Испания по-каталонски. Часть 9

На желтой башне
Колокол звенит.
На желтом ветре
Звон плывет в зенит…

Ф.Г.Лорка

По новой привычке мы еще спускаемся в отельный ресторан на завтрак, но, со значительным изменением задач: завтракает дочь, у взрослых – либо кава, либо кофе. Вместо выпечки – что-нибудь вроде «La revista de la Costa Daurada»* - то, что вполне читаемо даже на каталонском. А сколько лирики в переводе (на английский, немецкий, русский):
«Очарование морского города…» ; «Заходите и полюбуйтесь безмерными изумрудами…» Так оформлено приглашение в Museo de la Esmeralda, музей изумруда в Камбрильсе. Про этот городок, что в десяти минутах езды, уже слышали неоднократно, и «не токмо изумрудами едиными» славится эта подлинная морская жемчужина побережья: сохранившаяся сторожевая башня в старинном рыбацком поселке, километры менее изрезанного, чем в Салоу, берега, порт, рыбно-сувенирные лавочки…

Едем автобусом, от Жауме Первого. За окнами весело делают зарядку разноэтажные постройки и ананасные пальмы, толстощекое слепящее солнце начинает величественное восхождение в зенит, и там, на улице, уже нестерпимо жарко. Мы же кутаемся в легкие накидки, которые взяли, чтобы защитить плечи от обгорания, и воинственно стучим зубами на водителя: он, душка, если верить даже не столько бегущей строке, сколько гусиному приступу собственной кожи, выставил в салоне градусов 14 против уличных сорока. Позже щедрая прохлада от водителя  обернулась для нас банальной простудой. И все-таки: спасибо тебе, Каталония, за умное использование воплощенной технической мысли, существенно облегчающей жизнь – невозможно даже представить поездку в том самом пекле, в которое мы, спустя 10 минут, триединым ледяным существом выбросились размораживаться. Вооружившись веерами и газетами, двинулись в спасительную сень аллеи.

Согласно самому надежному на земле закону, музей изумруда в этот день не принимал посетителей, и мы тут же забыли о нем, отправившись на несвоевременный дообеденный paseo** по историческим улочкам Камбрильса. Славные, тихие, густо оплетенные сочными южными растениями, с цветниками во дворах и  на фасадах домов, с пастельными пятнами на стволах платанов (дочь окрестила их «земляничными кленами»), колоннами высаженных на более широких улицах, что ближе к морю и рисующих замысловатые тени на почти белом, как бумага, асфальте – очарованность городом была сродни чувствам, пробужденным Барселоной; и постепенно переходя от переулка к проулку, к следующей линии, через небольшие площади, мы приближались к сердцу мини-Барселоны. Здесь им было море.

Мы обогнули местную Бокерию***, уже безнадежно опустевшую к этому времени: рыбный рынок в маленьком приморском городке – это пронзительно-раннее розовое утро, быстрые и ловкие движения, доставляющие, разделывающие и укладывающие товар во всей его первозданной красе, знакомые улыбки, рокочущая, как море, речь и гигантское златоглавое чудо, разбрасывающее мелко колотый лед мощными ударами хвоста…

Мы зашли в небольшой рыбный магазинчик (еще не закрылся на сиесту), полюбовались на шевелящих конечностями «гадов», многие из которых были увидены впервые, разглядели неповторимый орнаментальный окрас моллюсков и рыб и… вышли, впервые пожалев, что не сняли домик у воды и даже не захватили с собой никакой печурки…

Следующая дверь в этом же доме вела к восхитительным запахам и формам: это была хлебная лавка, а чуть дальше, по этой же улочке, расположился магазин сувенирного мыла: из коробочек, корзинок, сеточек выглядывали все те же дары моря – морские коньки и звезды, дельфины, рыбки... Лиз, подобравшая себе корзиночку, смущенно прыгает первую высоту языкового барьера:

«Grasias»****, - и успешно берет ее. Sen~ora и sen~or, чей семейный бизнес вызывает здесь хороший ажиотаж у туристов, упаковывают ей душистый сувенир; они растроганы, их «Por favor» и «Suerte»**** абсолютно отчетливы, лица светятся улыбками.
 
В испанском, наряду с другими европейскими языками, есть грамматическая форма, обозначающая подчеркнуто сиюминутное действие. И вот именно сейчас, в данный миг, я беру в руку очень правдоподобную, тщательно вылепленную, нежную, как утреннее море, морскую звезду. Она возвращает мне ушедшие минуты: я чувствую запах «мыльной» лавочки в Камбрильсе.

Остановиться не получается: ракушки, веера, крохотные маяки…Мы должны были добраться до этих лавчонок, чтобы найти именно то, что позволит в будущем воссоздать счастливые мгновения прошлого. Завершением сувенирной горячки становится покупка тончайшей, как пеньюар, туники …для бабушки.

Наступает сиеста. Лавочки засыпают. Многочисленные ресторанчики первой линии, напротив, оживляются: они знают, куда сейчас стекутся стайки туристов, и, выбросив на витрины наживку в виде меню, просто ждут. Мы выбираем «Masar»: бирюзовые стены, оклеенные морскими трофеями, туго накрахмаленный текстиль, персонал в строгих «двойках» - даже слишком торжественно для банальной «комиды». Но простота и натуральная безыскусность меню подкупают даже Лиз, которая все же испугалась морских гадов. Стейки, свежепойманная рыба, pechuga de pollo***** – следующая отметка для прыжка, надо же, запоминает и берет новую высоту. Пожалуй, по возвращении займемся испанским серьезно, en serio******.

Вот и нет больше сардинок в банке, будто и не бывало в голодные 80-е, они теперь невозвратимо стерты из личного опыта. Sardinas в «Masar» - это другое: акварельная сложность соуса, хруст свежайшей зелени, нежно-пряный вкус рыбы… Довольная Лиз даже подтанцовывает на выходе из ресторанчика, машет накидкой, кружится между пальмами. А мы направляемся в «генеральский» порт (general – генеральный, главный), рассматриваем внушительные размеры морских красавцев-судов и древнюю защитную башню. На пристани замечаем расписание «корабликов мечты», курсирующих между двумя городками, ida y vuelta, туда и обратно, появляется план.

Возвращаемся в Салоу, будто домой. Все уже привычно: море людей, голуби, фонтаны, в отеле итальянская пара снова ищет бесенка Луку, вот только вежливые «папа» и «сын» уехали к своим туманам, и горничная меняет белье в опустевшем, открытом номере. И что-то защемило: все когда-нибудь кончается…

Следующим утром мы снова держим путь в Камбрильс – на борту бело-синей, с прозрачным дном, субмарины Dorimar, разбивающей ясную голубую гладь в пышную соленую пену. Скорость и холодный морской ветер, перламутровое небо и почти иконописная синь горизонта – все это дает сумасшедшее ощущение свободы. Чтобы заострить его еще больше, перемещаемся ближе к носу посудины. Там ловят брызги две девчушки, щебечут на «морском» языке, перекатывая, как камушки, множественные «r». Дочь печально смотрит на них. Ага, теперь моя очередь прыгать. Подходим ближе, одна из них, что постарше, с летящими на ветру локонами, улыбается Лиз одними глазами. Сначала мы вместе кормим чаек и, приставив козырьки ладоней, показываем друг другу треугольничек белого парусника вдали.

- Э… Como se llama? *******– вдруг решаюсь я.
Девочки переглядываются.
- Ceia y Gulia, - отзывается старшая, произнося испанское «J» как итальянское «G», а «С» - с некрасивым межзубным присвистом, из-за которого мы с Лиз не разбираем первого имени, и, как вредный попугай амазон, я начинаю сначала:
- Como se llama?
Девчонки прыскают и терпеливо повторяют, указывая пальчиком в грудь:
- Gulia y Ceia.

И тут я вдруг понимаю, что наши новые знакомые вовсе не испанки. В испанском нет «джи». Вероятно, они с рождения, как  все каталонцы,  живут в двуязычии и понимают даже ломаный испанский, либо они, планируя поездку к морю, тоже почитали разговорники где-нибудь у себя в Турине. Воистину, Средиземное море – многоголосое море.

После получасового плавания все покидают Dorimar – ради струящихся по набережной цветочных ароматов, воздушного вздоха круассана и глотка терпкой радости в фарфоровом наперстке, ради волшебных мелодий, которые рождаются из старинной скрипки у юного музыканта прямо здесь, на улице… На оживленной первой линии, неподалеку от изящной, выкрашенной белым, скамейки, на грубо сколоченных стульях замерли две женщины в простых платьях, с убранными в узлы волосами. Они держат в руках почти законченную работу – рыбацкую сеть. В их осанке – несгибаемое достоинство, в усталых глазах – море. Памятник рыбачкам настолько органично вписан в жизнь современной улицы, что, кажется, они всегда будут петь этот гимн в камне, без слов – гимн простому человеку, занятому ежедневным и необходимым делом…

Сэйя и Джулия, вероятно, остались в Камбрильсе, а мы неспешно движемся обратно, стайки сардинок плывут рядом, заглядывая в помутневшее стеклянное дно корабля. Дует соленый бриз…

*информационное издание
**прогулка, обычно вечерняя
***роскошный гастрономический рынок в Барселоне
**** «спасибо», «пожалуйста», «удачи»
*****грудка цыпленка
******серьезно
*******Как Вас зовут?(вежл.)