Миниатюра Чаткал

Миниатюра из детства  картинка следующая, опять про рыбалку.

     Чаткал.

  Чаткал – одна из четырёх больших горных рек, которые, сливаясь, образовали реку Чирчик, на которой жил я. Всего раз я испытал удовольствие увидеть красоты этой реки. Многое стирает память, но только не впечатление от высоченных отвесных скал, макушки которых невозможно рассмотреть по простой причине, что облака, устав гулять по небу, присели отдохнуть на камешках, и остались навсегда. Река, которая летом доходит до пояса. После продолжительных затяжных подъёмов дороги, река виднеется где-то там, внизу, тонким ручейком. Но её невозможно пройти вброд. Сила движущейся воды достигает громадной скорости, сбивая, снося и вырывая на своём пути всё живое и неживое. По реке можно найти места, где её можно было бы переплыть, но смельчаков на это дело не находилось. Причина в воде: она не то что холодная – она ледяная. Не только ноги – зубы сводило, стоило несколько секунд находиться в ней.

Мы жили чуть больше пятидесяти километров от этих мест, вниз по течению. И там купались, конечно, но как? Вот, сейчас пишу и чувствую мурашки на коже – экстремалы, «ё моё», мы были, но представьте себе: на солнце 50 градусов, а в воду прыгаешь – словно в холодильник! Через минуты две выскакиваешь: тело в пупырышках, как у гуся, и несколько секунд ещё не ощущаешь нестерпимой жары вокруг себя, словно ты в скафандре.

  Какое блаженство ощущать прохладу у реки! Но стоит сделать шаг от неё, солнце начинает плавить тебя, словно сыр в микроволновке. Чистейший, освежающий прохладой воздух, придаёт силы и энергии. Это не сравнимо даже с тем, когда ты в жару сидишь в комнате с кондиционером.

  Когда рыбалка проходит на горной реке, посидеть только мечтаешь. Ты, словно гончая, носишься то вверх, то вниз по течению, и попробуй-разберись, кто кого кормит: то ли ноги тебя, то ли ты ноги? У рыбака длинное удилище со спиннингом. На конце прочной лески привязывается метровый поводок с тяжелым грузилом, по прочности меньше, чем основной. Грузило должно стремиться ко дну, поэтому оно должно быть тяжёлым, иначе просто унесётся быстрым течением. Течение старается делать мелкие пакости, например: зажать грузило между камней. Я не полезу в воду освобождать грузило – ледяная вода просто собьёт меня с ног. Резко дёргаю удилище: на месте соединения с основной леской происходит обрыв. Грузило и крючок с наживкой остаются в воде. Чтобы как-то экономить грузило, на леске привязывают ориентир в виде цветного пёрышка, или простой яркой нитки. Это хоть немного позволяет регулировать погружение грузила. Грузило парит, или чуть касается этих страшных и прожорливых каменюк. Это помогает при наиболее ровном дне, а если дно не ровное, то… То опять всё повторяется.


Так провозились мы часа четыре. Рыба не соизволила покинуть свои родные просторы, а нам так сильно кушать захотелось, что пришлось варить уху, но не из петуха, конечно, – нас выручили три банки тушёнки. Мы искренно благодарили Михаила: это ведь он бросил в багажник эти три банки, со словами: «Я не знаю, какие вы рыбаки, но уху люблю из петуха; а хорошая рыба – это палка колбасы.» Мы сидели у реки в тени деревьев, ели свою «уху». Место было прекрасное. Несколько метров вниз по течению реки начинались отвесные скалы, с которых дорога спускалась к реке. Здесь был брод: им можно было пользоваться только в августе и сентябре, чтобы доставлять всё необходимое геологам. В другие времена года машина подъезжала к броду, а потом по тросу грузы переправляли на другую сторону реки. Там грузили на лошадей и везли к местам назначения, а что потяжелее, да и в плохую погоду, когда машины не могли пройти затяжные подъёмы, то от нашего городка доставляли на вертолетах. Кругом высоченные скалы, словно ты сидишь на дне гигантского каменного колодца.
  Солнце раскаливает камни так, что яичницу можно жарить, а в тени у речки благодать…