Рядовой Волков

К 65-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ!

РЯДОВОЙ ВОЛКОВ

Общеизвестно, что война у каждого фронтовика была своя. Одни командовали – другие выполняли приказания. Одни погибали в первом же бою – другие (немногие) все четыре фронтовых года провели на переднем крае и оставались невредимыми. Одни совершали подвиги – другие терпеливо переносили все повседневные тяготы фронтового быта. Вот об одном таком скромном труженике войны – рядовом стрелкового полка – и пойдет речь!
Николай Степанович Волков родился 4 января 1916 года в деревне Поч. Чекавинский Куданского сельсовета Никольского района Вологодской области в крестьянской семье. Семья была многодетная, материальных трудностей хватало, но, несмотря на это, глава семьи, Степан Волков, сумел дать Николаю вполне приличное по тому времени образование – Николай Волков закончил семь классов общеобразовательной школы. После окончания школы Николай (который и раньше помогал родителям по хозяйству) устроился на постоянную работу в колхоз. Со временем, повзрослев, он перешел работать в леспромхоз, где постепенно повышал квалификацию и в итоге был назначен на должность мастера леса.
В мае 1938 года Николай Волков был призван в армию – на срочную службу в ряды РККА, воинское звание – красноармеец. Годы службы воспитали из крестьянского парня умелого солдата. Не за горами уже была и демобилизация. Но в связи с ухудшением международной обстановки в начале 1941 года демобилизация отслуживших срочную службу военнослужащих стала задерживаться – также задерживался и приказ о демобилизации Николаю Волкову. И когда ему оставалось несколько дней до получения приказа (как обещал командир части) наступило 22 июня 1941 года. Служба рядового Волкова продолжалась!

В связи с начавшимся наступлением противника на всем протяжении западной государственной границы СССР военные округа были развернуты в соответствующие фронты. На северо-западной границе с 24 июня 1941 года Ленинградский военный округ был развернут в Северный фронт, которым командовал генерал-лейтенант М.М. Попов. Враг наступал, к середине августа немцы заняли Кингисепп, Новгород, Чудово, Любань. После захвата станции Мги немецкие войска перерезали последнюю железную дорогу, соединявшую Ленинград с остальной страной. На Карельском перешейке финские войска вышли на линию старой государственной границы. После захвата немцами Острова и Пскова финское командование решило перейти к широкомасштабным наступательным действиям главными силами на Онежско-Ладожском перешейке – это наступление началось 10 июля в 15 часов. Карельская армия противника имела четырехкратное превосходство в живой силе и состояла из семи пехотных дивизий, двух пехотных и одной кавалерийской бригад.
С первых же дней войны Николай Волков находился вначале на восточном участке Северного фронта, а после разделения Северного фронта – на Карельском фронте, на Онежско-Ладожском перешейке (вначале это был восточный участок Северного фронта). Молодой сильный боец, имевший за плечами годы срочной службы, сразу был замечен командованием и направлен на опасный и ответственный участок службы – в самое пекло, в разведку. С июня 1941 года по август 1942 года Николай Волков – разведчик 316-й разведроты. Походы в тыл противника за «языками», постоянная боевая подготовка отнимали все силы и время. Это была тяжелая смертельно опасная служба, когда каждый твой малейший промах грозил гибелью не только тебе, но и твоим товарищам. Разведка была не только опасной, но и во всех отношениях тяжелой службой: приходилось сутками (под осенним дождем или в зимний мороз) выслеживать необходимый объект, а в случае удачного захвата перетаскивать пленного на своих плечах не один километр. Гибли товарищи, состав разведроты не единожды менялся, но разведчика Николая Волкова пули и осколки, казалось, облетали стороной. Причем, эта опасная служба проходила в условиях ожесточенных сражений и отступления под натиском превосходящих сил врага. Финны были лихими воинами («сплошные хулиганы» - так впоследствии отзывался о своих бывших противниках ветеран Н.С. Волков), помимо стрелкового оружия все они были вооружены и холодным оружием – знаменитыми ножами-финками, которыми орудовали мастерски и безжалостно. Но и наши разведчики были не лыком шиты и брали «языков» прямо «под носом» у противника. Дальние устремления финского правительства распространялись не только на Карелию – они претендовали даже на северо-западные районы Вологодской области, и аппетит рос по мере их продвижения по территории СССР.
Если в разведке все виды снабжения были относительно благополучными, то в обычных стрелковых полках обстановка в этом отношении была неважная. В первые месяцы войны (как вспоминал Николай Волков) вновь прибывшему пополнению не хватало даже оружия. Обычная винтовка распределялась не менее, чем на двух бойцов, ее получал наиболее опытный боец, уже отслуживший срочную службу до войны (или новобранца прикрепляли к бойцу, уже отслужившему какой-то срок – пусть даже минимальный! – в этой воинской части). Второй боец воевал без оружия – с саперной лопаткой, и получал оружие только в случае гибели своего товарища.
Усиленные новыми военными частями наши войска на Онежско-Ладожском перешейке сумели замедлить темп наступления противника, а 21 июля перешли в контрнаступление. Противник был вынужден приостановить свой натиск, хотя бои полностью не утихали. Были попытки противника прорваться в центре Онежско-Ладожского перешейка (в районе Шотозера), которые значительным успехом не увенчались. В результате выхода финских войск к Ладожскому озеру Северный фронт фактически был разрезан на две части. В связи с этим, а также в целях улучшения организации обороны с 23 августа 1941 года Северный фронт был разделен на два фронта: Ленинградский (командующий – генерал-лейтенант М.М. Попов, начальник штаба – полковник Н.В. Городецкий)) и Карельский (командующий – генерал-лейтенант В.А. Фролов, начальник штаба – полковник Л.С. Сквирский).
Несмотря на упорное сопротивление наших войск, противник продолжал наступать, что объяснялось, прежде всего, значительным превосходством в силах. У Ладожского озера 8 сентября противник сомкнул кольцо обороны вокруг Ленинграда. Началась беспримерная и героическая оборона Ленинграда, продолжавшаяся с 8 сентября 1941 года до целых 900 дней! Кстати, среди защитников Ленинграда уже на 30 июля 1941 года было много жителей Вологды и Череповца – только одних политбойцов было 700 человек из Вологды и 677 из Череповца. (История ордена Ленина Ленинградского военного округа. М., Воениздат, 1974 г.) На Карельском фронте наши войска также отступали. 2 октября 1941 года был оставлен Петрозаводск (где финны организовали пять концентрационных лагерей – в том числе и детский концлагерь). После ряда оборонительных операций наши войска были вынуждены к концу сентября отойти на реку Свирь, где ими было остановлено дальнейшее продвижение финских войск, фронт стабилизировался до лета 1944 года. Все тяготы оборонительных боев испытал и рядовой Николай Волков.
Хотя обстановка на Карельском фронте стабилизировалась, бои местного значения происходили постоянно на различных участках фронта. В начале июня 1942 года, участвуя в очередном отражении противника, Николай Волков был ранен – он одновременно получил контузию и ранение левой кисти. После кратковременной потери сознания рядовой Волков очнулся и увидел, что вокруг него происходит ожесточенный бой. В этой обстановке любой, разгоряченный схваткой финский солдат мог перерезать ему горло. И раненый разведчик принял единственно верное в той обстановке решение: невзирая на головокружение и боль в раненой кисти, Николай Волков подтащил к себе несколько трупов погибших солдат (и своих и противника) и накрыл себя этой жуткой пирамидой тел. Так он и уцелел! Вскоре наши войска отбили противника, а потом, осматривая поле боя, нашли и раненого Николая Волкова.
А потом было лечение в госпитале. После выписки, в связи с ухудшением здоровья, врачи не допустили Николая к службе в разведке. Николай Волков закончил краткосрочные курсы санинструкторов и с июля 1942 года стал служить санинструктором 1068-го стрелкового полка. Здесь не было отважных рейдов в тыл противника. Непосредственная обязанность санинструктора Волкова – оказание первой помощи раненым и переноска их из-под вражеского обстрела в тыл – для дальнейшего лечения в медсанбате или госпитале. В отличие от разведки (где питались относительно приемлемо) служба в стрелковом полку – особенно в первые военные годы, сопровождалась значительными бытовыми лишениями. Были перебои в снабжении, когда неделями солдаты получали только хлеб и воду, ели грибы и ягоды, траву, кору деревьев. («Раздадут, бывало, нам по буханке черного хлеба (а то и того меньше) – сырого, в руках разламывающегося, - вспоминал позднее Н.С. Волков. – Воды во фляжки нальем. На этом рационе и воюем весь день!») Бойцы ходили в грязных латанных телогрейках, зачастую не было возможности помыться в бане, постирать нижнюю одежду. Но все эти бытовые трудности были не главными. Главное было – выжить и победить! Это было время блокады Ленинграда. Героизм солдат Карельского фронта состоял в том, что они не дали противнику прорвать фронт, еще раз обойти Ленинград  с востока и тем самым замкнуть город в еще одно, более мощное кольцо блокады.

Беспримерная операция по прорыву блокады Ленинграда, закончившаяся к концу 18 января 1944 года освобождением от немецких войск всего южного побережья Ладожского озера была закономерным итогом боевого и трудового подвига бойцов фронта и тыла. Отныне изгнание оккупантов с северо-западных территорий стало только вопросом ближайшего времени.
После прорыва блокады Ленинграда и отступления немецких войск на запад в Финляндии стали нарастать антивоенные настроения, в сейме сформировалась антивоенная оппозиция. «В середине февраля 1944 года уполномоченный финляндскими правительственными органами Ю.К. Паасикиви сообщил через советское посольство в Швеции о желании Финляндии выяснить условия, на которых она могла бы выйти из войны». (История ордена Ленина ленинградского военного округа. М., Воениздат, 1974 г.) Советский Союз предложил довольно умеренные и приемлемые условия предварительного перемирия, однако Финляндия в итоге и на них не согласилась. Но на время переговоров активных военных действий на Ленинградском и Карельском фронтах не проводилось.
Отказ от перемирия со стороны Финляндии вынуждал СССР продолжить наступательные действия, чтобы тем самым окончательно освободить оккупированные районы Ленинградской области, Карелии и в итоге силой вывести Финляндию из войны.
В 1944 году в связи с общим наступлением Советской армии к западной границе, на Карельском фронте с 21 июня 1944 года (по 9 августа 1944 года) началась Свирско-Петрозаводская наступательная операция, которая являлась частью Выборгско-Петрозаводской операции. Цель этих операций – окончательный прорыв блокады Ленинграда и разгром противника в Южной Карелии.  Наступление проходило в трудных и опасных условиях. Финны основательно подготовили рубежи обороны, усиленные естественными водными преградами. «7-я армия во взаимодействии с Ладожской военной флотилией успешно форсировала реку Свирь и прорвала главную полосу финской обороны». Одновременно 21 июня началось наступление 32-й армии Карельского фронта из района севернее Онежского озера.
Страна уже оправилась после неожиданного нападения агрессора, вернула часть захваченной противником территории, смогла улучшить снабжение воинских частей. По воспоминаниям Николая Волкова в полк стало поступать современное вооружение, улучшилось питание и обмундирование. И воевать научились, не допускали ненужных потерь. Но все равно потери личного состава были, от этого на войне никуда не деться, тем более – во время наступательных операций.
Как впоследствии рассказывал Николай Степанович, в полку о предстоящем наступлении бойцы догадывались заранее по весьма характерному признаку – появлялись перебои в снабжении водкой, фронтовые сто грамм наливали не каждый день, т.е. спиртное копили, чтобы разом выдать перед атакой. И эти предположения бойцов обычно подтверждались. И за пару часов перед атакой бойцам раздавали повышенное количество водки – обычно не менее бутылки на двоих бойцов, которую они немедленно выпивали. Но эта бутылка на двоих в тех условиях – в ожидании атаки – обычно сильного опьянения не вызывала, только слегка притупляла страх. А страх был: предстояло идти вперед на позиции врага навстречу смертельному посвистыванию пуль и разрывам снарядов. Предстояло пересилить себя, вскочить на бруствер и идти в очередную атаку, для многих – последнюю, поскольку после многодневных наступательных боев состав стрелковых батальонов выбивался почти полностью. А для большинства новобранцев эта атака была и первой и последней! В атаку бежали слегка хмельные, возбужденные, злые. Выход был один – смять противника или пасть мертвым на поле боя. Кричали при этом, кто во что горазд: «Ура!», «За Родину, за Сталина!», некоторые попросту ругались или нечленораздельно орали. Уцелевшие от огня бойцы врывались в окопы противника и начиналась мясорубка…
«Как я выжил на войне – до сих пор не могу понять?! – удивлялся впоследствии Николай Степанович. – Столько товарищей погибало, вокруг кровь, трупы, а я – живой! После ранения летом 1942 года больше ни разу нигде не зацепило. Видимо, Бог хранил!»
За время наступления войск Карельского фронта в Южной Карелии с 21 июня по 10 августа 1944 года линия фронта продвинулась вперед на 160-180 километров, правый фланг фронта достиг границы с Финляндией, а левый фланг и центральная часть фронта приблизились к границе на 40-60 километров. (Одновременно советские войска одерживали убедительные победы в Белоруссии и Украине.) И финское правительство наконец-то (вследствие нарастающих антивоенных настроений в самой Финляндии) заявило СССР о своем желании вести мирные переговоры. По требованию Советского Союза Финляндия 4 сентября 1944 года согласилась порвать отношения с Германией и в течение двух недель вывести немецкие войска со своей территории.  С 5 сентября военные действия войск Ленинградского и Карельского фронтов против Финляндии были прекращены. Юридически окончание войны между СССР и Финляндией было закреплено соглашением о перемирии, заключенным 10 сентября 1944 года в Москве. (10 февраля 1947 года в Париже между СССР и Финляндией был заключен мирный договор, согласно которому окончательно устанавливалась государственная граница между двумя странами.)
Осенью 1944 года боевые действия на советско-финской границе фактически не происходили. Тем не менее, для полной гарантии войска Карельского фронта были развернуты на финской границе в полной боевой готовности. И рядовой Н.С. Волков продолжал нести службу в своем родном полку до Победы. Пройдя неимоверные испытания, он выдержал все и остался жив! И он считал, что это и есть самая лучшая награда. Впрочем, были и правительственные награды: за годы фронтовой службы рядовой Волков был награжден медалями «За отвагу!» и «За Победу над Германией», знаком «Отличный разведчик». (Все остальные юбилейные медали, знаки и орден «Отечественной войны 2 ст.» были получены уже в мирные годы в связи с празднованием различных торжественных дат.)
После Победы (на основании принятого сессией Верховного Совета СССР Закона о демобилизации из армии личного состава старших возрастов) началась демобилизация военнослужащих – в первую очередь старшего возраста или различными проблемами здоровья. Но рядовой Волков продолжал служить – теперь уже санинструктором 1336-го стрелкового полка с июня 1945 года по октябрь 1945 года. И только в конце октября пришел приказ о его демобилизации.
После демобилизации Н.С. Волков работал в Никольском районе на участке База Березовского лесопункта на должности мастера леса.
В середине 70-х годов вместе с женой Марией Федоровной Николай Степанович переехал в Кадуй на строительство Череповецкой ГРЭС. Здесь он был принят на работу в СУ ГРЭС и в течение длительного времени (до пенсии) трудился на пилораме. Проживала семья Волковых сначала во временном вагончике, а затем на улице Кооперативной дом 20. Затем ветерану была предоставлена благоустроенная квартира на улице Весенней дом 2.
После выхода на пенсию, пока позволяло здоровье, Николай Степанович трудился экспедитором в ОРСе Череповецкой ГРЭС, а затем – плотником на винзаводе. Перешагнув семидесятилетний рубеж жизни Николай Степанович отличался военной выправкой, уверенной походкой, окладистой бородой. Он не чурался дружеских застолий, мог по фронтовой привычке выпить сто грамм водки по праздникам или при встрече с друзьями, но всегда в этом знал меру. Николай Стпеанович и в семьдесят лет при необходимости мастерски работал топором и другим плотницким инструментом, охотно помогал родственникам и знакомым.
Сведения о Н.С. Волкове были также опубликованы в книге ветеранов ВОВ Кадуйского района Вологодской области.
Умер Николай Степанович Волков 14 июня 1992 года. Его жена, Мария Федоровна, пережила супруга почти на два года и умерла 12 мая 1994 года.