Происшествие в Сьене в 1647 году глава 15

15
На следующее утро Джилмоури Дубтар пришел в комнату узников с завтраком. Не успел он закрыть за собой дверь, как к нему бросился Грациан.
- Ради бога, господин Дубтар, попросите поставить охрану прямо в комнате! – воскликнул он.
- Что случилось, господин Виоль?
- Мало того, что здесь один самоубийца, так скоро будет второй. Слейтон сошел с ума и тоже желает умереть!
Джилмоури поставил корзину с завтраком на пол и подошел к Энлилю, лежавшему ничком на своей кровати, лицом к стене.
- Господин Слейтон, - позвал его Дубтар, - скажите, чем я могу вам помочь.
- Оставьте, мне никто не может помочь, - ответил Энлиль, в глубине души желая, чтобы Джилмоури продолжил разговор.
- Скажите мне, что вас гнетет, - словно услышав его, снова спросил Дубтар.
Раньше Слейтон не стал бы разговаривать с Джилмоури вообще, потому что презирал его за бедность и зависимость, но сейчас он ухватился за него как за последнюю соломинку. Он даже не подумал о том, что все его слова могут быть переданы принцу-герцогу. Поднявшись и усадив Джилмоури рядом с собой, он взял его руку и, глядя в пол, начал говорить:
- Я не могу жить с таким грузом на совести. Я один виноват в смерти сестры и Маригюрда де Вера. Я всю ночь думал, как и зачем она сюда пришла. Конечно, нам неизвестно, сколько раз она была в этой комнате, но в самый первый раз Николоза не могла знать, что Маригюрд здесь один. Значит, она шла в этот самый первый раз ко мне, хотела поговорить, но не застала. А я был так зол на них, что совершенно по-свински обращался с Маригюрдом. Наверно, он рассказал ей все, и она потеряла всякую надежду на примирение. Поэтому они и отравились. Маригюрд даже сейчас не принимает никакой помощи из моих рук. Я не могу жить, имея двоих на совести!
- И что вы намерены сделать?
- Я хочу умереть. Это будет по-мужски.
- Похвальное решение. У вашего отца, кроме вас, есть дети?
- Нет.
- Вы подумали, какой это будет для него удар?
- Вы думаете, ему будет легче жить рядом с человеком, который довел до самоубийства его дочь?
- Тело вашей сестры с утра выставлено в дворцовой церкви. Её отпевают как умершую от болезни.
- Даже если я промолчу ради отца, я все равно не смогу жить, зная, с какой обидой и ненавистью ко мне она ушла из жизни.
- В этом деле есть доля вашей вины, и вы раскаиваетесь совершенно обоснованно. Однако не вы толкнули госпожу Слейтон на этот поступок. Она совершила его не из ненависти к вам, а из любви, - сказал Джилмоури.
- Да что вы такое говорите, господин Дубтар? Как это можно умереть из любви?
- Вчера вечером начальник караула услышал звук падения чего-то тяжелого и сдавленные стоны, доносившиеся из вашей комнаты. Он сразу же отправился за мной, потому что по приказу принца-герцога только я и господин Хиферна можем заходить сюда. Когда я вошел, то в свете свечи увидел опрокинутый табурет, осколки разбитых бокалов и два тела на полу. Госпожа Слейтон и господин де Вер, видимо, упали, когда яд начал действовать. Ваша сестра еще была жива. Она хотела что-то сказать, но я услышал только хрип. Тогда госпожа Слейтон дала мне незапечатанный листок. Я не успел его прочесть, так как раздались шаги, и вошел господин Хиферна. Я сунул листок за пазуху и принялся помогать пострадавшим. Госпожа Слейтон умерла еще в комнате у меня на руках. О листке же я вспомнил, когда вернулся к себе. На нем не было написано, кому он адресован, поэтому я развернул и случайно узнал все, что в нем содержалось. Письмо госпожи Слейтон было обращено к вам.
- Оно у вас? – спросил Энлиль.
- Да, возьмите, - ответил Джилмоури и из-за манжеты достал измятый листок бумаги.
Энлиль развернул его, чувствуя, как темнеет в глазах, и прочел:


Государь брат мой,
Господину де Веру предъявлено обвинение в покушении на власть короля. Принц-герцог считает, что он задумал, женившись на мне, приобрести известные права на престол и поднять мятеж, опираясь на наших родных. Все это доведено до сведения его величества. Ближайшие наследники господина де Вера, госпожа д'Олонь и ее сын, готовы подтвердить, что это правда. Мы, я и господин де Вер, не видим иного пути разрушить обвинение, кроме как уйдя из жизни.
Еще хочу сказать, что вы были тысячу раз правы, пытаясь удержать меня от слишком близкого знакомства с господином де Вером. Я вас не слушала и привела свою семью на край гибели. Однако я виновата лишь в опрометчивости, но совершенно невиновна в том, в чем вы меня подозреваете. Простите меня, как я вас прощаю за невольно нанесенные мне обиды. С тем и остаюсь вашей любящей сестрой Николозой Афросинэ Слейтон.


Энлиль закрыл глаза и некоторое время раскачивался, как от сильной боли. Дубтар осторожно тронул его за плечо.
- Вы мне это оставите? – спросил Энлиль.
- Только если вы хорошо спрячете. Вам стало легче?
- И да, и нет. Я все равно должен искупить свою вину.
- У вас есть для этого случай.
- Вы имеете в виду, что меня заточат в тюрьму, если не как заговорщика, то как свидетеля всего этого?
- Не хочу обманывать, это очень возможно, - подтвердил Джилмоури.
- Господин Дубтар, примирите меня с господином де Вером. Мне все равно, как это истолкуют. Если для меня это кончится плохо, то, по крайней мере, я умру с чувством, что я хоть что-то сделал для искупления своей вины.
Джилмоури нашел, что это справедливо. Оставив Слейтона, он перешел к Маригюрду. Лицо де Вера опухло, на щеках и подбородке были ожоги, губы запеклись от крови. Он был откровенно страшен.
- Господин де Вер, - позвал Дубтар.
Маригюрд перевел на него глаза. Они одни остались у него прежними.
- Господин де Вер, вы должны примириться с господином Слейтоном. Вы виноваты перед ним, а он виноват перед вами. Вы оба находитесь в опасности. Примиритесь и положитесь на волю провидения, оно само определит вашу судьбу. Господин де Вер, вы должны позволить господину Слейтону помочь вам, потому что у него должна быть возможность искупить свою вину и надежда заслужить ваше прощение.
При этих словах Энлиль подошел и умоляюще посмотрел на де Вера. Маригюрд хотел что-то сказать, но не смог. Тогда он указал на себя и вопросительно поглядел на Слейтона.
- Что он хочет? – спросил Энлиль у Джилмоури.
- Он считает себя виновным в смерти госпожи Слейтон и ждет ваших слов.
- Мы оба виноваты в том, что случилось, но здесь действовали и силы, которые нам неподвластны. Мы ничего не можем поделать со злой волей других людей, но мы можем искупить свою вину друг перед другом. Я все знаю про заговор, я уважаю вашу решимость, но сейчас позвольте мне сделать для вас то, что я сделал бы для нее. Моя вина тяжелее вашей, и если вы позволите мне сделать мою ношу легче, то тем самым вы снимите с себя свой долг передо мной, - сказал Энлиль, чувствуя, как перехватывает горло.
Маригюрд закрыл глаза и чуть покачал головой, но непонятно было, выражает он согласие или пытается скрыть боль. Джилмоури истолковал все как согласие.
- Запомните, господин де Вер, вы больше не имеете права покушаться на вашу жизнь. У вас есть долг перед господином Слейтоном, и вы обязаны отдать его так же, как господин Слейтон обязан отдать свой долг вам, - заявил он.
После этого Джилмоури быстро ушел. Он отправился прямиком к принцу-герцогу и доложил, что Энлиль полностью верит в самоубийство сестры из-за неудачной любви, а себя считает едва ли не главным виновником, а потому пытается загладить случившееся уходом за Маригюрдом.