Радуга и Ты

-Я нарисовал на сигарете радугу. И нарисовал тебя…
Они стояли в подъезде. На лестничной клетке, в пролёте между восьмым и девятым этажом.
Он нагло целовал её жёлто-фонарного цвета глаза, с длинными ресницами. Прижимал к себе за тонкую талию, выделявшуюся на фоне широких бёдер, и высокой груди. Позволял себе кусать её за пухлые губы, затягиваясь её запахом, вместо сигареты. Целовал сгибы её локтей. Нежно покусывал кожу на её тонкой шее. Целовал кожу под огромными глазами, проводил по пухлым губам своими пальцами. Взглядом рисовал её на окне, вырисовывая остатки дымом.
Она прижималась к нему всем телом, и чуть дрожала. Не от февральского холода, а от нежности её переполнявшей. Тёрлась щекой об его грубые скулы, кусала нижнюю губу, мочки ушей, вдыхала его яблочное дыхание… Нагло втиралась в его большие, широко распахнутые глаза. Водила ладонью по его скулам, небритым, грубым, мужским… Вдыхала запах, его запах. Протискивала свои тонкие пальчики ему в ладони, пропуская их между его пальцами, целовала ему глаза…
-Зачем? Чтобы, мало того, бросить меня, так ещё и радугу оставить жить в этом чёртовом подъезде?
Она смотрела на него с той улыбкой, которую он мог найти с закрытыми глазами, в гуще толпы.
Он нежно водил по её лицу своей грубой ладонью, под пальцами ощущал тёплоту слёз.
Она просунула свои замёрзшие ладошки под его футболку, нежно гладила его тело, что-то шептала, пыталась сдерживать свои слёзы…
Он недовольно морщился, и чуть елозил на подоконнике восьмого этажа, заглядывал в её глаза, которые, казалось, подсвещались изнутри  жёлто-фонарным цветом.
Она на цыпочках, снизу вверх, целовала уголки его губ, небритый подбородок, мягко трогая губами брови.
Он щурился довольно, улыбаясь ей лишь глазами, всё крепче и крепче прижимая её к себе в темноте подъезда.
Она, дразня его своими губами, продолжала целовать его лицо: скулы, уголки губ, подбородок, брови, его ресницы…
Он сорвался, жадно целуя её губы, впиваясь в них точно в мякоть сочного яблока.
А в подъезде было настолько тихо, что слышалось только их дыхание, и звук, когда он затягивался сигаретой.
Они долго стояли молча, изредка что-то нашептывая. Но их слова были понятны только февральскому дождю, который неспешно крапал за окном…
-Нет… Это чтоб дышать тобой, а радугой рисовать тебя на небе…