Русское Солнце. Пролог

Она как будто обо что-то споткнулась и упала, выронив его из рук. Он ушибся о ветку и обиженно заплакал. Но она не встала, женщина, которая принесла его сюда. Она продолжала лежать, закрыв глаза. «Спит», - решил он. Он поднялся на ножки и подошел к ней. Обычно, когда он просыпался раньше ее, он обнимал ее голову и пытался приподнять. Это всегда срабатывало. Она смеялась, целовала его и вставала. Но сейчас ничего этого не было. Она продолжала лежать. Он тянул ее за руку, топал ногами, кричал ей, чтоб она вставала, плакал. А она спала!

Малыш очень устал и проголодался. Где была еда, он знал. Добраться до груди, полной молока в свои полтора года он уже умел. Когда он начал пить, она наконец-то пошевелилась, обняла его и слабо прижала к себе. Жизнь медленно покидала ее, но силы обнять и накормить его в последний раз у нее еще были.

Он быстро уснул. А когда проснулся, от женщины, принесшей его сюда, веяло холодом. От нее больше не пахло молоком. Некоторое время он сидел рядом с ней, пока не почувствовал жгучее желание куда-то идти. Вокруг была высокая трава. Он сразу запутался в ней и упал. Единственное место, по которому он мог двигаться, он нашел не сразу. Это была тропа, сделанная ею, когда она бежала в лес, прижимая его к груди.

Двигаясь по ее тропе, он попал на дорогу. Идти здесь было намного легче и веселей. Он заметил шишки и долго играл ими, сидя в пыли. От шишек его отвлекла бабочка. Но она быстро улетела. Зато остался лягушонок, поймать которого было очень сложно. Но голод и здесь его догнал. Некоторое время он поискал ту женщину, от которой пахло молоком. Но ее не было рядом. Он громко заплакал. Плакал он долго, но она не пришла на его зов. Когда сил не осталось, он тоскливо посмотрел вокруг. От пыли, в которой он сидел, пахло очень вкусно. Он набрал ее в кулачок и сунул в рот. В горле запершило. Он закашлялся. Пыль резво поднялась в воздух и быстро забила ему нос и глаза. Он поднялся на ноги и побежал. Споткнулся и упал в придорожную канаву. На ее дне журчал ручеек.

Малыш тут же влез в ручей. Вода приятно холодила босые ноги. Влажной ладошкой он провел по щеке. Это ему понравилось. Он макал руку в воду и облизывал ее, пока не исчез неприятный привкус пыли. Как весело было плескаться в воде! Игра с ручейком увлекла его надолго, пока он не поранил руку о речной камень. Обиженный, он выполз из канавы и оказался на дороге.

Он устал, идти ногами он больше не мог. Для человека, который только научился ходить, он провел слишком много времени на ногах. Он опустился на четвереньки и таким образом двинулся дальше. Несколько раз он хотел уйти с дороги в лес, но натыкался ручонками на колючки. По пыльной дороге ползать было гораздо приятнее.

Воды с пылью хватило ненадолго. Он опять почувствовал голод. Но звать никого не стал, он уже понял, что один в лесу. Со стороны он, наверное, был похож на медвежонка, которого любопытство увело слишком далеко от матери. Он полз, опустив голову, поскуливая и лепеча на своем языке.

В одном месте его остановил знакомый запах. Он вспомнил, что так пахли руки женщины. Когда-то она протягивала ему на ладони чернику. Он ел ее прямо с руки, сразу забирая в рот все ягоды. Он поднял голову и увидел черные ягоды на кусте прямо перед собой. Он поднялся на колени и потянулся к кусту. Это оказалось не простым делом. Ягоды то падали в траву, то давились между пальцами, то прятались от него за листьями черничника. Он сердился, плакал, но скоро научился справляться с ними и поел.

Вдруг раздался треск. Малыш вздрогнул…

Князь проснулся и рывком сел на постели. В его сне не должно быть треска. Треск был извне. Так и есть. Затопленная печь трещит. Истопник уже встал. Значит, скоро вставать и ему.

…Что же дальше было в его сне? Женщина. Не та, которая принесла его в лес. Другая. От нее тоже пахло молоком. И у нее были теплые, мягкие руки. Он долго жаловался ей на своем языке, добираясь уставшими руками до груди с молоком. А потом уснул. Когда она попробовала положить его на лавку, он заплакал во сне. Она так и просидела с ним на руках, пока он не проснулся.

Правда, это уже рассказали ему потом. Его приемные родители – отец и мать Радимира. Это теперь он Радим, а тогда был просто Радко. И возраст у него был тот же, что и у найденыша. Найденыша, который оказался князем Древлянским, случайно выжившим после набега Олега.

Князь не торопился вставать. Этот сон и раньше снился ему. Но после Цареградского похода сон появляется все чаще. И князь знал, что таким образом боги напоминают ему о мести.

Клятву отомстить он принял на себя после того, как узнал, что Игорь, теперешний князь киевский, стрелял в женщину, которая убегала в лес, прижимая к себе ребенка. Стрелял в тот час, когда Олег казнил Древлянского князя и княгиню, его, Мирослава, родителей.