Русское Солнце. Глава 1. Гонец Игоря

С гонцом Дана повстречалась на полпути к Ужу. Лишь взглянула на него, мельком заметила, что это варяг (только они сидят на лошади так, будто сейчас слезут и пойдут пешком) и тут же про него забыла. У нее было неотложное дело. Вчера Пентюха обнаружил пещеру, где на зиму прячутся русалки.

Обнаружил, а идти побоялся – вдруг они и сонные смогут его защекотать – он же как-никак мужик, хоть и десяти лет отроду. Известное дело, к мужикам русалки неравнодушны – бросаются сразу щекотать. Защекочут до смерти и под воду утянут. А на девчонок они не обращают внимания. Это и понятно, их самих много, зачем им еще-то. Только девчонки с Подола не верят и боятся идти проверять, там ли русалки. А Дана не боится. Она, когда вырастет, станет воительницей. Бесстрашной и справедливой. А воительницы русалок не боятся.
   
А гонец уже поднимался по ступеням широкой лестницы княжеского терема. Стражи провожали его настороженным взглядом. Здесь варягов не жаловали. Эти гнев и ненависть имели древние корни и относились вовсе не к Дарсу, одному из честнейших и славных воинов варяжской дружины, а к давней вражде вольных русских княжеств и варяжских разбойничьих ватаг, время от времени совершавших набеги. Игорь берег Дарса для редких случаев. Как раз сейчас ему понадобилась древлянская дружина. И Игорь знал, что другого гонца не примут в земле Древлян. Таким образом, Дарсу пришлось на время превратиться в гонца.

В то время как он поднимался по лестнице, из терема вышел человек. Это был один из величайших людей Древлянской земли Радим, воевода князя. Род он свой вел от старинных витязей. Он как будто вобрал в себя черты могучих богатырей прошлого. Он был высок, широк в плечах и обладал недюжинной силой. Увидев варяга, Радим замер на месте, поджидая гостя. Он его сразу узнал.
   - Дарс! – окликнул он друга. Тот поднял голову.
   - Радим! – и оба крепко обнялись. Они стали братьями в недавнем византийском походе.
   - Ты к князю?
   - Да, а он примет меня?

Дарс задал не праздный вопрос. Древлянский князь отправил восвояси, не выслушав, трех гонцов Игоря.
   - Пойдем, я сам доложу о тебе.
И они оба вошли в терем.
В горнице весело потрескивала печь. Дарс тут же подошел к ней. Радим отправился в княжью светлицу, где несколько минут назад оставил князя.

Мирослав Древлянский был невысок ростом, за что его прозвали, соратники – Нискиней, а враги – Малом. Сложением князь больше походил на отрока, чем на известнейшего князя. Но руки у него были сильными. Стрела, пущенная им, легко пробивала щит.

Мирослав был не один, Добрыня вертелся около стола, где князь чинил игрушку. Поломка была легкая, скоро колесо село на ось и телега была готова. В это время вошел Радим. Князь отдал телегу сыну, который тут же убежал искать Дажбора.
   - Что случилось? – спросил князь.
   - Прибыл еще один гонец Игоря.
   - Пусть убирается, мне не о чем говорить с гонцами этого выродка. Пусть порадуется, пока мы платим ему дань. Придет время, и мы вернем ее сторицей.
   - Но этого гонца нельзя прогнать. Ты сам этого не сделаешь из уважения к нему.
   - Видимо Игорь прислал Дарса.
   - Да, это Дарс.
   - Ну приведи мне его.

Вошел варяг. Дарса князь приветствовал стоя. Он сражался бок о бок с древлянами, и все воины знали, чего он стоит.
   - Рад видеть тебя. Сейчас накроют стол, потом будем вести разговоры.

Все трое отошли к окну.
   - Ну как дома? Все в порядке?
   - Хвала богам.
   - Как чувствует себя Карен? Когда я видел ее в последний раз, она ждала малыша.
   - Да, у нас появилась дочь. Ей уже второй год.
   - Дочь – это к счастью. Как назвали?
   - Ингрид.
   - Хорошее имя. Надеюсь, бог Инги ее не забудет. А как насчет второго?
   - На днях появится.
   - Скоро ты, однако, - все засмеялись.
   - Помните Гуннара? – вдруг спросил Дарс.
   - Кто такой? – поинтересовался князь.
   - Молодой дружинник – варяг, - пояснил воевода. – Мы его из воды около Царьграда выудили. Боевая кличка, кажется,  - Олень.
   - Верно, но мы зовем его Хьорт. Ушел из княжьей дружины, теперь сам по себе живет.
   - Семьей не обзавелся?
   - Нет еще.

Они вели обычный отвлеченный разговор, рассеянно следили за тем, как челядь накрывает стол, и у каждого на душе было тревожно. Дарс понимал, что этот радушный прием не имеет никакого отношения к поручению Полянского князя.

Сели за стол, некоторое время ели молча, потом в светлицу влетел Добрыня. Увидев всех за столом, Добрыня смутился, но отступать не стал.
   - Тато, Дана на Уж побежала. Я ей говорил, чтоб она не шла, но она не слушала.
   - Где Дажбор?
   - Он тоже не пошел, он знает, что нельзя. Он в детской.
   - Иди и ты к брату.
   - А Дана? Ты ее накажешь? – не унимался Добрыня.

Но князь только повторил:
   - Иди.

Добрыня убежал. Князь нашел взглядом Богдана. При первых словах Добрыни Богдан постарался спрятаться за спины остальных, но это не помогло, и он отправился искать непослушную девчонку. 

После еды князь и его гости перешли в другую комнату. Князь сел на лавку, Радим стал за его спиной, и Дарс понял, что пора говорить о своем посольстве.
   - Ингвар послал меня просить у Древлян дружину. Конунг помнит позор при Царьграде. Он горит желанием отомстить грекам за смерть лучших людей земли Русской и зовет всех, кто ходил в тот поход, отплатить Царьграду за поражение. Я должен увезти твой ответ, княже.
   - Нет. Мой ответ, который может получить от меня Игорь, - нет. Он не получит древлянскую дружину.
   - Почему, князь? Я передам твой ответ Конунгу, но он спросит меня об этом. Что мне ответить?
   - Ты лучше знаешь, какое объяснение подойдет Игорю, то и передай: первое – два года прошло с тех пор, как земля Древлянская положила половину своей дружины под Царьградом. За это время новая смена не подросла; второе – нам не за что мстить грекам, они защищали свой город; третье – отомстить мы отомстим, только не Роману.

При этих словах Радим встрепенулся и с тревогой посмотрел на князя. Серые глаза Мирослава пылали горячей решимостью, весь облик говорил, что он сделает, как задумал. «Не рано ли?» - подумал Радим.
   - Кому князь решил отомстить? Ингвару? За что? За то, что он стар?
   - Нет, за старость не мстят, и за глупость не наказывают. Мстят за подлость и низость, бесчестность и жадность, за трусость, наконец. А князь Полянский именно такой. И недавний поход это доказал. Мне жаль, что такой человек, как ты, Дарс, служишь у этого никчемного труса. Мне хотелось бы видеть тебя в своей дружине.
   - Я думаю, что ты, князь, ошибаешься. Ингвар не трус.
   - Как же объяснить, что смелый воин отводит свои корабли перед главным сражением на безопасное расстояние, и спокойно наблюдает, как люди, которых он же привел с собой, гибнут. Мне говорили, что он даже тонущим не помог. Мы потеряли в цареградском походе не одну сотню воинов, а сколько человек погибло у Игоря?
   - Столько же.
   - Нет, я говорю не о полянах, он и их бросил на произвол судьбы, я говорю о варяжской дружине.

Дарс не ответил, варяжская дружина потеряла всего двоих и то случайно.
   - Ты знаешь, князь, что если не поддержишь нас ты, то не поддержат Дреговичи и Полоцк, Северцы тоже на тебя смотрят. Без тебя не сможет Киев смыть позора поражения.
   - Это забота Киева. Тебя, если понадобится, я поддержу, но твоего Конунга – ни за что! Я не прощу ему Вадима Храброго, не прощу и своего отца.
   - Ты злопамятен, князь.
   - Не я, а русский народ злопамятен.
   - Ну ладно твой отец, а Вадим – то здесь при чем? За Вадима Хрёрекр ответит.
   - Кто? Рюрик что ли? Мне по-вашему не выговорить. Говоришь, Вадим при чем, если с ним Рюрик расправился? А притом, что за отца сын платит.
   - Ты злопамятен, князь, - повторил Дарс. – Не дай Боги твоему сыну испытать силы злой памяти.

Дарс и сам не подозревал, насколько в скором будущем оправдаются эти слова, но Боги будут тогда не на стороне Мирослава.
   - Не дай Боги, - согласился князь, вставая. – Когда ты едешь обратно?
   - После такого разговора, самое время поворачивать восвояси.
   - Мне хотелось бы, чтоб ты побыл у нас некоторое время. Но, помня твое посольство, не смею тебя задерживать. Счастливого пути.

Радим вышел вместе с другом.
   - Думаю, что мы скоро свидимся, - сказал варяг, прощаясь. – Только встреча эта вряд ли будет радостной.
   - Что ты имеешь ввиду?
   - Конунг не простит Древлянам отказа.
   - Верно, не простит… Я слышал, что у Игоря сын родился, - желая перевести разговор на другую тему, сказал Радим. – После смерти Ринга, это Игорю кстати.
   - Да, теперь Ингвару есть кого посадить на княженье после себя.
   - Как назвали княжича?
   - Святослав.
   - Как? Святослав? – от изумления Радим остановился. – Я не ослышался? Князь, которому не любо ничего русского, даже одежда, вдруг называет лучшим славянским именем своего наследника?! Наверное, я все же ослышался.
   - Нет, - улыбнулся Дарс. – Маленького Святослава все называют так, даже в варяжской дружине. На самом деле и нас это удивляет. Говорят, что здесь не обошлось без Хельги.
   - Кто это?
   - Теперь она наша княгиня, так как первая родила Конунгу сына. Она из новых жен Ингвора.
   - А остальные? Есть ли еще сыновья у князя Полянского?
   - Да, после Святослава родилось еще трое сыновей.
   - Что ж, посмотрим, кто выживет.
   - Что ты имеешь ввиду?
   - Много ли малой дитяти надобно…

Так беседуя, дошли они до сенцов. В сенцах мальчик подал им дожки. Радим пошел провожать Дарса по княжьему Детинцу, наблюдая, чтоб никто никакой обиды ему не причинил. Дарс был единственным послом Игоря, который удостоился этого.

А новый день уже вовсю хозяйничал в Коростене и обещал до вечера быть радостным. Солнце грело озябшие за эту неделю крыши домов, и, несмотря на легкий морозец, в воздухе пахло весной. Что за диво – это время года! Когда старуха зима встречается с юной весной и дарит ей березовую ветку мира. Потом побредет она, грустно завывая, на север, но не раз еще обернется, чтобы посыпать землю снегом или послать «попрощаться» сильную метель.