Свердловский вальс

"Если вы не бывали в Свердловске,
Приглашаем вас в гости и ждем,
Мы по городу нашему вместе,
Красотою любуясь, пройдем.
Весь он ласковым светом пронизан
И в зеленый оделся наряд,
А вдали над Уктусом и ВИЗом
Огоньки горят..."


День 11.
- Тимка. Тимкаа-а-а-а... Тим... а?
- Ну что тебе? Я сплю уже.
- Иди ко мне. Мне холодно. Я замерзла. А? Ну Тимк. А?
- Ладно. Сейчас.

Чертыхаясь, вылезаю из своего спальника, растегиваю молнию, превращая его в одеяло, стаскиваю с лежака матрац, волоку все это на Маринкин лежак, вместе стелим второй матрац под себя, ложимся и накрываемся вторым спальником. Черт меня дернул согласиться освободить свое место в палатке с Вадимом и пойти на Иркино к Маринке. В палатке морозно, дышится паром, голова стынет, если не одеть на нее лыжную шапочку, не зря Валерка предупреждал, чтоб на ночь все одевались в шапочки, а мы над ним ржали, как ненормальные. Ни в одну ночь не было так холодно, как тогда, на приюте Авадхара, рядом с озером Рица. Мы легли лицом к лицу - я к стенке палатки, Маринка с краю. Протянул левую руку, она легла на нее, мы прижались, касаясь друг друга не согретыми еще телами, накрытые двумя спальниками и дыша друг другу в лицо, и я заснул, уткнувшись губами в ее щеку и крепко обняв Маринку правой рукой.

Проснувшись утром по нужде, понимаю, что из-за низкого брезентового ската палатки мне через спящую Маринку не переползти, есть только два пути - сползать с лежака в "голову" палатки или в "ноги". Решаю в "голову" - туда ползти легче. Осторожно ерзаю, переползая наверх, пока не свисаю с лежака настолько, чтоб упасть на землю. На карачках пробираюсь в проход между лежаками, встаю и выхожу из палатки. Бегом перемещаюсь к ближайшим кустам, облегчаюсь и только тут, уже довольно вздохнув, вижу рассвет. Рассвет в горах - это особое зрелище, это не рассказать словами, бесполезно. Я, как загипнотизированный, не спуская глаз с солнца и дрожа от утреннего холода, возвращаюсь в палатку, беру куртку и снова выхожу "на улицу" - все равно место в моей палатке занято Иркой, на лежак к Маринке уже не забраться, только если разбудить. Будить мне ее не хочется, а хочется смотреть рассвет. Вскоре ко мне присоединяется Валерка, и мы смотрим рассвет, а после идем досыпать в его палатку.


День 5.
- А капитаном команды кого сделаем?
- Валерку!
- Валерку нельзя, он инструктор.
- Тогда давайте Тимку сделаем!
- Да ну вас, придурки, вам бы только ржать все.
- Не, а что?! Я серьезно! Тимк, а Тимк! Ты же вон по бревну как козел скачешь, палатку за минуту чуть не в одиночку ставишь, узлы всякие морские вяжешь, которые никто запомнить не может, костер вон у тебя быстрее всех получается! А, люди?
- Да точно! Быть Тимке капитаном и обсуждать нечего больше! Давай, Тимофей, командуй, кого на какие этапы будем ставить?

На турбазе "Красная Поляна" каждый вечер проводится соревнование тургрупп, уходящих на маршрут. Точнее даже два соревнования - спортивная эстафета и концерт. В эстафету входит всякая беготня, подтягивание на турнике, разведение костра, проход всей команды по бревну, подвешенному над канавой с двух сторон на цепях, завязывание трех морских узлов, 30 метров ползком и установка палатки. В команде 6 человек - по трое мужчин и женщин. Принимаю командование, назначаю на ползание мастера с Уралвагон Завода Вадима, на костер - медсестру из Серова Маринку с хоккеистом из Нижнетагильского "Спутника" Мишкой Колобковым, на узлы иду сам (проще самому завязать "брамшкотовый", чем кому-то сто раз показывать!), еще двоих на узлы - прыщавую Ирку, Маринкину подружку из той же больницы, у ней довольно неплохо получается "прямой", и Ленку - инженера ОТК со Свердовского оптико-механического - она отлично вяжет "булинь". Подтягиваться будет Мишка, ему тут равных нет, палатку мне помогут ставить Ирка и Вадим. По бревну должны "перейти" все. Времени до вечера мало, приступаем к тренировкам. А в это время наша художественная группа тщательно репетирует какие-то стихи и еще одну песню под гитару.

Фурор произвело не наше первое место в эстафете, это было ожидаемо. А вот когда уже вечером, выступая на концерте, наша уральская группа в полном составе спела "Свердловский вальс", половина турбазы была в полной уверенности, что у нас в группе есть композитор и поэт - так профессионально за полдня написать такую песню, выучить и всей группой спеть!!! На маршрут мы ушли абсолютными победителями месяца, если не сезона.


День 9.
Вчера мы перемахнули через перевал Аибга, прошли больше двадцати пяти километров по горам, жутко устали, последние пару километров цепочка группы растянулась метров на триста. Валерке даже пришлось возвращаться, чтоб подбодрить отстававших, согнувшихся под тяжеленными рюкзаками, уверяя, что назавтра у нас будет царский отдых. Так что сегодня у нас он и есть - царский отдых. Мы бредем по руслу реки Мзымта к приюту возле озера Нижний Кардывач, на котором проведем целый день. Но не все. Вчера Валерка, наш инструктор, объявил, что пока мы будем отдыхать, ему надо будет быстренько сгонять на озеро Верхний Кардывач - у него там назначена встреча с другой группой. Точнее, с инструктором другой группы. Еще точнее - с инструкторшей. Нашему Валерке 19 лет, он студент какого-то института, а летом подрабатывает инструктором по туризму на Кавказе. На самом деле у Валерки в жопе шило, потому что сидеть на одном месте и отдыхать он не умеет. Еще по весне он договорился со студенткой из параллельной институтской группы, что сегодня они встретятся на озере Верхний Кардывач, которое расположено на четырехкилометровой высоте. Студентка ведет по почти встречному маршруту, но только из Гудауты в Гагру, другую группу туристов и должна забраться к озеру с другой стороны хребта, так что после того как мы сейчас дойдем до приюта, скинем рюкзаки и расположимся, Валерке надо будет "быстренько туда сгонять". Вчера 4 человека вызвались сопровождать Валерку. Во-первых, потому что сами хотели побывать на озере Верхний Кардывач, во-вторых, когда еще доведется забраться на высоту больше 4 км над уровнем моря и, в-третьих, ну не отпускать же Валерку одного - а ну случись с ним что? И куда мы потом без него посреди маршрута в горах? Так что сегодня с Валеркой идем мы - Мишка Колобков, я и Иван с женой - пара из Первоуральска с Первоуральского Новотрубного завода.

Я не помню второй такой авантюры, в которую бы ввязался и потом жалел об этом. Оказалось, что ходьба даже с тяжеленным рюкзаком в туристких ботинках по горной тропе - вовсе не то, что восхождение в них же по снегу и льду, пусть даже и без рюкзака, а только с парой фляг воды без веревок, ледорубов, страховки и опыта. Инструкторша на озере не появилась, мы так и не узнали что случилось с ней и ее планами. Да и не до того уже нам было - обратно на приют мы вернулись уже в темноте уставшими как черти, замерзшими и голодными как собаки. Хорошо, что вниз по леднику мы не спускались ногами, а просто ехали на жопах, сев на свои штормовки, которые к концу полуторакилометрового спуска дымились густым паром. Таким же паром дымились миски с супом, которые показались нам царским лакомством после дня, проведенного тогда в горах.


День 7.
- Харчо?!!!
- Харчо, а что?!
- Так харчо же из баранины делают, специалист!
- Слушай, дорогой, какая разница, а? Ты знаешь кем я работаю? Нет? Ну вот и не вякай! Я - шеф-повар ресторана "Космос" в Свердловске, так что сиди и молча жри харчо из парной телятины!

Приют Пслух. Мы второй день на маршруте. В группе идут притирки, в группе споры, в группе ссоры, в группе конфликты. Староста группы вместе с Валеркой еще в Красной поляне утвердили список продуктов на поход и раскидали содержимое "общего котла" по категориям - "мужской рюкзак" и "женский". После первого же дня все наши дамы начали роптать, что такие тяжеленные рюкзаки они тащить не могут и не потащат. Они предпочтут 6 дней кушать печенье "Комсомольское", чем нести все эти дурацкие запасы пшена, макарон, хлеба, консервов, тушенки, масла, сахара и всего остального. Руководство группы собралось на экстренное собрание с одним вопросом на повестке - как подавить бунт и что делать дальше? Я предложил наших девушек пожалеть и перераспределить продукты снова, утяжелив и без того почти неподъемные мужские рюкзаки. Как частичный вариант такое предложение было решено обсудить. Пока судили да рядили, решение появилось само в виде недлинной цепочки молчаливых (все как один в черных круглых горных очках) бородатых людей, вышедших из леса, бесшумно подошедших к нашему палаточному лагерю, скинувших с себя рюкзаки высотой с рост человека и севших на землю, облокотившись спинами каждый на свой рюкзак. Шедший впереди цепочки немногословно спросил:"Кто старший?" Ему указали на старосту группы, все еще искавшему пути выхода из кофликтной ситуации с женским бунтом. Бородатый подошел к старосте:"Лишнего хлеба нет? Мы шестой день на сухарях идем."

Ребята выполняли категорию. В отличие от нас, которых каждый вечер ждали палатки со спальниками, посуда, дрова, они все несли на себе. И перевалы у них были на маршруте - не чета нашим туристским. И длительность похода не шесть дней, а больше трех недель. Рюкзаки, обвешанные веревками, ледорубами, карабинами, кошками, были просто ужасающих размеров, и при этом нормальной еды у них уже давно не было - все подъели за первые две с половиной недели. Мы отвалили им хлеба, масла, консервов, супов в пакетиках и остального, чем могли поделиться без ущерба для себя. А чтобы самим не попасть на голодный паек, решено было вечером сходить к пастухам в горы и поживиться чем бог пошлет. Бог послал нам тогда сломавшего ногу теленка, которого пастухам пришлось забить. Так что вечером у нас было харчо из парной телятины, сваренное шеф-поваром самого крутого ресторана Свердловска. А к костру пожаловали и пастухи. Да не просто так, а на лошадях. Один из них, красавец Реваз, гарцевавший на вороном Арко, сразу положил глаз на нашу Лизаньку, а к концу вечера он не отпускал ее далеко от себя, скалил зубы, катал на Арко и сдержанно улыбался на повизгивания Лизаньки, пугавшейся фыркающего Арко. Когда догорал костер, Реваз уже торговался с группой и решал с пастухами о том какой калым полагается дать за такую девушку как Лизанька, признавался ей в любви, нежно целовал и предлагал уехать с ним в горы прямо сейчас.


День 2.
- Лиза-а-а-аа!!!! Лизавета-а-а-а!!! Не сиди в воде так долго!
Лизавете 18. Она - кровь с молоком, налитая ядреная деваха в теле, у которой все созревшее топорщится, как будто сейчас порвет жалкие матерчатые оковы и всеми местами вырвется наружу. Лизаветина маманя не спускает с нее глаз, то и дело отгоняя от нее очередного черноволосого ухажера "Дэвушька, а дэвушька..." Мы лежим на пляже в Сочи, у нас есть еще пара дней загореть перед походом, накупаться в море, наобнажаться солнцу, впитывать его до обгорания, чего сроду не случается дома, на Урале. Лизаветина маманя не идет в поход, ей уже много лет - район сорока, такой тяжелый маршрут такой старой не осилить, я уже не говорю о рюкзаке, одежде и походных условиях, к которым судья госарбитража г. Свердловска просто не привыкла. А Лизанька очень хочет в поход. И пойдет. Несмотря на все протесты мамы, которая сильно от этого волнуется - как все это выдержит несчастная Лизанька? Поэтому мама Лизаветы слезно упрашивает серьезно выглядящего Вадима на время похода взять шефство над Лизаветой и не спускать с нее глаз - как бы чего не вышло. Вадим понимающе кивает, успокаивает маманю и божится, что доставит Лизаньку в конец маршрута - в Адлер - в полной целости, сохранности и неизменности.


День 10.
- Иыыо, иыыым ... ыыым...
- А-а-а-аааа .... а-а-а-а-а....да-а-а-а-а... да-а-а-а...
Из палатки Ирки и Маринки доносятся странные звуки. Я прохожу мимо нее, возвращаясь с минерального родника, куда мы ходили с Валеркой, который знает тут буквально каждую дырку, - за время маршрута мы уже попробовали штук с десяток разных минеральных вод. Девчонки, не ходившие с нами, сидят возле костровища и о чем-то шепчутся. Вдруг Маринка встает, подходит ко мне и просит:"Тимк, сходи к нам в палатку, возьми у Ирки таблетки от головной боли, что-то у Лизаньки голова разболелась." - "А ты чё? Сама что ли не можешь?" - "А я с Лизаветой сижу, видишь плохо ей, аж даже тошнит от головы." - "Ладно, сейчас." Закидываю к себе в палатку фляжку с минеральной водой, только что набранной на роднике, и иду в палатку к девчонкам-медичкам, на которых повешена медицинская обязанность на время похода. Откидываю полог палатки, щурюсь со света в темноту, поначалу ничего не вижу, только какие-то странные звуки - стоны вперемежку с ыканьем. Глаза привыкают к полутьме, я вижу Вадима, лежащего на прыщавой медсестре Ирке, жопа его ритмично дергается, Ирка извивается под ним и стонет, он заглушает ее стоны своими поцелуями и ыкает в такт своей жопе. Вдруг Ирка хватает руками его за волосы, отрывает от своего рта и шепчет:"Тихо!", Вадим поворачивает голову, видит меня и удивленно сипит:"Тебе чего?!" - "Таблетки от головы, у Лизки голова болит." Ирка шепчет мне:"Подожди у палатки, я сейчас найду таблетки." Я выхожу и слышу оглушительный хохот девок, сидящих у костра, и только тут до меня доходит, что меня просто разыграли, что голова ни у кого не болит, но отступать уже некуда, приходится дожидаться таблеток. Не знаю только - чего уж тут так ржать, ничего смешного я не вижу. Отношу девкам таблетки, которые, воровато высунувшись из палатки, протянула мне подраздетая Ирка, а потом мы с Валеркой уходим играть в бадминтон.


День 12.
- Три пива и двое сосисок.
- Это кому ты пиво берешь? Ему что ли?
- Себе, "кому".
- Два сорок четыре.
Валерка подхватывает три бутылки пива, я беру две тарелки с то ли сардельками то ли сосисками, и мы идем к столику, что у окошка. Мы едем с Авадхары в Адлер, у нас есть час на этой остановке "на поесть и осмотреть достопримечательности озера Рица", поэтому мы с Валеркой решаем начать с еды и движемся в кафе "Озеро Рица". Валерка подвигает одну бутылку "Бархатного" мне, взамен тянет к себе одну тарелку с сарделько-сосисками. Первое свое "Бархатное" Валерка приканчивает залпом. Оторвавшись от бутылки, довольно крякает, вытирает тыльной стороной ладони рот и принимается за сосиски. Молчаливо расправляемся с буфетно-скудными порциями, глядя в окно на хмурое и абсолютно пустынное озеро, допиваем пиво, мне становится хорошо и легко, тепло и добротно. А еще воздух этот горный, который пьянит. На пути в Адлер я засыпаю в автобусе, пропустив и высадку у водопада "Тещины слезы", и остановки на туалет, и все остальное.

День 14.
Мне только что торжественно под аплодисменты и гиканье моей группы и всей турбазы "Дельфин" вручили значок "Турист СССР"! У меня еще вся жизнь впереди, мне всего 12 лет, я уже Турист СССР, я уже Турист СССР!