Роковой отрок 5 глава

Договорился Никита с гвардейским офицером Прикосовым об отъезде из Санкт Петербурга. Прикосов, земляк Никиты, володимирский. Он отправлялся посетить мать в Гороховце. Вот и уговорил Никита взять его  с собой в качестве денщика. Свободного места в экипаже у офицера не было, а слугу все равно нужно брать. Согласился офицер до Вязников его довезти, а уж до Гороховца потерпит без слуги, там рукой подать, недалече.
Приготовил Никита Прикосову все к отъезду. Почистил мундир, сапоги, все как надо. Простился со своими знакомыми и приятелями. Грустно было, все же лет десять при дворце служил. Обошел все посаженные им деревья, которые за это время вымахали большими, погладил их ладонью по стволам, повздыхал...
Конечно же, зашел на кухню. Там печально улыбалась ему кухарка Татьяна, тихая домовитая женщина. Давно Никита ее обхаживал, да только вот так и не смог на ней жениться. Сначала казалось рановато. Потом вроде все шло к этому.  Думал все изменится в его жизни к лучшему, и он наконец-то решится сказать Татьяне нужные слова. И она, чувствуется,  ждала их от него.  Но после того, как Меньшиков велел ему вообще уезжать из столицы, сразу пропали все его мечты и надежды. Мир поблек.   Ну куда бы он повез Татьяну, в неизвестное будущее?  Тридцать с лишком лет не бывал он на родине. Уж родители, поди, давно примерли. Братья и сестры свои семьи имеют. Да, собственно, они теперь, как чужие люди.  Помнил он их ребятней. Был самым старшим.  Вроде только по крови родные, а в остальном...
- Куды ж ты теперича, Никитушка? - будто бы дотронулась до него взглядом Татьяна, и было в этом взгляде столько тоски и неизбывности, что тошно стало Никите за свою судьбину. Но пересилил он себя:
- Да чего уж тут...  На родные края взгляну, поосмотрюсь, а там видно будет. Жись-то она научит, что делать.
Конечно, понимал Никита, что никто не ждет на родине, забыли, что и был-то такой.  А к Татьяне тянуло его, но считал себя слишком старым, в пятнадцать годов разница. Да и без работы он нынче, гонимый.  А она ни на кого, окромя его, не смотрит. Вот и надо, чтобы не было соблазна, уезжать.
Поутру встал Никита, еще затемно навязал баулов, загрузил коляску, растряс ото сна кучера, чтобы лошадей приготовил. Тот ворчал, видимо любитель был поспать.  Но Прикосов велел все приготовить, чтоб, как только заря заалеет, в путь тронуться.  Май нынче жарким выдался, днем на солнце уж печет невыносимо. А по холодку-то ехать гоже. А в пути и додремать не грех.
И вот тронулись они. Сначала по пустынным петербургским улицам, а там поплыли перед глазами пустыри, поля, перелески, жиденькие леса - пейзаж невзрачный  и нудный. Закутались они поуютнее в шинели, и потряхивало их на ямках и навевало сон.
Перед тем, как задремать  Прикосов  сказал:
- Отпуск-то  дали, но попасться  на  глаза  отцам-командирам  никак  не  хотелось бы. Всяко может быть, раздумают да возвернут.
        Никита же с грустью подумал, а его никто не хватится и Санкт Петербург без него обойдется.
Долго ли коротко ли ехали, много ли дремал Никита в такт колесам  уж и не ведал он, но пробудился от частого цоканья копыт, призывного крика да пары выстрелов сзади. Прикосов велел кучеру остановиться. Через некоторое время к коляске подскакал всадник.
Конь его тяжело дышал, храпя ноздрями, и бока его ходили ходуном.
Всадник был не в военной форме, незнакомый. Он взглянул, прищурясь на ездоков и спросил басовито:
- Гвардии поручик Прикосов не тут ли едет?
- Так точно! -  чуть испуганно ответил офицер.
-  Поворачивай оглобли! - крикнул всадник кучеру, и, снова обращаясь к Прикосову добавил:
- Велено вам возвращаться в Санкт Петербург!
- Меня отпустили, я домой...
-  Велено много не разговаривать! - уже сурово прикрикнул всадник.
- Осподи! Что же случилось?  - тревога звучала в вопросе Прикосова.
- Мне сие не ведомо, - ответствовал всадник.- но велено вас во что бы то ни стало остановить.
Непонятна была Прикосову эта остановка,Что-то тут не так. Но Никита из-за этой остановки особо не расстроился. Пораздумался он по дороге, а куда он едет?  Все-таки в Санкт-Петербурге у него знакомые, приятели, может где и пристроился бы. А коли не попадаться на глаза Меньшикову и бояться-то нечего. А уедет - будет ли возможность вернуться? И порывался он в один миг взять да сойти с экипажа, да перед Прикосовым стыдно стало. И решил он положиться на судьбу. Как оно ляжет, так и будет. А она, вишь, вон какую штуку выкинула. Значит таковому и быть.
Ехали они назад в столицу, а всадник их остановивший, от них не отставал, конвоировал.
Смятенный Прикосов тревожился, ногти кусал, пытался заговорить с всадником, чтобы разузнать о своей участи, но тот отнекивался, не знаю, мол, и все.
Но всякому ожиданию приходит конец. Опять те же полупустынные петербургские улицы в холодном утреннем тумане. И вот знакомый двор...
- Ты, Никита, погоди разгружаться, - нервничая проговорил Прикосов. - я сейчас все разузнаю. Может быть, снова в путь тронемся.
Хотел было Никита сказать, что, пожалуй останется, но опять не решился. Вот уж все разузнается, тогда и скажет. А теперь, что же расстраивать человека.
Но недолго Прикосов был в части. Вышел веселый. Хотя, когда подходил к Никите, малость смутился:
- Никит, а ведь не меня ищут, а тебя. И откуда узнали, что ты со мною поехал, в толк не возьму. Сам  светлейший князь Меньшиков тебя требует перед свои очи. Пошто ты ему понадобился?
Вот уж никак не ожидал Никита услышать такое. Сердце у него упало, вот-те судьба и подкузьмила. Пожалуй лучше всего было бы в этот миг быть от Петербурга далеко-далекошенько. А теперь что-то будет, одному Богу известно. Видать, мало Александр Данилович над ним прокурался, чего-то, видимо, не досказал. Со сладковатым комом страха в груди явился мужик перед князем.
А у того во взгляде гнева совсем нет. Наоборот, улыбка во все лицо и ласковость разлита и по щекам, и  по подбородку. Что случилось с Александром Даниловичем, как будто переродился он:
- Ну Никитушка, как тебя по отце-то кличут?
Вот так новость. Князь его, мужика последнего, по отчеству называть хочет. За какие такие заслуги?  Аж голос у Никиты от неожиданности пропал, еле смог вымолвить:
- Дак, Климом батюшку-то звали.
- Ну так вот, Никита Климович, - торжественно начал Меньшиков. - изволили тебя требовать к себе наш государь Петр Алексеевич! Ты тотчас же умойся, переоденься  во все для тебя приготовленное, и немедля явимся мы с тобой пред государевы очи.
Радостно стало на сердце у Никиты, ты гляди-ка, вспомнил малец его за новыми государственными делами, даже всесильный Меньшиков  величает его отчеством. Как будто и не было того разговора в этом же кабинете, когда светлейший выгнал его вон из царского дворца
Только на мгновение посерьезнел князь. Вылезло тщательно скрываемое  раздражение. Как будто прочитал Никитовы мысли:
- Не смей только сказать государю правду, потому, как ошибся я. Не тебя я хотел отправить из дворца. А государь может огорчиться.
Понял Никита, что попало князю от Петра за его изгнание по первое число, но чтобы не дразнить судьбу, смиренно склонил он голову:
- Ваша светлость, да разве я посмею государя огорчить.

Через некоторое время Меньшиков с Никитой были у царской приемной в доме Александра Даниловича. Никита слышал, как аъютант доложил царю:
- Его светлейшество, князь Меньшиков!
Никита услышал раздражительный мальчишеский голос:
- Он знает, что я его не приму  без Никиты!
У садовника потеплело на  сердце, и губы тронула улыбка. Услышав это  увидев, как эта фраза отразилась на никитовом лице, Меньшиков аж зубами скрипнул.
- Князь Меньшиков вместе с Никитой. - поспешно добавил адъютант.
- Никита! Здесь! - вырвалось радостное из уст Петра, и слышно было, как он вскочил со стула и побежал, но все же из двери  вышел степенной походкой, но она ему давалась очень трудно, а лицо расплывалось в улыбке.
- Никита! Никита! - воскликнул Петр и, подойдя ближе, расцеловал его - я же издал указ о назначении тебя  главным царским садовником. Где ты был?
Меньшиков встревоженно  дернул головой и бросил на Никиту испытующий взгляд.
Новоиспеченный главный садовник облобызал царскую руку и дрожащим от волнения голосом, ответил:
- Дак ведь  про указ-то я не знал, ваше величество. Поехал было на родину, да вот Александр Данилович меня изволили возвернуть.
- Ну, Никита, ну какой ты, я же тебе обещал, как короноваться  в Москву поеду, тебя и возьму с собой.
- Так виноват, ваше величество!
Никита смущенно переминался с ноги на ногу, он был поражен всем происходившим.
А Петр развернулся к Меньшикову:
- Благодарю вас, Александр Данилович, за усердие
И уже, будто позабыв про Меньшикова, схватил за руку Никиту и потащил его в дворцовый сад:
- Смотри, как здесь не обихожено.
Они очутились на крыльце. Никита не знал, что и сказать в ответ. Нельзя сказать, чтобы сад был запущен, все же в меньшиковском хозяйстве были хорошие садовники. Да и сам князь плелся сзади, ревниво ловя каждое слово царя, и ожидая, что скажет в ответ Никита. И хотя он теперь  за царем, как за каменной стеной, но все равно могущество Меньшикова безгранично. Потому-то Никита неопределенно мычал, чтобы Александр Данилович не обиделся на какие-либо слова, сказанные им и не вспомнил их в лихой час.. Был  князь человеком обидчивым и мстительным.
Петру тоже мешало присутствие Меньшикова. Он приостановился, оглянулся на князя и молвил недовольно:
- Князь, здесь не Государственный Совет, ваше присутствие необязательно.
Меньшиков аж споткнулся от неожиданности, до того эти слова его огорошили. Он даже не знал, что и ответить.
- Я вас не задерживаю! - царь стоял выжидательно. Александр Данилович развернулся и поплелся обратно в свою половину.
Только тогда Петр пошел дальше, беседуя  с Никитой:
- А ты знаешь, ведь я помолвился с его дочерью.
- Бог в помощь, ваше величество.
- Да ну ее! - словно о какой-то надоевшей игрушке выкрикнул Петр, сморщив нос. Потом пытливо посмотрел на Никиту и лукаво подмигнул:
- А ты еще ни с кем не помолвился?
Никита смутился. Ему было как-то неудобно говорить о своих тайных мыслях с маленьким мальчиком, пусть и царем, пусть и помолвленным.
- Давай, давай, рассказывай! - затеребил Петр Никиту. - Не скрывай.
- Да хотел бы... теперь, конечно... жениться. - затеребил бороду тот.
- Ну, а чего же? - весело вскрикнул царь.- Что тебе мешает?
- Да она еще и сама ничего не знает.
- Как здорово! - подпрыгнул на месте от восторга мальчик. - Мы с Ванькой Долгоруковым твоими сватами будем. Я еще на свадьбе ни разу не гулял!
Он крутанулся восторженно на одной ноге и побежал во дворец с криком:
Ванька! Ванька! Пойдем сватать Никиту!

Еле отговорили Петра тут же ехать сватать. Решили отложить да завтра. Все-таки Никите вначале хотелось поговорить с Татьяной, чтобы для нее не было неожиданностью царское сватовство. Волновался, а вдруг она и думать о женитьбе не собирается. Ведь он уехал от ее призывного зова в глазах. Да, и вернувшись сейчас, ей-то и не показался. Хотя, верно, дошло до нее известие о его неожиданном возвращение.
Подошел к ее каморке, прислонил ухо к двери. Слышно, ходит по комнате. Потихоньку открыл дверь и, войдя, встал под притолокой. Татьяна, увидя его, вздохнула, как показалось Никите, облегченно, как будто ждала его приезда, будто переживала за него.
Он смущенно улыбнулся:
- А я к тебе приехал.
Она ответила улыбкой, по которой Никита понял, что объяснять ничего не надо.
- Навовсе? - в вопросе сквозила робость и неуверенность в случившемся.
- Навовсе!

-