Багровый жемчуг Глава III

III.
Окрылённая силой, я отправилась к месту, где бегущий от ключа ручей собирался в небольшую заводь. Несмотря на то, что ведьмы чувствуют все четыре стихии, у каждой из нас есть та, энергетическая  связь и почти духовное родство с которой, оказывают наибольшее влияние на  магию. Да и на жизнь в целом.  Моей доминантой была вода. Даже имя мне дали соответствующее – жемчуг. Я и по характеру как вода -всепроникающая, ускользающая сквозь пальцы, переменчивая… Наверное, поэтому и над поступками моими чаще властвует сердце, нежели голова.
Скинув одежду, я прыгнула в центр светящегося под луной водного зеркала, разбив его поверхность  сотнями брызг. От ледяной воды, овладевшей телом, спёрло дыхание, всё-таки уже конец лета, но целостность моего существа сразу  же наполнилась невыразимой гармонией. Я почтительно поздоровалась с водными духами, попросив прощения за вторжение в их дом, и сказала, что пришла передать то, что заняла у их древесных собратьев. Всё в нашей матери взаимосвязано: вместе с питательной влагой, через корни, что вездесуще пронизывают почву, заимствованная мной сила обязательно вернётся  могучим дубам. Незримые огоньки сорвались с кончиков пальцев и исчезли, как гаснут искры, взвившиеся в ночное небо от горящих поленьев.
В небе над головой из-за плотных облаков не видно было звёзд, и я следовала внутреннему зрению, которое у стихийных ведьм на природе всегда острее, чем среди людей. Я не боялась темноты, тем более, находясь в объятиях своей стихии.  Темнота – это просто отсутствие света, когда солнце зашло и луна скрыта за облаками, она не меняет сути вещей, а просто скрывает их очертания на время. 
Иное дело – тьма. Эта пятая стихия испокон веку открывалась только тем колдунам, кто покорно  готов  отдать ей всё свое естество. В ней нет места личным радостям, если ты во тьме – ты принадлежишь ей, и только ей, не имея своих желаний, позабыв о свободе личного выбора. Ты получаешь могущество, но с его помощью способен исполнять лишь волю первобытного хаоса.
 В моей жизни было много боли, но я выстояла, хотя соблазн стереть эти грязные пятна из памяти был велик… Любование красотой восходящего солнца, очарование музыки, а главное, любовь моей человеческой матери…  Всё  это - те  сокровища, без которых я не знаю, как смогла бы жить, поглоти их вдруг безразличная тьма. В наших частых спорах Келин традиционно стоял на своём, утверждая, что я просто внутренне «не дозрела» до принятия высшей степени посвящения… Я неизменно отвечала ему, что вся  мощь его волшебства подобна кошелю с золотом в руках у голодного, заблудившегося в пустыне: есть деньги, но хлеба и воды купить негде. И когда придёт время ответить за земные деяния, я открою богине свою душу, и она увидит причины, побудившие меня к их совершению. Её прекрасные мудрые очи не узрят пустоты. Пусть лучше она видит кровь…
Я уже продвигалась обратно к берегу, осторожно нащупывая стопами песчаное дно, каждый выстилавший его гладкий камешек, когда южный ветер прорвал в небесном покрове тонкую брешь, через которую  в мир прокрался лунный свет. Что-то блеснуло в толще воды прямо передо мной. Я нагнулась, и подняла со дна прекрасную опустевшую раковину  моллюска. Пришлось намочить волосы, но всегда можно обсохнуть у костра. Раскрытая, как крылья бабочки, находка сияла перламутром, даже ночью переливаясь всеми цветами радуги. Странно, разве ключевая вода не слишком холодна для этих созданий? Всегда считала, что они живут в более тёплых и глубоких реках…
Ещё один знак – несомненно!
 Ночью, свернувшись калачиком в карете, во сне я видела, как на мягком высокогорном лугу вокруг  костра  танцуют золотоволосые мужчины и женщины. Высокие, мускулистые  и смуглые. Блики огня делают их кожу бронзовой, а  глаза блестят янтарём, инкрустировавшем дорогие и запрещённые языческие статуэтки.  Люди востока. Наши извечные враги. Как ни странно, я, западная женщина, была в этом сне одной из них. Все эти дикари были моими друзьями, хотя я даже толком не знаю значения этого слова. Графский титул многого лишает…  Впрочем, о каких странностях можно говорить, когда дело касается сновидений?...
***
- Неужели и правду померла? - Раздавшееся над ухом нервное бурчание грубо скомкало ленту фантастических картинок. - И что же теперь с ней делать?  Эй, болезная, ты жива?
 - Кто здесь? - не самая мудрая, но единственная фраза, что пришла на ум.
Хотя, наверное, лучше было начать вопрос со "что?". Присутствия поблизости живого человека  мои магические рецепторы категорически не ловили.
- Я здесь. - Изумленный возглас исходил из темноты прямо передо мной.

 - Дух? - Опешила я. - Назови свою стихию, чтобы я знала, как тебя величать!
Природные элементали чрезвычайно редко выходят на прямой контакт с ведунами, но уж если это происходит, необходимо держать ухо востро. Вести себя с ними требуется уважительно и осмотрительно, так как намерения и цели этих существ, даже сведущим человеком, легко могут быть истолкованы превратно.  Тем самым можно запросто обидеть их. А уж мериться силами с выходцами с другого плана бытия – ни один маг в здравом уме, каким бы могуществом он не располагал, ни за что не станет. Сделать это - то же самое, что пытаться сразить железным клинком саму суть железа.

- Ты что, об дерево головой ударилась? Какой я тебе дух? Какая стихия?! Ева я!!! – Истерические  нотки, что звучали в голосе невидимого пришельца, более свойственные для человеческого существа, чем для элементали, посеяли определённые сомнения и подтолкнули к некоторым выводам, но разум пока что отказывался их воспринимать.

- Какая ещё Ева?

 - Глаза открой, идиотка! Ева, которую твой ненормальный на всю голову друг к дереву привязал! Кстати, а где он? Надо бы ему должок вернуть…

Зрение прирождённой ведьмы способно  уловить практически любое явление, даже самое дивное.  Но, как в каждом ремесле, это умение является плодом длительной практики. Да, да, одним талантом тут не обойтись.  Результатом  постижения сути каждой стихии становится получение ценнейшего навыка: быстро и точно определять  природу представшего перед вами нематериального объекта.   Нельзя увидеть джинна, если вы никогда не работали с огнём. 

Рваная аура… Витающее в воздухе ощущение промозглости и крайней нестабильности энергетических потоков. Явное присутствие неживого существа…
В дополнение, последние слова  звонкого девичьего голоса и его характерный вызывающий тон, только утвердили меня в заключении, что в данный момент я имею возможность говорить  с той самой крестьянкой, кого выпила каких-то несколько часов назад. Точнее, с её призраком.  Первый такой случай в моей…  деятельности. Очень сильная, ведать, была у неё душа, что я и не преминула одобрительно  заметить вслух.

- Какая душа? - С недоверием посмотрело на меня  летающее недоразумение. Теперь я видела её бледную бесплотную фигурку, сохранившую те же черты, что и при жизни. И ту же наглость. - Ты в самом деле видать не здорова, надо за знахарем послать. Как я могу быть мертвой, когда вот она я тута!

Бедняжка... Не понимает, что мертва! Что ж, чем скорее я открою ей неутешительную правду, тем быстрее она обретёт покой. Надо сказать, произнести это я намеревалась не без особого мстительного удовольствия - слишком уж много вульгарности она позволяла себе, даже для призрака!

- Ты – больше не принадлежишь этому миру, дитя.  Твоё тело безжизненно и предано земле.  И, раз уж ты ничего не помнишь, то знай: это я убила тебя, чтобы продлить собственное существование. Подробности нужны или так развоплотишься?

Ответом мне было недоуменное молчание и снисходительный взгляд. Упрямая девчонка всем видом давала понять, что абсолютно уверена в неизлечимой тяжести моего психического здоровья.

- Госпожа, вы в порядке? – Обеспокоенный Дарио нервно топтался снаружи у закрытой кареты. Я толкнула дверцу и ткнула ему пальцем на привидение нашей недогадливой жертвы.

- Видишь что-нибудь?

Ева, заметив моего слугу, тут же попыталась влепить похитителю пощечину, но, когда её пальцы, как и следовало ожидать, прошли сквозь живое тело, усопшая издала такой оглушительный, полный бессильной ярости крик, что я чудом навсегда не лишилась слуха.  Дарио же абсолютно ничего не узрел. И не услышал.

- О чём вы, графиня? – Теперь и он начнёт подозревать, что после всего пережитого его хозяйка окончательно тронулась рассудком. Странно, что сам факт того, что я занимаюсь серийными убийствами и питаюсь человеческой кровью, ни разу не натолкнул его на подобные размышления.

- Повезло тебе, - завистливо вздохнула я, убедившись в целостности барабанных перепонок. – Впрочем, не обращай внимания, дорогой мой. У меня бессонница… вот и решила проверить одно заклинание. Иди спать. С рассветом двинемся дальше в путь.

- Слушаюсь. – Дверь моей импровизированной спальни аккуратно захлопнулась.
Выждав несколько секунд, я обратилась к гостье:

- Хорошо, дай мне свою... хм... руку, - видение заколебалось, но прозрачную ладонь протянуло. Я обвила слабо светящийся сгусток пальцами и мысленно показала девушке её последние минуты жизни.

-Но... но как же так? - Насмешливость во взгляде Евы сменилась шоком. - За чем? За что?!

 - Как многие ведьмы, я больна:  без источника, для меня – это кровь человеческая,  я  не дожила бы и до взросления. Ничего личного, милая. Тебе просто не повезло.
Несколько минут она молчала, погруженная в свои мысли.

 - Тварь!!! – Раздался второй дикий вопль и тонкие девичьи пальчики с острыми, как бритва, ноготками прошлись по моей щеке, прежде чем дух растаял. Какие аристократические замашки для деревенской простушки!
Оправданная реакция…  Но, почему я чувствую боль?! На платке, приложенном к лицу, остались красные пятна. Вот, дьявол!!! Невещественная субстанция, бесплотная материя… как она сумела меня ранить?!! Воистину – как мало изучены практически беспредельные возможности человеческой ненависти.
Покойся с миром, чтоб тебя!...
Надеюсь, больше не встретимся.  Так будет лучше. Для нас обеих.

***
Повторно уснуть в ту ночь мне так и не удалось. Кое-как поправив внешность целебной мазью с соком жимолости и папортника (царапины оказались поверхностными, не так страшно, как думалось), я ощутила приближение врагов. Не привидений, а людей из плоти и крови, что намного страшнее.
 Вибрации земли доносили мне шум копыт подкованных боевых лошадей. Значит, определённо, не «армия народного гнева», посланная по душу кровавой графини. Около двух дюжин вооружённых сталью и закованных в броню солдат. Рыцари храма?! Идут за мной, без расследования, на основании не заслуживающих доверия подозрений черни…
 Неблагодарные крестьяне! И о них я заботилась?! В то время, как соседние графства выкашивал голод – они собирали богатый урожай. Кому следовало сказать за это спасибо? Своему безразличному Богу? Нет! Чудовищу-графине.  Да, я периодически совершала убийства. Чтобы обращаться к той же земле, мне нужна кровь. И стихии внимали просительнице:  всходы выдерживали заморозки, их обходили полчища саранчи, в засушливые периоды ветер чудесным образом приносил грозовые тучи…  Ничто не даётся даром. Но от болезней и войны умирает не меньше, причём в гораздо больших мучениях.  Слабые служат пищей сильным. Это закон природы. Можно ли обвинять льва, что он задрал ягнёнка, чтобы утолить свой голод? Чтобы выжить? Они выживали благодаря мне, а я – благодаря их крови.
Нет, даже по инициативе кардинала, храм не решился бы послать за мной своих воинов  вопреки приказу короля! Не истерии, Мэрджит. Как бы ни была велика  жадность нашего монарха, устранить без суда благородную даму моего положения – это беспрецедентный политический скандал. Даже единоличному властелину страны не нужны волнения среди  его вассалов, из чьих подданных и собирается армия королевства. Я настроила своё  магическое обоняние, но чужеродной, враждебной волшбой не повеяло. Вздох облегчения: не церковники, всего лишь отряд простых ратников, очередная партия пушечного мяса, следующих к границе для усмирения диких  варваров…
Но вот с чем не поспоришь, так это с тем, что вовсе не в моих интересах, чтобы они наткнулись здесь на беглую графиня Хидеж. Торопить события в моём шатком положении – не лучший выход.
Я выскочила из кареты и растолкала Дарио, попутно потушив костёр небрежным щелчком пальцев.
- Запрягай лошадей, уходим!!!
В непосредственной близости раздался собачий лай. Отлично, а мы торчим здесь, не вдалеке от свежезакопанного трупа!... Снаряжать карету  и убегать было поздно.
Единственное, что оставалось – применить заклинание невидимости. Пока мы не покинули кокон, услышать нас они не смогут, дело осталось за малым. Но, так ли всё просто, как я замыслила?
Для этой волшбы требовалась поддержка стихии воздуха, а у меня, среди имеющихся с собой ингредиентов, как назло не было ни перьев малиновки, ни камней кошачьего глаза. Нельзя предвидеть всё на свете, так что придётся импровизировать.
Разумеется, ни одно заклинание не способно сделать невидимым физическое тело, но энергетическое поле человека, животных и даже излучение, издаваемое предметом, можно уменьшить до такой степени, что они станут практически незаметными. И человеческий глаз их просто не воспримет. Если среди этих воинов нет ни одного скрытого ведьмака, они проследуют мимо, разглядев лишь чистую лесную поляну.
Отражение… Что ещё способно его обеспечить? Состав из растёртых семян папоротника, цикория и мака… Папоротник! Дрожащим руками я вытащила из мешочка на поясе баночку с мазью. Всё же лучше, чем ничего.  Под ней обнаружилась раковина моллюска. Природное зеркало перламутра! Благодарю тебя, стихия-мать, за твой подарок!
Схватив с земли булыжник, я быстрыми движениями раскрошила опустелый домик подводного слизняка, прямо в ладонях смешала полученные осколки с мазью и кинулась очерчивать ею полосу вокруг кареты с лошадьми.
Втащив Дарио внутрь,  замкнула круг  и громко, вложив в слова всю свою уверенность, произнесла:
 - Я не желаю, чтобы мир видел сияние моей жизни, жизни этого человека и всего того, что внутри сотворённого мною круга! Лучи моей жизни скрыты во мне, и да будет так, как я велю!

***
Я стояла с выставленными вперёд ладонями, перепачканными в снадобье, земле и израненными острыми осколками раковины, а прямо на нас двигалась группа  ополченцев, судя по их снаряжению,  из числа мелкопоместных дворян. Те, что двигались впереди, держали в руках факелы. Не справься я, нас бы уже должны были заметить.
 Мужчины негромко переговаривались, шутили. Несколько из них смотрели на меня в упор, и от их взглядов спину заливал холодный пот.
Но, никакой реакции, фантом действовал!  Собаки, две охотничьи суки, наоборот, вырывались с поводков, сдабривая тишину усердным лаем. Зная, что придётся иметь дело с людьми, а не, скажем, со всечувствительной нежитью, я не намеревалась скрыть запахи. Но суровые воины, привыкшие доверять  глазам больше, чем верным  четвероногим питомцам, безмятежно  проезжали мимо, лишь чуть прикрикивая на собак, вздумавших облаивать лесное зверьё.

***
Светало. Я опустила повреждённые ладони в ручей и застонала от мучительного жжения. Просить воду об исцелении, после того, что она для меня сделала, было настоящим нахальством, но без здоровых рук я не смогла бы нормально колдовать ещё минимум в течение недели. Для опальной ведьмы с единственным слугой в качестве защитника – невозможно долгий срок. Не говоря уже о плохой свёртываемости крови, из-за которой любое незначительное ранение грозит тем, что я могу истечь ею до смерти. Но, что если поступить по-другому?
- Возьми мою боль, милостивая мать, унеси её в свои недосягаемые пучины, спрячь под песками глубочайшего  из морей и сохрани. Когда придёт время – я попрошу тебя вернуть сей недуг кому-либо из моих врагов…
Тело сотряслось как от разряда молнии. Я вытащила ладони из воды и порадовалась не только гладкой и невредимой коже, но и тому, что теперь в моём арсенале имеется ещё одна чудесная маленькая пакость.
Правда, голова слегка кружилась, но до полного опустошения резерва было ещё далеко. Подкрепившись захваченной снедью, мы снова тронулись в путь. Я намеревалась заехать в родовой замок своей покойной тётки по линии отца, теперь также принадлежащий моему роду. Служащий в нём управляющим старик, помнил меня ещё ребёнком и был одним из немногих слуг, кому можно было доверять. Даже если из нелишней осторожности объезжать крупные посёлки, имеющие свои храмы, к вечеру следующего дня мы будем на месте.
Карета катилась по тракту между полями, на которых царило непривычное для глаз запустение. Урожай давно убран, люди больше времени проводят в лесах, заготавливая дрова на зиму. Пока в воздухе висел туман, не плотный, но сбитый, как молочный  кисель, а из серых туч накрапывал    дождик. Через пару дней, если верить ветру, землю покроет снегом, а реки и озёра скуёт корочкой льда.
Я читала, что в некоторых других мирах, переход от лета к зиме совершается путём красочного сезона, что на разных языках зовётся осенью, листопадом, предзимьем… Тогда листва деревьев меняет традиционную зелень на жёлтые и красные цвета, разбавляемые множеством оттенков в зависимости от вида растения.   Вдоволь покрасовавшись ярким убранством, леса  сбрасывают его, как надоевшее бальное платье, чтобы примерить затем пушистую белую шубу. Поговаривают, что даже в дальних восточных землях нашего мира, куда заказан путь людям запада, можно увидеть такое чудо.
На моей родине же смена времён года всегда происходит стремительно. Ещё вчера -  под каплями дождя блистала летняя зелень, и вот уже голые ветви, осыпавшиеся за всего одну ночь,  одеты снегом.
Очень надеюсь, что когда зима вступит в свои законные права, мои мытарства подойдут к концу. И я буду в Луцане,  оправданная королём и, как и моя снежная сестра, восстановленная в своих правах. Ожидающее меня в столице замужество ничуть не добавляло радужных ожиданий, так что я предпочла расслабиться и наслаждаться отсрочкой, пока возможно.