***

Глухое эхо шагов разносилось по пустым коридорам. Тусклый свет уличного фонаря, едва пробиваясь сквозь грязные оконные стёкла, выхватывал из тьмы несколько метров серой стены и оставлял на ней расплывчатый отпечаток креста оконной рамы. На улице идёт дождь. Иногда мне казалось, что сквозь шум дождя я слышу чей-то нерешительный шёпот… и скрип половиц… Может быть это ветер. В этом пустом доме всё сковал мокрый холод. Несколько дней назад он даже остановил стрелки огромных настенных часов. Теперь на них 12:17. возможно навсегда… Я здесь один. Хочется ждать, что кто-то придёт… Но некого больше ждать…
Я закрываю дверь, ведущую в чёрные необозримые коридоры. В этих коридорах есть что-то, что не даёт мне спокойно дышать; что-то, от чего хочется спрятаться за плотной завесой яркого света. Я сажусь за стол и включаю настольную лампу. Её свет едва касается стен, и колеблется, будто огонь свечи на сквозняке. Как жаль, что он не может согреть замёрзшие пальцы.
Может быть там, за окном, вместе с дождём падают звёзды. А я и не вижу. Всё, что я вижу в этом окне – это отражение всё тех же безжизненных стен, что окружают меня каждый день. А из коридора, сквозь щель под дверью, и сквозь щели в полу пробивается ночь. Какие-то странные тени съедают мой свет. Но я не позволю! Я здесь один. Сижу и слушаю долгую песню дождя. Чего я жду? Мне некого больше ждать. И я пишу ей письмо… Красными чернилами по белой бумаге:
«Мне так хотелось быть рядом с тобой в тот миг, когда выпадет первый снег. В тот день, чтобы ты увидела мою улыбку, а я увидел твою… Знаешь, я так давно не улыбался. А ты? Ты представляешь, как мы проснёмся, вместе посмотрим в окно и увидим, как мягкие белые хлопья нежными лапками ложатся на серую грязь… Мне хочется верить, что это будет. Мне хочется ждать. Но так долго… За руки взяться и долго лететь, в край, где горят яркие звёзды, и любоваться друг другом и этим миром. Я жду и я верю, что ты услышишь, прочтёшь, ощутишь».
Я кладу это письмо в белый обычный конверт. И пишу: От кого? Она знает – поставлю прочерк. Кому? Я не знаю. Не знаю её имени, но знаю адрес. Знаю, где она ждёт: и пишу – «на тот свет».
Мне вдруг показалось, что по дальней стене, в углу, на который не падает жёлтый свет лампы, спускаются вниз, с потолка, сотни маленьких пауков и исчезают в щели, там, где должен быть плинтус. Это мой мир! Убирайтесь! Я здесь один! И эта холодная осень мне не указ!