Русское Солнце. Глава 21. Таинство женщин

Утром вся женская половина дома отправилась за цветами. Через некоторое время с венками на головах, цветочными ожерельями и с надеждой в глазах, они направились через город к Горе. Они не сговаривались заранее с другими семьями, но по дороге к ним присоединялись новые женщины с детьми, девушки, старухи, которые, так же как и они, шли к Макоши просить за отца, брата, мужа, сына, внука. Казалось, река цветов несет свои душистые воды по улицам Киева. У Детинца река замедлила свой бег: это княгиня Ольга в простом платье, украшенная цветами, возглавила женское шествие. Но, несмотря на праздничный вид, не было праздника в глазах женщин. Тревога, надежда, страх и печаль были на их лицах.
   
Возложив свои дары на лежень Макоши, Мрия и Карен отошли в сторону, чтоб не мешать другим. Некоторое время они смотрели на жертвоприношения. Вдруг Карен почувствовала толчок в бок и взглянула на Мрию, та показывала ей глазами на женщину, стоявшую неподалеку. Женщина качала головой и говорила вполголоса:
   - Нет, это не поможет. Не того ждет Макошь от нас.
   - Почему не поможет? – спросила Мрия.
   
Женщина рассеяно посмотрела на нее.
   - Сердита Макошь. Пашни не засеяны, жатвы не будет.
   - Объясни понятней, - попросили ее подруги.
   - С начала похода Игоря на древлян я хожу сюда с цветами и травами. А муж мой и дети мои гибнут один за другим. Сейчас последний сын у меня остался, да и тот – с Игорем, будь он не ладен. Бедный мой мальчик, это его первый поход. Если и он погибнет, нет мне жизни на этой земле.
   
Вдруг мимо них очень медленно прошла старушка. Встретившись глазами с женщиной, она сказала только слово: «Сегодня» и пошла дальше. Женщина встрепенулась и собралась уходить. Мрия бросилась за ней. Карен следом.
   - Милая женщина, не уходи. Скажи, что будет сегодня?
   - Ничего не будет, - удивилась та, но в этом удивлении не было искренности.
   - Умоляю, скажи нам, - просила ее Мрия. – Столько слез выплакано, столько дум передумано! Да, ежели есть способ спасти мужа, так не лишай нас его!
   
Женщина остановилась.
   - Так способ этот не простой, да и не всем по силам.
   - Позволь нам самим решить по силам он нам или нет.
   
Женщина внимательно их осмотрела.
   - Я здесь недалеко живу. Одиноко у меня по вдовьему положению. Но квасок холодный есть. Пошли что ли?
   
За кваском женщина рассказала следующее. Есть в дремучем лесу, в заповедной роще, большой камень Макошин. Камень этот древнее Киева, старее Днепра. Место это святее Святища. Имя этому камню Медведица. Он и правда похож на спящую медведицу. Любит этот камень женщин и помогает им. Хочешь суженого испытать – иди к камню. Хочешь счастья в жизни – иди к камню. Хочешь уберечь кого-то – иди к камню. Макошино это место. Сама Макошь услышит тебя там. Много слез пролито бабами киевскими. Вот и решили они идти к камню, искать защиты у Макоши. Но далек тот камень, чтобы успеть к нему к завтрашнему полудню, надо сегодня выйти.
   - Так что ж здесь сложного? – удивилась Мрия. – Мы идем с тобой. Только послать бы кого наших предупредить.
   - Прежде чем идти, вы должны знать обряд Макошин. Любит Макошь пашни засеянные. Пашня – это женщина, а сеятель – мужчина. До темноты женщины вокруг камня хороводы водить будут. А в темноте сеянье начнется. Чем больше у бабы сеятелей будет до первой зорьки, тем угоднее Макоши дар будет.
   
Мрия и Карен потрясенно переглянулись. А женщина продолжала:
   - Мне-то все равно, я вдовая. А вы обе пока еще вдовами не стали.
   - Вот именно, пока еще не стали. И если это единственный способ заручиться помощью Святой Матери, я готова. Только где ж столько мужчин взять…
   - Не иди в лес со своими грибами. К камню только женщинам можно идти. Откуда там мужчины берутся, никто не знает. Их сама Макошь приведет.
   
Тут стала приходить в себя Карен, она испуганно спросила:
   - А если семя прорастет?
   - Таких детей Макошь особо выделяет. И заботиться о них, как о собственных. И семья эта пользуется ее особым покровительством. Неизвестно еще на земле мужа, который отказался бы от Макошиного благословения. Думайте пока, а я соберусь.
   
В это время на двор зашла молодая женщина. Карен знала ее, она была женой одного из варягов. Губы женщины тряслись, говорить она не могла. Молча, она протянула пряжку от мужского плаща и, уткнувшись лицом в руки, разрыдалась. Подруги было бросились к ней с утешением, но слова застряли у них в горле, - что тут скажешь. Жена варяга сквозь слезы прошептала:
   - Уже не зачем мне идти к Макоши…
   
И Карен решилась. К своим отправили старую служанку хозяйки предупредить, что они заночуют у знакомой и останутся у нее на несколько дней.
   
В лес вошли незаметно, пройдя огородами. Сперва хозяйка вела их уверенно, будто знала, куда идет. Через несколько часов они вышли на опушку, здесь решили передохнуть и перекусить сухарями. Пока они отдыхали, мимо них прошло несколько женщин, все в простых платьях с цветами. Отдохнув, подруги вместе с вдовой присоединились к одной из таких групп женщин. Они шли всю ночь, утром Карен заметила, что группа их увеличилась. Шли молча: ни песен, ни разговоров.
   
Когда солнце стало припекать, сосняк и ельник неожиданно кончились, пошли рябины и березы. Стояли они ровными рядами, словно их кто-то специально посадил здесь. Стали попадаться ухоженные лужки цветов, островки мяты, укропа, душистого горошка. По группе женщин пошел шепот – предупреждение, что здесь ничего рвать нельзя. Это заповедная роща.
   
Еще через некоторое время вышли на большую поляну. По краям поляны у берез ровным кругом рос иван-чай. Потом он переходил в такой же ровный круг других цветов и душистых трав, который в свою очередь сменился мягкой луговой травой. В центре поляны стоял огромный валун, действительно смахивающий на спящего медведя. Вокруг него суетились несколько женщин, в венках из рябины и с распущенными волосами, они украшали валун цветами. Их белые платья были украшены золотой вышивкой. Кто-то шепнул подругам, что это жрицы Макоши.
   
Пришедшие присоединили свои цветы. Каждой из них жрицы, поклонившись, подавали деревянные гребни. Видя удивление Карен, одна из жриц подошла к ней и объяснила, что им следует подготовиться к обряду: расплести и тщательно расчесать гребнем волосы. Вскоре все женщины расселись парами на траве и помогали друг другу расплетать косы. Кто-то тихонько запел, песню подхватили остальные. А жрицы тем временем раздавали всем рябиновые венки. Ленты и пояса женщины повязали на близстоящие деревья и кусты.
   
Карен все больше и больше нервничала. Наконец она решилась спросить:
   - А где мужчины?
   
Мрия пожала плечами. Ей ответила женщина, которая уже здесь бывала.
   - Ты думай о том, ради кого шла сюда. Это твоя главная забота, а все остальное – забота Ее. И еще запомните: рассказывать о том, что здесь будет, нельзя.
   - А почему?
   - Жрецы Святища осуждают этот обряд. Называют его бесовским. Но никто из них не сможет вам объяснить, почему молитва у этого камня более действенна, чем на Святище. Это я по своему опыту знаю. И просто совет – мужьям тоже не рассказывайте об этом обряде. Не все его могут понять.
   
Подруги хотели расспросить женщину побольше, но тут они заметили, что жрицы становятся в хоровод. Пришедшие женщины, и Карен с Мрией тоже, встали к ним.
   
Взявшись за руки, женщины плавно и неторопливо пошли вокруг камня. Одна из жриц запела песню. Она пела строку, все за ней эту строку повторяли. Это была песня-жалоба, песня-печаль, песня-молитва. В ней рассказывалось о нелегком бабьем житье, о слезах, пролитых в одинокие ночи, о тревогах, что наваливаются днем. Многие плакали, повторяя слова песни. Карен не замечала, как слезы льются и по ее щекам. Постепенно и ритм, и слова песни стали ускоряться.
   
Тени стали наползать на поляну, вечерняя прохлада овевала разгоряченные щеки, ночной ветерок подхватывал растрепанные волосы, а женщины все пели, держась за руки и ведя хоровод. Запах дурманил голову, ритм песни владел телом. Карен и Мрия уже не понимали того, что поют, они чувствовали, что растворяются в окружающем. Наступили глубокие сумерки, а за ними пришла ночь.
   - Думай о Дарсе, - шепнула Мрия.
   
И Карен вдруг почувствовала на своем теле сильные мужские руки. Но она даже не удивилась и не испугалась. Это все произошло так гармонично, словно было продолжением хоровода и песни. Перед мысленным взором стоял Дарс, за него молила Карен, отдаваясь невидимому мужчине. Новые руки обхватили ее тело, как только его выпустили прежние.
   
А в это время под Коростенем огненные стрелы обливали варягов…

Коротки ночи в конце весны. На востоке стала проклевываться заря. Карен осмотрелась. Ни одного из ночных гостей поляны уже не было. Наваждение какое-то. Но тело ясно давало понять, что гости были реальными. Помыться бы. В тишине утра она услыхала тонкое журчание. Спотыкаясь, Карен пошла на звук. Вдруг она наткнулась на Мрию и помогла ей встать. Обе поплелись к ручью. Голова и тело ныли. На душе – покой и пустота. Наконец они нашли ручей.
   
Вдруг на той стороне ручья что-то завозилось. Подруги замерли, схватившись друг за друга. Перед ними был большой медведь. Или Медведица? Кто их разберет в неясном свете утра. Зверь посмотрел на них, развернулся и медленно ушел.
   - Ты это тоже видела? – прошептала Карен.
   - Да, - ответила Мрия. – Похоже, наш дар принят. Макошь услышала нас.