Носферату. Глава 1

1
Вероника верила в существование вампиров. Она росла тихой замкнутой девочкой, воспитанной на книгах. Ее любимым занятием было расположиться на широком подоконнике их старого дома вместе с толстым, затертым по углам томом Брэма Стокера или Эдгара По так, чтобы лишь дневной уличный свет падал на страницы книги. Она с головой погружалась в чтение и несколько сладких часов ничего не видела и не слышала вокруг. Ее мать, старая, высохшая раньше срока, женщина, страдающая сильными мигренями, а потому большее количество времени проводящая в своей спальне наверху, практически, не занималась воспитанием Вероники. Та читала все, что попадалось под руку: журналы, книги, энциклопедии, словари. Но больше всего она любила готические романы.
Возможно, потому что жизнь Вероники не была наполнена событиями, дни сменялись такими же одинаковыми унылыми днями, в холле старинные часы с позолоченным маятником отбивали час за часом в тишине старого пыльного дома, она так любила истории о приведениях, таинственных исчезновениях, призраках. О вампирах она читала с наслаждением. Она втайне завидовала Джонатану Харкеру, побывавшему в замке графа Дракулы, мечтала стать возлюбленной вампира Лестата. Она не ходила, как все ее сверстники, в школу, не знала математику, химию и физику, плохо разбиралась в географии, но зато обладала значительным запасом сведений о том, как можно спастись из объятий вампира, как можно его упокоить навеки. В своей комнате она повесила в углу большого окна тяжелую связку чеснока, над кроватью с золотистым балдахином прикрепила распятие.
Ее мать, миссис Чосер, рано овдовевшая, жила на скудные средства, оставшиеся после смерти супруга, который держал книжную лавку. Она не отдала дочь в школу, посчитав, что в состоянии оплатить ее обучение на дому. Первые несколько лет, с тех пор, когда Веронике исполнилось девять, к ним приходила гувернантка, старая дева, выжившая из ума, не имевшая ни малейшего представления о современных методах преподавания. Она научила Веронику писать и читать, на этом образование девочки закончилось.
Когда платить стало нечем, гувернантка исчезла, прихватив с собой дорогой старинный набор столового серебра, а Вероника с головой ушла в изучение богатой домашней библиотеки, оставшейся после смерти отца. Образование девочки можно было назвать довольно странной смесью невежества и глубокого понимания некоторых вопросов. Она не просто поглощала книги в неимоверных количествах. Некоторые области знаний так и остались для нее нераскрытыми, но то, что действительно ее интересовало, она знала в совершенстве.
Ей исполнилось девятнадцать, когда мать однажды утром позвала ее наверх. Она, как всегда, лежала в постели, тяжелые коричневые шторы были плотно занавешены так, чтобы ни малейший луч света не проникал в комнату, поэтому, не смотря на солнечную погоду, в спальне царил полумрак. Худыми, скрюченными пальцами миссис Чосер держала надорванный конверт.
- Вероника, ты уже взрослая девушка, - начала она. – В этом доме ты как в темнице: ничего не видишь, ничего не знаешь. Это меня болезнь лишила последней возможности общаться с внешним миром, и я вынуждена день за днем проводить взаперти. Но ты так юна. Тебе, наверно, хочется путешествовать, знакомиться с людьми.
Веронике, на самом деле, вовсе этого не хотелось. Она только что начала читать «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда, и единственное, что ей хотелось – поскорее вернуться к брошенной книге. Но она не привыкла спорить с матерью.
- Моя сестра приглашает тебя погостить на лето у нее, - сказала та, потрясая в воздухе письмом.
- Мама, я не хочу никуда уезжать, - возразила Вероника.
- Мне кажется, тебе стоит посмотреть Румынию. Это очень красивая страна с древними традициями и историей, - заключила миссис Чосер.
От одной только мысли, что она сможет отправиться в Румынию, родину вампиров, Вероника пришла в восторг. Это меняло дело. И хотя она никогда не выезжала за пределы их городка, дальняя дорога не страшила.
Свою тетку она никогда не видела, но знала, что та всю жизнь прожила в маленькой деревушке, работая на старой пекарне. Ее супруг скончался от рака желудка, когда их дочери исполнилось пятнадцать. Тетка Ульрика еле-еле сводила концы с концами, но девочка смогла выучиться в Бухаресте на врача и осталась там. Она ни разу не навестила мать, раз в год посылая ей на Рождество открытку, в которой несколькими строками описывала свою жизнь. Сама Ульрика, нажив сильнейший артрит, доживала свой век в разваливающемся с каждым годом домишке, получая скудное пособие. Оставалось загадкой, зачем Ульрика звала свою племянницу. Возможно, предчувствуя скорую кончину, ей хотелось, чтобы рядом была родная душа.