Первый поцелуй

Когда Светка стоит у доски, все ей любуются. Все – это мальчики. Глаза у них большие, любопытные, даже наглые.

Светка отвечает только на пятёрки. «Белеет парус одинокий…» - пожалуйста! Столица Португалии – Лиссабон. Река в Америке – Миссисипи.

Но мальчики увлечены другими достоинствами Светки: её точёной фигурой, красивым лицом и налитыми грудями. Это ж надо так природа постаралась – в одной особи все прелести собрала!

Загвоздка только в том, что пацанов она к себе не подпускает. Кто только клинья не подбивал! Сумкой по хребтине, звонкая оплеуха, каблуком под зад - и отваливай!

Один только Лёшка Казанкин на приступ не ходил. Ему больно надо: стишки на уроках строчит, никого-ничего не слышит. Двойку получит, пятёркой закроет - и опять верхом на Пегасе! По нему, то есть не по Пегасу, а по Лёшке Любка Козлякова сохнет, грустная уже второй год по коридорам передвигается, а в одиночестве носовые платки слезами мочит. Свидания возлюбленному назначает, а тот, мол, некогда с девками шашни разводить – поэзия превыше всего!

Другой Лёшка, который Карташов, жужжит в уши своему тёзке:
- Ты видел, как на тебя Светка зыркнула? Любовь! Это любовь! Глаза горят, грудью вперёд подаётся, значит, готова на интимную близость. Лови момент, соплежуй!

Тема хорошая – про соплежуя. Тут и ручка по тетрадке заколесила:
Ешь ананасы, рябчиков жуй,
Нету картошки уже, соплежуй!

Не только Карташов, хором пацаны налегать стали:
- Захомутай Светку! К ногтю её, чтоб вспомнила про наши обиды!
Лёшка Карташов пикантную историю рассказывает, будто специально над девственником издевается:
- Притаился я за матами в девичьей раздевалке. Жду. Прибегают наши девки с физкультуры, спортивную одежду с себя сбрасывают – зрелище, я тебе скажу, секс-модерн! Между прочим, у Людки Дьячковской лифчика нет. Сиськи вот с такими сосками торчат строго горизонтально! А у Светки лифчик красный и трусики красные, и ещё на такой фигуре! У меня аж в глазах потемнело. Правда, обнаружили меня. Тумаков надавали. Глаз заплыл, ты думаешь, просто так, что ли? Чего ты боишься, пригласи Светку погулять. Она пойдёт, так как ты ей нравишься. Всем же интересно, все на тебя надеются.
- Да ничего я не боюсь!

- Ну и давай! Так не хочешь – давай на спор. Трёхлитровая банка персикового сока! Про любовь будешь стихи писать, а то пишешь всякую белиберду про времена года и плохую экологию.
- Чёрт с тобой, давай!

Задача не очень сложная – поцеловать Светку возле дяди Петиного гаража. В это время Лёшка Карташов зафотографирует и с группой других любопытных будет наблюдать из-за акации, буквально в двадцати метрах от них.

К удивлению Казанкина Лёшки, Светка без всяких капризов согласилась вечером погулять. Они обошли все дорожки в городском парке, продефилировали вдоль реки, где бесшумно хихикали рыбаки из параллельного класса. Уже часа два по просьбе Светки юный поэт читал стихи собственного сочинения:
Пегаса обниму:
Он славный конь, покорный.
Я памятник ему
Воздвиг нерукотворный.
- Интересно! А ты про меня можешь сочинить?

Они идут под ручку. Светка уже не раз, особенно при поворотах и поправке причёски, прижималась к парню. Он плечом чувствовал её горячую грудь, отчего по всему телу пробегала приятная дрожь.
- Про тебя? Попробую! А вдруг выйдет обидно?
- Ничего. Ты же другим не расскажешь.
- Каждый должен знать про это: Лучше всех на свете Света!
- Эх! Как это у тебя здорово получается!

Светка так повернулась, что Лёшка принял её движение за попытку поцеловать, но что-то, видимо, ей помешало.
Под дальнейшее чтение стихов Лёшка утягивает Светку к гаражам и останавливает в условленном месте.

Кроме курицы, что роется в траве, поблизости никого. Молчание тяготит обоих. Светка уже думает уходить. Лёшка решает поспешить со своим подвигом:
Пред тем, как лечь нам на кровать,
Нельзя ль тебя поцеловать?

- Чего? – У Светки рот красивый, широкий. – Ты чего, сдурел, что ли? Какая кровать?! Говоришь, как женатый.
Сквозь кусты акации блестят любопытные глаза, кто-то тихо кряхтит, кто-то чирикает под воробья.

Лёшка резко прижимает к себе Светку, будто только что встретились после долгой разлуки. Девушка дышит горячо. Лёшка впивается губами в медовые уста Светки. Блаженный поцелуй длится несколько секунд. За спиной девушки, вдоль остриженной акации, стоят одноклассники, корчат рожи и машут руками, но делают всё бесшумно.

Светка резко отталкивает присосавшегося – Лёшкина спина прикладывается к воротам дяди Петиного гаража.
За акацией начинают откровенно гоготать и издавать индейские крики.
Лёшка получает такую пощёчину, что из глаз летят искры не меньше, чем при сварочных работах.

- За что?
- За первый поцелуй!
Вторая пощёчина приходится по другой щеке.
- За что?
- За свидетелей!

Светка срывается с места и бежит вдоль гаражей. Лёшка инстинктивно пускается вдогонку. Это его первая в жизни погоня за девушкой. На ходу рождаются стихи, которые он выкрикивает с придыханием:
Света, Света, не грусти,
Дурака, меня прости!

Пацаны, как футбольная команда, устремляются за Лёшкой, визжа и крякая от удовольствия.