Как рабочие любили Кирова

В советские времена в Ленинграде, где только Кирова не было.
Его именем даже академический театр оперы и балета был назван, вероятно, как лучшему другу всех балерин, не считая стадиона, дворца культуры, проспекта, района, моста и бог знает ещё чего…

Сейчас остались лишь Кировский завод, небольшая улица, площадь и несколько памятников. Один, самый внушительный, до сих пор стоит на площади своего имени. В форменном картузе, пальто нараспашку, со вскинутой правой рукою, спиной к бывшему Кировскому райсовету.

Интересно, что архитектором данного проекта был некто Н.А. Троцкий *. Имел ли Ной Троцкий какое-либо прямое отношение к Льву Троцкому, неведомо. Скорее всего, лишь косвенное отношение имел. Ну, да и бог с ними.

Всегда считалось, что ленинградские рабочие очень любили Кирова.
То есть, буквально души в нём не чаяли. А после каждого публичного выступления натурально стаскивали с трибуны и уносили куда-то на руках.

А уж когда в конце 34 года на Мироныча напал троцкист Николаев, вроде как из ревности высадив в него всю обойму из нагана, то и вовсе пролетарская любовь, словно разбушевавшаяся Нева, вышла из берегов и устремилась к иным рубежам, охватив всю страну.

Одних городов, связанных с именем Кирова насчитывалось потом никак уж не меньше десятка, появились даже Кировоград, Кировобад и Кирово-Чепецк...

А писательница Антонина Голубева увековечила, спустя годы,  героику борьбы и подвига Мироныча в дилогии: «Мальчик из Уржума» и «Рассказы о Серёже Кострикове».

В 1970 году страна и всё прогрессивное человечество с чувством небывалого подъёма подходило к столетнему юбилею Ленина. Поэтому вселенская любовь рабочих к Миронычу отошла как бы на второй план.


Как-то раз в те дни электромонтажники тянули проводку через проспект Стачек, который пересекал Кировскую площадь в Питере.

Вначале при помощи монтажного пистолета загоняли в стену дома специальный гвоздь, а после приспосабливали к нему кронштейн, на который закреплялся металлический провод.

Работа сложная, если учесть, что связана с высотой, да ещё ветер и снег. К одиннадцати часам утра все уже продрогли, и бригадир отправил самого молодого монтажника в ближайший гастроном.

Слегка разогрев традиционным способом себя изнутри, работяги приступили, было, ко второй части своей юбилейной трудовой вахты, как вдруг выяснилось, что закончились какие-то детали для крепежа провода. То ли специальные скобки, то ли ещё что-то. Зато гвоздей для монтажного пистолета, хоть на моржовый промысел с ними иди.

Уселись они на лавочке в сквере, с целью перекурить, а в метрах двадцати перед ними сам Киров на постаменте во всей своей большевистской красе, который тут же и привлёк их внимание.

- Интересно, из чего сделан Киров, из гранита? – спросил самый молодой монтажник.

- Разбежался, из гранита… - возразил тот, что постарше, - Не иначе, бронзовый он, или вообще, из титана…

- Дык, сейчас проверим! – сказал бригадир и зарядил гвоздь в пистолет.

«Бзды-ы-ы-ннь…» - металлически отозвался Мироныч, после того как бригадир нажал на курок.
- Не понял, - хмыкнул бригадир, - Странный какой-то звук, но на титан явно не тянет.

- Дай-кась, - попросил монтажник средних лет, и вторично засадил по Миронычу.

«Бзду-у-уууу-унннь…» - понизив тональность, обиделся Киров, и самому молодому монтажнику даже показалось, что памятник сурово насупил брови.

- Стальной... - махнул рукой бригадир, убирая пистолет в сумку.

- Дайте мне, дяденьки, последний разок, - стал умолять бригадира самый молодой монтажник, поскольку в нём ещё не угас интерес исследователя.

На сей раз памятник издал какой-то лязгающий звук, вероятно гвоздь угодил в гранитный постамент, но в эту секунду перед ними затормозил милицейский наряд,  и всех отвезли в кутузку.

- Знаете, какой срок вам полагается за вандализм? – спросил их следователь.

Монтажники не знали, а следователь уточнил:

- До пяти лет. А если учесть, что порчу памятника герою революции вы учинили накануне юбилея товарищу Ленину, то вам ещё и добавят, как антисоветчикам.

В общем, перспектива вырисовывалась невесёлая.

Дело, наверное, и сразу бы могло разрешиться, и работяг бы отпустили, скорее всего, накостыляв им для порядка по шее, но неприятность заключалась в том, что наклепал на них какой-то бывший почётный надзиратель, разглядевший из окна, как монтажники палят своими гвоздями по памятнику.

И, кроме всего прочего, оказались затронутыми личные чувства надзирателя к Сергею Миронычу, и он в красноречивом заявлении на имя прокурора города потребовал сурового наказания ревизионистско-троцкистским наймитам.

- Если будет надо, я и до Смольного дойду, но этого дела так не оставлю! – грозил почётный надзиратель в отставке.

В конце концов, дело дошло до идеологической комиссии Горкома КПСС.
- Вы там что, все с ума посходили?! – разорались в Горкоме на следователей, - Работягам политику шьёте? Срочно выпустить!

- А с какой квалификацией?

- Да с любой! Оформите им мелкое хулиганство, и коленом под зад. Хоть бы внимательнее посмотрели, как бригадира монтажников зовут… Владимиром Ульяновым! Это, что же получается, Владимир Ульянов, и палил в Кирова?!

- И, главное дело, что накануне своего юбилея, - хохотнули следователи.

- Что?! – не поняли в Горкоме.

 - Да это мы так, про себя…

Выпустили их, конечно. И, говорят, бригадира Ульянова даже к награде потом представили.
Такие вот метаморфозы с этим памятником. А что, до сих пор стоит, и никому вроде бы не мешает...
               
               
* Ной Абрамович Троцкий, советский архитектор. Помимо проекта Кировской  площади им так же разработан проект Большого дома на Литейном.

**   Антонина Григорьевна Голубева, советская писательница. В сталинские времена – Лаурет госпремии за рассказы о Кирове.