Рабство. XXI век

1861 год. В России отменено крепостное право. Людей больше нельзя продавать, дарить, обменивать. Запрещено законом закупничество – самопродажа в рабство за долги. Многие крепостные, оказавшись на свободе, не приняли ее и добровольно остались в услужении бывших владельцев. Люди просто-напросто не знали, что делать с неожиданной свободой.
2010 год. Кировская область, Верхнекамский район. Жители заброшенного в тайге поселка добровольно отдались в рабство бывшему уголовнику, а когда их пришли освобождать – отказались от помощи. Как такое возможно в XXI столетии?

Верхнекамский район. Зона средней тайги. Холодный северный край, где относительно теплая и бесснежная погода стоит в среднем от 120 до 150 дней. Остальное время года, независимо от календаря – зима. Температура в минус 35 здесь скорее норма, чем исключение. Самое подходящее место для строительства лагерей заключенных. Знаменитый ВятЛаг – комплекс из десятков “зон” и колоний. Выросшие тут и там поселки, половина жителей которых – бывшие зэки, половина – работники исправительных учреждений. Это не их вина, что существование и нормальная жизнедеятельность их зависела от работы лагерей. Сегодня большинство колоний расформировано, и жители верхекамских поселков оказались заложниками ВятЛага. Заключенными, которых никто не охраняет – потому что бежать им некуда. Сюда не ведут автомобильные дороги. В советские времена летал самолет, но  аэродромы давно заброшены – никому из местных не по карману оплата авиарейса. Есть тонкие ниточки старой узкоколейки, по которым ходит дрезина. Это единственная связь с цивилизацией. Нет денег, работы, лекарств, продуктов питания.

Однако жить как-то надо. Одним огородом в таежных условиях не проживешь, да и какой там огород: даже картошка толком не успевает вырасти до первых заморозков. И вот тут открывается широкое поле деятельности для желающих заработать. Некоторые делают это более-менее честно, а некоторые... Впрочем, по порядку.

“На территории поселка Черная Речка бывшим заключенным Ильей Чинкветадзе организован рабовладельческий анклав. Люди запуганы. Их заставляют работать за еду, унижают, сажают на цепь за различные провинности. Связь с внешним миром полностью контролируется.”
Из разведдонесения седьмого отдела УВД Кировской области.

Как такое возможно, ведь в поселке проживает почти полторы сотни человек (когда-то – несколько тысяч)? Один-единственный преступник терроризирует целый поселок? Для того, чтобы разобраться на месте, в Черную Речку отправились журналисты НТВ, вице-губернатор Кировской области Сергей Карнаухов, священник отец Леонид и несколько сотрудников СОБРа – на всякий случай. Уже в пути многое стало понятным. Так, добраться на автомобиле удалось только до п. Лесной, здесь машину оставили. Дальше – только на дрезине по узкоколейке, разгребая снег, заваливший путь. Единственная артерия, поддерживающая связь с внешним миром, которую так легко оборвать...

Картинка для съемок фильма, причем жанр можно выбирать на вкус: триллер, катастрофа, исторический. Черные полуразваленные дома, отсутствие всяких признаков цивилизации, проводов, столбов, уличных фонарей. Запустение. Какой век на дворе – не определить. Жители поселка с представителями власти общаются неохотно. В Черной Речке нет расчищенных дорог, к некоторым домам нет даже тропинок. Люди сидят дома и... ждут смерти. Еды осталось на несколько дней. Магазина нет, как нет и денег у местных жителей. А еще здесь нет связи. Никакой. Сотовые не ловят. Электричества, кстати, тоже нет – уже двенадцать лет. Провода сняты и сданы в цветмет. Аптека, больница? Нет. Школа? Разобрана по кирпичику и продана. Все, что можно продать, жители Черной Речки давно продали или обменяли на продукты. Единственная опора и надежда людей... тот самый “преступник” Илья  Чинкветадзе. Он и только он расчищает узкоколейку, он привозит из соседнего богатого Пермского края продукты, лекарства, спиртное, различные вещи. Благодетель. А что продает втридорога, так это его право. Нет денег – нанимайся работать за еду. Не можешь работать – умирай с голоду.

Сам “предприниматель” считает, что абсолютно прав. Раз оказались под рукой “бесхозные души”, то нужно их прибрать:
“За все надо платить. У нас закон правильный – хочешь есть, работай. Это у вас там можно пойти и украсть, у нас же чужое не трогают – боятся. Я никого силком не держу – кто хочет, может уйти.”
Но двустволка без разрешения и робкие рассказы аборигенов говорят об ином. Впрочем, оружие в тайге встречается часто – без него тут просто не выжить.

Рабовладелец задержан – пока что лишь за незаконное хранение охотничьего оружия. Что с ним будет дальше, неизвестно. Жители поселка почти в один голос просили вернуть его на место, так как без него им придется умереть. Хотя и должны немалую сумму этому “предпринимателю” абсолютно все. Хотя и ходит по поселку жутковатый слух, как “хозяин тайги” вывез в лес непокорного аборигена и там закопал живьем. Дом другого сжег, оставив семью на морозе голыми. Это лишь слухи, не подтвержденные пока доказательствами. И все равно рабы не хотят избавляться от своего хозяина.

“Он правильный порядок поддерживает” - говорит один из местных. - “Ну вот посадил на цепь у собачьей будки одного тут, так ведь за дело! Тот все пропивал, еду пропивал, вещи, дрова даже пропивал. И вот он его посадил на цепь – если не хочешь жить по-людски, живи как собака. Правильно ведь!”

То, что человек не может, не имеет права сидеть на цепи в XXI веке, для местных жителей – пустой звук. Газет здесь не читают, телевизора не смотрят, вечерами сидят при свете лучины. Здесь век четырнадцатый, если не хуже. Дикость несусветная. Рабство. Мрак. Но куда деваться людям, которые оказались никому не нужны? Нищей Кировской области нечем им помочь, а соседям – Коми и Пермскому краю – такие “нахлебники” тоже ни к чему. Вот и получается, что единственная опора – тот, кто кормит. И впрямь собачье существование. Ведь собака, даже если ее бить, редко убегает от своего хозяина...

Удалось найти и выделить для обитателей таежного поселка квартиры в одном из райцентров области. Эта “черная дыра” более непригодна для жизни – усилиями вице-губернатора Сергея Карнаухова ее расселят в ближайшее время. Однако сколько таких брошенных поселков осталось на русском Севере – не знает никто. Почти в каждом до сих пор живут люди.