Наше время единственное над чем мы властны

– Не сдерживай себя, – черная кошка сидела возле угла дома и сладко потягивалась. – Тебе нельзя так сдерживаться, – она смотрела прямее, не моргая, как будто изучая
– Ты опять пришла… Я же просил не приходить без надобности, – немного уставшим тоном.
В метре от кошки, под небольшим накрытием, которое плавно переходит в крышу дома, стоял стол, за которым сидел парень, опустив голову на стол и прикрыв ее руками вытянутыми вперед. Его лицо было прикрыто длинными черными, чуть вьющимися локонами волос. Создавалось впечатление, что он от бессилия небрежно упал за стол, отдыхая от тяжелого рабочего дня…
– Как просил так и прихожу, – немного фыркнув. – Но в твоем случае, мне нужно было бы вовсе не отходить от тебя… – Послышался тяжелы вздох. – как ребенок, честное слово… Ему 300 лет от роду, а смотреть нужно как за младенцем, – кошка вскочила на стол и села рядом с головой парня. – И почему я согласилась на эту работу?.. – Она укоризненно посмотрела на черную макушку. – Вот так всегда – хочешь как лучше, а получается хуже некуда.
Не поняв, что она имела ввиду, парень поднял голову и вопросительно посмотрел на черное пятно на фоне белой стены дома.
– Да тебя, тебя имею ввиду. Сколько можно? Ты понимаешь, что таким своим видом ты только разоблачаешь нас? Или за 20 лет, что я тебе повторяю как попугай, – она положила свою мягкую лапку на его лоб, – сюда еще ничего не дошло? Я устала приводить тебе их. Особенно от их: «Ой какая миленькая кошечка!..» – Она перекривила покачав мордашкой со стороны в сторону. – Может ты сегодня сам себе что-нибудь найдешь, – она мягко вскочила ему на плече и, наклонившись к самому уху, тихо добавила, – а?
– Я не могу… – Парень обратно уронил голову на стол, прикрыв сверху руками, как будто закрываясь от чего-то.
– Ага, – кошка выпрямилась и кинула гордый взгляд в его сторону. – Значит, когда привожу я, ты можешь?
– Я не могу выдержать их умоляющий взгляд… А нападать со спины – подло и низко… Я не из низших, чтоб так поступать…
– Ну, да… – Кошка немного ошалела от столь глупой и нелепой отговорки, но все равно немного подыграла ему. – Мы же аристократы, – скептически согласилась, помахав передней лапкой, – мы никогда не делаем подлых и низких вещей, это не в наших правилах… Знаешь, мне НА-ДО-Е-ЛО, – произнесла четко по слогам и с каждым последующим слогом она выпускала когти в его плече, – это слушать. Меня, конечно, предупреждали, что такое может случится, ноя даже не подозревала, что оно затянется так на долго, – парень не обращал на кошку ни какого внимания. – И для кого я тут распинаюсь?.. Ну пожалей меня хотябы, – наклонившись ниже стала тереться мордашкой об его руку. – Можно я хотябы сегодня не буду слушать: «Ой, какая прелесть!.. Ой, какая миленькая!..» Ну Сет, ну пожалуйста, – замурлыкала она, но парень так же не обращал на нее ни малейшего внимания. – Раз так, – кошка соскочила с плеча на землю, в последний раз впившись когтями в плече изо всех сил, и бросила злобный взгляд на парня. – Хорошо, оставайся сам. Делай, что хочешь, больше я тебе никого приводить не собираюсь и приду тогда, когда сама посчитаю необходимым. Как маленький, сил не т уже с тобой возится, – фыркнула она и стало тихо.
– И зачем она приходила? – Сет приподнял голову и посмотрел на то место, где недавно находилась кошка, плече немного пекло от ее когтей.
Несколько мгновений спустя он встал из-за стола и, выйдя из-под накрытия, посмотрел на запад, где солнце последними силами цеплялось за горизонт, оставляя на небосводе полосы алого цвета переходящие в синюю глубь ночного неба. Появились первые звезды, тусклые, несмело пробиваясь сквозь отступающий солнечный свет.
Пролетели две запоздалые бабочки, за которыми погналась летучая мышь. Прекрасная и жестокая встреча вестника ночи с обитателями дня. Где-то в лесу послышался волчий вой, оповещавший сбор к охоте. В ответ взвыли три волка – предстояла охота, на которую нужно было собрать всю стаю.
Луна стояла низко и казалась заинтересованным чем-то грандиозным лицом, выглядывавшим из-за темной занавеси. Если присмотреться можно было увидеть умиленную улыбку на этом лице.
Воздух холодел, наконец-то день отступил и ночь вступила в сои права. Сет как никогда долго ждал пока наступит эта ночь. В ней не было ничего особенного, но она давала отдых от палящего солнца. Глаза наконец перестали болеть и он облегченно, медленно втянул холодный воздух, прислушиваясь к каждому тонкому аромату. Пахло вечерней росой, жасмином, который расцвел в глубине сада, фруктами, еще зелеными, но имевшими свои тонкости, свежескошенной травой, ночными цветами… Но один самый желаемый и в то же время самый отвратительный аромат донимал парня… Хотелось убежать по дальше в лес, чтобы не слышать его но это было бессмысленно – он чувствовал его все четче и четче с каждой секундой, как бы далеко не находился источник. Запах будоражил чувства, заставлял забыться и отдастся на милость инстинктам, но Сет держал себя почти из последних сил. Сейчас он был похож на полусумасшедшего волка, который от голода годов грызть древесную кору. Он изо всех сил пытался на протяжении дня скрыть от чужих взоров свой дикий, звериный взгляд почти пустых и бесцветных глаз.
Единственное, что его беспокоило в этот момент так это прислуга, которая могла появится перед ним в самую неудачную пору. Он ушел в глубь сада, где среди раскладистых фруктовых деревьев стояла беседка, стены которой заплел дикий виноград как никогда уместный здесь. Сейчас Сет был благодарен садовнику, который по его просьбе все же оставил этот «сорняк». «Сорняк» в благодарность оплел беседку, создавая непроницаемую для солнечных лучей стену, чему Сет был очень рад, особенно в безоблачные дни. Сейчас в ней было непроглядно темно. Парень с превеликим удовольствием умостился на лавочку, облокотившись спиной на заплетенную стену, и прикрыл глаза. Задумался. Сильный запах жасмина, который рос сразу возле беседки, немного перебивал самый желаемый аромат, так что он мог сконцентрироваться и обдумать свои поступки и действия.
– Веста права, права как никогда. Да, я низко пал… Показывать свою слабость таким образом!.. Она столько мне об этом говорила – я не слушал, не желал слушать. Низко.. Как низко… – Сет говорил тихо, почти шепотом. – Я уже и забыл все прелести прелюдий и удовольствие видеть ужас предательства в глазах. Теперь это кажется чем-то далеким, мелким, не нужным и недосягаемым… Какой же я болван…
Он спохватился с лавочки, как будто внезапно взошло солнце и дикий виноград расступился, создавая окно, для проникновении солнечных лучей, и пошел к дому быстрым шагом, уже почти не чувствуя разгоревшегося звериного инстинкта. Парень направился в комнату, в которой не был несколько десятков лет, он желал увидеть ее – свою жизнь, все, что он натворил за эти никому не нужные и пустые 20 лет.
Он не понимал, как оказался у той двери – двери закрывавшей запрещенное для человеческих глаз. Провозившись с замком малое время, парень надавил на тяжелую дверь. Она со скрипом старого дерева поддалась и из комнаты повеял теплы, немного затхлый воздух. От проникновения свежести, в помещении вмиг загорелись свечи и пара украшенных черными ангелочками факелов у входа. Комната приобрела мягкий желтоватый полумрак, приятный взору.
Когда-то, в детстве, Сет очень любил находится в этой комнате вместе с дедушкой – зачинателем его рода. Он был сильнейшим, но, к своему сожалению, доверился тому, кому нельзя было показывать даже своей приязни. Его унизили и гнусно предали. С той поры комната ничуточки не изменилась. Все так же она освещалась при входе, все те же свечи и черные ангелочки поддерживали жизнь желтому огню, местами приобретавший цвет до бела раскаленного метала. Все те же книжные шкафы украшали стены от пола до потолка, вместо картин и ковров. И так же по центру стоял широкий массивный письменный стол из красного бука, который скрывал свои грандиозные размеры и вес за изысканностью в обрамлении ножек и края стола. За ним стояло кресло внушительной величины, но с такой же тонкостью в украшениях. Ближе к входу, словно большая кошка с котятами, почивающие на большом мягком ковре, разместились диван и два кресла.
Сет окинул комнату быстрым взглядом и направился к столу, где лежала книга. Как ни странно но пыли нигде не было, здесь словно остановилось время и начало свой ход как только открылась дверь. Присев на кресло он провел рукой по краю стола, словно прося его об одолжении. Провел рукой по шухлядам, прощупывая почти каждую завитушку, украшавших их. Медленно потянул на себя ручку одной из шухляд, она открыла свою внутренность, показывая парню желаемое. Сет достал огромную книгу в старинном золотом переплете инкрустированным янтарем, агатом, изумрудами и бриллиантами. Провел по кромке книги и мысленно попросил показать ему итог прошедших 20 лет. Открыв книгу где-то по средине, он перевернул еще несколько страниц исписанных мелким каллиграфическим и красивым почерком , ища среди них свою жизнь. Наконец он нашел…
Сет просмотрел все записи от своего рождения и дойдя до желаемой даты немного растерялся. Спустя пару мгновений на него нахлынули удивление, непонимание, страх… Он не мог даже представить, что все расписанные данные о его жизни так резко перейдут из больших красивых рассказов к нескольким словам. На его лице появились оттенки ужаса, когда он начал обдумывать свои действия и решения.
Сет долго смотрел на единственную строчку в графе. Иногда что-то бормотал себе под нос, иногда кивал или отрицательно махал головой, словно отвечал на вопросы невидимого собеседника. Он искал ответ на несколько вопросов: «Почему произошли такие резкие перемены? Что-то забыл, а что? И почему только эта строчка?» Книга не могла ответить ни на один из этих вопросов, она всего лишь может констатировать факты и события. Но на этот раз она словно давала совет, который может помочь графу вил Линскарру разобраться в себе и не повторять подобных ошибок…