Дочь вурдалака

По мотивам одноименной песни группы «Король и Шут»

ДОЧЬ ВУРДАЛАКА

Обо мне позабыли боги,
Путник, сбившийся с дороги.
Заведений ночных пороги
Истоптали мои ноги.

Там её  и  встретил –
Участь свою.
И теперь мы  вместе
С ней на краю.

Неожиданный поворот
В моей судьбе такой никчёмной.
Её шёпот меня зовёт
Отныне каждой ночью тёмной.
               
Припев:
То, что твоя душа
В облике тёмной силы –
Для меня не беда.
Ради тебя готов вырубить все осины,
Но против креста
Я не пойду никогда.
               
Вероятно, я до сих пор
Живу лишь в виде исключения.
Сам себе вынес приговор,
К ней, проявив своё влечение.

Дочка вурдалака!
Жизнь без утех.
Страсть сильнее страха,
В смерти – не грех.

Припев.

Знаю я, что любовь такая
Не увенчается успехом.
А была бы она другая –
 Я б стал нормальным человеком.

Припев.

Это очень странный
Древний народ.
Множество столетий
Кровь людскую пьёт...




I

Миклос уже разочаровался в жизни. Последний год он бездумно бродил по стране, иногда ему удавалось заработать немного денег. Но служба закончилась, делать было нечего, он остался неудел. Все его друзья-сослуживцы так же разбрелись по свету.
Часто ему в голову приходила мысль о том, что он исключительный человек – исключение из правил. Он не знал никого, кто бы прожил такую странную жизнь, как он. С ним постоянно что-то случалось. «Все не как у людей», – думал он иногда.
И вот он забрел в один небольшой городок Валахии (ныне Румыния). Уже смеркалось. Идти ему было некуда. По обыкновению Миклос отыскал трактир. В помещении было тепло, душно и накурено. За столами сидели мужчины разного возраста с  раскрасневшимися от веселья и выпивки лицами. Хмельной запах поднимал настроение.
Миклос подошел к разливной стойке, за которой стоял хозяин – немолодой человек с круглым потным лицом, на котором ярким черным пятном выделялись усы. Светлые глаза его устало смотрели на знакомых посетителей. Но взгляд оживился, когда перед ним предстало «новое лицо» – Миклос. Хозяин несколько секунд осматривал молодого человека с морозным румянцем на щеках и таявшим снегом на одежде. Миклос был хорош собою: лицо имело хорошие приятные черты, телосложение было крепким, стройным. Лишь одна деталь удивила хозяина – потускневшие глаза. Это были глаза разочарованного человека, по необходимости терпящего жизнь и бездумно проводящего время, отведенное на нее.
 – Налей чего покрепче, – глухо, бархатным голосом попросил Миклос и дал хозяину несколько монет.
 – Молод ты еще для крепкого-то.
 – Какая тебе разница? – с некоторым пренебрежением спросил Миклос.
 – Эх, сынок! Я много видел людей, видел и молодых, и старых. Знал много жизненных историй. Но, клянусь, первый раз вижу такого, как ты. Глаза не блестят, интереса к жизни нет, пропивает время. А ведь ты молод и красив. Да, юноша, я умею разбираться в красоте. Что же у тебя такого произошло, что ты вот так жить стал?
 – Я не живу, я существую. Было время, я служил в армии, должен был перевестись в полк самого князя. Но власть изменилась, нас распустили по домам. В родных местах мне делать нечего, вот и хожу по стране. Скучно жить. Нет ни целей, ни средств.
 – Э-э как ты настроен! Знаешь, у меня появился вопрос. Можно?
 – Ну, – обрывисто ответил Миклос.
 – А ты когда-нибудь любил? Просто любой, кто испытывал это чувство, хочет узнать его еще раз. И порой именно это помогает им жить дальше.
 Миклос на несколько секунд задумался. Потом вздохнул огорченно и ответил:
 – Не знаю. Были у меня женщины. Но, кажется, я ни разу не чувствовал так, как об этом рассказывают. Хотя нет. Однажды души я не чаял в одной даме. Но она на меня даже не смотрела. Как-то я заговорил с ней. Мы довольно часто стали видеться. Полюбил ее. А потом я узнал, что у нее есть муж. А еще позднее я увидел ее с новым любовником. После этого больного удара я зарекся больше не любить. Увлечения – пожалуйста. Но душу и сердце я больше никому никогда открывать не собираюсь. Я уже ничего не хочу. Только забыться, хоть на время. Потому я и пришел к тебе. Когда о человеке сами боги забывают, то он не ищет в жизни ничего. Мне теперь даже смерть не страшна. Жить-то не за чем.
 – Ну, что ж, мой друг, тогда выпей, – хозяин подвинул Миклосу  стакан с крепким и ароматным вином, – может, и полегчает.
 Молодой человек залпом выпил вино.
 – Если ты ищешь смерти, – несколько тише и серьезнее начал трактирщик, – то в этих краях ты легко сможешь ее найти.
 – Что ты хочешь сказать этим? – оживляясь, спросил Миклос.
 – Ты знаешь, кто такие вурдалаки?
 – Вурдалаки? Это же сказки! – усмехнулся Мик.
 – О, так ты ни разу их не встречал? Ты сам-то откуда?
 – С севера.
 – Тогда понятно. Теперь ты на самой границе Валахии. Чем ближе к ее сердцу, тем больше этих демонов ты встретишь. Поверь, они существуют. Здесь это вовсе не сказки. Посмотри, сколько сейчас времени. – Миклос взглянул на часы, висевшие над входом. Было лишь начало седьмого. – Вечер только начинается, а смотри, сколько уже народу. Как только полностью стемнеет, здесь яблоку негде будет упасть. А вот на улице ты не встретишь ни одного живого человека. Они и сюда иногда заходят. Только открыто не нападают. Но у нас всегда есть с собой оружие. Мало ли что может случиться. Так что, если ищешь смерти, то вперед! Стемнеет, выходи на улицу. Прими смерть от слуг самого Дьявола. Там, – он указал на входные двери, – ты найдешь свою участь.
 Миклос оглянулся. За окном промелькнула тень. Холодок пробежал по его спине. «Сказки», – ободрительно подумал он. Но в душе осталось смятение.
 – Черт возьми! Я чуть было не поверил тебе! – усмехался Мик. Но хозяин серьезно смотрел на него.
 – Еще увидишь, – с легкой улыбкой произнес он и принялся обслуживать другого посетителя.
 «Миклос! Ты ли это?», – раздалось за спиной молодого человека. Миклос обернулся.
 – Больдо! – радостно воскликнул он. – Друг! Сколько же времени прошло!
 – Всего год! – улыбнулся Больдо.
 – Как живешь? Как оказался здесь? Садись со мной! Эй, хозяин! Вина! На все! – он высыпал на стойку горсть монет.
 – Здесь мой дом. Я родом отсюда. Ах, да! Я же теперь женат!
 – Да ну! Серьезно? Поздравляю, друг! За такое дело надо выпить!
 – Так вы друзья? – спросил хозяин молодых людей.
 – Да, мы служили вместе, – отвечал Больдо. – Вот уж не думал, что снова встретимся. А ты где живешь? Остановился где?
 – Пока нигде… Я не думал еще об этом.
 – Может, ко мне пойдешь? У меня дом не самый большой, но места хватит! Ты не стесняйся.
 – А как же твоя жена?
 – Она будет рада гостю, моему другу. Она у меня хорошая женщина, все понимает.
 – Ну, что же, мне действительно больше негде остановиться. Давай, еще немного вина и пойдем, – Миклос взял наполненный красным напитком стакан.
 – Э, нет. Придется ждать до утра.
 – Почему? Неужели ты тоже веришь в эти сказки о вампирах?
 – Я не только верю в них, я встречался с героями этих сказок. Сталкивался лицом к лицу. Один раз даже убил вампира.
 – Почему-то я тебе не верю, хотя говоришь ты серьезно.
 – Поверь, мой друг, поверь. Возможно, кто-то из них и зайдет сюда. Они часто приходят посмотреть на пьяниц, не отдающих себе отчета в действиях, в надежде выманить кого-нибудь на улицу.
 – А почему же вы тогда не расправляетесь с ними, когда их мало?
 – Ни мы, ни они не нападаем друг на друга публично. Если люди убьют вампира в нечестной схватке, то те начнут мстить. Разразится война, в которой они будут иметь преимущество, ибо обладают нечеловеческой силой и ловкостью. К тому же они могут собрать вампиров из разных мест страны, и тогда люди обречены.
 – Как же все сложно.
 – Нет, все очень просто: мы не трогаем их, они не трогают нас. Если ты вышел на улицу ночью, то сам виноват, так как знаешь, чем этот выход грозит.
В трактир приходило все больше людей. К десяти часам было столько посетителей, что Миклос убедился в правоте слов хозяина. Но после двери трактира больше не открывались. За окном падал снег, завывал холодный ветер. А внутри становилось все жарче. Посетители пили, ели, смеялись, громко разговаривали.
 – Так я пришел сюда, – закончил свой очередной рассказ Миклос.
 – Да, нелегко тебе пришлось, – ответил его друг.
 – Я ни о чем не жалею. Уже привык к такой жизни. Я словно исключение из всех ее правил. Не знаю, чем заслужил такую участь. Но… смирился.
В половине двенадцатого двери трактира внезапно распахнулись. С улицы повеяло холодом, залетел снег. У входа стоял мужчина в темной одежде, в темно-сером плаще с капюшоном, закрывающем наполовину его бледное лицо. С его появлением все замерли.
 – Вот он, – вымолвил Больдо.
 – Это вампир? – изумленно спросил его Миклос.
 – Да, – тихо ответил тот. – Не проявляй особого внимания. Сделай вид, что ничего не произошло.
Миклос последовал совету друга, но старался внимательно следить за незнакомцем. Вампир прошел к стойке через расступившуюся толпу. Больдо и Миклос немного отодвинулись от него. Под капюшоном блеснули глаза. Вампир обнажил голову. Это оказался красивейший молодой мужчина. Мечта любого художника, скульптора. Тонкие, аристократические черты, однако, имели мужественный характер. Кожа была светлая. На виске просвечивалась зеленая жилка. Темные глаза ярко блестели. И что-то безумно манило, притягивало к нему. Даже Миклос почувствовал какое-то желание приблизиться к этому существу. Вампир затуманивал человеческий разум.
 – Ты знаешь, что нужно, – коротко произнес незнакомец, тихим хрипловатым голосом, обращаясь к побледневшему и настороженному хозяину. После он бросил быстрый колкий и холодный взгляд на Миклоса, от чего по телу второго пробежала легкая дрожь. Мик сглотнул слюну и скорее отвернулся. На его лбу проступил пот.
 – Не нервничай, – шептал ему Больдо. Миклос изо всех сил старался хранить спокойствие.
Хозяин подал новому посетителю большой стакан, до краев наполненный темной вязкой жидкостью, имеющей странный солоноватый запах. Незнакомец быстро осушил стакан. Глаза его внезапно налились кровью и так же внезапно вернули белизну. Приоткрытые от удовольствия губы дали возможность увидеть белые зубы и удлиненные, достаточно острые клыки. Сердце Миклоса было готово вырваться из груди. Самого его бросило в жар, хотя руки были холодными.
 – Налей еще, – произнес вампир, отдавая стакан хозяину.
 – Что он пьет? – поинтересовался Миклос у Больдо.
 – Кровь, – ответил тот.
 – Что?! – тихо воскликнув, переспросил Мик.
 – Хозяин постоянно ходит к мяснику и запасается кровью, которую продает вурдалакам. Так он хоть немного их задабривает.
 – Почему они так влияют на людей?
 – Их сущности притягивают более слабых. В этом вся опасность. Вурдалак легко может увлечь за собой слабого духом. Поэтому они и приходят сюда. Но большее действие они оказывают на противоположный пол, поэтому женщины сюда никогда не приходят. И вампирши появляются редко. Женская натура все-таки сдерживает их от посещения таких заведений. Иначе жертв было бы гораздо больше.
 – Но отчего это происходит?
 – Не знаю. Это какая-то дьявольская магия. Поэтому, чем больше ты молишься и чем сильнее веришь в силу Господа, тем больше у тебя шансов устоять перед ними.
 – Утром же отведешь меня в церковь!
 – Хорошо. Я сам каждое утро хожу благодарить Бога за то, что он отвел от меня беду.
 – А не страшно жену дома оставлять? – спросил Миклос.
 – Тревога есть. Но они не смеют заходить в дома. В их распоряжении лишь ночная улица.
 – А днем их можно увидеть?
 – Можно. Они стараются вести себя спокойно и неприметно. Но внешность, походка, жесты – все выдает их опытному глазу. Те, кто давно живет здесь, легко могут отличить их от людей.
 – А как научиться этому?
 – Тебе стоит лишь увидеть рядом человека и вурдалака, и ты поймешь, в чем отличие. Завтра я покажу тебе.
 – А насколько много их здесь?
 – Достаточно. Но людей больше. Весь их клан живет в замке за городом.
 – Тогда зачем они приходят в город?
 – К мяснику. Днем они не нападают на людей, а кровь нужна им всегда.
 – А…
 – Слишком много вопросов для сегодняшнего вечера, – перебил Больдо Миклоса.
 – Ты здесь впервые? – неожиданно обратился вампир к Миклосу.
Тот замер, испуганно уставившись на вампира. Сглотнув слюну, нерешительно ответил: «Да».
 – Не хочешь подышать свежим воздухом? – манил вампир. Голос его был настолько приятен и загадочен, что Миклос начал забывать себя. Что-то так и манило, так и притягивало к этому устрашающему своей сутью незнакомцу. Позеленевшие глаза вампира блестели и завораживали.
 – Нет, – опомнился Миклос, – это не пройдет. – Он повернулся к Больдо и начал совершенно бессмысленный, будто прерванный, разговор. Вампир усмехнулся.
Повернувшись к толпе, незнакомец провозгласил:
 – Люди! Люди, вы, слабые создания! Неужели вы считаете, что вы умнее и хитрее? Вы ничто против силы вурдалаков! – он саркастически усмехнулся. Встал со стула и направился к выходу, бросив длительный взгляд на одного из посетителей. Тот медленно поднялся, уставившись на вампира, как завороженный, и, еле держась на ногах, шатаясь из стороны в сторону, побрел за ним.
 – Почему его никто не останавливает? – В панике спросил Миклос своего друга и уже дернулся, чтобы догнать уходящих, но Больдо остановил его.
 – Не стоит этого делать, – строго сказал он.
 – Почему? – изумился Мик.
 – Это его жертва. Никто не в праве отнять ее. Гнев вурдалака страшен.
Миклос удручено сел на место. Впервые в жизни он почувствовал себя абсолютно бессильным и беспомощным.
Когда волнение прошло, друзья вновь начали разговор. Каждый рассказал о своей жизни, о себе, вместе вспомнили прошлое. Так и пролетела ночь. Как начало светать, люди понемногу стали покидать трактир. Когда на улице окончательно посветлело, друзья направились домой.


II

На улице было холодно. Посвистывал ветер. Свежий морозный воздух щипал лицо. Грузные серые тучи низко весели над головой, в любую секунду готовые упасть от тяжести.
Миклоса клонило в сон. Глаза предательски закрывались, даже яркий свет не помогал ему. Но тень, промелькнувшая между деревьями в лесу, находившемся недалеко от трактира, заставила его оживиться.
 – Что это было?! Ты видел?! – округлив глаза, торопливо спросил Миклос Больдо.
Тот, зевнув, устало посмотрел в сторону леса и медленно невыразительно произнес:
 – Это вурдалаки, наверно. По домам спешат.
«О, Боже! Что со мной? Куда я попал? Может, это страшный сон? Сказки наяву! Вампиры, вурдалаки! Хотя, это одно и то же… Что это за место? Почему я здесь? Что за ужасы?!» – мысли Миклоса путались. Ему было страшно, точнее жутко. Единственным его желанием теперь было поскорее добраться до дома, до убежища.
Двадцать минут ходьбы показались ему часом. Голова начала кружиться, ноги, утопая в снегу, отказывались идти.
Наконец перед глазами возникло крыльцо, ступеньки, ведущие к дубовой двери, и блеклый огонек свечи за окном. Больдо постучал. Через минуту за дверью послышались легкие торопливые шаги. «Кто?» – спросил мягкий женский голос. «Тсера, это я», – ответил Больдо. Замок щелкнул, тяжелая дверь со скрипом отворилась. Из помещения повеяло теплом и запахом хлеба. На пороге стояла невысокая молодая женщина с красивыми мягкими чертами лица, волнистыми темными волосами, рассыпавшимися по плечам. Над левым уголком розовых полных губ была маленькая родинка. Сонные лучистые глаза выразили растерянность, когда взгляд ее упал на Миклоса.
 – Это мой давний друг, – поспешил успокоить свою жену Больдо.
Женщина отошла немного в сторону и дала друзьям войти в дом. Зайдя, Больдо поцеловал Тсеру. Затем она заперла дверь.
Миклос стряхнул снежную крупу с плеч, огляделся вокруг. По правой стороне от входной двери стояла затопленная печь, от которой исходило тепло. Посередине комнаты стоял стол с двумя скамьями возле него. Из-за дальнего края печи выглядывал еще один стол, поменьше первого, а за ним дверь в другую комнату. Возле входной двери находилась лестница, ведущая на второй этаж.
 – Раздевайся, – сказал Больдо Миклосу, снимая с себя верхнюю одежду. Миклос последовал его примеру.
Тсера пригласила друзей за стол, который почти успела накрыть.
 – Если бы я знала, что у нас будут гости, – с улыбкой произнесла женщина, – я бы приготовила что-нибудь более праздничное.
 – Ничего страшного. Для меня любая домашняя еда – уже праздничная, – с благодарностью ответил Миклос.
Тсера закончила накрывать и села за стол напротив мужа.
 – Я рассказывал тебе про Миклоса, – сказал Больдо жене. – Он мой лучший друг.
Тсера одобрительно улыбнулась.
После завтрака Больдо предложил другу лечь поспать. Миклос охотно согласился.
 – Наша с женой комната наверху, а тебе можем предоставить эту. – Больдо открыл дверь возле печи и провел друга в комнату.
У стены стояла деревянная кровать, на которой лежала простынь, подушка и теплый плед. Рядом находился небольшой комод и сундук. Возле окна стоял бочонок с чистой водой для умывания.
 – Благодарю за такое гостеприимство, – улыбаясь, ответил Миклос. – Даже не знаю, чем вас отблагодарить. У меня почти ничего нет.
 – Ты же мой друг! Мне хватит и твоего слова, – ответил Больдо. – Ну, ты устраивайся, а я тоже пойду, вздремну.
Больдо вышел, закрыв за собой дверь.
В комнате было тепло. Миклос охотно снял с себя теплые вещи. Он подошел к бочонку с водой, умылся, потом взглянул в окно. Сердце подсказывало, что он неслучайно оказался здесь, в этом городе. Что неслучайна мистическая встреча с вурдалаком. За окном падал снег.
Миклос расстелил постель и приготовился лечь, но услышал голоса в соседней комнате. Любопытство привлекло его к двери. Он прислонился и стал прислушиваться.
 – Ты уверен в нем? – тихо спрашивал женский голос.
 – Тсера, не волнуйся, он хороший человек. К тому же он мой друг, – отвечал ей Больдо.
 – И все равно мое сердце не на месте. Лишь только я увидела его, что-то сдавило грудь. Не знаю почему, но я боюсь его. Что-то неладное. Ох, как бы он не принес беды в наш дом.
 – Успокойся, все будет хорошо. И твой сон, он не вещий. Не стоит обращать внимания на такие глупости.
 – Надеюсь, ты прав.
Голоса затихли. Миклос отошел от двери. Он стал беспокоиться. Лег в кровать, укрылся и постарался отогнать от себя дурные мысли.
Сон его был неспокойным. Какие-то демоны преследовали его. Вдруг он очутился в мрачном замке. «Миклос», – шепча, звал таинственный женский голос. «Миклос», – повторялось вновь и вновь. «Я жду тебя». Лестница. Появился Больдо. Вид у него был нездоровый, испуганный. «Что стряслось?» – спрашивал Миклос у друга, поднимаясь к нему. «Там Тсера», – отчаянно произносил Больдо, указывая куда-то в сторону. Миклос побежал по коридору. Голос продолжал звать. «Может, это Тсера?» – думал Мик. Он зашел в комнату. Тсера сидела на полу и плакала. Увидев Миклоса, она быстро встала, подбежала к нему и бросилась в объятия. Вдруг он почувствовал прикосновение ее губ. Оно было страстным. Он с удовольствием отвечал на ее поцелуй. Он почувствовал, как ее тело начало трепетать. Он прижал ее к себе. Вдруг снова раздался таинственный голос. Миклос прекратил поцелуй, взглянул на стену. Огромное распятие словно ожило. Раны Христа начали кровоточить, и лицо Его покрылось кровавой испариной. Миклос в страхе бросился бежать. Он бежал изо всех сил. Внезапно оказался в церкви. Голова начала жутко болеть. Голос не утихал ни на минуту. Алтарь. Перед алтарем человек. Этот человек повернулся к Миклосу. О, ужас! Это тот вурдалак из трактира! Миклос начал пятиться. «Куда ты, брат?» – спросил вампир и злобно рассмеялся. Вдруг Миклос почувствовал, как что-то холодное вонзилось в его спину. Он повернулся. «Больдо?!» – но Больдо ничего не ответил, лишь улыбнулся. Миклос увидел длинные клыки. «Что с тобой?» – в страхе спрашивал он друга, чувствуя, что жизненные силы покидают его. Больдо внезапно кинулся на него, как зверь. «Я жду тебя, Миклос!» – воскликнул голос.
Миклос проснулся. «Господи! Спаси и сохрани!» – шептал он, судорожно крестясь. На стене, слева от кровати он обнаружил небольшое распятие. Он бросился к нему, крестился, молил о прощении и защите, целовал его. На другой стене висело несколько икон.
Раздался стук в дверь. «Вы проснулись?» – спросил приятный женский голос.
 – Да… – нерешительно отвечал Миклос.
 – У вас все в порядке?
 – Да, Тсера. Не беспокойтесь.
 – Тогда одевайтесь и приходите обедать. Муж тоже скоро спустится.
Миклос несколько раз умылся, затем быстро оделся и вышел в кухню. Открывая дверь, он заметил дрожь в руках. Тсера встретила его с улыбкой.
 – Хорошо отдохнули? – поинтересовалась она.
 – Да, да. Неплохо, – несколько запинаясь, ответил Миклос.
 – Что с вами? Вы так бледны.
 – Просто дурной сон. Ничего страшного.
Миклос видел напряжение в чертах Тсеры. На лестнице послышались торопливые шаги. В комнату вошел Больдо.
 – Ну, что, друг? Проснулся? – задорно спрашивал Больдо. – Что-то ты испуганный какой-то.
 – Да так. Дурной сон.
 – Ну, тогда садись за стол. Тсера отлично готовит. Отведай ее стряпни, и все невзгоды забудутся.
После обеда друзья отправились в церковь. Морозный воздух освежал и бодрил. Сегодня Миклос молился как никогда. По окончании службы ему не хотелось уходить. В церкви было тепло и уютно. Запах ладана, треск свечей, медно-золотое сияние икон успокаивали расстроенные нервы. Церковь казалась теперь самым надежным, безопасным местом.
Домой друзья пришли под вечер. Тсера встретила их вкусным ужином. Закончив трапезу, Больдо спросил Миклоса, не пойдет ли тот в трактир, на что Миклос ответил решительным отказом. Воспоминания о пережитой ночи и о кошмарном сне еще давали о себе знать. Миклос почувствовал легкую дрожь, когда Больдо задал ему вопрос.
«В таком случае оставайся. Если что-то потребуется, попроси Тсеру, она с радостью поможет», – сказал Больдо перед уходом.
 – Не волнуйтесь, я не доставлю вам хлопот, – обратился Миклос к жене друга, когда они остались одни.
 – Ничего страшного. Вы же наш гость, – успокаивала Тсера, разжигая свечи и ставя их на стол. Потом она принялась убирать посуду. – А сколько лет вы прослужили с моим мужем?
 – Семь. Нас должны были перевести в другой полк. Но из-за смены власти после смерти князя мы остались неудел. Нас распустили, – ответил Мик, садясь за стол.
 – И вы вот уже год ходите по стране? Не надоело?
 – Ходить? Нет. Порой думаю, что жить надоело.
 – Невеселые у вас мысли. А почему вы отказались идти с мужем?
 – Раньше я думал, что вурдалаки – это сказки. Но вчера встретил одного из них. Еще сон дурной приснился. Страшно что-то идти. Боюсь, от еще одной встречи с этим существом я рассудка лишусь. Нужно время, чтобы привыкнуть. А вам не страшно мужа отпускать? Вдруг его воля окажется слабой, и он не устоит?
 – Каждый раз волнуюсь. Сейчас уже меньше. А вот поначалу сердце вырывалось из груди. Воля у него сильная. В этом я уверена. Боюсь, как бы он один не оказался на улице в опасное время. – Тсера тоже села за стол.
 – А самой не страшно в пустом доме в полном одиночестве.
 – Я плотно закрываю двери и окна. Постоянно молюсь. В доме в каждой комнате висят распятия и иконы. К тому же вурдалаки не вламываются в дома. Они могут лишь запугивать, стараться выманить человека на улицу. Но мы привыкли и уже не обращаем на это никакого внимания.
 – Да… Страшно тут у вас жить. Не думали уехать?
 – А куда? И где взять столько денег?
 – Понятно. Значит, безнадежно.
 – Именно так.
 – Ну, не будем о плохом. Как вы познакомились с Больдо?
 – Наши семьи были весьма дружны. Родители давно знали друг друга. Больдо вернулся со службы, когда мы встретились, мы поняли, что влюбились. Долго ждать не стали и через два месяца сыграли свадьбу.
 – Чувства не остыли?
 – Нет, наоборот, стали еще сильнее.
 – Что ж? Я рад за вас. Рад за Больдо: у него прекрасная жена. – Тсера смущенно улыбнулась.
 – Ну а вы? Любили когда-нибудь?
 – Однажды. Но эта любовь принесла мне разочарование, и я отрекся от этого чувства.
 – Зачем же?
 – Не хочу об этом говорить. Становится тошно.
 – А если вы встретите такую девушку, которую полюбите?
 – Это вряд ли.
 – Но не стоит отчаиваться.
 – А я и не отчаиваюсь. Просто не обращаю на это внимания. Я не ищу любви. Она мне не нужна.
 – Неужели вы не хотите, чтобы вас любили? – спросила Тсера, непроизвольно коснувшись руки Миклоса. Ее ладони были нежными и теплыми. Миклос растерянно взглянул на Тсеру и поспешил высвободить руку.
 – Нет. Я давно перестал об этом думать.
 – Вы отчаявшийся человек. Мне больно смотреть на вас.
 – Не жалейте меня. Простите, но сегодня утром я услышал ваш с Больдо разговор. Вы боитесь меня? – этот вопрос смутил Тсеру. Она не находила, что ответить.
 – Я сначала немного испугалась. Но все это, наверно, из-за плохого сна. Видите ли, мне уже долгое время снится один и тот же страшный сон. Он пугает меня.
 – Может, поделитесь? Я вас могу понять, ведь сам видел сегодня кошмар.
 – Вам может показаться это странным…
 – Не более чем мой собственный сон.
 – Вот уже которую ночь я обнаруживаю. Что нахожусь в каком-то замке. Меня преследуют вурдалаки. И еще появляется какой-то незнакомец. Он помогает мне выбраться. А потом вдруг появляется образ женщины, и она пытается меня убить. Я убегаю, но меня догоняют ее посланники. Я отбиваюсь, кричу, зову на помощь, чувствую, как они впиваются зубами в шею, руки и пьют мою кровь. Но самое странное, что все время после этого сна я просыпаюсь в одной и той же позе. В позе распятого человека. Меня это ужасно пугает. – Она взглянула на Миклоса умоляющими глазами, словно искала в нем спасителя. – А что вам приснилось?
 – Удивительно, но я тоже был в замке. Меня все время звал какой-то голос. И Больдо был там… и вы, – Тсера удивленно посмотрела на Миклоса. – Я тоже убегал от каких-то демонов. Вдруг оказался в церкви. А там был вампир, которого мы с Больдо видели вчера в трактире. Я пытаюсь сбежать от него, но тут появляется Больдо и убивает меня.
Тсера внезапно сжала руку Миклоса. Ее руки были безумно холодными, а глаза и лицо испуганными. Миклос вдруг увидел в ней близкого понимающего человека. Ему стало приятно от мысли, что он познакомился с ней. Тсере тоже было приятно находиться с ним рядом. Дневная тревога покинула ее.
 – Что ж, уже совсем темно на улице, – сказал Миклос.
 – Да. Нужно закрыть ставни, – ответила Тсера и принялась за дело.
 – Пожалуй, пора спать, – зевая, произнес Миклос.
 – Вы правы. Время уже позднее.
 – Спасибо за приятную душевную беседу. Спокойной ночи.
 – Спокойной ночи, – сказала Тсера, нежно улыбнувшись.
В эту ночь Миклос спал спокойно. Он не видел никаких снов и смог хорошо отдохнуть.
Несколько последующих дней он предпочитал оставаться дома. По вечерам отказывался от похода в трактир. Он почти перестал бояться. Много беседовал с Тсерой. Вскоре он начал замечать, что испытывает к ней чувства. Она стала нравиться ему. Он всячески пытался отогнать от себя эти мысли, ведь она жена его лучшего друга. Но сердцу не прикажешь. Он боялся смотреть ей в глаза, но когда ловил ее взгляд, старался найти в нем взаимность. А взаимность была. И весьма сильная. Тсера находила в Миклосе то, чего не хватало ее мужу. Ей было уютно с этим человеком. Но ее мучила совесть. Ей казалось, что, полюбив другого мужчину, она предала мужа, ведь она клялась перед Богом в вечной любви. И вот, нарушила клятву. Когда она смотрела на Миклоса, то на щеках ее появлялся застенчивый румянец.
Как-то вечером, после очередной беседы, когда Миклос и Тсера закончили разговор, он помог ей выйти из-за стола. Она вдруг остановилась в нерешительности, а он не выпускал ее руки.
 – Тсера, – начал Миклос, – ты нравишься мне…
Она не дала ему закончить, притянула к себе и поцеловала в губы. Миклос ответил ей тем же. Но внезапно она оттолкнула его.
 – Что же это? – словно взмолилась она. – Что мы делаем? Больдо – мой муж и твой лучший друг! Он не заслужил такого! Так нельзя!
 – Ты права. Этого больше не должно повториться. Спокойной ночи. – Он постарался уйти сколь можно быстрее. Перед уходом он заметил слезы в ее глазах, полных смятения.
Он долго не мог уснуть. Все думал. Думал о своих чувствах, о своей никчемной, как ему казалось, жизни. Он вдруг понял, что совершенно не любил Тсеру, что это ему лишь показалось, ему просто хотелось, чтобы кто-то заботился о нем, старался понять его, участвовал в его жизни. Нет, он не смотрел на Тсеру как на женщину, на жену, возможно, лишь на миг. В реальности он был как ребенок и чувствовал в ней материнское отношение, которого ему уже много лет не хватало. «Бедная девушка, – думал он, – она ведь ничего не знает об этом. А влюблена. Почему я? И Больдо… Как все осложнилось. А было так хорошо…», – сон начал понемногу брать над ним верх и вскоре перенес его в страну видений. Миклос видел свой дом, мать, отца, младших брата и сестру, старую дворнягу, лежащую лениво у крыльца небольшого деревянного дома. Он видел себя совсем юным, еще мальчишкой, наивным и счастливым.


III

 – Наверное, мне стоит уехать, – сказал Миклос Больдо, когда они днем возвращались из церкви.
 – О чем ты? Куда? Зачем? – вскинув от удивления брови, начал пытать его Больдо.
 – Я слишком обременяю вас с Тсерой. Поеду дальше на юг.
 – Ты нисколько нас не обременяешь! Наоборот, ты разбавляешь скучное течение нашей серой жизни. Ты словно глоток свежего воздуха для нас. Зачем же тебе уезжать? Тем более, дальше ехать некуда. Ты и до ближайшего селения можешь не успеть доехать. Да и мало кто будет доверять незнакомцу.
 – Почему?
 – Ты приближаешься к центру Валахии. А это территория вурдалаков. На безлюдной дороге они могут напасть и днем. Тебе некуда ехать.
 – Ну и пусть. Ты ведь знаешь, как я отношусь к жизни. Мне все равно, где, как и когда я умру.
 – Отчего ты так думаешь? Что творится в твоей голове?
 – Просто я такой человек.
 – Нет, человек любит жизнь и дорожит ею.
 – Сегодня я бы хотел сходить в трактир, но один. А ты побудь с женой. Ты нужен ей. Будь рядом с ней почаще.
 – Ты действительно так твердо решил уехать? – уже не пытаясь переубедить друга, решил удостовериться Больдо.
 – Да.
 – Что же. Значит сегодня последний вечер? Может, проведем его дома, вместе?
 – Нет, я уже насиделся в доме. Пора выйти из укрытия.
 – Но знай, если ты передумаешь и все же решишь остаться еще хоть ненадолго, мы с Тсерой будем очень рады.
На закате Миклос отправился в трактир. Глаза его были тусклее обычного. Какая-то мучительная мысль не давала покоя, он не мог понять, что это. Что-то камнем висело на душе.
 – Хозяин! – окликнул он человека за стойкой и присел напротив. Он достал несколько монет, – налей чего-нибудь покрепче. – Он устало вздохнул и огляделся вокруг. Зал понемногу заполнялся людьми.
Миклос осушил один стакан, затем другой. Разговорился с хозяином, поведал о своем решении уехать. Тот лишь пожал плечами. Они поделились историями своих жизней. Миклос никак не мог забыться: что-то тяготило его. Он вновь огляделся, но ничего нового для себя не увидел. Но, переведя взгляд в дальний темный угол трактирного зала, заметил девушку, сидящую в полумраке в полном одиночестве. На столе стояла большая деревянная кружка. Она задумчиво смотрела на нее, водя пальчиком по металлической ручке. Никто не обращал на нее внимания. Или старался не обращать. Она изредка тяжело вздыхала. Девушка была одета в темное платье, облегающее фигуру, сверху был накинут плащ с капюшоном. Она бросила на Миклоса быстрый взгляд. «Вот она – моя участь», – пронеслось в его голове. Ее глаза сверкнули из темноты. Он вдруг смог разглядеть черты ее бледного лица. Она была красива, но ее аристократическая красота отталкивала своей изящной холодностью, но в тот же момент притягивала, словно огонь мотылька. Красота, леденящая душу и затуманивающая разум. Прямой нос, небольшой рот с довольно пухлыми, красиво очерченными, чуть приоткрытыми губами темно-розового, почти бордового, цвета. Большие глаза, светлая кожа, взгляд таинственный и манящий. Темные волосы были гладко зачесаны назад и собраны на затылке в пучок, украшенный несколькими золотыми шпильками.
 – Кто это? – спросил Миклос у трактирщика, указывая на незнакомку. Тот сглотнул слюну, слегка изменившись в лице.
– Забудь, что видел ее и никогда больше не смотри, если хочешь сохранить душу и жизнь, – тихо отвечал он, нахмурив брови.
 – Почему так? – пытал Миклос хозяина, но тот лишь неодобрительно фыркнул.
Миклос начал догадываться, почему хозяин так отреагировал, но постарался сразу отбросить эти мысли, в очередной раз взглянув на прекрасную девушку. Дождавшись, когда его собеседник отвлечется и забудет про него, Мик решился подойти к загадочной незнакомке.
 – Вы позволите? – вежливо поинтересовался он, садясь напротив. Она подняла голову и безучастно посмотрела на него, лишь едва приподняв уголки бровей. – Я не сильно мешаю? – допытывался Миклос. Незнакомка тяжело вздохнула.
 – Тебе лучше уйти и забыть обо мне, – ответила она невысоким спокойным бархатным голосом назойливому молодому человеку.
«Боже! Как она прекрасна… Это лицо, эта атласная кожа, эти глаза, эти губы, этот голос… такой манящий, такой волшебный…» – думал Миклос, заворожено глядя на девушку, которая не обращала на него никакого внимания, медленно потягивая что-то из кружки.
 – Как вас зовут? – не переставал он.
Девушка саркастически усмехнулась, слегка обнажив белые ровные зубы. Она откинулась на высокую резную спинку тяжелого деревянного стула.
 – Ведома, – спокойно отвечала она, слегка прищурив глаза и загадочно улыбаясь.
Миклос заметил, как ее темно-карие, почти черные, глаза начали зеленеть. Холод пробежал по его спине, перед глазами все начало мутнеть. «Сохранять рассудок!» – мысленно кричал он.
 – А я Миклос, – с трудом выговорил он, переведя дыхание. Словно невидимые тиски сжимали голову. Глаза девушки вновь потемнели. Миклосу сразу стало легче.
 – Зачем же ты подошел ко мне? – спокойно спрашивала она.
 – Вы понравились мне, – не ожидая от себя такой откровенности, произнес Миклос и несколько испуганно взглянул на девушку. Он чувствовал, что это она так влияет на него. Но на ее лице не было никаких эмоций, Миклос успокоился. – Мне показалось, что вам грустно и вы скучаете.
 – И ты решил развеселить меня? – с нотками презрения в голосе поинтересовалась девушка.
 – Нет. Просто кроме себя я не встречал людей с таким же безжизненным взглядом, полным скуки и душевного отчаяния. Мне показалось, что в вашей душе происходит то же, что и в моей.
 – Людей… душа…  – усмехнулась она.
 – Я знаю, кто вы и на что способны.
 – И не боишься?
 – Нет, не боюсь. Видите ли, моя жизнь слишком уныла, чтобы бояться ее потерять.
 – Хм, – она о чем-то задумалась, пытливо вглядываясь в лицо Миклоса. В его глазах не было страха, ни один мускул на красивом лице не дрогнул, выражая беспокойство.
 – Тебе лучше уйти, – быстро произнесла Ведома после некоторого молчания.
 – Но я не хочу. Я впервые чувствую, что не одинок в этой жизни, в этом мире. Чувствую, что есть еще кто-то, кто понимает меня, ибо сам пережил подобное.
 – И что ты сделаешь, чтобы я ответила взаимностью? – голос ее звучал обеспокоено и чуть раздраженно.
 – Все, что попросишь.
 – Выйди за мной на улицу, – лукаво манила девушка, поднимаясь из-за стола и набрасывая на голову глубокий капюшон, который прикрывал глаза и бросал тень почти на все лицо.
 Миклос, ничего не отвечая, встал и последовал за ней к выходу. Сердце начало биться чуть сильнее. Он уже предвкушал нападение и скорую кончину. «Ну и пусть. Днем раньше, днем позже. От руки пьяного игрока, разбойника или от руки вурдалака. Не все ли равно?». Дверь на улицу открылась, Миклос покорно вышел на крыльцо. Было довольно холодно. Девушка сняла капюшон, повернулась к нему лицом. Глаза ее были зелеными и выражали недоумение. Он услышал хруст снега чуть вдалеке. Он понял, что она не одна.
 – Уходи обратно, – прошептала Ведома и умоляюще взглянула на Миклоса. «Как она бледна. И прекрасна», – подумал он, готовый принять смерть, лишь бы ее лицо было последним, что он увидит. – Уходи! – простонала она.
 – Я хочу еще раз увидеть тебя, – решительно произнес он.
 – Невозможно!
 – Я готов умереть ради этого.
 – Старый охотничий дом. Завтра. После полудня. – Она с силой ударила его в плечо так, что он упал. – Скажешь, что отбивался, – произнесла она, – уходи, – и она быстро удалилась.
Миклос поспешил последовать ее совету. Он поднялся и открыл дверь в трактир. Плечо его болело, и он прижал его другой рукой. Все, кто был в зале, немедленно замолчали и уставились на него, но тут же отвели взгляд, перешептываясь. Миклос медленно подошел к стойке. Хозяин налил ему браги, подозрительно разглядывая, но ни о чем не спрашивая. Миклос взял кружку и сел за пустой стол.


IV

 – Просыпайся! – требовал чей-то строгий голос. Кто-то толкал его при этом в плечо. Боль снова дала о себе знать. Миклос открыл глаза. Его будил хозяин трактира.
 – Что? Что я? Уже утро? – лениво спрашивал Мик.
 – Уже день! – отвечал хмурый хозяин, поднимая Миклоса из-за стола, за которым тот уснул. – Ну-ка покажи мне руки и шею.
Миклос покорно повиновался, хоть и не понимал умысла хозяина.
 – Все в порядке, – успокоился он, осмотрев молодого человека.
 – Зачем это? – поинтересовался Миклос.
 – Ты хоть помнишь, что вчера было? Ты ушел за той вампиршей. Но в скором времени вернулся. Я уже думал, что ты не выживешь, что тебя укусили. А нет. Что там было? Рассказывай.
Миклос смекнул:
 – Ну, я не помню, как вышел. Но потом рассудок вернулся. Я начал отбиваться. Теперь вот плечо болит.
Хозяин неодобрительно посмотрел на него.
 – Надеюсь, они не станут тебя преследовать. Будь осторожен теперь. Я же тебя предупреждал…
 – Хорошо, буду.
 – Теперь иди домой и отдохни хорошенько. И обязательно в церковь сходи. Да поможет тебе Бог, парень.
В доме Миклос застал только Больдо.
 – А где Тсера? – спросил он, войдя и раздевшись.
 – Ушла в город за покупками и болтовней с подругами, – усмехнулся Больдо. – Ты сегодня поздно. Мы уже волноваться начали.
 – Да, я просто уснул в трактире, – зевая, отвечал Миклос.
 – Ну, тогда иди, вздремни еще немного.
 – Я вчера про какой-то охотничий дом слышал. Есть здесь такой?
 – Да, есть. Он в лесу. Если из центра идти к малому колодцу, там дальше по прямой в лес. В  том направлении. Он, правда, давно заброшен. Страшно оставаться на ночлег в лесу. Даже днем страшно. К тому же, говорят, там видели призраков.
 – Понятно. – Миклос отправился в свою комнату.
Он проспал несколько часов. Проснувшись, почувствовал вкусный запах, доносившийся из кухни. Ему страшно хотелось есть. Миклос быстро умылся и вышел из комнаты. Больдо и Тсера о чем-то весело беседовали.
 – О! С пробуждением! – улыбаясь, воскликнула Тсера, вынимая из печи горшок с горячим и ароматным супом и ставя его на стол.
 – Спасибо, – улыбнулся Миклос в ответ.
 – Садись за стол! – пригласил его Больдо. Тсера быстро расставила тарелки, разложила ложки, нарезала хлеб.
 – Больдо рассказал, что ты решил уехать, – обратилась Тсера к Миклосу. – Зачем тебе уезжать? Погости у нас еще немного!
 – Ну, мне как-то неудобно, – смутился Миклос, страстно желая остаться.
 – Перестань! Я же тебе уже все сказал. Мы будем очень рады тебе! – поддержал жену Больдо.
 – Ну, может быть, может быть, – отвечал Мик задумчиво, кладя в рот лавровый листочек, чтобы освежить дыхание.
 – Оставайся! Хоть на несколько дней еще! – не унимался Больдо.
 – Хорошо, – улыбнулся Миклос. – Так и быть, буду надоедать тебе, пока не выгонишь! – друзья рассмеялись. – Я схожу, город посмотрю, – сказал позже Миклос, отблагодарив перед этим Тсеру за обед.
 – Я пойду с тобой! – предложил Больдо.
 – Э, нет. Я люблю поплутать по улочкам в одиночестве. Я лучше спокойно сам все осмотрю, не выслушивая твоих рассказов, – улыбнулся Миклос. Потом простился с друзьями и вышел во двор.

V

 Миклос поспешил к центру города. У прохожих он узнал дорогу к малому колодцу (в городе было несколько колодцев, этот был самым старым и маленьким, им уже перестали пользоваться, и  он успел покрыться мхом). Он быстро дошел до леса. Сердце было готово вырваться из груди, в предвкушении встречи. Он несколько раз огляделся вокруг. Рядом никого не было. Он поспешил укрыться среди деревьев. Хотя сделать это было не слишком просто. Голые стволы деревьев, припорошенные снегом, едва ли могли скрыть кого-то на протяжении нескольких десятков метров. Миклос ускорил шаг. Он не знал, Куда именно нужно идти. Вдруг несколько поодаль он заметил темную фигуру, быстро продвигавшуюся в глубь леса. Фигура, облаченная в плащ, двигалась так ровно, будто скользила по снегу. Миклос поспешил за ней. Он едва поспевал, чтобы не упустить ее из виду. Ноги проваливались в снег, оголенные ветки кустов цеплялись за одежду. Меж деревьев Миклос разглядел какое-то невысокое строение. Подойдя ближе, он заметил, как фигура вошла в дом. Это она. Он с самого начала знал, что это она, но сомнения все же терзали его. Теперь он был уверен.
Он несколько раз обошел небольшой деревянный дом, к двери которого вела небольшая лестница. Сердце билось в бешеном ритме. Кровь стучала в висках. Все его существо жаждало войти в дом. Но неведомый страх останавливал его. Наконец он набрался смелости, поднялся, постучал. Внутри не было никакого движения. Неужели все обман? Миклос начал паниковать.
Дверь внезапно распахнулась. У Миклоса едва ноги не подкосились. На пороге стояла она. Серо-голубое платье облегало ее стройную фигуру до бедер, ниже свободно струилось до самого пола. Волосы были заплетены в толстую косу, переброшенную на плечо и перевязанную черной шелковой лентой, окаймленной золотыми нитками. Белая бархатная кожа, казалось, сияла. На щеках виднелся легкий румянец, чего не было накануне. Сытый взгляд темных глаз стал мгновенно решительным. Пунцовые губы слегка приоткрылись в едва заметной коварной улыбке. Ведома мгновенно притянула Миклоса к себе, сразу захлопнув за ним дверь. Он не успел опомниться, как почувствовал страстное прикосновение ее губ. Его глаза закрылись. «Пропал… Растворился в ее объятиях, в ее поцелуе… Погиб…» Тело не слушалось его. Им овладело невиданное доселе желание. Он обхватил Ведому за тонкую талию и крепко прижал к себе. Она поддалась и лишь сильнее впилась в его губы. Что-то словно щелкнуло в его голове, и он опомнился. Он оттолкнул от себя девушку, недовольно и недоуменно взглянувшую на него.
 – Что ты делаешь?! – испуганно воскликнул он, отходя от нее.
 – А разве не за этим ты сюда пришел?! – прорычала она. Будто искры посыпались из ее глаз.
 – Нет.
 – Тогда зачем же? – чуть успокоилась девушка.
 – Чтобы увидеть тебя. Просто увидеть, – он медленно начал приближаться к ней, боясь спугнуть. Она стояла напряженная, словно зверь, готовящийся к прыжку.
 – Не подходи! Зачем тебе меня видеть?! Ты знаешь, кто я? Что могу сделать с тобой? Зачем ты пришел?! – кричала она. Темные глаза чуть позеленели и наполнились слезами.
 – Успокойся, – мягко сказал он, подойдя к ней и стараясь обнять.
 – Уйди! – вновь крикнула она и начала отбиваться.
Ему с трудом удавалось сдерживать ее удары, настолько она была сильна. Она ослабила натиск. Он прижал ее к себе спиной и, обхватив за плечи, сжал ее руки. Миклос услышал, как она несколько раз всхлипнула.
 – Можешь отпустить, – твердым и спокойным голосом сказала она и высвободилась.
 Она подошла к небольшому деревянному столу, заваленному какими-то книгами, исписанными и чистыми листами бумаги. Рядом с чернильницей лежало несколько длинных перьев, и стоял небольшой подсвечник с огарком, рядом лежали целые свечи. Она села на стул и повернулась к Миклосу лицом, хоть и не смотрела на него.
 – Это мое убежище, – сказала она своим завораживающим бархатным голосом. – Только здесь я могу остаться наедине с собой, со своими мыслями.
 Миклос огляделся вокруг. Он находился в небольшой комнате, на стенах которой висело несколько животных шкур. На полках стояли книги и тетради. За его спиной была дверь, очевидно, в другую комнату. Он увидел в стене выступ дымохода и понял, что соседняя комната была чем-то вроде кухни. В этой же комнате в углу находилось небольшое кресло, обитое овчиной. Напротив стояла кровать. На окнах висели темные непрозрачные занавески, убранные сейчас. Вероятно, Ведома часто здесь бывает, ибо место не кажется заброшенным. В комнате было прохладно.
 – Разве ты прячешься от кого-то? – продолжил разговор Миклос.
 – Что-то вроде того, – усмехнулась собеседница. – Моя жизнь, как ты успел заметить накануне, довольно уныла. К тому же я люблю одиночество, которого не могу получить в своем доме. Да и тамошняя обстановка меня угнетает. А те, кто населяет замок, – еще больше.
 – Ты живешь в замке?
 – М-хм. Я ведь дочь вурдалака. И непростого. Мой отец знатной крови. Чистокровный вампир. Еще он главный советник нашего господаря. Нашего, не людского. Замок является домом для многих подобных семей, в том числе и для нашего повелителя.
 – Неужели в замке нет уединенных комнат?
 – Есть. Но в них обязательно кто-нибудь зайдет. А пару лет назад я обнаружила этот дом. Он был в таком заброшенном состоянии! А чем тебе не нравится твоя жизнь? – перевела тему разговора Ведома.
Миклос поведал ей обо всем, что с ним случилось, о своем мировоззрении, об отношении к жизни. Ведома рассмеялась.
 – Да, ты напоминаешь мне меня несколько месяцев назад, – улыбаясь, ответила она. – А твой друг знает, куда ты отправился?
 – Конечно, нет! Ему не стоит знать. Он подумает, что я сошел с ума.
 – А разве это не так? Ты осмелился прийти к вурдалаку! Один!
 – Возможно, и так. Но разве то, что я чувствую и сумасшествие не одно и то же?
 – А что ты чувствуешь? – чуть понизив голос, спросила Ведома, понимая, о чем говорит Миклос.
 – Сумасшествие... А, правда, что вы бессмертны? – он постарался уйти от ответа. Ведома усмехнулась.
 – Нет, мы не живем вечно, если ты об этом. Эти слухи ходят оттого, что мы хорошо и молодо выглядим на протяжении всей жизни. И живем чуть дольше. В основном доживаем лет так до ста. В сравнении с вами, людьми, мы, конечно, долгожители. Внешность. Так уж мы устроены, что в шестьдесят выглядим, как в сорок и так далее.
 – И сколько тебе лет? – осторожно поинтересовался Миклос. Ведома громко засмеялась и озорно взглянула на него.
 – Не больше, чем тебе. Даже чуть меньше, – успокоила она его любопытство.
 – Почему ты так поступила? – неожиданно спросил Миклос после некоторого молчания.
 – Как именно? – спокойно произнесла девушка.
 – Ну, – Миклос не мог подобрать нужных слов, – встретила меня таким образом?
Ведома усмехнулась, слегка запрокинув голову назад. Через ее белую кожу просвечивала пара зелено-голубых жилок с отравленной кровью вампира.
 – Просто мне все надоело, – заговорила она. – Захотелось поиграть на собственных нервах.
 – Ты странная. Я раньше таких не встречал.
 – И не встретишь. Но ведь именно это так нравится тебе во мне, – она лукаво улыбнулась и взглянула ему прямо в глаза.
Миклос оторопел на мгновение. Неужели эта девушка читает его мысли? От ее взгляда по спине его пробежал холодок.
 – Уже вечереет, – заметил он, желая изменить тему разговора или прекратить его вовсе и поскорее убраться из этого дома. Нет, он не мог. Его влекло к Ведоме неудержимо и неизбежно, как брошенный вверх камень влечет к земле.
 – Тебе пора уходить, – задумчиво отозвалась девушка.
 – Да, но я…
 – Ведь ты боишься меня, – перебила она Миклоса с едва заметной горечью в голосе.
 – Вовсе нет, – храбрился он.
 – Я чувствую это. Я чувствую, как дрожит твое тело, как холодеют твои руки, как учащается биение твоего сердца.
Теперь Миклосу стало действительно страшно. Она все знает! Это немыслимо.
 – Я должен идти.
 – Иди, – она безучастно пожала плечами.
Миклос направился к двери и уже собирался выходить, но обернулся.
 – Завтра, здесь, в то же время, – опередила она его вопрос.
Как же ему вновь хотелось коснуться этих пунцовых губ. Но он лишь кивнул на прощание и быстро ушел.
На улице изрядно потемнело, к тому времени, как Миклос добрался до дома.
 – Как тебе город? – спросил его Больдо.
 – Отлично, – отрезал Миклос, – но я устал и хочу спать, – быстро ответил он и поспешил в свою комнату.
Больдо поразило такое поведение друга.
 – С ним что-то случилось? – поинтересовалась Тсера, спускаясь по лестнице.
 – Не знаю, – Больдо пожал плечами, в недоумении продолжая смотреть на закрытую дверь в комнату Миклоса. – Первый раз вижу его таким.
Миклос долго сидел на кровати, глядя в окно и размышляя о случившемся. Какой же необыкновенной казалась ему Ведома. Да, она права, он боится ее. Но что же так неумолимо притягивает его в этой девушке, что даже страх не помеха? Неужели она околдовала его? Подчинила его волю, его разум? Вряд ли. В глубине души он чувствовал, что она не сделала ничего подобного. Нет, он был уверен.
В этот вечер он ни с кем не разговаривал, сразу прошел в свою комнату, отказывался от еды.
 – С ним явно что-то случилось, – сказала Тсера мужу, когда они готовились ко сну.
 – Он всегда был несколько странным, сколько его помню. Конечно, он был душой компании, всегда мог поддержать разговор, но перепады его настроения ставили окружающих в тупик. Его очень сложно понять.
 – Ты бы поговорил с ним. Он, вроде, доверяет тебе.
 – Бесполезно. Он сам успокоится. Ему нужно время. Разговорами здесь ничего не добьешься.


VI

«Миклос… Миклос», – шептал приятный и магический женский голос, – «Миклос, приди ко мне». Миклос в страхе открыл глаза и огляделся вокруг. Ни в комнате, ни на улице никого не было. Сердце его сильно билось, кровь стучала в висках. Он почувствовал, что руки его холодны, как лед. Он несколько раз прошелся по комнате, стараясь отогнать от себя дурные мысли, молитвенно взглянул на распятие и икону, висящие над кроватью. Неужели Высшие силы не могут помешать? Не могут избавить его от этих голосов?
Проснулся он наутро весь разбитый, словно вовсе и не спал. Он умылся и вышел в кухню. На столе стоял горшочек с остывшей кашей. Миклос неохотно принялся за трапезу. На лестнице послышались шаги. В комнату вошла Тсера. Она тепло ему улыбнулась.
 – Ты поздно сегодня проснулся. Уже почти полдень.
 – Неужели я так долго спал? – в изумлении спросил Миклос.
 – Да. Больдо тоже удивился. Мне кажется, или тебе плохо спалось?
 – Мне кажется, что я вообще не спал. Этот город сводит меня с ума. Как вы здесь живете?
 – Привыкли, наверное. Ведь и до нас здесь жили люди. И после нас будут жить.
 – Что ж… Спасибо за угощение. А мне пора, – произнес Миклос, выходя из-за стола.
 – Куда ты? – обеспокоено спросила Тсера. По ее глазам Миклос понял, что до сих пор нравится ей. О, как же больно ему было видеть этот взгляд.
 – Я не весь город изучил.
 – Что ж. Тогда удачи.

Вечером все собрались дома.
 – Я устроился на работу к оружейнику, – гордо заявил Миклос друзьям. – Мастеровитые люди везде нужны. А оружие, я заметил, здесь пользуется спросом. Так что теперь я не буду вас сильно обременять.
 – Да, оружие здесь нужно каждому, – заметил Больдо. – Когда начинаешь?
 – Завтра.

Ночью Миклос вновь не мог спать спокойно. Опять этот голос. Он звал сильнее. К тому же, постоянно ее образ стоял перед глазами. Она звала его. Миклос открыл глаза. До рассвета оставалось пара часов. Нет, он определенно не мог больше спать. Сердце болело, словно его чем-то сдавили. И на душе было так тяжело, что он почти не мог дышать. Все это время до восхода солнца он провел в размышлениях. После полудня он решил вновь отправиться в тот дом. Сил его больше не было, терпеть эту муку. Как только рассвело, он пошел в оружейную лавку, не дождавшись пробуждения друзей.


VII

Сегодня было на редкость холодно. Снег ломался под ногами, а не хрустел. Вот он, этот дом. Там ли она? Или ее нет? Все равно. Он будет ждать ее хоть целую вечность.
Он постучал в дверь. Сердце замирало в ожидании. Да! Шаги! О, Боже! Она здесь. Дверь открылась. Ее глаза! Как она смотрит на него! Он сейчас сознание потеряет… Нет. Она обняла его. О, как он счастлив сейчас! Почему? Почему она? Он совсем ее не знает, она порождение тьмы. Почему она? Неужели он не мог найти нормальную девушку и зажить нормальной жизнью? Неужели ему на роду написано быть исключением из нормальных людей?
Он прижал ее к своей груди. Слова были лишними. Они все прочли в глазах. Она провела его в теплый дом.
 – Я ждала тебя. Почему ты вчера не пришел? – наконец, вымолвила она своим чарующим голосом.
 – Прости. Я боялся. Ты не покидаешь моих мыслей. Я не могу спать. Зачем ты постоянно зовешь меня? Я уже начинаю сходить с ума.
 – Ты нужен мне. Не знаю, почему и почему именно ты. Но знаю, что без тебя с ума сойду я.
Затянувшееся молчание он прервал поцелуем. Как же сладки ее губы! Нет, он навеки отдал ей всего себя: свой разум, свое сердце, свою душу…
 – Ты не боишься, что кто-нибудь узнает о нашей связи? – спросила Ведома.
 – Нет. Я готов умереть за то, чтобы быть рядом с тобой. А ты чего-то боишься?
 – Никто не поймет меня, если узнает, что я полюбила человека. Меня не волнует их мнение. Но я беспокоюсь за тебя. Они могут счесть это унижением и захотят исправить мою ошибку. У меня очень жестокий брат. Похоже, он единственный, кого я боюсь.
 – Мне все равно. Я уже сказал, что готов отдать за тебя свою жизнь.
 – Если ты умрешь, что же будет со мной? Ты не подумал? Неужели ты готов обречь меня на прежнее жалкое и болезненное существование?
 – Прости меня, – он вновь обнял Ведому. – Я теперь не вижу своей жизни без тебя. Я боялся, сомневался, но сейчас убедился окончательно. Я люблю тебя.
Ведома слышала, как колотилось его сердце, ее забилось в такт.
Они стояли, обнявшись, и молчали. Они ловили каждую секунду, наслаждались каждым мигом, проведенным вместе.
 – Я должен идти, – с горечью в голосе сказал Миклос.
 – Возвращайся сегодня, – умоляла Ведома. – Соври что-нибудь всем и приходи ко мне. Не оставляй меня больше.
Миклос поцеловал ее и молча ушел. Ведома смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду.
Что я делаю? Что происходит? Зачем? Зачем он? Что на меня нашло?! Ох, как это невыносимо! Ферко убьет обоих… Что же я творю?» – Ведома с болью в груди понимала, что должна отказаться от Миклоса, Для его же спасения. Но она не могла. Первый раз в жизни она ничего не могла с собой поделать. Уж слишком велик соблазн почувствовать себя счастливой. Она должна. Нет, она не в силах. Она губит их обоих. Он не отступится, а она не сможет противостоять.
Миклос весь вечер был угрюм. Больдо собирался в трактир, и Миклос никак не мог придумать отговорку, чтобы уйти из дому, но не с другом.
 – Так ты идешь со мной? – в очередной раз спросил Больдо своего друга.
 – Нет. Оружейник попросил, чтобы я подежурил ночью в лавке. Я не мог отказать.
 – Что ж, тогда удачи тебе.
 – Ага, спасибо.
Миклос ушел раньше Больдо.
 – Он как-то изменился, – заметила Тсера. – Он словно стал другим.
 – Возможно, – ответил ей Больдо. – Может это место так действует на него? Не знаю.
 – Не ходи сегодня никуда, – мягко произнесла Тсера, посмотрев на мужа своими теплыми глазами. – Останься со мной, – она нежно поцеловала его.
Больдо любил жену. Ее желание передалось ему. Он остался.


VIII

Миклос спешил к охотничьему дому. Начинало темнеть. Он знал, что может не дойти, если не поторопится.
В окнах горел огонек свечей. Она ждала его. Ведома бросилась в его объятия, будто не виделась с ним несколько лет. От него приятно веяло холодом. Она заботливо сняла с него верхнюю одежду. В комнате было тепло.
 – Я развела огонь в печи, – словно прочитав его мысли, сказала она. – Ведь ты человек, и тебе нужно тепло.
 – А тебе это не повредит? – растерявшись, спросил Миклос.
 – Нет, – девушка улыбнулась, – не волнуйся. Ты голоден?
 – Нет, я опьянен, – он улыбнулся.
 – Чем же? – почти смеясь, спросила она, зная ответ.
 – Тобой.
Он взял ее руки в свои ладони и привлек к себе. Он нежно прикоснулся к ее холодным губам, согревая их своим поцелуем. Она отвечала ему.
 – Миклос, – произнесла она, отстранившись, – между нами лишь ода преграда. Ты человек.
 – И что? Разве ты не можешь любить человека?
 – Не могу. Поэтому предлагаю тебе уйти со мной. Позволь мне обратить тебя, и тогда мы сможем быть вместе, никого и ничего не опасаясь.
 – Ведома. Любимая. Я не боюсь ничего. Я готов отдать за тебя жизнь.
 – А я? Как же я? Ты не подумал, что будет со мной, если с тобой что-нибудь случится? Как мне жить дальше? Что тебе мешает стать таким же, как я?
 – Вера. Обратиться, значит предать Бога.
 – Бога? Мне не известен твой Бог! Разве не Он обрек меня на такую жизнь? Жизнь убийцы! Я не просила Его об этом. Он и тебя забыл. Иначе не привел бы тебя в этот город! Он бы не дал тебе полюбить демона! Того, кого Он проклял еще до рождения. Ты не нужен Ему. Он покинул тебя, если допускает пропажу твоей души!
 – Не смей так говорить! Я итак почти погубил свою душу, полюбив тебя! Не проси меня губить ее окончательно, когда я имею шанс на спасение! Ведь я ни о чем тебя больше не прошу. Я все, что угодно сделаю ради тебя. Я уничтожу все серебро мира, я вырублю и сожгу все осины, я умру за тебя, даже убью ради тебя. Но я не могу пойти против Него.
 – Ты не знаешь, на что обрекаешь нас обоих, – резко ответила Ведома, отдернув свои руки. – Это не закончится ничем хорошим. Мы не сможем прятаться всю жизнь. Как же ты не понимаешь?! Я хочу всегда быть с тобой рядом. Но я не могу стать человеком! Я бы все отдала за это, но это невозможно! Пойми же, любимый! – она вновь приблизилась к нему и приложила ладони к его лицу.
 – Не могу, – сквозь зубы произнес он.
Ведома тяжело вздохнула и отошла. Он видел ее боль, это разрывало ему сердце.
 – Я не буду настаивать. Надеюсь, со временем ты изменишь свое решение.
Он медленно подошел к ней сзади и крепко обнял. Он закрыл глаза и вдохнул аромат ее волос. Он желал, чтобы этот миг никогда не заканчивался. Она откинула голову на его сильное плечо. Они стояли в молчании. Она чувствовала мерное его сердца и тепло его дыхания. Да, сейчас ей было все равно, кто он, только бы это все продолжалось вечно, чтобы вот так стоять с ним рядом, обнявшись, и никого больше. Они одни во Вселенной.
Он нежно прикоснулся губами к ее шее, потом к скуле, щеке и снова к шее, начал игриво покусывать ее. Она томно вздохнула и, повернувшись к нему лицом, завораживающе посмотрела в его глаза. Ведома привлекла Миклоса к себе и крепко поцеловала, слегка прикусив его губу. Огонь желания начал разгораться в нем сильнее. Он впивался в ее сладостные губы, ненасытно вкушал ее поцелуи, как человек, томимый жаждой, жадно пьет воду. Она игриво провела кончиком языка по его губам, он смело ответил ей тем же и, захватив ее язычок губами, начал дразнить его своим. Любовная игра становилась более страстной и откровенной. Он крепко прижимал ее к себе. Ее руки скользнули под его одежду, она слегка оцарапала его спину. Волна желания с новой силой окатила его с ног до головы. Он начинал терять рассудок. Ведома чувствовала это и нарочно увлекала его в соблазн все сильнее.
 – Остановись, – едва смог прошептать он.
 – Зачем же? – тихим чарующим голосом спросила Ведома, целуя его шею.
 – Иначе… я не смогу остановиться.
 – А мне это и не нужно.
Ее слова, как молния, пронзили его, дрожь пробежала по всему телу. Он жадно и дерзко поцеловал ее. Она начала стягивать с него одежду, уводя в сторону кровати. Его сердце едва не вырвалось из груди, когда они упали на мягкую постель. Он развязал пояс на ее талии, снял платье. На ее теле осталась лишь легкая белая рубашка. Ведома опрокинула Миклоса на спину, игриво взглянув на него блестящим взглядом. Его глаза застилала пелена страсти. Она медленно склонилась над ним, ее волосы коснулись его плеча. Она стала медленно целовать его губы, подбородок, шею. Когда она начинала покусывать ее, по его телу пробегала дрожь, это было безумно сладко, но страшно: он полностью отдался ее власти, он не контролировал ее, к тому же недавняя ее настойчивость не давала теперь ему покоя. Ведома начала поцелуями опускаться ниже, целуя его сильную грудь, пресс, живот. Он еле слышно застонал. Он не мог больше сдерживать себя. Вскочив на колени, он отстранил от себя Ведому, разорвал тонкую рубашку на ее теле. Бесспорно, она была самой восхитительной женщиной из всех, которых ему приходилось видеть. Ее бесподобное тело окончательно свело его с ума. Она же бросилась на него, как дикий зверь на добычу. Оба, словно с цепи сорвались. В то же мгновение он опрокинул ее на спину и овладел ею.
Ни с кем другим они не испытывали такого наслаждения, как друг с другом. Миклос навсегда отдал ей всего себя. Она лежала, прижавшись к нему, и слушала его мерное дыхание. Что снится ему сейчас? Она боялась пошевелиться, дабы не нарушить его покой. За что она так полюбила его? Они ведь такие разные. Она его почти не знает. Но что-то так притягивает ее к нему, как мотылька к огню. Она обожжется, обязательно обожжется. Как бы это ни было печально. Ведома постаралась выбросить все эти грустные мысли из головы и насладиться прекрасным настоящим.
Миклос открыл глаза. Она рядом. Его счастью не было предела. Она лишь ласково улыбнулась.
 – Ты хочешь чего-нибудь? – заботливо спросила она.
 – Пить, – прошептал он, улыбнувшись.
Ведома встала и подошла к столу, налила воды из графина и подала стакан Миклосу. Он любовался ею: ее совершенной фигурой, бледной бархатной кожей, темным облаком волос, струившихся по спине и плечам, ее небольшой упругой белой грудью, округлыми бедрами. Как страстно-нежны были ее ласки этой ночью. Он жадно осушил стакан. Ведома слизнула последние капли с его губ. Он притянул ее к себе, чтобы вновь насладиться ею.
Он покинул ее с рассветом.


IX

Ведома, вернувшись в замок, тот час же столкнулась с братом. Красивый, высокий молодой вампир довольно улыбнулся, увидев растерянность в глазах сестры. Взгляд его был столь же хитер и странен, каким его видел Миклос в трактире…
 – Здравствуй, сестренка! – язвительно произнес он и распростер руки для объятия. Ведома брезгливо обошла его, поздоровавшись сквозь зубы.
 – Ба! Мне кажется, или я чувствую запах человеченки?!
Ведома вздрогнула и, повернувшись к брату лицом, презрительным холодным тоном ответила:
 – Тебе какое дело, чем от меня пахнет?!
Он приблизился к ней вплотную и вдохнул ее аромат, проведя носом от шеи до виска. Потом заметил:
 – Такой соблазнительный запах… Так и хочется съесть тебя! Всю… – он удовлетворенно усмехнулся, оскалив острые зубы. Сердце Ведомы колотилось в бешеном ритме. – После охоты от нас так не пахнет, – он стал надвигаться на нее, она отступала до тех пор, пока не уперлась в стену. «Мерзкий хитрец! Как же я тебя ненавижу!» – думала она. – Ты насквозь пропитана этим запахом… Завела себе игрушку? – он вновь усмехнулся.
 – Не твое дело, Ферко! – огрызнулась она и поторопилась уйти.
 – Я не против такого развлечения! Ха-ха! Мне даже нравится! Так ты еще сильнее будоражишь мое воображение! Ха-ха-ха!

 – Я боюсь, – сказала Ведома, когда Миклос вновь пришел к ней.
 – Чего?
 – Разоблачения. Вдруг кто-то узнает о нас? Тогда не избежать беды. Я даже не столько боюсь людей или вампиров, сколько собственного брата. Он на все способен. Сегодня он уже учуял твой запах. Долго он терпеть этого не станет. Я ведь за тебя боюсь. Он слишком дорожит чистотой крови и презирает людей, чтобы позволить нам долго быть вместе.
 – Не беспокойся обо мне, милая. Я ко всему готов.
 – Но я не готова! Прошу тебя! Умоляю! Давай, я обращу тебя, и все прекратится! Не будет никаких препятствий!
 – Ты опять об этом?! Я лучше умру, чем стану слугой Дьявола!
 – Тогда зачем же ты пришел ко мне?! Я же одна из его слуг, как ты выразился.
 – Потому что люблю тебя. И не могу без тебя. То, что твоя душа – порождение тьмы, меня не волнует. Моя не многим лучше. Единственное, чего я не могу сделать в этой жизни – позволить тебе обратить меня. Прости, если причиняю тебе этим боль, но я не могу иначе. Если хочешь, я уйду. – Он направился к двери. Ведома мгновенно подбежала к нему и крепко обняла.
Они встречались каждый вечер, и ночь проводили вместе. Миклос теперь каждый вечер отправлялся на свое вымышленное дежурство. Друзья верили ему и были спокойны.
Так прошло больше месяца. Ферко больше не тревожил сестру. Но подозрения начали появляться у Больдо: уж слишком радостно Миклос каждый вечер бежал дежурить. Однажды, окончательно заподозрив что-то неладное, он решил проследить за другом.

 – Что ты делал ночью в заброшенном охотничьем доме? – серьезно спросил Больдо Миклоса, когда тот вернулся утром домой.
 – В каком доме? – засуетился он.
Не ври мне. Я видел тебя.
 – Ты что? Следил за мной?! – Миклос начал впадать в ярость.
 – Как видишь. – Больдо пожал плечами. – Сядь. Думаю, нам есть, о чем поговорить.
 – А где Тсера?
 – Спит. Рассказывай, что ты там делал.
 – Я не могу.
 – Почему же?
 – Ты не поймешь, – у Миклоса холодели руки.
 – Рассказывай!
 – Я встречался с женщиной, – выпалил Миклос.
 Больдо удивленно взглянул на друга.
– Но разве может нормальная женщина не бояться находиться в таком месте? Пусть даже и с тобой. Пусть даже она и пряталась от людских глаз, боясь осуждения. Хотя такое поведение ее вовсе не красит. Но ни один человек в здравом уме не попрется в лес ночь в нашем городе, даже на тайное свидание. Это…
 – Она не совсем человек… – перебил Миклос друга.
Больдо замер от ужаса. Он долго не мог ничего сказать.
 – Только не говори, что она вурдалак!..
Миклос потупил взгляд.
 – Ты… ты хоть понимаешь, что творишь?! Она же убьет тебя! Кто она?
 – Дочь советника…
Больдо схватил голову руками, словно пытался остановить сильную боль.
 – Ты с ума сошел! Она околдовала тебя, Миклос. Они всегда так делают. И вурдалаки не простят тебе посягательства на особу ее статуса и положения. Особенно ее брат. Он широко известен своей жестокостью и кровожадностью. Вот уже много лет он не дает всем нам покоя. Помнишь того, кто устроил представление в трактире. Это был он. Ты уже подписал себе смертный приговор, Миклос, когда позволил себе увлечься ею. Если не принять мер, ты погибнешь.
 – Ну и пусть. Я люблю ее. И готов за это умереть.
 – Это все ее дьявольские чары! Прошу, не ходи больше туда.
Миклос встал и молча ушел.


X

Вечером в замке.
 – Опять к нему собралась?! – прорычал Ферко, схватив сестру за руку.
 – Отстань от меня! – она попыталась вырваться, но брат крепко сжимал ее запястье, причиняя ей боль.
 – Скажи, чем он так хорош? А? Неужели он способен доставить тебе больше удовольствия, чем смогу это сделать я?
 – Я всегда знала о твоих извращенных наклонностях! – прошипела Ведома. – Ты урод!
Ферко прижал сестру к стене. Его позеленевшие глаза сверкали желанием и коварством. Почти касаясь ее лица, он прошептал:
 – Неужели ты никогда не думала об этом? Я ведь столько раз намекал тебе. Знаешь, мы были бы неплохой парой.
 – Сумасшедший! Это омерзительно!
 – Хватит равняться на этих ничтожных людишек! Это у них такое неприемлемо. Мы же гораздо выше их! И свободнее. Нам, как высшим существам, дозволено гораздо больше.
 – Это никогда не поощрялось. У нас, как и у людей, от кровосмешения род вымирает!
 – Но что же я могу с собой поделать, если ты так соблазнительна? Тем более мне ты нужна не для продолжения рода. Для этого я другую подобрал. Мне ты нужна как любовница, – он слегка прикусил ее шею, потом плечо. Она почти не могла шевелиться. Он был сильнее и держал ее руки. Еще чуть-чуть и ее бы вырвало от омерзения.
 – Сестренка, я сделаю все, что в моих силах, чтобы осуществить свое давнее желание, уж не сомневайся. – Он отпустил ее. – А теперь беги к своему человечишке. Думаю, скоро мы с ним встретимся, – Ферко злобно улыбнулся.
 – Даже не вздумай! – прорычала Ведома.
 – Оу. Я пока подожду. – Он вновь улыбнулся.


XI

 – Миклос, любимый. Все вышло из-под контроля. Ферко знает обо всем. Я боюсь представить, что он может сделать. Тебе угрожает опасность.
 – Больдо тоже знает обо всем.
 – Как? Откуда?
 – Он следил за мной. Он видел. Пришлось все рассказать.
 – Он же приведет людей! Начнется охота… – она смотрела на Миклоса обеспокоенными глазами. – Вот и закончилось все. Он знает об этом доме. Уверяю, он не станет долго ждать и придет сюда. И не один.
 – Я не дам им причинить тебе вред.
 – За меня не беспокойся. Просто это последняя ночь вместе…
 – Тогда я хочу запомнить каждый миг, проведенный рядом с тобой.
 – Неужели ты так спокойно все это принимаешь?
 – Мы с самого начала знали, что ничем хорошим это не кончится. Мы были обречены.
Он поцеловал ее. Ночь они провели в любви, самозабвенно отдавая себя друг другу. В последний раз.

 – Мы не одни, – сказала Ведома Миклосу утром перед тем, как он собрался уходить.
 – А кто здесь? Ты что-то чувствуешь? Откуда ты знаешь?
 – Здесь люди. Ты должен уходить. – Она отвернулась от него.
 – Нет. Я не оставлю тебя.
 – Со мной все будет в порядке. Меня им не поймать. Уходи, – произнесла она вновь, но уже ледяным голосом.
 – Нет.
 – Уходи! – она повернулась к нему лицом. Второй раз в жизни он видел ее с такими холодными изумрудными глазами. За приоткрытыми пунцовыми губами проглядывали длинные клыки. Она была бледнее обычного.
Миклос попятился.
 – Ты должен уйти. Обязан. Сейчас!
 – Я должен знать, что увижу тебя.
 – Я найду тебя. Я приду.
 – Обещаешь? – он вновь подошел к ней.
 – Обещаю, – Ведома жадно поцеловала Миклоса в губы и толкнула в сторону двери.
Миклос выбежал на улицу и поспешил из лесу, как вдруг кто-то ударил его по голове. Он на мгновение потерял сознание. Открыв глаза, увидел, как Ведома выскочила из дома, что-то сбило ее с ног, набежали люди (несколько мужчин с оружием). Миклос хотел закричать, но не мог произнести ни звука, голос предательски подвел его. Пошевелиться ему тоже не удалось, кто-то крепко держал его сзади. Тут он услышал ее пронзительный оглушающий крик. Нападавшие, не стерпев боли в голове, вызванной этим криком, беспомощно упали на снег. Ведома мгновенно скрылась в лесной чаще. Миклос закрыл глаза.
Очнулся он в церкви. Голова болела. Больдо стоял рядом.
 – Что я здесь делаю?
 – Нужно снять с тебя дьявольские чары.
 – Нет никаких чар! Как же ты не можешь понять?!
 – Чтобы вурдалак полюбил человека и не хотел его убивать! В жизни не поверю. Знаю я их народ! Исчадия ада! Прости, Господи! – он перекрестился. – Ты останешься здесь на весь день и тем более на всю ночь. А лучше поживешь здесь недельку. Они не сунутся в церковь. А попытаешься сбежать – привяжу!
Миклос не мог найти себе места, сердце колотилось в бешеном ритме, разрывая грудь. Она жива. Жива! Но где она? Не случилось ли чего? Часы тянулись словно годы. Он уснул с закатом. Ее образ. Он видел ее во сне. Опять. Опять этот голос. Она зовет его. Он нужен ей. Но где искать ее? Он открыл глаза. Голос не переставал звучать. Миклос застонал от боли в сердце. Никогда ему не было так плохо. Выйти он не мог. Все было заперто. Он шептал ее имя. Голос не затихал. Уснуть вновь он смог лишь под утро.
День за днем он проводил в заточении и неведении. А по ночам слышал ее голос. Кричал, но ее не было. Ее образ постоянно стоял у него перед глазами.
Наконец-то неделя прошла, и Больдо пришел за ним.
 – Надеюсь, все прошло? – он улыбнулся.
 – Да, – соврал Миклос.
 – Друг мой, брат! У меня радостная новость!
 – Какая? – без особого участия осведомился Мик.
 – У нас с Тсерой будет ребенок! – глаза Больдо светились счастьем. – Я бы хотел отметить это событие с тобой.
 – Отметить?
 – Ну да. Домой только зайдем.
Друзья вышли из церкви. «Ты поплатишься», – прозвучало в голове Миклоса. Это был голос незнакомый ему голос. Хотя, нет. Где-то он его уже слышал. Это голос Ферко! Того самого вурдалака, что был в трактире! Миклос посмотрел по сторонам. Ничего странного он не увидел. Вокруг были только люди. Сердце подсказывало ему, что произойдет что-то нехорошее.
 – А, может, не пойдем домой? – попытался остановить друга Миклос.
 – Нет. Тсера хочет увидеть тебя. Она сейчас тоже так счастлива! Ты нам нужен, - улыбка не сходила с лица Больдо.
 – Может, все-таки не надо?
 – Надо!
При встрече Миклос поздравил Тсеру, пожелал им с Больдо здорового малыша.
Вечером Больдо повел своего друга в трактир.
 – А что случилось, ну, с ней? – осторожно поинтересовался Миклос.
 – Ей удалось сбежать. А дом мы сожгли.
Миклос побледнел. Ночь они провели в трактире.


XII

Ферко же бодрствовал. С несколькими своими сообщниками по запаху он нашел дом, в котором был Миклос, чтобы поймать его и расправиться.
Вернувшись утром домой, друзья обнаружили, что дверь не заперта. Они переглянулись и в страхе поспешили в дом.
 – Тсера! – позвал Больдо, но никто не отозвался.
Они бросились вверх по лестнице. Вбежали в комнату. У Больдо подкосились колени. Миклос едва успел поймать его, хотя сам остолбенел от ужаса. Тсера лежала на полу бледная и бездыханная. В стеклянных глазах застили ужас и боль. Вокруг запястий и головы были небольшие лужицы крови. Руки и шея были в укусах. Больдо рухнул на колени рядом с телом жены и зарыдал во весь голос, прижав ее к груди. Миклос стоял в оцепенении, не в силах вымолвить хоть слово. «Ты поплатишься», – вспомнил он. Вот она, расплата. Он должен был сейчас лежать на ее месте. Он чувствовал, что не нужно приходить сюда.
 – Это все из-за тебя! – закричал Больдо. – Он с самого начала чувствовала, что принесешь беду в наш дом! Ее сны! Я не верил во все это! Все ты! – он прижимал к себе Тсеру, целовал ее холодное фарфоровое лицо. – Я убью ее! Найду, выслежу и убью!
 – Но она не виновата! – испугался Миклос. – Хочешь, меня убей! Все из-за меня!
Больдо перенес тело Тсеры на кровать и повернулся к Миклосу. Глаза его сверкали ненавистью и отчаянием.
 – Нет! Ты останешься жить! И мучиться! Не виновата? А моя жена чем провинилась?! Какая вина лежала на нашем нерожденном ребенке?! Да будь ты проклят! Ты и твоя шлюха! Будьте вы все прокляты! – он выбежал из комнаты.
Миклос услышал, как внизу хлопнула дверь. Он подошел к кровати, на которой лежало тело Тсеры. Слезы подступили к горлу. Он взял ее руку в свои ладони. Она была холодна, как лед.
 – Прости меня, – он протер мокрые глаза. – Прости меня за все. Я повинен в твоей страшной гибели. Если ты там, в раю слышишь меня, то прости. Я готов отправиться в ад, чтобы искупить это. – Он поцеловал ее руку, потом лоб и ушел.
Больдо разыскал его в лавке оружейника.
 – Нужно поговорить, – произнес он холодно, – давай выйдем на улицу.
 – Миклос последовал за Больдо. Тот, как только они вышли, свалил его, ударив кулаком по лицу. От второго удара Миклос потерял сознание.
Очнувшись, он вновь обнаружил себя в церкви, только теперь он был крепко связан. Рядом никого не было. Миклос понял, что Больдо не остановиться, пока не отомстит.


XIII

День клонился к вечеру. Миклос слышал, как проходили службы. Вскоре он остался в церкви один. Он шептал ее имя. Он звал ее. Звал всем сердцем. Наступила уже глубокая ночь. Он все думал о ней, вспоминал. На мгновение даже пожалел, что не дал ей обратить себя. Ничего этого не произошло бы, если б он не упрямился. Нет, он не может стать таким же.
Сквозь окутавший его сон он услышал, как хлопнула дверь. Миклос, вздрогнув, проснулся. Шагов почти не было слышно, лишь шелест ткани по полу. Ведома словно подлетела к нему и крепко обняла.
 – Любимый, - ласково прошептала она.
Все его существо наполнилось счастьем. Она развязала его.
 – Я уже и не надеялся тебя увидеть. Может, ты мой сон?
 – Нет, я реальна. Я же обещала прийти. Идем со мной, – она потянула его за руку.
 – Куда?
 – Со мной. У нас больше нет другого выхода, – она умоляюще взглянула на него.
 – Я не могу, – едва сумел вымолвить он.
Он действительно не мог. Не мог простить себе гибели невинного человека. Он чувствовал, что должен искупить эту вину. Но, Боже, как же ему хотелось уйти сейчас с этой женщиной! Она так прекрасна в лунном свете… Неужели это конец? Неужели он видит ее в последний раз? Ведь он не уйдет с ней… Он молча любовался ею, запоминая каждую черточку ее лица.
 – Ты не понимаешь, что делаешь! Ты не можешь так поступить со мной… – ее глаза наполнились слезами.
 – Из-за меня погибла жена моего лучшего друга. Он был мне как брат. А она носила под сердцем ребенка. Это из-за меня ее убили.
 – Это Ферко! Я говорила, что он на все способен. Я не могла ему помешать. Он узнал, где ты живешь, и хотел убить тебя. Когда я узнала об этом, он запер меня в замке, а потом соврал, будто убил тебя. Но ты звал меня. Я знала, что ты жив.
 – Ты слышала, как я звал тебя?
 – Конечно. Когда любишь, не только слышишь возлюбленного на расстоянии, но и чувствуешь то же, что чувствует он, видишь его глазами. У нас, вампиров, это особенно развито. Я нашла тебя и теперь хочу забрать с собой. Я давно должна была это сделать. Со временем ты простил бы меня, – слезы потекли по ее бледным щекам.
Впервые Миклос видел ее плачущей. Она изменилась за то время, пока он ее не видел. Она даже будто похорошела, только глаза излучали нестерпимую боль и отчаяние. Он обнял ее, поцелуями осушил слезы. Их соленый вкус он хотел запомнить навсегда. Она рыдала, как ребенок, прижавшись к его сильной груди.
 – Умоляю, – произнесла она.
 – Я не смогу,- вздохнул он.
 – У тебя два пути. Либо ты уйдешь со мной, либо погибнешь.
 – Я не могу, – опять повторил Миклос.
Она вскрикнула от досады.
 – Ты не понимаешь! Ты же сам скоро… Ты же… У тебя же… – слезы не дали ей договорить. Миклос вновь обнял ее и поцеловал. Она охотно отвечала на его поцелуй.
 – Тогда прощай, – глухо сказала Ведома и поспешила уйти.
Миклос слышал, как она несколько раз всхлипнула. Глаза его наполнились слезами. Он ловил каждое мгновение, пока она была рядом. Ее лица он не забудет. Ее глаза. Какая же боль в них была.

Утро. День. Вечер. Все пролетело для него, как один миг. Перед закатом он отправился в трактир. Он сидел за самым крайним столиком в самом темном углу. Здесь он впервые увидел ее. Он вспомнил все. До последней детали. Даже аромат ее кожи и волос до сих пор словно витал в воздухе. Глаза его были мокрыми, но он не плакал. Он ведь с самого начала знал, что успехом все это не закончится.
 – Ты изменился, – сказал трактирщик, садясь напротив и протягивая ему наполненную кружку.
 – Что это?
 – Вино. Оно разгонит кровь. А то ты совсем побледнел, похудел.
 – Вот и закончилась сказка, – тяжело вздохнув, произнес отстраненно Миклос и отпил немного вина.
 – А я ведь говорил. Удивлен, как ты до сих пор жив.
 – Я давно умер. Когда умирает душа, в жизни больше нет смысла.
 – Все же ты странный человек, – он покинул Миклоса.
Тот посмотрел ему вслед, подумав: «Я это и сам знаю. Я исключение».
«Миклос», – вновь послышался ее приятный голос. «Пора», – произнес он, допил залпом вино и, глубоко вздохнув, направился к выходу.
Стоило ему отойти от трактира поближе к лесу, как он тут же услышал шаги. Его окружили несколько фигур в темных плащах. Бледные лица, изумрудные глаза. Сомнений не было, его час настал.
 – Вот мы и встретились вновь, – произнес Ферко со своей надменной улыбкой, глядя Миклосу в лицо. – А она сама привела нас к тебе. – Он ударил Миклоса, тот упал на землю.
Он взглянул в сторону леса. Луна осветила лишь отдаленный силуэт. Блеск глаз. Большего он и не желал видеть. «Я люблю тебя», – произнес он мысленно, зная, что она услышит.
 Ведома отвернулась и прислонилась к дереву, когда ее брат склонился над Миклосом. Этого она не могла вынести. Слезы тихо катились по ее щекам. Она положила руку на живот.
 – Я назову его твоим именем: Миклос – победа людей…





Значения имен:
Больдо – защитник короля
Тсера – свет рассвета
Ферко – свободный
Миклос – победа людей
Ведома – знание



Автор: Ксения Северная
5.01.2010

Жду Ваших отзывов
Читатель, если ты прочел это, то оставь, пожалуйста отзыв....много времени у тебя это не займет, а мне будет приятно узнать твое мнение, каким бы оно ни было...