О Страннике, ставшем человеком

Среди скал, похожих на лица друзей, сверкающих в лунной ночи шел Странник. «Странник» - какое замечательное слово! Не слово, а целая история. И, пожалуй, я расскажу её вам. Так вот, с одной стороны,  этот странник был очень странным и отличался от других людей, а с другой стороны — он без конца странствовал, пересекая страны, моря, континенты и вселенные.

Всюду путешествовал странник лишь с одной целью: видеть и слышать другое, не то, что прежде. У него не было ни дома, ни девушки,  ни отца и матери,  ни отчизны.  Он был свободен. Он никогда не испытывал ни голода, ни жажды, природа одарили его бессмертием и поразительной красотой.

Странник был всегда в пути, ежеминутно поглощая, словно изысканные блюда, новые впечатления. Он жил тысячи лет на его глазах возникали и рушились города, появлялись и исчезали народы. Он ходил по улицам Ниневеи, он стоял на стенах Трои, когда её штурмовали ахейцы под предводительством Ахиллеса, он слышал речи Цицерона,  он созерцал массовые гладиаторские бои устроенные Калигулой в Колизее….

Шло время, а он не менялся. Ему не ведомы были людские страдания, на все он смотрел, как бы свысока, словно то, что происходило с окружающими, его не касалось.

Каждый день странник присутствовал при открытии нового спектакля, где был единственным зрителем. Он прекрасно знал, что переживет всех этих мужчин и женщин, поэтому и рукоплескал даже людским страданиям. Люди казались ему букашками, рожденными лишь для того, чтобы служить удовлетворением его любопытству.

В нем жила лишь одна страсть – чувствовать, видеть и слышать все новое, что есть в этом мире.

Но однажды все изменилось, и странник по воле богов превратился в человека.

Где  и как этот человек жил – никто не знает, ибо Странник многих сделал своими врагами и не хотел, чтобы его обнаружили. Известно лишь одно, что как-то по весне, в дремучем лесу, юной девой был найден дневник. И рукопись эта принадлежала, без сомнения, Страннику.   

Из дневника бывшего Странника:

«За что, о Боги, вы обратили меня в человека, за что вы сделали меня этим жалким существом, обреченным на смерть? Отныне никогда не будет мне покоя ни ночью, ни днем, ибо тысячи желаний будут раздирать плоть мою, десятки болезней найдут свой дом в теле моем. Дабы напитать слабое тело свое, я буду вынужден стать пахарем и работать на земле, не поднимая головы от рассвета до заката, ибо земля мало родит. А когда самая страшная из болезней – любовь поразит сердце мое, то стану я рабом рабы, и разум мой окончательно оставит меня. И целый день буду работать я на поле, дабы накормить жену и многочисленных детей своих и лишь ночью,  когда нескончаемые желания оставят меня, а дети мои и жена моя будут спать,  то забудусь и я во сне…

О Боги, что за злую шутку сыграли вы со мной? Прошло уже много лет, как я стал этим безумным созданием, тело мое ноет и ежедневно требует ухода,  дети мои не повинуются мне и не хотят помогать мне в поле, а жена моя заболела и некому принести мне пищу, когда я в поте лица тружусь на земле своей. И злые люди приходят ко мне каждый год и требуют от меня часть урожая моего, иначе, лишат они меня крова, а жену и детей моих уведут с собой. И я отдаю им часть урожая своего, ибо страшно мне.   

В последний раз пишу вам, Боги, ибо смерть моя близка. Жена моя умерла от  страшной болезни, что терзала род мой, и дети мои оставили меня. И некому теперь напитать тело мое,  да и нечем, ибо работать я уже не могу, потому что руки мои не слушаются меня.  Чувствую я, что теперь уже все, и даже вы, Боги, не властны теперь над судьбою моей, ибо я умираю. Умираю один, среди нераспаханного поля, ибо кров мой забрали злые люди.  Совсем скоро я забудусь и там, за гранью обрету, наконец, долгожданный покой…»

Так закончилась жизнь Странника, ставшим человеком.

Боги хотели, чтобы Странник вкусил радость от трудов своих, принял то недолгое счастье, что иногда посещает человека, но сердце его всегда было наполнено презрением и печалью. И потому плохо заботился он о жене своей и не понимал детей своих, да и последний миг быстротечной жизни думал лишь о себе.