Колобок. Грустная сказка

Никто точно не знает кода и где произошла эта печальная история. Да и происходила ли она вообще. Ее рассказал мне заезжий бард-сказочник в обмен на пинту доброго эля из запасов таверны старика Пучежбана. Бард был изрядно пьян, постоянно осыпал проклятиями некую Кондолизу Райс и через каждые пять минут порывался исполнить на потрепанной лютне Smoke On The Water. Тем не менее, мне удалось услышать от него эту грустную сказку, которую я вам сейчас перескажу.

Caput I
Это был холодный зимний вечер в начале декабря, когда серебристая луна бесприютным странником глядит с промерзших темно-синих небес на землю, укрытую первым снегом. В избе было пусто и холодно. Лишь одинокая мышь шебуршалась за печкой, тщась найти хоть какую-нибудь еду. Дед с Бабкой жили очень бедно, денег на пропитание часто не хватало, пенсия была мизерной. Отчаявшись, Дед не брезговал самой грязной работой, но денег по-прежнему не хватало. А тут новая напасть - Бабка от гнетущей безысходности начала пить, причем по-черному. Дед ее очень любил, но был не в силах что-либо сделать. Поэтому он часто запирался в сарае и курил сено. Этому его научил внучок Ванечка, прошлым летом приехавший проведать стариков. Сено Ванечки было забористым и дарило забытье и покой. А потом, ранним утром первого сентября он уехал в город - все дети должны были идти в школу, а с ним у ехало и чудесное сено. Но не беда, дед курил клевер, пижму и медуницу. А еще, остался от внука странный порошок в пакетике. Что это за порошок, старики не знали, но в конце концов решили, что это была какая-то приправа. Поэтому, пакетик перекочевал в кухонный шкаф, да там и был оставлен до лучших времен.

Caput II
Но вот однажды бабка, в самый разгар очередного запоя решила доказать присутствующим собутыльникам кто тут самый красивый, самый умелый, да и вообще, на все руки мастер. Еды в доме отродясь не водилось, но поскребя по сусекам, на свет божий она извлекла целую пригоршню позапрошлогодней муки, пахнущей пылью, мышами и самогоном. Что уж тут говорить, тесто получилось отвратительным, но не беда, и то хлеб. И вот тут-то Старуха и вспомнила о таинственном порошке, забытом внуком. Приправу добавили в тесто, после чего началось выпекание.

Так на свет появился Колобок - круглая тщедушина кирпичного цвета. Колобок умел говорить, писать стих и и рисовать углем на печке неприличные слова, что Старуха поначалу списала на свое похмелье. Но потом выяснилось, что говорящая буханка вполне разумна и говорит дельные вещи. Обрадовавшиеся старики окрестили Колобка своим сыном, справили ему нехитрую одежонку, картуз и хромовые сапоги. Бабка завязала с зеленым змием, а Дед устроился печником при местной комсомольской ячейке, и по вечерам рассказывал зеленой молодежи, как он Ленину печку ремонтировал. И все у них было хорошо. Но тут, нежданно-негаданно случилось еще одно горе.

Caput III
Ни с того ни с сего несчастное хлебобулочное изделие начало постоянно укатывать. Он падал на пол избы, хрипел, пускал слюни и бился всем телом. Нить, связующая его хлебную душу с реальностью истончалась с каждым днем. Во время таких приходов Колобка посещали духи, принимавшие обличия зверей. Призрачные волки, сотканые из сырого утреннего тумана, двуглавые зеленые зайцы, поражающие остротой своих белоснежных клыков, ослепительно-лазурные крылатые медведи, громыхавшие титановой чешуей призывали колобка сбросить оковы телесного существования, их сладкие голоса звали за собой в неведомые дали, где нет ни холодной избы на самой окраине села, ни безрадостных дней бесконечной северной зимы, ни ядовитого воздуха, приносящего плутониевую пыль от расположенного по соседству ядерного реактора, раскуроченного чудовищным взрывом. Но пока что у него оставались силы отвечать видениям отказом. Колобок подымался с заплеванного пола, грустно вздыхал и лез на печку, провожаемый унылыми взглядами Деда и Бабки.

"Где мой кокс?!" Это было первое, что сказал приехавший на каникулы беспутный городской внучок. А потом был скандал, громкие вопли о потерянных бабках, старых идиотах и прочем. Вот так приправа! Хлопнула дверь, загрохотал мотор подержанного Запорожца и Ванечка укатил обратно в город. А колобок упал с печки и забился в судорогах. Бабка всхлипнула и достала из-за печки пыльную бутылку самогона, закупоренную погрызенным мышами початком кукурузы. Сгорбившийся дед закурил, уставившись в потолок невидящими глазами.

Колобка накрыла волна необычайно ярких видений и быстрых образов. Черная тень, очертаниями напоминающая лису, привлекла его к себе. От нее веяло холодом, но Колобок почему-то совсем не боялся. Ему было очень интересно, ведь что в сущности он видел за тот унылый год, который ему отмерила судьба, наделив его начинкой из отборного марокканского кокаина. Тень назвалась Лисой и Колобок сразу же понял, что именно эту тень, именно эту родственную душу он ждал всю свою недолгую жизнь. Лиса знала ответы на все вопросы, ее речи открыли говорящей буханке смысл жизни. И тогда он решился. Колобок перестал бояться. "Я готов", пролепетал он "Я готов к иной форме бытия". "Прекрасно, дружок, тогда иди за мной" лукаво улыбнулась тень Лисы и хищно облизнулась...

Утром обескровленое тело исхудавшего Колобка нашли в лесу, где его доедала стая диких хомячков-пересмешников. Что было дальше - неизвестно...

Fin

После этого в таверну вломились опричники местного барона и начали вязать барду руки, называя его карбонарием и изменщиком отчизны. Бард крыл их последними словами, ревел лазурным медведем, но в конце концов его увели в казематы баронского замка. А я остался в таверне, допивал эль и вспоминал эту грустную сказку...