Маруся

Марусе стало по настоящему страшно….


Нет. Не то что бы это был животный страх. Маруся не ощущала себя животным, хотя... хотя и была по рождению свиньёй. Да-да… обычной свиньёй, коих много бродит  на планете Земля.

Она жила в просторном деревянном доме с мамой и пятью сёстрами… Жизнь была немного однообразна и где-то даже скушна. Из развлечений у них был только телевизор, подвешенный у потолка и ещё музыка. Музыка звала их на завтрак, музыка возвещала приход Артура и завершала день – то же музыка.
Марусе очень нравился Филипп Киркоров. Даже настроение, обычно ровно-меланхоличное, менялось, когда она слышала его восхитительный и нежный голос…
Вместе с пением Киркорова всегда приходил Артур с ведерком восхитительных мягких булочек, плавающих в супе из воды и картофельного отвара.
Артур был для Маруси недостижимым идеалом. Иногда, иногда, когда он приходил, пошатываясь и упав на колени, гладил её сестёр и говорил, что скоро они станут Беконом – Маруся чувствовала невообразимый прилив нежности и странное чувство счастья…
Она верила, что, став Беконом – точно сможет быть рядом с Артуром вечно.

Артур Конопаткин  поселился  на окраине Стрыя  недавно.
Вообще-то Артур был папарацци.  Всю свою сознательную жизнь он любил подглядывать и фотографировать увиденное на Конику. Именно фотографировать и именно на Конику, подаренную ему родителями на 14-и летие. Первые снимки, которые он сделал – были снимки родителей в спальне в половине второго ночи.
Артура так вдохновил этот опыт, что потом он снимал тайком своих одноклассников, однокурсников и даже выгодно продал пару эротических фото Светки с параллельного потока - ей же за неделю до свадьбы.
Отучившись в строительном институте, он устроился в одну очень крупную и скандальную газету, где приобрёл вальяжный вид, пару переломов и репутацию непроходного на VIP-вечеринки.

Однажды, уютно устроившись на чердаке московской  пятиэтажки он прицелился в окно одного известного актёра и стал ждать… По сведениям (а у Артура всегда были самые точные сведения) к нему должна была придти жена металлургического олигарха. Или не олигарха… Артуру было сложно определить – является ли состояние в 100 млн. долларов признаком олигархичности в год международного финансового кризиса. Но в любом случае с фотографией его ждали, милые сердцу, 500 бакинских рублей и неделя запоя…
Артур в предвкушении зажмурился.

Открыть глаза он даже не успел. Внезапно на него то справа, то слева посыпались удары по почкам, по печени, по…
Потом его понесли. То, что его несут – Артур понял по мерному раскачиванию своего тела в пространстве. Тело было в горизонтальном положении и сильно болело, а глаза не открывались.
Почувствовав себя упавшим на асфальт, Артур приоткрыл правый глаз… В глаз смотрело дуло пистолета.
 Токарев…Тульский Токарев… подумал, прощаясь с жизнью, Артур.
Ну чё? Уродец!? – голос из темноты был ласков и суров одновременно. Ты что-то напутал в жизни своей, никчёмной! Шанс последний твой… Упустить его - у тебя 48 часов…
Артур понял, что сейчас он не умрёт, и отключился от перенесённых переживаний.

Що з тобою? Хлопець – от странного, непривычного говора Артур пришёл в себя.
Над ним, закрывая  обзор огромной грудью, склонилась женщина в невообразимо оранжево-сером жилете.
Хто ж тебе так? Ходімо – она призывно дёргала Артура за рукав. Артур, потянулся машинально вслед за ней и скоро очутился в тёплом подвале Марыси.
Через час, напившись чая и угостившись батоном “Докторской” он влюбился в спасшую его маляршу 2-го ЖЭКа…

Нет. Не то что бы влюбился, просто после мимолётного пятиминутного секса на кирпичных поддонах, переделанных в кровать - он вдруг понял, что надо рвать когти, а рвать то собственно было некуда. И он признался ей в любви, рассказал о своей беде, и по прошествии нескольких часов их мчал поезд Москва-Чоп в новую неизвестность.
У Артура в сумке лежали все его сбережения (около 10 тысяч долларов), у Марыси рядом сидело невиданное счастье в виде Мужика с неожиданно обретённым богатством.

Они поселились в её мазанке на самом краю окраины Стрыя и завели поросят, и зажили счастливо…
Артур провёл в свинарник антенный провод, установил там акустические колонки и
по - новомодному завёл фермерское хозяйство.
Свинки действительно, под музыку, быстро набирали вес. Артур, почувствовав тягу к этим розовым телам, частенько заходил в свинарник и гладил их, и фотографировал…
Одна свинья только, Маруся, вызывала у него странные ощущения. Она всегда стояла в стороне и пристально смотрела на него. Взгляд у неё был какой-то нехороший, прямо пронзительный и Артур решил первой прирезать именно её…


Марусе стало по настоящему страшно, когда  возлюбленный Артур, вдруг навалился на неё всем телом и пронзил чем-то острым. Она видела как любили друг друга её сестра Плюха и хряк Иван, но то что сейчас делал Артур – было как-то не так, не  похоже, по-другому…  больно…
Она провалилась в небытиё…


- Так!.Еще часничком і буде справжнє українське сало! Для  свiдомих українців - справа!

Маруся вдруг очнулась. Она сначала не поняла… рядом стояли какие-то кастрюли, банки, ужасно пахло чесноком. Вокруг неё ходила Марыся. Ходила  не в привычно грязном  халате, а в чистой вышиванке и почему-то сыпала на Марусю соль. Соль ужасно щипала кожу…
 Да нет! Кожи у Маруси не было! Не было пятачка, хвостика, копыт и прекрасных розовых ушек… Она была вся разодрана на части. Но она видела и слышала!

Знатный Бекон! – голос Артура вывел Марусю из ступора. Вспышка Коники ослепила и вернула в новую действительность:
 Артур жевал её, совсем ещё недавно холёную ногу. Вернее кусочек, от Марусиной левой задней…

Я бекон! – вдруг осенило Марусю … Я справжнє українське сало! Вот моё предназначение!
Мысль оборвалась, и Маруся очутилась в тёмной, большой кастрюле.

Свет! Маруся увидела свет. Руки Артура, такие нежные и родные – вынули её на свет и тут же стали заворачивать в толстую, промасленную бумагу. Снова стало темно. Потом вдруг стало холодно.

Маруся, цепенея, слушала обрывки фраз: Сало, грамм 500, настоящее? Не врёшь? Сколько денег?
Стало теплее, только шатало и рядом что-то звенело.
Наконец бумага зашуршала, развернулась и Маруся увидела совершенно незнакомую обстановку – это был прокуренный гостиничный номер, полулюкс, что по стрыйским меркам, подразумевало наличие туалета и дребезжащего холодильника с пыльным телевизором.
Маруся лежала на столе. Рядом с ней стояла бутылка с нарисованными на этикетке берёзовыми почками – над Марусей наклонилась небритая рожа.
- Ну чё, Вань? Попробуем настоящего хохлятского сала? Народец тут конечно гнилой, но сало у них – Во!!!
Рожа улыбнулась, обнажив ряд неровных зубов и появившаяся из-за неё рука с ножом потянулась к Марусе…
Как будто невообразимой, невиданной силы электрический разряд пронзил Марусю насквозь и во все концы её просаленного и прочесноченного тела.

 Вони не українці! А я ж справжнє українське сало! – Маруся вдруг отчётливо осознала происходящее…
Нет! Я не могу, так закончит свою жизнь – вторую жизнь! И она рванула изо всех своих, невесть откуда взявшихся сил…

Откомандированные в Стрый  из Брянска на конференцию таможенников, Иван и Антон оторопело смотрели друг на друга, на стол, друг на друга и опять на стол…
По столу, подпрыгнув изначально вверх, в сторону окна двигался неровными прыжками кусок только что купленного ими сала.
Иван ущипнул Антона, Антон – Ивана…
Но видение не исчезало, факт оставался фактом, свалить увиденное на белочку при непочатой бутылке было сложно, а сало между тем выпрыгнуло в окно.

Маруся парила. То есть несколько секунд невесомости были самыми счастливыми в её жизни секундами. Вот оно! Вот оно это чувство Бекона!!!
Маруся шлёпнулась на тротуар.
 
В нирване она провела весь остаток дня. К вечеру же - пришла в себя от капающих на неё собачьих слюней. Беспородная дворняга, без имени и рода прикусила Марусю зубами и поволокла в кусты за помойкой.

Ти українська собака? – спросила Маруся у лохматого пса, собираясь умереть достойно, как подобает Бекону.  Пес остановился и разжал зубы. Нет, конечно же, он был украинской собакой. А какой же собакой ещё он мог бы быть, если вся его семья жила в этих кустах у железнодорожной ветки с незапамятных времён. Просто говорящего сала он не видел никогда, да и родня его никогда не лаяла ему про такие чудеса.
Пес выпустил бекон и бросился, поджав хвост за мусорные баки.
Маруся снова осталась одна.

Утром, когда припорошённая пылью Маруся, спала, на неё наткнулся дворник Идрис. Идрис был из крымских татар и приехал в Стрый на заработки, так как была уже осень, и носить пирожки и рыбу по пляжам не имело никакого смысла, а здесь его приняли радушно, дали метлу, зарплату в 300 гривен и полуподвал в двухэтажке с видом на ратушу.

Идрис, напевая джазовую мелодию приблизился к Марусе…
 Ну и народ! – Он погрозил в окна гостиницы метлой и выругался. Никакого уважения к исламу. Черти! Совсем зажрались – а мне что, собирать за вами нечистую?!
Брезгливым движением руки, он двинул Марусю метлой к водостоку…
Плыви с миром грязное животное! – и Маруся  полетела вниз.

Какое-то время она оставалась на плаву, в течении канализационной реки, но силы её слабели и она пошла ко дну. Мыслей не было. Было темно, скользко и уже не страшно…