Амплуа

У каждого в жизни своё амплуа, каждый играет свою роль, написанную ВЕЛИКИМ ДРАМАТУРГОМ, генетическим кодом. Послушно скользя по ловко закрученной спирали судьбы, красиво названной кармой, мы и не подозреваем, что это всего лишь нить ДНК, раз и навсегда для нас сплетённая заботливыми родителями.
 У моей бабушки было амплуа опекунши. Ей нужно было постоянно о ком-то заботиться, брать на себя чужие проблемы. То она приводила в дом  кого-то кормить, то собирала все мои игрушки и отдавала детям дворников, то выносила матрасик бомжу, спавшему на нашей лестнице. Подруги у неё тоже были соответствующие:всех она опекала, всем помогала. У подруг же было амплуа мучениц и страдалиц.
Одна из таких приятельниц, математик, преподаватель вуза, имела амплуа вечно болеющей, вечно лечащейся дамы. Звали её почему-то Менделевна. Эта самая Менделевна страдала чем-то хроническим, вялотекущим, поэтому она имела все шансы дожить до глубокой старости, как, между прочим, и случилось. Лечилась она только частным образом, у известных профессоров, причём лекари навещали её только на дому. Жила мученица в коммуналке, это, конечно, было реальное мучение,  приглашать туда врачей было неудобно, поэтому для визитов бабушка предложила использовать нашу, трёхкомнатную квартиру.
Днём, когда все взрослые были на работе, Менделевна приходила к нам, бабушка стелила белоснежную простыню на дедушкин диван в кабинете, Менделевна ложилась, закатывала глаза и ожидала профессора.
Врачи всегда талантливо исполняли свои роли: они были вальяжны, ласковы и излучали оптимизм. У них-своё амплуа.
Меня запирали в спальне, которая отделялась от кабинета стеклянной раздвижной стеной. Стена была закрыта портьерой, там был мой наблюдательный пункт. Именно там я осваивала амплуа врача. Потому что амплуа больного мне совсем не нравилось.
 Одного из профессоров звали почти, как слона, "Дембо". Он и был похож на большого умного слона с огромными ушами. Слон-гомеопат.
Этот самый слоноподобный профессор увидел меня в прихожей и сказал:"Какой толстый ребёнок! Вот вам пилюли-давайте девочке через каждые два часа, живо похудеет!" Так вот "походя полечил", обидев этим  бабушку, которая считала мою полноту и румянец своим личным достижением и признаком несокрушимого здоровья.
И пусть Менделевна ест сомнительные лекарства, если хочет. Ребёнку это не нужно.
Профессор был признан шарлатаном и больше не приглашался.

  Когда бабушка тяжело заболела, Менделевна даже не навестила её, не то амплуа, не та роль.
А когда бабушка умерла, "подруга", казалось, навсегда исчезла из нашей жизни.
Но вот несколько лет назад раздался телефонный звонок. Старческий голос в трубке :" Наташа? Это ты? У мена что-то изменился запах мочи...Дальше-не скучные подробности". Боже, это же Менделевна! Она до сих пор жива и нуждается во врачебных консультациях. Через столько лет!  Обо мне и о моей жизни она так ничего и не спросила. Не вспомнила она и бабушку, не вздохнула, не всплакнула. Нет. Не то амплуа.
А я? Я-то что? У маня амплуа врача. Несчастная Менделевна узнала от меня всё, что её интересовало. А интересовала её в этот день только собственная моча.