Сущность глава 17

ГЛАВА 17
1
   Отец Георгий, как и сказал Игнатий, был и в самом деле, человек приезжий. Приехал он в село «Прибрежное» два месяца назад, в самом конце лета. Был он действительно чужим здесь человеком, и не своими корнями, ни родственниками, в это село не уходил. А приехал он сюда по своей воле, узнав, что в селе была когда-то церковь «Спасо-Приображенская», разрушенная в безбожные годы большевиками. Получив в Епархии благословение, он отправился в «Прибрежное» создавать свой приход. Каким образом он собирался возрождать разрушенную церковь, он еще и сам не знал, но надеялся, что с Божьей помощью сумеет это сделать.
   Отцу Георгию было сорок пять лет. Он приехал в село вместе с матушкой, и поселился в домике, как раз неподалеку от разрушенной церкви, которая находилась как бы на отшибе, в стороне от жилых домов. Сразу же за нею начинался лес. Хотя отец Георгий и был женат уже почти двадцать лет, детей у него не было.
   Когда он впервые увидел то, что осталось от церкви, то понял, что его ждет тяжелый труд. Ни о какой реставрации не могло быть и речи. Церковь можно было лишь начинать строить заново. У нее не было ни купола, можно сказать, не было даже и стен. Лишь несколько уцелевших колонн поддерживали то, что когда-то было потолочными балками. Внутри все было загажено и замусорено. Складывалось впечатление, что последние семьдесят лет местные жители устраивали здесь свалку и помойку.
   Отец Георгий долго стоял перед развалинами, и качал головой. Нельзя сказать, что он рассчитывал увидеть здесь иную картину, но все равно, увиденное было для него потрясением.
   Скрепя сердце, батюшка принялся за работу. Первым делом ему пришлось очистить территорию церкви от накопившегося за десятилетия мусора и грязи. На это ушло несколько дней. Когда, наконец, чистота была наведена, отец Георгий стал думать о том, из чего и как строить церковь. Кирпичей у него не было, да и добыть их было хлопотно и дорого. Поэтому отец Георгий решил строить церковь из дерева, благо лес был прямо за развалинами. Рубить деревья и таскать бревна – это был тяжелый труд, особенно для одного человека. Отцу Георгию приходилось впрягать лошадь, которая тащила срубленные деревья к месту строительства. Там он в одиночку принимался обрабатывать эти бревна. Просить о помощи местных жителей отец Георгий не хотел. Ему было неудобно. Да и отношения с жителями складывались непростые. Он был здесь чужой, никем не званный, да еще и священник. Большинство жителей не видели священников вживую, и многих из них пугала даже сама встреча с ним. Были и такие, кто относился к батюшке скептически, насмешливо. Большинство же были просто равно-душны. Откровенно враждебно настроенных, отец Георгий пока не встречал; по крайней мере, никто не выказывал враждебности открыто. Что же было у людей на уме, отец Георгий не знал.
   Жена отца Георгия, которая называлась матушкой, тоже общалась с соседями мало. В глазах местных жителей поп и попадья были людьми дикими, не от мира сего, и внушали суеверный страх. Заложенное за годы советской власти негативное отношение к церкви и духовенству, предстояло изживать из себя еще не одно десятилетие.
   Так дни шли за днями. Отец Георгий строил храм, матушка занималась хозяйством. Участок у них был большой, но прокормиться с него было трудно. К тому же Светлана, так звали матушку, была неопытной в сельском хозяйстве и земледелии, и ей было трудно справляться со своей работой. Правда, по соседству с ними жили родители Константина Яковлева, и Анна, время от времени, давала советы Светлане, которые зачастую оказывались весьма полезными.
   Отец Георгий торопился. Приближалась зима, и ему хотелось успеть, к ее приходу, сделать как можно больше. Зимой работа могла сильно засто-пориться.
   В то же время отец Георгий понимал, что ему необходимо входить в народ. В конце концов, он строил церковь для жителей, а не для себя. Но вот нужна ли она жителям, чувствуют ли они потребность в общении с Богом, в этом отец Георгий сильно сомневался. Сменилось уже три поколения с тех пор, как церковь была разрушена, и люди привыкли жить без нее. На отце Георгии лежал еще долг просветительной деятельности, другими словами, он должен был заинтересовать жителей в построении церкви, нести им слово Божье.
2
   Игорь Гуров, проживавший неподалеку от дома священника, зачастую наблюдал за работой священника.  Можно было часто видеть, когда он, засунув руки в карманы, стоял напротив своего дома, и насмешливо наблюдал за тем, как священник трудится на своем поприще. Издалека труд отца Георгия казался ему мышиной возней, что позволяло ему с насмешками обсуждать увиденное со своими приятелями.
   Игорю Гурову было сорок семь лет. Его светлые, почти золотистые  волосы, были всегда коротко подстрижены. Впрочем, волосы у него сохранились только на висках, да на затылке. Лоб его уже давно начал лысеть. Фигура у Игоря была самая неприметная; средний рост, среднее телосложение. С тех пор, как по соседству с ним, между его домом и домом старших Яковлевых, поселилась семья священника, его стало одолевать неутолимое любопытство. Как и подавляющее большинство населения, он был атеистом, вернее, не то, чтобы он категорически отрицал существование Бога, он просто никогда об этом всерьез не задумывался. Однако духовенство он считал пережитком прошлого. Он не испытывал к духовенству враждебность, а просто относился к нему скептически. Ну, а как еще можно относиться к явлению, которое еще десять лет назад считалось исчезнувшим и вымершим, и которое вдруг появляется в твоем селе, да еще и под боком у тебя самого.
   То, что отец Георгий в одиночку решил построить церковь, разрушенную семьдесят лет назад, казалось Игорю чем-то невероятным и малоправдоподобным. Поначалу он полагал, что священник приехал сюда совсем для иной цели, чем говорит, и что строительство церкви является лишь маской, под которой отец Георгий скрывает свои истинные намерения. Потом Игорь стал предполагать, что священник просто-напросто сумасшедший или душевнобольной человек. Ну, какому нормальному человеку может прийти в голову мысль в одиночку построить церковь.
   Однако отец Георгий вовсе не походил на сумасшедшего или на душевнобольного человека, и выглядел вполне здравомысляще.
   Игорь Гуров никогда не заговаривал ни с отцом Георгием, ни со Светланой. Ему было неловко вступать в контакт со священником.
3
  Стоя возле своего дома, и наблюдая за отцом Георгием, Игорь Гуров чувствовал, что его одолевают одновременно два чувства; чувство любопытства и скептицизм. Первое толкало его на то, чтобы подойти поближе и посмотреть, что делает священник, а второе вызывало у него желание посмеяться над ним. Наконец, любопытство пересилило, и Игорь медленным шагом направился к месту строительства.
   Он шел, не вынимая рук из карманов, шаркающей походкой, какой обычно ходят деревенские хулиганы в телевизионных фильмах. Если бы он еще и принялся насвистывать, то сходство было бы полным. Игорь шел по вытоптанной траве, и на его языке вертелись колкие фразы, которые он собирался сказать священнику.
   Подойдя поближе, Игорь увидел, что отец Георгий сидел на лесах, на высоте примерно двух с половиной метров, и обтесывал топором бревна, подгоняя их друг к другу. Игорь остановился метрах в десяти, и принялся наблюдать за работой. На губах его играла усмешка.
   Отец Георгий хитро посмотрел на Игоря, но ничего не сказал. Он продолжал методично стучать топором.
   - Трудимся, отец Георгий? – насмешливо спросил Игорь.
   - Трудимся, - ответил священник, не прекращая своей работы.
   Игорь замолчал. Почему-то все колкие фразы, которые он собирался отпустить по адресу священника, вдруг напрочь вылетели у него из головы.
   - Хотите возродить церковь?
   - Хочу восстановить ее, - подтвердил отец Георгий.
   - А зачем? Она что, имеет какую-то историческую ценность? Памятник истории?
   Отец Георгий на минуту приостановил свою работу, и попробовал большим пальцем острие топора.
   - Памятник истории, говоришь, - медленно произнес он. – В этой церкви люди веками Богу молились. И я хочу вернуть ее людям.
   - А зачем она вам нужна? – спросил Игорь.
   - Она нужна, прежде всего, вам самим, - возразил отец Георгий.
   - Нам она не нужна.
   - Нужна, просто вы пока сами не понимаете этого, не осознаете.
   - Да зачем же она нам нужна? – допытывался Игорь.
   Отец Георгий внимательно посмотрел на Гурова.
   - Скажи, у тебя случалось так, что на душе было плохо? Скверно на душе, жизнь безрадостной кажется, и в ней ничего не радует. Бывало так?
   - Ну, бывало, - признался Игорь.
   - Вот, - протянул отец Георгий. – А куда ты идешь в таком случае? Чем тяжесть с души снимаешь?
   - Ну… - замялся Игорь. – Я…
   - Наверное, идешь за бутылочкой, - продолжил за Игоря отец Георгий. – Или самогоночки хлебнешь, да побольше. Верно?
   Игорь ничего не ответил, но по его лицу отец Георгий понял, что угадал.
   - Ну, вот видишь, я угадал. А польза от этого есть? Утром наступает похмелье, приходит головная боль, и мир становится еще чернее, чем был накануне. Ты проклинаешь себя за то, что поддался слабости. Алкоголь, ведь он не спасает от проблем, а только усугубляет их еще больше.
   - А куда деваться? – буркнул Игорь, глядя исподлобья на священника. – Надо же как-то стресс снимать.
   - Но ты же ведь сам сейчас признал, что это не помогает. А если хочешь настоящее облегчение получить, то обратись к Богу, раскрой ему свою душу, излей все свои горести. А потом слушай свое сердце, прислушивайся к внутреннему голосу, и старайся во всем поступать по заповедям Божьим. И тогда увидишь, в твоей жизни наступит облегчение, на сердце покой установится.
   Игорь махнул рукой.
   - Жди, как же! Религия – это опиум для народа. По крайней мере, нас всегда так учили.
   - А ты сам-то в это веришь? – все также, с хитрецой поглядывая, спросил отец Георгий.
   - А отчего же не верить. Все вы только обещаете рай небесный, а на деле-то от вас никакой пользы нет. Обманываете вы людей-то.
   - А ты пробовал сам по заповедям жить, али нет?
   Игорь пожал плечами.
   - Ну, я никого не убивал и не грабил.
   - И ты полагаешь, что этого достаточно, чтобы быть благочестивым?
   - Да какое мне дело до благочестия. Я жить просто хочу нормальной жизнью, и все. В нормальных условиях, чтобы ни в чем не нуждаться.
   Игорь с вызовом посмотрел на священника.
   - Ну, скажите, а какой вам-то лично резон в этой церкви? Ну, какое вам дело до того, будет у нас церковь или нет?
   - Какое мне дело? – медленно спросил отец Георгий, рассматривая топор, который держал в руках. – Я просто хочу вернуть вам то место, в котором люди могут Богу молиться, от скверны очищаться, и лучше становиться.
   Игорь покачал головой.
   - Э, нет. Бескорыстно никто ничего не делает. Готов поклясться, что за этим строительством вы скрываете какие-то свои личные цели, преследуете свою выгоду.