Иная участь

I

Сверкнул красный свет.

Я проснулся лежа на дороге. Такого еще не бывало. Вчера я порядочно выпил с друзьями, но хорошо помню все… кроме того, как возвращался домой. Я приподнялся, огляделся: никого. Я на проселочной дороге, по сторонам которой густой лес. Никогда здесь не был. Дорога была прямая, с одной стороны обрамленная рядом фонарных столбов. Конечно, они могли и не работать, но все же их присутствие означало, что по дороге можно добраться до цивильных мест. Однако прежде похода куда-либо я схватился за мобильник. С ним все было в порядке, а главное, полный заряд. Время: полвосьмого вечера. Но сеть не ловилась. Звонить было бесполезно. Где ж это я? Значит, не в Питере и не в Ленобласти, но как я сюда попал? Или с телефоном что-то не так? Я, конечно, пробовал звонить и все остальное, но без толку. Пришлось топать.

Где какая сторона света, определять я не собирался, и подумал, что незачем. Пройдя полчаса по дороге, я удивился. Никаких изменений. Все фонари на одинаковом расстоянии друг от друга, не новые, а совершенно обычные, как на всех российских дорогах. В каждом есть лампочка. Слева и справа непроглядный лес. Я не знаток по деревьям, но, естественно, заметил, что они разные. Я приметил пихты, сосны, клен, в общем, типичные питерские деревья. Но лес при этом был неестественным. Я не сразу приметил, в чем дело. Несмотря на то, что деревья были разных пород, все они были одинаковые. Каждая группа тех деревьев была  невероятно похожа на соседнюю и включала в себя все породы. Также весь лес был одной высоты - вполне обычной, но мне показалось, что каждое дерево ни на сантиметр не отличается по высоте от другого.

Я шел дальше, стал смотреть под ноги. На дороге не было ям или ухабов, она была ровной. Под ногами был песок и мелкие камешки, но никакой растительности. «Значит, здесь все-таки кто-то ходит, - подумал я. – Иначе дорога заросла бы. Да и фонари… Нечего волноваться». Но я волновался и, главное, о том, не пошел ли я в неверном направлении.


II

Прошел еще час, мне захотелось пить. Неудивительно, был август, около двадцати градусов. С собой у меня не было ничего, кроме одежды и сотового - я уже проверил свои карманы. Теперь я шагал не по центру дороги, а по обочине, высматривая грибы или что-нибудь еще, и, вслушиваясь в надежде услышать журчание воды. Но вокруг был необыкновенный лес без грибов, пеньков, троп, банок из-под пива. И на дороге ничего не было, кроме песка и гравия. Никаких свидетельств присутствия человека. И тут у меня возникла странная мысль: «А оставил ли я во время своей полуторачасовой прогулки по этой дороге какие-то следы своего присутствия?» Я оглянулся и не заметил на дороге ни собственных следов, ни чего-либо еще. «Может, и другие не оставляли?» – продолжение моих мыслей. Однако, кто эти другие? Что за вздор!

Я быстро пошел дальше, и меня охватило отчаяние. Никогда прежде я не оказывался в подобном месте. Одно дело, если бы я шел по чаще леса, но я-то шел по дороге, с фонарями. Она должна была меня куда-то вывести. Но вот, что меня убивало: мертвая тишина. Не было ни хлопанья птичьих крыльев, ни хруста веток и ни ветерка.

Минут через десять стало смеркаться. Я остановился и сел на дороге, не на обочине (так как побаивался леса), а по центру. Дорога, кстати, была неширокая, примерно три метра. Я достал телефон: сети нет. Чтобы успокоится, я стал играть в игру, не задумываясь над тем, что расходую заряд. Через некоторое время я подумал-таки о батарее и вышел из игры, а затем вообще выключил мобильник. И правильно сделал. Еще пригодится. Ни зарядного устройства, ни розетки здесь быть не могло. Я подумал уже, что полностью отрезан от цивилизации, и тут кое-что произошло.


III

Я даже зажмурился и не поверил. Прямо на меня падал свет. Я осмотрелся, – зажглись фонари. Я пошел дальше. Теперь мне захотелось есть. За время прогулки по этой чертовой дороге я припоминал, что со мной было до того, как я здесь очутился. Я помню, как мы с друзьями собрались и выпивали при костре, но это было недалеко от моего дома. Напился я не в стельку, а все же в меру. После этого мы все втроем пошли по направлению к нашим домам. Друзья мои жили в одном доме неподалеку от меня. У их дома мы попрощались, пожали руки, и я пошел к себе. Переходил через дорогу. Красный свет… И тут все плывет вместе с красным светом. Я помню, как много раз возвращался этим путем к себе домой, но, как я делал это нынче? Так ведь сегодня. Точно. Я же наметил встречу с друзьями на двадцать четвертое августа, а на дисплее телефона значилось именно это число. Расстались мы часов в шесть вечера, а через полтора часа я уже проснулся здесь, в этой проклятой дыре.

Наконец я бросил попытки вспомнить подробности сегодняшнего вечера и вернулся к реальности. На дороге произошло изменение. Передо мной непонятно откуда, совершенно внезапно, появился человек.


IV

На дороге лежал парень без сознания. Одет он был в джинсы и рубашку, как и я. Я подошел к нему и потряс за плечо. Он неохотно что-то пробурчал. Я потряс его еще, он отмахнулся от меня, затем приоткрыл глаза. «Что?» – прохрипел он. «Не знаю», - машинально ответил я, осознав при этом нелепость своего ответа. Он приподнялся, огляделся и спросил:
- Где Серый?
- Не знаю.
- А Колян?
- Понятия не имею.
- А ты кто?
- Витя.
- А меня Иваном звать, здорово.
Он пожал мне руку, огляделся и спросил:
- Ну и где мы, блин?
- Хотел бы я знать, но понятия не имею.
- Хорошо, откуда ты взялся, черт возьми?
- Я сам очутился здесь точно таким же образом, как ты, только на несколько километров дальше. Почти два часа топаю по этой нескончаемой дороге.
- Так ты не знаешь, что это за дорога?
- Нет.
- Что за хрень?! И эти фонари еще так ярко горят…
- Я удивлен тому, что они вообще здесь горят.
- В каком смысле?
- В таком, что это дорога выглядит уж очень странной.

Иван был сам подшофе, но вроде быстро переваривал. Он осознал, что попал в какую-то экстремальную ситуацию, но по его взгляду я понял, что через полчасика он рассчитывает ехать на автобусе к себе домой. Все равно, меня очень порадовало появление Ивана, и я не хотел заражать его унынием. Да и сам я проникся теперь надеждой.

Однако вместо каких-либо действий Иван достал пачку «Петра I» и закурил, предложил мне. Я отказался. Иван хотел что-то сказать, но, видимо, счел это не актуальным, так и не раскрыв рта.

А что в данной ситуации можно было предпринять? Иван мог лишь не поверить мне, но что дальше? Бежать от меня? Нет, не разумно. Ивану эта дорога явно была незнакома, как и мне. Бросив окурок на дорогу, он спросил:
- Пока ты топал сюда два часа, не попадались ли тебе развилки?
Я описал ему ситуацию.
- И не одной бутылки, бумажки, ни одного окурка?
- Нет.
- Эй, значит, ты два часа топал по дороге не сворачивая?
- Да.
- Ну так давай свернем.
- Куда?
- В лес.
Я не считал эту идею разумной.
- И как ты там пройдешь?
- Прорвемся.


V

Мне не хотелось оставаться одному, и я пошел за Иваном в лес. Пробираться там было сложно, но можно. Деревья росли очень близко друг к другу, свет от фонарей сюда не проходил. Иван зашел вперед меня, а я следовал за ним. Вдруг Иван остановился. Я тоже встал и спросил у него, в чем дело.
- Тут какая-то преграда.

Я подошел и убедился сам. Дальше нельзя было пройти.

Мы вернулись на дорогу и заночевали там.


VI

Фонари больше не горели, было светло. У меня был выключен телефон, и я спросил у Ивана, сколько времени – он как раз проснулся. У него были часы, и он ответил:
- Семь сорок.
- Хорошо. Давай посмотрим, что там за преграда такая.

Мы пошли и шагов через тридцать уперлись в стену - кирпичную стену такой высоты, что не видно было конца. Вдоль нее можно было протиснуться, что мы и сделали. Скоро эта стена закончилась, но дальше без промежутка началась бетонная, а вплотную за ней еще одна бетонная. Мы с Иваном хотели обменяться номерами (слава Богу, у него был с собой телефон) и держаться на связи, но сеть по-прежнему не ловилась. Так что пришлось просто разделиться, считая точкой отсчета кирпичную стену. Иван пошел налево, я направо.

После кирпичной стены я насчитал еще десяток стен. Все были различной высоты, но не ниже трехэтажного дома, все были не покрашены и выглядели старовато, но были основательными. И вот в одной из них я увидел дверь и три ступеньки к ней. Я поднялся к двери и дернул за ручку. Дверь была заперта. Я замолотил по ней руками и ногами, но не услышал ни шороха в ответ. Дверь была железной, и выломить ее было невозможно.

Мы с Иваном договорились встретиться у кирпичной стены через час после расставания, и я повернул назад. Встретив Ивана на месте, я рассказал ему про дверь. Он же сказал, что видел лишь сплошные стены. Взобраться на них мы не могли, как не старались.

Иван предложил пойти в лес с другой стороны дороги. Так мы и поступили. Пересекая дорогу, я не заметил на ней никаких изменений. Мы углубились в противоположную чащу. Я ожидал увидеть там также ряд стен и понять, что мы заперты, но нет, впереди был лес, а перед нами (буквально в двадцати шагах от дороги) стоял домик. Мы постучали. Никакого ответа. Домик был деревянный и дверь его тоже, так что я уже хотел попробовать выломать ее, как вдруг она распахнулась, и оттуда показалось дуло двустволки. Ружье держал какой-то человек, на вид лет пятидесяти.


VII

- Стоять. Вы кто?
Я решил, что лучше бы ответить, но не знал, что именно. Тут выручил Иван:
- Мы… это… тут гуляли, и хотели у вас попросить водички попить.
- А, это, пожалуйста. Проходите.

Мы вошли. В домике была одна единственная комнатка с единственным окном, печкой, столом и единственной табуреткой – все, вроде, самодельное.
- Присаживайтесь, - сказал хозяин.
Что он имел ввиду? В домике была только одна табуретка. Иван дернулся к ней, вроде машинально, но потом остановился.
- Ну не хотите, не надо. Так, когда прибыли? – будничным голосом продолжал наш новый знакомый.
- Куда? – поинтересовался я.
- На дорогу.
- На ту, которая в двадцати шагах отсюда?
- Ну да, е мое.
- Вчера.
- Ага, понятно. Значит, вам повезло. Другие целыми днями шлялись тут, пока не обнаружили меня.
- Кто эти другие?
- Да такие же, как вы. Ну что, вам ничего не показалось здесь странным, может в лесу?
- Постойте. Да где мы? – взорвался Иван.
- Там, где надо. Повторяю, что вы – везунчики. Быстро обнаружили мое пристанище. Так вам ничего здесь странным не показалось?
- Вообще-то показалось, еще как. Я не видел здесь ни одной птицы, ни одной зверюшки, ни одного свидетельства присутствия человека, - вырвалось у меня.
- И эти чертовы стены, - добавил Иван.
- Эти стены здесь для того, чтобы вы никуда не делись. Да, я еще не представился. Тимофей, рад знакомству.
- Ага, здравствуйте. Я – Иван. Но никакой радости у меня и в помине нет.
- Ха-ха. Ну, насмешил. А тебя как звать?
- Витя, - ответил я.
- Очень рад.
- Радуйтесь, сколько вашей душе угодно, но, может, объясните, что это за аттракцион такой? – кипятился Иван.
- Аттракцион? Нет, не совсем так, это испытание, а не аттракцион. Многие пугаются, попав сюда, но не следует. Можете, кстати, освежиться.
Тимофей указал на стол, где стоял графин с водой и три стакана. Когда я вошел, я этого не заметил.
- Угощайтесь.
Мы с Иваном подошли к столу, взяли по стакану и остановились.
- Да не бойтесь вы.

Тимофей взял третий стакан, налил туда воду из графина и выпил, тем самым, показав, что травить нас не собирается. Я последовал его примеру, а Иван все же на секунду замешкался и, по-моему, ждал, пока глотну я. Затем Тимофей достал откуда-то буханку хлеба, разделил пополам и дал нам по половинке. Мы ели и пили, и я спросил:
- Тимофей, может, разъяснишь нам, что за чертовщина тут творится? Откуда ты здесь взялся и этот домик тоже, и как до Питера добраться?
- Я-то здесь уже давно, а домик этот сам сделал. Пешком вам до Петербурга не добраться. Эта дорога, на которой вы очнулись, – круговая, она никуда не ведет. Дорога окружает замкнутый лес, на окраине которого мы сейчас и находимся, а дорогу же окружает маленький участок леса ленточкой, тоже замкнутый и круговой. Вокруг все обнесено стенами, и единственный выход отсюда –  железная дверь в одной из стен, к которой ведут ступени.
- Но дорога не круговая! Она прямая, как линейка!
- Вам так кажется, но это не так, поверьте. Дело в том, что длина этой дороги много сотен километров. Все сделано так, чтобы вы без меня ничего не поняли, и не выбрались отсюда.
- Но где мы, черт возьми, в какой стороне от города?
- В какой? Ни в какой.
- Может еще скажешь, что мы на необитаемом острове в океане?
- Да нет же, никакого океана тут нет. Но могу сказать, что за той дверью в стене находится ваш дом.
- Что за бредни, старик? Если можешь, так помоги нам выбраться отсюда, - Иван был готов убить Тимофея, если бы у того в руках не было ружья.
- Я помогу вам выбраться, и не смотрите на мое ружье, - он разрядил его, и положил патроны в карман.
- Но что же это за место? Почему здесь нет никакой живности? – удивлялся я.
- Живность здесь – это вы, да, может, еще я. Вы правильно поняли, что место это внутри стен необычное. Я здесь вроде лесника, а вы – вроде посетителей.
- Хорошо, я согласен поверить в эту чушь, хоть вы ничего и не объяснили толком. Но что мы должны сделать, чтоб ты выпустил нас отсюда?
- Это довольно просто. Вы должны пройти по всей дороге, совершить полный круг, и дверь в стене откроется. Я буду вашим проводником.
- Что?! Скажи еще, что нам надо сорок дней идти по пустыне без пищи! – Иван был в бешенстве.
Тимофей рассердился:
- Не богохульствуй и не мешай все в одну кучу, сынок. Ты еще дождешься своих сорока дней, но не сейчас. Ты еще не умер, и я никак напрямую с небесами не связан. Мы на земле. И с голоду вы не умрете, но вам придется довольствоваться хлебом и водой.
- Послушай… - начал Иван.
Тимофей снова зарядил ружье.
- Это вы меня послушайте. Все это не шуточки, и другого выхода кроме той двери в стене, нет. Так что вы пройдете всю дорогу, и тогда дверь откроется.
- Но там не одна сотня километров.
- Возможно, я преувеличил расстояние.


VIII

Мы неохотно двинулись в путь по дороге. Я спросил у Тимофея, где мы возьмем еду, он ответил, что под определенными деревьями, известными только ему, лежат хлеб и вода. Тогда я поинтересовался, за сколько обычно люди преодолевали эту дистанцию (ведь он упоминал, что мы не первые). Он ответил, что хорошие ходоки – дня за четыре. Я решил, что это терпимо, а Иван лишь что-то пробубнил.

Мы прошли в тишине еще шагов пятьдесят, я смотрел на дорогу, Тимофей вперед, а Иван по сторонам. Но что он там мог увидеть? Унылая, однообразная картина, от которой меня лично уже тошнило. Однако вдруг Иван резко свернул в лес, к стенам. Тимофей сначала ничего не заметил, так как шел на пару шагов впереди. Я разглядел в лесу просвет, а в стене за просветом - покосившуюся фанерную дверь. Я остановился и не знал, что делать. Но Тимофей уже обернулся и закричал Ивану:
- Нет, олух! Не ходи туда! Это не та дверь!
Но Иван уже схватился за ручку двери, так быстро он бежал, что я удивился, как он не споткнулся. Не оборачиваясь, он исчез за дверью. Тимофей был в ярости:
- Я же сказал, что единственный выход – это железная дверь со ступеньками.
- Ну и что теперь?
- Придется идти за Иваном.
- Так где он теперь?
- За этой дверью.

Тимофей двинулся к двери, открыл ее и исчез. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Я открыл дверь, за ней была тьма. Я вошел.


IX

Меня обдало водой. Сверкнула молния. Шел ливень. Вокруг был лес. Я обернулся и нащупал дверную ручку. Еще одна вспышка молнии и я увидел фанерную дверь в стене. Я закричал:
- Тимофей! Иван!
И кто-то неожиданно зажал мой рот ладонью и прошептал:
- Тихо ты.
Это был Тимофей, он отпустил меня и сказал:
- Пошли искать этого гребаного Ивана.

Из леса мы вышли на новую дорогу. Я мог разглядеть что-либо только в свете молнии, и так как она сверкала довольно часто, я увидел, что здесь тоже стояли фонари, но они не работали. Мы с Тимофеем пошли вперед. Все здесь казалось таким же бесконечным, как и по ту сторону двери. Впереди и позади никого не было видно, значит, Иван перешел дорогу и пошел в лес. Но мы за ним не последовали, а вернулись к фанерной двери. Тимофей сказал:
- Бесполезно. Мы не найдем его.

Мы вернулись обратно. Я спросил, где мы были. Тимофей ответил:
- Да эта заброшенная дыра уж сто лет, как закрыта. Видел, эти скупердяи даже света там не дают.
Я не стал пока интересоваться, на чей счет он разоряется, меня больше интересовал сейчас Иван.
- А Иван? Что насчет него?
- А что Иван? Прячется в том лесу, сейчас промокнет, как тряпка, и вернется сюда. Извинится за свою тупость, и мы пойдем дальше.
Но Иван не вернулся. Мы ждали полчаса.
- Так, все, ладно. Пошли дальше. Этот Иван еще расплатится за свой кретинизм.
- А что с ним будет?
- Посидит еще часок там, и догонит нас.
Тимофей отвечал уверенно. Видимо, такое уже случалось с другими посетителями этой круговой дорожки. Я подумал об этом и спросил, почему бы не заделать эту дверь.
- К сожалению, нельзя. Эта дверь необходима, потому что в старом кругу делают ремонт. Ужесточают условия, как видишь. Вы с Иваном, наверное, последние посетители нынешнего круга. Но закрыть дверь между кругами невозможно.
- Почему ты нас не предупредил об этой двери?
- Ну, вообще, я забыл, - тут я впервые почувствовал какую-то фальшь в голосе Тимофея, но он попытался выкрутиться. – А так, в инструкции такое место отсутствует. И я согласен. Если кто и проберется в тот круг, то струхнет, и вылетит оттуда пулей. Ну, а если этот Иван такой смельчак, все равно больше суток там не продержится. Жратвы-то там нет. Он, конечно, может пить дождевую воду, но недолго. Через пару минут дождь может прекратиться. Это они там  проводят испытания, какой климат лучше.
- Да кто же эти они?
- Я не могу тебе этого сказать.
- Ладно. Но почему бы нам не подождать Ивана?
- Времени нет. Он нас догонит. Вот увидишь. Утром он будет в полметре от меня стоять на коленях и просить прощения за то, что сбежал, не спросив на то разрешения.


X

Но этого не произошло. Мы шли целый день до темноты, жевали хлеб и пили воду, которые Тимофей находил под определенными деревьями. Затем развалились на дороге и заснули. Проснулся я в девять утра. Хорошенько выспался, как ни странно, спал как убитый.

Тимофей озадаченно озирался по сторонам, видимо, в надежде найти Ивана. Но нет, оказалось, что в надежде найти свое ружье – его не было. Тимофей проверил карманы, – патроны были на месте.

Я не мог понять, кто стибрил ружье, но не стал ничего говорить. Тимофей процедил сквозь зубы:
- Пошли. Скорее.

Мы быстро зашагали вперед. Через час остановились перекусить. Тимофей зашел за нужное дерево и остановился. Затем вернулся с едой и с окурком в руке.
- Странно. Как я проглядел? Наверное, кто-то из стареньких бросил.
Я попросил дать мне окурок. На нем я разглядел надпись «Петр I» и спросил:
- Никто из стареньких не курил «Петр I»?
- Не знаю. А может, Иван?
- Да, именно так.
- Все ясно. Этот плут опередил нас.
- Не может быть.
- Может. Я подозревал. Пока мы искали его там, под дождем, он прошмыгнул обратно в дверь и скрылся уже здесь в лесу. И шел параллельно нам.
- По лесу? Он, наоборот, отстал бы от нас.
- Конечно. Но этот хитрый малый идет вдоль стен и очень проворно.
- Он что-то задумал?
- Я думаю, ничего особенного. Просто он хочет смотать отсюда поскорее. А мне, значит, не доверяет. Вот и опередил нас, увидев, что мы дрыхнем. И мое ружье спер.
- А почему не взял патроны?
- Не знаю. Убивать нас он не собирается. Наоборот, боится меня.
Мы топали дальше. Тимофей стал более раздражителен.


XI

Прошел еще один день. Думаю, что мы уже порядочно удалились от стальной двери.

Утро двадцать седьмого августа отличалось от утра двадцать шестого. Я проснулся с приставленным к виску ружейным дулом.
- Поднимайся, Витек. С добрым утречком. Поздравляю тебя, мы в аду. Это один из его кругов.
- Да ты что, совсем рехнулся?
- Ты ничего до сих пор не понял? Скажи, какое твое последнее земное воспоминание, в смысле на Земле?
- Ну… я переходил дорогу. Да какая разница-то?
- Ты переходил дорогу, так. А красного света не заметил?
- Может быть, заметил.
- Ты что, не въезжаешь? Нас сбила машина. Мы умерли, и теперь мы здесь. В аду или в чистилище. Этот старик Тимофей – дьявол. Он искушает нас, а, может, хочет, чтобы мы искупили свои грехи… Или, возможно, он своеобразный перевозчик умерших душ, а это дорога вроде реки смерти… Но в любом случае, дела наши плохи! И мне уже не искупить своих грехов!
- Ты что-то путаешь, я лично живой. И где Тимофей, черт возьми?
- Рядышком лежит. Я не поддался ему, и тебя на верный путь хочу направить, на путь истинный. Но еще грех не хочу на душу брать. Не будем убивать его. Давай просто убежим от него. Иди со мной.

Я сумел-таки повернуть голову так, чтобы увидеть лежащего рядом Тимофея, видимо, оглушенного ударом ружья. Я не понимал, что произошло с Иваном за прошедший день, но по его глазам видно было, что он сошел с ума. Наверно, его мучил какой-то грех, совершенный им, и он ждал наказания. Но я не мог ему поверить. Совсем эта хрень не была похожа на ад или чистилище. Хотя, мне пока неизвестно, как они выглядят, но я не поверил Ивану, так как в его глазах видел что-то странное.

В это время за его спиной очухался Тимофей. Я не показывал виду, а Иван совсем забыл о нем.
- Так идешь ты со мной или нет? Отвечай скорее…

Он осекся, потому что сзади на него набросился Тимофей, быстро обезоружил, уложил на землю и наставил на него ружье. Затем выхватил из-за пазухи наручники и надел на Ивана. Все это было проделано с поразительной быстротой и ловкостью, нехарактерными для его лет.
- Ну и придурок! Всякое напридумывали себе наши посетители, но не до такой степени! Ты пройдешь этот круг, паренек, и мне наплевать на то, что у тебя шарики за ролики заехали.


XII

Мы двинулись дальше. Впереди Иван, за ним мы с Тимофеем, и Тимофей держал на мушке Ивана, который выглядел просто одержимым.

Так прошел еще один день.

Наутро двадцать восьмого августа мы продолжали шествие. Иван успокоился, видимо, смирившись со своей ужасной судьбой. Однако теперь подозрения зародились во мне. Точнее, зародились-то они давно, но теперь разгорелись с новой силой. Как ни смотри, мы с Иваном были по уши в дерьме, а Тимофей оставался подозрительным типом. Он сказал, что нашим темпом оставалось идти еще полтора суток. Иван что-то помычал и ускорил темп. Я тоже. Идти, конечно, было все труднее, но выбора не было. У меня скопилось много вопросов, но я не стал ими разбрасываться, а решил все узнавать понемножку:
- Слушай, Тимофей. Ведь ты уже не так молод. И не надоело все время таскаться по этой дороге?
- Таскаюсь я не все время. Иногда посетителей нет. В это время я должен убирать за ними окурки и другие продукты жизнедеятельности, чтобы вновь прибывшие ничего не заметили такого, и не подумали, что кроме меня здесь кто-то еще. В общем, работа у меня тяжелая. Но зато я веду здоровый образ жизни.

И он покосился на Ивана, закуривавшего последнюю сигарету. Я задал новый вопрос:
- А почему мы с Иваном очнулись на разных участках дороги?
Тимофей обдумывал мой вопрос и медлил с ответом. Может, он и не хотел отвечать вовсе.
- По инструкции мне не положено говорить вам подобные вещи. Но будьте спокойны, уже завтра вы все узнаете.
С первого взгляда этот пятидесятилетний мужичок не мог вызвать никакого подозрения. Вроде он шел так, как любой человек идет на работу. В его голове было много мыслей, и шел он уверенно, привычно. Но за три дня в его холодном взгляде и уверенной поступи я разглядел что-то устрашающее. Казалось, он сейчас идет так спокойно, но вдруг может кинуться на Ивана  или на меня.

Короче, разные мысли крутились в моей голове, но я ничего не мог предпринять. Бежать было некуда, да я особо и не хотел.


XIII

Утро двадцать девятого августа. Уже четыре дня я нахожусь в этой дыре и вчера целый день шел нога в ногу с психом и… очень загадочной личностью. Вчера не произошло ничего неординарного. Просто трое мужиков молча топали по чертовой дороге, изредка подкрепляясь хлебом и водой. Шли мы в самом деле молча, после утреннего диалога между мной и Тимофеем никто не проронил ни слова. А о чем было говорить? Я не знаю. Тимофей тоже вряд ли знал. А Иван шел как на смертную казнь, будто смирившись и раскаявшись в своих грехах. Если бы тогда перед Иваном запылало адское пламя и вокруг заплясали черти, я думаю, он, даже не замедляя шаг, пошел бы к ним, приняв это как должное.

Я, конечно, не знал Ивана раньше, но во время нашей первой встречи он показался мне вполне нормальным. Что он увидел в том другом круге, чего не видел я, от чего у него крыша съехала?

Мы шли в тишине этим утром. Во время ланча (назовем это так) Тимофей нарушил ее:
- Осталось идти совсем немного. Мы уже на том месте, где один из вас проснулся.

Тимофей доел свой ломоть хлеба, запил водой и уже хотел двинуться в путь, но остановился.
- Я ни в коем случае не должен вам ничего рассказывать, но я расскажу, - его лицо было очень серьезным и вспотевшим, как будто он совершал преступление. Тут Иван что-то промычал, его взгляд был устремлен на сосну с другой стороны дороги. – Твой приятель, похоже, совсем спятил. А ты слушай меня внимательно, Витя. На самом деле, вы с Иваном попали сюда по случайности, как, впрочем, и все предыдущие, и даже я. Все это дело изобрел один богатый шизик. Это как-то связано с физикой, биологией, также с архитектурой и с химией. Но ничего особенно сверхъестественного тут нет. Я по инструкции должен плести вам байки, но находимся мы на самом деле под землей. Никакой магии и тому подобного, просто все продумано до мельчайшей детали, изгиба: искусственное небо, искусственный климат, уникальные деревья, удивительная дорога, и даже уникальные лампочки в фонарях. Почему этими открытиями хозяева всей этой дребедени не поделятся с миром, хотя бы для того, чтобы заработать деньги? Потому что они – психи, а деньги им не нужны, они и так миллионеры, эти наследники того чеканутого изобретателя. Теперь они делают ставки, как на скачках, наблюдают за вновь прибывшими на круги, а их множество. Иногда они кому-то покровительствуют, а иногда вмешиваются, как, например, произошло с Иваном. Это их работенка. Шутить изволили.

Так вот теперь из-за всех этих ставок и подобной ереси, если мы так втроем доберемся до стальной двери, нам не сдобровать. Им нужно какое-то зрелище. Но мне осточертела моя работа, это сумасшествие. Иногда я знакомился и гулял по этой дороге с отличными людьми. Мы становились настоящими приятелями. А в итоге... Годы мои уже не те. Я разлагаюсь в этой дыре и хочу отделаться от этих кругов раз и навсегда!

Иван явно пропустил мимо ушей монолог Тимофея, я же остолбенел и пытался все переварить. В итоге я сумел сформулировать вопрос:
- Я не понимаю, где же находятся твои работодатели?
- На поверхности, они следят за нами с помощью камер.
- И слушают?
- Да.
- Но, то, что ты сейчас говорил мне…
- Ничего, в этом месте не услышат, я проверял. Не первый год работаю. Но теперь хочу уйти, а сами они меня не отпустят. Так что, надо выбираться!
- И что ты предлагаешь?

Тимофей осторожно перевел взгляд на Ивана. Тот глубоко ушел в свое сознание и был далеко от нас.
- Надо отвлечь их. Единственный способ выбраться отсюда – убить Ивана. – Я не верил своим ушам. - Послушай, другого пути нет! Это их отвлечет, а пока ты будешь с ним разделываться…
- Я?!
- Иначе ничего не получится…
- Нет, я не буду играть в твои игры, старик, а лучше сам дойду до конца, и там уже будь, что будет.

В этот момент мне удалось изловчиться и довольно быстро и проворно ударить Тимофея по голове. Он осел, расслабил руки. Я тут же выхватил из его рук ружье и оглушил им. В том, чтобы предпринимать какие-либо действия по отношению к Ивану, не было смысла, а брать его с собой -  не было сил.

Я двинулся дальше.


XIV

 Но не успев пройти и пяти шагов, я вынужден был остановиться, потому что услышал Тимофея:
- Значит, ты хочешь дойти до конца?

 Я медленно развернулся. Тимофей, отключенный мгновение назад прикладом ружья, уже стоял на ногах. Он выглядел иначе, какие-то неуловимые изменения произошли с ним. И говорил он настолько необычно, что меня прошиб холодный пот. Так и не получив от меня ответа, он продолжил:
- Конец – это безумие. Иван уже добрался до финиша, и я предлагал тебе. Убив его, ты в итоге сошел бы с ума, и это было бы концом. Ты отказался. Чего же ты хочешь?
- Я говорил о конце дороги, что хочу выбраться отсюда, - не знаю почему, но мой голос дрожал.
- Нет. Здесь нет, и никогда не было выхода.
- Но как же та закрытая дверь со ступеньками?
- Это не выход, я обманул вас.
- А проход к другому кругу?
- И с того круга есть проход на следующий. А с того еще на один...
- Но где-то выход должен быть!
- Выход куда?

Я запнулся. Тимофей смотрел мне в глаза. Вернее, мне показалось, что это был уже не Тимофей. Его глаза буравили меня, он словно помолодел лет на двадцать. И тут я осознал, что все сказанное им раньше было ложью.
- Тогда зачем ты вел нас куда-то? Только чтобы свести с ума?! Зачем рассказывал байки, позволял делать то или иное? Ты просто играл…
Его рот растянулся в ухмылке. Я был одновременно разбит и ожесточен.
- Я все равно выберусь отсюда!
- Нет, раз уж ты отказался от моей милости, тебе уготована иная участь.

Дольше  выносить его взгляда я не смог и отвернулся. Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я повернулся обратно, но, когда я сделал это, ни Тимофея, ни Ивана на дороге уже не было.

Я свернул с дороги к стенам и стал медленно пробираться вдоль них, идти было очень тяжело, меня словно душило. Ружье я выбросил, так как не мог даже удержать его в руках. Прошло много часов, но в итоге у одной стены я разглядел знакомые ступени. Я поднялся и дернул дверь за ручку. Она была открыта. Шаг в темноту.

XV

Сверкнул красный свет.

Я проснулся лежа на дороге. Такого еще не бывало. Вчера я порядочно выпил с друзьями, но хорошо помню все… кроме того, как возвращался домой. Я приподнялся, огляделся: никого. Я на проселочной дороге, по сторонам которой густой лес. Никогда здесь не был...


24-28.08.2005, 27.12.2005, 20-22.01.2010