Сущность глава 18

Глава 18
1
   Отец Георгий помрачнел.
   - Да какие же я могу свои цели преследовать? – спросил он.
   - Этого уж я не знаю.
   Игорь Гуров немного призадумался.
   - А вот в селе говорят, что вы нам беды несете. Добрым вы только притворяетесь.
   - Какие же я вам беды несу?
   - А хотя бы эту заразу к нам занесли. Та, что в море, у наших берегов. Ничего подобного ведь у нас отродясь не было. А вот вы появились, и зараза тут как тут пришла. И говорят, радиоактивная, ведь. Слышали, что с Кон-стантином Яковлевым приключилось? А вы же рядом с его родителями жи-вете.
   - Слышал об этом, - хмуро признался отец Георгий.
   - Не ваших ли это рук дело? Уж не наколдовали ли вы на него.
   - Я колдовством не занимаюсь, - отрезал отец Георгий. – Я священник, а колдовство – это проявление бесовских сил. Церковь резко отрицательно к этому относится.
   - И что же? Неужели среди священников колдунов не бывает?
   - За всю историю православной церкви я не знаю таких случаев.
   - Неужели? Ну, а почему же вы тогда ему помочь никогда не пытались? Все село знало, что с ним неладное. А вы даже ни разу не поинтересовались тем, что с ним происходит. И вообще вы человек скрытный. И с людьми вы в контакт вступать избегаете, и людскими горестями не интересуетесь. Вы что же, думаете, если вы храм строите, то больше с вас и спрашивать нечего? Чтобы люди в храм ходили, вы должны у них доверием пользоваться, любовь народную заслужить. А вы, вместо этого, только себя превозносите.
   Отец Георгий молча слушал упреки, и в душе у него закрадывались сомнения.
   Игорь снова засунул руки в карманы и, укоризненно ухмыльнувшись, сказал:
   - Эх, вы, благодетели!
   С этими словами Игорь Гуров повернулся, и пошел прочь.
2
   Отец Георгий долго смотрел вслед Игорю и думал. Думал о том, как много у людей враждебности к церкви, как много недоверия и непонимания. Да и не могло просто быть иначе. Слишком много десятилетий людям прививали негативное отношение к церкви, искажали ее предназначение. А теперь духовенство должно создавать, можно сказать, веру заново, то есть проповедовать христианство так, как проповедовали его первые христиане. Ведь прошло всего только три года с того момента, как Россия освободилась из-под ига советской власти. Задача его, отца Георгия, состоит в том, чтобы разъяснить населению, что церковь не несет людям ничего плохого, а наоборот, действует во спасение его.
   Игорь Гуров обвинил отца Георгия в том, что это он принес в село несчастье, что это он отравил море. Эти слова свидетельствуют о том, что в людях сидит языческий страх перед неведомым, и что христианская вера яв-ляется для них чем-то страшным и опасным. Возрождение церкви может начаться только с возрождения в людях веры, а для этого необходимо сближаться с народом. Нет, для этого вовсе не нужно заниматься показными проповедями и делами, какими являются хождения по домам с призывом посещать храм и помогать строительству. Нет, все дело гораздо сложнее и глубже. Необходимо проникать в душу каждого жителя, находить с ним общий язык, находить подход, прикладывать все силы для того, чтобы пробудить в людях хоть какие-то зачатки веры.
   Сможет ли он это сделать? Не переоценил ли он свои силы, свои возможности? На эти вопросы отец Георгий и сам не знал ответа. Он вызвался добровольцем для того, чтобы возродить разрушенный в селе храм. Но как он представлял себе это? Думал, что местные жители будут встречать его хлебом-солью? Или что? Думал, что половина села сейчас же выстроиться в очередь для того, чтобы помогать строительству?
   Нет, все совсем не так просто. Местные жители уверены, что они прекрасно обойдутся без церкви, как обходились до сих пор. Ну, положим, что он сумеет в одиночку построить храм. Что дальше? А дальше она будет пустовать. Не пойдут в нее люди, потому что не будут чувствовать нужды в этом. К тому же церковь стоит на отшибе, в стороне от домов, едва ли не в самом лесу. Место красивое, радующее глаз, но оно в стороне от всех.
   Необходимо входить в народ. Он чужой для деревенских жителей, а необходимо стать своим, близким. Люди должны тянуться к нему, чувствовать к нему доверие. А ведь он и Светлана живут словно сами по себе, и люди их чуждаются. Отец Георгий слышал о странном происшествии с Константином Яковлевым, но он даже не соизволил толком выяснить подробности. Даже когда тот едва не покончил жизнь самоубийством, и то он не предпринял никаких действий. А это непростительно для священника. Он должен был хотя бы поговорить с ним, ведь все село только об этом и вело разговоры. А он вел себя так, словно его это все не касалось, равнодушно.
   И после этого он еще рассчитывает на любовь и доверие местных жителей? Не то, чтобы отец Георгий  был замкнутый человек, он никогда не отталкивал от себя того, кто приходил к нему или заговаривал с ним, но никогда сам не делал первых шагов.
   Сельская паника из-за того, что к берегу неизвестно откуда прибило радиоактивные отходы, совершенно не взволновала отца Георгия. Честно говоря, он считал эти разговоры не больше чем деревенской выдумкой, суевериями темных людей. Он, наверное, был единственным, кто ни разу не побывал на берегу, не посмотрел на море своими собственными глазами.
   Отец Георгий снова взялся за инструмент. Для села сейчас наступали трудные времена, сельское хозяйство разваливалось, люди становились безработными. Что они будут делать? Куда с горя пойдут? А пойдут они в местный магазин, за бутылкой водки или же самогон начнут гнать. Нужен этим людям храм? Нет, они не видят в нем нужды. Еще немного и село окончательно сопьется.
   Отец Георгий осмотрел дело своих рук. Около трети стен церкви уже было выложено. На это ушло два месяца работы, и за все это время Игорь Гуров оказался едва ли не единственным, кто посетил место строительства. Да и тот оказался скептиком. Нет, не пойдет народ в церковь, пока церковь не пойдет в народ.
   Отец Георгий понял, что наступила пора сближаться с сельчанами.
3
   Ожидание жителей села оправдало надежды; из города прибыла комиссия. Она состояла из двух человек, которые приплыли на небольшом катере, и остановились у берега, недалеко от того места, где пытался утопиться Константин Яковлев. Едва только комиссия ступила на берег, как слух о ее прибытии облетел все село. Жители бросились к берегу, встречая комиссию так, словно она была их освободителем из чужеземного рабства. Люди толпой обступили новоприбывших.
   Члены комиссии представились. Один из них носил фамилию Литвинов, и был как будто старшим, а второй фамилию Жигалов. Минут десять они пытались что-либо понять из сбивчивого рассказа жителей, которые наперебой пытались рассказать о происходящем. Потом к месту встречи пришли Оксана Стычкина и Павел Туманов. Павел, как мог, рассказал, при помощи Стычкиной, все от начала и до конца.
   Комиссия принялась расспрашивать подробности, бросая настороженные взгляды на море, на поверхности которого по-прежнему находилась серая пленка.
   Когда Павел закончил рассказ, Литвинов и Жигалов принялись что-то обсуждать между собой. Малограмотные жители мало что понимали в их речи, переполненной научными терминами и непонятными понятиями.
   Наконец комиссия вернулась на свой катер, пригласив с собою Павла, но тот решительно отказался следовать за ними. Литвинов и Жигалов скрылись в каюте, и довольно долго не показывались. Когда же они, наконец, вновь появились, на них были надеты белые антирадиационные костюмы.
   Увидев облаченных членов комиссии, местные жители в испуге попятились от берега.
   Мотор катера затарахтел, и тот отчалил от берега, направляясь к серой пленке. Жители с тревогой наблюдали за действиями комиссии. Те копались с какими-то приборами, брали на анализ пробы воды, что-то с ней делали. Они возились на палубе катера, спускались в каюту, о чем-то говорили, спорили, убеждали друг друга.
   Наконец, через довольно продолжительное время, катер направился обратно к берегу. На этот раз местные жители встречали комиссию весьма на-стороженно.
    Литвинов держал в руках дозиметр, внимательно следя за его показаниями, но тщательно оберегая шкалу от посторонних взглядов. На лице его отражалась озабоченность.
   - Что вы выяснили? – нетерпеливо спросил Павел.
   - Ничего страшного, - медленно, словно нехотя, произнес Литвинов.
   Он откинул шлем, и выключил прибор.
   - То есть как ничего страшного? – не понял Павел.
   - А так, просто у страха глаза велики.
   - Да я же сам проверял! Эта штука излучает радиацию.
   Литвинов опустил глаза, немного подумал, и сказал:
   - Возле ваших берегов действительно разлились отходы, которые когда-то и в самом деле обладали радиоактивными свойствами. Но с тех пор они потеряли свои качества и больше не представляют собой опасность. Да, они по-прежнему излучают небольшую дозу радиации, но эта доза настолько мала, что не представляет собой никакой угрозы для человека.
   - А как же случай с Константином Яковлевым? – не сдавался Павел.
   - А что с ним произошло? – спросил Литвинов.
   Павел рассказал.
   - Ну, какие нелепости вы говорите! – воскликнул Литвинов. – Радиация не может влиять подобным образом на человека. Если бы дело было в радиации, то на теле были бы в первую очередь ожоги, а их нет.
   - Ну вот, я же говорил, что все это ерунда! – торжествующе воскликнул Артем Селиванов. Но на него замахали руками.
   - А откуда же здесь взялась эта дрянь? – спросила Стычкина.
   - Вот этого мы пока не знаем, - признался Литвинов. – Возможно, с одного из судов произошла утечка, а волны прибили разлившиеся отходы к вашим берегам.
   - Но почему же они уже столько дней стоят на одном месте и не уплывают?
   - Вот как? Уже много дней? Скорее всего, просто на море штиль, вот и все.
   - В таком случае уберите их, - решительно высказался Назаров.
   - Это уже должны делать специальные службы, - возразил Жигалов. – Как только мы вернемся с докладом, сразу же будут приняты меры, и вы будете избавлены от опасности, которой, в сущности-то, и нет. Ваше море снова станет чистым.
   Комиссия покинула берега села «Прибрежное».
   - Вот тебе и весь сказ, - сказал кто-то.
   Но прошел день, и два, и три, но никакие специальные службы так и не прибыли.