Dream-Team, или Короткое Письмо Любимому Тёзке

Я прибрал пол в кухне сегодня утром, к Маше приходят пару девочек в гости, и, собравшись мыть посуду, поставил чайник нагреваться и Promised Land.

Promised Land...  Странное свойство у этих старых мальчиков из Сиэттла, закрой глаза под их музыку - и ты как пьяный.  Я стал думать про Эрика и нашу с ним встречу в Стейк-Хаузе, вчера разговаривал с одной из его бывших жен, Рита из Голландии спрашивала, как он, пыталась сподвигнуть меня сказать какую-нибудь гадость, о том, как он постарел, много пьет, и несчастен без нее. А я был рад его видеть, и сказал ей, что он в порядке, и я был рад ему.  Потом вспомнил, как мы говорили с тобой, прямо оттуда, и как я перед разговором с тобой (с его номера,   кажется, он еще набирал, ведь я не умею пользоваться тач-скринами, я ж деревенщина из ирландии) говорил ему о тебе, а он не мог вспомнить, какой Дима, а я сказал, ну, тот, что хорошо играл в футбол - и он сказал, "Ну да, конечно, помню-помню".  А потом спрашивал ты, "Какой Эрик?", и, к смеху сидевших за столом Эрика и Светы я сказал тебе "Ну, тот Эрик, который хорошо играл в футбол", и ты сказал "А, ну да, конечно".

В колонках разрывался Queensryche.  Закипал чайник, я залил посуду в раковине, присел перед холодильником взять себе вкусный греческий йогурт, с мыслью смешать его с джемом.  Я понял, что мы все предали свою самую большую мечту.  Сидя перед открытым настежь полупустым холодильником, ярко светящим своей холодной желто-белой равнодушной пустотой мне в харю, я тихо и одиноко всплакнул, и сейчас слезы душат меня.  Я подумал, что знаю, что скажу своим детям, особенно мальчику.  Я не буду давить, не буду стараться компенсировать свое предательство мечты попыткой сделать из них чемпионов мира по чему-нибудь.  Я просто постараюсь описать им свое состояние, и объясню, как жизнь дает человеку только некое определенное количество шансов и времени.  И как потом уже поздно, поздно навсегда. 

Мы не лузеры и не бомжи, sure.  У нас есть крыша, еда, транспорт, и на кухне у нас зиждется добробут.  Мы кормим свои чада, и одеваем их, и посылаем их в школы, на море и в секции.  У нас "не хуже, чем у людей".  Но мы могли хорошо, хитро играть в эту величайшую игру.

Я подошел включить агент, слабо надеясь застать в нем тебя.  Тебя не было, но ты прочтешь этот позорный памфлет лейта.  Инджой.

А я пойду, вода в раковине остывает, и тарелки отмокли, и ждут моих рук.