Таша

Моей маме

"Утра"

Из всего времени я больше всего люблю утра. Если только не надо ехать к дедуле, и вставать еще темно. У меня тогда глаза липнут, и все тело не мое, как квакса. Мама с утра всегда добрая и медленная, с ней можно поласкаться и рассказать, что мне приснилось и как хорошо просыпаться и видеть ее лицо.
Однажды мне приснился белый дом с балкончиками, он был квадратный, по крайней мере, изнутри. Потому что я стояла внутри, во дворе. Там было столько белых голубей! Чистых-чистых! И на земле, и на балкончиках, и на крыше! Я не помню, как они объясняли, но эти голуби учили меня летать. Я очень старалась, у меня даже бока болели, как я по ним крыльями хлопала. Но никак-никак не получалось! А под самый конец - получилось! Так трудно было подняться до этих балкончиков, а потом голуби захлопали все вместе. Когда я проснулась, у меня в ушах все еще было глухо от хлопанья.


"Дела"

У меня много разных дел. Больше, чем у остальных детей. Не знаю - почему. Все соседские ко мне подходили и спрашивали: что бы нам сделать? Они-то думают, что я знаю много всяких игр от взрослых и оттого, что в других местах жила раньше. Но у меня в голове всегда есть дела, я не могу сказать, сколько точно. Мне кажется, такого числа нет. И совсем не надо мячик или коляску или собаку - дети этого не понимают. У меня есть любимые, но в них лучше одной играть. Например, в пионерский лагерь.
Пионерский лагерь я устраиваю на заднем дворе, возле сараев. Там много бревен набросано, и бочка с водой. Бревнышки - это мои пионеры. Мне не обидно, что они не ходят и не разговаривают. Просто лежат и смотрят на меня. Так даже интересней. Я играю с ними в тихий час или в домашнее чтение. Их любимая колыбельная, которую они все время просят им спеть, это такая грустная-грустная песня. Не каждый сможет ее правильно спеть. Я им это объясняла: нужно уметь задыхаться и все-все свое горе в слова выпевать - тогда получится, как у меня. Сейчас покажу:

Взве-е-йтесь костра-а-ами, си-и-и-ние но-о-о-чи!
Мы-ы пионе-е-ры - де-е-ети рабо-о-очих,
Бли-и-изится э-эра све-е-етлых годов,
Кли-и-ич пионе-е-ера: "Всегда-а-а будь гото-о-ов!"

Если дети не спят, я всегда подойду, поглажу, поуговариваю, чтобы они сонные стали и у них глазки сами закрывались. Иногда их нужно попоить, а то они где-то напрыгаются, насмеются, а ко мне приходят все уставшие. Прошлый раз я читала им на сон мое любимое про зиму. Эту книжку я нашла в мамином шкафу - я там иногда сижу. Она темно-зеленая, маленькая и старая. На одной страничке это стихотворение, а на другой, рядом, карандашом нарисовано про что. Только я видела в сто раз лучше.

Чудная картина,
Как ты мне родна.
Белая равнина,
Полная луна.

Свет небес высоких
И блестящий снег.
И саней далеких
Одинокий бег.

Иногда я работаю почтальоном. Для этого нужно всего четыре вещи: два стула для верблюда, старый папин портфель - для почтовой сумки и газеты. Я не простой почтальон, а очень важный. Потому что я почтальон в Каракумы. Там мало-мало людей. Бывает, еду несколько дней на моем верблюде, и никого не видно, только песок и ветер, и солнце. Но в каждом ауле ждут меня - кто же им принесет еще вести?.. Они живут от газеты до газеты, и встречают меня издалека: машут руками, кричат "Салям-салям! Наконец-то! Мы тебя ждем и ждем, ждем и ждем..." И я рада тоже, что им хорошо теперь и есть у них газеты - для них это, как еда. И я спускаюсь со своего верблюда, и распахиваю свой мамин халат, и кланяюсь, и целуюсь-обнимаюсь. Переночую здесь, поем угощенья - и снова в путь - ждут меня повсюду в пустыне, надо торопиться.

"Р"

Большой-пребольшой огород. Почти целое поле. Взрослые разбрелись по нему, как одинокие грачи. Рядом с запряженной лошадью стоят два мальчика и просят их покатать. Вдруг на поле въезжает трактор, огромный рядом с лошадью, и неповоротливый. Таша обращается к стоящему возле взрослому дяде, голому по пояс и взмыленному парню:
- Что это? Это кто?
Дядя равнодушно отвечает:
- Трактор.
- Трактор? Трактор... Трактор?!!!

Окончательно проснувшись, но еще не открыв глаза, Таша вскрикивает: "Трактор!". Открывает, наконец, глаза и с победоносным воплем "Трактор!!! Трактор!!!" несется через весь дом в одних трусиках на кухню, где навстречу ей бросается насмерть перепуганная мать:

- Что?! Что такое? Что случилось, доченька?

Таша прыгает в объятья матери и торжествующе вглядывается в ее лицо, продолжая громко и раздельно повторять:

- Трактор! Трак-тор! Тракторо-трактор-трактор! Трактор!

Кажется, мать начинает понимать причину буйства и обессилено опускает руки. Качая головой, журит дочку:

- Таша, Таша... Дурочка моя.
- Тра-ктор, - передразнивает Ташу мать, улыбается и гладит ее по голове.

"Поплакать"

Таша вбегает в кухню, где ее слишком худая, но стройная мать хлопочет по хозяйству. Она засыпает из ведра уголь в печь, ворошит его кочергой и закрывает заслонку, затем ставит на печь бак с водой, вытирает руки о выцветший фартук и начинает сортировать помидоры для засолки. Таша стоит с другой стороны кухни и выглядывает из-за косяка.

- Мам, а мам? Ну почитай...

Мать, убирая внешней стороной ладони волосы со лба и на секунду полуобернувшись к дочке:

- Доча, нет времени. Видишь, у меня тут огород, до утра солить придется.

Девочка, выждав:

- Мам, ну ма-а-ам, почитай. Ну, пожалуйста.
- А кто солить-то будет, доча? Я вам не дом культуры при консервном заводе! Полы не мыты, сейчас отец с работы придет...
- Ма-а-ам. Ма-а-ам.
- Ладно. Иди в зал - я сейчас.

Таша, подпрыгнув, быстро бежит в зал. Там устраивается в большом кресло-кровати с ногами. Кресло стоит в полутени, сбоку окно со светло-зелеными прохладными шторами, аккуратно порезанными в нескольких местах ножницами. За окном ветви деревьев.
Через несколько минут появляется мать. Садится сбоку на шаткий стул, непродолжительно смотрит на дочь, как бы проверяя, готова ли та. Затем, будто стараясь напугать дочь, начинает читать низким мистическим голосом:

"Гарун бежал быстрее лани,
Быстрей, чем заяц от орла;
Бежал он в страхе с поля брани,
Где кровь черкесская текла;
Отец и два родные брата
За честь и вольность там легли,
И под пятой у супостата
Лежат их головы в пыли.
Их кровь течет и просит мщенья,
Гарун забыл свой долг и стыд;
Он растерял в пылу сраженья
Винтовку, шашку - и бежит!"

У Таши все расширяются глаза, она безотрывно следует за интонацией и мимикой матери, на слове "супостат" ее, кажется, бросает в дрожь. Медленно, но верно дело близится к слезам. В конце концов, мать и маленькая рыдающая дочка сидят обнявшись. Мать, улыбаясь, гладит Ташу по голове и по спине. А Таша, потрясенная (в очередной раз), упивается своим состоянием и роняет несчастными глазами одну за другой слезы. Непонятно, чего ей больше жалко: судьбы Гаруна или окончания чтения.

"Конец"

Утром всегда много всего впереди, и я уже с утра радуюсь времени и что можно всего столько сделать.
Сегодня я поиграю в маму восьми детей с мужем капитаном. Он будет всё время в плавании, а я одна... С восемью детьми!!! Надо имена придумать всем. А то начну путаться - кого когда кормить.

Жаль, что день такой короткий...

2009