Фотограф Гулевакин

Сам-то я не видел. Пронесло. Нет, вы не о том подумали. Пищеварение у меня — слава богу.
Он-то меня и уберёг от зрелища. Знаю только по рассказам очевидцев. Все мужики, кто лицезрел прибор Вовки Гулевакина получили психологическую травму несовместимую с дальнейшей жизнью.
С половой.
А женщины... про травмы не знаю, но впечатление и они получили.

Ну что я. Вы самого-то Вовку знаете? Странно... А в Абакане, например, все знают. Хотя бы понаслышке. Тогда сначала о нем расскажу. Родился Вова, как раньше писали в анкетах, в трудовой семье. Но с перекосом. Не... не так. Родился он нормально. Даже без кесарева обошлось.
Отец с матушкой у него... Как бы попроще объяснить. Короче, дуэт «Академия». Помните? Она ого-го-го, а он так себе. Даже ещё меньше. Пришей-пристебай. Мама с сыночком.

Вова пошел в батю. Замыкающий в любом строю. Но башковитый. Везет же некоторым! И в штанах всем на зависть, и сам не дурак. А с виду — воробьёныш. Реснички белые. Глазки маленькие. Волосенки вокруг головы нимбом. Но не ангел. Нет...
Фотографировать он ещё в школе начал. В прямом смысле. Впрочем, и в переносном тоже еще в школе. Сейчас он лучший фотограф. Не в мире. В отдельно взятом регионе.

К нему женщины в очередь выстраиваются. Ну... и фотографироваться тоже. Такой вот парадокс. От горшка два вершка, а популярность как у... Даже сравнить не с кем. Как у Санина, разве что.

Про него один профессор... между нами говоря, все профессоры матерятся, когда никто не слышит. Этот при мне так и сказал: «Вовка маленький, но ёмкий!» Правильно понимаете. Через «б». А я буду через «м». Я же не профессор. У меня знакомых в милиции нет. Неприятности не нужны.

Из-за повышенной ёмкости Вовка и залетел. Женщина! Что вы нервно хихикаете? Нормальная у него ориентация. Не по-женски залетел. И не по-детски.

Привел Гулевакин к себе двух моделек. Девочки молодые, любопытные, наслушались... Насмотреться решили, наверное. И пофотографироваться заодно. Всё по ритуалу шло. Выпивка — закуска — уединение.
Правда, там сильно-то не уединишься. Фотограф — не олигарх. Жильё по карману. Комната и кухня. Что? Ну, санузел тоже есть. Совмещенный, естественно. Чтобы обыск быстрее провести Это у олигархов... Да, черт с ними. Но про обыск-то я не просто так.

И тут. А Вовкину жену вы знаете? Ну, да. Откуда. Кто их - скромных тружеников бухгалтерий может знать! Так, если только растрата большая. Или зарплату не правильно посчитают. В общем, она в Вовкину мать. Не возрастом. Размером. И здесь герой в отца пошел. Про того тоже могу рассказать. Но в другой раз как-нибудь.

Гуляет Гулевакин, а дальше всё по сценарию из анекдота. Сначала в бухгалтерии свет погас. Вот раньше на счётах костяшки гоняли. Свет по фигу. Они б работали. А сейчас без персонального компьютера никуда. Отправилась Вовкина ненаглядная домой. Подъезд. Лифт. Не во всем же городе света нет. Площадка шестого этажа. Сумка с провизией на крючок. Вовка сам приладил. Он не только ёмкий, но и рукастый. Да...
Ключ в замок. Влево — вправо. Не крутится. Сломался что ли? Ещё попытка. Поняла. Изнутри закрыто. Постучала легонько.
-Вова, открой!

Ага. Нашла камикадзе. Вова добрый человек. Ему девчонок жалко. Да и себя тоже. Выкинет их жена с балкона. Так и полетят эскадрильей. А средств спасения нет. Это раньше у женщин одежда была хорошая. Так их и называли парашютами. А сейчас... лямки какие-то. Тарзанки. Как ошейник у моего Тарзана. Одна надежда, что за ветку в полете зацепится. Но это вряд ли.

-Вова, ты что делаешь?
Да ничего он уже не делает. Сидит за столом. Водки налил полстакана, и через него, как через объектив, смотрит, на девичий переполох. Оделись быстро. По-солдатски. Но спрятаться негде, и пути отхода перекрыты. Даже под ванну не влезешь. Экран. Ну, одна-то могла бы. Худенькая. А двух куда?
Шкафы? Ага. Жена в них заглянуть ни за что не догадается. Посуду мыть сразу начнет. Опрокинул Вова содержимое стакана. Сам посуду помыл. Протер. В шкафчик поставил. Девочки сели. Смотрят на дверь как подводники на люк. Выдержит — не выдержит.

-Вова, я сейчас дверь сломаю!
Одна сидит, икает. Вторая из бутылки отглотнула. И ничего. Не икает. Помогла водка. Хорошее, значит, лекарство от икоты. Жена в дверь стучит. Люстра дрожит. Ну, и не одна она. Соседка-пенсионерка на шум вышла. Тоже бадожком постучала.

-Маша! А вдруг там вор?
Маше идея понравилась. И муж вне подозрений. И вещи целы будут. Заняла оборону. Соседку за свёкром и свекровью отправила. Хорошо, что они рядом. В соседнем подъезде.
Бабулька на лифте - жик!
Родственники вмиг на месте оказались. ОМОН... или спецназ.

Материнское сердце сразу истину подсказало. Постучала тоже. Для виду.
-Сыночек! С тобой всё нормально?
Как бы мама пришла, как бы молока принесла. В ответ тишина.
С Вовой всё в порядке. Бутылку почти прикончил. А у моделей глаза! Только бы и фотографировать. В два раза больше обычного. Но не до фотосессии.

Мать командует:
-Маша, на тебе ключ, принеси топор и гвоздодер. На антресоли лежат. Миша, ты здесь стой, никого не выпускай. Понял? А я пойду под балконом постерегу. Не уйдет, стервец.

Отец, как только один остался условным стуком связь установил. Вовка, хоть и выпил, сообразил. Открыл. Девчонки шмыгнули на верхний этаж. Босиком, бесшумно... как привидения. Вовка быстренько по квартире пробежался. Постель поправил, открыл вторую бутылку. Приготовился.

Жена его во всеоружии вернулась. Свёкор ей говорит:
-Там что-то шебуршалось за дверью. Ломать-то погоди!

Вот они — новые российские стандарты. Раньше бы глазом не моргнули. Сломали до основания. Сейчас не так. Рационализм-прагматизм.
Маша для верности обухом по двери стукнула: «Не вздумай брыкаться!» Ага! Попробовал бы. Да эту Машу с топором в тюрьму впусти, так все воры под нары попрячутся. И охрана разбежится. Маша на ручку нажала.
Дверь открылась.

На кухне сидит Гулевакин. Укоризненно смотрит на жену.
Та по апартаментам. Шкаф. Плательный шкаф. Туалет. Балкон. Опять по шкафам. Вова водку цедит, презрительно смотрит на суету. Маша и под ванну заглянула, а то как же! И в холодильник...
-Где?
-Вот и я о том же...
-О чём?
-У тебя одни бабы на уме.
-Это у тебя, кобель, одни бабы на уме.
-Не всегда, - твердо возражает Вова.

Тут и мать в квартиру вошла.
-Ты что творишь, паразит! Дай-ка мне, Маша, и вырывает у той гвоздодёр.
-И ты, мама!
-Что «мама»? Что «мама», гад! Ты нас всех переполошил. Милиция едет.
-С лестницы спущу, - весело заявляет Вова и хватает для убедительности кухонный нож.

Тут как раз и дежурные поднялись. В бронежилетах. Двое на лифте, двое по лестнице. Всё по инструкции. Карамультуки наизготовку. Видят две бабищи с холодным оружием идут в атаку на хлипкого мужичонку...
-Всем лежать!!!

Разобрались, конечно, потом.

-Вова, ты почему сразу не открыл?
-Понимаешь, я только выпил. Ты стучишь. Я представил, что начнется... грустно мне так стало. Дай-ка, думаю, хоть допью бутылочку в тишине...

Что с моделями, спрашиваете? А что. Работают. Свинтили под шумок. Кто на них внимание обратит.
Но Вова Гулевакин больше домой никого не водит. Нет, на ёмкости этот случай не отразился. Просто предохраняется, вдруг опять свет погаснет. Жена с топором — это эффективно. Вот, кстати, с Федькой Потылицыным случай был... Что? Ну, в другой раз расскажу.