Экспансия - полностью

 Я не решил к какой форме отнести эту вещь. Поэтому пусть будет в новеллах. И с определением жанра тоже испытываю затруднения.
Фантастика? Фантазия? Реальность? Трудно сказать.
Но одно могу утверждать совершенно точно: все это БЫЛО! Или, по крайней мере, могло быть.


                ЭКСПАНСИЯ
                (вариант возможного будущего)

                Пробуждение

   В постели рядом со мной лежала свинья. Не симпатичный (условно) маленький розовый поросенок, а полноценная взрослая свинья. И, судя по длине щетины и серому цвету шкуры, дикая. Свинья ворочалась и довольно похрюкивала во сне.
   - Надо же такому присниться, - не осознавая спросонья реальность происходящего, подумал я и постарался снова уснуть. Как ни странно, - удалось.
   Причиной следующего пробуждения было неудобное положение. Чувство было такое, словно тело скрутили в тугой клубок, и нет возможности выпрямиться. Взгляд упирался в слабо пропускающую свет серую поверхность, плотно лежащую на лице.  И это явно не была простыня, которой я укрылся, ложась вечером спать.
   Попытался отбросить серую завесу рукой, но не смог пошевелить ею. Более того, мой мозг, будто не понимая, чего от него требуют, отказывался посылать приказы рукам. После череды безуспешных попыток я не то чтобы смирился, - решил немного передохнуть. Затем, напрягая все мышцы тела, вновь попытался вырваться из этого плена. Внезапно, я не ожидал этого так скоро, серая преграда с легким треском лопнула (разорвалась – так будет точнее) и я вывалился наружу.
   Я лежал на подушке, на кровати в своей спальне. Обстановка была насквозь знакомой, но что-то изменилось… Всмотревшись, понял, все предметы приобрели нехарактерный для них синеватый оттенок. От линялой голубизны женских теплых рейтузов, до глубокой синевы предгрозового неба.
   Повернув голову, увидел, что свинья лежит на прежнем месте, но не серая, как при первом пробуждении, а насыщенно красная.
   - Что за хрень? – подумал я и легонько, осторожничая, толкнул спящую свинью. Головой!? Руки по-прежнему не повиновались. И внезапно, скользнув взглядом вниз, вдоль туловища, я с ужасом осознал, что рук у меня нет. Как, впрочем, и ног. Есть только туловище. Змеиное, покрытое чешуей.
   - Шшшшшто случилоссссссссь? – вопрос повис в воздухе, поскольку в этот момент свинья, проснувшись от моего толчка, обратила рыло в мою сторону и со словами: «Доброе хрютро!», распахнула маленькие глазки.
   - Иииииииииииииииииииииииииии!!! – пронзительный поросячий визг взорвал мозг.
   С легкостью, которую было трудно предположить при таких габаритах, свинья слетела с кровати. В ее крохотных, заплывших жиром глазках разгорался яростно-злобный настоянный на страхе огонек.
   «Я – змея. Я сохраняю покой», - всплыли в памяти слова из песни гуру молодежи 70-х прошлого века. Одновременно высверком молнии в мозгу пронеслось слышанное или читанное когда-то и где-то: свиньи, особенно дикие, с удовольствием поедают змей.
   Тело действовало на автомате. Скользнув ужом (каламбур, блин!) с подушки на кровать, с кровати на пол, я устремился прочь из спальни.
   Моя противница и бывшая соседка по постельному ложу (я надеялся, что не любовным утехам) оказалась не менее прыткой. С грацией беременной слонихи она устремилась вслед. Топот копыт отдавался во всем моем теле, плотно прилежащем при движении к полу.
   Благословен будет тот, кто изобрел паркет и тем более, - паркетный лак! Ноги свиньи разъехались и она, падая, лишь успела двинуть меня копытом, придав ускорение. Меня завертело на скользком полу и со всего размаха шваркнуло головой о ножку журнального столика, на котором у нас стоит телевизор.
   Свет померк.


                Под столом

   Пришел в себя опять-таки от неудобного положения. В голове бесновался пасхально-колокольный перезвон. Позже я обнаружил и изрядную, размером опять же чуть ли не с пасхальный кулич, шишку. Телом, непонятно как, разместился между ножек журнального столика. Попытался выползти (мозг пронзило дежа-вю) и окончательно пришел в себя от грохота телевизора.  Аппарат сверзился на пол, в результате моей попытки освободится из подстольного плена.
   В спальне я был один. Из соседней комнаты и кухни не доносилось ни звука. Жена в ванной? Либо в Политотделе? Политотдел – тесная кабинка, типа избирательной, с урной для голосования, а у нас там стоит унитаз, и лежит стопка нечитанных газет. При современном ритме жизни – единственное место, где можно спокойно почитать прессу и не спеша обдумать прочитанное. Отсюда и семейный эвфемизм – Политотдел.
   Взглянул на «Ориент» на руке. Настоящий Джапан! Мне его лет двадцать назад привезли из Эмиратов и до сих пор ни одного ремонта. Не отстают и не забегают вперед. Как Куранты на Спасской башне. Таким ходом отличались в Советские времена часы «Командирские». Стрелки показывали 7.30. Ясно – умчалась на работу, не растолкав меня.
   Прошелся по комнате. Помимо сброшенного мною телевизора, «Шарпа» малазийской сборки, на полу валялась опрокинутая на бок прикроватная тумбочка жены. Из распахнутой дверцы высыпались всякая мелочь, столь необходимая в жизни любой женщины. Кровать не заправлена, и это очередная странность. На своей подушке увидел кожистую скорлупу яйца, из которого вылупился. Или вызмеился? Значит не привиделось? Значит не дежа-вю? Я действительно на какое-то время превратился в змею?
   В этом случае кое-чему нашлось объяснение. Например, цвету предметов. У змей тепловое зрение, они видят окружающее в зависимости от температуры, излучаемой предметами. Потому вещи я видел окрашенными в холодный синий цвет, а свинья, тьфу!, любимая, знойная жена, конечно, полыхала красным.
   Но почему свинья!? Я люблю жену и не то что обозвать, но даже и помыслить ее свиньей никогда не позволял себе. Еще можно понять, если в постели со мной оказалась бы симпатичная морская свинка… Стоп! При виде морской свинки у змеи (меня) вполне мог проснуться инстинкт охотника, и я мог попытаться заглотить ее…  или тогда уж - розовокожий поросенок. Но свинья!
   В кухне на столе лежала записка.  «До тех пор, пока не разберешься с проблемой, ноги моей в этой проклятой квартире не будет!».
   Наскоро перекусив, я уже собрался бежать на работу, но вовремя вспомнил – сегодня суббота.
     В квартире было душно, и я приоткрыл балконную дверь для проветривания.
               

                Отрицательные стороны закаливания организма

   Подсев к телефону, попытался разыскать жену. Скорее всего, она ушла к родителям. Там у нее был оборудован запасной аэродром, куда она, крайне редко, совершала вынужденные посадки. Я уже говорил, что очень люблю свою благоверную. Живем мы не то чтобы душа в душу, но без долговременных конфликтов.
   У тещи никто не поднимал трубку. На даче? Маловероятно. Обычно об этом нам сообщают заблаговременно. Дня за три до поездки. Меня это всегда веселило, словно на Канары отъезжают.  Устав слушать длинные гудки вызова я опустил трубку на рычаг и задумался. Где может быть сбежавшая супруга?  Ну, конечно! Проще всего ее вызвонить по мобильнику! Как сразу не подумал?
   Рывком выбросив тело из кресла, я встал и сделал шаг в сторону балконного окна, где на подоконнике лежал мой “Samsung”. Перед глазами все поплыло, предметы резко начали терять четкость и наливаться синевой. Я рухнул на пол.
   Тело корежило и ломало. Я натуральным образом извивался, лежа полу.
   Есть такой старый, еще советский фильм-сказка «Королевство кривых зеркал». И в этом вывернутом королевстве одна из отрицательных героинь носит имя Анидаг. Так вот эта Анидаг в конце фильма, извиваясь и корчась на пыльной горной дороге, превращается в гадюку. Гадину. Со мной происходило нечто подобное. С той лишь разницей, что превращался я то ли в Ваду, то ли в Нотип‘а, а может и в непристойно звучащего Золоп‘а.
В гада ползучего превращался.
   Тело обдало струей морозного воздуха из открытой балконной двери. Я попытался отползти, но и без того холодная кровь пресмыкающегося под струей ледяного воздуха мгновенно загустела, как клюквенный кисель. Я впал в оцепенение…
   В очередной раз меня привел в чувство все тот же холодный воздух. Я лежал на полу в одних трусах и майке. Тело сотрясала крупная дрожь. С трудом подняв окоченевшую руку, я дотянулся до распахнутой двери и попытался прикрыть ее. Некоторое время полежал, согреваясь и пережидая, пока кожа пройдет метаморфозы от змеиной, через гусиную к нормальной человеческой.
   Согреться долго не удавалось. Несмотря на то, что я напялил на себя массу теплых вещей, меня еще долго колотило.
   Трудно передать словами, какое неизъяснимое удовольствие – обладать конечностями. Я не стоял на месте. Постоянно подпрыгивал и приплясывал. Поминутно трогал руками то волосы, то уши, то и дело проверял, застегнута ли ширинка на брюках, хотя знал, что застегнута. Словно не мог поверить, что снова в облике Венца природы, вершины Мироздания.
   Где-то над головой шуршали мыши – кадык инстинктивно дернулся, рот наполнился слюной.
   Готовить или разогревать пищу не было никакого желания и я, набросав на поднос из холодильника, что подвернулось, направился в сторону спальни. Утолять голод лучше лежа в постели, рассудил я, на случай нового превращения. Насытившись, крепко заснул.
   Ночь, как и последовавшее воскресенье и новая ночь прошли в человеческом облике.
Выходить на улицу я опасался, благо еды и сигарет запас был. Однако утро понедельника выгнало меня из квартиры - надо было идти на работу.
 
                «Мулечка», Чапа и дорожная пробка

   От жены известий не было. Перевернув ее записку, все еще лежавшую на столе, я быстро написал на обороте: «Милая, я на работе. Вернусь – обсудим» Точку не поставил, тем самым подчеркивая, что жизнь продолжается.
    Выйдя из подъезда, лифтом пользоваться не стал, сбежал, прыгая через две ступеньки, по лестнице, осмотрелся. Все, как и прежде. Расчищенные от снега дорожки, вели к подъездам, Посреди – сугроб детской песочницы, качели и горка, с вытоптанным детскими ногами пространством вокруг. У дальней глухой стены складских помещений какой-то фирмы, образующих одну из замыкающих нашего двора, ряд автомобилей, ночующих под открытым небом. У нас не очень большой уютный двор с выходом в большой мир через арку, поэтому многие владельцы предпочитают оставлять своих коней здесь же, у коновязи, так сказать, а не гонять их в далекие стойла гаражей. Вот стоит Lifan Сагадеева из восьмой квартиры. Не знаю, кем он работает, но график у него свободный, похоже, может и целый день его машина простоять на приколе. Старенький Opel Kadett моего соседа по площадке Селезнева, в виде большого сугроба – значит все еще в командировке. Тут же Калина и бежевая «шестерка». Остальные уже разъехались.
    Пикнув брелоком сигнализации, я сел в машину и завел двигатель. У нас “Chery Amulet”, цвета «идеи Мао живут и побеждают». Ей нет еще и года. Жена любовно зовет ее «Наша Мулечка». И пусть владельцы «Лексусов», «Инфинити» и «мерсюков» презрительно косятся на мою «Мулечку», мы с нею отлично ладим. С зарплатой советского, простите, российского, но это дела не меняет, эскулапа только на такую иномарку и можно накопить.
   Пока двигатель прогревался, вышел покурить. Из соседнего подъезда показалась Матвеевна, ведя на поводке свою болонку Чапу. Матвеевна – одинокая пенсионерка, из близких у нее только и осталась что Чапа, такая же пожилая и одышливая, но преданная ей безмерно. Имя у Матвеевны замысловатое,  Деменция. Но, несмотря на столь неудачный подарок родителей-оригиналов, она сохранила, вопреки возрасту, ясные ум и память. Всю свою сознательную жизнь старушка проработала учительницей начальных классов. И каким же светлым человеком нужно быть, чтобы тебя не забыли и периодически навещали давно повзрослевшие ученики? Сменившие после нее в старших классах множество других учителей, но неизменно приезжающие именно к ней. Поздравить с Днем учителя, Новым Годом, днем рождения. Я подошел к ним. Мы поздоровались.
    По двору беспорядочно кружила стая бездомных собак. В массе обычных двор-терьеров  виднелись и породистые представители лучших друзей человека.
   - Принесут щенка в дом, а когда родное дитятко собакой натешится, ее выбрасывают на улицу, – укоризненно кивнула в их сторону головой Матвеевна и подхватила на всякий случай Чапу на руки. Та благодарно лизнула хозяйку в нос.  Даже в этой ситуации бывший педагог не осуждала людей, а сожалела об их жестокосердии.
   Мы поговорили еще немного и я, раскланявшись с интеллигентной старушкой, сел за руль и выехал со двора.
   Улица являла странное зрелище. По тротуарам, проезжей части бродили животные. Словно в местных зоопарке и цирке дали увольнительные.
   - Хотя, какие могут быть увольнительные зимой? – почему-то подумалось мне.
   Немногочисленные прохожие испуганно пробирались вдоль стен, но звери не проявляли агрессии. Влившись в поток машин, я медленно двинулся в сторону работы. На протяжении квартала попалось несколько разбитых машин, но ГАИшников на местах ДТП не наблюдалось. Судя по всему, они просто не успевали на все вызовы.
   Метров за 20 до светофора попал в пробку. Встречная полоса была пуста. Рядом со мной, в соседнем левом ряду стоял канареечного цвета Geely. На переднем пассажирском сидела симпатичная дама и держала на руках пушистого оранжевого кролика. Я не разбираюсь в кроличьих породах, но, кажется, таких называют шиншиллами. Мы медленно продвигались вперед и наконец стало понятно, что причиной затора являлся не столько светофор, сколько стоящая рядом с ним корова. Или бык. Через окно машины не было видно, что там между ног болтается у скотины, вымя или нечто другое. Бык перегораживал половину полосы и сосредоточенно мочился на асфальт. Под ним уже растеклась желтая лужа, довольно внушительных размеров. Хотя это возможно был и не бык. Бык, будучи самцом, должен был, как кобель, поднять заднюю ногу на светофор и справить свою малую нужду. Это животное просто широко расставило ноги. Значит – корова.
   За перекрестком движение ускорилось, я несколько расслабился и чуть не влетел в черную «Великую (Китайскую) стену» *, маячившую передо мной. Дело в том, что посреди мостовой, заполошно махая крыльями, словно курица, метался дракон. Нет, ДРАКОН!!! Он был не очень велик, размером с автобус Man и благо не плевался пламенем. Но выглядел точно так, как их изображают в фентезийных романах.
   Удачно миновав его под прикрытием «Великой стены» и не встречая более на пути сколь-нибудь существенных препятствий, я наконец подрулил к своей поликлинике.

* Великая стена (Great Wall)– китайский внедорожник.
   
               
                Коза свинье – не товарищ

    Чуть ли не единственная моя привилегия – «зарезервированное» место парковки под окном регистратуры – сегодня показала мне длинный язык: место было занято диковинным  в наше время «Москвичом 408». Последний раз подобного ветерана автомобильного движения я видел в ранней юности. Этот не в счет, его, как и его хозяина, встречаю в поликлинике с завидным постоянством. Точнее, внутри поликлиники вижу только владельца этого рыдвана, сутяжного ветерана Отечественной. Толстый, румяный ветеран ходит всегда в пиджаке, от плеч до пупа увешанный медалями. Самое интересное, ни одной боевой награды, все медали сплошь юбилейные. Не иначе мне предстоит с ним встреча, а это значит испорченное как минимум часа на полтора настроение.
   Но я отвлекся. Обычно место под окном регистратуры всегда пустует в ожидании меня. Бдительная старший медрегистратор Шурочка гонит любого, посягнувшего. Но Шурочку понять можно, воевать с владельцем 408-го – себе дороже, похлеще блокады Ленинграда будет. Поставив «Мулечку» рядом под тополем, придется отмывать воробьиные автографы, я вошел в здание.
   Шурочки на месте не оказалось. Вместо нее, за стойкой регистратуры, стояла неоседланная лошадь неясной масти и меланхолично жевала листы журнала записи больных на прием к узким специалистам. Не прекращая процесса поглощения целлюлозы, лошадь проводила меня преданным  взглядом перламутрово отблескивающего карего глаза.
   Я опаздывал на три минуты, и под кабинетом уже сидело человек двенадцать, жаждущих исцеления пациентов. Хотя, приди я за полчаса до работы, очередь была бы не меньше. Ветерана среди них не наблюдалось и это меня обрадовало. В следующий момент я, споткнувшись, едва не упал. В очереди, вместе со всеми страждущими, переминалась на копытцах коза. Самая натуральная коза-дереза, грязно-белого цвета, рогатая, какими нас пугали в самом ранне-сознательном  детстве. Но эта коза пугать явно никого не собиралась. Рогатая, сама донельзя испуганная, жалась к ногам бабульки, сидящей на стуле.  Бабулька отпихивала козу сухоньким кулачком, но та лишь плотнее прижималась к ее юбке.
   - Совсем обалдел народ, - осуждающе покачал головой я. – Понятно, что поликлиника обслуживает в основном частный сектор, но тащить скотину с собой… Или у бабки маразм уже махровым цветом цветет и она не соображает где ветлечебница, а где людей пользуют?
   Делать замечание пожилому человеку желания не было, в конце концов, на то есть церберы-санитарки. Я прошел в кабинет.
   Медсестра Настя смущенно спрятала зеркальце в стол. Настя молода и красива и как все красивые девушки, словно не до конца веря в это, часто смотрится в зеркало, чтобы в очередной раз убедиться в своей привлекательности. В остальном же она прекрасная девушка, грамотная, с ней легко работать.
   Надев халат, я сел за стол и кивнул Насте: можно начинать прием.
   Первым пациентом оказалась уже знакомая мне бабулька. Вошла одна. Без козы. Уже хорошо, что догадалась попросить очередь присмотреть за животиной.
   - Что вас беспокоит, бабушка? – вопросы по сбору анамнеза доведены до автоматизма.
   - Кашель замучил, доктор. В грудях прямо разрывает, - больная легонько постучала кулачком в районе бывшего бюста.
   - Раздевайтесь, - коротко бросил я и, повернувшись в пол-оборота к ней, подышал на мембрану фонендоскопа. Прикосновение холодной головки фонендоскопа к теплому телу всегда неприятно.
   - Ой! – полный растерянности возглас Насти заставил меня вернуться в прежнее положение. На стуле, где только что сидела старушка, восседала свинья. Не та, что лежала со мной в постели, а розового поросячьего цвета. Раза в полтора крупнее пациентки, с внушительным бюстом, ярусами ниспадающим вниз. Свинья подслеповато щурила на меня маленькие глазки и смешно подергивала пятачком.
   - Прикольно! – Медсестра быстро пришла в себя и, взглянув на первую страничку амбулаторной карты бабули, воскликнула. – Она и по гороскопу свинья! – Настя каждую свободную минуту листает всякие сонники, гадания, гороскопы и знает, о чем говорит.
   И вот тут наступило прозрение. Конечно же! Все эти звери-животные дома, здесь, на улице были, так сказать, определенного набора. Помимо тех, кого я уже называл, по улице метались тигры и обезьяны.  Все эти мыши, скребущиеся под потолком! Только сейчас я осознал, что утром, было еще темно, меня разбудило пение петухов. Петухов! В центре города! Откуда бы им там взяться? А если присовокупить заполошного дракона, - получается полный китайский гороскоп.
   Но вот почему именно китайский? Почему не все эти Стрельцы, Водолеи, Козероги? И Девы! Перед мысленным взором пронеслась вереница соблазнительно обнаженных женских тел. Я задумался, не обращая больше внимания на сидящую передо мной в ожидании свинью.
   Теряясь в догадках, я машинально вертел в руках фонендоскоп. Внезапно взгляд зацепился за надпись на хромированной трубочке “Made in China”. Получив толчок, мозг заработал с бешеной скоростью. Мой “Chery Amulet”, все эти «Великие стены», «Лифаны» - “Made in China”, в лучшем случае российской сборки. Дальше – больше. Шариковые ручки и у меня, и, бросил взгляд в сторону медсестры, у Насти – китайские.   
Шмотки и обувь, которую носят многие – китайские.
   Допустим, я избавлюсь от автомобиля и пересяду на нашу «Ладу». Допустим. Но что это изменит? Что делать с домашней бытовой техникой? Со всеми этими соковыжималками, миксерами, телевизорами… Компами и модемами для выхода в интернет? Для многих товаров в нашей стране просто нет аналогов. Не выпускаем. Игрушки – из Поднебесной. Да что там товары, продукты питания, всяческие консервы, даже свежие овощи: лук и капуста – тоже Китай!
   Европа не столь поражена китайским «черным грибом», она может позволить себе экологически безопасные товары. У нас же – что подешевле.
   Выходит – необратимый процесс? Весь Дальний Восток уже заселен многочисленными соседями оттуда. Вещевые рынки в крупных городах – тоже ими.
   Страна официально живет под знаком китайского гороскопа. Каждый год по всем центральным каналам Российского ТВ вещают: «Предстоящий год – Год Белого тигра… Огненной Свиньи…  Серо-буро-малинового Дракона…» И советы, что есть, что носить согласно канонам КИТАЙСКОГО гороскопа. Даже потенциальный будущий Президент, если произнести его фамилию по слогам, звучит вполне по-китайски. Но это, конечно, шутка. (Шутить, к счастью, пока получалось).
   Мы, есть надежда, еще доживем в российской России. А наши дети? Внуки? Страшно подумать.
   Отбросив в сторону мрачные мысли, я взял фонендоскоп и стал выслушать хрипы в легких сидящей передо мной свиньи.



                А пони – тоже кони

   До конца смены, не считая обычных пациентов-людей, на приеме побывали лошадь и симпатичная шимпанзе. Петуха, который норовил расклевать мне руки, я принимать отказался. Но и эти трое заходили в кабинет, как нормальные люди. Превращения происходили уже в кабинете. Петуха я прозевал. Вот только сидел напротив меня на стуле хмурый мужик, мучимый похмельем и клянчил больничный, а в следующий момент на сиденье топтался ярко-рыжий петух, тряс красной бородой и норовил, как я уже сказал клюнуть меня в руку. В момент преображения меня спросила о чем-то Настя. Выгонять из кабинета агрессивного петуха пришлось, прикрываясь стулом.
   Следующая, симпатичная молодая девушка 22 лет. Миниатюрная, коротко стриженая шатенка жаловалась на частые упорные мигрени. Во времена советской медицины, стиснутой колодками идеологии, была установка - мигреней, как и секса, у нас быть не может. Секс – отвлекал трудовой народ от построения коммунизма, а мигрени, так это вообще выдумки изнеженных буржуазных дамочек. Поэтому и лечить нечего. Хорошо сейчас пересмотрели взгляд и признали за мигренями право на существование.
   Девушка подробно перечисляла свои жалобы и вдруг запнулась на полуслове. Сначала у нее появились крупные желтые, будто прокуренные, зубы, затем лицо начало вытягиваться далеко вперед, пока не превратилось в морду. Тяжелый череп перевесил миниатюрное тело, девушка наклонилась вперед и упала со стула на четвереньки. А в следующее мгновение перед нами с Настей стоял небольшой пони. Светло-рыжий, с крупными белыми пятнами на крупе. В гриву была вплетена ярко-алая лента, которой у девушки не было, на лоб кокетливо падала длинная челка. Пони весело встряхнул гривой и громко заржал. Возможно, я внутренне уже был готов к чему-то подобному, поскольку удивило меня совершенно другое. Ее одежда. Эту трансформацию я наблюдал от начала до конца. По логике вещей, одежда должна была с треском расползтись по швам и не только или валяться небрежной кучкой на полу. Но произошло нечто иное: одежда претерпевала вместе с телом те же превращения, становясь волосяным покровом. Я засек время. Обратно пони, как говорили в старину, перекинулся в девушку через четыре с половиной минуты.
   Выяснилось, что сознание при этом остается человеческим, но присутствуют и присущие данному виду животного повадки. Следующий пациент, одышливый мужчина 55 лет, страдающий избытком веса, сразу же у дверей принял облик шимпанзе и, не обращая на меня особого внимания, начал приставать к Насте. Вел он себя скорее шаловливо, чем агрессивно. Эволюцию по Дарвину шимпанзе совершил через 5 минут, успев за это время взобраться на колени моей медсестры, чтобы поискать вшей в ее прическе. Сконфузившись, он соскользнул с Настиных коленей и долго просил у нее прощения. Не забыв при этом обеспокоиться, не снят ли он скрытой камерой для передачи «Это прикол!», поскольку является пусть и не крупным, но руководителем, да и жена лишена чувства юмора. Успокоив и приняв последнего пациента, мы засобирались домой. Настя убежала, не задерживаясь – молодость легка на подъем. Я же неспешно снял халат, повесил его на плечики, сняв с них пальто, и вышел из кабинета.
   Паники не наблюдалось. Люди как-то спокойно, словно не были удивлены, воспринимали происходящее. Кое-где смирно стояли животные, больные, терпеливо ожидая своей очереди, сидели на стульях перед кабинетами и разговаривали. У кабинета хирурга меня заставили притормозить слова мужчины средних лет с гипсовой повязкой на руке.
   - А я вам точно говорю! – горячо убеждал обладатель гипса. – У меня свояк в Министерстве мясной промышленности служит. Вахтером, - для убедительности добавил он.
   - Так вот, свояк мне и рассказал, что это секретная разработка наших ученых.
   - Да глупости это, - недоверчиво возразила дородная тетка с большой сумкой «под крокодиловую кожу», - с чего бы ученым нас в скотину превращать?
   - А есть резон, - не сдавался мужчина в гипсе. – Вот вы сами прикиньте, мы с вами, то есть народ, кто есть? Правильно – стадо! Потому и одним дорога в свиньи, другим в коровы. Думаете, в поликлиниках нам вакцины против гриппа делают? Не-е-ет, в скот превращают. Крупный рогатый и мелкий безрогий. Я вот вакцину отказался делать и ничего себе, сижу не волнуюсь теперь.
   - Да зачем бы им это? – продолжала сомневаться тетка.
   - Как зачем? Как зачем?! А мясная промышленность у нас в загоне! А из Аргентины мясо ввозить через океан – не больно дешево! А тут свое, не замороженное, парное, можно сказать. Свояк даром что ли в Министерстве служит? Им так по секрету все известно.
   - Так что, всех нас так на тушенку и пустят? – обеспокоился стоящий рядом пенсионер. Вокруг нас собралась уже изрядная, перекрывающая коридор толпа больных.
   - Не всех, конечно, - смилостивился оратор, - не по-хозяйски это будет. Лучших бычков - на племя, поплоше – на мясокомбинат. Ну, а кому коровья вакцина досталась, так тех, сами посудите, властям в таком виде доить сподручнее.
   - Да что вы слушаете его! – возмутился молодой парень, который, сам слушал, приоткрыв от напряженного внимания рот. – А про собак что скажешь? Тоже на мясо? Так мы же не корейцы, чтобы хе из собачатины готовить! – и победно оглядел окружающих.
   - Зачем хе, - спокойно ответствовал человек с гипсом. – Я же говорю, народ – стадо, без присмотра разбредемся кто куда. Собаки и нужны, чтобы нас в гурты сгонять.
   - А петухи? – раздался голос из толпы.
   - А вам «ножки Буша» снова вспомнить хочется? – немедленно парировал мужчина, неизменно оставаясь молчаливо признанным главным консультантом в этом вопросе.
   - Дык, с петуха, какой навар? – задумчиво протянула старуха лет 80. – Больно жилист.
   - А что там про коров говорят? – спросил кто-то из подтянувшихся позже. Я понял, что разговор сейчас пойдет по второму кругу и двинулся к выходу из поликлиники.
   «А может дело не в китайском гороскопе? – вертелась в голове мысль, - Может, не врет мужик? Государство вполне могло дать задание, а ученые найти путь выхода страны из тупика».
   За стойкой регистратуры сидела Шурочка. Увидев меня, она виновато развела руками, мол, не уберегла место. Я махнул рукой «не расстраивайся!» и вышел наружу. На законном месте парковки моей машины все так же стоял «Москвич-408». А вокруг рыдвана кругами бродил козел. Конечно, это могла быть и коза, она тоже с бородой, но я был уверен – Козел. По тому, как он время от времени постукивал копытом то по одному, то по другому колесу, словно проверяя накачку, я понял: ожидание обратного превращения затянулось.
   И тут подал голос, молчавший до сих пор мобильник. Я посмотрел на дисплей, это была жена.
   - Да, котик! – сказал я, не успев осознать всю нелепость подобного обращения. Нужно обладать очень изощренной фантазией, чтобы называть котиком свинью. – Я слушаю.
   - Мишка, ты где? – голос жены был на грани истерики.
   - На пороге поликлиники, милая, - как можно спокойнее ответил я.
   - Приезжай скорее! Только не бери «Мулечку»!
   - Куда?
   - К родителям, - прорыдала она и отключилась.
   


                Москва и москвичи

   С сожалением посмотрев на “Chery”, я понял правоту жены и решил отправиться пешком. Спорым ходом до дома родителей Лиды, так зовут мою жену, минут 35. Я шел и прокручивал в голове вновь и вновь разговор, свидетелем которого стал в поликлинике. Нехватка мяса в стране есть? Есть. Мясо дорожает и от того, что удорожается импорт и доставка морем из далекой южноамериканской страны. Вполне возможно – это и есть решение вопроса. Однако в эту стройную схему не укладывались экзотические животные и главное, - дракон на проезжей части.
   От раздумий отвлек припаркованный к тротуару “Nissan” с распахнутой водительской дверцей. Вокруг авто нарезал круги взмыленный инспектор ДПС, за ним большими скачками кружил полосатый тигр. Возможно уссурийский. Форменная фуражка незадачливого блюстителя порядка на дорогах откатилась далеко в сторону, но полосатый жезл, в данной ситуации очень похожий на огрызок тигриного хвоста, патрульный крепко сжимал в кулаке.
   Вид тигра направил ход мыслей снова по китайской тропке.
   Вспомнилось. Еще когда учился в институте, слышал об одном казахском ученом, который защищал то ли кандидатскую, то ли докторскую – память не удержала. Было это в 60-е годы прошлого века. Тема работы вкратце была следующей.
   В древнем Китае существовало племя москов. Людей голубоглазых, светловолосых. (Вот еще одна интересная особенность, многие из смуглых народов, при всей своей кареглазости и ярко выраженной брюнетной окраске волос, считают, что их предки были светловолосыми и голубоглазыми). Внутренние распри побудили это племя сняться с насиженных мест и двинуться в сторону захода солнца. Племя было многочисленным, путь занял многие годы. В пути следования то одна, то другая часть племени оседала в приглянувшихся местах. Происходила ассимиляция. БольшАя часть племени осела на территории современного Казахстана и стала основателями казахского народа.
   В итоге, несколько поредевшее племя москов вышло на берег спокойной реки, берега которой поросли густым, но светлым лиственным лесом. Место настолько понравилось, что путь свой племя решило закончить здесь. Они основали поселение на берегу реки и нарекли его своим именем. Так возникла Москва.
   Примерно в это же время вышла книга стихов молодого казахского поэта Сулеймена Олжасова, которая называлась «Ять и Аз». Не толстая, но в твердом переплете, шириной с ладонь, отчего при стандартной для книги высоте она казалась устремленной ввысь. И стихи содержала великолепные. Недаром поэт этот стал впоследствии известен во всем СССР. Но главное, в ней прослеживалась та же самая тема москов. Книга вышла. Но в скором времени в ней усмотрели крамолу и сборник стихов был быстро изъят из книжных магазинов и библиотек. Сохранилась лишь у немногочисленных счастливчиков, первых покупателей.
   Но если эта гипотеза верна, что же получается? Выходит, коренные москвичи – это китайцы? Ну, или, по крайней мере, далекие потомки тех древних китайцев москов? Значит, экспансия планировалась давно, много веков назад? И моски – резиденты, нечто вроде нашего Штирлица? Косвенным подтверждением может служить боярин Василий Шуйский, одно время даже царствовавший на Руси. Откуда у русского могла появиться такая фамилия, если слово «шуй» в китайском языке означает воду?
   Ну, позвольте, я попытался возразить сам себе. Если москвичи – китайцы, то и превращения, согласно гороскопу, должны бы происходить только там. Город, в котором я живу, расположен в стороне следования племени москов. Или все же краем и нас зацепило?
   Пойдем дальше. Если китайцы хлынут к нам неудержимым потоком. Под видом воссоединения с утраченными историческими родственниками. Неизбежно начнется переименовывание городов. Москву, конечно, не тронут – название и так, получается, китайское. А что же будет с нашей северной столицей? Нашей Северной Пальмирой? Какое имя дадут этому красавцу-городу? Мао Цзеград? Санкт Маобург? Я покатал на языке оба названия. Оба были непривычны и чужеродны. Причем первое, помимо китайского, имело еще и украинский привкус из-за слога Цзе. Почти це, что по-укрински, как известно, означает «это».
   Так размышляя, я, наконец добрался до места.


                Собачья радость

   Дверь открыли сразу. Судя по опухшему носу и набрякшим векам, Лида недавно плакала.
   - Что случилось? – на приветствие времени не было.
   Жена, судорожно всхлипнув, молча махнула рукой в сторону зала. Так гордо звалась комната родительской двушки, та, что побольше. Сбросив туфли, теща маниакальный приверженец стерильной чистоты, я быстро прошел в комнату.
   На ковре, в центре зала, между диваном и телевизором, стояли две собаки. В позе, которую можно назвать – хвостом к хвосту. Собачники подобное состояние называют склещиванием. Собаки не двигались, лишь часто дышали, и с языка довольно жмурившейся суки прямо на ковер капала слюна. Тещу от такого кощунства Кондратий на месте прихватил бы определенно.
   - У тебя что здесь, дом свиданий для собак? – глупо спросил я. – А где родители?
   - Во-о-от! – Лида указала пальцем на парочку и разрыдалась.
   И тут я все понял:
   - Погоди, они же у тебя одногодки? Собаки. То есть, я хотел сказать, родители.
   - Ну да, оба с 34 года. Только при чем здесь это?
   - Давно они так? – я пока не стал говорить о своих предположениях.
   - Вот так? – Лида мотнула головой в сторону собак. – Где-то с полчаса.
   - А до этого? Что было до этого? Расскажи, пожалуйста, с самого начала, - опрометчиво попросил я.
   - Ночью с пятницы на субботу мне приснился кошмар. Будто я просыпаюсь, а тебя на месте нет. Вместо тебя в постели лежит какая-то ужасно ядовитая, гадкая змея. Вроде кобры очкастой.
   Я в очередной раз убедился, насколько богатая фантазия у Лиды.
   - Вижу, змея изготовилась к прыжку. Ну, или к броску. Одним словом, собирается наброситься на меня и укусить ядом. Я завизжала и бросилась опрометью с кровати. И, представляешь, снится, что я в облике свиньи. Нет, ты только подумай! Я, и свинья! Сначала я хотела сразу убежать и вдруг во мне проснулась злость. Ах, так! – подумала я. - Сейчас как наброшусь, растопчу копытами и… съем, - обескуражено закончила она.
   - Просыпаюсь на полу, тебя нигде нет, в спальне кавардак несусветный… Мне стало страшно, я написала тебе записку и поехала к папе с мамой.
   - Я звонил, - удалось вклиниться в монолог.
   - Я про сотовый совсем забыла и не включала все эти дни. А домашний, ты же знаешь родителей, снова забыли вовремя оплатить и его отключили. Все выходные не работал.
У мамы на завтрак были мои любимые оладушки. Знаешь же, какие вкусные оладушки у нее получаются. Пышные…
   - Ли-ида! Про оладушки потом. Как прошли выходные?
   - Выходные – нормально. А вот сегодня, я на работу не пошла, что-то меня с утра знобило, позвонила, сказала, что не выйду. Ну, вот. Сидели, смотрели утром сериал и вдруг, прямо на моих глазах… О, боже! Ты и представить себе не можешь! Они оба - превратились в собак! (Это я-то представить не могу?) В собак! Начали лаять и бегать по квартире, как щенки какие-то. А потом папа полез на маму. А мама даже и не противилась, будто меня здесь и нет. И вот теперь стоят.
   Я задумался. Они уже долго пребывают в своей второй ипостаси. Но может наслаждение способствует этому?
   - Лидусь, потерпи, они закончат и снова превратятся в людей. Я знаю.
   - Угу, превратятся. А ты представь, что если мама в результате этого, - она снова мотнула головой в сторону сладкой, но отнюдь не «Твикс», парочки – что если мама ощенится… тьфу, разродится четырьмя-пятью братиками и сестричками для меня?
   - Ну, в помете иногда бывает до девяти особей, - задумчиво протянул я.
   Жена наградила меня убийственным взглядом.
   - И четыре – выше крыши! Что с ними делать прикажешь? Маме 76 лет, папе тоже. Мне что ли эту дюжину поднимать на ноги?
   Так получилось, что детей у нас не было, и жена панически боялась всего, что связано с детским вопросом. Оттого количество гипотетических детишек и возросло до дюжины.
   - Можно объявление в газету дать, типа «Отдадим в хорошие руки». Думаю, постепенно разберут.
   - Всегда была уверена, что ни тупица – то в медицине! – Жена была стоматологом, - голубаякровь-белаякость и на нашего брата простого медика посматривала свысока. – Ну, кто же детей по объявлению через газету раздает?
   - Лид, ну погоди волноваться раньше времени. У мамы же течки не было. В смысле, я имею в виду, у нее климакс давно наступил.
   - У папы тоже. А чем они, по-твоему, сейчас занимаются?
   - Правильно, в человеческом теле сил на это уже не было, а желание, видимо, оставалось. А в собачьем облике оказалось возможным. Вот они со щенячьим восторгом и принялись за процесс.
   Лида шлепнула меня по руке и показала глазами в сторону родителей, мол, думай, что говоришь. А вслух добавила:
   - Ты мне собирался что-то рассказать.
   Мы ушли на кухню, где я вкратце поведал жене о своих подозрениях. Она поверила мне сразу.
   В этот момент в кухню вошла донельзя довольная теща. Она поздоровалась со мной и начала хлопотать у плиты, сконфуженно косясь на дочь и зятя. Но с лица не сползала счастливая улыбка и глаза блестели молодо.
   Пообедав и убедившись, что все нормально, мы с Лидой засобирались домой.

                Будем питаться рисом?

   Дома, по молчаливой обоюдной договоренности мы стали на ночь расходиться по разным комнатам. И баррикадировать двери, чтобы избежать случайных эксцессов. Лида вдобавок затыкала тонюсенькую щель под дверью тряпками. Мы так и не выяснили, в какую змею превращаюсь я. А превращения периодически происходили.
   В остальном наша семейная жизнь текла в прежнем русле. Мы ходили на работу, сидели вместе за обеденным столом, общались. Только супружеское ложе не делили.
   Наконец и по телевизору стали передавать тревожные вести. Превращения приобрели массовый характер. Стали исчезать люди. Причем, как выяснялось, в основном  те, кто относился к мелкой гороскопной живности. Резко возросло количество разводов. Люди стали сбиваться в сообщества, коммуны, стаи – называйте,  как хотите. Находясь среди подобных себе «оборотней», было больше шансов остаться в живых. Лучшие ученые умы страны бились над разрешением проблемы, но пока безуспешно. Единственный неоспоримый вывод, к которому они пришли – превращениям практически не были подвержены асоциальные личности. Имелись в виду БОМЖи. А также лица, отбывающие заключение и находящиеся на лечении в психоневрологических диспансерах. То есть те, кто не контактирует с продуктами китайского производства.
   В один из вечеров Лиде позвонила ее подруга еще с институтских времен. Она работает гинекологом в городском роддоме. Подруга рассказала то, что пока не появилось в официальных источниках. В последние дни у 8 из 10 рожениц на свет стали появляться младенцы со смуглым оттенком кожи, черноволосые и, главное, с узким разрезом глаз. У родителей с выраженными славянскими чертами!  «Счастливые» новоявленные папаши были в ярости. Обвиняли жен в изменах и отказывались забирать не только бастардов, но и самих неверных.  Жены плакали и божились, что ни сном, ни духом и всегда были верны только любимому. Когда пришло осознание, что в нашем городе кроме давно обрусевшего 89-летнего Лю Синя, который еще в конце 50-х стал по паспорту Никитой Сергеевичем Люсиным, других китайцев днем с огнем не сыскать, ярость уступила место растерянности.   
   Это было последней каплей. На семейном совете мы решили бежать из города. За сущие копейки удалось продать две квартиры. Вместе с вещами и обстановкой. Нашу «Мулечку» мы просто бросили ржаветь во дворе.
   Сейчас мы живем в Карелии, в затерянной среди болот деревушке, куда так и не дотянулась «электрификация всей страны». Мы заняли пустующий дом – никто из местных жителей не возражал. Тем более, что на десятки километров окрест я был единственной медицинской помощью. Жене тоже нашлась работа, профессионального стоматологического пособия  здесь никогда и не видели. Родители ее пытаются что-то вырастить на огороде. В свободное время, которого более чем достаточно, ходим на болото за морошкой, собираем и заготавливаем впрок грибы. Я научился стрелять из ружья, и теперь Лида любовно зовет меня добытчиком. На вырученные от продажи квартир деньги я купил домашнюю электростанцию на бензиновом движке. Настоящую “Black & Decker”. Теперь нам не приходится сидеть долгими вечерами при лучине. Хватило денег и на ноутбук. Никакого Китая!  Гарантированный “Mac”. То есть от мира мы не оторваны и регулярно следим за изменениями в стране. Они набирают обороты. А мы. Мы уже долгое время остаемся сами собой. Вот так.
   Чуть не забыл! Та, последняя вспышка страсти у тестя и тещи закончилась без последствий. Лида счастлива.
                03.02.10 – 26.02.10