Баку и молокане 3. Противостояние общин

            Я уже писал о драках «стенка на стенку» между двумя молоканскими Слободками [1] и высказывал свои предположения, что они были своего рода отголосками раскола внутри бакинской молоканской общины, распрей между молоканскими старцами, каждый из которых по-своему трактовал Библию и основные догматы молоканства.

            Поверхностное упоминание  о конфликтующих между собой двух бакинских кланов молокан Кащеева и Колесникова встречается часто, но суть конфликта не приводится.

            К счастью, удалось разыскать много ценной информации о бакинских молоканах.  После изучения этой крайне разрозненной информации попытался ее  обобщить и с максимально возможной на сегодня точностью восстановить картину конфликта.

            Первыми приведу свидетельства Нила Демрюкова:

            «В эта время Наум Федравич Миникав взял 4 семьи к сибе в дом; он был - почту ганял. В эта время жилезнй дароги ни было. Наум Федравич, он житиль Смугани села Андевьки, па празванию веры - опчи, паэтаму и нас празвали опчими. Все наши хадили в адну сабранию в Кащеиву. Готь хадили, очинь нам казалась дика у них; как саберуца на биседу, адин на другова: шум, скандал. Нам очинь не нравилась. Сабралисъ, сабрались все и посаветали, и решили сабираца асоба. Наум Ф. сказал: "Я вам дам комнату для сабрания бесплатна". Вот, собрались да смерьти Наума. Ани были опчи; па них и назвали бакинцы нас опчими даныня. Наум Федравич был духовнай чилавек и скромнай. Он умир в 1893 года 7 синьтября; ат роду яму 57 лет. Посли смерьти ево сын яво Игнат, атказал молаканам сабираца, а сам ушел в баптисты. Начали сабираца у Лукъянавых.» [2]

            И далее:
 
            «Поприхотки в Баку у Наума Федравича был дом у молаканаскаго сада. Дом в то время  собирались в сабрания все наши ятапнаи. Время долгаю нарот очинь гарел духовна. Всю ниделю день работають, а вечирам в сабранию. Народу многа, пения, биседы, маления, плач, крик ужаснай. Ревнасть была. Но дух тьмы в эта время не спал, имел цель уязвить пряма в сердца у людей. Между сабой какая была свясь. Межьд сабой думали духовная царства, но ни савсем долга потянулась, не боли 5-ти лет. Дела в том, у Наума Фе жил еще да нас и при нас сосланай старик и  из Наузенаскаго горада, имя яму Григори Ивановичь, фамилия Вирещагин, лет ат роду 50. Жил на квартери у Наума Фе безплатна. Все время сабирались, он малчал. Патом видить в сабрани типлата усилилась, он, Вирещагин, заварочилси. Стал гварить людям пра сибе: я бывал какия чудеса делал! Как захачу, скажу слава, так и будить. А люди  спросють: «Григорий Иванович, а почему жа типерь этава нету?» Он: «Потаму, что у вас веры нету, вы хатитя без веры увидать. Нет, очинь лехко получить эта нельзя»
Та было так: как памолюца в сабрани и адин поднаму наплавину уйдуть на кварьтеру Григорию Иванавичу. Он им точить, что хочить. Дела раздулась к делешки…

            …Вот  какия сабыти были эти лавушки, каких умных разумных совращали, аслепляли глаза. И ныня таких многа вераломав. Толька адну сторану, а другуя сторану ни разбирають. Запутались, не магуть разабраца, а толька научились: я и мне и делица. Быть я и мне и мине.

            …Типерь начинаю тожа самая сабытия. Ни чужия пиреказы. Сваими глазами и ушами и езыком видал и слыхал и гварил. Что знал и знаю, то раскажу ни лишния духовная барьба, духовная вайна. 2 духа: Дух Божий, дух заблуждения. Хто очи – зри, хто имеить уши, слыш, хто имеить разум, разумей, каким путем дастигнуть истину Божию.

            …тя время начелась духовная барьба и делеш. Григори Ива от Наума Фе ушол на Шимахи. Прилепиввшися к нему стали хадить …да к нему.

            …Я начил, что я имею, то скажу. Мы жили в Расеи между сабою дружна и мирна, адин а другом скучали. Певцы у нас были как адин чилавек. Малелишник у нас был Федар Алексевичь. С этим направлени и духи мы все шли суды. Помирать, да всем вмести.

            …Канечна, если все падробнасти, чьто было, и эта аписать, еще в три раза столькя будить, колькя тут написана. И эта вся была духовная вайна, но аньтиресна знать, чьто было с какой стараны и на что вышила в канце канцов. Невольна абнаружилась.» [3]

            Нил Демрюков описывает бакинские события 1875-1893 годов. К этому времени молоканство  разбилось на несколько толков.
Классовое расслоение в основанных молоканами общинах привело к распаду сектантов на три группировки: общих, постоянных и прыгунов. Общие молокане, представлявшие в основном бедноту, пытались объединить свои хозяйства в единый коллектив, однако эти попытки не увенчались успехом. Группа постоянных, в которую входили зажиточные крестьяне и богатые горожане, заняла весьма умеренные позиции и стремилась примириться с православием. Третья группа молокан - прыгуны (сапуны) — включила в свое вероучение ряд элементов хлыстовства. В отличие от всех остальных молокан, эта группа отмечает не христианские, а иудейские праздники.[4]

            Более зажиточная часть закавказских молокан пришла к убеждению, что она в основном добилась осуществления своих социальных чаяний: имела вполне достаточное для своего времени благосостояние, относительную свободу экономической деятельности, а также свободу исповедания веры, которую выстрадали и в какой родилось поколение, высланное в Закавказье.

            Зажиточные стали лояльным к царскому правительству слоем молоканства, спокойными, хотя и далеко не равнодушными в отношении религии людьми. Они со временем получили название «постоянных молокан».

            В Закавказье прибыли и люди победнее, прибыли налегке, из-за исконной, трудно преодолимой бедности, недостатка в частных хозяйствах быков, лошадей, орудий труда.

            Они и в Закавказье не сумели добиться материального благосостояния. Поэтому они и пришли к выводу о необходимости создания общих хозяйств, с общей собственностью на орудия и средства производства и даже на домашние, бытовые предметы. Идея коллективного труда и равенства в потреблении, возникшая в молоканской среде, естественно, была замешана на религиозной идеологии. Инициаторы и идеологи «общего» толка обосновывали необходимость коллективного труда, общей собственности и равенства в потреблении цитатами из Евангелия. Но и здесь из-за неравного распределения доходов неизбежно выделялся и обогащался один из инициаторов движения.

            Наиболее распространенными молоканскими толками в Баку были «Общие», о которых упоминает Демрюков, и «Постоянные». Судя по записям Демрюкова, Николай Михаил Кащеев был представителем молоканского толка «Общие». Тогда как Колесников И.Ф. был представителем постоянных молокан.

            Американский исследователь Nicholas B. Breyfogle  утверждает в своем докладе, сделанном на Конференции «Sacred Stories: Religion and Spirituality in Modern Russian Culture»  Университета Иллинойса  23 февраля 2002 года [5], что с самого появления Кащеевых и Колесниковых в Баку между ними установилось соперничество, как в деловом мире, так и во влиянии на молокан. Вражда между семьями растянулась на целых 25 лет. Для урегулирования конфликта в Баку приезжал один из руководителей молоканского движения Николай Федорович Кудинов. Но, к большому сожалению Н.М. Кащеева, Н.Ф. Кудинов поддержал И.Ф. Колесникова, которого считал одним из просвещенных людей среди молокан. Колесников обладал широким знанием Священных книг, провел пять  лет за изучением иврита, чтобы прочитать их тексты в оригинале. Н.М. Кащеева же, несмотря на известное его хлебосольство, многие считали корыстным человеком, жаждущим власти.

            По свидетельству Nicholas B. Breyfogle  благодаря активному участию бакинских молокан в  нефтяном бизнесе и других отраслях промышленности и заметному  росту их богатства возросло их  влияние на экономику общества. Молокане активно включились в политику, вначале на местном уровне, затем уже в общегосударственном. В Городской Думе Баку в 1894 году четверо гласных из 53-х были молоканами (и, конечно же, по два представителя от Колесниковых и Кащеевых). В итоге молоканское представительство в городской Думе было завышенным, непропорциональным всей численности молокан   -  7,6 % мест, тогда как молокане составляли менее одного процента населения города.

            Из депутатов Государственной Думы от Закавказья наиболее известен Матвей Иванович Скобелев. Менее известен Федор Федорович Тимошкин, хотя он был самым активным  представителем правой фракции  Государственной Думы 3-го созыва. Он поддержал депутата Павловича, считающего, что мусульмане на Кавказе, которые наиболее консервативны и лояльны русской власти, постоянно притесняются и находятся «в загоне». Ф.Ф. Тимошкин доказывал в Думе, что и  русское население притесняется в закавказских городах, а потому ему надо обеспечить не менее трети мест в городских думах. [6]

            Конфликт между бакинскими общинами достиг своего апогея к 1905 году.

            Путинцев Ф.М. пишет:

            «Съезд молокан в 1905 г. был созван вождями молоканства и разрешен царским правительством под предлогом исполнившегося столетия молоканства в России. Хотя начало молоканства можно и должно считать раньше 1805 г., но верноподданные вожди молоканства началом молоканства считают лишь 1805 г., потому что только в этом году царскому правительству было угодно признать молокан молоканами. Столь торжественное событие, как I съезд, по мнению молоканских старцев никак не могло обойтись без приглашения представителей царской власти и без выражения накопившихся верноподданнических чувств. Была построена арка для встречи наместника края (съезд происходил в с. Воронцовке, в Закавказье). На арке были изображены инициалы Александра I и Николая II. Были посланы благодарственные телеграммы всем начальникам, начиная от царя и кончая приставом. Пелись молитвы за царя. Излагались в речах история и вероучение молокан.

            Известным руководителем молоканства Н. Ф. Кудиновым была написана по поводу съезда даже специальная брошюра, в которой нет, конечно, ни одного слова сочувствия происходившим одновременно со съездом молокан революционным событиям.  Напротив, в брошюре Кудинова даже и жалобы излагались в верноподданническом духе. Например, Кудинов пишет:
«Несмотря, на то, что молокане никаких нарушений не делали и всегда относились с глубоким почтением к царю и властям, их, как государственных преступников, без суда и следствия, подвергая всевозможным пыткам, ссылали в Сибирь и на Кавказ.

            …Что же в ответ предлагали «левые» вожди молоканства вроде Кудинова? «Вожди» и сами молокане, судя по заявлению Кудинова:

            «...всем гонителям, терпя от них, прощали. Нет в молоканстве чувства мести к своим гонителям, что доказывается состоянием современного молоканства и отношением их к современному движению (к революционному движению 1905 г. — Ф. П.). Заветы Христа о любви к врагам и гонителям молоканами выполняются с поразительной точностью».

            Как видно из этого отрывка, Кудинов гордился рабским, непротивленческим учением и поведением молокан. Но новые мысли и новые чувства не могли не проникать в молоканскую толщу; к ним «прогрессист» Кудинов в 1905 г. относился неприязненно. Вот что, например, писал он в своей брошюре по поводу проникновения в молоканство новых веяний:

            «К великому сожалению, современное молоканство в своей внутренней духовно-общественной жизни отступило от заветов - своих предков, руководствуясь в жизни и приспособляясь к ней по законам мира сего. Виною этому нужно поставить по справедливости современное течение фабрично-заводской и промышленной жизни». Далее Кудинов приветствует тех молокан, которые, «обладая миллионными состояниями, не оставили своих общин и ведут жизнь на тех патриархальных началах, на которых она была поставлена предками». Этих богачей Кудинов хвалит за то, что «они сохранили внешнюю форму как в одежде, так и в ношении волос в кружок и пр., поддерживают связь со своим братством и дают направление его духовно-религиозному строю. Хотя многие богачи, не обладая никаким духовным дарованием, своим вмешательством в дело религии вносят иной раз общественный разлад в общества и неурядицу».

            Кудинов сознается, что молоканами руководили богачи и их ставленники, под влиянием которых большинство молокан неприязненно отнеслось к революции 1905 г.

            Некоторая, правда, очень незначительная, часть молоканской молодежи и бедноты была более или менее сочувственно настроена к революционным событиям 1905 г., но консервативная, зажиточная часть молоканства сумела справиться с этими проблесками сознания среди бедноты и молодежи. Роль «левых» вождей молоканства в этом деле была если не прямо контрреволюционной, то, во всяком случае, двусмысленной, соглашательской, угодливой («и нашим, и вашим»). Кудинов, например, одновременно расхваливает в своей брошюре и консервативных богачей, которые его поддерживали, и «прогрессистов»- проповедников, которые его защищали от группы «одержимых манией величия» богачей.
«Сии мужи, — говорит Кудинов про своих богатых конкурентов,— занимающиеся торговлей нефтью, богатые коммерсанты, вроде Н. М. Кащеева, вечно тормозят благие порывы и добрые начинания молокан». [7]

            Отчет Всероссийского съезда Духовных Христиан (Молокан), состоявшегося 22-го июля 1905 года в сел. Воронцовка Тифлисской губернии, был исполнен в полном соответствии   с соглашательской политикой Н.Ф.  В нем очень много лестных слов в адрес царской семьи и кавказских наместников, подробно описана подготовка к юбилейному съезду, но отсутствуют тексты  выступлений делегатов.

            Но полностью сокрыть действительность в отчете не удалось. И в нем отразилось имеющееся на тот момент  противостояние отдельных молоканских общин.

            Прямым доказательством этому является наличие на съезде делегаций от двух бакинских общин [8], которые в отчете так и назывались: «Бакинская община, Первая» (38 делегатов, возглавляемая Н.М. Кащеевым), другая – «Бакинская община, Вторая» (16 делегатов, возглавляемая И.Ф. Колесниковым).
В составе делегации Первой общины был и брат Николая  - Ефрем Михайлович Кащеев, другие члены семьи Кащеевых – Матрена Ивановна и Мария Александровна (Алексеевна?).

            Вторая община имела явную поддержку со стороны известных в Баку Скобелевых. В составе ее делегации были: Скобелев Игнат Сергеевич и Скобелева  Пелагея Матвеевна, возможно брат и жена Скобелева Матвея Ивановича, будущего депутата Российской Государственной Думы.

            Далее, читаем в главе 7-й Отчета  "Общая характеристика праздника" : «Общий характер всех речей и проповедей, произнесенных на празднике нашими почтенными старцами и братьями, выразился в следующем: представители общин, Воронцовской - Антон Иванович Метелкин, Бакинской - Николай Михайлович Кащеев, Астраханской (Бакин. губ.) - Гавриил Алексеевич Калмыков, Тифлисской - Михаил Петрович Лезин и другие, говоря вообще о покаянии, святой, благочестивой и добродетельной жизни,... особенно настаивали в своих речах на точном исполнении всех внешних религиозных обрядов, как то: о девятикратном коленопреклонном молении в собраниях, (церквах), о мирствовании или лобзании, о молитвах и поминовении умерших, о вставании при входе братьев и сестер в собрании и т.д.

            Между тем, как представители других общин: Бакинской - Иван Федосеевич Колесников, Тифлисской - Андрей Васильевич Лоскутов, Иван Герасимович Водопьянов, М.И. Блеткин, Воронцовской - С.К. Жабин и С.А. Королев, Карсинской - Т.З. Ватолин, С.А. Щетинин, Владикавказской - А.К. Гаврин, Р.И. Понкратов и И.Н. Лышков и другие, - вовсе не касались в своих речах о внешних обрядах религии, а главным образом настаивали на духовном процветании общин, на возрастании в любви и общительности друг к другу, на необходимости как духовного, так и светского образования». [9]

            Составитель отчета Н.Ф. Кудинов пытается сгладить конфликт общин и пишет в нем:

            «Но из этого только что кажущегося  несогласия речей старцев первой   группы со второй  группой нельзя заключать,  что они защищая   внешние   религиозные обряды и тем якобы   отрицали духовное    поклонение Богу в духе и истине, — вовсе нет. Точно также было бы большою несправедливостью утверждать, что   старцы и братья второй группы настаивая более на духов¬ном поклонении Богу и тем якобы отрицали    необходимость некоторых    религиозных  обрядов, тоже вовсе нет. В  сущности же, приведенные как теми, так и другими религиозные    взгляды не носили характера отрицания друг друга, а только пополнения…».[9]

            Но, на самом деле разногласия были, причем очень серьезные. Как я уже писал, Вторую общину активно поддерживал  один из российских молоканских лидеров – Н.Ф. Кудинов. В последующих после съезда своих  публикациях он пишет:

            «Во время обеда Н.М. Кащеев, в своей проповеди доказывал о необходимости держаться старых обрядов, соблюдать девятикратное коленопреклонение, исполнять обряд целования, постилать ковер во время молитвы. Свои доказательства он основывал на том, что это-де установлено предками. И хотя не подтвердил свои доводы Св. Писанием, однако, это ему не помешало говорить целый час. В молоканстве, за последнее время идет усиленная работа, направленная к отмене видимых постановлений, как было завещано предками, но старцы, из боязни потерять свой престиж, не допускают реформ. Во внутренних губерниях России и в Таврии давно реформирован строй молоканского богослужения, но на Кавказе молокане держатся старины»[9].

            Колесников И.Ф. в прямой спор с братьями Кащеевыми на съезде не вступил, это было сделано другим делегатом:

            «После беседы Кащеева выступил с проповедью М.И. Пегарев из Тифлиса. Как честно относящийся к делу Божию, он в горячих выражениях начал опровергать доводы Кащеева, в чем и успел». [9]

            Вскоре после съезда Кудинов Н.Ф. все-таки напишет более откровенно о наличии жесткой борьбы между Духовными Христианами:

            «Старцы Н.М. Кащеев, М.П. Лезин : старались устранить меня от участия в съезде: Молодые братья единодушно высказались за необходимость допустить меня до участия в съезде. Лишь Николай и Ефрем Кащеевы упорствовали в этом, но их упорство было сломлено, так как Ефрему Кащееву была поставлена на вид его жизнь». [9]

            К этому следует добавить, что организация самого съезда происходила при активнейшем участии Кащеевых и Скобелевых. Из отчета съезда:

            «По отправлении по назначению означенных писем, в скором времени начали стекаться со всех концов России добровольные пожертвования, как деньгами, так и съестными припасами. От известного почтенного брата Ефрема Михайловича Кощеева было    получено    сто пудов  круп   (рису),  им  же был отпущен из собственного леса строительный материал для устройства роскошного своеобразного шатра в селении  Воронцовке,    который был сооружен по проекту самоучки - инженера Ди¬митрия Алексеевича Болотина.  Кощеевым также было пожертвовано несколько возов дров и углей. Почтеннейшими  братьями: Сергеем и Иваном   Андреевичами Скобелевыми было  пожертвовано сто десять пудов муки   крупчатки».

            Вот такими по свидетельству многих исследователей были корни конфликта между руководителями бакинскими молоканскими общинами. И, конечно же, у столь разных руководителей были и разные представления о совершении  некоторых обрядов.

            На сегодняшний день  мне удалось выяснить две главнейшие  молоканские догмы, по которым существовали серьезные разногласия между старейшинами бакинских общин.

            Первая  (это видно в приведенном  выше отрывке из отчета съезда 1905 года) – это девятиколенопреклоненное моление в собраниях.

            Вторая – это догма о втором пришествии Христа.

            Девятиколенопреклоненное моление в собраниях, на котором настаивала Первая община было сохранено после объединения бакинских молокан. Этот обряд упоминается в письме Г.А. Клочихина Н.Ф. Кудинову (Ж-л «Вестник Духовных Христиан-Молокан» № 10, октябрь 1928 г., орфография оригинала сохранена):

            «Дорогой брат Николай Федорович, мне очень хочется кое-что напечатать в журнале из далекой прошлой жизни, как я жил и как скитался по белому свету. Забыл теперь, в каком именно году я был в Баку, когда там и везде была холера, но у меня сохранились очень хорошие воспоминания о бакинских братьях молоканах, которые так радушно приняли меня и проводили.

            …В воскресенье пошли мы с ним на молитвенное собрание, где предложили мне прочитать что-нибудь из слова Божия. Я прочитал из 25 главы от Матфея, где говорится о суде, когда придет Сын человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним. Беседа моя понравилась. Брат Андреев предупредил меня, что у них совершается обряд поклонения, в котором и я, как гость, должен принять участие. У нас этого обряда никогда не было, и я не знал, как он совершается, а поэтому отказался от участия в исполнении этого обряда. Когда я смотрел, как совершается обряд поклонения, то мне стало непонятным, для чего этот обряд совершается, кто его установил, кому он нужен, какие цели преследует. И тогда, после  собрания, я стал спрашивать брата Андреева, то и он мне  не мог дать точного раз`яснения и кроме ссылки на предков, ничего не привел в доказательство. Но я подумал, что обряд этот для верующих в его святость, имеет крупное значение, являясь необходимым для совершения в молитвенных собраниях.

            Когда пришли в дом, я стал говорить брату Андрееву, чтобы они оставили этот обряд, так как он имеет большое значение, и должен совершаться только искренно верующими и только старцами одними. Но брат Андреев со мною не согласился, несмотря на то, что я приводил ему веские доказательства и сравнивал этот обряд с обрядом водного крещения.
Очень желательно мне знать, как живут теперь братья Скобелевы и как живет брат Андреев, у которого я был. Если ты их знаешь, и скоро увидишь, то передай им от меня привет, и скажи, что я совсем лишился ног и не могу теперь ходить.
Г.А. КЛОЧИХИН ».[10]

            На это письмо в том же октябрьском 1928 года номере журнала был опубликован ответ:

            «...Сообщается брату Григорию Александровичу Клочихину, что …

            …Брат Андреев, Николай Карпович, который так радушно принял тебя, жив и здоров…

            …он остался один, таким же усердным к делу Божию каким и был, также стойко защищает обряд поклонения как и тогда защищал. Обряд этот в бакинской молоканской общине и сейчас совершается в таком же порядке. Плохого в этом обряде, ничего нет и для нас молокан, бакинские молокане, сохранившие этот обряд, являются редкостью, потому что его уже нигде не исполняют.
Редакция». [10]

            Со временем, как и во многих местах бакинские молокане перестали исполнять обряд девятиколенопреклоненного моления.  До какого времени сохранялся этот обычай сейчас трудно ответить, но уже с 50-десятых годах прошлого века в Молоканском собрании, что находилось на 11-ой Завокзальной улице он не исполнялся. По крайней мере, я его никогда не наблюдал (а мы в детстве очень часто заглядывали в окна Собрания) и ничего не слышал о нем от старожилов Молоканки. Видимо, сохранялся он благодаря усилиям таких последователей братьев Кащеевых как Андреев Н.К.  В  современных молоканских общинах этот обряд кажется начали возрождать, но это уже другая история, это уже не история бакинских молокан…

            Вторым разногласием между общинами являлся догмат о втором пришествии Христа:

            «В Саратовской губернии, Аткарского уезда, село Упоровка – половина молокан (настоятель Тимофей Савельевич Галкин), село Вязовка (настоятель Ефим Прохорович) и все прочие молокане не признают Второго пришествия Христа и 1000-летнего царства, также и в селе Рассказово Тамбовской губернии, все молокане (настоятель Николай Максимович Желтов) и Нижегородской губернии село Богородское Федор Алексеевич Желтов, в Тифлисе – Михаил Петрович Лезин и другие, в селе Воронцовка за Тифлисом – Метелкин, Степан Королев, Степан Карпович Жабин, в Баку – Николай Кащеев и его последователи.
В моей личной беседе со всеми этими лицами о Втором пришествии Иисуса Христа на землю и о воскресении мертвых в прославленных телах – они все, вышеописанные лица, не признали Второго пришествия, а воскресение они понимают так: что как человек помирает, то тут же получает и переходит в Царство или же в муку вечную». [11]

            По всей вероятности, молокане Первой Бакинской общины в качестве своих Догматов признавали «Основания истинных христиан духовных молокан c 1803 года», изданные М.П. Лезиным, взгляды которого во многом совпадали со взглядами братьев Кащеевых.

             Колесников И.Ф. имел несколько иное понимание Священного писания и стал  автором брошюры «Догматы и устав духовных христиан молоканского вероисповедования», изданной в Баку в 1910 году.[12] 

           Прошло немало лет, прежде чем прекратились распри среди бакинских молокан. В какой-то мере они стали угасать после смерти Николая Михайловича Кащеева в 1909 году. На всесоюзном Съезде духовных христиан-молокан, проходившем 10-12 сентября 1924 года в г. Самаре, выступавший Кутуков Филипп Иванович возглавлял уже единую центральную бакинскую общину [13].




Источники:

[1] Леонов Г.А., «Игры моего детства 3» (http://www.proza.ru/2009/07/06/123 )


[2] Н. Димрюков, « (Сабытия) Страдания для истинай веры. Памитная книшка», Ж-л «Добрый домостроитель благодати» № 14 (http://molokan.narod.ru/d/d1412.html)

[3] Н. Димрюков, « (Сабытия) Страдания для истинай веры. Памитная книшка», Ж-л «Добрый домостроитель благодати» № 15 (http://molokan.narod.ru/d/d1512.html )

[4] География религий  )

[5] Nicholas B. Breyfogle. «Molokan Church-Building, Tsarist Law, and the Quest for a Public Sphere in Late Imperial Russia» (http://molokane.org/Breyfogle/Breyfogle_Molokan_Churchs.pdf )

[6] Аманжолова Д., «Из истории межэтнических конфликтов в России (1905-1916гг)» )

[7] Ф.М. Путинцев, «Политическая роль и тактика сект», Москва, 1935 г.(

[8] Список делегатов Съезда ДХМ 1905 г. (http://www.sdhm.ru/ )

[9] Петров П.А., «Некоторые факты из истории Духовных Христиан», ж-л «Добрый домостроитель благодати» № 11, май 1998 г.( http://molokan.narod.ru/d/d1109.html )

[10] Журнал «Вестник Духовных Христиан-Молокан» № 10, октябрь 1928 г.

[11] Аржанов Ф.С., «О Вечном Суде» (http://molokans.ru/?p=13 ) 

[12] Большая биографическая энциклопедия  (http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/58106/)
[13] ж-л «Вестник Духовных христиан-молокан», №1-2, 1925 г.  (http://molokan.narod.ru/v/v1925_113_3.html  )


© Copyright: Генадий Леонов, 2010
Свидетельство о публикации №11002080008