Победная весна сорок пятого года - 4

Фото 3. Колонна танков Т-34 направляется к линии фронта.



                К 65-ой годовщине Победы над нацизмом

Игорь Абросимов
ПОБЕДНАЯ ВЕСНА СОРОК ПЯТОГО ГОДА: КРАСНАЯ АРМИЯ НА НЕМЕЦКОЙ ЗЕМЛЕ

Содержание:
1. Нацистская Германия и Советский Союз накануне окончания войны.
2. Германия на пороге поражения
3. Красная Армия на последнем этапе войны.
4. Трудные дороги на Берлин.
5. Накануне
6. Сражение началось.
7. Сокрушение Одерских рубежей.
8. На Берлин - широким фронтом.
9. Берлин перед штурмом.
10. Последний шаг к Победе.
11. Советский солдат в Германии.
12. Вместо заключения. История войны и историческое знание.
Приложения и примечания.
Использованная литература.
___________________________________________________




4. Трудные дороги на Берлин


       Как известно, в январе–начале февраля 1945 г. в ходе Висло-Одерской стратегической операции войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов за 23 дня прошли с боями от Вислы до Одера более 500 км. Красная Армия, освободив большую часть Польши, пересекла старую довоенную границу Германии и вступила также и на данном направлении на ее территорию.

Висло-Одерская операция была одной из самых успешных наступательных операций за все время войны как по темпам продвижения, так и по сравнительно низкому уровню потерь. Преодолевая упорное сопротивление, общевойсковые соединения шли вперед со среднесуточным темпом в 20 - 25 км, а соединения танковых и механизированных войск – 40 – 45 км. В некоторые дни темпы продвижения ударных групп общевойсковых соединений доходили до 45 км, а танковых до 70 км в сутки. Именно бронетанковые войска, танковые и механизированные корпуса, войдя в прорыв, развивали наступление, не давая врагу закрепиться на промежуточных рубежах, захватывали узлы дорог, переправы, дезорганизовывали тылы противника, что обеспечивало успех общевойсковым армиям. При этом, если в Белорусской стратегической операции «Багратион» летом 1944 г. Красная Армия потеряла 7,6% численности войск к началу операции при среднесуточных потерях около 11,3 тыс. (потери от 5% до 9% характерны для большинства стратегических наступательных операций 1944 - начала 1945 гг.), то в ходе Висло-Одерской операции потери советских войск составили не более 2% при среднесуточных потерях 8,4 тыс. чел.

Лишенные эффективной поддержки истребительной авиации из-за удаленности аэродромов от линии фронта, быстро переместившегося на запад, советские войска подвергались интенсивному воздействию ВВС противника, которому удалось в первых числах февраля временно завоевать господство в воздухе. Немецкие самолеты, базируясь на берлинские аэродромы, бомбили и обстреливали на бреющем полете наступавшие части, не встречая эффективного противодействия со стороны истребителей, т.к. оборудование фронтовых аэродромов и перебазирование авиации 16 воздушной армии 1-го Белорусского фронта запаздывало. Самолеты противника, действуя группами в составе нескольких десятков истребителей и бомбардировщиков, часто противодействовали передвижению даже мелких подразделений. Данное обстоятельство, как и слабая поддержка собственных бомбардировщиков и штурмовиков, ставило наступавших в сложное положение.

Войсковая зенитная артиллерия, недостаток которой в Красной Армии ощущался даже на последнем этапе военных действий, все же сумела во многих случаях эффективно отражать атаки с воздуха. Зенитно-артиллерийские части, при условии умелой маскировки, открывали неожиданный массированный огонь, в т.ч. из зенитно-пулеметных установок, по снижающимся самолетам, обеспечивая выполнение войсками их боевых задач. Поражению самолетов противника способствовали низкая облачность и частые туманы, заставлявшие немецких летчиков действовать на малых высотах.

Расстояние, которое оставалось преодолеть войскам 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Советского Союза Г.К.Жукова, чтобы ворваться на улицы Берлина, сократилось до минимума. Командующий фронтом нацелил войска в ближайшие дни закрепить достигнутый успех, пополнить запасы боеприпасов и горючего и стремительным броском 15 - 16 февраля овладеть столицей Третьего Рейха. На первый взгляд события последних чисел января – первых чисел февраля 1945 г. позволяли надеяться на реальность подобных планов.

Утором 31 января армейская подвижная группа, сформированная в 5 ударной армии генерал-полковника Н.Э.Берзарина 1-го Белорусского фронта, достигла реки Одер и, переправившись по непрочному льду, к исходу дня захватила небольшой плацдарм - 4 км по фронту и 3 км в глубину в районе города Кинитц, в 17 км севернее Кюстрина. Командовал группой заместитель командира 89 гв. стрелковой дивизии полковник X.Ф.Есипенко. В состав группы включили 1006 стрелковый полк (подполковник И.И.Терехин) и 360 самоходно-артиллериский дивизион (майор Н.А.Жарков) 266 стрелковой дивизии, 220 танковую бригаду (полковник А.Н.Пашков), 89 гв. тяжелый танковый полк (подполковник М. Л. Жила), 507 истребительно-противотанковый артиллерийский полк (подполковник В.А.Дмитриев), зенитно-артиллерийский полк, минометный дивизион, дивизион «катюш» и саперную роту. Для придания мобильности группе Есипенко была выделена 61 грузовая автомашина «Студебеккер» армейского 41 автомобильного полка.
 
1 и 2 февраля  соединения 5 ударной армии вышли к Одеру на широкой полосе и, несмотря на свои резко сократившиеся наступательные возможности из-за потерь, недостатка боеприпасов и горючего, начали борьбу за плацдармы. Бои за захват, расширение и закрепление плацдармов носили ожесточенный характер. Они осложнялись мощными ударами с воздуха, которые были особенно сильны с 1 по 4 февраля, как раз в те дни, когда войска находились на марше и основными силами подходили к Одеру, подтягивали отставшую артиллерию и тылы.

Появление советских войск на Одере, в 70 км от Берлина,  стало полной неожиданностью для противника, который мог противостоять наступавшим чрезвычайно слабыми силами, собранными из запасных и маршевых батальонов, батальонов имперской трудовой повинности, формирований фольксштурма, а также зенитных частей. Последние были укомплектованы, в основном, 16 - 17-ти летними школьниками. Для противодействия 5 ударной армии противник срочно укреплял одерские рубежи. 31 января в Кюстрин по железной дороге прибыла и на другой день вступала в бой в полосе Кинитц - Гросс Нойендорф недавно восстановленная 25 танково-гренадерская дивизия. Южнее уже 2 февраля заняли боевые порядки также дополнительно переброшенные по железной дороге 303 пехотная дивизия «Доберитц» и 309 пехотная дивизия «Берлин». Соединения были хорошо укомплектованы. В дивизии «Добериц» числилось 10,1 тыс. чел., в танкоистребительном батальоне имелось до 40 штурмовых орудий, в дивизии «Берлин» - 8,6 тыс. чел. и 10 штурмовых орудий. Их численность и техническая оснащенность намного превосходили советские стрелковые дивизии, которые понесли серьезные потери и действовали на плацдармах без поддержки бронетанкового и тяжелого артиллерийского вооружения. Из регулярных соединений полевых войск на правом фланге 5 ударной армии действовала также 606 народно-гренадерская дивизия.

На плацдарме, первоначально захваченном 31 января армейской подвижной группой, в центре боевых порядков 5 ударной армии, действовали части 26 гв. стрелкового корпуса генерал-майора П.А. Фирсова - 94 гв. стрелковая дивизия (генерал-майор И.Г.Гаспарян), которая также была переброшена к Одеру на 77 «Студебеккерах» 41 автомобильного полка, и переправившиеся позднее 89 гв. (генерал-майор В.П.Серюгин) и основной состав 266 (полковник С.М.Фомиченко) стрелковых дивизий. На правом фланге армии, начав в ночь на 2 февраля форсирование Одера по ледовому покрову, закрепились на его западном берегу в районе Гросс Нойендорфа части 248 (генерал-майор Н.З.Галай), 230 (полковник Д.К.Шишков) и 301 (полковник В.С.Антонов) стрелковых дивизий 9 стрелкового корпуса генерал-майора И.П.Рослого.

Наведение переправ задерживалось, поэтому в начале февраля бои вела пехота, батальонная, полковая и частично дивизионная артиллерия при огневой поддержке с восточного берега. Танки и САУ, а также гаубичную и тяжелую артиллерию переправить на плацдармы без постройки мостов было невозможно. Ежедневно воины 9 стрелкового корпуса отражали по 5 – 7 контратак противника. Артиллеристы при этом вынуждены были экономить снаряды, обеспеченность которыми на 2 февраля, к примеру, не превышала 0,4 боекомплекта на орудие. Выдвинутая на этот участок фронта 25 танково-гренадерская дивизия насчитывала 43 танка и штурмовых орудия, в т.ч. 25 танков PzV «Пантера». Боевые группы дивизии силой от роты до двух батальонов и полка, усиленных 15 - 20 танками и штурмовыми орудиями, поддержанные авиацией, со 2 февраля стремились фланговыми ударами, прорывшись к переправам через Одер, блокировать и уничтожить войска на западном берегу реки. 

Хотя датой завершения Висло-Одерской стратегической наступательной операции считается 3 февраля, это не значит, что накал боев снизился, что войска, нуждавшиеся во времени для приведения в порядок и пополнения боевых частей, получили передышку. Напряженность боев на одерских плацдармах и их значение можно понять из текста телеграммы, нестандартного для боевого документа, которую получили 4 февраля Военный совет 5 ударной армии и командиры ее соединений от командующего фронтом Г.К.Жукова: «На 5-ю ударную армию возложена особо ответственная задача - удержать захваченный плацдарм на западном берегу р. Одер и расширить его хотя бы до 20 км по фронту и 10 - 12 км в глубину. Я всех вас прошу понять историческую ответственность за выполнение порученной вам задачи и, рассказав своим людям об этом, потребовать от войск исключительной стойкости и доблести. К сожалению, мы вам не можем помочь авиацией, так как аэродромы раскисли и взлететь самолеты в воздух не могут. Противник летает с берлинских аэродромов, имеющих бетонные полосы. Рекомендую: 1)зарываться глубоко в землю; 2)организовать массовый зенитный огонь; 3)перейти к ночным действиям, каждый раз атакуя с ограниченной целью; 4)днем отбивать атаки врага. Пройдет 2 - 3 дня - противник выдохнется. Желаю вам и руководимым вами войскам исторически важного успеха, который вы не только можете, но обязаны обеспечить.»

В ходе боев с 31 января по 3 февраля дивизиям 9 стрелкового корпуса генерал-майора И.П.Рослого и 26 гв. стрелкового корпуса генерал-майора П.А.Фирсова удалось объединить захваченные ими плацдармы, расширив общую протяженность развертывания своих войск на западном берегу до 25 км и в глубину от 2 до 7 км. Несмотря на категорический приказ Гитлера, очистить к 12 февраля западный берег Одера от советских войск, после многочисленных безрезультатных атак противник вынужден был отказаться от активных действий и перейти к обороне.

Между тем 32 стрелковый корпус генерал-лейтенанта Д.С.Жеребина на левом крыле 5 ударной армии, наступая по направлению к Кюстрину своей правофланговой 60 гв. стрелковой дивизией (генерал-майор В.П.Соколов), вышел к Одеру. Переправившись частью сил на западный берег, дивизия сомкнула фронт с левым флангом 26 гв. стрелкового корпуса, а 295 (генерал-майор А.П.Дорофеев) и 416 (генерал-майор Д.М.Сызранов) стрелковые дивизии теснили противника, охватывая Кюстрин. При этом левофланговая 416 стрелковая дивизия, переправившись частью сил на западный берег, установила локтевую связь южнее Кюстрина с войсками 8 гв. армии, также вышедшими на западный берег Одера. Однако, овладеть с ходу этим мощным оборонительным узлом на восточном берегу Одера, как это предписывалось командующим 5 ударной армией, не удалось. 
 
8 гв. армии под командованием генерал-полковника В.И.Чуйкова - 4 гв. стрелковый корпус генерал-лейтенанта В.А.Глазунова в составе 47 гв. (генерал-майор В.М.Шугаев), 57 гв. (полковник П.И.Зализюк), 35 гв. (полковник Г.Б.Смолин) стрелковых дивизий и 28 гв. стрелковый корпус генерал-лейтенанта А.И.Рыжова в составе 79 гв. (полковник И.В.Семченков) и части сил левофланговой 88 гв. (генерал-майор Б.Н.Панков) стрелковых дивизий, подошли к Одеру 3 февраля южнее Кюстрина. Естественной разделительной линией между 8 гв. и 5 ударной армиями была река Варта, правый приток Одера, впадающая в него у южных окраин Кюстрина. Соединения 8 гв. армии подходили к Одеру разновременно, так как вынуждены были обходить, блокировать и ликвидировать опорные пункты противника, преодолевать его сопротивление на промежуточных рубежах.

Соединения 8 гв. армии на сутки опередили части 1 гв. танковой армии М.Е.Катукова, которые с боями порвались к Одеру силами 44 гв. танковой бригады (полковник И.И.Гусаковский) и 27 гв. мотострелковой бригады (полковник К.К.Федорович), поддержанные 1454 самоходно-артиллерийским полком (подполковник П.А.Мельников). В тот же день, 2 февраля, мотострелки при огневой поддержке с восточного берега перешли по льду через Одер, сбили заслоны противника и захватили небольшой плацдарм. В связи с тем, что танкисты М.Е.Катукова перебрасывались в на другое направление, плацдарм на другой день был сдан соединениям 8 гв. армии.  Переправившись частью сил через Одер юго-восточнее пригородного района Кюстрина Киц и железнодорожной станции, которые располагались на западном берегу Одера, правофланговая 47 гв. стрелковая дивизия и наступавшие южнее 57 гв., 35 гв., 79 гв. и левофланговая 88 гв. стрелковые дивизии образовали плацдарм протяженностью по фронту до 10 км и глубиной от 2 до 4 км. 

29 гв. стрелковый корпус генерал-майора С.К.Лодзинского - 27 гв. (генерал-майор В.С.Глебов), 74 гв. (генерал-майор Д.Е.Баканов) и 82 гв. (генерал-майор Г.И.Хетагуров) стрелковые дивизии, вели в эти дни бои с группировкой противника, блокированной в г.Познань, которые продолжались до 23 февраля. 39 гв. стрелковая дивизия (полковник Е.Т.Марченко) 28 гв. стрелкового корпуса, которая также находилась в районе Познани, форсировала Одер и развернулась на плацдарме после 8 февраля.

Поначалу противодействие советским войскам на западном берегу Одера смогли оказать только шесть батальонов имперской трудовой повинности и фольксштурм. К 5 февраля, пытаясь восстановить положение, противник развернул на этом направлении вновь сформированную танково-гренадерскую дивизию «Кумрак», в составе которой насчитывалось 73 танка и штурмовых орудия, в т.ч. 45 танков Pz.V «Пантера». Несколькими днями позднее, 7 февраля, начала контрнаступление прибывшая с Западного фронта хорошо доукомплектованная 21 танковая дивизия, в составе которой насчитывалось 62 танка и штурмовых орудия, в т.ч. 29 танков Pz.V.

Между тем бронетехника на плацдарме 8 гв. армии ограничивалась 1087, 1061 и 694-й самоходно-артиллерийскими полками, вооруженными СУ-76. Все остальные танки и САУ, а также большая часть артиллерии оставались на восточном берегу Одера. 273 отдельный моторизованный батальон ОСНАЗ, переданный в подчинение армии, был оснащен 30 бронемашинами-амфибиями и использовался для доставки на плацдарм боеприпасов и продовольствия. Гвардейцы в основном удержали достигнутые рубежи. Однако, противнику удалось, оттеснив части 47 гв. стрелковой дивизии, создать коридор шириной в 2 – 4 км на западном берегу по направлению к Кюстрину, прорвав кольцо, образовавшееся вокруг города при состоявшемся кратковременном смыкании смежных флангов 5 ударной и 8 гв. армий. После 9 февраля началось выдвижение на плацдарм 8 гв. армии частей переданного ей 11 танкового корпуса (генерал-майор танковых войск И.И.Ющук), в составе которого числилось примерно 110 танков и САУ. Переброска техники через реку проходила по ночам и продолжалась до конца февраля, что создало весьма устойчивое положение для советских войск и сделало возможным продолжить в марте дальнейшую борьбу за расширение плацдарма.

Бои за плацдармы в первой половине февраля, основная тяжесть которых легла на 5 ударную, проходили в рамках решения чрезвычайно сложной оперативной задачи по формированию полноценного трамплина для броска на Берлин. При этом расширение плацдармов на западном берегу Одера происходило в сложных условиях, в том числе, из-за трудностей с переправой тяжелой техники. Необходимо было построить мосты для обеспечения надежной транспортной связи, причем работы велись в условиях обстрела артиллерией и бомбежек с воздуха. Начало и проведение работ затягивалось и осложнялось в связи с ледоходом.

Строительство первого автомобильного средневодного моста через Одер в полосе 9 стрелкового корпуса у Целина длиной 1600 м с пятиметровой проезжей частью было проведено за семь дней. Строить приходилось в основном ночью из элементов деревянных мостовых конструкций, заготовленных днем в окрестных лесах, причем авиация противника в светлое время наносила удары по уже построенным мостовым пролетам. Мостостроители военно-дорожного управления и инженерных войск фронта потеряли за неделю убитыми 163 чел., утонувшими - 38 чел. и ранеными - 186 чел. Из-за сложностей с транспортным обеспечением захваченных плацдармов переброска резервов противника опережали накопление советских войск, особенно бронетехники. Забегая вперед отметим, что всего до начала и в ходе наступления на Берлин через Одер было построено 25 автомобильных мостов, через которые в обе стороны проехало примерно 6,7 млн автомашин и 0,4 млн повозок. Однако, ввиду того, что все перепавы постоянно находились под воздействием артиллерийского огня и авиации противника, Одер оставался серьезным препятсивием на пути наступления Красной Армии.

От наступающих войск отставали тылы фронтового и даже армейских объединений. Снабжение войск в феврале осуществлялось только по автомобильным дорогам, так как железнодорожные магистрали были разбиты, а мосты взорваны. В результате запасы боеприпасов в передовых частях в результате их большого расхода и невозможности подвоза в необходимых количествах сократились до 0,5 боекомплекта. Только к середине апреля, по мере налаживания транспортных путей, удалось накопить в войсках по 2 – 2,5 боекомплекта. Тем не менее в распоряжении фронта на 76-мм дивизионную пушку имелось в наличии 2,2 боекомплекта выстрелов, на 122-мм гаубицу – 1,7, для 152-мм орудий в среднем по 2,7. Этого было явно не достаточно, т.к. уже в первый день масштабной наступательной операции обычный расход составлял до 1,5 боекомплектов. Часто забывается, что советские войска начали Берлинскую наступательную операцию с ограниченными запасами, надеясь на подвоз боеприпасов в ходе боев. Ради экономии выстрелов в первый же день вдвое, до 30 мин., сократили время артподготовки, что, конечно, не способствовало надежному подавлению вражеской обороны. Следует подчеркнуть, что тыл 1-го Белорусского фронта, который возглавлял заместитель командующего генерал-лейтенат Н.А.Антипенко, все же справился со своими задачами. Несмотря на то, что каждый день наступления начинался с артподготовки при расходе 0,25 – 05 боекомплекта, к концу боев запасы снарядов и мин отнюдь не были исчерпаны.

Дальнейшему продвижению на Запад препятствовали также растянутые фланги советских войск, стремительно прорвавшихся от Вислы к Одеру и пробивших коридор длиной в 500 км. Как писал познее Г.К.Жуков, «...стала назревать серьезная опасность контрудара со стороны Восточной Померании во фланг и тыл выдвигавшейся к Одеру главной группировки фронта... Могло ли советское командование пойти на риск продолжать наступление главными силами фронта на Берлин в условиях, когда с севера нависла крайне серьезная опасность?». Угроза фланговых ударов была весьма высока, причем противник использовал этот эффективный фактор сдерживания, подвергая фланги постоянным атакам. 16 - 17 февраля немцы нанесли контрудар из района юго-восточнее Штеттина силами шести дивизий и потеснили боевые порядки 47-й армии на 8 – 12 км. В связи с этим командованию приходилось перенацеливать войска, выделенные для наступления на Берлин, на отражение опасности на флангах. Сражения на флангах были связаны с кровопролитными боями и продолжались около двух месяцев.

Накопление сил, перегруппировка и пополнение частей, понесших потери, обустройство тыла, расширение плацдармов на восточном берегу Одера происходило одновременно со сражениями на флангах, что и привело к значительному сдвигу во времени решительного наступления на столицу. Вот почему взять Берлин уже в феврале оказалось практически невозможным. Несмотря на то, что на берлинском направлении противник не располагал столь уж значительными силами и еще не имел должным образом подготовленных оборонительных позиций, решительные планы Жукова не могли быть реализованы.

Временная приостановка наступления на Берлин вызвала у Гитлера необоснованные иллюзии, что Красная Армия выдохлась, что в ближайшее время у нее не будет сил для захвата столицы Третьего Рейха. Генерал-полковник Г.Гудериан, начальник Генерального штаба сухопутных войск, который ратовал за кардинальное укрепление войск на Берлинском направлении и усиление гарнизона Берлина, был отправлен в марте в отставку, так как часто не соглашался с фюрером и имел смелость отстаивать свое мнение. Показательно, что перебрасывая соединения с Западного театра на восток, Гитлер настаивал на наращивании сил не на Одере и Нейсе, а для наступления в Венгрии. Он не соглашался и с переброской на берлинское направление войск из Балканских стран, Италии, Норвегии, а также на окончательную эвакуацию Курляндской группировки. Очень скоро германское руководство убедилось в своем очередном роковом просчете.

Устойчивости советских войск, нацеленных на Берлин, должны были способствовать действия 2-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза К.К.Рокоссовского, который с 10 февраля наступал вдоль побережья Балтийского моря с целью овладения Восточной Померанией вплоть до устья Одера. Средняя комплектность дивизий 2-го Белорусского фронта составляла всего 4,5 тыс. вместо примерно 12 тыс. по штатам. Как уже отмечалась, подобная крайне низкая численность даже в начале операции была характерна для всех стрелковых дивизий Красной Армии в этот период. Всего в составе фронта к наступлению привлекалось 45 дивизий при почти 300 боеготовных танков и САУ. Советской группировке противостояло около 22 расчетных дивизий противника, которые в отличие от советских войск удалось пополнить до 12 тыс. и более.

Неудивительно, что при таком соотношении сил наступление Красной Армии, которое началось с плацдарма на западном берегу Вислы, проходило очень медленно, продвижение войск ограничивалось 5 – 8 км в сутки. Приходилось вести наступление в условиях распутицы, по лесисто-озерной местности, преодолевая ожесточенное сопротивление противника. Через неделю боев средний состав советских дивизий снизился до 3,2 тыс. человек.

Советское командование хорошо понимало, что наступление на Берлин невозможно осуществить без разгрома противника в Восточной Померании. Удар во фланг 1-го Белорусского фронта в любой момент мог поставить группировку советских войск, штурмующих Берлин, в тяжелое положение и сорвать операцию по овладению столицей. В связи с этим низкие темпы наступления 2-го Белорусского фронта вызывали недовольство Ставки Верховного Главнокомандования. Для исправления положения были спланированы совместные операции левого крыла 2-го Белорусского фронта и правого крыла 1-го Белорусского фронта с целью выхода к побережью Балтийского моря на Штеттинском направлении. Тем самым планировалось нарушить коммуникации на запад всей восточно-померанской группировки противника, что значительно снижало ее боеспособность.

Операция началась наступлением войск 2-го Белорусского фронта. Но решительный успех был достигнут после того, как 1 марта, отразив в ходе тяжелых оборонительных боев юго-восточнее Штеттина попытку противника прорвать растянутый правый фланг 1-го Белорусского фронта, перешли в наступление войска его правого крыла - 3 ударная, 61, 47 армии и 1 армия Войска Польского в составе 32 стрелковых дивизий. В движение пришла почти 200-км полоса, на которой были развернуты советские войска, назначенные для проведения операции. Основной ударной силой стали 1 гв. и 2 гв. танковые армии (состав армий приведен выше в разделе 3). В январе – первых числах февраля обе танковые армии наступали к Одеру совместно с 8 гв. и 5 ударной армиями, а затем, для укрепления правого фронтового фланга, были развернуты на север.

Поставленная задача, несмотря на низкую укомплектованность частей и соединений, была успешно решена. Численность стрелковых дивизий общевойсковых армий составляла от 4,3 до 4,9 тыс. чел. Во 2 гв. танковой армии под командованием генерал-полковника танковых войск С.И.Богданова насчитывалось всего 489 боеготовных танков и САУ (к концу операции, в двадцатых числах марта, в армии осталось только 162 машины).

1 гв. танковая армии под командованием генерал-полковника танковых войск М.Е.Катукова насчитывала 578 танков и САУ. Расход моточасов большинства машин приближался к критическому значению, что грозило массовым выходом бронетехники из строя по техническим причинам. Но именно части Катукова достигли побережья Балтики, в районе важного центра коммуникаций и порта Кольберг, объявленного Гитлером «фестунгом» (крепостью). 4 марта бригады 11 гв. танкового корпуса полковника А.Х.Бабаджаняна вышли фронтом в 80 км на балтийские берега. В качестве донесения об успехе танкисты 40 гв. танковой бригады полковника М.А.Смирнова отправили командованию бутыли с морской водой. К 10 марта побережье Балтийского моря от Кольберга до Одера было очищено от врага. Сам «фестунг» был захвачен войсками 1 армии Войска Польского после двухнедельного ожесточенного штурма.

Войска 2-го Белорусского фронта также вышли к морю в районе Кольберга - Кеслина. Таким образом, немецкие войска в Восточной Померании оказались отрезанными от основных сил и лишились сухопутных коммуникаций на запад. Боевые действия по разгрому отсеченной группировки противника, которые проводились, в основном, войсками 2-го Белорусского фронта, развернулись с середины марта. Отступавшие немецкие войска сосредоточились в районе сильно укрепленных портов Данцига и Гдыни. Они были зажаты на узком пространстве на берегу моря, без всякой надежды на спасение, но их уничтожение представляло собой сложную задачу. Бои носили упорный характер, продвижение войск в течение дня исчислялось сотнями метров. Советское командование стремилось поскорее покончить с данцигской группировкой противника, чтобы перебросить войска 2-го Белорусского фронта на берлинское направление. На быстрейшем взятии Данцига и Гдыни настаивали также союзники, так как по их данным на тамошних верфях строились подводные лодки, оснащенные новейшей техникой и обладавшие повышенной скоростью хода под водой. Борьба с такими подводными лодками представляла собой труднорешаемую задачу и угрожала морским коммуникациям Британии.

Операции по уничтожению данцигской группировки начались 14 марта. Только через две недели штурмом был взят город и порт Гдыня, а 30 марта - Данциг. В Данциге было захвачено 45 подводных лодок, которые так беспокоили союзников. Бои по уничтожению прижатого к морю противника продолжались до 4 апреля, но только 9 мая остатки восточно-померанской группировки, блокированной восточнее Данцига, наконец капитулировали.

В ходе Восточно-Померанской стратегической операции войска 2-го Белорусского фронта потеряли более 173 тыс. человек, то есть почти треть своей первоначальной численности, из них безвозвратно более 40 тыс. Войска 1-го Белорусского фронта, которые принимали в операции гораздо меньшее участие, понесли и меньшие потери – около 61 тыс. человек, из них почти 15 тыс безвозвратные.

Слева от войск 1-го Белорусского фронта действовали войска 1-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза И.С.Конева. В конце января, в ходе Висло-Одерской операции, войска фронта своим правым крылом вышли к Одеру и захватили плацдармы на западном берегу реки в районе города Бреслау. Не давая передышки ни себе, ни противнику войска 1-го Украинского фронта с 8 по 24 февраля с тяжелыми боями продвигались в междуречье Одера и Нейсе. Только после выхода к реке Нейсе правое крыло фронта остановило наступление, подтягивая тылы и накапливая силы для дальнейших активных действий. При этом в частях 4-ой танковой армии под командованием генерал-полковника Д.Д.Лелюшенко осталось в строю 157 танков и САУ, а 3-я гв. танковая армия под командованием генерал-полковника П.С.Рыбалко насчитывала всего 255 боевых машин. Уже эти цифры, характеризующие состояние подвижных соединений, наглядно показывают, что наступательный потенциал войск был к тому времени в значительной степени исчерпан.

В результате наступления 1-го Украинского фронта город Бреслау (9 мая 1945 года вошел в состав Польши и переименован во Вроцлав) оказался блокированным в тылу советских войск. Объявленный «фестунгом», первым на немецкой земле подвергшимся штурму, он с 18 февраля оказывал упорное сопротивление и капитулировал только 6 мая. Гарнизон насчитывал до 80 тыс. человек и включал, помимо двух дивизий и отдельных частей Вермахта и СС, 40 батальонов фольксштурма, а также подразделения, сформированные из членов гитлерюгенда и полицейских. Боевой дух защитников был очень высок, поэтому части 6 армии генерал-лейтенанта В.А.Глуздовского, пытавшиеся овладеть городом, потеряли в ходе сражений до 9 тыс. человек и около 200 единиц бронетехники, но город так и не взяли.

Для укрепления положения советско-германского фронта накануне наступления на Берлин Верховное Главнокомандование приняло решение провести крупную наступательную операцию в Верхней Силезии, на левом крыле 1-го Украинского фронта, отстававшем в своем продвижении и все еще занимавшем позиции по Одеру. 15 марта войска И.С.Конева, действовавшие с плацдармов на западном берегу, к исходу дня на нескольких участках прорвали оборону противника, а затем окружили и уничтожили в двух «котлах» пять немецких дивизий. В результате опасность удара во фланг советским войскам, которые готовились к проведению Берлинской операции, а также угроза деблокирования Бреслау была в значительной степени ослаблена. Однако, дальнейшее мартовское продвижение в этом направлении в обстановке весенней распутицы проходило медленно, шли затяжные бои за овладение отдельными небольшими населенными пунктами и штурм «фестунгов», основным из которых оставался Бреслау.

Несмотря на кровопролитные сражения в Восточной Померании, в междуречье Одера и Нейсе и в Верхней Силезии, потребовавшие отвлечения сил с берлинского направления, продолжались активные действия 1-го Белорусского фронта, направленные на подготовку последнего броска на Берлин. Продолжались операции с целью улучшения позиций и расширения плацдармов на западном берегу Одера.

Плацдармы, являясь слабым местом в системе устойчивой обороны противника и одним из решающих факторов в планируемом наступлении с преодолением рубежа Одера, становились объектом первостепенного внимания как советского, так и германского командования. Поэтому сражения за плацдармы, которые захватили, удерживали и расширяли войска 5 ударной, 8 гв. армий, а также 69 армии, были упорны и кровопролитны. Велики были и потери немецкой стороны, атаки плацдармов стали для них сражением на истощение. При общей численности частей 9 полевой армии, занимавшей оборонительные позиции на одерском рубеже, около 75 тыс. чел., только с 1 февраля по 15 марта ими было потеряно более 35 тыс. человек. Численность дивизий 9 армии уменьшилась до 4 тыс. и менее, т.е. более чем в два с половиной раза. Однако, фронт по Одеру, несмотря на непрекращающиеся бои, стабилизировался.

На восточном берегу Одера немцы продолжали удерживать город Кюстрин у впадении в Одер реки Варта. Город являлся важным транспортным узлом, рассматривался как ключ к Берлину и был превращен в крепость. Боевые подразделения гарнизона, защищавшего город, насчитывали до 10 тыс. человек, собранных из остатков частей, отступивших на одерские рубежи, артиллерийских подразделений, четырех строительных батальонов, саперного батальона, формирований местного фольксштурма. Несмотря на столь разношерстный состав защитников, оборона Кюстрина была достаточно мощной, т.к. опиралась на заранее оборудованные полевые укрепления, прикрывавшие подступы и окраины города, а в городской черте - на приспособленные к длительной осаде каменные и железобетонные жилые и промышленные здания и сооружения с массивными стенами, полуподвальными и подвальными помещениями. Помимо собственной артиллерии, насчитывавшей примерно 90 орудий, защитников Кюстрина поддерживала артиллерия, развернутая на западном берегу Одера. Гражданское население, кроме мужчин, взятых в фольксштурм, было эвакуировано. Несмотря на все усилия наступавших, Кюстрин оставался в руках противника, что не только закрывало советским войскам доступ к кюстринским мостам через Одер, но создавало возможность воспрепятствовать переправе через реку на всем этом участке фронта, используя расположенную в районе Кюстрина тяжелую артиллерию.

В ходе боевых действий 6 - 12 марта 32 стрелковому корпусу генерал-лейтенанта Д.С.Жеребина 5 ударной армии удалось прорвать линии обороны и изолировать Нойштадт, самый крупный район Кюстрина, а затем овладеть им штурмом. Штурмоваые группы, созданные в полках  295 генерал-майора А.П.Дорофеева и 416 генерал-майора Д.М.Сызранова стрелковых дивизий, в течении трех недель, предшествовавших началу наступления на Кюстрин, подготавливались к выполнению ответственной и сложной задачи, отрабатывали боевое взаимодействие, навыки и приемы блокирования и уничтожения долговременных огневых точек, что во многом определило успех операции. В боях участвовали приданные корпусу 123, 213 и 360 армейские отдельные штрафные роты и батальон штурмовой инженерно-саперной бригады. Атакам пехоты предшествовали артиллерийская подготовка и удары авиации, которая только 8 марта произвела около 200 самолето-вылетов.

Следует отметить, что численный состав советских войск, штурмовавших Кюстрин, примерно соответствовал численности боевых частей гарнизона, что изначально ставило наступавших в весьма сложное положение. Ситуацию переломило усиление 32 стрелкового корпуса десятью артиллерийскими полками, тяжелым танковым полком, инженерным танковым полком, а также активное участие бомбардировочной и штурмовой авиации. Помимо 122-мм и 152-мм гаубиц и 152-мм гаубиц-пушек из состава артполков, для разрушения оборонительных сооружений привлекались 203-мм гаубицы 124 артиллерийской бригады большой мощности и 280-мм мортиры 32 отдельного артиллерийского дивизиона особой мощности. Для эффективного подавления огневых точек, укрытых за мощными каменными стенами, тяжелые орудия, в т.ч. 203-мм гаубицы, по приказу Д.С.Жеребина выдвигались для стрельбы прямой наводкой. Эффективным в условиях уличного боя оказалось применение недавно поступивших в войска 160-мм минометов из состава приданного дивизиона 21 минометной бригады. Минометы, развернутые в соседних кварталах и прикрытые окружающими домами, били по крышам зданий 41-кг минами, за несколько минут полностью обрушивая самые прочные постройки и уничтожая огневые точки, оборудованные в их полуподвальных помещениях.

После падения Нойштадта основные усилия войск 5 ударной армии были перенесены на плацдарм, созданный ранее на противоположном, западном берегу Одера, севернее Кюстрина. 22 марта высвободившиеся 295 и 416 стрелковые дивизии, действуя с левого, южного крыла плацдарма совместно с занимавшей оборону на этом участке 60 гв. стрелковой дивизией, после 20-минутного артналета поднялись в атаку. К 11 час. утра первая оборонительная позиция танковой дивизии «Мюнхеберг», усиленной 682 батальоном истребителей танков, артиллерийским полком 25-й танково-гренадерской дивизии и частями 408 народно-артиллерийского корпуса, была прорвана.

295 стрелковая дивизия Героя Советского Союза генерал-майора А.П.Дорофеева, поставленная на направление главного удара, была пополнена, ее численность составляла в начале наступления около 5,4 тыс. чел., стрелковые роты насчитывали в среднем 60 чел. Учитывая оставшийся значительный некомплект пехоты и необходимость преодоления мощных оборонительных рубежей с многочисленными опорными узлами, дивизия получила батальон 17 штурмовой инженерно-саперной бригады и сильную артиллерийскую поддержку – два гаубичных и один легкий артиллерийские полки, два истребительно-противотанковых артиллерийских полка, полк гвардейских минометов («катюши»). Артиллерийская подготовка и поддержка атаки пехоты и танков усиливалась дополнительным привлечением истребительно-противотанкового полка, вооруженного 100-мм пушками, и тяжелой гаубичной артиллерийской бригады со 152-мм пушками-гаубицами. Всего, включая полковую и дивизионную артиллерию, 295 стрелковую дивизию поддерживало 281 орудие и миномет калибром 76 мм и выше, в т.ч. 107 гаубичных и тяжелых артсистем. Для непосредственной поддержки пехоты дивизии придавались два танковых батальона 220 танковой бригады (43 танка Т-34) и 396 гв. тяжелый самоходно-артиллерийский полк (21 САУ ИСУ-152). Существенной оказалась помощь наступающим со стороны авиации, которая была нацелена на нанесение бомбо-штурмовых ударов по войскам противника, перебрасываемым на угрожаемые участки, и по артиллерийским позициям.

Подробное перечисление сил, выделенных для обеспечения наступления одной стрелковой дивизии, сделано для того, чтобы продемонстрировать на этом примере, насколько выросли возможности Красной Армии в последние месяцы войны, показать одну из существенных причин достижения успехов в борьбе с опытным и по-прежнему сильным противником. С другой стороны, недостаточно высокий уровень оперативного планирования и тактического руководства в ходе сражения, наряду с таким долгосрочным фактором как боевые возможности частей и подразделений, связанные с укомплектованностью и подготовкой личного состава, снижали общую эффективность действий Красной Армии. Значительные силы и средства использовались в этих условиях неорганизованно. Данное обстоятельство также необходимо учитывать, оценивая боевые действия войск в последние месяцы военных действий.

Несмотря на достаточное время для подготовки наступления, немалый опыт, накопленный командованием на всех уровнях, в боевых документах не был предусмотрен целый ряд мероприятий, которые необходимы и просто обязательны в сложившихся условиях. При этом, как и положено, за шесть дней до начала операции проводилась рекогносцировка командира дивизии, за которой последовали рекогносцировки на полковом и батальонном уровне с участием командиров приданных частей и подразделений. На основании решений командования, штабы прорабатывали оперативные документы, где отражались вопросы взаимодействия полков со средствами усиления и поддержки, а также меры инженерного обеспечения. Был составлен план боевой подготовки частей дивизии к наступлению, прошли однодневные сборы командиров рот и батарей и командиров взводов. После выхода на исходные позиции 295 и 416 стрелковых дивизий, уплотнивших боевые порядки развернутой в этой полосе 60 гв. стрелковой дивизии, командиры на всех уровнях имели в своем распоряжении более суток, чтобы сориентироваться на местности, уточнить задачи, установить взаимодействие с соседями и средствами усиления. Как будто все необходимые мероприятия подготовительного этапа операции были выполнены.

Однако, в самом начале наступления, после 20-ти минутного огневого налета, артиллерия не смогла сопровождать пехоту огневым валом и сделала продолжительную паузу. Неравномерное продвижение вперед стрелковых подразделений не позволило использовать подобный вид спланированной артиллерийской поддержки. В то же время из-за слабой разведки расположения противника и не налаженной работы артиллерийских наблюдателей не был открыт огонь на поражение конкретных целей, в частности, не организована борьба с артиллерийскими и минометными батареями противника, которые вели губительный заградительный огонь. В дальнейшем, по мере продвижения пехоты, произошло обычное отставание артиллерии сопровождения, а наблюдательные пункты поддерживающей артиллерии, которая вела огонь с закрытых позиций с восточного берега Одера, перемещались, налаживали управление и связь с большим опозданием. Повышение их мобильности и организация непрерывного устойчивого управления не были должным образом спланированы.

Только в ходе боя выяснилось, что танки и САУ не подготовлены для ведения боя на местности с большим количеством рвов, дренажных канав, ручьев и заболоченных участков. Из-за недостатков в работе инженерной разведки не были предусмотрены пути для прохода боевых машин, на них даже не было заготовленных бревен и фашин для преодоления подобных препятствий. Большинство танков и САУ не смогли поэтому поддержать атакующую пехоту, причем 24 танка Т-34 танковых батальонов 220 танковой бригады в первый же день наступления вышли из строя, лишившись подвижности и пораженные по этим причинам артогнем, а также увязнув в канавах и болотах. Самоходные 152-мм пушки-гаубицы ИСУ-152 из состава 396 гв. тяжелого самоходно-артиллерийского полка также не выполнили своей задачи, хотя при грамотном использовании смогли бы стать решающим фактором в преодолении обороны противника.

Тем не менее, ломая упорное сопротивление и отражая контратаки противника, несмотря на возникшие непредвиденные обстоятельства, войска всех трех дивизий 32-го стрелкового корпуса генерал-майора Д.С.Жеребина медленно продвигались вперед. На второй день через Одер были переправлены батареи 122-мм гаубиц, которые поставили на прямую наводку в боевые порядки пехоты, что существенно повысило огневое воздействие на противника, занимавшего полевые укрепления и опорные пункты, для устройства которых использовались многочисленные постройки с толстыми кирпичными стенами.

Навстречу наступали части 4 гв. стрелкового корпуса генерал-лейтенанта В.А.Глазунова 8 гв. армии, которые действовали с одерского плацдарма южнее Кюстрина. Во второй половине первого дня наступления, 22 марта, части 295 стрелковой дивизии 5 ударной армии и 47 гв. стрелковой дивизии 8 гв. армии установили непосредственную связь. На другой день юго-западнее Кюстрина, сжимая кольцо окружения, 416-я стрелковая дивизия 5 ударной армии установила связь с частями правофланговой 35-й гв. стрелковой дивизии 8 гв. армии. Задача по объединению обоих плацдармов и окружение кюстринской группировки, укрепившейся на восточном и частично западном берегу Одера, была таким образом решена. Расстояние между внешним и внутренним фронтами окружения по прямой составляло не более 7 км, что оставляло надежды для противника прорваться к своей окруженной группировке. Для укрепления оборонительных рубежей командующий 5 ударной армией Н.Э.Берзарин срочно выдвинул из армейского резерва 94 гв. стрелковую дивизию.

Следует отметить, и это также наглядно видно из приведенного частного примера, что в этот период приобретенный опыт позволял командованию быстро и адекватно реагировать на складывающуюся в ходе боя ситуацию, а штабам, опираясь на возросший боевой потенциал советских войск, количественный и качественный уровень их вооружения, учитывать просчеты и по мере возможности нейтрализовать недостатки в управлении войсками. Именно поэтому, несмотря на отмеченные недостатки в оперативном планировании и руководстве, которые оставались в определенной степени типичными для нашей армии, удавалось поставленные задачи в конце концов выполнять, неуклонно приближая час окончательной победы над врагом.

Попытки германского командования потеснить советские войска на западном берегу Одера и деблокировать Кюстрин, предпринимаемые 27 - 29 марта соединениями и частями, объединенными командованием 39 танкового корпуса (25 и 20 танково-гренадерские дивизии, танковая дивизия «Мюнхеберг», 502 тяжелый танковый батальон СС), успеха не имели. Контрудар столь сильной группировки, сосредоточенной на узком участке, который был обеспечен почти 130 танками и штурмовыми орудиями, в т.ч. 39 танками PzVI «Королевский тигр», был отражен. Стойкость перешедших к обороне советских войск была обеспечена прикрытием боевых порядков противотанковыми и противопехотными минами и умелой организацией противотанковой обороны с помощью дополнительно выдвинутых трех истребительно-противотанковых артиллерийских бригад. Полевые орудия и минометы войсковой и приданной артиллерии обеспечили уничтожительный заградительный огонь, который останавливал продвижение атакующих. При этом боеспособность советской пехоты к началу контрудара противника была значительно ослаблена, численность большинства стрелковых рот уменьшилась до 30 – 40 чел.

После прекращения деблокирующих атак на внешнем фронте окружения, поддержанных активностью сохранявших боеспособность окруженных сил, остатки кюстринской группировки были ликвидированы за двое суток силами 82 гв., 35 гв. и 416 стрелковых дивизий. Таким образом был образован так называемый Кюстринский плацдарм размером по фронту до 44 км и глубиной до 10 км. Плацдарм в 60 км от Берлина позволил ввиду своей значительной площади собрать в дальнейшем сильную ударную группировку, послужив естественным трамплином для стремительного наступления на столицу Третьего Рейха. Удар по Берлину, согласно директиве Ставки, нанесли с Кюстринского плацдарма сосредоточенные там силы четырех общевойсковых и двух танковых армий.

Части 5 ударной и 8 гв. армий в период тяжелых двухмесячных боев потеряли в боях за плацдарм в районе Кюстрина со 2 февраля по 30 марта 1945 около 62 тыс. человек, причем безвозвратные потери составили около 15,5 тыс. Но несмотря на значительные потери, захват Кюстрина, важнейшего стратегического пункта, без чего невозможно оказывалось, в частности, само образование и использование для наступления на Берлин Кюстринского плацдарма, явился крупным успехом Красной Армии. Недаром Гитлер, разъяренный потерей «фестунга», приказал арестовать и расстрелять его коменданта генерал-лейтенанта войск СС Рейнефарта, сумевшего вырваться из окружения с группой численностью около 1500 человек, а также окончательно лишил доверия и именно тогда уволил начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Гудериана, заменив его генерал-лейтенантом Кребсом. В сложившейся нестабильной и нервозной обстановке в верхах приказ Гитлера в отношении расстрела Рейнефарта не был выполнен.


Карта боевых действий Берлинской наступательной операции 6 апреля - 8 мая 1945 г. – см. в начале раздела «Приложения и примечания».

_________________________________________

I.  Приложения и примечания - II. Использованная литература  - http://www.proza.ru/2010/05/04/1295
_________________________________________


Продолжение следует -  http://www.proza.ru/2013/11/29/1888


__________________________________________________________

(Начало статьи - http://www.proza.ru/2010/02/09/1036)