Воображаемая продажа картин на Арбате...

Я молод и красив. Я на Арбате...


-Это же Иван Серебряков!
-Это Вламинк, товарищ!
-Не надо мне морочить голову, это Иван Владимирович Серебряков!
Я не знал никакого Ивана Серебрякова. Зато я знал Мориса де Вламинка, у которого и взял вертикальные разводы на воде, как в его картине "Вид на Сену"(1906). Моя же картина была с другим сюжетом. И была она более сдержанной. Но в ней тоже чувствовалось желание художника увидеть природу в самом лучшем свете. Т.е., это была даже не копия. Но "покупатель" настаивал на том, что это копия картины Ивана Серебрякова. Я решил подыграть.
- Да, вы правы, это Иван Сергеевич Серебряков.
- Владимирович
- Все верно.
- Да, умел человек рисовать, не то, что сейчас. Сплошная порнография.
- Да, в свое время я общался с ним. Хороший человек.
- Да, но он умер в 1972 году.
- Да, а мне ничего и не сказал.
"Покупатель" окинул меня презрительным взглядом и пошел дальше. Кто этот Иван Владимирович Серебряков? Дядя что ли его?
Да, это не Париж, подумал я. Тут подошла ко мне какая-то женщина. По виду учительница или близкая к этому состоянию души особа.
- Берите, это Вламинк - решил зайти я с козырей.
- Где именно? - спрашивает она, указывая мне на картину.
- Вот в этих двух местах - отвечаю я, показывая на блики катеров на морской глади.
- Это не Вламинк, а черт знает что! Стыдно, молодой человек, продавать такое. Совсем стариков перестали уважать.
Я думаю, фовисты 100 лет назад тоже выслушивали подобную ересь. И тогда тоже окружающие вспоминали каких-то мифических стариков. Каие старики? Которые еще Крым и Рым брали, что ли? Что теперь всю жизнь молиться на них, боясь экспериментировать?
- Николенька, смотри какие забавные картинки. Тебе нравится?
- Нет, бабуль! Когда ты мне купишь спайдермена?
Я хотел ляпнуть что-то типа, "малыш, а вот и спайдермен, - указав на одинз своих портретов. - Он потом таким стал. В следующей серии". Но представил равнодушное лицо мальчишки и передумал.
Потом был какой-то парень, уставившись на мою картину стеклянными глазами, он смотрел минут 5 не отрываясь. Вот она, сила искусства, подумал я. Видно в его душе сейчас метаморфозы недетские происходят. Так сказать, душа преломляется искусством. И тут он неожиданно начинает блевать. Далее был мужчина, из пролетариев:
- Сколько это стоит?
- Всего 2000 рублей. Это пастель.
- Че-то много берешь. У меня сын лучше нарисует.
- Это здорово!
- А может за 200 отдашь.
- Могу и за 200 отдать. Долларов, разумеется.
Он ругнулся чем-то нецензурным и пошел в сторону пивной палатки. Да, там я думаю, он найдет общий язык с продавцом.
  Поворачиваю голову в сторону Виктора. Он что-то втирает какой-то симпатичной девушке. Судя по их лицам, к живописи это не имеет никакого отношения. Девушка  улыбается, потом что-то записывает на клочке бумаги и протягивает листок моему визави. Виктор поднимает листок к солнцу, в поисках водяных знаков, как будто таким образом проверяя подлинность телефона и имени девушки. Картину продавать ей он не решился. Затем он куда-то исчез, оставив меня наедине с его богатой фантазией, разлитой на трех холстах. Пришел Виктор не то что пьяный, но чувствовалось, что какой-то концентрат он принял для тонуса. Он заулыбался и как закричит в толпу: "Покупайте картины, пока я их все не подарил своему слепому дяде!"
Скоро погонят, подумал я. Но день уже подходил к концу, поэтому я философски отнесся ко всему этому подобию дебоша со стороны моего товарища по кисти.
- Бабы, вот они у меня где! - закричал Виктор, сотрясая воздух своим кулаком.
- Ты прав,женщины любят художников. Они надеятся, что художник увековечит их прекрасный образ на холсте. Правда, в случае с тобой, я думаю, до холста даже не доходит.
- Ты прав, мон шер. Я обычно говорю им всякую чушь, а потом я почему-то оказываюсь с ней на раскладушке. А под ней холста я не держу. Приходится иногда, провожая очередную дуреху, бормотать что-то типа - "нарисую по памяти, все будет в лучшем виде". А память - чистый лист, так как выпить я не дурак. Но бывают и исключения. Вот, например, Маринка с кудрявыми волосами. И далее он пошел писать леса про тонны вдохновения, которые подарила ему Маринка...
  Домой я пришел немного уставший, но не сломленный из-за того, что у меня снова не купили ни одной пастели. В смысле рисунка. Под ногами вертелся Федька, мой сын, жена наливала борщ, расспрашивая про сегодняшний день. Потом я снова листал альбом с репродукциями Ван Гога, утешаясь тем, что и он, бедолага так и не продал ни одной своей картины при жизни. Даже он.
Я все также молод и красив...

16.07.2009