Стяжатели

(под псевдонимом Свиньячихает Всердце)

  Они лежали вдвоем на кровати. Это были мужчины. Нет, они не были гомиками. Скорее, они были двумя молодыми художниками, мечтателями. А если говорить, точнее, утопистами. Такой вывод можно было сделать по плотно зашторенному окну в их комнате.
  Где повсюду валялись Иисусы. Т.е. рисунки с изображением Иисуса Христа. Также весь пол  и стены были усыпаны репродукциями различных художников: от японских художников и импрессионистов до Френсиса Бэкона и Люсьена Фрейда.
Они смотрели в потолок. В головах был такой водоворот или как говорили раньше - водевиль, что они предпочитали молчать.
  Будто плыли по бурной реке, не зная как остановиться. Какое странное наслаждение охватывало их, когда они устремляли свои взоры на разбросанные репродукции. Как будто через эти картинки можно душу свою спасти.
Один из них рисовал, второй больше любил маслом баловаться. Оба были правы. Оба ошибались. Знали друг друга давно, оттого привычки имели похожие. Но вот ход мыслей. Один рисовал Иисусов, второй обычных грешников.
Первый был тихоня, второй, в принципе тоже, но имел в душе такие терзанья, что его рука не могла и представить, что ей придется рисовать Иисуса.
Тот, который рисовал Христа при всем своем внутреннем ажиотаже, внешне был почти всегда спокоен. Можно сказать, что он и был мозговой частью их небольшой компании из 2 человек.
- А  знаешь, что людям больше всего не хватает?
- Думаю, денег. Хотя они всё равно бессмысленно их потратят.
- Нет, деньги – пыль. Людям не хватает доверия. Вот мы с тобой сейчас лежим на кровати и доверяем друг другу, а если выйдем за пределы комнаты, квартиры, то от нашего доверия ничего не останется. И все такие.
Я вот почему Христа так часто рисую.
- Часто? Да ты только его и рисуешь. А если не его, то всё равно пишешь, что это Иисус. То Иисус у тебя с трубкой, то в обнимку с кем-нибудь, то на лошадях куда-то мчится.
- Ты прав, я рисую всегда Христа. Я хочу его рисовать. И знаешь почему? Потому что он доверял людям. Даже знал, что его предадут, но всё равно верил.
Вот помнишь, в детстве нас всегда спрашивали, кем мы хотим стать. Глупый вопрос. В детстве я вообще ничего не знаю о жизни, поэтому и выбирать мне не из чего. А все эти космонавты и милиционеры - это так, для красного словца, чтобы взрослые одобрительно кивнули. Ты меня лучше сейчас спроси, кем я хотел бы стать. Я тебе отвечу, я хотел быть стать Иисусом Христом. И умереть бы хотел тоже как Иисус Христос. Это в идеале. Но я знаю, что по слабости своей даже Иудой быть бы не смог. Что смеешься, Иуда нужен был Христу как воздух. Как художнику нужны краски, чтобы тот пустой холст, что стоит и пялиться на него, превратился в настоящее произведение искусства. Не было бы Иуды, не было бы и того Христа, которого мы с тобой знаем. Помнишь, Ван Гог говорил, что Христос – величайший художник. Так оно и есть. Если хочешь знать, то я тоже уверен, что у Иуды была своя миссия. Которую он выполнил, как и Иисус свою. Но об этом как-нибудь потом.
  Через час тот, что говорил про Христа покинул комнату, забрав пару газет и репродукцию картины Босха. Его интересовала та часть триптиха, в которой по небу летят на рыбе мужчина и женщина. Если посмотреть на триптих в целом, то можно понять, куда художник клонит. Да, эти двое явно нехорошие люди, подумал он. Куда они летят, одному только черту известно. У него было странное ощущение, что с этой картинкой трудно будет расстаться – уж больно она притягательна. Если убрать религиозный аспект, а это несложно, то, пожалуй, ее можно повесить на стену и любоваться. А вообще, это возможно, метафора всех наших человеческих забот и проблем. Куда мы все стремимся в течение жизни, о чем мы думаем? Телевизор, деньги, а о душе забываем. И даже в старости, когда мы начинаем задумываться о смерти и ее последствиях для нас, то и тогда мы  просто автоматически бегаем к попам, покупая свечки и замаливая грехи. А что нам мешает нащупать свою душу в молодости? Чтобы потом не выглядеть клоунами. Да, определенно эти двое обычные люди. Только вместо автобуса или машины они передвигаются на рыбе.
  Молодой человек так сильно задумался, что чуть не налетел на старушку, которая несла в пакете какую-то замороженную рыбеху.
- Милок, скажи, в каком году была приватизация? – спросила она его.
- В 1993 году.
- Спасибо.
Вот тебе и декабрь. Ни снега, ни мороза, одна слякоть…