Стало совсем тихо

За окном шёл дождь. Крупные капли барабанили по её грязному окну. В комнате никого. Из зала доносился лишь тусклый жёлтый свет, но скоро и он погас, а вместе с ним ушли и тихие разговоры людей, которые были за дверью. Теперь стало совсем темно. Раздался гром, и в этот момент ярко сверкнула гроза. Пока гром и молния пугали озябших жителей, ветки высоких деревьев стучали по окнам под силой ветра. И тут раздалась она, музыка.
 Первая нота, но что-то вышло не так, что-то не удалось.
-Чёрт. – сказал раздражённо женский голос.
Она сидела на холодном полу в рваных джинсах, а рядом с ней был синтезатор и какой-то мятый листок  с ручкой. Что-то снова написала. Написала, а потом яростно зачеркнула и кинула ручку на пол. Тяжёлый вздох. Её рука скользит через её красивый зеленоглазый взор ко лбу и поднимает её рыжие волосы кверху. Локоны тут же обвивают ладонь, а она, прислонившись к кровати, тяжело смотрит куда-то, думая о чём-то своём. Что у неё на уме? Вновь раздался гром, но казалось, что для неё его не существует. Будто бы он подгонял её, торопил зачем-то. Ей безразлично. И вдруг пустой взор заполнился какой-то мыслью: её глаза загорелись. Быстро подвинувшись к синтезатору, она начала что-то напевать. Напевать и нажимать клавиши. Вот палец снова проскочил мимо нужной, но снова звучит её голос и теперь уже всё идёт как по маслу. В руках листок. Взяв первую попавшуюся книгу, она положила на неё листок и начала что-то писать. Слова проговаривались вслух.
- Огненный вальс твоих кораблей
 Ты остался танцевать один среди людей
Быть мудрей значит ждать музыку в шуме артерий
Это значит улыбаться, когда ты потерян.
Что-то остановило её. Листок был тут же смят и выкинут в сторону, а ручка вновь отброшена за ненадобностью. Её силуэт еле можно было различить в темноте, лишь только образ, форму. Раздался гром. Она посмотрела на часы: три часа ночи. Чтобы она не хотела сделать, сон одолевал её разум. Появился первый зевок, и теперь на её глазах выступила небольшая влажность, а всё тело охватило приятным чувством инородного тепла.
-Может быть мне не суждено? – сказала она.
Но её никто не слышал. Лишь только стены, внимательно навострив свои древние уши, вслушивались в её нежный голосок, который стал грубым из-за раздражённого тона.
-Может быть так и нужно? Может быть мне не суждено писать музыку?
Её рука потянулась к сотовому телефону, что лежал подле неё.  Нажав определённую последовательность клавиш, она нашла песню, ту самую песню, которую любила больше всего. «Как же красиво звучали там барабаны, какой же красивый был ритм у той композиции.» - часто думала она про себя. Убавив звук, она вытащила наушники. Этот ритм , самый любимый её ритм, заиграл прямо здесь, в этой комнате, где стояла тишина и лишь изредка доносились симптомы апатии. Её лицо стало строгим : все мышцы лица словно напряглись в неистовом ожидании чего-то. Или выискивании. Но что же она выискала? Что же нашла нового в этой красивой мелодии?
Что-то всё-таки нашла, а потом бросила телефон на пол ко всем остальным предметам : ручке, листку и синтезатору. Рука снова охватила лоб.
-Мне никогда не написать нечто подобное. – раздался шёпот молодого музыканта.
Раздался гром.
-Я знаю, я знаю! – говорила она с кем-то. – Но смогу ли я сделать что-то подобное? Смогу ли я придумать что-то столь изящное и грациозное, как эта песня? Нет, я не смогу…
Раздался снова гром.
Девушка встала: теперь её было видно полностью. Она была довольно высокой, в простом красном топике и рваных джинсах. Её лицо выражало гнев.
-А с чего это я смогу? Люди занимаются этим всю жизнь, люди придумывают музыку, а я, а я… Да кто я такая? Я ничего не могу! Я обычная, простая, такая же, как и все… И, может быть, дядя был прав, я должна больше учиться, а не заниматься всякой ерундой…
Вновь раздался гром, но только с ещё большей силой.
-По-твоему я не права? Так получается? Ты не прав! Всё кругом неправильно , всё должно быть по-другому! Почему всё именно так? Почему я должна что-то делать вместо того, чтобы за меня всё делал продюсер? Где моё наследство от богатых родителей? А? Ты, великий Бог, именующий себя Богом и заставляющий людей приклоняться перед тобой, не смог дать мне лучший старт?! Ты слаб? Почему я должна страдать из-за тебя?
Вновь раздался гром, но только теперь с такой силой, что аж задрожали стёкла.
-Ты не выше и не лучше меня, раз ты не мог дать мне всего! Мне не за что тебя любить, мне нечего у тебя просить – ты ничего мне не дал! Ты предал меня ещё при моём рождении!
Молния ударила в самой близи дома.
-Ты оставил меня ни с чем! Ты думаешь, что теперь ты можешь ставить меня в рамки? Ты думаешь, что теперь ты мне можешь запретить быть собой? Ты хочешь уничтожить моё я и засунуть в рамки того дешёвого второсортного мира, в котором ты заставляешь меня быть?! Ты этого хочешь?! Да! Ты хочешь этого! Ты думаешь я не смогу придумать что-то столь величественное, как ты? Ты думаешь, что только ты бог? Но если ты мне ничего не дал, почему ты бог? Ты никто для меня! У меня нет бога!
Она покраснела от злости. В порыве ярости из её рта выплёскивались слюни, которые после она аккуратно подтёрла рукавом. Она дышала очень громко и часто, придумывая что бы ещё сказать.
-Я бог! Не ты бог, а я Бог! Ты слышишь меня? А теперь смотри! Смотри!
В её глазах загорелся дикий азарт. Напором она пододвинула к себе синтезатор и начала играть хаотичные ноты. Ноты были разных октав, и это звучало так, будто кто-то царапает стекло ножиком. Отвратительный звук, звук ненависти, отчаяния, ярости. Вдруг она отодвинула от себя синтезатор и начала кричать, кричать во весь голос. Но на этом не закончилось: со шкафа полетели книги, вещи, монитор и многое другое. Ярость и безысходность захлестнули её в жестоком порыве против повседневности. Она села на пол и прислонилась к кровати. Тишина…
Дождь начал идти на убыль: постепенно капли стали барабанить всё меньше и меньше, пока не перестали совсем. Хоть в комнате из-за времени суток было всё так же темно, но стало по-настоящему тихо. Она сидела, обняв свои колени руками и склонив голову вниз. Внезапно её защитная крепость расступилась и она , будто извиняясь, потянулась к клавишам. Нажала одну, потом следующую и следующую. Вновь в её глазах появился азарт и блеск ,вновь она подсела поближе к клавишам. Одна за другой, ноты начали собираться в общую музыкальную картину. Наконец, наметился общий ритм, общий мотив. Он был прекрасен. Наигрывая его, она радовалась и смеялась, ей хотелось петь и танцевать. По щекам потекли слёзы.
-Спасибо, - шёпотом повторяла она, - спасибо…
Что-то написав на листке, она вновь продолжила играть, пока в комнате не стало окончательно светло.
Теперь стало совсем светло, а зеленоглазая девушка с красивыми светлыми завивающимися волосами уснула за игрой на синтезаторе, радостно сжимая листок в левой руке. Теперь стало и совсем тихо.