Офисная сказка

Не хочу быть ни трофеем, ни товарищем, ни поддержкой и опорой, - подумала Инга который раз, стоя перед зеркалом в прихожей. – А что, скромненько, но со вкусом. Пальтишко в рябчик, кроличий воротник, платьице зелененькое, бусики из дерьма какого-то, сапожки, мда, тоже из…. но другого. Главное, чтоб никто из знакомых не увидал!
Она еще раз проверила, все ли в порядке. – Так, кольца сняла, часы сменила, в ушах – серьги аж из чистого золота со стекляшками. Вроде, все нормально. Первый – пошел!
Включила сигнализацию, вышла на площадку, не дожидаясь лифта, легко сбежала вниз по старинной широкой лестнице и, махнув невозмутимому охраннику, уже привыкшему к ее субботним метаморфозам, вышла на улицу. – Ага, теперь до метро, зайти и выйти с другого входа. И не забыть минут десять по перрону походить, чтоб опоздать. А наверху уже Сережка ждет, нервничает… Ничего, пусть понервничает, бодрее будет!
Впрочем, задорный ход ее мыслей не совсем точно передавал отношение к предмету. Отношение это было куда, как серьезным. Пожалуй, она даже могла употребить слово «влюблена». А еще, она страшно боялась разрушить эту влюбленность какой-нибудь резкостью со своей стороны или, что еще хуже, слабостью – с его. Поэтому была она с ним предельно осторожна, если не сказать, бережна и отсюда – весь этот субботний маскарад.
Если тебе 35, ты вице-президент крепкого банка из первой сотни, и, к тому же недурна собой, то без мужского внимания ты точно не останешься. Вот только внимание это будет особого сорта, не факт, что без него не лучше!  Инга делила своих кавалеров на три четких категории. Первая – охотники за трофеем, за ее, фигурально выражаясь, шкурой. И не важно, был ли это молодой, загорелый, в меру накачанный юнец, планирующий  поправить свое материальное положение, или опытный матерый охотник при деньгах, у которого одна цель – вывесить очередной трофей на стенку и друзьям показывать. Главное, что искали они не ее, а ее «шкурку» - статус, финансовый или социальный. Вторая категория, часто встречающаяся среди ее коллег, особенно иностранцев, работающих в московских банках, смотрела на нее, на ее связи и возможности, как на ценный актив, как на товарища, совместно с которым можно замутить дел, продвинуться и подняться. Очень приятно, конечно, но тот факт, что она женщина, имел в этих планах явно второстепенную роль, а это ее в корне не устраивало. И третья группа, самая унылая, это те, кто тянулся к ней по слабости, кто сразу признавал, что она круче (не вопрос, в чем-то – да, но не во всем же?),  и лез из кожи вон, чтоб соответствовать.  Эти добровольные подкаблучники не вызывали у нее ничего, кроме жалости пополам  со скукой.
Но с  лета к этим категориям добавилась еще одна, маленькая, но ценнее первых трех, вместе взятых – Сергей! Познакомились они  рядом с ее домом, когда она, страшно захотев есть, и, обнаружив в холодильнике, так сказать, нулевой баланс, не считая дутых активов в виде округлившегося от старости  пакета с кефиром, выскочила на бульвар купить сосиску с булкой, чтобы съесть ее прям у будки, горяченькую, с горчицей и кетчупом – красота!   Выскочила, а денег не взяла, вот и попала в дурацкую ситуацию, из которой ее вызволил стоявший прямо за ней Сергей. Потом они сидели на спинке скамейки, жевали сосиски, пили холодное пиво и разговаривали. Легко, ни о чем, но, при этом, удивительно весело и приятно. Она узнала, что Сергей – строитель, закончивший когда-то ВГИК, но не нашедший работы по специальности, и что дела сейчас не очень, потому как кризис, но что у него хорошая бригада, и когда люди снова начнут строиться, он планирует хорошо подняться. А еще поняла, что он удивительно мужественный человек, при этом совсем не брутальный, а наоборот, веселый и добрый. Вот как странно, - думала она тогда. – Нормальный мужик, умный, общительный, с характером – сто очков вперед даст многим ее знакомым бизнесменам, а вот ведь – простой строитель.
Она, было, спросила его как-то, а не планирует ли он применить свои таланты к чему-то более серьезному, но он, как обычно, когда не хотел отвечать, отшутился и полез целоваться, а про себя, похоже, обиделся. И она решила ему больше не докучать. Пока. А там – посмотрим. Так они и встречались с ним уже полгода. Бродили по Москве, заходя в маленькие недорогие кафешки, которые Сергей выбирал с удивительным вкусом, а потом шли в роскошную квартиру на Патриарших, где Сергей делал ремонт, да у заказчика кончились деньги и он уехал за границу, оставив Сергею ключ. Она была счастлива и боялась только одного: как Сергей, частенько поругивавший «зажравшиеся бизнесА», отнесется к ее реальному статусу? Поэтому, осторожность и еще раз осторожность! А там – видно будет. Вот и сейчас они сидели в маленьком итальянском кафе в тихом переулке около Остоженки, Сергей веселил ее, изображая в лицах разговор гаишника и блондинки на мерседесе (господи, умереть можно, и тут угадал! ), а она гладила его руку, удивительно белую и красивую для строителя и была совершенно счастлива! Настолько, что сразу даже не почувствовала чей-то напряженный взгляд, буравивший ее между лопаток. Потом, все-таки, оглянулась и, боже мой, увидела Светку, в прошлом сокурсницу по юрфаку, а теперь – партнера крупной адвокатской конторы и, к тому же, близкую подругу. Светка, в черной двойке от Армани и с нехилым брюликом на пальце,  перестала шуршать разложенными на столике бумажками перед носом у какого-то заспанного джентльмена в полосатом пиджаке и, открыв рот, смотрела на Ингу и на ее маскарадный костюм. Но, видимо, есть на свете такая вещь, как телепатия, поэтому Светкин рот  быстро закрылся, бумажки зашуршали снова, а сонный джентльмен, выпучив глаза, стал  озабоченно жестикулировать, тыча наманекюренным пальцем то в один, то в другой листок. А Сергей, похоже, этой пантомимы не заметил, или просто не показал виду.  Этот вечер прошел для Инги несколько скомкано, она не могла отвязаться от мысли, что роман их хрупок, ибо построен, если не на вранье, так на умолчании, и что дальше таких случаев, как сегодняшний будет все больше, и что надо бы ему все рассказать. Но как рассказать и как объяснить, почему скрывала?
А совсем поздно раздался Светкин звонок. После обычного обмена любезностями в разговоре наметилась пауза, предваряющая серьезный вопрос. Инга уже приготовилась успокоить подругу, что она не разорилась, не уволена и не сошла с ума, но вопрос оказался для нее сюрпризом:
- Дорогая, а у тебя с Сергеем что, дела или  роман?
- Ты его знаешь? – Удивилась Инга. – Он тебе, что, ремонт делал?
- Ремонт? Мне? Сергей Кравцов? Да не дай бог! – Чуть не поперхнулась Светка. – Это мы ему делали. Юрподдержку. Ну, когда они с партнером Мосбилдинг делили.
И тут Инга вспомнила, где она слышала фамилию Сергея. Так звали одного из двух владельцев крупной девелоперской компании, с треском развалившейся на две части аккурат перед кризисом, да так громко развалившейся, что вздрогнул весь рынок московской офисной недвижимости.
- Так это он, ты уверена? А почему он тогда тебя не узнал? – Слабым голосом спросила подругу Инга.
- Конечно, уверена, - заржала Светка. – А насчет «не узнал», даже не рассчитывай! Узнал. Как только вы в кафе зашли, так и узнал. Просто виду не показал. Это такой жук, ты не представляешь. Артист! Он тебе рассказывал, что раньше артистом был?
- Рассказывал…, - задумчиво произнесла Инга. – Интересно, а про меня он тоже все узнал?
- А у тебя были сомнения? – Светкин голос посерьезнел. – Не сомневайся! Вдоль и поперек, в первый же день знакомства!
- А зачем же тогда.., - тут Инга увидела другой входящий. От него, от Сергея. Извинившись перед Светкой, она нажала «ответить» и сразу же услышала знакомое «привет-привет!».
- Привет, - Инга замолчала, не зная, что сказать дальше.
- Инга, я что звоню-то. Ты тут букет свой сегодня забыла, так я его привез.
- Какой букет? А, точно! – Она вспомнила, что по рассеянности оставила в кафе три Серегиных розочки. – А куда привез-то?
- Сюда, куда еще? Ты в окно выгляни!
Она подошла к окну и замерла, открыв рот: на бульваре прямо перед ее домом в двадцатпятиградусный мороз стоял длиннющий открытый кабриолет с Серегой в джинсах и в майке  за рулем.  А весь задний ряд сидений был уставлен корзинками с цветами, быстро покрывавшимися инеем.
- Слушай,  Инга, холодно тут, букет замерзнет! Я уже зайду, а?