2. Танец

                «…Этой ночью не до сна,
                Застывает слово.
                Здравствуй, Дорогая Тьма
                – Я Готова.
                Для тебя танцую, Мрак,
                в тишине алькова.
                И меня ты узнаешь.
                И опять и Снова…»



                1.
Все идет как надо, - выдохнул Самуэль вместе с колечком дыма. Ритуал был совершен и уже ничего изменить было нельзя.
- Вы удивлены, Мой Господин? – спросила его обнаженная женщина, лежащая рядом и нежно поглаживающая его по плечу. Самуэль рассеянно кивнул. Пепел с сигареты долго балансировал между полом пепельницей и простыней и, наконец, свалился на пол. Как долго он готовился к этому! Ждал, пока девчонка подрастет, станет женщиной, приобретет необходимое мировоззрение, неудачный любовный опыт… И вот теперь. Теперь книга Каина может стать его, и образ Матери Всех Вампиров останется, как Ленин, вечно живым;. Ах Фокерма! Какая непростительная глупость была бы инициировать ее! Да он с таким же удовольствием засунул бы руку в святую воду! Слава Мраку, Бокреев оказался столь наивен, чтобы подписаться на проводника. Тогда, когда волки принадлежали мраку, и никаких вопросов не возникало о том, кто должен сопровождать великую падшую душу в Ночной мир, но после того, как новый «Великий белый» колдун вернул этих зверюшек свету делать все приходилось тайком. Опять-таки Крису от этого ума не прибавилось…
- Ты отправишься к ней, Вайра, проводишь, испытаешь. – Сказал, наконец, Самуэль женщине, - только давай без фанатизма!
- Какое испытание? – Вайра встала с кровати и надевала белоснежные кружевные трусики. Он на секунду задумался, а потом довольно улыбнулся:
- Танец! Пусть наша королева танцует.
 Женщина поклонилась и вышла. Самуэль закурил еще одну сигарету, довольно улыбнулся и  во тьме спальни жутко сверкнули его белоснежные клыки. А что, мог себе позволить – у вампиров кариеса не бывает…

                2.
                Ни как не отпустит нас эта минута!
                Оно, расставание, длиться и длиться.
                И мы среди этой тоски лилипуты,
                А все, что осталось, поделят границы.
Волк стоял в коридоре готического замка. Он знает  это точно, потому что спит. И все это ему сниться. Мир сна нечеток и изменчив, по этому волкам обычно сняться звезды или погоня за добычей. Ни то не другое это пока не напоминало.
- Акиша? – окликнули его со спины. Опять явная нестыковка с Дневным Миром - там ни кто не смог бы подойти к нему со спины. Он медленно поворачивается, стараясь не упустить из вида дверь, и видит колдуна.
- Санек! – искренне радуется он ему, - а ты каким ветром?
- Таким же, как и ты, - колдун хмурит брови. – Какая-то умка устроила нам всем «спокойной ночи малыши»! Пока не пойму какая, но по антуражу догадываюсь…
Вдруг дверь распахнулась. За порогом была ночь и метель, резко потянуло холодом. В дверном проеме появилась фигура в черном плаще, принося с собой снег и стужу. Фигура в черном резко скинула капюшон, ее длинные темные волосы трепал ветер.
- Маша!
Мимо обалдевших Колдуна и Акиши пронесся какой-то невысокий паренек и остановился на середине коридора.
- Барьер, - констатировал колдун. – Она нас не видит и не слышит. Не напрягайся,- он хлопает парня по плечу, но тот неотрываясь смотрит на девушку в плаще.
- Фокерма? – Недоверчиво спрашивает волк. – Это че, мы типа спим?
- А кто ж еще? – Вздыхает колдун. – Это ее личные апартаменты. Мы все сейчас у нее в голове, типа..
- С ней ни как нельзя поговорить? – парень оборачивается к колдуну.
- Теоретически можно. Надо найти такое место в ее мыслях, где есть ты. Если ты там есть. – Колдун покосился на паренька. – Портал словом.
Фокерма тем временем медленно шла по тронному залу, шелестели юбки, в распахнутую дверь бешено врывался снег и зимняя ночь.
- Пошли! Там дальше лестница, ей всегда сняться лестницы. Портал должен быть там! – Говорит колдун и идет вслед за ней вдоль барьера. По всюду кровожадно мерцают свечи.
- Ты откуда знаешь? – догоняет волк колдуна. Тот поворачивает к нему усталое лицо:
- Женская интуиция.
- Что??
Фокерма уже прошла зал, никуда не спеша, словно в замедленной съемке, и направлялась к лестнице.
- А вон, там! – вдруг еле слышно прошептал парень. – Как окно, это портал?
- Не вижу, - качает головой колдун. – Значит это твой портал. Она думает тебя, и значит говорить с ней сможешь только ты.
- Но что я ей скажу? – парень теряется.
- Правду! Мы здесь все не в своем уме и не по своей воле, пусть будет внимательна и осторожна. Скажи, что я здесь и постараюсь ей помочь… Что люблю ее, в конце концов!
Волк недоверчиво смотрит на него – где-это он успел познакомиться с ней, да еще и полюбить?
- Хорошо, я передам. А вы кто?
- Кони в пальто! – злиться Акиша. Уж очень он не привык ТАК кому-то сниться. – Скажи колдун и волк, что нес ее на руках, здесь. Его глаза зло сверкают в свете свечей. Парень пугается и начинает интенсивно качать головой, как собачка на бардачке.
- Иди ужо, земеля! – колдун выпихивает его в появившийся проем. Тот спотыкается и вываливается прямо под ноги Фокерме. Она замечает его:
- Ты?
- Привет! – улыбается парень.
Она уже на площадке, и свечи вспыхивают ярче, приветствуя ее. Ее кожа бела как снег, словно никогда не знала солнца. Завитки темных волос непослушно лезут в лицо, спускаются по плечам. Фокерма напоминает сейчас богиню, печально следующую по своим мыслям.
- Ты прекрасна! – невольно вырывается у парня.
- Козья морда! – зло шепчет сквозь зубы колдун.
- Знаешь, это хорошо, что ты здесь. Я хочу тебе кое-что сказать. Давно хочу. Эти слова отравляют мою жизнь, по этому слушай! - Фока делает глубокий вдох, медленно вдыхает и неожиданно меняется, словно в ее чертах проступает другая женщина:
- Я смотрю на чужое счастье и не верю, что оно бывает. Ты выжег меня изнутри, и я боюсь начать жить заново, боюсь вновь поверить, что любить можно искренне и без остатка, что можно не опасаться ножа в спину и слов неправды. Я прощаю тебя, Раэль. Я больше не болею тобой, Раэль.
 Он молчит и смотрит на нее, как битый пес. Фокерма сегодня щедра как никогда. Распахиваются ставни окон тронного зала, часть свечей гаснет и становиться понятно, что замок – это руины. Плащ хлопает на ветру, как крылья гигантской летучей мыши, ее длинное плате черного шелка трепещет как безжизненный холодный огонь.
- Маша!
- Декорации сменились. Мне нужно идти дальше. – Она неопределенно машет  рукой, будто смахивая муху.
- Прости меня!! – его голос срывается.
- Я уже простила тебя. – Улыбка прочертила ее лицо жестокой полосой. А что вы хотели? Королева Ветров и Тьмы не прощает, не молит о любви, не маячит в чужих душах ради праздного интереса!
Интерлюдия вампирской мысли, или комментарии, притворяющиеся пьеской
Она выходит, рассеянно перелистывая ворох старых рукописных текстов:
Она - Подарок из бумаги – Не нужный глупый дар
Прикинулся романом Очередной кошмар
Рассыпался мой веер на бледно-лунный свет
Я умерла во вторник, А может быть в четверг
Я подарила ночи браслет из ста монет
Среди моих знакомых, впечатанных в конверт
Он выходит с восточного края сцены. Его палаш у него в руках забрызган кровью. Он тяжело волочит его за собой в левой руке-
Он - Примите, Королева, кровавый мой палаш!
В письме о Вас пишу я, Я ваш бумажный паж…
Примите, Ваша Светлость! В нем головы врага!
И  моя жизнь, конечно, И я, живой пока
Я в ваши разговоры впечатанный, как ложь
О, Ночи Королева, Я – ваш забытый нож…
                Она - Ты утомил! Я не для всех сезам!
Ты правда верил так моим глазам?
Не верь моим глазам – тебе я буду лгать
И ложь моя не тяжелее пули.
Что? Сердце? Надо поискать…
Но мне сдается, милый мой, вас обманули!...
Он рассеянно, будто не понимая, смотрит на нее.
 Он-……………………………………….
Она, раздраженно отшвыривает рукописи
 - Вас завели в тупик из вороха бумаги,
Вы верили в ненастоящую меня.
Зима. В моих глазах не будет влаги.
И не увидит мой алтарь огня..
Мой верный паж,  - улыбается -  ты разлюби меня.

Он опускается на колени и начинает торопливо собирать листки
 -Я не могу. Я знаю Вы одна
и больше помните вчера, чем здесь живете.
Я Вам не лгу. Не важно, что вы мне солжете,
И что сбиваете стрелою на бегу…
Я не могу. Без вас я не могу!

Она опускается рядом, останавливая его, и пристально смотрит в глаза
-От этой патоки избавь мои миры.
И сам ты знаешь правила игры!
Игра играет для самой себя.
Прости, я не люблю тебя.

                Из-за кулис выходит Другой:
                Другой – Вы так забавно тут друг другу лжете!

- Слушай, меня просили передать они здесь! – вспоминает вдруг Раэль. – Колдун и Волк, что нес тебя на руках.
- Ненавижу лестницы! – говорит она громко. Портал перестает работать.
- Ты дурак, нет? Не скажешь? – кричит на него колдун – Ты ничего ей не сказал! А ее чувства – это энергия, которая поддерживает всю эту песню!
- Прости, - Раэль рассеянно смотрит в след уходящей девушке.
- Ты сегодня это всем говоришь? – Колдун смотрит ему в глаза. – Какого черта ты делал в ее жизни?
- Не знаю, - тянет тот.
- Врешь, уродец! – обрывает его колдун. – Ты ее любишь, как и мы! Хотя.. Акиша, где она тебя подцепила!?
- Долго рассказывать, - у волка вдруг случился приступ скромности и загадочности.
- А ты в двух словах! – подбодрил его колдун.
- Ну, я забрал ее из пещеры инициации. И мы убежали. А потом я заснул.
- Да ну? – изумился колдун.
- Ну да!
- А что, какая пещера? Где она была? Почему вы называете ее «Фокерма»? – встрял Раэль.
- Отдохни, а? – Ласково предлагает ему волк и для пущего эффекта показывает клыки. Раэль в ужасе отшатывается от него.
- Нет, подожди! Он по правилам должен знать, - говорит колдун. – Она - Новое последнее рождение Фокермы, Великой Блудницы. Она – Мать всех вампиров, понял? Теперь все все поняли, можем идти за ней дальше.
И колдун начинает подниматься за ней по лестнице. Волк и Раэль, которые не особо все поняли, двинулись за ним.
- Слышь, а что стало понятно? – решает уточнить волк.
- А кто нам это организовал и что думает Фокерма, - мрачно отвечает колдун. Словно в ответ его словам, Фокерма внезапно остановилась, ее лицо осветило какое-то воспоминание, и она произнесла на распев:
- Когда молния в темя врезается жезлом божьим, успеваешь отметить, что пахнет паленым, спорим? – она декламирует это так, словно делиться величайшим в мире секретом. Колдун запинается на ступеньке, закашливается, словно ему в глотку залетел один из комков снега, что бешено падали с неба за границами замка.
- В чем дело? – недоуменно спрашивает Раэль.
- Она чувствует нас.. – шепчет он
- Когда я был в логове вампиров – там был бесконечный коридор, теперь бесконечная лестница! Старенький я уже - так скакать! – ворчит волк.
- Да нет, нормальная лестница, просто ее удлиняют, раньше она была гораздо короче, - просто сказал колдун.
- Откуда знаешь? – покосился на него волк.
- Помню, - нехотя обронил он, - я всегда все помню..
Они снова устремились ей в след. Фокерма шла медленно, иногда вовсе останавливалась, рассеянно рассматривала стены, шептала что-то. Удавалось разбирать обрывки ее слов:
- Ты притерпишься вскоре, что пахнет паленым мясом,
 Что к утру под ногтями всегда выступает копоть
 Что до самой смерти ты не был живым ни часу,
 Но когда ты умрешь – у тебя уже будет опыт…

                3.
                Не буди меня от сна - нынче не весна
                Вдруг я оживу – ты сойдешь с ума…
 Коридор замка, который думала Фокерма, был тих и гулок до могильного безмолвия. Вайра стояла напротив лестницы и за ее спиной придуманный замок плыл и искажался, как марево над болотом. Она предпочла находиться где-нибудь в другом месте, например под Самуэлем, но приказ главы был неоспорим. Устраивать Королеве проверку было, по ее мнению, не самой удачной идеей, хотя приходилось признавать, что Самуэля порой посещали гениальные мысли… Но работенка была мерзкая! Да еще и этот барьер получился! Кто бы знал, что Экс-Фокерма так сложно мыслит: люди в сердце, те которых не думает но думает, потому что очень хочет думать…Дьявольщина! Она видела ее вчера в цитадели – да эта женщина не может быть Королевой вампиров!! Маленькая, как воробушек, некрасивая, жалкая, полусумасшедшая девчонка! Говорят, она всегда такой рождалась! Порой у мужчин просто нет вкуса.. А прыжок из окна? Она, словно портовая шлюха, прыгнула в руки первому, кто эти руки предложил!
 Фокерма продолжала блуждать среди руин, и Вайра, притаившаяся за полуразрушенной лестницей, прекрасно видела и слышала ее:
- Выходит ночью на тропу войны стрелок, - бормотала она, - Выходит ночью, и рука его не дрогнет. А рядом, по левое плечо неизменно стоит смерть, и воровато прячет глаза, когда воин оборачивается, что бы посмотреть на нее.  Оружие греет руки старине. Идет, и шаг его чеканный, едва успев остыть, ложиться, словно пепел на траву… Хочу продаться стрелку за грош. За то, что без меня ты пропадешь. Хочу, но снова вздрогнули курки и небо расстреляли. На излет. И тот, кто метко так стрелял – умрет…
Вайру, почему-то, словно кипятком ошпарило. Она тут не за тем, чтобы прелести этой дамочки разглядывать!! Дело прежде всего. Она вышла из тени, отделившись от стены, словно ветка плюща.
- Мое почтение, Госпожа! – слегка поклонившись сказала она. Колдун, Волкулак и Раэль уже дошли до них и стояли, как за стеклом, не в силах преодолеть преграду. Фокерма была несколько раздражена присутствием Вайры и не скрывала этого.
- Не пора ли Вам танцевать? – Спросила Вайра и выбросила из костлявой ладошки заклинание. Оно полетело и полупрозрачной паутиной растаяло у Фокермы над головой. - Вы не против, если они посмотрят?
 Она не против? О нет, Фокерма была не против! «Смотрите, дорогие мои и дешевые, смотрите!» - подумала она с энтузиазмом Каа, и ее алые ногти сверкнули при свете факелов как запекшаяся лакированная кровь.
 Между тем невольная аудитория волновалась. Выражала, так сказать, пролетарскую ненависть.
- А ты ваще кто, я ни разу не понял? – интилегентно поинтересовался Акиша, ни к кому собственно не обращаясь. Возможно, таким образом он решил уточнить причину наличия Раэля, но почему-то отозвался Колдун:
- Ты че, перепутал? – возмутился он, не отрывая глаз от мерцающей фигуры. Дрогнувший голос его выдавал – было видно, что он нервничает.
- Ты че меня лечишь, Сань? Хрена впялился? – заново уже более прицельно поинтересовался деликатный Акиша и, видимо от крайней стеснительности, схватил колдуна за грудки. Лицо колдуна перекосила зверская гримаса, ладони начали наливаться ярким золотым свечением. Пасть Акиши все меньше напоминала человеческую. Вот так и случаются конфликты межгалактического масштаба – красивая женщина, самоуверенные мужчины, нервная обстановка…
- Вы чего, мужики? – спросил Раэль растерянно. Их как водой окатило. Драться при человеке – редкое унижение. – Вон – смотрите! – все трое уставились на луч факельного света. Рядом с Вайрой возник Самуэль, слегка похожий на внучка одноименного персонажа из Трансильвании. Откуда-то, как из раструба старого патефона, через барьер стала проступать музыка. И больше бы ни кто бы не посмел танцевать в эту ночь. Ни кто бы не сцепился в пьяной драке и не слился в экстазе. В эту ночь черной луны танцевала только Она.
 И танец был священнодействием, а священнодействие танцем. Расчет Самуэля был верен – если Фокерма еще хоть каплю жива, только танец проявит ее. Сродни шаманским камланиям, танец Ее Величества был одним из самых заявленных в аналогах мировой магии средством вызова силы. И ее Сад Танцующих Дервишей Смерти долго еще будет икаться силам света, да чего уж там, и силам тьмы.
 Фокерма изящно сложила запястья и с ладоней соскользнуло черным пламенем шелковое покрывало. Языки щелка нежно прошлись по ее рукам. О, эти ладони! Слабые, почти детские ладошки!  Как, наверное, здорово согревать их своим дыханием в морозный вечер; возможно даже часть «электората» представляла их на своем затылке. Но сколько эти руки купались в крови, и сколько государств поверг в пыль взмах ее кроваво-красного ноготка… Об этом знали, наверное, только Александр с Самуэлем, но они стояли, оцепеневшие, и некому было остановить этот пламенеющий лед. Ее тело изящно изгибалось в потоках колеблющегося света. Быть может, ее жалким подобием могла бы стать Айсидора, ибо ей были ведомы души танцев, но она была дурна собой и решительно не умела впиваться в глотки. А руки Госпожи взлетали и взлетали снова, копну волос было не сдержать заколками, они уже струились по бледным щекам и спине. Божественная Она, скинув туфли, уже босая, двигалась по холодному камню. Золотые нити сверкали. И танец ее был страшен. Танец звал умереть. И те, кто разбудил эту древнюю магию, и те, кто стал невольным зрителем, ощутили дьявольское дыхание тьмы. Ее волосы, словно в невесомости или наэлектризованные, стали локонами взлетать вверх, маленький девичий рот исказила жуткая потусторонняя улыбка. А глаза? Их уже не было – зрачки залило черным. Потому, что сегодня через нее смотрела тьма. Ее левая рука скользнула по застежке платья и оно, как пыльная гардина вчерашней ночи, рухнуло на плиты пола. Во тьме мерцало ее обнаженное тело. Девичья грудь упругая и нежная, как спелые плоды, плоский лоснящийся и мерцающий живот, стройные ноги – она сегодня была всем, и, зная это, танцевала, посвящая свой танец тьме. На ее ладонях, каждый раз, когда они поднимались, стал появляться какой-то странный черный шар. Она, словно лихорадящий больной, начала шептать что-то и ночь, ранее живущая за факелами, начала спрутом спускаться вниз. Потолок был уже черен.
- Эль навира харра сталла… - шептала она – Везельвул смаль хамим.. – барьер пал. Первым это понял колдун, но оцепенение было столь велико, что пошевелить даже пальцами было не под силу. 
    Вдруг Вайра оскалила клыки, ее острое и некрасивое лицо окрасилось усталостью и злобой – Нет! Это не Она! Не моя Госпожа! Эта женщина – тьма, но не моя! – Пылало в ее голове. Ее рука скользнула к кривому ритуальному ножу на поясе.
- Королева мертва, Да Здравствует Королева! – отчаянно крикнула она и метнула нож. Каким-то 27 чувством Фокерма почувствовала это. Она повернулась к Вайре лицом и на ее ладонях появились нелепые черные шары, похожие на крупные бусы. Госпожа улыбалась. Колдун, не сдерживаемый более барьером, шагнул вперед:
- Сло форма энлель! – крикнул он. С его правой ладони сорвался яркий золотой шар, он слился в полете с кинжалом и, полностью поглотя кинжал, растаял. Это сработало странно – тьма, как бы, отпустила ее. Глаза снова стали грустными, зелеными, усталыми очень… Руки тяжело опустились на бедра; волосы не взвивались больше, опустились на грудь. Бессмысленная ныне, она беспомощно оглядывалась.
- Именем Света я завершаю испытание! – громко сказал маг. Самуэль такой подлости не ожидал. Во тьме на потолке что-то сломалось. Она не опускалась больше, ее словно начало втягивать пылесосом.
 Иногда языки тьмы подползали и к Акише с Раулем. Акиша скалился и подвывал. В момент противоборства ножа и горящего шара он обернулся. Жуткий Волкулак, доходя рослому мужчине до плеча в холке, он кинулся на Вайру. Его глаза зажглись в темноте. Вайра трусливо взвизгнула и выпустила клыки, воспарив невысоко от пола, как кухарка, заметившая мышь. Но фраза, именем Света, которым он заклинал, подействовала и на оборотня. Акиша в прыжке как будто наткнулся на невидимый барьер и плюхнулся на пол, недоуменно тряся башкой.
 Самуэль сложно ветьевато выругался, красочно объясняя, куда кому идти, потом процедил сквозь зубы:
- Именем Тьмы я завершаю испытание! – повернул голову к Александру – А ее мы заберем с собой!
- Рискни. – Спокойно предложил колдун и встал между ним и Фокермой.
Самуэль посмотрел на Акишу, колдуна, который доставал обсидиановые четки и решил не рисковать – силы были не равны. И, как полагается дантовским персонажам, растаял в воздухе, прихватив с собой злобно шипящую Вайру.
 Фокерма, словно подрезали невидимые нити, упала на пол. Для человека Раэля все происходило, как в тумане, он, будучи существом не магическим, видел лишь падение и, похоже, ни шары, ни волки, ни парящие бабы в его голове не укладывались.
 Оцепение понемногу проходило. Все трое не сговариваясь шагнули к Фокерме. Она была бледна и едва дышала, ее ладони были холодны, как лед. Волк, поскуливая, лизал ее руки, маг хмуро щупал виски, держа ее голову на коленях. Раэль опустился на четвереньки, почему-то ползком принес шелковое покрывало, накрыл ее бережно. Колдун подул ей на лоб, веки дрогнули. Она, казалось, впервые осмысленно осмотрелась. Лицо, до этого бледное с сероватым оттенком, стало обретать краски.
- Хм… Ребята! – хрипловато сказала она.
- Мужиков видит, - констатировал Колдун, - жить будет.
 Воздух начал наполняться душным запахом сероводорода и, почему-то, жирными зелеными мухами. Акиша грозно клацал мощными челюстями, безуспешно пытаясь их отогнать. Отчаялся. Хлопнулся лбом об пол – обернулся.
- Все, яхонтовые, просыпаемся! – бодро сказал колдун и исчез.. – Да, кстати, тебе все это приснилось! – обратился к Фокерме уже бесплотный голос. Нехотя добавил  после небольшой паузы, - и тебе, Раэль.…Да и всем остальным в этом сне делать было ничего.

               
                4.
                Я дарил тебе розы,
                Розы были из кошмарных снов.
                Сны пропитаны дымом,
                А цветы мышьяком…
                Наутилус «К Элоизе»
  Фокерма сидела  в кабинете психоаналитика и неловко комкала платок. На ней было глухое темно-синее платье в стиле выпускниц Оксфорда и черные лаковые, почти детские туфельки с закругленными носами – ей казалась именно в таком виде нужно ходить на исповедь или признаваться в своем душевном недуге. Не смотря на то, ее Дневное Я категорически не собиралось признавать существование Ночного, смотрелось это странно – получалось она пришла жаловаться на то, что ее на самом деле как бы и нет. Вдобавок оказалось, что рассказывать о волках, колдунах и других атрибутах шизофрении у нее получалось так себе:
- Вот. И волк, и колдун растаяли в воздухе. А я проснулась. – С бодростью в голосе закончила она. Вот так вот, наверное, косноязычием от Акиши и заражаются.
 Психотерапевт мрачно посмотрел на нее:
- А вам это, говорите, сниться на протяжении всего пубертата и по настоящее время?
Фокерма радостно кивнула.
- И, говорите, данное состояние выпадения из реальности может случиться у вас внезапно? В людном месте?
 За спиной мрачного дяди-доктора работал маленький плазменный телевизор, прилепленный на стену для создания «домашней атмосферы». Показывали рекламу охранного агентства: на фоне позолоченной головы волка и государственного флага, под патриотически-героическую музыку (от слова «герой» а не «героин»!) совершенно неожиданно появился Бокреев. Он был в дорогом костюме, брит, трезв до неприличия и заявлял:
- И если необходимо мы вас сопроводим, сбережем ваше имущество на самом высшем уровне! И в лучшем виде! Частное охранное предприятие «Стальной Волк», обращайтесь по телефонам… - Бокреев был таким смешным и нелепым и так смешно говорил слово «сопроводим», что Фокерма живо представила себе рекламу станции по переливанию крови и громко, в голос, расхохоталась. Психотерапевт не смог совладать со своим лицом и в ужасе уставился на нее. Ей от этого стало еще веселее.
- Что мне делать, доктор? – спросила она и картинно заломила руки. В этом не было необходимости – доктор уже нервно выписывал феназепам:
 -Понимаете, Мария Александровна, ваша личность получила тяжелое психологическое увечье еще в детстве. У вас сформировался гештальт зла, который коверкает вашу личность и заставляет патологическим мистифицизмом вымещать реальность. Понимаете, это очень серьезно!?
- Было бы не серьезно, я бы валерьянки попила… - грустно ответила она.
- Вам необходимо пройти сеанс гештальт-терапии. А вот эти таблеточки пейте два раза в день. Не в коем случае не пропускайте!
 Фокерма вышла от врача в чудесном настроении, с рецептом на феназепам, но, увы, это совершенно не решило ее проблем. Кто бы мог подумать, что у нас в стране такие чудесные охранные предприятия и такие нервные психиатры. Зачем все они появляются? Почему нельзя просто решить, что ты Наполеон и сидеть себе в чудодоме…
  Терзаемая таким образом Дневным и Ночным Я, она в раздумье пересекла улицу. Порывистый, почти шквальный ветер трепал ее волосы.
 В потоке людей, несущихся ей на встречу, вдруг появился парнишка. Не повернул из-за угла, не стал виден, а именно появился. Еще секунду назад это место в толпе было пустым, а потом заполнилось им. Собственно, ничего экстраординарного, кроме появления, в нем не было. Обычное рязанское лицо, что так и тянуло назвать его «Вася», клетчатая коричневая рубашка, кепочка-лужковка… В общем по пять штук в трамвае. В его руках был конверт – достаточно абсурдная в его руках вещь: Большой, с желтоватым оттенком бумаги, с золотыми вензелями, красиво отливающими на солнце, и даже с сургучной печатью! Этот тип быстро приближался к Фокерме. Когда они поравнялись, парнишка сделал выпад, рванувшись к ней через толпу, и как-то так удивительно получилось, что в центре города, в самом людном месте, они, на пяточке радиусом метров пять, остались совершенно одни.
- Получите, пожалуйста, барышня! – по-совдеповски грубо гаркнул он ей. Фокерма, растерявшись от такого тона, схватила протянутый конверт.
- В получении распишитесь, будьте так любезны! – не унимался парнишка.
Она растерянно взяла планшет в руки. Все написанное там было на разных языках! И иероглифы, похоже, были еще простецким вариантом.
- Это, наверно, не мне? Вы ошиблись..
- Вы что это, гражданочка, имя свое узнавать не согласная? Честных людей задерживаете?!
Тут Фокерма увидела в мешанине языков по-русски было написано: «Фокерма». Она обрадовалась, что появился шанс отвязаться от надоедливого посыльного, и поспешно поставила закорючку.
- Вот. Слава Богу! – улыбнулся он. – Удачного дня!
Фокерма задумчиво уставилась на конверт. Когда же она подняла глаза, парня уже не было. Она пожала плечами и разорвала конверт. Внутри была надушенная бумажка такого же желтоватого оттенка. Там, каллиграфическим подчерком, черными чернилами было написано:
 сИлы Сфетта;. Цйарице Витроф и Тъмы -  Факермме:
Этай ночаю фы преглошены наа сафет. Ф 12 за вами преедеть экипаЖ. Наши вАм респект и уважуха. ЗЫ: Ржунимагу какк фы па психуятарам хадит изволитти; Хады исче!!!. Превед!!»
 Фокерма в шоке уставилась на текст. По психуятарам, значит? Автор сего шедевра, почему-то не вызвал у Фоки даже тени сомнения. Написанное показалось ей издевкой, мерзкой и глупой. Она мгновенно измельчила конверт до размера конфетти и пошла дальше, цокая по асфальту каблучками. На встречу ей попадались исключительно усталые и бледные лица, и облачный день напоминал скорее титры к реальности, чем ее саму. «А что, - рассеянно думала она, - может такое бегство от реальности, это не так уж и плохо, иначе чем бы я жила? Кастрюлями? Мужем?»  И правда, о чем это психуяторы? Ну считает себя человек Царицей ветров и тьмы! Да ради Бога!