one

Всё было на уровне. Он был молод и здоров. У него была крыша над головой, он учился в университете. Ему казалось, что у него есть любимая девушка. Он считал, что жизнь – в общем то неплохая штука, если время от времени появляться в нужное время в нужном месте.
То была его молодость, лучшая пора в жизни. В то время его мечтой было лишь то, чтобы замедлить течение времени, продлить цветущую весну.
Он имел право быть беззаботным, не интересоваться окружающим миром. Он мог замкнуться на одном человеке, отдавая ей всю свою душу. Он мог жить в своё удовольствие, быть молодым, пока есть время, развлекаться и ни о чём не беспокоиться.
Казалось, что смысл жизни сам нашел его и наполнил собою сосуды своего владельца.
Но однажды произошло нечто, впоследствии перечеркнувшее одним красивым жирным чёрным крестом всю эту радужную картину…

Был обычный осенний день, немного прохладный. Он шел в университет в неплохом настроении, ведь была пятница, а в четверг ночью он дописал один из своих шедевров, картина вышла на загляденье.
Он называл картину «Удивительное побоище», на ней была изображена дуэль на метательных топорах, между высокой и стройной девицей и маленьким, грузным, очень злым мужичком с родинкой на носу. Картина запечатлела лишь один кадр, но чувствовалось, что бой нешуточный, в глазах персонажей читались различные мысли. Наш художник сам удивился подобному раскладу и не мог налюбоваться нарисованным. Он смотрел в глаза девицы, которую он явно срисовал со своей одной знакомой, и ему казалось что с куска клеёнки (холст для небогатого парня был большой роскошью и поэтому для многообещающих картин он использовал обратною сторону старой кухонной клеёнки) смотрит живой человек. При этом он сильно жалел о том, что не решился купить настоящего холста.  «Жаль конечно, что холстом не обзавёлся, но если её в багет пристойный засунуть, то можно и на Андрюшу снести» - подытожил он, но затем воспротивился сам себе, «нет, такой красоты я уж никогда не нарисую, не понесу на рынок, дома повешу».
Как оказалось мысли у нашего художника были прямо таки пророческие…

День в университете пробежал мимо, лишь на лекции по физике притормозив свой бег. И вот он уже сидит в мягком и удобном кресле маршрутки и едет на восток, домой.
Через двадцать минут он был уже дома. Открыл дверь, вошел внутрь, бросил сумку в положенный ей угол. Снял куртку и хотел уж было идти на кухню чтобы поставить чайник, как вдруг тупая боль пронзила его с ног до головы и потемнело в глазах.
Дело было в том что закрывая шкаф, он видимо слишком сильно хлопнул дверью и из верхней части шкафа выпало нечто тяжелое, попавшее нашему художнику точно в затылок.

… Сперва я не понял, что происходит. Мне показалось, что кто-то подшутил надо мною и выключил свет. Я уже было хотел идти включить его снова, но взлянув на кухню в окно ужаснулся: я видел темноту. Повертевшись на месте я понял, что темнота окружает меня со всех сторон. Мой мозг не хотел принимать эту страшную мысль, но изменить ничего нельзя было – я ослеп.
Пытаясь не терять здравого смысла и бодрого состояния духа я нащупал стену и определился со своим точным местоположением. Всё еще не веря своим отказавшим глазам, я взглянут туда, где должна была находиться включённая лампочка, в надежде обнаружить хоть какую ни будь засветку – ничего.

Пока душевные силы полностью не покинули его, он кое-как пробрался в свою комнату (он даже не мог себе представить, как это сложно было сделать без зрения), и нащупав приёмник включил его.
 Теперь радио оказалось его единственной связью с внешним миром, так как ни телевизор, ни компьютер, ни газеты были ему недоступны. Правда был ещё телефон, но на его помощь надежды не было никакой: свой номер он почти никому не давал, а если и находился такой «счастливчик», то он звонил только тогда, когда было что-то нужно. А что теперь может быть нужно всем другим от слепого? НИЧЕГО.

Он постарался заснуть, ему почему то казалось, что проснувшись он снова увидит свет, но другая часть мозга отлично понимала в чём дело: видимо удар пришёлся по какому то нерву, отвечающему за зрение, а может быть прямо в зрительное отделение мозга, которое находилось именно в затылке. Он старался гнать от себя мысли об различных осложнениях, которые могли возникнуть потом (отёки, кровоизлияния).
Сложнее всего было представить себе сцену, когда он «обрадует» новостью родителей. Ещё много мыслей бродили в мятежной голове, но ему было не до них, он укрылся с головой и строго настрого запретив себе плакать, укусил кулак. Наступал самый тяжелый момент, момент слова ПОЧЕМУ.

Многие люди попавшие в беду задают вопрос почему, почему из пяти миллиардов людей эта болезнь (беда, несчастный случай, неудача и т.д.) выбрала именно меня, каждому человеку сложно понять, что он лишь частичка, маленький винтик (или гайка) огромного механизма, и неудача выбрала его, как и тысячи других методом слепого тыка. Мысль о том, что вот так просто перечёркивается вся твоя жизнь может свести с ума, но наш герой уже давно считал себя психом и поэтому принял новость спокойно и сдержано. Он понимал, пока есть душевные силы, следует терпеть и не сдаваться, а дальше…
…А дальше судьба всё решит сама. Он уже давно понял, что тот кто говорит, что сам творит свою судьбу, просто бросает слова на ветер: как бы ты не старался, но если тебе написано в книге жизни быть убитым от кирпича упавшего тебе на голову, то так оно и будет. Пусть сегодня ты вышел на улицу в каске, пусть ты находишься в чистом поле и готов ко всему, но наступит завтра, послезавтра, наступит такой день когда ты решишь для себя, что раз кирпич не упал на твою защищённую голову вот уже как две недели, то он уже не упадёт никогда. Ты снимаешь каску, выходишь на улицу и тут какой-то физкультурник с пятого этажа роняет гантель и точно тебе на голову. Пусть средство не то, не кирпич, а гантель, даже в книге жизни бывают двусмысленности, но факт удара тяжелым предметом налицо (точнее в темечко).
Прожив на белом свете 17 лет, наш художник понял, что судьба тоже художница и рисует она очень занятную картину: момент первый – было дело встречался, когда-то он с одною девушкой, (девушка была дура, но это он понял со временем) и на день независимости хотел пригласить её погулять, попить пива и т.д. и т.п. Под разумным предлогом она отказалась. Он маленько обиделся, но потом был рад её отказу: представилась возможность поехать на дачу, и в случае, если б она согласилась, пришлось бы выбирать из двух компаний, не имеет значения кого бы он выбрал, но другая сторона точно бы обиделась. А так и волки сыты и яйца целы.
Момент второй: было дело ходил он на ФДП в один уважаемый университет. Да ходил он туда два года, вложил много денег, много труда и нервов, но с ФДП он не поступил, не хватило 3 балла (из 36). Летом он поступал уже в три ВУЗа: тот же самый и два других. Он поступил в два из трёх (в третий он просто не явился на экзамен), выбрал другой, тот в котором, как ему показалось, будет лучше. Там он встретил одну девушку, которая и вдохновила его на написание «Удивительного побоища», не провались он на экзамене в первый раз, на ФДП (что была неудача), он не поступал бы в иные университеты, не встретил бы свою музу и не было бы сейчас великолепного полотна, которое наш художник теперь может увидеть лишь в своём воображении.
И вот теперь, дав почувствовать ему вкус жизни хорошей, судьба бросила нашего героя почти на дно, сейчас он в полной мере может «насладиться» вкусом двух вещей, которых он боялся больше всего в жизни: слепоты и одиночества.  «Ничего, Иисус терпел и нам велел» - подумал Он и с головою ушел в звуки музыки, что лились из двух 100 ваттовых динамиков, со временем сон взял в свои крепкие обьятия душу нашего героя и лишь сны теперь напоминали подсознанию, что когда то Он мог видеть…