Муза, Жадность и Долг

Муза подошла к знакомому дому и, сощурив глаза, пригляделась. Внутри горела лампа – уютный желтый круг. Значит, в доме не спали. Это было хорошо.
Муза привстала на цыпочки и заглянула в окно, мысленно приготовившись замахать руками в приветствии. Она даже заготовила фразу: «Хэлло, френд!» и покатала на языке второе слово, и так и эдак выговаривая «ррр». Кое-кто замирал, а после счастливо смеялся от одного только звука ее гортанной, богатой обертонами «Эр».
Муза привстала на цыпочки и стянула перчатку с ладони, и только тогда заметила, что кроме питомца внутри был кто-то еще. Этот кто-то насмешливо глянул в ее сторону и издевательски протянул:
- Заааанято!
Муза остановилась. Сделала шаг назад и прислонилась к стене, постаравшись принять независимый вид. Впрочем, это ей всегда не слишком удавалось – Муза считала ночь своим и только своим временем и страшно бесилась, когда кто-то перехватывал питомца после десяти.
Время от времени она поднимала глаза и бросала в сторону окна робкие обиженные взгляды.
- Занято, говорю! – нагловато повторил захватчик и по-хозяйски положил руку на плечо питомца.
Муза смотрела под ноги.
- Ничего, я подожду.
- Чего ждать-то? Видишь – занят человек! Делом занят. Трудится, - он поднял вверх указательный палец. Теперь Муза разглядела, что это был Долг. – Реализует себя, понимаешь, как общественно-полезное существо.
Муза помолчала.
- На него люди надеются. Доверяют.
- Но когда-то же он освободится…
- И будет отдыхать, - ловко закончил фразу Долг. – Спать человеку надо! Восстанавливать силы.
- Ничего, я на минутку. Напишем пару абзацев и… Надо ж время от времени отвлекаться.
- Смена работы – лучший отдых! – заржал Долг. – Это ты права. Спасибо, подсказала. Слышь, что Муза-то говорит, - обратился Долг к кому-то за своей спиной. – Много свободного времени у человека. Желает отнять.
Невидимая собеседница подошла к окну. Она то и дело беспокойно оглядывалась, будто для того, чтобы убедиться, что питомец никуда не сбежал.
- Вот и славно, - Жадность, а это была она, потерла руки. – Раз эта явилась, значит, точно минутка есть. Что-то мы не рассчитали… Ничего, переделаем расписание, впихнем побольше, - Жадность облизнулась от предвкушения.
Муза обиженно отвернулась и отошла на два шага. Долг положил локти на подоконник и высунул голову в окно.
- Ушла? – спросила Жадность, снова отступившая внутрь, на вахту.
- Неа. Стоит. У некоторых совершенно нет понятия о приличиях. Чё стоишь-то, болезная? – обратился он к Музе. – Чего ждешь?
- Я ему нужна, - проговорила она тихо, но уверенно.
- Зачем? – удивился Долг. И перечислил:
- Ему нужна еда, жилье, сон, уверенность в завтрашнем дне и деньги, чтобы купить все остальное. И это даем ему мы. А ты только нервы треплешь.
- Нервы?
- Видел я, как он намедни маялся, ручку грыз. Волосенки ерошил – думал, с корнем вырвет.
- Это он слова подбирал.
- Для чего?
- Для радости.
- Живут не для радости, а для совести!!! – выдал Долг заученную фразу и довольно заржал. – Иди отседа, покуда не треснули. Эфемерное создание. Крыльями маши.
- Вся такая воздушная, к поцелуям зовущая, - гаденько захихикала Жадность. – Может, ты и вообще-то не существуешь. Сколько уже препираемся с тобой, а он не видит.
Муза встревожено вскинулась и двинулась к окну. Долг и Жадность встали стеной, раскинув руки.
- За-ня-то! – по слогам, хором, прокричали они. - Кыш!
Муза в последний раз оглянулась – человек сидел перед компьютером, напряженно всматриваясь в экран. Да рассвета оставалось три часа.
«И правда же, устал», - подумала она. «Людям нужен сон. И деньги. Какая глупость жалость…». Она вздохнула и пошла прочь.
Человек давно уже чувствовал неясное беспокойство. Он потер брови и прислушался к себе. «Чего-то хочется… сделать, что ли... чаю?..».