Зоопарк

Зоопарк

Часть 1
Зоопарк дома

Время: 5.55, и стройбат ещё спит. Правда, уже дежурный по роте нервно смотрит на часы и тем самым (гад) ускоряет время. У кого предутренняя бессонница (есть и такие) встали аж в половине шестого. Пока никто не видит, впотьмах частично или полностью оделись и, натянув одеяло на подборок, снова попытались уснуть. У них очень тонкий расчёт: после сигнала «Подъём!», который раздастся ровно в шесть, в суматохе, когда все будут спросонья одеваться и строиться, они ещё минут десять понежатся в постели и встанут в строй в самый последний момент...
Минут десять - это потому, что мы уже не «духи» какие-нибудь, а «черпаки». За нашими плечами полгода службы. Мы забыли про вежливость, и теперь главным волшебным словом для нас стал приказ: «Бегом!». Из нас делают мужиков, и нам не до сантиментов!
Родной дом стал эфемерным, а в отношении лиц, которые одеты иначе, чем мы, презрительно сплёвывая, говорим: «Гражданские, вашу мать!».
Женщина стала целью. Неважно - какой внешности, какого возраста и социального положения. Женщину хотят и ненавидят одновременно.
Самая расхожая реакция одинокого военного строителя на идущую женщину:
- Ц-ц-ц, - цоканье языком, и долгий провожающий взгляд, пока та не скроется за какой-нибудь дверью и углом. Поняв, что эта женщина недоступна, мгновенно скажет успокаивающее: «Бля!»
Самая расхожая реакция подразделения военных строителей на идущую женщину:
- Ццц-ццц, - хоровое цоканье языками, и долгие провожающие взгляды, проникающие в отдельных случаях даже за дверь или угол. И в конце то же «Бля!», только хором…
Итак. «Рота подъём!» - звучат сирена и окрики командиров. Стройбат просыпается, сваливается с ярусов, кричит, дерётся, одевается, заправляется, строится... Быстрая поверка - и бегом на улицу, на свежий воздух, на зарядку.
Триста человек в кирзачах, трусах и майках ежедневно выбегают за пределы части, чтобы строем пробежаться по бетонке, которая пролегает между забором стройбата и командным пунктом связистов. Километр туда, километр обратно. «Стой!». Команда «Стой!» всегда звучит напротив КПП связистов. 
- Оправиться! - командует командир 1-й роты.
Это значит, что сто человек сейчас приспустят трусы, и будут поливать горячими струями забор стройбатовской части, оголив свой зад перед связистами, среди которых много женщин. Точно такую же команду дадут командиры 2-й и 3-й рот.
Что это? Извечная нелюбовь между родами войск, способ пометить территорию или мужское единение перед женским засильем в войсках?
Обязательно в этот момент рядом остановится автобус, который каждый день приезжает из Брянска, и оттуда выйдут порядка тридцати прекраснейших дам (в глазах солдат все дамы прекраснейшие) и, морщась, будут поспешно скрываться за вертушкой КПП. (Это гражданские военнообязанные женщины, которые работают на командном пункте.) Бедные женщины вынуждены летом зажимать нос от запаха, а зимой зажмуривать глаза от картин на снегу...
На вопрос моего сослуживца, почему бы нам не оправляться в другом месте, командир ответил так:
- Чай, не родные! Ссы здесь!
Отцы-командиры знают толк в этикете...

Часть 2
Зоопарк на выезде

Всё-таки хорошо, что стройбат не выпускают на волю, ограничивая увольнительные, зажимая солдатскую зарплату (во времена описываемых событий солдату ежемесячно полагалось 7 рублей) и запугивая комендатурой. Ведь пусти военного строителя в город, он сразу дров наломает. Потянется, как дитя, за вкусненьким или, ещё чего похуже, распустит свои руки в отношении яркой (в буквальном и переносном смыслах) женщины... Греха не оберёшься и отмазываться замучаешься.
Так или почти так думал наш комбат - подполковник Сокуренко. Удручало одно. Не было у нас в части бани - добротной такой солдатской бани. А баня военному нужна, тем более - военному строителю. Иначе - запаршивеет весь, заболеет, и некому будет строить секретный военный объект... пардон, овощехранилище, конечно же.
Долго подполковник думал, как сей вопрос решить. Однако, кроме мысли о том, что мыть контингент всё-таки придётся в городской бане, ему никакая другая мысль в голову не лезла. Командование посовещалось и единогласно назначило банным днём среду. Это значило, что каждую среду после ужина вся часть должна поротно на автобусах выезжать в Брянск, в одну из тамошних бань, мыться и также поэтапно возвращаться обратно. Для того чтобы хоть как-то оградить стройбатовских «партизан» от контактов с жителями мирного города, выезд из части первого транспорта хотели назначить как можно позднее, но, учитывая количество солдат, было заявлено время: 19.00. Среда также была выбрана не случайно. Дело в том, что в среду у брянских бань был «день пенсионера», а пенсионеры, как правило, успевали помыться днём.
И вот наш автобус мчится в направлении города Брянска - это 40 км от нашей части. Мы вырвались наружу! Лес остался позади, а автобус «Икарус»-«гармошка» всколыхнул воспоминания о гражданской жизни. Но мы-то уже не гражданские! Наши рожи (увы, называть иначе солдатские физии язык не поворачивается) приникли к окнам. Мы ждём улиц и лиц Брянска! Подавай их сюда!
Проезжаем мимо остановки. На остановке стоят мужчины лет тридцати и со всей добротой показывают кому-то из наших жест, говорящий: «Вешайся!». Что тут началось! Кавказцы схватились, было, за ножи, да вот беда: ножей нема! Жители Средней Азии в ответ показали свой характерный жест, доставшийся им в наследство от Чингисхана: не то харакири, не то обрезание. А Средняя полоса России, как обычно, дружно ответила матом.
Вот остановились на светофоре. Через дорогу шагают люди, среди них мелькают женщины.
- Ай, дэвушка, ц-ц-ц! - качают головами кавказцы и почёсывают свои... или грудь.
- Э, сюда иди, э! - вторит им Средняя Азия и тоже чего-то чешет.
- Эй, бабы, давай к нам! - не мудрствуют представители России-матушки и призывно машут руками. 
Приехали в баню. Каждому дали кусок мыла величиной с ластик, поэтому вполне естественно, что половина была сразу же утеряна.
- Э! Мыло дай, - вежливо обратился ко мне среднеазиатский боец.
- На!
- Э! А ты им ниже пояса мыл?
- Ага, - довольный говорю я.
- Спасибо, - мне возвращают мыло обратно.
- Почему? - спрашиваю.
- У нас принято два мыла иметь с собой. Один кусок для верхней части тела, другой - для нижней, - был ответ.
Вот тебе и раз! А я-то по наивности считал Азию вечно немытой... Доказать, что мыло имеет свойство смыливаться мне не удалось.
Вышли из бани и ну к прохожим приставать, пока автобус не развернулся.
- Брат! Сигареты есть? - прикидываются своими кавказцы.
- Э! Сюда иди, да! - как можно любезнее говорят азиаты, но со времён Батыя им не очень верят.
- Слышь, земляк! Дай закурить! - более-менее толково общаются с гражданским населением наши.
По улицам Брянска едут три автобуса с запотевшими стёклами, к которым, тем не менее, прилипли красные «голодные» глаза военных строителей. Водители стараются вести машины быстро, насколько позволяет дорожное движение, и объездными путями. На очередном светофоре наш автобус поравнялся с рейсовым городским автобусом. Стоило только взглянуть в эти гражданские лица напротив, чтобы убедиться, как мы далеки от них, от их вечерних забот и тёплых домашних диванов возле телевизора. А у них уже на лицах страх. Стройбат пугает, в этом надо признаться...
Нет, срочно назад: в леса, в привычную обстановку дощатых казарм и уличных туалетов. Мирный Брянск должен спать спокойно!


Ноябрь, 2009