Закон средней скорости

                Сам Дьявол нас влечёт сетями преступленья                И, смело шествуя среди зловонной тьмы,                Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы                Без дрожи ужаса хватаем наслажденья...
                Шарль Бодлер.
       - Чёртов вокзал! Надо притормозить. Знаков понаставили... Куда, куда прёшь, бабуся? Это ж тебе только кажется, что ты мчишься через дорогу, на самом деле выползок после дождя быстрее по мокрому асфальту перебирается. Давай, давай, бессмертная   моя, ты ж наверняка ещё Ленина живым видела!
       Всё это Валера мысленно посылал вслед согбенной старушке, одетой в выцветшую, когда-то коричневую, а теперь цвета неудобренного суглинка кацавейку, чёрно-серую юбку до пят; обутую в большие, не по размеру кожаные домашние тапки, натянутые поверх грубых самовязанных носков. Белые с желтизной жиденькие волосы старушки выбились из-под шерстяного /это в такую-то жару!/ линялого, грязно-зелёного цвета, платка; в правой её руке была крепко зажата облупившаяся от многолетнего пользования просторная хозяйственная сумка из кожезаменителя, в которой с напрасным оптимизмом позвякивали пара пустых бутылок из-под пива, подобранных только что из заплеванной урны у газетного киоска, да сиротливо вжалась в тёмный противоположный угол половинка буханки чёрного хлеба, аккуратно завёрнутого в многократно пользованный, дырявый уже целлофановый пакет.
       А с бутылками бабке действительно повезло, так как Верка-завмаг, "курирующая" вечно грязную привокзальную площадь, с утра успела так нализаться, что спала на обшарпанной скамейке в пыльном скверике, пуская мутные пузыри слюнявым вонючим ртом. Свалявшийся, давно немытый парик съехал ей на правое ухо, грязная юбка бессовестно задралась, обнажив мышиного цвета панталоны.
       Когда-то действительно была Верка завмагом небольшого продуктового магазинчика, располагавшегося здесь же, на бойкой привокзальной площади, и завсегдатаи подобострастно величали её Верой Игнатьевной. А как же иначе? Водка-то продавалась с 11-ти часов и до этого заветного времени можно было запросто окочуриться, не похмелившись. А Верка, точнее - Вера Игнатьевна, могла дать, а могла и не дать. Тут без уважения не обойтись. Конечно, и сверху ещё полтинничек накинуть. Их, полтинничков, до II-ти набежит… Будь здоров. Тогда-то Вера Игнатьевна и парик купила. В моде они были- парики. Удобного мало, конечно: магазинчик маленький, набьются покупатели - духота, капли пота жирные на лоб стекают, под париком зудит, чешется. А что делать? Чем-то надо от простых смертных, от покупателей то-есть, отличаться. А мужиков было.,. Не счесть. Кому не охота с завмагом переспать? Плевать, что пучеглазая да с волосатой бородавкой над верхней губой... Зато завмаг. Одна беда: со всеми выпить надо. Не заметила, как и сама спилась. А тут как раз и площадь реконструировать стали. Магазинчик снесли. А кому нужен спившийся завмаг? Так вот и стала Вера Игнатьевна... Верка-завмаг, точнее если, куратором привокзальных отбросов.
         И упаси Господи под её горячую руку с грязными чёрными ногтями попасться! Не дрогнет рука. Как когда-то уверенно выводила она шариковой ручкой на ценнике "Бутерброды с ивасями.", так сейчас безжалостно вцепится в посягнувшего на пустые бутылки.
         -Свят, Свят, свят. Пронесло. - Бежит, как ей кажется, через дорогу старушка. Приемный пункт посуды на другой стороне. Вон он, рядом совсем. Глазками стрельнула бабка по сторонам - машин вроде нету рядом и замельтешила высохшими ножками в стоптанных дырявых тапках по асфальту щербатому.
       -Ой-ё-ёй' - Чудище вдруг выросло безголовое прямо перед старушкой. Сидит чудище на звере урчащем, вместо головы колпак чёрный с забралом, в глаза бабкины свет белый бьёт.
       -Куды деваться? - заметалась бабка.
       -Самое плохое это дело, когда баба на дороге метаться начинает. Лучше остановиться. - Валера нажал на тормоз, включил нейтралку и подождал, пока старушка не доберётся до тротуара. Ждать пришлось долго: несколько секунд.
       А что такое для "Кавасаки"- супермощного японского мотоцикла, если кто не в курсе, несколько секунд?
       147 лошадиных сил. 16-ти клапанный двигатель с водяным охлаждением. Время разгона до ста километров - 3 секунды. Как у автомобилей "Формулы-1." Двести пятьдесят километров в час? Без проблем. Можно и больше. Та бабка не преодолеет ещё и заветных пятнадцати метров, которые остаются до приемного пункта стеклопосуды, а Валера на серебристо-красном, обтекаемом чуде будет уже в километре от этого места.
       И всё равно большинству читателей, как впрочем и мне, пишущему эти строки, не понять того же Валеру, благополучно миновавшего уже досадное препятствие в лине ветхо-шустрой старушки / А как иначе её обозвать? С одной стороны ветхая, потому как годы её преклонные, а с другой стороны шустрая: не всякая отважится в чужую урну за пустыми бутылками залезть, Вот ваша бабулька отважится? То-то и оно. / и резко набирающего скорость на свободном теперь шоссе.
А чтобы ощутить тот покрытый мурашками восторг, который испытывает мчащийся на этом японском чуде мотоциклист - надо только одно: оседлать эту серебряную молнию. А сначала погладить её по гладким, урчащим от нетерпения пластиковым бокам, прошептать одними губами самые нежные слова, какие только знаешь, и тогда полторы сотни лошадиных губ, шестьсот нетерпеливых копыт взревут и взовьются в едином порыве. И  не надо бояться: если ты любишь своего мустанга, он не подведёт тебя.
       Ведь кто разбивается вдребезги в авто- и мотокатастрофах? Самовлюблённые дураки. - Ах, как я хорош! Как красив, чёрт побери! Где вы, девочки-малолеточки? Ко мне, крошки! Цып-цып-цып. Ко мне. - Да нужен ты им, как тому "Кавасаки" сено! Да какой раскрасавец ты ни будь, что значишь ты без коня удалого? Да таких пехотинцев в каждой подворотне...
       А вот если ты любишь серебряного коня своего... Да пусть он не серебряный, а любого другого цвета. Пусть не мотоцикл "Кавасаки", а автомобиль... "БМВ". "Ауди". "Мерседес". Да "Жигули" пусть!  Впрочем, нет. Тут уж совсем себя надо не уважать. Так что «Жигули» опустим. Так вот если ты любишь его, причём любовь эта возникает сразу, мгновенно…
       Ты бредёшь медленно по узким рядам автомобильного рынка, лениво оглядываешь один автомобиль, второй... десятый ... Нет, не греет душу.
       И вдруг… Забурлила кровь! Набухает мгновенно плоть в тесных джинсах... /Хотя нет, это в другом случае./ А здесь - загорелись глаза, рука уже тянется к лакированному боку, правая нога жмёт на газ- - Моё, моё!.. - шепчешь ты.- Никому не отдам! - А глаза уже смотрят на написанный от руки ценник и ты понимаешь, что серебряный конь твой. Твой! И торгуешься уже нехотя, проформы ради; и прожжённый продавец-перегонщик понимает это и не спешит сбрасывать цену.
       А ты уже оседлал коня, вцепился в узду... Вот она –любовь!
       А потом экипируешь коня новыми дисками-копытами, на зиму подбиваешь их шипами, заливаешь масло дорогущее в сердце-мотор и холишь, холишь,..
       Нет, не подведёт тебя твой конь. На любовь да заботу тем же ответит. Не взбрыкнёт на скользкой дороге, не вынесет на встречную...
       Хотя... В дороге всякое бывает. Не всё от тебя да от твоего коня зависит...
Валера любил свой "Кавасаки". Любил по-мужски: крепко и верно. "Японец" отвечал ему взаимностью. И других ездоков не признавал. Упросил как-то приятель Валеры -Олег  Лохматый, дать прокатиться чуток... Сбросил мотоцикл седока. Себе обшивку помял, но чужака не стерпел. Пришлось Валере залечивать раны любимца. И обиды не было. Наоборот - ещё больше холил да лелеял.
       А сегодня... Сегодня Валера был под стать своему мустангу. Ещё два месяца тому назад друзья в складчину подарили ему на день рождения полную экипировку мотоциклиста.   Оо-о! 0 таком подарке можно только мечтать. Комбинезон из чёрной кожи фирмы "Дайнезе" с кевларовыми и карбоновыми вставками, предохраняющими наиболее уязвимые при падении части тела. Карбоновый панцирь, защищающий позвоночник. Высокие сапоги Фирмы "Сиди" из специальных материалов. И, конечно же, прочный и вместе с тем элегантный японский шлем.
И всё это великолепие ценой в 2500 тысячи долларов шуршало, похрустывало, ласкало тело и душу Валеры - русского парня из небольшого подмосковного городка, который ещё несколько лет тому назад и мечтать не мог о таком мотоцикле и такой дорогой экипировке.                Пофартило парню!                Но, вот, наконец-то бабка, озираясь на всякий случай на мягко урчащее чудовище, ступила стоптанными своими тапками  на тротуар и путь был свободен. Валера плавно прибавил газу... Да нет, не так. Валера резко рванул с места... Опять не то. Он пулей полетел по шоссе, оставляя за собой синеватую дымку выхлопных газов. Честно говоря, опять сравнение не нравится. Ну, скажите. кто из вас видел летящую пулю? Никто. Нельзя это увидеть. Но Валеру-то, летящего и тут же исчезающего,  как комета в чёрно-синем небе, видели многие. Ага,вот, кажется, теперь попал. Комету видели все. Помните?
      … Нежный бархатный майский вечер. На скамеечке. что спряталась в дальнем углу двора, двое. Весенний воздух так напоён ароматом молодых, только что распустившихся листьев, бурлящим в стволах деревьев прозрачным соком, запахом молодой травы и желто-оранжевых цветков одуванчика, распустившихся на солнцепеке, что трудно дышать. Но дышать тяжело и потому, что одна твоя рука обняла чуть дрожащие не столько от влажного прохладного воздуха, сколько от тревожного ожидания, плечи девушки, а другая лежит на её шелковистой коленке. И эта рука, чуть подрагивая, по миллиметру... да что там - по доле миллиметра, с долгими паузами поднимается выше ... выше. А в голове бьется только одно: - Ну, позволь, позволь еще чуть-чуть... ну хоть на сантиметр, ну пожалуйста. Ведь ты ничего и не замечаешь… - А губы у обоих сухие, сердца бьются трепетно и гулко, и вот опять дрогнула рука парня, совсем незаметно дрогнула, но... - Не надо. Пожалуйста, не надо... - И застыли оба, не дыша почти. И вдруг!
       - Смотри! Звезда упала! Ой, не успела загадать желание…
       И парень запоздало поднял глаза вверх, к усыпанному такими же молодыми, как и они, звёздами, небу, но о стремительно промелькнувшей комете ничто уж не напоминалет. Он хотел было продолжить столь желанное движение своей руки, но оказалось, что она уже не лежит на коленке девушки, а зажата в её тёплых ладошках. Он недоумённо и обидчиво смотрит в смеющееся  лицо девушки, а та шепчет одними губами: - Мне пора ... домой... Мама будет ругаться.
       Трудно, почти невозможно успеть загадать желание в те доли секунды, когда ты видишь белую искру кометы в звёздном небе. Также невозможно, как и комете остановить свой стремительный путь и совсем не желающей сгореть навеки в плотных слоях атмосферы Земли.
       А не надо с такой бешеной скоростью летать! Не надо. Тогда, может быть, и вышла бы на околоземную орбиту и наслаждалась бы вечно панорамой Земли, такой величественной и красивой, что дух захватывает.
          У Валеры дух не захватывало. Не до того. На такой скорости главное - внимание и ещё раз внимание. Человеку непривычному покажется невозможным, что можно как-то
управлять мотоциклом и ситуацией при такой бешеной езде, когда стоящие вдоль дороги дома, деревья, люди сливаются в одну сплошную пёструю бесконечную ленту. Но нет,
оказывается, можно. Вот и сейчас Валера видел отчётливо, как впереди, в ста метрах от него из-за поворота вынырнул красный "Жигулёнок" и двинулся навстречу ему. Видел
и женщину на велосипеде, едущую в попутном направлении.
       - Всё в порядке. Трасса свободна. - промелькнула мысль и он ещё прибавил газу.                У помятого жизнью мужика, сидевшего в красном "Жигулёнке", не было такой реакции, как у Валеры. Да и зачем она ему?  Больше шестидесяти километров в час он никогда не ездил, да и выезжал-то из гаража два-три раза в неделю. И только летом. Зимой его конь... Впрочем, какой конь? Его двадцатилетняя кобыла, которую он приобрёл ещё в семидесятых годах, стояла, смазанная и заботливо укрытая в стойле всю долгую зиму. Иногда мужик заходил в стойло, бил легонько ногой, обутой в войлочный ботинок, по колесам, вздыхал тяжело: -скорей бы лето, - и, погремев запорами, уходил домой.
       А сейчас ехал он, думая о том, что жена его всё-таки приличная стерва, так как умотала утром, забрав все деньги и придётся ему стоять сейчас на привокзальной
площади в надежде поймать клиента. И надежда та была очень слабой, а точнее - не было её совсем, потому как знал он наверняка, что площадь вся забита частными городскими таксистами,, которые и морду могут набить за то, что воруешь у них клиентов. А какой нынче клиент? Прямо скажем - никакой: нету денег у народа. А у кого есть - на своих машинах раскатывают. Нет, видать не купить сегодня бутылку на вечер.      

       А ведь было время! Тогда, в недалёких совсем семидесятых, "Жигули" казались запредельной мечтой. По разбитым дорогам   маленького городка их и бегало-то всего несколько штук. И на обладателей новеньких "Жигулей" смотрели как на людей богатых, достигших чего-то в этой жизни.
       Кстати, маленькая деталь. По дорогам Москвы и Подмосковья сновали именно новые "Жигули"! Их ещё всякими правдами и неправдами можно было купить, отстояв определённое время в очереди, можно было за сравнительно небольшие деньги купить место в очереди. И раскатывай себе в удовольствие! Первая модель стоила 5500 рублей, вторая и одиннадцатая-6000, и только "шестёрка" да "Нива" стоили по девять тысяч.
       Но весь парадокс в том, что подержанные автомобили стоили ещё дороже! Откатается человек полтора-два года, а потом продаёт ту же одиннадцатую не за шесть, а за девять тысяч. Что уж говорить про престижные "шестёрки"!
       Вот вам преимущества развитого социализма! А сейчас кто на "Жигулях" подержанных ездит? Только что приехавшие, не раскрутившиеся ещё кавказцы да такие неудачники как наш герой. Стыдоба!
       Едет мужичок наш серенький, думы горькие думает. Хороши были старые времена! Во дворе, на работе в курилке, на кухне в коммуналке соберёшься с друзьями, соседями и точишь лясы о том, о сём. И не боишься чего лишнего сказать! Ну, ляпнул по глупости иль по пьянке чепуховину какую, так никто и внимания не обратит! Да трепись на здоровье!
А теперь не моги! Нет, пожалуйста, можешь тоже наобещать с три короба, поклясться дорогим чем-то, но потом подходят к тебе ребятки вразвалочку так и совсем вежливо, почти ласково говорят: -А помнишь, Вася, говорил чего намедни? Придётся ответить... за слова, свои.
       -Так по пьяни я, ребята! Просто так сказал!
       -Нет, дорогой, по нашим понятиям за слова отвечать надо!
       -Да я без понятия, по каким понятиям! Я ж простой как валенок!
       -Ты теперь не валенок, ты лох теперь зовёшься, а потому гони бабки, Вася! А не то...
       И в раз вся Россия поделилась на два лагеря: в одном "крутые", в другом "лохи".
Куда подевались октябрята и пионеры, комсомольцы и коммунисты, беспартийная интеллигенция? Почему не слышно их пламенных речей?
       Боятся. По понятиям жить стараются. И у кого получилось, те через какое-то время на дорогих иномарках разъезжают, в кабаках "зеленью" сорят, на Канарах пупки греют.
Но у большинства не получается и ходят они в лохах, и даже ездят на разбитых "Жигулях" и дешёвых иномарках.
       ... А наш Вася едет себе потихоньку, думает: где денег на бутылку раздобыть? Руль бьёт чего-то, наверное шаровая разболталась. Опять денег надо. Бензин почти на нуле, эта стерва умотала...
       -Как умотала? Вот же она: навстречу едет! На велосипеде. Ишь, задом вихляет! А зад хорош! Родной такой зад.
       Отъела, зараза. Теперь уж не уйдёшь!
       Руки затюканного жизнью Васи сами резко вывернули руль влево - на встречную полосу...
       У Валеры не было ни одного шанса. Помните: "Кавасаки" разгоняется до ста километров за три секунды. А Валера ехал от вокзала уже целых пять секунд, скорость была... почти сто сорок.
       Он только успел увидеть вдруг выросшее перед ним алое пятно "Жигулёнка" и в похолодевшей мгновенно голове мелькнуло:
       -Конец.
       Скорее всего, слово было несколько другое и вы его наверняка знаете, но суть, согласитесь, одна.
       Уже потом, на больничной койке, он пытался вспомнить момент самого удара, но... нет, не помнил. Полёт свой почти на три десятка метров помнил, а удар нет.
       И, конечно, не мог он видеть, как уже через минуту-другую вокруг него собрался народ, кто-то по мобильнику вызывал скорую, кто-то просто стоял в стороне, переживая случившееся.
       А удар этот должен был быть для него последним. Должен был... Если бы не подаренное друзьями снаряжение. Ведь прочнейший японский шлем разлетелся вдребезги, кевларовые вставки на локтях и коленях испещрены глубокими бороздами, на сапогах тоже следы падения.
       Спас от смерти костюм. А вот позвоночник всё-таки пострадал: перелом пятого и шестого позвонка. Хорошо хоть без смещения. Остальное мелочи: перелом пальца на правой руке, сотрясение мозга, как водится, отбитые внутренности. Заживёт, как на собаке.
В центральной районной больнице, куда поместили Валеру, срочно была освобождена отдельная палата, правда в урологическом отделениии, поскольку травматология была вся забита.
О больнице надо сказать отдельно. Когда-то, в 60-70-х годах это было вполне приличное учреждение. Светлые просторные палаты, современное медицинское оборудование, квалифицированный медперсонал, даже кормили больных вполне сносно.
       Теперь, в конце 90-х, здесь даже умирать было неприлично. В палатах обшарпанные, с пятнами подтёков, облупившиеся стены, оборудование устарело, медперсонала не хватает, о кормёжке говорить не хочется.
       Больному, попавшему в такую палату, где постельное бельё на расшатанных койках напоминает несвежую солдатскую портянку, где с потолка падают на голову куски штукатурки, где от прогнивших оконных рам тянет холодом и сыростью, кажется с первых минут, что ему отсюда уже никогда не выйти.
       Но Валеры это не касалось. В отдельной палате, куда его положили и стены были свежевыкрашенные, в углу сиял белизной умывальник, кроме вполне приличной кровати, снабжённой всяческими хитроумными приспособлениями, присутствовал ещё и  мягкий диванчик. В углу мягко урчал старенький, но вполне сносный холодильник. Друзья уже на следующий день притащили телевизор и хлопоты по созданию минимального комфорта на этом завершились.
       Да, ещё один важный момент. Все без исключения медсестры были предельно внимательны, санитарки тщательно следили за чистотой, а лечащий врач вообще напоминал заботливую наседку.
       И всё это делают деньги.
       Смотри, читатель, какие простые слова: "делают деньги." И всем, в том числе и нам с тобой, они прекрасно знакомы.
       А сколько народных поговорок и пословиц по этому поводу! Вот только некоторые из них:
       "Всего веселее - свои денежки считать."
       "Деньга на деньгу набегает.» ;
       "Велика куча не надокучит.", "Мужик богатый гребёт деньги лопатой."
       Великие люди: писатели, учёные, философы, историки обязательно считали необходимым выдать хотя бы один афоризм о деньгах.
       Мне нравится высказывание Уильяма Сомерсета Моэма -английского писателя:
"... Деньги - это некое шестое чувство, без которого остальные пять неполноценны."
Вот и подумайте теперь, сколько в России неполноценных, а следовательно - больных людей! И ведь никакой врач не поможет! Разве что патологоанатом. Потому как туда /вы
понимаете?/ денег не берут и вы автоматически, наконец-то становитесь полноценным... трупом, к сожалению.
       И так, поговорки, пословицы, афоризмы… Но нигде не даётся хотя бы мало-мальского ценного совета: а как грести деньги лопатой? Совочком пусть. Ладошкой черпать. По монетке собирать. Впрочем, последнее известно: в переходе, а ещё лучше на паперти стоять. Так ведь и там конкуренция! И морду могут набить!
       Может, у Валеры спросить? Пока он в больнице отдыхает.
       -Валера, как можно за короткое время заработать на мотоцикл "Кавасаки"? Кстати, стоит он сколько?
       -Пять тысяч баксов. - отвечает Валера слабым голосом.
       -Пять тыщ? И что ты теперь делать будешь? Вдребезги красавец-конь твой разбит! На колбасу если...
       -А что делать? - всё ещё слабым голосом отвечает Валера, - опять на "БМВ" пересяду.
       -У тебя еще и «БМВ»?
       -Ну да. Пятой модели. Со всеми наворотами. - А голос крепчает помаленьку.
       -Может и квартира отдельная?
       -Трёхкомнатная квартира. Я, жена и дочка живём. Евроремонт, мебель хорошая, аппаратура разная, бытовые приборы.
       -У тебя, может и дача есть?
       -Вот сейчас как раз проект подбираю! - бодренько совсем Валера отвечает. - У тебя, случайно, нет подходящего? Я небольшой хочу: метров триста квадратных. Куда больше-то? Убираться замучаешься.
       Стоп, читатель. А кто всё-таки у Валеры всё это спрашивает? Интервьюирование проводит? Признаюсь честно, решил это сделать сам. Так надежнее: сам взял интервью, сам его и опубликовал. Ни тебе цензуры, ни правок ненужных, ни искажения фактов. По честному все.                И так: -Валера, как достичь высот таких? Квартира, хороший автомобиль, мотоцикл,дачу собираешься строить.                -Я это… Понимаешь, говорить-то не больно горазд. Образование… Сам понимаешь. Восемь классов закончил, потом в техникум пошел. Радиотехнический, там дурака валял…                - Повалял, значит, дурака, да и купил все это. Так?                - Ты давай это… без насмешек. Умный, что ли? А если умный, то чего бедный? Я ведь и замолчать могу.                - Гляди, обидчивый какой. Все, все. Давай по серьезному. С чего все началось-то, Валера?
       - Ха! С перестройки. - Валера ухмыльнулся и задумался ненадолго. - Везение нужно. Ну и... желание, конечно. Разбогатеть. Только вот что, я человек маленький. Я ж по найму, у приятеля. Вот он - богатый. А я так...
       - Что значит так, Валера? Ты рассказывай, рассказывай. Что за приятель, как познакомились. Как бизнес начинали. Людям интересно ведь. Тоже хотят... на "Кавасаки." ИльБМВ.
       - С Олегом я в техникуме познакомился. Крепенький парнишка такой, с гонором. Всегда первым быть хотел. Он и в школе на одни пятерки учился. Из-за четверки плакал. Удар по самолюбию. Но когда вся эта мура началась... перестройка и прочее, мы ж не знали, чем заняться. Пацаны совсем. Туда ткнемся, сюда... А толку? Учиться забросили почти, понимать стали, что ни хрена нам этот техникум ничего не даст. Так, из-за родителей делали вид... Но тут пофартило. У Олега отец объявился.
       - Так, а вот отсюда поподробнее, Валера. Он что, отец-то, не жил с ними? И что значит - объявился?
       - Да все просто, Автор. Отец с их матерью развелся, когда Олегу всего пять лет было. Женился на другой, прожил опять лет пять и снова развелся...
       - Хобби у него такое?
       - Типа того. Наверное, складывалось так. Короче, приехал, поселился у матери своей, открыл бизнес. Зеркала стал делать, в гипсовых багетах. Только наладил, а тут дефолт. Людям не до зеркал, выжить как ни-то. Отец антикварный магазинчик открыл. Пошло дело. Народ понес иконы, самовары, другую хрень старинную. Ну, сам-то не будешь с утра до ночи в магазинчике этом торчать, вот он и взял нас продавцами.Вру, не совсем так. Т  ут он главную свою ошибку сделал. Он Олега и его брата компаньонами сделал. Ввел их в правление.Нельзя было этого делать.                -Почему, Валера? Сыновья ведь! На кого же еще опереться? Команда ведь нужна! Один в поле  не воин.                -Ха! А вот тут надо было знать Олега. А откуда отец его мог знать, если не жил с ними много лет? Я ж говорил уже, что Олег страшно самолюбивый мужик. Не то, чтобы жадный. Нет. Но ходить под кем-то он не собирался. Или все, или ничего.Поэтому отец на первом этапе ему был нужен для того, чтобы связями обрасти, навыки приобрести, капитал первичный. А потом...                -Что ж потом?                -А потом кинуть его, если удастся и свалить.                -Ну и как, удалось кинуть?                -Еще как. Отец деньги с антикварного магазина стал вкладывать в коттеджное строительство. Там одному, без помощника,не справиться. Опять Олег пригодился. Стройматериалы закупал, крутился-вертелся. А сам своего часа ждал. Да, чуть не забыл. Женился он выгодно.                -Неужто на дочке миллионера?                -Круче.На сестре местного бандита.                -И что?                -Расшифровывать надо? Пожалуйста. Уже тогда под бандитами все стали ходить. Без них ни дело открыть,ни расшириться, ни еще чего. Отстегивали все.Это одно дело. А другое заключается в том, что Олег учился у родни своей новой не распускать сопли, не строить иллюзий, не верить никому, не бояться...                -Не верь, не бойся, не проси?                -Вот именно. А у отца, кстати, с бандитами не больно складывалось. Он же старой закалки, не врубился поначалу, а потом уж поздно стало. Так что все шло к одному... Да и говорил я уже, что не связывал Олег свою дальнейшую жизнь ни с отцом, ни с кем-то еще. Ему надо было дождаться нужного момента. И он вскоре наступил. Подробности надо?                -Не думаю. Здесь как раз важны общие моменты, тенденции, если хочешь. А они уже прослеживаются. Вот только вопросик один, можно? -Валяй.                -А как же родственные чувства, Валера? Ведь отец и сын! Да и роль отца в становлении сына как бизнесмена прослеживается довольно четко. Он ведь сына антикварному делу научил, ввел в круг деловых людей... А  в антиквариате разбираться - это не в палатке торговать! К таким людям всегда с уважением относились!                -Да насрать Олегу на все это дело было! Извини за грубость, автор. Как там говорят: цель оправдывает средства. Да и не воспитывал его отец. Чужой он для него. Олег еще обижен был, что не помогал тот, когда он пацаном был, навещал редко. Свои, короче, тараканы. Но все равно главное не в этом.                -А в чем,Валера?                -Главное, как я сейчас стал понимать, если хочешь быть успешным, то родня, друзья... прочее, все по боку. Надежда - только на себя. Не доверять никому. Крутым быть. Я теперь знаю, что это слово: крутой - не случайно объявилось. Оно в себя многое включает.                -Но ведь таким не каждый может быть, а, Валер? Ты смог бы?                -Думаю, нет. Потому и хожу под Олегом. Только чую, что недолго уже осталось. Напряги последнее время начались.                -Стоп. Валера, дай-ка я тебя перебью. Не возражаешь? Я ведь тоже в жизни кое-чего повидал. И точно могу тебе сказать, что Олег в ближайшее время с тобой расстанется. Ты продолжаешь думать, что дружба - прежде всего, но там,где начали крутиться большие деньги, дружбе приходит конец. Олег сейчас будет набирать новую команду, с которой его уже не будут связывать ни дружба, ни что-то другое, не имеющее отношение к делу. Ты - уже в прошлом, Валера, поверь мне.                -Да я и сам это вижу. Только делать что, не придумал еще. Эх,а жизнь была...                -Веселая,Валер?                -Не то слово. Мы ж как с цепи сорвались. С деньгами-то совсем другая жизнь! А баб! Хрен остановишься. Какая тут семья, дети? На них просто время нет. К красивой жизни быстро привыкаешь...                -Валер, а не пробовал задумываться о восьми Заповедях Господних: не убий, не укради, не прелюбодействуй...                -Нет, Автор. Ты лучше об этом не спрашивай. У нас ведь как: мы и в церковь можем сходить, свечки поставить,лоб перекрестить... И тут же по бабам поехать. Иль кинуть кого... Такая жизнь,ты понимаешь? Нельзя иначе.                -Я прекращаю это интервью, читатель. Ничего нового я уже не услышу. Какой смысл тратить время? Пойду домой лучше,обдумаю этот разговор, выводы какие-то сделаю. А что остается? Не нравоучениями же заниматься.                Выходя из палаты, Автор столкнулся в дверях с хорошенькой медсестрой, держащей в руках наполненный лекарством шприц.
       -Ну, наговорились? Давно пора. Отдыхать, отдыхать, Валера! Сейчас я тебе укольчик хорошенький сделаю. Тут и витаминчики, и димедрольчик. Уснёшь, как младенец!
       И действительно, через пару минут Валера спал крепким сном. И приснилось ему...
                ... Господь аккуратно прикрыл маленький томик стихов Пушкина в кожаном тиснёном переплёте, не забыв заложить закладкой место, где остановился и хотел уж было подняться с уютного велюрового кресла / кожаную мебель он не любил: эта холодная мебель для офисов, а он привык, чтобы всё было по-домашнему/ но... раздумал.
       Зато хлопнул трижды в ладоши и на знакомый требовательный звук в ту же секунду подлетел ангел.
       -Чья у нас сегодня кухня на обед? - поинтересовался Господь.
       -Русская, Господь. Щи из квашеной капусты, гречневая каша и компот. - с готовностью доложил ангел.
       Господь довольно потёр ладони.
       -Люблю русскую еду. Незатейлива, зато сытна. И посуды меньше мыть, одной ложкой можно и щи похлебать и кашу черпать. Щи наваристые? - спросил строго.
       -Обижаете, Господь. Чай, не первый век. Даже первый бульон не сливали, весь холестерин на месте. Мясо парное говяжье и чуток пережаренных свиных гренок сверху. К щам пирожки пустые.
       -Пустой пирожок пончик называется, сколько раз говорить?
       -Понял.
       -Компот из сухофруктов?
       -Так точно.
       -Ягод в кружку побольше положи, особливо черносливу, да абрикосов.
       -Будет сделано.
       -Накрывай на стол. Да... К каше-то отвари тройку сосисок, аппетит нынче разыгрался что-то.
       Ангел улетел. Взгляд Господа скользнул по томику Пушкина, лежащего рядом на журнальном столике, искусно сделанном ещё полторы тысячи лет назад из кипарисового дерева.
       -Зазря ведь такой поэт погиб. В расцвете сил! Писать бы да писать. Не стихи - волшебство! Как там у него:
"Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка? Сердцу станет веселей."                -Стоп! А про стопарик за обедом забыл ангелу сказать.- Господь снова трижды хлопнул в ладоши. Ангел, уже в накрахмаленном белоснежном колпаке, в фартуке и серебряным  половником в правой руке подлетел к креслу. Вид у него был крайне недовольный. Интенсивно размахивая маленькими крылышками, он сосредоточенно дул на палец левой руки.
       -Забыли чего, прости Господи? Палец вот щами обжёг…
       -А ты пальцем-то не тряси! Не Господь Бог. Это не я забыл, а ты, как всегда. Компот, компот! - передразнил Господь. - А стопарик водочки за обедом? Для аппетита?
       -Так не жалуетесь вроде на аппетит-то, вон сосисок к каше заказали...
       -Всё одно. Для будущего аппетиту. Да из старых запасов возьми, "Столичную". Ноне-то так и норовят подделку подсунуть.
       -Сделаем.
       И снова улетел.
       -Так что я там о Пушкине-то... Молодой совсем...Непорядок это. Иль так и должно быть? Как-то надо регулировать…
       Но мысль в данный момент развития не получила, так как обед уже был подан. Обедал сегодня Господь с апостолом Петром. Он не любил сидеть за столом один: во-первых, скучно, во-вторых, один опустошишь быстренько тарелки и никакого от еды кайфа, как животное какое. А вдвоём трапезничаешь потихоньку, да беседа умная сама собой льётся, новости последние узнаёшь. Опять же есть кому на здоровье пожаловаться. Тьфу. Тьфу. Тьфу.
Ополоснув руки из золотого кувшина, поднесённого расторопным ангелом, Господь направился в столовую.
       Всё тот же ангел поставил перед обедающими дымящиеся щи в фарфоровых, императорского завода, тарелках; налил из запотевшего графинчика тягучую водку в серебряные мерзавчики и, поклонившись, улетел. На закуску к водочке на столе присутствовали чёрная икорка и разделанная, с лучком селёдочка.
       -Ну, со свиданьицем, Петруша? - Господь лихо опрокинул стопку в рот, крякнул довольно и закусил икрой.
       Апостола Петра он, в зависимости от того, кухня какой страны подавалась к столу, называл то Пьером, То Петруччио, и даже Патриком. Пётр давно уже не обижался: назови хоть груздём, только в кузовок не бросай.
       А Господь взял о хлебного блюда ломоть ещё тёплого ноздреватого ржаного хлеба, щедро натёр поджаристую корочку долькой чеснока и принялся за щи. Хлебал он с таким аппетитом, что обширная его лысина вскоре покрылась испариной, в носу размякло и он, взяв безупречно чистую салфетку, смачно высморкался,
       Пётр, более спокойно относившийся к русской кухне и любивший итальянскую: спагетти под самыми невообразимыми соусами, хороший кусок пиццы с ветчиной, поморщился, но промолчал.
       -Люблю Расею-матушку! - довольно сказал Господь, покончив со щами и откинувшись на спинку стула. - Кажись, погорячился я с сосисками-то. Завсегда так: думаешь, барана бы съел, а на самом деле...
       -Не пойму я Вас, Господь. - с трудом дохлебав щи, заметил апостол Пётр. - Всё нахваливаете Россию, а сами чего только на неё не насылаете. Сколько веков татары её терзали, поляки да французы Москву жгли да Кремль грабили, японцы воевали, немцы вообще таких дел натворили, сказать страшно,а  этот дурацкий эксперимент с большевиками? Социализм, коммунизм! Накоммуниздили! На сколько лет назад Россию отбросили? Сколько народу погубили? И всё зазря? Сызнова всё начинай! А щи вот любите, прости Господи.
       -Зря ты так, Пётр. - Господь был спокоен, но официален: разговор-то зашёл о судьбе целого государства. - Я экспериментировать должен? Да, действую зачастую методом
тыка, эмпирическим, можно сказать путём. Ищу оптимальный вариант. А как иначе? И с какой ещё страной, кроме России, я могу эксперименты проводить? Какой народ такие испытания
вынесет? Нет такого народа!
       Господь разнервничался-таки и налил из графина ещё по стопке.
       -Давай. За русский многострадальный народ. До дна.
       Выпили. Господь закусил селёдочкой и вдруг, подняв голову крикнул куда-то наверх:
       -Ангел! Кашу и компот не подавай! Мы так посидим... за закусочкой. Слышишь, что ли?
       -Да слышу, слышу. - раздался сверху голос ангела. -Может, жюльенчик прикажете подать? Закусь-то уж бедноват больно. - добавил он ворчливо.
       -Нормальный закусь. Так на чём мы, Пётр, остановились?
       -На многострадальном русском народе.
       -Вот. И я говорю... Может, ещё по чуть-чуть?
       -Тормозни, Господь. Только что ведь.
       -А, ну да. Я вот что примечаю: как с русскими свяжешься, рука сама к рюмке тянется. Отчего это, Петруша?
       -С кем поведёшься... - пожал плечами Пётр.
       -Ты это зря. Не от хорошей жизни. И ведь терпят! Терпят все мои премудрости. И  экс... кре...
       -Эксперименты, Господь. Вы закусите всё-таки.
       -Слышь, Петь... Ты не думай. У меня голова ясная. Я вот тебе сейчас античный афоризм приведу. Вот: "Никто не станет мудрым, не будучи терпеливым." Понял? Так что у русского народа всё впереди. " И воздастся по делам его" Это кто сказал?
       -Вы, Господь.
       -Вот видишь, а ты споришь всё. А Пушкина жалко. Молодой совсем... - неожиданно вспомнил он. - Кстати, напомни, у меня сегодня на вечер  с кем встреча запланирована?
       -С Сатаной, Господь,.
       -Свят, свят, свят. А поприличней ни с кем нельзя?.
       Пётр пожал плечами.
       -Сами расписание утверждали. Мне что, вы знаете, как я к нему отношусь. Век бы не видать.
       Господь помолчал, задумавшись. Затем поднял голову, в глазах его светилась решимость.
       -Ладно. С Сатаной так с Сатаной. Только вот что. Встречу нам организуй конфиденциальную. Никакой прессы, переводчиков тоже не надо: на одном языке говорить будем.
       Ровно в 13.00 по местному времени, на дальнем облаке, заботливо взбитом руками ангелов, началась эта, ставшая исторической встреча.
       Сатана прибыл на встречу при полном параде: в отлично сшитом фраке, белоснежной манишке, но босиком. Подобрать на его раздвоенные копыта обувь было невозможно. Зато рыжая шерсть на морде была аккуратно отфилирована, рожки отполированы, а от самого за версту несло дорогим парфюмом "Ангел".
       Господь снисходительным кивком головы поздоровался с гостем, но руки не подал. Только принюхался брезгливо и спросил:
       -Ты опять на себя флакон парфюма вылил7 Запах-то женский вроде?
       -Зато название подходящее - "Ангел". Потрафить хотел.
       Господь потянул ноздрями.
       -Ладно уж. Глаза прикрыть если, вроде как с дамой беседу ведёшь. Приятно пахнет-то. Пришлёшь потом флакончик... Мало ли.
       -Сделаю в лучшем виде. - Обрадовался Сатана.
       Он уже понял, что тема встречи будет серьёзной и на него, возможно, будет возложена какая-то ответственная миссия. На всех предыдущих рандеву Господь обязательно заставлял дежурного ангела на протяжении всего разговора летать вокруг с чадящим кадилом, что для него было хуже, чем заставить православного на страстной неделе съесть кусок тамбовского окорока.
       А потому приободрился и несколько развязно заметил:
       -Всё-таки зря ты мной гребуешь, Господь. Руки вот не подал. Одно ведь дело делаем. Ты душами заведуешь, я телом. А вместе-то всё одно Человеком занимаемся, проблемами его, спасением, можно сказать.
       -Ты не сравнивай! Ишь чего... Сравнил: душу и тело. Душа бессмертна, а тело - тлен.
       -Э-э, Господь, завёл старую песню. Да ведь на протяжении всей земной жизни человек только и думает, что о своём теле, старается красоту подольше сохранить. Вон сейчас мода пошла всякие подтяжки делать, селикон закачивать, гель в губы загонять. Ты не в курсе, что ли?
       -Первый раз слышу. - Пожал плечами Господь.
       -Обычное дело. - Усмехнулся Сатана. - Берегут твои нервы, огорчать не хотят. О душе-то сейчас всё меньше вспоминают, разве незадолго до смерти кто вспомнит: а не пора ли о душе подумать? А думать-то и некогда уже! Шарах-бабах в автоаварии -и нет тебя. Тело МЧС из салона ломиком выковыривает. Иль киллер шлёп - и личико твоё ухоженное разлетелось вдребезги. А душа-то уж моя! Не успела спастись!
       -Козёл ты всё-таки...
       -Козёл, Господь. Козёл. Служба такая. Но ты посмотри лучше, сколько у меня других, более звучных имён: Люцифер, Вельзевул, Мефистофель, Демон! Про Дьявола уж не говорю. А ты у нас просто Господь.
       -В простоте величие...
       -Не спорю. Однако ж посмотри, сколь много поэтов, писателей, музыкантов любили разыгрывать мою тему. Напомнить? Пожалуйста. Но начну я с Библии, с Ветхого Завета. Скажи-ка мне, Господь, в образе кого вы меня там представили?
       -Ну... Змея... Искусителя.
       -Вот, вот. А так ли всё это? Я ль, на самом деле являюсь искусителем?
       -Ты на что намекаешь? А кто ж ещё?
- Ты, Господь! Подожди, не возражай. Я давно хотел... Да всё случая не было. А теперь скажу. Ты почто в Эдеме, в саду своём, два дерева посадил? И не просто посадил, а растрезвонил на весь мир, что одно из них дерево Жизни, а другое - Добра и Зла. Было такое?
       -Так ведь... Каждый должен посадить дерево, вырастить сына, построить дом.
       -Ты не уходи от ответа. Я спрашиваю: зачем ты об этих деревьях растрезвонил всем? Ну, посадил и посадил. Пущай растут да плодоносят. Нет, надо всем рассказать, какие это необыкновенные деревья.
       -Да кому всем-то? Двоим и сказал только.
       -Ай-ай -ай! Можно подумать, окромя них ещё был кто-то. Вот так следствие в заблуждение и вводят.
       -А что, дело завели? - испугался Господь.
       -Не надо... юродствовать. Я к чему это веду...
       -К чему?
       -Ты Станиславского знаешь?
       -Константин Сергеича?
       -Его. Он что говорил? "Если на сцене появляется ружьё, оно непременно должно выстрелить." Так?
       -Ну, так. А при чём тут ружьё-то? Мы ж о деревьях говорим.
       -А при том. Ты прекрасно знал, что, растрезвонив о райских яблочках, растущих на древе Добра и Зла, кто-нибудь,да позарится на этот урожай. Не бывает такого, чтоб некому было яблочко съесть. Да ещё запретное. Вот и выходит, что искусителем-то ты являешься. А меня в самом начале карьеры элементарно подставили.
       -Без лоха жизнь плоха.
       -Вот! Сознался! А я что говорил? Правда всё равно восторжествует! Кстати, ты о втором дереве вообще умалчиваешь. Назвал его почему-то дерево Жизни, а что из этого следует, не объяснил. Вспомни слова свои: "От дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрёшь." Я правильно цитирую?
       -Да вроде бы.
       -Так объясни, зачем второе дерево? Да ещё Жизни?
       -Вот дьявол, а? Ну, чего достаёшь-то? - Господь оглянулся и, убедившись, что рядом никого нет, зашептал:
       -Ладно, чего уж там... Признаюсь. Для солидности посадил. "Дерево Жизни!" - звучит ведь?
       -Хм. Звучит. - Согласился Сатана. - И что?
       -А ничего. - Отрезал Господь. - Пущай себе растёт. Вот давай сегодня и подумаем, как использовать его.
       -Вместе?
       -Вместе. - Подтвердил Господь.
       -Хорошо. - Одобрил Сатана.- Но сначала я всё-таки выскажусь. Когда еще случай будет?
       -Да валяй. - Махнул рукой Господь. - Всё одно между нами останется.
       -Да уж я трезвонить не пойду. - Подтвердил Сатана.-Так со Змеем мы разобрались?
       -Более-менее.
       -Пошли дальше. Такой ли уж я злой отвратительный, ужасный и омерзительный? А вот лорд Байрон в своём "Каине" по другому считает.
       -Это рыжий такой? Который к карбонариям подался?
       -Он самый. Байрон один у нас. Так вот он своего Люцифера представляет как жертву сочувствия, которое тот испытывает к человеку. Понимаешь, Господь? Сочувствие, сострадание! Близок мне Человек! А вот ты победил и теперь всё оставшееся время празднуешь победу. Почиваешь на лаврах. А давай вспомним Бодлера.
       -Шарля? - уточнил Господь.
       -Да что ты всё перебиваешь!- рассердился Сатана. -Это Толстых навалом было, вон сейчас даже женщина средь них объявилась - Татьяна, а эти все по одному. Не мешай, а то мысль потеряю. На чём я остановился?
       -На Бодлере. Шарле.
       -Да. Я как раз хотел тебе напомнить любимые мною его "Литания Сатане."
       -А что мне напоминать? - возмутился Господь. - Я их и в глаза не видел. С какой стати я буду чуть ли не гимн тебе читать?
       - А ты послушай.
       "О ты, всех Ангелов мудрейший, славный гений, О Бог развенчанный, лишённый песнопений! Владыка изгнанный, безвинно осуждённый, Чтоб с силой новою воспрянуть, побеждённый! Ты, царь всеведущий, подземных стран владыко, Целитель душ больных от горести великой! Для всех отверженцев, всех парий, прокажённых Путь указующий к обителям блаженных! Любовник Смерти, Ты, для нас родивший с нею Надежду, - милую, но призрачную фею! Ты, осуждённом дающий взор холодный Чтоб с эшафота суд изречь толпе народной! Ты, знающий один, куда в земной утробе Творцом сокровища укрыты в алчной злобе...
       -Стоп, Дьявол! Ты о каких это сокровищах? Что там тебе известно? Ну-ка, отвечай! Раскатали губы... на чужое добро. У меня вон церквей порушенных в России сколько, монастырей, зарплата у священников...
       -Ну, что ты, что ты, Господь. Аль запамятывал? Какое чужое добро? Забыл, что ли, ведь и золото, и серебро, и алмазы, другие каменья драгоценные - всё в моих владениях, под землёй хранятся.
       -А кто их заховал туда? Я ж Землю сотворил! Со всеми недрами,и водами, и...
       -Да кто спорит-то, Господь? Только получается, что и здесь мы взаимодействуем, никуда друг без дружки. Интересы-то пересекаются.
       -Для меня душа главное...
       -Полно, Господь. Ты в церкви-то давно не бывал? Позабыл, какое внутри убранство9 Иконы: в золотых да серебряных окладах, каменьями драгоценными украшенные, золотые да серебряные потиры, Библии да Евангелии в рубинах да алмазах. А священники как одеты? Паче солнца сияют!
       -По праздникам это, по праздникам большим. Торжественно да нарядно чтоб было. Проникся чтоб народ... - забубнил Господь.
       -А так - без золотого блеска не проникнется, значит? Интересно получается. Ну, да ладно. Как говорят: "Что Бог ни делает - всё к лучшему."
       -Это ты о чём? - Напрягся Господь.
       -Да так, о своём. - Отмахнулся Сатана. - Говори лучше, зачем вызывал сегодня. А то некогда мне. Дел полно на Земле.
       -Знаем мы твои дела! - многозначительно покивал Господь .
       -Давай договоримся, Господь. - Было видно, что Сатана рассердился. - Поскольку нам ещё работать и работать, то ответь: я в твоей команде или мне свою набирать?
       -Ясное дело - в моей. - Испугался Господь. - Мы ж давно порешили: я за духовное начало отвечаю, ты - за материальное. Кстати, как там... с материальным-то?
       -Да лучше не бывает. - усмехнулся Сатана. - Может, небольшой отчёт сделать?
       -Ну... кратенько так, кратенько. Если можно. А то и ужин скоро...
       -Слыхал, у тебя кухня русская сегодня? Не пельмешки сибирские на ужин, случайно? Хороши... под водочку.
       -Что ты! - отмахнулся Господь. - Бог с тобой..Тьфу! Сказал ведь, нечестивый! Ну, что с тобой делать? Всё пронюхаешь, ничего не скроешь. Ну, пельмешки, ну, с водочкой. И что? Тоже мне, Горбачёв нашелся.
       -Да нет, я ничего. - Пожал плечами Сатана. - Пей на здоровье. А я вот завязал. - Оживился он. - Печень чего-то. Да и на трезвую голову дела вести... сподручней. Кстати,
о делах. Докладываю:
       За последнее время технический прогресс достиг небывалых вершин. Добыча нефти и газа увеличилась на...
       -Кончай, а? - с укоризной кинул Господь. - Не на партийном съезде. Своими словами... И что-нибудь такое... изюминка чтоб.
       -Как скажешь. - Не стал возражать Сатана, подумал секунду. - Едем мы тут на днях с тёлками на 600-м мерине по Рублёво-Успенке...
       -С тёлками? На мерине? Ты чего несёшь-то, Дьявол? Скотоложством занялся? Баб тебе не хватает? А ещё в моей команде работаешь? - рассвирепел Господь. - Да я...
       -Стоп, Господь. Ты не понял чего-то. Тёлки - это по нынешнему девчонки. Мерин - это автомобиль такой - "Мерседес". Понял? А то - скотоложство!
       - Ну вы даёте! -покрутил Господь головой. - А вы по-русски-то ещё говорить не разучились? Смотри, ведь небольшое совсем предложение сказал, а я не понял ничего. Как же так?
       -Это ещё что! - не смутился Сатана. - Нынче  молодёжь на таком сленге общается, что я - прожжённый Дьявол, и то ничего не понимаю. Опять же у бандитов - свой сленг. Компьютерщики тоже на своём языке общаются, там вообще тёмный лес. Хохлы опять же…
       -А эти-то чего?
       -Ну, как же! Они теперь ежели с русскими разговаривают, то обязательно с переводчиком. А я  украинский не учил, они ж сроду по-русски балакали. А теперь самостийные стали! На московских рынках.
       -Да, трудно тебе. - Вздохнул Господь. - А я вот тут надумал...
       -Да, давай ближе к делу, Господь. А то и впрямь в брюхе заурчало. У меня сегодня шашлычок по-карски, зелень разная...
       -Всё. - прервал Господь. - Слушай внимательно. Читал я нынче Пушкина...
       -Первый раз? -Не удержался Сатана.
       -И подумал. - Не ответил на выпад Господь. - Ведь какой талант был!
       -Способный парень. - Согласился Сатана.
       -Вот я и говорю. Молодым ведь совсем погиб.
       -Всё бабы...
       -Ты будешь слушать ай нет? Помолчи чуток.
       -Весь внимание.
       -И подумал я...
       -Это я уже слышал.
       -Ещё слово и я ангела с кадилом вызываю. Понял? Эй, анг...
       -Молчу, Господь! Не вздумай! - Сатана побелел аж.
       -Чего изволите, Господь? - Дежурный ангел был начеку.
       -Принеси-ка... - Господь озорно покосился на вжавшегося в облако Сатану. - "Минтону" принеси! Горло чего-то прихватывает.
       -Исполню сей момент. - Ангел исчез и через пару секунд "Минтон" был доставлен.
       -Видал, какая выучка? - похвастался Господь. - Только свистни.
       -Ближе к делу. - Сатана ещё не успел оправиться от испуга.- Итак, Пушкин был способным...
       -Талант он был! Запомни на всю жизнь - талант! И подумал я... - теперь Господь покосился на Сатану, но тот молчал.- Надо что-то делать. Регулировать надо.
       -Чего регулировать? Талант?
       -Жизнь надо регулировать! В смысле - её сроки.
       -Давно пора. А то пустили на самотёк. Каждый живёт -сколько хочет.
       -Ну, это уж ты лишнего хватил, Сатана. Но количество жизнелюбов за последнее время явно увеличилось. И всё, заметь, твоими стараниями.
       -А я- то причём? - прикинулся непонимающим Сатана.
       -Ты не смотри... невинными глазками. Всё одно они у тебя свинячьи.
       -А я и не претендую...
       -Вот и не смотри. Сам говорил: салоны красоты, подтяжки, силиконы, гели, шейпинг, допинг...
       -Допинг - это из другой оперы, Господь.
       -Из той самой. Нанюхаются кокаину иль клею, а то ширнутся иль колёс наглотаются и улетели! Ты заканчивай с наркотой -то. Будя.
       -Слова-то какие знаешь. - обиделся Сатана. - А ещё Господь. Ширнутся... Сам говоришь: регулировать надо. Вот я и регулирую как могу.
       -Так неправильно! - Господь задумался, а потом растерянно пробурчал - А как правильно, я не знаю. Вот возьми Пушкина! - Воспрял он внезапно. Сатана испугался даже. -Великий был поэт! Какие стихи, поэмы! Роман в стихах написал, представляешь? А погиб молодым совсем.
       -Что ты пристал к Пушкину, Господь? Да если б каждый русский человек за свою жизнь сделал хотя бы миллионную долю того, что сделал он для России, представляешь какой она была бы? Эх!.. Помнишь, Господь: "Куда ты мчишься, птица-тройка…»
       -Это Гоголь, дьявол тебя побери! Стыдись, неуч! Вдруг Господь осёкся, почесал лоб и воскликнул торжествующе: Эврика! Спасибо, Сатана! Дай Бог здоровья!                -Вот и дай, - проворчал Сатана. - А то совсем артрит замучил, сидишь под землёй как проклятый, для вас же стараешься. Так  за что спасибо-то? Сам же говоришь - Гоголь это.
       -Да-то неважно: Пушкин, Гоголь! Русские же писатели! Понимаешь? Тут мысль важна! Идея!
       -Да говори уж, а то забудешь, не дай Бог...
       -Сейчас, сейчас. Сырая мысль ещё.Сформулировать надо.
       -Может, стопочку? - услужливо подсказал Сатана.
       -Отстань, нехристь! Чего говоришь-то? Потом скажут: Господь на пьяную голову законы придумывает. Сиди - молчи.
       Господь обхватил голову обеими руками и так застыл надолго. Сатана тоже притих, боясь спугнуть расплывчатую мысль Господа, тем более, что есть хотелось все больше и в животе призывно заурчало.
       -Ты сказал чего-то? - Господь поднял голову.
       -Да нет...- смутился Сатана, - В желудке это...
       -Головой думать надо! - Назидательно провозгласил Господь.- Всё. Слушай сюда.
       -Весь внимание.
- Помнишь, ты часа два назад говорил, как на мерине... тьфу! На "Мерседесе" с... Короче, мчался ты со страшной силой? Помнишь?
       -Ещё бы! - осклабился Сатана. - Такие ночи не забываются ...
       -Тебе бы всё о скоромном. Так какая, говоришь, скорость была?
       -Ну, вообще-то... - замялся Сатана, - там скорость 60-сят. Правительственная трасса, всё-таки. - И заголосил вдруг. - Это только им, членам всяким, можно всё! Включат мигалки, а нас на обочину! Час тут стоял, пока Путин проедет! Ты бы, Господь, посодействовал, а? Насчёт мигалки? За мной не заржавеет...
       -Кончай... околесицу нести. Какие мигалки? С какой скоростью ехал, спрашиваю?
       -До ста двадцати доходило.- Потупился Сатана.
       -Вот! - Господь торжествующе поднял кверху указательный палец. - Ты, и то засмущался. А тебе власть какая-никакая дадена. С Господом напрямки общаешься. А совесть не до конца потерял!
       -Да уж... - попытался покраснеть Сатана.
       -Молчи. Не порть картину. Я что хочу сказать. Иные подчас с такой вот огромной скоростью всю жизнь мчатся. Не остановятся, не оглянутся: а всё ли правильно они делают? А  хоть одну Господню заповедь выполняют? Чем это таким особенным они от других отличаются? Почему им можно всё? Каковы их заслуги? Ну, и так далее.
       -Согласен, Господь! Дело говоришь! Я с этим давно разобраться хотел! Ведь ты вспомни, как раньше-то жили. Степенно, размеренно. Ну, наворует какой купец с миллиончик -другой, объегорит кого, как же без этого? Но зато в церкви каженное воскресенье, пожертвует обязательно на нужды наши...
       -Ты чего мелешь? Какие "наши"?- возмутился Господь.
       -Я и говорю -ваши. А то ведь и сам церковь построит! Ту же Москву-то "сорок сороков" звали! А всё купечество русское! А больницы? Странноприимные дома! Картинные галереи дарили!
       -Вот, кстати. - Господь оживился несколько. - В Третьяковку бы надо сходить. Лет сто там не был. Уж больно мне "Явление Христа народу" нравится. Здоровенная такая картина, во всю стену. Иванов написал.
       -Иванов правильно. - поправил Сатана. - А я от Врубелевского "Демона" тащусь. Ну как живой! Опять же, Господь, и тут несправедливость!
       -Что такое?
       -Смотри сюда. В древнегреческой мифологии демоном называлось божество или дух-хранитель человека. Божество! Чуешь? Хранитель человека! А мудрые римляне кого называли демоном? Гения! Каков расклад-то, а? Вы же под этим словом подразумеваете беса, злого духа. Справедливо? Это ж надо так переиначить! С ног на голову. Пересмотреть бы надо концепцию, а, Господь?
       -Тут много чего пересматривать надо. - проворчал Господь. - Недосуг всё. Да и препятствует. Препятствует духовенство-то! Чуть что, кричат: догма это! А мы догматики! И не тронь. Верь на слово. А так бы чего ж... Пересмотрел бы.
       -Да, косность ваша. Ты вон недоволен был, когда я непонятно рассказывал. А у самого в церквах как поют? Ни слова ведь не разобрать! Иной раз и  пошёл бы, послушал святое пение, службу отстоял бы, да что толку-то, думаешь? Всё одно ничего не пойму.
       -Обойдёмся без тебя. Кому надо - поймёт. - не нашёл, что возразить, Господь.
       -Вот, вот. Так вы людей-то от церкви и отваживаете. И получается: вы сами по себе, люди отдельно.
       -Давай по делу, а? - рассердился Господь. - И так уж... засиделись.
       -Можно и по делу. - Согласился Сатана. - А всё одно, правда-то глаза колет. Так на чём я остановился?
       -На "Третьяковке".
       -Правильно. Так где, скажите, нынешние Третьяковы? Морозовы где? Сытины? Каждый под себя гребёт, родителей не почитает, прелюбодействует почём зря! А уж убить-то не только за деньги - просто так может, потехи ради. А гордыня? Ведь чуть на ноги встал, а смотрит на окружающих как солдат на вошь! Главней его и нету! Глаза пустые, лицо надменное. И самое страшное знаешь что, Господь?
       -Говори.
       -Ведь по вине этих людей вся Россия по понятиям жить стала! Понимаешь? По бандитским да воровским понятиям! Я - Сатана, по сравнению с ними ангел небесный! Правда, правда. Я тут в Государственную Думу зашёл, так думал, что на бандитскую сходку попал. На кресте клянусь!
       -Всё! Хватит! - глаза Господа пылали огнём, он встал,
принял позу вождя и ...
       Я, Господь Бог,повелеваю: все на этой грешной Земле отныне и навеки будут жить по Закону... СРЕДНЕЙ СКОРОСТИ! - тут он остановился и тихонько спросил:
       -Как начало?
       -Впечатляет. - кивнул притихший Сатана и добавил. -Валяй дальше.
       -А я дальше не придумал. - прошептал Господь. - давай вместе, а? Развивай мысль-то. Моё дело Закон издать, а уж детали ты давай.
       -Годится. - кивнул Сатана. - Сейчас, подумаю чуток. Ты же думал?
       -Три минуты даю.
       -Управлюсь.
       Оба замолчали. Сатана думал так интенсивно, что отполированные его рожки начали шевелиться из стороны в сторону и Господь, заметив это, почему-то опять шёпотом произнёс:
       -Рога не потеряй.
        В тон ему Сатана прошептал:
       - Посмотри, за спиной крылышки не вырастают?
       -Не ёрничай, думай давай! - прикрикнул Господь.                -А я уже надумал. Слушай сюда.
       Господь напрягся.
       -Как я понял, Господь, ты придумал Закон Средней Скорости. Так?
       -Придумал. - Гордо ответствовал Господь.
       -А я его в деталях сейчас буду разрабатывать. Правильно?
       -Мы будем разрабатывать. - Поправил Господь.
       -Хорошо. Но в любом случае я соавтор. Верно?
       -Ну... Зачем же так официально. - Заюлил Господь. -Помогаешь старику... детали кой-какие...
       -Э, нет. На чужом горбу в рай хочешь въех... Ой, извини, Господь. Увлёкся.
       - То-то, думай, что говоришь.
       -Думаю, Господь. Думаю. И надумал я вот что. Прежде чем поделюсь я с тобой своими мыслями по поводу этого Закона, обещай мне, что ты издашь другой Закон - о Сатане.
       -О тебе, что ли?
       -А что, есть другой Сатана?
       -Да нет, вроде. А о чём Закон-то? С тобой же давно всё ясно.
       -Да нет, Господь, не ясно совсем. Говорю я с тобой, говорю, а ты не понял ничего. Вовсе я не монстр какой, не олицетворение всемирного Зла. И готов с тобою вместе вести непримиримую борьбу за чистоту душ человеческих. Тем более, что одному тебе, как сейчас стало ясно, это не под силу. Поверь, что говорю всё это искренне и от всего сердца.
       Вдруг что-то со стуком упало под ноги Сатане. Он нагнулся и, раскрывая ладонь, продолжил:
       -Вот, пожалуйста. Смотри, Господь, рога уже отпали. Это ли не доказательство правдивости моих слов?
       На ладони действительно лежали два отполированных до блеска сатанинских рога.                Но Господь не сдавался:
       -А хвост? Под фраком спрятал? Куда ты с хвостом-то, в приличное общество?
       Сатана запустил руку в штаны и спокойно, как будто и не сомневался в другом исходе, достал оттуда поросший шерстью, с кисточкой на конце, хвост.
       -Вот, Господь. Осталось только побриться и хоть в Кремль. Убедился, что другим я стал?
       -Убедился. - ядовито процедил сквозь зубы Господь. -Ты вот только про копыта забыл. С ними-то что будешь делать? Как по Кремлю шастать?
       Оба уставились на большие, в трещинах раздвоенные копыта Сатаны.
       И вдруг у них на глазах ороговевшая часть копыт стала кусками отваливаться, ступня вытянулась и превратилась в обыкновенную человеческую ногу? К сожалению, с ярко выраженным плоскостопием.
       -М-да. - поджал губы Господь. - Придётся тебе ортопедическую обувь заказывать. С таким-то дефектом. Только... Как же это всё с тобой произошло? Если бы не на моих глазах, ни за что не поверил бы. Иль колдовство какое? – Он с подозрением уставился на Сатану.
       -Мамой клянусь, никакого колдовства! Ей Богу, Господь! Сам же видел. - Клялся со слезами на глазах Сатана. - А ты тут... не участвовал? Тебе ведь что... очередное чудо.
       -И не думал. - Недоумевал Господь.
       -Тогда знаешь что, Господь?
       -Ну?
       -Природа это. Природа, понятно? Не могла Природа допустить, чтобы я с тобой - Господом, в образе Сатаны сотрудничал. Понимаешь? Вот и сделала меня... А кем сделала-то? Кто я теперь? - Расстроился...
       Теперь, читатель и я не знаю, как называть это вновь родившееся существо. Не человеком же? Да и возможности у него другие. Как быть-то? А Сатаной уж теперь нельзя. Нет больше Сатаны! Весь вышел. Супротив Природы-матери не попрёшь!
       -Знаешь, родимый. - Господь раскраснелся от волнения: ведь на его глазах только что произошло чудо! - А давай будем называть тебя... Вельдемеф. Сокращённо от Вельзевул,
Демон, Мефистофель. По-моему, нормальное имя. Звучное.
       -Да я согласен, Господь! Согласен! Ведь Сам Господь мне имя дал! Сам! Только... Поправочка одна... Можно, Господь?
       -Валяй.- Махнул рукой заметно повеселевший Господь.
       -Вельдемеф будет писаться с двумя "ф" на конце. Ведьдемефф. Типа Смирнофф. Мне кажется, солидней так.
       -Одобряю. - Благосклонно кивнул Господь. - Ты мне вот что скажи. - Он перешёл вдруг опять на шёпот. - А в душе-то как? Произошёл переворот какой? Очистилась душа-то?
       -Ой, Господь! О чём говорить? Посветлела враз! Даже –Вельдемефф склонился к розовому уху Господа. - Даже по бабам не хочется.
       -Тьфу ты! Кто про что, а ты всё про баб!
       -Уж больно сладкое это дело, Господь! Дюже сладкое. Хочу сразу предупредить: как только в себя приду после этой метаморфозы, сразу к женщине поеду. Нет, нет. Никакого разврата. С этим покончено. Есть у меня на примете одна... вдовушка. Тело белое, сдобное, волосы шелковистые, а глаза...
       -Ну хватит, хватит... Вельдемефф. Давай вернёмся к Закону нашему, детали отработаем, да и отдыхать пора.
       -Давай, Господь. Ещё один вопросик только. Сейчас, после чудесного превращения, вспоминая беседу нашу, думаю с тревогою неясной: а не слишком ли фривольно я вёл себя? С Господом-то Богом! Не иначе, бес попутал. Ты извини уж, Господь. Не повторится впредь.
       Господь просиял при этих словах.
       -Вижу, вижу теперь, Вельдемефушка, что не токмо внешне преобразился ты. Душой твоей не владеет более гордыня непокорная и свинство низкое и подлое рассыпалось, как мерзкие копыта с твоих ног...
       -Не напоминай, Господь. Прошу тебя. Дай вжиться в образ. Эх, и наделаем мы теперь с тобой делов на Земле! Заживут люди-человеки! Дай только срок! Как там у Маршака?
       -Самуил Яковлевича? - по привычке подначил Господь.
       -У него, Господь, у него:
                Свиньи, склонные к бесчинству,                На земле, конечно, есть.                Но уверен я, что свинству Человечества не съесть.
       -Не съесть, Вельдемефушка, это точно. Погодь, а Вельдемефушка с двумя "ф" или с одним? Как ты думаешь?
       -Эх, Господь! Зри в корень' Важна суть: исчез навеки злой Дух, рассыпался в прах! А из этого что следует? А то, что и среди людей меньше Зла станет! Сейчас мы с тобой еще Закон Средней Скорости выработаем и будем порядок наводить.
       -Не слишком много оптимизма, Вельдемефф? Ты учти, что начинать будем с России; так уж повелось, что все свои новые законы я вначале на ней отрабатываю. А в России к Законам отношение известное: "Закон что дышло, куда повернёшь, туда и вышло». Еще примеры? Пожалуйста: "Дураку закон не писан." "Что мне законы, были бы судьи знакомы." "Закон, что паутина: шмель проскочит, а муха увязнет." Чуешь, куда народ клонит?
       -А есть и такая пословица, Господь: "Не будь закона, не стало б и греха." У них на всё отговорки есть. Но наше дело: законы в жизнь претворять! И сила за нами!
       -Ты детали, детали давай. Обещал ведь. Что тянешь-то?
       -Слушай внимательно, Господь. Сначала ответь мне, по каким критериям мы людей судить будем? Как понять мне, кому жизнь оставить, а кого к ногтю! Кого-то можно просто предупредить, а кого и поощрить требуется. Извини, но этот вопрос тебе решать. Он, как говорится, краеугольный.
       -А пожалуйста, Вельдемефф. У меня ответ готов. Теперь уж шутки в сторону. Для начала давай определимся: какой Человек нам нужен? И второй вопрос: какой Человек преобладает сейчас в России?
       -Извини, Господь. Я бы не так сформулировал. Потому что преобладает на данный момент в России нищета. Но ведь не она делает погоду! А давай скажем по-простому: какой человек сейчас в моде в России? На кого равняется простой человек?                -Сей момент отвечу: наКсению Собчак.                - Господи помилуй! Почему на нее-то?- Выпучил глаза Вельдемефф.               
       -Нравится она мне.– Упрямо и твердо произнес Господь.                – А больше, значит, не на кого равняться? Раскрутили тел…               
       -Но-но! – предостерегающе повысил голос Господь и уже более спокойно продолжил, – объясняю. Умна. Образована. Из хорошей семьи. Питерская, опять же. Целеустремленная, волевая. На язык острая. Неоспоримо сие! - торжественно провозгласил Господь.
       -И что теперь? – недоумевал по прежнему Вельдемефф, - Ты, Господь, от жизни оторвался совсем. Ситуацией не владеешь. Кроме развлекательных программ да шоу всяческих что-то и серьезное смотреть надо! А еще лучше, вообще этот ящик не включать! Чему там научиться можно? Каких героев нам показывают? Иль менты – убийцы да взяточники, иль бандиты да проститутки. Разъевшие морду чиновники, да лживые депутаты. Наркоманы и насильники. Алкоголики и бомжи. С кого пример брать?                - Я и говорю,- пожал плечами Господь, – с Ксении Собчак. Скольких ты сейчас перечислил, она ни к одной категории не относится. Значит, может служить примером.                Вельдемефф задумался озадаченно. Действительно, к чему тут придраться? МГИМО человек закончил. Это вам не пед какой-нибудь. Книжки пишет. В цирке выступает. С экрана телевизора не сходит. В газетах да журналах присутствует… Матерком нет, нет припустит? Так это по русски. Как без этого? Да при такой-то жизни! Да-а… Потеряли ориентиры.                – Чего молчишь, помощничек? Растеряли героев? А новых-то в раз не наделаешь! Стахановых да гагариных. Павликов Морозовых да тимуровских команд…                - Морозовых-то и сейчас до хрена. – Перебил Господа Вельдемефф. – Да и команды тимуровские по квартирам шастают: у пенсионеров их отнимают, а самих «мочут» по чем зря…                - А на дорогах что деется? – всплеснул руками Господь. – Ты то еще по Рублево-Успенке ездишь, там хоть грузовиков нет практически, скорость везде шестьдесят, да обгон запрещен. А на остальных трассах? Мочиловка сплошная!..                - Мы с тобой, Господь, для чего здесь собрались? Чтоб все эти, всем известные, безобразия по новой перетирать? Нам делать больше нечего? Уподобляемся низшим слоям общества? Пенсионерам да люмпенам?..                – Вот-т! – Заголосил вдруг Господь, да так пронзительно, что Вельдемефф вздрогнул испуганно. – Пенсионеры у тебя – низший слой! А говоришь, изменился ты… душой-то. Нет, дорогой, бесовская у тебя душенка! Как у российских чиновников! Люди пахали всю жизнь, а теперь не нужны никому! Горят в домах престарелых! Гроши получают!..                – Ну, ладно, ладно, Господь. Оговорился чуток. – Прервал шефа Вельдемефф.- Конешное дело, старое взад тянет. Время нужно. Чтоб примером быть. Ксенией Собчак.                – Что ты привязался к девушке? – опять заголосил Господь. – Какой тебе еще пример привесть? Валуева давай…                - Свят-свят-свят. – перекрестился трижды Вельдемефф. Ему ж теперь можно креститься-то. – Ты уж, Господь, совсем… И вообще… Давай закругляться. Жрать хочется, мочи нет. Я вот что предлагаю. Колеса изобретать мы не будем. Есть твои восемь заповедей, которые ты в Нагорной проповеди изложил? Есть. Берем их за основу. Но добавляем один пункт – девятый. « Соблюдай Закон Средней Скорости.» А его мы в приложении расшифруем. Как тебе? И еще. В самом низу мелким шрифтом пишем: « Незнание Заповедей и Приложения к ним не освобождает от наказания, а усугубляет его.»               
       -Молодец! Далеко пойдёшь. Это как банки делают, да? Крупно – один процент, а меленько совсем – другой. Чтоб жизнь медом не казалась. Ну, так подлянка отовсюду и прет. Как отучить-то от этого?                - Ты прям все сразу хочешь, Господь. Воспитание – штука долгая. Да и куда спешить-то? Главное – начать. Ударение – на последнем слоге.                – Все, Вельдемефф, подвожу итоги. Новый Закон направлен прежде всего против тех, кто беспредельничает и мчится по жизни, игнорируя все правила, заповеди и законы, представляя тем самым опасность для остальных. Да, мы приветствуем инициативу, энергию, направленную на созидание и прочая, и прочая, и прочая… Но будем безжалостно наказывать всех, кто не выполняет 9 заповедей. Условную среднюю скорость ввожу следующую: для иномарок – 80 км. в час, для «Жигулей» - 40. Как, лихо? – довольно посмотрел он на Вельдемеффа.                – Жигулистов-то не слишком ограничил, Господь? В два раза все-таки…                - Моя б воля – совсем их запретил. Это я вроде как отечественный автопром поддерживаю. Запрети совсем – людям жрать нечего будет. А там дети малые, да ЖКХ растет не по дням, а по часам. Ты не сбивай меня, Вельдемефф. Дале продолжаю. Скорости, мною обозначенные, условны. И вот как это все технически обеспечить – тебе решать. Понял? Думай давай.                – А все уже придумано, Господь. Сейчас сделаем вот как: ты со спокойной совестью идёшь ужинать, а я кликну помощников и мы подключим твоё без дела простаивающее дерево Жизни к компъютеру. Введём нужную программу и всё!
       -Что всё?
       -А то. Представь себе: стоит твоё деревце в саду Эдема, шелестит зелёными листочками, выделяет кислород, как положено, но уже не просто так стоит, а готовое по первому требованию выдать информацию на конкретного человека. Захотелось нам узнать, а правильно ли живёт на белом свете... Иванов Коля.

       -А почему сразу Иванов? - возмутился Господь. - Почему не... Гойхман, к примеру?
       -Не боись, Господь, и до Гойхмана доберёмся. И вот набираем на мониторе нужную фамилию и прочие данные, нажимаем кнопочку и смотрим на дерево, а вернее, на листочки его. Зеленеют по прежнему листья - правильно живёт человек. Подзавяли чуток - поправим жизненный путь его. Закрутились в жгут - сурово накажем. Ну, а уж ежели пожелтели враз да опали... извини, дорогой. К нам, на перевоспитание.
       -Неужто смерть? - испугался Господь.
       -Не раздумывая. - Отрезал Вельдемефф. - Компъютер не соврёт. И среднюю скорость покажет объективно, потому как бездушная техника.- Да, кстати, - Господь,привставший было из кресла, вновь откинулся к спинке, - компъютер-то последней модели чтоб был. Проследи. Да хорошую антивирусную программу поставь. Нам сбои не нужны. Чревато…               
     -Последнюю модель поставлю, Господь. Прям из Японии. И большой экран подключу. В лучшем виде все.
       -Ну давай, действуй, а я ужинать пошёл. За час управишься?
       -Легко. Ты там это... бутербродики какие-никакие организуй. Да бутылочку пепси.
       -С ангелом пришлю.
       Господь удалился ужинать, а Вельдемефф принялся за работу. С электричеством проблем не было: вдоль дороги, протянувшейся вокруг райского сада, стояли ветряные мельницы. В воздухе по своим неотложным делам сновали тучи ангелов, размахивающих своими изящными крылышками, создавая тем самым направленный поток воздуха, вращающий лопасти мельниц. Компьютер вскоре был доставлен, программа заложена, можно было начинать работу.
       -Надо бы убедиться самому сначала, как система работает. - Озабоченно подумал Вельдемефф. - А то не дай Бог при Господе сбой даст...
       Он уселся перед монитором, зажмурил глаза и нажал наугад кнопку. На экране высветилось - "Гойхман". Вельдемефф покачал головой:
       -Как Господь сказал, так и вышло. Ну-ка, посмотрим, как раб божий поживает, занимается чем, приносит ли пользу какую обществу. - Он нажал на нужную кнопку.
       Компьютер выдал: "Гойхман Александр Игоревич не работает, живёт на средства, получаемые от сдачи в аренду двухкомнатной квартиры, принадлежащей его восьмидесятипятилетней матери. Саму мать   сплавил в дом престарелых, где та в обществе себе подобных доживает свой век.  Пользы обществу никакой.
       -Вот фрукт, а! - поморщился Вельдемефф. - Родную мать с рук сбагрил, работать не хочет. Ну-ка, как там листочки на дереве себя ведут?
Он взглянул на крону. Листочки, только что бывшие изумрудно-зелёными, пожухли и скукожились.
       -Так... Где ты, Гойхман? - Вельдемефф нажал на следующую кнопку. Гойхман подходил к квартире матери, чтобы получить с жильцов очередную плату. На лице у него было написано, что плату он собирается увеличить.
       -С какой стати? - возмутился Вельдемефф. - Ты хоть ремонт бы сделал в квартире-то. Обои поменял, в туалете покрасил, паркет отциклевал. За что повышать-то? И так люди на тебя, жлоба пол-месяца пашут. Сейчас я тебе устрою... козью морду.
       Ничего не подозревающий Гойхман стал уже подниматься по обледеневшим ступенькам бетонного крыльца, но вдруг поскользнулся и загремел головой вниз.
       -Так. - довольно констатировал Вельдемефф. - перелом шейки бедра, сотрясение мозга. Эй, прохожий! Вызывай скорую.
       Проходящий мимо хорошо одетый мужчина посмотрел на лежащего без сознания Гойхмана, достал мобильник и набрал телефон скорой..,
       -С одним разобрались. - потёр руки Вельдемефф. - Хотя... надо сказать, случай не типичный. У этого скорость скорее меньше средней, чем выше. Попадает, конечно, под
наказание, но... Ладно, дальше давай посмотрим, пока Господь чревоугодием занимается. Любит поесть, да и выпить не... Нехорошо так... про Господа. Его воля. Бросать надо... прежние замашки.
       Вельдемефф опять не глядя нажал кнопку клавиатуры. На экране высветилось: Дильдин Валера. 28 лет. Работает в магазине стройматериалов снабженцем. Женат. Дочке 9 лет.  Семье не уделяет никакого внимания, воспитанием дочки не занимается. Прелюбодействует почём зря. Да что говорить: ужас сколько баб перепортил!.Курит травку, балуется кокаинчиком. Гордыня присутствует. На дороге ведёт себя безобразно: ездит по встречной полосе, не уважает других водителей.
       Вельдемефф оживился:
       -Этот покруче Гойхмана будет! Наркотики, бабы, опасная езда. Явно представляет опасность для окружающих. Но... не мне судить. Что там дерево Жизни показывает?
       Листочки пожелтели, почти свернулись в трубочку, но не опадали. Вельдемефф подождал немного... Нет, держатся.
       -Твоё счастье, Валера.
       И включил кнопку поиска.
       Валера только что миновал привокзальную площадь, пропустив старушку и стремительно набирал скорость.
       -Уйдёт! - похолодело в груди у Вельдемеффа и он, заметив медленно едущие навстречу Валере красные "Жигули", резко "мышкой" повёл влево.
       -Есть! - вскинул радостно руки Вельдемефф. - Успели.
       -А вот и я! - послышался довольный голос Господа. -Как тут у тебя? Первые успехи есть? Наказал кого?
       -Один в Склифе, другой в реанимации. - отчитался Вельдемефф. - Первый-то крестничек твой - Гойхман.
       -Неужто грешником оказался? Ай-ай-ай. Ну, ничего. Оклемается. В Склифе врачи опытные.
       -Господь. – Укоризненно покивал Вельдемефф,-а бутербродики забыл мне прислать. Работаешь тут работаешь, дело архиважное налаживаешь и не нужен никому.
       -Ой, Вельдемефик, бедненький, прости Христа ради! -запричитал Господь. - запамятовал, пень старый...
       -Что ты, что ты, Господь. - испугался Вельдемефф. -тебе нельзя так про себя. Бог с ними, бутербродами.
       -Бог-то с ними. А ты голодный остался. Эй, ангел! Тройную порцию пельменей сюда! Со сметаной! И триста грамм водки!
       -Мне бы с уксусом пельмешек-то, Господь. А водки не надо. Чайку бы покрепче. Прямо в бокал чтоб заварки. И пряников тульских. Люблю тульские пряники.
       -Слыхал, ангел? Пельмени с уксусом, водки и крепкий чай с тульскими пряниками! И чтоб мигом!
       Затем на ухо прошептал Вельдемеффу:
       -Про водку молчи. И кусок пряника оставишь. Занюхать…
       -Понял.
       -Ну, пора и мне попробовать наше детище! - уже во весь голос прогремел Господь. - Давай, показывай, куда нажимать.Сейчас я Господней рукой карать буду!
       -Присаживайтесь, Господь. Смотрите сюда...
       Через полчаса Господь освоился и с клавиатурой, и "мышкой" и решительным движением нажал на кнопку.
       -Беляков Евгений. 44 года. Женат. Воспитывает сына. Образование высшее. В настоящее время работает в шиномонтаже. Не курит. Выпивает в меру только по праздникам.
За двадцать лет совместного проживания с женой ни разу ей не изменил. Православный. Ведёт скромный образ жизни. Вежлив. Мать Тамара Леонидовна прислуживает в церкви Святой Екатерины. Отец из простых рабочих. Сейчас пенсионер.
       -Вельдемефф! - разгневался Господь. - Вы кого тут мне подсунули?
Вельдемефф чуть не подавился очередным пельменем.
       -Фто такое, Господь? - прошепелявил он набитым ртом.
       -Кого тут наказывать? Ему орден двать надо! И прям сюда- в рай.
       -Ты погоди в рай-то, Господь. Пусть подольше живёт такой человек хороший. - Вельдемефф прожевал уже и теперь вглядывался в монитор.
       -Ошибки-то нет никакой? Может, сбой в компьютере? Да нет, всё исправно вроде. Давай-ка поглядим, Господь, чем он сейчас занимается, Беляков твой.
       На экране появилась картинка. Средних лет русый мужчина, которому никак нельзя было дать его 44 года, покрывал обрешёткой крышу небольшой симпатичной баньки. Снизу горбыль подавал ему седовласый, с роскошными кудрями пожилой уже человек. Банька располагалась на краю небольшого огородика. По другую сторону участка, у дороги стоял старый, обшитый растрескавшимся тёсом деревянный дом.
       Внизу картинки появилась бегущая строка:
       -" Евгений Беляков с отцом строят новую баню. Сруб купили за восемь тысяч, денег на строительство не хватает, поэтому дело продвигается медленно. Мать в настоящее время находится в церкви. Нет, вон идёт уже. Вся семья в сборе.
       -Вылезай-ка ты из-за монитора, Господь. Не караюшая у тебя десница. - С сожалением произнёс Вельдемефф. - У меня идея, кстати. Вот тебе, Господь, первый кандидат на доску Почёта.
       -Да нет у меня никакой доски.- почесал лысину Господь .
       -Так откроем. - не унывал Вельдемефф. - Пущай эти, которые без стыда и совести, смотрят, как жить надо. Мы с ребятами и клип можем снять.
       -Отстань с прожектами твоими. - отмахнулся Господь. -Лучше помог бы хорошему человеку материально. Пусть хоть в лотерею чего выиграет.
       -Как же он выиграет, Господь, если он её не покупает.
       -Кошелёк подкинь ему... с "зеленью".
       -Бесполезно. Отнесёт куда надо.
       -Беда с этими... которые правильно живут. - вздохнул Господь. - Съел, что ли, пельмени-то?
       -Спасибо, Господь. Набил чрево своё. А ты пробуй, пробуй. Кто там следующий?
       Господь послушно нажал на кнопку. На мониторе появилась длинная и такая знакомая обоим фамилия – Жириновский.
       -Неужто Владимир Вольфович?
       -Он, Господь.- подтвердил Вельдемефф,- И я вот что тебе скажу: стирай её с экрана немедленно! Стирай, стирай! Мы политиками заниматься не будем! В конце концов есть суд, прокуратура, вот они пусть и вершат правосудие.
       -Но почему, Вельдемефф? - недоумевал Господь.
       -Тебе что, лишняя реклама нужна? Хочешь, чтоб сюда журналисты понабежали? Да раструбили по всему свету? Хватит с нас твоего райского яблочка... надкушенного.
       -Это ты соблазнил.
       -Мы же выяснили, что твоя работа, Господь.
       -А я говорю,- Змей-искуситель.
       -Ты его подставил!
       -Вельдемефф, давай не будем ссориться, а? Только ведь работать вместе начали. Кто бы нас рассудил-то? - Господь растерянно завертел головой.
       -Окромя компьютера некому, Господь. Нажимай вот эту кнопку.
       Господь нажал.
       На экране монитора зажглось: Оба хороши.
       -Тоже мне... судья третейский. - проворчал Господь. -Ящик бездушный.
       -Вот и хорошо,что бездушный.Кстати, Господь, надо в программу кой-какие изменения внести. Чётко обозначить критерии, по которым отбираются кандидаты на суд нашего Дерева Жизни. А то попадаются Гойхманы всякие, чего на них время терять!
Мелкий человечишка! Пирожок ни с чем.
       -Пончик называется. - не удержался Господь..
       -Или Беляков этот. Сколько с этим праведником времени потеряли! А шваль всякая беспределы в это время творит! Эй, помощники!
Из-за Дерева Жизни вынырнули двое.
       -Введите в Программу только тех, кто ставит себя выше Господа...
       -Ну, это уж ты слишком, Вельдемефф.
       -Нормально, Господь. Зарвались некоторые. Дружбой не дорожат, старших не почитают, собственные суды чинят. А прелюбодейство вообще нормой считают. А налоги? Гребут в свой карман, а миллионы учителей,врачей, пенсионеров тех же с хлеба на воду перебиваются! Нельзя прощать таких! Ввели, что ли?
       -Готово, начальник.
       -То-то же. Нажимай кнопку,Господь.
       На экране зажглось: Внимание! Особо опасен! Просьба срочно разобраться! БУЗУНОВ ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. 29 лет. Владелец двух магазинов стройматериалов. Женат на сестре бандита. Двое детей. Нагл. Самоуверен. Родного отца, выведшего его в бизнес, сдал бандитам, предварительно кинув на семьдесят тысяч долларов. 0т налогов уклоняется. Особняк площадью почти тысяча квадратных метров записан на тёшу, шикарные автомобили - на знакомых. Сам прописан на площади бабушки в двухкомнатной хрущёвке. Лучшего друга Валеру Дильдина довёл до того, что тот попал в аварию, которую устроил Вельдемефф...
       -Стоп! Чего он несёт? - возмутился Вельдемефф.- Это карающая рука Господа!
       -Ты на Господа не сваливай! Я ужинал в это время! -испугался Господь. - У меня и свидетели есть...
       -Эх, Господь, твоя нерешительность и довела Россию до ручки!- С укоризной произнёс Вельдемефф. - Нет уж, мы миндальничать не будем! Что там дерево показывает?
Все перевели взоры на Дерево Жизни. На глазах у них листья пожелтели, подул невесть откуда взявшийся ветерок и через несколько минут Дерево стояло голым...
       ... Валера проснулся в холодном поту и сначала никак не мог сообразить, где находится. Оглядевшись, вспомнил страшную аварию, свой полёт со своего любимого коня и... Сон.
       -Надо же присниться такому! Господь, Сатана, Вельдемефф... Так значит… это они меня? Чушь какая-то! Закон Средней Скорости... Может и правда... Закружило нас. Навестит меня Олег или нет? Если не придёт, значит все... И что делать тогда?
       Внезапно в этой тревожной тишине больничной палаты раздался переливчатый звонок Валериного мобильника, лежащего рядом на прикроватной тумбочке. Валера взял трубку.
       -Валер! - заорала истерично трубка. - Олег с братом в аварию попали! На встречной полосе... с "Камазом" лоб в лоб!
       -Действует ЗАКОН СРЕДНЕЙ СКОРОСТИ! - успел подумать
Валера и потерял сознание.