Зорро

ЗОРРО














ДУРАЧОК





РОМАН












I ЧАСТЬ
ГЛАВА I
              Ранним утром, 8 мая 1958 года, в селе Тальменка Алтайского края, когда первые петухи будили солнце, в неказистом деревянном бараке, приспособленным под родильное отделение, появился мальчик. Мать Тамара вздохнула облегченно, не проявляя особой радости, - ей не хотелось этого ребенка. А отец-Петр, напротив, с нетерпением ждал наследника. Перед родами он пошутил: “Опять родится дочь, на тракторе забирать приеду, а сына на такси.” Но в положенный срок взял шестилетнею дочь Валю, и пошли они вдвоем за братом, которого уже заранее знали, что назовут Сашей. Продолжатель рода Лисейковых был большеголовый, узкоглазый, курносый, а в остальном ни чем не отличался от других новорожденных: много спал, и только иногда, начинал плакать, напоминая о себе. Жизнь для отца приобрела новый смысл, он гордился: “Целинник родился”.
  Время шло, Тамара управлялась по  дому.  Петр  работал, а в свободное время с друзьями достраивал дом для своей семьи. Жить  в бараке становилось тесно. (рис.1)
  Окончилась весна, прошло лето, наступила осень. Резко похолодало. Снег лег тонким слоем, и земля промерзла. Небольшая речушка, с перекинутым через нее дощатым скрипучим мостиком без перил, покрылась льдом.
  Уже смеркалось. Когда  Тамара шла из гостей, неся на руках ребенка. Когда стала переходить мосток, осторожно ступая ногами, обутыми в сапожки, подскользнулась. Падая, она выронила сверток. Ребенок разразился громким плачем, ударившись головой об лед. Мать схватила кричащий сверток и побежала. Испуганная, заскочила домой, развернула ребенка, укачивая, стала разглядывать его. Удар оказался сильным. Около  темени  проглядывала вмятина. Удивительно, как он остался жив. Ребенок долго плакал, но, выбившись из сил, затих. Ночью мать пыталась по-прежнему его кормить, но он, немного пососав, вырыгивал все назад, тихо плакал, потом снова засыпал.
  В эту ночь молодые родители не смогли уснуть. Петр курил       одну папиросу за другой, мысли путались в голове. Он вспоминал, как все хорошо начиналось, когда, пригласив знакомых на рождение сына, подвыпив, с гордостью говорил: “Целинник родился, сибиряк, будет кому теперь меня заменить”. Вспомнил и далекое прошлое, свою жизнь.
  Петр тоже родился в Сибири, потом семья переехала в Краснодар, затем в Белоруссию, в небольшой городишко Быхов. Его отец Афанасий в первую мировую войну попал в плен к немцам и много лет батрачил на хозяев. За эти года он изучил язык и мог хорошо разговаривать по-немецки. Затем ему удалось вернуться на родину.
  Во время Отечественной войны по заданию райкома Афанасия с семьей оставили в городе. Петр помнил, как немцы выгнали их из дома. Пришлось  поселиться в сарае, где первое время находились немецкие лошади. Выгребали навоз, перебирали сгнившие бревна и доски, ставили русскую печь, врезали окна и двери, приспосабливая сарай под жилье.
  Потом Афанасий пошел служить полицаем. Вспомнилось, как земляки провожали ненавидящим взглядом. Жить  приходилось в атмосфере презрения. Петр выполнял поручения отца - ночью носил записки партизанам. Однажды, в очередной раз выполняя задание, проходил через кладбище. Его охватил ужас, когда из-за одного креста, в свете луны поднялся немец с поднятыми руками. Страх парализовал все тело. Борясь с собой, Петр стал вглядываться в темноту, напрягая зрение, и в немце признал корову, которая устроила здесь ночлежку.
  Незадолго до прихода советских войск отца разоблачили. Узнав о предстоящем расстреле, мать собрала детей и побежала к вокзалу, где происходила казнь. Афанасий после пыток выглядел ужасно. Когда раздался залп, отец упал в вырытую яму. Мать с трудом сдержалась, чтобы не закричать. Один из солдат, увидев Петра, схватил его и швырнул в ту же яму. Петр испугался, что его могут закопать живым, собрав все силы, выпрыгнул и побежал...
  Всплывало в памяти, как сажали глазки от картошки, ели лепешки из кожуры, как катались на лыжах, сделанных из отслуживших бочек. Как закончив четыре класса, пошел работать кочегаром на паровоз, за что ему присвоили кличку “Чумазый”. Как на вечеринке познакомился с Тамарой, как провожал ее домой в район Сабиловки, знаменитой тем, что там местная банда убивала чужаков, забредавших в этот район. Подловила его эта банда в овраге, а он, вытащив нож с ртутной ручкой, которую ему подарили солдаты, из голенища сапога, взмахнул и прохрипел: “Ну, что ж, давайте! Пусть  я подохну, но одного-двоих я успею с собой прихватить”. И его пропустили.
  Потом была свадьба. А в разгар веселья опять пришла эта банда, потребовала выкуп за свою девчонку. Он вынес бутыль самогонки, и после этого его стали уважать, оставили в покое.
  Через некоторое время молодые перебрались в Могилев, родилась дочь, и мать подарила козу. Петр работал на стройке, краном ему сломало ключицу.
  Затем началось освоение целины. И он, убедив своих друзей, по путевкам поехал осваивать новые земли. У всех троих, почти одновременно, родились сыновья.
  Жизнь казалось налаживается, но горе опять подстерегало его.
  Делать нечего, надо жить дальше. Но из сына большого человека не получится, если выживет, будет больным, а это не борец.
  Отец принял решение переехать в Бийск (ему давно предлагали работу прорабом на строительстве элеватора), понимал, сыну там будет легче. Через три месяца, уладив все дела на работе, продав дом, отправили вещи и уехали. С ними и их друзья-семьи Перфильевых, Ворониных.
  Через месяц после рождения, Сашу крестили, и мать всегда надевала ему крестик. Нельзя сказать, что она веровала, просто соблюдала ставшие народными традиции старины. Петр мирился с этим. Он  был коммунистом и ему это не очень нравилось. И когда переезжали в город, на мальчике висел крестик. В вагоне ехали большие начальники, и отцу стало неловко перед ними. Он снял крестик, открыл окно и выбросил его, проявив свою антирелигиозность.
  Дом, в котором они поселились, был двухэтажный. На  первом - размещался небольшой магазин. Отапливался он кочегаркой, но в каждой квартире, дополнительно на кухне стояла печь. В спальне жили четверо строителей, на кухне начальник участка, а в зале разместилась семья Лисейковых. Городок был старым, построенным еще по указу Петра I, и с освоением целины он заново возрождался, превращаясь в промышленный.
  С соседями по квартире жили в тесноте, но дружно. Но со временем все разъехались, получили квартиры или купили свои дома. И вся жилплощадь перешла в полное распоряжение семьи Лисейковых. Жизнь снова налаживалась: Тамара по-прежнему занималась домашними делами, Петр работал прорабом на строительстве элеватора, Валя знакомилась с новыми подругами, нянчилась с братом. Саша рос тихим, болезненным. У него часто кружилась голова, его тошнило. Он боялся темноты, строгих криков матери, часто плакал и тем не менее рос, знакомился с окружающим миром...
  Из Белоруссии приехал Тамарин брат; Михаил-драчун - стиляга, любитель выпить. У себя дома он с кучкой дружков держал в страхе весь район. И мать, не зная, как спасти от тюрьмы отбившегося от рук сына, настояла, чтобы он уехал к сестре. Петр сразу начал вправлять ему мозги, взяв к себе на стройку учеником сварщика. Как бы не получилось дальше, а профессия не помешает.
  Понемногу начали обживаться. На работе с помощью столяра изготовили красивый буфет, круглый кухонный столик, табуретки, скамью для отдыха, тумбочку для книг, приобрели комод и шифоньер с большим зеркалом. Квартира приобретала уют. Купили самыми первыми во всем дворе телевизор “Енисей”.
  После трудового дня в квартире собирались соседи. Каждый  приходил со своим стулом. Переполняли  комнату до отказа и с нескрываемым интересом смотрели подряд все программы, бурно обсуждая, удивлялись до чего дошел прогресс. Саше нравились эти посиделки, на сердце у него становилось легко и уютно. После окончания телепередачи иногда играли в карты, в лото или просто беседовали, лузгая семечки, по привычке бросая шелуху на пол. Всегда было весело. Когда все расходились, Саше становилось тоскливо, и он шел спать.
  Зимой родители поселили под Сашиной кроватью наседку с цыплятами. Он с удовольствием возился. Соседи приносили сломанные игрушки от своих детей, к которым Саша сразу привязывался. Ему были очень дороги безухие и безрукие зайцы, разбитый Неваляшка, обкусанный медведь, машинка без колес. Таков был его мир, где он увлекался, забывая про все, и учился мыслить.
  Новый шифоньер вначале стоял пустой, и Валя с подругами затеяла игру в “дом”: открывали дверь, залазили, сидели, ходили в “гости”. Однажды Саша тоже включился в игру. Дети так резвились, что раскачали “дом”, и он упал, придавив Сашу. Сильно ударившись головой, он заплакал. Девочки извлекли его, уложили на кровать, стали успокаивать. От страха его трясло, кружилась голова, но постепенно он успокоился и уснул в беспокойном сне.
  Молодые родители любили развлечения и иногда ходили в драмтеатр и в кинотеатры, а Сашу отводили к Зайцевым:
-Пусть у вас побудет Саша, пока мы на спектакль сходим. Он вам много хлопот не доставит. Дайте  какие-нибудь игрушки, и он будет тихо играть.
  Саша поначалу пугался, что его бросают родители, хватался за них, но соседи уводили его в уголок, давали ему шахматы и лото. И он, увидев это, успокаивался и начинал тихо играть: запрягал лошадок и возил бочки, которые охраняли солдатики.
  Когда приходили родители, Саша радовался их приходу, но ему уже было жалко расставаться с игрушками. Когда его укладывали спать, он клал с собой свои потрепанные любимые игрушки, обнимая их, и счастливый засыпал.
  Петр был заводилой в доме, и как строитель, предлагал план благоустройства двора, который потом шумно обсуждали, выясняли, кто что может, и закипала работа: строили сараи, рыли погреба, прилегающую землю поделили на участки под огороды, навезли чернозему и навоз, посадили самое необходимое -помидоры, огурцы, редиску, лук, морковь, укроп. Прямо возле дома расположили саженцы-тополя и акации, разбили красивую клумбу, посадили гладиолусы, анютины глазки, георгины, васильки. Двор становился красивым и уютным.
  Саша бегал по двору, и все новое переполняло его сердце радостью. Он с интересом наблюдал за работой старших. Когда родители строили погреб, Саша бегал вокруг и радовался. Отцу было приятно смотреть, как тот увлечен. Он просил подать то гвозди, то инструмент, вовлекая сына в работу: - Саша, дома в шифоньере, в ящике, лежит молоток, как этот, только больше, принеси его, только бегом.
  Саша, довольный тем, что ему поручили важное дело, побежал выполнять задание. Когда он заскочил в квартиру, Михаил, увидел его, взял на руки и понес на кухню, где пьянствовал с дружками:
- Мужики, у нас пополнение, наша порода. Ну-ка, штрафника ему!
Кто-то налил пятидесятиграммовую стопку. Михаил подал ее Саше. Тот, не подозревая ничего страшного, выпил до конца, поморщился. Когда его опустили на пол, он под общие аплодисменты и хохот стоял, качаясь, потом вспомнил, о чем просил отец, пошатываясь пошел к шифоньеру, открыл ящик. Ноги подкосились, и он упал, заснув тяжелым, страшным сном. Что-то черное сгустилось над головой. Отец, не дождавшись сына, почувствовал неладное, пошел посмотреть, что произошло. Когда увидел в чем дело, начал разносить выпивох:
- Вы что ж, сволочи, наделали!? Убирайтесь, чтоб ноги вашей здесь не было!
После этого случая Саша долго болел. Затих, при ходьбе покачивался, в голове что-то плавало. Так, в четыре года, первый раз в жизни мальчик попробовал спиртное.
ГЛАВА II
  После нескольких лет жизни в Сибири Тамара успела привыкнуть, но ее тянуло на родину. Переговорив с Петром, решили, что надо съездить погостить, детей показать, узнать, что нового. Собравшись, Тамара с детьми поехала в Быхов.
  Саша открывал для себя новый мир. Во взаимоотношении Тесельских чувствовалась какая-то прохлада, практичность. В доме жила бабушка, одноногий дед, тетки Люба и Дина. Неподалеку, в своем доме, жила еще одна тетка - Нина со своей семьей: муж дядя Федя и сын Валера.
  Саша очень полюбил бабушкину дворнягу по кличке Мальчик, которого держали на цепи, и Мальчик проникся любовью к малышу. Игры их были ласковые. От хозяев же пес часто терпел незаслуженные побои, грубости. Дед работал на конеферме, находившейся неподалеку от дома. Однажды надо было ехать на мельницу. Дед запряг лошадь, молодежь тоже упросилась с ним. Саша поражался всему увиденному. Природа и образ жизни совсем были не похожи на те, к которым он привык в Сибири. Конеферма ему казалась большим двором, кругом грязь с отпечатками копыт, запах навоза, теплушка для конюхов, навес для лошадей, посреди большущая груша. Саша был счастлив. Первый раз он увидел деревянную мельницу...Все ребята залезли на второй этаж, заваленный горохом, стали резвиться: кувыркались, бегали и бросались сухим горохом. Домой возвращались радостные, полные впечатлений.
  Однажды бабушка послала детей за хлебом. К  хлебному магазину тянулась большая очередь. Дети записали номер очереди на руке и побежали на Днепр купаться. Нахлюпавшись, вернулись к магазину. Хлеб уже привезли, и очередь немного продвинулась. Ждать было скучно, и ребята тут же резвились в мягкой пыли. От магазина шел волшебный запах свежеиспеченного ржаного хлеба. Купив положенную норму, уставшие, но радостные, ребята пришли домой. Взрослые натаскали воды и затопили баню. Пока было время, дети полезли на развесистую вишню лакомиться спелыми сочными плодами. Потом, разомлевшие после бани, все уселись за стол. Бабушка ухватом достала чугунки из русской печи с наваристым, по-особому пахнущим борщом и вареной круглой картошкой.
  После ужина вся молодежь залезла на печь, дышащую приятным теплом, и до глубокой ночи не могли угомониться, резвились и смеялись.
  Днем Саша ходил по саду, с упоением поедая все, что там произрастало, ступая босыми ногами по мягкой ласковой траве. Вдруг кто-то закричал:
- Пожар! Дом горит!
  Все бросились из дому. Действительно, на другой стороне улицы пылал огнь. Дед на костылях бросился к колодцу, остальные жители таскали воду в ведрах, заливая пожар. Саша стоял на лавке возле дома и во все глаза смотрел за происходящим. В будни спокойные люди в беде объединились стали суровыми, с ожесточением боролись с огнем. Когда опасность миновала, они еще долго не расходились, обсуждая случившееся.
  На следующий день Валя взяла велосипед у дяди Феди и каталась по улице. Саша, наигравшись с Мальчиком, вышел со двора, увидев сестру, стал проситься, чтоб она его покатала, и он стал догонять ее. Но Валя хотела кататься одна и нажала на педаль. Саша еще долго бежал вслед за велосипедом, но уставший, понял что не догнать, обиженно повернул назад.  Вдруг  он с ужасом заметил, что это не та улица, где живет бабушка. Мысль, что он потерялся, вызвала страх во всем теле. Он заплакал. Шел такой жалкий, вглядываясь в дома, пытаясь встретить бабушкин. Кучка девочек, сидевших на большой лавке, заметили малыша с грязной от слез рожицей, подбежали к нему и стали расспрашивать, откуда он и кто его обидел. С трудом, после длительных расспросов, им удалось выяснить, что произошло. Девочки позвали старших, объяснили, в чем дело. Окружив малыша, все пошли искать дом.
  Уже смеркалось, поиски ничего не давали. Тогда приняли решение идти в милицию. Когда пришли в участок, Саша напугался дядечек в милицейской форме. Ему  казалось, что его посадят как плохого мальчика, и он опять заплакал. Было  ужасно жалко себя, но его успокоили:
-Мы сейчас сообщим по радио, что потерялся хороший мальчик, родные услышат и приедут за тобой.
-А вдруг они не услышат?
-Ничего, услышат, услышат.
В это время, все, сбившись с ног в поисках, расспросив Валю, куда делся брат, ругали ее, что она не досмотрела. И вдруг по радио сообщили:
-Мальчик по имени Саша, четырех лет, приехавший из Бийска к бабушке и потерявшийся сегодня, находится в отделении милиции. Просим родственников приехать за ним.
  Через полчаса открылась дверь, и Саша с радостью увидел дядю Федю. Дядя Федя поблагодарил и милиционеров, и девочек за помощь в поисках племянника, усадил его на велосипед, попрощавшись со всеми, пожелал всего хорошего, и они вдвоем покатили по темному городку. Дома его усадили за стол, и здесь он только заметил, как сильно проголодался.
  Вечером по улице шло стадо. Хозяйки открывали ворота, запуская своих Буренушек. Люба загнала свою корову, дала пойло и начала доить. Саша с любопытством наблюдал, как струйки теплого молока стучали о края ведра. Ему почему-то было жалко корову:
- Ей же больно, когда за сиськи дергают.
- Да ты что? - засмеялась Люба. - На то она и корова, чтоб ей было не больно. Хочешь попробовать? Иди сюда.
  Она усадила трусившего Сашу себе на колени и стала обучать.
- Ну, смелее, сверху вниз.
Сашей владели смешанные чувства: жалость к корове и брезгливость к теплому, скользкому вымени. Немного попробовав доить, он отказался дальше продолжать. Да, работа дояркой ему была не по душе.
  Когда надо было укладываться спать, забежали Люба и Дина, прячась от разгневанного деда. Тот хватал их за волосы, бил костылем за то, что они дружили с парнями. Тетки кричали, а мать сидела и спокойно смотрела - не ее бьют и ладно. Сашу поразила эта жестокость деда и безразличие других - атмосфера жестокости своей родни ему была противна.
  Пожив немного у стариков, начали собираться в дорогу. Тамара хотела побывать в Бресте еще у одной сестры Аллы, которая переехала туда и вышла замуж. На вокзале их провожали все Тесельские, за исключением деда. Саша нес большую железную машину - самосвал, первую игрушку, которую ему купили.
  В Бресте их встретила сама тетя Алла с маленьким сыном Олежкой. Дома отметили встречу, наспех поделились новостями и заторопились на стадион смотреть футбол. Муж тети Аллы был большой знаменитостью - Жимирихин Виктор играл за сборную Белоруссии в центре нападения, а потом капитаном, из-за чего тетя Алла и вышла за него замуж. Вообще, в семье Тесельских все делалось с корыстью, во всем искали выгоду, но Саша не мог пока этого знать.
  На стадионе было шумно, Саша от скуки не знал, куда себя деть. Наконец, игра кончилась, футболисты побежали в раздевалки. Тетя Алла повела всех за собой. Спортсмены - потные, грязные, бойко обсуждали игру. Дядя Витя заметил вошедших и торопливо подбежал, познакомился с родней из Сибири, попросил подождать и пошел переодеваться. Дядя Витя понравился Саше своим веселым и мягким характером.
  Дни проходили весело: гуляли, знакомились с городом, ходили по магазинам, но больше всего Саше запомнился парк отдыха, утопающий в зелени, с качелями и каруселями. Но незаметно подошло время прощаться.
  В Москве было немного времени походить по городу. Все было необычным: кругом асфальт, много людей, движущаяся лестница и поезда под землей, голуби смело разгуливающие, на площадях, невиданные до этого блестящие машины и рогатые автобусы, и какой-то особый запах.
  Впечатления от поездки переполняли маленькое сердце мальчика и бередили мысли в больной голове. Это вывело его из заторможенности, появилось ощущение жизни, причастность к происходящему вокруг него.
ГЛАВА  III
  В Бийске, в один из выходных дней, все жители, проживающие вдоль накатанной дороги, вышли мостить ее булыжником. В городе не было дорожно-строительной организации, поэтому на благоустройство города привлекли местное население. Сашу не с кем было оставить, и мать взяла его с собой.
  По всей длине дороги, которая уходила куда-то вдаль, работали и мужчины, и женщины, груженные “Газики” подвозили большие камни. Работающие укладывали их в заранее выровненное полотно дороги. Люди работали с нетерпением, сознавая свою причастность к большому, полезному труду. Одни шутили и смеялись, другие пели знакомые песни. Саша во все глаза смотрел на происходящее вокруг него. Его охватывал страх, исходивший откуда-то изнутри, и вместе с тем радость, которая передавалась ему от людей. Он пытался понять, чем все занимаются, но, так и не сообразив ничего, стал поднимать камни и носить матери. Рядом работающая женщина, добродушно засмеялась:
- Смотри-ка, какой помощник у нас появился?! – А потом по матерински, - Молодец! Только, слишком большие не поднимай, а то надорвешься, выбирай поменьше. Саша очень обрадовался, что его похвалили, и сразу стало как-то легко работать. После окончания работы никто не торопился расходиться, с гордостью любовались своей работой. На месте колдобин и рытвин, в сухую погоду - пыльных, в дождливую - превращающихся в трясину, пролегла ровная панцирная дорога.
  На следующий день в обед отец взял сына с собой показать ему свою работу. Петр был в модном белом костюме с морщинистыми, широкими штанинами. Саша крепко держался за указательный палец отца, поспевая вслед за ним. Поражала грандиозность строительства. Элеватор уже был достроен. Устремляясь  ввысь, заканчивались монтажные работы. Отец пытался вызвать у сына любовь к работе, понимая, что только труд сможет сделать его полноценным человеком. И действительно, малышу это было все интересно. Мимо цепкого взгляда ничто не проходило. Все увиденное оставляло большое впечатление, Сашу тянуло к работающим в грязной одежде людям. Когда он наблюдал за работой и помогал взрослым, в голове светлело, и это придавало ему уверенность, в противовес какому-то страху, хранившемуся у него внутри, во всем организме, который сковывая все тело не давал жить.
  Наступила осень. Саша играл с мальчиком во дворе. Они бегали, веселились, и, заигравшись, оказались у дороги. Стали наблюдать за машинами, убегающими вдаль. По железной дороге прошел паровоз. Было интересно, куда все едут, и Саша предложил:
- Пойдем посмотрим, что там.
Другу эта идея тоже понравилась. Они  перешли дорогу и отправились по шпалам в путешествие. Шли с любопытством изучая окрестность, и зашли довольно далеко. Неизвестно, чем бы эта прогулка закончилась, но, к счастью, их случайно встретила знакомая женщина:
 - Вы что тут делаете?
 - Мы путешествуем.
 - Как вы умудрились так далеко от дома уйти? Вас там родители с ног сбились, ищут, а они вон где. Поворачивайте и идите домой, а, я прослежу. Ребята напугались, что теперь их родители накажут, и повернули назад. К счастью, на этот раз все обошлось благополучно. Саша сидел на столе, смотрел в окно, в ту сторону, откуда пришел, и рассказывал о своем путешествии, отвечал на вопросы. Сестра слушала брата с восторгом, Валя любила брата, купала в оцинкованной ванне, иногда играла с ним, на ночь читала книги. Иногда они и ссорились, но обиды на сестру быстро забывались, и Саша опять начинал к ней тянуться.
  Нельзя не сказать о соседях, которые сыграли большую роль в Сашиной судьбе. Это - семья Михайловых. Отец-дядя Вася работал начальником участка на мелькомбинате, не курил, можно сказать, совсем не пил. Культурный, всегда спокойный, уравновешенный, замечательный семьянин, пример для Саши во всем. Мать-тетя Аня, строгая, любящая во всем порядок, скандальная женщина, как и муж - коммунистка, из-за этого считая всегда себя правой учить всех, очень высокомерная. Три дочери - Люда, Галя и Наташа.
  Эта семья снисходительно относилась к Лисейковым. Дядя Вася уважал бесшабашного Петра, рубаху-парня, за его человечность и умение трудиться. И Сашу он любил, наверное, за то, что были оба спокойные и тихие, и вместе им было хорошо, и, наверное, из-за того, что у него не было своего сына, наследника, о котором он в тайне жалел, он своей любовью заражал Сашу.
  Саша часто ходил к ним в гости и оставался, когда родители отправлялись гулять к друзьям или в кино. Он не любил гулянки. Что-то страшное казалось в этом, чего-то боялся, хотя люди на торжествах были нарядные, веселились, пели. Ему больше нравились семейный уют и тишина в семье Михайловых. С младшей дочерью Наташей, которая была на четыре года старше, они с удовольствием играли, возились с умным котом Васькой. Покой этой семь благотворно действовал на Сашу. Он  приобретал равновесие, получая возможность правильно развиваться.
  На улице уже стемнело, Саша сидел на полу и молча играл с новой машинкой. К отцу пришел новый друг с маленькой дочерью. Взрослые, познакомив детей, оставили их в комнате, а сами прошли на кухню, что-то весело обсуждая. Саше очень понравилась эта миленькая, пухленькая девочка, которая была на два года младше его. Он подвинул все свои игрушки ей. Она их все перетрогала , но играть почему-то не стала. И вдруг девочка заплакала. Старшие поторопились в комнату. Ее отец взял на руки и засмеялся:
 - Что, невеста, обописилась, ай-яй-яй, не стыдно перед женихом?
Потом взял за руку и повел домой. Саша с грустью смотрел вслед уходящей девочке. В эту ночь он с трудом заснул, все мучаясь, думал о ней.
  Интерес ко всему новому, большая любознательность, делали свое дело. Увлекаясь, малыш понемногу забывал о своих неприятностях, которые сильно ранили впечатлительное сердце, с большим трудом, но начинал мыслить, анализировать. Мир, заключенный в четырех стенах, начинал расширяться. С  сестрой и ее подругами играли в разные игры, рассказывали страшные истории. С родителями часто ходили в гости  к Ворониным, Перфильевым, к сестре Тамары-Даниленкиным, и Саша из замкнутого, пугливого становился общительным, веселым. Сильное впечатление производили прогулки по Центру города, зеленый парк, огороженный бетонной ажурной оградой, красивые фонари с белыми матовыми шарами, пенье птиц, заглушаемое звоном колоколов, доносившимся из позолоченного купола, увенчанного крестом, большой красивой церкви.
  Огромный старинный универмаг. Возле него лотки на колесах, с изображением поваренка, из которых исходил аппетитный запах самых вкусных в мире ливерных пирожков. Ночью над дорогой зажигались огни - металлические тарелки с обычными лампочками, подвешенные на проводах по центру дороги, в свете которых кружились золотистые мотыльки. Все это переполняло душу, когда возвращались из гостей в гремящем автобусе с маленькими окошками. В автобусах у дверей горели лампы-подсветки в металлической арматуре, и в них зимой невозможно было ездить из-за ужасного холода.
  Отец купил мотоцикл “ИЖ” со скоростью на бачке. Это была третья семья во дворе, которая имела транспорт. На солнце мотоцикл блистал черной краской, красиво рокотал, при этом выделяя приятный запах. Отец часто ездил на нем по делам, на пашню, на работу, на рыбалку и иногда брал сына, усаживая его на бочок, Саша получал огромное удовольствие от поездок.
  Мальчик познакомился с ребятами во дворе. Родители  уже разрешали играть возле дома. Но когда нужно было идти домой, родители выискивали своих грязнуль и с уговорами уводили. Мать  же делала иначе; она выходила во двор или прямо из окна повелительно, громко кричала:
Саша! - И он, как послушная собачонка, бросал игру и бежал домой.
  И в этот раз, набегавшись, уставший, после обеда он лег отдыхать. Мать с Валей собрались в баню и закрыли спальню на ключ. Выспавшись и увидев, что он заперт, Саша стал смотреть в окно, как все ребята резвятся на улице. Заточение в четырех стенах угнетало, хотелось на улицу, и он нашел выход. Забравшись на подоконник, стал пролазить в форточку, и когда большая часть тела была уже снаружи, слабые руки сорвались и он полетел вниз головой, сильно ударившись о крышу пристроенного к дому сарая, холодильника магазина. Из глаз посыпались искры, закружилась голова, начало тошнить, опять черный страх сковал сознание. Находившиеся во дворе взрослые услышали громкий плач и увидели трясущегося, напуганного, прижавшегося к стене дома малыша. Возле сарая собралась толпа, стали успокаивать. Мужчина залез на дерево и стал подзывать мальчика, но Саша боялся шагнуть на край крыши. После долгих попыток все-таки удалось снять мальчика. Его взяли на руки, успокоили, отнесли к соседям Грудиным и уложили на кровать. Вскоре пришла мать, ей рассказали о случившемся. Увидев сестру, Саша немного успокоился. После этого он сильно болел и долго не выходил на улицу. Вновь страх плотной стеной обступил вокруг.
ГЛАВА  IV
  Замечая, что Саша растет замкнутым, пугливым, отец увидел один выход: необходимо сына приучать к общению с детьми. Он добился места в детском саду. Когда в первый раз Саша с матерью шел туда, ему было интересно и в то же время немного страшно. По дороге он задавал множество вопросов, мать нехотя отвечала на них.
  Здание детсада оказалось знакомым. Раньше  здесь жил друг семьи, дядя Федя, и Саша помнил, как один раз они были здесь в гостях. Он помнил, что взрослые сидели за столом, а он бегал по комнатам, как его угостили несъедобными фруктами, сделанными из парафина, как проснулся на руках у дядьки Мишки, который, укутав, держал его, когда все прощались с хозяевами, и потом нес до дома. Теперь все было по-иному: во дворе стояла веранда, разбиты клумбы с георгинами, гладиолусами, анютиными глазками, стояли лавочки, качели, были вскопаны грядки с фанерными указателями на колышках с изображением свеклы, капусты, моркови. В  сторонке от корпуса находилась кухня, от которой исходил аппетитный запах. Внутри корпуса тоже все было иначе: в одной из бывших комнат стояли шкафчики с картинками, в другой располагались умывальники, кабинет заведующей, игровая и столовая находились вместе, и в последней комнате очень тесно стояли кроватки.
  Дети с любопытством разглядывали новенького. Он тоже в свою очередь с интересом знакомился с окружающими.
  Незаметно Саша влился в новый коллектив и приспособился к режиму. Дома было одиноко и скучно, здесь же дни проходили весело. Когда воспитательница читала книжки, все рассаживались вдоль стены, руки же обязательно должны были лежать на коленях, и внимательно слушали. Воспитатели давали задание:  нарисовать какой-нибудь рисунок цветными карандашами или кисточкой. Все подглядывая друг у друга, перенимая опыт, рисовали каждый свое. Раз всем велели вылепить медвежат из пластилина и поставили плюшевого медведя для образца.  Дети увлеченно принялись за работу. Когда воспитательница стала проверять, у Саши оказался самый красивый медвежонок, и она похвалила его перед всеми. Было очень приятно, что его отметили. Появилась уверенность в себе. Ребята потянули свои кусочки пластилина и стали упрашивать слепить такого же.  Он с охотой стал выполнять все просьбы. Ребятишки увидели в нем хорошего друга, девочки с любовью начали смотреть не него. Это придало силы, уверенности в себя. Страх отступил и Саша повеселел.
  В хорошую погоду резвились на площадке, запрягая “лошадей” в упряжку с бубенчиками, качались на качелях, играли в “дом”, поливали грядки, играли в песочнице. Постепенно, незаметно проходило лето, подступала зима.
  Мать устроилась работать в универмаг продавцом в отдел грампластинок. В доме стала звучать музыка современных популярных песен Робертино Лоретти и других исполнителей. Саша все время  напевал запомнившиеся строчки. Его притягивало все красивое: хорошие песни, цветы, животные, вещи, девочки. При виде всего красивого сердце наполнялось любовью, голова освежалась, появлялось настроение. Мать купила ему модную коричневую меховую шубку. В нее можно было просовывать ноги, руки, на голову надевался капюшон, шубка застегивалась на молнию. В ней Саша был похож на медвежонка, и она ему очень нравилась. В ней очень тепло, и можно было барахтаться в снегу, оставаясь при этом сухим. Сестра часто брала брата, и они ездили к матери на работу. В универмаге всегда было тепло, светло и празднично. Больше всего приносил радости отдел игрушек, где Саша часто играл под прилавком. Наконец, в его жизни появилось много новых игрушек.
  В саду все преобразилось. Зелень сменили белые сугробы. Воспитательницы  возвели горку, украсив цветными льдинками. Ребята с интересом наблюдали за работой: воду подкрашивали акварельной краской, разливали по тарелкам и выносили на мороз. Так получались красивые синие, зеленые, красные льдинки, которыми украсили горку, принявшую нарядный праздничный вид. Дети катались на своих санках, на которых их привозили родители. Самые лучшие санки были у Чайковского Саши - с рулем, управляемые. Каждый мечтал на них прокатиться, но не каждому он их давал, а только лучшим друзьям, среди которых был и Лисейков, очень счастливый, прокатившийся на этих санках.
  Подходил Новый год. Воспитатели занимались подготовкой к празднику: нарезали снежинки, устанавливали елку и украшали ее и комнаты, а до этого изучали с детьми песни, стихи. Одна воспитательница сказала ребятам:
- На празднике мы будем показывать спектакль. Русскими девушками будут Лопарева Наташа и Безгодова Галя, а Иванушкой тот, кто самый выдержанный, кто останется на месте, не станет проситься, когда я позову. А теперь встаньте вокруг меня.
  Ребята с нетерпением стали полукругом, всем хотелось участвовать в спектакле.
- Итак, кто хочет быть Иванушкой?
-Все ребята не выдержали, бросились к воспитательнице и стали тянуть руки. Один Саша остался на месте. Он тоже очень сильно хотел выступать, но хорошо усвоил условия выбора и теперь боялся, что его не заметят. Он тихо стоял и смотрел на происходящее. Наконец, воспитательница отбилась от нападавших, огляделась и увидела сникшего Сашу, обрадовалась, что ее эксперимент удался:
- Иванушкой будет Лисейков, он один оказался терпеливым. -Все с завистью посмотрели на него.
Спектакль был на тему песни, в которой пелось, как Иванушка ехал на коне и упал. Тут подбежали две красавицы и усадили Иванушку на коня. Конь был игрушечный на колесиках. Воспитательница только не знала, как он будет двигаться, и тогда Саша подал идею: он сел на него, стал ногами прокручивать колесики, и конь поехал. Воспитательница обрадовалась находчивости малыша и что не ошиблась в Иванушке. Репетиции пошли на лад.
  На Новый год пришли родные. Пришла и Валя. Она тоже с ребятами-шефами участвовала в подготовке праздника: оформляла рисунками комнаты, расклеивали снежинки, наряжали елку со взрослыми. Представление проходило интересно, весело: хором “зажигали” елку, Дед Мороз с зайцами, медведями, волками, Снегурочкой водил хоровод, читали стихи, пели песни, показали представление Иванушки с красавицами, а потом всем детям Дед Мороз из своего большого красного мешка доставал и дарил красивые мешочки с подарками. Дети были беспредельно счастливы, и родители тоже радовались и гордились за своих талантливых детей, но больше всего им понравился Иванушка, Сестра слышала восхищения братом и гордилась, и завидовала ему, а когда пришли домой, все рассказала родителям о Сашином “дебюте”.
  Но не все гладко было в общении с детьми. Бывало, его стыдили за какой-либо поступок. Он сразу становился замкнутым, принимал близко к сердцу, задумывался, почему у него так получилось, начинал следить за собой, чтобы больше не повторять таких поступков. Закрадывалась мысль, что он не такой, как все.
  Так случилось и на этот раз. Он дежурил по столовой с троими детьми. Разносили манную кашу. Саша увидел в одной тарелке комочки не сварившейся манки, которые его заинтересовали, хотелось попробовать. Он пальцами взял сгусток и положил в рот. Девочка увидела и побежала жаловаться. Воспитательница, разобравшись в случившемся, пристыдила его и сказала, чтоб он заменил своей тарелкой, а эту забрал себе. Саше было очень стыдно, он не понимал, как мог такое сделать и почему не мог додуматься сразу поставить эту тарелку себе, а не лезть к чужому, и долго мучался от того, что он такой нехороший.
  Но интересному не было конца. Саша вновь и вновь увлекался, чем-либо, беды отступали. Он снова находил себя: с интересом жил общими делами, учился рисовать, приглядывался, как у других это получается, также со всеми учил песни. Но из всех у него вызывала ответные чувства только одна - “То береза, то рябина...”. В этой песне передавались все его чувства к красоте Родины, которую он очень любил. Песня придавала силы, трогала сознание.
  В тихий час возникал интерес к противоположному полу. Саша  с рядом лежащей девочкой накрывались одеялами, разглядывали друг друга, трогали руками, гладили. В эти минуты было очень хорошо и приятно, и всегда было интересно, что девочки совсем не походят на мальчиков.
  Морозы стояли крепкие. Зимы были снежными, с буранами. Чаще приходилось находиться в корпусе, что сильно утомляло. Но, время даром не прошло. Саша научился самостоятельно одеваться, зашнуровывать ботинки. Когда наступило тепло, все ожили, зарезвились на свободе, надевали на плечи куртки, играя в “Чапаева”. “Белые” устраивали пытки - били прутьями по голому телу. Саша с трудом сдерживал крик, а другие не выдерживали. Всех поражала выносливость Омельченко Алексея. При экзекуции он спокойно разговаривал, шутил. Да, с таким не страшно идти в разведку. Саша проникся большим уважением к этому мальчугану.
  Играя в домике в семью, ребята подражая взрослым, так вошли в роли, развеселились, что привлекли к себе внимание остальных. Дети плотным кольцом окружили домик. Заглядывая в окна и двери, смеялись над разыгранным представлением. Саша не думал, что своей болтовней и гримасами вызовет такой интерес. Развеселившаяся “публика” уже не хотела смотреть и слушать других участников представления и требовала от него еще смешного. Саша сам не понимал, откуда что у него бралось. Он без умолку сочинял всякие истории, смешно подражал своим героям. Всех стали загонять в корпус. Саша шел в плотном кольце. Все требовали продолжения представления. В раздевалке он стал рассказывать тут же выдуманные истории. Даже воспитательницы заинтересовались, что всех так веселит. Но тут начался обед. Когда всех укладывали спать, Саша почувствовал, как он сильно устал, с трудом раздевшись и только прикоснувшись к подушке, сразу уснул глубоким сном.
  Воронины, которые вместе с Лисейковыми приехали из Могилева в Тальменку, а затем в Бийск, тоже устроили своего сына, который был младше Саши на два месяца, в этот же детский сад. Женька сразу вошел в доверие к ребятам. Он был общительным, веселым и хулиганистым. Хотя с Сашей они были давно знакомы, в детском саду мало общались, никогда не ссорились, не дрались, но и игры у них были разные. Он -  более развитой, непоседа, никогда не замолкающий, а Саша - тихий, задумчивый, послушный, больше наблюдательный, чем разговорчивый. Вместе они, пожалуй, были, когда их родители ходили друг к другу в гости, и когда тетя Маша забирала их из детского сада. С Женькой у воспитателей всегда было много хлопот. Однажды он даже подговорил одного малыша, и они убежали. Пришлось с помощью милиции их разыскивать. Когда их обнаружили по дороге к Женькиному дому и привезли в детский сад, их наказали и поставили в разные углы. Мальчик чувствовал свою вину и боялся наказания от родителей, а Женька же гордился своим побегом перед ребятами, считая, что совершил геройский поступок.
  Стояла нестерпимая жара. Воспитатели затеяли баню для воспитанников, нагрели в ваннах воду. Девочек усадили на лавочках под тенью деревьев и стали мыть мальчиков за ступеньками, чтоб не видели девочки...Голые ребята хватались за “ненужное” место друг у друга, толкались, смеялись и кому-то пришла идея показаться девочкам. Мальчишки стали выбегать из-за лестницы демонстрируя свои прелести. Среди смельчаков был и Саша, вызывавший огромный интерес у слабой половины, которая с восторгом глядела во все глаза на представление и делилась мнением. Воронин начал проказничать, вырвал у мальчугана из стеснительных, который боялся показываться сандалий и зашвырнул на площадку. Воспитательница отругала его и заставила принести обувь. Женька вначале испугался, но деваться некуда. Он был вынужден пойти.
  Затем настала очередь купаться для девочек. И тоже самые смелые в солидарности с мальчиками стали показывать “варьете”. Мальчишкам было приятно увидеть своих девочек в их естестве. Это представление крепче сблизило всех ребят, определило лидеров.
  Но все-таки не все гладко шло в жизни у Саши. В душе крепко засели две неприятности, которые произошли не по злому умыслу, а из-за какого-то серого комка в голове, который постоянно мешал владеть собой. Первый случай произошел, когда они играли возле забора. Саша стоял на ящиках и укладывал в прикрепленный к воротам какой-то фанерный ящик кирпичи, которые подавал Буймов Женя. И вдруг Саша не удержался, кирпич вырвался из рук и попал Жене по голове. Воспитательница, увидев плачущего малыша и узнав, в чем дело, отругала Сашу, будто он фашист или рецидивист, который тем и занимается, что всех только и бьет кирпичом по голове. Женю усадила на колени и приложила пятак на появившуюся большую шишку. Ребята, окружив потерпевшего, с жалостью смотрели на него и с презрением на виновника. Всеобщее презрение больно жгло сознание, было очень стыдно и тяжело в одиночестве.
  Второй случай произошел, когда, играя в том же углу, они с Омельченко Лешей увидели молодого воробья, который не умел летать и беспомощно прыгал на земле. Ребята решили поймать его, чтобы принести в корпус и откормить, но тот, напугавшись, заскочил в траву. Ребята стали искать его, раздвигая стебли. И совсем непонятно, как он попал под ногу Саше. И опять воспитательница отругала его, а все ребята возненавидели, за это. Он же ощущал те же одиночество, стыд, и в тоже время его угнетала смерть воробья, всех животных и птиц, особенно маленьких, и теперь на его счету смерть беспомощного существа. Поэтому стоял, не оправдываясь, испытывая тяжесть всеобщего осуждения.
  Бесследно это не прошло, Саша опять стал замкнутым и следил за каждым своим движением. Но  ребята не могли без него и вновь потянулись к нему. Но беспредельного доверия уже не было. Он теперь держался на стороже.
ГЛАВА  V
  Новая зима прошла тихо. Мальчики опять ухаживали за девочками, но все это походило на колхоз: то за одними девочками ухаживали, то менялись и свои чувства изливали другим. Когда Саша ухаживал за Зяблицкой Таней, пришла ее мама, увидев эту сцену и узнав, в чем дело, прониклась любовью к своему “зятю” и угостила его конфеткой, а Таня по дороге домой рассказывала, как любит своего поклонника. Но все это проходило и забывалось в детской памяти, а теплые отношения оставались. Не чувствуя криминала, Буймов Женя признался как-то Саше, что они были с Людой Прохоровой как папа с мамой. Какое-то жгучее чувство овладело Сашей, и он сильно захотел ее. Подойдя к Люде он предложил:
- Давай с тобой также, как с Буймовым.
Люда обрадовалась:
- Давай. -Но Саша не понимал до конца, как быть как папа с мамой, и повел ее за стол. Она стала лепить из пластилина, говорить всякие глупости, смеяться, а Саша залез под столом в ее плавочки и стал ласкать. И когда вечером воспитатели выключали свет и показывали диафильмы, Саша с Людой вновь садились вместе и продолжали любовные игры. Но на самом интересном, приходила сестра за Сашей или мама за Людой, и те с большой неохотой расставались. Вскоре Люды не стало, по видимому, ее перевели родители в другой детский сад. Без нее стало тоскливо, и он долго ее помнил. Так Саша приобретал первые азы любви, испытывая горечь утраты.
  В детский сад зачем-то привезли отходы пиломатериалов, ребята выбирая дощечки, образовывали тоннели. Потом пришли девочки, забравшись в отдельные лабиринты, стали демонстрировать свои прелести, раздевались по пояс и с интересом и каким-то внутренним волнением изучали друг друга. На этот раз Саша был с Лопаревой Наташей. Они с нежностью пальчиками трогали друг у друга прелести, самозабвенно изучали, чем отличаются мальчики от девочек. Прикосновение ласковых нежных ручек красивой девочки у Саши вызывало приятное томное чувство, по телу пробегали мелкие мурашки и одновременно, любуясь ее красотой, пальцами раздвигал нежное ее тельце, заглядывая вовнутрь, при этом ощущая сильную слабость в теле. Кружилась голова. Вдоволь наглядевшись, уставшие, они выбрались на свежий воздух, немного погуляли, и Наташа опять предложила:
- Пойдем опять друг другу показывать.
Саша стоял, раздумывая:
- Ну, пойдем. Я тебе первая покажу. -И вдруг со ступенек за спиной раздался противный голосок Таньки-дылды. Она  была на голову выше всех ребят и всегда считала себя в праве делать всем замечания:
- А я все воспитательнице расскажу, куда вы хотите идти .-
- Ну, и иди жалуйся. Ябеда, -не сдержался Саша.
Они с Наташей взялись за руки и пошли в свой уютный уголок.
  Взрослые организовали прогулку по реке. Набрали воды и продукты для сухого пайка, погрузились в грузовик с деревянными лавками и поехали. В речпорту пересели на баржу, накрытую теном. Баржу толкал маленький кораблик с автомобильными болонами на борту, откуда звучала музыка. Дети бегали по палубе, разглядывали воду через решетчатую оградку, любовались проплываемым пейзажем на берегах и островах. Отплыв подальше от города, баржа причалила к песчаному берегу. Дети высыпали на горячий песок, разделись до плавок и стали бегать по холодной воде, первый раз оказавшись на природе, почувствовали свободу. Не зная куда девать свою энергию - хлюпались водой, валялись в мягком песке. Понемногу игры стали спокойнее. Грязные чертенята строили песочные замки, делали “секреты”. Прогулка подходила к концу. Одна из воспитательниц, красивая высокая девушка, взяла Сашу за руку и повела подальше от берега, сняла плавочки, сполоснула от песка, затем достала из купальника мыло и стала мыть его, крепко прижимая его к низу живота. Саша плечом ощущал такой мягкий, нежный бугорок между ног и видел, как из-под плавок выглядывают редкие кудряшки, которых он раньше не видел у девочек. Воспитательница шутила и нежно мыла окрепший орган, и еще крепче прижимала к себе. Саша получал большое наслаждение. По телу проходила приятная дрожь. Ему сильно хотелось дотронуться до мягкого бугорка рукой, но он не решался, боялся, опять будут ругать, и только сильней прижимался к красивым ногам воспитательницы. Она, видя его нерешительность, только мило улыбалась. Насладившись, она надела ему плавочки, взяла за руку и повела на берег. Саша ощутил, что его больше тянет к зрелым девушкам, чем к своим ровесницам. Они имели богаче прелести. После этого случая Саша все время любовался девушкой, вспоминая прекрасное мгновение, но больше такого случая не повторилось. Теперь бы он не был таким нерешительным.
  Жизнь дома отличалась от жизни в детском саду. В одном месте была организация, интересные мероприятия, дисциплина, режим. В другом - свобода действия, свободное понимание жизни, более серая, примитивная и грубая. С родителями по выходным ездили в гости к Даниленкиным, Перфильевым и Ворониным, где взрослые устраивали застолье, выпивали, обсуждали новости, проблемы решали, а дети бегали по улице или играли в комнате, Кроме свободы, интересного больше ничего не происходило. Единственное, что оставило след в Сашиной памяти, когда ходили в гости к Шилкиным. С их девочкой Таней они бегали возле дома, а родители называли их женихом и невестой. Они мечтали в будущем породниться. И у детей была счастливая пора в эти дни. Они не задумывались о том, как сложится дальнейшая их жизнь.
  Во дворе Саша общался со многими детьми, но больше всех к нему привязался Забородин Сергей. Бабушка Сергея заметила, как благотворно Сашино влияние на внука, и помогала их дружбе. Накормив их вечером, когда они приходили с прогулки, тихо вела с ними дружеские беседы, исподволь заставляя из задумываться о своем поведении, говорила о смысле жизни. Но Сергею душеспасительные беседы не были в прок, и , оказываясь на улице, он начинал перенимать не лучший опыт. Так, наблюдая за взрослыми, он впитывал в себя негативный опыт. И в один день он разыскал два “бычка”, вынес из дома спички и настойчиво стал предлагать покурить. По своей мягкотелости, плохо разбираясь, что такое хорошо, что такое плохо, Саша уступил. Место для курения выбрали в заброшенном сарае, уместились на пыльном диване, убедившись, что за ними никто не следит. С глубоким волнением, неопытными движениями зажгли спичку и прикурили. Все вокруг закружилось, едкий дым скреб горло и “ел” глаза. Выкурив до конца, Сергей бросил окурок за диван, через некоторое время оттуда пошел дымок с едким запахом. Приятели поняли - загорелся диван. Перепугавшись, они стали тушить, обрывать обшивку, выдергивать вату, стали мочиться на то место, откуда шел дым, но все было тщетно. Тогда Сергей предложил:
- Я побегу за водой, а ты пока так туши.
- Только побыстрей.
- Я быстро, - бросил Сергей и убежал.
Саша продолжал с ожесточением бороться с огнем. Прошло много времени, но огонь не утихал, а Сергея все не было. Сарай заполнился густым, едким дымом, стало трудно дышать. Наконец, появился Сергей с ковшом воды в руках:
- Ты же обещал принести ведро воды, - обиделся Саша.
- Бабушка бы спросила зачем мне столько воды. - Выпалив это, Сергей скрывал свою трусость. Саша разозлился.
- А как же ты смог ковш вынести? -
- А я сказал бабушке, что тебе попить выношу. - Они начали лить воду на дымящееся пятно, но огонь не прекратился.
- Бежим по домам, - предложил Сергей. - Только никому не будем рассказывать. Саша, напуганный, забежал домой. Четверо взрослых играли в карты. Отец спросил:
- Что у тебя глаза такие красные? - Саша испугался сказать правду:
-Спать хочу.
Первый раз за свою жизнь солгав, лег в кровать и съежился.
Михаил, сидевший напротив окна, прогремел:
- Сарай горит!
Все соскочили с мест и бросились на улицу.
  От сильного волнения и угара Саша уснул, как провалился в бездну. Как долго он спал, он не знал, проснулся как будто на свет народился. В спальне было светло от заходящего солнца и тихо. С улицы через окно раздавались голоса. Забыв о случившемся, Саша выбежал на крыльцо. Сидевшие на лавочке взрослые подтрунивали:
- Вот и поджигатель проснулся.
- Ну, как, выспался?
- Задал нам работы, чуть все сараи не спалил.
Он вспомнил, что натворил, сник и поплелся назад. Обидно было, что не он сам придумал эту затею, а Сергей остался в стороне.
  Скоро все опять забылось, и Саша продолжал познавать мир. В детском саду он узнал, что белые с черными полосками на крыльях бабочки вредители и называются “капустницами”. Решив сделать доброе дело, стал бегать по огородам, вылавливая их. Сестра, узнав, что он делает, тоже присоединилась. Мать стирала и не обращала на них внимания. Женщина, проходившая мимо, заинтересовалась:
- Бабочек ловите? Правильно, хорошее дело делаете , это большие вредители.
- Знаешь, побежали за дорогу, там их больше летает, - предложила Валя.
И они с большим охотничьим азартом ринулись в “бой”. Пока на дворе стояла теплая погода, Саша всегда бегал на босую ногу. Приятно  бегать по мягкой, теплой пыли или по влажной, мягкой траве. И, в этот день он, как всегда, был без сандалий. Азарт охоты притупил осторожность, и вдруг страшная боль обожгла ногу. От боли он потерял равновесие, упал, вытянув ногу. На пятке висело, врезавшись, с острыми краями дно от разбитой бутылки. От невыносимой боли и при виде крови, обильной струей бежавшей из раны, закружилась голова и начало тошнить. Сдержаться не было сил, и Саша громко заплакал. Сестра, обернувшись на плач, подбежала. Увиденное ее покоробило. Испугавшись, она побежала за матерью. Через несколько минут они подбежали к бледному, плачущему малышу. Мать с силой рванула за разбитое дно, на пятке остались рваные раны. Схватив сына на руки, побежала домой.
  Еще долго не заживала поврежденная нога, долго пришлось пролежать в постели. Потом мать дала бельевую палку и Саша ходил на одной ноге, опираясь на нее. Через два месяца начал вставать на кончики пальцев больной ноги. Отец, как всегда, шутил в таких случаях:
- Ничего, до свадьбы заживет.
  В саду жизнь шла своим чередом. Саша, пропустив много времени по болезни, с удовольствием вернулся к своим друзьям. Его тоже с радостью встретили. Но подходила пора прощаться. В начале лета состоялся выпускной. Саша мечтал о школе, но было больно расставаться с полюбившимся и ставшим родным домом, с лучшими друзьями и любимыми девочками. Выпускникам подарили подарки, сказали много добрых слов и пожелали успехов в учебе. Саше было грустно, хотелось плакать. Когда после выпускного он пришел домой, его ждал подарок. Отец купил новенький зеленый велосипед “Салют”, и грусть смешалась с радостью. На следующий день он на новом велосипеде поехал в детский сад, чтоб с ним порадовались и его оставшиеся друзья, и воспитатели.
  Так, прошло беззаботное детство, в котором были и взлеты и падения. Незаметно, играя , Саша окреп, у него развилось мышление. Он достиг уровня тех, кто ходил в детский сад, стал более общительным, а самое главное - научился трудиться. Впереди ожидали большие испытания, которых он не ожидал. Все начнет рушиться, и надо будет находить в себе силы, выискивать резервы в организме, чтобы преодолеть свалившиеся трудности и не сломаться под прессом жизни, не имея ничего, уступая всем, практически во всем, превзойти всех и встать крепко на ноги, позволить себе роскошь - просто жить.
  С выпускным прервалась и связь с друзьями. Это была первая утрата. Раньше  казалось, все будет, как всегда, привычным, всегда будут окружать друзья, ставшие родными, тихий час, вкусные завтраки, обеды полдники и ужины, интересные игры, развлекательные утренники, часы труда. Теперь он утешался ездой на велосипеде, гоняя целыми днями по двору.
  И в этот вечер, наедине со своими мыслями Саша ездил, петляя между сараями и огородами, переполненный чувствами наездника, нажимая на педаль мягко и плавно, быстро мчался по утоптанным тропинкам. Теплый, запашистый поток ветра приятно ласкал лицо, ерошил волос, забивался во внутрь рубашки. Выезжая из-за угла сарая, где отец с соседями играл в карты, Саша не справился с управлением, рухнул, содрав локти и коленки, застонал, но не заплакал. Было  стыдно перед взрослыми за свою неопытность. Игравшие поразились выносливостью малыша Отец гордился сыном:
- Ничего, до свадьбы заживет.
Саша, превозмогая боль, поднял своего “коня” и поплелся домой “зализывать” раны.
ГЛАВА  VI
  Наступило Первое сентября. Мать с сестрой заранее готовились к этому дню: приобрели форму, учебные принадлежности, цветы. Проснулись рано. Саша сильно волновался, надевая первый раз форму, новенькую, наглаженную: брюки с ремнем, пиджак с белым подворотничком, черные блестящие ботинки со шнурками.
  Во дворе школы было многолюдно. Учащиеся и их родители искренне радовались, дарили цветы преподавателям, встречались после каникул. Первоклашки осторожно начинали знакомиться с новой обстановкой и друг с другом. После торжественной линейки все отправились в двухэтажное здание школы, разошлись по классам. Необыкновенное чувство овладевало сердцем и головой Саши, что-то большое и хорошее виделось впереди. Он вспомнил, как в детском саду только за хорошее поведение разрешалось садиться за столы и класть перед собой руки. В других случаях сидели вдоль стен на стульях, ладошки на коленях. Теперь  он чувствовал, какая ответственность ложилась на него. Беззаботное детство прошло. Сейчас у Саши появилось рабочее место-парта с подъемной крышкой, с отсеком для портфеля, с выемкой для ручки и отверстием для чернильницы. За этой партой ему предстоит многому научиться, многое познать. Он не мог предвидеть, что все вскоре повернется к нему спиной, а пока он был рад новой жизни, новым знакомым.
  Учиться ему нравилось, но ему все давалось с трудом. Ходил в середняках, мешал какой-то туман в голове, отвратительная память, тугое мышление. Но Саша изо всех сил старался поспевать за всеми. Ему очень понравилась первая учительница - спокойная, тихая, терпеливая. Она была очень влюблена в жизнь и как могла воспитывала эту любовь у своих учеников. Она была какая-то воздушная, мечтательная и заражала этим других. Саша рос ласковым ребенком, и они смогли найти контакт.
  Как-то, задав всем письменное задание, она подошла к косяку двери и прислонилась к нему спиной, при этом подняв голову и думая о чем-то очень хорошем. По глазам было видно, что сейчас не было никого на свете счастливее ее. Саша не мог оторвать от нее глаз. Он был по детски влюблен в эту очаровательную, молодую женщину. С этого момента он всегда старался угодить ей, не сводил с нее глаз.
  Саша прочно впитывал все хорошее от жизни. Этому он учился как у учительницы, так и к Михайлова дяди Васи. Он тянулся, пытаясь перенять от них все лучшее, считая их примером для подражания. Отец часто пропадал в командировках и мало обращал внимание на воспитание сына. Но у них были хорошие отношения. И когда отца не было, Саша сильно скучал, постепенно замыкаясь в себя, становился мечтательным, тихим, задумчивым. Сестра начала время от времени обижать, мать наказывать, а отец, приезжая, часто привозил гостинцы или подарки, и всегда от него Саша видел только хорошее. Казалось, он все мог: и строить, и за огородом ухаживать, и вкусный борщ сварить, и на аккордеоне сыграть. Одно только не нравилось, когда отец был выпивший. Иногда они любили поспать вместе после обеда. Саше часто снился один и тот же сон, от которого он плакал во сне. И в этот раз, Саша увидел, как бы со стороны, что вбегает в такой же, как их, соседний дом и вдруг перед ним возле перил появляется огромный, прозрачный, зеленоватого цвета неприятно скользкий шар. Саша, прижимаясь к стене, обходит его, забегает в открытую дверь одной из квартир. Он хочет бежать на второй этаж, но не может обойти этот шар, на котором громоздится поменьше, а выше еще меньше. И так выстраивается целая пирамида. Потом она рушится прямо на мальчика, и никого вокруг нет. Темный страх и холодный пот мгновенно охватывают Сашу. Сердце  сильно сжимается, и, горько плача, он просыпается. В окно смотрит яркое послеполуденное солнце, голова лежит на сильной жилистой руке отца. Тот ласково успокаивает сына и прижимает к себе:
- Что, страшный сон приснился?
- Да, -сквозь слезы отвечает сын.
- Ничего, ничего, все пройдет. Спи спокойно.
Саша, успокоившись от того, что отец рядом и чувствуя себя с ним в безопасности, снова засыпает, еще большей любовью проникаясь к отцу. Сон напоминал стихотворение, которое он учил в детском саду:
“Камень на камень, кирпич на кирпич,
Умер наш Ленин Владимир Ильич”.
Это и настораживало мальчика перед будущим и пугало его
  В школе учительница дала задание написать сочинение на тему “Кем я стану, когда вырасту”. Все ребята хотели стать шоферами, учителями, врачами, летчиками, артистами. Саша написал, как станет ветеринаром в Московском цирке и будет лечить животных. Это желание появилось у него под воздействием фильма “Полосатый рейс” и мультфильма “Доктор Айболит”, а также от большой любви к животным. Учительница, проверив сочинения, поразилась Сашиному и, собирая возле школы листья для гербария, обратилась к нему:
- Не верю, что ты станешь ветеринаром. А почему ты так решил?
- Я очень люблю кошек и собак и хочу, чтоб они всегда были здоровыми.
- И все-таки мне не верится, что ты будешь ветеринаром.
- А вот потом увидите, -упрямо настаивал на своем малыш.
Поняв, что его сейчас не переубедить, учительница уступила.
  Во дворе жила очень бедная семья Третьяковых. Отец часто пил, мать сидела с четырьмя детьми дома. Дети: Галя, Коля, Наташа и Юра ходили хоть и в чистых, но поношенных вещах, питались скромно. Самым любимым лакомством был кусок хлеба, намоченный водой и посыпанный сахаром. Валя дружила с Галей, а Саша с Наташей и Юрой, и немного с Колей. Обделенные дети всегда безобидные, поэтому Саше было легко с ними, и он с удовольствием играл во все игры. К этому времени уже подобралась хорошая компания: Саша, Литяев Саша, Третьяков Юра, Новаторов Олег и за ребятами увязалась Третьякова Наташа. Литяев Саша тоже был из бедной семьи, где тоже было четверо детей от разных отцов, мать-пьяница, но простая женщина. Отец тоже выпивал, но был мастером золотые руки - в хозяйстве мог делать все, а в свободное время хорошо играл на гармошке. У Новаторова Олега родители были среднего достатка: отец - трудолюбивый, замкнутый, в свободное время тоже играл на мандолине и баяне, мать - сочная красивая женщина, простая и веселая. Все родители любили Сашу, хорошо принимали и радовались дружбе своих детей с ним, угощали. Иногда он оставался у них ночевать. Был всех старше и всегда выдумывал интересные занятия, увлекал за собой, поэтому ребята постоянно выбирали его своим командиром-важаком. Он же в свою очередь никогда над ними не возносился и оправдывал их доверие, стараясь всем как-то помочь. Однажды, войдя в дом, он увидел, как сестра что-то выбирает в шифоньере и комоде.
- А что ты ищешь? - поинтересовался Саша.
- Выбираю старую одежду Третьяковым.
Саша с радостью начал помогать Вале. Они выбрали приличную кучу платьев, костюмов, рубашек, штанов, кофт, бантов, платков, кепочек и прочих вещей. Принесенное подошло Гале, Наташе и Юре. Саша был счастливее всех тем, что смог хоть кому-то помочь.
  Однажды Саша играл в одиночестве за сараями, когда подошла Третьякова Наташа и вначале издалека, стала расспрашивать:
- А что ты делаешь.?
- Да, вот учусь быстро на забор залазить.
- Ты Забродина не видел?
- Нет, он сюда не заходил.
- Он тебе ничего не рассказывал?
- Нет, а что?
- Мы с ним вчера в женском туалете были.
- А что Вы там делали? - он не понимал, что хотела сказать Наташа.
- Были как взрослые.
- Мы тоже в детском саду показывали с девчонками друг другу п...
- Правда? Но мы не только показывали, мы как взрослые делали, ну как дядя с тетями.
- И понравилось? -поинтересовался Саша, недодумав сам предложить свои услуги.
- Да понравилось, -восхищалась Наташа, ожидая предложения от друга, и, не дождавшись, осмелилась сама. -А давай и с тобой также.
- Давай, - обрадовался Саша, сожалея,что сам давно не додумался предложить это.-А где будем? Пошли за гору?
Возбужденные, они пошли по двору по направлению к горе, где проходили трамвайные пути. Из подъезда барака вышел Валера:
- А куда Вы пошли?
- Е...! Хочешь пошли с нами, - радостно предложил Саша.
И они втроем пошли искать удобное место для своего предприятия. Место выбрали под мостом, в отсеках, где они помещались в полный рост. Решили, что первым будет Саша.  Валера зашел в другой отсек. Ребята сняли трусы и начали, прижавшись спиной к стене. Когда немного насладились друг другом, Саша с Валерой поменялись местами. Так они долго менялись. Пока не заметили, что за ними кто-то следит через щель с моста. Саша предупредил друзей, и они одевшись, вышли на верх. Их встретил старший брат Наташи со своими друзьями и сразу пристал с расспросами:
- Что Вы там под мостом делали?
- Играли, - неуверенно отвечали провинившиеся.
- А что такие раскрасневшиеся?
- Просто жарко.
- Ну, пошли, Саша, там тебя сестра ждет.
- Ребята испытывали страх перед наказанием. Когда спустились, увидели целую делегацию, человек двадцать ребят, которые сразу окружили виновников. Ребята со страху путались, сваливали вину друг на друга, в конечном итоге все сошлись на том, что виновником затеи был Саша. Тут показалась Мать и позвала детей домой.
- Мы только проводим подругу домой, - ответила Валя.
- И я с вами, - стал проситься брат, боясь встречи с матерью.
- Иди домой или, я матери все расскажу, - пригрозила сестра.
И Саша поплелся домой, тяготясь своей виной и страхом наказания. Но сестра не рассказала родителям, и все обошлось как нельзя лучше.
  Через неделю все забылось, и Саша, как всегда, зашел к Третьяковым. Дома были Коля с Наташей. Коля, как и в тот вечер, задавал те же вопросы, а затем предложил:
- Давайте снова пое...”
Все согласились. Место выбрали в шифоньере, где на груде тряпья расположилась Наташа. Первым начал брат. Саша начал ждать своей очереди с нетерпением, прислушиваясь к шороху, доносящемуся из деревянного ложа. Наконец, все стихло, дверь открылась и появился весь взъерошенный, растрепанный и вспотевший Коля.
- Давай, теперь ты заходи.
Наташа полулежала на куче тряпья с задранным подолом и счастливая улыбалась. В шифоньере было темно и душно, Саша быстро вспотел и устал. Они еще несколько раз поменялись с Колей. Прошло много времени, и он забеспокоился:
- Давайте кончать, скоро мать должна прийти. У меня все еще стоит, она может заметить, надо успокоиться, - он лег на кровать, зажав руками член. Саша с Наташей пошли на улицу играть и вскоре забыли обо всем.
  С учительницей стало что-то происходить. От возвышенности и романтичности не осталось и следа: походка неуверенная, мешковатая, глаза потускнели и стали грустными, лицо помято, и даже однажды под глазом появился синяк. Саша, глядя, как узо дня в день, угасает его любимая учительница, не находил себе места от бессилия. Он ничмочь, поддержать  падающего. Его сильно пугала эта трагедия. Из цветущей, любящей, женщина превращалась в никому не нужную старуху. Никого не нашлось на работе поддержать ее- Наоборот, о ней говорили на педсовете. Первый раз на глазах у Саши разыгралась человеческарая оставила большой след в сознанииьшой след в душе еще вались, что ее трагедия из-за неувались, что ее трагедия из-за мужчины, из-за неудавшейся любви. Вскоре ее уволили. Пришла новая учительница – строгая и неинтересная. Учеба превратилась в  скучное занятие,  стала трудовой повинностью. Вскоре их переформировали. Из четырех сделали три первых класса, создав неразбериху в детских головах. Ребята стали не успевать за сверстниками.
  Наступил день, который Саша запомнил на всю жизнь. Отец все время пропадал в командировках и редко бывал дома, но когда приезжал, всегда привозил какие-нибудь подарки, сувениры. Вот и в этот раз, он привез мешок яблок и апельсинов, мешок с новогодними подарками для детей рабочих и два подарка для своих. Саша очень любил эти подарки. В шуршащем прозрачном мешочке интересно были подобраны апельсин, яблоко и конфеты в золотистых цветных фантиках, от которых всегда пахло елкой и Дедом Морозом. Саша уже получил один на утреннике и второй отцовский, но ему захотелось ощутить праздник:
- Пап, купи мне подарок, - стал упрашивать он отца.
- Ты же съел уже два.
- Я еще хочу.
А перед этим, родители купили пять килограммов разных шоколадных конфет и в буфете лежала маленькая шоколадка.
- Так у тебя все есть: и конфеты, и яблоки, и апельсины, и конфеты, то же самое, что и в подарке, - возразил отец.
- Нет, пап, я хочу подарок, он лучше, - жалостно просил Саша.
- Нет, хватит, вон и на елке висят яблоки и конфеты, срезай и ешь. - Мальчик понял, что он не прав и отца надо слушаться. Грустный, пошел в спальню. Отцу стало жаль сына. Он понял, что это не каприз, а действительно любовь к подарку. Прежде сын никогда ничего не просил. Саша тихо сидел на кровати, грустный и жалкий, вдруг он услышал, как хлопнула дверь. Он выбежал на стук.  Мать собиралась за водой.
- Мам, а кто это был?
- Ты же просил купить тебе подарок, вот отец и пошел в магазин, - улыбалась мать. Саша счастливый бросился к сестре.
- Вот так, мне сейчас папка опять купит подарок, а тебе нет, и я тебе не дам.(рис 2)
И вот опять хлопнула дверь. Саша побежал встречать отца. Отец зашел стряхивая снег с шапки и, лукаво улыбаясь, протянул сыну подарок. Саша оторопел. Подарок былрок был какой-то не такой; мешок обычный, полиэтиленовый и перевязанный бантом. Оказывается, отец вышел за дверь и специально сильно хлопнул дверью, сделав вид, что пошел в магазин, а сам, переждав,  тихонько зашел в дом и пробрался в зал, взял обычный целлофановый мешок, положил в него один апельсин, одно яблоко, по две разных конфетки и шоколадку, которая была, потом перевязал Валиным бантом. Саша вначале смутился, заметив подвох, а потом, разобравшись, очень обрадовался и проникся еще большей любовью к отцу. Мальчик долго не трогал этот подарок, боясь, что он кончится и не останется памяти. Этот случай так запал в душу, что воспоминания о нем остались на всю жизнь. Это всегда возвращало в счастливое детство и согревало любовью к отцу, не давая о нем забывать.
  В отсутствии отца Саша всегда тянулся к сестре, хотя они не всегда жили мирно. Но в играх они находили общий язык. Валя часто играла с подругами в куклы, нарисованные и вырезанные из картона. Девочки “шили” на “мам” и “детей” разные платья, костюмчики и шляпки, украшая их кусочками марли, лоскутками, битым стеклом от елочных игрушек, мелко нарезанными золотинками от шоколадных конфет. Платья были будничными, выходными, бальными, разных фасонов. Саше давали самую ненужную куклу и платья, и он включался с ними в игру, нисколько не стыдясь, увлекаясь вместе со всеми, чувствуя себя спокойно.
  Как-то он, лежа на кровати сестры проснулся от разговора. На его кровати лежала какая-то женщина и говорила матери о нем. Саша по разговору определил, что это была его первая учительница, порядком выпившая и возбужденная. Чувствовалось, что внутри у нее что-то горит, ей очень тяжело, как будто почва вышла из под ее ног. Она расхваливала Сашу, какой он умный, способный, хороший, каким он будет большим человеком. Потом она попросила мать:
- Тамара, налей мне еще.-
Мать встала и начерпала большой металлической кружкой из фляги пахучую брагу. Учительница залпом, не закусывая, выпила до дна и начала по новой говорить о нем. Саша тихо слушал, боясь, чтоб не заметили, что он не спит. Вначале было интересно и приятно слушать о себе, затем он заметил, что ему стало очень жаль свою любимую учительницу. Он злился на себя, видя, как гибнет хороший человек, а он ничем не в силах ей помочь.
После этой ночи она еще несколько раз приходила, просила выпить, матери это скоро надоело, и она не стала больше ее пускать. Саша начинал познавать, какая серьезная вещь - жизнь, как из благополучного можно превратиться в одно мгновение в ничто, никому не нужного человека. Надо всегда быть осторожным, чтобы не оступаться и не скатиться вниз, в яму. С этого времени он стал наблюдать, как многие захватывающие место под солнцем, сгорали, и приходили в никуда или, растратив силы, уходили в безызвестность, но он пока не знал механизм, как это происходит.
ГЛАВА  VII
  Отец продолжал работать прорабом. За ним была закреплена машина ГАЗ-51 с шофером. И как-то летом в выходные дни он подъехал к дому, забрал семью и всех желающих соседей, что разместились на досках, закрепленных между бортами вдоль кузова, заполнив все оставшиеся места сумками, корзинами и ведрами. Сашу отец взял в кабину и поехали они в горы за клубникой. Саша залез на колени отца. Тот сидел в любимой позе, положив натруженную жилистую красивую руку на дверцу с открытым стеклом, и напевал звучным голосом полюбившиеся песни. Мальчик слушал их и любовался меняющимся пейзажем за окном. Над гребнем гор поднималось огромное золотое солнце медленно нагревая воздух. Всеми цветами переливалась радуга, образуя арку, куда к горизонту устремлялась дорога, поля и горы, покрытые бархатным зеленым ковром, усеянные островками полевых цветов. Мимо окон проплывали маленькие живописные селения с деревянными постройками, около которых мирно бродили домашние животные и птицы.
  Машина остановилась возле родника. Все высыпали из кузова и стали в бидоны, бутылки, фляги набирать ледяную, чистую как слеза, не имеющую равных по вкусу, воду. Напившись вдоволь и сделав запасы, все, счастливые поездкой, вернулись к машине. Вскоре добрались до места. В машине остались два сына шофера и Саша, а взрослые пошли собирать ягоду, скрывшись за холмом. Вначале, ребята веселились, но потом захотели пить, а взрослые не шли, и дети шофера начали плакать. Саша, насупившись, терпел и молчал. Вскоре появились отцы. Петр, увидев, что дети шофера плачут, а Саша сидит с пересохшими губами и мужественно молчит, поразился выносливости сына. Сердце его переполнилось гордостью. Он взял сына на руки и ласково, по-мужски поцеловал. Ребят напоили и взяли с собой.
  На поле, согнувшись, все собирали сочную ягоду. Отец стал  приучать сына к работе - дал ему пол-литровую банку с алюминиевой ручкой-дугой и крышкой. Сестра собирала в бидон, а отец с матерью - в ведра. Под палящим солнцем трудно было собирать дары природы, но Саша крепился и молча работал. Наполнив свои емкости, брат с сестрой высыпали содержимое в ведро матери. Саша с радостью отметил для себя, насколько прибавилось ягод, и ощутил свою значимость. Следующий собранный урожай высыпали отцу, а потом каждый дополнил свои емкости. Дружной работой семья собрала больше других. Уставшие ягодники поехали на маленькую живописную речку. Вдоволь накупавшись и сняв усталость, накрыли общий стол на берегу, каждый выложил, что прихватил из дома, что мог. Все с большим аппетитом после трудного дня поглощали продукты. Подкрепившись и отдохнув, убрали остатки еды и и остатки еды и тронулись в обратный путь.
 поздно, уставшие от дно, уставшие, но счастливые от общения с природой. А Саша еще раз испытал радость от приобщения к полезному труду и пусть  на каплю, но стал выносливее и крепче.
  Через два месяца опять, собрав всех желающих, поедоговорились, что общий сбор - два выстрела. Все разошлись. Отец  взял сына, прихватив двустволку. Они пошли в глубь леса.
  В лесу было тихо. Чистый воздух наполнен ароматом цветов, сосен, и грибов. Земля устлана мягким покрывалом мха, опавших листьев и сухих игл.
  Отец показывал, какие грибы полезные, какие ядовитые. Собирая их, Саша испытывал такое большое чувство наслаждения, как никогда. Так, гуляя, набрели на полянку, усыпанную большими красными с белыми пятнами мухоморами, представляющую собой сказочное зрелище. Казалось, что где-то здесь находится избушка на курьих ножках, бродит леший. Сердце зашлось от этой красоты.
  Саша получал огромное удовольствие, когда находил скользкий масленок с мягкой желтой подложкой, хрупкую сыроежку, большой, похожий на воронку, груздь или крепыши - подберезовики и подосиновики, а то семейку опят на трухлявом пне. Он с радостью бежал к отцу похвалиться добычей. Собрав целую корзину, они вернулись в лагерь, чтобы пересыпать грибы в мешок. Многие тоже возвратились счастливые, что представилась возможность пообщаться с природой.
  Собираться было еще рано, поэтому, поделившись впечатлениями, все опять углубились в лес. Вдруг под ногами прошуршала змея. Отец вскинул ружье, по лесу разнеслось эхо выстрела, но он не попал. Саша испугался змеи и понял, что здесь может поджидать опасность и надо быть осторожным. Гуляя, отец с сыном вышли к лесному озерку. Отец показал, где у берега мирно стоит играя плавником, крупная рыба. Он снова выстрелил и опять не попал. На этот раз, Саша не сожалел, что добыча ушла. Ему жаль было красивой рыбы.
  Пора было возвращаться. В лагере не все еще собрались, но и те, кто уже пришел, бойко обсуждали свои грибные дела. Отец оставил сына, а сам решил поохотиться. Прошло немного времени. Пора было собираться. Мишка и шофер взяли два однострельных ружья и дали поочередно условленных два выстрела. Через минуту со всех сторон на поляну стали сходиться оставшиеся. Усталые, но счастливые, они делились впечатлениями. Опять, как и в прошлый раз, накрыли стол, с аппетитом поедая все на свежем воздухе, наслаждаясь прелестями жизни.
  Дома всех встречали как победителей, с нескрываемой завистью. Лисейковы первый год сделали большие запасы,  основательно подготовившись к зиме.
  Отец стал с друзьями ездить на охоту и рыбалку, и один раз взял с собой сына. В лес добрались уже к вечеру, остановились возле заросшего озерка. Дядя Яша Перфильев забросив удочку, через некоторое время вытащил небольшого ерша и отдал отцу:
-Ну, что ж, рыба есть, пошли место выбирать, где остановиться.
Саша уже сильно проголодался и стал просить отца скорей поесть.
- Потерпи, придем на место, разведем костер и приготовим уху.
- Это долго, а я сейчас сильно есть хочу, - жалостно просил сын.
Отец подумал, а потом протянул пойманную рыбу и, улыбаясь произнес:
- На, ешь, если сильно хочешь.
Саша подумал, что отец над ним шутит.
- А разве можно сырую рыбу есть?
- Можно, на Севере и едят только сырую, только мороженую, но ничего и эта, свежая, пойдет.
Рыба оказалась невкусной, с болотным запахом, но что было делать, Саша не умел еще бороться с голодом.
  Для лагеря наметили полянку на пригорке. Мужики, раздевшись полезли в воду устанавливать сети, Дядя Яша стал ловить удочкой на уху. Отец с Сашей собрали листья земляники и дикой малины, принесли сухие ветки, развели костер. Потом зачерпнули прямо из озера воды в металлическое ведро, забросили заготовленные листья и установили на рогатины кипятить чай, почистили пойманную рыбу, и когда чай вскипел, в другом ведре стали варить уху, забрасывая приправу. Отец часто дома готовил и это у него хорошо получалось. Пока остальные ловили рыбу, они вдвоем накрыли на стол. Уже стемнело.  Рыбаки поужинав и изрядно подвыпив, завели охотничьи и рыбацкие разговоры, Саше было жутко в темном лесу, и он, прижавшись к отцу, не обращал внимание на разговоры, в которых он ничего не понимал. Он мечтательно смотрел на костер, отгоняя надоедливых комаров. Далеко за полночь все угомонились, улегшись вокруг костра на земле, укутавшись с головой от комаров. Саша с шофером легли в кабине. Утром, когда солнце озарило макушки сосен, все поднялись и полезли за сетями. Отец стал разогревать завтрак. Рыбы поймали много. Каждому  пришлось по ведру. Дома мать сварила уху, нажарила, а оставшуюся рыбу завялила. Для Саши это лето принесло много радости. Он реально ощутил свою пользу, закалился, получил большой заряд бодрости перед учебным годом.
  Ребята во дворе стали изготавливать рогатки. Саша поначалу тоже увлекся, но скоро это занятие ему разонравилось, да показалось и не безопасным. А вот играть с сестрой в магазин ему нравилось. Тертый кирпич заменял им кисель, песок - сахар, палочки - рыбу, мелкие камушки - конфеты, маленькие квадратики бумажек с цифрами обозначали мелочь, побольше -  рубли. Саша на своем ЗИСе подвозил продукты в “магазин”,  где сестра продавала, взвешивая на дощечке, лежащей на камне, используя вместо гирь крупную гладкую гальку. Эта игра захватывала всех ребят. Не успев купить “продукты”, они тут же занимали  снова очередь за “покупками”, и так длилось без конца. Увлекшись игрой, ребята забывали про обед, пока за ними не приходили взрослые.
  Игры развивали у Саши мышление, а велосипед укреплял его физически. Незаметно, по капелькам, но уверенно он креп. Начинало лучше работать мышление. Однажды, как всегда, после обеда, Саша вышел покататься. Мать вдогонку приказала не ездить на гору, где ходили трамваи. Но, заигравшись, он забыл про предупреждение и вместе с ребятами поехал на мост, где они часто играли. Интересно было кататься с моста под гору. Велосипед сам мчался под уклон. Правда, в гору подниматься,  было не очень весело.
  Незаметно стало темнеть.  С горы ребята закричали:
- Саша, тебя мать ищет!
Он съехал и, возбужденный, ничего не подозревая, поехал навстречу двум фигурам. Это были мать с сестрой. Счастливый, он резко затормозил. Мать схватила больно за ухо:
- Я тебе говорила далеко не ездить. - Сняла с ноги туфель и шпилькой, замахнувшись, ударила по плечу. От резкой боли и злобного вида настроение у Саши сразу упало. Он вскочил снова на велосипед и помчался домой. Было обидно, почему всем можно везде гулять, а ему нельзя. Заперев велосипед в сарай, Саша побежал домой. Вскоре зашла мать. Не удовлетворенная одним наказанием, она схватила полено, лежавшее возле печи и с ненавистью, и злобой стала бить по чему попадет. Но полено держать было неудобно. Бросив его, она схватила кочергу и опять начала бить сына. От страшной боли и обиды Саша плакал и просил простить его, но это еще больше озлобляло мать. Ей хотелось крови. Бросив кочергу, она схватила ремень и гоняла сына по спальне, не давая укрыться, истязала с невиданной ненавистью, громко крича унизительные слова, желая изуродовать, вдавить в грязь. Мать и раньше избивала сына, но с такой ненавистью первый раз. Вдоволь насладившись, она успокоилась.
- Не хнычь, пока совсем не убила!
Держась за ноющие места Саша тихо плакал. Тело все горело, обида жгла сердце. За что мать его так ненавидит? Он не своровал, не убил никого и, вообще, ничего плохого не сделал? И так жестоко поплатился. Но больше всего было обидно из-за своей беспомощности, что нет еще сил постоять за себя. Первый раз он возненавидел мать за то, что может бить беззащитного. В дальнейшем эта ненависть стала расти и укрепляться.
ГЛАВА  VIII
  Жизнь осложнилась. Отца, с которым всегда было интересно и которого он любил, часто из-за  командировок не было дома. И с тех пор, как Саша стал ненавидеть мать, он скучал еще больше по отцу и стал более замкнутым. С каким нетерпением он ждал возвращения отца. В школе пока не сложились отношения с новой учительницей.. Не было контакта. Хотя он еще учился неплохо, но его уже перестали замечать и учительница, и ребята. Дома сестра, глядя на мать, тоже стала обижать его. Мишка любил племянника по-своему: ради балдежа мог дать и пинка под зад, с получки иногда конфеты приносил, ремонтировал велосипед, учил свистеть и показывал, как прижечь воспламенившуюся спичку к пятке, учил блатному жаргону, наподобие: “Я солгала, бритый гусь, никого я не боюсь”, “Терпи казак атаманом будешь”, “Пусть всегда будет водка, колбаса и селедка, пусть работает мама, отдыхает папа....” Однажды, сидя на лавочке и выпивая с друзьями, он подозвал пробегающего племяника:
- Сашка, иди сюда, я тебе что-то скажу.
- Ну, что тебе? Меня ребята ждут.
- Ничего, подождут, - схватив за руку, всучил ему бутылку, - Ты мужик, выпей с дядькой. -
Саша знал, что теперь не выпутается, взял бутылку, незаметно заткнул языком горлышко стал медленно опрокидывать бутылку делая вид, что пьет.
- Вот, это по-мужски, - не заметив подвоха, похвалил Мишка. - На  ,еще, - Саша повторил трюк.
- Ну, ладно, хватит, а то совсем пьяный будешь, отец заметит, втык даст.
Зато курева не одобрял.  Заметив раз, как племянник со старшими ребятами, подобрав возле магазина “бычки”, курил, он позвал его:
- Саша, иди домой, тебя мать зовет.
А сам пошел и рассказал матери. Саша стоял на кухне, прижавшись в углу, ожидая наказания, но, к его удивлению, мать только ругала его, но не била на этот раз.
 Отец привез ведро рыбы, выловленной сетями: карасей, ершей и щук. Мать, разделывая щук, вытащила из желудка одной рыбы еще не сварившегося маленького ерша. Все сильно удивились. Часть рыбы была еще жива, и отец, налив в таз воды, выпустил их туда, бросив крошки хлеба, но рыбы умирали, и через три дня остался только один карась. Его поместили в тазу под Сашину кровать. Мальчик часто выдвигал таз и наблюдал за рыбой, кормил пшеном, крошками хлеба, ловил ее и брал в руки. Вскоре она стала настолько ручной, что, когда опускали руку, рыба сама подплывала к ладошке, как бы напрашиваясь, чтоб ее взяли, и когда оказывалась на воздухе в руке, уже не сопротивлялась, терпеливо снося ласковое поглаживание, чем вызывала в сердце мальчика горячую любовь к себе. А тут еще счастье привалило. Мать, открыв буфет, ахнула. Подбежал Саша и увидел Мурку, между лапами которой шевелились и попискивали маленькие пушистые комочки. До чего же они были милыми! Саша еще никогда не видел новорожденных котят, насколько они были беззащитными, беспомощными и глупыми. Их переложили на коврик в кухне, но Мурка по ночам, взяв зубами за шиворот, переносила своих малышей почему-то в буфет, где родила. Котята беспомощно пищали, а Саша с Валей, проснувшись, ругая кошку, относили котят назад, приучая к новому месту, проявляя при этом большое терпение и настойчивость. Сашиной любви хватало не только на животных, но и на многое другое. Так, заигравшись со своими игрушками, ему было жалко расставаться с ними, и он укладывая их с собой на подушку ложился, чтобы не мешать им и, накрывая одеялом, чтобы не замерзли, засыпал спокойным сном.
  Отец привел мужчину, чтобы устроить Мишку на работу. Они выпивали, обсуждали дела, потом легли спать. Проснулся Саша от страшного шума; Мишка зверски избивал гостя, сломав об него счеты.  Он в бешенстве орал:
- Убью, козел! -
Дети, улучив момент, проскочили на кухню. Мать велела им спрятать топор в буфет. Когда отец попытался остановить озверевшего родственника, потерпевший проскользнул под руками и со страшным, искаженным лицом, выскочил в одних трусах в заранее открытую матерью дверь, побежал на улицу в страшный мороз. Через несколько минут вошла женщина:
- Там, на улице, раздетый мужчина попросил принести его одежду. Он  замерзает на снегу. -
Мать отдала все, и женщина ушла. Мишка еще долго не мог успокоиться. Оказывается, когда они с гостем спали на полу, Мишка сквозь сон почувствовал, как тот залез и начал шарить у него в трусах. Это и привело Мишку в бешенство. Саша в первый раз видел, каким страшным и беспощадным мог быть его дядька. И первый раз он заметил как боится драк, как сильно сжималось от этого сердце. Больше Мишке никого не приводили, а вскоре проводили и в армию.
ГЛАВА  IX
  У Саши с Михайловой Наташей давно уже сложилась дружба. Вдвоем они делали свои уроки, находили всякие тихие занятия, смотрели телевизор, обсуждали разные темы, играли с котом Васькой и куклами. Объединяла их утонченность натур. Летом на велосипедах они ездили в другой двор к ее подругам, катались и развлекались в детском саду. Подругам  нравилось, как Саша их смешил, а ему нравилась их дружба. Как-то придя в гости к Наташе, он застал ее одну. Она загадочно на него смотрела и говорила туманно, а потом подсела и стала просить:
- Покажи мне свою...-
Саша сразу понял, что она имеет в виду:
- А ты вначале покажи у себя-.
Наташа не согласилась, а сама стала лезть в штаны. Саша тоже стал активным, но она не уступала. Завязалась борьба. Они  возились на диване, и хотя он был младше на четыре года, не уступал. Иногда их борьба приводила к успеху и они рукой попадали в цель, но Наташа эгоистически хотела удовлетворить только свое любопытство, стараясь при этом не уступить партнеру. Свалившись с дивана, они закатились под стол и там продолжали борьбу мало похожую на любовь. Когда Саша оказывался наверху, Наташа просила о пощаде, но только он ее отпускал, как она наваливалась на него. Злясь, Саша опять начинал атаковать. Ухватившись за плавки, он иногда успевал насладиться гладким мягким телом девочки. Она была очень красива и Саша испытывал большое желание насладиться этой прелестью. Уставшие, вспотевшие, растрепанные, они повалились на диван с чувством неполного удовлетворения. Девочке надо было бы быть немного уступчивее, поэтому Саша был немного обижен. Но тут постучали в дверь; пришла старшая сестра - сухая, строгих правил девушка. Больше к любовным играм они не возвращались.
  В середине лета отец задумался, что же делать с карасем. Вся семья полюбила ручную рыбу и жалко было ее зажаривать, а держать в неволе бесчеловечно. Отец убедил сына, смотрящего на него с жалостью, в необходимости выпустить на свободу его любимца, и в один из дней перелив карася в ведро, и взяв с собой печального Сашу, они на машине поехали за город. Остановились возле живописной, заросшей ивняком речушки. Отец  с сыном взяли ведро и пошли на берег. Саша в последний раз взял в руки друга. Сердце сжалось от предчувствия разлуки. Мальчик никак не мог с ним расстаться. Отец заметил печальные глаза сына и с радостью еще раз отметил, как высока любовь сына ко всему живому. Потом он принял рыбу и вместе с водой выплеснул в речку. Еще немного постояли, испытывая горечь утраты, потом отец крикнул рыбаку, сидевшему с удочкой на берегу:
- Смотри, нашего воспитанника не поймай. -
Когда ехали назад, отец оторвался от раздумий невесело произнес:
- Долго он не проживет, он стал ручным, ничего не боится, он обязательно попадется на удочку или щука его съест, если с голоду не помрет. -
- Ну, зачем мы тогда его отпустили, лучше бы он с нами жил, - жалобно произнес Саша.
- Всем нужна свобода и ему тоже, - дальше ехали молча.
Саша подсознательно почувствовал, что свобода дороже жизни, особенно, если она в заточении.
  Игры становились более осмысленными, серьезными. Старшие ребята изготовили мечи для сражений и привлекли младших, самых ловких и крепких. Сняли с моста в праздник два флага - синий и красный, используя как знамена. Саша с Забродиным тоже изготовили из дощечек от старой тары мечи. Сергей использовал в роли щита старую крышку от бачка, а Саша - из половины фанерной  бочки, в которой сделал отверстия, продел веревочные петли для крепления на руки, снаружи нарисовав красками большой цветок. Из сложенных дров по обе стороны двора соорудили баррикады, укрепили знамена и поочередно шли на штурм. Задеть мечом руку или ногу считалось ранением, попасть куда-либо в другое место считалось смертельным. Схватки были жестокими. Никто не хотел покинуть поле боя убитым. Силы были равными и победа переходила из рук в руки. Старшие ребята отметили сразу ловкость и дерзость, с которой Саша проводил бои. Они и раньше с удовольствием брали его с собой. Каждый стремился с ним сразиться, а он выбирал самых сильных противников, а то и сразу двух. Увлекаясь, ребята забывали про обед и ужин, а когда темнело и становилось невозможно разглядеть противника, обсуждали проведенные бои, свои успехи и поражения, расходились довольными.
  Вдоволь наигравшись в войну, придумали следующую. Сменили мечи на шпаги и фехтовали ими, подражая мушкетерам. Оружие часто ломалось в сражении, поэтому заготавливали настоящие склады, чтобы сломанную в бою шпагу быстро сменить на новую и продолжать сражаться. А старшие поступили проще - изготовили шпаги из толстой  проволоки, но это уже было опасно. За все сражения Саше три раза попадали в глаз и только по счастливой случайности не выкололи. Эти игры делали ребят ловкими, смелыми.
ГЛАВА  X
  Но, жизнь продолжала приносить сюрпризы. Случилось непредвиденное, для всех неожиданное - посадили отца. Настал день, когда судили его вместе с соучастниками. В Смоленское, где проходил процесс, семья Лисейковых приехала вместе с другом семьи Перфильевым дядей Яшей. Когда в зал ввели подсудимых, Саша не узнал отца, и когда мать его показала, он испугался. Отец был незнакомо лысый, от этого нос казался большим. Черная роба мешковато сидела на его исхудавшем теле.
  Суд проходил целый день с перерывом на обед, но даже в столовой, куда пришли Лисейковы, Саша был подавлен от происходящего в этот день вокруг него. В зале заседания он сидел тихо, вслушиваясь в обвинения и с беспомощностью смотрел на отца. Он ничего не понимал в происходящем. Из всего Саша понял, что отцов шофер, Ванеев дядя Володя, всю вину сваливал на него, пытаясь остаться чистым. Отца осудили на три года. После вынесения приговора ему  дали время попрощаться с родными. Отец плакал, он прекрасно понимал, что все кончилось и теперь придется начинать жизнь сначала, если переживет это. Саша старался как-то увернуться от объятий отца, ему было почему-то страшно.
  Домой ехали с семьей шофера и у них же дома поужинали. Но, чувствовалась какая-то скованность. У всех остался неприятный осадок. Для Саши с этого дня началось жестокое испытание, вначале незаметное, как бы исподволь, а потом все больше и больше стали сгущаться облака. На его плечи лег тяжелый житейский груз и надо было во что бы-то ни стало выстоять и победить. И все это в одиночестве.
  Вскоре у матери появился ухажер - небольшого роста, Борис, изысканный, всегда приторно пахнущий женскими духами, запах которых заполнял все пространство квартиры. А, в это время, отец писал из зоны матери большие письма со стихами собственного сочинения. Саша читал эти письма. Однажды он наткнулся на протокол судебного заключения, попробовав разобраться в случившемся. Отец обвинялся в краже кровельного железа. Он же утверждал, что это его оговорили и он ни в чем не виноват. Саша не знал, кому верить. Но он очень любил отца и твердо верил, что, отец никогда не смог бы сделать что-то плохое. Он мог только оступиться случайно.
Во дворе почти у каждого появилось огнестрельное оружие - поджиг. Вместо пороха крошили головки спичек, вместо пуль стали нарезать толстые гвозди. Стрелять учились по бутылкам, банкам, простреливали заборы. Игры становились все опаснее, но только Забродин, заряжая в сарае свой поджиг, прострелил себе кисть руки. Его увезла скорая помощь. Сделали операцию, после которой остался только шрам. Постепенно и их забросили. Мать уже не интересовало, чем занимается ее сын, как он учится, как у него дела.
  Из всех своих друзей Саша больше держался Летяева, в котором видел талантливого, большого работника, с ним всегда придумывали интересные занятия. В этот раз они собрались покататься с горы на санках. Саша лег на живот и смотря перед собой “рулил” ногами. Проехал удачно. Он стал звать друга скорее скатиться к нему. Летяев тоже лег на живот, но смотреть вперед не стал и стремительно понесся с горы, Саша заметил, что друг несется прямо на столб, оставшийся от сломанного забора. Он стал кричать другу, чтобы тот отвернул, но тот упрямо катился к опасности. Ударившись головой, он слетел с санок, а столб отлетел в другую сторону. От страшной боли друг заплакал, Саша понимал, что случившего уже не исправить, главное - жив остался, стал успокаивать потерпевшего:
-Сань, посмотри, я ни руками, ни ногами сломать не мог, а ты своей головой снес. Если ты хотел проверить, что крепче - голова или столб, то не ошибся, голова у тебя дубовая, крепче столба оказалась
Летяев опомнился, посмотрел на свою “работу” и когда увидел, тоже рассмеялся. Им было весело, но Саша знал, что даром это не пройдет.
ГЛАВА  XI
  Однажды он проснулся от чьих-то голосов. Сестры на кровати не было. Он вышел в коридор. У входной двери стояли мать с сестрой и с кем-то говорили через дверь.
  Как потом оказалось - это человек, парень  лет 20;недавно вернулся из армии. В этот вечер он ехал в трамвае, где местные парни заставили его выйти и, в безлюдном переулке раздели, оставив в 400 градусный мороз в одних трусах. И он с полкилометра бежал до первого попавшегося дома. У батарее в общем коридоре немного согрелся и стал стучать в двери, но никто ему не открыл. Теперь же он разговаривал с Матерью и Валей, которые не хотели открывать. В квартире не было мужчин.
-Женщина, откройте, пожалуйста, я сильно замерз. Я правда ничего Вам не сделаю. Дайте что-нибудь из одежды. Я только до дома доберусь, а завтра все обязательно верну, - жалобно просил парень, дрожа от холода и стыдясь своего вида.
-Хорошо, только отойдите от двери, я Вам положу одежду после долгих расспросов и сомнений решилась мать.
-Хорошо, хорошо, я отойду, не бойтесь меня.
Мать подобрала одежду из оставшейся от брата и мужа. Осторожно открыв дверь, вынесла ее жалко стоящему у перил. Тот, чувствуя себя неловко, дрожа от холода, стал быстро одеваться, без конца благодаря за помощь и доверие. Увидев его, беспомощного, мать немного осмелела, поговорила с ним, узнала все подробности, посочувствовала, повздыхала. Парень оделся, от всей души поблагодарил и ушел в ночь. Мать не верила, что он принесет назад  еще хорошую одежду и с этими мыслями пошла спать. Сестра с братом поняли, что за парни это сделали. Это была местная банда – парни, немного старше Вали, с которыми она иногда общалась и хорошо их знала. На следующий день, когда никого из Лисейковых не было, пришел незнакомец со своей девушкой, принес вещи и отдал Новаторовым, поблагодарив за помощь.
  Саша в глубине души ненавидел местных заводил, но чувствовал свою беспомощность перед ними. Они и потом часто давали о себе знать. Иногда ночью раздавался крик какой-нибудь женщины, взывающей о помощи, то какого-нибудь мужчину изобьют и ограбят. Каждую весну в огородах, когда сходил снег, появлялись “подснежники”, - кошельки пострадавших! Однажды настолько обнаглели, что среди бела дня пристали к двум девушкам и, несмотря на их мольбу пощадить, тащили за собой. Видящие это мужики не вступились. И только одна пожилая женщина, хорошо знавшая налетчиков, не побоялась и отбила потерпевших.
  Саша по-детски строил планы, как он  отомстит этим парням.
  Изменилось отношение к Саше и в школе, когда учителя узнали про отца. Занижали оценки по поведению, придирались. Мальчик ходил растерянный. Он не понимал, почему на него свалились эти несчастья, пытался разобраться, что произошло, замкнулся, стал рассеянным. И сколько теперь ни старался, постепенно скатывался на тройки.
  Мать теперь его била за неуспеваемость, за каждую ошибку вырывала целый лист, заставляя без конца переписывать все заново, до поз дна держала его за уроками, не давая спать. Пощады ждать было неоткуда.
  Саша с нетерпением ждал того дня, когда их будут принимать в пионеры. Учительница давно объявила, как важно для каждого быть пионером. И, вот пришло время. Все должны были в этот день прийти в парадной форме с галстуками, но кроме Лисейкова, как сказала учительница, “его принимать не будут за плохое поведение и учебу”. От услышанного у Саши все внутри оборвалось. Он не мог в это поверить, не понимал, за что с ним так поступают, но стерпел все молча, затаив глубоко обиду за такую несправедливость. В классе он был не самый плохой, тем не менее, его одного выделили из всех. Дома он никому ничего не сказал, взял заранее купленный галстук, аккуратно положил в портфель и на следующее утро пошел в школу в тайне надеясь, что его все-таки примут.
  В школе ребята были одеты в белые нарядные рубашки, девочки в белых фартуках, с пышными белыми бантами, у всех было приподнятое праздничное настроение. Выстроились в колонну по двое и ждали, когда пригласят в спортзал. Саша тоже встал в конец строя, не желая верить в такую несправедливость, но его заметила учительница:
-Лисейков, выйди из строя, я же сказала, в пионеры тебя принимать не будем. -
  Саша, опустив глаза, несмотря ни на кого, вышел из строя. Он готов был расплакаться, но что-то внутри сдерживало его слезы. Все молча смотрели на него. Было жалко Сашу, и ребята не понимали, почему его не хотят принимать в пионеры. Саша печально смотрел, как колонна ребят вошла в спортзал, как все радовались, когда комсомольцы повязывали им галстуки и они отдали салют. Саша до последней минуты думал, что может все обойдется и его позовут в зал, но чуда не произошло. В чуткое сердце мальчика закралась ненависть. Он впервые в своей жизни столкнулся с несправедливостью. Домой пришел угрюмый. Мать спросила:
-Ну, как, приняли, тебя в пионеры? -
-Нет, не приняли, сказали, что не достоен быть пионером. -
Мать, промолчав, ушла опять на кухню.
  Во дворе разделились на группы. У Саши была своя команда, он был командиром и всегда заступался за своих, выдумывая интересные занятия. С другими нравилось играть в войну, где можно было померяться силой, ловкостью, выносливостью. Всех поражала способность Сашиного отряда выходить победителем из сложных положений. Если раньше играли пистолетами, стреляя пистонами, то сейчас стали изготавливать самострелы, стреляя ранетками. Из доски выпиливали ружье, шлифовали, прикрепляли пластмассовую прищепку и резиновую полоску от велосипедной камеры. Суть игры в том, чтобы “пулей” попасть в любую часть тела, тогда противник считался убитым. Саша изготовил несколько винтовок и пулемет из восьми прищепок. Интересно было затаиться и неожиданно напасть на кого-либо из ребят. Так поступили с Горячевым. Когда увидели его, задумчиво идущего за сараи, ребята решили устроить западню. Двое укрылись на разных крышах, а Саша уселся около щели в заборе. Договорились, когда откроют огонь. Сережа шел, ничего не подозревая, и когда ступил на условленную отметку, почувствовал резкую боль. С трех мест его обстреливали. Испугавшись от неожиданности, не понимая, что происходит, чуть не заплакал от обиды. Тут друзья рассмеялись, что засада удалась, вышли из своих укрытий и подтрунивая, стали успокаивать потерпевшего, и скоро все вместе от души смеялись.
  Саша начал мечтать об армии. Ему очень хотелось пойти служить на границу с собакой или в десантные войска, где нужны закалка, смекалка, ловкость и меткость глаза, поэтому он с удовольствием принимал участие во всех играх, лазил по деревьям и крышам, прыгал с высоты, с лестничных площадок. Играя в эти игры, с каждым днем становился все крепче, выносливее, приобретая необходимые качества для дальнейшей жизни. Во все игры он включался с большим интересом, внося что-то свое, интересное.
  Как-то к нему подошла Третьякова:
-Саша, у нас кошка окотилась, а папка хочет утопить ее с котятами, возьми их, а то жалко очень. -
Когда Саша представил, что может произойти, ему стало так грустно. Он вспомнил, как беспомощны эти слепые несмышленыши, как жалобно они пищат, перебирая лапками, когда их бесчеловечно топит в туалете человек, единолично решая, кому надо жить, а кого лишить жизни. При таких сценах Саша всегда убегал подальше, чтобы не слышать душераздирающий зов о помощи, и плакал, ненавидя жестоких людей, которые его окружают, и себя за беспомощность и за то, что не может ничего изменить в этой жизни.
  Поэтому он сразу согласился приютить кошку с котятами. Вдвоем они перенесли их к Саше в сарай, пристроили на старом диване, подложив старые тряпки, с любовью наблюдая за милыми созданиями. На следующий день, уже все ребята во дворе узнали, что Саша спас от смерти котят, приютив их у себя, и ему стали нести всех бездомных, каких только увидят. Так собралось девять пушистых клубков разного калибра и окраски. Мальчик понял, что нужен им и поэтому, с любовью и интересом ухаживал за котятами: приносил им из дома остатки пищи, суп с хлебом, шкурки от колбасы, бегал за дорогу, собирал бутылки, тут же сдавал их и покупал три литра молока. Разливая по чашечкам, с любопытством наблюдал, как они маленькими шершавыми язычками лакают молоко. После еды кошка укладывалась на место, котята располагались вокруг нее или начинали играть.
  Однажды Саша сам улегся на диван и стал молча наблюдать за животными. Два котенка стояли с двух сторон открытой двери и наблюдали за хвостиками друг друга. Потом один, желая поиграть с братом, с азартом бросился к нему. Другой же, увидев, что хвостик первого исчез, побежал вдогонку. Первый, увидев, что хвост исчез, не понимая, что произошло,  помчался еще быстрей. Так они долго бегали, желая поймать за хвост друг друга.
  Саша от души смеялся над бестолковой беготней несмышленышей, которые устроили настоящее цирковое  представление. Неожиданно Саша услышал ругань. Он попытался соскочить, но не смог. Заглядевшись на своих питомцев, он незаметно для себя уснул. Большая кошка легла ему на грудь, а все остальные расположились вокруг нее. В дверях стояла мать, ругала его, увидев в таком положении, и одновременно не могла сдержаться от смеха. Котята приносили успокоение ранимой душе мальчика и много радости. С ними можно было уединиться от жестокого и несправедливого мира, перетерпеть обиды и получить ласку, которой Саша был обделен в мире людей.
  Мать достала путевку в пионерский лагерь. Саша очень хотел съездить, но беспокоился за своих кошек, жалобно попросил сестру присмотреть за ними и постоянно кормить. Сестра поклялась ухаживать за ними, пока он будет в отъезде. Саша поверил искренности сестры и, попрощавшись в последний раз со своими пушистыми друзьями, уехал.
  Лагерь назывался “Искра”. Своим режимом он напоминал жизнь в детском саду. Все происходило по часам: и вкусные завтраки и обеды и полдники, и ужины, и тихий час, еще физзарядка под баян свежим туманным утром; линейка с рапортами. Много интересного происходило в жизни ребят. Каждый отряд носил имя какой-либо планеты. У каждого корпуса воспитательницы вместе с ребятами из сосновых шишек и крашеных камешков выложили эмблемы, соревнуясь в изобретательности и красоте. Ребята каждый день открывали что-то новое для себя: участвовали в общественной жизни, убирали свою территорию, дежурили в столовой и по лагерю, собирали шишки и хворост для бани, изучали пионерские песни, разнообразные игры, вечером организовывали танцы под баян и магнитофон, по выходным в летнем театре смотрели художественные фильмы, рассказывали у костра разные истории и пекли картошку, купались в Бии. Незаметно для себя ребята сдружились.
  Саша все время играл с кошкой, которую привезла одна из воспитательниц, так как не с кем было оставить ее дома. Заметив привязанность мальчика к любимице, воспитательница рассказала Саше, что они с мужем скоро уезжают в другой город и не знают, что делать с кошкой. Бросать жалко да и бесчеловечно, а с собой брать некуда. Саша рассказал про своих кошек и предложил ее взять. Воспитательница с радостью согласилась, обрадовшись найденному выходу.
  Однажды кто-то предложил вылавливать в поле сусликов. Ребята достали где-то ведра и стали с ними уходить в поле, за территорию лагеря. Находили норку, устанавливали на выходе из нее две рогатины или две палки и заливали водой. Суслик, нахлебавшись и намокнув, выскакивал из своего домика, спасаясь от потопа. Ловцы на выходе сжимали его горло палками и усаживали в опустевшие ведра, накрывая одеждой, чтоб пленники не сбежали, потом относили к корпусу, где сделали ограждение. Соорудили что-то вроде зоопарка. Саша тоже ходил смотреть, как ловят сусликов, и испытывал смешанное чувство: и чувство охотника, и жалость к беззащитным животным. Насмотревшись, Саша с товарищем повернул назад. Приятелю пришла идея:
-Давай пос...в эту норку.
Они помочились вместе и услышали писк из глубины, позвали ребят, бежавших с полным ведром воды, а сами ушли. Потом ребята рассказали, что вылили из этой норки мать и восемь детенышей. Все рассматривали жителей зоопарка, бросали куски хлеба, принесенные из столовой и не знали, что теперь делать со своим зверинцем. Один из мальчишек стал гонять животных палкой из угла в угол, затем изготовил петлю из веревки и накинул на шею одному из сусликов, вытащил из заграждения и пустил его по территории лагеря. Потом привязал к дереву и стал хлестать прутом. Суслик старался освободиться, дергался, но веревка крепко держала жертву. Из носа животного пошла кровь. Наблюдающие разделились на два лагеря: меньшая группа поддерживала изуверство идиотскими выкриками, хохотом, наслаждаясь предсмертными страданиями суслика, восхищаясь мужеством изувера, подавляющее большинство было растеряно, кто-то с негодованием смотрел на происходящее. Воспитательницы, решив не вмешиваться в это, зашли в корпус. Саша весь затрясся от ужаса происходящего. Он никак не мог понять, как можно издеваться над существом, которое не может постоять за себя. Что-то непостижимое еще сдерживало Сашу. Он всегда тянулся ко всему красивому и, столкнувшись с такой жестокостью терялся, не находя в себе силы противостоять злу, от бессилия и слабости в себе. Он заплакал. Со слезами на глазах вбежал в комнату к воспитателям, стал жалобно просить:
-Ну, что ж Вы, не можете прекратить убийство, сделайте что-нибудь, или я убью эту гадину, тварь поганая, сволочь...- Саша бился в истерике.
-Саша, но они же вредные, - попыталась как-то оправдать свое бездействие, одна из воспитательниц.
-Какие же они вредные, они хорошие, они беззащитные, они тоже хотят жить, - не находя подходящих слов, сквозь слезы кричал мальчик. Девушки поняли, что не вмешиваться они уже не имеют права. От пережитого потрясения Саша ослаб. Когда воспитатели смогли предотвратить бесчинство, они уложили мальчика на свою кровать, и он, весь разбитый, со страшной болью в голове, незаметно для себя заснул.
  После этого происшествия все как-то отошли от того, кто издевался над животными и он остался в полном одиночестве, хотя иногда еще пытался изобразить из себя героя. Но никому он уже не был интересен, а оставшихся сусликов выпустили на волю, провожая их печальным взглядом, как бы прося прощения за причиненное им зло. У Саши было как-то пусто на сердце и,  чтобы восполнить утрату душевного равновесия, оставшееся время он проводил с кошкой Чуней.
  Наступило закрытие сезона. Состоялась линейка, торжественный спуск флага, а вечером состоялся прощальный пионерский костер. Высокое пламя хорошо освещало площадку.  В начале пели песни под баян, танцевали, играли в ручеек, потом постепенно по группам стали расходиться. Костер быстро угас.
  На следующее утро все собрали вещи, прощались. Большая часть ребят уехала автобусом. Лагерь опустел, осталось только несколько человек. Саша тихо ходил по незнакомому, вымершему лагерю, испытывая страшное чувство одиночества. К нему подошла заведующая лагерем с мужчиной, который перебирал в руках ключи от машины.
-Твоя мама где работает? -
-В магазине на вокзале. -
-В каком отделе? -
-Не знаю. -
-Ну, чем она торгует ?-
-Духами. -
Взрослые рассмеялись наивности мальчика.
-Ну, раз “духами”, значит собирайся, поедешь домой, там тебя мама ждет. - Саша обрадовался, что наконец и за ним приехали, схватили сумку заранее собранную и уселся в “Москвич”.
  В городе на том месте, откуда он уезжал, встретила мать. Она усадила его на автобус, а сама отправилась на работу. Город как-то изменился за время отсутствия, был каким-то обновленным, посветлевшим. Дома сестра мыла полы в зале, он обрадовался ей.
-Валька! - радостно воскликнул Саша, соскучившись по родной сестре. Когда они быстро выяснили как у кого дела, он заторопился.
-Ну, как мои котята поживают? Где ключ от сарая, я пойду посмотрю на них. Наверное, подросли сильно ?-
-Знаешь, Саш, их нет. Я смотрела за ними, а потом забыла, они видно проголодались и стали выбегать во двор магазина, чтобы поесть. Бегали по двору, а Грудин “Феня” переловил их и убил, бросая об забор.- Саша представил ужасную картину. Переловить его питомцев не составляло большого труда. Они  были ласковыми, совсем ручными. У Саши испортилось настроение. В эту минуту он ненавидел всех: сестру за то, что она не смогла сберечь котят до его приезда, себя, что согласился ехать в лагерь, оставив без присмотра своих подопечных, “Феню” - фашиста. Был бы дома отец или Мишка, они смогли бы призвать убийцу к ответу. Саша сорвался с места и побежал во двор. На заборе осталась запекшая кровь - свидетельство совершенного убийства. Вдруг мальчик увидел, каким-то чудом двух уцелевших котят. Они сильно подросли и изменились. Глаза были дикими. Это не те спокойные и миролюбивые, что месяц назад. Он стал звать их, но котята испуганно скрылись во дворе магазина. Руки опустились от бессилия. Когда дома были отец и Мишка, Грудин заигрывал с Сашей, теперь же почувствовал безнаказанность, предательски подло “всадил нож” в ранимое сердце мальчика. Саша ненавидел этого человека, если можно было так его назвать.
  Он сидел, погруженный в тяжелые мысли, и вдруг вспомнил про Чуню, которую забыл в лагере. Саша соскочил с места, побежал домой, попросил у сестры денег на дорогу и уехал. Воспитательница еще была на месте. Мальчик не стал рассказывать о своем несчастье, только сказал, что вернулся за кошкой. Женщина с неохотой попрощалась со своей любимицей.
  Дома Саша опять вспомнил, что забыл еще пиджак, но за ним уже возвращаться не стал. Когда он рассказал матери, откуда эта кошка, она согласилась на этот раз держать ее дома. Это было малым, но утешением для него. Но Чуня долго не прожила, месяца через два-три она тоже исчезла. Куда она пропала, так и осталось для мальчика загадкой.
                ГЛАВА  XII
  Отцу разрешили свидание с родными. На встречу с ним мать взяла Сашу. На поезде доехали до Алтайки, потом еще долго тряслись на автобусе. Сашу с матерью поместили в тесную комнату с двумя кроватями, столом и тремя табуретками. Через стенку в двух комнатах находились родственники других заключенных, в конце коридора размещалась кухонька. Все оставило тяжелое впечатление. Кругом было пасмурно, на окнах решетки. Общая дверь под замком, в комнатах мыши, тараканы, мухи, комары. Когда завели исхудавшего, ставшего каким-то чужим отца в серой робе, встретились радостно, но сдержанно. Он был уже не тот рубаха-парень, весельчак. Зона наложила на него свой отпечаток. Отец сразу стал доставать из потайных мест подарки. Под брюками на ноги были намотаны красивый ремень и сетка из цветной лески, на них перстень из нержавейки и эбонита с камушками. Сели за ранее приготовленный матерью  стол и без конца делились новостями и впечатлениями. Отец рассказывал о жизни на зоне: как кормят их на открытом воздухе пустой пищей  вперемешку с дождем, и какие отношения между осужденными и охранниками, как загнали одного под пресс и опустили плиту, как один заключенный, не желая работать, отрубил себе руку и положил ее под подушку. Наслушались много других ужасов. Затем отец спросил, как поживает Михайлов Василий, которого он очень уважал и сожалел, что не всегда прислушивался к его советам. Мать рассказала, что Василий болен раком и скоро помрет. Саша вспомнил последние дни проведенные с дядей Васей. Он уже давно не работал начальником на мелькомбинате, находился дома. Выходил во двор и лежал на лавке, наблюдая за окружающими, с любовью и лаской общался с Сашей, понимая, какая тяжелая судьба тому выпала, старался завершить все дела. Вдвоем с мальчиком они поправляли сарай и погреб,. и дядя Вася, думая о чем-то своем, постоянно повторял:
-У лакеев нет слуг. - Заканчивал работу с чувством исполненного долга. А Саша не подозревал, что его старший друг смертельно болен. Сейчас же его убило это известие.
  Оставшееся время мальчик проводил на кухне. Родители разговаривали между собой, а его давило это заключение. И он нашел полезное для себя занятие: давил мух и тараканов. Незаметно подошел конец свидания. Они долго прощались. Отца увели и мать с сыном поехали домой. В Алтайке, пока мать стояла в длинной очереди за билетами в маленьком деревянном вокзальчике, Саша крутился возле карусели на привокзальной площади, молча с завистью смотрел, как дети катаются. Билетер обратила на него внимание, так как мальчик ей понравился:
-А, ты что не катаешься, у тебя денег нет? -
Саша как-то съежился, ему стыдно было, что у него нет даже пятака, а  кататься хотелось так сильно. Он молча махнул головой, опустив глаза. Женщине стало жаль мальчика и она, подумав, пригласила его покататься. Он вначале даже не поверил услышанному. Переполненный радости уселся на фигурного коня, и карусель закружилась. Вдоволь накатавшись и сдружившись с ребятами он хорошо провел время до прибытия поезда. Поблагодарив билетершу и попрощавшись с ней, они с матерью сели в поезд. В Бийск приехали во втором часу ночи. С вокзала их подобрал проходящий автобус. Когда сошли возле дома, во дворе увидели ванну со льдом. Саша не придал особого значения, подумал, что кто-то из холодильника вытащил лед на улицу, а мать, поняв что случилось, испугалась и не решалась заходить в дом. В подъезде, как всегда, не горела лампочка, и было жутко темно. Саша поспешил пройти подвал, которого страшно боялся всегда, и стал подниматься на второй этаж. Вдруг он увидел, что наверху, облокотившись на перила, стоит мужик. От неожиданности мальчик прижался к стене, не решаясь дальше подниматься. Но когда глаза привыкли к темноте, он в лунном свете различил, что это стоит не мужик, а крышка гроба. Сердце Саши оборвалось от страха, ноги подкосились. Снизу поднималась, боязливо ступая мать. Когда она увидела, что стоит в коридоре, схватила за руку сына и быстро стала подниматься к своей двери. Когда позвонили, из Михайловской квартиры раздался крик тети Ани:
-Тамара, Вася умер!!! -
У Саши чуть не оборвалось сердце, но тут открылась дверь их квартиры. Три дочери Михайловых и сестра Саши, побоявшись идти по одному, встретили приехавших. Саша быстро юркнул в квартиру, мать, поставив вещи, пошла к соседке. Все были подавлены. Легли спать, но страх не проходил, и Саша стал проситься, чтобы сестра пустила к себе. Но та ответила:
-Что ты за мужик, с бабами спать будешь. -
-Ну, пустите, хоть в ноги, я заснуть не могу -
-Спи давай, - жестко ответила Валя.
Но сестры Михайловы поняли его и заступились. Он лег в ноги и вскоре заснул. Утром, не выспавшись, собрался и убежал на улицу. Пообщавшись с ребятами он приобрел вновь душевное равновесие, воспринял реальность и пошел к Михайловым попрощаться с дядей Васей. Глядя на покойного, Саша почувствовал утрату. Ведь в последнее время, как посадили отца, он заменял его, обогревал мальчика душевным теплом. Они всегда были нужны друг другу.
  Проститься с покойным пришло очень много народу. Все понимали, какой большой и чистый человек ушел из жизни. Гроб на открытой машине провезли по территории мелькомбината, где дядя Вася проработал много лет начальником.
  После похорон на обеде, тетя Аня вручила, по обычаю, Саше носовой платок:
-Вот, Саша, тебе подарок от дяди Васи, помни о нем. - И мальчик не сдержал слез. Значит дядя Вася всегда думал о нем. Потом ему объяснили, что платок дарят самому близкому человеку. Тем самым он как бы передал свою эстафету дел. Саша понял, как много он потерял со смертью дяди Васи, к которому он подсознательно тянулся и хотел быть таким же.
  Саша бесцельно бродил по двору и вдруг заметил красивого рыжего лохматого пса, который чистыми глазами смотрел на мир вокруг себя. Ему понравился этот добродушный ласковый зверь. После первого знакомства они поняли, что нужны друг другу, и быстро подружились. Саша носил остатки борща, хлеб и все, что оставалось от еды, но постоянно видел пса на помойке и не отгонял, понимая, что все, что он выносит Шарику - так он называл своего друга - ему не хватает. Всем было интересно играть с Шариком. Иногда его угощали чем-нибудь, но больше всех он любил и признавал Сашу, который испытывал неподдельную искреннюю любовь к животному. Они часто играли. Ребята держали Шарика, а Саша убегал и прятался. Когда собаку отпускали, она безошибочно по следу находила друга, радостно бросаясь в его объятия. Саша поражался обонянию Шарика. Он считал, что у дворняг нюх хуже, чем у породистых собак.
  Шарик стал каждый день провожать в школу своего друга. Саша по дороге баловался с ним, разговаривал, потом у входа в школу они прощались. Саша отправлял собаку домой, чтоб ее не обидели плохие ребята, а на уроках думал о нем. И Шарику было скучно без мальчика.
  Был обычный день. Саша сидел на уроке, и как вдруг ему стало очень плохо. Он не мог слушать преподавателя, сидел и смотрел в окно. Какая-то непонятная тревога бередила его сердце. После школы он шел подавленный, предчувствие беды не покидало. Когда он вошел во двор, к нему подбежал Горячев Сергей:
-Саша, твоего Шарика увезли собачники.
-Как увезли? - напугался Саша поняв, что произошло непоправимое. Подошли и другие ребята. Наперебой стали рассказывать, как это произошло.
  Приехали на машине с будкой и палками, с проволочной петлей мужики. Как минеры ходили по двору. В это время, как назло, выбежал доверчивый Шарик. Один из мужиков накинул ему на шею петлю и потащил. Шарик стал сопротивляться, перекусил проволоку, и вместо того, чтобы убежать, залез под машину ища помощи, его пытались вытянуть оттуда, но он не давался, высматривая в толпе ребят, стоявших молча, своего друга. Вдруг собаку позвал Третьяков Николай. Шарик с надеждой на защиту подбежал к нему, а тот отдал его собаколовам, которые накинули сразу две петли. Но и это показалось им мало. Они огромными щипцами сдавили ему зад. Шарик сопротивлялся на льду, где всегда играли в хоккей и где теперь стояла эта машина, так и остались кровавые следы от когтей. Саша представил ужасную картину. Если бы все это было при нем, он никогда бы этого не допустил. Какая страшная трагедия. Саша не мог понять, за что его так жестоко наказывает жизнь. Ведь  он никогда никому не сделал ничего плохого, а с ним так поступают. Когда он со слезами на глазах зашел домой, мать спросила, что произошло, он с трудом сквозь слезы проговорил:
-Шарика моего убили.
Мать оставила его в покое. Он разделся, повалился на кровать и безутешно зарыдал. Как несправедливо потерять в такое трудное для мальчика время преданного друга, на которого всегда можно было положиться, которого он любил больше всего на свете. Саша ненавидел себя за то, что не смог уберечь любимого пса. Он всем теплом ощущал ужас происшедшего, ведь Шарика предали. Какой  любовью, искренностью, преданностью пес одаривал Сашу, поддерживал его. Саша вспомнил, однажды, как Новиков Сергей заявил:
-Какая эта твоя собака, она такая же твоя, как и моя.
Хотя Саша никогда не хвастался собакой, он всегда сердцем чувствовал, что это только его друг.
-Давай проверим, к кому она пойдет, - не успокаивался Сергей.-Горячев будет держать по середине, а мы с разных сторон будем звать его и посмотрим, к кому он побежит.
Саша не стал спорить и остался на месте. Новиков отошел, а Горячев повел собаку на середину.
-Шарик, Шарик, Шарик...- заигрывающе стал звать Сергей.
-Шарик..., - спокойно позвал своего друга Саша.
Шарик, не понимая, что происходит, подался телом к Новикову, а потом, услышав зов друга, развернулся и побежал к Саше, весело помахивая хвостом. Они обнялись и тихо пошли на свой двор, где часто проводили свои самые счастливые дни. Новиков и Горячев стояли и смотрели молча им в след, огорченные своим поражением, и не понимали, что собака - не человек, которого можно купить коркой хлеба. Ей нужна любовь и искренняя дружба. А Саша был счастлив, что он много значит для этого несчастного, как он сам, пса. Потеряв друга, он не смог учить уроки и, с трудом поднявшись на следующий день с кровати, опустошенный, пошел в школу. Никуда не денешься, мать заставит идти.
В школе так никто и не узнал о его горе. Сашу просто не замечали. Когда мальчик вернулся домой, то увидел на том же месте описанную машину. Горе с новой силой охватило его, и он, обессилив, со слезами на глазах стал просить мужиков, надеясь увидеть своего друга:
-Отдайте моего Шарика.
-Там нет твоего Шарика, - показывая на клетку, говорили здоровенные мужики, сразу поняв, о ком идет речь.
-Дайте я хоть посмотрю, - ему разрешили, он заглянул через борт в клетку, но там никого не было.
-Куда вы его дели? Привезите его мне.
-Его у нас нет.
Саша понял, что ничего не добьется и, плача, тихо пошел домой. На этот раз у собаколовов отпало желание вылавливать несчастных животных. Они собрались и уехали. Так закончилась эта история. Но это было только начало горьких утрат в жизни мальчика. О них он еще не мог знать.
  Потом Саша опять познакомился с забежавшей к ним во двор собакой. Это была смесь дога с дворнягой - большая, короткошерстная. Он подружился с ней и назвал Дингой. После гибели Шарика многие ребята нашли себе друзей: Русинов Олег стал ухаживать за Бобиком, Абишев Володя завел Верного, Саша Баранов уже давно держал Найду, Новаторовы и Летяевы тоже держали собак. И Саша всех их любил, при встрече ласкал и разговаривал с ними. Для своей Динги соорудил в сарае что-то наподобие будки, постелил тряпки, как мог утеплил, чтоб она легче переносила суровые морозы, и старался не забывать выносить что-нибудь поесть. Общение с ней сглаживало потерю Шарика. Саша всегда бегал к Баранову, когда щенилась его Найда, любовался милыми пушистыми глупышками, которые беспомощно лазили вокруг матери, став побольше, смешно бегали за ней по двору. Одно Саше не нравилось, как относятся к своим питомцам Литяевы и Новаторовы. Они никогда не спускали их с привязи, не давали гулять в брачный сезон. От этого у собак были жалкие глаза. Не удовлетворенный естественный инстинкт превратил их в злобных и несчастных. Абишев своего Верного часто бил по морде, пинал в живот, если тот не выполнял его приказы, делал его злым, приучая бросаться на людей, и был горд своим воспитанием. Саше искренне было жалко этих несчастных собак, которым не повезло с хозяевами; по возможности старался с ними поговорить, погладить, чтоб хоть как-то сгладить их участь, большего он ничего не мог для них сделать. Бобику, как и Найде, больше повезло с хозяевами, но и с ним произошло несчастье. Раз бегая по горе, он попал под трамвай и тот перерезал переднюю лапку. Бобик долго болел. Ребята жалели несчастного, подкармливали. Со временем лапка зажила, Бобик стал ходить на трех по двору и как прежде,  провожал ребят в школу, вместе или по очереди с Найдой и Дингой. Смотреть на него было и жалко, и одновременно смешно. Когда он бежал на трех ногах, сломанная лапка крутилась, будто Бобик на ходу крутит мясорубку. Над ним смеялись и искренне жалели. Этих трех собак всегда были рады видеть, играть с ними, ласкать. Но двор был какой то проклятый, несчастливый для животных.
  Однажды Саша ходил за хлебом. Возвращаясь домой, издалека заметил, как через борт машины перекидывают какую-то собаку,  она сопротивляется. Саша вначале заулыбался, подумал, что охотники собрались за добычей, а собака от них сбежала, но когда подошел поближе, узнал эту машину. Опять приехали собаколовы. Предчувствуя беду, бросился во двор. Саша успел заметить, как Бобик забежал в свой подъезд, пытаясь спрятаться. Но за ним последовали и через минуту уже тащили его, беспомощного, по земле:
-Что ж вы делаете, сволочи, подонки, твари, оставьте его, он же больной. - Сыпал проклятия и кидал камни в мужиков Саша, ненавидел себя, что не смог ничего сделать. Когда машина уехала, он зашел домой, бросил хлеб и упал на кровать. Ноги его уже не держали, трясло как в лихорадке. От слез разболелась голова, тело ослабло. Саше было плохо от того, что дома нет ни дядьки, ни отца, которые смогли бы за него заступиться и не дали бы в обиду животных. Мальчик думал о нелегкой судьбе бездомных животных. Рождаются маленькие, хорошие. Если найдется какая добрая душа, подберет, пригреет, а когда животное вырастает, надоедает хозяину, его, в лучшем случае, просто забывают где-нибудь. А он, не приученный, как дикие животные к добыванию пищи, вынужден побираться по помойкам в поисках чего-нибудь съестного. Их гонят с ненавистью отовсюду, как прокаженных, обижают. Они всегда ищут хозяина, чтобы кому-то служить, и хорошо, если попадется добрый понимающий человек. Собаке невероятно повезет.
  Делая для себя выводы, Саша ненавидел самодовольных, сытых людей. Крепло у мальчика желание помогать, жалеть, дарить тепло своей души хоть той малой части обездоленных животных, которые попадутся на его пути.
  На следующий день, когда он шел в школу, увидел, как из чужого сарая вылезала дрожащая от холода, сумевшая спрятаться от собаколовов Динга. Саша обрадовался родному существу. Он обнял ее и попросил быть осторожнее в его отсутствие. Когда он вернется со школы, принесет обязательно что-нибудь вкусное, только, чтоб с ней ничего не произошло. Через какое-то время Динга пропала, а потом ребята нашли ее под мостом со щенятами. Она как-то отошла от Саши, а со временем и совсем куда-то пропала.
  После каждой утраты Саша становился тише, задумчивее; он терял больше, чем приобретал. Но любовь к жизни, ко всему красивому, к животным, природе, оставалась всегда. Он боролся со свалившимися на него невзгодами, со временем научился владеть своими чувствами и настырно, не обращая внимание на все неприятности, продолжал учиться, играть и работать: развивал ум, руки, сердце, вырабатывал в себе только положительное. Но стал чаще замечать, что он какой-то не такой, как все, чем-то отличается от других. Все какие-то живые, он же любил делать все неторопливо. Все лучше его учились, затрачивая меньше времени и энергии, шло все гладко, а у него же всегда с каким-то надрывом, с потерями. Но он никому не завидовал, не понимая, почему всегда терпит неудачи, часто над этим размышлял.
  Наступил Новый год. На школьном утреннике Снегурочкой была Терентьева Таня - девочка с их двора. Раньше Саша не обращал на нее особого внимания, девчонка как девчонка. А тут она была какая-то необычная, светлая, блистательная. Он попытался за ней ухаживать. Она угостила его конфетами из подарочного мешка, ответив взаимностью. Этот утренник стал началом их дружбы. Весной, стесняясь сам он попросил Литяева, чтобы тот передал Тане фотографию, которую Саша взял из общих домашних, и где были запечатлены мать, Валя и он. На другой день, когда он шел в школу, во дворе остановила его Таня и протянула что-то в конверте. Саша подумал, что она возвращает ему фотографию. Ему было неудобно за свой порыв, и он стал отказываться от конверта, виновато улыбаясь. Она уговорила взять, а когда поняла, что Саша не возьмет, почувствовала себя неловко, но отступать не стала. И через оказавшегося рядом Летяева передала конверт. Саша открыл его и очень обрадовался, найдя там Танину фотографию. После школы дома он долго любовался ею, а на ночь положил под подушку. Не получая в семье ласки и любви, он нашел все это в дружбе девочки, и эта дружбу сделала мягче его сердце, поддержало в трудной жизни, удержало от озлобления на всех и на все.
  Гуляя по двору, он увидел бездомного котенка и опять не смог пройти мимо. Ему было знакомо чувство, когда ты никому не нужен, не умеешь ничего делать, а значит, не способен выжить. И хорошо, если на тебя не обращают внимание, а то просто не дают жить, унижают, расправляются. Ребята узнали, что Саша держит котенка, и снова стали носить к нему бездомных животных. На этот раз их собралось двенадцать. Взрослые прозвали его кошатником.  Их дети тоже стали его так звать и отошли как-то от него. Саше было очень тяжело все переносить, тем не менее он не отступался от своих подопечных и продолжал дарить им свою заботу, любовь, ласку, получая взамен тоже, самое. Для окружающих, с его любовью к животным, он был смешон. Саше постоянно приходилось терпеть унижение, обиды, но от своих любимцев он получал поддержку. Они утешали его, когда было особенно тяжело. И вот в такой атмосфере у него начинает развиваться чувство человеческого достоинства, самоуважения. И вновь и вновь приходила мысль: “Почему я не такой, как все? Почему я хуже других?”. От этого было так плохо, что все валилось из рук, но Саша не сдавался. Он решил закалить себя физически: участвовал во всех подвижных играх, лазил по деревьям.
  Михайлова стала за все его ругать: и за кошек, и за подвижные игры, но Саша терпел и молча продолжал делать по-своему.
  Заканчивался четвертый класс, учительница сказала:
-Все переходят в пятый пионерами, нехорошо, чтобы Лисейков октябренком остался. Надо его принять в пионеры. -
Сказала это с таким нежеланием выполнить сказанное. Но что поделаешь, на последнем педсовете ее отличали за то, что вроде бы и не вредный парень в ее классе ходит в октябрятах, чем портит общий вид отчетности школы.
  Саша воспринял эту новость без особой радости. Это напоминало какую-то подачку, тем не менее он постарался выучить устав и наследующий день, чувствуя неловкость, стоял у доски и отвечал на задаваемые вопросы. Потом ему повязали галстук, он опять почувствовал, что чем-то отличается от других. Но, теперь он был как все, и это его успокаивало в какой-то мере.
ГЛАВА XIII
  Саша с ребятами играл во дворе, когда прибежала сестра и сообщила, что приехал отец. Взволнованный от услышанного, он побежал домой, бросился на руки отцу, но встреча оказалась какой-то скомканной, то ли от долгой разлуки, то ли от неожиданной встречи. Они не нашли о чем говорить, и Саша побежал на улицу сообщить о приезде отца всем, кого встретил во дворе. Но все-таки теплилась надежда, что все изменится и теперь мальчика никто не сможет обидеть.
  Петр остался недоволен встречей. Но он не мог знать, насколько трудно жилось ему без отца. Зато ему стало известно, что к его жене долго ходил мужчина, и когда приезжала к нему на свидание, то была близка с охранником. Отец понимал, что все, что он создал в своей жизни – рушится, но пытался еще что-то поправить, уговаривая Тамару все забыть и начать жить заново, ради детей, приводил всевозможные доводы, но мать понимала, что из радужной, жизнь теперь превратится в серую, незаметную. Муж беспартийный, из-за судимости, не будет у него такого уважения на работе, что раньше, да и сама она не хотела мараться об его судимость, “упадшего”, когда есть более достойные мужчины, с чистой биографией. С ними легче. Тамара никогда не думала о детях, поэтому и теперь заботилась только о себе.
  С каждым днем отношения между родителями осложнялись. Мать тайком продолжала встречаться с любовником, а Сашу отправила в пионерлагерь, чтоб он не был помехой при разводе.
  В лагере было все привычным:  территория, распорядок дня. Ребята быстро сдружились.
  Дни проходили интересно, с развлечениями. Как-то, играя в футбол, Саша заменил на время вратаря. Все сразу обратили внимание на незаурядные его способности ловить мячи и после этого стали ставить его в ворота. Он был очень благодарен за оказанное доверие. Его ценили даже больше, чем капитана команды. Ребята из другой команды тоже потянулись к нему, даже предлагали вознаграждение: конфеты, яблоко, апельсин и печенье, если он перейдет в их отряд и будет играть за их команду. Саша не ожидал такого, смутился от своей популярности, но отказался от предложения. Эта сделка была заманчива, но походила на предательство, а какое-то чутье подсказало, что так поступать некрасиво.
  Девочки тоже стали проявлять особый интерес к нему, старались часто общаться с ним, влюблено смотрели на него, предлагали свою дружбу. Саша не понимал, что произошло, почему ему стали оказывать особое внимание, почему он, наконец-то, стал любим и нужен? Сердце понемногу отогревало. Саша испытывал какой-то подъем. Однажды в свободное время он наблюдал, как играли “во всадников”. Ребята, взобравшись на своих партнеров - лошадей, хватая руками противников, таких же “всадников с лошадьми”, старались повалить на землю. Он заметил также стоящего одинокого мальчика, подошел к нему:
-Давай тоже сражаться, - борясь с неловкостью осторожно предложил мальчик.(рис 3)
Саша обрадовался этому предложению, и они вступили в игру, выходя победителями из всех схваток, меняясь ролями, если “конь” уставал. От постоянных побед сердце пело, вселяя уверенность в себя, а терпевшие от них поражение, не могли поверить, что ничем не отличавшиеся мальчишки, стойко выдерживают все схватки. Они уже сообща навалились на эту пару, разлохматившиеся, вспотевшие, изрядно уставшие, и счастливые. Они вновь и вновь врезались в гущу нападавших, разбивая противников, но иногда, не выдерживая, валились с ног, увлекая за собой кого-нибудь еще, потом быстро вскакивали и опять ввязывались в бой. Они были счастливы, повстречав друг друга, таких крепких на ноги, ловких, выносливых, жилистых, думающих, дополняющих друг друга, слившихся воедино. Саша влюбился в этого мальчишку. Вот с кем можно идти в разведку. Возникло взаимопонимание, без слов чувствовали, кто о чем думает. Это было прекрасное чувство. После ужина они опять встречались и продолжали поединки, не желая расставаться перед сном. Еще что очень запомнилось Саше, так это игра в “Зарницу”. Лагерь поделили на “красных” и “зеленых”. “Зеленые” уходили в лес, прятали знамя и занимали оборону, “Красные” нападали, а потом по карте должны были найти, где спрятан флаг. Битва заключалась в том, чтобы сорвать с противника два погона, тогда он считался убитым. В предыдущем лагере Саша не участвовал в игре, потому что неудачно залез на дерево; не удержался, и упал спиной на землю, отбив себе все внутри. Тогда его положили в медсанчасть. А сейчас он с удовольствием крутился возле солдат, с интересом разглядывая воинское снаряжение. Противник занял оборону, Саша с высокого дерева увидел дым от шашки - сигнал к атаке, и все двинулись в “бой”. А его и двух мальчиков оставили охранять лагерь. На лагерь никто не напал, и через некоторое время они, вместе с солдатом пошли на место битвы. Навстречу шли “убитые” красные и зеленые, с порванными погонами и повязками, взъерошенные и унылые. Они вошли в лагерь противника. Бои уже заканчивались. Пленный “генерал” был вынужден отдать карту и ребята под руководством солдата отыскали знамя. После игры была линейка и всех снимали на кинокамеру. Саша с интересом принимал участие во всех играх и мероприятиях, а в свободное время гулял с девочками, которые были влюблены в него, особенно одна, из его школы. Он бережно относился к этим чувствам. Он хоть на мгновение получил передышку и оказался всеми любим и нужен. Но, ему нравилась больше всех одна девочка. Саша пытался ухаживать за ней. Увлекшись жизнью в лагере, он забыл о неприятностях, которые ждали его дома.. Однажды, его нашел дежурный, стоявший на воротах и сообщил, что к нему приехал отец с сестрой. Саша со смешанными чувством страха и радости, взволнованный побежал к нему. Отец встретил радостно, поинтересовался, что занимательного произошло, угощал сладостями, которые привез для него, а потом рассказал, что собирался с матерью приехать, но она перед самым отъездом убежала с любовником, давая понять, что для нее любовник дороже сына. Саша понимал, что-то страшное происходит, но не думал, что теряет отца, которого так любил за его заботу и любовь к себе. После встречи он, грустный, пошел в отряд. Но жизнь стала иной. Не было уже такого веселья, настроения придумывать развлечения. Однако по инерции не отказывался от предложений мальчишек и девчонок участвовать в их забавах. Думалось о том, что его ждет дома. Прошел заключительный вечер с пионерским костром. Саша старался как можно больше оставить в душе доброго, поэтому с болью расставался с полюбившимися ребятами и девчатами. Не хотелось возвращаться к неприятным будням домашней жизни. Приехав домой, он первым делом решил проверить своих любимцев – кошек. Их опять не оказалось. Грудин опять всех поубивал. Саша пожаловался отцу. Тот удивился такой любви к животным, но исправить ничего было невозможно. Он постарался как-то успокоить сына. Ему самому сейчас было не до скандалов. Отец не знал, что делать, как жить. Все рушилось. На работе его приняли уже не так, как прежде. Он потерял жену, квартиру и детей. Прошлая жизнь оказалась напрасной и привела в никуда.
  Все уже легли спать. Вдруг в спальню пришел отец, лег с сыном и заплакал. Он искал утешение в детях. Полежав немного, он успокоился и стал говорить о том, как заберет их с собой, и они полетят на самолете куда-то далеко. Саша хотел с ним лететь, слишком плохо ему было без отца, слишком много он горя и несправедливости хлебнул здесь. Казалось, если они уедут куда-нибудь, все станет лучше, что в другом месте и люди лучше, и жизнь. Они допоздна мечтали, обсуждали новую жизнь, а на следующий день отец собрался и уехал, пообещав вернуться за ними. Действительно, через неделю приехал на грузовой машине с новым шофером, забрал их, подругу Вали - Третьякову Галю. Поехали в Белокуриху, где у него жила старая знакомая женщина и где устроился он на работу. Женщина хорошо приняла детей, была доброй и гостеприимной. Сашу она взяла на работу на телеграф, где обучала премудростям связистов. Ему понравилось втыкать штекера и включать переключатели. Это для него было большой игрой. На следующий день ездили встречать бабушку - отцову мать - в Бийск на вокзал. Она впервые за всю жизнь приехала из Белоруссии, была старой, и Саше не нравилось, когда она целовала его, когда подкладывала из своей тарелки кусок мяса. Он чувствовал, что не прав. Ведь она не со зла это делает, а от любви.
  Наслушавшись о “Церковке”, сестра с подругой и с Сашей утром отправились к ее вершине. Подниматься было очень тяжело, но всем хотелось увидеть необычное творение природы. С короткими передышками они карабкались вверх, цепляясь за камни, траву и ветки деревьев. Взобравшись на самую вершину, они увидели скалу, всю исписанную памятными надписями, и посчитав, что пришли. Оставили свои надписи, полюбовались красотами с высоты, увидели протоптанную тропинку, уходящую в сторону, но не придали этому значение. Еще немного отдохнув, отправились в обратный путь. Это оказалось тоже нелегким делом. Ноги неслись с такой скоростью, что можно было разбиться. Чудом уцелев, они стали более осторожно спускаться, цепляясь за выступы. Спускались намного быстрей, чем поднимались. Встретили их радостно, но когда узнали, где они были, разочаровались. Оказывается они не дошли до нужного места. Необходимо было пройти по той тропинке, которую они там видели. Поход оставил разочарование. Но зато на следующий день они наверстали упущенное, ходили на горную речушку. Плавать в ней было невозможно из-за того, что она мелкая и заваленная гладкими булыжниками. Они ложились между камней и ласковая вода обтекала их. Намокнув таким образом, они ложились на большие глыбы. Накупавшись в целебной воде спустились в город, где фотографировались, гуляли по живописному парку, курортным достопримечательностям знакомясь с городком. Все было необычно и красиво. Сходили в кинотеатр, а вечером ушли со взрослыми на гулянку. Потом вечерами играли в карты. Саша подружился с хозяйкиной собачонкой, бегая целыми часами с ней. Затем увлекся девочкой, которая с матерью в гости приходила к ним. Они тоже приехали из Бийска на отдых. Дни проходили насыщенно, интересно. Хозяйка очень вкусно готовила, была счастлива от гостей, старалась во всем угодить. Все было как в сказке, наградой после долгих мучений, утрат и обид. Но и эта райская жизнь прошла.
  Наступило время учебы и с грустью простившись, младшие уехали домой. Саша сразу почувствовал, что ему здесь,  не у отца в гостях, что все начинается заново. Его уложили спать, а сестра стала рассказывать что да как было, сгущая краски. Ей хотелось выглядеть любящей дочерью. На следующее утро мать спросила у Саши:
-Ну, что, понравилась тебе новая мать?
-Спросила с такой противной издевкой, что он не захотел даже отвечать на этот вопрос, только насупился и смотрел себе под ноги, ожидая удара, но она ударила больней:
-Ну, что ж, если понравилась, я могу отослать тебя к родному папочке и мамочке.
-Да, Саша бы с удовольствием уехал, но он знал, надо учиться и никуда от этого не денешься. Да и трудно было решиться в этом возрасте куда-то уезжать, не было самостоятельности, не знал, как жить. А так хотелось уйти, от становившейся все более ненавистной матери. Она не задумывалась о том, как тяжело ему без родного отца, как ему нужна ласковая мужская рука и поддержка, чтоб не стать скотиной, уберечься от дурного. Она думала только о своем благополучии. Саша затаил обиду и еще больше замкнулся, стал молчаливым. Он стеснялся своего голоса, боялся лишнее сказать на уроке у доски, и все это, немедленно отразилось на учебе. После развода мать рассталась и со своим любовником. У нее появилось много новых подружек, стала ходить по ресторанам, гулять чуть ли не каждые выходные, а порой и будни, завела несколько любовников, часто была пьяна. Сестра закончила школу и уехала в Барнаул в Торговый техникум учиться. Саша остался один среди этого бардака. Мать, познав прелести жизни, не могла уже остановиться. Совсем забросила сына. Вернуться к прежней жизни не хотела, слишком весело было так жить. Ее уволили из магазина по 33 статье “За недостачу”, и она по знакомству устроилась на химкомбинат лаборанткой. Работа легкая, но вредная. А Саше сказала:
-Хватит, пожила для вас восемнадцать лет, хочу пожить для себя.
Эти слова его сильно задели - это сестре было восемнадцать лет, а ему только двенадцатый пошел. А видел ли он от нее когда-нибудь любовь и ласку? Только ругань и побои. Мальчик растерялся, как теперь жить чему учиться, как учиться, кем стать? Мать прекратила контролировать его учебу, как он одет, как питается, чем занимается во дворе, как будто Саши не существовало. В школе отъявленные мальчишки - второгодники, курящие и уже выпивающие, стали обижать младших, отбирать деньги на свои взрослые забавы. Учиться Саше было сложно, а стало вообще невыносимо. Он еще больше ушел в себя, стал тихий, молчаливый, больше вспоминал свое счастливое детство, когда он был нужен друзьям, отцу, девочкам, когда его уважали, тянулись к нему и никто не обижал. Сам же он постоять за себя не мог. Мальчик очень боялся драк. Да, и что он мог сделать против нескольких на всех обозленных мальчишек, которые дружили с ребятами, закончившими школу. Во дворе опять начали насмехаться и обижать, почувствовав, что Саша остался в одиночестве. Только ребята из его команды как-то еще держались его, особенно Летяев. Саша приходил домой и сам, без напоминаний, садился за уроки. Запершись у себя в спальне, старался сам выполнить все домашние задания, но не всегда успевал это сделать в тишине. Часто приходили материны подруги со своими кавалерами, готовили, накрывали на стол, и начиналось шумное веселье, которое длилось иногда до шести утра. Внимание рассеивалось, трудно было не отвлекаться на крики и громкий смех подгулявшей публики, и Саша по долгу сидел над каждым предметом, с трудом сдерживая себя за учебой. Больше хотелось веселиться, чем работать. Проголодавшись, он выходил на кухню или, когда все уходили гулять на улицу, - в зал и подбирал все, что оставалось после пиршества. А потом приспособился сливать с фужеров все: и пиво, и водку, и вино, - что оставалось и выпивал полученный “ерш”. Бывало, он засыпал в одной кровати, а просыпался в другой, на его же лежала какая-нибудь парочка. В этом бардаке сложно было жить, не говоря уже о том, чтобы учиться. Мать часто отводила его ночевать к подруге Смоляковой Вале, а раз и сама пришла к ней. После ресторана она, пьяная, пришла домой, но не смогла найти ключ. Стала шататься по темному коридору, уселась в известку, которую сама же перед этим туда выставила, потом взобралась на лестницу и решила выспаться. В подъезд вошла молодая парочка погреться. Она напугала их своим видом, отматерила. Когда они ушли, вспомнила о подруге и пошла к ней. Валя, открыв дверь, удивилась, первый раз ее увидела такой пьяной - она еле стояла на ногах. Вся в известке, растрепанная она ввалилась в квартиру и попросилась спать. Подруга ее почистила, раздела, помыла и уложила вместе с Сашей на полу. Мать прижалась к сыну и заснула. Ему были противны ее прикосновения, но он стерпел и, борясь с неприязнью с трудом заснул.
  Однажды она с ресторана пришла не одна, за ней увязался какой-то старикашка. Всю ночь они ругались и Саша, опять не выспавшись в который раз, пошел в школу. После этого вечера старикашка не раз приходил, добиваться “любви”, приносил дорогие подарки: подарил чучело стрижа, восковые яблоки, а однажды, он пришел, когда не было матери и попросил Сашу сходить в магазин и купить бутылку “Плиски”. Когда тот принес, он дал мальчику пять рублей и сказал:
-Это тебе на конфетки.
Саша не стал отказываться.  Таких  денег он еще никогда не имел и по-детски обрадовался. Вечером, когда они веселились в шумной компании, старикашка проболтался, что дал мальчику деньги. Мать разрыдалась, позвала сына и велела отдать деньги ей:
-Ну,  зачем баловать маленького мальчишку такими деньгами.
Саша обиделся, но спорить не стал и отдал ей деньги. Вскоре этот старикашка пропал из виду.
  Потом появился шофер Витя на новом Зиле-130. Он появлялся нерегулярно и с такими же, как он, здоровенными мужиками, с пышными, как они, бабами. Мать познакомилась еще с одним. Этот говорил о себе, что он боксер. Поверив ей, что она хочет жить семейной жизнью, он даже привел своего сына, старше Саши, и лохматую большую собаку, с которой Саша сразу подружился и даже брал ее с собой в постель спать. Но, недолго пробыл и боксер, почему-то ушел со всеми, а однажды, появился один и остался ночевать. Саша проснулся от того, что кто-то настойчиво стучал в дверь и требовал открыть ему. Оказывается, нежданно - негаданно явился Витя. Боксер, видно “уставший от ринга”, быстренько оделся, несмотря на холод, открыл окно, спрыгнул с подоконника на заснеженную крышу холодильника и исчез в ночи. Мать открыла дверь Вите, и Саша не знал, что она ему наврала. Затем Витя приезжал опять с друзьями и любовницей Руфой, которая прихватила сына, чуть старше Саши. Мальчики подружились, почувствовав себя близкими по несчастью. Взрослые, вдоволь навеселившись, собрались ехать к Руфе “добавить” и решили взять Сашу с собой.
-А мы когда вернемся, ведь мне завтра в школу? - забеспокоился он.
-Ну, бери свои учебники, что там еще, а завтра утром отвезем в школу.
Уселись в кабину, набившись битком, кто-то уместился в кузове среди перекатывавшихся газосварочных баллонов. Неизвестно, были ли они пустые или полные, и чем это могло все кончиться.
  Уехали в Чемровку. Там еще добавив, кому надо было, вернулись в Бийск, остальные остались. И опять, не выспавшийся, уставший, Саша пошел в школу.
  Однажды его разбудил Витин друг, называемый в этом кругу “Медвежонок”:
-Это ваш молоток? - показывая молоток с обломанной ручкой, спросил он. Саша спросонья, не понимая, в чем дело, заметил, как за его спиной Воронина тетя Маша отрицательно машет головой. Он совсем сбился с толку, но, узнав свой молоток, ответил:
-Да, это наш. - “Медвежонок”, выяснив все для себя, ушел. Тетя Маша стала укорять:
-Зачем ты признался, что этот молоток ваш? Сказал бы, ничего не знаю, не наш.
-Как не наш, если он наш? - ничего не понимая, ответил Саша.
Только потом из разговоров он узнал, в чем дело. Оказывается, Витя, нагулявшись у матери, сказал, что ему надо по делам уехать. Мать заподозрила, куда он собрался, и пошла за ним. Действительно, она увидела его машину у дома Руфы. Разозлившись, она бросила прихваченный заранее молоток в лобовое стекло машины. Он улетел в кабину. Вернувшись домой, она спряталась от расплаты на чердаке, подставив под удар сына.
  Было еще множество романов у матери, они тяжелым бременем ложились на сына, но он ни разу не пропустил ни одного урока, старался по мере своих сил продолжать учиться в этом хаосе. Для себя в этих гулянках он не находил примера для подражания. Он осуждал мать за такую разудалую жизнь без цели, жизнь в постоянных праздниках. Замечал он и оборотную сторону этой жизни: преподносить себя не таким, как ты есть на самом деле, лебезить перед тем, кто тебе неприятен. Ложные чувства, измена, пьяная болтовня, зависть - вот те качества, которые Саша видел у этих людей. На вид - герои, а на самом деле трусливые, ничтожные создания. Повторение одних и тех же затертых до дыр шуток и частушек, все по обычному сценарию: напиться, нажраться, порисоваться и улечься с кем-нибудь спать; ничего нового. Сашу поразил образ жизни Павки Корчагина из фильма “Как закалялась сталь” - полный патриотизма, целеустремленности, чистоты и героизма. И, он мечтал прожить именно такую жизнь, но окружавшая атмосфера накладывала свой отпечаток хотя Саша фибрами души старался не впитывать в себя все, с чем сталкивался, что его окружало и давило все хорошее в нем.
-Что ты такой зачуханный, тихий, да тебя не одна девчонка любить не будет!
-Ты говно мое!
Лучше бы я тебя в детстве убила - раз переплакала и всю жизнь бы не плакала! - часто повторяла мать ни в чем не повинному сыну.
Саша тяжело переносил эти слова. Он еще больше начинал стесняться всего, бояться, разуверился в себе, замкнулся, стал неразговорчивым, боялся высказать лишнее слово, боялся сделать лишнее движение. Вся эта обстановка, все эти слова спутывали крепко - накрепко по рукам и ногам и невозможно было победить свалившиеся на хрупкие плечи неприятности. Но Саша постепенно приспосабливался и к такой жизни, выискивая пути освобождения из пут. Что его заинтересовало - что многие материны поклонники плохо заканчивали жизнь: первый любовник, от которого всегда пахло приторно женскими духами - вскоре бросился под поезд, сын Руфы, не выдержав тяжести унижений такой жизни - повесился. Саше только его было жалко потому, что он его очень понимал. Но, сам Саша еще держался, веря в далекое хорошее будущее. Витя умер от рака, а про “старикашку” мать потом прочитала центральную газету, где писалось, как один чиновник в Москве получил большую сумму денег на зарплату работникам и исчез на юге: ходил по ресторанам, катался с девочками на яхтах, прокутив все  деньги, уехал на Алтай. Устроился в Чемровке опять по специальности, а в кадрах даже закрыли глаза на то, что он принят на работу в Москве и не уволен. Проработав некоторое время в Чемровке, он опять получил большую сумму на рабочих и скрылся в Бийске, где устроился на пивзавод. В этот период и познакомилась с ним мать. Погастролировав и опять, получив деньги, уехал в Москву. Там и был задержан. После следствия и суда был приговорен к высшей мере наказания за хищения в особо крупных размерах. Саша вспомнил этого тщедушного старикашку, который подарил им восковое яблоко и чучело стрижа и поражался, что был знаком с таким опасным человеком, и все благодаря матери. Да, бесславно все кончали и все из-за сомнительных радостей, не оставив после себя ничего хорошего, доброго, как Павка Корчагин и дядя Вася - покойник.
ГЛАВА XIV
  Саша со своими ребятами решил отметить седьмое ноября. Складывались по рублю и уже стали закупать конфеты, пирожное, лимонад. Узнав об этом, к ним присоединились Третьякова Наташа с Соричевой Леной. Наташа внесла десять рублей. Саша отказывался: все вносили по рублю и она должна была столько же, но Наташа настояла на своем. Ее спросили, где она деньги взяла, Наташа ответила, что нашла. Долго спорить и разбираться не стали, набрали угощения и начали отмечать у Новаторова Олега в квартире, где взрослые ушли, оставив их  одних.
  Настроение было хорошее, первый раз они, как взрослые, проводили праздник за столом. Достали заранее приготовленные продукты, накрыли на стол и начали гулять. Когда на столе все было уничтожено, девочки пошептавшись, предложили заняться любовью и почему-то их выбор пал на Сашу. Неизвестно, чья это была затея, по-видимому, Наташина. О любви больше говорила Лена, но только на словах, а раздеваться боялась, поэтому кроме борьбы ничего у них не получилось, что оставило у Саши неприятный осадок.
  И, вдруг на следующий день выяснилось, что десятку Наташа украла у Зайцева дяди Васи, который и обвинил ее в этом. Ребята со всего двора окружили ее, стали выспрашивать, решили провести собственное расследование и выяснили, что этот старый кобель, шестидесяти лет, узнав, что Наташа уже не девочка, склонил ее к сожительству. За каждый день любви он платил ей 20 копеек.
  В этот раз, когда они были у него на квартире, он куда-то отлучился, и она залезла к нему в пиджак, который висел на стуле. Найдя там десять рублей, Наташа забрала. Девочку осудили, а Зайцева возненавидели все ребята. Хотя тот думал, что маленькой девочке никто не поверит, но ей все равно досталось дома от отца.
  Как-то, само собой Саша стал отходить от улицы, засиживаясь больше дома, но школа еще связывала его с ребятами. А разрыв все намечался. Когда он сидел один дома, незаметно стал складывать слова в рифмы. Он стал записывать их, у него начали складываться стихи. Так, незаметно он написал два - три стихотворения. И, однажды, сидя в классе с Савчуком Юрой за одной партой, Саша поделился:
-А я еще одно стихотворение написал.
-Какое еще стихотворение, ты что у нас поэт? - как всегда скептически и с насмешкой отозвался Юра.
-Ну, поэт, не поэт, а дома пишу, - обиженно ответил Саша. - НЕ веришь, я сейчас напишу..
-Напиши, напиши, - подтрунивал Юра. Главное, что в этом споре от него ничего не требовалось, только смотреть, как трудится товарищ.
Сашу задело это за живое:
-Ну, про что ты хочешь, чтоб я написал? -
-А, про что хочешь, что видишь, о том и пиши, - все также, с насмешкой, ответил Юра.
Саше сильно захотелось положить на лопатки этого высокомерного насмешника.
-Хорошо, я буду писать про собаку, - но у него сразу как-то не стало стихотворение клеиться. Слишком много горечи связано с потерями друзей. Это не давало собраться с мыслями и написать что-то красивое. Саша чуть не расплакался, как и при просмотре ученического фильма “Муму”, когда все девчонки и он обливались слезами, а многие мальчишки и Савчук в том числе, насмехались над ними, и Саша сказал:
-Нет, я лучше буду писать про осень.
-Ну, ладно, пиши про осень, - с безразличием смотря на труд приятеля, ответил Юра.
Саша сосредоточился на стихах, но шорох в классе отвлекал, и к концу урока он написал только две строчки. Юра победоносно смотрел, что у него ничего не получилось.
-Мне времени не хватило, а дома я допишу, - не желая сдаваться, ответил Саша.
Дома он провозился со стихами допоздна, подбирая рифму и находя нужные слова. Желая доказать и не быть объектом насмешек, он наконец-то, выстрадал свое стихотворение:
                Осень.
  Осень золотая на дворе у нас,
  Дождик поливает каждый день и час.
  Золотыми кроется листьями земля,
  Птицы собираются в дальние края.
  И, конечно, долго будут они там,
  Но когда соскучатся, прилетят все к нам.
На следующий день, когда он пришел в школу, Юра победоносно спросил:
-Ну, как, написал?
-Написал, - спокойно ответил Саша и протянул лист со стихотворением. Юра прочел и не поверил. Когда зашла учительница по русскому языку и литературе, а это была та мать, за дочерью которой Саша когда-то ухаживал в детском саду, он сказал:
-А Лисейков стихотворение написал. У него еще есть несколько.
-Ты правда пишешь стихи? - удивилась и обрадовалась успехам своего отстающего по все предметам “зятя”.
-Ну, не пишу, а несколько штук только написал, - смущенно ответил Саша.
  Все смотрели на него с нескрываемым удивлением и радостью, ни один, даже хороший ученик, не мог этого сделать, а какой-то отстающий во всем классе, смог.
-Ну, тогда ты можешь нам почитаешь? - сказала Зяблицкая.
Саша испугался, как это перед всеми стоять и читать свои стихи. Но ребята загалдели, требуя, чтоб он читал. Он, с трудом преодолевая свое смущение, вышел к доске и стал читать свои сочинения. Ребята аплодировали и просили продолжать, и Саша читал снова и снова. Все ,все были рады, что в их классе появился поэт. Зяблицкая тоже была рада за своего “зятя”, о чем, конечно, никто не знал. А Саша от стеснения готов был провалиться на месте. Этот день принес первый заслуженный успех и остался ярким моментом в его жизни. Саша ощутил, что труд не пропал даром, всем мальчик принес много радости и себе, и окружающим.
ГЛАВА  XV
  Сестра вдалеке от дома стала тянуться к брату и скучать. Когда приезжала, привозила, сладости, которых не было в Бийске. Не нужная никому в Барнауле, она оценила привязанность брата и поняла, что их на свете только двое. Ее навестил отец и они договорились, что Валя с братом приедут к нему на Новый год в Анжеро-Судженск, где он жил уже с другой женщиной. Мать не возражала против этой поездки, отправила Сашу к сестре, где та его встретила и привела в свое общежитие. Он быстро сошелся с девочками, которые учились и жили с его сестрой. Узнав от сестры, что он пишет стихи, они стали просить его, чтоб он читал свои сочинения, что он и делал с большим удовольствием, а сестра гордилась своим братом. Это и ей самой приносило успех. Познакомившись с общежитием, техникумом и подружившись с девочками, Саше не хотелось уезжать, но он так давно не видел отца. После Новогоднего вечера они уехали.
  Отец встретил их очень радостно, познакомил с новой женщиной и ее дочерью. Саше было хорошо и уютно с ним. Встречали Новый год в тесной компании. Отец рассказывал про деда, который был приглашен к ним. Как того во время войны расстреляли, несколько пуль прошло его тело. Старика закопали с другими расстрелянными, но он чудом остался жив. Ночью выбрался из ямы из-под трупов и приполз домой. Жена испугалась и не пустила его, а одна женщина подобрала и выходила. Саша был поражен услышанным и не верил своим глазам, что перед ним такая легендарная личность. Такие человеческие судьбы трогали сердце мальчика, ему хотелось походить на них, и отец хотел, чтобы его сын был достойным продолжателем мужественных людей. Отец очень надеялся, что сын оправдает его надежды. Время, отпущенное для встречи, незаметно быстро, но интересно пролетело. Пора было уезжать. Отец вместе с новой семьей проводил их на вокзал. Распрощавшись с тяжелым сердцем, брат с сестрой уселись в переполненный общий вагон и уехали, оставив свою частицу тепла отцу.
  Жизнь по приезду вернулась в свое русло. Но делать нечего, надо жить дальше.
  Гуляя по ресторанам, мать опять встретилась с тетей Светой Шилкиной. Раньше дружили семьями, теперь они обе были разведены. В их компанию вошла и Терентьева тетя Валя - мать девочки, за которой ухаживал Саша. Однажды мать дала ключ Шилкиной, чтоб та могла встретиться у них с мужчиной. Та пришла с маленьким сыном Артуром. Побыв немного, тетя Света предложила Саше проводить Артура домой, рассчитывая остаться наедине с любовником. Он послушно согласился. С помощью Артура он отыскал их дом. Когда они зашли в квартиру, у Саши перехватило дыхание - очень красивая девочка прыгала по дивану. Он сразу почувствовал что-то родное. Заметив вошедших она смутилась, сошла с дивана и как-то настороженно стала смотреть на гостя, не задавая никаких вопросов. Тут вошла еще какая-то женщина и они стали болтать.
-А, это кто такой? - спросила женщина, головой кивая в сторону Саши, тихо сидящего на диване.
-А, это наверно Лисейков, - высказала предположение Таня, (как потом оказалось ее зовут).
Сашу удивило то, что его знают в доме. Так произошло это знакомство с Таней. Дружба с Терентьевой стала угасать. Вначале он за ней бегал, но она мало уделяла ему внимание и резвилась с другими мальчишками. Саша переживал и даже плакал, над ним за это насмехались, но он ничего не мог с собой  поделать: заглядывал в окна, когда она раздевалась перед сном, ревновал ко всем, с кем она разговаривала, а потом ее равнодушное отношение стало охлаждать и его чувства. А через некоторое время Савчук поделился с ним, что один парень из шпаны смог уговорить и “добрался” до нее. Узнав об этом, Саша очень переживал, что он упустил свое счастье. О том, что он узнал, он никому не рассказывал, хранил в тайне, но стал понемногу отходить, охладевать, и вдруг он воспылал чувствами к этой новой девочке. Но никак между ними не завязывались взаимоотношения. Таня не шла на контакт, держалась на расстоянии. Саша стал часто приходить в гости. Какая-то сила тянула его в этот дом. Тетя Света благосклонно относилась к их знакомству.
  Саша все-таки нашел к ней подход. Однажды он увидел ее за уроками, предложил помочь ему пописать диктант, чтобы она была в качестве учительницы, а он ученика. Таня согласилась с этим предложением. Вся как-то оживилась взяв текст из учебника, стала диктовать. Саша очень старался писать грамотно, но все равно, когда она проверила, то красного, наверное, было больше чем синего. Это ее развеселило. Она стала еще предлагать писать, но он больше не соглашался. После этого случая они подружились. Она стала более приветливой и ждала встречи. Тетя Света иногда не ночевала дома и с удовольствием оставляла их втроем. Таня ложилась с Артуром на кровать, а Саше стелили на диване. Ему нравились такие вечера. Самостоятельные, как взрослые, они подолгу разговаривали и потом засыпали, а утром, когда просыпались, Таня, как мать за сыном, после Артура убирала мокрую постель, а Саша на правах мужчины еще некоторое время нежился в постели. Затем она готовила завтрак. Опять было весело и хорошо. Таня и к ним стала приходить в гости. Поклонник ее матери возил их и Терентьеву Таню на своем черном “ЗИМе”. Когда взрослые уходили, они танцевали под проигрыватель или, уединившись от всех, разговаривали. Дружба с Таней была самым лучшим периодом в его одинокой жизни. Они катались на горке, которую построил Саша с Летяевым во дворе. А потом, когда мальчики пошли в баню, девочки подсматривали за ними в маленькое окно деревянной баньки.
  Однажды когда он с Ворониным Женькой пришел домой, Летяев сказал, что приходила Шилкина. Узнав об этом, он побежал к Терентьевой.
-Где ты был? К тебе Танька приходила, у нее заболел живот. Я ей дала грелку, но боль не прошла, и она ушла домой, - с укоризной сказала Терентьева.
Саша промолчал и они с Женькой побежали к Шилкиной. Таню, бледную они застали в постели. Саша с порога подбежал к ней.
-Таня, что у тебя болит? Танечка, но чем тебе помочь? - порывался он к ней. Он был благодарен, что она пришла к нему, когда ей стало плохо, чувствовал себя виноватым, что не оказался на месте. Он не мог смотреть, как его любимая девочка мучается, едва сдерживал слезы от жалости. Лучше бы он заболел, только не она.
-Ничего не нужно, Саша, иди домой, ничего у меня не болит, - почему-то стеснялась она и боялась его прикосновения, отодвигалась от него. Саша умолял разрешить остаться, чем-нибудь помочь, но она захотела, чтоб он ушел. Саша с большим нежеланием, подавленный, ушел. На следующий день к матери пришла тетя Света и рассказала, что у Тани обострился аппендицит. Ночью она вызывала “Скорую” и девочку увезли. Сейчас ей уже сделали операцию. Тетя Света идет в больницу попроведовать и сказала, чтоб Саша тоже собирался. Он очень обрадовался, что опять увидит свою Таню.
  Они подошли к больнице. Тетя Света стала звать дочь через окно, а Саша свистеть, как когда-то его научил Мишка. И вот она выглянула в окно, в казенном халате, но такая родная и близкая Сашиному сердцу. Поговорив, мать передала передачку и сказала, что вечером еще Саша принесет. Они распрощались. Вечером, как и обещала, тетя Света собрала продукты и попросила отнести Тане в больницу. Саша взволнованный,  кинулся выполнять просьбу. В окошке больницы он попросил вызвать Шилкину и с волнением стал ждать. Когда он увидел с трудом спускавшуюся Таню, он совсем растерялся, не знал, что делать. Через толпу людей, смущаясь, он передал ей узелок, хотел сказать ей что-то хорошее, но не нашелся. Да и врач, увидев, отругал обоих: его за то, что он тревожит больную, ее за то, что она в первый же день после операции ходит. Вскоре ее выписали, Саша как обычно, пришел к ней в гости. Она опять была весела.
-Покажи шов, где сделали тебе операцию, - попросил он.
-Ух, ты, хитренький, - кокетливо ответила она и вышла на кухню, а потом, вернувшись, приспустила трико. Он увидел шов и край шелковистого пушка. Саша поразился. Он был на два года старше ее, но у него еще не было “растительности”, а у нее и грудь уже была красивой, крупной. Но и шрам его тоже смутил, он был уродлив на красивом ее теле.
-Ой, как он тебя портит, - только и произнес Саша, но про себя думал больше о другом, сдерживая свою неуемную страсть.
  Однажды Саша с матерью пришел к Шилкиным. Там были Терентьевы - мать с дочерью Таней. Матери накрасились, собрались и ушли в ресторан, а дети остались одни. Девочки отошли в сторону, о чем-то пошептались, затем выключили свет и стали нападать на единственного “мужчину”. Они боролись и лезли в штаны. После длительной возни девочки не смогли победить и, уставшие, успокоились, уселись на диван. Саша набросился на Терентьеву и залез ей в плавочки, а Шилкина смотрела со стороны. Ей не терпелось залезть к Саше.
-Ну, что вы? Я тоже хочу, - стала она напрашиваться.
-Обойдешься, - игриво ответил Саша и не позволил ей, не потому, что он не хотел ее, а просто боялся. Этот страх вместе с любовью постоянно мучил его. Он боялся к ней прикоснуться -  считал ее святой и думал, что своими прикосновениями потеряет любимую, поэтому и старался всегда скрывать истинные чувства. Если бы это было наедине, тогда может быть и открылся он ей полностью. Каждая встреча с Таней вызывала в нем неуемную страсть и крепко - накрепко оставляла в памяти каждое ее слово, каждое движение. А она относилась к нему с какой-то легкостью. Чтобы не потерять ее, дать привыкнуть  к себе, полюбить его душу, а не тело, которое ей наверняка бы не понравилось, он и сдерживал себя. А у нее всегда на первом плане были ее подруги и друзья, и только потом он. Мальчики, которые нравились ей, были здоровые, уверенные в себе, дерзкие, гордые, способные на все. Саша себя к таким не относил, а значит и не верил, что его могут полюбить, да еще такая девочка, как Таня. И, все-таки, она уделяла ему некоторое внимание. Саша был рад и этому.
  Закончился пятый класс. Из-за неуспеваемости Сашу оставили на осень. Все ушли на каникулы, а ему надо было посещать школу и нагонять упущенный материал. Его это огорчало, что он хуже других и в то же время радовало, что не оставили на второй год, как некоторых мальчиков. Жизнь не ладилась ни в школе, ни дома. Саша приналег на учебе. С  Таней встречались уже реже, но думать о ней он не переставал. Желание быть таким, как все, заставило подумать о жизни. Он решился и бросил курить, сразу почувствовав облегчение.
  Однажды прибежала Третьякова Галя вся в слезах:
-Валя, мама умерла!
Саша хорошо знал эту тихую женщину. Она всегда хорошо относилась к дружбе Лисейковых со своими детьми. Никогда от нее невозможно было услышать ругань или ворчания. Свою нелегкую нищую жизнь переносила тихо, молча. Муж часто жестоко ее избивал. Однажды у пьяного мужа она вытащила пять рублей и с троими младшими детьми, прихватив Сашу, на трамвае поехала в лес, где они отмечали “Березку”. Было много машин, ларьков со всякими продуктами. У матери горели глаза от счастья. Саша понял, что давно она не видела такого гулянья. На эти пять рублей она набрала всяких сладостей, но радовалась как-то тихо. Побыв немного, они поспешили домой. Ее радость была омрачена ожиданием встречи с мужем. Вернувшись в свой двор, она боялась заходить в дом. Ребята предложили спрятаться на крыше в Сашином доме. Взобравшись, они с чердака наблюдали, как в ярости бегал их отец по двору, разыскивая мать. Когда она выждав время вернулась домой, ей опять досталось от супруга. Да и потом, в больнице, она умерла, как все считали, от побоев мужа. Как тихо жила, не убив за свою жизнь и мухи, так тихо и умерла. Саша ходил смотреть на умершую, молча почтил ее уход. Одна женщина принесла простыню, чтоб подложить умершей. Ее взяли и стали перекладывать из гроба на установленные стулья. И вдруг у женщины, которая держала голову, соскочила рука: голова покойной откинулась, подвязанный рот и глаза мгновенно открылись. Лицо стало ужасным: будто мертвая, хотела отомстить за все свои обиды. Все ринулись в сторону, но Саша, оцепенев от ужаса, остался на месте и продолжал держать за ноги. Люди, опомнившись от страха, увидев, что мальчишка не отступился, опять подхватили ее и переложили на стулья. Саша никак не мог отойти от страха и вышел на улицу. Мать похоронили и вскоре отец ушел к другой женщине, оставив детей одних в квартире на выживание.
  Саша стал ходить со старшей сестрой Третьяковых и Валей в летний лагерь труда и отдыха. Этот лагерь организовала станция”Юного натуралиста”. Потом Саша посещал лагерь один. Жизнь в нем казалась очень интересной. С утра зарядка, потом работа в саду и огороде: поливали, пололи, окучивали, удобряли, подвязывали растения, потом всех детей кормили вкусным обедом в летней столовой, накрытой полиэтиленом от дождя, затем тихий час, после него развлечения, игры в шашки, бильярд, кормление рыбок, просмотр кинофильмов с кинопроектора “Украина”. В конце сезона, на своей машине “ГАЗ-51”, всех повезли на отдых в пионерлагерь “Искра”. Так Саша побывал в третий раз в своем полюбившемся лагере. Работа и отдых шли ему на пользу. Он окреп, познакомился с новыми товарищами, где его опять приняли хорошо. Он снова готов был выдержать годовой марафон учебного процесса. Во дворе встретил ребят, проводивших каникулы дома. Они с радостью и надеждой встретили Сашу. От него ждали чего-то интересного. Опять начались игры.
ГЛАВА  XVI
  Началась учеба. Два Саши - Лисейков и Летяев - скучали после уроков на крыльце, не зная, чем заняться. Лисейков поделился своей мечтой, что давно хочет выкопать подземный ход, как в старинных замках. Недолго думая, они решили взяться за это. Место для пещеры выбрали в огороде Лисейковых: взяли лопаты, перелезли через забор, разделяющий их огороды и приступили к работе. Расчертили контуры подземного хода, взяли по участку и начали рыть. Неутоптанная земля поддавалась хорошо. Через некоторое время за сараи, где они работали, зашел покурить Новиков Сергей, увидев, что чем-то заняты два друга, заинтересовался.
-Что вы здесь делаете?
Саша постарался скрыть свои старые обиды, ответил, чем они заняты.
-А, можно я с вами буду рыть?
Ребята переглянулись, подумали:
-Ну, что ж, если хочешь, неси свою лопату и приступай.
Новиков обрадовался и убежал. Через несколько минут он вернулся с Горячевым Сергеем, у которого тоже в руках была лопата.
-Саша, можно и Горячев с нами будет копать?
-Ну, что ж, пусть копает.
-А нас увидел Кочкин Вовка и тоже сказал, что принесет свою лопату. Кочкин больше всех обижал Лисейкова, но он не мог отказать и ему, поэтому и против него возражать не стал. Так к обеду собралось человек семь. Работа шла быстро. Уже прорыли половину, когда пришли старшие ребята: Сигарев, Третьяков, Баранов. Они часто вмешивались в жизнь младших, и, сейчас уселись на крышу Сашиного сарая, стали высокомерно посмеиваться, отбивая желание к работе.
-А, что вы здесь роете?
-Лисейков себе бомбоубежище готовит, от нас прятаться будет!
-Ройте, ройте, к следующему лету закончите.
Все начали забирать лопаты и отходить в строну. Только два друга, огрызаясь, продолжали настойчиво копать. Саша с яростью втыкал лопату в землю не желая сдаваться, и грубо отвечал на насмешки. Остальные сидели и молчали, совсем поникнув. Они не смели возразить сильным. Старшие, увидев, с каким упорством друзья продолжают работать, и работа понемногу продвигается, поняли, что ребят невозможно сломать. Двое - Барнов Саша и Третьяков Коля спустились с крыши, подошли к вырытой яме, постояли, посмотрели, взяли у других лопаты, спустились вниз и с шутками, как бы извиняясь за то, что говорили пять минут назад, начали углублять под свой рост котлован. Остальные насмешники, потерпев фиаско, вынуждены были уйти. Струсившие ребята увидели, что друзья одержали победу, посмелели, снова взялись за лопаты. Работа вновь закипела: одни заканчивали котлован, другие носили доски, третьи накрывали потолок и засыпали, четвертые сколачивали люк. И, к вечеру подземный ход был закончен. Все забрались в него, закрыли за собой люк, сидели включив фонарики, и радовались проделанной работе. Мать Саши, проходив мимо, не узнала своего огорода и только ахнула. Ругать было уже поздно, дело сделано.
  Наступила осень, выпал снег. Саша бегая по улице, увидел больную кошку. Она  тихо шла, передвигая засохшими от крови лапками. Он забрал ее в подъезд, положил на тряпку возле батареи, накормил и стал думать, чем ей можно помочь. В подъезд вошел Горячев. Увидев кошку и узнав, о чем Саша думает, предложил:
-А, давай ей тапочки сошьем, чтоб теплее было по снегу бегать.
-Давай, - обрадовался идее Саша. Он вынес иголки с нитками, разыскал ненужные тряпки, и они в подъезде, сидя возле кошки на ступеньках, начали шить наряд. Вошла Михайлова.
-Опять кошатник заразу принес, ну-ка выкинь ее отсюда.
Саша в какой раз стерпел обиду, но не послушался, дождался, когда она зайдет к себе в квартиру, обул кошку в сшитые тапочки.
-Знаешь, у девчонок в бараке на окошке я видел пальто для кукол с меховым воротником, пошли возьмем, кошке как раз будет, - вспомнил Саша.
Саша сидел за уроками, когда вошла сестра, давясь от смеха, выжала из себя слова:
-Я ходила в магазин, выхожу, смотрю, все останавливаются и хохочут, а по улице идет Сашкина кошка, вся разряженная - в пальто с пуховым воротничком и в тапочках.
Мать представила эту картину и тоже рассмеялась. Вскоре  и эта кошка куда-то пропала. Саше трудно было мириться со страданиями животных, но что можно было поделать, все делалось за его спиной и людьми, если их так можно назвать, сильнее его.
  Снегу намело много и Саша на этот раз предложил сделать крепость. Место выбрали на холме, возле туалета. Подбирали замерзшие комки снега и выстраивали стены. Как всегда, увидев, что они чем-то интересным заняты, к ним присоединились другие мальчишки. Переднюю стенку облили водой, сзади соорудили зигзагообразный вход, чтобы не сразу до них можно было добраться в случае окружения, слева был забор, справа помойка, по которой не каждый бы решился “атаковать”, внутри выложили перегородки, установили картонные коробки, заполнили их снежными комами. Увидев сооружение, набежали малыши, они и стали нападавшими. Их собралось человек двадцать, а защитников крепости было шестеро. Саша все предусмотрел и на случай отхода. На крышу холодильника затащил несколько крупных комков, возле узкого прохода внизу. Начался бой, залетали снежки. Всем ребятам было весело. Но,  вот, подошел отец одного малыша, маленький такой, сухонький, злой, и тоже включился в игру. Защитники крепости сосредоточили весь огонь на взрослого. Того разозлило, что его метко обстреливают, а он не может ни в кого попасть, и кинулся врукопашную, желая проучить шельмецов. Но заскочить на крепость не смог, скользя по ледяному валу. Тогда он пошел в обход прямо по помойке, где не было укрепления. Ребята, израсходовав все боеприпасы, стали разбирать перегородки, стены, бросать коробки. Взрослый опять упал, еще больше разозлился и с остервенением бросился на ребят. У защитников не осталось больше боеприпасов, и все побежали через выход. Саша вспомнил про свои запасы, наблюдая за тем, как взрослый разносил его творение. А тот, отведя душу на разорении крепости, бросился, чтобы отомстить обидчикам за свое больное самолюбие. Саша дождался, когда он окажется в узком проходе прямо под ним, бросил огромный снежный ком на него. Обидчик упал. Саша добросал остальные комья и сбил весь снежный козырек с крыши, завалив мужчину кучей снега, и под общий одобрительный хохот перепрыгнул на свою крышу, оттуда на землю и убежал домой. Мужичонка еще долго бегал за ребятами по всему району, никого не поймав, поостыв ушел восвояси, не солоно  хлебавши.
  Мать стала ходить на базар продавать вещи, привезенные из Белоруссии. Саше было противно ее занятие. Лучше жить нищим, чем этим заниматься. С каждым годом он все больше отходил от матери, не одобряя за ее легкую жизнь. Он гордился отцом, который всегда с любовью говорил о своей работе. Мать сожгла себя в ресторанах, перестала котироваться, испытывая дефицит в поклонниках. В последний раз привела Володю - не красавец, но моложе ее на двенадцать лет, без живота, высокий. С ним она жила долго. Дома стало поспокойнее. Мать спросила у Саши, хочет ли он сестренку. Тот ответил, что пусть делают, что хотят, но ему никто не нужен. Мать требовала, чтоб он называл нового ее мужа отцом, но Саша стал звать его по имени; у него только один отец. Понемногу они сошлись с Володей и даже разбаловались. Мать накинулась, приревновав его к Володе.  Саша опять затаил обиду и ушел к себе в спальню. Володя оказался хозяйственным, помогал матери убираться по дому. У них появились даже свои обязанности. Саша убирался в своей комнате, протирал пыль, мыл полы, наводил порядок, Володя все делал в зале, а мать - остальное по дому, А в выходные, мать садилась вязать или готовила, а мужики что-нибудь рисовали или моделировали, ворожа над “Моделистом-конструктором” и “Юным техником”, Делали полки. Володя изобрел собственную машину и для нее приемник, обдумывал перестройку развалившегося сарая под гараж. Саша мастерил амфибию из пенопласта с электродвигателями на батарейках для школьной выставки и читающего газету человечка с собачкой под фонарем. Делал это из фанеры. Мужчины подружились.
  Мать прогнала Сашу спать, не дав досмотреть интересное кино.  Он из спальни слышал, что телевизор работает и, решил через дверь досмотреть. Подкравшись к залу, он отодвинул шторку на дверном стекле и увидел их в постели, они занимались любовью. Мать почувствовала, что за ними наблюдают, соскочив, побежала в спальню, куда успел юркнуть Саша. Мать стала кричать на него, что он подсматривает. Саше было обидно, из-за своей прихоти она не дает ему жить, не могла подождать, когда он кино досмотрит, и он заплакал. Сколько можно все терпеть постоянное унижение, когда до него нет никому никакого дела, никто не считается с ним. А тут и Володька сорвался:
-Ух! Так и хочется тебя раздавить, - не разобравшись в истинной обиде Саши, он подумал, что тот за ними хотел подсмотреть. Объяснять было бессмысленно, его бы все равно не поняли и не поверили. Он уже второй раз, случайно видел мать в такой ситуации. Она ему этим была противна и специально смотреть на эту гадость он бы не пошел. Из-за этого, отношения еще больше осложнились, а мать при случае стала говорить:
-Убью или человеком сделаю.
Странное у нее понятие было о человеке. Саша дал себе слово, лучше пусть убьет, чем он станет, таким, как она и ей подобным. Его тянула жизнь Павки Корчагина и прожитая жизнь отца, и дяди Васи. Он хотел оставить после себя тоже след, прожить нужную, а не никчемную жизнь, не быть язвой на теле общества. Но пока не видел, как себя реализовать. Не справляясь самостоятельно с домашним заданием, он стал ходить в группу продленного дня. Там вместе со всеми отстающими выполнял уроки. Надеяться, что он станет отличником, уже не мог, но для себя утешение, и в то же время интерес в них, особенно в математике. Деньги - десять копеек, которые мать давала ему на обед, он стал откладывать, копя себе на кино и мороженное, потому что алиментов, которые отец присылал на него, он не видел. Мать все тратила в ресторане и говорила, что по пятьдесят и сто рублей, которые отец высылал, ей было мало, а идти куда-нибудь к станку или на стройку зарабатывать себе на веселье, она не хотела. Да и после такой работы не сильно веселиться захочется. Раз дала Саше на кино пятнадцать копеек, ни на трамвай, ни на мороженное не дала. И Саша, чтоб хоть как-то не зависеть от нее, стал экономить на питании.
  Валя, летом съездив в колхоз на работу со своей группой, познакомилась там с парнем и на зимних каникулах, взяв с собой брата и Галку, поехала в гости. На станции Уткуль парень их встретил, укутал в овечьи полушубки, усадил в сани и, погоняя коня, помчал по морозу по снежной целине к дому. Родители их встретили как родных. Саша познакомился с его сестрой и братьями. С сестрой завязался роман. Она ему понравилась, как старшая сестра, а он ей больше, чем брат. Люди они были очень простые, было с ними легко и Саша отдыхал душой. Молодые все вместе ходили в клуб и на вечеринку к соседям, Питались здоровой и в то же время простой пищей. Потом, разместившись в большой комнате, кто на печи, кто на кровати, а кто просто на полу, просмеялись до глубокой ночи, уставшие, заснули. Время пролетело быстро, оставив хорошее воспоминание о прожитых в дружеской обстановке днях.
  Тренировки, которыми ребята занимались; лазанье по деревьям, прыжки с крыши на крышу, сальто с крыши в сугроб, риск всегда свернуть себе шею, всевозможные игры на воздухе, приносили свою пользу. Кроме того, ребята стали бегать за дорогу и запрыгивать на товарные вагоны, идущие на заводы, а потом на ходу спрыгивали, уяснив что прыгать на ходу надо по направлению движения поезда, и чтобы устоять на ногах, надо пробежать некоторое расстояние. А если прыгать задом, то по инерции просто перевернет навзничь. Саша не предполагал тогда, что через много лет эти прыжки он вспомнит.
  Мать решила, что детям пора показаться родным, собрала и отправила в дорогу самостоятельно. Доехали до Быхова хорошо. Саша не доставлял много хлопот, был послушен во всем и терпелив. Белорусы были рады встрече и поражались, как дети самостоятельно добрались и не заплутались в Москве. Валя все время проводила с родными, а Саша, познакомившись с ребятами и подружившись с одним из мальчиков, пропадал днями на Днепре или ходил в запомнившуюся ему с детства конюшню, где когда-то работал его дед, который уже умер. Сейчас там работала бабушка. В конюшне так же росла огромная старая груша, только сам двор стал какой-то маленький. С сестрой они ходили к отцовой бабушке и там Саша познакомился с двоюродными братьями по отцовской сестре ходили в Беловежскую пущу, собирали лесной орех и желуди, посетили родовое кладбище, где были похоронены все родственники Тесельских. Саша накормил желудями свинью тети Нины, потом задумался и стал делать игрушки из них: человечков, светильник, грибки, черепашек. Тетя Нина поставила их на память в трельяж. Уходили с бабушкой на поле, собирать колорадских жуков, складывая их в банки с керосином и сжигая.
  Время пролетело интересно и быстро. Хорошо отдохнув, наевшись фруктов, повидав всех родственников, окрепнув, отправились в обратный путь. В Москве долго стояли компостируя билеты. Валя разрешила брату сидеть, а сама выстаивала огромную очередь. Потом, найдя место на эскалаторе, сидя уснули, облокотившись на вещи. Рано утром, пока до отправления поезда было еще время, побежали на Красную площадь смотреть старину, с экскурсией сходили в Кремль и Могилу неизвестному солдату, посмотрели “Мавзолей”, Царь пушку, Царь-колокол, в ГУМ и ЦУМ сходили. Потом сестра не выдержала усталости и они присели в парке отдыхать. Саша тоже сильно устал, но ни разу не пожаловался сестре. Ноги просто гудели. Зато многое успели посмотреть, получив большое удовольствие от увиденного и массу впечатлений, оказавшись в сердце России. Саша впервые почувствовал, как любит сестру, как она мужественно переносит все трудности, какая самостоятельная, воодушевленная и как с ней хорошо вдвоем. Она ни разу на него не повысила голос. От этих мыслей о ней становилось хорошо и уютно.
  Приятно было вернуться назад после долгой разлуки с домом. Все казалось обновленным, забылись старые обиды. Но, через день, все началось по-старому. Привыкнув к его возвращению, ребята опять стали дразнить Сашу, насмехаться над ним,  особенно, завоевавший себе кулаками авторитет Абишев Володя. После смерти отца, который из-за семейных неурядиц отравился уксусом, он сошелся со старшими ребятами, чувствуя их поддержку, становился “королем” во дворе, стал обижать сверстников, тренируя на них кулаки. Никто не мог дать ему сдачи. Знали, чем это может кончится, чтобы не быть битыми, стали пресмыкаться перед ним.
  Саше тоже доставалось, но лебезить перед ним он не стал. Просто старался не иметь с ним никаких дел. Абишев ему не нравился даже из-за того, как тот относился к своему псу Верному, и не имел ник кому жалости. Саша был сильнее его, и раз он предложил Абишеву:
-Что ты все драться да драться, давай поборемся.
Володя, уверенный в своей силе, согласился, и Саша на глазах у всех ребят два раза его поборол. Все были удивлены Сашиной дерзости, а Володя почувствовал, что его репутацию подмочили, не желая быть в смешном положении, заехал Саше в челюсть.
-Бей своих, чтоб чужие боялись, - подкрепив словами свой выпад.
Саша сказал:
-Драться я с тобой не буду.
-А почему?
-Да, просто, не люблю и не могу бить людей.
В этот раз Володя не чувствовал себя до конца победителем ему не нравилась спокойная независимость Саши. Он завел себе шестерок, которые лебезили перед ним, лишь бы не получить очередную оплеуху. Это были ненавистные Саше: Кочкин, Маканов и Новиков с Горячевым. Они всегда здоровались, заискивающе глядя “королю” в глаза, как бы ему угодить. Возле Саши пока продолжали держаться его друзья.
  У Новаторовых жил на квартире Олег их родственник, который приехал из деревни в город учиться. Это был уже взрослый парень. Когда Саша проходил, он шутя начинал издеваться, мять бока и выкручивать руки. Саша сильно не обижался, но приятного было мало.
  Однажды в обычный день все резвились за сараем. Олег опять начал приставать. Саша вырвался и по стоящему возле их сарая квадратному бочку, как кошка, заскочил на крышу. Тот решил догнать, кое как преодолев это препятствие, оказался на крыше. Саша подождал его на гребне крыши, когда тот, подойдет и перепрыгнул на крышу холодильника, встал у края. Олег долго боролся со своим страхом и когда перепрыгнул, Саша спрыгнул с большой высоты на землю и побежал в дом. Олегу стыдно было отставать от пацана. Он тоже спрыгнул, отбив себе ноги. Придя в чувство от прыжка, побежал следом в дом. Саша на втором этаже перелез через перила и ждал его. Олег подумал, что наконец его поймал, побежал на второй этаж. Саша дождавшись, когда тот подбежит поближе, спрыгнул на пол между этажами, пролетев всю лестницу побежал на улицу, где по дереву опять забрался на крышу холодильника. Олег придя в чувство от шока, побежал в вдогонку, кое-как взобрался по дереву и опять не догнал добычу. Саша перепрыгнул на свою крышу и приготовился прыгать назад. Когда Олег прыгнул на их крышу, Саша перепрыгнул назад, потом, опять на землю, побежал домой и встал за перилами. Олег проделал все то же самое и когда забежал в подъезд, после десятиминутной безрезультатной гонки, выдохся и сдался:
-Хватит, давай мировую.
-Ага, ты опять меня мучить будешь, - произнес Саша, устав и сам от своих цирковых трюков.
-Нет, я больше мучить тебя не буду, - Саша поверил.
Когда вылез из-за перил и подошел пожать руку, Олег опять схватил и стал выворачивать ее.
-Ты же сказал, что не будешь мучить? - скривился от боли Саша.
-Я тебя больше не буду мучить, я тебя только помну. Так не поймав мальчика, он купил его хитростью, потащил за сараи и сильнее, чем прежде, начал измываться. Третьяков увидел, как корчится от боли Саша, приказал сурово:
-Отпусти его и не донимай.
-Да мы же балуемся, - испугавшись, стал оправдываться Олег.
-Ничего, шуточки, ты мне наизнанку чуть все не вывернул.
-Отпусти, я тебе сказал, пока ребят не позвал, - все больше злился Коля. Олег испугался, что с ним могут хуже поступить, чем он с Сашей, и вынужден был оставить свое сладостное желание доставлять боль, чувствуя себя неудобно за свою нерешительность перед сверстниками, молча удалился. Давно за Сашу никто не заступался. Это было приятно, значит, он не совсем еще безразличен.
  Саша с Летяевым не могли сидеть без дела. Однажды опять их озарило. На крыше Литяевского дома они решили сделать комнату. Штаб их, который они делали у Лисейкова в сарае, в котором раньше находились поросята, где у них был и стол, и топчан, и стулья, и полки, где они делали и хранили оружие, играли в магазин, в столовую, а потом жили собаки, уже был разорен набегами Новикова, Горячева, Кочкина и другими завистниками, которые сами не хотели и не могли ничего интересного придумать, и всегда не давали приятелям делать хорошие дела и учиться работать. Совершали свои набеги ночью, когда знали, что не попадутся под горячую руку, делали исподтишка, предательски. Сашу выводило это из себя, но на утро он успокаивался. Однако, ненависть к подлости росла, он все больше начинал всех ненавидеть за то, что сами не живут, не хотят, не могут ничего сделать полезного.
  Теперь этот штаб был полностью разграблен и пустовал. Вот, друзья и решили построить опять помещение для своих уединений. Перегородили небольшую часть чердака, постелили старые тряпки. Получалась уютненькая комнатка. Принесли из дома кто что мог: хлеб, колбасу, сало, помидоры, огурцы, соль, лук, яйца и устроили маленький пикник. После проделанной работы и вкусного ужина на душе стало полегче. Промечтав до глубокой ночи, счастливые уснули. Проснулись рано утром. На улице была такая красотища: еще не растаял густой туман, по дороге проезжали редкие мотоциклы и машины, люди ехали на рыбалку, прозрачный дурманящий воздух, восходящее яркое солнце, пустые улицы и пение птиц. Это доставило им столько радости, что они забыли все плохое. Оно отодвинулось на последний план. Вечером, когда друзья резвились во дворе Летяева, подошел младший Новиков и сказал, что убило Русинова Олега. Ребята не поверили, посчитали , что это розыгрыш. Не укладывалось в голове, как это можно погибнуть в такие годы. Казалось, погибают и умирают только старые, а ему было всего восемь лет, но это оказалось правдой. Олег был полный мальчишка, безвредный, жил тихо, никого не трогал. “И ведь надо же ему было погибнуть, а не другим - каким – нибудь бездарям, коптящим чистое небо”,- думал про себя Саша. Его отец строил дачу и взял Олега с собой на чистый воздух. Когда он подсоединял проводку к домику, отца ударило током. Он с проводом в руках упал на землю. Олег испугался, заплакал и потянул отца. Мальчика тоже ударило, он упал. Отец пришел в чувства и увидел лежащего сына, понял, что произошло, перенес его в машину и повез в больницу: в одной не оказалось врача, другая была закрыта и только в третьей его приняли, но было уже поздно чем-либо помогать. Олег лежал тихо, не мог шевелиться и говорить, его парализовало. Он быстро синел, ему хотелось жить. Было страшно в таком возрасте расставаться с жизнью, и крупные слезы потекли по щекам. Отец бился в истерике, просил прощения, чтобы только сын жил, проклинал себя, за свою вину, что он теперь жив, а его родное дитя погибает на глазах, но ничего невозможно уже исправить. Олег угас, жизнь покинула его.
  На похороны собралось много людей. Ужасная смерть никого не оставила равнодушным. Олег был не похож на себя живого; маленький и круглый, он вытянулся под два метра и стал еще полнее. Гроб заказывали как для взрослого. Тело было синее. Саша под впечатлением ходил подавленным - вот он жив, а этого парнишки уже нет.
ГЛАВА XVII
  В шестом классе развернулась борьба между отрядами за право носить имя земляка, бывшего разведчика Героя Советского Союза Маскаева. Он приходил в класс, рассказывал о себе. Познакомились и с писателем, который писал о нем книгу. Класс соревновался по всем показателям. По сборку металлолома боролись с шестым “Б”. Ходили на завод убирать территорию. Когда собирали металлолом, приносили из дома кто что мог. После занятий искали металл по мочищенским улочкам. Саша проявил себя и здесь. Он заметил, что те, кто лучше учится и больше на собраниях выступает, тот больше всех не желает пачкать своих белоснежных ручек. Саша сторонился таких и в душе недолюбливал, был с теми, кто работал, а не болтал. Ему хотелось больше принести пользы стране. Он думал, что из их металлолома построят тепловоз или трактор, ощущал себя причастным нужному делу. С шестым “Б” они поделили первое и второе места.
  После окончания учебы поехали всем классом и с Маскаевым в Чергу, в школу-интернат.
  Саша раньше ездил в Майму, где отец строил тракторный завод. Тогда-то, в первый раз увидел он горы. С сестрой и сыном шофера ловили рыбу. Саша один поймал рыбу, у других не клевало. Потом отец перевез их на другую речушку, рядом со строительством. И, там стали вытягивать одного за другим карасиков и бычков. Втроем наловили около ста штук. Отец подкупил еще немного в магазине и хозяйка, у которой они стояли, сварила наваристую вкусную уху. С отцом они сходили в лес, собрали листья дикой смородины, из них заварили чай. На ужин отец собрал много народу. Все хвалили уху и чай. На выходные отец вывез всех купаться на Аю. Ребят поразила живописное озеро, расположенное среди гор, особенно его прозрачная теплая вода. А, когда совсем уезжали, на обратном пути остановились у Иши, и отец учил плавать Сашу. Тогда, он первый раз поплыл по-собачьи, научился держаться на воде.
  Горный Алтай оставил яркие впечатления, и сейчас все эти чувства нахлынули на мальчика. Но, не было теперь рядом отца.
  Жили в двухэтажном деревянном общежитии. Ранним утром ходили мыться в горной речушке, от которой шел пар и туман стелился так густо что в пяти метрах не было видно ничего. Вода была настолько ледяной, что не смывала мыло. Днем были мероприятия, потом отдых, ходили на встречу с местными учащимися, фотографировались на память, были на экскурсии на  маслосыркомбинате, где в основном и работают местные выпускники, смотрели, как из молока делают сыр, пробовали самый свежий, с теплым воском. Много открыли для себя нового, познакомились с новыми ребятами.
  У реки Саша с Савчуком Юрой увидели маленького бычка, свободно гуляющего без присмотра. Не удивительно, что всех городских тянет в деревне к домашним животным. Ребята обрадовались этой встрече, стали гладить, чесать маленькие бугорки на месте будущих рожек. Вдоволь нарезвившись, Саша пошел к корпусу, а Юра еще задержался, изучая животину. Подойдя к общежитию, Саша услышал ойканье. Он оглянулся и увидел презабавную картину. Неуклюже подпрыгивая и вопя с перепугу, бежал Юра, оглядываясь все время назад. За ним, задрав игриво хвост, бежал тот самый теленок. Видно, наигравшись, Юра пошел, а теленку захотелось еще поблаженствовать, и он решил не расставаться с мальчишкой. Увидев, как славно удирает “тореадор”, все дружно покатывались со смеху. В поездке ребята узнали себя, какие они в отдыхе, в непринужденной обстановке, у кого какие интересы, приобщились к природе, и были рады, что им посчастливилось сюда приехать всем вместе и пообщаться на равных, независимо “отличник” ты, “хорошист” или “троечник”.
  Летом сестра подрабатывала, продавая квас и мороженное. Заработав деньги, они опять втроем поехали в деревню, где были зимой. Встретили их приветливо. На другой день Валя с Галей остались дома со старшими, а Саша с младшим братом, облачившись во все старое, с такими же, как они ребятами, погнали табун лошадей в ночное. По дороге накопали на колхозном поле картошки, развели костер и стали печь ее, завели разговоры. Сашу усадили на запряженную спокойную лошадь и он поехал следить за остальными лошадьми, чтоб не разошлись. Все мирно паслись, и Саше жалко было, что его лошадь должна ходить, когда все едят. Поэтому старался ее не тревожить и терпеливо ждал, когда она щипала сочную траву, переходя с места на место. Раньше он завидовал, смотря телевизор, как мчатся всадники, а теперь ему было жаль эту натруженную старушку. Он не представлял, как таких животных можно стегать плетью и бить шпорами.
  Время от времени он подъезжал к костру послушать, о чем говорят деревенские ребята, какие у них мысли. Ему интересна была их мужиковатость, способность твердо, надежно стоять на земле и их земные рассуждения, но отталкивала какая-то грубость.
  В очередной раз Саша подъехал к костру. Ребята  поинтересовались, почему он ездит так тихо:
-Да ты пришпорь ее хоть разок ногами по бокам.
-Нет, мне ее жалко.
Тогда один встал и длинным бичом ударил по боку. Лошадь рванула. Проскакав немного, Саша опять пустил ее шагом.
  Летняя ночь прошла быстро и ребята, наевшись печеной картошки, затушив костер, погнали табун назад в деревню. Выспавшись, вечером пошли в клуб на танцы. На следующий день ходили в березовую рощу на местное гулянье. И, опять, соприкоснувшись с землей и набравшись от нее сил, проведя интересно время, они уехали в запыленный город, увозя с собой массу впечатлений.
ГЛАВА XVIII
  Учеба опять началась трудно, но Саша старался не думать о неприятностях и тяжести жизни, терпеливо учился. Однажды он последним выходил из класса. В это время его подозвала классная руководительница, которая специально задержалась за преподавательским столом.
-Лисейков, ты хуже всех в этом классе, какой-то противный, - ни с того ни с сего, с ненавистью сказала она.
Это был удар. Саша и так разуверился в себе, потерял почву под ногами, но всегда старался делать только хорошее, никого не обижая, а его считали плохим, теперь еще и эти слова учителя. Саша совсем потерял веру в себя, но только не понимал, чем же он всем не угодил, за что его так больно бьют. Как дальше жить? Он знал только одно - надо кончать школу, без нее никак не прожить. Но, когда это все кончится? Впереди еще долгих два года. Где взять силы, чтобы пережить все это? Жизнь тяжелым бременем ложилась на его хрупкие плечи. Надо было самому искать правильное решение.
  Он сидел со своими ребятами у Новаторова Олега, когда пришел Горячев Сергей и начал задирать Олега. На Сашу как будто что-то нашло. До каких пор эти герои в молодцах ходить будут? Он решительно встал, достал заряженный поджиг и со злобой произнес:
-Ты что, козел? Жить надоело?
Горячев немного поостыл, а потом произнес:
-Ну, стреляй.
Сашу это как-то охладило.
-Ты сомневаешься, что я выстрелю?
-Да нет, я серьезно, на мне много надето, стреляй. Все равно не пробьет.
Саша, не понимая до конца, чем это грозит, сказал:
-Ну, ладно, поворачивайся спиной.
И, когда тот развернулся, Саша чиркнул коробком. В комнате гулко прогремел выстрел. Горячев завопил и кинулся бегать по комнатам. Только теперь Саша отрезвел, понял, что могло произойти. Ребята поймали корчащегося от боли Сергея и стали разглядывать “мишень”, снимая одну за другой вещи. Поджиг был заряжен кусочками обрубленного гвоздя: один застрял в фуфайке, другой прошел сквозь пиджак, а застрял в безрукавке, третий все прошил и не тронул только рубашку с майкой. На теле красовались три синяка. На этот раз все обошлось благополучно, но Саша сделал для себя вывод, что надо еще больше держать себя в руках, а с другой же стороны он впервые показал, что и он может делать больно. До каких пор будут испытывать его терпение!?
  Затем, однажды, сидя за уроками напротив окна, он заметил в бараке свет, открытые двери и суету людей. Подошел Володя. Они выключили свет и стали вглядываться в темноту. Увидели милицейскую машину. Их заинтересовало это. Они оделись и пошли посмотреть. Оказалось, сосед, которого Саша всегда не любил за его жестокое отношение к жене и сыну, пригласил к себе какого-то мужика выпить. Когда набрались, сосед встал из-за стола, сходил в коридор, взял топор и из-за спины острием ударил по голове гостя, располовинив череп, потом протащил труп и сбросил в подпол. Затем вышел на улицу и пригласил соседа. Тот, зайдя в дом, увидел везде кровь и в подполе труп, выбежал на улицу и позвонил в милицию. Приехавшая милиция выясняла обстоятельства убийства. В комнате от стола до подполья тянулась полоса крови. Стены тоже были в крови, Саша не испытывал страха и ужаса от совершенного. Ему только был противен убийца и бессмысленность случившегося. Для чего, спрашивается, прожил человек? Избивал, рушил, испытывая при этом наслаждение, кончил убийством. Прожил сволочью и сволочью подохнет, никто и не вспомнит его хорошим словом. Жена и сын давно его прокляли, теперь прокляли и соседи. Была бы воля, Саша своими бы руками придавил эту гадину, чтобы такие больше не плодились. Но и того, убитого мужика не было жаль. Нечего жрать с кем попало, герои.
  В школе на доске объявлений Саша прочитал, что работают кружки при Доме пионеров. Его это очень заинтересовало. Он записался в картингисты и фото кружок, но они были в один день и в одно время. Поэтому пришлось оставить картинг, потому что к фотографии тянуло больше, хотя, если бы было возможно, он записался во все кружки и в том числе в авиамодельный, судомодельный, радиотехнический. Все здесь было интересно. Тянуло сюда как магнитом. В фотолаборатории было необычно. В чистой теплой комнате вдоль стен на столах стояли увеличители и висели лампы с красными фильтрами. Воздух был насыщен химией, стоял особый запах. Старенький лысоватый старичок, увлеченный своей профессией, обучал ребят, как правильно пользоваться фотоаппаратом, фотоувеличителем, назначению всех ручек, рычажков и кнопок, как готовить растворы, проявлять пленку и печатать снимки. Саше очень понравилось в кружке и он  пригласил своих одноклассников Савчука Юру, Ростова Володю и Яковлева Валеру.
  На Новогодние каникулы весь класс собирался в Москву. Несколько учащихся не смогли или не захотели поехать. Осталась одна свободная путевка. Саша просил, чтобы ему отдали, но учительница стала уговаривать и убеждать поехать другую девочку, мать которой была ей нужна. Саша весь вечер упрашивал мать дать деньги на поездку, а потом пришел к учительнице на дом, где собирались все отъезжающие и опять стал унижаться, просить, чтобы его взяли, но учительница непреклонно стояла на своем, вложила за девочку свои деньги, так как у ее матери их не нашлось, и взяла ее с собой. Во время каникул Саша ходил опустошенный, он завидовал уехавшим. Он совсем один, с ненавистными ему людьми, никому не нужный. После поездки все рассказывали, как было интересно в Москве, хвалились покупками, показывали фотографии, делились впечатлениями. Не ездившие молча с завистью слушали. Саша с трудом от обиды сдерживал слезы, стараясь не показывать их.
  Когда всех принимали в комсомол, Сашу и здесь обошли. Все, даже пришедшие к ним в класс второгодники, стали комсомольцами, и один он, почему-то, не удостоился этой чести. Опять он молча снес обиду, но еще больше ушел в себя, замкнулся, почти ни с кем не разговаривал, потому что и его никто не замечал. Девочки дружили с лидерами или с ребятами из техникумов, институтов, работающими или служащими в армии. До Саши никому не было никакого дела. Дома тоже был вакуум. Мать занималась личной жизнью, и если уделяла внимание, то только когда ругала, унижала или била. Такого внимания лучше бы и не было, оно совсем выбивало его из колеи. Сестра, которой нелегко было в чужом городе, испытывала трудности и тянулась к Саше, ища взаимопонимания. Редкий раз, когда она приезжала, они подолгу обсуждали, какая же все-таки у них мать, бессердечная и жестокая, несправедливая, и что бы было, если отец был рядом. А, когда Саша оставался совсем один, он смотрел телевизор, делал уроки, ухаживал за рыбками или что-то моделировал. Когда совсем становилось плохо от одиночества, выходил на улицу, где его постоянно ждали неприятности, или, уединившись с Летяевым, они строили что-нибудь, иногда ремонтировали мотовелик, который другу купил отец, или, ехал к Воронину Женьке, где был спокойный двор. Старшие ребята не обижали младших и дружили с ними, девочки тоже общались с мальчиками на ровне. В такой дружеской обстановке можно было отдохнуть душой. Мать Жени тетя Маша всегда относилась к ним одинаково, не так изысканно, как мать, но никогда не упрекала за кусок хлеба, а если и доставалось им, то обоим поровну, никому тогда обидно не было: ругала по справедливости, если они нашкодят, а так разговаривала с ними ровно, доверительно, как со взрослыми. Они с удовольствием мастерили или помогали по дому, сгребали снег, кололи дрова, топили печь, подметали полы, мыли посуду, учились готовить еду в отсутствии тети Маши. Саша еще с детского сада почувствовал тягу к этой некрасивой маленькой женщине. Она никогда не причиняла ему вреда, принимая участие в его жизни, давая умные советы, проявляя материнскую доброту и терпение. И, много с ней тогда они начали разговаривать о жизни, но это семейное тепло было только по воскресеньям.
  С ребятами со двора отношения продолжали накаляться, С Новаторовым Олегом произошел разрыв. Он связался с парнями из другого двора, где жили по волчьим законам. Все проблемы решал крепкий кулак. И так, как у него был не самый крепкий, Олег начал выслуживаться. Произошел конфликт. Все отрицательное, чему учился, он пытался перенести в свой двор. Саша сразу это заметил. Ему не нравилось, как Олег при всех хватал за грудь свою мать, занимался онанизмом на виду у ребят, бравируя этим. Саша вначале старался сохранять спокойствие, но Олег наглел на глазах, относясь к своим товарищам свысока. Однажды Саша не выдержал, как тот унизил его. Развязанная походка, отвратительная ухмылка - все приводило его в бешенство.
  Как-то, находясь на крыше у Летяева, увидел Олега. Сердце закипело. Саша выхватил из запазухи поджиг, чиркнул коробком. Раздался выстрел. Пуля пролетела мимо уха Олега, не задев его. Но и этого было достаточно, чтобы Олег побледнел, испугался. Бравада мгновенно слетела с него. С ужасом он помчался прочь. Саша успокоился, злость прошла. Больше с Олегом не разговаривали, не общались. Его как бы и не было на земле.
  И, в прошлом году Саша остался на осень. И вновь классом собрались в поездку, только на этот раз на Манжерок.
  Живописное теплое озеро, заросшее по берегам кустарником, ровным зеркалом лежало, окруженное огромными горами. На берегу стоял уже разоренный дом, в котором раньше располагалась столовая. Оказывается песня “...Дружба - это Манжерок....”, - которую исполняла Эдита Пьеха, пелась не о каком-то болгарском местечке, а именно, об этом, находящимся в их крае.
  Здесь, давно проходил фестиваль, и песню сложили именно об их земле. Гордость за свою родину переполняла сердце мальчика. Он ходил завороженный дикой красотой.
  Разбили палатки на берегу. Саша с несколькими ребятами расположился на чердаке бывшей столовой, устроив уютную лежанку. Им позавидовали остальные и стали лазить в гости. Питались на лужайке возле костра. Каждый доставал свои продукты, потом садились за общий стол. Днем купались, выискивали “чертиков” на дне, ловили рыбу, а вечером пошли всем классом в деревню в клуб смотреть фильм. В лагерь возвращались поздно. Ночь была сказочной. Вокруг удивительные горы, чистое бездонное небо, усеянное крупными яркими бусинками звезд. Оно висело так низко над головой, что казалось идешь по нему.
  От шагов залаяла дворовая собака, ей отозвалась другая, третья,  и по всей улице раздался целый разноголосый хор; мычали коровы, блеяли овцы, кудахтали куры. После городской жизни приятно окунуться в деревенскую, послушать местные распевки, подышать целебным воздухом, побегать босиком по траве или дорожной пыли, пережить неблагоустроенный быт, попить парного молока, помесить грязь. Хотелось мечтать, ехать куда-нибудь, бродить по свету, встречать добрых, счастливых, открытых, честных и радостных друзей, любить и быть любимым, совершить что-то грандиозное, оставить о себе глубокий след, чтоб помнили добром. Была передышка. Душа у Саши пела и на сердце было так легко и красиво.
  Прожив еще следующий день уезжали, с грустью прощаясь с полюбившемся уголком живописного озера.
  На второй сезон мать взяла от химкомбината путевку в лагерь “Факел”. Она проводила его на баржу. Лагерь, куда они приплыли, был намного красивее “Искры”, более благоустроенным. Все здесь было по-новому. Сашу определили уже во взрослый второй отряд. Пионервожатые были чуть старше их. Красивые девушки! Многие жили в кирпичных корпусах, а второй отряд в маленьких, рассчитанных на четырех человек, домиках. На возвышенности стояли большая светлая столовая, общий длинный умывальник, чуть ниже - качели, бассейн, летний театр, площадка для проведения линеек и даже маленький зоопарк, в котором жили орел и маленький медвежонок. С ним всегда играли и подкармливали его сладостями ребята. Саша же записался в авиамодельный кружок и стал учиться играть на горне. По утрам на линейку выносили знамя под звук горнов и бой барабанов. Саша очень гордился своей ролью горниста.
  Через несколько дней, выбрав самых крепких парней и девчат, отправились в поход первый и второй отряды. Идти было тяжело под палящим солнцем, но весело. По всей колонне разносились знакомые песни, каждый разговаривал о чем-то своем, шутили, оглядывая просторы, простиравшиеся вокруг них, босыми ногами взбивая мягкую горячую пыль. Часа через два достигли цели, расположились на травянистой полянке возле узенькой речушки, раздевшись, бросились купаться. Вода было прозрачная и теплая, как парное молоко. Ребята подныривали под девчат, те звонко визжали, ныряли, плавали, барахтались. Ничего нет приятнее купания в зной. Всласть накупавшись и порядком проголодавшись, на холме, устланном верблюжьими одеялами, накрыли стол, ели с аппетитом, громко хохоча на всю округу от переполненных чувств. Подобрав все съестное и немного отдохнув, уже уставшие, с пустыми рюкзаками, отправились в обратный путь. К ужину вернулись в лагерь счастливые от похода, а вечером слушали рассказы воспитателя, который знал много историй. Когда наступала пора спать, никто не хотел расходиться, требуя продолжение рассказа, но воспитатель обещал продолжать в следующий раз. Так длилось много вечеров. А однажды для всех старших отрядов устроили “Огонек”. В столовой накрыли столы, провели викторины, пели песни, читали стихи, а потом под магнитофон танцевали быстрые и медленные танцы. Быстрые танцы Саша танцевал с удовольствием и это у него получалось красивее всех, а вот медленные - стеснялся. Одна девочка, которой он понравился, сама подошла и пригласила его. Он пытался отговориться, слабо сопротивлялся, не в силах перебороть свои стыд и робость, но она решительно, не слушая его возражений, вывела на середину, положила на его плечи свои руки, а он держал свои как плети. Тогда она сама положила его руки на свою красивую талию. Приятная дрожь прокатилась по всему его телу. Ее чувства вызывали ответную реакцию, но как поступать дальше в таких случаях с девушками, он не знал, да и настолько был закомплексован, что не верил, что может нравиться таким красивым девочкам. Он испытывал благодарность к девушке за ее чувства и за первый урок. Он почувствовал, что нет ничего страшного в танцах с девушкой, а наоборот, очень приятно обнимать нежный стан, ощущать нежную, молодую грудь и особый пряный девичий запах, исходящий от ее тела и волос. Впечатления от “Голубого огонька” остались самые лучшие. Впервые они сидели, как взрослые, за столами и, как взрослые, танцевали. Только девушка была обижена Сашиной нерешительностью. Он проводил ее до палаты и ушел. После этого он много раз проклинал себя, что был не зрел и не давал девушкам того, чего они ожидали от него, как от мужчины. Не мог он перебороть себя, свою стеснительность, свою робость.
  Перед завтраком Саша вышел из своей палаты в красивых светлых германских шортах, которые ему прислала тетя Алла из Бреста, ничего не подозревая, встал в строй. Все ребята стали завидовать ему, а эта девушка сказала:
-И, почему такие красивые шорты шьют для мальчиков? - Саша до самой столовой шел, думая, с чего она взяла, что это мужские, какая между ними разница. Когда за столом до него дошло, он долго смеялся своему тугодумию. В вскоре девушка не выдержала его пассивности и ушла с другим парнем, сказав:
-Почему, кого любим мы, не любят нас, и кого не любим мы, те любят нас?
Саша с грустью понял, что из-за своей внутренней закрепощенности, не понимая любви, он потерял девушку. Стало как-то грустно, тоскливо и одиноко. Саша был благодарен этой девушке, что она дала силы поверить в себя, что он не такой уж и плохой и его могут любить девушки. Она сломала его застенчивость, и теперь он уже не боялся приглашать девушек на танцы. Жалко было терять эту красивую девушку. Саша чувствовал себя виноватым перед ней, проникся большим уважением. Она стала ему дорога и родна. Но как поступить, что сказать , чтобы удержать ее, он просто не знал. Этому он еще не научился. И, она ушла, оставив грусть и возможность всю жизнь любить ее мысленно. Если бы такая девушка ему повстречалась на жизненном пути, когда он был уже опытным мужчиной, он бы никому ее не отдал и берег, как самое дорогое в своей жизни.
  Но жизнь шла, и Саша, увлеченный жизнью лагеря, участвовал во всех мероприятиях и тем самым старался забыть. Весело прошел праздник “Нептуна”, который в сопровождении своей свиты - “чертей” и “русалок” - развлекал публику. Ребята упросили врача разрешить купаться в бассейне, где вода была теплее, чем в Оби, но еще не купались.
  Наступил конец сезона. Второй отряд выбрали для подготовки прощального вечера. Они заготавливали дрова и укладывали пионерский костер в виде звезды, устремленной вверх. Когда готовили костюмы из картона и фольги тридцати трех богатырей, к Саше подошли воспитатели и предложили стать знаменосцем на последней линейке, которая пройдет в честь закрытия лагеря. Предложение было очень заманчиво, но Саша признался, что он уже горнист. Очень приятна оказанная честь, но он не понимал, почему из такого количества ребят, выбрали именно его. Он так свыкся с ролью последнего, а тут его как-то заметили и оценили. Не верилось в удачу. Закончив мастерить костюмы, возвращаясь в палату, Саша неожиданно познакомился со Светой из третьего отряда, сразу проникся к ней чувствами. На следующий день он не мог найти время, чтоб подойти поговорить с ней, был все время занят. После обеда состоялась линейка. Саша в числе других горнистов и барабанщиков сопровождал знаменосца. Когда, сделав почетный круг, они остановились возле трибуны, смолкли горны  и барабаны. Саша услышал, как из строя, где стоял третий отряд, донесся шепот:
-Смотри, вон твой Сашка, вон в оранжевых шортах...
Саша радовался, что на него сейчас смотрит понравившаяся девушка, но вида не показывал. Стали награждать ребят памятными подарками, тех, кто проявил себя с лучшей стороны и активно участвовал в жизни лагеря.
  Саша стоял, вглядываясь в лица ребят, с которыми подружился. Завтра прощание. Вдруг произнесли его фамилию, Саша даже вздрогнул от неожиданности, неуверенно подошел к трибуне, боясь ошибиться, его ли поздравляют. За спиной он слышал громкие аплодисменты и поздравления. Доносились они со стороны опять того же третьего отряда. Саше вручили модель яхты. Это был первый в его жизни поощрительный подарок. От такого бешеного успеха закружилась голова. После линейки, когда они вынесли знамя, побежали переодеваться. С радостью облачились в сделанные своими руками кольчуги, шлемы, латы, щиты, прихватили длинные факелы, зажгли их и выстроились в “коридор”. По дороге, ведущей к костру, потянулся поток ребят на заключительный вечер. Саша вглядывался в лица, выискивая Свету, увидел ее в окружении подруг, одна из которых узнала его в воинском обличии и всем стала его показывать.
  Все складывалось как нельзя лучше. Когда прошли последние ребята, в колонну по двое встали и “богатыри”. Подойдя к костру, они разъединились и стали кругом, по команде сошлись, опуская к подножью костра факелы. Облитый заранее бензином костер быстро разгорелся. Языки пламя побежали к макушке, освещая сгустившиеся сумерки. Кругом раздавались восторженные возгласы. Богатыри опять сомкнулись в два ряда и строем покинули площадку. Заиграл баян, разнеслись по пустынному берегу песни. Участники парада затушили факелы, скинули доспехи, переоделись и побежали к костру. После массы прощальных речей, выступлений и аттракционов, начались танцы. Саша танцевал постоянно со Светой, и последний раз его пригласила та девушка, которая для него много сделала. Они тихо прощались. Она была полна обиды, а он проклинал себя за свою неспособность сделать ее счастливой, не безразличной ему обаятельной девушке, но ничего не мог поделать с собой. В сердце запала печаль. Наступало прощание с детством, с трудным, но дорогим ему. Щемило сердце. Больше никогда он не приедет в лагерь, и никогда не будет всего этого: и приятных ребят, и красивых любимых девочек, и подъем утром под зов горна.
  Саша проводил Свету до палаты, но избалованная вниманием она не поняла его настроения, лукаво глядя, ушла спать. А ему так хотелось именно сейчас любви и жалости. Ностальгия по детству изводила его душу, и он, сникший, медленно побрел к себе, не замечая никого вокруг. Утром сдавали белье, собирали вещи и после завтрака погрузились на баржу. Бегая по палубе, ребята писали на память пожелания, стихи друг у друга на галстуках. Никого не заботило, что видятся в последний раз. Саша ходил грустный по палубе, смотрел в бьющуюся о борт воду, провожал взглядом живописные берега и чувствовал, что теряет что-то огромное, значительное, с трудом сдерживая слезы.


ГЛАВА  XIX
  Дома, чтобы как-то унять свою тоску, Саша опять начал тренироваться. Второй двоюродный брат Новаторова показал, как он жонглирует двумя и тремя камнями, и Саша увлекся этим. Потом Третьяков Коля вынес топор, и они стали учиться метать его и ножи. До самой школы продолжались тренировки.
  Прошли последние школьные каникулы. В школу на линейку пришли возмужалые, нарядные, красивые, с цветами. Всех поздравляли с началом учебного года. Для Саши это был последний год, когда он был вместе с друзьями. Теперь по ним равнялись. Саша глядел на первоклашек и завидовал им: у них все только начиналось, и пусть они будут удачливее его.
  После линейки Ходак Сергей достал складной нож и предложил поиграть в “страны”, желая показать, как он владеет им. Играть стали вчетвером. Начертили большой круг, поделили на четыре части. Каждый вошел на свою территорию и стал бороться за захват чужой. Надо было метнуть нож, чтобы он воткнулся в чужой территории, которую отрезав, надо было присоединить к себе, и, так до тех пор, пока у противника не останется места, где бы умещалась хотя бы одна нога.
  Первым начал игру Ходак по праву хозяина ножа, но после третьего захода он промазал, успев расширить на немного свою площадь. Наконец, очередь дошла до Саши. Он накинулся на земли Ходака, отрезая кусок за куском. Никто не ожидал такого успеха. С Ходока слетела самоуверенность, он озадачился. Но, через несколько ударов и у Саши игра сорвалась. Сергей решил взять реванш, но у него ничего не вышло. Когда опять очередь дошла до Саши, он постепенно завладел всеми “землями”. Ребятам стало неинтересно. Они не ожидали таких успехов от этого молчаливого, застенчивого тихони. Везде неудачник, а здесь - герой. Учебный год начался с первой победы.
  Саша опять стал ходить в фото кружок. Кроме этого появились определенные успехи в учебе. Саша по-настоящему прилег на нее. Он случайно услышал разговор матери со Смоляковой. Подруга говорила:
- Когда у моей Люси началась геометрия, она никак не могла понять ее. Я около месяца объясняла, помогала разобраться, и она понемногу вникла в нее, стала приносить хорошие оценки.
Саша задумался. У него тоже были нелады с геометрией, и он ее уже порядком запустил, да и у остальных в классе не клеилась что-то никак. Он, задумавшись, ушел в спальню, засел над заданной теоремой. Забыв обо всем, он старался мучительно понять ее. Промучавшись очень долго, его вдруг осенило, как будто и не в чем было разбираться. От одержанной победы стало легко и ясно в голове, но внешне по нему ничего не было заметно. Как всегда Саша был спокоен и задумчив, а внутри все ликовало: “Сам справился!” На следующий день Виктория Павловна - учительница по математике стала вызывать желающих ответить заданную теорему. Все сидели тихо, боялись, как бы их не вызвали, и даже единственный на три класса отличник - Дурягин Гена от страха втянул шею в плечи, стараясь быть незамеченным. Саша обвел взглядом класс, желающих не было. Тогда он поднял руку. Всегда сдержанная, спокойная, ко всему относящаяся справедливо Виктория Павловна, не зависящая от настроения и сейчас ничему не удивилась, спокойно вызвала его к доске. Саша, не путаясь, логично, без лишних слов доказал теорему. Учительница так же спокойно, как будто ничего не произошло, глядя не на него, а в журнал, сказала:
Садись, “пять”. - Как будто тем только и занималась, что ставила ему всегда “пятерки”.
Класс ахнул.
Вот это Лисейков Дал!!!, - сорвалось у кого-то с губ от удивления. Его проводили восхищенным взглядом на место. Эта первая “пятерка” за всю жизнь его самого сильно удивила. Раньше бы никогда в это не поверил, что смог ее получить. Душа ликовала. Саша был благодарен этой принципиальной честной женщине, для которой не было любимчиков и не любимчиков. Она оценивала только по знаниям. Эта “пятерка” сыграла большую роль в жизни Саши в целом, а не только в учебе. Полностью разуверившись в себе он вдруг опять поверил, что не все еще кончено, значит, не совсем он плохой и что-то еще может делать. Это событие придало ему силы, и Саша с новой энергией взялся за учебу.
  Разобравшись с геометрией, принялся за алгебру, и опять успех. В очередной раз получил “пятерку”, и опять тем самым вызвал бурю восхищения и удивления. Теперь учеба не была тяжелейшим трудом, а превратилась в увлекательное, интересное занятие, от которого, честно попотев, получаешь полное удовлетворение. По черчению у этой же учительницы он также стал хорошо учиться, да и другие предметы стали понемногу поддаваться.
  Зайдя однажды в спортзал, он увидел, как мальчики, стараясь понравиться девочкам, показывали свои способности, прыгая через планку в высоту, пытаясь преодолеть высоту метр тридцать. Саша, дождавшись своей очереди, разбежался и с первого захода взял высоту. Ребята, которые привыкли к вниманию девочек, неодобрительно посмотрели на него, а девочки зашушукались:
-А Лисейков как красиво прыгает!
Не пропали даром его тренировки. Познав вкус побед, он теперь старался добиваться большего. Приятно, когда тебя замечают и считают за достойного соперника. Появился вкус к борьбе. Во многом Саша оказался подготовленнее других. Он гордился чувством собственного достоинства. Значит, всем, чем он занимался, несмотря ни на что: обиды, ругань, насмешки, упреки, побои - все было правильно, и, он, выдержав удары судьбы, неся потери, оказался прав, умнее и сильнее всех. Никто не знал истоков его побед, но его волей-неволей начали уважать.
  Во двор забежала маленькая беспородная собачонка и стала глядеть доверчивыми глазенками, как бы прося, чтоб ее взяли к себе. Саша сказал:
- Подожди меня тут, я что-нибудь тебе принесу, - и побежал домой. Он содрал кожицу с колбасы, отломил кусок сыра, достал кость из супа и кусок хлеба. Когда вышел, удивился, пес не убежал, как будто понял, что ему сказали, и ждал, когда ему вынесут чего-нибудь поесть, потом увязался за Сашей, радуясь, что нашел себе хозяина. Саша тоже был рад. Опять он будет кому-то нужен, опять ему рады. Саша пошел показывать, где пес теперь будет жить. Зашли за сараи, а там ребята пьют “Боржоми”.
- У тебя опять новая собака? - спросил Маканов Саша.
-Да, вот, не знаю, накормил его, может останется.
- А как ты его назвал?
- Пока никак.
-Давай назовем его Боржомик в честь “Боржоми”.
Саша не возражал:
- Ну, что ж, Боржомик, так Боржомик..
Нового друга поселил туда, где раньше размещался штаб, а потом жили Шарик и Динга. У Саши опять появился верный друг, который не покидал его нигде, бегал по пятам, провожал в школу, проявляя свою беспредельную преданность и верность. Саша крепко полюбил этого беспородного невзрачного пса.
  Саша был сильнее многих, но как обидеть кого-нибудь, это не вмещалось в его сознании. А дворовые парни казалось, тем и жили, чтоб мешать другим, получая при этом огромное наслаждение. Самодовольные, самовлюбленные, сытые ничтожества, бездарности, но всегда преуспевающие. Ради того, чтобы выглядеть хорошими, они могли продать своих родных, не задумываясь о последствиях, не желающие и не способные видеть дальше своего пупка. Но, доказать им их ничтожество Саша не мог.
  И сейчас он  шел домой, настолько разозленным парнями, что ему хотелось все крушить. В эту минуту его увидел Боржомик. Глаза пса засветились, и он, не ожидая ничего плохого, бросился к своему любимому хозяину. Надо было видеть, как он радовался. Саша не находя выхода своей злости и обиде, неожиданно пнул маленькое беззащитное создание. Тот отлетел, как мяч, в сторону. От острой боли жалостно взвизгнул, глаза потускнели. Если бы он был человеком, он бы заплакал. Пес присел, поджал хвост, видно и раньше ему приходилось терпеть такое отношение к себе. Но, от любимого друга, который его приютил, накормил и всегда любовно относился, пес не хотел это понять. В его взгляде стоял вопрос: “За что?” Саша вдруг опомнился, ужаснулся: “Что ж я натворил? В чем он-то виноват, это безобидное, беззащитное создание?”
Боржомик, Боржомик, иди сюда. - стал просить Саша.
Боржомик, боясь получит опять удар, но не в силах ослушаться хозяина, как-то съежился, стал медленно подходить, ожидая удара. Саша взял его на руки, прижал к груди и заплакал:
- Прости меня, миленький Боржомик, я виноват, прости дорогой. - Пес понял, что его больше не будут бить. Он вдруг как будто почувствовал, что его другу очень плохо. Пес забыл о боли, стал лизать лицо Саши, стараясь его утешить. Саша еще пуще заплакал. Такой подлости по отношению к другу он себе не мог простить.
  Вскоре все опять вошло в свою колею. Друзья помирились и опять радовались встречам и играм вдвоем. Еще больше они стали неразлучны. Но, Саша поклялся - никогда, ни при каких обстоятельствах не обижать своего друга.
  Отношения во дворе все больше ухудшались, лавинообразно надвигался разрыв со всеми, но Саша старался как-то продлить хорошие отношения, хотя это становилось уже невозможным.
  Он как всегда, вышел во двор, увидел сгрудившихся ребят. Как они ему были неприятны, но общаться с кем-то надо, и он подошел к ним. Как он понял из их настроения, им не терпелось почесать свои кулаки. Он встал и решил посмотреть, что же будет дальше. Никто не решался произнести слова, хотя у всех было желание, ни из-за чего, просто побить его. Чего не ожидал он, так это от последнего друга, который остался, от Летяева Саши, вдруг услышал, от которого ожидал меньше всего:
- Ну, чего вы стоите, бейте его, это же не страшно!
И, как-то неуклюже накинулся на Сашу. Саша взбесился от этого заговора толпы. Он один против всех, а тут еще предательство друга, с которым он всегда делил все радости и горести, всегда заступался за них. Саша отшвырнул Летяева в сторону, как мяч, тот не угомонился и опять кинулся. Саша опять отшвырнул его. Другие, глядя на Летяева, (и правда ничего нет страшного, если они сообща навалятся), начали окружать. Саша понял, что ему одному их не одолеть, стал отходить, отражая нападение. Здесь подошел двоюродный брат Абишева, тоже Володя. Он повел игру хитрее; как бы на стороне Саши он подбадривал других, мечась между ними.
- Ребята, вы что, Лисейкова решили бить? Зачем? - а сам подталкивал нерешительных.
Саша зашел к себе во двор, увидел кирпичи, схватил самый большой и запустил в толпу. Раздался вопль, все растерянно остановились. Саша с мрачным видом пошел домой. На следующий день он узнал, что расшиб голову этому Володе. Удовлетворения не было, но и не было страха, что придется отвечать. Остальные не успокоились и опять повторили попытку напасть. Все было по прежнему сценарию: их опять было человек шесть. Увидев его, ребята стали напирать. Саша опять стал отходить. В голове сразу созрел план проучить всех..
  Он забежал в подъезд. Они, не поняв маневра, встали около дверей поджидать, когда он выйдет. Саша забрался на чердак, набрал поувесистей кирпичей и через окно вылез на покатую крышу, подошел на самый край и бросил подряд два кирпича, они упали у самых ног мальчишек и разбились на мелкие кусочки. Все страшно напугались, что могло произойти, если бы он не промахнулся, поняли, что он пошел во-банк и шутить с ними не собирается. Они дружно побежали с поля боя. Саша же, пройдя на другую сторону крыши, докидал в них остальные камни, но, к сожалению, расстояние было большое и он ни в кого не попал, зато охоту бросаться на него, он на долго отбил. Спустившись с крыши во двор он посмотрел вверх и только сейчас понял, что могло произойти, если бы он оступился или подскользнулся и слетел бы со второго этажа. При других обстоятельствах он бы до этого не додумался.
  Стараясь меньше показываться во дворе он стал играть в карты на деньги. Играли в “девятку”. Кто проигрывал, отсаживался, а Амелихин, желая отыграться, стал брать у Саши в долг и опять проигрывал. Так он задолжал десять рублей, а когда Саша стал требовать оплаты, ответил:
- Я у тебя занял и тебе же проиграл, чего ты хочешь?
Саше это не понравилось, но он заметил, как портятся отношения между людьми, если здесь замешаны деньги. Решил больше никогда не играть, но, долг все-таки решил вернуть и по возможности мирным путем. Он пришел и рассказал матери, что ее сын должен ему десять рублей. Она испугалась, откуда у ее сына такой долг. Саша все рассказал, как было. Она взгрела сына и на этом все кончилось. А вечером к нему подошли Абишев и Кочкин. Кочкин с ходу ударил Лисейкова, Саша вначале ничего не понял. Абишев пояснил:
- Это тебе за долг.
Оказывается, Амелихин Володя попросил защиты, а деньги отдавать и не думал. Сашу разозлила такая подлость, но, сейчас он промолчал, а сам решил рассчитаться и за долг, и за заступников, и за мать. Находясь за сараями он увидел, как Амелихин подъехал на велосипеде к туалету, Саша решительно стал подходить к нему. Тот вызывающе, нагло смотрел на него.
- Ну, что, получил свой долг? - противно улыбаясь, спросил Амелихин.
- Сейчас получу, - сказал Саша и первым же ударом расквасил ему нос, стал с ненавистью пинать. Амелихин испугался, зарыдал, повернул восвояси, но опять стал грозить издалека. Саша понимал, что теперь не избежать расправы от подонков и деньги уже не вернуть, но, зато сейчас, он чувствовал наслаждение, что не все безнаказанно теперь будет проходить.
  Вечером вышла мать с Володей и они стали копаться в огороде. Амелихин, собрав своих заступников, которые спрятались за забор, сел на завалинку барака и стал дразнить и злить Сашу в надежде, что тот попадется им в ловушку. Саша прекрасно понял, что они задумали, и не клюнул на их приманку. Пусть где ни будь в другом месте ловят. Через несколько дней он пошел на озеро за кирпичным заводом и встретил там Амелихина и Кочкина. При народе они себя вели мирно, но Саша видел, как они строят планы расквитаться с ним. Деваться было некуда и Саша решил, пусть будет что будет. Искупавшись, Кочкин сказал:
- Саша, пошли домой, а то купаться надоело.
-Ну, что ж, пойдем, - не выдавая себя, ответил он.
И они пошли, заведя отвлеченный разговор, задавая вопросы, Саша спокойно отвечал, стараясь, чтобы они не заметили, что он трусит, не хотел дать им возможности порадоваться. Когда зашли в безлюдное место, Кочкин завел другой разговор:
-Помнишь, ты избил Амелихина?
-Как же не помнить. Помню. Заработает, еще получит.
-Нет, больше он не получит, - и со злостью, которой он всегда отличался от всех, ударил Сашу.
Он отпрыгнул. Кочкин наклонился за камнем, а Саша побежал во двор, где жил его одноклассник Роговой Володя. В двух словах рассказал Володе что произошло, и они выскочили на железнодорожное полотно, но тех и след простыл. На другой день Саша зашел к Третьяковым. Там сидел Абишев.
 - Ну, что, тебя побили? - он уже был в курсе, успели доложить. - Хочешь дать сдачи?
-Да ну их, - с неохотой ответил Саша.
- Да что ты такой, его бьют, а он только молчит. Иди прямо сейчас и подерись, а если тебя тронут, то я его захлестну.
Саша подумал и, действительно, сколько раз его уже Кочкин бил, а он ему все прощает. До каких пор терпеть? Он посмотрел в окно в переулок, где были ненавистные ему ребята и среди них Кочкин.
-Ладно, пойду, только ты не лезь, я сам разберусь.
-Он вылез в открытое окно.(рис 4)
-Кочкин, иди сюда.
-А Абишев лезть не будет? - трусливо заверещал Кочкин.
-Не будет, не будет.
Между ними оказался Горячев Сергей.
-А что вы делаете? Глядя на их злобные лица, улыбаясь, спросил он, но когда увидел у обоих кулаки наготове, его как ветром сдуло. Драка оказалась недолгой. Откуда-то появились мать с Володей и зашумела:
-Бандиты, что вы тут делаете?
-А тебе какое дело? - буркнул Саша.
-Да, хорошо, если тебя убьют, а если калекой сделают на всю жизнь и я тогда с тобой буду мучаться.
Кочкин, увидев Сашину мать и боясь, что им сейчас займется Абишев, незаметно для всех сбежал. Первый раз Саша победил его, и тот стал совсем мало появляться во дворе. А через некоторое время ему кто-то выбил глаз. Саша радовался в душе, что все-таки его наказали. Пусть уродом поживет, может одумается теперь делать подлости другим и попридержит свои кулаки.
  За учебой незаметно подошел Новый год. На вечере парни были нарядные, а девочки - просто красивы. Саша не пользовался авторитетом, его никто не приглашал, и он боялся подходить к кому-нибудь. После вечера они с Розумейко Сергеем пошли провожать домой Безгодову Галю. О ней ходили слухи, что она еще в седьмом классе делала аборт, начав рано заниматься половой жизнью. А ведь когда-то Саша бегал за ней в детском саде. Сейчас она не принимала его всерьез, для нее он был мальчиком. В квартире Гали, куда они ее проводили, никого не было. Галя включила телевизор, а сама стала соблазнительно оказывать внимание Сергею, не замечая Саши. Тому было очень обидно, что не он удостаивается такого внимания. Внутри все горело от обиды. Но Сергей тоже не оправдал ее надежд. Посидев немного, они ушли.
  Домой Саша пришел в плохом настроении, а мать ему сообщила, чтоб он собирался - она взяла ему путевку в зимний лагерь отдыха, где он был летом, в “Факел”. Это известие как то приободрило. За сборами неприятные мысли отступили.
  На этот раз в лагере он был младше всех. Ребята были из девятых и десятых классов. Устроившись, на следующий же день с группой самых активных ребят. Саша пошел на лыжах. Давно не вставая на них, он поначалу часто падал, но потом приноровился.(рис 5)
  Шли по заснеженному лесу лыжня в лыжню. Лес был не такой, как летом, снег изменил его. В конце пути был большой спуск, а внизу трамплин. Самые смелые стали спускаться, не захотел отставать от всех и Саша. Переборов страх он встал на колею. Ветер пронзительно засвистел в ушах холодя лицо. Поворачивая лыжами, Саша держался в колее. Заскочил на трамплин, его сильно подкинуло, и, как не раз уже бывало, опрокинуло. Саша с размаху ударился спиной о землю, отбив все внутри. Сразу перехватило дыхание, в глазах поплыли круги, затошнило. С трудом поднявшись, он перевел дух. Придя в себя, забрался на гору и, учтя все ошибки, мысленно пройдя снова весь путь, рассчитав, как надо ехать, опять стал спускаться. На этот раз он уже благополучно преодолел трамплин, победив в себе страх и взяв препятствие. Еще несколько раз скатившись, тронулись в обратный путь. В лесу становилось темно. Пальцы ног и рук в кожаных перчатках замерзли. Саша стал отставать. Палки уже держались только на веревках. Руки не работали. Увидев это, один из ребят, крепкого телосложения, пришел на помощь; отдал свои меховые рукавицы, не обращая на Сашины возражения. Себе взял его перчатки и, обгоняя всех, помчался в лагерь. Рукавицы были очень теплые. Саша как будто сам весь отогрелся. А в корпусе его научили, чтобы пальцы не мерзли, оборачивать их бумагой. Действительно, обернул бумагой каждый палец, и они уже так не мерзли. Каждый день теперь, после обеда, они ходили на прогулку в лес, а вечером были танцы, игры, или слушали магнитофон и подолгу рассказывали всякие истории. Время прошло интересно и с пользой. Жили дружно, что и радовало Сашу. После этого лагеря Саша еще два раза ездил туда отдыхать с матерью и Володей. В памяти возникала прожитая здесь жизнь. Оторвавшись от постылого двора, он отдыхал душой, радуясь общению с природой. Это давало какую-то передышку в злобной травле. На душе становилось мирно и тихо. Гуляя по лагерю, можно было собраться с мыслями, выбрать стратегию и по приезду включаться в нелегкую борьбу, осуществлять свои планы.
  Однажды, сидя дома за книжками, он услышал сильный стук двери в общем коридоре, затем два выстрела поджига и жалостный визг собаки. Сердце оборвалось. Он сразу почуял недоброе и, соскочив с места, выбежал на улицу. В прихожей была лужица крови, а по дороге за сараи вытянулась кровавая нить. По этим следам он забежал за сараи и увидел умирающего Боржомика. Другу уже было ничем не помочь. Саша заплакал от горя. Нервы не выдержали и он стал биться об забор. Несчастный Боржомик, за всю жизнь не сделав никому плохого, погибал от рук сволочей.
  С Володей и матерью они пошли к Кочкиным, который с братом Абишева стрелял в беднягу. Поругались с родителями. Самого Кочкина не было, он сбежал, испугавшись расплаты. Попадись он тогда на глаза под горячую руку Саше, тот просто бы задушил эту тварь. Так руганью с родителями все и кончилось, а милого верного друга не стало. Некому было больше делить его одиночество. Саша почувствовал, как из-под него опять выбили опору. Жизнь утратила смысл. Вокруг -  злость, подлость.
ГЛАВА XX
  Начались выпускные экзамены. Саша, не обращая внимание на опыт предыдущих выпускников, которые бравировали тем, что не готовились к ним, усиленно занимался. На экзамены за ним заходил Савчук Юра и они шли вместе в школу, нарядные, взволнованные. Когда-то, в пятом классе, Юра сказал, что выучится, напишет докторскую и будет жить припеваючи, не работая. Он всегда считал себя умнее всех, хотел красиво жить и ничего для этого не делать. Саша никогда с ним не спорил, ему было трудно противопоставить свою неуверенность во всем. Против его всезнайства и высокомерия Саша был бессилен. Юра - единственный сын в семье, любимчик, избалованный родительским вниманием. Им тоже казалось, что сын самый одаренный на свете. Саша никогда ему не завидовал и еще тогда почувствовал, что из него не выйдет толку при всех его превосходствах перед ним. Но он никогда не отталкивал Юру от себя. Надо было с кем-то общаться, к тому же он только раз сделал ему подлость.
  Теперь они шли на устный экзамен по математике. Юра говорил, что он ко всем вопросам подготовился хорошо, только один подзабыл. Саша тоже этот материал успел забыть. Он решил еще раз повторить, и хорошо, что это сделал. На экзамене этот билет ему и достался. Саша хорошо подготовился и блестяще ответил, но комиссия поставила ему “четверку”. Саша немного огорчился, но когда, собрав после экзамена всех вместе, говорили о результатах сдачи. Сашу отметили, что он сдал между “четверкой” и “пятеркой”. Все опять были поражены его успехом. Потом был письменный экзамен по литературе. Было предложено две темы по пройденным произведениям и одна свободная. Все выбрали произведения, а Саша, кроме “Му-му”, ничего не читал, и то до половины осилил, дальше ему было жалко собачонку. Он расстроился, забросил книгу и больше к ней не прикасался. Поэтому, выбрал свободную тему и решил описать поездку на Манжерок, изложив все свои чувства и размышления. Зяблицкая, зная его способности делать ошибки, проверила и сдержанно промолчала. А когда опять говорили о результатах, его вновь отметили, хотя и поставили ему “три” за ошибки, сказали, что это было самое лучшее и неординарное сочинение. И, опять был шквал аплодисментов. Все его поздравляли и гордились, что среди них учился талант, каковым Саша себя не считал, но был рад, что он всем счастливчикам во всем, утер нос.
  Два других экзамена прошли спокойнее, без оваций, особенно по русскому устно. Саше пришлось нелегко. Эти мудрые правила написания он никак не мог понять и запомнить, как ни старался, они не поддавались его логике. После сдачи экзаменов всем вывели средний бал за учебу. Дальше надо было пытаться поступить в институт, училище или техникум. Классная руководительница не пророчила Саше никакого будущего. Вот, если только училище окончит. Зато искренне верила в своих любимчиков. И, вот настал долгожданный миг, ради которого пришлось принять большие мучения - выпускной вечер, радостный тем, что подводил итог совершенному, и грустный - что больше этого не повторится никогда. Наступало прощание с детством. Теперь каждый пойдет своей тропой, оставит свой след в жизни, хороший или плохой, смотря чему научился, что понял в этой жизни. Девочки наперебой мечтали: кто станет швеей, кто учительницей, кто продавцом, мальчики были сдержаннее в своих высказываниях.
  Мать купила на выпускной Саше красивый, модный,  зеленоватого цвета с полоской костюм, немного расклешеный, о чем давно он мечтал. На вечер все пришли нарядные, с цветами, невозможно было никого узнать, так все изменились, похорошели, стали важными. Вначале была торжественная часть. Всех поздравили с окончанием восьми классов, пожелали успехов в дальнейшей жизни. После этого по классам фотографировались на цветную фотографию, отмечали за накрытыми столиками в школьном буфете без спиртного с лимонадом и тортами. Классная руководительница улыбалась и общалась только со своими любимчиками, Сашу как будто не замечала, и он думал, как бы скорее расстаться с этой учительницей навсегда и больше ее никогда не видеть. Ему было жалко расставаться с остальными полюбившимися учителями, которые ему подарили частицу себя, которые, несмотря ни на что, верили в него и оценивали по справедливости.
  Потом пошли гулять по городу: пешком дошли до вокзала, сходили на танцплощадку железнодорожников, затем к Вечному огню, сходили на мост через Бию и уже ночью, прямо по проезжей части, в свете фонарей, смеясь и шумя возвращались назад. Около Сашиного дома на мосту встретились с другими выпускниками. Те  были пьяны, хвалились тем, что в такой вечер ходили на кладбище и жгли кресты. Ребята не ввязывались в скандал, ни к чему из-за каких-то недоумков портить себе такой вечер. В конце пути группами стали расходиться, кто домой, а кто догуливать до рассвета. Саша, Ходак Коля и Шаповалова пошли вместе по Мочищу, к недавно построенной сороковой школе. Сели во дворе школы на лавочку и стали шутить. У Шаповаловой и Ходака завязался роман, пошли поцелуйчики. Саша поначалу сидел рядом, ждал, когда они прекратят, но им было не до него, а уходить одному в такой вечер не хотелось, и он позавидовал им. С ним ни одна девочка не захотела побыть вдвоем. Так он прожил с этим классом, никем из девочек не замеченный. От этого было грустно и обидно.
  Начинало холодать, небо стало сереть. Саша пошел туда, где кончался асфальт, всматриваясь в восходящее солнце, вслушался в прекрасный хор лягушек и пение птиц. На душе становилось красиво и грустно. Вот преодолен первый этап его жизни. Теперь, казалось, все дороги открыты. Наступает новая жизнь. Какой она будет? Что ждет впереди? Но, почему-то в эту минуту верилось в лучшее, что все будет хорошо и красиво. Позади остались тяжелые годы, но он все преодолел: закончил школу, не бросил учебу, не ударился в бега, пьянку. Теперь - он свободный человек: не будет видеть ненавистную классную руководительницу - учительницу географии, не будет учиться с ребятами из двора, которых тоже люто ненавидел, расстанется с равнодушными к нему одноклассниками, уйдет старое со своими болями и неприятностями, будет что-то новое в жизни, какие-то перемены. Но жаль было себя за такое безрадостное детство.
  Так он гулял наедине со своими мыслями, любуясь красотой рождения нового дня. Влюбленные наконец-то отвлеклись от себя, расстались, разошлись по домам. Домой Саша пришел уставший, голодный, продрогший, но счастливый и, перекусив, ответив на вопросы матери, как прошел выпускной, свалился, как убитый, спать.
  С окончанием учебы в школе кончились и общие дела с ребятами со двора. С ними он не хотел иметь больше никаких дел и стал целыми днями пропадать у Воронина Жени. Тот отстал от Саши, оставшись один раз на второй год. Отношения с ним складывались более-менее дружелюбные. Они давно чувствовали себя братьями и как-то держались друг друга. Женя боялся приходить к Саше во двор из-за местной шпаны, зато Саша у него во дворе чувствовал себя превосходно, наслаждаясь миром и дружелюбием, чувствовал себя в безопасности.
  Когда они резвились во дворе, подошла соседка и спросила, не хотят ли они поработать грузчиками на элеваторе. Ребята задумались и решили посоветоваться с тетей Машей. Она посоветовала, чтоб они не тратили время понапрасну, шли работать, и ребята, все обдумав, согласились. Работу нельзя было назвать легкой. Работали впятером: местный грузчик, женщина и трое ребят, с ними работал еще один приятель, по кличке “Тюльпан”. Они загружали со складов машины мешками по двадцать-сорок килограммов, глотая густую пыль, которая въедалась в тело и покрывала толстым слоем одежду и волосы. К вечеру мышцы гудели от перенапряжения, но неукротимая энергия и задор побеждали. И после работы, сменив одежду, помывшись и приведя себя в соответствующий вид, шли блуждать по ночному городу, сбив все ноги от долгой ходьбы. Возвращались далеко за полночь, своим стуком будили ворчавшую недовольно на них тетю Машу, тихо подбирали все на столе и, изнеможенные, валились на диван спать, а утром опять бежали на работу. Проработав несколько дней они получили первый раз заработанные ими деньги. Тетя Маша купила простенький материал, поровну на двоих, нашла инвалидов - надомников, и ребята заказали себе брюки клеш, о которых уже давно мечтал Саша. Наконец-то, сбылась его мечта. Приятно после нелегкой работы подержать свои деньги, так вкусно пахнущие, и носить вещь, купленную на них.
  И, как каждый год, опять ездили за ягодами и грибами, только не так, как в детстве, всем двором на машине, а уже только со своими - на Володином тракторе, Володя приспособил свой “Беларусь” для перевозки людей, расширив кабину для восьми человек. Все умещались в кабине, устанавливали ванну, корзины и ведра с продуктами. Ехать было тяжело, трактор сильно тарахтел, чувствовал каждую кочку, зато был надежен. В нем привозил много грибов.
  Какое наслаждение ходить по тихому лесу. Упиваясь чистым, запашистым воздухом, ступая по мягкой подстилке, шурша облетевшей разноцветной листвой, вслушиваясь в голоса девственной природы, получая при этом огромный духовный заряд, испытывая искреннюю радость от найденного гриба. В лесу как бы заново нарождался. Можно было спокойно мыслить и находить новые решения, для появившихся проблем и силы на их преодоление.
  Все ближе подходило время. Необходимо было решать, кем становиться. Мать предложила пойти в училище по ремонту холодильников. Ей хотелось, чтоб сын скорее получил специальность, стал много зарабатывать и отделился от нее. Володя попробовал искренне помочь выбрать интересную работу. Они засиделись до поздней ночи размышляя, кем стать. Володя предложил стать военным. Саша загорелся от этих слов. У него давно была тяга к воинской службе, но, кроме этого, он любил красивую одежду, и всегда ходить в военной форме его не прельщало, а послужить три года, понюхать солдатского пороха очень хотелось. Но это подождет. Ветеринаром стать он не мог. Смотреть на мучения животных - нет, легче самому перенести боль, да тем более ветеринарам приходится не только лечить животных, но их кастрировать и усыплять. А, это, Саша не станет делать даже под расстрелом. В конце концов Саша пришел к одному правильному решению. Однажды, встретив знакомых матери, поинтересовавшихся у него:
                -Ну, вот, ты закончил школу. Куда думаешь дальше пойти?
Саша только одним им признался, что он надумал, больше об этом не знала ни одна душа:
-В десятый класс я не пойду, даже если я его кончу, институт я все равно не вытяну - загремлю в армию, а после нее будет уже не до учебы, поэтому мне надо закончить техникум, любой.  Пойду по отцовской линии - поступлю в МОД на строительное отделение. Строительство мне очень нравится, а потом в юридический институт, на следователя.
-Молодец! - сказали знакомые, удивившись его мышлению, оценке себя и своих сил. Это его взбодрило. Значит, он нашел правильный ход. Его слова стали как бы клятвой для себя, что он обязательно закончит институт и станет выше своих обидчиков, и, тогда со всеми сполна рассчитается за свои обиды и унижения.
  Саша подал документы в строительный техникум и со страшным волнением пришел на вступительные экзамены. Все было ново и необычно. Математику он сдал хорошо, на “четыре”, даже помогал, подсказывал другим, а вот на диктанте поплыл. Когда получил свой листок, в нем оказалось больше красного, чем синего, и красовалась “двойка”. Мать, узнав о ней, взяла бидон клубники, которую они привезли с поля и пошла с Володей к своей знакомой, которая преподавала в Моде, уговорила ее дать возможность еще раз пересдать, только теперь на удовлетворительную оценку. Та согласилась. Саша пришел еще с несколькими ребятами переписывать диктант. Повторилась та же история. Как он не старался, красного опять было больше, но уже стояла “тройка”. Саше было очень стыдно, что его за уши втянули в это заведение. Но что было делать? Оптимизм сразу же прошел, но от своей цели Саша не отказался, только отступился от розовых мечтаний и спустился на грешную землю. Будни опять вернули в неприглядную реальность. Надо было отрабатывать эту “тройку”.

ГЛАВА  XXI
  Началась учеба. Саша опять заметил, как отстает от всех. Не давались эти темные науки - химия и физика, по математике прошлых знаний становилось маловато, новое давалось со скрипом. Более-менее понимал предметы по специальности - это как-то было ясно. Хорошо разбирался в чертежах. Хорошо иностранного не было, так как не было преподавателя французского языка. Только по физкультуре добился успехов! Зато на строительстве нового корпуса техникума ему не было равных. Он безустанно, с наслаждением, несмотря на усталость, выполнял все работы, которые им поручали. Этого не могли не заметить ребята, стали подшучивать:
-Ну, ты даешь! Да ты брось, а то один техникум построишь и нам не оставишь. Совсем без работы оставил...
Саша не обижался на шутки и только добродушно посмеивался над остротами ребят, проникался к ним любовью. Работа сплачивала.
  Сестра уже закончила свой техникум и получила направление в Буланиху, товароведом в маленький магазинчик. Жить устроилась к одной старушки. Саша приезжал к ней в гости. Ему очень не понравилось житье сестры: какая-то грязная, старая деревушка, в неприглядной избушке в маленькой комнатке разместилась сестра и еще одна девушка. Вале нравилась эта убогость, ее всегда тянуло к маленьким поселениям. Она обустроила кое-как свой быт, взяла участок земли, посадила картошку. Потом приехали Володя, мать, Саша и будущие сватовья. Их сына Валя ждала из тюрьмы. Валя много лет писала на зону, ездила на свидания, к Дурекову Виктору. На зоне он повстречался с их отцом. Хотя Валю отговаривали от такой свадьбы, особенно Михайлова тетя Аня:
-Зачем он тебе нужен? Он отсидит восемь лет и уже не такой, каким ты его знала раньше. Выйдет. Только искалечишь себе жизнь.
Валя не слушала советов и упрямо хотела за него замуж. Заранее они подали заявление, и поздней осенью, когда он освободился, сыграли свадьбу. Саше очень понравился сценарий, по которому разыгрывался праздник, и он принял активное участие, проявив свои творческие способности. Его не оповестили, как все будет проходить, он уже на ходу старался войти в роль. Заранее была закуплена водка, изготовлена наливка, выгнан самогон. Угощения было много. К этому важному делу были привлечены самые лучшие хозяйки-стряпухи из знакомых с обеих сторон. Утром в белый наряд невесту наряжали подруги. Саша тоже крутился рядом, любуясь сестрой, которая из неуклюжей, при отсутствии вкуса, превращалась в мадам. Саша внес некоторые поправки в ее наряд.
  Вскоре приехал и жених со своей свитой и обратился к брату невесты, выкупая ее. Саша не был готов к такому обычаю. Испытывая неловкость от такой роли, он с помощью жениха стал разыгрывать продажу «товара» почувствовав, какой он никудышный коммерсант. Виктор предложил за «товар» кожух от фотоаппарата «Смена-2». Саша волнуясь, даже не обратил внимание на то, что он пуст. Жених незаметно для всех глазами показал, чтобы он проверил выкуп. Поняв, что от него хотят, Саша открыл кожух, тот был пуст. Войдя в роль, он открыл обман. Тогда жених, достал из кармана старенький фотоаппарат. Саша заметил - фотоаппарат был без объектива. Жених как бы нехотя из другого кармана достал объектив и спросил: «Достаточно ли я заплатил за «товар»?!». Саша разыграл жадного продавца, затребовал еще деньги. «Покупатель» стал доставать из карманов по рублю, продавец жадничал. Когда  тот выплатил десять рублей - за такую цену Саша уступил. Молодые на «Запорожце» поехали к Вечному огню, гости  - в ДК «Химиков», где должна была состояться регистрация. Вскоре подъехали и молодые со свидетелями. Торжественно, возвышенно, красиво прошла регистрация. Затем все сели за накрытые столики. Саша в буфете взял бутылку «Плиски». Посидели, наслаждаясь торжеством, затем поехали к гостям, а Саша пошел за подарком. В «ИЗО» он не смог выбрать подходящего и решил сам его подобрать: купил красивый рог, искусственный цветок, открытку, бутылку в ажурной бересте со стопками, в «Детском мире» пластмассового малыша, и в аптеке соску. Приехал домой, подписал открытку, стараясь выводить каждую букву, и, красиво разместив ее, рог и бутылку, завернул в подарочную прозрачную бумагу, перевязав сверху цветком. Один подарок был готов. Затем к малышу привязал соску и завернул во множество газет. На эти подарки он истратил те десять рублей, которые получил за выкуп невесты. Очень хотелось оставить память о себе молодым, подарить свою любовь. Приготовив подарки, он пошел в дом жениха. Саше нашли место за столом. В роли тамады выступала тетя Света Шилкина - всегда веселая, неотразимая женщина. Она во всех компаниях была центром внимания и сейчас развлекала гостей. Саша не в силах сдержать себя любовался ею, и вдруг в дверях появилась его Танька. От неожиданной радости он не находил себе места. Таня, увидев его, стала проситься у матери, чтоб посадили ее к Саше. В эту минуту он был, наверное, счастливее самих молодых. Пришла его боль, которую он давно уже не видел. И, вот она, недоступная, недосягаемая, сидит рядом с ним. Он мог теперь ее касаться плечом, ухаживать за ней. Когда гости освоились и развеселились, тетя Света стала продавать блины. Саша на блины положил свой сверток из газет. Его стали разматывать. Саша заметил выражение сестры: она была разочарована таким подарком. Саша выждал момент, когда все расстроятся, и когда из кучи бумаги достанут малыша с соской, тогда он вытащил свой главный подарок. Все облегченно вздохнули, а Саша от смущения даже взмок. Взрослые продолжали веселиться, а ребята вышли на улицу. Таня заспешила на свидание к какому то опять появившемуся у нее парню. Сашу это очень задело, но он стал дурачиться, стараясь не показать обиды, как будто ему это было безразлично. Таня попросила его проводить на свидание. Саша не стал возражать. По крайней мере, есть возможность хотя бы в дороге еще побыть вместе. Отпускать ее не очень хотелось, но Саша зажал в себе все чувства и не стал уговаривать остаться с ним. Он понимал, что это бесполезно, когда она думает о другом. Но, как заставить ее думать о себе? Таня оделась и стала заставлять его одеться. Саша категорически отказался, после спиртного и чувств, бурливших в нутри, абсолютно было не холодно.
  Они шли по темным переулкам, он в одной нейлоновой рубашке на голое тело. Она быстро рассказывала, как ей хорошо живется. Он слушал и его брала обида, что с ней кто-то другой идет по жизни, а не он. Проводил ее до Политехнического института. Таня быстро попрощалась и ушла на свидание. На душе Саши опустело, стало так одиноко. Он поплелся назад. Прохожие, кутаясь от холода в свои шубы, недоуменным взглядом провожали его. Он шел, ничего не замечая вокруг, с разбитым сердцем от того, что своими собственными руками отдал любимую кому-то другому.
  На следующий день тон свадьбе задавали ряженые. Саша под общее настроение тоже стал разыгрывать спектакль. Прокусив соску и надев ее на бутылку с настойкой, стал всех подряд спаивать - предлагать пососать «молоко от бешеной коровки». Пришел Абишев с Третьяковой Наташей и, вызвав Сашу, выпросил у него бутылку наливки. Их появление было неприятным, но чтобы отвязаться, он уступил.
  К вечеру праздник стал стихать, гости поодиночке и группами расходились. Общими усилиями родственников, в доме навели порядок, благоустроили комнату молодых. Валя с восхищением похвалилась матери, с каким вкусом брат оформил подарок. Для нее был неожиданным его талант. Похвала Саше была очень дорога. Она была как глоток чистейшего воздуха, каплей родниковой воды. После шумного застолья наступила звенящая тишина. На душе почему-то опять стало тревожно и одиноко. И,  чтобы как-то найти равновесие, Саша слушал по магнитофону Высоцкого, приглядывая за тем, как сестра подсчитывает деньги, положенные на свадьбу, и радуется подаркам. Сестра отошла от их семьи. Теперь Саша почувствовал это и ему стало совсем одиноко. Сестра замужем, мать с Володей, отец далеко на чужбине - у всех своя жизнь, и только он никому не нужен. На свадьбу приехала и бабушка, материна мать. Однажды Саша поспорил с ней: есть ли на свете бог или нет. Саша с негодованием доказывал, что бога нет и в помине. Да и откуда ему взяться, если у Саши такая тяжелая жизнь? Бабушка настаивала на своем. Страсти накалились, но спор их закончился много позже, а сейчас они разошлись по углам. Бабушка осталась не довольна внуком.
  Через день мать сказала, чтобы шли ремонтировать сарай, где собиралась опять держать свиней. Саша нехотя пошел с Володей работать. Мать работала по дому. Надо было через весь двор от кочегарки носить шлак, чтобы засыпать стены. Володя сам постеснялся и заставил Сашу, но, тому, тоже было стыдно перед дворовыми ребятами, которые сидели напротив, на завалинке, смотрели на них и посмеивались. Работа встала. А тут вышла мать. Узнав от Володи в чем дело и не разобравшись, мать накинулась на Сашу. Он пошел домой. Она схватила и бросила в него доску. Только чудом Саша увернулся, и доска, с торчащими ржавыми гвоздями, пролетела около лица. Саша быстро зашел в дом, но не в квартиру, а залез на крышу и стал из окна наблюдать. Мать переоделась, вышла в сарай, и они оба с Володей стали носить шлак. Саше было обидно до глубины души, ведь могли же они тоже с Володей носить в месте, а не заставлять его одного. Он слез с чердака, зашел домой, переоделся под недовольные высказывания бабушки и ушел из дома. Он не знал куда идти, и пошел к Носонкину Сашке, с которым учился в техникуме, и с которым ходили в двоечниках, побыв с ним, пошел к Ворониной тете Маше. У нее перекусил, рассказал о случившемся. Побыв немного, пошел к сестре, думая там остаться ночевать. Сестра с Виктором не одобрили его поступок и, накормив, уговаривая, решили проводить домой. По дороге они говорили, что мать права и ее надо слушаться. Саша понял, что и здесь он не получит поддержки и защиты, они стали сторонниками матери. Саша теперь для них никто. Саша понял - придется полагаться только на себя. Дома никого не было, все ушли в баню, Саша разделся и лег спать. Вскоре пришли хозяева. Мать по обуви заметила, что беглец вернулся, зашла в спальню и спросила:
-Ну, что, набегался?
Саша ничего не ответил. Было обидно, что она пользуется тем, что он от нее зависим и никуда не может уйти. Саша смолчал, затаив в себе обиду. Решение не приходило, как быть независимым? В таких условиях трудно было оставаться просто человеком, а не только к чему-то стремиться и чего-то добиваться. Так закончился первый его побег. Саша пришел к выводу: бежать некуда, нигде никому он не нужен, здесь, по крайней мере, его дом, родные стены. И он пока не может себе зарабатывать на кусок хлеба сам, а техникум как бы ни было, а кончать надо. Саша полностью зависел от матери, и она пользуется этим преимуществом. От этого понимания становилось тяжело. Безвыходность убивала морально и физически. От такой несправедливости сознание бунтовало, накапливалась злоба. Пока он ее никак не проявлял, только еще больше замкнулся, стал молчаливее отгородившись от мира, стараясь не замечать происходящего вокруг. Его настроение не могли не заметить окружающие. И в техникуме началась травля. Больше всего донимал Ходюков Костя. Он вызвал его на драку, а когда Саша отказался, стал считать его трусом. Девочки смеялись над ним, мнение о нем складывалось не лучшее. И в учебе он отставал от всех. Все валилось из рук. Стараясь как-то исправить положение, он засиживался за учебниками, но ничего хорошего не получалось. Тогда Саша пустил все на самотек, что будет, то будет.
  Подошел Новый год. Вечер техникума проводили в ДК строителей. Саша как-то само собой попал в круг ребят, которые чувствовали себя более увереннее, чем остальные. Они держались с ним на равных, это приободрило, и он как-то незаметно сошелся с Ковригиным. Всегда опрятный, любимчик девочек, имеющий авторитет среди ребят, он неплохо отнесся к Саше. Между ребятами завязалась дружба. Обрадовавшись тому, что в нем нашли что-то хорошее и стали считаться с ним. Саша как-то расслабился, захотелось дружбы, любви, человеческих отношений. Саша неожиданно проявил себя на уроках физкультуры. Всех поразило, с каким упорством и скоростью он прошел три километра на лыжах. А когда-то в школе, он просился на соревнования, убеждая, что пробежал в лагере за десять дней сто километров, но не смог убедить учителя физкультуры, и тогда взяли более крепких ребят, которые проиграли гонки. Зимнюю сессию. Саша с горем пополам сдал, и после этого стал интересоваться девочками. Придя в очередной раз к Ворониным, они с Женькой вышли во двор. К ним подошли девочки и предложили вместе отметить Восьмое марта. Ребята согласились. И, в праздник, Саша пригласив с собой Носонкина, пришел к девочкам, которые очень обрадовались ребятам. Праздник был превосходным: была музыка, было и спиртное. Все, как у взрослых - танцевали, веселились. На Сашу обратила внимание Света. Поразвлекавшись, пошли гулять на улицу, проводили Носонкина. Он не пришелся никому по душе. Потом все пошли домой убираться и отдыхать. А четверо-двое ребят и две девушки - пошли еще веселиться. Саша на замерзшей луже стал показывать «Лебединое озеро» под общий хохот и аплодисменты. Порядком замерзнув пошли отдыхать, спать укладывались уже в другой квартире. Саша лег с Бессоновой и стал очень смело вести себя: расстегнул платье на груди, но Валя не захотела близости и, немного полежав, обманула его - ушла домой. Саша, не показав обиды, решил заснуть, но увидел, как на него смотрит с дивана Света. Тогда он встал и бережно притянул ее к себе, лег с ней, но и тут не получил ожидаемого. Он заснул.
  На следующий день, когда они ужинали с Женькой дома, пришли Света и  Таня, и пригласили к себе в гости. Ребята не отказались. Вначале играли в карты, а потом, оставшись наедине, Саша и Света начали целоваться. Первый раз целовались по-настоящему. Саша ласкал ее грудь. Девочка полностью ему доверилась. Наконец-то, дождался, когда его полюбили. Он ласкал красивую девочку, чувствовал себя спокойно, душа оттаивала. Саша открыл прелесть девичьего тела.
  После этого вечера они стали встречаться каждое воскресенье, но его мучила двойственность, которая терзала сердце. Находясь со Светой, он тянулся к ней, а из головы не выходила Шилкина Таня. О ней он никогда не говорил., но всегда думал и желал встречи, хотя понимал, что она не любит таких, как он, поэтому он берег чувства к Свете.
  В техникуме, поддавшись общему настроению, скидывались и почти все уходили в кино или гулять, пропуская занятия. Саша, не подумав о последствиях, стал прогуливать, и незаметно, это его затянуло. По радиоузлу упомянули его фамилию, назвав еще одного парня. У них было самое большое количество прогулов и «двоек». Их «поздравили» и пожелали дальнейших успехов в состязании, кто кого превзойдет. Хвататься, поправлять положение уже было поздно, и Саша, не сопротивляясь, покатился по накатанной.
  Наконец закончилась зима. Всю зиму он проходил в одной болоньевой куртке, в нейлоновой рубашке, даже без майки, а морозы временами доходили до сорока градусов, но, никогда не пожаловался об этом матери и продолжал копить деньги из тех пятидесяти копеек, которые ему выделяла мать на обед. Сейчас, по крайней мере, отступило то, что стало теплей, не надо мерзнуть. Мать съездила к сестре в Брест и, увидела, как тетя Анна заботится о своем сыне, который младше Саши на три года. Приехала и дала Саше деньги на модельную стрижку. Раньше ему приходилось стричься, оставляя только чубчик.
  Мать набрала несколько сумок посуды из-под спиртного и заставила его отнести, сдать. Рядом стоял Володя, но его это как бы и не касалось. Саша отказался. Ему уже было стыдно ходить сдавать посуду. Это была одна причина, по которой он отказался, а вторая - ему было обидно: пила она с Володей и многочисленными гостями, при этом ему приходилось подъедать за гостями, когда те уходили, теперь Володя оставался в стороне, а Саша за ними должен посуду сдавать. Мать не вытерпела непослушания и бросилась на него с кулаками, бегая вокруг стола. Сделав несколько кругов, не давая себя ударить, Саша взбунтовался и убежал из дома. Опять весь день прогулял по знакомым. Поздно
вечером, когда мать уже легла спать, он, голодный, вернулся домой. Матери не понравилось, что сын выходит из-под контроля, и через несколько дней она опять в спальне попыталась кинуться на него с кулаками. Саша на лету перехватил ее руку и в свою очередь занес кулак, но вовремя остановился. В голове мелькнуло: «Что ж я делаю - это же мать». Он успел сдержать себя. Мать,  привыкшая к безнаказанности, испугалась. Ей стало обидно, что ее больше не боятся, и она зарыдала. Она и раньше прибегала к этому приему, прикидываясь беспомощной и вызывая сочувствие у кого-нибудь. Саша уже не верил этим слезам и ненавидел, когда, она мочила глаза.
-На мать руку поднял! - противно завизжала она.
А Саша поклялся, что больше никогда не даст себя бить. Но, она пошла по другому пути, извратив истинное положение дел - рассказала всем об этом случае. И когда пришла сестра с мужем, стали все вчетвером винить его во всех грехах. Саша только огрызался, не в силах ничего доказать. Ему припомнили все, в чем он был виноват. Больше всего его взбесило, что сестра, когда жила дома, тоже была недовольна матерью, а сейчас полностью ее оправдывала, а его винила во всех земных грехах. Теперь они с матерью были лучшие подруги. Сестра считала себя взрослой. Саша возненавидел ее за такое предательство. Теперь он был совсем одинок в родном доме, но еще как-то продолжал бороться. Он чувствовал свою невиновность и болезненно переносил несправедливость к себе. Он все терпел, но когда мать за столом его упрекнула за то, что она старается, чтобы он был сыт, упрекнув его за кусок хлеба, терпение у него лопнуло и он,  отстранив недоеденный суп, ушел в спальню. Он сравнил, как тетя Маша, живущая хуже ее, относится к своему сыну, который тоже учится в техникуме. Она дает по рублю на обед и на другие расходы, и одеть есть что, не как он, полуголый. Она думает о детях, а не о банкетах на двенадцать человек, и ресторанах. Радуется, какой хороший аппетит у ее детей. Она одна, без мужика, на мизерную зарплату тянет двух сыновей. А на Сашу идут хорошие алименты. Володя всем помогает и сама мать зарабатывает, спекулирует и на нем все экономит: и в одежде, и в питании, и в развлечениях, при этом говорит, что творит благо для него, однако Саша не слышал от нее ни одного доброго или ласкового слова. Она всю жизнь его обижала, била, своими гулянками мешала учиться, а требовала отличной учебы. Всему пришел предел, и Саша отказался питаться дома. Уходя на работу, она по прежнему оставляла полтинник. От этого Саша не отказался, ведь платит же отец алименты. А вечером он брал пирожки или булочки, и бутылку варенца.
  На субботнике группа работала на уборке мусора в строящемся доме. Отработав, ребята скинулись, набрали вина и, стоя в подворотне, выпили прямо из бутылок. На голодный желудок Саша сразу захмелел. Энергия стала выплескиваться наружу. Ходюков, увидев его решительные движения, сразу изменил к нему свое отношение и в дальнейшем его больше не унижал, а в этот день они распрощались на мосту возле дома, и Саша пошел к себе. Мать сразу заметила, в каком состоянии он пришел, и в первый раз за всю жизнь ничего ему не сказала. Он, еле держась на ногах, погладил брюки и рубашку, переоделся и поехал к Ворониным. Гулянье стало нравиться, тем более своим молчанием мать поощрила эти действия, она и хотела его таким видеть.
  В техникуме уже встал вопрос об его исключении. Собрали педсовет и вызвали мать. Дождавшись своей очереди, когда разберут еще нескольких ребят и позовут его, Саша вошел в аудиторию, где собрались преподаватели и сидела мать, встал у доски. Страшно было смотреть всем в глаза. Ему задавали вопросы - почему он так учится, но он молчал. Да и что он мог объяснить: что он полуголодный, полураздетый, не получая внимания в семье, тоскуя об отце, обижаемый со всех сторон, он просто не мог хорошо учиться. Не дождавшись от него ответа, преподаватели обратились к матери:
-Что вы скажите? Почему он так плохо учится?
Мать, как всегда, пустила слезу, в тайне понимая, что она во всем виновата, наконец-то, ей приходится вкушать свои плоды, пролепетала:
-А что я могу поделать, когда он со мной не разговаривает и объявил голодовку.
Все сидевшие прямо ахнули. Они никак не ожидали такого услышать. Саша стоял, сжимая кулаки, сдерживая слезы от обиды. До чего же она его довела. Он презирал ее за лживые слезы, внутри все кипело, и он только смог сказать:
-Не правильно воспитывала!
Его больше не стали спрашивать и отпустили. Теперь все догадывались, почему он не успевал. Прошла сессия и Саша полностью ее провалил - из десяти предметов, семь оценивались «двойкой». Как жить дальше он не знал. Все мечты его рухнули. Он ходил подавленный.
  Однажды, придя домой, неожиданно встретил Шилкину. Она уезжала в пионерлагерь и пришла взять рюкзак в дорогу. Для него было большим счастьем опять увидеть ее. Дождавшись, когда мать принесет рюкзак из сарая, она попросила его:
-Саша, проводи меня домой. - Она боялась ходить одна в их дворе.
Саша с большим удовольствием согласился сопровождать ее. Когда они зашли в переулок, их догнал Абишев на маленьком велосипеде. До него уже дошло, что к Лисейкову пришла очень красивая девчонка. Это известие затронуло его самолюбие, как это так - красавица и не его. Он подкатил вплотную и стал нагло рассматривать девушку. Саша понял, этого ему прощать нельзя:
-Ладно, Володя, нам некогда, отойди.
«Короля» двора это взбесило, но, увидев решительность Саши, с которой он стоял, почувствовал, что сейчас он не будет терпеть, и, растерявшись, отошел. А влюбленные пошли дальше. Уже на пол пути встретили бывшего Сашиного одноклассника, с которым не виделись уже целый год после окончания школы, Разумейко Сергея. Ребята обрадовались встрече. Саша познакомил Таню с Сергеем и предложил вместе проводить ее. Когда подошли уже к ее дому, из-за угла вышел довольно крупный выпивший парень, самодовольный, и, подойдя вплотную, нагло и развязно потребовал сигарету. Ребята поняли, что это был только повод привязаться, но в присутствии Тани у Саши были связаны руки. Его взбесила такая наглость. С ненавистью глядя на него, он сказал:
-Таня, иди домой.
Она попыталась что-то сказать, но Саша, боясь, что у него пройдет вся злость, уже громче скомандовал:
-Я же тебе сказал, уходи домой, - Тут выбежал ее брат, - и уведи Артура!
Когда она скрылась за углом, он повернулся к парню:
-Так что ты говоришь, тебе закурить нужно? Тот, увидев искаженное от ненависти лицо, почувствовал, что дело пахнет керосином. Бравый вид как рукой сняло, почувствовав, что на этот раз не на тех нарвался, трусливо заговорил:
-А что вы, ребята, не курите...?
Саша не ожидал такого поворота. Этот лепет обезоружил его. Саша повернулся, подтолкнул Сергея и они пошли назад. Горе-герой увязался за ними и шел сзади целую остановку, пытаясь напроситься в друзья. Когда, наконец, он отстал от ребят, друзья смогли поговорить о жизни. Сергей предложил вечером пойти на танцы. Танцы были на площадке ДК химиков. Вечер очень понравился Саше. Он быстро сошелся с Сережиными приятелями, которые приняли его в свою компанию. От танцев веяло какой-то неописуемой романтикой, звучали полюбившиеся популярные песни. Кругом были красиво одетые девчата и ребята, молодые, счастливые, беззаботные.
После этого, ребята на танцы стали ходить постоянно. Саша стал учиться танцевать. Мать обрадовалась, что ее сын стал танцевать. Она каждый раз оставляла деньги. Ей хотелось, чтоб он тоже весело жил, любил гулянки. В этом она видела его будущее.
Во дворе опять появился Коневец, который вышел из зоны, где отсидел шесть лет за групповое убийство. Поначалу он отнесся хорошо к Саше, влез в доверие, чем обезоружил его и усыпил бдительность. Но, однажды, когда ребята пошли на танцы, он их встретил у барака. Сидя на завалинке, подозвал к себе Сашу, пожал руку, повел себя как старый друг, а потом сказал:
-Куда вы пошли?
-На танцы, - открыто, без утайки ответил Саша.
-Знаешь, мне выпить охота. Дай пятьдесят копеек.
-Откуда у меня деньги? -попытался отмахнуться Саша.
-Ну что ж, не дашь сегодня пятьдесят копеек, завтра два рубля отдашь.
Саша не нашелся, что ответить, вернулся домой, достал из потайного места деньги , вернувшись, отдал. Настроение было испорчено.

Коневец не успокоился, настроил всех во дворе. Те, не имея сил противостоять, стали при встрече протягивать руку, лебезить, лишь бы их не коснулась та же участь.  Саша сразу прекратил с ними всякие отношения. Однажды, выйдя во двор, он увидел дворовых ребят, которые сидели на завалинке, грязные, с идиотскими ухмылками, заметив его стали хвастаться, что стреляли в голубей и воробьев, жарили и ели их. Когда Саша услышал это, все сдавило внутри, но он понял, что ничего не в силах сделать против толпы. Если он переловит всех поодиночке, они потом сообща его выловят, и Коневец на их стороне. Саша молча, сжимая кулаки все выслушал, повернулся и пошел, зарекся, никогда не иметь с ними никаких дел. Лучше быть одному, чем в стаде шакалов.
  Следующий раз Конивец, улучив момент, когда никого не было, пришел прямо домой и потребовал закуску. Саша опять уступил - дал колбасы, сала, хлеба. В следующий раз, тот также пришел домой и потребовал рубль, заметив, откуда Саша доставал деньги. Отказать было невозможно - это было как гипноз. Требования с каждым разом становились все наглее. Потом он опять пришел с друзьями и сказал:
-Вызови Новаторова Олега. Он нам должен и поэтому не открывает дверь.
Саша вышел в коридор, постучал к соседу. Дома, по всей видимости, никого не было. Он зашел домой и сказал, что никого нет. Юрка ответил, что в другой раз тогда его встретят, и они ушли. Саша почувствовал, что не все в порядке; заглянул в свой тайник, денег там не оказалось. Такая наглость его взбесила, но больше всего, он проклинал себя за свою слабость. Все, теперь пусть он делает что угодно, но денег больше не получит, хватит, всему есть предел. О всех неприятностях Саша всегда молчал, да и говорить было не кому, приходилось полагаться только на себя. Мать тоже ничего не знала. И, вот, однажды она дала ему пять рублей и послала в магазин за молоком. Входя в магазин, Саша увидел Коневца со своими дружками на остановке. Молока не было. Саша вышел из магазина. Его заметили, Юрка подозвал. Саша понимал, что никуда не деться и подошел.
-Саш, дай на бутылку, - как всегда начал Коневец.
-Ты стащил у меня двадцать рублей, что тебе еще надо? - чувствуя, что дальше отступать некуда, со злобой ответил Саша.
-Вот у тебя еще пятерка, вот и давай.
-Ладно, те деньги были мои, черт с ними, а эти ты не получишь - это материны.
Коневец крутил в руках металлическую расческу с длинной острой ручкой, остальные взяли в «кольцо». Саша стоял на своем, что будет то будет.
-Знаешь, я сейчас ткну тебе в живот и у тебя даже кровь не пойдет. Ты просто упадешь и скончаешься, а мы пойдем, - давил на психику Коневец.
-Делайте, что хотите, а деньги все равно не получите, - уперся на своем Саша.
Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы случайно не вышли к трактору, который стоял возле дома. Мать с Володей увидели их. Парни сразу заюлили:
-О Саша, какой у тебя ремень красивый, давай меняться на зажигалку.
-Что вы здесь делаете? - спросила мать, увидев бледного Сашу.
-Да вот, зажигалку хотим сменять на ремень, - схитрил Худяков -старший.
-Ага, зажигалку. Да пошли вы к черту.
Они расступились и Саша пошел домой.
-Что они к тебе приставали? Деньги просили? - допытывалась мать.
-А тебе что нужно? - зло ответил Саша.
Мать с Володей уехали на тракторе, а Саша остался один на один со своими гнетущими мыслями. Жизнь загоняла его в тупик, какой-то тяжелый пресс давил на плечи, прижимая к земле. Просвета для себя он не видел. Жизнь становилась все больше невыносимой.
В один из выходных мать взялась на улице стирать и послала Сашу за водой к колодцу. Саша доставал уже второе ведро, когда увидел троих незнакомцев, парней, старше его лет на пять, направляющихся в его сторону. Они подошли вплотную. Один держал пустую бутылку, готовый пустить ее в ход.
-Ты нашего Юрку посадил? - обратился один из них.
-Да пошли вы на х...Какого еще Юрку? - не понял Саша, что всем от него надо.
-Твоя мать в милицию заявление написала.
-Какое еще заявление? - опять не понял он. Но тут один сказал:
-Осторожно, мать идет.
Мать, не дождавшись воды, оглянулась и увидела, что Сашу опять окружили. Она пошла узнать, в чем дело. Когда подошла к колодцу, один заявил:
-Саш, налей воды, - протянул бутылку.
-Что, сразу пить захотелось? - съязвил Саша, и когда они пошли домой, спросил:
-Ты что, какое-то заявление написала? О чем?
Оказалось, после того случая на остановке, она на работе написала заявление о случившемся. Коневец, не успев освободиться, уже опять «наследил» и на него были заявления в милиции, материно оказалось последним. Находясь в КПЗ он через своих дружков передал на свободу:
-Лисейкова поставьте на «нож».
Тучи сгущались. Вечером они дома сели перебирать привезенную дикую клубнику. В час ночи в двери позвонили. Саша открыл дверь и увидел перед собой женщину. Он сразу ее узнал - это была «общая девочка» из компании тех.
-Саш, выйди, тебя там Абишев Володя вызывает.
Он сразу понял кто его вызывает и зачем.
-Если я ему нужен, пусть сюда поднимется, и что это он тебя прислал, сам не мог подняться?
-Ну, он попросил меня. Ну,  что ты, боишься?
-А чего мне бояться? - он обулся и пошел. Мать, услышав разговор, поспешила следом.
-Сашка, куда пошел, вернись!
-Тебе чего нужно? Иди домой!
-Вернись, тебе говорю!
Саша спустился вниз и увидел в темноте человек двенадцать среди них был и Абишев. Услышав крик матери они разбежались Саша повернул назад.
  Однажды к Саше пришел Розумейко, слегка с запахом, выложил пачку «Аэрофлота»:
-Знаешь, Саш, мы с Зайцевым взяли бутылку, и у меня осталась мелочь. Бутылку уже не возьмешь, а деньги выбрасывать жалко, вот, купил, давай покурим.
Саша стал ругать его за это предложение, отказывался до последнего. Он понимал, что курить плохо и старался убедить Сергея, но тот крепко к нему пристал:
-Сань, хочешь, я при тебе сейчас выброшу. Ну, зачем добру пропадать? Давай выкурим.
-Хорошо, давай эту пачку выкурим и больше с ними не приставай, - сломался Саша.
-Да, нет, ты что, эту выкурим и все.
На следующий день все повторилось снова. Навязчивость друга разозлила Сашу, но, повозмущавшись, он опять поддался на уговоры. Потом уже они не представляли, как идти к девочкам без сигарет. Так через четыре года он опять закурил, впоследствии проклиная себя за свое малодушие и навязчивость друга...
  С Сергеем они ходили к двум подружкам и возвращались от них всегда в два часа ночи, а тут, как-то, раньше распрощались и возвращались в час. Саша почувствовал, что на этот раз они могут попасться, и он рассказал, что за ним охотятся. Сергей только смеялся, ему казались наивными и глупыми такие рассказы, поэтому он легкомысленно себя вел. Сашу разозлило такое отношение, и когда они вышли на дорогу, откуда был виден дом, на остановке, освещенной фонарем, они увидели этих парней, человек шесть. Саша спокойно сказал:
-Ну, вот, видел, эти орлы меня поджидают.
Сергей сразу перепугался, вся его лихость мигом слетела.
-Да ты что? Неужели это они? Пошли в обход.
И, пригнувшись, в обход, дворами, они зашли с другой стороны к дому. Сергей попрощался и поспешил домой. Опять удалось избежать стычки. Рано или поздно он мог бы попасться, поэтому прекратил ходить на танцы, сидел все время дома или уходил к Ворониным. Выйдя днем за водой, увидел Абишева. Тот его подозвал:
-Саш, а что ты не выходишь на улицу, ни с кем не дружишь? Ты что, боишься? Не бойся, выходи.
-А мне нечего бояться, - ответил Саша, не желая с этим дерьмом объясняться.
  С Ворониным Женькой тоже отношения портились. Раньше Саша был сильнее его и как-то мог положительно на него влиять. Сейчас он начал заниматься гирями и добился некоторых успехов. Теперь вышел из-под его влияния. Когда не было матери, Женька и «Тюльпан» стали делать наколки и предложили Саше. Соблазн был велик, очень хотелось разрисоваться, но он, пересилив желание с большим трудом, удержался от этого. Еще труднее было выдержать их насмешки. Его признали не мужиком. И вновь пришлось выдержать презрение.
  Однажды, гуляя по ночам, они раз залезли на хлебозавод и выпросили по булке хлеба, наевшись, стали разбрасывать оставшийся. Когда Саша хотел остановить ребят, они опять над ним стали насмехаться. Когда подошли к частным гаражам, парни решили вскрыть один из них и увести мотоцикл. Саша не выдержал, крепко схватил Женьку за руку и с жестокостью сказал:
-При мне не сметь!
Его это взбесило. Над ним опять посмеялись, сочли трусливым, неспособным совершить героический поступок. И, постепенно Саша привык к тому, что делалось кругом. В конце концов, однажды в магазине, пока продавец не видела, украл лотерейный билет, а потом, поняв отвратительность поступка, страшно казнил себя и поклялся больше этого никогда не делать. Он сидел в четырех стенах дома и ломал голову целыми днями. Как быть?
  Саша вспомнил отца, которого не было рядом сейчас, когда он так нужен. Саша до глубины души чувствовал трагизм положения. Отец всегда учил только добру и знал, для чего живет на свете. Он был правильный, хотя не из чистеньких, мужик, повидавший многое в жизни и сохранивший лучшие качества человека. Павки Корчагина тоже не было рядом. Отступать дальше было некуда, а сволочью становиться он не желал. И, вдруг в самый критический момент, когда все готово было оборваться, пришло письмо от отца. Саша последний раз был у него год назад в Междуреченске, куда тот переехал с новой своей семьей и работал начальником трех участков на строительстве Распадской шахты. Саша гордился отцом, радовался мощи строительства, любовался красотой шахты, особенно хороша она в ночную смену при освещении мощных прожекторов. С новой сестрой ловил рыбу, с одним полюбившимся «химиком» учился ездить на его «чайке» - «Беларусе». Жизнь в гостях омрачила только местная шпана, которым он тоже не приглянулся. С тех пор связи с отцом не было. И, вот, спасительная нить. Отец переехал в Калининградскую область, в город Краснознаменск. С прошлой женой расстался и сошелся с другой. Он пригласил сына жить к себе, обещая помочь поступить в техникум, поселить в общежитии. Писал также о красоте этого места, о том, что море от города в ста двадцати километрах. Письмо заразило Сашу и он понял, что это единственный выход для него, возможность начать все сначала. Раньше, когда он, погостив у отца возвращался домой, мать язвила:
-Что, нагостился, к мамочке прибежал? Что, плохо у папочки?
Саша молчал ничего не отвечая. Ему всегда нравилось у отца, но надо было продолжать учиться, а где бы там он осуществлял свои планы? И, конечно, отдохнув, встретившись с отцом, он возвращался к своим делам. А теперь, отец предлагал ему приехать жить и учиться. Прочитав письмо, Саша понял, надо ехать к отцу. Он вышел на кухню, где как всегда крутилась мать и сказал:
-Бери мне билет, я уезжаю к отцу.
-Уезжаешь, больше не возвращайся! - со злостью выкрикнула мать, думая, что он опять собрался в гости, нахлебается горя и вернется. Она методично вбивала ему в голову и все говорила, какой отец плохой, лила на него грязь. Но Саша знал отца хорошо, любил его и, заступаясь, ответил:
-Да, больше не вернусь. Не ожидая такого ответа, она опять разрыдалась. Не удалось сына отвратить от отца.
  Начались проводы. Пришла сестра с мужем. Собрался целый семейный консилиум, и опять вместо поддержки его стали во всем упрекать, обвинять. Вновь он был виноват во всех грехах. Он стоял перед ними, усевшимися по-барски на диване, резко отвечал на несправедливые обвинения. Обида обжигала сердце. Саша с трудом сдерживался от слез, и осознание необходимости отъезда окончательно в нем укрепилось. Пусть без него правильно и счастливо живут, а он как-нибудь, неправильно, но без них. Его аргументы на их упреки были настолько справедливы, что мать в конце концов сказала:
-Да ты от семи собак отлаешься.
Но Саша и здесь нашелся, не желая терпеть больше несправедливые обвинения:
-Именно, собак.
  Перед самым отъездом Саша в последний раз встретился с Сергеем Розумейко. Он рассказал, что уезжает к отцу и просто вынужден покинуть свой родной Бийск. Терпеть  всю несправедливость он больше не в силах, да и жить ему стало не выносимо. Рано или поздно дружки Коневца его выловят, и все тогда будет кончено, а ему хочется учиться, работать, многое увидеть, многое достичь. Сергей слушал и молчал. Он проводил Сашу до остановки. Когда подошел трамвай, они попрощались, и Саша пошел садиться. Сергей вдогонку поддал крепкого пинка и крикнул, что это на счастье. Сашу очень обидел этот поступок.
  Вечером мать решила, что сын должен попрощаться с Шилкиной Таней. У нее и тети Светы уже было мнение породниться. Саша был не против. Саша принял ванну перед дорогой. С Таней вышли на балкон, пока их родители говорили о своем. Тихо по прощались. Для Тани было неожиданным такое решение друга, и она почувствовала, как он стал ей дорог, вела себя спокойно и ласково. Саша не ожидал такой перемены. Он был благодарен ей за такое отношение. Сердце разрывалось от мысли, что покидает ее, но что он мог поделать?
  Стоял теплый вечер. С танцплощадки «Химиков» доносилась знакомая полюбившаяся музыка, а они стояли вдвоем, и казалось, никого нет на белом свете кроме них. Что их ждет дальше, как распорядиться судьба? Таня, что-то объясняя и показывая, провела рукой по лицу Саши. У него даже ноги подкосились, но он собрал все силы и удержался, чтоб не показать своей слабости. Наконец-то, Таня потянулась к нему. Но вот родители наговорились, и мать с Володей стали собираться домой. Саша со страшной тяжестью на сердце попрощался, пообещал писать и вышел вслед.
  Они шли по темным улицам. Саша был отчужденным, ничего не замечал вокруг. Он не слышал о чем говорят взрослые. Завтра он уедет, и кто знает, вернется ли когда в родные края. Когда-то, он своей бабушке сказал, что не променяет свой Бийск ни на что. Она тогда спросила, не хочет ли он переехать в Белоруссию. А сейчас он вынужден все бросать и ехать думая, что лучше его земли нет. Его не привлекали чужие края, но он тосковал по отцу и хотел учиться.
  На следующий день встали рано утром. Вещи уже были уложены в чемодан, продукты в сетку. Особо не разговаривая позавтракали и пошли из дома. На трамвайной остановке они увидели дружков Коневца, которые издали наблюдали за ними, обсуждали, но не догадывались, что мышка выскакивает из их ловушки и они лишаются возможности толпой расправиться с ним. А он по смотрел на этих героев и понял, что все равно вернется, чтоб рассчитаться с этой мразью. Прощать этим гнидам он не собирался, но виду не подал.
  На вокзал пришел и дядя Яша Перфильев - друг отца. Сухо попрощавшись, Саша зашел в вагон, и когда поезд тронулся, мать зарыдала. Саша понял, что сделала это специально, чтобы ее слезы запали ему в сердце и не давали покоя на чужбине. Он не смог объяснить, но сердцем чувствовал лживость этих слез. Саша сдержал свою ненависть. Теперь было поздно разжалобить, раньше надо было ей свою ненависть на любовь сменить, а теперь сгубленное детство позади. Теперь начиналась новая жизнь, надо было начинать все сначала.

ГЛАВА ХХII

Тяжелые мысли, связанные с прощанием, смягчили знакомство с таким же парнем, как он. Попутчик вел себя дружелюбно, и  они подружились. У него оказался ключ от дверей и вечером, когда все ложились спать, они открывали двери в тамбуре, усаживались на пол, свесив наружу ноги. Мимо проносились города, полные золотых огней, по дорогам мчались блестящие машины, двигались темные фигурки людей. Свежий теплый ветер приятно ласкал тело.
Познакомился он так же и с девушкой. Ехать стало еще веселей. Они шутили, поделившись продуктами, вместе питались. Саша фотографировал. Но как все на свете кончается, кончилось и это удивительное путешествие. Ребята так прониклись симпатией друг к другу, что прощание получилось печальным. Саша как будто оставил с ними частицу сердца, но, как всегда, все переносил молча, стараясь улыбаться. Попрощавшись, он поехал на метро на Белорусский вокзал. Отец описывал его, но Саша вскоре понял, что едет совсем куда-то не туда. Вышел из вагона, спросил у интеллигентного вида мужчины, занятого своими мыслями, как добраться до вокзала. Тот буркнул, что он попал на «Ленинские горки» и прошел, но потом вернулся и объяснил, как правильно доехать, поняв, что парень совсем не ориентируется в метро. Саша накрепко уяснил правила пользования этим необычным для него видом транспорта. Наконец-то, добравшись до вокзала, нашел необходимую кассу. Закомпостировав билет, сдал вещи в камеру хранения, пообедал, чтобы во всем разобраться спрашивал у людей, основательно подготовился к дороге, стараясь ничего не забыть. До отправления осталось немного времени, и он не мог не посетить Красную площадь, с которой связана вся история страны. Ступая по булыжнику, он заново возрождался духом. Черные тучи, которые нависали над его головой дома, рядом с этим величием и красотой отступали. Желая надолго оставить для себя в памяти историю родины, он сделал снимки. Обошел всю площадь, сравнивая с увиденным по телевизору, и с теми впечатлениями, которые получил в детстве.
Пора было возвращаться на вокзал, он спросил у проходящих двух мужчин время, те, не понимая, что от них хотят, начали разводить руками и что-то говорить по-иностранному. Саша растерялся от такого неожиданного знакомства. Он и представить себе не мог, что так запросто когда-нибудь будет общаться с иностранцами. Оказывается, они тоже люди, ничем не отличающиеся от русских. Не успев ничего сообразить, он автоматически стал тыкать указательным пальцем по запястью левой руки. Иностранцы поняли, что от них хотят, заулыбались и показали часы. Саша посмотрел на циферблат, но ничего не понял, настолько его выбила из колеи эта встреча. Поблагодарив, он больше не рискнул ни к кому обращаться, так понял, пора возвращаться на место. Все обошлось благополучно, он не опоздал, нигде больше не ошибся, нашел необходимый поезд и вагон, удачно занял свое место, и только тут напугался, что могло бы произойти, если бы он допустил какую-нибудь ошибку и не попал на поезд. Что бы он делал потом, не знал. Эти мысли заставили его не безответственно вести себя в будущем, а соизмерять свои поступки, действовать более обдуманно. Это был первый урок самостоятельности. прозвал его «дачей»), спустились в погреб, сделанный надежно из кирпича. Он был рассчитан на несколько хозяев, зашли в сарай, который достался по наследству. Здесь вся живность: пуховой козел, куры, утки, гуси и кролики. Саша познакомился и сразу полюбил кошку и собаку - эстонского гончака по кличке Лапко. Отец с таким восторгом знакомил со всем, что Саша с первой минуты заразился этой жизнью и его планами на перспективу. После знакомства с хозяйством отец повел сына знакомить с Кулинцовой бабкой, у которой первое время жил на квартире и относился к ней как к матери, и она его считала родным. Саша поразился способности отца находить себе родню. Встреча была искренней, без лицемерия, которое всегда окружало Сашу дома. Простота общения в этом доме растапливала заледенелое от обид и боли сердце юноши. Познакомившись с новой «родственницей» отца и ее дочерьми, погостив, они возвращались домой. Все вокруг было интересно и необычно, все было не таким, к чему Саша привык. Дома, в своем большинстве, были каменные, немецкие, крытые красной черепицей, дороги асфальтированные и чистые. На площади и в садах росли благородные цветы - розы. Улицы освещены фонарями. В черте города протекала живописная небольшая речушка Шушупа. Городок со всех сторон окружен лесом. Вдоль дорог высились огромные дубы. Воздух был напоен нежным ароматом, свеж и чист.
Восхищение переполняло душу. Вернувшись домой, они допоздна просидели на веранде, и Саша узнал о последних годах жизни отца. Он приехал с Марией, с которой жил в Междуреченске, в Прибалтику к своему двоюродному брату в гости, и ему очень понравились эти места. Отец предложил ей поселиться здесь, но она не хотела оставлять свою квартиру в Сибири и категорически отказалась. Когда поняла, что его не убедить, пошла на последний шаг: забрала все вещи, думая что, оставшись без денег и вещей, отец последует за ней, и уехала. Отец остался в том, в чем был одет. Но остался. Занял на первое время денег, устроился на квартиру и прорабом на стройку. Со временем добился квартиры, взял в больнице, которую строил, списанные ненужные две кровати, стол, тумбочку и стулья. Потом познакомился в Тимофеево с Тамарой Васильевной, перевез ее к себе. Они расписались. Она перевезла всю свою мебель, живность, и с этого началась новая жизнь. От нее веяло романтикой. Саша загорелся энтузиазмом, но про свою жизнь умолчал. Это было неинтересно рассказывать и стыдно. И так отец никогда и не узнал, сколько сын пережил за свою короткую жизнь.
Отец предложил поступить в сельскохозяйственный техникум на механизатора, считая, что парню необходимо иметь права и разбираться в технике. Сашу не прельщало в будущем возиться с железками и жить в селе. Его увлекало совсем другое, но сопротивляться особо не стал: тем более, ему все равно было, какой техникум окончить, главное - потом институт. И они вдвоем с Тамарой Васильевной поехали в Гусев, но оказалось, что уже закончился набор. Саша приехал поздно. Походив по магазинам, они на автобусе возвращались домой. Между пассажирами шел житейский разговор, и вдруг они заговорили, что в Советском кинотехникуме опять недобор. Саша сразу же загорелся желанием там учиться. Это был счастливый случай. Он всем телом чувствовал, что это его, хотя пока не знал, какие профессии там есть, и считал, что в институтах учат на режиссеров и операторов, а в техникуме - артистов. Его прельщало, что он будет связан с кино, с искусством. По приезде домой он высказал желание поступить в этот техникум. Отец был расстроен, что не получилось, как он хотел, и решил, что они завтра поедут в Советск и подадут документы в училище на токаря или слесаря. Саша упрямо заявил, что будет поступать только в кинотехникум. Отец спорить не стал. На следующий день они опять вдвоем поехали в Советск и там Тамара Васильевна все равно повела его в училище. Саша особо не сопротивлялся, но знал - он будет поступать только в техникум. И опять в училище они опоздали. Тамаре Васильевне ничего не оставалось делать, как идти, куда хотел Саша. Директор, посмотрев документы, не очень-то был доволен абитуриентом. Саша попросил дать возможность пересдать все задолжности, но директор разрешил, не пересдавая зачислить его на первый курс. Отказываться не имело смысла, и Саша согласился. Хорошо хоть вступительные экзамены не сдавать.

 ГЛАВА II

Вначале город не произвел на Сашу большого впечатления. Его поселили в старое здание общежития, возле моста через Неман, по которому во время войны начинался поход на восток. На другом берегу находилась Литва, которая начиналась с маленького поселка Панимуне. С ребятами, с которыми Саша на удивление быстро сошелся, потом иногда ходили за «границу», так они называли Литву, в шашлычную, где впервые попробовали рыбные пельмени и рыбные шашлыки.
Техникум был интернациональный: здесь учились и якуты, и молдаване, и литовцы, и латыши, и поляки, и чуваши, и мордва, и украинцы сo всей России, каждый вносил что-то свое в общение, тем самым обогащая друг друга. Саша хоть и держался на стороне, тем не менее, к нему потянулись ребята. Они подружились: он, Игорь с Украины и Слава из Чувашии. Когда они с Игорем шли на занятия, тот закурил и предложил Саше. Но он отказался сначала, а затем согласился. После этого снова начал курить. Как часто он вспоминал это, ругая себя, что поддался слабости, но, видно, это была судьба. Учеба пошла как-то сама собой. Он стал получать «четверки» и «пятерки». Узнав про его успехи, сам директор не поверил и даже стал за руку здороваться, был рад, что Саша оправдал его доверие. В общежитии Саша натаскивал своих друзей по математике. Однажды он пояснял решение Игорю:
- Вначале нужно открыть кавычки и решить действие.
- Какие кавычки? - не понимал его Игорь.
Саша минут десять объяснял очевидное, а потом давился со смеху, из-за чего они так долго не могли понять друг друга. Оказывается, и математический язык у всех разный.
Ребята всем дали клички: Сашу прозвали «Французом», Игоря «Украиной», а одного парня, который замечательно играл на гитаре «Маэстро». Однажды утром они собрались прогуляться с гитарой по городку. Собралось человек семь, впереди шел Маэстро и пел, аккомпанируя на гитаре, остальные шли следом. По ходу к ним присоединился городской парень, обещая прикрыть от местной шпаны, потом две девушки и один майор. Все шли, молча слушая задушевные песни. Когда дошли до площади и Маэстро закончил петь, к нему подошел майор, пожал руку и поблагодарил за песни. Ребята все были рады за друга и, возвращаясь назад, уже хором, пели всем знакомую «Ой мороз, мороз», заменив слова:
- …Вот приду домой на закате дня,
Напою жену, обниму коня.
Впечатления   от  прогулки  остались  огромные.  Ребята почувствовали плечо друг друга, не так сильно мучила ностальгия по прошедшему детству и по дому, по прошлым друзьям.
В общежитии было многолюдно: суетились в коридоре, бегали из комнаты в комнату. У всех были какие-то дела. Вдруг вошла женщина и сказала:
- Кто хочет заработать? Нужно выгрузить картошку. Саша со своими друзьями сразу согласился. К ним подключились еще несколько ребят. Быстро переоделись кто во что мог и сели в машину. Их привезли на товарную базу. В вагоне уже стояли местные грузчики. Завидев подмогу они приободрились и, загоревшись задором студентов, грузно поднялись со своих мест и тоже приступили к работе. Все кипело вокруг. Машины только успевали подходить. Было уже довольно темно, кругом тишина, а из одиноко стоящего вагона доносились грубоватые шутки и смех. Дружно справились с вагоном. Заплатили какие-то копейки, но сверх этого ребята взяли еще мешок картошки, погрузились в машину и, радостные от выполненной работы, уставшие, с травмами, разгоряченные, возвращались в общагу, любуясь красотами города, который весь в огнях таинственно окружал их.
По тротуарам и прямо по дороге разгуливала нарядно разодетая молодежь. Саша завидовал их беззаботности. Он был горд выполненной работой. Хотелось бежать по этим улицам с нарядными витринами.
Около  месяца они  несколькими  комнатами  питались привезенной картошкой, поджаривая ее сразу на двух больших сковородках. После этой работы, ребята еще не раз работали на разгрузке, где в час платили по сорок копеек. Ребята быстро отошли от этой работы, а Саша, познакомившись с грузчиками, еще некоторое время тянул лямку. В итоге, за неделю он заработал десять рублей, которые шли в общий котел. Саша, узнав о судьбе Славки и Украины (от них отказались родители), проникся к ним участием, не сумев оставить их в беде. Они не получали стипендию. Он же в первый месяц получил полностью тридцать рублей. В следующий месяц ее поделили пополам, а уже в следующем месяце на троих по десять. До Нового года он так и получал по десять рублей. После Нового года и ему перестали платить, так как он не уложился в срок со сдачей экзаменов. С трудом сводили концы с концами, но учились, несмотря ни на что. У всех троих было огромное желание выучиться и стать людьми. Что Саше тяжело, не знал никто, даже отец, и ребятам он ничего не говорил, как жил с матерью, что она практически выгнала его из дома. Ему самому нелегко живется, но она ему не помогает ничем. Саша помогал отцу, чем мог по дому, стараясь быть нетребовательным, и мужественно терпел все лишения. Отец по мере своих сил помогал материально, а главное - духовно, в чем израненная душа Саши так нуждалась.
В подвале с темными сводами, где находились умывальники, и куда вечером друзья пришли привести себя перед сном в порядок, ребята увидели на лбу у Украины большой нарост, мясной, кровавый. Они стали интересоваться, что это такое. Тот сказал, что это у него давно появилось, и при малейшем прикосновении нарост кровоточит. Сашу это сильно взволновало, он вспомнил, как на ноге выводил бородавки, и предложил операцию:
- Знаешь, а ты у основания перевяжи ниткой покрепче, сосуды пересохнут, потом еще потуже перетяни, и так до тех пор, пока не отвалится, я так свои бородавки вывел.
Украина уже много чего перепробовал и сразу же ухватился за это предложение. С помощью Славы тут же перевязали нарост. Саша не смог участвовать в этом, какой-то страх, брезгливость, не позволяли ему это делать, нo он был рад, что еще одному человеку помог.

ГЛАВА III

Техникум заканчивал строительство нового общежития. Это так всех радовало, а пока все жили в старых, немецкой постройки, мало приспособленных для жилья, двух небольших зданиях. Здесь проживала мужская половина, женская же занимала приличную часть техникума. Всех бросали на помощь строителям. Убирали строительный мусор, вели покраску. Саша работал с большим вдохновением. Если дома он делал практически все один или с Летяевым, то здесь, дружно кипела работа. Обратили внимание на его работоспособность! Ребята стали уважать его. В короткие перерывы между учебой и работой собирались играть в карты в какой-нибудь комнате. Саша присматривался к игре. В такие у них в Сибири не играли: «тысяча», «кинг», «покер», «сека», «козел». Было очень интересно и, боясь показать свое незнание, он никого не расспрашивал, а учился вприглядку. Вначале все было темным лесом, но потом понемногу он стал понимать смысл игр и «въезжать» в правила, а потом и попробовал свои силы. Он хватался за все, чему мог научиться. По приезде написал письма двенадцати адресатам. Одни сразу не ответили, другие - со временем, но постоянно он писал от трех до шести писем, получая и моральную поддержку, и учился одновременно правильно писать. Отец договорился насчет фотолаборатории в милиции, где Саша отпечатал свою пленку, которую заснял по дороге в Прибалтику. Друзьям отца из милиции очень понравились фотографии и они предложили ему, чтобы Саша стал работать у них. Но отец отказался, счел, что рано ему работать, пусть еще выучится. Главное - техникум, а потом, если он пожелает, пусть работает. Получив такую поддержку отца и друзей, Саша начал чувствовать себя человеком, появилась радость к жизни. Но он не хотел понапрасну терять времени, чувствуя, что жизнь дает ему временную передышку, а он сжигает себя во всем, за что бы только ни брался. Но и здесь хватало своей шпаны. На этих бездарных, разряженных, праздных сволочей,  бесцельно прогуливающихся   по   улицам   и  выискивающих   себе приключения, Саша был страшно зол. Он дал себе клятву: больше не давать себя в обиду. Все равно он выучится и уедет, рано или поздно, и с ними жить до пенсии не будет, значит нечего и стараться мириться с ними.
В слесарной мастерской он взял заточенный штырь, надел на него колпачок, чтоб не рвать карманы и постоянно носил с собой. Один раз даже чуть не воспользовался им.
Он познакомился с Таней в группе, куда его перевели, сюда собрали всех «французов», создали еще группу «англичан». Так, не успев познакомиться с одними, Саша стал учиться с другими. Таня была в этой группе комсомольским активистом и, узнав, что он один не комсомолец, предложила ему вступить. После этого у них завязалась дружба. Однажды он пришел к ней, и они отправились гулять по городу. Проходя возле техникума, они впереди увидели идущих на них три фигуры. Таня потянула его на противоположный тротуар. Саша уперся, не собираясь уступать и не желая показывать свою трусость. Он настроился решительно. Трое парней сравнялись с ними: двое вроде бы прошли, а один остановился:
- Слушай, скажи, где общага «шараги»?
Саша стал объяснять, но один из них остановил товарища:
- Да пойдем, я тебе говорил, я знаю.
Первый поразмыслил и пошел. Саша успокоил Таню:
- Вот видишь, ничего страшного не случилось, а ты испугалась.
Но, сзади послышались шаги, по догоняющей тени Саша видел, как подходят к нему. На плечо легла рука. Он развернулся через другое плечо, нервы напряглись от негодования. Опять трое против одного! При девчонке! Такой подлости он не мог простить. Рука нащупала штырь в кармане. Пальцами снял колпачок и решительно стал ждать первого удара:
- Слушай, - сказал тот, второй, - Может ты объяснишь, где все-таки находится «шарага»?
- А не ты ли сказал, что знаешь сам, где она находится? - с яростью сквозь зубы прохрипел Саша. Тот оторопел, но нашелся:
- Ты откуда?
- С техникума, а в чем дело?
Те видели уже около техникума нескольких парней, поэтому повернулись и ушли. Саша подумал, что может так и к лучшему, но настроение было начисто испорчено.

ГЛАВА IV

Наконец наступил счастливый день - все готовились к переселению в новенькое, приятно пахнущее новой краской, общежитие. К Саше присоединился Полицинский Саша из Великого Устюга. Они, посмотрев друг на друга оценивающим взглядом, посчитали приемлемым для себя жить вместе в комнате. Остались еще две кандидатуры. Полицинский предложил еще Андрюху Иванова из Костромы, а Саша - Лаврова Вадима из Диксона. Он понравился ему настойчивыми тренировками на гитаре. Убедив друг друга в своем выборе, они дали согласие, предложили совместно жить этим ребятам. Никто не возражал. Вместе подобрав себе четырехместную комнату, собрав свои вещи, помогая друг другу, переселились в новую комнату, где им предстояло прожить достаточно долгое время. Можно было разобраться в каждом: и полюбить или возненавидеть, быть в одной упряжке или делать друг другу подлости. События молниеносно сменяли друг друга и каждое событие или мероприятие сплачивало их.
Классная Лидия Ивановна повезла всю группу в Санаторный лес - решили побродить по опавшей листве. Потом вся группа поехала на день на помощь в совхоз, где ребята чувствовали себя непринужденно, проявляя свои способности. Каждый вносил свое особенное, национальное, поэтому в коллективных мероприятиях было столько романтики. Саша нашел свою семью, где чувствовал себя уверенно, легко. Он чувствовал, что всех любит, все ему дороги, и он готов был идти с ними хоть куда. Наконец, от общения он приобрел радость жизни. Его тоже выделяли изо всех. В свою очередь, он был чем-то не похож на других, был более мужественным, отличался особыми способностями, ярко, с неиссякаемой энергией поддерживал все затеи и все получалось удачно и интересно. Он незаметно становился душой общества, завоевывал авторитет. В техникуме он стал известным, дома его всегда ждали Гена Сахаревич, Кандрашев Иван и еще ребята, которые были на шесть - восемь лет старше его, но относились к нему как к равному. Окружающие вместо его шестнадцати лет давали все двадцать. Ребята уже работали, были увлечены и человечны.
Саша так их полюбил, что с нетерпением ждал выходного, чтобы съездить на встречу с ними. Однажды, приехав и управившись по дому с отцом, он пошел к Вилисюку Виктору. Тот собирался куда-то пойти со своей девушкой и, чтобы чем-то занять друга, сказал:
- Иди к Таньке. Там Генка сидит, посидите, кино посмотрите.
Саше было все равно, как время провести и он с удовольствием пошел к соседке, с которой раньше не был знаком. Его приняли приветливо. Поговорили с Геной о новостях, в разговор вступила хозяйка. Гена стал смотреть телевизор, а Таня, растапливая печь, пуская дым от сигареты в топку, расспрашивала Сашу, откуда он, кто такой, как живет. Ей было все интересно в нем и было видно, он ей приглянулся. Для нее он был новым, незнакомым. Она восхищалась Сашиными рассказами. Гена пришел к ней, как к женщине, но почувствовал, что потерпел на этот раз фиаско и, посмотрев по Польше секс-фильм, в четыре часа ночи благородно оставил их. Что поделаешь, проявляет инициативу мужчина, а выбирает женщина. Когда они остались вдвоем, Саша подумал:
«...Ну что ж, рано или поздно все равно надо когда-то начинать». Он начал действовать. Борьба длилась около двух - трех часов. В неудобный момент стали стучать в дверь. Таня настояла на том, чтобы открыть. Саша, уже порядком раздраженный яростным сопротивлением, сказал, чтоб делала, что хочет. Пришла подруга Тани. В разговоре она все время посматривала недовольным взглядом на него. Они ушли сплетничать за дверь. Саша понимал, о чем там сейчас шел разговор, но решил сидеть до конца. Когда они вернулись, подруга с каким-то надменным видом спросила:
- А ты что тут делаешь?
- Да вот, музыку слушаю, - со злостью ответил он.
Подруга не ожидала такого ответа, растерянно посмотрев на него, поговорила с Таней еще немного и удалилась. После ее ухода Таня не стала больше сопротивляться. Если не считать романчика в первом классе, эта была первая близость с женщиной. Утром, когда он вернулся, заметил, что весь в крови, испытывал отвращение. Думалось: «И зачем это мужики гоняются, и с таким наслаждением рассказывают о своих приключениях». Интереса это занятие не вызвало. Он по-прежнему думал о своей Тане Шилкиной, с которой завязалась с первых дней переписка, с нетерпением ожидал от нее весточки. Он любил ее сердцем, так и не поцеловав ее ни разу.
У одного юноши в группе умерла мать. Все дружно собрались проводить его в Ленинград на похороны. До вокзала шли в основном молча. Проводив товарища, возвращались тоже молча, пытаясь изобразить, как сильно переживают о смерти совсем не известного им человека. Сашу тяготило это лицемерие и он начал петь частушки с «перчиком». Все начали посмеиваться, и обстановка немного разрядилась. На следующий день его подозвала Лидия Ивановна:
- Ты вчера непристойные песни распевал, не стыдно?
Саша молчал, чувствуя себя виноватым. Он догадывался, что обо всем растрепала Тамарка Путятина, такая вся из себя идейная, стойкий борец за мораль, бесформенное чучело, которую всю жизнь никто и за женщину-то не считал, за что она завидовала и мстила удачникам. Саша терпеливо выслушал порицание. Так он получил взыскание за народное творчество.
Приближался день посвящения в студенты. Старшекурсники и первокурсники должны были обменяться приветственными выступлениями. Юра, из параллельной группы, подыгрывал всем на репетициях и сейчас, пока все собирались, играл бойкую мелодию. Один парень вышел из-за кулис на сцену и стал танцевать «Барыню», помахивая платочком, но было это неуклюже, что никто не проявлял особого интереса. Саша поддержал его, вышел и стал изображать «Чарльстон», которым овладел когда-то на танцах. Он не ожидал успеха, но раздался шквал аплодисментов. От смущения Саша остановился. Все попросили парня с «Барыней» покинуть сцену и Саша остался один на один со зрителями. На «бис» исполнил опять этот же танец. Когда, смущаясь такого успеха закончил, его попросили исполнить частушки. Он пропел их, эстафету подхватили девчата и исполнили такие «соленые», что никто не ожидал от своих скромных, стеснительных, на первый взгляд, маменькиных дочек. Когда и частушки закончились, стали рассказывать анекдоты. И опять девочки отличились вместе с Сашей. Так и прошла репетиция. После этого радостные пошли в общежитие. Так сплотилась группа. Все стали как бы родными, почувствовали близость. И в большей мере посодействовал этому Саша, подарив всем частицу тепла своей души. Он был рад этому.
Парня, у которого умерла мать, призвали на службу. Проводы устраивать в общежитии было опасно, решили пойти в Литву на берег Немана. В кустах на живописной поляне раскинули «стол», чувствовали себя непринужденно, фотографировались, желали доброй службы однокурснику, которого было жаль терять. Он был отличным товарищем.
Захмелев, у костра пели песни, шутили, все чувствовали себя достойно. Только Иванов Андрюха начал пакостить, поджигать сухую траву, от которой могли вспыхнуть кусты, да и вел себя, как ребенок. Саша одернул его, сказав, чтобы тот прекратил вредительство, но Андрей, распоясавшись, выкрикнул:
- Да пошел ты на х...
- Что?! - рассвирепел Саша, но сдержался - Ну, что ж, придем в комнату... .Он по-доброму всегда относился к Андрею, сочувствуя ему, тот ходил, как на шарнирах от болезни суставов и был очень слаб, привык терпеть обиды и насмешки, поэтому Саша заступался всегда, стараясь ему помочь во всем. Но, сейчас, он явно злоупотребил хорошим отношением. Однако портить проводы и унижать при ребятах он не хотел, а безнаказанно это оставлять нельзя, и Саша с трудом сдержал свой гнев. Довольно поздно вернулись в общежитие. Саша ходил по темной комнате. Зашел Андрюха и стал расправлять свою постель, Саша подошел и ударил его по челюсти, но постарался понежнее. Андрюха проглотил обещанную «пилюлю». Однако спорить не стал, понял, что может оказаться еще суровее педагогическое воспитание. После этого он стал слушаться Сашу как более опытного, умного старшего товарища.
На утро все дружно пошли в военкомат, еще раз пожелали сокурснику хорошо отслужить. Саша по просьбе призывника опять исполнил «Чарльстон», ребята играли на гитаре, пели, стараясь, чтоб надолго запомнились парню его проводы. На руках донесли до автобуса, проводили со всеми почестями. Уставшие от гулянья и не выспавшиеся пошли на занятия. Веселиться уже никому не хотелось.

ГЛАВА V

Наступил Новый год. Было непривычно: ни грамма снега, зеленеющая трава и дождь. Что-то в этом было привлекательное, завораживающее. На праздники Саша поехал домой. Праздник решили встретить у той же Тани, с которой Саша был. Отмечать начали рано. За дружескими разговорами, весельем быстро дошли до кондиции. Танина подруга из Калининграда обратила на Сашу внимание. Они пошли в ДК на елку. По дороге она несколько раз падала, болтала, Саша слушал ее, поднимал, вел дальше. У одного дома она сказала, что когда-то там жила, и предложила зайти в гости к своим друзьям. Саша понял, что может ее потерять, но решил: пусть будет, что будет. Поднялись на второй этаж. Дверь открыл здоровый парень, обрадовался гостье и пригласил зайти, а Саше дал почувствовать, что он здесь лишний. Саша обратился к нему:
- С ней все будет нормально?
- Все нормально.
- Ну, тогда давай, - он повернулся и пошел назад к Тане. Так он столкнулся впервые с коварством женщины. Но сейчас ему было безразлично, что поменяла его на другого. А чего добилась, лучшего?
Все разошлись и только Кондрашов Иван бегал за Таней вокруг стола. Саша повернулся и пошел домой спать. С Тамарой Васильевной уже начали осложняться отношения. Сейчас они с отцом ушли гулять, и она специально не оставила ключи от дома в условленном месте. Не найдя ключа, Саша разозлился. Но что он мог сейчас сделать? Повернулся и пошел в дом, где гуляли, поднялся на второй этаж. Подойдя к двери Вилюсюка, не решился заходить, а спать хотелось очень. Он сел тут же на коврик, обняв собаку, которая спала на этом коврике. Через некоторое время сквозь сон услышал разговор и вскочил на ноги. По лестнице поднимались мужчина с женщиной, возвращавшиеся из гостей.
Мужик накинулся на него, Саша тоже не стал уступать, но женщина оказалась более разумной и, успокаивая, увела своего мужа домой. Тут вдруг открылась дверь Вилюсюка и оттуда вышла мать Сахаревича. Увидев Сашу, спросила: - Саша, что ты здесь делаешь?
Он молчал, не зная, что сказать.
- Пойдем к нам, телевизор посмотришь, потом Гена придет.
Он не стал отказываться, хотя чувствовал себя неудобно, но деваться было некуда. Дома она включила телевизор, постелила постель, а он только этого и ждал. Едва прикоснулся к подушке и сразу же заснул. Этой женщине он был многим обязан. Она знала, как к нему относится мачеха, как ему тяжело все сносить и ни на что плохое не поддаваться. Она где-то внутри, по-матерински, жалела и уважала его.
За большие достижения в спорте, техникум имел звание «Спортклуба». Каждый год проводились весенние и осенние спартакиады, и в течение года всевозможные соревнования. В соревнованиях по прыжкам в высоту надо было защищать честь группы. Выставили трех человек, в их число вошел и Саша. Наступил день соревнований. Вдруг в комнату вошел отец, он поздоровался и велел собираться. Надо было идти знакомиться с братом. Оказывается, пришел из армии Игорь - сын Тамары Васильевны. Они приехали пройтись по магазинам. Отец хотел познакомить теперь уже сводных братьев.
Они долго ходили по городу. Саша сказал, что сегодня соревнования, а у него нет кед. Отец счел, что это необходимая вещь и купил ему красивые белые кеды. Вскоре подошел и Игорь - высокий, стройный парень, красивый и в противоположность ему очень живой. Он был старше Саши на четыре года, привез ему в подарок красивую рубашку. А Саше нечего было подарить. Для него приезд брата был неожиданным, но он был очень рад, что у него появился старший брат. Нужно было расставаться. Они уезжали, а Саша опаздывал на соревнование. Распрощавшись, он побежал переодеться и, радостный, помчался в спортзал. Там уже никого не было, только тот парень, который танцевал «Барыню» - им заменили отсутствующего Сашу. Когда он прибежал, парень готовился к последней попытке, ему никак не давалась высота метр тридцать.
- Ну где ты бегаешь? Будешь прыгать?
- Конечно, буду. У меня отец приезжал. Метр тридцать он взял с большим запасом. Классная порадовалась за него. Потом - метр тридцать пять и остановился на метр сорока. Через несколько дней для троих лучших провели повторные прыжки. Саша улучшил свой результат еще на пять сантиметров. Потом в актовом зале на собрании их наградили. Саша занял второе место по всему техникуму. Директор от всей души был рад за него, пожал крепко руку, вручая Грамоту. После этого на него обратили внимание. Он и раньше имел лучшие показатели по всем видам легкой атлетики в группе, даже превосходил отслуживших армию. Теперь его постоянно выставляли на соревнования за честь группы. Не прошли даром его тренировки дома, за что он всегда получал нагоняи от соседки Михайловой.
На восьмое марта набиралось несколько дней выходных и ребята собрались в Ригу посмотреть мир, пока молодые. Отметили перед дорогой, прихватили самое необходимое и тронулись в путь. В поезде, чтобы не скучать, стали играть в карты. В Полеске зашли человек двадцать рослых литовцев с длинными зонтами-тростями и стали ходить по вагонам, выискивая себе приключения. Один подошел и к ребятам, положил руки на верхние полки и что-то вызывающе стал говорить по-литовски. Саша, стараясь сохранить спокойствие, произнес:
- Не супрантэ, - единственное слово, которое он знал, что означало: «Не понимаю».
- А, не супрантэ. Русские? - и стал оторопело, его поразило знание языка. Постоял, немного, не зная, как поступить, и ушел. Ребята с облегчением вздохнули. Пронесло.
Приехали утром. Все поражало в этом городе, как будто за границу попали, настолько он не походил на все виденные российские города: поражало убранство, архитектура, идеальная чистота, и люди какие-то возвышенные и опрятные.
Первым делом решили посетить мемориал бывшего детского концлагеря Саласпилс. Мемориал вызвал у ребят большие впечатления, а рассказ экскурсовода поразил всех. Саша поставил себя наместо заключенных и почувствовал ужас произошедшей трагедии. Грустно попрощались с местом, где произошло страшное преступление человечества. Экскурсия не прошла бесследно. Город вернул их в реальную жизнь. Побывали и на Рижском взморье. Приехали сюда на дизеле. Перед ними раскинулась до самого горизонта гладь воды, вдалеке, в дымке, еле заметно белел теплоход, с пронзительным криком метались чайки, то взмывая вверх, то камнем падая вниз. Бескрайний песчаный берег. На обрыве высились сосны и курортные постройки. По берегу спокойно прогуливались разодетые люди. Вся обстановка будоражила сердце и мысли. Саша с первого раза и навсегда полюбил морской пейзаж. В эти минуты Саша считал себя счастливым, ведь не каждому суждено созерцать такую красивую мощь. Невозможно было оторвать глаз, но надо было возвращаться.
Ребята поднялись наверх, посетили бар, построенный из бревен. Внутри находились мощные длинные столы и лавки. Было стыдно за свою серость. Их просто никто не замечал в народной толпе.
Перекусив, ребята опять на дизеле вернулись в город. Еще было время, решили пойти в Домский Собор. Саша отошел от всех, подошел к проходившему сверстнику узнать, как до него добраться:
- Слушай, скажи, как попасть в Домской Собор?
- Вот пойдете по улице Ленина..., - Сашу поразило, что его сверстник разговаривает с ним на Вы, и он ничего не расслышал из объяснения. В Бийске, где он перенес такую травлю, не могло быть и речи о таком обращении, а здесь он заметил, что шестнадцатилетние парни с девушками знакомятся на Вы. Все это было необычно. До чего высокая культура, воспитанность. Еще он заметил, что сиденья в городском транспорте и кинотеатрах не исписаны и не изрезаны. Уже стемнело. Ребята бродили по Старой Вец Риге, заполненной огнями. Главное - ни одного фонаря. Улицы освещались витринами магазинов, столовых, кафе, ателье, кинотеатров, административных зданий, баров и ресторанов. За один день экскурсии, ребята получили такое эстетическое воспитание, которое не получали за всю жизнь.
Напоследок сходили в настоящий цирк, уставшие, пошли на вокзал отдыхать. Уселись в кресла, вытянули гудящие ноги, положили головы друг другу на плечи и хотели уснуть. Вдруг зашла компания парней. Один подсел к ним, а остальные подошли к двум красивым высоким девушкам. Присевший к ним стал приставать, но Саша жестко ответил ему и парень стал помягче, разговорился, сказал, что они пришли сюда на «съем». Сейчас его друзья договариваются с девицами. Через некоторое время, видно договорившись, те пошли, и их собеседник встал и отправился следом. Все поразились увиденному. Такие красавицы и какие-то затертые парни. Так Саша впервые увидел настоящих проституток и это произвело неизгладимые впечатления. Ночью сели в поезд, улеглись на свои полки и договорились разбудить друг друга, но проснулись уже в Полеске, проехав Советск, и, посмеявшись решили: раз так получилось, ехать в Калининград, еще и его посмотреть. Калининград показался каким-то сумрачным, серым. Поездка на многое открыла глаза.

ГЛАВА VI

Разбираясь со своими мыслями, Саша зашел в кубовую - кухню. Там  староста группы  Александр  готовил  обед.  Они разговорились. Саша шутил и Александр сказал:
- С тебя выйдет толк.
Саша оторопел. Он всегда недооценивал себя, и вот первый человек в его жизни обратил на него внимание и дал противоречащую всем оценку его способностям. Как нужны были ему эти слова, как долго он их ждал - всю жизнь. Это дало веру в себя, в свои силы. Значит, он не зря стремился к лучшему, стараясь не потерять себя.
Мачеха отказалась ему стирать. Саша не расстроился. Он как-то сразу понял, что ему не жениться или, по крайней мере, долго быть холостяком. Да в любой момент можно остаться одному и надо готовить себя к одинокой жизни, чтобы выжить. И он добросовестно стал учиться стирать, убираться в комнате, штопать вещи, готовить пищу, мыть посуду и не считал это зазорным, к тому же у него все в семье это делали хорошо. В комнате, где он жил не было распрей: ели из общего котла, делились всем, что у кого было, на деньги, которые получали от родителей, сразу закупали талоны на неделю, на ужин и на обед, сигареты, а остальные тратили на свое усмотрение, если они оставались. У всех были распределены обязанности, каждый занимался тем, что мог, или тем, что нравилось. Саня Полицинский  чистил картошку, лук. Андрей молча собирался. Ему давали деньги и задание что купить, и он послушно шел по магазинам. Вадим любил тереть картошку. Когда все было готово Саша шел в кубовую и жарил драники, готовил первое, салаты, заваривал чай, затем дружно усаживались за общий стол, который так сплачивал всех и приглашали гостей - голодных было много. Месяц накапливали грязное белье, потом все вместе шли в прачечную. Саша стирал, Саня и Вадим полоскали, а Андрюха выжимал и менял воду. Оставалось только радоваться совместному труду. Когда постиранное развешивали, в комнате не было места где сесть и лечь: вещи сохли и на окнах, и на дверях, и на стульях, и на кроватях, и даже на столе. Затем каждый гладил свое. Дежурили по неделе. У них постоянно были гости. Они то играли в карты, то на гитаре, то слушали музыку. Было очень шумно и весело. Да что говорить, студенческая жизнь тяжелая, но настолько интересная и незабываемая. Все объединены одним делом - учебой. Каждый учится азам жизни, по-своему проявляя свою индивидуальность. Иногда боролись с Андрюхой, но боролись не для того, чтобы обидеть. Эта борьба его укрепляла и была полезна для него. Дома его ото всего оберегали, как больного, и жалели, а здесь старались сделать из него настоящего парня. Но больше всего Андрюхе нравилось возиться с Сашей, потому что тот осторожно с ним обращался. Жизнь в общежитии проходила весело и интересно.
На Первое мая после парада ребята поехали на природу. Закупили продуктов, спиртное, место выбрали за дачами около Немана, на живописной поляне, развели костер, накрыли стол. Мирно вели беседу. Каждый мечтал о своем. Достаточно «нагрузившись», пошли в общежитие. Там начались танцы. Переодевшись, пошли в актовый зал. Саша пригласил девушку - ее звали Катя. От нее пахло вином и духами.
- Какие духи? - попытался заговорить Саша.
- Польские, - стараясь изобразить из себя деловую женщину, сказала волнуясь Катя.
Они подружились, но дружба не принесла радости. Саша ходил за ней, но Катя только играла в любовь. Саша не выдержал и заплакал при ребятах. Лесной Вася успокаивал его, но не понимал, насколько он одинок.
Начался набор в стройотряды, формировались четыре: «Прометей», «Янтарь», «Неман», и без названия, который оставался работать в городе. Два первых уезжали в Белгородскую область, третий формировался в основном из девочек и отправлялся в Краснодарский край на уборку томатов. Саша с Вадимом выбрали «Прометей». Интересно было узнать, чем там занимаются, подработать, а то поизносились, да и отдыхать было негде. Вадиму нужен был пропуск, чтобы попасть на Диксон, а Саша написал Тане, что вернется в Бийск только тогда, когда закончит техникум. А с мачехой провести два месяца - ничего хорошего.
Посещали занятия по профподготовке, проходили медицинскую комиссию, где Сашу хотели «забраковать» -услышали шумы в сердце, но Саша отмахнулся:
- Да ничего страшного. Я сердца не чувствую.
Также определили у него хронический бронхит и сказали, если он не бросит курить, то будет или туберкулез, или рак. Саша постоянно пробовал бросить, но больше месяца не выдерживал, что только для этого не принимал.
Потом работали на стройке, зарабатывая деньги на форму. В «Калининградской правде» объявляли конкурс на лучшую эмблему стройотряда области, настолько серьезно и основательно готовились к третьему трудовому семестру. На собрания Саша с Вадимом не ходили: то в карты заиграются, то не хотелось слушать и выступать. Приближались каникулы и отец спросил:
- Чем думаешь заниматься летом?
- Поеду в стройотряд.
- Вот это правильно, - порадовался за сына отец. «Самостоятельный растет, серьезный». Как он за год изменился, приехал дерганый, настороженный, а сейчас стал более спокойным. Отец заметил, что он носит шило и издалека стал говорить, что носить с собой холодное оружие нехорошо. Еще раньше, как-то, его старшие товарищи сказали:
- Выбрось эту штуку. Лучше надейся на себя, а то даже не воспользуешься, найдут и срок намотают. Саша не слушал добрых советов, но раз уезжая в Советск, засунул руки в карман и не обнаружил шила. Не сумев убедить своего сына, отец просто ночью, когда тот спал, вытащил его и выбросил. Саша был благодарен отцу за его терпимость к нему. Без ругани, без побоев лишил его этой игрушки.
Начались приятные хлопоты, связанные с отъездом в стройотряд. Девочек упросили подогнать форму, нашили эмблемы, собрали чемоданы и с Вадимом поехали в Калининград, к нему домой. Сашу приняли хорошо и мать, и старший брат. Познакомились, позавтракали, и ребята пошли на площадь к театру, где собирались все. Зрелище было грандиозное. Со всей области, со всех учебных заведений съехались сюда бойцы, как десант в одинаковых формах, но у каждого свои эмблемы. После общего сбора построились в колонну и строем пошли на вокзал. Транспорт весь остановили, впереди и сзади сопровождали машины ГАИ. Люди останавливались,  с  гордостью  и  завистью  провожали счастливыми взглядами молодежь. Саша полной грудью вдыхал свежий воздух. Вот, он нашел наконец-то то, чего ему так давно хотелось. Он нужен и уезжает на большое дело. Теперь его также провожают как на фронт, как на целину, и он сможет оставить свой след в истории страны. Их посылают туда, где трудно, где они нужнее всего. У памятника Калинину провели митинг, произнесли напутственные слова и потом дали время попрощаться. Проводить их пришел старший брат Вадима - Сергей. Он принес в дорогу сладости, сфотографировал на прощание и проводил на поезд.
Всю дорогу шутили, смеялись, пели популярные песни, дружно уничтожали продукты. На станции Саша прогуливался с Катей. Она тоже ехала, только в другим отряде - «Янтарь». Эшелон был полностью загружен бойцами, ни одного гражданского пассажира. Даже дух захватывало, сколько же народу. Если каждый отряд сделает самую малость, и то какая будет помощь.
Поезд прибыл в Харьков, где на привокзальной площади их ожидали автобусы с гидами, украшенные транспарантами - «Нечерноземье - вторая целина!» Чувства переполняли молодые сердца от такого торжественного приема. Заняли места и автобусы двинулись. Впереди и сзади колонны их сопровождали машины ГАИ. Все это придавало торжественность и важность. Гид знакомила с достопримечательностями здешних мест, показала мужской и женский монастыри. Когда в революцию прогнали монахов и монашек, то обнаружили там незаконченные подземные ходы, направленные навстречу друг к другу. По прибытии поселились в лагере, состоящего из нескольких военных палаток на десять кроватей. В них предстояло прожить и в дождь, и в жару два месяца. Было необычно и романтично. Из благоустроенных обжитых мест ребята приехали в полевые условия. Внизу за лагерем стелилась нищая деревенька - Церковка Белгородской области.     Десанту    предстояло     строить     объекты животноводческого комплекса по выращиванию молодняка, «Прометею» достался навозонакопитель. День приезда был дан на освоение и на обустройство, и на следующий - начали работать. Ночи здесь были очень холодные, а днем палило безжалостное солнце. Ребята, раздевшись до плавок, стоя в огромном котловане, бетонировали его, принимая машину за машиной. Работали в две смены. Саше сразу понравилась бригада, те ребята, с которыми предстояло работать. Особенно он любовался работой Жени, который через месяц стал мастером, заменив уехавшего. Саша наблюдал с завистью за его работой. Тот был после армии, хорошо накаченный, мышцы на его теле играли, политые обильно потом. Работа на износ сплачивала ребят. Теперь Саша мог раскрыть себя полностью. После работы, уставшие, но с чувством исполненного долга, ребята возвращались в лагерь, в котором звучала музыка. Это Владимиров Гена крутил свой магнитофон. Коронной была песня Пугачевой «Арлекино». Сразу проходила усталость. Ребята шли умываться холодной водой, переодевались и шли на посиделки, играли на гитарах, пели, рассказывали анекдоты, подтрунивали друг над другом, смеялись. Молодость и задор били ключом из ребят. А утром все начиналось по-новому.
С Катей у Саши стали портиться отношения. Она загуляла, почувствовав свободу. Парней было много, зачем ей теперь Сашка. Он проявлял терпение к ее капризам, ожидая, что она изменится, но Катя не обращала на него внимания и крутилась среди других парней. Ребята из Озерска взяли с собой акустические гитары и к ним звукосниматели, из Советска прихватили усилитель и кинопроектор. В деревенской школе выпросили пионерский барабан, натянули на него струны, используя как ударную установку, и на импровизированной, сколоченной из досок сцене каждый вечер после работы устраивали танцы. Собирались все, не чувствуя усталости. Из деревни прибегали девчата, для них эти танцы были настоящим Сопотом. За свою жизнь многие из них кроме гармошки ничего не слышали.
Катя вертелась среди других парней, вешалась каждому на шею, но ее не воспринимали серьезно, и тогда Саша решил выяснить отношения. Он пригласил ее танцевать, она молчала, как будто им не о чем было говорить. После танца Саша с трудом упросил пойти погулять, надо было с ней поговорить. Около мойки они остановились. Он уговаривал, чтобы она прекратила над ним издеваться. Она вырывалась из его рук, стараясь унизить. И наступил предел его терпению. Саша отпихнул ее:
- Да пошла ты на х...! - с ожесточением прохрипел он, повернулся и пошел в палатку.
Она остолбенела. Ей казалось, что он теперь будет лизать ей пятки, чтобы удержать, а она до бесконечности будет его унижать и посмеиваться. Такой поворот в ее планы не входил. Она растерялась. Саша очень переживал, но вырвал ее из своей жизни.
Один парень протоптал тропинку на ферму. Они вместе стали ходить в обед и после работы помогать кормить телят, ухаживали за молодыми доярками. Их приглашали к столу, подкармливали витаминами. Но на любовь раскачать телятниц не удалось, поэтому похождения быстро наскучили.
Командир с мастером решили провести собрание: разбирали отношение к работе Тани, той самой, с которой Саша гулял по Советску и которая упросила его вступить в комсомол. Она под предлогом, что у нее болит сердце, отлынивала от работы, когда все уходили, она с парнями из Озерских отрядов уходила в стог. Все ребята ее осуждали. Любовью можно заниматься после работы, и если она такая больная, как говорит, нечего было в стройотряд ездить. Саша еще раз отметил про себя, как он терпеть не может этих комсомольцев-активистов, у которых слова расходятся с делами. Командир сказал: - Вот ты говорила на этих ребят, - показывал на Сашу и Вадима, что как они ходят на собрания, так и работать будут.
Вадим с Сашей переглянулись. Вот какое мнение ходило о них. Внутри зажгло от злобы. Хорошо хоть их взяли и они смогли себя раскрыть.
Собрание закончилось тем, что Таню заклеймили, а Вадима с Сашей поздравили. Эта маленькая победа так была приятна и неожиданна для ребят.
Озерские ребята были шпаной. Местные сады от них только трещали, и кто-то заболел дизентерией. По лагерю началась эпидемия. Многих отвезли в больницу, с ними попала и Катя. Теперь, по крайней мере, можно было не видеть ее и успокоить свое сердце.
Как всегда, ребята пошли на танцы и как-то получилось, они сдружились со старшими девчатами из их отряда, которых раньше не замечали. Сейчас же танцевали и шутили, называя друг друга «женой», «мужем», «любовником» и «любовницей», не придавая этим словам смысла. У Прохорова Саши его Зоя тоже попала в больницу. Теперь они с Лисейковым были «холостяками», а их подруги в «командировке». После танцев ребята проводили своих дам до палатки и галантно распрощавшись, ушли. Все было весело и непринужденно. На следующий день Саша пришел к девчатам, как всегда шутил, завалился на постель к своей «жене» и заявил:
- Ну-ка, подвинься, муж пришел уставший. Сейчас любовью будем заниматься... - И еще всякую ерунду нес, импровизируя семейную жизнь. Девчата покатывались со смеху, подтрунивали, а «жена» не знала, куда деться от такого хама. После работы девчата его завили, к этому времени у Саши уже были длинные волосы, накрасили ресницы и губы и все пошли балагуря на танцы. При огромном дефиците дамского пола, он и сейчас пользовался огромным успехом. Они воспринимали его просто другом, с которым интересно и весело, наперебой приглашали танцевать, но «жена» ревностно следила за ним. А ребята не понимали, чем он завоевал такой авторитет у слабого пола. Все неприятности отходили куда-то в сторону.
Оставшихся ребят тоже скрутила дизентерия. От местных мужиков ребята узнали, как вылечиться. Надо было круто замесить водку с солью и пить. Прохорову мать прислала денег, он взял бутылку, прихватив из столовой соль. Ребята, человек семь, удалились в заросли кукурузы и по подсказанному рецепту употребили на всех. И действительно, помогло, выздоровели, а местные мужики смеялись:
- Всех уложили в больницу, а самые молчаливые остались. На обеде к ребятам подошли местные парни и показали раненого коршуна:
- Мы ехали на машине, а он за кем-то гнался, с лету попал в радиатор и поранился. Возьмите его, может вылечите.
Ребятам стало жалко беднягу. Они с радостью согласились, взяли птицу и отнесли в палатку. Потерпевший грозно смотрел на ребят, но вид был жалкий. Летать он уже не мог, только ходил. Ребята выпрашивали в столовой куски мяса и кормили своего питомца. Тот хищно нападал на ребят, дающих корм. Что поделаешь, хищник. А ночью забивался под кровать, вместе со всеми спал. Со временем, днем он стал выходить на улицу и, уже обвыкнув, не обращая ни на кого внимания, прогуливался по лагерю, почувствовав, что ему никто не желает зла. Женька подбил голубя-сизаря и отдал на растерзание коршуну. Тот с жестокою жадностью терзал свою жертву. Сашу охватил ужас происходящего. Ему была понятна эта боль. Когда-то его тоже во дворе, беззащитного клевали живьем. Он с ненавистью и дрожью в голосе, давясь от слез, накинулся на Женьку:
- Подонок, тварь, пи..., сволочь, задавить бы тебя, да не имею таких прав, ублюдок е.... - свирепо, ненавидяще, с дрожью в теле поносил Саша этого по сути не человека.
- Ему же есть надо, - испуганно пытался оправдаться Женька чувствуя, что это может плохо кончиться.
- Ты его что, кормил? Тебя нужно было отдать ему на растерзание. Все осудили эту жестокость и молча приняли сторону Саши, а Женька полностью потерял свой авторитет. На следующем собрании разобрали его за отлынивание от работы, припомнили и это. Женька оказался в одиночестве. Потом ему пришлось вновь завоевывать авторитет. И когда теленок провалился в открытый люк канализации, он вызвался его спасти, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Но Саша уже не мог его простить. Вскоре коршун стал подниматься на крыло, а потом совсем выздоровел, но каждый день прилетал в лагерь, брал из рук мясо или наблюдал за ребятами с палатки. Такая признательность поражала и радовала ребят. Из дикого коршун превратился в домашнего.
Вечером, когда возвращались из кино, лагерь в свете фонарей и с коршуном на палатке, казался стоянкой монголо-татаров.

ГЛАВА VII

По субботам весь лагерь вывозили в деревню в баню. И в этот раз они собирались ехать. Саша уже знал, что больные вернулись из больницы. И когда ребята прыгали в кузов, Вадим толкнул в плечо:
- Смотри, Катька стоит, на тебя смотрит.
Саша уже видел краем глаза, как она глядела на него жалостными глазами. В левом боку заколотило, но Саша не стал показывать виду. Машины тронулись. После изнурительной недели работы приятно было ехать на верху. Ласковый ветер обдувал лица. Правда, окружающая природа вызывала грустные мысли, полное отсутствие лесов и водоемов, привычных всем ребятам. Особенностью этих мест были снежно-белые меловые склоны вдоль дороги. Столько мела, лежащего прямо под ногами никто никогда не видел.
Баня была еще не готова. Ребята галдели, шутили, и Лида предложила сходить за парным молоком. Саша и еще один парень согласились. Они пошли по дворам искать, у кого есть корова. Одна сердобольная старушка, услышав просьбу, посочувствовала ребятам и пригласила в дом, достала из погреба банки и стала угощать, с жалостью смотря на них. Ребята пили прохладное жирное молоко и оглядывали убогость жилья. Саша думал: как хорошо, что на свете есть такие простые, добрые старушки. Вот ради таких он хотел жить, и может этот навозокопитель, который они строят, сделает и ее жизнь хоть чем-то лучше и легче. Поблагодарив добрую бабульку за угощение, за материнскую ласку, пошли к бане, но почему-то веселиться уже не хотелось.
Приехавшая из больницы Зоя Туз - девушка Прохорова Саши, стала уговаривать его помириться с Катей, что она вроде все поняла и теперь сожалеет. Саша старался не думать о ней, но хотелось   ласки,   хотелось   быть   кому-то   нужным. Посомневавшись, он решил еще раз рискнуть и простить ей все. На очередных танцах Катя выпила для смелости и все время бросала на Сашу жаждущий взгляд. Саша решил пригласить ее танцевать, но бывший ее парень увидел его, кинулся наперерез и пригласил первым. Саша повернулся на середине зала и пошел назад. Это заметили подруги Кати и рассказали ей. Когда после танцев все шли в лагерь, Саша слушал, как она поносила своего ухажера, который ей был неприятен. На следующих танцах Саша больше не стал подходить к ней. Когда объявили «белый танец», его пригласила «жена», но подбежала Катя. Саша извинился перед «женой» и пошел танцевать с ней. Она вся тряслась и жалостно смотрела в глаза. Саша решил попробовать ее простить и начать все сначала. Они договорились встретиться после танцев за палатками. После танцев, проводив «жену» до палатки и заметив, что она была чем-то расстроена, спрашивать не стал. Они попрощались. Саша пошел в назначенное место. Вскоре появились Зоя Туз и Прокофьев Саша, недолго думая, они решили идти в стог. В стогу разбились по парам. Саша пытался овладеть Катей, но она расплакалась и упросила ее не трогать. Саша нервничал. Вечер принес разочарование, но Саша не показал вида, надо было немного потерпеть. На следующий вечер Саша пошел гулять с «женой». Они уселись на холме и смотрели на засыпавшую деревню и на звездное небо. Она начала:
- Ты теперь с Катей будешь? Саша молчал.
- Знаешь, я к тебе уже привыкла. Я люблю как ты бегаешь, как
смеешься, шутишь, я теперь не знаю, как буду без тебя.
Он был поражен таким признанием. Он думал, что его принимают, как подружку и не более. Да и повода для этого вроде бы никакого не было.
Саша решил поставить точки над i и попытался добиться ее. Она разнервничалась, стала вырываться, потом соскочила. Саша догнал и печально пошел за ней, с грустью думая:
- Все меня любят, а пожертвовать не хотят. Ведь не девочка. Значит, кому-то уступила, а для меня жаль. Какая же это любовь? Что ж я игрушка, в конце концов? - Обуреваемый этими мыслями, он проводил ее до палатки.
Вскоре отправляли домой всех, кто побывал в больнице, и желающих. Четверо ребят собрались проводить. Когда приехали в районный центр, где стояли автобусы, Саша выпрыгнул из машины, нашел Катю и стал прощаться. Чувств уже не было, радости тоже. Это знакомство не принесло ничего, поэтому и расставался он без сожаления. Он понимал, что это конец, но молчал, а она, как ни в чем не бывало, пригласила его в гости, когда он приедет домой. Он опять не стал спорить, пообещал приехать. Она на всякий случай дала пять рублей. Он поблагодарил, а сам посмотрел, как из автобуса на него смотрит «жена», тоже почему-то уезжающая, да и остальные девчата уезжали. Им выдали деньги, но крепко обсчитали.
Объявили посадку, автобусы тронулись, провожающие ощутили какую-то звенящую пустоту вокруг себя. Возвращались пешком. До небольшой деревушки их подкинул «Кировец». Уже темнело. Ребята поняли, что не пройти двадцать километров ночью да еще по незнакомой местности, надо было где-то переночевать. На разбитой автобусной остановке смеялись девчата. Ребята подошли к ним. Повеселившись, серьезно спросили, где можно переночевать. Им указали на заброшенный дом. Время было позднее, они распрощались и пошли устраиваться. Отворили скрипучую дверь. Сжигая спички обследовали жилье, чердак. Кругом была страшная пыль, голубиный помет и перья. Около развалившейся печки лежала большая гора сушеных яблок и пыльные мешки. Ну, что ж, привередничать не приходилось, да и выбирать лучшего не из чего. Все молча, без жалоб, как будто всегда так и спали, улеглись на кучу яблок и, укрывшись пыльными мешками, уставшие, быстро заснули. Утром от нестерпимого холода проснулись рано, решив не задерживаться отправились в дорогу. Километра два их подвезла грузовая машина, остальной весь путь шли пешком. В попадавшихся деревеньках уточняли направление, заходили в маленькие магазинчики и на ту пятерку, что дала Катя, покупали что-нибудь перекусить. Подходили к Церковке, когда начался сильный дождь, который промочил до нитки. Грязные, голодные, холодные они зашли в последний магазин и на оставшуюся мелочь взяли бутылку яблочной. Тут же в магазине, чтоб согреться, под сочувствующим взглядом продавщицы, выпили на троих. Сторожев Валентин был непьющий, старше всех ребят. Никто не мог и подумать, что с ним что-то может случиться. В лагерь пришли совсем уставшие. А Букатко Витя с Вадимом, опять собрав у кого что было, побежали в магазин за спиртным, остальные, умывшись и переодевшись, завалились под одеяла. На следующий день Сторожева увезли в больницу с высокой температурой, а ребята, согревшиеся вином, не заболели, выдержали.
Лагерь опустел, наступило какое-то затишье. Оставшиеся еще больше сплотились. Все в душе завидовали уехавшим, но никто не жаловался, мужественно борясь с трудностями, и постепенно лагерь опять повеселел.
Работа подходила к концу. Командир отобрал самых опытных, крепких ребят, отправил их крыть крышу в местной школе. Эта работа была сверхплановой. Сашу с Вадимом направили на рубку битума. Они по очереди, обмакивая в солярку топор, рубили по двадцать огромных кусков. Пока с утра было прохладно, битум поддавался легко, потом взошедшее солнце растопило его и ребята выбивались из сил. Саша разыскал командира:
- Слушай, пора нас заменить, скоро мы не сможем ничего делать.
- Надо нарубить, кого я еще поставлю, - командир растерялся, если эти ребята выдыхались, что с других спрашивать.
- Поставь кого-нибудь, они хоть немного, но нарубят, - он показал ладони с большими кровяными мозолями, - а мы с этими руками хоть бетон еще сможем побросать. Топор уже не удержать.
- Командир скривился от увиденного:
- Хорошо, поставлю других.
Однажды после смены с приятной усталостью Саша, возбужденный от работы, вошел в палатку:
- Эх, сейчас бы дали бутылку водки, из горла выпил бы, - как обычно веселясь, произнес он.
Все замолчали обдумывая, смогли бы они тоже сделать. А Женя-мастер засомневался:
- Сколько я с мужиками пил, никто не мог из горла бутылку осилить.
                - Я не знаю, при каком настроении, а сейчас бы дали, выпил.
- Хорошо, получим деньги, покажешь.
На этом спор и закончился. Через несколько дней Саша случайно встретился с Женей в деревне. Жене на день рождения родители прислали деньги. Он взял бутылку и они вместе пошли в лагерь. По дороге Женя вдруг вспомнил про спор:
- Ну, что, выпей, раз ты можешь.
- Слушай, но ты же себе на день рождения взял.
- Ничего, я себе другую возьму.
- Ну, давай подождем, когда получим деньги и я на свои возьму, чувствуя себя неудобно, пытался отговорить он Женю. Но тот вошел в азарт, ему не терпелось увидеть, как Саша проспорит. Поддавшись, Саша согласился:
- Ну ладно, давай раз не жалко, только я половину, остальную тебе на день рождения.
При жаре, без закуски, на голодный желудок, имея при себе только сигареты, он стал пить теплую водку, опустошив ее ровно до половины. Он вернул бутылку и закурил. Женя поверил, что он действительно мог выпить всю и удивленно посмотрел на него. Молодой, а крепкий. Болтая, они пошли дальше.
Вадим тоже захотел быть оригинальным и за игрой в карты, весело сказал:
- Если сейчас три раза подряд я проигрываю, то вы меня стрижете наголо.
Ребята засмеялись:
- Ну, пришел конец твоим кудрям, чем девок-то завлекать будешь?!
- Давай, давай, еще посмотрим.
И они приступили к игре. Ребятам очень хотелось увидеть лохматого, кудрявого друга лысым. Спор подогрел интерес, стараясь не дать ему никаких шансов, они играли друг на друга и гуртом победили одного. Вооружившись тремя ножницами, стали как барашка вместе остригать, срезав основную массу волос. Потом уже лезвиями наводили глянец, при этом шутили: - Вот, сейчас оставим таким, наполовину стриженным, и будешь хипповать.
- Выбрили аж до блеска, теперь еще тряпочкой блеск наведем.
- Смотри, а как на солнце то блестит, аж переливается.
- После окончания техникума я обязательно парикмахером работать пойду.
- Ну, что ж теперь пошли еще любителей в карты играть искать.
Вадим мужественно молчал, только улыбался безобидным шуткам.
В выходной ребята пошли в магазин и решили заглянуть в местную небольшую церковь. Внутри приглядывал за порядком местный староста. Ребята поздоровались и стали расспрашивать его обо всем. Ни один не верил в Бога, но было интересно услышать мнение о жизни верующего человека, ведь и в этом есть что-то. Саша хорошо запомнил одну мудрость «Кто пойдет по узкой дорожке, тот попадет в рай, кто по широкой - в ад». Это он и взял на вооружение для себя.
Ребята с Озерска нашли бахчевые посадки и принесли маленькие, но спелые арбузы. У Саши тоже появилось желание сходить на бахчу. На следующий вечер пристал к этой шпане. Они шли вдоль кукурузного поля. Свет луны освещал путь. Передвигались тихо, гуськом, как американский десант по прериям. Войдя на какую-то плоскость, знающие уже это место присели и стали собирать, а новички, не понимая, в чем дело, стали крутиться:
- Ну и где ваши арбузы? Что вы здесь раскорячились?
- Да вы, по-видимому, яблоки пришли сюда собирать, нагнитесь и руками шарьте, нечего витамины топтать. И, действительно, шаря руками они натыкались на лакомство, забивали ими прихватившиеся наволочки, рюкзаки, сумки, клали просто за пазуху. Вдалеке стояли машины, тоже пожелавшие поживиться, но напрямую через сторожа. Ребята освоились, ослабили внимание. Вдруг раздался грозный крик:
- Эх, е... в рот, что вы здесь делаете!?
Ребята резко рванули в кукурузу и вдогонку услышали хохот:
- Да стойте же! Куда вы! Мы же свои, - это пришла еще одна партия стройотрядовцев. Все засмеялись над собой, что так попались на крючок. И вдруг опять:
- Е... в рот, посеку.... Все нехотя побежали опять к кукурузе, думая, что это опять чья-нибудь шутка. Саша бежал не торопясь, оглянулся назад и увидел мчащегося прямо на него всадника. Еще с двумя парнями кинулись в одно и то же место, в заросли. И тут же все стихло, никого рядом не оказалось, только был слышен крутой мат сторожа, шарившего вдоль поля и не решающего въезжать в заросли.
Саша позвал ребят, но никого не было. Он остался один. Надо было выбираться. Назад путь отрезан, и он решил продвигаться только вперед. Во весь рост двигаться было невозможно, зато на четвереньках - ничего. Так он прополз все поле и пошел по тропинке, держа на всякий случай в каждой руке по арбузу. Вдруг он увидел на холме в свете луны два силуэта. Его окликнули. Он понял, что это свои. На душе стало полегче. Потом также выбрались еще несколько человек. Они посидели на холме, подождав, может еще кто выйдет, посмеялись над собой, как «смазывали пятки» и, подумав, решили вернуться за своей добычей, которую все оставили на месте своего преступления. Договорились о мерах предосторожности и пошли назад. Приближались к месту. Вдруг из зарослей кто-то выпрыгнул и побежал в их сторону.
- Атас! - крикнул идущий впереди, и все опять поспешили укрыться, но донеслось:
- Да стойте же. Я свой.
Ребята опять посмеялись над смешным стечением обстоятельств и, собравшись с мыслями, пошли за оставшимися пожитками. Расположившись поблизости с кукурузой, стали с наслаждением поедать сладкие арбузы. Прихватили гостинцы для тех, кто не пошел, а остался в лагере.
В лагерь приехали люди вербовать на сдачу крови. Многие ребята, не имея восемнадцати лет, все равно дали свое согласие. В маленьком деревенском фельдшерском пункте у них взяли анализ на определение группы. Медсестра обрадовалась: у Саши оказалась единственная редкая четвертая группа и к тому же с отрицательным резусом. Он был тоже поражен таким открытием для себя. После сдачи им выдали по пять рублей, на которые они сразу набрали спиртного. Деревенские старушки накрыли для них стол с простой, но вкусной и сытной пищей с овощами и фруктами со своих огородов. После первого «разноса» половина парней отказалась пить, после второго оставалось всего человек пять, среди них и Саша. Они докончили оставшееся. Ребята шутили:
- С меня вместо крови чистый спирт выкачали!
- Двести пятьдесят крови сдали и пол-литровой вина заменили.
От сданной крови и принятой приличной дозы спиртного, вперемешку вина с водкой, ребят развезло, и по приезде в лагерь они попадали на кровати.
Наконец, после завершения строительства навозонакопителя раньше расчетного времени, им доверили залить бетоном устройство, через которое навоз будет подаваться на поля. Они уже шли на перевыполнение плана, а после работы начали готовиться к отъезду. Как в каждой компании найдется всегда отличный певец, танцор, так и в лагере нашелся свой художник. На куске рубероида нарисовали и вырезали общий трафарет для всех «Калиниград-Белгород», и уже в каждом отряде додумывали свою эмблему. Попробовал в этом новом деле и Саша свои силы. По всей округе нашли только белую краску. Все желающие нанесли трафарет. В последние дни начались приятные хлопоты - сборы к отъезду домой. Заканчивали последние штрихи в работе, стирали, залечивали свои раны. За два месяца работы ребята возмужали, окрепли, стали спокойнее и разумнее смотреть на мир, открыли для себя много неизвестного, закалились. Саша восхищался ребятами: «Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей». Он был влюблен в этих, с честью выдержавших трудности парней, не унывающих ни при каких обстоятельствах, всегда веселых, талантливых, гораздых на всякие выдумки. Они стали родными, частицей его, но, заглядывая вперед он грустил от того, что рано или поздно расставаться придется с ними. Он старался продлить мгновение, к каждому проявить участие, сделать что-то хорошее, подарить частицу своего тепла...
И вот, все позади. Последний раз их свозили в баню. На линейке поздравили с завершением работ, а некоторых ребят наградили, в том числе и Сашу с Вадимом. После праздничного обеда ребята своей компанией пошли с гитарой на стог; пели, мечтали о будущем. Саше вдруг пришла мысль:
- Слушайте, неужели на этом все кончилось? Надо это дело хорошо отметить и опять встретиться в торжественной обстановке. Давайте в первую же пятницу после приезда встретимся в Калининграде, походим по кабакам, на танцы.
- А, это идея, точно, ребята, встречаемся, обязательно! - поддержали ребята его.
Лежать было хорошо. Наконец-то сытые, чистые, никуда не надо было спешить, ломать себя. Тихо вели беседу. Каждый мечтал о своем. Четверо ребят очень сдружились: Виктор Букатко, Саша Прохоров, Вадим Лавров и Саша. Сейчас они вместе и им хорошо. Как потом часто Саша вспоминал этих ребят, эти мгновения, подаренные судьбой.
Пора было идти в лагерь. Начиналась торжественная часть - закрытие третьего трудового семестра. По обычаю, установленному до них, должен был быть устроен прощальный костер из истрепанной робы, которую хранили для этого случая весь сезон. В лагере во всю играл магнитофон. Из палатки в палатку захаживали «подогретые» бойцы, выносили и бросали грязное, ни на что уже не похожее, тряпье в общую кучу. От взметнувшихся языков пламени стало тепло, светло и грустно, что больше этого не повторится. Будет много всякого впереди, но этого уже не будет никогда. Что еще ждет их на жизненном пути? Как сложится жизнь каждого? Куда их разбросают дороги? Утихомирились к утру, когда небо начало сереть и пропали крупные звезды. Не выспавшись, утром пошли на последний завтрак. С горечью прощались с поварами, с молодыми деревенскими   девушками.   Скоро,   когда   построится животноводческий комплекс, для них будет много работы. Жизнь станет интереснее, веселей и богаче в этих местах.
Подошли автобусы. Ребята стали заносить вещи и занимать места. Саша последний раз молча смотрел на опустевший лагерь. А в небе кружили коршуны, почувствовав, что их покидают, и, конечно, среди них был тот, которого они выходили как малого ребенка и поставили на крыло. «Будь счастлива, гордая птица. Я тебя никогда не забуду». К горлу подступил комок. По щекам покатилась слеза. Хотелось все бросить и остаться. Сердце разрывалось на части. Какая же несправедливая жизнь - все проходит и всему есть конец.
Автобусы тронулись друг за другом, оставляя облако пыли. Понемногу, но не сразу, ребята вышли из оцепенения и опять начались  шутки, разговоры,  смех.  Саша смотрел  на проплывающие нищие деревушки: «люди в космос летают, а здесь еще есть глинобитные дома, крытые соломой. Такой контраст!»

ГЛАВА VIII

Вот и Харьков. Глаза разбежались. Сердце опять запело. Вся привокзальная площадь была забита стройотрядовцами из разных областей: и из Калининграда, и с Архангельска, и с Урала, и из Сибири. У каждого свои форма, цвет, фасон, своя эмблема, трафарет. Многое потеряли те, кто не выдержал и уехал раньше. Вот он настоящий праздник стройотрядов! Вот кто пишет историю! Каждый оставил после себя след, и пусть он будет маленький! Нет, все это не зря! Стройотрядовцы чувствовали себя победителями-героями и теперь имели полное право на торжество.
К Саше подошла Ира с Озерского отряда. Два месяца они только видели друг друга, но в этот день познакомились. Так получилось, ехал в стройотряд он с одной, в стройотряде дружил с другой, а уезжал с третьей. Поразмыслив, они решили обновить только что построенную и запущенную первую линию метро. Доехали до конца, побродили по парку, но уже было темно, ничего не видно, и они вернулись назад. А там ребята из Озерска в три гитары играли «Лезгинку». Их обступили плотным кольцом стройотрядовцы и пассажиры. Стояли милиционеры и хлопали, а внутри огромного кольца танцевали трое мужчин и две женщины. Но до чего же молодцы, эти орлы! Когда музыканты и танцоры выдохлись, стали знакомиться, обниматься, а со ступенек кто-то крикнул:
- Вы откуда!?
- Из Калининграда! - Балтика родная! Братва! И я же с тех мест! Парень спрыгнул со ступенек, подбежал и стал всех обнимать. Люди радостными криками подбадривали земляков. Сколько было счастливых улыбок, поздравлений!
Но вот подали вагоны, началась посадка. Командир в последнее мгновение разыскал Сашу и выдал деньги без всякой расписки - двести рублей:
- Ну что, хватит?
Саша сравнил с сорока рублями, которые получили уехавшие раньше:
- Хватит.
-Такие деньги он держал впервые, хотя чувствовал, что командир где-то все равно обманул их. Но разве докажешь без каких-либо фактов? И, все-таки, что подарил стройотряд, в рублях не измеришь, поэтому о деньгах не думалось, да и что с ними делать, он не знал. Поезд тронулся.
- Ну, вот, все кончено.
Саша ходил с Ирой по вокзалам на стоянках, они беседовали, а когда пришла пора прощаться, она упрекнула:
- Недогадлив же ты.
Он понял, что она имела ввиду, что упустил мгновения. Но он видел в ней друга, хотелось человеческой поддержки, на большее не тянуло. Да и после отказа двоих он просто не решался добиваться третьей, потеряв в себе уверенность.
Со станции он добирался на автобусе до Краснознаменска. Вот и дома. Что-то изменилось в городе и в людях за два месяца его отсутствия. Все стало каким-то обновленным. Он шагал с чемоданом в руке, в расписанной куртке. Было такое чувство, словно он вернулся с фронта. Около пивбара встретил одного из своих знакомых. Тот обрадовался встрече и сообщил новость, когда Саша спросил:
- Ну, как тут Кондрашев Иван?
- Да он женится.
- Как женится? Он же мне говорил, что жениться не будет, холостяком останется. Эта новость его поразила, и он, не заходя домой, с чемоданом направился в дом к деду, где Иван жил на квартире. Он мыл полы и наводил порядок в квартире. Встретились улыбаясь, как всегда, с шутками:
- Ты что ж вытворяешь? Тебя на минуту нельзя оставить без присмотра, а говорил, я и женщины - это несовместимо. Что ж ты творишь, а я же как теперь?
Иван как бы оправдывался, чувствуя свою вину:
- Да вот видишь ли, попалась хорошая девушка, неудобно бросать. Саша не стал вникать в подробности, но раз друг считает, что надо, ему виднее.
- Ну что ж, надо отметить разлуку со свободой.
- Я не против, - полез Иван за деньгами.
- Нет, Иван, не обижайся, но сегодня я угощаю по такому случаю. Саша сбегал в магазин и взял три бутылки вина, Иван приготовил закуску и они долго просидели, говоря по душам, вспоминая прошлое, друзей, женщин. Говорили и о будущей жене. На улице потемнело, зажглись фонари. Они пошли купаться на Шушупу, на плотину, где было излюбленное место горожан. Стоял тихий теплый вечер. Ни души. Парни разделись догола и полезли в воду, которая была как парное молоко. Поплавав, они обнаженные, стояли, обсушиваясь на ласковом, нежном ветерке и мечтали. Одевшись, Саша проводил друга до дома и отправился к себе.
Дома он увидел, наконец-то, своего любимого отца. Они крепко обнялись и расцеловались. Вот единственная душа на свете, которая с нетерпением его ждала и думала о нем. Об отце Саша так сильно тосковал в стройотряде. Отец быстро накрыл на стол и они вместе с Тамарой Васильевной и Игорем стали ужинать. Отметив встречу, они долго просидели на веранде в облаках дыма, обсуждая все проблемы и новости. Отец сказал:
- Ну, поесть у тебя есть что, а твои деньги - это твои, распоряжайся сам, как хочешь. Саша и не собирался их отдавать, но он был благодарен отцу. Саша вспомнил, как мать поливала отца грязью. Нет, Саша всегда знал, что отец у него – прекрасный человек, а не такой, как его представляла мать и тетя Света Шилкина. Он каждый раз открывал для себя отца, какой он в действительности. Он видел, как жизнь загнала отца в угол и как он мужественно держался, не теряя своих человеческих качеств. Какой он выносливый, жилистый. Другие бы на его месте давно спились, застрелились или превратились в ничто. Но он хотел сделать из сына человека. Отец жил для людей, раздаривая радость окружающим. Он совсем не думал о себе. Получив от отца столько тепла и любви, Саша не мог теперь его предать и бросить.
Саша, как и договаривались, решил съездить в гости к Кате. По ее приему он понял, что она опять отдалилась, вела себя высокомерно. Он старался снести такое отношение к себе, понимая в чем тут дело. Она опять решила «блеснуть» среди вновь поступивших, но вела себя аккуратно. Саша перетерпел этот прием, он как бы не заметил, в чем тут дело, но для себя отметил: здесь ему больше делать нечего. Пусть теперь рисуется перед кем хочет, но только без него. Хватит ей прощать. Пусть теперь сама отвечает за свои поступки. Он старался не думать об этом предательстве, уехал в Краснознаменск. До учебы оставался еще месяц.

ГЛАВА IX

Саша поехал на встречу с друзьями в Калиниград, как они и договаривались. Приехав, пошел прямо к Вадиму домой, тот уже ждал и очень обрадовался встрече. Обсудив все новости и позавтракав, они поехали к Букатко Виктору. Тот тоже с нетерпением ожидал друзей. В магазине Виктор купил приемник «Океан», у Вадима был «ВЕФ». Ребята прихватили их с собой, а теперь и Саша купил радио. Шли по городу в расписанных стройотрядовских куртках, держа в левой руке по транзистору, включив их на одну волну. Прохожие с интересом оглядывали их. Ребята гордились собой, чувствуя себя победителями - выдержавшие все испытания и не сломавшиеся. Закупив спиртного, закуски, забрали Прохорова Александра с Зоей Туз, прихватили их знакомую Иру, которой весной еще понравился Саша. Взяв такси, отправились к Вадиму, у которого никого не было дома. Перед этим, когда они ехали на трамвае, увидели в окно  фотоателье и  решили,  что  не  помешало  бы сфотографироваться. Рядом сидящий мужчина вмешался в разговор:
- Вы хотите сфотографироваться? Я бы смог это сделать. У меня цветная германская пленка, бумага и химикаты, сфотографирую на природе, все будет в лучшем виде.
Ребята обрадовались предложению и договорились с ним о месте и времени встречи. И сейчас, накрыв стол, выждав время, пошли в условленное место. Там их встретил фотограф.
Выбрав живописное место, все сфотографировались на память. Расплатившись, оставили адрес, и пошли отмечать встречу. Дома веселились, рассказывали анекдоты, делились воспоминаниями, впечатлениями. Изрядно «нагрузившись», Саша встал и повел Иру в другую комнату, чтоб побыть с ней вдвоем. Лаская эту красивую девочку он пытался добиться близости, но она уговорила не трогать ее, оставить на следующий раз. Но Саша понял, что следующего раза уже не будет и про себя попрощался с этой девушкой, с ее гладким телом, упругой грудью, сожалея о том, что такие красивые не по его зубам. Вернулись за стол. Разговоры сменили тональность. Стали вспоминать отношения с родителями. Все с любовью говорили о своих отцах и с ненавистью вспоминали, какие несправедливости вытерпели от своих матерей, какие они подлые, сколько горя доставили. Один Виктор уклонялся от дискуссии. У него была благополучная семья. За беседой быстро прошло время. Прокофьев с Зоей, распрощавшись ушли. Немного задержались, Саша пошел проводить Иру. Взяв такси они поехали, любуясь огнями вечернего города. У ее дома расстались, ничего не обещая друг другу. И Саша вернулся к друзьям. Виктора упросили остаться на ночь, до утра допивали, сидя в сигаретном дыму мирно беседовали. На следующий день ребята проводили Сашу на автобус. Он расставался с ними с тяжелым чувством. Когда еще им удастся так замечательно провести время. Так закончился первый этап возмужания, приобретения первых житейских навыков.
Вернувшись домой, Саша заказал себе новые брюки. С остальными деньгами он не знал что делать и держал их в тумбочке. Игорь все это время развлекался, но для его утех не хватало главного - денег, и он дружелюбно обратился к Саше: - Студент, бери трешку, пошли в пивбар, пивка пропустим.
Саша обрадовался, что с названным братом налаживаются хорошие отношения. До этого он вел себя высокомерно, старался показать силу, свое превосходство, а тут вдруг предложил идти вместе бродить по городу. Саша с удовольствием принял предложение. Они пошли в пивбар, попили пива. Туда зашли приятели Игоря и они, переговорив, пошли в гастроном, взяли две бутылки вина. До поздней ночи пили и бродили по освещенному огнями городку, возбужденные и голодные вернулись домой, поужинали и улеглись каждый на свое место: Саша - в комнате, Игорь - на веранде.
На следующие дни все повторилось. Саша брал три или пять рублей и они шли развлекаться. Хотя ему не очень нравилось это пустое времяпрепровождение, но зато хоть в компании, а не в одиночестве. И Саша, не сопротивляясь, шел на эти гулянья. Но настало время, когда все деньги закончились и Игорь перестал его звать с собой. Саша, не имея еще жизненного опыта, получил хороший урок и смог еще лучше узнать «человеческие» качества своего братца. Он хорошо запомнил этот урок, но на конфликт не пошел. Им предстояло долго жить вместе и такое отношение к себе Саша запомнил на всю жизнь, забывать не собирался.
Настало время убирать картошку. Отец поручил это ответственное дело Саше и Игорю, а сам ушел на работу. Братья пошли в сад. Саша трудился самоотверженно, понимая ответственность. Да и любая работа ему была по душе. Игорь же старался отлынивать: то он устал, то ему надо покурить. Саша старался не обращать внимания, как его геройский братец «катается» на его шее, но Игорю и этого стало мало, он кинул в него картошку, хотя и не попал. Этого Саша уже прощать не стал и метким броском кинул в него:
- Я-то не промажу, - оскалился Саша.
- Ты что, студент?! - рассвирепел Игорь, и опять кинул, и опять мимо. Саша не собирался уступать - удачно метнул картошку:
- Не хочешь собирать картошку, не надо, но и мне не мешай! Пацана нашел?!
Игорь уступил младшему брату. Саша тоже решил присесть покурить, стараясь успокоить себя. От несправедливости и злости его трясло. Тут в сад зашла мачеха и накинулась на него:
- Что куришь (как будто впервые увидела это). Старший курит и молодой туда же. Только курить и умеешь! - завизжала она. Саша, не успокоившись от схватки с ее сыном, которого она считала лучше всех, на этот раз не сдержался:
- Я многое умею и не только это, - ненавидяще и зло глядел в ее тупые маленькие глазенки.
Она отказалась ему стирать. Он сам стал это делать, к тому же стал учиться готовить, как-то подсознательно понимая, что ему еще не скоро жениться и надо уметь все делать самому. Мало ли куда еще жизнь забросит, надо уметь в любых ситуациях делать все самостоятельно. А ее сынок без няньки существовать не может. Она ему и стирает, и штопает, и вещи покупает, и готовит.
Он понимал, что среди них не найдет тепла, но ради отца надо терпеть. Однако, как все это пережить? Знал только одно - нельзя бросать техникум. Отцу он никогда не жаловался, все терпел молча.
Тамара Васильевна уехала на курорт. Дома остались одни мужики. Отец взял в свои руки бразды домашнего хозяйства, распределив между каждым обязанности. Игорю досталось носка дров и угля, растопка печи и мытье посуды, Саше - полы, отцу - готовка обеда. Удивительно, но Игорь не стал сопротивляться, и они дружно приступили к выполнению своих обязанностей. Работа кипела, гремели ведра, посуда, лилась вода, на плите парилось и жарилось. Через час все было кончено: полы и посуда сверкали свежестью, в квартире было тепло и уютно. Они сидели за столом, достав припасенную бутылку, обедали. Саша, как всегда, молча уничтожал пищу, думая о своих проблемах, Игорь болтал без устали, постоянно превознося себя. Тем ни менее, с отъездом Тамары Васильевны воцарился какой-то мир. Отец общей работой старался сблизить таких разных братьев, но между ними все равно была какая-то преграда. Игорь не хотел терять свое превосходство. Саша не любил его за бесцельность его жизни. Ни к чему не стремясь, не желая работать и учиться, Игорь хотел красиво жить, быть любимым девочками. Но Саша со школы крепко уяснил: «Терпение и труд все перетрут», и верил в то, что настанет время, когда своим трудом он превзойдет этого щеголя. Мачеха из кожи вон лезет, стараясь ему во всем угодить и помочь, а Саше отец только в силах не дать умереть от голода. Но это будет все потом, а сейчас ему главное - продолжать учиться и по возможности не обращать внимание на умный вид его братца. А так все-таки было неплохо посидеть вместе и побыть рядом с отцом. Не так часто в жизни Саше была предоставлена такая   возможность - почувствовать   его мужественное крепкое плечо, на которое он мог опереться и успокоить изболевшую душу.

ГЛАВА Х

Начались занятия в техникуме. Саша долго размышлял, что дал ему стройотряд. Деньги его не волновали. Так что же? Вдруг он увидел плакат в техникуме. На нем был изображен стройотрядовец с мастерком и надпись: «Не каждому дано так щедро жить - друзьям на память, города дарить!» Вот оно, что точно определяло его состояние души. Он был счастлив своему открытию. Те, кто не ездил в стройотряд, в сентябре работали в колхозе и успели познакомиться с новенькими, поступившими в группу на базе десяти классов. И, вот, они встретили тех, кто был в стройотрядах, не узнав их возмужавших, загорелых, в красивых расписанных куртках. Вадим и Саша забежали в аудиторию самыми последними после первого звонка, сели на последнюю парту и стали всех с любопытством рассматривать: тех, кого не видели три месяца и тех, кого видели впервые. Саша заметил девушку, невзрачную, но его поразили ее глубокие, наполненные печалью глаза. Она постоянно оглядывалась на него и долго, внимательно смотрела, взглядом проникая к нему в душу. Сердце его дрогнуло. Саша почувствовал, что между ними возникло какое-то притяжение, но на переменах около нее вертится постоянно Игорь - сын офицера из Немана. Было видно, что в колхозе их отношения зашли далеко. Однако теперь, увидев Сашу, она стала равнодушна к Игорю и посматривала только на Александра. Саша и не думал мешать их отношениям. Он пытался встреться с Катей, чтоб до конца выяснить отношения и дать ей возможность сделать выбор, но она тщательно теперь его избегала. И все-таки, ему удалось ее встретить на своем этаже, когда она выходила со своей подругой из комнаты других парней - здесь они знакомились с новыми поклонниками. Саша, сделав вид, как будто ничего не понимает, улыбаясь подошел к ним и рукой остановил Катю:
- Привет!
- Привет! Ты что хотел?
- Да вот, решил поговорить с тобой.
- О чем?
- О нас с тобой.
- Ну, говори.
- А тебе нечего сказать? Что-то ты избегаешь меня, - и играючи, стал трогать пуговицу на ее пальто.
- У тебя все? - высокомерно произнесла Катя.
- У меня все!
- Тогда я пошла.
- Ну, что ж, желаю тебе счастливого пути.
Катя, не оглядываясь, с гордым видом пошла вниз к выходу. У Саши все тряслось внутри от злости. Никому не нужна его дружба, и он решил, что ни с кем теперь не будет иметь серьезных отношений. Почему он должен отказывать себе в удовольствии владеть всеми ради одной? Раз они с ним так, и он будет таким же. Ну, что ж, любви захотели - получайте. И в этот же вечер, незаметно для вахтера, он пробрался на женский этаж, решил заходить ко всем в комнаты и знакомиться со всеми подряд, но вдруг его задержала внезапно появившаяся та новенькая, которую он уже знал, что зовут Поповой Наташей.
Она стала показывать свои портреты, перерисованные по клеточкам с ее же фотографии, как их учили на уроках черчения. Саша не смог никак отделаться от ее настойчивых домогательств и они пошли вначале к ней в комнату, а когда выключили свет в общежитии, перешли в кубовую. Сидя в темноте, рассказывали о себе, мечтали о будущей жизни. Так они просидели до четырех утра. Наташа начала его целовать. Тогда он расстегнул халат и стал целовать ее красивую грудь. Она спросила: - А у нас будет половая жизнь?
Саша не ожидал такого предложения, как-то смутился, чтобы не обидеть девушку, ответил:
- Будет.
И потом, после долгого раздумья спросил:
- Ты девочка?
По наивности думая, что если у нее никого не было, то она будет бояться его бросить и они смогут жить всегда. От такого вопроса Наташа вздрогнула, в ее голосе прозвучала обида:
- Да, девочка.
Саша не поверил в искренность ее слов, но и себя почувствовал неудобно от спрошенного. Скоро надо было идти на занятия. Они расстались. Необходимо было немного поспать. На занятиях Наташа по-прежнему как-то жалостливо смотрела на него со своей парты, а вокруг нее также крутился Игорь. Она послала записку Саше:
- Саша, так мы будем встречаться или нет? Даже если ты не станешь со мной дружить, я все равно с Игорем встречаться не буду. Придешь ко мне сегодня?
Саша не знал, что ему делать, переходить дорогу парню он не хотел, но и отказывать в просьбе девушке тоже не мог, тем более он чувствовал, как напрочь попался в сети. Так его тянуло к ней. Ему казалось, он нашел взаимопонимание. Он стал ходить к ней на ночные посиделки. Лучших времен не было в его жизни.
В группе проходило собрание - выбирали актив. Старостой стал Василий из Якутии - парень после армии. Он был самый старший из всех. Ответственной за культмассовый сектор выбрали Татьяну из Бийска, Сашину землячку, поступившую на базе десяти классов, а ответственным за трудовой сектор все единогласно выбрали Сашу. Для него это было полной неожиданностью - такое огромное доверие оказали ему. Хотелось плакать, но он сдержался. Доверие группы его окрылило. Молодая энергия толкала его творить новые дела. После собрания вновь обсудили план работы. Саше было поручено найти работу для группы, и на заработанные деньги Татьяна должна была организовать поездку в Ригу на экскурсию. После занятий Саша пошел по строительным организациям в поисках работы. В одном из строительных участков ему предложили закидывать песок в подвал строящегося жилого дома. В назначенный день, после уроков, Саша с Вадимом бегали по комнатам, собирали всех на работу. Саша забежал и в комнату Натальи. Она лежала в спортивном костюме на заправленной кровати, не собираясь идти на работу.
- А это мы что лежим? Ну-ка, быстренько собирайся и выходи строиться, - пошутил Саша.
- А ты меня поцелуешь? - лукаво засмеялась Наталья.
- Ладно, поцелую, только не подводи меня, а то я всех выгоняю на работу, а моя девушка - сачок, - нежно пожурил он.
 -А я что, уже твоя?
- Ладно, ладно, собирайся.
На месте стройотрядовцы работали, не жалея себя, другие - организовали свой круг во главе с Романовым Володей и Игорем, которые старались развеселить всех, отвлечь от работы, сосредоточить внимание всех на себе, зарабатывая дешевый авторитет. Сашу бесило такое отношение к работе: опять, как и в стройотряде, приходилось работать за других, а деньги потом получать поровну. Саше понравилось, как работала Дмитриенко Ольга - спокойно, по-хозяйски, но он увидел, что Попова Наталья стоит совсем в стороне, ежась от холода и не работая. Время от времени подходил к ней Игорь, стараясь завлечь ее за собой, но она не показывала никакого к нему интереса, а как-то жалостно смотрела на Сашу, у того в груди мучительно болело, его тянуло к этой девочке. По окончании работы Саша подошел к Наталье. Она ежилась от холода. Он снял и надел ей на руки свои перчатки:
- Пошли в прорабскую наряды подписывать.
- Пойдем.
Возвращаясь после прорабской, подойдя к общежитию, Саша взял рукой за лицо Наталью, повернул к себе и поцеловал.
- Ты что? - засмеялась Наталья.
- Я же обещал, - застеснялся Саша. Вечером он опять пришел к ней. Игорь потерял Наталью. Когда стемнело, он пришел к общежитию, вызвал ее, но она отказалась выходить. Саша не понимал, что она могла найти в нем, что даже парня из-за него бросила. Работа кончилась, а в общежитии организовали дискотеку. Саша, как и договаривались, зашел за Натальей. В комнате она оказалась одна. Девчата по комнате уже ушли. Наташа лежала на кровати в халате.
- А что ты не собралась?
- Саша, давай любовью займемся.
Он не мог ей отказать, к тому же сам ее страстно желал, но не решался предложить ей это. Он ласкал ее красивую молодую нежную грудь, получая огромное наслаждение от «близости», но вдруг она обмякла, до крови кусая свои губы от нестерпимой боли. Грудь заколыхалась какими-то толчками, как будто сердце пыталось вырваться наружу. Саша напугался думая, что в этом виноват он.
- Что с тобой?
Когда боль ее отпустила, придя в себя, Наталья ответила:
- У меня врожденный порок сердца.
Значит, она такая же несчастная, как он. Теперь у него есть человек, о котором он может заботиться, оберегать. Кому нужна его любовь? Она рассказала, что в больнице подслушала разговор врачей, которые сказали, что ей осталось жить всего два года. Саше хотелось плакать. Неужели девчонку, которую он полюбил всем сердцем, когда-то потеряет? Какая несправедливость. Теперь он должен как можно больше подарить ей счастья, скрасить ее незаметную серую жизнь, отвлечь от гнетущих мыслей, которыми она заразила и его.
- Пойдем на дискотеку.
- Давай останемся.
- Ну что, все будут танцевать, а мы будем с тобой одни, пойдем.
- Ладно, иди, я сейчас соберусь.
Саша с нетерпением ждал ее на входе, и вдруг она появилась, такая родная и близкая.
Они мало танцевали, больше сидели, слушали музыку и наблюдали за другими. Катя с Игорем суетились на площадке, вели себя как-то неестественно. Наталья рассказала ему, что Катя весь вечер бегала по подругам, красилась, примеряла наряды и всем говорила: - Сегодня я буду завлекать Лисейкова.
«Нет - думал про себя Саша. - Повыделывалась. Пусть теперь другого дурака поищет, который будет терпеть ее номера».
Потом Игорь вызвал Сашу на улицу и сказал:
- Ты уйдешь от Наташки.
- Это еще почему?
- Она моя.
- А это мы у нее спросим. Если она выбирает тебя, я слова не скажу, но если меня, ты не встанешь на моем пути.
Игорь для большей уверенности пригласил старшекурсника. Саша позвал Наталью. Она стояла, волнуясь. Трое парней смотрели на нее в ожидании ее решения. Саша спросил:
- С кем ты останешься? Со мной или с ним?
Наталья стояла, не зная, что ответить, но только ей надо было делать выбор. Саша повторил вопрос.
- С тобой.
Саша обернулся к Игорю:
- Извини, она сделала выбор.
- Но мы еще с тобой поговорим.
- Ну, это как ты хочешь.
Старшекурсник никак не отреагировал и Саша с Натальей пошли в зал, но настроение уже было испорчено. Тучи сгущались. После танцев Саша проводил Наталью и пошел к себе в комнату. Вдруг заметил, как мимо его окна стали пролетать горящие спичечные коробки, и в соседней комнате раздавались вызывающие насмешки. Ну, что ж, раз человек не понимает, надо идти, хотя отец ему говорил, что из-за девчонок нельзя драться. Но как тут не драться, если ему по-человечески объяснили все, а он не понял?
Саша пошел к Юрке из восемьдесят шестой группы. Рассказал ему вкратце обо всем и попросил у него немецкий кастет, который тот где-то взял. Вошел в комнату, где сидели Игорь с Женькой.
- Ну, что тебе еще надо? Что тебе непонятно? - спросил Саша.
- Ты уйдешь от нее.
- Извини, она сама выбрала, с кем останется. Теперь я ничем не могу тебе помочь, - Тогда я ее убью.
- Ты ей ничего не сделаешь.
- Это еще почему?
- Просто так.
- Тогда, я тебя сделаю.
- А это, пожалуйста. Начинай.
- Что, начать?
- Начинай.
Игорь встал.
- Что начать?
- Начинай, - стараясь вести себя спокойно, Саша пытался не показать своего волнения и злости.
И вдруг все время смеявшийся Женя, перестал улыбаться.
- Зря ты так, Игорь.
Вначале Саша ничего не понял, а потом увидел, что Игорь сжимает в руке нож.
- Ничего пусть начинает.
Тут за дверью раздались голоса - это Юрка собрал и привел парней из своей группы. Они вошли в комнату и стали наблюдать за происходящим. Игорь быстро спрятал нож в карман, понял, игра началась не в его пользу. Но Саша не стал пользоваться своей поддержкой. Игорь предложил выйти, Саша не спорил. В умывальнике Игорь сказал:
- Тогда я ее ударю.
- Ты ее не тронешь.
- Почему?
Саша решил открыть ему глаза:
- Она больна.
- А что с ней?
- У нее порок сердца.
- Да ты что, эта правда? А я не знал.
- Но теперь знаешь.
- Что ж она мне не сказала? Ей, может, что-нибудь надо?
- Ничего не надо, мы сами разберемся. На этом они расстались. Через несколько дней Игорь пришел с двумя городскими парнями и пригласил в кафе. Саша взял Вадима и Ромашку. Игорь угощал всех, говорили о жизни. Игорь сообщил, что бросает техникум, уезжает на Юг и не претендует больше на Наталью. Потом только Саша почувствовал, в какую западню попался. Кто-то же научил поставить бутылку за девчонку, и у него с Натальей стали портиться после этого отношения. Что-то произошло. Все изменилось. Мир стал каким-то другим, но они продолжали любить друг друга.
В группе все разбились на пары. Жизнь протекала интересно. Таня организовала культпоходы в кино всей группой, когда в других ходили поодиночке. Саша с Наташей сидели за одной партой, и после занятий бросали конспекты и учебники, бежали друг к другу, целый день проводя вместе. На занятиях Наталья писала ему записки, он отвечал, а потом исписанные листы она собирала на память, ведя таким образом летопись для потомков. Было совсем не до учебы.
Перед самым новым годом Татьяна организовала поездку в Ригу. По приезде разбились группами по городу. Гуляя по улице Ленина, увидели православную церковь: зашли посмотреть, купили иконки, крестики, а Наталья поставила свечку перед иконой, чтобы у них все было хорошо. Выйдя, увидели напротив католическую церковь. Зашли и туда. Играл орган. Ребята первый раз слушали его. Покинув костел, набрали в универмаге конфетти и хлопушек. Вечером вернулись на вокзал. Таня организовала комнаты отдыха. Ромашка, когда узнал, где побывали ребята, разозлился, что у них время прошло интереснее, чем у него. Хотя он знал Ригу лучше других, но с Мухой просидел в баре, предполагал, что ему будут завидовать, а получилось наоборот. Да и вообще ему не давала покоя Сашина популярность. Он привык сам быть в центре внимания и всячески пытался втоптать того в грязь, наизнанку выворачивался, стараясь показать себя во всей красе. Правда, он все доказывал языком, а Саша противостоял ему делами. На следующий день все поехали в Саласпилс. На обратном пути Саша со своей компанией отстал от группы. Все ушли в Домской собор, а ребята поехали на Рижское взморье полюбоваться морем, но, подъезжая поняли, что опоздают на поезд и, перехватив такси, помчались назад.
Подъехали вовремя, к самой посадке, все уже начали волноваться. В общежитии девчата пришли к Саше, позвали его идти выбирать и наряжать елку в комнате, где собирались праздновать Новый год. Он выбрал самую красивую елку, установил и нарядил так, что все девчата были в восторге от его способностей. Сели ужинать. Все было очень вкусно и Ольга предложила открыть н.з. Саша не понял вначале, о чем говорят, потом увидел, как Ольга достала бутылку вина.
Все готовились к празднику, наглаживали, начищали. Девчата готовили, ребята таскали и устанавливали столы и стулья. Татьяна - землячка, не дождавшись застолья, отмечала Новый год с подругами. Новый год в Бийске наступал раньше на четыре часа. Потом начали наряжаться, Саше предложили быть Снегурочкой, а Татьяна исполняла роль Деда Мороза. Ей подобрали красный халат и вязаную шапку, обшили ватой, изготовили усы и бороду - Дед Мороз был готов. Снегурочке долго подбирали платье, туфли, завивали без того волнистые длинные волосы, подвели ресницы, нанесли тени, намазали губы, навели румяна.
Снегурочка получилась привлекательной, к тому же, как в «Ну погоди» - в два раза выше Деда Мороза. Когда все уже сидели за столами ввалились Дед мороз со Снегурочкой, выстрелили из хлопушек,  бросили,  окутав  всех конфетти, и  спели перефразированную Сашей песню:
- Расскажи, Снегурочка, как дела?
Расскажи, Снегурочка, с кем спала?
Я спала с тобою, Дед мороз,
Пролила немало я горьких слез.
Сразу всем стало весело. Оживились. Саша сел к Наталье.
- Саша, я написала на бумажке, чтоб у нас все было хорошо в этом году, пусть теперь она сгорит, чтоб сбылось, и они, с надеждой на лучшее, сожгли ее. Тут Деда Мороза потянуло на подвиги:
- Снегурочка, пошли поздравим 86 группу!
- Пошли!
И в этой группе они вызвали всплеск восторга, за поздравление им дали пол-литровую банку, другому пол-литровый бокал водки, требовали пить до дна. Снегурочка справилась со своим угощением, а Дед Мороз, наотмечавшись заранее, уже не мог осилить. Пришлось Снегурочке выручать своего незадачливого друга. Эта лошадиная доза мгновенно ударила в голову. Они еще раз всех поздравили с наступившим новым годом, пожелав счастья и успехов, отправились с этой же песней по этажам в поисках приключений. Трое девчат не сразу узнали в них знакомых, а, признав, накинулись на Снегурочку с поцелуями. Вдруг в конце коридора появились настоящие Дед Мороз со Снегурочкой, пришедшие с елки техникума. Эта Снегурочка закричала:
-Убрать самозванцев!
Все с хохотом кинулись в погоню, но те быстро исчезли. Насладившись общим весельем, ребята пошли к себе. В комнате уже почти никого не было. Все ушли на елку танцевать. Какая-то тревога сжимала Саше сердце. Это ощущение его преследовало с тех пор, как Игорь поставил ему бутылку за Наталью.
Ребята пошли переодеваться. Татьяна не в силах была даже раздеться, упала на кровать, ее мутило. Саша подставил ей таз, переоделся и пошел на елку. Он искал Наталью, но не находил.
Его толкнули в спину. Повернувшись, он увидел двух парней из восемьдесят шестой группы. Те вызывающе смотрели на него. Саша кинулся на них, но его кто-то сдержал. Он пошел в комнату к Наталье. Дверь была закрыта, но была слышна какая-то возня. Сердце выскакивало от волнения из груди. Саша постучал. Дверь открылась. Наталья подумала, что пришли подруги. Саша вошел и увидел, что она лежит в объятьях парня из восемьдесят пятой группы, известного в техникуме бабника. Сашу эта картина убила наповал. Он не знал, как себя вести. Стоял убитый увиденным. Ноги подкашивались. Его трясла мелкая дрожь. Наталья, узнав его, бросилась ему на шею. Саша с ненавистью отшвырнул ее на кровать, хлопнул дверью и пошел. Но на лестнице одумался, решил вернуться и выкинуть этого негодяя, который когда-то на первом курсе искал с ним дружбы. Вернувшись, он увидел то же самое.
- Вставай, тварь, дергай отсюда! Парень встал, приготовившись к драке.
- Что!?
Взбесился Саша. Он был готов разорвать на части этого Дон Жуана, но тут Наталья опять бросилась ему на шею, сковывая его движения. Он швырял ее, а она, как кошка, бросалась на шею опять и опять, но Саше все-таки удалось вытолкать этого подонка из комнаты. Он хлопнул дверью и повел того с этажа.
- Ну, ты мне еще попадешься, не дай Бог я тебя еще раз с ней увижу!
Саша вошел к себе в комнату. Никого не было. Он посмотрелся в зеркало и увидел, что не смыл грим. Умылся, лег спать. «Да, ничего себе Новый год начался!» Перед глазами стояло увиденное. Что делать? С одной стороны - он ее любит, но, с другой, как она могла пойти на такую подлость и за что? Как дальше жить? Мысли путались, душа ныла отболи. Он не заснул, а провалился в какую-то огромную черную яму, проснулся с тем же ощущением тяжести. Он с огромным трудом собрал все силы, не говоря никому о происшедшем, пошел на занятия. На уроках сидели врозь. Саша старался сосредоточиться на предмете. Впереди сессия. Но ничего не лезло в голову. Досидев до конца первой пары он ушел с занятий. Подходил к общежитию, когда его окликнул знакомый голос. Саша остановился. Наталья нагнала его и стала умолять:
- Саша, прости меня!
- Как ты могла? Я тебе так верил.
- Ну, я же пьяная была.
Саша замолчал. Он понял, что это не первый случай. Но, что делать? У него не было доказательств ее неверности, да и к тому же, он не мог без нее не только дышать, но и жить. Что делать, как быть? Он простил ее, но теперь понял, что можно от нее ждать и надо быть всегда начеку.
Началась сессия. Наталья выпросила ключи от комнаты уехавших девчат. Они переселились туда. День напролет были вместе. Это были счастливые дни. Они занимались любовью. Потом Саша начинал учить уроки, а Наталья читала книгу. Когда он отрывал ее от чтения, видел, как она соблазнительно смотрела на него, оголив свои прелести, и смеялась, видя его волнение. Он не выдерживал и все повторялось снова. Только с ней стал понимать, что такое женщина и почему мужики сходят с ума из-за этого. Как он ее любил! Каждый кусочек ее тела! Он хотел раствориться в ней без остатка. Это были его лучшие дни в жизни, ради этого стоило жить и умереть. Учеба не шла на ум, но экзамены, на удивление, сдали на «четверки». Саша отметил свой билет и рассказал Вадиму, что в нем. Тот все дни напролет готовился к экзаменам и сейчас перед дверью просмотрел, и все равно провалился. Саша первый раз понял, до чего же экзамены - это лотерея. Кому как повезет. Но другие экзамены он и сам завалил.
На каникулы его пригласил к себе в Молдавию Федька, который пришел к ним в группу на базе десяти и ни черта не понимал по-русски, но уже через полгода обрусел и тоже потянулся к Саше. Они поехали втроем. В каком-то городе сделали пересадку, Наталью посадили на поезд до Донецка и пошли в свой вагон. Тут, откуда-то опять появилась Наталья, она кинулась к нему на шею, обняла.
- Я села в вагон и только тогда поняла, что расстаюсь с тобой!
- Наташа, мы же расстаемся не навсегда, а только на десять дней, а потом опять встретимся и все будет хорошо. Не плачь, я никуда не денусь.
Какая же она все-таки родная. Он не представлял себя без нее. Они еще раз распрощались и разъехались каждый в своем направлении. В Кишенев приехали уже вечером. На автобусе добрались до Котовска, но дальше уже автобусы не ходили. Было поздно. Они заночевали на автостанции. Спали плохо. Несколько раз Саша выходил на улицу курить, любуясь новой природой, бесконечными посадками винограда, которые он раньше не видел. Все было необычным. Новые ощущения наполняли грудь, будили разум.
В деревню приехали утром. В доме бабушка в огромном котле варила на всех какое-то чисто молдавское блюдо из фасоли. От чана шел аппетитный запах. Тут же была мать. Из комнаты появились старший брат, два младших и сестренка. Все были очень рады видеть родного брата и его приятеля. Их усадили за стол, принесли графин домашнего вина. По-русски разговаривал только старший брат, который уже закончил в городе техникум, и Федька. Они-то и были Сашиными переводчиками, но и младшие, знавшие несколько слов, пытались с ним объясниться. Саша чувствовал себя иностранцем, не понимая ни единого слова по-молдавски. Днем встретились с друзьями Федора. Он знакомил их с Сашей. Все дружелюбно относились к нему, рады были русскому товарищу. Вечером зашли к женщине, торгующей своим вином. Ребята показали, где находится винный завод, где готовят «Каберне», которое не шло ни в какое сравнение с тем вином, что продают в магазине. На следующий день они опять встретились на центральной площади около ДК. Стояли кучкой. За спиной раздался крик. Ребята сказали, чтобы он бежал. Саша не понял, что происходит. Оглянулся и увидел на ступеньках ДК милиционера, который, обращался к нему, что-то кричал по-молдавски. Саша ответил ему:
- Не супранте.
- Что? - изумился милиционер, спросив уже по-русски.
- Я не понимаю.
Спросил у ребят:
- Что ему от меня надо?
- Он зовет тебя к себе. Беги.
- Да что бежать-то.
Он не чувствовал за собой никакой вины. Милиционер завел его в ДК и стал стращать:
- Ты что с такими волосами ходишь, развращаешь нашу молодежь?! Откуда ты взялся?
- Я с Прибалтики, у нас там даже милиция ходит с удлиненными волосами и никто не считает, что кто-то кого-то развращает.
- Где твой паспорт?
- Я его не взял.
- Да я тебя за бродяжничество посажу! Тут вошел старший брат Федора и стал по-молдавски объяснять, что это приятель брата, учится в техникуме, приехал на каникулы в гости и ничего плохого не делает, а длинные волосы - это мода на западе такая, а сам по себе он хороший парень.
Участковый поостыл, но сказал, чтоб не видел его больше в центре и отпустил. Все ребята обрадовались, что так обошлось, и они все пошли к одному из них домой. Зашли в подвал и стали пробовать вино: вначале черное, затем розовое, потом белое. Лучше всего было белое, но его было мало, поэтому потом пили только розовое. Саша стоял молча, слушал молдавскую речь, пытаясь разобраться, о чем они говорят, стараясь запоминать слова. Ему предложили подняться наверх и усадили около мешка с грецким орехом, чтоб он не скучал. Он никогда еще не видел таких запасов вина и орехов.
Так они проводили все дни отдыха, ходили по родне, знакомым, и везде в гостях подавали вино. А потом Саша сделал два глотка воды, чтоб попробовать какая она здесь на вкус. За это время он много для себя открыл нового, узнал некоторые слова по-молдавски и научился понимать, о чем приблизительно разговаривают собеседники. Но что он подметил, так это то, что молдаване слабы на спиртное, не привыкли к крепким напиткам. Они и от вина быстро хмелели и Саша вел их домой. Каникулы кончались. Ребята приглашали его опять приезжать. Саша не знал, как сложится жизнь, поэтому ничего не обещал, но он был благодарен всем за радушное отношение к себе.
Приехав в техникум, Саша взялся за пересдачу экзаменов. Домой не поехал, Сейчас нотации отца и косые взгляды мачехи лишили бы его уверенности в свои силы. Но отец приехал сам.
- Почему ты не едешь домой?
- Знаешь, отец, у меня много «хвостов», и я решил, пока не сдам, домой не поеду.
- А где на каникулах был, здесь что ли сидел?
- Нет, я с парнем ездил в Молдавию.
- Ну, а как же ты без денег живешь, чем питаешься?
- Извини, отец, я задолжал этому парню шестьдесят рублей.
- Ну, это еще мало, за столько времени. Возьми деньги, рассчитайся с долгами и больше не занимай. Долги - это самое последнее дело.
Он раскрыл сумку стал доставать содержимое:
- Я тебе привез картошку, варенье, сало, яйца, соленых огурцов и помидоров, банку жареных грибов и тушенку из лосятины. И, давай, приезжай.
- Спасибо, отец, приеду я через неделю, когда сдам все экзамены, а пока мне нельзя.
Отцу было приятно упрямство сына, но неприязнь их с Тамарой Васильевной удручала. Это осложняло жизнь всем, но сыну тяжелее всех - мыкается, как бездомный. Но Саша старался успокоить себя, что все это кончится, главное - пережить и закончить техникум и стать независимым, а пока надо сдерживать себя, забывать сразу все подлости, какие приходится терпеть от мачехи и ее сынка. А если начнешь воевать, то техникум не закончишь, всю энергию будешь тратить только на войну с ними, да на выяснения отношений.
Саша сдержал слово - сдал все экзамены, и учеба опять пошла своим чередом. На одной перемене к нему подошла Лида, которая была с ним в стройотряде, а теперь работала в комсомоле:
- Саша, ты поедешь в стройотряд мастером?
Для него это было неожиданностью и немного напугало.
Мастерами всегда ездили парни после армии, старшекурсники, это первый случай в истории стройотрядов, когда младшему предлагали такую ответственную работу.
- Да ты что, меня мастером, я, конечно же, не против, но справлюсь ли?
- Значит, ты не против. Тогда я буду предлагать тебя.
Он не понимал, чем он заслужил такое доверие и уважение. А в общежитии у них в комнате, на вечерних посиделках, Василий предложил:
- Саша, будешь командиром взвода, командовать группой на уроке военной подготовки?
- Ну, а почему я? Я же в группе веду трудовой сектор. Может, кого-нибудь другого назначить?
- Нет, ты мне нравишься, и я хочу, чтоб им был ты.
Саша, подумав, согласился. На уроках военной подготовки он строил группу, рапортовал о состоянии ее, об отсутствующих.
Начался   обще техникумовский  зачет  по   стрельбе   из малокалиберной винтовки. Саша отстрелялся лучше всех в группе, выбив сорок семь из пятидесяти, а по конечным результатам он увидел, что таких в техникуме оказалось всего три человека. Саша обрадовался и удивился. Мать ему всегда твердила, что он хуже всех, а здесь он был один из первых.
Дружба с Натальей приносила много счастья и мучений. Саша не понимал, почему они любят друг друга, но каждый день ссорятся по десять - двадцать раз и тут же мирятся. Это выматывало до предела. Как-то Наталья достала из своего «архива» записки, которые они в течение года писали друг другу и стала перечитывать. Настолько это оказалось интересным занятием. Всплыли в памяти все прекрасные ощущения пережитого. Неожиданно для Натальи Саша сказал:
- Знаешь, Наташка, я хочу от тебя детей.
Наталья попросила:
- Саша, сморщи лоб, как когда ты сердишься.
Ей нравилась эта гримаса. Он состроил сурово-смешную рожу, она провела пальцем по морщинам на лбу и засмеялась:
- А тебя дети бояться не будут.
- А мне этого не надо. Они будут послушными и добрыми, как ты... Давай съездим в Краснознаменск, посмотришь, где я живу, познакомлю с отцом.
- Давай.
На выходные они поехали вдвоем. Отец встретил хорошо: собрали на стол, пообедали, выпили, обошли хозяйство. Отец собрал продукты, дал деньги. Они уехали, но обе стороны не проявили особого восторга от знакомства. Вели себя довольно сдержанно. В техникуме шла подготовка к весенней олимпиаде – отбирались кандидатуры от каждой группы. Саша на физкультуре, как всегда, был первым, сдавая зачеты даже лучше армейцев. На перекладине отжимался шестнадцать раз, от пола - двадцать пять, в высоту прыгал на метр пятьдесят. В общежитии по утрам вставал раньше всех: отжимался, приседал, мылся холодной водой. На олимпиаду отобрали самых крепких. Сашу включили во все виды состязаний. Он сделал отличительную от всех майку, перенес на бумагу рисунок из «Ну, погоди», с помощью любительского кинопроектора и сделал трафарет. На стадион шли своей компанией, парами. Дружно болели за своих. Праздник здоровья прошел весело и интересно. В состязаниях по высоте всех обошел Катин брат, который тоже поступил в этот же техникум. Саша его знал еще маленьким, когда дружил с ней, а сейчас брат вытянулся, стал худой и высокий, ходил в секцию легкой атлетики. Неудивительно, у него результаты были выше. Саша по-доброму завидовал ему и гордился тем, что был с ним знаком. Саша понимал: в спорте больших вершин ему не дано достичь и, тем не менее, физическая подготовка ему очень пригодится и в армии, и в дальнейшей жизни.

ГЛАВА XI

Наступил его день рождения. Из привезенных от отца продуктов и скопленных немного денег он приготовил праздничный обед: набрал дешевого вина, которое они всегда пили, пригласил пять - семь человек друзей, самых близких. Из девчат была только Наталья. Ребята подарили свечу в виде керосиновой лампы, широкий цветастый галстук и одеколон. Приятно и уютно было среди друзей.
Саша вышел ненадолго из комнаты, а когда вернулся, увидел разбитый подарок. Ему сказали, что разбила нечаянно Наталья, а она засмеялась:
- Ничего, это на счастье!
Настроение испортилось, но Саша не показал вида, а тут еще вошел знакомый и сообщил, что по этажам ходит тот Дон Жуан, которого Саша застал в Новый год с Натальей и уговаривает одного старшекурсника идти бить Лисейкова. Саша взбесился услышав такое. Он выскочил из комнаты и на другом этаже увидел их обоих. Схватил Дон Жуана за рукав и вытащил из кубовой, а старшекурснику сказал:
- А ты не впрягайся! - Старшекурсник не отреагировал, тогда Александр перевел весь гнев на противника:
- Ты что ж, подонок, сам перешел мне дорогу, теперь еще и квитаться надумал со мной, да я же тебя, пи....са, угрохаю здесь! Тот как-то неуверенно попытался схватить его. Саша с яростью отшвырнул его от себя. Подошли друзья Саши и, увидев, что Саша напирает, осмелели.
- Мы тебе за этого парня голову отвернем, - сказал Василий. Тот попытался еще как-то показать себя. Саша совсем распсиховался, не в силах себя сдержать стал бить кулаком в стену:
- Уйди с глаз, козел, пока я тебя не прибил, и больше мне на глаза не попадайся, тварь паскудная!
Тот удалился, наконец, а ребята пошли к себе. Праздник был испорчен. Вечером, когда все разошлись, Саша мучительно думал: «Все это неспроста. Но что же все-таки происходит? Как я ни стремлюсь к хорошему все рушится, какие-то тучи сгущаются над головой, и в группе появились явные враги, учеба не ладится. Душа неспокойна. Что-то страшное грядет впереди». Но, как он ни ломал голову, объяснения этому не находил. Так с тревожным сердцем и заснул.
В наступивший выходной вчетвером взяли велосипеды на прокат, набрали продуктов и поехали в Литву на Рамбинус, куда ходили группой в поход. Между горой и речкой расстелили одеяла, стали таскать дрова для костра. Наташа лежала на одеялах, Саша тоже прилег к ней: слушали пение птиц, вдыхая насыщенный ароматами леса и воды воздух. Но Наталье этого не нужно было. Она занялась экзекуцией: стала давить прыщи ему на лице с какой-то злобой, причиняя нестерпимую боль. Саша не понимал, за что она так к нему относится. Она постоянно доставляет ему то душевную, то физическую боль. Он готов был убить ее, но соскочил и стал ходить по берегу. Потом развел костер. Вадим с Андрюхой где-то рыбачили. Наталья позвала его лечь обратно, но он не подошел, а, взяв корягу, стал изображать, как он борется с крокодилами. Они на него нападают, а он их швыряет, ставит подсечки. Наталье понравилось это дурачество, она смеялась. Все опять уладилось. Ребята вернулись без улова, но счастливые. Разложили на одеялах продукты, пообедали у костра, шутили, смеялись, курили и к вечеру вернулись в общежитие.
На следующий выходной опять поехали вчетвером, только с Ромашкой и Мухой. В этот раз поехали на Неман. На Берегу, входами друг против друга установили палатки, между ними расстелили одеяла, выпили, поели и расползлись по палаткам заниматься любовью. И так весь день: проголодаются, вылезут, перекусят и обратно по палаткам. Ночью Саша проснулся от какого-то шороха и увидел в свете луны две тени. Он сжал под подушкой ручку ножа, приготовившись к защите. Тени долго молча маячили, а потом скрылись. Саша с облегчением перевел дух и посмотрел на Наташу, видно, у нее болело сердце. Она скрутилась калачом и стонала. Саша поплотней накрыл ее одеялом и обнял, как ребенка. На следующий день перекусив, побродили вдоль реки, полюбовались красотами, подышали свежим воздухом, собрали палатки и вернулись в родные стены общежития. Вечером с девчатами, залезли на крышу общежития и любовались миганием звезд и огнями города, пели песни. Потом девчата ушли, оставив их вдвоем. Он лежал на вентиляционных трубах, вспоминая прожитый год, мечтая о будущем. Год прошел ярко, было о чем вспомнить: и Ригу, и Новый год, и когда она лежала в больнице, а он носил ей передачи, и экзамены, и походы, и посиделки под лестницей. Саша рассказывал о Бийске, о друге Сергее и о Шилкиной Татьяне, которую он всегда любил, а она его называла другом. Сейчас с ними переписывается, Наташа всегда злилась, когда он говорил о Татьяне:
- Ты женишься на ней, когда уедешь.
- Нет, я женюсь на тебе. Ей я не нужен, она сейчас учится в Барнауле в торговом техникуме, и у нее там свои женихи, не чета мне. Она любит ухарей ярких, живых, а я серая мышь - тихий и спокойный, не в ее вкусе.
Через несколько дней Наташа сообщила:
- Мама приезжает ко мне. Она едет в Калининград по туристической путевке. Поедем встречать?
- Конечно же, поедем. Охота познакомиться с тещей. На выходные они поехали в Калининград. На Южном вокзале встречали поезд. Наталья, увидев двух идущих женщин, бросилась к ним и обнялась с матерью, полная счастья. Саша подождал, когда они поравняются с ним, поздоровался, Наталья их познакомила, и все поехали в гостиницу. В номере собрали на стол, достали горилку, пили за приезд, за знакомство, но как-то они вели беседу втроем, поглядывали на мужчин, сидящих перед окном на площадке, не интересуясь Сашей. Он почувствовал себя лишним. Как-то вскользь упомянули о каком-то парне с их двора. Саша понял, что у Наташи дома еще кто-то есть, и вообще, почувствовал себя не в своей тарелке. Перекусив и наболтавшись, охмелевшие женщины стали прощаться, выдавая свое нетерпение скорее познакомиться с какими-нибудь мужчинами. Наталья с Сашей засобирались. В «Икарусе» ехали молча. Наталья спала, Саша переваривал увиденное и услышанное, что-то все-таки не так. Через несколько дней Наташина мать одна приехала к ней в общежитие. День они были вместе, никак не могли наговориться. Саша не заходил, чтобы не мешать. На следующий день своей компанией пошли на Неман. Все веселились, Василий заигрывал с тещей, а Саша лежал невеселый, угнетаемый тяжелыми догадками. Он теперь знал, что Наталья чего-то не договаривает, все время что-то скрывает, лицемерно лжет весь год. Но что? Как узнать? Теща, порядком развеселившись, наконец, обратила внимание на Сашу:
- А ты что такой грустный, что-то совсем заскучал, - пытаясь его растормошить.
- Я всегда такой, - грубо ответил он, уклонясь от разговора.
- Пошли погуляем, поговорим, - и стала его тянуть.
Саша нехотя поднялся и поплелся за ней. Она, как девочка, прыгала с камня на камень, веселясь, а потом заметила:
- Тебя что-то мучает.
- Ничего, - не желая открываться, отрезал Саша.
- Не расстраивайся. Погуляй, пока молодой! На следующий день Саша с Натальей провожали тещу. Всю дорогу он молчал, не влезая в их разговор, а когда прощались, Саша произнес:
- Простите меня.
Теща села в автобус. Молодые возвращались. Город пробуждался.
Начались экзамены и подготовка в стройотряд. На комиссии врачи опять хотели забраковать его:
- У вас какие-то шумы в сердце, вам нельзя в стройотряд.
- Да вы что?! Все у меня нормально. Я в прошлом году ездил и ничего. Пишите, все нормально, мне больше некуда ехать. Два дня отработали на стройке формы. Когда выдали форму, все подгоняли ее по фигуре, нашивали эмблемы своих отрядов, пришивали знаки отличия. Саша прикрепил лычку и три звезды. Он гордился этим, но чувствовал, какая это ответственность теперь, ее надо будет оправдать. Экзамены с трудностями, но сдали. Наступил день прощания. Когда была теща, Наталья похвалилась, что Саша любит работать и на него красиво смотреть в работе. Саша предложил ей ехать вожатой в пионерлагерь, убеждая, что там хорошее питание, свежий воздух и какие - никакие деньги заработает, но на него посмотрели, как на умалишенного. И теперь, он ехал работать, а она отдыхать. Отъезжающие сдали постельное белье, собрали свои чемоданы, отметили свой отъезд. Заходя ко всем в комнаты шатались по этажам в новых формах, возбужденные, полные энтузиазма и задора, шутили, смеялись, пели. Саша с Натальей, посидев со своими, уединились в Сашиной комнате и на голых матрасах последний раз занялись любовью. Договорились, что Саша первым напишет письмо, как приедет на место. Сердце чувствовало что-то страшное, но Саша ничего не говорил о своих переживаниях, все держал в себе.
Подали автобусы. Отъезжающие стали загружаться. Девчата провожали своих парней. Саша с Натальей долго стояли, обнявшись, целовались на прощанье у всех на виду и Саша, чтобы скрыть тоску и гнетущие мысли, весело сказал:
- Если я тебе изменю, то вон с теми девчатами. Он показал на тех, с кем они случайно заняли вместе места в автобусе. Девчатам понравилась шутка. Всю дорогу до Калининграда Саша молчал. Ромашка нес всякую ахинею, показывая свое остроумие и эрудицию, как ему казалось. В Калининграде всех повезли ночевать в общежитие, а Саша поехал с Вадимом к нему домой. Его здесь уже все знали и встретили с радостью, хорошо угостили и постелили постель. Утром они поспешили на  построение.  После торжественной  части погрузились в поезд, заняв опять весь состав. В Харькове их ждали автобусы с транспарантами и гидами. Заняли места и автобусы колонной, в сопровождении милицейских машин, двинулись к месту дислокации. Несколько автобусов приехали в Старый Оскол, где состоялась торжественная часть. Отряду, где был Саша, предстояло строить дорогу из бетона, по которой пойдут «БЕЛАЗы». Старый Оскол был объявлен комсомольской стройкой. Здесь уже работали болгары, через полгода должны были приехать немцы. В вагончике провели собрание, определили план работы. Отряд поделили на две части. Одной бригадой руководил Саша, вторую поручили Ромашке. Саша был против этой кандидатуры. Он помнил, как тот работал в группе в прошлом году. Саша был за кандидатуру Вадима, но его не поддержали. «Но что ж, -решил Саша, - время покажет, кто был прав, здесь надо работой доказывать, а не болтологией». Два дня работа не клеилась. Сделанный отрезок дороги получился с ямами и буграми. Приехало начальство стройки, посмотрело на брак и отчитало мастера-деда, что не научил работе.
- А как я их научу? - защищался дед.
- Изготовь визирки и научи ими пользоваться, и тогда спрашивай с них качество.
На следующий день уже были готовы визирки. Дед показал Саше, как ими пользоваться и работа сразу стала качественнее. По визиркам делали разметку, устанавливали уровень. На руках разносили швеллера и крепили, разгружали бетон с машины, лопатами разравнивали, протаскивали виброрейку. Кусок дороги получался ровный, но для большего глянца проходили куском рубероида. Поверхность получалась зеркальная с рисунком в елочку. Удовлетворение от работы было огромное. Вначале, была грязь, люди увязали в сапогах, машины, разгрузившись, не могли самостоятельно выбраться и их вытягивали две другие машины, но уже на следующий день по отвердевшей бетонке, шли нарядные, в туфельках женщины. С каждым днем участок дороги становился все длиннее. Работали посменно. Сашины ребята обижались:
- Почему мы вкалываем, а та бригада только курит и анекдоты травит? Как не приедешь их сменить, а они и половины не делают того, что мы делаем? Почему мы за них должны работать, а они отдыхать, как на курорте?
-А что я сделаю. Я же вначале предупреждал, что Ромашку нельзя ставить бригадиром, так вы не хотели слушать, и что там - Ромашка деловой. Вот, теперь пожинайте свои плоды. Хорошо, я поговорю с командиром, но теперь это уже поздно, так что работайте, терпите, нам главное, чтобы наша совесть была чиста.
После работы Саша зашел к командиру:
- Слушай, Генка, мои орлы обижаются на Ромашку, что тот не работает, а дурака валяет, а я своих заставляю вкалывать.
- Да я сам вижу уже, что ошибся, не годится он бригадиром.
-Вижу-вижу, - зло передразнил Саша. - Я же тебя сразу предупреждал. Я же видел, как он у меня работал на хозработах, и когда на Ригу зарабатывали. Ты же знаешь, как Вадим в прошлом году работал, и Проша, вот и ставил бы их. - Теперь уже поздно. 
- Бл...ь, о чем вы думаете, куда смотрите!? Теперь мне за него работать, выполнять договор, а деньги потом поровну получать, на меня коситься мои будут!? Подставил ты меня!
Вечером после работы все шли мыться под холодной водой, переодевались в чистое, играли в карты или шли на танцы на площадку в лагере. Рядом с лагерем стройотрядовцев находился лагерь «бритых комсомольцев» - «химиков», и они каждый день приходили на танцы. Они держались обособленно, но вели себя спокойно. Скоро по лагерю пошли разговоры: послe танцев, когда лагерь засыпал и кто-нибудь выходил по нужде, «химики» его ловили, избивали толпой одного и издевались.
Атмосфера стала накаляться. На работе дела шли отлично. Один раз к Саше подошел один из шоферов, который очередной раз привез бетон:
- Слушай, отметь мне три дополнительных рейса, я за это шесть бутылок вина дам.
Саша колебался: «Как поступить, вроде это нечестная сделка, а с другой стороны, кто учитывает этот бетон. Он тоннами пропадает в строительстве, да и парень хочет заработать, заработки маленькие». И, поколебавшись, Саша все-таки решился.
- Хорошо, я отмечу тебе эти три ходки, но больше этого делать не буду.
Подходило Ромашкин день рождения и вино пригодится.
День рождения отмечали у девчат в вагончике. Собралось около десяти человек. Накупили консервов, сыра, колбасы, рыбы. Спиртного оказалось мало и Саша принес «заработанные» шесть бутылок. Этого оказалось достаточно. «Нагрузившись» все пошли на танцплощадку. Саша отделился от своих и подошел к другим парням поговорить, но, оглянувшись, увидел, как один «химик» с Вадимом выходят на центр площадки. Саша рванулся заступиться за Вадима. Это приходилось делать не первый раз. К Вадиму постоянно кто-нибудь приставал. Но Сашу схватили девчата и успокоили:
- Да они только поговорят и все.
Как выяснилось потом, этот «Химик» подошел к девчатам и одну из них пригласил потанцевать, не желая идти с ним, та сказала, что она с парнем, и показала на Вадима, хотя на самом деле погуливала с Ромашкой. «Химик» и пригласил Вадима поговорить. Они о чем-то разговаривали, а с боку стал заходить рослый, в шрамах «химик» и, наскочив, ударил Вадима. Ромашка кинулся туда же, ударив рослого. Саша набросился на того, с кем разговаривал Вадим, схватил его за шею, свалил и увидел, как замелькали ноги и солдатские ремни стройотрядовцев. Он оглянулся и увидел, что кипит вся площадка: человек двадцать рослых, бритых, все в шрамах «химиков» и человек сорок небольших, с длинными волосами, с юными лицами стройотрядовцев. «Химики» похватались за ножи, стройотрядовцы повытаскивали заранее приготовленные обрезки арматуры и солдатские ремни. Пыль стояла столбом. Неслись крики, отборный мат. Саша опять схватил рядом стоящего «химика» за шею и повалил, потом Саша кинулся на третьего, оказался в толпе и, когда выбрался, увидел, как второй встает. Саша прижался спиной к вагончику, приготовившись к дальнейшей схватке. «Химик» как-то ошарашено посмотрел на него и видно сам испугался, повернулся и исчез в толпе. Драка также мгновенно закончилась, как и началась. Две распаленные группировки стояли друг против друга. Драка оказалась не в пользу «химиков». Многие были в крови, с рассеченными лицами. А у стройотрядовцев пострадала только та девчонка, из-за которой все и началось. Она тоже бросилась врукопашную, а один верзила схватил ее за волосы и швырнул о бетонку. Она ободрала себе коленки и локти, но и дальше продолжала драться. Вдобавок, прибыл «Воронок», который вызвали по телефону командиры. «Химиков» погрузили и увезли. На следующий день несколько «химиков» пришли на переговоры, как-то нашли и вызвали Вадима. Саша, узнав, вышел подстраховать друга, встал в стороне. Долго разбирались, просили не давать против них показаний, тем не менее, результат для них оказался плачевным: потерпели поражение в драке, да еще за ними усилили надзор. Не стоило им травить стройотрядовцев, которым надоел их беспредел. Они перестали являться на танцы и в городе, где бы ни встречали стройотрядовцев, уже никого не трогали.
У Саши, действительно получилось что-то, наподобие романа с одной из девчонок, на которых он указывал Наталье. Они просто постоянно были вместе, иногда целовались, а когда дошло до близости, Саша не смог: «Что ж я делаю? Меня же Наташка ждет». Отказавшись, он очень обидел свою подругу. Они прекратили разговаривать и общаться.
От Натальи пришло единственное письмо, в котором она писала какой он хороший, как она его любит, но все это было как-то неестественно и неправдоподобно, а в конце была приписка: «Целую тебя 10000000000000 раз». Саша вникавший во все мелочи и ищущий во всем смысл, подсчитал нули. Их оказалось тринадцать - чертова дюжина. На случайность это не было похоже. Она специально написала тринадцать нулей. Но что бы это значило? Вдалеке от нее он постарался забыть ту боль, которую она ему доставляла, и вспоминал только счастливые моменты. Однако письмо его расстроило.
Владимиров нашел еще работу, не относящуюся к договору, взяв из каждой бригады по равному количеству людей. У Саши остались: Вадим, на которого можно было положиться в работе, Андрей с ДЦП, которого он уговаривал ехать в стройотряд, Татьяна - комиссар отряда, которая приехала, чтобы заработать характеристику и балы для дальнейшей карьеры (она была недовольна, что Владимиров поставил ее в бригаду, загнав в работу и, как всех, заставил ворочать бетон, чем она брезговала заниматься), беременная девчонка, приехавшая со своим парнем заработать перед свадьбой и еще пара девчат. С этой бригадой предстояло продолжать строить дорогу. Конечно, Саша понимал, что всю тяжесть работы придется брать на себя и Вадима, но работу выполнять надо. Однажды подошел Владимиров к Саше и сообщил:
- Надо быстрей кончать этот участок дороги и переходить на другой. Ночью стройка замирает и бетон возят больше. Вы будете только успевать принимать и за ночь закончите этот участок, а если будете работать днем, проработаете еще дня три. Останешься на ночь?
- Генка, ты меня и так обобрал, самых крепких забрал, сам знаешь, с кем я план выполняю. Сам-то я выдержу и Вадим тоже, а остальных я не могу заставлять, они и так уже выдохлись.
- Ну, ты поговори с ними, а завтра я дам день отдыха. - Хорошо, попробую поговорить. Саша подошел к своей бригаде:
- Ну, что, орлы, командир предлагает нам остаться в ночную. Он обрисовал ситуацию и сообщил, что все зависит от их решения, Саша никого не заставлял. Все оценили предложение и поняли, что со своим мастером можно остаться, и дали согласие. Саша подошел к командиру:
- Ладно, Генка, уезжай, бригада останется. Можешь быть спокоен, все, что от нас зависит, мы все сделаем, а ты не подведи с бетоном, чтоб машина за машиной шли, чтоб не было простоев, и автобус подгони, чтоб он нас ждал.
Саша был рад, что его бригада готова идти за ним в огонь и в воду. Для него было неожиданностью узнать, что его уважают и верят ему. Это был для него настоящий подарок.
Они с Вадимом стали таскать трансформатор, прожекторы, осветили площадку, и пошли машина за машиной. Если случалась какая-то заминка, все сразу падали хоть немного отдохнуть. Саша и не тревожил их, а с Вадимом завершали работу.
Пришла последняя машина. Они выгрузили бетон и стали разравнивать его. Шофер подошел и сообщил:
- Все, больше бетона не будет, смена закончилась.
- Как не будет - разволновался Саша. - Осталось всего два куба – одна машина, ну, привези, не бросать же этот кусок недоделанным. Послушай, у меня люди на ногах еле держатся, неужели ты оставишь так?
- Ну, ладно, только ты сам езжай на растворный узел и договаривайся, мне больше не дадут.
- Ладно, сейчас слетаем, подожди. Ребята, заканчивайте работу и отдыхайте. Я слетаю, выбью еще машину.
Он вскочил в кабину, и они помчались по спящему городу. На растворный узел забежал стремительно:
- Девочки, красавицы, выручайте, горю синим пламенем, мне нужен бетон.
- Все, смена закончилась, мы уходим.
- Да, мне нужно-то всего два кубика. Сделайте, пожалуйста, я Бога за вас молить буду. Шофера я уговорил, он уже стоит под погрузкой. У меня люди валятся с ног. Уже сутки бетон ворочают и работу бросить не могут.
- Ну, ладно, красавец, уболтал, получишь ты свой бетон.
- Ой, спасибо, девочки, дай вам Бог хороших мужей.
Девчата засмеялись, а он побежал к машине. Надо было спешить.
Приехали на участок. Саша выскочил из кабины:
- Ну, девчонки, этот герой выручил нас, согласился еще на одну ходку, надо отблагодарить!
- Да мы его сейчас зацелуем до смерти. И опять на площадке стало весело. Очистив кузов, Саша подошел к шоферу:
- Спасибо, что выручил. Счастливо тебе!
- Да не за что. Счастливо и вам!
Последние метры были залиты. Саша отправил всех в автобус, а сам с Вадимом стали осматривать работу. Кто-то, пока они работали, специально прошелся по свежему бетону, оставив следы. Подумал: «Сволочь какая-то напакостила». Они с Вадимом быстро дорогу заровняли, сняли прожекторы, трансформатор, лопаты и пошли к автобусу. Все уже дремали, улеглись на сиденьях. В лагере быстро сполоснулись холодной водой, с трудом разделись и, как подкошенные, повалились на кровати.
Разбудили их к обеду. Лагерь был пуст, а на штабном вагончике висела «Молния». «Бригада Лисейкова выполнила объем работы на 180% и с качеством «хорошо». Это была высочайшая оценка их труда.
Вскоре Владимиров пригласил Сашу к себе поговорить:
- В субботу мы отрабатываем день в фонд города Гагарина. Отряд будет работать на уборке мусора в строящемся доме. Работы немного, я думаю, всем там делать нечего. Ты выбери ребят покрепче и сделай опалубку на последнем участке дороги. Израсходуй все швеллера, чтобы к понедельнику был готов фронт работы и мы могли принимать бетон. Тогда за неделю мы закончим с дорогой.
Саша подумал: «Что ж, собственно, верно за день-два дела сделаем».
- Я не против, но не заметят ли отсутствующих, ведь мне нужно шесть человек вместе со мной. Это очень заметно. - Ничего, не заметят, проверять никто не будет.
Так и порешили. В субботу все пошли на задание, а шестеро – на свой объект. Растаскали швеллера, раскладывая друг за дружкой, использовали все до единого. Потом Саша с двумя помощниками делал разметку, стреляя визирками, а остальные устанавливали и крепили опалубку. Затем спланировали подушку. Выполнив работу, сели курить, ожидая автобус. Мимо проходил дед. Увидел ребят, подошел, «стрельнул» глазом. Швеллера лежали как по ниточке.
- Ну, ребята, теперь с вами можно ехать на БАМ. Отлично работаете. Вскоре дорогу закончили. Заключенный договор выполнили раньше времени, и командир стал заключать дополнительные договора, дробя отряд на мелкие кусочки. Втроем работали на благоустройстве строящихся домов. Соперничали в работе, никто никому не хотел уступать, и не успели оглянуться, как все сделали. Осмотрелись, и даже дыхание перехватило от проделанной работы. Пошли посмотреть, как пятнадцать человек управляются. У них только половина работы была выполнена. Как всегда, Ромашка сам ничего не делал и своей болтологией развращал остальных. Саша промолчал, но помогать им наотрез отказался.
На следующий день надо было бетонировать площадки около подъездов. Когда заканчивали работу у последнего подъезда, начался дождь. Все забежали в подъезд. Дед говорил, что бетон схватится и потом его придется выбрасывать, а заставить кого-то работать в дождь и холод, не имел права, да и не мог заставить это делать. Саша тоже никого не мог послать. А бетон жалко, пропадет. Ромашка отпускал плоские шутки по делу и без дела. Его уже все раскусили, и не придавали особого значения его словам. Саша сумел показать на деле, кто есть кто. «Кто же, если не я». Саша не стал никого уговаривать. Сам разделся по пояс, чтобы не замочить вещи, схватил лопату и выскочив под дождь, стал ворочать бетон. Все перестали слушать болтовню Ромашки и уставились в окно. Не выдержал Женька, которого в прошлом году попал в разряд сачков. Сейчас последовал примеру Саши - тоже разделся по пояс и выскочил на улицу. Они злобно швыряли бетон. «Нет, все-таки, мы выдержим, кончим работу». Разогревшиеся, но мокрые до ниток, они, радостные, что одержали еще маленькую победу над собой, вошли в подъезд. Насухо вытерли разгоряченные тела своей же одеждой, надели ее на себя. Около их работы каждые выходные проезжали свадебные картежи и девчата решили подработать. В один из выходных дней они достали красную материю, навязали на канат банты и, в чем работали вышли на дорогу, перегородили ее. Свадебная процессия была вынуждена остановиться и расплачиваться за проезд. Так студенты изыскали возможность еще раз на халяву выпить, но главное для них было - похохмить.
На их дорогу стали укладывать бордюры. Из безликого бетонного полотна получалась законченная нарядная дорога. «Как все гениальное просто!» Была непроходимая грязь, горы бесформенной земли, бульдозеры натужно разгребали завалы, планируя площадку. Непролазная грязь создавала неудобства и портила настроение людям. В дождь дорога была непроходима даже для машин. И вот теперь.....
Ромашке поручили работу на железобетонном заводе - надо было затаскивать рубероид на заводскую крышу. Саша должен был забетонировать еще одну площадку, на другой же, с помощью компрессора и отбойных молотков выдолбить отверстия под траншеи. Это была заключительная работа. Как-то гуляя, ребята завели разговор о девчатах. Каждый рассказывал о своих приключениях, Саше надоело слушать это, он сказал:
- А у меня самая лучшая девчонка и мне другой не надо!
- Кто такая?
Спросил один из парней.
- Попова Наташка.
- Попова? Так это ты ее парень?
- Да, а что?
- Это такая девчонка, - улыбался таинственно он, - нет, я лучше промолчу.
- Нет, договаривай.
- Нет, нет, я лучше помолчу, а то ты меня убьешь.
Саша изводился своими подозрениями, чужими недомолвками, в общежитии он всегда ощущал, что за его спиной что-то происходит ужасное, но никак не мог понять что. И сейчас подозрение усилилось. Он не мог больше жить в неведении. Но как узнать, что же все-таки происходит?!
Саша решил проверить, верно ли командир начислил им деньги. Сколько ребятам получать? Он стал ходить по конторам, изучать документы. Как он и ожидал, командир во все наряды вписал себя, и помимо своих триста шестидесяти рублей он еще делил таким образом и заработанные отрядом деньги. У него получалась приличная сумма. Командир выбрал подходящий момент, когда парни выпивали, и пришел подписывать бумаги, отчитываться о проделанной финансовой работе. Саша стал уличать его в обмане, но Ромашка вступился:
- Да все он правильно сделал.
- А ты проверял, правильно или неправильно? А я смотрел, он нас «наколол».
- А ты что, из-за денег в стройотряд приехал?
- Не из-за денег. И даже, если из-за денег, что в этом плохого? И тем более, я отвечаю не только за себя, но и за обманутых ребят, а тебе видно, наплевать на всех. Лишь бы тебе было хорошо. После длительного спора Саша понял: кроме него больше никому правда не нужна, и он отступил, подписал тоже бумаги.
На отряд было выделено четыре значка «ударник». Один значок командир взял себе, другой отдал своему другу Проше и два на линейке вручил Саше и той девушке, из-за которой произошла драка. Саше он предложил собрать бригаду из желающих и остаться после стройотряда накрыть крышу на ЖБИ тем рубероидом, который заготовил Ромашка. Саша дал свое согласие, выбрал четырех человек, которые хотели еще подработать.
Настал день проводов отрядов. Вечером опять все сжигали одежду, в которой работали. Утром подошли автобусы. Позавтракали, затем поехали в контору получать деньги. Получили по сто пятьдесят рублей. Саша всю дорогу уговаривал Латыша Юриса остаться на калым:
- Ну, что это за деньги? С ними стыдно дома появляться. Через десять дней и мы уедем, но заработаем больше, чем за два, месяца. Без тебя у меня дело не пойдет.
И Юрис все-таки согласился. Они попрощались со всеми и, когда колонна тронулась, почувствовали себя брошенными. С завистью думали об отъезжающих, но ничего не поделаешь. Дали слово выполнить работу - надо сдерживать. На попутке добрались до нового места работы. Кое-как устроились в административном здании. В одной из комнат на полу расстелили поролоновые матрацы, вторую комнату приспособили под столовую. Ужинали прямо на лавках.
На следующий день отложили по десять рублей на питание, остальные положили на книжку, чтоб целее были. Подготовили рабочие места, инструменты, распределили обязанности. Валера занял место у котла варить битум. Саша решил управлять двухколесным трактором «Реони», подвозить битум в бочке к фонарям. Юрис раскатывал рубероид, а трое подносили, разливали и размазывали битум. На следующий день начали работу. Валера встал раньше всех, пошел растапливать котел, потом и ребята подошли. Работали весь день, спускались только в столовую на обед и когда темнело - спать. Так работали все дни.
Вначале прикидывали: когда отряд доехал до Харькова, когда до Калининграда, когда до Советска, а потом успокоились, зависть прошла, втянулись в работу. Все зависело от них: чем быстрее закончат, тем быстрее уедут.
В бочке, в которой Саша возил битум, иногда замерзал кран и Саша разжигал факел, чтобы разогреть его. Однажды огнем охватило прицеп, на котором стояла бочка, начался пожар. Погасить пламя сразу не удалось. Саша скорее отцепил трактор, чтоб тот не взорвался, сбросил бочку и стал бороться с огнем. Пламя удалось сбить, но прицеп почти весь сгорел, повезло, что колеса остались целыми, пришлось по новой изготавливать прицеп. Работа уже подходила к концу. Все порядком устали. Поднимали очередной раз ведро на фонарь и тут соскочила веревка с блока. Саша решил помочь тянущему, зацепился ногами за рамы фонаря и рукой стал толкать ведро. Принимающий поторопился и кипящий битум выплеснулся ему на руку. Саша соскочил с рамы и стал размахивать рукой, чтобы остудить. Руку сильно обожгло. Битум прилип к коже. Превозмогая боль, Саша все же доработал до конца, а когда спустились с крыши, он соляркой стал отмывать руку. Битум слез вместе с кожей, оставив большую рану. Произошел еще один случай. Когда на подъемнике подымали инструменты, лебедка, дойдя до конца, уперлась, трос натянулся и оборвался, поддон полетел вниз с огромной скоростью и разбился вдребезги. Ребята с ужасом вспомнили, что один раз сами поднимались на этом подъемнике.
По окончании работы они на фонаре облицовочной плиткой выложили на память о себе слово 1\4 «Прометей». Столько их работало сейчас из отряда. На следующий день Саша привел комиссию принимать работу: пытались придраться к любой мелочи, а когда забрались на третий фонарь, где было выложено 1\4 «Прометей» засмеялись:
- Ну, фантазии вам не занимать.
Смягчившись, приняли с оценкой «хорошо». Саша поехал закрывать наряды, а ребята - «затариваться» на вечер. Отметить окончание работы пригласили деда-сторожа, с которым душевно сошлись за время проживания в этом здании. До полуночи шло гуляние, жгли грязную, оборванную, порядком надоевшую робу. Помылись, переоделись в долгожданную чистую. Пили только коньяк, говорили о жизни, испытывая блаженство от завершенного дела. Будущее рисовалось в розовых тонах. Сердца учащенно бились от полноты жизни. Праздник души закончился и охмелевшие ребята завалились спать. На следующее утро стали делить полученные деньги. Саша предложил:
- Сорок рублей бригадирских я забираю себе, и предлагаю сорок рублей отдать Юрису за отличную работу, остальные пополам.
- Тебе бригадирские - мы не против, а Юрису - несогласны. Мы же договаривались, что деньги будут поровну.
Завязался спор, закипели страсти и решено было, кроме бригадирских, все деньги разделить поровну. Потом на рабочем автобусе поехали в город. Проезжая мимо своей дороги увидели, как пионеры садят вдоль нее деревца. От этого стало еще праздничнее на душе.
Валера с ребятами пошел снимать деньги с книжки, а Саша с Юрисом -на базар. Накупили фруктов, чтоб побаловать всех витаминами, первый раз за все лето. Когда собрались, поделили свои деньги, с наслаждением уничтожили фрукты и разъехались. Двое - на железнодорожный вокзал, а Саша, Юрис и Валера поехали на автовокзал, но на автобус опоздали, взяли такси, заплатив по десять рублей, поехали до Харькова. За сиденье поставили бутылку коньяка «Белый Аист». У таксиста нашелся стакан. И всю дорогу, чуть протрезвев, они принимали дозу, а таксист уменьшал скорость. На полпути уговорили таксиста заехать на мемориал, где проходила Курская битва. Приехав в Харьков в аэропорт, распрощались с таксистом. Валера взял билет до Минска, а Саша с Юрисом - до Риги. Проводили Валеру, а сами пошли в кафе пить коньяк, дожидались самолета и восхищались местными красавицами. В самолете Саша как провалился и очнулся, когда его в бок толкал Юрис. Так прошел первый полет на самолете. Саша даже не ощутил парения над облаками. Рижский аэропорт поразил своей красотой: кругом розы, огромное здание из стекла и бетона, внутри все отделано белым и черным мрамором, кругом зеркала - все как в фильмах о загранице.
На автобусе доехали до железнодорожного вокзала и пошли к гостинице устраиваться на ночь, Но мест не было. У входа толпились частники, берущие на квартиру. Они разговорились с одним. Он брал на несколько дней по два с полтиной за сутки. Ребята кое-как уговорили его - по три рубля за ночь. Саша взял розы для Натальи, и они пошли на квартиру. Хозяин любезно предложил положить цветы в воду в ванну, чтоб они не потеряли свежести, напоил их чаем и, поболтав, расстелил постель. Саша с Юрисом проворочались всю ночь, так и не смогли заснуть в чужом доме. Утром, распрощавшись с хозяином, поехали на рижское взморье.
Было уже прохладно. Отдыхающие бродили по берегу и только группа девушек рискнула купаться. Саша решил тоже залезть в воду. Быть на рижском взморье и не искупаться! Этого потом себе не простишь. Юрис ждал на берегу. Вода была достаточно холодной, но наслаждение огромное от испытанного и увиденного. Море завораживало.
После купания зашли в бар. Внутри стояли мощные дубовые столы с такими же мощными лавками. Публика была как-то необычно изысканно одета, по всей видимости, это были какие-то деляги. Женщины под стать им, с праведными лицами. Конечно, ребята в своих стройотрядовых куртках очень отличались от всех. Они пообедали, выпили по коньячному коктейлю, отдохнув, вернулись в город и пошли по магазинам. Саша опять купил себе транзистор ВЭФ, старый у него кто-то украл в техникуме, фотоаппарат «Вилио»-Авто, бритву «Бердск», рубашки, носки, плавки, ботинки. От его четырехсот сорока рублей осталось около полторы сотни. Но самое необходимое он взял. Потом, прогуливаясь по улице Ленина, подняв головы, увидели надпись по-латышски.
- Что это такое? - Спросил Саша.
- «Винный погреб» какой-то, - перевел Юрис.
- Там что, вино держат?
- Черт его знает. Давай зайдем.
Когда зашли, то оказалось, что это бар: играла тихая музыка, сверкала светомузыка, бармен взбалтывал коктейли.
Ребята заказали по одному, уместились на высоких крутящихся стульях около стойки и стали всматриваться.
Посетители заходили и спускались куда-то в подвал. Ребят это заинтересовало и они решили тоже спуститься.
В подвале был полумрак, светили софиты с красными, синими, желтыми, зелеными светофильтрами, стояли мощные дубовые столы и такие же мощные стулья. На столах горели свечи, создавая интим. Удобное место для знакомств. Эта праздная сторона жизни притягивала, но они понимали - эта жизнь непрочна и недолговечна. Вечером ребята расстались и каждый поехал в свою сторону.

ГЛАВА XII

Ночь Саша проспал, а утром прибыл в Советск. В общежитии нашел только командира. С ним они позавтракали, поговорили о работе, о новостях. Гена взял уже мотороллер и обещал, как рассветет, отвезти в колхоз, где работала их группа.
В избе, где расположились студенты, были только девчата – повара, остальные находились в поле на работе. Девчата встретили его радостно, но как-то сдержанно, показали постель Натальи. Саша почувствовал, как она ему близка. Положил на нее цветы и по случайности оставил свои плавки. Он пытался расспросить о Наталье, девчата замолчали. Сколько раз в стройотряде он представлял встречу, но сейчас что-то его удручало, появился какой-то страх. Девчата ему посоветовали:
- Все придут только на обед. Сходи на поле, там ее увидишь.
- Ничего, два месяца ждал, несколько часов уж подожду.
Чтобы скоротать время, он стал помогать по кухне. На обед стали возвращаться студенты. Девчата, первыми увидевшие Сашу, стали радостно передавать Наталье:
- Твой приехал.
Наталья по блатному подошла к нему. Он потрепал ее по голове, она вызывающе стала обвинять его в чем-то:
- Ну что, явился?
Саша понял - радостной встречи не будет.
- Ладно иди, ешь, я подожду.
После обеда он отпросил у преподавателя ее от работы и они пошли в кусты поговорить. Стало ясно, что разговор ничего хорошего не предвещает, но надо было понять, в чем его обвиняют. Ведь он старался как лучше.
- Наташка, я по тебе соскучился, что происходит?
- Ты специально задержался в стройотряде, чтобы испытать меня на верность?
- Ты что выдумываешь? Работа есть работа, никуда не денешься, к тому же, я хотел побольше заработать денег, чтоб съездить с тобой куда-нибудь.
- Да, и приехал, привез мне плавки.
- Какие плавки?
- Желтые.
Он заразительно засмеялся, вспомнив, что на ее кровати забыл свои плавки, и представил, как она зашла и увидела на своей постели цветы и плавки.
- Так это мои плавки, я их себе купил, - давился он со смеху. Наташа заплакала. Он прекратил смеяться и стал ее обнимать, успокаивать, пытаясь поцеловать, но она с силой вырывалась. Ему так необходимо было разрядиться, но не мог даже поцеловать Наташу. Саша сел, собираясь с мыслями, сказал:
- Ладно, пойдем в лагерь.
Все уже пришли с поля и садились ужинать. Они вошли в лагерь, как чужие. Он забрал свой чемодан и под насмешки всех пошел на попутку. Приехав в Краснознаменск, шел по городу, ничего не замечая. Отец лежал больной в постели. Саша поставил чемодан, бросился целоваться с отцом и заплакал. Он ничего не мог объяснить отцу. Отец же плакал от радости. Он, не обращая внимания на свое недомогание, поднялся и пошел собирать на стол. Отметили приезд сына. За ужином Саша молчал, только отвечал на вопросы отца. После ужина они вышли на веранду курить и просидели до глубокой ночи. На следующий день Саша пошел заказывать себе брюки и обошел своих друзей. Но чем он ни занимался, он все время думал о Наталье. Душа тянулась к ней. Он ничего не мог поделать с собой. На следующий день опять приехал в колхоз. Делать было нечего. Для него начались каникулы. Ненависть мачехи к себе он не хотел испытывать, а там все-таки свои ребята. Да и узнать надо, что заставило Наталью бросить его. Приехав в колхоз, он стал крутиться на кухне, помогая девчатам. Увиделся с Федором. От него он узнал, что Наталья задружила с одним новеньким со второго курса. Саша вызвал его на закраину двора и стал допытываться, что у них с Натальей было. Но тот ничего не сказал. Саша понял, что у них была связь, но доказательств не было. Вечером он видел ее с деревенскими парнями. С ней была и Муха. Сердце обжигало от увиденного и услышанного, но Саша старался вести себя спокойно, не показывать, что у него в душе происходит. Вечером пошли в клуб смотреть фильм, гуляли с девчатами. Он попробовал за одной ухаживать, но у него ничего не получилось, что-то мешало. И она это чувствовала. Были только поцелуи. А утром уехал в Калининград на встречу с ребятами, как договаривались в стройотряде.
Мать Вадима радушно встретила его, проводила в спальню. Вадим нежился еще в постели. Ребята рады были видеть друг друга. Позавтракав, поехали к Букатко Виктору, хотя он уже бросил техникум, и с ними не был в стройотряде. Теперь Виктор работал на заводе. Хотелось увидеть своего друга. Он, по счастью, был дома и обрадовался ребятам. Отправились в кафе «Алые паруса», заказали коньяк, закуску и сидели, вспоминая прожитую жизнь, работу, обсуждали новости, наслаждаясь чистой музыкой. Рядом сидели красивые нарядные девушки, но знакомиться не хотелось. Настроение было не то. После этого пошли на танцы, тут Виктор показал девушку:
- Смотри, Майка!
- Какая Майка!
- Ну, которая тоже училась у нас в техникуме на первом курсе в нашей группе. Ты с ней еще в колхозе балдел.
- Неужели, это та Майка? - Не сразу узнал в роскошной девушке ту, шепелявящую девчонку, какой он ее помнил.
Они подошли к ней. Майка тоже не сразу узнала в стройотрядовской куртке своего приятеля. Они обнялись. Разговора не получалось под гром музыки и они пошли с танцплощадки на улицу. После танцев ребята договорились, что двое идут ночевать к Виктору, а Саша проводит Майю. Утром встречаются у Виктора.
Они шли, воодушевленные неожиданной встречей, как два старых друга, вспоминали прожитый год в группе, рассказывали, что произошло с ними за этот год. Из разговора Саша узнал, что отец у Майки ходит в море. Знакомые ее, все крутые ребята, не чета ему, нищему студенту, что она уже балуется наркотиками. Это известие его удручило. Такая девчонка и сломала свою жизнь, бросила учебу. Пришли в ее особняк на окраине города. Дома их встретила лаем маленькая комнатная собачонка. Майя приготовила по быстрому шикарный ужин, и под свет работающего телевизора и горящих на столе свечей они предавались любви. Но, когда он пытался ее целовать и обнял, собачонка бросилась на него, пытаясь ухватить за ноги. Майя не допускала дальше ласк. Наконец, ему это порядком надоело и он сказал:
- Ладно, стели, будем спать.
- Я постелю тебе здесь, а сама лягу в другой комнате.
- Поступай как хочешь, я умываю руки.
Она постелила и стала ходить перед ним в сорочке, но он был обижен ее отказом и больше испытывать вновь судьбу не хотел. Решил показать и свою выдержку. Она предполагала, что он еще придет к ней, Саша же был непреклонен. Он не думал, что она будет сопротивляться. Ведь когда шли, все было понятно, для чего идут. Ну, что ж, может, он и не такой крутой, как ее знакомые, но достоинство свое терять не собирается. На утро они встали без настроения.
- Ты обиделся? Я думала, что просто, посидим по-дружески, - стала выкручиваться Майя, понимая, что с ним переиграла.
- Это твое дело. Чего ты хотела, того добилась. Но, это был наш шанс. Ты его испортила и теперь, скорее всего, этого больше никогда не произойдет, а мне искренне жаль.
Они выехали на машине ее знакомого. У Виктора разбудил ребят. Они позавтракали, расставаться не хотелось, и они просто сидели молча. Саша был не в настроении и молчал, думая о своем. Расставались ребята с грустью.
Приехав в Краснознаменск, они с отцом собрались на рыбалку. Поехали за Игорем в Тимофееве. На «Урале» добрались до конторы, где собрались колхозники. Игорь бодро подошел к мотоциклу, сел на заднее сиденье. Отец лихо развернулся и дал по «газам». Мотоцикл взревел, встал на одно колесо, проехав метров десять, и Саша уже распрощался с жизнью. «Сейчас мотоцикл повернется и меня накроет люлькой», - пронеслось в голове, но страха не было. Отец подскочил и ударил по рулю. Мотоцикл встал на колеса и заглох. Колхозники, вначале отпрянув, пришли в чувство и стали посмеиваться над Игорем, который сидел на земле, весь бледный от страха:
- Стоять, Игорь Иванович, стоять!!!
Игорем Ивановичем стал дразнить его Саша, когда тот закончил годичное училище строителей и стал работать мастером. И с Сашиной легкой руки это прозвище приклеилось к нему. Он и отца шутя называл не отец, а Петр Афанасьевич. Его же отец стал называть Александром Петровичем, Игорь Иванович - «студент», а Тамара Васильевна просто Сашкой.
Отец бегал около мотоцикла и смеялся:
- Сколько на своем веку видывал, но чтоб мотоцикл с люлькой на одно колесо вставал, такого не приходилось еще. Придя в чувство и вдоволь насмеявшись, рыбаки вновь сели на мотоцикл, распрощались с мужиками и уже осторожнее тронулись в путь.

ГЛАВА XIII

Кончился сентябрь, кончились и каникулы. Саша стал ездить в техникум на учебу, и стал каждый день теперь видеть Наталью. Она сидела с Мухой, а он с Вадимом.
Саша замкнулся, не разговаривал, а Наташа вела себя так, будто между ними ничего и не было: ни романтических встреч, ни клятв в любви. Жизнь с каждым днем становилась все невыносимее. Сашу стали забывать, посмеиваться, с какой бы девчонкой и где бы он ни пытался завязать знакомство, дальше поцелуев не доходило. Но его все время тянуло к Наталье, и Саша решил еще раз попытаться помириться с ней. Он долго мучился, пока решился подойти. Она была одна в комнате. Он сел на стул, чтоб крепче себя чувствовать.
- Давай все забудем и помиримся.
- Что, испортил девчонку и разболтал всем? - с упреков начала Наталья.
- Кому, что я разболтал, просто с парнями разговаривали на эту тему, кто с кем, как живет, да и всем было ясно, что мы в близких отношениях.
У Саши закралось сомнение в том, что до него она была девочкой. Многое уже об этом говорило, а эти ее упреки подтвердили его сомнения.
- Ну, что, ты со всеми перецеловался? - Издевалась она. И это ей было известно, кто-то обо всем хорошо информировал. Саша почувствовал себя перед ней голым. Ему было стыдно. «Хорошо, я больше не буду ни с кем связываться, посмотрим, что ты после этого скажешь, в чем еще упрекнешь», - думал он.
- Так ты пожелала расстаться.
- Ну, а что тогда опять ко мне прибежал?
- Знаешь, так дело не пойдет. Что ты меня во всем упрекаешь? Ты тоже не ангел, я же тебе ничего не говорю. - Ну, вот и иди к тем, кто ангел.
- А я вот хочу быть с тобой.
- А я не хочу.
И выбежала в коридор, попыталась скрыться, но он ее догнал и задержал:
- У тебя мама хорошая.
- Ну, вот и женись на маме.
Сашу это рассмешило:
- Нет, я на тебе женюсь.
- Какие же все мальчишки самоуверенные.
- Я не самоуверенный, а уверенный. Ну, ладно, подумай сама.
Он вернулся к себе в комнату и стал думать: «Кто-то ей все рассказывает о нем и не лучшими словами, но рано или поздно Наталья пожалеет».
По тому, как все над ним насмехались, можно было сделать вывод, что она стала встречаться со всеми, к кому он хорошо относился. Они добиваются, чтобы он со всеми дрался из-за нее. Что делать?
Раз она не хочет его слышать, не может понять, от чего он ее хочет предостеречь, Александр решил написать письмо. Может к нему она будет более внимательна и поймет, куда она себя загоняет.
Он описал всю боль, которую она причиняла ему, предложил не выносить мусор из избы. Письмо запечатал в конверт и положил в ящик для писем. По ее поведению он понял, что письмо ее очень развеселило, и что читала она его не одна. Ладно, больше откровенничать он не будет. Он потерял все: авторитет, уважение девчат и ребят. Александр решил свести счеты с жизнью.
Написал письмо Татьяне Шилкиной, что все кончено, чтоб она простила его за все. Он не объяснял, в чем дело, но пусть она больше его не ждет. Закончил письмо: «Прощай!»
Но как покончить с собой: сброситься с пятого этажа общаги, повеситься или утопиться? Все сочтут меня глупым и только посмеются». И он вспомнил, как покончил с собой друг отца - сгорел от водки. Это самое лучшее. пусть никто не поймет, пусть все считают, что он просто спился. И Саша загулял. Он пил со всеми и помногу, стал курить по две пачки в день. Когда пьянок не было, он уединялся на лестнице пятого этажа, где никто не ходил, чтоб побыть одному. Как он устал быть среди людей.

ГЛАВА XIV

Василий устроился в госпиталь киномехаником подрабатывать. В киноаппаратной навел порядок и пригласил Александра отметить это событие. К ним присоединились еще двое солдат. Разговаривали о жизни, о службе, о женщинах, но Саша больше молчал, был хмур, из головы не выходила Наташка. Порядком «нагрузившись» один из солдат стал просить у Василия одежду, сбегать к девкам. Василий не соглашался. Тогда Саша сказал:
- Да дай ты ему. Пусть расслабится.
Они переоделись и пошли в общежитие, а солдат в город. Саша уже спал, когда пришел Василий и сообщил:
- Вот ты говорил дать одежду, а он напал на часового. Теперь будет ему штрафбат, а нас завтра вызывает майор.
Саше было все равно. Солдат - сам идиот, невесть куда полез. Саша чувствовал себя уже плохо: совсем ослаб, замерзал при комнатной температуре, голова кружилась, почки отказывали, сердце давало сбой, душил кашель. Он взял у Ромашки танкистскую куртку и ходил в ней в общежитие.
Утром они пошли к майору. Тот пересказал, что произошло вечером, и угрожал им судом. Саша молча выслушал и ушел, решив про себя: «Делайте что хотите».
В техникуме появились парни, пришедшие из армии. Их сорвали с учебы, призвали служить и теперь они вернулись доучиваться. Среди них было трое друзей. Об одном из них, Сикиде Алексее, говорили, что он безнадежно болен раком. Из армии он ездил в Москву, Ленинград в институты лечиться, но ему нигде не смогли помочь. Алексей не ходил на занятия, а просто бегал по девчатам, пил, наполняя свою оставшуюся жизнь последними радостями. Саша проникся к нему любовью и уважением. Они были в равном положении. Однажды, зайдя к Наталье выяснить отношения, он застал Алексея у нее за праздничным столом. Тот, увидев его, быстро ушел из комнаты, но с Натальей все равно разговора не получилось. Она бросилась на него с кулаками за то, что помешал ей заниматься любовью. Саша ушел ни с чем. Вечером трое друзей пришли к ним в комнату, настал удачный момент познакомиться. Саша предложил Алексею выйти поговорить.
- Ну, что ж, пойдем поговорим, - согласился Алексей.
Они пошли на площадку пятого этажа, уселись и закурили. Разговор вначале не вязался.
- Ты скоро помрешь?
- Да.
- А что с тобой произошло?
Алексей стал рассказывать, что у него с братом не было отца. Алексея забрали в армию. Там он заболел раком, пытался лечиться, но врачи бессильны. Потом пришла телеграмма, что умерла мать, которую он сильно любил, Но он даже не смог похоронить ее. Когда вернулся домой, его любимая девчонка не дождалась, вышла за другого замуж. Родной брат женился на «машине», нашел богатую невесту, а родительский дом продал. Алексей остался ни с чем. Саша внимательно слушал рассказ, ужасался, какая трагедия. Саша рассказал ему о себе, о матери, об отце, о Наталье, как они прожили год, как он все делал для нее, чтобы она стала счастливой, как он ее любил, что ревновал ее к каждому столбу. Саша понимал: надо уступить. Он больше сам не в силах бороться за нее, тем более не сможет простить всего того, что она с ним наделала. Алексей же живой, резвый парень, а как играет на гитаре и поет, какой у него красивый, мощный голос, какие красивые песни он исполняет! Все девчонки по нему умирают, но до конца его может понять только Наташка. Александр спросил:
- Ты был близок с Наташкой?
- Нет.
- Веди с ней, как мужик.
Они замолчали, думая каждый о своем. У Саши разрывалось сердце, что он сам, своими руками подписал себе приговор. И больше, его Наташка, никогда не будет его. Он заплакал, не в силах сдержать слез. Через несколько дней они опять уединились, разговор начать было трудно. - Вчера слышал в коридоре песню о матери? - спросил Саша.
- Да.
- Это я вчера в кубовой слышал музыку со своего транзистора, ее пели, а я специально для тебя включил на всю громкость, в память о твоей матери.
- Ты? Спасибо. Она меня тронула.
- У Вас с Наташкой было?
- Было.
Они еще посидели молча, докурили. Саша встал, давая понять, что разговор окончен. Он пошел к себе в комнату и стал писать Наталье письмо: «Я знаю, что ты была с Алексеем. Теперь я знаю, что ты была с другими. Теперь и я буду тебе изменять. Мы молоды, жизнь прекрасна. Мы тянемся к ней, но учти, всех не перепробуешь. Сами себе противны будем. И учти, на чужом горе свое счастье не построишь. Ты говорила: «Разбитую чашу не склеишь». Все плохое забываешь, если любишь. А дерутся из-за проституток, но ты ведь женщина. Тебе пример нужно брать с Дмитриенко Ольги. Плохо, что ты даешь свою грудь всем ласкать, ты ведь королева».
Отнес письмо в ящик. На следующий день Наталья уже не была такой веселой. На уроке учитель вызвал Сашу к доске отвечать.
Тот с трудом вспоминал все, что учил, путался, ошибался. Учитель ему поставил «три». Вызвал Наталью, та быстро, без запинок, рассказала и получила «пять», победоносно прошла на место, показывая своим видом превосходство перед ним. Саша на большой перемене еще один раз попытался заставить ее одуматься. Он пришел к ней в комнату:
- Выходи за меня замуж.
Она молчала, и подруги ее поддержали:
- Молчи, Наташа!
Александр вернулся на урок, но никак не мог вникнуть в его суть. На перемене он стоял у окна, смотря в конспект, но ничего не понимал, что там написано, и не помнил, когда он писал. К нему подошла веселая Катя:
- Саша, пойдем в фотолабораторию печатать фотографии, которые ты снимал. - Что-то язвительное было в ее лице. - Сейчас я не могу, - понял, что Наталья разболтала, как они с ней печатали раз снимки в фотолаборатории и занимались там любовью. Катя с победоносным видом побежала к себе в аудиторию. Саша ушел с урока. На следующий день Ромашка сказал, что все пройдет через время, (про их отношения знал уже весь техникум), а Вадим добавил:
- Ты смотрел «Романс о влюбленных», вот и у тебя так же будет, как в фильме.
Приехал отец. Ему позвонили из техникума, пригласив, чтобы он поговорил о сыне. Переговорив с директором, отец вышел из кабинета и с Сашей пошли на крыльцо курить.
- Ты почему домой не едешь? Чем ты питаешься? Приезжай, возьми продукты и деньги.
- Ладно, приеду, - но сам не понимал, какой день недели идет.
- Что у тебя с Наташкой?
- Ничего хорошего.
- Ну, расстались, и забудь ее, не подходи к ней больше, найдешь другую, еще лучше.
- Нет, больше я никого не найду.
- Да выкинь ты ее из головы, знаю я этих проституток!
- Отец, не смей о ней так!
- Ну, ладно, приезжай.
Они расстались, но Саша так и не приехал, потому что не заметил, как наступили выходные. Он лежал целый день на кровати, спал и курил. Вечером на первом этаже началась дискотека, но он не пошел и туда. Ромашка с двумя девушками решил его расшевелить.
- Вставай, пошли на танцы, там девок куча и все ждут тебя.
- Ага, заждались. Никуда я не пойду.
- Что, так и будешь валяться?
- Так и буду.
Ромашка сел на стул напротив и стал бросать в него скомканные фантики, пытаясь расшевелить, но Сашу это только разозлило. Ему захотелось врезать Ромашке. Он соскочил с кровати и стал щекотать Ромашку, пока тот не свалился со стула:
- Ну, ладно, валяйся, черт с тобой. Пошлите девчонки. Они ушли. Саша достал из шкафа свой альбом и стал рвать все фотографии с Натальей. Зашел Вадим и сказал:
- Зря ты это делаешь, еще пригодятся.
- Больше не пригодятся.
Вадим ушел, явился опять Ромашка. Саша уже лежал:
- Скажи, все были с Наташкой?
- Все.
- И ты, и Вадим, и Васька?
- И даже Андрюха.
- Значит, как я и думал, все.
- Ну, вот видишь, так что же ты?
Саша не мог ничего сказать. «Ладно она такая, но как же вы, которые считались друзьями и за которых я шел и в драки, и в огонь, и в воду, смогли на это пойти? Я же ни на одну из ваших баб не покушался, если считал вас своими друзьями», - думал он.
- Зачем ты так вкалывал в стройотряде?
- Неужели тебе не хотелось оставить после себя след?
- Нет.
Ну, что он мог тогда объяснить тому человеку? Что он гордится своим отцом - строителем и с детства полюбил стройку? Что он спешит делать добро, как Павка Корчагин? Что он готовит себя в десантные войска?
- Если ты так можешь жить, живи. - Он грузно поднялся и пошел прочь. Везде ложь и обман, куда от этого деться? Жить в таком мире неохота. Отец, не дождавшись его на выходные, сам приехал на машине. Он никак не мог понять, что сын уже страшно болен.
- Что не приехал?
- Не смог, отец.
- Что у тебя с учебой?
- Не знаю.
- Учти, не кончишь техникум, я тебя на стройке сгною! А теперь возьми сумку с продуктами, деньги, и давай приезжай.
Отец уехал, а Саша пошел на физкультуру, там сдавали зачет по подтягиванию. Подошла его очередь. Он зло пошел на перекладину, пытаясь выжать из себя все, но подтянулся кое-как шесть раз. Сидя на уроке, он почувствовал себя плохо. На перемене ушел в комнату и в зеркало стал рассматривать себя. Выглядел он ужасно. По лицу и по телу пошли оранжевые, зеленые, синие пятна. Впервые он испугался, что творит. Дрожа от холода при комнатной температуре, он разделся и стал делать свои, разработанные для себя упражнения, разогрелся. Прилег на постель. Под подушкой обнаружил пачку болгарских сигарет «ТУ». Разбираться, кто ему подложил их, не хотелось. Он принял подарок, как должное, и стал курить. Вечером, когда стемнело, он пошел прощаться, с полюбившимися ему местами, на озеро. Ему хотелось броситься, но прошел какой-то молодой парень, посмотрел на него и бросил:
- Дурак.
Будто он читал его мысли, что он задумал. Саша вернулся в общежитие, На полу стоял обогреватель, кто-то его принес для него. Он понимал, что ему кто-то хочет помочь.
Через несколько дней Лидия Ивановна решила провести классный час. После поверхностного разбора дел в группе, перевела разговор:
- Саша, ты хочешь учиться в нашем техникуме или нет?
- Хочу.
- Ну, а почему твоя успеваемость снизилась?! Муха стала заступаться за него:
- Да он просто влюбился. Его нельзя отчислять!
- А что вся группа скажет?
Все на перебой стали поддерживать его. Многие очень переживали за него и осуждали Наталью. Общим мнением было решено его оставить.
На следующий выходной опять приехал отец, но на этот раз с Тамарой Васильевной, приказал собраться и они пошли в гости к «матери», у которой отец когда-то жил на квартире. Кулицовы встретили их радушно, собрали праздничный стол. Посидев со взрослыми, младшая Татьяна пригласила Сашу пойти к подругам в гости. Он понимал, что это просьба отца, тот хотел, чтобы Саша отвлекся с кем-нибудь.
Они зашли к одной из подруг. Саша молчал. Девчата весело разговаривали о своем и посматривали на него, иногда подзадоривали, но он был скучен. Посидев немного, они засобирались домой. Татьяне надо было в Калининград. Зашли за отцом и отправились на автовокзал. Провожали отца с Тамарой Васильевной, и Саша спросил:
- Ты помнишь, как подарил мне в детстве на Новый год подарок?
- Помню.
- Это был самый дорогой мне подарок.
Отец заплакал:
- Вот бы ты женился на Тане, с нее будет хорошая жена.
- Я больше никогда не женюсь.
Отец опять не понял, о чем он говорил. Подошла Татьяна:
- Ты только не говори, что я курю. Саша засмеялся:
- А обманывать нехорошо.
Проводив всех, Саша пошел в магазин, встретил ребят и они на отцову пятерку, которую тот дал на питание, набрали вина и пошли в общагу пить.
Через несколько дней, выходя из лаборатории, в дверях он столкнулся с матерью. Он не удивился. Видеть ее не хотел, поэтому повел себя сдержанно, как будто ничего не произошло:
- Ты что, не рад?
- Больше радости будет, - загадкой сказал он.
- Какой же ты стал, - фальшиво мать плакала, не узнавая его. За три года сын повзрослел, отпустил волосы, был худой и бледный, с нездоровым блеском глаз. Она уже все знала, что с ним что-то происходит. Позвонили отцу, вызвали его и на следующий день, когда отец приехал, родители обсудили все и повели сына в психдиспансер. На приеме психиатр задавал вопросы:
- Как тебя зовут?
Саша напряженно стал вспоминать:
- Саша.
- Год рождения?
Он так и не смог вспомнить и злился на себя за беспомощность:
- Не помню.
- Ну, что ж ты так, даже не помнишь своего дня рождения. Где родился?
- Не помню. - Где учишься?
Саша напряженно вспоминал:
- В кинотехникуме.
- На каком курсе?
- Не помню.
Врач пригласил отца, расспросил его и записал в карту данные. Саша не понимал, что это за больница, зачем его сюда привели, что от него им надо. Затем Сашу проводили в коридор, а мать пригласили на беседу. В коридоре он узнал Вовку, материного сожителя, оказывается, они вместе приехали. Мать с Володей остановились в гостинице и в первый же день отметили приезд.
Потом проводили сына в общежитие. Он уже пытался познакомить мать с Натальей, но они обе не захотели этого знакомства. Когда лежал в постели услышал, что пришли Алексей с Натальей попрощаться. Саша давно наблюдал за ними. Их отношения нельзя было назвать счастливыми. Долго думал и решил, что все, возможно, решает драка, и отправился к Алексею. Тот не спал, угостил сигаретой. Первым начал Александр:
- Ну, за кого Наташка решила выйти замуж?
- Да она сама еще не знает, - неприятно протянул Алексей. Он давно чувствовал, что втянут в какую-то грязную игру.
- Я первый должен тебя ударить.
Алексей на минуту задумался, стал серьезным, такого хода он не ожидал и не понимал: к добру это или к худу. Саша встал с кровати.
- Вставай.
Алексей медленно, готовясь к драке, стал отвлекать внимание.
- Ну, что ты, не на-а-а-до.
Саша понял: дальше медлить нельзя. Он слегка ударил Алексея по челюсти. Тот спохватился и повалил его не на пол, а на постель, чтобы все-таки аккуратно бить. Вначале бил кулаками, а потом нанес удар головой. Володя со своей кровати сказал:
- Только ногами не бей его.
Саша не сопротивлялся. Алексей произнес:
- Я выбью ее из твоей головы!!! - И потом вышвырнул Александра в коридор, захлопнув дверь. Саша зашел к себе в комнату, лег на кровать и заплакал. Ну, вот, и все кончено. Больше он никогда не подойдет к ней. Теперь им никуда не деться друг от друга. Надо было идти на занятия. Саша встал, его качало. Подошел к зеркалу и увидел неприглядную картину: опухший нос, глаз закрывал огромный синяк. Александр собрался и пошел в техникум. Невидящими глазами уставился в расписание, не понимая, какой урок идет. Кто попадался навстречу, заглядывал на него и смеялся. Кто-то сказал, что группа в лаборатории киноаппаратуры. Он пошел туда. Все сидели на своих местах и не смотрели на него. Там же был и командир ДНД. Саша начал искать свой транзистор.
- А ты найдешь? - спросил командир.
- Найду.
Саша давно подозревал, что его украла Наталья, а теперь был уверен, но чтобы не обвинить ее, он подошел и спросил:
- Наташа, где наш транзистор?
Она испуганно вздрогнула и молча потупила свой взор.
Командир ДНД подсказал:
- А теперь отпросись у преподавателя и иди в общежитие. Саша не стал отпрашиваться, вышел во двор. Все кружилось, здание техникума качалось и переворачивалось, Саша терял равновесие; пошел в общежитие, заперся в комнате и заплакал от обиды. В дверь постучали. Он открыл. Зашла мать, сын ей признался:
- Наташка никогда не будет со мной счастлива.
- Ты о чем думаешь? Выбрось ее из головы. Пришла Лидия Ивановна.
- Вот он, сидит, плачет и говорит, что Наташа никогда не будет с ним счастлива.
- Саша, собирайся, сходи с мамой в аптеку.
Они вышли из общежития и отправились по городу. Саша впереди, а мать с Володей за ним. Прохожие все заглядывали на него, ему казалось, что ведут его на показ. Мать постоянно спрашивала:
- Где аптека? Как ты себя чувствуешь? Саша остановился:
- Все, хватит, надоело!
- Что надоело? Что хватит? - Все надоело! - И он, повернувшись, пошел обратно в общежитие.
В комнате лежал на кровати и без конца курил. Видеть никого не хотелось. Вечером, мать с Володей, его привели в комнату на первом этаже. Там сидел какой-то мужчина. Он стал задавать какие-то вопросы. Саша молчал, он не понимал вопросов и боялся неправильно ответить. Его отпустили, и они с Володей вышли на крыльцо. Володя стал его уговаривать выбросить из головы Наталью. Саша легко ударил в челюсть Володю, тот обиженно отскочил:
- За что?
Саша ничего не ответил, и опять пошел к себе в комнату, потом отправился в гостиницу, но повернул обратно, тут его окликнула мать:
- Саша, ты что приходил?
Он молчал, не зная, что ответить.
- Ну, пойдем.
В номере мать предложила ему поесть, но в рот ничего не лезло:
- У тебя есть выпить? Дай.
Она налила ему стопку и потом уложила на кровать:
- Ночью выйди в туалет.
Саша лег на спину. Она его развернула на бок, сама с Володей легла на другую кровать. Саша всю ночь не спал, временами курил, когда рассвело, он посмотрел в зеркало, увидел страшное лицо и сказал вслух:
- Где-то я эту картинку уже видел.
- Какие же все-таки плохие парни, - сокрушалась мать.
- Отличные парни! Зашел отец.
- Одевайся, Саша, поедем.
Внизу ждало такси. Отец сел впереди, на заднем сидении - Саша с матерью и Володей. Ехали быстро, но Саше казалось, что счетчик отсчитывает года. Дорогу он не узнавал. Такси остановилось у входа какого-то здания. Его вывели из машины, повели вовнутрь. Саша поднял глаза и с трудом разобрал на вывеске «Психбольница». Поднимались на третий этаж на лифте, которым управляла лифтерша в белом халате. Зашли в кабинет, где сидел симпатичный, с бородкой и усами, врач. Врач задал Саше вопрос:
- Ты знаешь куда приехал?
- Да. В психбольницу, - но он не представлял, что это такое.
Саша не понимал, о чем говорят врач и родители. После беседы Сашу повели в соседнюю комнату. Ему приказали раздеться. После этого стали поливать из шланга теплой водой, но вода его обжигала, тело не выдерживало температуры. После душа ему дали тапки и носки, которые купила мать, трусы и пижаму, застиранные до такой степени, что они уже потеряли цвет. Когда открывали дверь, Саша сказал матери:
- Ты купишь мне мотоцикл?
- Куплю, куплю.
Она дала ему блок «ТУ» и с насмешкой сказала:
- А «прикурить» тебе там дадут.
Отец с матерью плакали. Саша знал, что отец искренне убит горем, а слезы матери немногого стоят - это все показное, игра на публику. Завели в какую-то палату, показали место. Затем зашла медсестра, сделала ему укол и Саша начал проваливаться в мягкую пропасть, засыпая впервые за последние десять дней. Спал он долго, потеряв счет времени. Ему без конца вводили снотворное. Наконец, он проснулся, чувствуя слабость, стал оглядываться, куда попал и к кому.
В палате стояло около десяти кроватей, на них и на полу, на матрасах лежали люди. В дверях сидел парень в белом халате. Потом Саша узнал, что это был санитар. В его функции входило следить за порядком, помогать кормить лежачих, привязывать буйных и, если надо избивать их, поэтому санитарами были парни. Это подрабатывали студенты из институтов, боксеры. Со временем Саша узнал историю каждого больного. Около дверей лежал Саша - бывший таксист с разудалой жизнью: всегда при деньгах и женщинах, пил хорошие вина, а потом побывал в аварии, в результате - не мог теперь самостоятельно есть и пить. В горло была вставлена трубка, через которую он дышал и в животе еще одна, зажатая прищепкой, через которую его кормили. Рядом с дверью также находился мужчина, раньше работавший в порту. Он снабжал корабли продуктами, ведя развеселую жизнь: рестораны, девочки. Один раз в ресторане поспорил с моряками на спиртное, что выпьет три бутылки водки и так накачался, что они его привезли к больнице и положили у крыльца. Там его и нашли утром. Он получил отравление организма. Теперь на него было больно смотреть: маленький, одни кости, обтянутые тонкой пленочкой, ни одной жиринки, по нему можно было изучать анатомию. Кличку ему больные дали - «Мальчик из Бухенвальда» и смеялись над ним, когда он пытался вставать. Он требовал, чтоб ему прислали машину развозить продукты. «Лежи, лежи, уже очень скоро за тобой приедет машина».
У окна лежал Миша. Он помогал ухаживать за больными, кормил, менял мокрые простыни, подавал утки. Это был инвалид второй группы: жил в красивейшем курортном городке, был женат на медсестре, имел двоих детей, двух любовниц из числа продавщиц и этим без конца хвастался. Жил со своей семьей, в подвальном помещении немецкого дома. На жизнь, конечно, не хватало его пенсии и зарплаты жены, и он ходил по пляжу, собирал бутылки мешками, и таким образом содержал свою семью. Отдыхающие высокомерно смеялись над ним, а он не обращал на них внимания и жил очень счастливо. Все у него получалось. Семья не испытывала недостатка. Саша проникся к этому человеку уважением. Был еще Саша-эпилептик, но этот человек ничем себя не проявлял, болезнь не давала ему это сделать. Его часто мучили сильнейшие припадки и тогда его всего корежило и трясло, он бился головой, и чтобы он себя не покалечил, его держали за руки, ноги и голову, вставляя в рот палку, чтоб он не прикусил язык. Через некоторое время он приходил в себя и ничего не помнил, что с ним произошло. Остальные в этой палате долго не задерживались. Пролежат с неделю и их переводили в нормальные палаты, где был свободный режим, и они могли чем угодно заниматься: читать газеты, писать стихи, клеить пакеты под лавровый лист, смотреть телевизор, играть в шашки, шахматы, домино, свободно ходить курить.
Когда Саша выспался и понемногу стал приходить в себя, ему принесли блок «ТУ».
- Это тебе мама передала. Хорошие сигареты.
Саша вспомнил, как мать сказала: «Тебе там «прикурить» дадут».
Он наотрез отказался от них, и их раздали больным.
Теперь жизнь не торопила и можно было спокойно разобраться во всем, проанализировать, сделать выводы, подвести итог.
В палату постоянно заходили два парня, водившие дружбу с санитарами. Вели они себя очень раскованно, узнавали о каждом поступившем больном, кто как себя ведет. Вместе с санитарами избивали больных. Особой любовью у персонала пользовался Корольков. Его любовно называли «Королек». Саше не нравилось, что он пользовался своим особым положением и избивал беззащитных, но двигался он красиво. Был такой живой, энергичный. Было видно, что ребята занимались боксом. Саша решил подтвердить свои наблюдения:
- Ты чем занимался?
- На мотоцикле катался.
Саша понял, что тот откуда-то узнал, как он просил мать купить мотоцикл. Он догадался, что парням уже все известно о нем, как на зоне, сделал вывод, что с Корольком ему не по пути, а вот к Мише он проникся уважением. Его стремление ухаживать за беспомощными и не бояться никакой работы, характеризовало его как мужика.
Пришла медсестра и стала у всех спрашивать о состоянии. Подошла к Саше, он для врачей был еще загадкой, и это он сразу понял.
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально.
- Стул нормальный, аппетит?
- Нормальный.
- Голосов нет?
-А что это такое?
- Ну, ты не слышишь голоса, чтоб они чего-нибудь заставляли делать, толкали на что-то, или звонок, колокольчик?
- Нет, этого я не слышу.
- Ну и хорошо, это замечательно! Тебя кто привез - папа или мама? Его растрогало такое чуткое отношение и он заплакал, выливая вместе со слезами все натерпевшее внутри.
- Ну, ты что плачешь? Все хорошо, не плачь.
- Родители ради меня жили, - и уже не в силах что-либо говорить попросил: - Можно я пойду покурю. - Ну, сходи покури, - ласково сказала она и обратилась к санитару:
- Пропусти его покурить. Тот брезгливо спросил:
- А что он сказал, что я его не пускаю?
- Нет, он просто захотел покурить.
В туалете он «проглотил» сразу две сигареты одну за другой. Постепенно он перестал рыдать, успокоился. Никотин притупил, задурманил мозг. Совсем ослабевший, пошел в палату и, измученный и уставший, упал на кровать, провалился в какую-то мягкую яму.
На следующий день его пригласил к себе лечащий врач - молодой с шикарной бородкой и усами, высокий красивый мужчина:
- Садись. Курить будешь?
- Буду.
- Ты говоришь, что знаешь, из-за чего развелись твои родители?
- Да я вспомнил все и проанализировал…
И тут,  что-то произошло, как будто на мгновение он отключился, и тут же все прошло. Оказалось, врач его ввел в гипноз, слушая, вызывая подсознание, что заложено в подкорке его мозга. Саша говорил:
- Отец все время ездил по командировкам и был слаб, как мужчина, короче не ухорь, которые нужны были матери. И начались измены с обоих сторон. Но мать не хотела развода, знала, что отец устроится в жизни лучше ее, и она выждала момент, когда его посадили. Она начала в открытую гулять, и изменила с милиционером, чтобы отец никогда не поднялся на ноги, и думала, что его раздавила. Теперь я его вытягиваю из этой ямы! – Очнувшись, он не помнил, о чем рассказывал врачу.
- Напиши матери, что ты пришел в себя и начинаешь поправляться.
- А у меня нет ни ручки, ни бумаги, ни конверта.
- Ну, хорошо, я сам напишу письмо. Как твою маму зовут?
- Тамара.
- Ну, а отчество?
Он долго вспоминал, путался.
- Ну, что ж так, не помнишь уже отчество матери?
- Кажется, Филипповна, точно, Филипповна. Зашел второй врач.
- Что, Саша пришел? - Нет, Сашенька пока...
- Ну, тогда все будет нормально.
Саша не понял их разговора, но что здесь доброе отношение к нему, он догадался, так же он не понял, зачем его вызвали. Ему обещали дать бумагу, но не дали. Он стал опять стучаться к врачу, но ему не открывали. Подошла медсестра и спросила, что он стучится. Он объяснил, что ему велели написать матери письмо, обещали все для этого дать. Она обещала помочь и вошла в кабинет врача. Саша ходил около двери. Вышла медсестра:
- Это тебе голоса сказали.
Как голоса? Он никаких голосов не слышал, но спорить не стал.
Пусть считают, как хотят, тем более, писать матери не хотелось и не о чем было. Но одно он понял: не все здесь так просто, отношения не такие, как в миру. И он, с этого момента стал наблюдать, прислушиваться, анализировать, чего от него хотят.
Ему стало казаться, что санитары заставляют его кого-нибудь ударить. Это стало повторяться все чаще. Однажды Саша стал валяться на полу, внутри все горело, по телу шел зуд. Позвали ночную медсестру. Она, наклонилась и спокойным голосом спросила:
- Саша, что с тобой?
- Зачем бить? Кого бить? Ну, хотите, я вас ударю?
- Никого бить не надо, - и приказала санитарам, - зафиксируйте его.
Приготовили кровать, принесли жгут.
- Ложись.
Он не знал, для чего это делают, но, значит так надо. Не сопротивляясь, лег. Ему привязали руки и ноги к сетке, накрыли одеялом, он пытался освободить руку. К нему наклонилась сестра:
- Что ты хочешь?
- Нос чешется.
А Она заулыбалась и почесала ему нос, дала таблетку. Саша начал успокаиваться и заснул. На утро его отвязали, и он пошел курить. Когда выходил из туалета, к нему подошла медсестра и, улыбаясь, спросила:
- Ну что, больше бить никого не хочется? Он действительно чувствовал себя лучше, как-то светло и радостно.
- Нет, мне и не хотелось.
- Ну, вот и хорошо.
После этого избиения в палате прекратились. Появился еще один больной, не первый раз попадавший сюда и хорошо знакомый с этой системой, бывший моряк, а теперь инвалид второй группы. Он лежал на кровати и пел песни, которые Саша тоже любил. И когда он запел «Варяга», Саша подхватил:
- Наверх вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает.
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает.
Юра, так звали больного, был рад, что нашел поддержку:
- У тебя хороший голос.
Все воспряли духом. Санитар обрадовался, наконец, Саша вышел из оцепенения и стал оживать. Значит, дело пойдет.
Через несколько дней Юру выводили из наблюдения. Саша проникся к этому человеку любовью. Ему было жаль с ним расставаться, и, он от всей души пожал ему руку. Тот в ответ пожал как-то необычно, взяв за большой палец, показывая свое восхищение Сашей.
Без Юры стало скучно. Саша стал приглядываться к Мише, тот тоже наблюдал за ним, и Саше показалось, что это его отец лежит с ним в палате, просто его всего изменили и назвали Мишей, чтобы он наблюдал за ним и ухаживал. Во многом они были схожи с отцом. Однажды, поддавшись своим бредовым мыслям, Сашу озарило. Он подошел к Мише, обнял его и стал целовать. Ему нужны были поддержка и понимание. Миша, по-видимому, тоже в этом нуждался, и тоже стал обнимать по-дружески и целовать. Все наблюдали за ними.
Санитары разнесли эту весть по коридору, и снаружи в палату заглядывали зеваки. Произошло что-то неординарное. Все смеялись и подшучивали над ними. С этого дня началась их дружба. Теперь Саша помогал ему ухаживать за больными. Он хотел избавиться от брезгливости, и поэтому стал менять простыни, кормить Таксиста и «Мальчика из Бухенвальда». Когда приходили санитарки убирать, он помогал протирать кровати, панели, мыть полы. Со временем он перестал думать, что Миша - его отец. Занятия реальным делом приводило мысли в порядок, но иногда какие-то бредни лезли в голову.
За окном была неприглядная картина: деревья и что-то, похожее на казармы с вышкой. Саше казалось, что за ним следят и в какой-то момент пристрелят. Однажды он встал перед окном в ожидании выстрела, но выстрела не было. Еще ему казалось, что его заразили какой-то болезнью и отправили в космос, а это вовсе не больница, а межпланетная станция, на которой они летят. Он вдруг стал душить себя полотенцем. За ним наблюдал санитар, но ничего не предпринимал. Саша понял, что и задушиться ему не удастся, невозможно самому себя задушить. Его опять пригласил врач и спросил:
- Как самочувствие?
- Нормально.
- Что-то ты себя ведешь как-то не так.
- Мне кажется, что меня заразили и отправили в космос для испытаний.
Врач разволновался:
- Ну, где ты это увидел? Тебе что, это во сне приснилось? Ну, ладно, иди.
Прошло еще несколько дней. Врач пришел на осмотр, опросив всех, подошел к Саше:
- Что тебя беспокоит?
- Мне кажется, что мои мысли читают.
- Ктo?
Саша показал мужчину, который, наслаждался собственными мыслями. Врач ушел, а вечером этого мужчину переложили в другой угол, подальше от Александра.
Лечение поддавалось очень медленно. Бредовые мысли постепенно отступали. Миша принес шахматы в палату, они поиграли немного. Миша был слаб в них и Саша у него выигрывал, потом подсел более способный больной и играть стало намного трудней. Саша все время проигрывал. Однажды ночью его что-то разбудило. Вначале он не понял, что происходит, а потом увидел в свете синего фонаря, который включался на всю ночь, что Миша суетится около Таксиста. Саша подумал, что тот меняет ему простыню и поспешил помочь. Таксист лежал как-то неестественно спокойно. Миша сказал:
- Переложи его на пол.
Зачем перекладывать его? Он сам всегда вставал. Но Саша не стал спрашивать, приподнял. Тело таксиста было чуть теплое, похоже, что он только что скончался. Сашу охватил животный стpax, нo просто бросить тело он не смог и опустил осторожно на пол. Миша быстро перестелил сухую простыню и велел положить Таксиста на чистую постель. Миша закрыл мертвому рот и глаза, перевязал челюсть полотенцем.
Саша был шокирован. Ночь. Все спят. А тут труп. Еще предстояло с ним спать в одной палате. Саша всегда боялся мертвецов, а теперь сам взял труп на руки.
Они пошли в туалет, закурили. Саше казалось, что это просто ему устроили экзамен, как он поведет себя в такой ситуации, а Таксиста просто усыпили. Здесь он проходил испытания, теперь его вынесут из палаты, разгипнотизируют, вытащат трубки, вырастут волосы и Таксист пойдет на ответственную работу, как выдержавший испытание. И уже потом, когда один больной спросил, что с Таксистом теперь будет, Саша так и сказал:
- Его теперь разбудят и отпустят домой. - Но через несколько дней прошли и эти бредовые мысли. Саша признал, что Таксист на самом деле отмучился. Недолго протянул и «Мальчик из Бухенвальда». Так и не смогли его вытянуть врачи. Он с каждым днем угасал, перестал есть, подыматься с кровати, и в последний день, когда он умирал, Саша «тусовался» - ходил взад и вперед от кровати к кровати по тесной палате. Он увидел как «Мальчик», глядя на него, запрещающе машет пальцем. Саша понял этот жест - последнее его назидание: «Не пей, не пей». И через несколько минут «Мальчика» не стало. Саша сразу твердо решил - пить бросит и больше не будет никогда.
Понемногу Саша выздоравливал. Миша взял над ним шефство и учил, как обслуживать сантехнику. В больнице Сашу окрестили «Сибиряком», но это прозвище ему не нравилось. Когда его попросили написать свое прозвище на стене, он ответил:
- Я напишу «Оловянный солдатик», из-за того, что тот в огне не горит, и в воде не тонет.
- Нет, напиши Швейк - бравый солдат, Швейк.
- А кто это?
- Был один такой, который покорял всех женщин.
Саша не возражал, хотя он не думал, что какой-нибудь девушке теперь будет нужен.
- Ты умеешь говорить намеками?
- Умею, сразу ответил он, хотя не представлял, что это такое. Однако было огромное желание научиться этому. Сашу вновь пригласил врач и задал вопрос:
- Как ты себя ощущаешь по сравнению с другими. Ты лучше других или хуже?
Саша напрягся и потом сказал:
- Такой же, как все.
- А здесь?
3десь тоже есть люди разные, и он ответил:
- Такой же, как все.
После разговора с врачом в палате, когда он сидел с Мишей, один больной назвал его «Человеком с большой буквы». Саша задумался: «Неужели это правда?». Это его приободрило. Он захотел рассказать, что на самом деле произошло с ним Мише. Тот сделал вид, что слушает его, а сам был занят своими мыслями. Саша прервал свой рассказ.
- Ну, ты рассказывай, рассказывай я тебя слушаю.
- Да ладно. Слушай, ты кем хочешь быть?
- «Завгаром». А ты?
- Я киноинженером, - потом подумав, сказал: «Ты обязательно будешь завгаром!»
- А ты будешь киноинженером!
Саша обрадовался. Неужели на самом деле он все-таки им станет? Только он не понял сразу, каким завгаром хочет стать Миша. Со временем он понял, что попался на удочку: оказывается вовсе не заведующим гаража, а – заведующим гаремом. В больнице появился высокий парень, курил импортные сигареты, ходил в импортном спортивном костюме, а не как все - в пижамах. Женский персонал им восхищался:
- Какой красивый мальчик!
Вел он себя высокомерно. Саша попросил санитарку подозвать его:
- Можно поговорить с этим красивым мальчиком?
- С каким?
- Ну, тот, который вам нравится.
Его позвали, сказали, что у него хотят что-то спросить. Он подошел к палате и Саша задал мучащий его вопрос:
- Скажи, зачем нас здесь держат?
Тот не счел нужным отвечать на глупые вопросы, повернулся и ушел. Но много времени спустя Саша понял, что он сам был болен, а этого парня специально поместили родители, чтобы избежать армии и ему противен стал этот красавец - маменькин сынок. Саша не знал, что с ним будет дальше, но легкой жизнь у него не было и не будет. Постепенно он решил заняться упражнениями, чтобы привести свое тело в норму. Однажды Миша ему сказал:
- Я тебя везде буду узнавать по глазу.
Саша не понял, как по глазу? Глаз приходил в норму, чернота и опухоль уже прошли, хотя сам глаз оставался красным. Неужели это никогда не пройдет?
Вечером санитар его выпустил из наблюдаловки посмотреть телевизор - показывали фильм про революцию, но Саша был настолько слаб, что ему было невыносимо тяжело смотреть о войне.
С некоторых пор, когда Саша выходил из палаты или что-либо делал, кто-нибудь напевал отрывки из песен, но Саша так и не научился понимать и в очередной раз, когда его вызвал врач и спросил, как он себя чувствует, Саша признался:
- Я понял, что все делается для меня. Напевают песни для того, чтобы я что-то понял, но я все равно ничего не понимаю из этих намеков.
В палате появился какой-то самоуверенный больной. Он бесцеремонно улегся на Сашину постель, корчился, гримасничал, вел себя вызывающе, по-барски. Саша догадался, что это неслучайно, это «подставная» утка - хотели посмотреть, как он отреагирует. Саша все это стерпел, но когда начался тихий час, он спокойно подошел и сказал:
- Вставай, я ложиться буду, - тому ничего не оставалось делать, и он был вынужден уйти.
После очередного обхода врачей Сашу вывели на общий режим, поселили в третью палату, положили на полу. После месяца, проведенного под наблюдением, как-то легко и свободно он почувствовал себя. Теперь можно без спроса у санитаров ходить курить, входить и выходить из палаты, смотреть телевизор, слушать радио, читать газеты, книги, нo его тянуло назад, где он был. Однажды зашел в палату. Санитарка со злобой сказала:
- Что ты шляешься, все, больше тебя не выпущу. «Ходить» не научился.
И он провел еще одну ночь в «наблюдаловке». На следующий день пришел врач и спросил его:
- Почему ты сюда опять пришел, я ведь тебя выпускал?
Саша не знал, что сказать. Он ведь первый раз здесь и не знает всех правил - что можно, чего нельзя, поэтому он стоял и молчал.
- Если я тебя выпущу, ты больше не попадешь сюда?
- Нет.
- Выпустите его, - передал он санитарке. Надо было по-новому искать свое место в новых условиях, узнавать, по каким законам живут в этой палате. Он обратился к лежащему на кровати хромому мужчине:
- Можно я полежу на вашей кровати?
- Пожалуйста, полежи, - сказал тот с каким-то сочувствием, уступил ему место, а сам пошел курить. Саша прилег. «Ничего в этом нет, непонятно, чего добивался тот хам, который без спроса, нагло завалился ко мне на постель?» - поняв, что ничего существенного не произошло, больше он никогда не ложился на чужие постели. Достаточно было своей. Он стал замечать, что-то вокруг него организуется, чувствовалось какое-то напряжение.
Однажды Горелов ехидно произнес: - Сегодня «укол» ставить будем. Саша подумал, что его будут резать. Он стал искать врача, чтобы сообщить это. От волнения все горело внутри, голову давило. Простучавшись во все двери и не найдя никого, он стал успокаиваться. На этот раз ничего нe произошло. Но через день он опять заметил: что-то замышляется. Больные уговаривали Мишу, чтоб он сделал что-нибудь пакостное ему. Почувствовав это, Саша не стал разбираться, что им надо. Он подошел к Мише и показал один палец, давая понять, что они должны по разу ударить друг друга. Миша не понял его, но стал угрожающе ходить около. Саша, не дождавшись от него удара, сам первый нанес его в челюсть, нo кулак соскочил и попал по горлу. У Миши перехватило дыхание, полились слезы, он обиженно присел на корточки.
- Ну, бей меня, - для Миши это было неожиданно и он не мог
ответить. - Ну, бей же.
Не дождавшись сдачи, Саша вышел из туалета и подошел к санитару:
- Я ударил Мишку, он не может дать сдачи, бей ты, бей в дых.
- А ты не помрешь? - Ехидно спросил санитар.
- Пока нет, - со злостью ответил Саша.
Санитар его не тронул и Саша, не дождавшись, ушел к себе в палату. После этого случая его оставили в покое. Только один больной ему как-то сказал:
- У тебя сильно развито шестое чувство.
Саша уже знал, что это такое. Он теперь всегда предчувствовал, когда с ним происходит беда.

ГЛАВА XV

- Саша к тебе пришли.
Он поднялся, не зная кто, но послушно пошел следом за санитаром. Открыли дверь и он увидел отца. Оторопел от неожиданности, но отец схватил его и стал целовать. Перед свиданием отец был у врача на беседе. Врач расспрашивал о детстве Саши, о причине развода. Отец рассказал, что мать в шестимесячном возрасте уронила его, ударив головой об лед. Никто не думал, что он выживет. Потом, мать часто била его головой об стенку и вообще, жестоко обращалась. Здесь с мачехой ничего не получается. От этого Саша как бездомный. Рассказал и о несчастной любви Саши. Врач выяснил все, что было непонятно ему, и сообщил, что у Саши тихое помешательство - это практически безнадежно. Такие, как правило, не излечиваются. Если бы он был буйным, он бы легче поддавался лечению.
Когда встретились отец с сыном, Саша, конечно же, не знал о его разговоре с врачом, поэтому не драматизировал своего положения. Он не знал, что все настолько страшно. Они сели на свободные стулья. Разговор не клеился, но отец начал его:
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально.
- Что ты тихо себя ведешь? Бегай, веселись, дерись, ничего не бойся.
- Да я ничего и не боюсь, - как он мог объяснить ему, что он на самом деле ничего не боится, только попал в новую систему и пытается понять, что для чего, пытается разобраться, что произошло с ним, что он сам и для чего, что тоска по Наташке не проходит, что все какой-то туман в голове. Да и бить никого не надо, никто ему не мешает жить, но, он отчетливо представил, как на него набрасывается Игорь Иванович по просьбе отца, чтобы сделать из него мужика. Неужели он на самом деле до этого додумался? Неужели он его считает за труса, не умеющего махать кулаками? Как же он не может понять, что ему никак нельзя драться? Саша только сказал:
- Я недавно ударил одного. Кулак попал по горлу, и так противно было.
Отец не ожидал этого услышать и замолчал. Больше к этому разговору он не возвращался.
- Все, техникум мне не дадут закончить?
- Да ты не думай об этом. Я заходил в техникум, тебя не собираются отчислять. Все за тебя переживают и согласны дать доучиться. Только выздоравливай, - отец плакал. - Я тебе привез тут конфет, сало, чеснок, варенье, вяленую корюшку, печенье, сигареты, яблоки. А о той девчонке не думай, она вышла замуж за того парня, который тебя избил. Саша был рад услышать это. Все-таки он добился того, чего хотел. Им ничего не оставалось, как сыграть свадьбу, пусть хоть немного поживут счастливо. Он был рад за Алексея, а Наташку было жалко терять, но возврата назад больше нет. Только как ее вырвать из сердца, которое постоянно ноет? Ясно было, что она с ним что-то сделала. Но что? Да и возможно ли это? Подошла медсестра:
- Саша, пора идти.
Он не хотел расставаться с отцом, ему показалось, что он больше никогда не увидит его. На глазах навернулись слезы. Отец тоже плакал. Они поцеловались.
- Саша, иди. Я приеду в следующее воскресенье, не расстраивайся.
- Ну, что ты Саша? Папа обязательно к тебе приедет, никуда твой папа не денется.
Старшая медсестра завела его в отделение и захлопнула дверь.
На сердце у него было тяжело - мало побыл с отцом. Теперь до встречи надо было ждать целую неделю, когда дни здесь тянулись годами. День - это целая вечность, и чтобы облегчить ожидание, Саша искал себе занятие: попробовал читать – буквы расплывались. Он пожаловался медсестре, что у него что-то произошло с глазами, он не различает буквы. Она сказала, что читать ему нельзя, это действие лекарства. Он попробовал играть в шашки с одним молодым парнишкой, который играл очень хорошо, но подсел здоровый парень и пригрозил ему, и парнишка начал поддаваться. Саша это заметил и ему стало неприятно, что ему подыгрывают. Он выиграл эту партию, но больше не стал. Он по-прежнему помогал нянечкам убирать в отделении. После завтрака желающие садились клеить конверты под лавровый лист. Саша никогда не думал, что под лавровый лист, который продается в магазинах, конверты клеят в больнице и называется это мероприятие «Трудотерапия». Это необходимо для реабилитации больных. Саша решил в этом попробовать себя. Да, он, наверное, на самом деле так плох, что ему по новой придется всему учиться.
Он сел на свободное место и стал присматриваться как клеят конверты. Те, кто давно работал, делали очень быстро и красиво, больные обрадовались его приходу в их компанию и с удовольствием стали показывать, как надо это делать. Первые конверты он клеил долго и криво: руки не слушались, голова кружилась, невозможно было усидеть на месте, Саша разозлился на себя и с рвением заставил трудиться. Он понимал, что это необходимо, что надо научиться выполнять эту работу. Все в жизни пригодится. Надо развивать координацию рук и упорядочить мысли, которые теснились в голове, не давая сосредоточиться.
После этой работы он пошел помогать санитаркам мыть панели. Сестра с матерью прислали ему по десять рублей. Здесь записывали в буфет, он тоже записался больше для того, чтобы обследовать больницу. Набравшуюся группу повели на первый этаж. Все двери были закрыты, и каждую открывали специальным ключом, как в поездах. На лестничных клетках, между перил, на все этажи была натянута сетка. Он спросил у одного, для чего это. Ему объяснили, что это для того, чтобы решивший покончить жизнь самоубийством не смог этого сделать. Для этой же цели и решетки на окнах. Все это для него было ново.
Буфет был небольшой, продавалось в нем самое необходимое: сигареты, сладости, кулинария, консервы. Саша взял три картошки, песочное кольцо и шоколадку. На обеде с ним уже несколько дней сидел один молодой парень. Саша решил поделиться своей передачей. Однако в буфет вскоре перестал ходить, зачем, когда отец и так привозил все, что необходимо. Саше хватало, да и в столовой кормили неплохо. Особенно, ему нравилась манная каша, с бруском холодного масла и какао на завтрак. Саша начал поправляться.
Постоянно приходил парикмахер, подстригал ногти, брил, стриг волосы. Тогда выстраивалась очередь из больных, желающих привести себя в порядок. Ничего режущего и колющего не разрешалось иметь при себе, даже спички.
У Саши временами наступала депрессия, и в один из таких дней он подошел к Корольку, попросил сделать ему наколки. Королек, чтобы отговорить его, сослался на то, что очень трудно достать здесь тушь. Переболев этим, Саша был благодарен судьбе, что уберегла его от этого шага.
Неделя закончилась. Его опять пригласили на свидание. Он вышел в коридор и почувствовал себя как под гипнозом. Радости от встречи не было. Перед ним вроде был отец в своем пальто, и вроде чужой человек. Они сели. Отец плакал и говорил:
- Смотри на кого ты похож, чьи у тебя глаза, нос?
Отец этого не мог говорить. Он хорошо знал, что Саша похож на мать и все это вокруг знали, из-за чего Саша не испытывал особой гордости и хотел сделать пластическую операцию, чтоб избавиться от Тесельского широкого носа, который делал грубыми черты лица и извращал его действительный внутренний мир. Потом он увидел, что отец держит коробок спичек, явно предназначенный для него. Но зачем такая демонстрация? Если бы отец хотел дать ему спички, он так бы и сказал или незаметно для санитарки положил бы ему в карман. Но взгляд отца специально был сосредоточен на коробке. Саша взял и положил его к себе в карман. Тогда отец достал носовой платок, вытер глаза и перестал плакать.
- Мать-проститутка уехала в Москву. Для чего это было сказано, Саша не понял. Какое ему дело до матери? В общем, встреча оказалась более чем странной. Потом отец сказал, что пора расставаться. Когда Саша зашел в корпус, действие гипноза прекратилось. Он прошел к себе в палату и стал обдумывать, что же это было.
- Кто к тебе приходил?
- Мать, - не желая верить, что с ним разговаривал отец. Чувство подсказывало, что ему в этот раз кого-то подсадили и скорее всего женщину. Сашу перевели в четвертую палату и дали место на койке. Самой колоритной фигурой здесь оказался очень набожный парень, старше Саши на несколько лет. Впоследствии, Саша узнал, что его здесь держали за его убеждения, за его веру в Бога и отрицание существующего строя. У изголовья он вырезал из бумаги, аккуратно, кресты и приклеил их на стене. Каждый вечер он молился на них. Здесь он был уже второй год. Врачи его всячески пытались сломать духовно, но он стойко сносил все трудности. Однажды, когда Саша признался в своем недомогании, тот сделал неприятное замечание:
- Была сила, когда мать носила.
Саша не стал с ним спорить, но про себя подумал: «Тебя бы так мать носила, как меня, посмотрел бы я, как бы ты выжил». Он себя никогда не считал маменьким сынком, но разве тому все расскажешь. К нему на свидание всегда мать приходит с сестрой, так что неизвестно, кого судьба больше балует, но Саша не стал с ним спорить. Однажды Саша заинтересовал его и он спросил:
- Ну, расскажи, чему тебя здесь научили? Сколько лучше иметь жен - одну или несколько?
- Одну, - немного подумав, ответил Саша.
- Правильно. Одну, но верную, - поправил тот. - А каким нужно быть человеком - большим или маленьким?
Саша никогда не рвался к лидерству, но и в последних ходить не собирался. Он хотел жить просто, счастливо, с любовью ко всему и с миром. Он вспомнил науку отца, который напутствовал: «В первые не рвись и в последних не ходи, держись золотой середины - это самое надежное».
- Средним.
- Нет, лучше быть большим человеком, и не верь тому, кто говорит: «Мал золотник да дорог», «Мал - да удал». Все это - ложь. Надо быть только большим человеком. Саша задумался над его словами. Этот разговор на всю жизнь запал ему в душу. Было над чем задуматься. Раз он пошел к зеркалу посмотреться. Глаз прошел, кровяные жилки исчезли. Саша обрадовался и стал расчесывать волосы, приводить свою внешность в порядок. Лицо все только было усыпано прыщами, что портило вид. Так он стоял, разглядывая себя. Подошел один больной и недружелюбно заметил:
- Что, любуешься собой?
Многим больным не нравилось, что Саша ходил с длинными волосами. Ему надоело терпеть замечания, и чтоб показать, какой он мужик, встал в очередь к парикмахеру. Когда подошла его очередь, его спросили:
- Тебе чего?
- Стригите.
- Какую стрижку?
- Налысо.
- Незачем, такой красивый волос?
- Налысо. После парикмахера он опять подошел к зеркалу. Противно было смотреть на себя, но он заметил, что у него неровная голова и вспомнил, - когда в шесть месяцев, его уронила мать, голова деформировалась. Так вот что его всю жизнь мучило: мысли всегда были расплывчатыми, память отвратительная, из-за этого он плохо учился и во всем уступал другим. Саша сел перед телевизором, задумался о себе. Он вспомнил, как мать всегда на отца говорила, что он «алкаш», а отец называл мать - проституткой. И, это, действительно, так. «Что же получается? Отец - алкоголик, мать - проститутка, а кто же тогда я? А я дурак! Кто же еще? Разве у ненормальных родителей может быть нормальный сын?» И эти умозаключения его разбили, он расплакался. Больно было признаться в этом самому себе.
Он подумал, какая же теперь дура решится от него родить? А он так хотел иметь детей, чтобы всю неисчерпаемую любовь и теплоту отдать им, как когда-то он отдавал себя кошкам и собакам. Совсем разбитый, свалился без сил на кровать.
Утром он пошел в туалет и воспользовался спичками. Всегда первый прикуривал у санитара, остальные от него. Так и шло по кругу. Только двое приближенных имели спички. Им разрешали их иметь. Один из них, Королек, вообще находился на привилегированном положении. Саша взял несколько спичек и не понял, для чего они нужны, когда всегда и так можно прикурить. Он подошел к санитару, показал спички и спросил:
- Для чего они нужны? Что с ними делать?
Тот сделал вид, как будто не знал о спичках, наигранно удивился:
- Откуда они у тебя? Ну-ка, давай, нельзя иметь спички. Я тебе их потом отдам, когда ты выпишешься.
По телевизору уже не первый раз показывали кино о юности Ленина. Саша сообразил, что это ему дают о чем-то понять. Его внимание постоянно сосредотачивалось на игрушке Володи - это была вращающаяся вокруг солнца земля, а вокруг земли вращалась луна, но он не понимал, что бы это могло значить в жизни. Саша встал, покрутился вначале в одну сторону, затем в другую, но так и не понял ничего.
Когда он был в наблюдаловке, там один больной звал на помощь: «Мама! Мама!....Саша и это попробовал, лежа на кровати, позвал: «Мама, Мама...», но тоже ничего не понял. Более того, он не почувствовал в этом слове ничего родного. Наоборот, было даже неприятно произносить его. Саша уже давно не чувствовал, что у него есть мать.
Вновь наступил день свиданий. Сашу пригласили. Дверь открылась и Саша увидел растерянного и одновременно обрадовавшегося отца. Его врач уже на беседе предупредил, что Саша постригся и непросто сделал прическу, а налысо, и тем не менее, отец был поражен увиденным. Перед ним стоял зэк: лысая голова, прыщавое лицо, крупный нос, узкий разрез глаз. - Вылитый Мишка Тесельский, - наконец произнес отец.
А Сашка любил своего пижонистого, бескомпромиссного дядьку. Он был рад этому сходству и всегда считал, что похож не на мать, а на Мишку. Отец рассказал: «Я тоже теперь учусь, пошел в вечернюю школу, сейчас на работу приходят с высшим образованием и от меня требуют среднего. У меня же всего семь классов.
- И что, будешь три года учиться? - удивился Саша.
- Нет, проводят ускоренные консультации, и я сдаю экзамены. Уже по истории сдал на «Четверку». А что там было сдавать, ведь я сам - история, все на моих глазах происходило.
- Отец, а ты не предавал родину?
Отец возмутился. Он не ожидал, что сын мог о нем такое подумать:
- Я никогда не предавал никого. Отец во время войны был старостой у немцев по приказу Москвы - он знал немецкий язык, а я носил донесения партизанам в лес от него, а потом, когда наши войска подходили к городу, его выдал один подонок и твоего деда расстреляли на глазах твоей бабки, после чего, она стала болеть сильно, но продолжала нас растить.
- Но, может быть, ты попался в их руки, не выдержал и что-нибудь рассказал? - пытался до конца выяснить Саша.
- Ни к кому я не попадался. Только, когда расстрелянных бросали в яму, меня схватили и бросили в эту же могилу, хотели живым закопать со всеми. Я выскочил и убежал.
Понемногу отец остыл, Саша развеял свое подозрение. Значит, за спиной все чисто и правильно, но отец всегда просил: «Пойми меня». Это шло от деда. Саша представил, как дед ходил в повязке полицая и все плевали ему в лицо, за спиной говорили гадости, а он служил нашим, приближал победу, но в этом нельзя было никому признаться. Так и прожил непонятым, в ненависти народа. Потом отец прожил в постоянном непонимании: старался делать все для людей, лез в самое пекло, выполнял сложнейшие работы, с которыми не могли справиться более образованные люди. Даже зона не сломала его - опять занял место руководителя: за что бы ни брался, что бы ни поручали, все доводил до ума, и подчиненных не давил, не обдирал, а, наоборот, всеми силами старался заплатить как можно больше, и старался облегчить им жизнь, и люди на него не обижались, шли за ним. Отец жил в постоянном непонимании, но никогда не терял бодрости духа, не утрачивал человечности и никогда не жаловался, как ему тяжело. От людей он не ждал благодарности. И вся надежда была только на детей. Поймут ли его? Саша заметил за собой такую же тенденцию; как бы он ни старался сделать хорошо и помочь ближнему, его постоянно били. Парни били, делали подлости, когда расставались, а при встрече просили прощения и протягивали первыми руку. Саше от этого легче не было. При жизни с ним не считались, а когда теряли, когда от обид он рвал все отношения, его вдруг оценивали и начинали искать с ним дружбу. Он, уже зная, на что они способны, не хотел иметь с ними никаких дел и оставался один на один со своей болью.
При разговоре отец все нахваливал мачеху, что она старалась, собирала ему передачку и говорила, чтобы не забыл чего взять, все беспокоится о нем, но Саша знал, что она его ненавидит. Отец хочет их все время помирить, но Саша никогда не простит ей, что он сейчас зависит от нее и она над ним измывается. Скорей бы кончить техникум и уехать от нее, но предстоит ее пока терпеть и от этого никуда не деться, а с отцом их никак разводить нельзя. Отец не выдержит один.
Пришло время расставаться. Они поцеловались и Саша ушел под замок. К нему подошел один парень и, напоминая о разбитом глазе, спросил: «Что, девчонка «укусила»?
- Да, - Саше понравился вопрос, прямо в точку попал. Все, что с ним произошло и сейчас происходит – это заслуга Наташки. Если бы он не влюбился в нее, не открылся, не доверился, ничего бы этого сейчас не было.
Однажды вечером он сидел на полу, не видя и не слыша никого. Вошел парень из элитной группировки. В руках он держал мячик, сделанный из бумаги. Парень ждал, когда Саша попросит этот мяч, но того это нисколько не заинтересовало, тогда парень бросил мяч ему. Саша отшвырнул его назад, тот опять кинул, пытаясь вовлечь в игру. Саша подумал, что там записка от отца и стал разворачивать мяч.
- Что ты делаешь? - вскипел парень.
Но Саша продолжал разворачивать, не обращая внимания на его крики. Когда он развернул и увидел, что там ничего нет, разочаровался и бросил бумажки. Парень подобрал их, вышел в коридор и стал о чем-то говорить с другими парнями. Саша подумал, что сейчас его изобьют, но было все равно. Через некоторое время тот парень опять вернулся с новым, уже побольше, мячом и опять бросил, но Саша больше не отреагировал. Ему было не до игры.
За завтраком он сел на этот раз к одним мужикам, которые давно его приметили. Один из них угостил продуктами, принесенными родственниками.
- Бери, угощайся, а то ты всем раздаешь, а тебе никто не дает.
Саша на этот раз посмотрел, нет ли подвоха, но продукты были свежими.
- Спасибо, - он не стал отказываться. Это на самом деле было впервые, когда его бескорыстно угостили, и он был благодарен за доброту. Сашу позвали на процедуры. Ему назначили капельницы. Здесь же оказался и Миша. Он весело лег на постель, счастливый, что ему тоже назначили лечение. Саша в душе любил этого неугомонного баламута, но старался не показывать это. Сестре пришлось долго возиться с Сашей, она не могла попасть иглой в вену:
- Ну и вены у тебя упругие, выскальзывают из-под иглы.
Саша сжал зубы, терпел, как она ковыряется у него в руке. Наконец, она поймала вену и всадила иглу, хлынувшая кровь залила всю руку.
- А что вы говорите - вены скользкие, это значит плохие?
- Ну, не плохие, а не разработанные.
- Как не разработанные? В спорте в первых рядах, в стройотрядах не последний, и вообще, от физического труда не бегаю. А у кого тогда бывают хорошие вены?
- Ну, у грузчиков, и вообще, кто занимается тяжелым, физическим трудом.
Саша про себя отметил, что надо непременно накачать вены. Александр уже привык, что каждый выходной к нему приезжает отец, и он с нетерпением ждал этого дня. Но в этот день, вместо отца он увидел Лисейкова Сашку, своего двоюродного брата из Быхова. Саша уже научился ничему не удивляться, но появление брата было неожиданностью. Он понял: отец посчитал, что братьям будет приятно встретиться, дал ему машину, собрал передачку и попросил съездить.
Они поздоровались, сели, разговор не клеился. Саша любил своего брата и уважал, но всегда чувствовал, что они какие-то разные. Отчужденность, наверное, была и потому, что они хоть и знали друг друга, но жили вдалеке и виделись раз восемь за всю жизнь. А как бы хотелось жить с родными вместе.
- Я не могу понять, может быть отец мне не родной?
- Нет, ты что? Родной, - Саша понимал, что брату сейчас тяжело и терпеливо отнесся к этому глупому вопросу.
- Ну, как живешь?
- У меня все нормально. Ты сейчас о себе думай.
- А что мне о себе думать! У меня все нормально. За уши тянут. Перебросившись еще несколькими фразами, они расстались. Конечно, Сашка дал согласие приехать к брату, потому что такими были все Лисейковы. Они никогда не бросали в беде родственников.
Саше постепенно советовали или давали понять, что надо бросить курить, в то время как сами курили. Однажды верующий в Бога сказал:
- Ничего, жить захочет - бросит.
Сашу терзал этот вопрос, в чем причина, почему ему нельзя курить? Миша по этому поводу говорил, когда Саша мучился над этим вопросом:
- Ни о чем не думай, хочешь курить - кури, не хочешь - брось.
Это немного успокаивало, но не решало всех проблем, и тогда Саша спросил у верующего:
- Слушай, как же нужно вести себя? Курить или не курить? И чьи-то курить или свои?
- Лучше не курить, а если куришь, кури свои.
Теперь Саша понял: конечно, куревом он портит свою судьбу, усложняет и без того нелегкую жизнь, но бросить он уже не сможет, так что теперь нужно всегда иметь свои сигареты, ни у кого не спрашивать, то есть, не влазить в долг, который красен платежом. После этого умозаключения ему стало легче, наконец, он разобрался с этой проблемой и дал себе твердую установку.
Один парень обратил внимание на его способность обходить подводные камни, расставленные ловушки. Он задал Александру вопрос:
- Ты все чувствуешь?
- Да, я все чувствую.
- Чувствуют х.. в ж..., остальное предполагают. – С брезгливостью и высокомерием бросил он ему.
Само изречение Саше понравилось, но то, что оно было направленно на него, разозлило, однако он сдержал себя, но сам отметил: «Когда-нибудь, ты ответишь за эти слова, попадешься мне пьяный да связанный». Однажды Александр мыл полы в туалете, а этот парень курил на подоконнике. Все вышли, чтоб не мешать уборке, а этот зло бросил Александру:
- Он видно давно п.... не получал!
Саша побелел, поняв, что тот его хочет запугать, но как бы сам не испугался! Саша ответил на вызов:
- Да, да..... - его «коротнуло» на мгновение, - .....вно.
Едва успел договорить, он увидел, как Саша уже опускает швабру. Парень выронил свою сигарету и, бледный от ужаса вжался в окно. Саша понял, что произошло. Его под гипнозом заставили ударить шваброй этого парня. Тот не ожидал такого хода от всегда спокойного, молчаливого парня. А Саша в первый раз почувствовал, что с пользой применили к нему гипноз.
Сашу перевели в шестую палату - это здесь означало, что он достиг верхнего уровня развития. Палата была последней по счету. Галлюцинации практически исчезли, но чувствовал Саша себя еще довольно слабо. Первые вечера он выходил, садился на корточки в углу около двери и все думал, размышлял, вспоминал.
Однажды он сопоставил факты, и убедился в том, что первой любовью его всегда была Шилкина Татьяна, которую Саша боготворил, и та девочка, которая обмочилась, и с которой потом бегал по ее двору, и когда пришел к ней с Артуром – это было одно и то же лицо. Матери их всегда мечтали породниться.
Эти выводы придали силы и вселили надежду. Но, что же получается? Он здесь любит девчат, она там, конечно, с кем-нибудь дружит. Из литературы он уже знал, что первого мужчину помнят всю жизнь, но к нему быстро остывают, а любовную страсть уже испытывают к последующим мужчинам.
Так он с неделю уединялся в углу и все думал. Из головы не выходила Наташка. Мучила какая-то тоска. Саша теперь ее ненавидел и любил одновременно, и никак не мог избавиться от этого чувства. Потом привычка сидеть в углу пропала.
Иногда собирали самых активных больных и выводили в кинодемонстрационный зал. В очередной раз по списку, согласованному с врачом, стали собирать команду, в которую включили и его, что было очень приятно, хотелось хоть на какое-то время расстаться с порядком, надоевшим отделением. Отобранных построили, вывели через коридор, завели на следующий этаж и впустили в зал. Сердце у Саши радостно билось. Это был маленький подарок.
В зале уже сидели женщины - это тоже порадовало. Все задумано специально для больных, чтоб они могли пообщаться, а может быть и познакомиться, и кто знает, может даже и пожениться. Женщины также были и молодые, и в возрасте. Они старались выглядеть хорошо, им разрешили подкраситься. Саша обратил внимание на двух девушек, сидевших вместе. Девушки приятной наружности. Вид портили больничные халаты, а если их приодеть, то и влюбиться можно. Девушки тоже обратили на него внимание и пригласили сесть рядом. Все заняли свободные места. Погас свет и начался художественный фильм. Вид родной аппаратуры и его работа, окружение женщин, смена обстановки - все это было так здорово, что даже закружилась голова от счастья.
Они смотрели кино и разговаривали на волнующую здесь всех тему: отношения мужчин и женщин. Девушки, как выяснилось, оказались замужними, но были не против увлечений, да и обстановка была благоприятной. По-видимому, кто-нибудь и пользовался этим обстоятельством, но Саша не смог себе позволить из-за боязни, что потом не позволят приходить в этот зал.
В последнее время он стал замечать, что за него опять взялись. На этот раз от него добивались, чтобы он бросил курить. Еще Саша замечал, что помнил, как закуривал, но самого процесса не помнил и не чувствовал эффекта курения, не мог вспомнить, зачем заходил и что делал в курилке. Однако самочувствие было нормальное, как будто покурил. То, направлялся курить, а внимание его переносилось на какой-нибудь другой предмет, и он забывал покурить. Его никто не ругал, не бил за курево, только один раз санитарка заметила:
- Ты часто курить ходишь. Поменьше заходи в туалет.
- Почему?
- Ну, там плохо пахнет и кашель у тебя страшный.
Никотиновая зависимость постепенно стала проходить. Саша все реже и реже стал заходить в курилку, и в один день он ни разу не взялся за курево, потом продержался около недели. Курить немного хотелось, но было как-то лень и не хотелось доставать сигареты. Саша решил посмотреть, что же дальше будет.

ГЛАВА XVI

На очередное свидание приехал Игорь Иванович. Это отец хотел, чтоб все посетили сына в больнице, создавая впечатление, будто он не одинок и все о нем думают. Саша раскусил замысел отца и был благодарен ему за старания. Однако, Саше больше всего хотелось постоянно видеть любимого отца, а не Игоря Ивановича и Тамару Васильевну, но он терпеливо отнесся к экспериментам отца, ничем не выдавая своего отношения к этим личностям.
Игорь и Саша сухо поздоровались и сели. Саша сразу обратил внимание на его руки: они были измазаны солидолом, хотя эти руки, кроме стопки, ничего не держали. Ему стало смешно и он раскусил хитрость Игоря.Тот боялся об него запачкаться и вымазал руки,чтобы после посещения вымыть их и снять"заразу".Разговора не получалось.Они больше молчали.Так и расстались.
Саша сидел около телевизора,когда подошел медбрат и,как бы обращаясь к другому,сообщил,что его завтра выписывают.Саша понял,что это было обращено к нему.Он задумался:"Сейчас я не курю,и меня за это выпустят,но на воле будут ждать опять трудности и я снова закурю,и опять попаду в больницу.Лучше выйти курящим,а там,если получится,брошу,ведь впереди институт,а как там будет не известно".Он разозлился и пошел курить.
Саша продолжал жить прежней жизнью:работал,помогал санитаркам,кроме этого,стал вновь заниматься физическими упражнениями.Однажды,проходя мимо,санитарка зло бросила:
-Раньше надо было заниматься,а теперь поздно.Саша не понимал,что она имеет в виду.А однажды когда он занимался,его в спину толкнул Гуля и кто-то ехидно бросил:
-Дай ему,Гуля.
Саша со злостью кинулся на обидчика,но его удержали.Несмотря ни на что,он продолжал давать себе нагрузки.
  Он уже быстрее всех клеил конверты,и ему доверили раскладывать их на сушку,собирать,пересчитывать,помогал упаковывать в партии.Миша,после длительного разрыва с ним,подсел к столу и тоже стал клеить,но у него получалось медленнее и хуже.Саша не обращал на это внимание,когда-то и у него было то же самое.Миша,как всегда,рассказывал байки про детей,жену и двух любовниц,а потом заметил Саше:
-Клей хорошо,надежно.
Саша не понял этого и разозлился:
-А я как клею?-Лучше бы сам научился так клеять,как я!
На ссору отозвалась сестра,которая руководила этой работой:
-Что произошло?
-Да он говорит:"хорошо клей".А я как клею?
И Саша за считаные секунды склеил красивый конвер.Сестра посмотрела-работа,действительно,была качественной.Ничего не сказала,но когда смотрела,наклонилась так близко,что ее прекрасная грудь уперлась Саше в плечо. Медсестра была самой красивой из персонала. Сашу неудержимо тянуло к ней. Саша приложил огромное усилие, чтобы удержаться от порыва приласкать ее.
Когда накопилось много готовых пакетов, сестра попросила его отнести их на склад готовой продукции. Саша с радостью согласился. Собрав пачки, они пошли по черной лестнице на улицу. За столько времени он впервые оказался на воздухе.
Припекало весеннее солнышко. По двору ходила прижившаяся здесь кошка и Саша не удержался, чтобы не погладить ее, но сестра заметила:
- Не надо ее трогать, какую-нибудь заразу подцепишь.
- Да никакой заразы от нее не подцепишь, вон какая она хорошая, ласковая и чистая.
Они пересекли двор и зашли в мастерские. Там было грязно и холодно. Больные в серых фуфайках делали поплавки для сливных бачков. От этой работы Саша не испытал удовольствия, но все равно проявил любопытство, как их делают. Для него это было как экскурсия. После этого он еще раза два носил готовую продукцию. Это вносило разнообразие в его заточение, была возможность вдохнуть глоток свежего воздуха и ощутить себя вне режима.
Пришел день рождения. От матери и сестры он получил поздравительную телеграмму, но настроения не было. Томило
какое-то плохое предчувствие от того, что он встречает свой день рождения в больнице. Ему казалось, что и всю жизнь придется проводить за этими решетками. Его вызвал к себе врач:
- У тебя день рождения прошел, тебя кто-нибудь поздравил?
- Мать прислала поздравительную телеграмму, только она почему-то написала: «Поздравляю днем рождения», а не «с днем рождения». Врач на это ничего не ответил.
- А что у тебя с лицом? - намекая на множество прыщей на лице. Саша ничего не ответил.
- Я тебя покажу врачу.
Саша подумал, что под врачом подразумевалась женщина, и опять промолчал. Но через несколько дней его опять пригласил к себе врач. Он был не один, с ним находился пожилой мужчина:
- Проходи. Вот самый лучший врач.
Тот со знанием дела назначил переливание крови и кварц. С этого дня Сашу стали водить на процедуры. После кварца лицо было красным как от загара, но прыщи заметно стали исчезать.
После очередного душа ему дали специально драную пижаму. Саша не спорил и не требовал заменить, пусть делают, что хотят.
В курилке Королек посмеялся:
- Что, после страшной битвы вернулся?
- Такую дали, - не находя в этом ничего веселого, просто ответил Саша. Никто никак не мог его развеселить. Он всегда ходил серьезным, слишком невеселым рисовалось ему будущее, от того он и был такой.
Во время следующего свидания, когда в коридоре он увидел Тамару Васильевну, настроение не улучшилось - опять не отец. Они поздоровались. Она старалась вести себя внимательно, говорила о домашних делах, что Игорь Иванович женится, что приезжала его будущая жена Аня, - «Такая хорошенькая». Саша молча слушал и отвечал на вопросы: спросил, как отец, когда приедет и попросил не возить сигареты, потому что он будет бросать курить.
- Ладно уж, кури, а бросишь так бросишь, назад заберем, а не бросишь, как без сигарет будешь?
Посидев еще немного, она передала передачку и ушла. Саше перед входом встретился тот парень, которому он подставил свою челюсть, того давно выписали и он теперь ходил к врачу на прием. Они поздоровались, пожали друг другу руки. Теперь, когда они встречались на свидании, он постоянно протягивал Саше руку.
- Ну, как жизнь?
- Нормально, заканчиваю учебный год.
- Ну и хорошо.
И Сашу завели в покои.
Вечером в курилке он разглядывал городской пейзаж: вдали, по ярко освещенной дороге, неслись автомобили с включенными фарами, в домах горели огни. Фейерверк огней создавал нарядность и праздничность городу. По тротуарам проходили люди, нарядные, не такие, как здесь. Вот прошел офицер, а вот очень красивая девушка - миниатюрная, а вот другая – высокая, стройная. Как хотелось оказаться по ту сторону решеток среди этих красок города, ощутить себя свободным, любить и быть любимым вот этих красавиц. Сердце сжималось от тоски, но приходилось мириться со своим заточением. Когда же, наконец, его выпустят, и выпустят ли вообще? На следующий день он сидел перед телевизором, вспоминая прожитое и пережитое. Мимо проходил его врач, на мгновение остановился около него:
- Медленно же ты растешь.
- Я знаю, - с грустью ответил Саша. Он действительно чувствовал, как выкарабкивается из могилы, и болезнь понемногу отступает, но все это очень медленно.
- О той девочке все думаешь?
- Думаю, - честно признался Саша.
Врач промолчал и пошел дальше. Через несколько дней по списку называли самых активных работников, тех, кого отпускали в кино. В этих списках оказался и он. Счастью не было границ. Наконец, Саша побывает в городе, снимет эту опостылевшую пижаму и наденет свои клешеные в полоску брюки и черную куртку. Перечисленных собрали в группу, повели в камеру хранения получать свою одежду. С каким наслаждением он снимал пижаму и облачился в свою, оказалось только, что за это время он сильно располнел, появился живот и образовались жировые складки. Это немного огорчило. Тем не менее Саша исхитрился застегнуть на нижние пуговицы не сходившиеся брюки таким образом, чтоб они хоть как-то держались на бедрах.
Когда они вышли из больницы, от запаха моря и распустившейся зелени закружилась голова. Ощущение свободы опьянило. Томная теплота разлилась сладостно по телу. Тело казалось крепким, душа стремилась вырваться.
До остановки они шли пешком, любуясь окружающим их миром. На трамвае доехали до кинотеатра «Баррикада», смешались с толпой разодетой молодежи. Саша с жадностью вглядывался в красивые лица, разглядывал наряды. Посмотрев кино, они пошли на остановку, и, когда подходил их трамвай, один оторвался от группы и бросился бежать. Саша хотел догнать его, но сестра остановила:
- Пусть бежит, все равно он никуда от нас не денется. Возвращаться очень не хотелось. Оказаться опять взаперти, оторванным от этой красоты? Но все послушно возвращались назад, не желая подводить сестру и оправдывая оказанное доверие.
В больнице появился один из знаменитых шахматистов. Он приехал в Калининград на соревнования, заболел и его положили подлечиться. Он был окружен вниманием. Сильнейшие местные шахматисты садились с ним сразиться, но он без особого усилия обыгрывал всех. Шахматист внес разнообразие в монотонную жизнь больных. В разгар состязаний Саша подошел понаблюдать за игрой. Игра, действительно была сильной, и вдруг шахматист дружески подмигнул ему. От такого проявления внимания именно ему, обескуражило. Чем же он заслужил дружелюбие от такой знаменитости? Однако это было очень приятно, что его выделили из толпы. Саша думал, что у них еще будет время поговорить о жизни, но он как неожиданно появился, так неожиданно его и выписали. Осталось сожаление, что не успели познакомиться и пообщаться.
Однажды, во время свидания с отцом, мимо них провели парня в наручниках. Он был помещен в палату с противоположной стороны больницы.
- Там содержатся преступники и буйные, - сообщил отец.
Саша не понял, зачем он это ему говорит, но благодарил судьбу, что его не угораздило туда попасть. Даже когда «ехала крыша», он смог удержать себя от плохого, не пойти на преступление.
- А может, тебя здесь женят, - шутя сменил тему отец. Ему хотелось, чтоб сын скорее определился.
- Нет, я женюсь на Шилкиной Татьяне.
- У нее мать - проститутка, и она будет проституткой! Сашу эти слова затронули. Он любил тетю Свету и Таньку, но он теперь знал мнение отца о них, а отец, наверное, знает что-то больше. Это его насторожило. Александр и раньше видел, что Танька его принимала, как подружку, а парни ей нравились совсем другого полета. Значит, его одной любви мало для женитьбы. Ладно, это не к спеху, главное - закончить техникум и институт, а там видно будет, еще проверим эту Таню. Он будет теперь осторожен с ней. И правда, она любила праздную жизнь, а ему все некогда расслабляться. Надо было учиться, работать, да и потом дела найдутся, как-то не до праздников.
На следующий день всех активных повели во дворец культуры моряков. И, опять, прогулка по городу за стены больницы принесла много удовольствия. Было приятно очутиться среди нарядных людей в красивом торжественном зале. Практически, при пустых местах, показывали спектакль о любви. Это отвлекло от неприятных мыслей. Вернувшись в больницу, верующий задал вопрос:
- Ну, как спектакль?
- Да так, смотреть можно.
- Ну, какая публика - такой и спектакль. Чтобы он понимал? Главное - они вырвались на какое-то время из-за решеток, побывали среди нормальных людей и ощутили какую-то прочность под ногами, почувствовали себя людьми.
Зайдя в свою палату, он увидел, как худой и жилистый пациент набросился на благородного парня. Оказалось, Жилистый переписывался с девчатами, которые располагались ниже этажом, спуская на нитке записки и переговариваясь через открытое окно, договариваясь о свидании на свободе. Благородный, узнав о возможности такой, воспользовался ею и решил познакомиться. Жилистый и застукал его за этим занятием, приревновал и, накинулся на него. Саша, увидев эту картину, кинулся на Жилистого, но тот успел ударить Благородного, а Сашу не тронул почему-то, только изумился, почему тот на него набросился. Благородный вырвался из его лап-клещей и пошел из палаты, бросив:
- Ну, в туалет лучше не заходи!
В очередной банный день Саше, одному из многих, выдали новую вельветовую пижаму, и санитарка отметила:
- Красивая пижама. Береги ее.
Он спокойно отнесся к этому поощрению, но настроение приподнялось.
В больнице появился умелец игры на гитаре. Он распевал почти всегда одну песню: «Косил Ясь конюшину......», - поднимая этим всем настроение, еще он делал сальто и крутил «мельницу». Однажды он заметил Саше:
- Здесь умные лежат, дураки на воле.
Саша вначале не понял справедливости этих слов, но, потом, в жизни, он не раз убеждался в правоте сказанного. Действительно, на воле чаще встречаются серые, бездарные люди, а яркие, талантливые, обгоняющие свое время, находятся за решеткой. Последнее время к нему прилип Горелов. Он постоянно выпрашивал конфеты. В курилке приставал с разговорами. Не очень приятная личность, но Саша все равно с ним поддерживал отношения, чтобы не чувствовать одиночества. Горелов был Дон Жуаном, ни одной юбки не пропускал мимо. Больше его в жизни ничего не волновало. Наступили погожие дни. Стали выводить на прогулку на площадку, обнесенную высоким забором: кто брал гитару, кто мяч, кто шахматы. Приятно было очутиться на свежем воздухе, понаблюдать за солнцем не через решетку, поваляться на зеленой травке. Саша любил походить взад и вперед по бетонной дорожке или поваляться около кого-нибудь на траве, слушая чьи-нибудь истории из жизни, но сам о себе рассказывать он не любил. При очередной встрече отец сообщил, что закончил свою учебу. Саша рассказал, как мечтает опять поехать в стройотряд.
- Ну, в этом году ты, наверное, не поедешь в стройотряд, уже поздно.               
- А сколько меня еще будут здесь держать?
- Я не знаю, врачи ничего не говорят, но подлечат еще немного и выпустят.
- Сколько меня еще лечить?! Я уже здоров!
- Это ты так думаешь, но врачам видней. Я тоже хочу, чтоб ты скорей был дома, я поговорю с врачом.
- Ну, а что он говорит?
- Он говорит, что ты идешь на поправку, но очень медленно, и пока лечение не закончилось.
На этом они и расстались. Саша выждал удобный момент и, когда врач проходил мимо, задал ему вопрос:
-Вы обещали, что за мной приедет мать, когда будете выписывать. Когда она приедет?
 - Скоро. Но приедет за тобой отец!
Находиться в больнице становилось невмоготу.
Несколько человек, в том числе и Сашу с Гореловым, послали убирать на прогулочной площадке. Они быстро подмели территорию, подошли к решетчатой двери. Мимо проходили две женщины из больных. Горелов подозвал их к себе. Они спросили закурить. Саша дал две сигареты, стояли разговаривали, и тут Горелов попросил одну:
- Покажи, что у тебя есть под халатом или у тебя там ничего нет?
- Почему же - есть.
Она задрала халат и обнажила свои прелести. Горелов просунул в решетку руку и с огромным удовольствием взялся за эту красоту.
Саша поразился такой простоте отношений и у него тоже взыграла кровь, но он сдержался, чтобы не поддаться соблазну поласкать женщину, так свободно предлагавшую себя.
Сашу мучил вопрос: «Почему  он оказался именно в такой больнице?» Вспомнил, как отец страдал от головных болей. Наверное, он унаследовал от отца, и, конечно же, повлияло то, что мать в шесть месяцев его уронила головой. На следующем свидании он задал вопрос отцу:
- Отец, ты когда-нибудь лежал в этих больницах?
- Нет, никогда.
Саша почувствовал, что он что-то не договаривает, но допытываться больше не стал.
За очередным ужином в окнах вдруг потемнело, налетел ураган и со страшной силой стал раскачивать деревья. Все поразились разыгравшейся так неожиданно стихии. На душе стало жутко, но Саша не показывал своего настроения. Это длилось минут пять, потом все так же неожиданно стихло. Вышло солнце и залило своим светом все пространство. Засветилась зелень. После ужина Саша схватился за решетку и стал любоваться происходящим на улице. Играли три кошки, бегая друг за другом. Саша предполагал, что в природе такого не бывает, значит опять все происходило под гипнозом. Он почувствовал, что ему здесь «делают судьбу». Все, что происходит здесь, потом похожее повторится на воле. При очередной встрече отца с врачом, тот сказал:
- Ну, что ж, Саша помогал себе в лечении. Мы, что могли, все сделали, но видно, девчонка его приворожила, с этим мы ничего не можем сделать, надо вести к бабкам, снимать заговор.
- Ничего, ему на воле будет легче. Среди людей и работы он поправится. Ну, как его здоровье дальше будет?
- Ничего сказать не могу, или он еще раз попадет, или постоянно будет попадать. Мы решили дать ему вторую группу инвалидности. Но если он хочет, он может доучиться, но работать, по-видимому, не сможет. Отец напугался: все рушилось, срывались все планы по поводу будущего сына.
- Не надо ему группу. Сейчас ученическую группу вы ему дадите, как он будет на них жить? Пусть закончит техникум, заработает себе пенсию, тогда ладно. Ему же надо жениться, может, будут дети. Как он семью будет содержать? Я не в силах его кормить всю жизнь.
- Ну, хорошо, а что он сам говорит?
- Он намерен не отступать и кончить техникум, стремится поехать в стройотряд.
- Это никак невозможно. Ему сейчас нужно отдохнуть, съездить обязательно на родину. Давно он там не был?
- Уже три года?
- Да вы что? Как он выдерживает?
- Он никогда не говорил, что хочет к матери. Каждый год уезжает в стройотряды.
- Ну, так нельзя, он себя загоняет. Ему обязательно надо побывать дома.
- Он чего-то боится, я никак не могу заставить его драться.
- На его жизни попадало много плохих людей. А драться он научится, здесь он себя трусом не показал. Сейчас его позовут, будем выписывать, но теперь многое будет зависеть от Вас и его самого.
Сашу пригласили к врачу. Он удивился, почему впервые его повели не в кабинет врача, а в приемную для беседы с родителями. Зайдя к врачу, он увидел отца. Тот вытирал слезы. Отец подскочил, протянул руку, обнял и поцеловал сына. Саша сел на предложенный стул.
-Ты всегда говоришь правду?
- Да.
- Сколько ты у нас уже находишься?
- Четыре месяца, - боясь ошибиться в ответе, сказал Саша.
- Неужели четыре месяца, а не меньше? - слукавил врач, заглядывая в календарь.
- Нет, четыре месяца.
- Ты помнишь, как и из-за чего попал сюда?
- Помню.
- Ты хотел с собой покончить?
- Да.
- А как ты относишься к врачам?
- Я вам доверяю.
- Ну, это правильно.
- Девочек е…. Надо.
Ладно, иди за вещами, собирайся, поедешь домой.
От неожиданного счастья вскружилась голова. Он не чувствовал под собой ног. Неужели его отпускают? Не верилось. Неужели он увидит всех тех, по кому соскучился? Опять сможет жить и любить? Работать и учиться? Александр получил одежду. В служебном туалете переоделся и ждал у двери. Вокруг него собрались все те, кто его и обижал поначалу, и кому он раздавал конфеты. Этого он не ожидал, еще никого так не провожали, но больше, он хотел сейчас видеть Мишку, Юрку и Благородного парня, кого полюбил. Он не подал никому руки, чтоб больше не вернуться сюда. Лучше со всеми встретиться на воле:
- Ну, ладно, счастливо.
Все радовались за него, желали всего хорошего. Двери открыли, и он, собранный, вышел в коридор, где его ждал отец. Они вышли на улицу, подождали, когда подъедет шофер отца на «ЗИЛе». Не верилось, что Александр уже на свободе. Все было непривычно. Он никак не мог привыкнуть к новому своему положению. После Калининграда они остановились около столовой, перекусили и тронулись дальше. Насколько же было приятно ехать на машине, смотреть на проносящийся транспорт, буйствующую весеннюю природу, проплывающие за окном поселки и города, на спокойно идущих по своим делам людей и животных.
Наконец, приехали в Краснознаменск. За такое время отсутствия старый дом показался новым. Саша обошел все комнаты, узнавая и не узнавая старые вещи, приобретшие какую-то новизну. Поужинали как всегда, по-деревенски сытно и вышли на веранду курить, поговорили. Отец сказал, что Саше нужно почитать какие-нибудь хорошие книги. Саша не любил читать и считал это тратой времени, но согласился. Отец принес из библиотеки мачехи книги. Саша выбрал «Человек, который смеется» и пообещал, что прочтет.
Со следующего дня Саша стал читать книгу, не пропуская ничего. У Сахаревича узнал все новости о друзьях, что произошло за его отсутствие. От него никто не отшатнулся, все ждали его приезда. Отец выбрал время и они поехали улаживать дела в техникуме. Саше дали академический отпуск до нового года. Первый семестр зачли без «хвостов».
Потом отец взял отпуск и они поехали в Быхов. Прошлись по родным отца и матери. Все Сашу жалели, принимали хорошо, но он понял: никому он не нужен такой и надо рассчитывать только на себя. Весть о его кончине пока преждевременна. Он еще всему миру покажет, на что он способен. Ему нужно только время. Он не имел зла на родню, злился только на себя, на свою беспомощность и слабость. Но ничего - терпение и труд все перетрут, а он землю грызть будет, но добьется своего и заставит себя уважать. Иначе, ему не жить. Отец разыскал старуху, которая лечила заговоры и они пошли к ней. Та посадила Сашу, посолила хлеб, стала отливать воск и притом заставила съесть хлеб. Саше было смешно на все это смотреть, он ничего не почувствовал, и ему было наплевать.
После Белоруссии они поехали в Литву, в Юбаркас к целителю, который раньше работал врачом в Москве, а потом вернулся в родной дом и жил с сестрой: высаживал лекарственные растения в своем саду и делал из них настойки для людей, больных нервными заболеваниями. Правительство запрещало ему заниматься частной практикой, а люди ехали со всего Советского Союза. У него были огромные книги с благодарственными отзывами от больных, среди которых были и всеобще известные имена, такие как Валентина Терешкова. После разговора с отцом, врач сказал, радуясь:
- Теперь тебя в армию не возьмут.
Дал микстуру.
Сашу это известие, наоборот, расстроило. Он так хотел в армию, тренировал себя в десантные войска, а теперь все рухнуло. Оставалось только написать заявление, и тогда, может быть, возьмут в стройбат, а в стройбат ему не хотелось.
Приехала с Украины Аннушка - невеста Игоря Ивановича, с намерением выйти замуж. Игорь Иванович же не хотел расставаться со своей свободой и, бросая Анну, бегал по подружкам и пьянствовал. Отец в выходной отвез Сашу и Аннушку в лес за грибами. Только они заехали в пущу, мотоцикл сломался, и пока отец возился с мотором, они стали ходить вокруг и собирать грибы. Саша высматривал красавцев на ножке и звал Аннушку. Она понравилась и ему было жаль, что она решила сгубить свою жизнь с этим идиотом. Намается она с ним, но что поделаешь. Когда подъехали к дому, мотоцикл опять сломался и они заталкивали его в гараж. Не умел отец пользоваться техникой, она у него никогда нормально не работала.
Пока Саша лежал в больнице, Игорь Иванович затаскал его «ВЭФ» по своим гулянкам, да и дарить больше нечего было, И Саша решил подарить этот транзистор ему на свадьбу, хотя счастья этому эгоисту бездарному он не желал, да и чувствовал он себя на свадьбе никому не нужным. После свадьбы они стали жить вместе и работать в Тимофееве. Игорь Иванович – мастером на стройке, Аннушка - поваром в рабочей столовой. Саша стал, пропадать у Сахаревича. Тот ухаживал за Кондратьевой Натальей, у которой были две подруги - Татьяны. Время они проводили беззаботно. Гена катал их на своем «ГАЗике», на котором он возил начальство, ходили на речку, на танцы, шлялись по городку.
Один раз они пошли втроем вызвать Путинцеву Татьяну. У нее мать лежала в больнице и она одна хозяйничала дома. Вышла она в коридор в очень облегающем спортивном костюме. Саша сразу заметил, как трико обтянуло ее фигурку. Это его сразило. Появилось нестерпимое желание владеть этим богатством. В этот вечер они только поговорили и расстались, а на следующий - он пришел один и напросился в гости. Она угостила ужином. Ужин был вкусный. В квартире чистенько и уютно. Все располагало к интиму и Саша не заставил себя долго ждать, приступил к ухаживанию. Татьяна долго была неприступной, а потом спросила:
- А если бы ты был на моем месте, чтобы ты сделал?
- Ну, я бы поломался для приличия, потом отдался бы. После непродолжительного сопротивления «крепость» пала.
С этого момента началась их дружба, принесшая много счастья и разочарования. Саша не стал ночевать дома, он нагонял упущенное за год. Отец разнервничался, что его сын разгулялся и забыл про дело:
- Ну, все, нагулялся, завтра пойдем к Шеину. Я тебя устрою в передовую бригаду, там с тебя жирок быстро сгонят, - горячился отец.
Саша и сам чувствовал, что снял напряжение и готов опять ринуться в бой. Ему и самому надоела эта праздная жизнь.
- Да, я тоже считаю, что пора начинать работать.
На следующий день он пошел устраиваться разнорабочим, а с понедельника вышел на работу, с «тормозком» в руках, который собрал ему отец. Все собирались во дворе РСУ, потом сели в грузовую машину и поехали на объект в Бородино, где заканчивали строительство школы. В первый день он понес с одной пожилой литовкой носилки с битумом и ему стало стыдно: женщина несла - хоть бы что, а у него - ручки вырываются из рук, и Саша был вынужден попросить остановиться и отдохнуть. Он поразился, насколько ослаб за это время, но злость на свою беспомощность заставила опять и опять браться за тяжести. Все равно он заставит свои мышцы работать! Однако после обеда его клонило ко сну, и когда все садились за домино и карты, он находил себе место на земле и ложился спать до конца обеда, потом шел таскать раствор, доски, дерн, что поручали, но делал все это медленно, помогал всем, кто делал основную работу.
А тут он заметил, что стал пачкать плавки и при малой нужде испытывал жжение. Саша почувствовал, что что-то ненормально и долго мучался, пытаясь понять, в чем дело. Решился спросить отца: - Отец, я не пойму, что со мной, я постоянно пачкаю плавки и жжет, когда хожу в туалет?
- Ну-ка, покажи. Да, это ерунда, это, дорогой, ты трипак поймал.
- Как трипак, что это такое?
- Триппер - это венерическое заболевание. Теперь иди в больницу. Саша напугался. Это было впервые с ним. И где это Танька в десятом классе успела поймать его? На следующий день он пошел на прием к врачу. Тот, когда проверил анализы, подтвердил диагноз и спросил, кто его наградил. Саша не стал скрывать.
- Завтра приходите с подружкой.
Саша пришел к Татьяне, у которой уже практически жил, пока мать ее лежала в больнице, и сообщил:
- Я подхватил трипак. Врач велел нам обоим прийти.
После проверки анализов обнаружили и у нее. Назначили лечение. Татьяну направили в Калининград в стационар, а Саше определили амбулаторное лечение: каждый день ходить на уколы, на которые он должен был приезжать с работы в обеденный перерыв. В пятницу, после работы, они поехали в Советск, чтобы оттуда уехать в Калининград. Побродили по городу, сходили в техникум, когда шли на вокзал, повстречали парней, которые жили с Секедой Алексеем, и с ними Ромашку. Они ездили в стройотряд и почувствовали, как без Саши ездить. Они там не работали, а развлекались. Работать на них некому было. Ну, естественно и результат получили. Ромашка дозанимал у родителей, чтобы на стройотрядовские деньги купить себе туфли за сорок рублей. Саша радовался про себя, что без него они ни на что не способны.
Он познакомил их с Татьяной, и те были поражены, что он даже после больницы нашел опять себе подругу, когда они никому не были нужны. Саша чувствовал себя победителем. Все-таки, он смог доказать, кто есть кто.
В Калининград они приехали поздно, решили устроиться в гостинице «Москва». Так как они не имели печатей в паспортах, что они муж и жена, их не хотели селить в гостинице и предложили сходить в милицию, взять справку для поселения. Принесли справку, но все равно их поселили в разных номерах. Расположившись, они позвонили друг другу, сошлись в одном номере и спали вместе. Утром пошли в больницу, находящуюся, как это не удивительно, на Барнаульской улице, дождались, и Таня вошла на прием, а через некоторое время вышел врач, пожилой мужчина, и накинулся на него:
- За такие дела с несколькими девочками отрезать конец надо.
Саша понял, что Татьяна не сказала ему правды и свалила всю вину на него. Напрасно он пытался объяснить, что кроме нее у него уже в течение года никого не было. Все равно ему нужна какая-то женщина, и он второй раз простил женщину. Главное - самому поступить по-человечески, а это пусть остается на ее совести. Он оставил ее в больнице, пообещал писать и приехать на выходные , и уехал.
Он продолжал ходить на работу, на лечение и гулять с друзьями. От Тани пришло письмо. Она писала, как ей тяжело без любви, когда все в больнице парочками ходят в здание, где идет ремонт, и занимаются любовью, а ей трудно удержаться от этого. Там говорят так: «Ты больная и я больной, так что зараза к заразе не пристанет». Так же она писала, какая там публика. Днем и ночью «воронки» привозят с «развода» проституток, в которых ничего нет, и они за себя берут пять, десять, двадцать пять рублей за ночь, кто как себя оценит, плюс выпивка и закуска клиента. Она предоставляет только свою квартиру и себя. Писала Татьяна об этом с какой-то завистью. Саша ответил ей, чтобы она устояла от соблазнов, если хочет вылечиться, а потом они нагонят свое.
На работе мужики хорошо отзывались о его отце:
- С Лисейковым можно работать, он по-человечески с рабочими поступает и всегда честно и нормально платит, а другие прорабы как надзиратели, и обсчитывают.
Саша гордился отцом, что его уважают рабочие, а один, узнав, что Саша его сын, стал напрашиваться на драку:
- Что - сынок начальника.
Кулаком зацепил по челюсти, проверяя, как сын начальника себя поведет, не зная, что Саша пережил и что еле держится на ногах. Саша не ответил на вызов, но разозлился. Рано или поздно ты мне за это ответишь, - подумал он и затаил зло.
Однажды Саша признался мужикам, что подхватывал трипак.

Правда, не сказал, что только что излечился и от кого поймал. Все удивились:
- Такой молодой. Когда только успел?
Саше стало смешно. Да, он молодой и уже прошел через это.
Настали выходные. Он зашел к Таниной матери, которая вернулась из больницы. Узнав, что ее дочь в больнице, она плакала, не зная, что с ней.
- Не беспокойтесь, с ней ничего страшного, подлечат и все. Я сейчас еду к ней. Ей что-нибудь передать?
Мать собрала передачку и Саша на следующий день уехал. В Калининграде он зашел к Вадиму. Саша рассказал, по какому поводу приехал и предложил вместе проведать Татьяну. Он хоть узнает, где такая больница находится, может ему когда-нибудь понадобится. Вадим согласился. Татьяна была рада приезду Саши, тому, что он сдержал свое слово. Они расцеловались. Саша передал разговор с ее матерью, передачу от нее и от себя, обсудили, что пока матери ничего говорить не будут. Вадим не мешал им ворковать, терпеливо ожидая конца разговора. Наговорившись и поддержав ее, расстались. Вадим проводил Сашу на автобус.

ГЛАВА XVII

Работа на школе завершалась. Приятно было смотреть на результат своей деятельности. Каждый вносил свой вклад. Общими усилиями построили большую светлую школу. Теперь учителя и ученики с малых, подчас с печным отоплением, неприспособленных    школ,    перейдут    в    большую, благоустроенную, с оборудованными классами, и закипит жизнь.
Однажды, возвращаясь с работы на бортовой машине, строители шутили, балагурили. Саша сидел молча и слушал их. Один задел больную для него тему:
- У меня племянника освободили от армии. Он расстроился, что теперь неполноценный, закомплексовал, своего счастья не видит. Делать там нечего. Здесь девок любить надо, вон они какие сдобные ходят, правда же, бабы? Все смеялись, шутили, а Саша зaдyмaлcя: мoжeт и правда ему повезло, что его теперь не возьмут в армию? Дел и здесь хватит. Надо только учиться и работать, а главное - про любовь не забывать.
Саша сидел дома, когда пришел отец и с порога накинулся на него. Он заходил в пивбар и повстречался там с Шейным. За кружкой пива они разговорились. Отец спросил, как его сын работает, тот, не зная всех причин, выложил свое мнение. И отец, разгневанный, выплеснул злость на Александра:
- Я всю жизнь работаю! У меня вся трудовая книжка в благодарностях, я постоянно получал грамоты и ценные подарки, а мой сын - сачок! Я тебя в передовую бригаду устроил, чтоб ты работал, а не дурака валял! А мне Шеин на тебя жалуется, что ты ленишься и спишь на бетоне! Саша молчал. Что он мог сказать, если на самом деле он не тянет. Но его отец обидел. Он же знал причину, почему Саша такой, ладно, другие не знают. «Я докажу, какой я сачок, дай только время» - разозлился про себя Саша. Подошло время сдачи школы в Бородино. Она стояла на холме, сверкающая чистотой и пахнущая свежей краской, нарядная, веселая. Было радостно от результата своей работы, от созданного, и грустно, что теперь больше сюда не приедут. Теперь здесь закипит другая жизнь. На следующий день приехали на новое место работы - строить школу в Искре. В чистом месте на холме предстояло возвести Дворец знаний. Раскачки никакой не было. С первого же дня закипела работа: привезли вагончик для строителей, разместили место для будущей школы и начали рыть котлован под фундамент. На следующий день стали укладывать сам фундамент. Приехали геодезисты с нивелиром, давали отметки. При укладке очередного блока, геодезисты куда-то отошли и работа остановилась. Рабочие торопились, а без отметок не могли продолжать. Саша вспомнил, как в детстве играл с отцовским нивелиром, который находился дома, расспрашивал отца, как им пользоваться, вспомнил и работу с визирками в стройотряде:
- Что застопорились? Давайте, я вам отметку дам.
- А ты что, можешь?
- Да, большого ума, вообще-то, здесь не надо. Он подошел к нивелиру, проверил правильность его установки по уровням и перенес отметку с уже установленного блока на место, где должен быть уложен другой. Шеин поразился. Он сам не умел пользоваться нивелиром, а тут разнорабочий разобрался. Вернулись геодезисты и тоже были удивлены. Блоки лежали так, как им и полагалось.
После фундамента каменщики начали кладку, а Саша подавал раствор и присматривался, как ведут кладку. Он успевал всем подавать и этим развеселил всех:
- Ну, ты остальных без работы оставил!
Саша благосклонно относился к шуткам и сам подшучивал над собой. И еще одним он всех удивил. Он стал подавать полное ведро раствора одной рукой, как будто отжимал гирю на полную вытяжку, нo больше не для показухи, а для себя, чтобы накачать силы. Она лишней нигде не будет. Работа шла весело и быстро.
В следующий раз отец уже с порога начал:
- Ну, что, Александр Петрович, с тебя бутылка!
- Что там опять случилось? Буркнул Саша, недовольный прошлым выпадом отца.
- Шеин доволен тобой, говорит, теперь ты отлично работаешь!
Тут Саша не стал себя сдерживать и выдал все, что накипело:
- А ты что, е.....в рот, хотел! Я четыре месяца на «наркоте», прикованный к постели был! У меня все атрофировалось. Организм спал. Я со старухой носилки нести не мог. У меня сил не было, и в обед тянуло спать! У меня от лекарств заторможенность была! Я по-новому учился ходить! Теперь, конечно, я раскачался, теперь и результаты показываю! Ты что думаешь, что в стройотрядах я грамоты, ценные подарки и значок ударника за красивые глазки получил?! Для кого я это привозил, не для тебя ли?! А ты меня за сачка держишь!!!
- Ну, ладно, ладно, - не выдержав такого напора, сдался отец. - Ну, прости, я был не прав, но сейчас тобой восхищаются. Давай обмоем эту победу твою.
Саша не мог долго обижаться на него. В принципе, отец был справедлив, только не оценил его состояния после больницы.
Приехала из Калиниграда Татьяна и они опять продолжали встречаться. Раз из окна увидели, как идут грибники. Саша предложил тоже пойти за грибами, Татьяна с удовольствием согласилась. Они взяли по ведру и пошли в лес на окраину города. Это походило на отношения мужа и жены. Так было на душе спокойно и радостно, как будто и не было неприятностей.
Золотистый лес поглотил их. Тихая охота принесла огромное счастье.  Попадались в  основном  маслята и лисички. Набродившись, они возвращались с полными ведрами грибов, с приподнятым настроением. Дома у Татьяны они перебирали грибы. Пока Саша смотрел телевизор, Татьяна немного поджарила, остальные законсервировала. Потом в ванной занимались любовью. Так прошли выходные. От сестры пришло письмо, в котором она рассказывала, как племянница Оксанка, бегая дома у бабки, случайно уселась в кастрюлю, в которой было сварено для свиней, и сильно обожглась. Сестру с ней положили в больницу, но какие бы уколы и мази не делали, у девочки раны не заживали. Рядом лежала бабка, которой ампутировали ногу, та предложила помочь ей. Сестра согласилась. Бабка стала шептать что-то и водить руками над Оксанкой ожог на глазах стал затягиваться. Боль прошла. Сестра была удивлена и счастлива. Она рассказала про то, что случилось с братом. Старуха предложила, чтобы Саша приезжал и приходил к ней. Она ему поможет. Саша не особо верил этим чудесам, тем более он уже побывал у одной самозванки и ничего не ощутил, но отказываться не стал и написал, что приедет на Новый год.
Дома все шло довольно сносно. Саша старался не обращать внимания на ненавидящие взгляды мачехи и ее выпады в свой адрес, больше пропадал у Татьяны, пока мать была опять в больнице, а днем - на работе. Вдруг заболел отец и слег в больницу. Мачеха почувствовала себя хозяйкой положения. Саше и деваться некуда - в общежитие не уедет, и мачеха всю свою ненависть вылила на него: перестала готовить, закрывала дверь между комнатами и кухней, а затем и входную. Саша не стал отвечать ей, чувствовал еще мало в себе сил. Да и что ее трогать? Сама, как собака, подохнет, но он нашел все-таки выход, как ее наказать. Он собрал свои вещи и ушел жить на «дачу».
Еще раньше Саша установил там кровать, были кое-какие тряпки. Вечером Александр переодевался, ложился в постель, через отверстия в шифере наблюдал за звездами, слышал, как бегают и пищат мыши, потом засыпал. Утром его будил будильник. Саша закрывал чердак, шел на работу, понимая, как бы ни было, работу бросать нельзя. На работе он никому не говорил о своем положении, по-прежнему был веселый, шутил, но люди постепенно все узнали: вначале они смеялись, когда утром проходили мимо сарая на работу, слыша звон будильника, а потом, догадавшись в чем дело, посочувствовали ему, осуждая мачеху. После работы Саша переодевался и шел в столовую. У Тани он жить уже не мог - вернулась из больницы ее мать. Закупал продукты на вечер и на работу, на обед, и шел гулять в свою компанию: с Таней, Кондрашевой Натальей и Сахаревичем Геннадием. Отцу же он ничего не говорил. Так он прожил две недели. В очередной выходной проснулся от стука в дверь, потом услышал голос отца, открыл дверь. Отец шутил:
- А ты неплохо устроился. Ну, ладно, собирайся, пошли домой.
- Не пойду.
- Что, так и будешь здесь жить?
- А чем плохо, на свежем воздухе, полезно для здоровья.
- Ну, ладно, расскажи, что произошло? Саша все рассказал, как было.
-Я поговорю с ней, а сейчас забирай все и пошли.
- Нет, отец, я тебе не мешаю жить, живи с ней как хочешь, но мне она не нужна, я ее видеть не могу, не то что жить с ней вместе. Ну и родственницу ты мне нашел.
- Да, ладно, черт с ней, Я же сказал, что разберусь, больше она этого не сделает. А мы же с тобой должны жить дружно. Мы же друзья, подумай, что обо мне говорить будут.
- Отец, моей вины в этом нет.
- Да я тебя ни в чем и не виню. Ну, пойдем, ради меня.
Саша согласился, но только ради отца. В конечном счете, главное - закончить техникум, и этот кошмар кончится.
ГЛАВА ХVIII

Татьяна сообщила, что она беременна. Саша воспринял это спокойно, хотя все внутри перевернулось. Он очень хотел детей, но не сейчас, когда он между небом и землей. Ему же еще учиться и учиться. Денег нет даже на собственное существование, а надо будет растить ребенка. Сам он мог прожить, как угодно, а ребенку он должен был обеспечить достойный образ жизни, а этого Александр был не в силах сейчас сделать. Татьяне тоже - кончать школу и ехать куда-то приобретать специальность, иначе, она так и останется недоучкой, ведь ребенка не бросишь и с собой не возьмешь, да и бросить не с кем. У нее мать болеет по тринадцать месяцев в году. И жить он с ней не намеревался. Она его уже оттолкнула от себя тем, что заразила и в больнице на него налгала. Он с ней продолжал встречаться лишь потому, что ему все равно была нужна по состоянию здоровья женщина, а искать и перебирать не было ни желания, ни возможности.
Своими руками Саша убивал своего ребенка, которого уже любил. Татьяна, собравшись, уехала в Неман делать аборт. Мать Татьяны, узнав, что дочь уехала в больницу, расстроилась и плакала, думая, что она чем-то заболела, не зная истинной причины поездки. Саша успокаивал ее, что ничего страшного и Татьяна скоро вернется. А кто успокоит его? Ему самому страшно, тяжело и больно.
Начались дожди. На стройке такая грязь, что машины вязли, но люди продолжали работу, несмотря на капризы погоды. Такая уж специфика работы строителей: и в зной, и в холод, и в дождь, а строить надо.
Подходил конец его работы, и на обеде в бытовке Саша сообщил об этом рабочим. Ему стали предлагать идти учиться на строителя. Саша привык к людям и полюбил всех, да и строительство ему нравилось, но он чувствовал, что его надолго не хватит так. По молодости еще можно потягаться, а потом у него быстро иссякнут силы. Саша, улыбаясь, сказал:
- Спасибо, мужики за приглашение, но я лучше пойду по своей специальности. - Ведь не объяснишь им, что он серьезно болен и эта ноша не по нему. В течение работы он почти все деньги клал на книжку для предстоящей учебы, накопил за четыре месяца триста шестьдесят рублей. Для него это были огромные деньги. К Новому году он рассчитался, и отец проводил его к матери. Приятно было после тяжести, холода и грязи очутиться в чистом теплом вагоне, лежать на нижней полке и наблюдать, как мимо окон проплывают поселки и города. Какое сладкое чувство свободы!

ГЛАВА ХIХ

Бийск было трудно узнать, настолько он изменился. Многие районы поменяли свой облик. Вместо одноэтажных деревянных домов, появились новые микрорайоны с красовавшимися пяти-, девяти-, десятиэтажками, с асфальтированными дорожками и молодыми деревцами. Отец предупреждал, что мать встречает хорошо, месяц старается во всем угодить, вроде нарадоваться не может приезду, а потом берется за старое, начинает показывать себя во всей красе. Так и получилось. Она угождала во всем. Сестра в ожидании своей квартиры временно жила у матери. Саша очень обрадовался встрече с ней и зятем, с племянницей. Мать накрыла стол. Они сидели в тесном семейном кругу, делились новостями, проблемами. На душе было празднично и хорошо. Не хотелось думать о пережитом и неприятностях. С сестрой они договорились, что на следующий день пойдут к той бабке, которая вылечила Оксанку. Потом играли в карты, смотрели телевизор. Саша возился с племянницей.
  На следующий день, выспавшись, пошел к сестре в магазин, где она работала. Оттуда направились к бабке.
  Она жила в своем доме неподалеку и была с каким-то мужчиной. В комнате неуютно, не убрано, видно было, что хозяйка не обладала большими финансами и вкусом. Саша уже знал, что она любительница выпить, поэтому чувствовал себя мрачновато, не веря в ее целительные способности. Долго они не разговаривали, приступили сразу к лечебному сеансу. Она налила в пустую бутылку чистой воды и стала что-то шептать, и, вдруг, у Саши как будто стало расширяться сердце, словно его накачивали насосом. Саша стал глубоко вздыхать, поначалу, ему даже не хватало воздуха, закружилась голова. До этого его сердце было как бы зажато в тиски, болело. Он не мог вздохнуть полной грудью, и, даже находясь на таком расстоянии от Донецка, где жила сейчас Наталья, он все время думал только о ней. Бутылку с водой Саша забрал с собой и, выполняя рекомендации бабки, умывал ею лицо, пил, пока она не закончилась. Саша понял, что ему повезло. Неизвестно, какой была бы его дальнейшая жизнь, если б не эта бабка.
  Шилкина приехала из Барнаула, где она училась в торговом техникуме, и Саша стремился ее увидеть. Татьяна, войдя в дом, с порога кинулась радостно его обнимать, Саша тоже обнял ее, но вел себя более сдержанно. Теперь он имел кое-какой жизненный опыт и присматривался, возможен ли их союз:
- Ну, как у тебя на любовном фронте? - шуткой спросил он.
- Да кому я нужна с таким задом! - Она имела в виду, что не такая стройная, какие нравятся парням.
«Мне нужна», - подумал Саша. Его эти округлости не смущали, он любил ее душу, а не внешность.
Тетя Света накрыла стол. Они разговаривали о жизни, о том, что произошло за три года. Про больницу никто не вспоминал. Все были рады встрече. После обеда, оставшись вдвоем с Татьяной, Саша предложил:
- Выходи за меня замуж.
- Нет, я выйду за другого! - Весело ответила она.
Саша догадался, что у нее в общежитии есть сердечная боль, он и хотел этого. У него свои девчата, а у нее свои парни.
На улице Татьяна попросила сигарету, предупредив:
- Только маме не говори.
Саша отметил про себя: «Учеба на пользу ей не пошла, вот и курить начала. Неизвестно еще, кем больше делать нечего - мной или тобой, если и дальше так пойдешь, то точно, до счастливой жизни дойдешь, но, это уже твое дело».
Дома все готовились к встрече Нового года, занимались приготовлениями, суетились. Саша тоже собрался идти, прихорошился. Сестра сказала, что неудобно с пустыми руками идти, и предложила дефицитную бутылку «Монастырской избы». Пожелав друг другу счастья, они разошлись.
Тетя Света с дядей Мишей, с которым она уже жила, ушли гулять к знакомым, предоставив молодежи возможность самостоятельно распоряжаться своим временем. Стол ломился от вкусных блюд, стояла бутылка шампанского. Саша вручил и свою бутылку. Все были нарядные. В убранной комнате горела елка, по телевизору шли праздничные программы. Сели за стол, Саша старался шутить, Татьяна радовалась. Проводили Старый год, встретили Новый, а потом собрались и пошли потолкаться среди людей на городскую елку, что стояла на стадионе «Прогресс». Толпы людей стекались к ней, а некоторые, уже отгуляв, возвращались домой. Новогодняя ночь ничем не похожа на другие: все улицы освещены, в домах светятся окна, площади в иллюминации. Никто не желает спать, все пьяны, возбуждены и веселы, пляшут и поют, ходят ряженые, дурачатся, поздравляют совсем незнакомых людей, целуются, обнимаются. Играют гармошки и баяны. Кого только не увидишь: и цыганок, и бабу Ягу, и чертей, и Деда Мороза, и Снегурочек. На елке Саша с Артуром катались с горок, а Татьяна стояла, переживая за брата, как бы он не разбился. И Саша, чтобы как-то ее развеселить, схватил в охапку, завалил в сугроб, но она этому не обрадовалась.
Побыв еще немного на площади, они вернулись домой смотреть новогоднюю передачу. Артур захотел спать и Татьяна его уложила. Оставшись вдвоем, они допили вино. Саша старался быть радостным, хотя понимал, что это последний вечер с Татьяной. Он уже определился: «Раз ты выйдешь замуж за другого, то я женюсь первым, и женюсь еще на более красивой, хватит мне сереньких собирать». Но ей он ничего не сказал.
Вскоре пришли тетя Света с дядей Мишей. По какой-то причине они не захотели остаться ночевать у знакомых. Легли спать. Татьяна постелила себе и ему, все же надеясь, что Саша, наконец-то, хоть сейчас будет с ней. А он, распознав ее замыслы, не стал корчить из себя обиженного и просто решил подурачиться: взял машинку Артура и стал «ездить» по Татьяне. Она обиделась, указала на большую машину, сказав: - Ты еще вон ту возьми и покатай.
Саша, не выдавая своих чувств, посмеявшись, пошел спать на свою постель. Наутро тетя Света спросила:
- Ну, как спалось?
- Да он всю ночь по мне машинки катал, - с обидой ответила Таня, показывая, какой он дурачок.
Саша и эту обиду припустил мимо, только посмеялся.
После вкусного завтрака они расстались. Татьяне надо было ехать в техникум на сессию. Она не хотела, чтоб он ее провожал и Саша пошел домой.
Мать, увидев его, первым делом спросила:
- Ну, как отметили Новый год?
- Нормально, - не вдаваясь в подробности, ответил он.
Через день она узнала от тети Светы, что их планы провалились. Татьяна все подробно рассказала своей матери и это их всех троих обидело. И когда он теперь что-то говорил о Татьяне, мать зло бросала:
- Раньше думать надо было.
Саша спорить не стал. Да, он тяжело болен, но не собирается опускаться до роли любовника. Он должен быть ей мужем или никем. Лучше он подохнет под забором, чем на выделенную ему «роль» пойдет, а ей все равно не быть без него счастливой. Она еще хлебнет горя. И здесь он никому больной не нужен! Ну, теперь я жизнь положу, чтобы доказать, кто из нас умный, кто дурак. Он стал мечтать, как построит свою жизнь, и как они по пустякам расстроят свою, они еще будут искать с ним дружбу, хвататься за него, как за спасательный круг, но для него они чужие люди. Сейчас Александр тысячу раз был благодарен отцу, что тот его в такой беде не бросил, не отказался от него и приучил к самостоятельности. Как хотелось жить только вдвоем с ним, но Саша понимал, что это невозможно. Он почувствовал, насколько одинок. У отца нельзя отнимать то, что он скопил, срывать его с места. Ну, что ж, раз так, теперь Александру в одиночестве, без чьей-либо помощи, придется доказывать себя. И в нем закипела злость и на себя, и свою тяжелую судьбу. Если есть Бог на самом деле, то за какие же грехи дал такие испытания? В чем Александр перед ним провинился? Но сдаваться он не собирался.
За время отдыха он не мог не попроведать Воронину тетю Машу - сисястую, Перфильевых. Все было связано с воспоминаниями о детстве с отцом. Они все-таки были друзьями отца. И Летяева Сашку, несмотря на прошлые обиды и предательство, он все-таки уважал. Поистине, этот парень был талантлив. Его постигла участь Саши. Он тоже оказался инвалидом. Дал знать о себе удар головой, когда они еще в детстве катались с горок на санках. Немалую роль сыграли и пьянки. Сашка Летяев лежал в больнице, когда Александр пришел к нему. Отдых заканчивался. Саша хотел еще съездить к Даниленкиным в Узловую. У всех родных он побывал по нескольку раз, а их не видел с тех пор, как они уехали из Бийска. Хотелось узнать, как они поживают, что произошло за столько лет. Мать собрала продукты в дорогу и проводила на вокзал. Перед отправлением поезда она прослезилась. Саша внутренне понимал, что это ложные слезы, но не стал на это реагировать, только пошутил:
- Не делай из Сибири Прибалтику.
Поезд тронулся, Саша занял свое место и углубился в раздумья. Встречи с родными подбодрили, но Александр понял, что никому он не нужен. Все были рады увидеть его, но у каждого свои проблемы, а его трудности, конечно же никого не трогали. Александр еще раз понял: надеяться не на кого, вся жизнь будет зависеть только от него самого и рассчитывать придется тоже только на себя, поэтому надо готовить себя к трудностям, надо учиться всему и всесторонне себя развивать. Теперь, как никогда, нужно высшее образование, чтобы он со своим здоровьем смог занять какое-нибудь место в жизни.

ГЛАВА ХХ

До Узловой он добрался без приключений. По адресу, рассказам матери, расспрашивая прохожих, он нашел Даниленкиных. Тетя Надя была рада встрече с племянником. Дядя Петя встретил относительно спокойно. После контузии на войне, он стал практически глухой, без слухового аппарата почти ничего не слышал. Тетя Надя с ненавистью называла его «Глухарем». Вечером с работы пришли Наташка и Витька. Саша не узнал их, они очень изменились. Наташка стала затюканной, угловатой, молчаливой. Витька же, любимчик матери, наоборот, стал противным, пижонистым. Саша поразился, что мать сделала из сына, и он ее возненавидел, но ничего о своих наблюдениях не сказал.
На следующий день они с Витькой пошли к нему на завод. На участке, где работал Витька, собирали трансформаторы. Саша познакомился с парнями и стал следить за их работой. Он сразу во всем разобрался, оказывается, в этом ничего сложного нет. Витька этот день практически не работал, только болтал, наверное, он и всегда так трудился. Саше не нравилось такое отношение к работе, но он молчал. После работы они забрели в пивбар. Витька вел себя как дома, сразу было видно, что он здесь завсегдатай. Точно так же развязно вел себя и дома, потом с кулаками бросился на отца. Саша не смог спокойно смотреть на то, как он неуважительно относится к отцу и ударил его. Попал удачно - расквасил ему нос. Брат успокоился, высокомерия как не бывало, а Саша был доволен, что хоть он раз поставит на место зарвавшегося братца.
Весь вечер тетка жаловалась, что жизнь тяжела. Дядя Петя работал директором банка, обеспечивал семью материально, но слишком плохой хозяйкой была тетка. Саша слушал молча, не высказывая своего мнения.
На следующий день они, как и договаривались, пошли все фотографироваться на память. Но Витька специально не пришел, и потом не явился проводить, когда Саша уезжал. Он  не обиделся на него - небольшая потеря.
В Москве сел на берлинский поезд и поехал к Жемерикиным в Брест. Саша отметил, насколько красивее вагон по сравнению с теми, на которых он постоянно ездил: новенький, он сиял стерильностью - чистенькие шторы, белье, салфетки, на столе цветы. Приятно было находиться в такой роскоши, хотя бы несколько часов ощущать себя человеком.
Александр вышел курить, вышли еще двое. Один оказался дирижером оркестра, работал в данное время в Германии, другой  - старший лейтенант. Разговорились. Больше всех говорил офицер: рассказывал о службе, о карьеризме в армии, о том, что ему нравится в жизни. Саша больше слушал, иногда отвечал на вопросы. Офицер рассказывал, как он любит ездить на хороших поездах, ходить в шикарные рестораны, отдыхать на курортах. И тут он обратился к Саше:
- А что ты любишь?
- Работать, - ответил тот.
Офицер не ожидал такого ответа и сразу замолчал, видно понял, как смешно он выглядел, рассказывая о своих пристрастиях.
  В Бресте Александр разыскал дом своей тетки. Из всей материной родни он больше всех любил эту семью. Тетка Алла работала администратором в гостинице. Дядя Витя в молодости был спортсменом, играл в футбол в Минске. Сын их, Олег, младше Саши, но к брату с любовью относился, хоть и был баловнем судьбы. Однако, он хороший парень, и Саша его больше всех из своих двоюродных любил. И, вообще, вся семья была приветливая, добродушная и веселая. Тетя Алла встретила племянника радушно, собрала шикарный стол. Дядя Витя был на работе, Олег - в школе. Когда они вдвоем сели за стол, тетка расслабилась и сказала:
- Ну, племянничек, доставай сигареты, давай закурим.
Саша в душе посмеялся над ней. Они выпивали, курили и разговаривали обо всем, но больше говорила она. Саше не чем было особенно хвастать, а жаловаться он не любил. Поговорили о всей родне и отдельно об отце. Потом она спохватилась и сказала:
- Вот, прими подарок от тетки, - и подарила рубашку и красивый пакет.
Саша обратился к ней:
- Тетя Алла, у тебя нет чего-нибудь из порнухи?
Эта просьба ее обескуражила. Она на мгновение задумалась, а потом полезла в сервант, где у нее лежали три одинаковых ручки:
- Вот что тебе подойдет, - и она протянула одну из ручек.
Саша стал разглядывать ее. Когда пишешь этой ручкой, красивая девушка находится в купальнике, когда переворачиваешь, купальник с нее снят - девица обнажена. Саше очень понравились подарки. Он знал, что в гостинице бывают иностранцы и дарят тетке презенты. Днем с Олегом они сходили в кинотеатр, поиграли на автоматах, съездили в крепость, о которой говорили в школе, сфотографировались на память. На следующий день Саша попрощался с теткой, которая спешила на работу, а дядя Витя с Олегом пошли провожать его на автобус. Саше очень жалко было расставаться с родственниками, но что делать, надо возвращаться.
Домой Саша вернулся к началу учебы, ни с кем особо не обсуждая своей поездки. Только рассказал отцу, как и где был. Саше очень хотелось встретиться со своими сокурсниками, но все получилось совсем не так, как он себе представлял. Приехал в общежитие и сразу разыскал, где живет Вадим. Пришел с намерением продолжать вместе жить, забыв все. В комнате были все друзья: Вадим, Андрей, Юрис, Василий, Ромашка. Зайдя, поставил свои вещи:
- Здорово, орлы! Рад вас видеть. Ну, как поживаете?
- А ты зачем пришел? - спросил Ромашка.
- Как это зачем пришел? Продолжать учиться, - заподозрил неладное Саша, настроение стало пропадать.
- Тебе лучше жить со своей группой, - заговорил Ромашка, остальные молчали. Сашу убило такое предательство. Те для кого он все делал, во всем помогал, кого поддерживал в трудную минуту, отвернулись. Все-таки Ромашка выжил его, захватив власть и влияние в свои руки. Зло победило. Саша сидел, молча выслушивая все и обдумывая свое положение. Зря они думают, что он теперь будет к ним заходить, как к старшим товарищам. Они больше для него не существуют. Мстить Саша не собирался. Он  просто вычеркнул их из своей жизни.

ГЛАВА ХХI

Александр разобрался, в какой группе теперь будет учиться. Долго искал комнату, в которой бы он мог и хотел бы жить. Так произошло его знакомство с разными по характеру приятелями  Поповым Игорем и Федькой. У Игоря мать раньше работала в техникуме секретаршей, но потом ее за какие-то махинации уволили, и, хотя они были городские, Игорь был вынужден жить в общежитии и только на свою стипендию. Саша проникся к этому парню любовью из-за того, что они были в одинаковом положении. Теперь можно было кому помогать, без этого он не представлял своей жизни. Федька же был из благополучной семьи и небескорыстным. В группе они выделялись из общей массы, лидировали. Саша стал с ними жить, но к нему потянулся Сергей, тоже второгодник. В начале его отчислили за пьянство и за связи с девочками. Он устроился на работу, через год привез оттуда характеристику и его приняли вновь. Он так и не сошелся с новой группой, так же и Саша почувствовал, что здесь никому не нужен. Все уже сплотились. Чужаков не принимали. Александр понимал, авторитета ему больше такого не иметь, как в своей группе, всегда придется оставаться в стороне.
Учиться стало неинтересно, тем не менее он старался. Понемногу к нему стали относиться с уважением, но все равно держали на расстоянии. Уважать было за что. Он никому не вредил, жил своей жизнью. Учеба хоть и трудно, но давалась, в спорте он опять вышел вперед, затмил признанных в группе спортсменов. Сергей нашел в нем опору для себя, а Саша и не возражал против такой дружбы. Это лучше, чем ничего.
В группе появился еще один второгодник - Шахрай Олег. Саша ненавидел этого офицерского и маменькиного сынка,  к тому же, эгоиста и хвастуна. В свое время он уходил из 87 группы в Калининградское медучилище, но, как он потом объяснял, не выдержал практики в морге и решил вернуться в кинотехникум. В Калининграде он нашел какую-то дурочку, которая клюнула на его хвастовство и вышла за него замуж. Его все ненавидели, а Сашин друг - Полицинский Саша, когда бросал техникум, отомстил ему за все, что пришлось вытерпеть от этого супермена - избил его под общее одобрение.
Когда начался набор в стройотряды, Саша опять подал заявление. Врачи не хотели его отпускать. Он отмахнулся, сказав, что чувствует себя нормально. Даже несмотря на то, что он болел, его не могли взять просто бойцом, учитывая прежние достижения. Его взяли инженером по технике безопасности. Началась учеба и подготовка по формированию отрядов. Саша уже редко приезжал к отцу. Но когда приехал в очередной раз, перед ним оказалась закрытой дверь. Он стал звонить и стучать, но никто не открывал. Вышли соседи и сказали:
- Звони, звони, она дома была, только что ходила птиц кормить.
Мачеха видно услышала это. Через некоторое время стала спускаться. Открыв дверь, она с ненавистью произнесла:
- Что, приехал, ублюдок, - и хотела закрыть дверь.
Саша со злостью потянул дверь на себя, но он стоял неудобно, и она чуть было не перетянула. Тогда он уперся одной ногой в косяк и рванул изо всей силы дверь на себя. Мачеха не удержала:
- Ну, заходи, заходи, я тебе сейчас голову отрублю топором.
Саша не мог больше молчать:
- Что! Сейчас я тебе головенку отшибу, тварь паскудная! -
И решительно двинулся за ней. Она испуганно заторопилась и заперлась в комнате.
Саша увидел мертвецки пьяного отца, спящего на веранде. «Эх, отец, отец, сколько приходится терпеть из-за твоей пьянки, а еще говоришь, что я редко приезжаю». Он выставил привезенные банки. Денег никто не даст, тогда и оставаться нечего. Он с пустой сумкой, без копейки, покинул дом и пошел к Татьяне. Ей рассказал о встрече с мачехой, попросил два рубля на дорогу. Таня выслушала, посочувствовала, дала из своих денег и попросила не уезжать.
- Да что мне здесь делать? Домой я не пойду. Где я буду ночевать?
- Саша, я все устрою, только оставайся.
Они пошли к ее подруге Валентине. Вместе сходили к ее парню, договорились, что у него переночует Саша. Набрали продуктов из дома, вина и пошли вверх по Шушупе. На берегу, вдалеке от людей, развели костер, приготовили закуску и стали гулять. Когда стемнело, Саша с Татьяной отделились и невдалеке от костра занялись любовью. К этому времени Татьяна уже изменила Саше. Они долго были в ссоре, но потом Татьяна попросила прощения и дружба вновь возобновилась. Но он больше не хотел иметь с ней серьезных отношений и в общежитии подыскивал замену. Александр устал получать от нее неприятности, но резко рвать не хотел. Нагулявшись и накормив комаров, во втором часу ночи они пошли по домам. Ребята, проводив своих дам, отправились сами спать. Родители приняли Сашу молча, устроили на ночь. Утром Саша поблагодарил за приют и на Калининградском автобусе уехал в Советск. В общежитии у ребят занял денег на питание и курево, продолжая учиться. Отец, не дождавшись его, в следующие выходные сам приехал, привез продукты и дал денег.
- Что ты не остался дома в прошлый раз?
Саша все рассказал. Отец вскипел:
- Ну, я ей устрою дома, я покажу ей, как моего сына домой не пускать.
Раз Саша с Сергеем шли из техникума. Около общежития их обогнала девушка. Саша давно ее приметил. Она была самой красивой в техникуме, и он решил: хватит невзрачных подбирать. Никто не понимал, за что он любил Наташку, что он в ней нашел.  Теперь  он хотел доказать всем, что у него будет девчонка красивее всех. И, вот -  момент познакомиться. Пока она не ушла далеко и могла слышать, он сказал Сергею:
- Сегодня с этой девушкой я пойду в кино.
Она оглянулась, смутилась и улыбнулась, не найдя, что ответить. Сергей тоже заулыбался словам друга:
- А ты ее знаешь?
- Нет, первый раз вижу, так близко.
- Ну, ты даешь! - рассмеялся Сергей.
Вечером Саша разыскал ее комнату и пригласил в кино. На его удивление она согласилась. На него это подействовало, как ушат холодной воды. Он был удивлен своей решительности, но вида не показал. Весь вечер он вел себя естественно, как будто в его жизни ничего не произошло, будто вся жизнь - одни успехи. Так началась его дружба с Горячевой Галиной.
Вскоре Татьяне кто-то доложил, что видели его в Советске с девушкой. А Саша и от Татьяны не отказывался. Она была нужна ему как женщина. А Галина была еще как белый лист и  неизвестно, что на нем напишется. Поэтому Александр предпочел Галину, а Татьяне сказал, чтоб она при нем, пока они вместе, подыскивала другого парня. Она приняла его предложение и сказала, что ее добивается один очень хороший парень.
- Ну, вот и уступи ему, и я желаю тебе счастья.
Через неделю Саша вновь встретился с Таней:
- Ну, как у вас с парнем?
- Я с ним была.
-Ну, вот и все нормально, дружи с ним, желаю вам счастья.
Таня заплакала, Саша стал успокаивать. Ему тоже было трудно расставаться с ней. Ведь все-таки не только плохое у них было, но было что-то и хорошее. По крайней мере, она была его передышкой перед дальнейшей  борьбой, отдушиной, и он воспользовался этим периодом, чтоб накопить новые силы, встать покрепче на ноги. Но было грустно от того, что с ней все кончено.
- Не плачь, все будет хорошо.
Он поцеловал ее на прощание и они расстались.
Если раньше он не пытался добиться близости с Галей, ему хватало Тани, то теперь стал добиваться близости, начиная испытывать потребность в физической любви, но Галя не позволяла ему приблизиться. Однажды, гуляя вдоль озера, Саша, используя утаенный уголок парка и темноту, стал ее добиваться, но она ни в какую не давалась, и в этот вечер они первый раз поссорились. Ему нужна была ласка, а ей - остаться «порядочной». Она явно набивала себе цену. Приехала ее мать попроведать, и Галина попросила девчат сбегать за ним, чтоб он познакомился с ней. В этот раз они помирились, ходили все вместе гулять по городу, фотографировались на память. Через пару дней мать уехала, а они продолжили встречи. Мать одобрила выбор дочери.
Давно приехала Наташка. Когда она вышла замуж, сразу перевелась на заочное отделение и они с Алексеем уехали. Вскоре он умер, и теперь она осталась вдовой, и, хотя по-прежнему вызывала у Саши какое-то щемящее чувство, она его больше не волновала. К ней сразу стали ходить бывшие его друзья, с кем она была раньше. Она им хвасталась, что приворожила Сашку, но видеть ее Александр не хотел. Ему было только жаль Алексея, все-таки отличный парень был. Он, хоть под конец, как человек пожил и не без Сашиной помощи. На второй день, когда приехала мать Гали, Саша зашел к ней в комнату, и подруга Гали, землячка Наташа, с порога ему объявила:
- Ну, когда ты жениться будешь?
- Как только - так сразу, - пошутил Саша, не понимая, о чем идет речь. Вроде бы он Галке не обещал никакой свадьбы.
А Наталья продолжала:
- Приходила бывшая твоя девчонка.
- Кто, Наташка, что ли?
- Наверное, не знаем как ее зовут, она не представилась. Зашла, не постучавшись, не поздоровавшись, взяла стул и уселась молча. Все смотрела на мать и Галку. Сидела, сидела, а потом встала и сказала:
- Лисейков все равно женится на мне.
Саша одновременно был и рад, и огорчился, что все-таки его слова сбылись. Когда-то он говорил ей, что она пожалеет, что променяла его на всех, предала, бросила, и теперь он не только не любит, но и ненавидит за то, что она с ним сделала. И, он, впервые отметил про себя: когда он стремится жить, его не хотят, не дорожат им, а когда теряют, спохватываются, начинают ценить. Он ответил:
- Нет, теперь она пусть подождет.
Вскоре они с Галиной поругались и Галина задурила: перестала учиться, получала двойки. Саша понял, что с ней происходит. Она расстроена так, что ей не до учебы. С одной стороны, он был обижен на нее, что она не понимает его, что ему необходима любовь, а с другой - стало жалко. И он решился. Он зашел к ней в комнату. Галка сидела с отрешенным взглядом. Он сел на стул на против нее:
- Ты что творишь? Почему бросила учиться?
Она молчала. Александр понимал, что с ней происходит то же самое, что у него было от Наташки, но не хотел, чтоб она из-за него пострадала:
- Давай, учись. Что ты матери скажешь? Ей же будет тяжело, если ты не кончишь техникум, и сама об этом будешь жалеть.
-А мы будем дальше дружить?
-Хорошо, будем, только возьмись за ум, исправляй свою учебу.
Подняв ей настроение, он пошел к своим парням. У них намечалась пьянка и уже пошли за спиртным и закуской.  Саша зашел в комнату. Друзья уже «затарились» и они пошли к озеру, чтоб не попасть на глаза администрации. Пьянка в общежитии грозила отчислением из техникума. С ними пошел еще какой-то парень, младше их курсом, но он был после армии, крепкий, накачанный. Саша сразу как-то его не принял, он ему был чем-то неприятен, но деваться уже было некуда. Саша спросил у Игоря:
- Откуда этот тип взялся?
Тот сам не знал. Оставалось продолжать терпеть новоявленного. Они пили, а новичок пристал со своими умозаключениями к Саше:
- Раньше я хотел жениться, но ничего не получалось, и мне парни сказали: «Е.... всех подряд надо», и я решил, что, действительно, так надо.
Саша ответил, что на самом деле это так. Он еще не знал, что этот новичок ему преподнесет. «Зарядившись», они пошли в общежитие. В их компании был один парень из Ленинграда, пользующийся авторитетом у красивых девиц. Один раз он вечером в кубовой играл на гитаре. Пришли старшекурсники и заставили его прекратить играть. Он мешал делать уроки. Парень поогрызался, но игру прекратил. А когда он привел к себе в комнату очередную девицу, старшекурсники подпив, припомнили этот случай, вызвали его из комнаты и на глазах у девчонки избили. Парень не простил этого унижения: взял у Игоря немецкий кастет, надел под перчатки, и встал в холле, напротив комнаты старшекурсников. Те гуляли. Когда один из них вышел из комнаты, увидел Ленинградца и подошел к нему:
- Ну, что, орел, добавить тебе?
- Добавь, - спокойно ответил тот.
Старшекурсник подошел к нему. Ленинградец, долго не раздумывая ударил его, раздробив челюсть. Старшекурсник испугался, получив такой отпор. Для него это было полной неожиданностью и, испугавшись, он бросился бежать. Заскочил и заперся в чужой комнате. Ленинградец стал ломиться, тот выпрыгнул из окна второго этажа, неудачно приземлился на крыльцо и сломал руку. Когда комендант завела его в общежитие, взгляд у него был бешеный от страха.
И сейчас парни шли в общежитие, не думая, что их ждет. Когда зашли в комнату, старшекурсники из восемьдесят шестой группы стали собираться в кучу. Ребята заперлись в комнате и тоже стали готовиться. Сашу мучило предстоящее. Он не мог принять ни одну сторону. Он знал всех старшекурсников, с ними много было пережито вместе, и с этими ребятами он уже сжился. Они его, брошенного, приняли. Он вышел из комнаты, за ним остальные. Встали против старшекурсников в ожидании начала. Саша стал всех успокаивать, встав между ними:
- Ну, что вы сколотились? Крови хотите? Ну, пошли городских мочить, нельзя между собой ссориться. Мы так потеряем силу. Что ж вы делаете? Угомонитесь!
И тут из толпы вышел старшекурсник. Опомнился Саша, когда уже по всему этажу шла драка. Саша хотел ринуться в гущу, но почувствовал, что хромает. Он посмотрел: у него отлетел каблук. Саша побежал, переобулся и выскочил вновь. Драка переместилась на другие этажи и в комнаты. Все было разбросано, в одной двери выбито стекло. Тут, как из-под земли вырос Василий из бывшей его группы и увел Александра. Саша очнулся в его комнате. Там сидели побитые старшекурсники. Он огляделся и встал, чтобы уйти. Василий стал уговаривать:
- Саша, не уходи, останься с нами. Давай выпьем.
Но он не хотел никого из них видеть. Собственно, так им и надо за их предательство. Теперь пусть сами расхлебывают то, что заварили. Они были ему противны, к тому же он просил не начинать драки, и он ушел, закрыв за собой дверь. Пошел искать кого-нибудь, но никого уже не было. Тогда он отправился к Галке. Ее не оказалось в комнате. Наталья рассказала, что за ней зашел тот новичок. Как выяснилось, это был староста их группы. Год назад он добивался, чтоб Галка вышла за него замуж, но она ему отказала. И сейчас он пришел за ней, предложил выпить, и она пошла с ним. Саша узнал, в какой комнате он живет, но идти не хотел. Он был зол на обоих. Саша не знал, что делать. Он хотел оставить их и больше не замечать. Он был в раздумье, идти за Галиной или нет, но Наталья настояла:
- Саша, вытащи ее оттуда, не оставляй там, она его не любит.
- А меня она любит?! Что с ним пошла?! - Но ты же с ней поссорился и ей было тяжело. Он пригласил она и согласилась, чтоб забыться.
- От чего забыться? Я же сказал, что будем продолжать дружить, только пусть учится. А она что делает? Раз пошла, пусть с ним и остается.
- Саша, я знаю, как тебе тяжело, но вытащи ее, он дерьмо.
- А она хорошая?!
И, все-таки, Наталья уговорила его. Он понял, что это будет лучшим доказательством, если он их застукает вместе, тогда она не сможет ничего опровергнуть, и он пошел. Поднявшись на этаж он увидел, как один из третьекурсников наступает на первокурсников:
- Что, такой сильный? Ну, пошли со мной, надо одного замочить. Ты только не вмешивайся, будешь держать только бабу.
Они подошли к комнате старосты и Саша плечом вышиб дверь. Перед ним предстала картина: парень лежал в трусах на кровати, она рядом, но одетая. Саша подошел и ударил старосту. Галка проснулась и испугалась. Он схватил ее, вытащил из кровати. Третьекурсник не послушал, что ему сказал Саша, и стал бить старосту, не различая, кого бьет. Галка завизжала:
- Что, вдвоем на одного?
Саша не выдержал и врезал ей. Она закричала, испугавшись. Староста опомнился и схватил третьекурсника. Саша вырвал его у старосты и кинул:
- Выводи ее.
А сам стал пинать парня. Староста ухватился за брючину. Саша, вырвал ногу, еще раз ударил его и выскочил из комнаты, пошел догонять Галку, чтоб она никуда больше не свернула. Проводил до вахты и ушел. Он увидел свою бывшую Наташку. Она строила ему глазки, улыбаясь. Он пропустил это мимо себя и ушел спать.
На следующий день спросил у парней, из-за чего же началась драка со старшекурсникам и Кострома засмеялся:
- Ты начал.
- Как я? Я же, наоборот, хотел, чтобы драки не было, разводил всех.
- Да! А потом вышел один из восемьдесят шестой группы, послал тебя и ты ударил его, а этого только все и ждали, и началась заваруха.
«Да, дела плохи, если уже заклинивает и не помнишь, что творишь», задумался Саша. Пить, однозначно, надо бросать, иначе можно совершить такое, за что всю жизнь будешь расплачиваться.
На следующий день Ленинградца, Игоря и Кострому вызвал к себе директор разбираться, что произошло и кто виноват. Сашу почему-то не тронули. Но все обошлось на этот раз, парней не отчислили, нашли их невиновными.
Саша видел, как Галя ходила сама не своя, у нее все рушилось, и он почему-то почувствовал себя виноватым. Решил расставить все точки над i. Он зашел за ней и предложил пойти в «Аквариум» поговорить. Она послушно пошла, так как не видела иного выхода. Саша не знал, с чего начать. Долго думал. Ему было как-то жаль девушку. Александр неожиданно предложил:
- Выходи за меня замуж.
Она прекратила лить слезы:
- А ты меня возьмешь?
- Будем считать, что эта была ошибка, и давай сейчас отнесем заявление в ЗАГС.
Галя приободрилась. Они в комнате сообщили о своем решении, пошли подавать заявление. Саша как-то подсознательно чувствовал, что этого не стоит делать, нельзя прощать, толку все равно не будет. Он давно заметил, что Галя ничего не умеет делать: ни убраться, ни готовить, но с другой стороны, она красивая. А он заставит ее все делать. Да, если он не женится сейчас, он может вообще никогда не жениться. Так что, во всем есть хорошее и плохое. Ему пришлось выбирать из двух зол меньшее. К тому же, Шилкина сказала, что выйдет замуж за другого, так уж лучше он первым женится, чтоб у ней отпало желание думать, что он уж совсем никому не нужен.
Они отнесли заявление и прогуливались по городу.
Когда Сашу неожиданно окликнули, он увидел, что в их сторону идет староста в темных очках, не полностью скрывавших синяки. Саша внутренне приготовился к новой драке. Он чувствовал за собой правду и не боялся. Подошел староста: - Ты видел, что сделал?
- Прекрасно вижу.
- Тоже самое сейчас будет у тебя.
- Я не возражаю.
- Но ты учти, я не так бью, я переломаю тебе все кости. Не веришь?
Спроси у парней, которые меня знают, - стал давить на психику, стараясь запугать и показать, какой он орел.
- Не пугай, я уже пуганый, и теперь ты просто синяками не отделаешься, - не сдавал позиции Саша.
- Что ты сказал? Пойдем отойдем.   
- Да мне и здесь хорошо дышится.
 - Ну, ладно, при девчонках я тебя не буду трогать, но мы еще встретимся один на один.
- Обязательно. В стройотряде. Вот там и поговорим.
Староста опомнился. А ведь, действительно, они едут вместе в стройотряд и неизвестно, что там может получиться. Он замолчал и ушел. По городу пошли слухи, что какой-то парень нападает на  молодых женщин и режет их, при этом не насилует и не грабит. Весь город был в страхе. Местная милиция не могла никак напасть на след маньяка. Вынуждены были вызвать МУР. Стали допрашивать и парней в техникуме. Сашу не вызвали, но Игорь по секрету признался Саше:
- Ты знаешь зачем меня вызывали?
- Нет.
- Они спрашивали о тебе, как ты живешь, чем занимаешься, куда ходишь, где был в те дни, когда совершались нападения на девиц.
Сашу поразило, что о нем все знают, наверное, взяли данные из психдиспансера, где указано, что он пострадал из-за девицы, наверно думали, что мстит теперь всему женскому полу. Он попал под подозрение. Вообще-то, логично, он уже был зол на женщин, но мстить им не собирался. Главное для него было - получить образование. Недели через две поймали этого маньяка, и город вздохнул с облегчением. Но больше всего был счастлив Саша, что нашли настоящего виновного, и с него спало подозрение.
Неожиданно приехал Даниленко Виктор в гости. Саша обрадовался брату. Он познакомил его со своими приятелями, и они устроили гулянку по этому поводу. Витя позавидовал Саше, как он здорово и весело живет, а так же рассказал, что когда о поездке узнала мать, то она его не хотела пускать, говорила, что брат плохой, лежал в больнице и живет в общежитии со всяким сбродом, Сашку расстроили эти слова родной тетки, но он ничего не сказал в ответ. Он был рад, что хоть кто-то из родных вспомнил о нем. Как ему этого не хватало!
После застолья они  вышли на крыльцо техникума насладиться вечерним городом. Студенты играли в волейбол перед входом, и тут же ходила Наташка, приглядывая очередного поклонника. Увидев Сашу с братом, стала крутиться возле них, строя глазки, но Саша уже знал, насколько она коварна, и усилием воли подавил в себе все эмоции и чувства, сделав вид, как будто ничего не замечает и беззаботно, насколько это получалось, продолжал разговаривать с братом. Потом предложил идти спать, оставив разочарованную Наташку.
На следующий день они поехали в Светлогорск. Вите хотелось посмотреть Прибалтику и  море, а Саша хотел показать это брату. Ранним утром они сели в «Икарус» и поехали до Калининграда, а затем на дизеле до Светлогорска. Легко устроились в гостиницу, оставили вещи и пошли к морю. Открывшаяся гладь бесконечной воды завораживала и навсегда покорило сердце. Взошли на смотровую вышку, оглядывая красоты. Потом спустились вниз, бродили по берегу, затем прошлись по городку, набрали продуктов, вина и вернулись в гостиницу ужинать. Витя пригласил соседа по комнате. Наговорившись, когда вино ударило в голову, пошли искать девушек. Что за отдых без них? Но познакомиться ни с кем не удалось. Сосед разговорился с какими-то парнями и дальше с братьями не пошел. Они бродили по пустынному берегу. У Вити взыграла кровь и он стал бить стекла у стоящего на берегу киоска. Сашу это взбесило. Он всегда знал цену труда, денег и красоты, а Витя всю жизнь прожил за родительской спиной и от этого стал самоуверенным, самовлюбленным, аморальным баловнем судьбы. Саша схватил его, как мешок, и дернул:
- Ты не у себя дома! Если тебя там за это ценят, то тут это не принято, - более убедительных слов он не нашел.
Витя обиделся на брата, но ничего не сказал. Настроение было испорчено. А тут еще они из-за Вити упустили женщину и разозленный Саша повел брата в гостиницу. На утро они кое-как отошли от гулянки, пошли перекусить перед дорогой в кафе. Там они не удержались от соблазна и купили редчайший фрукт - ананас. Раньше его не приходилось не только пробовать, но и видеть. Вкус экзотического фрукта напоминал вкус клубники. После кафе они прошлись напоследок по берегу, сфотографировались около барельефа русалки, которая имела свою легенду, и тронулись в обратный путь. На следующий день Саша проводил брата на поезд. С одной стороны, Саша был рад встретиться с родным человеком, с другой - он понял, насколько они разные с братом и им не по пути.
Началась сессия и подготовка к стройотряду, а у старшекурсников выпускные экзамены. Они ходили счастливыми. Новые дороги открывались перед ними. Они становились дипломированными специалистами. После каждого сданного экзамена ходили победителями. И вот выпускной. Нарядные, счастливые, они обмывали свои дипломы в Доме офицеров, а потом бродили по ночному городу, пели песни, смеялись, любили. Эту ночь и Саша не спал. Сердце сжимала тоска. Он завидовал старшекурсникам, несмотря ни на что, он любил их всех. Как бы он хотел не расставаться с ними. Он понимал, что видит всех последний раз. Слезы наворачивались на глаза, но он старался выглядеть веселым, чтоб никто не видел его грусти. Он давно наблюдал за Ивановым Андрюхой, заметил, как он стал ходить ровно. Его уже не качал ветер при ходьбе, шаг был уверенным и ровным. Оценит ли он когда, что для него сделали ребята и, в частности, Лисейков? Когда его по вечерам «завязывали в узел», давая физические нагрузки, играя в карты, заставляли приседать проигранное количество очков. Это Саша его уговорил ехать во второй стройотряд. И вот, из него сделали мужика, сделали то, чего не смогли сделать родители, оберегая его от трудностей. И несмотря ни на что, Саша желал ему счастья. Со своими парнями он смотрел на счастливчиков из открытого окна. О нем, конечно, ни кто не вспоминал и не знал, что у него творится на душе, и только Катя, увидев Сашу в окне, как-то сникла на мгновение, а потом опять начала смеяться. Саша с трудом боролся со своими чувствами. Но, скоро стройотряд, и он постарается забыться в работе.
Сессию он, как всегда, с трудом, но преодолел. Проводил Галю в Тулу, съездил к отцу, рассказал, как закончил год, что решил жениться осенью, чтоб отец готовился, попрощался и уехал.

ГЛАВА ХХII

В Калиниграде, как обычно, прошел парад строительных отрядов области, но Саша его воспринял не так романтично, как в предыдущие годы. В этот раз они не уезжали, оставались в самом Калининграде на строительстве товарной железной дороги. Поселили их в каком-то общежитие в центре города. Питались они теперь в рабочей столовой для железнодорожников. Бытовые условия были намного лучше предыдущих. Несмотря на то, что Саша лежал в больнице, но зная его рабочие качества, не смогли послать просто бойцом, а послали в качестве инженера по технике безопасности. Теперь он входил в совет отряда.
  Первый раз приехав на объект, увидели криво уложенные рельсы со шпалами. В их обязанности входили рихтовка путей, подбойка грунта. За отрядом закрепили мастера, который должен был руководить работой. Все брали ломы, становились вдоль путей и по команде мастера двигали участок полотна вправо или влево, тем самым вытягивая рельсы в одну прямую, затем деревянными подбойками подбивали грунт. Спустя некоторое время им привезли электрические подбойки. Работать стало легче. Параллельно со студентами работала и бригада путейцев, но трудились они медленно, с перекурами, с прохладцей. И, когда на объект пришла комиссия, сравнивая работу бригад, начальник сказал:
- Если бы все так работали, как стройотрядовцы, давно бы коммунизм наступил. Такая оценка их труда порадовала ребят. Значит, они что-то могут в этой жизни и не хуже других, а лучше. Теперь они работали иначе. Отобрали восемь самых сильных парней, и они по четверо с подбойками работали по двадцать минут, потом садились отдыхать. Их меняли другие четверо. Остальные занимались подсыпкой грунта, а параллельно с ними работала механическая подбойка. В отряд направили медичку. У медиков были свои стройотряды, но они не работали со всеми вместе. Их распределяли по другим отрядам, где они лечили заболевших бойцов. Всем понравилась новенькая, но подружиться удалось с ней только Саше. На обеде он пригласил ее за свой стол, разговорился, попросил ее показать университет, куда он собирался поступать на юридический факультет. Она охотно согласилась и после работы они поехали по городу. Она показала университет. Сходили на могилу Канта и к памятнику в честь 1200 погибших при взятии этого города. Стемнело, и они свернули с тротуара в лесопосадку на Литовском валу, наблюдая за огнями города и мчавшихся по проспекту машин. Разговорились о жизни и любви. Саша нежно обнял ее и поцеловал.
-А ты не боишься заразиться?
-Волков бояться - девок не любить! - пошутил Саша. - Я не заразный, а вас проверяют, так что бояться нечего.
И девушка согласилась, она тоже желала его. Как было приятно ласкать ее красивое тело, целовать нежные губы и соски, снимать нежное белье. Истосковавшись по женскому теплу, он получил ни с чем несравнимое удовольствие. Потом они еще долго сидели обнаженными, лаская друг друга и любуясь ночным городом, расстилавшимся у их ног.
  Саша пошел провожать ее на окраину города. У подъезда они сели на выступ. Саша посадил ее на колени. Очень хотелось спать, но расставаться не хотелось. Целовались, он ласкал ее бархатное, молодое тело, и вдруг она спросила:
- А ты знаешь, какое самое эрогенное место у женщин?
- Клитор, что ли?
- Да.
- Знать-то знаю, но никогда не видел его и не находил.
- А вот давай свою руку.      
 Она взяла его руку и засунула себе в плавки.
- Вот, чувствуешь?
- Нет.
- Ну, вот бугорок, - водила она его пальцами.
- Вот это?
- Да.
- Чувствую, - насколько было приятно ласкать ее интимные места, ставшие мгновенно влажными.
У обоих закружилась голова. Он взял ее на руки и понес. Тут же перед домом под деревьями уложил на траву и стал, трясясь от нетерпения, быстро раздевать ее. И они опять закружились в огне любви.
Уже начинало светать, когда они почувствовали усталость. Как не хотелось расставаться. Саша был благодарен ей за подаренную ему любовь. Провожая ее к подъезду, он не хотел отпускать, не хотелось никогда расставаться. Он ее как от сердца оторвал, но он валился с ног от усталости, а еще идти в общежитие через весь город. Оставалось спать всего пару часов, а утром - работа. Он шел по заснувшему городу и любовался опустевшими улицами, тишиной. Придя в общежитие, он, раздевшись, сразу упал на кровать и мгновенно заснул. Через два часа он с трудом поднялся. На работе через каждые двадцать минут он ложился на шпалы, головой на рельсы и засыпал, а после работы он с медичкой вновь шел гулять.
В очередной раз около памятника 1200 они свернули с тротуара и в темноте среди деревьев стали заниматься любовью. Внизу под ними проходили дизели, а в трех метрах, с другой стороны, в свете фонарей по тротуару шли прохожие, по дороге проносились автомобили, и никто не знал, что здесь, рядом с ними, двое занимаются любовью. После прогулок он шел ее провожать до дома и возвращался в общежитие. Однажды его задержали. Около общежития развели мост, пропуская паром. Саша валился с ног от усталости, а тут еще это. Если идти в круговую через главный мост - это крюк в несколько километров, и тогда он придет к самому подъему, ни минуты не вздремнув. Но через полчаса, пропустив паром, мост свели и Александр поспешил в постель. На обед он ходил по быстрому и, возвращаясь, ложился в вагончик спать, пока все обедали и играли в карты. Раз они легли на кровать с Костромой. Саше приснился сон, как будто он лежит, как всегда на шпалах, головой на рельсах и видит, как на него едет поезд, и вдруг крик: «Поезд идет!» Саша соскочил с кровати. Через него перебрасывал ноги Кострома. Он тоже соскочил. Оба, обезумевшие, не понимали, что произошло. А парни, закончившие игру в карты, покатывались со смеху. Розыгрыш удался! Ребята тоже засмеялись, представив, как они смешно выглядели.
Командир собрал «стариков», тех, кто уже был второй и третий раз в стройотряде, и предложил «окрестить» молодых. Разработали программу, закупили водки и вечером, после работы, все «старики» собрались в комнате у девчат. Стали готовить костюмы, наносить грим. Командир раскрасился, как актеры группы «Кисс», Саша - под клоуна, девчата - под русалок, бабу Ягу, Кострома превратился в Нептуна, Попов в черта. Саша заготовил в умывальнике на втором этаже ведро воды, на случай отступления. Торопились, и часам к пяти утра все было готово. «Старики» стали заходить в комнаты и по одному, спящих выносить в холл, связывая руки одной длинной веревкой. Тихо провести операцию «пленения» не удалось. Все просыпались, кто оказывал сильное сопротивление, кто шел на уговоры и поддавался, кто прятался под кровать, но в конце все были связаны одной веревкой. За веревку гуськом всех вывели во внутренний двор, построили и, отвязывая по одному, черт и русалки подводили их к Нептуну, уместившемуся на стуле. Он посвящал молодежь в стройотрядовцы, новобранцы клялись в верности стройотряду. Нептун каждому давал испытание: кому на одной ноге допрыгать до забора и обратно, кому станцевать, кому спеть и еще всякую чепуху. После этого «крещеному» давали сто граммов водки, и поливали водой из кружки, Только тогда новобранец считался принятым в ряды прославленных стройотрядовцев.  «Новобранцы» отошли в сторону и начали готовить заговор. «Старики» это заметили и приготовились к отступлению. Когда «крестили» последнего, «молодняк» ринулся на «стариков», обливая их, срывая наряды, размазывая грим. Саша побежал к умывальнику и вышел на балкон, где приготовил воду. Его увидели и бросились вдогонку. Выждав, когда они сравняются с входом, он вылил на них воду. Двое заскочили в умывальник. Один схватил Сашу, другой хотел из крана облить водой. Саша вывернулся и подставил под струю напавшего на него, и вся вода досталась нападавшему. Потом побежал во двор, где все бегали с ведрами, поливая друг друга. Набегавшись, решили пойти на мировую: набрали ведро воды, встали в круг и выплеснули воду над собой, чтоб не обидно было. Намокнув до ниток, все с шутками, смеясь вернулись в свои палаты, допили водку, привели себя в порядок, переоделись и счастливые, и возбужденные поехали на завтрак, затем разъехались по городу отдыхать.
Вечером Саша со своими ребятами пошел на танцы в парк. После тяжелой работы приятно отдохнуть, потанцевать, послушать хорошую музыку, полюбоваться красивыми девушками. Там были свои группировки, которые искоса поглядывали на стройотрядовцев, но тронуть их никто не решался, потому что они держались группой, сами никого не трогали, но и своим поведением давали понять, что себя в обиду не дадут. Танцы прошли без приключений.
  Командир нашел калым, надо было готовить раствор на растворном узле. Почему-то командир выбрал Сашу и еще одного парня для этой работы. На растворном узле работала молодая женщина, управляющая кнопками, а им предстояло замешивать и загружать раствор в бадью. По окончании работы надо было гасить известь. После первого же дня работы, напарник не выдержал тяжести и пыли, и вернулся на железку, отказавшись работать. Командир прислал другого, тот тоже через день сбежал. И только четвертый закрепился на этой работе вместе с Сашей. Они старались победить трудности. Самое трудное было в жару. Застегнувшись на все пуговицы, в респираторах таскали на себе тяжелые бумажные мешки с известью. Но как бы они не одевались, все равно известковая пыль попадала на тело, обильно политая потом, начинала разъедать кожу, оставляя прожженные язвочки. Потом, высыпав в огромную ванну и залив водой, изнывая от усталости, жары и боли, железными швабрами размешивали эту известь. Закончив работу, быстро скидывали все с себя и тщательно мылись. Одно было преимущество - они раньше всех кончали работу, и, хотя командир предупреждал, чтобы они шли после своей работы на помощь остальным, Саша под свою ответственность уходил сам и уводил напарника. Возвращаясь домой ложился спать, а вечером после ужина уходил со своей медичкой гулять. На растворном узле они сошлись с женщиной, которая там работала, и с мастерицей того же примерно возраста, которая временами приходила проверять работу. В минуты отдыха они откровенно разговаривали о жизни и шутили. Как-то Саша спросил у рабочей, замужем ли она и собирается ли выходить замуж. Выяснилось, что она не замужем, живет с дочерью, и замуж не собирается:
- А зачем мне замуж?! Я возьму трешку, пойду в кабак, там меня за эту трешку и накормят, и, напоют, и вые....
Ребята смеялись, ведь, действительно, это так. Саша стал к ней приставать, дурачась, она смеялась, но пришла машина под загрузку, и женщина приказала:
- Иди работай, баламут.
- А у нас работа стоячая, когда «стоит», тогда и работаем, - не подумав ляпнул он.
Она засмеялась от души, и потом только он сам понял, что сейчас изрек крылатую фразу, которую можно понять по-разному, смотря, что иметь в виду. Она передала эти слова мастерице, с которой они были дружны, у той сразу возник к Саше интерес. Когда у них в красном уголке состоялось торжество, и были приглашены стройотрядовцы, она стала ухаживать за Сашей, говоря, что у нее уехал куда-то муж, и она теперь одна, но Саша как-то не решился наставить ее мужу рога, хотя даже не знал его, а женщина была соблазнительная.

ГЛАВА ХХIII

В день рыбака в закрытом городе Балтийске должен был состояться парад военных кораблей. Всем хотелось посмотреть его. У Федора-калининградца мать могла достать пропуска. Они договорились с ней и всем отрядом поехали на праздник. На параде проходили всевозможные военные корабли на воздушных подушках, выходящие на берег, и поражение цели торпедоносцами, и десантные танки, выползающие из транспортных кораблей и плывущие по воде, и десантники, прыгающие с самолетов с цветными дымовыми шашками прямо в воду, и водолазы, выходящие из воды в виде  тридцати трех богатырей с Черномором, и морская пехота. Впоследствии выяснится, что в этом параде принимал участие его одноклассник Ростов Володя, а сейчас они не знали, что два бийчанина были на одном параде - один участвовал, а другой смотрел.
После окончания грандиозного зрелища стройотрядовцы пошли загорать на пляж. Приятно после тяжелого труда оказаться среди беззаботно отдыхающих. Они купались и загорали, когда Саша увидел, что некоторые ползают по берегу, что-то собирая. Ребята стали смотреть на песок и увидели маленькие кусочки янтаря, стали тоже их собирать. Саша решил в будущем заняться поделками, янтарь пригодится при украшении какой-нибудь картины или шкатулки. По берегу ходили молодая и пожилая женщины, собирали бутылки, и Саша вспомнил про Мишу из больницы, который тоже этим зарабатывал и кормил свою семью. В стороне уже стояло мешков семь, полных бутылок. «Да! Они за день зарабатывают больше, чем я за весь стройотряд», - подумал Саша и с любовью вспоминал Мишу.
В следующую субботу они пошли на субботник в католическую церковь. Они должны были убирать мусор, где реставрировали и где собирались устанавливать орган. В  следующую субботу их кинули на помощь колхозникам заготавливать корма: надо было привезенную солому в тюках укладывать на хранение в сарай. Когда они приехали на объект, там уже работали десантники - здоровые ребята в камуфляжной форме. Все кинулись работать: одни внизу бросали тюки на транспортер, другие принимали наверху и укладывали. Сделав все, сели курить вместе: десантники и стройотрядовцы. Литовец, которого недолюбливал Саша, спросил:
- Вы откуда?
- С Алтая, - ответил один.
Сашу аж подкинуло:
- Откуда с Алтая? - А ты что, тоже с Алтая?
- Да. Откуда ты?
- Из Барнаула. А ты?
- А я из Бийска. Вот это встреча!
Они оба обрадовались этой встрече, такого даже не ожидали. Разговорились, как каждый из них попал сюда, вспомнили родину, признались себе, что и здесь очень красивые места. Оба были горды своим землячеством. За стройотрядовцами пришел автобус, и десантник сказал:
- Давай я тебе на память прием покажу.
И он промахал у самого Сашиного носа огромными сапожищами. Саша запомнил прием, они распрощались и расстались в приподнятом настроении.
Работа подходила к концу. Ребят вернули с растворного узла опять на железку. Когда надо было куда-то идти, ребята учились ходить по рельсам, как по канату. Саша тоже настойчиво заставлял себя ходить, тем самым приучая балансировать свое тело. В основном, весь объем работы был выполнен, и свободного времени становилось все больше. В один из таких отдыхов они взобрались на вышку и оглядели поле деятельности. Все пути лежали ровненько, как натянутая нить.
Среди якутов нашлись замечательные художники. Они нарисовали красивый трафарет, приобрели краску и стали наносить эмблемы на куртки. Саша заказал переговоры с матерью, сообщил о свадьбе. Мать уговаривала не спешить, закончить техникум, погулять, а потом жениться, но Саша не видел смысла, он и так погулял во время учебы, Танька все равно хочет выйти за другого, значит, и ждать нечего. Позвонил Гале. Она собиралась приехать забрать документы, чтоб перевестись в Загорский кинотехникум и заодно купить к свадьбе кольца. Мать прислала деньги на покупки, и кримплен синий для свадебного костюма. Жениться собирался и Сарганов Колька. Женился на Галиной землячке - Наталье. Свадьбы у них были в один месяц, только у Соргановых немного раньше, и Николай брал Сашу в свидетели. Они постоянно общались с помощью писем и телефонных звонков. У обоих были проблемы.
Командир собрал всех вместе, чтобы сообщить о результатах работы и кому сколько причитается. Всем отличившимся он разделил премиальный фонд, но обошел вниманием Лисейкова, упрекнув его за то, что он недобросовестно относился к работе, уходил, когда все еще работали и не шел на помощь. У Саши все закипело внутри, но он сдержался и спокойно заявил:
- Работа на железке была курортом по сравнению с моей, и я уже ничего не мог после нее делать. - Он сидел с перебинтованными руками, так как известь разъела кожу. - Что ж ты меня поставил? 
И все его поддержали:
- Да ты что, никто не выдерживал этой работы, а он один отработал с самого начала и до конца.
Собрание быстро закончилось. Саша вышел в холл смотреть телевизор, чтобы как-то успокоиться, а все навалились на командира, доказывая, что он не прав. Через некоторое время командир подсел к Саше:
- Саша, извини, я был не прав.
Да, ладно, что уж там, - сдержал тот свой гнев.
Вечером все гуляли, отмечали приближение конца работы. Саша набрался под «завязку» и тут увидел свою медичку. Он предложил ее проводить. Она отказалась, пытаясь сбежать от него. Он понял, что на этот раз она пришла к кому-то другому. Это привело его в ярость. Он ее насильно потянул от общежития. Кто-то окликнул его из окна и вылез на крышу входа, ведущего в подвал. Она была сделана из шифера, и парень провалился вниз. Саша встал посреди двора и стал справлять свою надобность. Медичка, улучив момент, забежала в общежитие. Саша последовал за ней, разыскав на девичьем этаже. Она взбежала выше на лестницу. Подошли девчата и староста. Он в этот вечер не пил со всеми, а сидел с девочками, чай с тортом попивал и был трезв. Саше было стыдно на глазах у всех уговаривать ее идти домой. Она уперлась и ни в какую. Вступился староста, обращаясь к медичке:
- Его успокоить?
- Пошел вон, козел! - Рассвирепел Саша. Он  уже второй раз становился на его пути.
Он взял медичку за руку и потянул ее, пытаясь увести. Она засопротивлялась, а Саша уже ничего не помнил. Это ему на следующий день рассказали. Он дернул ее и она обо что-то сильно ударилась. Тут староста ударом рассек ему губу. Саша кинулся на него, но тот уже куда-то пропал, а Сашу удержали девчата. Медички он тоже не увидел. Потом он куда-то пошел. Навстречу ему попался командир:
- Что произошло?
- Да так, ничего.
- Ты весь в крови, иди умойся.
Саша пошел в умывальник. Вся рубашка и лицо были в крови. Он выбросил рубашку, вымылся и отправился спать. На утро вид был ужасный: нос опух, губа в углу разорвана на две части и доставляла нестерпимую боль, нельзя было открыть рот. Ему рассказали, что произошло вчера. Александр сидел на кровати и размышлял про себя: «Опять этот староста. Тогда он влез в мою компанию, не имея своей, втершись в доверие, полез на мою девчонку, но тогда мы были оба пьяные и я поставил его на место за его подлость. Теперь, я был пьяный, а староста трезвый. Он одержал верх и опять не из-за его бабы». Пришел литовец, который стал насмехаться над его видом. Саша взбесился; какой-то трусливый щенок, который и в работе не отличается, насмехается:
- Закрой пасть, недоносок, а то сейчас я тебя разрисую, что родная мать не узнает!
Литовец сразу заткнулся, как будто ежа проглотил.
На работу Саша ехал молча. Завтракать было невозможно: губа сразу реагировала и на горячее, и на холодное, но, собрав все мужество и молча, не показывая боли, он проглотил весь завтрак. На работе во время перекура он сидел, отрешенно держась за лом, ни с кем не разговаривал, не мог отойти от похмелья и от раны. Староста стоял в стороне, чувствуя себя победителем и ухмылялся. Саша заметил это и вскипел:
- Что, сука, зубы скалишь?!
- А что, может быть продолжим?
- Что?! А может по-новому начнем?! - давая ему понять, что из-за баб он не собирается с ним драться.
Саша со всей силы сжал лом и готов был ринуться на это ничтожество, но староста все понял и замолчал, потупив взгляд. Все смотрели на них - чем это кончится. Когда староста замолчал, Саша постарался сдержаться, иначе натворит таких дел, что потом не расхлебать. Когда пошли на обед, Сарганов сказал:
- Но, ты и взбесился. Я думал, что ты его сейчас убьешь.
- Я бы это и сделал, если бы он хоть слово еще сказал.
Теперь все поняли, что победу все-таки одержал Саша, хотя никто не знал с чего у них тянется конфликт, но почувствовали, что за ним правда, но Сашу это не радовало. Его беспокоило другое. Он почувствовал, насколько тяжелее стала его жизнь после больницы. Хоть из кожи вон лезь, постоянно будешь хуже других. Неудачи преследуют, как злой рок. В группе его хоть и уважают и разговаривают, но для всех он чужой. Никто не желает иметь с ним общих дел. Он сравнил свою жизнь с той, которой он жил в Бийске и обратил внимание на сходство. Все рухнуло и он был вынужден уехать, значит, и сейчас все повторяется так же. Черт с ним, пусть ухудшается, только бы техникум закончить! Да! От всего убежать можно. От себя не убежишь. Что судьбой предсказано, тому и быть.
За два дня до окончания работы приехала Галка. Для всех это было неожиданностью. Только с медичкой расстался, а тут другая явилась. Саша не обращал внимание на удивленные взгляды и продолжал делать свои дела. Добился отдельной комнаты, где они поселились. Уж раз пришлось вместе спать, он попытался опять добиться своего от нее, но она, как и прежде, не допускала его до себя, Саша плюнул на это. Все равно через месяц свадьба, как-нибудь теперь дотерпит. Главное, он за два месяца отвел свою душу. На следующий день он сводил ее в свою столовую, затем поехали по магазинам. За стройотряд он получил триста двадцать четыре рубля, да еще мать выслала. Саша купил себе электронные часы, первые, которые в стране стали производить. Когда он их увидел, сразу загорелся желанием иметь. Купил фату. Колец нужных не оказалось, и они поехали в Советск. В «Садко» нашли нужные кольца. Набрали импортных консервов и вина. За знакомство с Галиными родными надо выпить, да и неудобно с пустыми руками ехать. Зашли в техникум, чтоб забрать Галины документы. Деньги как-то незаметно ушли и на обратную дорогу не оставалось, а надо было еще заехать к отцу, показать невесту. Он занял у командира сорок рублей, взял билет до Москвы. Но сначала заехали в Тимофеево к Игорю Ивановичу, чтобы утереть ему нос. Аннушка сразу начала готовить на стол. Галю он дал в помощницы. Саша заметил, как она не хочет чистить картошку, а главное - не умеет, но ничего не сказал и они с Игорем Ивановичем пошли за бутылкой. Вернулись, стол был накрыт. Они поужинали, выпили за знакомство, наговорившись, легли спать. Наутро поехали к отцу. Тоже посидели за столом. С отцом обсудили дела. Саша рассказал о стройотряде. Отец высказал свое мнение по поводу женитьбы:
- Рановато ты, вообще-то, решил жениться, но раз решил - женись.
Саша не мог рассказать, почему он пришел к такому решению, что,  если он сейчас не поставит отметку в паспорте, то, возможно, ему больше никогда этого не удастся сделать.
Они распрощались и молодые уехали. В Тулу прибыли вечером следующего дня. Новые впечатления приободрили его немного. Смена обстановки благотворно повлияла на него. Забыв о плохом, он планировал предстоящую жизнь, пытаясь все предусмотреть, но, как всегда, был настороже.
Они ехали на трамвае: Саша расспрашивал об увиденном, Галя рассказывала, поясняла, где что находится. Дом ее был в Криволучье, пятиэтажка. Саше понравилось, что жить придется в благоустроенной квартире. Дверь открыла теща. Она поцеловала будущего зятя. Молодые разделись и прошли. Первое впечатление было приятное. Комната к их приезду убрана. Выяснилось, что у Гали еще есть отчим, с которым Саша познакомился, и старшая сестра. Она училась в институте и жила в Москве.
Теща собрала на стол. Саша достал привезенные консервы и бутылку вина. За  столом он немного освоился, огляделся, узнал много нового. Обсудили дальнейшую жизнь. Все новое его радовало, дальнейшее казалось радужным. Больше ничего плохого не могло с ним быть. Наконец-то, он устроился. Теперь у него будет семья, без пяти минут он дипломированный специалист. Дальше сам будет зарабатывать деньги, не завися ни от кого, и будет учиться в институте. Все складывалось прекрасно.
Направление на практику он добился в Тулу, а за это время он должен сделать все дела: и диплом написать, и жениться, и жену перевести в Загорский кинотехникум, как она пожелала. Одно удручило его: мебель была старая, видно, хозяева не отличаются изысканным вкусом, но это казалось сейчас не самым главным.
Со следующего же дня начали заниматься делами. Встретились с Сагановыми, обговорили план подготовки и проведения торжества. После этого Саша с Галей решили, что у них будет свидетелем один из ее знакомых - Володя. Как потом Саша заметил, они с Галей имели виды друг на друга. Свидетельницей должна была быть Галина подруга Оля, тоже очень привлекательная девушка. От такого подбора кадров у Саши даже голова закружилась. Он и предположить не мог, что может когда-нибудь оказаться среди таких красавиц. Вечером они нашли красивые пригласительные и Саша занялся подписыванием их всем родственникам. Теперь есть возможность всех собрать у себя, тем самым убить двух зайцев: показать родственникам, что и после больницы он не сломался и нашел себе жену, и какую красавицу, с другой стороны - показать новой своей родне, что он не одинок и какую географию имеет его родня. На следующий день он пошел заказывать себе костюм. С Галей они уже спали вместе и он каждый день пытался ее добиться, невыносимо было лежать рядом с таким красивым телом и не иметь возможности владеть им. Галя категорически не подпускала к себе. У него стали появляться мысли, а не бросить ли все и не отказаться ли от свадьбы? Но он не мог на это решиться. Все-таки вся родня оповещена, и раз он завертел такую кашу, надо сдержать свои обещания. Черт с ним, что получится, то получится. По крайней мере он приобретет семейный опыт, практику пройдет и закончит техникум, а это важнее всех неприятностей.
Чистота из квартиры стала исчезать. Оказалось, теща к его приезду только убралась, а в жизни она этим не занималась. В квартире грязно, кругом были разбросаны тряпки, постели не заправлялись. Только кошку она кормила относительно неплохо - паштетом, а остальным готовила жиденький суп из брикетов и консервов, больше ничего не умела. Галя вообще не занималась домашними делами; не то, что убрать в комнате или заправить постель, но даже, поев, не могла помыть за собой посуду. Она просто бросала ложку в грязную тарелку и выходила из-за стола. Он, парень, себе такого не позволял, а тут его жена - такая неряха. Саша молчал. Рано еще было возмущаться.
Подходил день свадьбы Саргановых. Они вдвоем с женихом выбрали подходящую машину «Волгу», договорились с шофером, чтоб повозил молодых в день свадьбы. Саша взял у своего свидетеля фотоаппарат. Он должен был быть не только свидетелем, но и фотографировать процессию.
В назначенный день Саша с Галей пришли к молодым. Саша с женихом стали выкупать невесту. На этот ритуал Наташа же и дала им деньги. Саше было неудобно, что так вышло, безденежные жених и свидетель. Потом теща Николая высказала свои упреки по этому поводу Саше, а не жениху. Саша молча все проглотил, ему было стыдно. Молодые поехали в церковь венчаться без свидетелей, затем все вместе в ЗАГС, потом к Вечному огню и в деревню к
каким-то родственникам, где были накрыты столы. Сарганов как-то воскликнул:
- Да когда же мы Лисейкова споим!?
И, действительно, он пил со всеми вместе и даже больше, а затем ходил ровно по прямой полосе, разнимал драки, разводил обессилевших, потерявших ориентир по местам. Все поражались его устойчивости к спиртному, и он гордился этим, что мог любого перепить. Однажды он задумался: «А ведь они хитрее меня, принимают понемногу, их надолго хватит, а я к сорока годам совсем сопьюсь. Помаленьку я пить не могу, значит, надо бросать, но как?»
И теперь Николай использовал его способности, выбрав свидетелем. И Саша с честью выполнил свою обязанность: выпивал, разнимал драку, мирил. После гулянья все стали расходиться. Сашу с Галей определили в доме няни. Саша первый раз увидел старую деву, которая никогда не имела мужчин, посвятив себя Богу, всю жизнь готовив себя в рай. Не имея детей, она воспитывала Наташу с Любой. Сашу убило такое самоотречение. Для чего человек жизнь прожил? Отказать себе в любви, лишить себя чувства материнства, не оставить после себя никого, греться у огня чужого счастья, и все ради мифического блаженства в загробном мире? Нет, неизвестно, что будет или не будет после смерти, а он при жизни должен полноценно прожить, испытать, что судьбой предначертано. Спать в этом жилище, иначе не назовешь, было не по себе: какие-то городушки, приспособленные под мебель, в каждом углу иконы с горящими лампадами, затхлый запах, на столе открытая библия. Саша заинтересовался: «Что там умного могут писать?» Прочитал немного старославянский текст, чуть язык не свернул. Бред какого-то шизофреника, ни для души, ни для сердца. В детстве в сказках он больше мудрого черпал, чем в этом славословии.
С трудом переночевав в этом монашеском приюте, он проснулся раньше всех, поднял Галю. Они пошли на улицу, стали помогать родителям молодых готовить столы.
В этот день были ряженые, как положено - воровали невесту, «сорили», гуляли по поселку. Утром явилась сестра Гали в драных колготках, грязная, хвастаясь:
- Вот я нае......
Все смеялись. Пьяная, она всю ночь под забором проспала, а сочиняет, чтоб показать, какая она умная, в институте учится, и весь мужской пол от нее без ума. Саше было стыдно за нее и за всю новую родню. Дал же бог ему родственничков, надо же было так вляпаться, но оставалось только молчать и терпеть.
С горем пополам отгуляли. Саша себя неуютно чувствовал среди людей, которых абсолютно не знал. Но вот все оказалось позади, и они в автобусе возвращаются в Тулу. Еще одно мучило: они подарили молодым чайный сервиз, который купили на базаре в Калининграде и не досмотрели, что одно блюдце было разбито.
За несколько дней до своей свадьбы он с огромным трудом добился близости с Галей, после чего она сразу побежала в ванную, а он увидел пятно серо-бурого цвета, не похожее на кровь. Значит, все-таки староста добрался в тот вечер до нее, а его она столько времени не подпускала, и, видно, с помощью тещи они что-то использовали в качестве крови, чтоб дать понять ему, что она досталась ему девственницей. Его разозлила эта ложь, а главное - ему не девственность нужна была, а человек. Его всегда бесила ложь. А тут -все начинается с нее!
Мать приехала с Володей и зятем Витькой заранее. Вальки не было, а ему сильно хотелось, чтобы в этот день с ним была сестра, которую он все еще любил. Вечером за столом выпили за знакомство и стали обговаривать предстоящую свадьбу. Теща спросила:
- Ну, что, если мы возьмем сорок банок паштета, хватит на всех?
Мать чуть со стула не сползла. Она, привыкшая все последнее выставлять на стол гостям, отличалась приготовлением особо вкусных блюд, за что к ней всегда тянулись ее подружки, должна была угощать всех своих сестер консервами, да еще в день свадьбы. Такого позора она не пережила бы. К тому же выяснилось, что в доме нет посуды, не в чем готовить, не то что гостям поставить. Поняв, что со сватьи никакого толку не будет, мать взяла руководство в свои руки. На следующий день по справке выкупила мясо, водку, картошку и остальные продукты, необходимую посуду, а часть посуды направила тещу занять у соседей. Втроем заняли кухню. Тесть лежал в своей комнатушке пьяный, почитывал. Теща ходила то в комнату, то на кухню, не зная, чем себя занять. Ее нельзя было даже использовать в чистке овощей и мытье посуды. Она ничего не умела и не могла. Молодые завершили свои приготовления. У Дурекова под городом оказались родственники, с которыми он договорился на счет машины. К вечеру приехали отец с сестрой, тетей Надей, Жемерикины без Олега.
Утром пришли свидетели, Саргановы и все поехали в ЗАГС, оттуда к Вечному огню, и затем молодые со свидетелями отправились в Ясную Поляну. Быть в Туле и не побывать в доме-музее Толстого Саша не мог, ему хотелось посмотреть, как особенно живут великие люди, каким воздухом дышат, что делает их великими. Оказалось, ничего необычного, как все великое - просто. Все зависит от человека и его работоспособности. Прикоснувшись к истории, он почувствовал прилив положительного потенциала, оптимизма - не все еще потеряно.
Приехали домой. Им перегородили дорогу, требуя выкупа, соседи. В комнате были накрыты столы. Гостей собралось человек тридцать. Саша предложил Жемерикину дяде Вите быть тамадой, как самому красивому и веселому из гостей. Саша понимал, как приятно было встретиться родственникам вместе, и был рад за всех. Кричали «горько», проводили розыгрыши, было весело, только тесть портил всем настроение, но терпели, пока молодые не вышли танцевать на улицу. Тогда Дуреков «угомонил» зануду и тот ушел в свою комнату, изредка все же подавая голос.
На улице было весело: играла гармошка, свидетель пел «При лужке....», молодая соседка пристала к Сарганову. Наталья еле уберегла его от греха. Потом Саша увидел прячущуюся, плачущую тещу. Он спросил:
- Что случилось, мама?
Галя обрадовалась:
- Ты слышишь, он тебя мамой назвал.
Теща успокоилась, зацвела. Саше было трудно назвать ее мамой, и больше он никогда ее так не называл, а из-за чего она рыдала, он потом узнал. Она предлагала свои «услуги» его отцу. Тот отказал ей и это ее очень расстроило.
Нагулявшись, поздней ночью молодые пошли к свидетельнице Ольге, где им приготовили постель. Все было чистенько, красиво. После всего пережитого, первый раз в его жизни что-то делали для него, а не он для других. Он не был готов к этому и чувствовал себя как-то неловко, и все равно на душе было приятно, казалось, началась новая жизнь и всегда будет так хорошо, а все плохое позади.
На следующий день все собрались опять. Сарганов нарядился Айболитом, ходил «лечить» всех, наливая «микстуру». Люба с Олей были цыганками, гадали по руке и на картах, предсказывая всем большое счастье. Под гармошку вся процессия заходила в квартиры к незнакомым, приставали к прохожим, выискивая молодых, которые с нетерпением ждали на площадке пятого этажа, когда их найдут, а то они уже проголодались. После того, как их нашли, молодые вернулись за столы, потом старики остались, а молодые пошли гулять по городу. Когда гулянка закончилась, Сашины родные обустроили их комнату: на пустую стену над кроватью повесили ковер, который висел в детстве над его кроватью, а теперь мать привезла ему в приданое, поставили магнитофон, убрали все в комнате, застелили постель, положили салфетки, половики, навели порядок в шифоньере, поставили цветы. Комната стала уютной.
Гости разошлись, остались только родственники. Отец плакал и пил. Саша понимал его состояние. Среди материной родни он уже был чужой. Дети женаты, разъехались, и он остался один в своем городе, без близких. Как бы там ни было, Саша скрашивал его нелегкую жизнь. Мать ни о чем не жалела, она чувствовала себя увереннее. Все вспоминали прошлое, делились новостями, обсуждали свои проблемы. Отец наедине предложил матери сойтись и жить при детях. Она не согласилась, так как хорошо устроилась, ни о чем не жалея.
На следующий день родственники стали разъезжаться. Как было приятно встретиться с любимыми. Как не хотелось, чтобы они уезжали. Последними отправились в дорогу сибиряки. Они еще ходили по городу, съездили к Дурековой родне в пригород, но, вот и их проводили. На душе стало как-то пусто. Праздник окончен.  Начинается  жизнь.
Саша поехал в дирекцию по направлению. Выписали ему трудовую книжку и определили кинотеатр в пригороде, где он должен пройти практику в качестве киномеханика. После этого с Галей поехали в Загорск подавать ее документы. Его поразило, что даже на Ярославском вокзале, где такая толчея, люди с завистью засматривались на них, завидуя красавице жене. Это было приятно. Загорск, древний российский городишко, пригород Москвы, после Советска не приглянулся. Техникум располагался в старинном, неухоженном здании. Одна достопримечательность - это мужской монастырь.
Оформив документы, они посетили его, походили по церквям, палатам, сфотографировались. После поездки Галя устроилась киномехаником в широкоформатный кинотеатр, где и работала перед поступлением в техникум.
Потянулись дни семейной жизни. Саша с обеда уходил на работу, а перед сном и утром писал диплом, чертил  чертежи. Он задумал сделать действующий макет города, с зажигающимися огнями в окнах домов и на столбах, идущими трамваями, автобусами и троллейбусами, действующим фонтаном, качающимися качелями и каруселями, и для этого начал изготавливать цирк и кинотеатр, занимаясь этим в свободное время и дома, и на работе. По выходным ходили в гости и к Саргановым, и к Ольге на работу, и домой. У них были и друзья из его группы, завидовали. Но завидовать особо было нечему. Галя, понемногу привыкнув к своему положению, начала показывать характер. Поначалу, когда теща решила вмешаться в их жизнь, Галя вскрикнула:
- У меня из-за тебя все со всеми не получается!
Саша видел, что теща не права, но все-таки заметил жене наедине:
- Ну, что ты, это же твоя мать.
А потом они объединились против него. Галя не допускала его до себя в постели, ссылаясь на усталость или просто не хочется. Уговоры не действовали, возникали тихие ссоры. После этого она прекращала разговаривать с ним и вела себя так, как будто ничего не происходит. Она разговаривала со всеми домашними, на работе с подругами и спокойно себя чувствовала, а он на работе ни с кем не сошелся до такой степени, чтобы откровенничать, и дома разговаривать было не с кем. Теща, делая вид, что ничего не происходит, попробовала с ним поговорить, он ее сразу «отшил». Ему жена нужна, а не теща со своей болтовней. Хотя Галя во всем была виновата, она первой не начинала разговор. Саша, устав ждать, пытался с ней объясниться, убеждая, что она должна одуматься и вести себя по-человечески. Иногда они мирились, иногда нет, но ее капризы стали учащаться. Она верила в свою безнаказанность. На семьсот рублей, которые им подарили на свадьбу, Саша купил диван, потому что невозможно было спать на старой металлической кровати, и стиральную машинку. Теща не имела даже этого. Остальные деньги лежали у Гали, которые она тратила на наряды. А он купил себе электролобзик.
Важную роль в семейном климате играла теща: на тестя она не обращала внимания, что он есть, что его нету, влазила в дела молодых. Галя бы сама не додумалась до того, как вести себя с мужем. Саша выдерживал все и упрямо готовился к диплому. Раз, возвращаясь с работы, он спохватился, что у него нет денег на обратную дорогу. Ни теща, ни жена не побеспокоились имеет он когда-нибудь деньги или нет. Положение было безвыходное. Знакомых никого, чтоб занять деньги или остаться переночевать. В автобусе контролер. Как ей объяснишь, что нет денег. На остановке стояли люди, но как подойти спросить? Стыдно! Да и могут неправильно понять. Он приметил курсанта, с которым неоднократно возвращался в Тулу на этом автобусе. После долгих колебаний, сомнений, он все таки решился подойти.
- Извини, пожалуйста, у тебя не найдется пятнадцать копеек? Сегодня не взял с собой и не на что ехать, - произнес эти слова и чуть не заплакал от жалости к себе и от стыда, что вынужден просить подаяние. Хотя у него никогда не стеснялись спрашивать сигареты и деньги, но он обращался в первый раз.
Курсант, видно правильно его понял,  молча дал деньги. Саша поблагодарил, еще раз извинился и отошел. «Да, докатился до такого унижения с такой женой»!

ГЛАВА ХХIV

 Несмотря ни на что, он все-таки закончил практику и написал дипломную. На всякий случай, предложил Гале ехать с ним на Новый год в Сибирь, но она отказалась. Этот вариант его тоже устраивал: хотелось отдохнуть от нее, побывать среди родных, получить поддержку.
В Бийск он приехал обновленным и рад был встрече с сестрой, которая уже получила трехкомнатную квартиру в новом девятиэтажном доме. Он обрадовался, когда увидел своих племянников. Оксанка была уже большая, появился Ромка, о котором он только слышал, но еще не видел. В прошлый его приезд сестра ходила беременная. Тогда он сильно был зол, что она выпивала, говорила, что организму требуется, не могла вытерпеть девяти месяцев, чтоб родился здоровый ребенок. Он ее ругал за это, но она не хотела слушать брата. Результат не замедлил сказаться: Ромка часто плакал, впоследствии долго не разговаривал. За что его Саша прозвал «Муму», а Оксанке дал кличку «Цыганка». И, все-таки, он был рад видеть своих племянников. У него появились новые родные, о которых он может заботиться, дарить свою любовь, передавать свой опыт, оберегать от плохого, помогать стать людьми. Ромка еще был маленьким, а с Оксанкой он целыми днями играл в догонялки, в прятки, кувыркался с ней. Сестра даже приревновала его, заподозрив в нездоровом интересе к девочке. Кто знает, что у него на уме, ведь он лежал в больнице. Саша заметил это и понял, в чем подозревает его сестра. Это очень обидело его, но он ничего не сказал. А что он мог сказать? Что прожил все это время в нелюбви, в ненависти, в предательствах и кроме отца никому не нужен был? Или, как он рад отвести душу с родными племяшами? Его раздражало еще то, что сестра пила и мужу разрешала. Витя вначале пил только по праздникам, потом стал каждый раз после работы принимать. Вначале пятьдесят граммов с «устатку», потом с работы стал являться пьяным. Саша пытался ему объяснить, что это плохо кончится, что он все потеряет, но Витя его за авторитет не считал и проводил всевозможные доводы, что он никогда не сопьется и ничего не будет страшного.
Не беря все это во внимание, гостить было приятно. Мать старалась во всем угодить, готовила вкусные блюда. Во дворе у Литяева, куда он пошел попроведать Сашку, первый раз увидел Абиша. Тот вернулся с армии и работал шофером. Он подъехал на машине и, увидев Лисейкова выскочил из кабины, обрадовавшись стукнул Сашу по плечу по-дружески, но Саша отдернул плечо, не выразив радости. Он не простил Абишеву того, что он с ним делал в детстве. Абишев не ожидал от него такого поведения, но не рискнул на него накидываться. Он уже потерял былой авторитет. Те, кто стоял за его спиной, пересидели, кто женился и успокоился. Теперь ему приходилось рассчитывать только на себя. Парни рассказывали, что его теперь бьют все, кому не лень, когда он на кого-нибудь нарывается, поэтому он перестал выступать, а стал наоборот, искать у всех помощи. Так, Абишев из короля двора превратился в безобидную овечку, ищущую друзей, но он уже никому не был нужен.
  Новый год прошел хорошо. Были на городской елке. Горбачев играл на баяне. Погода как никогда была теплая, шел дождь, как в Прибалтике. После праздника, Александр обошел всех знакомых. Втроем сходили в магазин и мать купила джинсовый польский костюм, собрала в дорогу и проводила. Саша уехал.
В  Прибалтике в эту зиму наступили небывалые для здешних мест морозы, до тридцати градусов, где пятнадцатиградусные-то морозы пронизывали до костей.
Раз жена не давала Саше в полной мере использовать его супружеские обязанности, он не чувствовал своим долгом сохранять ей верность и со спокойной душой начал погуливать по женским этажам. Теперь у него было преимущество. Если раньше надо было идти в какие-то уловки, чтобы обмануть вахтеров, то теперь в этом необходимости не было. Старшекурсников пропускали без всяких претензий. Он в полной мере ощутил, как хорошо быть «стариком» Тебе все позволяют, на тебя равняются молодые. Он теперь напрямую проходил мимо вахты, и когда его спрашивали, куда он пошел, он, смеясь, отвечал:
- Пошел искать «грелку во весь рост», а то в комнате невозможно спать.
Вахтеры и технички ему дали кличку «Петух гамбургский». Он на это не обижался и только отшучивался.
В этот раз он поселился у молодых, где оказалось свободное место. С поляком из Литвы у него завязались дружеские отношения. Они, долго не думая, договорились идти к девчатам. В комнате, куда они пришли, было шестеро девчонок. Они шутили, смеялись, потом напросились к двум в комнату. Одна из них была высокая, она досталась поляку. Саше выпала миниатюрная девушка, но с косоглазием. Ему было наплевать на физические недостатки девушки, главное - надо было изменить жене, которая его извела. Расположившись попарно на кроватях, занялись ласками. У другой парочки что-то не получалось, и они стали баловаться, смеяться и шуметь. Зато у Саши было неплохо. Его девушка вначале вырывалась, а потом вернулась к кровати и распахнула халат. В свете фонарей он разглядел ее тело:
-  Не один токарь не выточит такую фигуру, как природа!
Восхитился он, и, не справляясь со своим возбуждением, с силой подмял ее под себя. Но что он только не предпринимал, она никак не давалась, объясняя, что раньше ей попадались хорошие мальчики, которые ее только ласкали и не трогали. Саша, наоборот, считал их дураками, ради чего не трогать такую красоту. Эту прелесть надо любить. Выяснилось и то, что с ней побывал и Вадим, хотя впоследствии так и женился на своей Галке. Используя и силу, и ласку, Саше так и не удалось добиться больше ничего. Надоев возиться, они стали баловаться и смеяться, как и другая пара. Шум услышала вахтерша баба Зина - противная старушонка и стала ломиться в дверь:
- Девочки, откройте дверь. Мальчики, выходите, иначе я сейчас позвоню директору. Выходите подобру.
Все заволновались:
- Надо открыть.
Саша взял руководство в свои руки:
- Лежите, молчите и не открывайте.
-Но она засекла.
- Она засекла, но не знает кто мы. Ей только того и нужно, чтоб увидеть нас, тогда она точно доложит, а не увидев, не на кого ей будет говорить. А вам можно будет отпереться, что вас самих не было в комнате. Ей нечем будет доказать. А покажемся, тогда ничем не отмажемся. Баба Зина, постучав с полчаса и пошумев, сказала, что пошла звонить и удалилась. К дверям подбежали другие девчата и зашумели:
- Ребята, быстро выходите, пока ее нет. Мы вас перепрячем.
Парни вышли и их завели в противоположную по соседству комнату. В темноте они разглядели три кровати: две были заняты, третья - пустая. Наконец-то, с одной раздался голос:
- Ребята, ложитесь на свободную кровать.
- Зачем на пустую, когда нас двое на двое. Именно я ложусь к тебе.
Парни, как ковбои, затрещали молниями на сапогах, стали раздеваться. Поляк лег на пустую кровать, а Саша полез под одеяло к подавшей голос. Она вначале посопротивлялась и все-таки пустила его к себе:
- Ну, ты и наглый!
- Конечно.
- Мы сделали как лучше, чтоб спасти вас, а вы сразу полезли.
- Не мы, а я. И что, ты бы не хотела заняться любовью?
После длительной беседы, он убедил ее в необходимости отдаться. Видно было с самого начала, что она испытывала желание, осталось только усыпить ее стеснение, чтоб перешагнуть через дозволенное. Он без конца целовал ее, ласкал, отдавал всю страсть. После полученного удовольствия, Саша закурил. Она спросила:
- А как тебя хоть зовут?
Он от души рассмеялся:
- Вот это здорово! Даже не знаем, как звать друг друга и в глаза ни разу не видели, а любовь получилась и прекрасно. Это со мной первый раз происходит. Встань хоть на свет, я погляжу на тебя, а то утром встретимся и не узнаем друг друга.
Она тоже засмеялась - ей понравилась эта импровизация. Она приподнялась на свет и он увидел красивейшее лицо. От такой удачи кружилась голова, сердце вырвалось из груди. До чего же жизнь прекрасна! Она повторила свой вопрос:
- Ну, скажи же, все-таки, как тебя зовут?
- Меня Александр, а тебя как?
Она назвала свое имя, а потом в дальнейшем разговоре выяснилось, что она дружит с его другом Александром Гусевым - «Гусем». Это открытие испортило ему настроение. Не желая того, он подложил своему другу подлянку. Он уже на себе измерил цену женского предательства, а тут сам наставил другу «рога». Так они и не заснули. Все говорили и говорили, и о жизни, и о любви. Наутро он разбудил поляка. Пока не рассвело, оделись. Он на прощание поцеловал с благодарностью свою ночную, романтическую любовь.
Выспавшись, днем он пошел к «косой», довести до конца начатое с ней дело. Она лежала в постели, напротив, по диагонали - ее подруга, делая вид, что читает книгу. Саша без какого-либо стеснения разделся, закрыл за собой дверь, лег под одеяло к своей девушке. На этот раз она была более податлива и он овладел ею средь бела дня в присутствии подруги.
Но он не понял, почему она как-то сопротивлялась и царапала ему спину. Потом оказалось, что она допускала до своего тела многих парней, но он стал первым ее мужчиной. Всю постель залило кровью.
 - Что ж ты сразу-то не сказала, что ты девочка, я бы был поласковее, чтоб ты в дальнейшем была горячей женщиной?
- А что ты, сам не понял, попер, как танк.
- Откуда же я мог знать, ты так смело вела со мной, я думал, что ты уже опытная женщина. Ну, ничего, что я мог, я для тебя сделал.
Вечером он опять пришел к ней, но ничего уже не было. У ней открылось сильное кровотечение. Девушка была бледной. Александр предложил ей вызвать «скорую», от чего она отказалась и попросила уйти. Поправившись, она сразу же стала путаться с городскими. Саша не стал разбираться, пошел дальше в своих похождениях, не замечая больше ее. «Гусю» он признался, что был с его подругой. Молчать он не мог, не мог остаться по отношению к нему подлецом. Рассказал, как нелепо все получилось, что никто не был ни в чем виноват, и попросил у него прощения. «Гусь» пережил не лучшие минуты.
- Весь мир - бардак, все люди - б....., - выразил он свое отношение произошедшему.
Но Саша считал: честнее признаться в своей пакости и больше этого не делать, чем продолжать делать вид, что ничего не произошло, продолжать по-прежнему здороваться, разговаривать на откровенные темы, шутить и чувствовать свою вину. Конечно, легче не стало. Потом  эта подруга подошла к нему и спросила, зачем он рассказал «Гусю» о них. Саша ничего не смог ей ответить. Как ей объяснить, что так некрасиво по отношению к другу.
  В следующий раз он пошел еще к одним девчатам. Проболтав до темноты, две девушки легли спать, а с двумя, раздевшись до нижнего белья, Саша стал танцевать под музыку «Иглс». До утра протанцевали, любуясь телами друг друга.
Как-то само собой получилось так, что две девушки пригласили его к себе на квартиру, где они почему-то жили, а не в общежитие. Сидели, выпивали, разговаривая о жизни. Хозяйка выразила свое мнение, сказав, что сейчас мальчики добрые стали, берут в жены не девочек. А раньше строго было, если не девушка, то замуж уже не выйти. Саша ничего не ответил на это. Он не видел ценности в девственнице, с такими неинтересно. Намного интереснее было с опытными женщинами, которые все могли и его учили.
Приехал с Тулы Кострома и рассказал, что видел его жену с каким-то парнем в центре города, они были под ручку. Сашу взбесило. Его убивала эта подлость. Ну, ладно, если бы ей не хватало и она завела бы себе любовника, а то ведь его не подпускает к себе. А на стороне романы заводит. Было желание поехать и убить ее. Но на следующий день он успокоился, рассудив: ничего страшного и это можно пережить. Через несколько дней приехала Люба к Саргановым и тоже рассказала, что приходила к ним в гости, слышала возню, хождение, шепот за дверями, но на ее звонок дверь никто не открыл. Это сообщение он принял уже более спокойно, так как в какой-то мере был готов к этому, хотя настроение опять упало. Значит, правильно он все чувствовал и начал тоже гулять. Пока только не надо ей говорить, что он собирается развестись, чтобы она не успела подготовиться и предпринять какие-то меры.
С деньгами стало полегче. Теща высылала приличную сумму из свадебных денег и он, наконец, позволил себе питаться в городской столовой, где можно было быть сытым. Как-то они с парнями собрались выпить. К ним присоединился какой-то парень со второго курса. Прогонять его не стали, но и задушевные посиделки не получились. Попили, завязалась беседа и вдруг новичок расхрабрился:
- Саш, ты в армии был?
- Нет, не был.
- Ну, ты все равно на старшем курсе. Я бы на твоем месте деньги с молодых сшибал, заставляя убирать в комнате, бегать в магазин. Саша не находил, что ответить. Он прожил все годы, никого не обижая, дрался только со старшими и более сильными, чем он сам, и то только потому, что те сами первыми задирались. И ему не раз так доставалось! Он знает, как трудно научиться жить самостоятельно. И чтобы как-то решить денежные проблемы он, как и многие другие,  шел подрабатывать, ехал в стройотряды, но никогда не попрошайничал, не воровал и, тем более, не отбирал деньги, тем более у тех, кто слабее его. Все молча ждали, что скажет Саша, не решаясь сами что-либо сказать. Все сейчас зависело от него: или он даст добро этой сволочи, или зарубит на корню. Саша совладал со своим бешенством и спокойно ответил, вызывая огонь на себя:
- Ты гнилой и твоя политика гнилая.
Парень, с которым пришел новичок, заторопился:
- Ну, что ты на самом деле говоришь.
Другие с облегчением вздохнули, всем дорог был такой ответ. Новичок молчал, но вечер был уже испорчен и разговор не вязался.
От бурной любви, от пьянок, недосыпания и учебы что-то забарахлило сердце. Первый спазм случился еще в Туле, когда он в троллейбусе взял за поручень и не смог оторвать руку, настолько прихватило его. Потом это периодически повторялось, но все было как-то не до того, чтобы идти к врачу. А тут он пошел в медпункт. Медсестра - красивая женщина, жена офицера, москвичка, улыбаясь встретила его:
- О, сам Лисейков пожаловал!
- А откуда вы меня знаете?
- Да ты лучше скажи, кто тебя не знает, есть ли такие комнаты, в которых ты не побывал?
Его поразила такая известность и популярность. Он просто любил девчат, зато они безжалостно его бросали. Он уже знал, насколько тяжела ноша Казановы, а о популярности даже и не помышлял, и не предполагал, что этим можно авторитет заработать.
- Ну, проходи, проходи, что у тебя?
Саша рассказал, что его беспокоит. Она начала ставить уколы. Однажды, сделав укол, она взялась за его зад:
- У , какая попка.
Этим она вконец связала Александру руки.
Отдыхая на этаже в креслах, приходил в чувство. Мимо проходила техничка, с которой они были дружны:
- Ну, что Петух Гамбургский, здесь сидишь, девки-то поди скучают?
- Да ну их к лешему, отдохнуть надо, - на шутку шуткой парировал он. Весть о его похождениях донеслась и до преподавательского состава. Все поголовно удивлялись:
- Ну, Лисейков, во дает! И жена - красавица, и здесь никого не обошел, пожалуй, кроме кошек.
Преподаватели тоже крутили со студентами. Так,  библиотекарша - очень красивая женщина - была с Валерой, парнем из его бывшей группы. Еще один преподаватель даже с женой развелся и женился на студентке, из-за чего был скандал. А тут какой-то студентишка пол-общаги прошел.
Саша не ограничился только любовью и учебой. Он понимал, что жизнь его будет нелегкой, и надо подготовить себя, поэтому он скрытно забрал у тестя пособия по «Самбо» и «Джиу-Джитсу». Тесть изучал эти виды борьбы, не вставая с дивана. Также Полицинский Саша из армии прислал ему переснятые на фотографии засекреченные приемы боевого каратэ. Александр заинтересовал Гуся и Сергея этим, и по вечерам они начали заниматься изучением и отработкой приемов. Конечно, у них отсутствовала всякая методика, и тем не менее, они отрабатывали прием за приемом, преимущество было одно - они не давали никому подписки о неприменении своих знаний, могли применять приемы в самозащите, не неся за это ответственности... По общежитию пронеслась весть, что парни занимаются борьбой. Мороз со своим дружком решили испытать их способности. Ребята не думали, что придется драться со своими. Они растерялись, не сумев дать отпора. Саша разозлился. Он понимал, что может ударить и отвечать не будет, но он сдерживался. Он заскочил в первую попавшуюся дверь - оказалось, в комнату к Украине,  сел на кровать, ничего не говоря и стал соображать, что же все таки произошло. Собрался с мыслями. В комнату вошли Мороз с приятелями:
- Идем, тебя мы не тронем, а Гуся вырубим.
- Нет, друзья, вы Гуся не тронете, и не только его.
Он пошел с ними искать Гуся в телевизионной. Там на него вновь накинулись. Гусь больше стоять не стал, дал отпор. После короткой схватки те поняли, что разозлили парней и те прощать им не намерены. А Гусь потом отыгрался. Он не стал собирать парней отомстить, хотя и это было возможно. Они с Костромой соблазнили девицу Мороза, пригласив к себе в комнату напоили ее и втроем занялись любовью. Мороз, не зная ничего, женился на ней. Ребята  смеялись от души над этим напыщенным индюком.
 
ГЛАВА ХХV

Учеба заканчивалась. Саша защитил диплом, взял документы на последнюю практику. Обмыли сдачу диплома, потом он поехал в Тулу.
Неизвестно, что повлияло на Галю: или ей было плохо без мужа, или она узнала, что он погуливал вдали от нее, но она изменилась, стала более покладистой. Саша воздерживался от крупного разговора, оставляя козыри на потом.
Полностью впрягся в практику. Он съездил в управление кинофикации. Его определили реммастером в кинопрокат. День он отработал, отремонтировал «Украину» и пошел снимать показания для отчета, а потом разговорился с мастером, к которому его прикрепили. Тот не возражал, что Саша не будет выходить на работу, так как делать особо нечего. В нем не нуждались. Он ознакомился с работой и стал дома писать отчет, не выходя на практику.
Подходил день рождения Саши. Он беспокоился, хотел пригласить знакомых, но Галя не реагировала, ничего не делала. В день рождения она как всегда ушла на работу, теща с тестем тоже. Саша встал и начал мыть полы. Нельзя же гостей приглашать в такую грязь. Он уже домывал на кухне, когда вернулась Галя. Она, не раздеваясь стояла и ничего не говорила. Не подумала, чтобы раздеться и самой вымыть пол, посуду, сходить в магазин, приготовить обед. Она еще немного постояла и, ничего не сказав, ушла. Саша домыл полы, протер пыль, вымыл посуду и, не зная, чем заняться, сел писать отчет. Жена явилась в двенадцатом часу ночи, ничего не говоря, легла спать и даже подарка не подарила. Саша все перетерпел.
  Наступила жара. Они собрались с Саргановым  поехать на искусственный водоем, который находился за городом. Саша отметил про себя: «Тоже мне город. Речки даже нет, а все Тула, Тула...» Где бы он не жил, всюду рядом была речка. Еще одно подтверждение тому, что надо бежать из этой Тулы. На пляже он заметил, как парни косятся на его жену. Саша думал: «Бедные мы, мужики, любим красивых, а что внутри за этой красотой, не видим». Но он вел себя так, что она им восхищалась: его уверенной походкой, точеной фигурой. Он так смог ее заворожить, что дома она ему отдалась, не раздеваясь. Это был, наверное, самый счастливый день в их семейной жизни. Потом отношения стали опять накаляться и он, не говоря, что знает об ее измене, бросил однажды:
- Ну, что ж ты, вот такая красивая, хорошая, а я такой страшный, плохой. Ты мне раз изменишь, я тебе десять. Устраивает тебя такая жизнь? Погнали!
Какой бы он больной не был, как бы от кого не зависел, но унижать себя никому не позволит. Саша теперь точно знал, что жить с ней не будет.
Практика закончилась и он вернулся в Советск. Опять пошел в разгул. Он пристроился к одной девице, которая металась между ним и парнем из ее группы. Было тяжело это понимать, но он не отступал, добиваясь ее. И он опередил соперника, оказался первым у нее мужчиной. Потом, как-то проходя по техникуму, стал разглядывать доску «Наши отличники» и увидел ее фотографию. Это его очень поразило. Оказывается, он до отличницы добрался. Мог ли он когда-нибудь мечтать, что он, закоренелый троечник, дурак добьется расположения отличницы и даже станет ее первым мужчиной. Скажи кому раньше, его бы сочли невменяемым и ее. У знакомого парня из Краснознаменска состоялась свадьба и он пригласил  Сашу и Игоря. Это было не совсем понятно. Раньше они только здоровались, говорили о делах, но дружбы не было, однако ребята согласились. Пройдя по комнатам, спрашивая, у кого что есть, они приоделись. У Саши практически все было. Он только взял у Украины шубу с капюшоном. Началась свадьба довольно прилично, но потом, напившись, Игорь прихлестнул за девицей, тем самым кому-то перейдя дорогу. Саша тоже оказался с какой-то подружкой  и тут увидел, как двое здоровых парней стали домогаться Игоря. У Саши помутилось в голове:
- Падлы! Всех перережу! - кинулся он заступаться за друга.
Те оторопели, но тут подошел жених и увел его:
- Саша, отдай нож.
- Да нет у меня пока ножа, но за Игоря я прирежу.
- Вот это да, какой ты стал.
Тут его подозвали городские парни:
- Ты нас знаешь?
- Да, что-то знакомые лица.
- Сикиду помнишь.
- Помню.
- Ну, как он был?
- Отличный парень!
Теперь он вспомнил. Они тогда с Сикидой дружили. Разобравшись, они разошлись. На кухне Саша начал ухаживать за какой-то женщиной в возрасте. Он неудачно шагнул и у него отлетел каблук от свадебных туфель и Саша понял, что теперь и танцор, и ухажер с него никудышный. Он, собравшись, пошел в общежитие. Вышел за двери столовой и память отказала. Наутро он проснулся в своей постели. Вещи аккуратно висели на стуле. Он пытался вспомнить, как дошел, но не смог. Тогда он спросил у парней:
- Кто меня привел и кто раздевал?
- Никто тебя не видел, ты сам пришел и разделся.
Тут зашел один знакомый:
- Ну, ты даешь, к тебе пьяному страшно подходить, такое лицо становится.
- Ты что, видел меня? Как я шел, стенки небось, все на себя собрал?
- Нет, шел ты ровненько, но к тебе было страшно подходить.
Плохи дела. Он уже стал терять память пьяный. Раньше этого не было. Так можно что-нибудь натворить и тюрьма неминуема. А с чего все начиналось? С малого. Ну, нальют - выпьет, не нальют - и даром не надо. А теперь голова раскалывается, руки трясутся, во рту пакостно. Уже не представляет праздника без спиртного. Да было бы выпить, а праздники придумать недолго. Он деградировал за каких-то пять лет. А что с ним будет к сорока годам? Ему тогда не видать никакого института, работать не сможет, и в конечном итоге - жизнь закончит под забором. Саша вспомнил «Таксиста» и «Мальчика из Бухенвальда», который напоследок ему погрозил. Надо срочно бросать пить. Но как? Ведь к нему привыкли, как к своему до гроба парню, и вдруг он откажется с ними пить. Черт знает, что они подумают. Он сразу потеряет всех друзей. Саша набрал такой темп, так себя поставил и проявил, что обратного пути нет, и тогда он заявил:
-Ну, с вами как съе..., теперь не разъе...., а домой приезжаю, на два года завязываю пить.
  Развлечений было много: девочки, пьянки. Однажды они - Саша, Сергей и Игорь пошли в парк. Скинулись, Саша оставался ждать около аттракционов, а те пошли за бутылкой:
- Дайте бутылку.
- Чего? Молока? - парировала продавщица.
- Какого молока? Вина.
- Родителей приведи, тогда дам, - сказала она Игорю, а потом на Сергея показала. - Вот ему, дам.
Ребята пошли к Саше и рассказали, как их продавщица отбрила. Они весело посмеялись. Вот тебе на. Из них троих Игорь самый высокий, но у него были девичьи черты лица, и хотя они одного возраста, он выглядел как малолетка, лицо его не знало бритвы. Саша же выглядел старше всех. У Сергея были усы, они придавали ему солидность.
Наконец, сдали государственные экзамены. Стали начислять баллы за учебу. У Саши получился средний балл в три целых и две десятых. Еще накрутили пять десятых за общественную жизнь в техникуме.
Саша написал письмо в Калининградский университет, чтоб узнать, что необходимо для поступления на юрфак. Ему пришел ответ, что необходимо два года проработать в милиции, а то, что он ходил в дружину, в учет не берется. Нет, два года в милиции ему не проработать. У него все дядьки и по матери, и по отцу, пересидели. Саша принял решение, что будет поступать дальше по специальности в ЛИКИ - Ленинградский институт киноинженеров. Когда он сказал ребятам о своем решении, один парень был рад за него:
- Вот такие, как ты и должны становиться начальниками.
Эта поддержка вселила в него уверенность в выбранной цели. Вручили дипломы, ждали подъемных, чтобы  ехать по направлению, Саше не отдали диплом, пока он не отработает свои прогулы, но он не спешил, думал, зачтут ему активную общественную жизнь, и при том, он выпускник и больной. Напоследок втроем решили сходить в ресторан, посмотреть, как отдыхают люди. Приятно было окунуться в мир огней, музыки и нарядных людей. Им подсадили девиц, но Саша свою упустил, так как перебрал лишнего. Игорь потерялся и они вдвоем с Сергеем кое-как добрались до общежития.
Сашу увидела бывшая Галкина учительница, обрадовавшись, спросила: 
- Саша, ты куда едешь работать?
- К себе в Сибирь.
- Вместе с Галей?
- Нет, один.
У Шур-Шуры сразу испортилось настроение. Дальше разговаривать она не стала, отошла. Галя была ее любимицей. А что он мог объяснить ей, что наглотался этой хорошей по самое горло?
Наконец-то, состоялся выпускной. Всем вручили дипломы и значки «гробики». Вот он, итог четырех, а для Саши шестилетней борьбы, лишений, унижений, потерь, поисков, познания жизни. Радость была неописуемой, гордость переполняла душу, и одновременно, какая-то жгучая тоска, что больше этого никогда не повторится. Еще мгновение - и все разлетятся по Союзу, и, наверняка, уже никогда не повстречаются. Вдруг все стали любимы и дороги сердцу. Забылись обиды.
  Саша с Сергеем пошли к его тетке, живущей в городе, взяли водку и закуску. Решили обмыть значки, чтобы дольше носились. Пока тетка готовила им на стол, они устанавливали ей уличную антенну. Хотелось помочь этой одинокой женщине, которая всегда приветливо их встречала. Она пожаловалась, что ей скучно одной без телевизора. Первый раз приходилось им этим заниматься, но они все-таки смогли разобраться и были удовлетворены своей работой. Антенну они установили, телевизор настроили. Тетка накрыла на стол. Ребята угостили и ее. Опустили значки в стакан с водкой и выпили получившийся «коктейль». Время прошло замечательно. Вернулась тетка. Они поблагодарили ее за душевную теплоту, с которой она всегда их встречала, оставили ей для компресса водки, попрощались и пошли готовиться к выпускному балу, который должен состояться в Доме офицеров.
Сергей с Сашей напоследок хотели избить Шахрая за все его низости. Это был единственный человек, которого никто не любил, но ребятам не повезло. Все были одни, а к этому приехала мать. Месть пришлось отставить. Как Сергей с Сашей были чужими в группе, так чужими и остались. За столиком сидели отдельно, танцевали, разговаривали с девчатами и ребятами из других групп. После вечера студенты до утра бродили по городу, пели, смеялись, веселились. Наутро Саша сделал последнюю попытку получить признание у девчат своей группы, но так ничего и не получилось. Он не показал своей обиды и зашел в группу Украины. Там с ним постоянно здоровались, но каких-то общих дел не имели, а Саша любил ребят из этой группы. Все с перепоя, голодные, решили собрать деньги, взять вина и опохмелиться. Девчата пожарили картошку. За душевной беседой вспоминали прожитое, говорили о настоящем, мечтали о будущем. Все рвались начать новую жизнь и с жалостью прощались со старой. Саша вспомнил:
- Слушай, Украина, а помнишь мы на первом курсе лечили твой вырост на голове? Покажи, что сейчас есть.
- Ничего не осталось. Я уже забыл, что он у меня когда-то был.
- Ну, все равно, покажи, покажи.
На самом деле, голова была чистой.
Целый день они так просидели, а потом пошли в соседнюю комнату и улеглись по парочкам на кроватях. Саша привязался к очень некрасивой девушке, Хабуриной Наталье, она чем-то его притянула. Все лежали спокойно, а он начал действовать, но она сопротивлялась и плакала. Все следили, что у них получится, но прошла ночь, и ничего не произошло. Наутро Украина сказал:
- Что вы там возились всю ночь? Моя сказала, чтоб я тебя успокоил. Я ей ответил: «Что я ему скажу - не е.. ее?»
- Что толку-то что возились, ничего не получилось.
Он  был восхищен, что Украина, как и прежде, остался ему другом. Украина заметил:
- Теперь ты будешь еб... сколько сможешь, а я сколько захочу.
Саша ничего не ответил ему. Неизвестно, как дальше получится, но пока он любит всех, кого хочет. Надо использовать этот шанс. Вечером он повторил попытку с Хабуриной Наташей. Пришел к ней в комнату. Она была одна. На  этот раз без особого сопротивления отдалась ему.
Пришли подъемные и он пошел к директору за дипломом, но директор заставил отрабатывать прогулы:
- У тебя сто восемь часов прогулов. Вот отрабатывай, потом и диплом получишь.
- Ну, я же закончил техникум. Мне надо ехать к отцу и в Тулу. Все уже разъехались, я один остался.
- Надо было раньше думать, а теперь, как начнешь работу, так она у тебя и пойдет. А хозработы - это воспитание трудом.
- Стройотряды - это воспитание трудом, а хозработы - наказание трудом.
Саша очень обиделся, хотя был по-своему прав. Неужели  за время учебы он не заслужил снисхождения за активную жизнь в техникуме или хотя бы по состоянию здоровья? Ну, что ж, без диплома не поедешь и он пошел работать, но сам отсиживал часы и молодых агитировал не работать. Забравшись в кочегарку, он разработал систему сигнализации из ведер, чтобы никто незамеченным не смог к ним подкрасться. Так и сидели, рассказывая анекдоты, интересные случаи, которые происходили в техникуме и в стройотрядах, курили. Саботировал дня два-три. Затем пригласили к директору. Тот сообщил:
- Ну, ладно, Лисейков, вручаю тебе диплом, что с тобой будешь делать.
Саша поблагодарил его. Несмотря ни на что, он уважал директора и ему больно было, что они поссорились. Сразу отправился к отцу попрощаться и занять денег, чтоб уехать в Бийск.
Видно, директор звонил отцу. Тот был в курсе конфликта. Отец взял бутылку и они пошли к Игорю Ивановичу в гости. Саша хотел быть только с отцом, больше никого не хотел видеть, но он уступил отцу. Аннушка накрыла на стол и оставила их. Отец начал ругать сына за ссору с директором, говорил, какой он работник, а сын лентяй. Саша ничего не мог сказать о том, что плохо себя чувствует, что с женой расходится, что так получилось. Он не сдержался от обиды и заплакал. Отец дал ему стопку:
- На, выпей.
Саша отодвинул стопку:
- Пей сам!
Игорь Иванович приставил кулак к его лицу:
- У, как бы сейчас вмочил.
Саша отпихнул руку:
- Ну на, вмочи!
Ему действительно хотелось, чтоб тот начал первым, и он бы убил этого подонка за все, что тот ему сделал, но Игорь дальше слов не пошел. Тогда Саша встал, чтоб уйти. Не так он хотел попрощаться с отцом. Отец вышел за ним. Выйдя из дома, он повернул в другую сторону. Отец спросил:
- Ты куда?
- Никуда! Не о чем мне с тобой больше разговаривать!
- Ну, ладно, успокойся, пойдем домой, посмотрим кино, выспишься, а завтра я перехвачу денег и ты поедешь.
Идти было уже некуда, автобусы не ходили и Саша послушался, пошел за отцом, но больше с ним не разговаривал, а утром, когда тот ушел на работу, он молча, никому не сказав, без денег, поехал в Советск. Собрал вещи, зашел попрощаться с отличницей, которая еще задержалась. Она пошла его провожать. Прощание было неудачным. Саша был раздражительным из-за того, что поссорился с директором и отцом, что все валилось из рук, а девушка приняла это раздражение на свой счет. Саше было неловко, но объяснить ничего невозможно, к тому же он начинал плохо себя чувствовать. Он поцеловал ее на прощание.
Приехал в Тулу. Они договорились с женой, что она доработает до отпуска и тогда вместе поедут в Сибирь. Саша попытался еще раз ей поверить, решил подождать, думал, если увезет к себе, там он заставит ее и готовить, и стирать, и убирать. Он третий раз приехал с чистым бельем, все постирал перед дорогой, а у нее как всегда стул был завален ее тряпками. В Барнаул в управление кинофикации послал письмо, что задерживается на практику, попросил дать отсрочку, а чтобы время не пропадало даром, он устроился подработать. Познакомился со студентами из института и организовали свою бригаду по строительству девятиэтажки по злобинскому методу. На работе им выдали спецробу, определили обязанности. Саше выпало работать стропалем, цеплять к крану панели. Работа несложная, но необходимо было лазить по панелям. Здесь  ему пригодились тренировки, когда он в стройотряде бегал по рельсам.
Галя, как и прежде, не подпускала его к себе. В одну ночь он полез к ней. Она обнаглела до такой степени, что постучала в стенку. Сразу прибежала теща, застучала к ним в дверь, Саша вышел и спросил:
- А ты, что сюда прибежала, что тебе надо?
- Ты, что к моей дочери лезешь?
- Я с кем живу? Мне с кем спать: с ней или с тобой?
Разговор на том и закончился, но на следующий день теща сама начала:
- Да что вам не живется? Молодые, красивые, только жить, я все для вас делаю.
- Что ты делаешь? В спальню врываешься? Не даешь ничего в доме нам делать и сама не делаешь? В этот хлев невозможно знакомых пригласить, стыдно и накормить нечем. Кошку лучше кормишь, чем меня. Ты что к нам лезешь? Ты вон со своим мужем не можешь ужиться, скандалишь с ним, а к нам лезешь. Если бы ты сама могла бы жить, тогда бы нас учила. А твоя дочка - бездарность! Я не понимаю, как с ней Ольга то дружит. Она такая опрятная и дома у нее чисто, и готовит вкусно, а эта дома палец о палец не стукнет! Ничего делать не может! Приходится ее же тряпки стирать!
- Научится еще.
- Когда же научится? Дылда уже такая, уже замужем. Ты сдохнешь, кто за нее это делать будет? Я мужик и то все это умею, но больше за вас ничего делать не буду!
- Как ты разговариваешь? Почему ты мне тычешь? Я же старше тебя?
-Ты же мне мать, а своих мать и отца я называю на «ты».
-Я своим родителям всегда говорила «вы».
- Дурдом! Своих родителей на вы называть? Ну, если они тебе не родные были, тогда конечно!
- Родные. Мои родители были дворяне, воспитанные.
- А, дворяне! Поэтому ты меня по-дворянски кормишь! Ну, если ничего сами не можете и не хотите, возьмите тогда себе прислугу, пусть она за вас все делает! А вы им платите!
- А твоя Оля знаешь какая? Она с парнями всякими гуляет.
- А твоя Галя хорошая? При муже любовников завела, а мужика не подпускает! Пьет и курит! Хорошая?
- Галя? Ты врешь!
- Опять я вру. Ну, спроси у своей дочки.
- Галя, ты пьешь, куришь?
Галя, все это время молча слушая перебранку, сразу съежилась и ушла в другую комнату, от страха улеглась на тещину кровать. Теща последовала за ней:
- Дочка, ты действительно пьешь, куришь?
- Да, конечно, я все делаю!
- Ну, значит я вру!
- Ну, а какая она тебе досталась? Девочкой, а теперь ты должен ее любить и на руках носить.
- Я не знаю, какая она мне досталась, - он не стал говорить о том, что вытащил ее из-под парня и что в первую ночь у нее не было крови, а была какая-то марганцовка, видно, этому научила теща. Сейчас ничего не докажешь. Вы думаете, я из-за этого вас терпеть что ли буду? Не дождетесь! Я лучше себе женщину с детьми возьму, но которой я буду нужен и которая меня уважать будет. Как ты нас можешь учить жить, если свою жизнь не можешь наладить? Не  вмешивайся больше в нашу жизнь.
- Ты что, думаешь, я не знаю, в какой ты больнице лежал?
Тут у него не осталось никаких аргументов. Во-первых, откуда она это узнала, во-вторых, они ничем не болеют что ли? В-третьих, там намного умнее люди лежат, а вот она без больницы - дура. Что ж, они думали, девственностью его купить? Ну, нет, не дождетесь! Следующему мужику она уже без этого достоинства достанется, вот тогда, чем она перед ним умничать будет? Галя была беременной, непонятно только, от кого? Даже если от него, она алименты с него сдерет и ребенка против него настроит.
- От ребенка избавляйтесь как хотите.
Когда они с Галкой остались одни, Саша спросил:
- Когда ты думаешь увольняться? Время уже прошло, что ты думаешь?
- Ты можешь через министерство перенаправиться в Тулу. Здесь все-таки близко до Москвы.
- А при чем тут Москва? Ты рядом с Москвой живешь, а сколько там была, три-пять раз? А я в Сибири жил и раз десять уже в ней был.
- Тула войну выиграла. Если бы не туляки, Москву бы захватили.
- Ты что за бред несешь? Туляки! Ты знаешь, кто такие панфиловцы?
Так вот, один из них - наш бийчанин Трофимов, на улице которого я живу, и общеизвестно, что на фронте славились сибиряки. Фашисты поражались, откуда поступает новое пополнение, а все шло из-за Урала.
- Сибиряки - плохие люди.
Тут Саша не выдержал и влепил ей пощечину. Понаслушалась тещиных песен. Сама в Сибири ни разу не была, а судит о сибиряках. Нет, надо как можно быстрей уезжать отсюда. По крайней мере, он все сделал, чтоб увезти жену с собой. Теперь никто не скажет, что он бросил ее и себя в этом он не упрекнет, а она расстанется, еще не раз пожалеет о нем.
Саша понял: нигде не будет хорошо, пока он не вернется домой и не наладит свою жизнь именно там. Для этого он уже скопил достаточно сил, чтобы всех своих обидчиков поставить на место. Значит, всему конец! Но там, где всему конец, там всему и начало. Вперед пути нет, остается одна дорога - назад. Он ясно понял и прочувствовал, что от всего можно убежать, от себя не сбежишь.
На работе парни решили выпить и послали Сашу за бутылкой:
- Нет, не пойду я. Во-первых, не знаю, где брать, а во-вторых, бросил пить.
- Когда?
- Сейчас. Как закончил техникум.
Ребята над ним посмеялись и отгородились. Это было первое испытание, которое ему надо пройти. От него отворачивались знакомые, он им стал неинтересен.
Он выяснил, что жена с ним не собирается ехать. Она прямо сказала, что и не собиралась ехать. Этого ответа он ждал. В разводе нет его вины. Теперь и ему жалеть не о чем, пусть она жалеет, что первый свой брак не сберегла.
Теща спрятала деньги, которые остались от свадьбы в шифоньер, закрыла его и ключ спрятала.
- Что ты думаешь, надежно деньги спрятала? Да я могу просто выломать дверь или взять у любого ключ и открыть твой «сейф». Подавитесь вы всем, ничего мне от вас не нужно!
Черт с этими деньгами и барахлом, которое он им купил за эти деньги. Он уволился с работы, отослал несколько посылок и бандеролей с вещами. На почте засмеялись, когда одна посылка развалилась и из нее высыпались всякие стекляшки и железки. Он не стал обращать внимание на насмешки, по-новому все сложил и отослал. Для него это было дороже тех шмоток, которые принято отсылать. Саша старался успокоиться. Когда все было сделано, он с трудом переспал ночь. Все спокойно наблюдали за ним, как он готовился к дороге. Никто его не останавливал. Жена спала одетой, отвернувшись к стенке. Он не стал с ней даже разговаривать. В прошлый день, зайдя к ней на работу, он заметил, как она целовалась с киномехаником и тот хватал ее за грудь. Саша сдержал себя, чтоб не наделать глупостей и не убить обоих. Саша оделся, поплотней поел, что было дома, взял свои вещи, положил ключ от дома и выйдя, хлопнул дверью.
  В Москве взял билет на поезд. Пока было время, сходил в «Детский мир», купил германскую железную дорогу племянникам и лук со стрелами. С деньгами не рассчитал и ехал полуголодный. Соседка по купе скормила ему яблоки, приговаривая при этом:
-Ты ешь, не стесняйся, они подпортились, все равно свиньям скормим.
Саша был признателен за ее откровенность и вообще перестал брать. Так он, голодный, с болями в голове, возвращался после пятилетних мытарств к себе на родину. И, вот, наконец, его Бийск, о котором он на чужбине всегда вспоминал, и который стал еще дороже после долгой разлуки.
ЧАСТЬ III

ГЛАВА I
Город встретил его пасмурно. Прогрессировала болезнь, но Саша этого не понимал. Особенность его болезни в том, что не понимаешь, что болен, а окружающим это заметно. Саша не заметил, как добрался до родного дома. Мать встретила с радостью, быстро собрала на стол. Хоть и было на душе тяжело, но Саша все-таки обрадовался. Наконец-то, он с теми, кому нужен. Время стерло обиды, плохое, пережитое в детстве. Сейчас он любил свою мать. Ему нравился Вовка. Родные стены, напоминали о мгновениях счастливого детства. Он не то, что все простил матери, он просто не помнил ничего плохого. Ему очень хотелось увидеть сестру и племяшек. Ромка и Оксанка стали больше. Вечером они с матерью пошли к сестре на новую квартиру, которую она получила. Валька искренне обрадовалась неожиданному появлению брата. Они обнялись. Валентина расспрашивала обо всем, Александр на ходу отвечал ей. Потом она пошла накрывать стол, а он поздоровался с зятем. Вместе отправились к племяшам дарить подарки. Никто не понимал, почему у него такие чувства к детям, а это были единственные родные создания, которые никогда еще его не обижали. Им необходима его помощь, и он может передать им все свое тепло души. Дотемна они обо всем говорили, но Саша был не особо разговорчив. На душе тяжело, но он ничего никому не говорил, молча переносил боль. Он не понимал, как так поссорился с любимыми людьми, как бы он ненавидел свою жену за все, что она с ним сделала, в глубине души все-таки любил ее. Директора он уважал, своего Черномордика, а в конце концов такое непонимание. Его предали ребята и были с ним несправедливы часто, но все-таки какая-то любовь к ним была. Теперь он никогда их больше не увидит. Но больше всего его мучила ссора с отцом. Ведь сын его любит, для него он самый дорогой человек, но почему он так обидел? Неужели отец не понимал, как Саше тяжело? Сыну нужна была его поддержка. За беседой сестра сказала:
- Хоть бы помог сестре, помыл бы посуду.
Это его убило. Он у нее гость, а она просит решать ее проблемы. Да, невысоко она его оценила, не больше, как посудомойщика. Если сравнивать, кому как дался техникум, ей значительно легче. Она устроена, а он потерял все. Лихо, ничего не скажешь, заставлять гостя за собой посуду мыть. Гостеприимная хозяйка! Им недостаточно, что они имеют. Его это сильно возмутило:
- Вот ничего себе. Ты всегда заставляешь гостей посуду за собой мыть, может тебе полы помыть, пыль протереть?
- А что такого, если ты поможешь сестре?
- Да нет, ничего, все нормально.
Посидев еще немного, они пошли домой.
Днем он проведывал тетю Машу, дядю Яшу, тетю Свету, а вечером заходил к Вальке. Он никак не мог наговориться со всеми, узнавал новости. О себе почти не говорил. Ему казалось, это малоинтересно. Женька без него сразу сел. Танька вышла замуж и родила сына. Те, кто его обижал в детстве, спились, кто побывал на зоне, и только один закончил Бийский техникум. Бывшего короля Абиша уже кто только не бил. Летяева постигла та же участь, что и Сашу. Он не вылазил из психиатрической больницы, не работал, не учился, только пил вместе с матерью. Это все те, кто когда-то возвышался над ним, считая себя лучше его, некоторые, правда, женились.
С зятем Саша попивал каждый вечер, заливал свое горе, огонь в душе, но постоянно твердил себе: «Надо завязывать, надо найти силы бросить пить». Однако никак не мог найти душевного равновесия. Однажды, переходил через канаву. Его резко остановил приторный, горький запах чего-то до боли родного. Этот запах так ярко напомнил ему о счастливом босоногом детстве. Душа запела, а он заплакал, но не мог понять, что тронуло так душу. Стал осматриваться. Что же его так задело? И увидел. Да, конечно же, полынь. Он пять лет не видел ее. В Прибалтике нет такого сорняка. Если раньше он не переносил этого запаха, то сейчас что-то произошло, он стал самым родным и дорогим. Саша стал срывать, разминать и нюхать цветы полыни, наслаждаясь горьким запахом. Встреча с детством зажгла в нем искорку, дала надежду на лучшее.
Вечером на своем «Запорожце», выпивший, приехал зять, возбужденный от гнева:
- Собирайся, теща, поедем, посмотришь на свою дочь. Я ее убью сейчас!
Мать быстро собралась, Саша тоже пошел в машину. Надо разобраться, что происходит. Витька несся с огромной скоростью. В таком состоянии они могли разбиться, но все обошлось. Витька поставил машину, направился к своему дому и все пошли за ним. Когда он открыл квартиру и все вошли, то увидели вдрызг пьяную Вальку с Ромкой на руках. Им она пыталась защититься от побоев. Саша забрал у нее Ромку и понес к соседке, где уже пряталась Оксанка. Передал племяша и быстро вернулся назад. Он понимал, что Валька виновата, но все-таки его сестра. Витька бушевал:
- Вот, смотри, теща, какая твоя дочь. Да я сейчас ее убью!
Он схватил стул и бросился на Вальку. Саша сорвался с места, перехватил стул, схватил в охапку зятя и вытащил его из комнаты. Вернувшись, он увидел, как мать с сестрой схватились на кровати со свекром. Он и их стал растаскивать. Обе стороны обвиняли друг друга, оскорбляли. Саша понял, что счастье покинуло этот дом и началось это не вчера. Можно ли чем помочь им? Но одно ясно понимал, сейчас их нужно развести по углам, чтоб они успокоились. Они втроем стали собираться и пошли домой. Саша нес Ромку, рядом шла Оксанка. Саша понял: во всем виновата мать. Вместо того, чтобы поговорить с Валькой, когда она не права бывает, она набрасывалась на Витьку:
- Зек!
Саша знал, как может мать унижать, внося раздор в семью. Он понимал, если бы они жили с отцом, он бы не развел их. А тут рассыпалась семья. Дома они спохватились, что забыли Ромкины бутылки и соски. Саша поехал назад за ними. Витька был один, все также возбужденный. Они сели за стол, выпили. Витька выливал свои обиды на Вальку и мать, и он был прав. Наконец-то, он понял, какая у него теща. В гневе он хватался за нож. Саша старался сохранить спокойствие, пытаясь и его успокоить:
- Витька, успокойся я тебя не считаю за зека. Ты, что натворил, за это ты уже ответил, и я тебя не считаю плохим. Ты успокойся и ложись спать, а мне дай бутылки и соски для Ромки.
- А, бутылки, конечно, сейчас соберу, - Витька успокоился, приободрился и стал суетиться.
Саша распрощался с ним. Наутро сестра проснулась и спросила у Саши:
- Ну, что он говорил?
- Ничего. Если хочешь знать, иди домой, он тебе расскажет.
Он не хотел их настраивать друг против друга. Они сами должны разобраться и помириться. Ему было жалко, если рухнет семья. Через несколько дней они помирились.
  Надо было решать свои дела.

ГЛАВА  II

Собравшись, он поехал в Барнаул в управление кинофикации на распределение. В беседе с управляющим он просил, чтобы его оставили в Бийске, ссылаясь на то, что Бийск - его родной город, ничего не говоря про здоровье, но управляющий был непреклонен объясняя, что в Бийске очень много специалистов, а в Заринске не хватает. Сказал о том, что это перспективный город, быстростроящийся, объявлен комсомольской стройкой. Саша уже знал, что такое комсомольская стройка с бритыми «комсомольцами». Нет, в этом дерьме пусть покрутятся те, кто этого не нюхал, он уже сыт по горло. Почему кто-то может в благоприятных условиях жить, а его постоянно мордой в грязь суют? Неужели он еще не заслужил человеческой жизни? Сколько можно? Это он все думал  про себя. Он понял: просить бесполезно. Ничего не оставалось, как повиноваться. Взяв направление, поехал к Витькиному брату, который жил в Барнауле. Расспрашивая прохожих, он относительно быстро разыскал нужный дом, но Генки не было. Саша стал расспрашивать двух соседок, вороживших над плитками на общей кухне. Домом эту постройку было назвать трудно, скорее это был деревянный барак с одним входом, с общим коридором и комнатами по обе стороны. Одна бабуля заинтересовалась им, стала расспрашивать, кем он приходится Генке. Узнав из разговора, что они какие-то родственники, она пригласила его к себе подождать, когда Генка придет с работы. Они пообедали. Саша был откровенен и, отвечая на ее вопросы, постепенно рассказал, что закончил техникум, развелся с женой и теперь получил направление на работу не туда, куда хотел.
Она разложила карты и сказала, что теща делает ему какие-то подлости, но это бесполезно. Он сам видел, что ему выпадает отвратительная карта. Бабка успокаивала его, что все у него будет хорошо, хотя оба они понимали, что хорошего нечего ждать. Она видела это по картам, а он представлял, что его ждет. Рушились планы об институте. Он не сможет сам и готовить себе, и стирать, и работать, и учиться, и устраиваться на новом месте, где ни одного знакомого. Ситуация складывалась критическая и решений не было, а отступать от мысли - учиться дальше, он не собирался. Бабуля рассказала, что с ней живет одна внучка, а вторая только временами ночует. Какие они разные. Одна работящая, все умеет, а другая -  красивая, но все о гулянках думает.
Из разговора с бабулей Саша многое узнал. Ему было очень хорошо. За долгое время к нему относились, как к человеку. Его хотели видеть в роли зятя. Он был благодарен этой женщине за все, но не говорил об этих чувствах.
  Ближе к вечеру пришла с работы внучка, которая жила с ней и работала на пимокатке. Саша не хватал звезд с неба и заметил в этой ничем не привлекательной девушке женские достоинства. Какая разница, где она работает и что не из благородной семьи, но с ней бы жилось спокойно и хорошо. Видно было, что он ей понравился внешне, но Саша понимал, что она ошибается в нем. Он не такой, как выглядит снаружи. Он боялся ее разочаровать. Если бы она узнала, чем он болен. Тем более, он чувствовал, что надвигается что-то страшное, хотя и не находил этому объяснения. Саша желал ее. Женщина сейчас ему была необходима, но подвести ее он не мог, поэтому вел светскую беседу и любовался ею. Вечером пришел Генка. Они только один раз видели друг друга еще на свадьбе сестры, практически не знали ничего друг о друге и Саша, первый раз попав на новое место, с интересом обвел взглядом квартиру. Обставлена она была бедненько, но со вкусом. Везде было чистенько, играла прекрасная зарубежная музыка. Пока Генка готовил на стол, Саша заинтересовался журналами «Радио», в которые заглянул впервые и открыл для себя, что это очень интересный журнал. За столом они говорили о жизни, о родне. Саша о себе не рассказывал, не находя это интересным. Так себе, обычная жизнь. Приходила соседка. Обговорили все дела. Бабуля пригласила его заезжать в гости. Она явно желала видеть его в роли мужа ее внучки. Наговорившись, они легли спать, а наутро он уехал в Бийск.
Дома он сразу занялся сборами на работу. Валька все удивлялась:
- Куда ты спешишь, отдохни, погуляй.
- Ты о чем говоришь? Какой погуляй, я и так опоздал на работу из-за своей женушки.
Его поразило то, что мать ему говорила никому не болтать о здоровье и по ее же милости все об этом узнали. Наступил день отъезда. Утром мать очень вкусно накормила его и проводила до такси, так как у него было много вещей. С  этого момента с ним начало происходить что-то непонятное: какой-то туман стал застилать глаза, голова отказывалась работать, все было в черном свете. Саша старался сохранять спокойствие, сопротивляться навалившейся тяжести. Он пересел в поезд, всю дорогу молча смотрел не видящими глазами в окно. В Барнауле, на этот раз он не стал заходить к Генке, пока ему надо устроиться на новом месте, а потом видно будет. Он сразу пересел в электричку в сторону Заринска. На станции, расспрашивая прохожих, разыскал дирекцию киносети. Директором оказалась женщина. Саша представился сказав, что направлен к ним на работу, предъявил документы. Зашел главный инженер. Все были рады приезду специалиста, у них была проблема с кадрами. Сказали, что город перспективный, строящийся, объявлен комсомольской стройкой. Быстро можно получить квартиру. Рядом тайга, много кедрача, молодежи, район большой. Спросили, есть ли права, что ему дадут машину, он будет обслуживать киноустановки. Саша ответил, что прав нет.
- Ничего, так будешь ездить, все равно ГАИ у нас нет.
Директор пообещала скоро предоставить временное жилье, а пока предложила переночевать у своей матери. Позвонила брату в кинотеатр, где он работал киномехаником, чтобы тот пришел проводить молодого специалиста. Пришел горбатый лилипут. Сашу удивило то, что это родные брат и сестра. Потом выяснилось, что он болен какой-то болезнью.
Дома их встретила лаем собака, с которой он сразу же подружился и почувствовал, как ему не хватало вдали простых несчастных дворняжек, как он соскучился по ним. Войдя в рубленую бревенчатую избу, увидел хозяйничавшую у печи старую женщину. Эта была мать горбуна, здесь же маленькая, тоже лилипутка - жена этого мужичка. Жилье показалось бедным.
Они познакомились. Женщины стали накрывать на стол, рассказывая о своей жизни. Пища была простой, деревенской, без особой фантазии. Это Саша все отмечал про себя, не желая обидеть хозяев, но внутри у него все оборвалось. Приехать с такой цивилизации и в такой каменный век - это была катастрофа. Сейчас он выглядит очень даже модно, но через полгода на него будет страшно смотреть. Если он в Прибалтике ходил в туфлях по асфальту, то скоро ему придется топтать сапогами грязь и в валенках пробираться через сугробы. Телевизора не было и после ужина все легли спать. Саше постелили на полу.
Когда выключили свет, он ощутил себя как в гробу. Какой-то черный пресс, как крышка гроба, накрыл его. Стало очень жутко. Казалось, ночь никогда не кончится. Рядом с домом проносились поезда и Саше казалось, что это его куда-то везут то замедляя ход, то неся его с немыслимой скоростью, унося в другую жизнь. Лилипуты, решив, что все спят, занялись любовью. Как ему хотелось ощутить тоже любовь, оказаться на их месте. В то же время ему казалось, что они делают это, чтобы его родить. Бабка тоже всю ночь возилась на кровати, не спала. Саша думал, что в его жизни наступила ночь, которая больше никогда не кончится. Мысли путались. Но ночь оказалась не вечной. Небо в окошке начало сереть, и хотя невыносимо медленно, но стало светать. Наступило утро. Саша так и не сомкнул глаз. Начали вставать лилипуты и бабка. Эта ночь была нулевой отметкой между прожитой жизнью и наступившей новой. Теперь ему придется по-новому строить свою жизнь с учетом опыта, достигнутого в прошлом. Они чем-то позавтракали и с горбатым пошли в дирекцию. Саша зашел к директору не понимая, что происходит. Ему казалось, что его работа заключается в любви. Она послала его в мастерскую. Там были мужчина и такой же парень, как он молодой специалист. Встретили они его радостно - втроем будет веселее. Он ходил по мастерской, осматривая все, пытаясь найти, что бы ему подсказало, зачем он здесь и что от него нужно. Поиски ни к чему не привели. Саша сел, просто наблюдая за происходящим вокруг него. Парень говорил, что он вовремя приехал:
- Завтра наш праздник - день киномеханика.
Саша подумал, что праздник из-за того, что он приехал. Он еще не знал, что существует такой профессиональный праздник. Потом приехал еще какой-то мужик. О нем молодой сказал, что он самый большой специалист в этой дирекции. Саше это показалось, как специалист по женщинам и спиртному. Тот попросил какие-то запчасти, Саша заглянул в ящик и уставился не понимая, что надо и что от него хотят. Голову замкнуло. Он уставился в одну точку и молчал. Саша потерял ориентацию, не понимая, где находится и что с ним происходит, стал беспомощным, беззащитным. Это было страшное состояние. Саша не выдавал своего состояния, однако окружающие замечали, что-то не так. В обед его позвали в столовую. Ему показалось, что это в его честь накрыты столы и его ждет делегация. Должно было произойти что-то важное. Но столовая оказалась обычной. Саша опять терялся, останавливался как вкопанный, не знал что выбрать, куда сесть, что делать с едой. За столом он почувствовал, как проголодался. Потом они опять вернулись на работу. Молодой что-то говорил насчет армии, что его скоро заберут и как он хочет скорее туда уйти:
- А ты хочешь?
- Хочу, - ответил Саша не помня, что в армию путь закрыт. Вообще, он стал многое забывать, что с ним произошло, кого он видел, о чем говорил. Как-то сам по себе прошел первый трудовой день и молодой повел его в кинотеатр. Они стояли некоторое время в фойе. Саше казалось, что все на него смотрят и ему от этого было стыдно почему-то. Затем парень завел его в кассу, представил девушкам. Те соблазнительно смотрели на него. Саше казалось, будто его раздели догола и от этого было очень стыдно. Затем они вышли на улицу и Саша засмотрелся, как более сильных два малыша обижают третьего и тот плачет. Саша вспомнил, как его обижали так же ни за что в детстве и он так же плакал от беспомощности. Затем молодой повел его в зал. Шло какое-то кино. Саша ничего не понимал и все происходящее на экране принимал за свою жизнь. После кино они поднялись в аппаратную. Горбач велел ему идти домой, а у него еще работа:
- Найдешь дом?
- Найду, - ответил Саша и пошел.
Он не помнил, как дошел, как нашел тот дом, чем занимался, что вообще происходило. Наутро его опять подняли и он пошел на работу. Надел халат и опять пытался сосредоточиться, но женщины говорили, что сегодня праздник. Он опять думал, что это в честь его приезда, не понимал только чего от него добиваются. Сколько это длилось, он не знал. Потом молодой, который пришел нарядным и не понимавшим, что с его коллегой происходит, вдруг подошел и сказал, что надо куда-то ехать. Они вышли из здания. На пороге стоял «УАЗ». Они сели и куда-то понеслись, как будто двигались в пространстве. Подъехали к больнице. Парни бегали по кабинетам, что-то спрашивали, водили его из кабинета в кабинет, потом усадили в коридоре и пошли разговаривать к очередному врачу. Саше казалось, что он в каком-то высоком государственном учреждении. У него звание старшего лейтенанта и ему сейчас приведут девушку для лечения. Потом вышел врач и сказал, что у них нет такого специалиста, что Саше надо ехать в Бийск. Саше показалось, что специалист - это Шилкина Татьяна, только она ему может помочь. Его обожгла догадка, что и его Танька входит в эту сферу, и ее подкладывают под всяких начальников. Ревность охватила его, но он по-прежнему был невозмутим. Таньке Саша готов был простить все. Ему представлялась жизнь, как будто она будет ходить на работу к пузатым толстунам, а он в офицерской форме на свою работу к красивым молодым девушкам. Врач обратился к нему:
- Ты сам доберешься до Бийска?
- Доберусь, - ответил он, а сам не понимал, где находится и куда идти. Саша вышел из больницы. Ни машины, ни парней нигде не было. Он почувствовал себя свободным и счастливым, что сейчас поедет к Таньке. Саша спросил у какой-то старухи, где вокзал, та показала направление. Он прошел, как ему показалось очень много, но вокзала не было. Саша опять спросил у проходящего мужчины, тот ему показал уже другое направление.
Пройдя какое-то расстояние, он спросил у проходящей женщины и она опять показала в другую сторону. Не понимая ничего он решил, что его обманывают специально запутывая, чтобы он не добрался до своей Таньки. Сашу это взбесило и он встал посреди дороги между домами, прямо в грязь. «Раз меня дразнят и не дают мою Таньку, я сдохну здесь, хватит меня дразнить, как собачку, то возьми, то не дадим». Так он стоял, а мимо проносились машины, обрызгивая его грязью. Один панелевоз прошел совсем рядом, просто случайно не зацепив его, но Саша не отшатнулся, ждал, чтоб его задавили. Ему казалось, что он превратился в памятник, а люди идут и смотрят на него. Молодые  женщины - строители проходили мимо:
- Смотри, сколько же часов он здесь стоит!? - поразилась одна и уже весело позвала его. - Пошли с нами, скучать не будешь.
Но ему никто не был нужен, кроме Таньки. Он хотел только ее и объясниться с ней. Саша потерял счет времени. Сколько здесь стоит, как вкопанный, грязь поглотила его уже по щиколотки. Вдруг какая-то сила оторвала его ногу с места, затем вторую и его повели. Саша понимал, что не сам идет, видно, опять под гипнозом. Он не понимал, зачем это так, не проще ли отвезти на машине или за руку отвести куда надо, но он послушно шел. Голова была окутана каким-то туманом, только изредка он видел, как по дороге, вдоль которой его вели, проносились большегрузные машины. Вокруг были какие-то дома. Наконец, его отпустили, он огляделся. Куда его привели? Оказался на вокзале. Саша не стал ждать поезда и пошел прямо по шпалам в том направлении, откуда первый раз приехал. «Не надо мне таких нянек, я сам дойду до Таньки, если только она мне нужна, если это моя половинка, потерявшаяся по жизни».
Кто-то ахнул за его спиной:
- Что же он делает?
Он не обращал внимания и шел, обозленный на всех. Так он шел вдоль путей. Мимо проносились поезда и так рядом, что могли сшибить, но ему было наплевать. Он даже хотел этого, чтоб закончились его мучения. В то же время он любовался красотами осеннего пейзажа. Необъятные золотые поля, в стороне работал одинокий, как и он, трактор. Мимо медленно проходил поезд. Саша думал, что специально для него замедлили ход и он запрыгнул на подножку товарника. Поезд быстро набрал скорость. От ветра Саша замерз, но все-таки держался за ручку. Наконец-то, поезд подъехал к какой-то станции и встал. Саша спрыгнул и хотел идти дальше, но какой-то парень сказал, что можно ехать прямо внутри вагона и они залезли, но тут подошел, по-видимому, машинист и попросил слезть, сказал, что скоро будет идти пассажирский поезд и на нем можно будет добраться до Барнаула. На товарняке ездить запрещено. Парни вылезли. Саша пошел на станцию, ожидая поезда. Подошел поезд, Саша хотел войти в вагон, но там какие-то здоровенные парни провожали девушек, шутили с ними, а на Сашу смотрели зло. Ему показалось, что они не хотят его впускать. Драка одному против стольких парней ему была сейчас не с руки и он стоял, не решаясь зайти в вагон. Поезд так и тронулся без него. Саша вернулся обратно на станцию и стал сидеть, не желая больше никуда двигаться. Лучше здесь с голоду подохнуть. Зашла еще какая-то компания, вызывающе себя вела. Саша приготовился к последней схватке. Его злило, что ему ничего не удается, что он непонятно где и некуда податься. Да еще эти орлы. Уже стемнело. К нему подошла дежурная по станции и сказала, что скоро придет еще поезд на Барнаул и она его посадит. Видно, со стороны все-таки было заметно, что с ним не все в порядке. Подошел поезд, проводница подвела его к вагону и тут откуда-то взялся главный инженер, весь перепуганный:
- Что, уезжаешь?
- Да. - Слушай, ему надо в Барнаул, довези его, пожалуйста, - обратился он к какому-то спившемуся ханыге, который тоже лез в этот вагон.
Поезд тронулся. Народу было мало и они заняли по полке против друг друга. Ханыга сказал:
- Ложись на скамейку.
Саша совсем не хотел лежать, было стыдно, но раз сказали, значит так нужно и он послушно лег, тем более, этот ханыга казался ему просто переодетым важным человеком, который вез его в «большую политику».
В Барнауле на вокзале ханыга пошел сам по себе. Саша последовал за ним, не соображая куда попал и что здесь делать. Ханыга, как бы между прочим, преподал ему науку:
- Если ты придешь к какой-нибудь девчонке и отъе.... ее, а она скажет, теперь отъе.. маму, не смей этого делать, сразу уходи.
Саша не понял, зачем он это сказал. Он с таким в своей жизни не сталкивался и вообще, даже не предполагал, что такое возможно, хотя вспомнил, что он раньше не мог разобраться, кого больше любит или Шилкину Татьяну, или ее мать - тетю Свету. Он даже подумать не мог, что у него что-то с тетей Светой могло получиться. Ханыге как-то надо было отвязаться от него и он повел Сашу в здание вокзала. Поднявшись на второй этаж, он нашел свободное место, усадил его и сказал:
- Вот тут сиди и придет утро, - и ушел. Саша стал ждать и думать, какое же утро придет. Наверное, за ним на «Волгах» приедут и повезут в горком, оформив все бумаги - в Кремль. Тут явился опять ханыга:
- Часы дай, и придет утро.
Саша не понял почему, зачем? Он безропотно отдал свои электронные часы на браслете. Тот ушел и больше не вернулся. По радио постоянно объявляли о прибывающих и отправляющихся поездах. Саше казалось, что вот-вот за ним придут, но никто не шел. Так он провел уже третью ночь без сна. Когда рассвело он понял, что ничего не будет, что он находится в Барнауле и вспомнил, что здесь живет Генка. Саша поднялся и пошел пешком, боясь сесть на трамвай, чтобы тот не увез его куда-нибудь, где он мог бы заблудиться. Он и эту то дорогу не помнил, но какая-то сила его вела правильно. Только изредка пелена спадала с глаз и Саша начинал понимать куда пошел. Погода была теплая, солнечная и он, весь в грязи, с отрешенным видом брел по относительно чистым улицам, среди нарядных одетых людей. Ему было страшно стыдно за свой вид. Наконец, он нашел тот дом. Генки опять не было дома и он постучавшись, зашел к бабуле. Она по его виду определила, что с ним что-то неладное:
- Саша, проходи, сейчас я тебя накормлю. Раздевайся и возьми внучкино трико, я все постираю, а сейчас пока приляг.
Саша валился от усталости. Он уже более полутора суток не ел и неизвестно, чего большего он хотел - есть или спать. Переоделся, прилег на диван и мгновенно провалился в жуткую пропасть беспокойного сна. Он не знал, сколько проспал. Проснулся и увидел уже знакомые стены и это временно вернуло сознание. Саша вспомнил, что с ним приключилось. Ему не было страшно, что он мог погибнуть. Было обидно, что у него ничего не получилось с работой. Он сейчас не мог и ничего не знал о своей профессии. Учился, учился и ничего не может. Было стыдно за все что натворил, представив, как выглядел со стороны. Он разозлился на себя, лучше бы у него не было рук и ног, чем такой бред. Он не справился с чувствами и разрыдался от стыда, обиды, беспомощности. Вошла внучка и Саша собрался с силами, и прекратил плакать. Он не хотел, чтоб кто-то видел его слезы, но она все равно слышала, делая вид, что ничего не знает, занималась хозяйством. Только тут он заметил, что все его вещи постираны и уже высохшие висят на веревке. Зашла бабуля:
- Саша, выспался?
- Да.
- Ну, вставай, поешь.
Как было неудобно, что чужим людям приходится с ним такие хлопоты переживать, но голод - не тетка. Саша встал и стараясь сдерживать себя, как можно спокойнее стал уничтожать тарелку за тарелкой простую пищу, которая показалась необыкновенно вкусной, а главное - сытной. Потом бабуля все говорила что-то про то, что надо выбрать ту в жены, которая подняла бы его из грязи, сказала, что все его вещи постирала эта внучка. Она явно хотела, чтобы у них что-то получилось. Внучка заспешила на работу, бабуля предложила проводить ее. Саша понял, что она  тоже не на производство идет, а обслуживать более дешевый контингент, и он последовал за ней, но на проходной девушка прошла, а его без пропуска не пустили. Саша подождал в надежде, что его все-таки пропустят, не дождавшись, пошел назад. Во дворе рабочие рыли ямы под столбы для забора. Саша остановился, молча наблюдая за работой. Ему показалось, что для того, чтоб ему дали женщину, надо отработать, что-нибудь сделать. К тому же, что-что, а лопатой-то он умеет орудовать и если со специальностью у него не получалось, то тут-то наверняка получится и ему выделят женщину, которая так ему сейчас необходима. Рабочие заметили его интерес к работе.
- Что, хочешь научиться?
- Я еще вас научу.
- Ну-ка, попробуй.
Он взял у одного лопату и стал вгрызаться в землю, но она оказалась неподатливой, или он так слаб, или кто-то сдерживал его силу. Саша, ожесточившись на себя, что не получается, с яростью долбил землю. Закончив с одной, он отправился к другой отметке. Рабочие подтрунивали над ним, он не обращал внимание.
- Ну, ладно, хватит, хватит, а то ты все тут перекопаешь, оставь и нам.
- Поступай к нам на работу, такие спецы нам нужны.
Он принял это предложение всерьез, оставил лопату:
- А что, берете?
- Берем, только надо оформиться на работу.
- Где?
- А вон у того толстого, он наш начальник.
Ему представилось, что им достаются попроще женщины, а этому начальнику - более элитные. Саша стоял как вкопанный, пытаясь разобраться в своих мыслях, а на крыльце сидели старухи и обсуждали его, казня во всем.  Вдруг к нему кто-то подошел:
- Саша, ты меня узнаешь?
Он напрягся, стараясь узнать, кто бы это мог быть:
- Генка, это ты?
- Да. Пойдем домой.
Саша послушно последовал за ним, пройдя через презрительные взгляды соседей. Дома он сел на диван. Генка включил магнитофон и постоянно входил и выходил из комнаты. Заходили внучки и бабуля, смотрели не понимая, что с Сашей происходит, что-то говорили ему, он что-то отвечал, боясь выдать тайну,  рождаемую в голове. Бабуля подсела к нему, стала говорить, как она всю жизнь проработала поваром, простояла около плиты, как это тяжело, как она больна от этой работы. Саша положил руку ей на плечо:
- Хорошая ты бабушка, - пытаясь ее успокоить говорил он, а ему казалось, что она работала на простой работе и ее клиентами были простые мужики-алкаши, от этого и здоровье потеряла.
Зашел бабулин кот, забрался к ним на диван. Ранее спокойный, сейчас он был злой. Злые глаза смотрели на Сашу и похоже было, что кот готов накинуться на него и зацарапать. Саше казалось, что это бывший муж бабули чем-то проштрафился и она его превратила в кота. Он испугался этой мысли. Неужели это возможно? Наверное, его хотят в кого-то превратить. Все это он переживал молча, о догадках ничего не говорил, только встал и выгнал кота за дверь. По-видимому, была пятница. Обе внучки пошли в душ на пимокатку и попросили его проводить до проходной, он, не решившись войти, повернул домой. Генка тоже собрался в городскую баню и взял его с собой. В бане Саше казалось, что это газовая камера и его за все грехи будут ликвидировать. Саша боролся с появившимся страхом. Он обливался водой и громко отфыркиваясь, повторял:
- Хорошо!
Генке было стыдно за него и он пристрожился:
- Замолчи. Мойся.
Саша успокоился, молча домылся. Вместе собрались и пошли по темным улицам домой. Саше показалось, что он идет по страшным неосвещенным мочищенским улицам Бийска. Но вот они дома, и ничего страшного не произошло. Саша уже не знал, что и думать. Опять зашла бабуля и что-то говорила сидя с ним на диване. Вдруг резко заскочили два здоровенных в белых халатах санитара, их кто-то вызвал:
- Что случилось?
- Да нет, ничего, просто я чуть-чуть напугался.
Они увидели, что он ведет себя спокойно, вышли, за ними последовал Генка. Через некоторое время он вернулся и вновь вышел. Саша не мог находиться один, поплелся следом. Санитары сидели за столом и что-то писали. Девчата уже лежали в постели и соблазнительно смеялись:
- Саша, ложись с нами, мы тебя согреем.
Как он хотел их обеих, и как они ему сейчас нужны были. Это бы вернуло равновесие и сознание. Саша уже было решился остаться с ними, но Генка ревниво и строго подтолкнул его:
- Пойдем спать.
Он был полностью во власти родственника и был вынужден повиноваться. Они легли вместе на единственный диван, но Саша всю ночь не спал, его преследовали галлюцинации. Наутро, позавтракав, собравшись они поехали куда-то на автобусе. Голову застилал черный туман. Саша молчал. Только изредка он замечал какие-то дома, памятники, казалось, что памятники установлены ему, а он уже на том свете и наблюдает оттуда за происходящим на земле. Затем пришли в какой-то деревянный двухэтажный дом - явно больницу. Генка, приказав сидеть ждать, зашел в кабинет. Время потянулось в томительном ожидании, казалось, что он что-то такое совершил значимое. Вышел Генка с женщиной в белом халате. Она смотрела на Сашу и что-то говорила. Потом они пошли куда-то через железные ворота, решетки, в какое-то серое здание. Мимо проходили здоровенные, бритые, в робе мышиного цвета мужики. Через несколько решеток какой-то швейный цех, где работали какие-то невзрачные женщины, которые наводили ужас. Побродив по этим лабиринтам, они вышли и опять поехали. Саша очнулся только на вокзале у телефона-автомата. Там стояли благополучные, по последней моде одетые длинноволосые парни. Он залюбовался ими. Он очень хотел быть таким же:
- Какие красивые парни!
Те, услышав, довольные собой, засмеялись, может приняв его за «голубого». Генка взял билеты и они куда-то поехали. Сойдя на станции, долго шли по лесу. Зашли на какую-то территорию, схожую с постоялым двором, с деревянными постройками и строящимися кирпичными двухэтажными домами. Во дворе стояли белая «Волга» и пара «Жигулей». Саше показалось, что здесь его ждет Танька и их сейчас на «Волге» повезут в Москву. Они зашли в деревянный барак. Генка усадил его в коридоре, а сам пошел к врачу. По коридору ходили люди в мрачных пижамах. Саша сидел, прислонив голову к стене, ничего не понимая. Черная пелена застилала разум и глаза. Вышел Генка и пожал ему руку:
- До свидания, Саша, мне пора. Я к тебе еще приеду, а ты пока останешься здесь.
Саша ничего не понял из сказанного, но ему не хотелось расставаться с Генкой. Было страшно и он не понимал, почему они должны попрощаться, а он остаться один здесь, но ничего не сказал, значит так надо. Санитар дал ему переодеться в пижаму, а его одежду забрал, завел его в наблюдаловку и указал на постель. Саша этого и ждал. Он лег и сразу провалился в тяжелый кошмарный сон, только успел увидеть рядом на постели кровь и подумал, что его будут бить. Ему было уже все равно, предыдущие бессонные ночи сказались именно сейчас...
Неожиданно он проснулся от того, что кто-то сильно толкнул его. С трудом он приподнялся и приоткрыл глаза, увидел, как санитар и еще кто-то избивают третьего, потом уложили на его кровать и «зафиксировали». Саше велели лечь на рядом стоявшую, лучшую кровать. Саша беспрекословно выполнил распоряжение и опять крепко заснул. Неизвестно, сколько времени он проспал, может часов двенадцать, может сутки, может двое, проснулся он, будто выбрался из какой-то ямы и здесь почувствовал, как сильно проголодался. Принесли тарелки и все, усевшись на свои кровати, принялись за поглощение пищи. Не сказать, что она была схожа с ресторанными блюдами, но выбирать не приходилось. После ужина захотелось страшно курить, но попроситься выйти он боялся. С первой больницы он вспомнил, как ему сказали: «Жить захочешь - бросишь курить», - и ему казалось, что если сейчас он пойдет, его убьют. Потом он увидел, как один мужик вернулся из туалета, брезгливо отплевывается. Ему показалось, что за выкуренную сигарету в туалете приходится брать «за щеку», при всем том, что с ним случилось, он не собирался опускаться до такого унижения.  «Нет, я все равно не стану пи........», -  твердо ответил он сам себе. Тут во входную дверь вошел один веселый больной. Ему представилось, что эта дверь в конюшню, где находится жеребец и станок Екатерины, и она жива, но в подполье, и приезжает сюда для совокуплений с ним. Дверь из наблюдаловки была по пояс, и в нее часто заглядывали больные, которые находились в более свободном режиме. Из них Александр заметил двух здоровенных парней, красивых и мужественных, к которым с уважением относились санитары. Как он потом узнал, это были «принудчики», то есть, пришедшие из зоны, где они сидели за убийство. Комиссия, признав их невменяемыми, направила в больницу до окончания срока наказания. Звали их Юра и Александр.
Перед сном что-то произошло в конце коридора, что-то громыхало, слышна была возня, какие-то хрипы. Санитар с брезгливым выражением лица, дежуривший у наблюдаловки, кривил рот. Все тоже устремили туда взор. Явно было, что происходит что-то ужасное. Александру натерпелось посмотреть, но он боялся санитара, который мог избить. Он пришел к выводу, что эти два здоровяка кого-то насиловали или между собой совокуплялись, но это так и оставалось неразгаданным.
Прошел первый день. К Саше понемногу стала возвращаться память, галлюцинации стали проходить. Он стал осознавать, что попал не куда-нибудь, а в психушку.  Условия здесь были хуже, чем в первой больнице, и Саша понемногу стал вникать в новые условия, куда занесла его судьба. Непонятно только, зачем надо было его сюда запихивать, когда можно было положить в Барнауле или отправить в Бийск, все ближе к дому. На третий-четвертый день страхи стали проходить. Саша освоился немного, стал ходить взад-вперед от кроватей к кроватям, тусовался. С одной из них раздался голос:
- Перестань ходить!
- Да заткнись ты! - Как объяснить человеку, что у него неусидчивость.
- Ты смотри-ка, как изменился, совсем осмелел.
Саша не стал ничего объяснять ему, что он был совсем беспомощным, как слепой котенок, а теперь он в разуме и может постоять за себя и он продолжал ходить. Тот, который сделал ему замечание, попал сюда, как потом выяснилось, за наркотики. Александр про себя сразу дал ему кличку «Наркоман». Выходя в туалет, он стал осматривать помещение, заглядывать в палаты. Помещение было неприятным, по сравнению с калининградской больницей. Самая приличная комната называлась почему-то «Инсулинной». Первый раз, когда его выпустили в столовую, как-то само собой произошло, что он сел на свободное место, куда его подсознательно потянуло. Оглядевшись, со временем он понял, что попал в элитарную по здешним меркам компанию, где и сидели эти двое здоровенных парней , а так же инсулинщик - один маленький парнишка с крысиным ртом, как потом он говорил Александру, что у него неправильный прикус.
Здесь была своя элита. Разобравшись, куда он попал, задумался. Вот угораздило! Как они его теперь примут? Но все отнеслись к такому соседству сдержанно, наблюдали за действиями Саши, отмечая про себя, подходит он им или нет. Юрке пришла передача и он со всеми поделился, в том числе и с новичком. Для Александра это было непонятно: такой влиятельный, мог бы у всех отбирать, а он, наоборот, со всеми делился. Это говорило о его человечности. Однако, несмотря ни на что, Юрка был очень жестоким. Парень, который лежал в «инсулинной», выписался и Александра перевели в эту палату. Так он стал «элитным», под особым присмотром. Ему объяснила медсестра:
- Теперь, где будешь, всем говори, что проходил инсулин - это самое лучшее лечение. Тебе теперь можно иметь детей только от здоровых женщин и никогда не имей отношений с женщинами старше себя.
Он ничего не понял, зачем это она все ему сказала, но для себя отметил полезность этих советов. Она также объяснила, в чем заключается лечение инсулином. Ставили укол, который сжигал сахар в организме, потом по истечении времени вводили в вену глюкозу, а после всего давали очень сладкий чай с осадком сахара и огромную чашку манной каши, тоже сильно сладкой, чтобы восстановить сахар в организме. Дозу инсулина каждый раз увеличивали, доводя пациента до шока - до потери сознания. Тогда человек в бессознательном состоянии не ведал, что творил и для этого его на время инъекции фиксировали к кровати.
Не прошло и недели, как приехал Генка, привез поесть и сказал, что позвонил в Бийск, сообщил, что Александр заболел. Александру было неудобно: практически чужому человеку пришлось доставить столько хлопот и он был очень благодарен Геннадию, что не бросил в беде и все сделал, чтобы помочь ему. Они сдержанно поговорили и расстались. Александр также поделился за столом со всеми передачей.
Через неделю, в субботу приехала мать. Саша зашел в комнату свиданий, она поцеловала его и, как всегда, расплакалась. Александр опять забыл все плохое. Ему так не хватало сейчас родного тепла. Душа болела от всех страданий, которые ему пришлось пережить за последнее время и он, наконец, с матерью вдвоем. Сейчас он ее любил. Саша ничего не говорил о своих страданиях и в порыве чувств бросился ее целовать, опомнившись заметил, что держит мать за грудь. Он понял, что опять находился под гипнозом. Ему было противно, он и раньше часто видел сны, что живет с матерью и ему всегда было страшно от этого и противно. Саша отшатнулся от матери, разгневался, но виду не показал. Он не понимал, кому это нужно было. Внимание его сосредоточилось на ее руках. Они были морщинистые и шершавые и вообще, он только сейчас заметил, как она постарела. Ему стало ее жаль. Саша поборол свои нахлынувшие чувства:
- Как ты постарела.
- Да, годы уходят. Много приходится работать.
Опять начались галлюцинации. Ему показалось - «работать», то есть «спать с начальством». Так же он понял, что их свидание проходит под «контролем». От этого он замкнулся, стараясь не говорить ничего лишнего. Мать обняла его заметив, как он дрожит. Ей показалось - от холода, а это было от переживаний:
- Ничего, теперь мы будем жить вдвоем. Я заготовила семечки и будем вечерами в тепле щелкать, и ты всегда будешь дома в тепле.
Он не хотел ей ничего говорить, что он не собирается признавать себя инвалидом. Мыслимо ли было говорить, что спокойная жизнь не для него и он только на полпути к цели. Он еще будет поступать в институт, хочет многое еще узнать и увидеть и Саша молчал.
Разговор не клеился и поняв, что его больше не вызвать на откровение, мать сменила тему:
- Вот, я здесь принесла поесть, - и стала перечислять все, что привезла, придавая каждому продукту иное значение.
- Куда мне столько? Нас здесь кормят.
- Ешь, ешь, конечно кормят, но домашнего хочется. Я не смогу часто приезжать. На следующие выходные я не приеду, а только через две недели.
- Почему?
- Очень долго ехать к тебе и дома надо дела делать.
- А ты меня в Бийск переведи.
- Я говорила об этом врачу, но он сказал, что тебе здесь нужно лежать, здесь тебе дают хорошее лечение, а в Бийске его нет.
- Тогда ты можешь продукты не привозить, но лучше сама приезжай каждую субботу.
- Нет, я не смогу приезжать каждую неделю, дома же дела надо делать и Машку с Васькой кормить надо, и заготовки делать.
- Каких Машку с Васькой?
- Да я свинок взяла.
Ему показалось «свинок» - это бабкиных внучек, его будущих жен.
Время шло.
- Ну, ладно, мне идти надо, скоро поезд пойдет до Барнаула, стемнеет, а идти по лесу. Я еще не знаю дороги, чтоб не заблудиться.
Расставаться было жаль. Он не хотел отпускать мать, а с другой стороны - еще плохо себя чувствовал. Они распрощались и Саша вернулся к себе в палату. На ужине он достал свою передачу. Все были приятно удивлены. Всего было очень много и очень вкусно. Ребята оценили это молча, но было видно, что все остались довольными.
 Александр стал постоянно «тусоваться» в столовой, но обратил внимание на то, что куда он не зайдет, Шура всегда уходит оттуда. Александру было непонятно его поведение. Однажды он решил выяснить это:
- Шур, почему ты меня всегда избегаешь?
Тот мгновенно остановился, резко повернулся и решительно направился к нему. Александр даже перепугался, но сдержал себя «Что будет, то будет.»
Шура быстрым решительным шагом дошел до него и встал напротив. Они молчали. Поняв, что ему не угрожают, Шура сел и заговорил:
- Тебя сильно в детстве напугали.
Его удивило, откуда Шура знает такие подробности, ведь они ни разу с ним не разговаривали и вообще он ни с кем о своей жизни не говорил.
- Да нет, вроде бы никто не пугал, единственное - меня мать уронила головой об лед в шесть месяцев, у меня даже голова деформировалась.
- Вот ты и напугался.
- Ну, как я мог напугаться, если я ничего не понимал?
- Инстинктивно.
И вдруг Александру стало все ясно.
- Хочешь я тебя вылечу?
Саша готов был на все, только бы действительно вылечиться:
- Хочу.
- Вставай.
Они встали друг против друга.
- Закрой глаза.
«Ну, сейчас вмочит», - подумал Александр, но послушно закрыл глаза».
- А теперь бей правой рукой мне в левое плечо.
Александр слегка ударил, ожидая ответа, но Шура схватил крепко его за плечи. Саша почувствовал, как что-то тяжелое, черное, заполнявшее его, начиная с головы уходит в землю, и стало вдруг так легко и светло. Он открыл глаза. Шура не показался ему уже таким страшным, наоборот, он очень человечный и порядочный.
- Правда, я почувствовал какое-то облегчение.
- Я раньше был слабеньким и меня все обижали, - услышав это, Александр поразился. Перед ним была скала мускулов. Хотя они одногодки, между ними была огромная разница.
- И раз я не выдержал и убил двоих обидчиков.
Александр вспомнил и себя. У них похожая жизнь, но его спасло от этого поступка то, что он уехал к отцу, сменив окружение. За это он был очень благодарен отцу, который все-таки не бросил его и позвал за собой.
- По малолетке мне дали шесть лет и, попав на зону, я сразу разработал себе упражнения и начал качаться изо дня в день, все годы, что сидел: ставил табуретку, отжимался, вставал и обходил ее, потом отжимался два раза и опять обходил, и так увеличивал упражнения до изнеможения, массажировал нос, виски, все болевые точки и теперь потрогай.
Александр коснулся. Это были не мягкие ткани, а затвердевшие мозоли. Шура взял газету за два конца:
- Бей, как можно сильней.
Александр приложился со всей силы, но газета просто проскользила по руке.
- А теперь держи ты.
Шура молниеносным хлестким ударом прошил ее насквозь. Такого мощного удара Саша никогда не видел. «Не дай Бог под такой молот попадешь, сразу все кости раскрошит». Александр был поражен увиденным и услышанным. «Да если бы те обидчики, которых он убил, попробовали бы сейчас его обидеть....»
Потом Саша замечал за ним, какой это человечный человек, но, чуть только малейшая несправедливость или какое-то обидное слово, у Шуры сразу наливались глаза кровью и он готов был убить. Он постоянно был в напряжении, не умел расслабляться. Шура лишился свободы в период созревания, не испытывал женской любви, а организм требовал своего. При таких нечеловеческих перегрузках необходимо было расслабиться, но зэковский кодекс чести не позволял заниматься онанизмом, как выходил из положения Александр, поэтому Шура пристрастился к «мальчикам», но никого никогда не «опускал», не насиловал. Здесь в больнице находились «голубые», которым это нравилось, особенно один, который ощущал себя девушкой. У него были все женские повадки. Такими Шура и пользовался. Александр его не осуждал, а относился с пониманием... Александр вспомнил фотографию. На берегу моря, в свете заходящего солнца гуляли прекрасные обнаженные женщина и похожий на Шуру мужчина. Саша отметил:
- Я видел фотографию, где ты, вылитый, с прекрасной девушкой.
- К чему ты это?
- А к тому, что ты скоро выйдешь и у тебя будет прекрасная девушка, и я тебе завидую. Ни одна не сможет тебе отказать.
Шура убедился, что его не хотят обидеть, улыбнулся и пошел прочь. Они стали часто бывать вдвоем. Однажды Шура спросил:
- Что с тобой случилось? Как ты сюда попал?
Александру было стыдно от своих поступков и бреда, который его мучил тогда, и он просто это сформулировал:
- Да, представил себя пупком земли Алтайской.
Шура, уже зная его, с таким удовольствием рассмеялся, поняв, что он неглупый парень и добрый.
Александр много слышал о работе в больнице: одни работали на лесопилке, другие в тарных цехах делали ящики под бутылки, посылочные. Юрка с Шурой работали на строительстве новых корпусов больницы, где более-менее прилично зарабатывали и ходили за обедами. Однажды его повели на работу. На лесопилке Саша любовался, как мужики на свежем воздухе распускают бревна на доски, но ему было страшно здесь работать, да и грязь, шум, железо - это его отталкивало. Один мужик без раздражения спросил:
- Что, на экскурсию пришел?
- Да, посмотреть, что и как, - улыбнулся Саша.
Его сводили и в тарный цех, где делали ящики под бутылки. Здесь ему тоже не понравилось - приходилось иметь дело с ржавой проволокой. Саша ни к чему не прикоснулся. За ним все время наблюдали, как он на все реагирует. Посмотрев, что он к этой работе не пригоден, повели назад. На территории больницы завели в мастерскую, где изготавливали посылочные ящики. Здесь ему понравилось: тепло, запах древесины, чистые рейки и ДВП. Его спросили:
- Здесь тебе нравится?
- Нравится.
- Будешь работать?
- Буду.
Саша остался. Ему показали, как делать ящики, и он с увлечением этим занялся, но проработал неделю, потому что часто попадал молотком по пальцам и ссадил все руки, но, главное - он теперь узнал, как делать ящики. Потом его послали с парнем чистить колодец. Парень с удовольствием взял на себя черную работу, с азартом прыгнул в колодец и стал черпать грязь, а Александр за веревку вытягивал полные ведра и вываливал в сторону. Большой  любви и к этой работе не испытал. Надо было что-то делать, чтобы как-то коротать время и он нашел подходящую для себя работу: стал ходить за обедами, накрывать и убирать столы в столовой. В этой работе он нашел себя.
Шура стоял в окружении ребят. Александр проходил мимо. Шура прихватил его и стал крутить руки. Александр попытался применить свой прием, но тот вцепился железной хваткой:
- Ну что?! - обиделся Александр.
- Так надо, - ответил Шура.
Наверное, он лучше знал, что делает и Александр терпеливо перенес процедуру.
В процессе работы он знакомился с больными. Отношения складывались неплохие. Через месяц после поступления в больницу ребята дружно сидели, разговаривали об очень интересных вещах, а потом все поднялись и пошли в курилку. Раньше Александр оставался один, сдерживаясь от курева, а тут не выдержал и пошел со всеми, и, чтобы не стоять остолопом, попросил у одного из парней докурить бычок. Думал, ничего не произойдет, но на следующий день он выкурил сигарету и так скатился опять до пачки в день. Так после месячного воздержания он опять начал курить и понял, что больше ему не бросить. Так с этим и придется умереть. Но пить он твердо решил бросить, хотя и в больнице пили, получали передачу в виде компота, а в трехлитровой банке была закрашенная ягодками водка. Это время должно стать отправной точкой, чтобы развязаться с этой пагубной привычкой. Хотя  страшно тянуло, Саша сдерживал себя и не шел со всеми пить.
Неожиданно позвали:
- Иди, к тебе отец приехал. - Саша не поверил своим ушам.
Он, волнуясь, пошел в комнату свиданий. Насколько было приятно встретить у черта на куличках до боли родимое лицо. Они бросились в объятия и расцеловались.
- Не плачь, отец, все нормально.
- Я тебя и под землей найду. Нашел куда прятаться... Вот поздоровайся с Владыкиным дядей Володей - это мой друг. Он мне и из тюрьмы помог выбраться, через газету «Труд» и сейчас к тебе поехал. Помнишь его?
Отец показал на рядом стоящего респектабельного мужчину.
- Да откуда он помнит? Он тогда маленький был.
- Да, к сожалению, не помню.
Они пожали друг другу руки. Саша обнял отца.
- Не плачь, отец. Мы же мужики...
Отец еще больше расплакался. Он достал платок, вытер слезы. Наконец, успокоился, смог спокойно говорить.
- Что, с Галкой расстался? Ничего, еще найдешь себе, главное - не переживай. Я тебе вот сигарет привез.
- Как раз. Я бросал курить, но сорвался и опять курить начал.
Свидание не было длительным, и Александру страшно не хотелось отпускать отца, но делать нечего, они распрощались. Отец всплакнул, а на Александра надолго нашла тоска.
Очередной раз, придя на кухню за продуктами, он увидел девку с женского отделения, которая балагурила с одним из парней из другого корпуса. Увидев Сашу, она сразу обратила на него внимание и стала своеобразно обольщать его, подбивая на близость. Даже в этих лохмотьях она была привлекательной. Но где можно было здесь заняться любовью? Тратить попусту свои душевные силы было неразумно и поэтому он только отшучивался. К тому же, она тоже могла доставить ему боль, изменив с другим, а этого он бы просто не перенес.
Приехала мать, привезла много вкусного. Что-то произошло со светом и Шура заходил ремонтировать светильник, украдкой наблюдая за ними и радуясь непонятно чему. Мать тоже залюбовалась этим красавцем. Это не ускользнуло от взгляда Александра, но он ничего не сказал. Мать говорила о доме, работе, о сестре, племянниках. Александр особо не говорил о том, как у него проходят дни, не считая это чем-либо особенным. Все, о чем говорила мать, казалось далеким и недостижимым. Как ему хотелось скорей вернуться в родной дом и обогреться его стенами, скорее начать работу, оказаться среди своей родни. Мать изрекла:
- Маленькие детки - маленькие бедки, большие детки - большие бедки.
Александру это не понравилось. Он за всю жизнь не доставлял особых забот, был не пакостным, не шалил. Только сейчас с ним случилась беда, так это с каждым может случиться. Посидев, они распрощались. Александр опять вернулся в свою реальность.
До чего же было прекрасно, когда всех выводили на прогулку около корпуса: радовались свежему воздуху, увяданию природы, любовались строящимися новым корпусом и гаражом, курили, обо всем болтали. Саша познакомился с парнем старше его и они стали вместе бродить, курить и разговаривать. Парень рассказал, что у него на работе взорвался котел. Он очнулся в больнице с разбитой головой. Ему вскрывали череп, вставили пластмассовую пластину. Александра покоробила эта история. Как человек, этот парень ему очень нравился, с ним было спокойно. При всех недостатках у парня были очень красивые жена и дочь, которые его сильно любили, хотя он был уже инвалидом и ничего не мог делать дома.
Вечером, когда все засыпали, привилегированные закатывали ужин. Юрка брал ключи от кухни, назначал дежурных, которые начищали ведро картошки. Александра не приходилось просить, он сам с удовольствием чистил, чтоб убить время. Потом картошку прямо в ведре варили. Доставали свои передачи, садились гурьбой за стол и дружно, весело с огромным удовольствием поедали. Все так было интересно и романтично.
Медсестра увеличивала дозы инсулина и все поражались, что никак не наступал шок. Другие при меньших дозировках уже теряли сознание. Так медсестра довела до двадцати двух кубиков, когда Александр впал в шок. Ему рассказывали, что он творил в беспамятстве: метался на постели удерживаемый фиксаторами и плевал в потолок. Для того, чтобы вывести из шока, приглашали самых здоровых парней: Юрку, Шуру и других. Приходя в сознание и освободившись от бинтов, Александр сразу же шел в столовую и с жадностью выпивал стакан сладкого чая, и съедал огромную чашку сладкой манной каши с хлебом. Самочувствие после инсулина было отвратительным, сильно болела голова, наступала какая-то душевная усталость. После этого Саша шел курить в туалет. В курилке Юрка удивлялся:
- Вроде не здоровый, а откуда сила берется. С фиксаторами, да еще вчетвером удержать не можем.
Александр был рад за себя, что все-таки жилы у него есть, не прошла даром физическая подготовка в стройотрядах. В другой раз Юрка был настроен по-другому:
- Лисейкова пора бить. Ты что в меня харкнул сегодня?
- Когда?
- Когда мы тебя держали.
Александра это рассмешило, но он удержался - шутить с Юркой было опасно:
- Я откуда знаю? Я ничего не помню.
И, действительно, он потом увидел, что весь потолок исплевал. Александр попытался доплюнуть сейчас, но у него это не получилось. Он сам поразился, насколько в нем таится огромная сила, а он этого никогда не подозревал.
Прошло две недели. К Александру приехали Витька, Генка и бабкины обе внучки - прибыли на Витькином «Запорожце». Разговорились, Александр спросил у Витьки, почему Валька не приехала. Он так хотел здесь видеть сестру, ее любил и скучал. Витька объяснил, что ей некогда, она с детьми. Александр этому не поверил. Раз мать не поехала, она могла оставить с ней детей и приехала бы с мужем бесплатно. Александр понял, что она не захотела видеть его таким.
Однажды вечером в коридоре раздался звериный крик. Все шарахнулись по сторонам. Александр увидел, как на него несется «Девушка». Александр сразу сообразил, что у того сдали нервы, начался психоз и он мог натворить страшное. Александр кинулся наперерез, раскинул руки. Когда тот поравнялся с ним, Александр сильно обхватил его. Больной сразу обмяк, думая, что его сейчас будут бить, жалобно запросил, чтоб его отпустили, но Александр не собирался его бить. Он передал подошедшему санитару. Все равно никуда отсюда не сбежишь. Александр понимал, как тяжело больному. Его терзал страх, у Александра тоже постоянно он появлялся. Напугавшиеся парни, ожили, когда больного увели, и стали удивляться:
- Ну, Сашка-инсулинник! Ну, даешь ты! Как ты не напугался?
Александр ничего не ответил, но ему было приятно, что он еще раз проявил себя с хорошей стороны и что его начинают уважать за человеческие качества, а не за подлость.
От действия инсулина, Александр постоянно испытывал чувство голода и всегда клал в тумбочку куски хлеба, что оставались от ужина, а если удавалось достать головку лука, то перед сном ел и его. Александр считал: лучше так питаться, чем ходить попрошайничать. Это было ниже его достоинства. Но он стал замечать, что его припасы пропадают. Его это взбесило. Если не хватает, то запасай так  же на ночь. Хлеба дают достаточно, зачем воровать. Но что без толку злиться, если не знаешь, кто ворует. Это длилось довольно долго. Однажды, проходя мимо своей палаты, Александр заметил какого-то здоровяка, склонившегося над его тумбочкой и шарившегося там. Кровь сразу ударила в голову. Александр мгновенно ринулся, ногой ударил парня по почкам и ребром руки по шее. Тот, испугавшись, что на него накинулись и застали на месте преступления, выпрямился и остолбенел. Александр его с трудом вспомнил. Этот идиот с распухшей щекой ни с кем не общался, всегда ходил как тень, был молчаливым, поэтому его трудно было заметить. Александр был в бешенстве. Если бы тот кинулся, он бы просто убил его, но парень ополоумел, застигнутый врасплох и стоял, не зная, что делать:
- Ах, ты, пошел отсюда на х..! Или я тебя убью, паскуда!
Тот не заставил себя долго ждать, повернулся и вышел. Александр еще долго не мог прийти в себя от этого подонка. Он мог бы рассказать обо всем Шуре, но Александр не любил мстить. Вечером подошел Шура:
- Пойдем есть цыпляток.
Александр с удовольствием согласился с предложением поесть мяса. Они пошли в столовую, где уже собралась вся их компания. На столе стояло ведро, полное сваренных тушек. Александр ел цыплят, но у него закралось подозрение, что-то уж мясо какое-то черное и вкус не куриный. Умяв три тушки он обратился к Шуре:
- Слушай, что-то мясо какое-то не такое. Это не курица.
- Это не курица. Это цыплятки.
- А на цыпляток тем более не похоже. Ну, скажи же, что это такое?
- Да, голуби это.
Александр обалдел. Он очень любил этих безобидных красивых птиц, а тут, по незнанию, съел трех.
- Да, ё-мое, какого черта? Да, что в конце-концов, мы с голоду пухнем, чтобы голубей уже жрать? - возмутился он. Его чуть не вырвало.
- Ничего, мужики из другого отделения, работающие в кочегарке, собаку прикормили, потом убили, разделали, сварили и съели. Собачье мясо очень полезно от туберкулеза.
  Александра эта новость совсем убила. Как можно есть этих несчастных бездомных, которые ищут себе приюта среди людей? Они же такие несчастные, доверчивые.
- Да я лучше от туберкулеза подохну, чем съем собаку, и эти подонки бы сдохли, немного бы страна потеряла.
Настроение напрочь было испорчено, но что он мог сделать? Что уже сделано, то сделано. Скорей бы вырваться из этого общества, и не знать об этих скотах, для которых ничего святого нет.
Александр понял, что Шура обладает или гипнозом, или еще какой-то энергией, потому что он всегда ощущал его присутствие, когда лежал в палате, но Шура всегда прятался, когда Александр поворачивал голову. Однажды ему не удалось укрыться и Александр его заметил:
- Что ты от меня прячешься?
- А ты что, меня чувствуешь?
- Да, чувствую...
Ночью, когда он спал, вдруг сквозь сон увидел глаза, смотрящие на него из темноты. Александру стало страшно и он проснулся. Перед ним в темноте стоял Шура и смотрел на него. Александр сразу успокоился, убедившись опять в его гипнотических способностях:
- А, Шура! Садись.
Он подвинулся к стенке, уступив ему место.
Шура присел:
- М..., - намекнул он.
Александр сразу не понял, что ему надо, а потом до него дошло, что он намекает на интимные отношения:
-А, это? Нет, Шура...
-Ну, смотри, - он встал и ушел, Александр опять заснул.
Наутро пошел в палату к Шуре. Тот лежал на кровати. Он подсел к нему, и, как бы извиняясь, положив на грудь ему руки, заговорил:
- Шура, это же извращение, зачем ты этим занимаешься? - тот молчал. Вдруг Александр почувствовал под рукой, как бьется его сердце, чуть не выскакивая из груди. Александр даже испугался:
- Шура, что ж ты с собой делаешь? У тебя же сердце выпрыгивает! - тот опять ничего не ответил, но был благодарен вниманию к себе. Александру было очень жалко этого прекрасного мужественного человека. Юрка с кровати проворчал:
- Лисейкова бить пора.
Они оба пропустили мимо ушей это предложение. Шура не собирался этого делать с полюбившемся ему парнем. Александру же было все равно. В случае драки он бы не справился с этим садистом, но и деваться отсюда некуда, поэтому он полностью полагался на судьбу. Если вывезет, значит вывезет, если сдохнешь значит сдохнешь, но и им это безнаказанно не пройдет. В один вечер все собрались в инсулинной. Шура рассмеялся:
- С тебя выйдет толк...бестолковщина останется.
- Что, действительно, с меня толку не будет?!
- Да нет, все будет нормально, - успокоил тот.
Шура был в хорошем настроении. Поговорив еще немного, они пошли в туалет курить. Юрка залез на свое излюбленное место - сел на корточки на рукомойнике. Шура, обняв Александра, разместился на лавке, остальные вокруг. Шура сказал об Александре:
- Это мой ученик.
Александр был счастлив, что нравится этому уважаемому им человеку. Он почувствовал, что какая-то благотворная, огромная энергия переливается от Шуры к нему, какие-то Шурины способности ему передаются. Шура расспросил:
- Ты все чувствуешь?
Александр спросил:
- Что, ты меня хочешь подколоть?
- А как?
- Да в первой больнице заметили мои способности все чувствовать и сказали, что «чувствуют» х… в жопе, остальное «предполагают».
Шуру это так развеселило!

ГЛАВА  III

Седьмого ноября медперсонал устроил праздник. Больным разрешили допоздна танцевать. Один парень замечательно играл на гармошке танцевальные и плясовые вещи. Все веселились, танцевали и больные, и санитарки. «Девушка», обняв сам себя, танцевал на «бис». У всех было прекрасное настроение. Оказывается, и в заключении жить можно. После танцев кто просто разговаривал, кто играл в домино, кто в шахматы и шашки, а «гармонист», прекрасный деревенский парень, играл и пел полюбившуюся всем, и не раз слышимую от него песню:
...Мне сегодня немного взгрустнулось,
Вспомнил я ту прошедшую юность
И ту песню, что пела когда-то,
Ко-о-гда повстречались с тобой...
Каким прекрасным, запоминающимся оказался вечер!
Наркоман постоянно наблюдал за поведением и за успехами Александра, и тоже с уважением к нему относился. Вообще, за некоторым исключением, ребята подобрались отличные и дружные. Жизнь Александра начинала улучшаться. Наркоман решил научить Александра приемам классической борьбы, чем он занимался на воле, показывая приемы в столовой. Потом Александр решил показать ему прием Джиу-джитсу. После первого же приема наркоман удивился, не ожидая от такого спокойного человека способностей:
- Откуда у тебя такие бандитские приемы?
- Это не бандитские - это джиу-джитсу , японская борьба.
Так, первый раз пригодились его навыки, приобретенные в общежитии.
Александр с Шурой шли из курилки, спокойно разговаривая и увидели, как недавно поступивший старик переодевается в бельевой. У него никак не получалось засунуть ногу в трусы и он жалостно плакал:
- Бабка! Где же ты, бабка моя?! На кого ты меня оставила..?!
Александру стало очень жаль беспомощного старика и он, не раздумывая, пошел помочь бедняге. Шура улыбнулся этому, ему было приятно открыть в своем приятеле милосердие. Он видел сейчас человека, который в любой момент мог прийти нуждающемуся на помощь. Они зашли в «инсулинную» и уселись на кровати. Шура рассказал притчу:
- Бог создал человека, ишака, собаку и обезьяну, и сказал: «Я создал человека хозяином. Ты, ишак, будешь работать на человека, ты, собака, будешь сторожить его, а ты, обезьяна, будешь веселить. Всем вам я даю по сорок лет жизни». Ишак возмутился: «Сорок лет - много служить, дай мне двадцать лет, мне этого вполне хватит, а остальные отдай человеку». Собака тоже посетовала: «Что мне служить сорок лет, отдай человеку моих двадцать лет, а мне и двадцати хватит». Обезьяна тоже попросила Бога отдать свои двадцать лет и оставить ей только другие двадцать. Бог так и сделал. С тех пор человек стал жить человеком сорок лет, потом, как ишак работает двадцать лет накапливая добро, затем, как собака двадцать лет сторожит это добро, а потом становится старым, дряхлым, похожим на обезьяну и этим всех смешит».
Александр внимательно выслушал притчу и задумался. Ведь все так и есть и эта наука ему пригодится.
Приезд матери прошел спокойнее, чем раньше. Александр был сдержанным. Он, наконец, приобрел равновесие. Предварительно спросил у медсестры:
- А когда закончат мне инсулин колоть, меня отпустят?
- Конечно, отпустят. Зачем же тебя еще держать?
- Прямо сегодня закончится, а назавтра меня выпишут?
- Да.
Этот разговор вселил надежду на скорую выписку, и теперь он конкретно знал дату выхода. Об этом они и говорили с матерью. В комнате для свиданий находились еще мать с сыном. Сын был осужден за воровство и, чтобы он не пошел на зону, она, используя свои связи, поместила сюда, в больницу. Здесь все-таки и питание получше. Парень увлекался распусканием старых синтетических носков. Он делал из них красивые одноразовые ручки. Способность увлекаться всем и привела его на скользкую дорожку.
Александр уже шел на выписку, а он только что попал. Александр ему не завидовал, тем более у него был довольно большой срок. Матери разговорились между собой. Ребята сидели, слушая их. Заканчивалось свидание и они, распрощавшись со своими сыновьями, вместе ушли на поезд. Договорились, когда мать приедет за Александром и заберет его...
Александр пошел к Шуре:
- Шура, будешь вафлю?
- Не «вафлю», а печенье с начинкой. Шура поступил очень аккуратно, за такие слова на зоне могут и убить.
Кто-то освобождался или выписывался, и на его место приходили другие. Остальные становились уважаемыми старожилами-дедами. Так и за их столом сменились двое. Ушел тот, с которым Александр чуть не схватился, а на его место сел один зверский мужик, который всем был недоволен. Был еще директор парка отдыха. Он очень гордился своим положением. Сразу возник конфликт. Директор решил показать, какой он важный, а Злой сразу поставил его на место, чтоб тот над ним не возвышался. Директор долго не просидел за этим столом и вскоре подыскал более безопасное место, где мог безнаказанно выставлять себя..   Где-то произошла кража. Прибыла следственная группа. Стали с больных брать отпечатки пальцев. Это Шура назвал «игрой на рояле». Оперативники были мужественными, загорелыми парнями. Это обстоятельство, и то, что его пальцы и теперь будут в банке данных, напугали Александра, но его успокоили:
- Не бойся, нам надо взять отпечатки, чтобы отличить от нужных.
Это мало утешило, но теперь Саша знал, что это такое и как делается. «Обкатав» всех подозреваемых больных, они ушли и больше не давали о себе знать. Видно, из них никто не участвовал в ограблении. Да и как могли? Свободным выходом пользовался только Юрка. Когда ему нужно было, он договаривался с санитаром, переодевался в «гражданку» и уходил к женщинам, которых завел себе в деревне, иногда приносил от них поесть. В больнице он внаглую завалил в раздаточную, насильно, без всяких уговоров изнасиловал новую рыжую молодую повариху. Ей с первого же раза, видно, понравилось. Шурка, который так свободно обращался с «мальчиками», разговаривая с ней заливался красным пунцом, настолько он боялся женщин.
Поздно вечером Александр увидел, как Шура с Юркой с кем-то разговаривают в дверях. Он подошел. Оказывается, приехал навестить парней тот «инсулинщик», который был до него. Юрка сказал ему:
- Ты узнаешь его?
- А! Помню.
- Теперь он на инсулине вместо тебя лежит.
- Ну, тебя и разнесло! Ты, что, теперь штангой занимаешься?!
Они посмеялись, парни попросили принести им бутылку, и Александр пошел от них. Пить он больше не собирался. Пошел к другим парням. Разговорившись с одним, он узнал, что тот специально лег, чтобы вшить «торпеду», чтобы бросить пить, но у самого силы воли не хватает. Он из-за пьянки потерял любимых жену и дочь. Они остались в Казахстане. Парень был очень веселый, подвижный, душа общества. Ему всегда и везде предлагали выпить, и он не мог никому отказать. Пьянка все больше и больше затягивала его. Когда он понял, что дальше идти некуда, решился «вшиться». Александр рассказал о себе и тоже сказал, что больше не будет пить.
На следующий день, после обеда, он с Шурой пошел в курилку. Они сели на лавку, напротив таза, куда бросали бычки. Кто-то туда бросил недоеденный кусок хлеба и на него плюнул. Зашел Летун. Это был уже не человек, а настоящая скотина с вылупленными глазами, в которых застыл страх. Он мог есть до бесконечности, но это не шло ему впрок. И сейчас он долго смотрел на этот кусок. Потом  достал его и стал есть, зеленый харчок тянулся за ним. Шура с брезгливостью кинул в него бычок. Александра поразило, бычок полетел вначале мимо, потом сменил траекторию и упал на большой палец Летуна, завоняло паленым мясом, но он ничего не чувствовал. Александру рассказали, что он когда-то учился в летном училище и когда попал в больницу рисанулся:
- Я Летун, а вы все дерьмо здесь.
Шуру это очень обидело и он «опустил» его, без единого удара в эту бесчувственную скотину превратил, который теперь перед ними сидел. Это было страшное зрелище. Теперь он стал не нужен ни своим родным, ни девчонкам и остаток своих дней здесь закончит, и даже врачи ему теперь не помогут.
Перед отбоем все собрались в столовой. Гармонист играл, пел до боли знакомые песни, другие играли, занимались тем, что нравилось. Александр научил троих игре в «козла». Александр понимал, что это не лучшее место для пребывания, но перед приближавшимся выходом на свободу было тоскливо. Больше не быть с полюбившимися парнями, не падающими духом и в таких экстремальных условиях, где виден каждый, кто чего стоит. Больше всего не хотелось терять Шуру и он попросил у него адрес, чтобы хоть изредка встречаться с этим человеком. Шура спросил:
- Зачем?
И Саша не смог ему объяснить. Наверное, тот прав, на свободе может быть и не стоит встречаться.
На следующий день закончили последнюю процедуру инсулина. Назавтра Александр должен был покинуть это мрачное заведение. Душа и грустила от разлуки, и пела, что он выдержал испытание. Предстоит новая жизнь. Какая она будет? Саша пошел разыскивать Шуру, но ему сказали, что у него закончился срок, и он ушел на свободу. Это известие очень огорчило его. Может он и прав, не стоит прощаться.
Весь день он ходил со смешанным чувством и радости, и грусти. После отбоя не мог сразу заснуть и пошел курить. Там был еще один больной. Они разговорились надолго. Зашел Злой и спросил:
-  Что вы не спите?
Саша сдержанно сказал:
- Да я завтра выхожу и хотелось бы на прощание поговорить, а то что-то не спится.
Тот постоял, раздумывая, заводить себе противника, выходящего на свободу, ему не хотелось и ушел, ничего не сказав.
Наутро приехала мать. Саша собрался, переоделся, получил деньги, которые заработал на посылочных ящиках. С матерью последний раз пересекли двор. Их пропустили через проходную и за долгих три месяца он первый раз оказался свободным. Душа пела, казалось, теперь все будет прекрасно.
На электричке они поехали в Заринск... Приехав, с вокзала они направились прямо в дирекцию киносети. За то время, пока он лежал в больнице, она переименовалась с «Сорокинской» в «Заринскую». Город приобретал другой статус. Директор уже была на месте. Она с наигранной радостью встретила их:
- Здравствуйте, здравствуйте, проходите. Ну, я напугалась за тебя.
- Да, ничего страшного. За мной только нужен присмотр, мне нужно вернуться в Бийск, и все будет нормально.
- Да, конечно, я отдам вам трудовую.
- Только впишите в нее, что я это время проработал у вас в должности инженера и уволен по собственному желанию.
- Конечно. Только мы не сберегли твои вещи. К маме поселился один товарищ и стащил твою бритву и сигареты выкурил.
- Ну, ничего страшного.
Он зол был, что так получилось, но что теперь поделаешь? Директор при них заполнила трудовую книжку, но больничный не оплатила. Потом они пошли в тот дом, где он ночевал. Бабка достала вещи. Александр не поверил, что нельзя было спрятать их и сохранить. Проверил сумку, собрал, что осталось. Бабка рассказала, как он не спал в ту ночь и возился. Это была ложь. Он лежал, не шелохнувшись, и помнил, что она что-то над ним делала, привораживала или еще что-то. Он промолчал, главное, он сейчас последний раз видит всех их и больше никогда с ними не встретится. Забрав вещи и поблагодарив, они вышли. Пошли, разыскали родственницу одного парня из больницы, который перед выходом просил передать ей записку. Поговорили с ней, походили по магазинам и отправились на вокзал ожидать поезда. На вокзале ходили хмыри присматриваясь, к кому пристать. Один напоминал выходками Абиша. Александр не ненавидел его, но связываться не стал. Видно, их еще жареный петух не клевал.
Приехали в Барнаул. Было уже поздно и они пошли к другу отца Мирошникову дяде Володе, который часто и после отца приезжал к ним  с мужиками и ночевал. Саша любил этого человека и всегда был рад встрече с ним. Дядя Володя встретил хорошо, только жена была не особо общительной. Поужинав и поговорив, они легли спать. Первый раз Александр был в уютной квартире, спал на чистой постели. Наутро все пошли на работу, а они с матерью поехали в управление киносети, чтобы получить перераспределение. К директору зашли вдвоем. Матери это надо было сделать раньше. Разговор Саша вел сам. Он понимал, что директор в курсе всех событий:
- Я же говорил вам направить меня в Бийск. С меня хватит этих комсомольских строек. Мне нужен присмотр, нормальное питание, только тогда я смогу работать, и я соскучился по родине, - как можно спокойнее говорил он, но внутри его всего воротило. Этот директор никакого отношения не имел к кино. За родительский счет выучился в пединституте, по блату стал директором управления и теперь решает судьбы других. Потом поехали в Бийск и вот он, наконец-то, дома. Надо было думать, что делать дальше. Теперь Саша понимал, что с Танькой ничего не получится. Она замужем. С Галкой тоже все кончено. Она, конечно же, не поедет за ним, но их отношения оставались незавершенными и Саша сел за письмо.
                «Здравствуй, Галя!
Я попал в больницу, отлежал три месяца, меня заслали в Заринск. Теперь я вернулся в Бийск, буду здесь устраиваться на работу, поступать в Ленинградский институт киноинженеров и копить на машину. Приезжай, будем жить.
До свидания.»
Он знал, что она не только не приедет, а и не ответит на письмо, но, главное, он ее предупредил, кого она теряет. Он все сделал, чтоб удержать ее от этого шага и не простит ее больше.
Отправил письмо - одно дело сделал. Сразу же пришло письмо от Хабуриной Натальи. Он ее уже забыл, а вот она напомнила о себе. Как она только узнала его адрес? Это его удивило и обрадовало. Он с нетерпением открыл конверт и прочитал.
                «Здравствуй, Саша!
Я не собираюсь разбивать твою семью, но знай, я беременна, у меня будет ребенок. Мне от тебя ничего не надо, но знай - этот ребенок твой.
Наташа.»
От такого известия у него выросли крылья за спиной. Наконец, у него появится ребенок, он станет отцом. Зря, оказывается, он в первой больнице переживал, что ни одна дура от него не родит. Все-таки, нашлась одна, что решилась. Он показал матери и всем это письмо:
- У меня будет свой ребенок!
Но все восприняли это известие равнодушно, никому до этого не было дела. Это обстоятельство не остудило его пыла. Любви к Наталье у него не было, но он был признателен ей за ребенка. Однако, как теперь быть? Поехать к своему ребенку? Он не готов, он еще не устроился на работу, у него нет своих денег. Не просить же у матери? Да и там он обязательно заболеет. Здесь хоть есть больница, там же наверняка, нет. К тому же, она не знает о его здоровье и неизвестно, что из этого получится. Нет, надо здесь самому вставать на ноги. Она здоровая и сможет вырастить ребенка одна, а с ним с самим надо нянчиться. Александр твердо решил стать на ноги. Теперь это нужно было для его будущего ребенка. Он знал, что Наталья из Архангельска, но письмо пришло с Великого Устюга. По-видимому, она туда попала по распределению. Его друг Полицынский Сашка из этого города. Чтобы удостовериться, Александр написал ему, чтобы тот сходил по этому адресу и проверил на всякий случай, правду ли написала Наталья. Нужно было подтверждение. Время потянулось в томительном ожидании. Однако, чтобы оно не проходило даром, Саша пошел в свою дирекцию киносети. Его встретили директор и главный инженер.
- Здравствуйте. Я пришел к вам на работу устраиваться.
- А что ты закончил?
- Советский кинотехникум.
- У нас нет вакансий, все занято. А ты хоть паяльник в руках держать можешь?
Александра это обидело. Может он чего-то и не может, ведь он только что закончил техникум и конечно меньше их знает, но ведь не так надо ставить вопрос. Надо дать возможность поработать и даже, если что-то не будет получаться, помочь на первых порах. Неужели недостаточно, что он все-таки закончил техникум? Значит, все-таки,  он что-то может и знает, и он зло ответил:
- Ничего, научусь.
Александру стало понятно, что о его болезни уже знают, поэтому так и встречают. Матери он сказал, что требуют от него справку из больницы. Взял деньги и на следующий день опять отправился в Повалиху. В деревне с ним поздоровался парень:
- Здравствуй, Саша.
- Здравствуй, - смотря на знакомое лицо, Саша никак не мог вспомнить, где его видел.
- Как у тебя дела?
- Нормально, - он никогда не говорил, что все плохо, считая, что людям это неинтересно. - Ну, а ты где работаешь?
- Там же.
Александр вспомнил его. Это был санитар. Когда он лежал, тот особо не обращал на него внимание, а когда он теперь свободный человек, тот рад его видеть. Они еще немного поговорили, вспомнили прошлое  и Александр пошел в больницу к врачам. Им он сказал, что на работе требуют справку о том, что он может работать на электроустановках. Врач спокойно постарался объяснить:
- Ты хороший парень, не хвастаешься, что лежал, а заведение наше закрытое, и мы не даем никаких справок.
Александру хотелось плакать от обиды. Как быть? Здесь не дают справок, там не берут на работу, опять замкнутый круг, но Саша удержался от слез. Ничего не оставалось делать, как возвращаться назад ни с чем, только зря время и деньги потратил.
  По приезде в Бийск он опять пришел в дирекцию, сказал, что справок из этой больницы никаких не дают. Ему ответили, что тогда не могут принять его на работу. Путь в киносеть ему был заказан. Александр понимал: биться бесполезно, ничего не докажешь. Он мучительно раздумывал куда податься, что он еще может. Пришла идея пойти в профсоюзные киноустановки, где его еще не знали. Обошел несколько ДК. Наконец, директор ДК «Строителей» согласился принять его киномехаником. С первого же дня работы его приняли недружелюбно. В аппаратной работала супружеская пара достаточно преклонного возраста. Они крепко держались за свою работу и в нем видели дипломированного конкурента, который способен их выжить, а у него и мыслей таких не было. Наоборот, он надеялся перенять их опыт, чему-то научиться. Наконец,  началась его трудовая жизнь.
От Полицынского Александра пришел ответ:
                «Здравствуй Саня!
По твоей просьбе я провел проверку. Мы с другом «набрались» и завалили в общагу по адресу, который ты указал, нашли твою женщину. Мы ничего ей не сказали, что с проверкой пришли, так, побалдели, а я все изучил. Докладываю тебе, это не «покупка», на самом деле она беременная и срок 5-6 месяцев. Вот и считай: от тебя или не от тебя.»
Александр был благодарен и Шуре, что он проведал, и Наталье, не смотря какие причины заставили ее от него забеременеть. Она не пользовалась особым спросом в техникуме и держалась как-то высокомерно перед парнями, но ему как-то сказали, что она путается с солдатами. Все равно она врать не стала бы. Слишком бы большой грех на душу взяла. На нее не похоже, чтоб она на это пошла.
Из разговоров с врачами и людьми Саша узнал, что существует психдиспансер, куда ему надо сходить для консультации. Он разыскал его, и сам пришел на прием к врачу. Мать об этом не собиралась и думать. Поговорил с врачом. Тот поставил его на учет и обещал сделать запрос в Калининград и Повалиху, при этом заметил, что ему категорически надо бросить пить. Александр не признался, что уже бросил. Рано об этом было говорить, вдруг сорвется, но уточнил:
- Как, совсем ни капли?
- Ну, бокал шампанского в Новый год.
Что, мараться этим бокалом? Он только будет способствовать пьянке. Вспомнил, как начал курить снова. Бросать так бросать, отрубить себе все лазейки. Но, как не пить? Саша представил себе без этого жизнь. Как без спиртного праздники отмечать? Кроме того, парень в больнице, который лег, чтобы «вшиться», на воле у него не было ни одного непьющего. В семье культивировались веселые попойки, а ему предстояло прервать все это.
Александр познакомился с сестрой жены брата Вовки, Татьяной. Та заинтересовалась им. Да и она ему приглянулась, хотя он не мог понять, чем ей так понравился. Она только что развелась с мужем-таксистом, который избаловал ее деньгами. Видно, ее прельстило, что это новый человек и молодой. Она свою жизнь обеспечила, имеет сына от мужа, хорошие алименты. Теперь можно позволить себе вольность. У них сложились прекрасные любовные отношения.
Отработав неделю в ДК, Александр пришел в аппаратную. Была одна жена, муж постоянно болел. Женщина сказала:
- Иди сегодня домой. Я сама сегодня поработаю, а в следующий раз ты отработаешь за меня.
Александр не возражал, тем более мать с Володей пошли к родителям. Туда должна была прийти и Танька в баню. Он зашел за ней и они пешком пошли на Мочище. В овраге раздурачились, вывалились в снегу и разрумяненные, счастливые пришли к старикам. Там уже все были в сборе. После бани собрались за круглым столом за бутылочкой и сытной закуской. Александра никто не заставлял пить, но когда при нем разливали в рюмки, у него набирался полный рот слюны. Рука сама тянулась взять стопку, однако он, зажавшись, приложив неимоверные усилия сдерживал себя от соблазна. Испортилось настроение, но он приказывал себе держаться. После ужина, когда закончилась телевизионная программа, все улеглись по кроватям и на полу, и только Александр с Татьяной пошли на кухню. При выключенном свете ворковали у топившейся печки. На душе было так хорошо. Они просидели просмеявшись до середины ночи и от переполненных чувств тут же занялись любовью, испытав огромный полет души. После того, ослабев, пошли легли рядом на полу, так и заснув в ласках.
После выходных, когда он пришел на работу, его вызвали к директору:
- Почему ты прогулял в воскресенье?
- Я не прогуливал, я был на работе. Киномеханица предложила идти домой, сказала, что она за меня сама отработает, а потом, когда нужно будет ей, отработаю я. Я согласился.
- Она сказала, что ты пришел и сказал, что не хочешь работать и ушел.
- Да вы что? Я этого не говорил, она сама мне велела идти.
- Я тебя увольняю. Приди завтра с матерью.
Александр был в бешенстве. Какая ложь! Как его ловко подставили! Все было продумано. Как же он так доверился?
  Дома вечером он все рассказал матери, сообщил, что ей тоже нужно прийти. На следующий день они вдвоем зашли к директору. По разговору было понятно, что он замешан в этой истории, но лукавит, о законе говорит, а сами неопытного парня, только вступающего в самостоятельную жизнь, подставили и теперь за все хотят на него вину сложить, чтоб самим остаться ни при чем. Александр озверел, но держался, как мог. Он понял, его решили уволить. Директор при матери стал говорить, какой Александр плохой:
- Вот прогулял на работе, курит в аппаратной.
- Все киномеханики везде курят.
- В киноаппаратной по технике пожарной безопасности курить нельзя, пленка может воспламениться.
- Что вы ерунду порете? Сейчас пленка негорючая, тем более я на площадке курю.
- Все равно курить нельзя.
- Что ж у вас тогда хрустальная ваза стоит? Вам можно, а мне нельзя?!
Директор не нашелся, что сказать. Видно было, что он уже осведомлен о его болезни, поинтересовался в дирекции, но скрывает. Мать взволновалась:
- Что ты так с директором разговариваешь? Он же твой начальник.
- Да какой он начальник, самовлюбленное дерьмо.
- Выйди. Мы с твоей мамой поговорим.
Александр так и не узнал, о чем они там говорили. Она забрала трудовую книжку и они ушли домой. Александр мучительно думал, как быть дальше, куда же пойти работать, что он вообще может? Мать не помогала ему в этих размышлениях, ей было наплевать.

ГЛАВА  IV

Наступил Новый год. Пришла сестра со своими и Вовкин брат Николай с женой. Это был первый новый год, когда Саша встречал его трезвым. Николай тоже бросил и сестра выпила сто граммов «Монастырской избы». Им было хорошо втроем. Остальные напились и чудили, а они на все смотрели трезвыми глазами и также веселились. Сдерживаться было трудно, но на душе было хорошо и легко. После этого сестра стала пить, Николай продержался месяца три, а Александр продолжал держаться и в дальнейшем.
После долгих размышлений Александр обратился к матери с просьбой найти ему работу на химкомбинате. Он не знал, что можно было пойти и со своим образованием куда-то устроиться на заводе. Через несколько дней она сказала, как трудно работать на заводе, что на территории нельзя курить. Александр не напугался, но задумался, как будет работать, как будет без курева, но дисциплина ему была нужна. На следующий день они в заводоуправлении получили пропуск и поехали на «Полимеры». Пришли в цех РИП (радиоизометрические приборы). Работа была связана с радиоизотопами. Начальник с осторожностью принял его, рассмотрел трудовую книжку, диплом. Александр не взял свой вкладыш с оценками, чтобы не увидели его «тройки», иначе не изменишь предвзятое мнение о себе. После непродолжительного изучения бумаг и разговора, начальник Емельянов решил все-таки взять его киповцем четвертого разряда, с окладом в сто шестьдесят рублей. Александр не выдвигал никаких условий. Он был рад, что его берут. Быстро пройдя медкомиссию, оформил огромное количество документов и наконец, устроившись, вышел на работу. В первый день выхода на работу настроение было праздничное и все-таки он сильно волновался, как его примут, что он сможет. Александр абсолютно не понимал, чем будет заниматься. С матерью они рано утром поехали к ДК «Химиков», оттуда на заводском автобусе на самую дальнюю проходную. Их здание еще находилось вне территории всего завода. Александра приняли без особого интереса, показали стол - его рабочее место, выделили паяльник, инструменты. Он наводил порядок и осматривался вокруг, изучая людей то и кто чем занимается. Работа была превосходной: работал телевизор, играл по радиоприемнику «Маяк», на столах выращивали домашние помидоры, лимон, в муфельной печке сушили сухари, принесенные из столовой, и с ними распивали чай. Каждый из киповцев, помимо своей работы, паял себе какие-либо приборы: кто усилитель домой, кто приемник в машину, кто музыкальный звонок в квартиру. После обеда шли играть в бильярд. Такой бильярд Александр видел впервые. Вместо шаров в лузы загоняли наподобие шайб. Работа была культурной и легкой. Он не ожидал увидеть на заводе такой оазис благополучия. Мать пугала тяжелой работой, а здесь было намного уютнее и легче, чем на стройке. В цеху были киповцы Владимир, Виктор и три Николая, была Раиса, занимавшаяся документацией, и уборщица - старуха, детдомовская курящая матершинница. С ней Александр ближе всех сошелся. У них на многие вещи были одинаковые взгляды. Оба, пережившие нелегкую жизнь, они хорошо понимали друг друга. Молодой Николай повел его показывать будущую работу. Необходимо было ремонтировать радиоизотопные приборы и настраивать их, а потом сдавать телевизионщикам в другой цех, которые их устанавливали на места. Работа вроде была нетрудной, но Александр с первого раза не запомнил и не все понял. Присмотревшись ко всему, он начал искать свою нишу. Он чувствовал одно: надо себя доказывать работой, выявить свои способности, чтоб его оценили не по матери, не по внешности, а именно по работе. Рано или поздно узнают, где он лежал.
С Татьяной все начало рушиться. Оказывается, Володя приухлестнул за ней давно, но никак не мог до нее добраться. Его злило, что какой-то молодой, да к тому же дурак пользуется ее благосклонностью, а он, подходящая для нее пара, остается без внимания. Улучив минуту, когда с ней оставался наедине, он старался отвернуть Татьяну от Александра, наговаривая на него, а она передавала все Александру. Узнав это, того взбесило. Мало того, что живет с его матерью, еще и любовницу захотел.  У него у самого проблемы с женщинами, еще этот отбивает, что у него есть. Александр не принимал никаких действий, просто перестал с ним разговаривать. Хитер! За спиной переговоры ведет, посмотрим, чем это кончится. То, что Александр перестал с ним разговаривать стало выводить Владимира из равновесия. Он потерял покой и это с каждым днем усугублялось. Начались некоторые неприятности на работе, участились ссоры с матерью. Александр все-таки расстался с Татьяной, но и у Володи ничего с ней не получилось. Своей ложью он загонял себя в тупик, пытался помириться с Александром, но тот больше не шел с ним на контакт, а чувство вины за свою пакость ему не давала покоя. В квартире, где раньше жили Зайцевы, поселилась относительно молодая пара, приехавшая из деревни.  У них часто были пьянки и Александр не испытывал огромного желания с ними сходиться, но они заходили поболтать с матерью и купить самогон. Звали их Сашка и Галка. Это был притон для алкашей. Раньше Галка при встрече с Александром соблазнительно на него посматривала и пыталась заговорить, явно проявляя к нему особый интерес.
  В первую же неделю работы на полимерах произошел взрыв - взорвалось здание в обваловке. Люди не пострадали, а здание, где шел процесс, разнесло. Вместе с искореженным оборудованием вылетел радиоизотоп. Их службу направили на поиски этого радиоактивного элемента. Они неделю с приборами обследовали все вокруг, но так и не нашли. Александр представил, что теперь изотоп будет лежать на поверхности, распад его будет происходить сто лет, радиация на десятки километров. Так что говорить о том, что вредно курить или пить, когда вредно жить в этом городе. Радиацию получают и жители города, но бесплатно, а он за это получает деньги, первый список вредности и на десять лет раньше на пенсию пойдет.
  В газете Александр прочитал, что набираются группы на платные подготовительные курсы в политехнический институт. Он сразу ухватился за это. Денег мать не дала. Он занял у Михайловой и поступил на эти курсы. Саша не надеялся на свои знания и, чтобы больше подготовиться, пошел освежить свою память. Теперь он после работы шел на занятия, а дома подчищал свои записи, что бы Генка на чистые сделал ему новые записи. От такой нагрузки он очень уставал, но старался закалиться в трудностях, зная, что ему еще предстоит огромная нагрузка, и надо учиться работать. Мать с Володей часто ссорились. Когда Александр жил в Прибалтике, у них доходило до того, что Володя уходил и тогда мать бежала за ним, уговаривала и приводила назад. Теперь у них начался скандал: Володя пришел пьяный, кричал на нее, что она ему изменяет, и швырял все в спальне. Александр пришел из института уставший, сразу занялся перезаписью. Он старался не разбираться, что у них там. Начал опять ненавидеть свою мать, подтвердились слова отца, что она опять начала подло с ним поступать. Но Александр дал себе слово, что не сделает ей ничего плохого. Чтоб,  если она его загонит в гроб потом об этом жалела, а если Бог даст ее пережить, чтоб не клял себя, что когда-то сделал, поступил с ней подло… Вбежал Володя, и начал чинить разборки.
- Ты что думаешь, что я тебя боюсь?! - петушился он.
Александр не любил драк, и сейчас у него не было никакого настроения с ним разбираться.
- Иди спи. Еще раз тебе говорю, иди спи.
Володя не угомонился, ему надо было показать, какой он герой, и он кинулся к дивану, разбрасывать кассеты , которые были разложены в нужном порядке. Александра это вывело из равновесия. Он крикнул:
- Не смей!
Но Володя не остановился. Тогда Александр бросился в атаку. Он подлетел к Володе и со всей злостью ударил ему по почкам. Тот развернулся и навалился на него. Они схватились и повалились на пол. Александр старался поаккуратнее, чтоб не разбить посуду в стенке, не сломать мебель и поэтому оказался под Володей. Прибежавшая  мать стала помогать сыну, но он бы справился и без ее помощи. Когда Александр оказался наверху, врезал Володе по лицу, потом ребром руки по горлу, подскочил и коленкой врезал в грудь. Володя смяк, перестал махаться, отпустил его и застонал. Александр не стал его добивать, встал с него. Любимая майка с фотографией была порвана. Александр сел в кресло и стал наблюдать, что тот будет делать дальше. Володя угомонился все-таки или ему показалось этого достаточно. Володя не поднимался и корчился:
- Ой, у меня все болит, но зачем же так больно бить?!
Интересно же, его по-человечески отправляли спать, он не пожелал, кинулся и думал пощечиной отделаться. В следующий раз будешь знать, идти на драку или нет, и все-таки его было жалко почему-то.
- Помоги мне встать, - застонал опять Володя.
Мать чувствовала себя героиней, теперь есть кому за нее постоять:
- Сам  вставай.
- За что ты меня бьешь? Мать надо бить, - обратился Володя к Александру.
Он еще не знает, за что его били? Конечно же, и мать надо не бить, а убивать за то, что она со всеми делает: и с отцом, и с Володей, и с ним, и сестре семью разваливает. Но как ее трогать? Она же мать, и она это хорошо понимает, и пользуется этим. Ну, черт с ней, она за все поплатится, рано или поздно она останется одна, ее Бог покарает.
- Не надо меня больше бить, дайте только уйти, - взмолился Володя.
- А тебя никто не держит, вставай и уходи, - злорадствовала мать.
Володя с трудом встал, оделся и ушел к родителям. Потом выяснилось, что Александр сломал ему два ребра. Немного придя в себя, Володя пришел и сказал, что заберет свои радиодетали. Александр уже туда много наносил своих и теперь отдать все? Сказал, что поделит пополам. Через несколько дней Володя пришел со здоровым мужиком с работы, чтоб его больше не побили, забрал свои вещи. Александр честно поделил детали и отдал ему свою половину, мать же не отдала Володе даже его шубу. Так мужик прожил восемь лет, все в дом волок, во всем матери помогал, а она его постоянно упрекала, что он платит алименты своему сыну, мало денег носит и сейчас его всего обворовала. Как отец с чемоданчиком, так и он теперь с одним узелком уходил. Александру было его жаль.
Валька долго переписывалась с отцом и наконец-то, решилась переезжать в Краснознаменск. Александр помогал грузиться. Ему было жалко расставаться с сестрой, но раз она решила, ее дело. Квартиру сдали под квартирантов и уехали. На душе у Александра образовалась какая-то пустота. Он терпеть не мог разлук, обожал встречи и знакомства, но в жизни не всегда получается так, как бы ты хотел.
На подготовительных курсах преподавательница по математике, обратив внимание на его знания по предметам, предложила ему:
- Поступай в наш институт, все-таки поближе, а в столичном тяжело учиться.
Саша не хотел учиться ради диплома, не нравился профиль политехнического института. Он бы не смог работать по этой специальности. Его по-прежнему тянуло кино, телевидение, радио, искусство и он ответил прямо:
- Нет, я уж лучше пойду по своей специальности.
Он был благодарен, что его оценили, но если бы узнали его подлинное положение, то и в этот институт не приняли бы.  В родном городе - учиться, жить и работать, сразу где бы узнали о его состоянии здоровья? В группе к нему относились как к шуту. Его это, конечно, обижало, но он старался не показывать вида. На него обратил внимание Кайзер Шура. Они сдружились, стало немного полегче.
Завершились курсы. Александр послал документы в институт, чувствуя себя достаточно подготовленным к экзаменам.
На работе молодой Николай назвал его «молодым». Принцип знакомый: унизить другого, чтобы возвысить себя. Николай отслужил армию и считал себя вправе быть умнее. Александр обиделся, но не отреагировал. Придет время, он еще покажет себя, а пока не время с ним связываться, но обиду затаил. Цех переезжал в новое здание, и надо было завершить строительные работы. Александр сам вызвался вести кладку и все увидели, на что он способен, а ему было важно, чтоб его оценили за труд. Еще раз он убедился, что что-то еще может, но, таская кирпичи, сорвал спину и впервые узнал, что такое радикулит. На работе было принято отмечать дни рождения и вот наступил его. Мать снабдила продуктами, Саша взял вино и водку. На работе сам все приготовил и пригласил к столу. Все удивились, как он один, без помощи женщин все приготовил и сервировал. Оценили и эти его способности. Ему предлагали выпить за свой день рождения, но он категорически отказался. Здесь его не поняли. Как можно не пить?
Он старался всему учиться, не мог сидеть спокойно. В новом здании он попробовал отрезать металл и сваривать. Приглядывался постоянно к мужикам, вникая в работу, начал паять цветомузыку, которая, правда, так и не заработала почему-то. Не все получалось и Александр злился на себя за это.
Он написал отцу, что закончил подготовительные курсы и летом едет поступать в институт. Ответ же пришел от мачехи, видно было, что она запереживала. Она его всегда считала недоумком. Она писала, чтоб он одумался, с его здоровьем невозможно учиться и вообще, в институте очень тяжело. Александр злорадствовал, однако понимал, что рано радоваться и говорить «гоп», пока не перепрыгнул. Поэтому никак не отреагировал на ее письмо, не ответил, но продолжал настырно готовиться.
  Он чувствовал, что недостаточно еще твердо стоит на ногах. Вспомнил, как в техникуме парень набивал об стену ребро руки и он решил тренировать кулак. Пройдет по коридору и ударит по стене кулаком. Поначалу было больно, но со временем он выработал правильно удар и на косточках стали нарастать мозоли.
Мужиков это раздражало и пугало. Они не понимали, зачем это ему необходимо:
- Так можно пальцы сломать.
Он отвечал шутя, но стал осторожнее.
Когда приходилось брать какие-либо детали в кассе, надо было быть осторожным. Детали были перепутанными. Александр навел порядок.
Гуляя у «Детского мира», он шел по направлению к ДК «Химиков». Его обогнала стройная девушка. Он на ходу, шутя заговорил с ней. Она обернулась и у него ноги чуть не подкосились. Настолько красива была эта девушка! Она охотно поддержала разговор. Так он познакомился с Тамарой, проводил ее до общежития химиков, где она жила. Они договорились идти на речку. Тома сбегала, надела купальник. На пляже Александр было даже неловко с ней лежать. Она была очень смуглая, загоревшая, а он, как белоснежка, рядом с ней. После этого они стали встречаться каждый день, но до себя она не допускала, вернее, позволяла себя ласкать и только. У нее был парень, который учился в институте в Барнауле. Таким образом, по ее понятиям, она соблюдала верность. В очередной раз, когда он собрался идти к Тамаре, неожиданно она сама с подругами явилась к нему во двор.
- Пойдем на природу.
- Куда?
- В зверосовхоз.
Предложение было необычным и неожиданным, но было приятно, что она сама приехала за ним. Александр с удовольствием согласился. С ними были еще два парня: один дружил с подругой, а другой - до Александра ухаживал за Тамарой. Александр собрал зелень с огорода, взял, что было  дома. Доехав до зверосовхоза, они дошли до березовой рощи и расположились около Катуни. Ребята ставили палатку, носили сушняк, развели костер, а девчата постелили постель и приготовили ужин. Когда стемнело, на огонь пришло двое молодых с топором. Вначале они вели себя развязно, а потом увидели, что никто не обращает на них внимание, присмирели и сели слушать, о чем все разговаривают. Присутствие посторонних не располагало к хорошему настроению. Те долго сидели, приглядывались, видно было, что девушки им по душе, но решиться на что-либо они не смогли.
Когда было уже поздно и все стали располагаться в палатку, они ушли, оставив их в покое. Александр лез к Тамаре, но она при всех неловко себя чувствовала. Тогда они пошли к реке, там он ласкал ее, но не добился ничего. Доведенный до безумия, обиделся и повел ее назад к палатке. Уснул тяжелым сном. Наутро, измученные комарами, долго не спавшими,  встали завтракать. Когда стало жарко, пошли купаться. Девушки были неотразимы.
В воде они дурачились, смеялись, обнимались. После купания понаблюдали за рыбаками и стали собираться домой. Снялись с полюбившегося лагеря и пошли на автобус. Все это время бывший тамарин парень дурачился и было видно, как он в душе переживает отношения Тамары с Александром, а у них складывалась тупиковая ситуация. Она как-то похвалилась, что вахтеры ей сказали:
- Ох, ты и докрутишь, Тамара.
Из чего Александр сделал вывод, что у нее таких, как он, много, но вслух он этого не сказал, только понял: когда-то с ней придется расстаться. Однако сейчас он не хотел этого делать.
Уже подходило время ехать на вступительные экзамены, а вызова все не было. Александр волновался. Он спросил у матери, что делать. Она ничего не сказала. Тогда на работе он подошел к начальнику:
- Уже скоро начинаются вступительные экзамены, но вызова все нет. Можно я поеду, узнаю в чем дело?
- Без вызова я тебя не могу отпустить.
- Ну, что мне делать, если его нет, мне надо ехать?
- Не знаю.
- Тогда я так поеду.
- Поедешь, я тебя тогда по 33 статье уволю.
- Делайте, что хотите, но свой шанс я не упущу, - разозлился Александр.
Вот и начинались первые трудности. Он приобрел билет, собрал вещи и деньги. Мать дала еще ему триста рублей, хотя он и не просил. Он ехал на второй поток с учетом того, на нем поменьше должно быть людей. Если даже и завалит, можно будет остаться на третий поток и еще раз попытаться сдать. Настроение было не из лучших. С работой все, по-видимому, кончено, а с институтом, кажется, ничего не получится. Мучил страх. Но, несмотря ни на что, он ехал. Жажда учебы делала его упрямым наперекор всем обстоятельствам.
В Москве он узнал, с какого вокзала и на чем ехать в Ленинград.  Вот, наконец, после длительной поездки, он в Северной Пальмире, о которой мечтал и которой любовался, глядя в кино, и слушая рассказы преподавателей. На вокзале он оставил вещи в камере хранения и долго расспрашивал, как добраться на улицу Правды, 13. Кое-как добрался, вошел и стал оглядываться, осведомился обо всем у вахтеров, стал рассматривать стенд с абитуриентами и увидел себя первым в списке. Он разыскал заочное отделение и поинтересовался, почему он находится первым в списках, но вызова не было. Рассказал, что его теперь уволят по 33 статье за самовольный отъезд. Ему сказали, куда обратиться по поводу вызова и как добраться до общежития. В канцелярии Саша также возмутился по поводу вызова и попросил, чтобы выслали домой. Ему пообещали все сделать и он пошел разыскивать общежитие. Первый раз дорога оказалась длинной. Комендант - студент-очник определил ему комнату. В ней жил парень с севера. Он приехал с отцом. Тот  жил в гостинице и каждый день приходил к сыну. Этот парень имел средний бал «четыре и девять» и шел по конкурсу. Ему надо было сдать всего два экзамена. Из бывших боксеров, он очень уверенно держался перед Александром. Саша перепугался: куда он попал со своими «тремя и семью», но отступать было поздно. Когда Саша ехал в Ленинград, он познакомился с девушкой, которая тоже ехала поступать, только в торговый институт. Они договорились встретиться около памятника Петру, тогда не знали, что он называется «Медный всадник». У парня из Ленинграда Александр узнал достопримечательности города, которые непременно надо посетить, чтоб составить общее впечатление о второй столице -  колыбели революции. До первого экзамена по математике письменно было еще время и в назначенный день Александр пошел на встречу. Он узнал, как добраться до памятника и, подождав немного, увидел ту девушку, хотел с ней куда-нибудь сходить, посмотреть город, но она его разочаровала, сказав, что не будет поступать.
- Как так не будешь? - настроение сразу ушло.
- Не буду и все. Не спрашивай у меня, почему. Пойдем, я билет куплю обратно домой.
По дороге он все допытывался, что случилось, убеждал ее одуматься. У него были далеко идущие планы в отношении ее, и вдруг все решилось. На вокзале она заняла очередь в кассу, а Александр продолжал уговаривать ее. Тут она высокомерно заметила:
- Да, что ты привязался!
Это его сильно обидело. Он для нее же старается, а она так его отшила. Посмотрел на нее в последний раз с жалостью, повернулся и молча пошел. Она вдогонку изумилась:
-Ты куда?!
Сердце рвалось к ней. Можно было что-то еще наладить, но обида была сильней. Он, не оборачиваясь, пошел готовиться к экзамену. Нужно все выбросить из головы - главное институт.
Не успокоившись, что он уже попросил дать домой вызов, опять зашел в канцелярию. Ему ответили, что вызов выслали, все-таки Александр еще один попросил на руки, чтобы подстраховаться.
На первом экзамене по математике он решил пример и половину задачи, а дальше застрял. Ход задачи был правильным, но закончить он не мог. Мучался, спрашивал у соседа, прекрасно разбиравшемся в математике, но тот был занят своим и не смог помочь. Приказали сдавать листы. Александр так переволновался, сдал, а, как только вышел за дверь, решение само пришло в голову, но однако было поздно. Он надеялся, что даже за то, что он сделал, «тройку» ему поставят. Все остальное же было правильным. Александр был в этом уверен и все равно страх держал его смертельной хваткой.
 Сосед по комнате любил порисоваться перед Александром, завоевывая дешевый авторитет. Тогда Александр предложил ему повторить то же, что он сделает и ударил рукой в стену. Штукатурка лопнула и порезала кулак. Сосед, чтоб не ударить лицом в грязь, проделал то же и порезал руку, поняв - это не в перчатках работать. Александр рассмеялся и они вместе пошли в ванную смывать с рук кровь. После этого сосед стал вести себя поскромнее, по-человечески разговаривать не только с ним, но и со всеми. Александр был удовлетворен своей хоть маленькой, но победой. Все-таки и он что-то может. Между экзаменами времени для подготовки была  неделя. Чтобы снять стресс, Александр стал изучать достопримечательности столицы. День он потратил на достопримечательности Гостинного двора, на другой день пошел в Эрмитаж. Восхищению не было конца. Впервые он столкнулся с настоящим великим искусством. Больше его поразила мумия какого-то жреца, умершего еще до нашей эры. Когда-то он был величественным, ему многие поклонялись, он жил своими радостями и бедами, и вот его тысячи лет нет, но на него смотрят потомки, о которых он даже помыслить не мог. Не попал Александр только в «золотую» палату. Оказывается, в нее надо было брать билет отдельно. Он непременно решил на следующий день побывать в ней. Зайдя в последний зал, он сразу оказался, как на помойке. В этом зале были выставлены картины Пабло Пикассо. От этого художества его тошнило. Он вспомнил строки из знакомой песни:
- ...Портрет твой, портрет
Работы Пабло Пикассо.
Теперь он знал, что это такое. Его это сразило - это искусство. Он  подошел к дежурной и скептически задал вопрос:
- Скажите, а что здесь ценного?
- Не знаю, - невозмутимо ответила та.
Да, до чего доходят люди, чтобы заработать славу.
На следующий день Александр опять пришел в Эрмитаж, чтобы попасть в «золотую комнату». Он стоял в очереди перед девушкой. Как-то незаметно для обоих они познакомились. Она тоже приехала из другого города поступать в медицинский институт. Оказалось, у них было много общего. Они вместе просмотрели выставку и на следующий день договорились о встрече. На следующий день поехали в Петродворец. Прошлись по верхнему парку, посетили дворец и узнали, что люди, собравшись на верхней веранде, ожидали включения фонтанов. Они присоединились ко всем. Фонтаны забили вдруг неожиданно. Какая это была красота! Ничего подобного Александр никогда не видел. Пошли гулять по нижнему парку, смотрели другие фонтаны и постройки. Узнали о жизни царской семьи много нового, о чем раньше не читали в учебниках. Бродили по берегу залива, вокруг прыгали ручные белки, которые из рук людей брали угощения, но белки были какие-то общипанные, не сравнить их с сибирскими белками, рыжими, пушистыми. Опять Александр видел море. Какой огромный заряд красоты он получил! На берегу он уделял внимание своей подруге, но она стеснялась и не допускала до себя. Не добившись от нее необходимого ему, он оставил попытки, некогда было выяснить отношения, не для того он приехал сюда. Назад в город они плыли на «Ракете» по заливу. Экскурсия оказалась прекрасной, незабываемой. Александр проводил девушку на трамвай. Она просила еще раз встретиться, но он видел, что она опять будет с ним играть, а у него в голове совсем другое. Он распрощался с ней навсегда, понимал, что обижает ее и себя лишает удовольствия, но надо было делать выбор...
Он еще раз освежил в памяти математику. За письменную работу он, как и рассчитывал, получил «три». Теперь предстояло сдать математику устно. На экзамене он, взяв билет, тщательно готовился и когда вышел отвечать, удивился сам, как четко отвечал, получил «четверку». Это его окрылило. Значит и он что-то может. Не такая уж он бездарность. Появилась надежда, что все получится.
В общежитие приходил один парень, намного старше Александра, они познакомились. Парень оказался интересным собеседником. Он тоже поступал в этот институт, но решил устроиться в гостинице. Объехал их несколько, но нигде не было мест. Около одной гостиницы к нему подошел солидный мужчина. Узнав, в чем дело и зачем он приехал, предложил ему свои услуги:
- Я проректор одного из институтов. Я тебе помогу поступить, у меня есть знакомые, а жить будешь у меня, и платить не надо.
Парень решил, что ему очень повезло, и он согласился. Дома хозяин предложил интимные услуги, парень согласился - это затянуло его. Прошло время, он опоздал с поступлением в институт, не было денег и парень решил учиться в культпросветучилище.
Александр, выслушав его историю, поразился, как глупо все сорвалось. Его откровение было по душе Александру. Они стали встречаться каждый день. Парень принес книгу с картинками выдающихся художников, которые писали и на сексуальные темы, наподобие зарубежных порножурналов. Были там и портреты генералов и царей, которые издалека были похожи на них, а вблизи это была обычная порнуха из обнаженных тел мужчин и женщин.
Александр напросился, чтобы этот парень сводил его к «голубым». Хотелось их увидеть и попробовать понять, что их толкает на эту жизнь. Оказалось, они и живут-то недалеко, надо только перейти через двор общежития, в пристроенном доме, на чердачной комнате. Когда зашли в комнату, их встретили двое. Из разговора выяснилось, что один работает официантом в «Метрополе». Там ли нет женщин? А другой, где-то в женском коллективе, значит, недостатка в женщинах не было. Квартира была обставлена антикварной мебелью. Играла классическая музыка. При дневном свете горела свеча.
Александр был потрясен увиденным и услышанным. Что же заставляет их жить вместе и отказываться от женщин? Да, конечно, все это психика. Александр считал, что экскурсия была полезной. Он увидел то, о чем всегда стремился узнать. Александр не знал, чем помочь новому знакомому. Последний вечер они бродили по Фонтанке и обсуждали свою жизнь. Как же, все-таки, тяжело живется, сколько вокруг проходимцев. Это был их последний вечер, жаль было расставаться. Они пожелали друг другу счастья.
На экзамене по физике Александр опять переволновался и слабо ответил по билету, на дополнительных вопросах путался, отвечал кое-как. Преподаватель злился и готов был уже завалить, но пришел еще один, они переговорили между собой:
- Ну, что с ним делать?
Тот внимательно посмотрел на Александра.
- Ладно, ставь «тройку».
Видно, для отчетности его тянули хотя бы на «четверку», но Александр доволен вполне и «тройкой», главное - хотелось учиться в этом институте.
По Ленинграду разнеслась весть о смерти Владимира Высоцкого. Три дня молодежь Ленинграда ходила в трауре. Все любили запрещенного певца, поэта и актера. Он был общепризнанным любимцем народа и хотя его постоянно запрещали, не давали ему в полную силу жить, но кассеты с записями его песен расходились по всей необъятной стране. Это был великий человек, которому досталась нелегкая жизнь. Своими песнями Высоцкий входил каждому в сердце, достукивался до разума, потому что пел о чаяниях народа. Утрата была несоизмеримой, многие плакали и поминали, кто как мог. Александр хотел бы быть таким, понимал - это ему не дано. Это тот человек, который не ломался от жизни и вел всех за собой, вставал против власти, а для Александра сейчас главное - учиться и работать, а там видно будет, во что все это выльется.
Сосед Александра провалился на экзамене, переоценив свои силы, но оставался на третий поток, чтоб на общих основаниях поступить снова. Теперь, наконец-то, он начал готовиться к экзаменам.
Александр, хотя и не показывал виду, спокойно себя вел и старался шутить, но уже очень переволновался, перенервничал с экзаменами. Требовался  выход, какая-то отдушина. Абитуриентки были с задранными носами, не подступишься. Надо было найти что-то попроще и он, договорившись с армянином, который поступал сразу в институт и техникум одновременно, и еще с одним парнем, втроем пошли на вокзал на «съемки». Долго бродили в поисках, и нашли двух девиц-«охотниц», направились к ним, но их опередили двое парней, которые видно не первый раз были в этом месте и знали, как вести себя с такими девочками. Дон Жуаны огорчились такому проколу - дамочки были очень даже ничего. Больше никого не увидели и, несолоно хлебавши, пошли назад  в общежитие.
Наступил последний экзамен - письменно по литературе. Больше всего Александр боялся его. Он не мог запомнить какие-либо произведения, а потом описать в ограниченное время, красиво изложить. Оставалось надеяться, что попадется подобное его сочинениям, которые они писали на курсах и удастся списать. Так оно и случилось. На экзамене попалась тема о «Молодой гвардии», немного отличная от его сочинения. Александр положил тетрадь под себя и раздвигая и сдвигая ноги, переписал одно к одному. В конце сочинения он допустил непростительную ошибку, переволновался и Улю назвал Олей Громовой. Окончив писать, он еще раз проверил ошибки. Шесть лет учебы в техникуме и переписка с друзьями и родными сделали свое дело. Александр начал значительно грамотнее писать. Надо было сдавать сочинения. Александр также незаметно засунул свою тетрадь за пазуху и сдал листы. Потянулось мучительное ожидание результатов. На что он замахнулся?! Инвалид второй группы и поступать в такой институт!
В общежитии работали маляры - две девушки. В своей робе они выглядели не совсем привлекательно, но Александру было все равно и, зайдя в туалет, где они штукатурили, белили и красили, он стал приставать к ним. Вначале, они ворчали на него, но когда он напросился к ним в гости и сказал, что придет с фотоаппаратом, их сердца смягчились. Они разрешили прийти ему с другом. Несмотря на стрессовое состояние, Александр себя вел непринужденно. Он уговорил своего соседа по комнате пойти к девчатам, тот с радостью согласился. Они поехали по указанному адресу. Поплутав, нашли нужный дом и квартиру. На звонок им открыли очаровательные девушки. Как они в нарядных платьях приятно отличались от тех, в робе. Приятно было, что он в таких замарашках разглядел царевен-лягушек. Девушки уже ждали, накрыли на стол. Парни пришли без всего - вот что значит, без опыта к дамам ходить в гости. От этого было неловко, но отступать некуда. Без спиртного они посидели за столом, потом играли в карты, потанцевали. Наступил вечер, они разделились по парам. Александр прихлестнул за самой красивой, другая девушка - за его другом, но девушка была недоступной. От Александра ушла спать его красавица. Другая девушка замучилась с его другом, тот старался показать себя умным, попросил книгу и удалился на кухню читать. Его подруга пришла с балкона и села на диван к Александру. Он попытался  заняться любовью с ней, девушка не отказала. А друг, не смогший переступить через свою гордость, боясь потерять свое достоинство, просидел всю ночь на кухне, читая для успокоения книгу и уничтожая их запасы из холодильника. Александру было стыдно за своего приятеля. На утро «молодые» стали счастливыми. Они подарили столько друг другу радости, а те были хмурыми и явно завидовали им. Александр, отоспавшись, пообедав, пошел в институт узнать оценку по сочинению. В институте вывесили списки. Очень много было «двоек», но среди списков Александра не было. Он стал волноваться, если такие ухари двоек нахватали. К нему подошла Танька-швабра с мужем Мишкой. Они тоже поступали и сейчас ждали своих оценок. Ожидание было нестерпимым. Вот, наконец, вынесли последние проверенные сочинения и стали зачитывать, кто что получил. Преподавателя обступили абитуриенты, не знавшие еще своих результатов. Вначале шли «пятерки» и «четверки». Танька с Мишкой получили по «четверке» и были очень рады, но стали ждать, какую оценку получил Александр. Закончились «тройки» и пошли «двойки». У Александра сердце опустилось в пятки. Неужели все?!» - но вот через несколько фамилий назвали:
- Лисейков... «три».
Сердце оборвалось от радости.
- Ура! Поздравляем! Поздравляем! - вытащили его из толпы Танька с Мишкой, стали обнимать и хлопать по плечу.
Какое счастье. Он выдержал марафон. Вот долгожданная мечта - теперь он студент института. Столько лет мечтал об этом в школе, столько пережито ради этого момента. Огромная усталость свалилась с его плеч. Весь день он был счастлив. В этот день они с соседом пошли по городу фотографироваться на память: фотографировались возле гостиного Двора, где стоял огромный олимпийский мишка, в парке и в других запоминающихся местах. Александр купил билет в Прибалтику. Увидев штукатурш, попрощался и обещал писать, пожалел, что они не пришли на обед. На следующий день его проводил до вокзала сосед, последний раз сфотографировались. Сосед пообещал сделать фотографии и выслать. Они с сожалением попрощались, все-таки привыкли друг к другу за это время. Конечно, главные трудности будут впереди, но первый шаг сделан, первый барьер взят.

ГЛАВА  V

Приехав в Краснознаменск, он по адресу разыскал дом, в котором теперь жила его сестра с зятем. Повидав их и своих племянников, сообщив свою радостную новость, он с нетерпением побежал к отцу на работу, где тот по-прежнему работал прорабом. Разыскал его, они обнялись и расцеловались. Александр рассказал отцу о своем поступлении. Отец был горд за сына, тот оправдал его надежды и теперь утер нос Тамаре Васильевне и Игорю Ивановичу.
Радости не было конца. Именно для отца Александр старался выдержать экзамены, чтоб тот порадовался. В этом была большая заслуга отца. Худо или бедно он дал закончить сыну техникум, не бросил, когда от того все отвернулись. Вечером отец пришел к дочери отметить поступление сына в институт. У сестры так все и не ладилось с мужем. Витька работал электриком в лесхозе и стал часто пить. Валька на работу ездила в Бородино, в магазин, где была заведующей, тоже попивала. Дома у них учащались ссоры. Витька все тянул ее назад в Бийск, в хорошую квартиру. Здесь у них была однокомнатная, неблагоустроенная в немецком доме, чердачная с мансардами. Отец в их скандалы не вмешивался. Это Вальке не нравилось. Она привыкла, что всегда права, а тут за нее никто не заступался. Александр тоже не вмешивался, сами должны разобраться.
Через день он съездил в  Советск полюбоваться второй своей родиной. Узнал, как и где живет Ромашка, но заходить к нему не стал. Рано еще о себе заявлять, пусть пока он ничего о нем не знает.
Вернувшись в Краснознаменск, вечером он пошел на танцы, решив завершить последние гастроли, чтоб все его увидели, какой он стал. Такого свободного его еще никто не видел. Надо с какой-нибудь девчонкой закрутить и дать свободу чувствам. На танцах он заметил жгучую девушку,  не раздумывая, пригласил ее. Во время танца они познакомились. Ее звали Ирина Тарханова. После танцев он пошел ее провожать. По дороге они завернули на территорию больницы, которую построил отец, и расположились на лавочке. Впереди светили окна больницы, за спиной начинался лес. Было тепло. Небо звездное. Они курили, разговаривали о своей жизни, целовались. Александр пытался раздеть ее, но она сопротивлялась. Так они провозились почти до утра, наконец, он сломал ее сопротивление и добился своего, но оказался «слабым». Ему было стыдно за себя. А что дальше? Надо побороть себя. После этого Ира стала более откровеннее. Он пошел ее провожать. У калитки дома поцеловал и пообещал, что напишет. Так романтично они расстались, и он пошел к сестре спать. Вскоре, распрощавшись с родными, уехал.
Дома, первым же делом, на работе спросил, пришел ли вызов. Как он и боялся, вызова не было, благо, что он подстраховался, взял с собой  еще один. Вызов он сдал и начальнику некуда было деваться, как оставить его в покое. Александр был доволен, что несмотря ни на что, рискнул и выиграл. Вскоре пришло подтверждение, что его приняли в институт и прислали контрольные. Он, не откладывая дела в долгий ящик, сразу же занялся контрольными. Здесь радость понемногу улетучивалась. Наступали трудности. Контрольные оказались большими и трудными. Александр сразу понял, как тяжело  без преподавателя все осилить. Надо идти консультироваться в пед. или политех. институты и искать, кто сможет помочь.
С Тамарой в отношениях засквозила прохлада. Александр старался не замечать этого и продолжать ухаживать. Вечером, когда они погуляли, он проводил ее. Недовольный тем, что она держит его за мальчика, он возвращался домой. Вдруг от автобуса, стоящего около «Китайской стены», отошла выпившая женщина и окликнула его:
- Помоги открыть дверь в автобус. Это нас привезли на свадьбу, шофер гуляет, а меня выгнали и я хочу забраться спать.
Видно было, что это причина познакомиться, слукавил:
- Как же я открою, если она закрыта?
- А ты куда идешь?
- Домой.
- Ты мне нравишься.
- Я себе тоже нравлюсь.
Она засмеялась:
- А ты веселый парень. Пойдем погуляем?
- Ну, что ж, пойдем.
- А ты меня не убьешь?
- А ты меня?
Она опять засмеялась, и они пошли:
- А что ты так идешь с женщиной? Не возьмешь ли под руку, а то я ничего не вижу.
Они зашли в переулок. Она остановилась, встала перед ним в ожидании. Александр поцеловал ее и повалил тут же у забора на зеленую траву. Он тоже хотел того же, что и она. Их желания удачно совпали. Он быстро ее привел в экстаз и стал удовлетворять потребность обоих. Она, хотя и была значительно старше его, но тело - кровь с молоком, объемистая. Удовлетворение Александр получил огромное. Вдруг он заметил луч света, шарившего по его заду. Он оглянулся и заметил, что какой-то парень светит в их сторонуфонариком. Александр еле сдержал смех - «засветились», ну и Бог с ним. Парень заметил, что его увидели и ушел. Они тоже поднялись и пошли дальше. Пройдя еще немного, он опять стал с ней совокупляться. Так они дошли до детского сада «Маслозавода» и там расположились поговорить. Она рассказывала о себе, откуда приехала, у кого находилась на свадьбе и как ее обидели. Александр слушал, но очень захотел спать. Стал прощаться, она поблагодарила его, а он в ответ:
- Да я и ничего не сделал.
Ему самому это надо было и он тоже взаимно ей был благодарен за неожиданный вечер. Они распрощались, каждому предстояло идти своим путем. Александр заметил, что теряет Тамару, пригласил ее к себе домой. Матери уже нашли нового мужика. Его  на зоне нашла тетя Маша - «Трали-Вали», где она сидела за спекуляцию. Мать с Витькой уже легли спать, а Александр с Тамарой в зале стали смотреть телевизор. Недолго думая, он стал домогаться ее. Она так и не хотела отдаваться, рассчитывая его держать в мальчиках, но не тут-то было. Александр твердо был настроен овладеть ею. Сколько можно любить одну, а пользоваться другими:
- Ты же обещала, что у нас все будет, когда я приеду из института. Так в чем же дело? Сколько ты можешь мне мозги пудрить?
- У меня же есть парень.
- А я тогда кто? Давай решайся. Он тоже, наверняка, встречается с какой-нибудь девчонкой и правильно делает. Что жизнь пропускать. Молодость дана только раз. К тому же ты его до себя не допускаешь. Что ж теперь на тебя молиться?
Он опять более решительно стал действовать, и Тамара сдалась:
- Но только так грубо не надо, поласкай.
Александр не возражал, он и предыдущих девочек старался сделать горячими, а не фригидными. Он давно знал, какая будет первая ночь у девушки, такой она будет и женщиной. Неизвестно, с кем она останется, но он хотел, чтобы в дальнейшем она испытывала счастье в половой жизни. В эту ночь, наконец-то, была взята неприступная крепость. Верилось с трудом, что он овладел такой красавицей. Мог ли он раньше мечтать о таких женщинах? Ночью он пошел провожать  ее в общежитие. Она была не довольна тем, что лишилась главного. Александр же видел далеко и сказал:
- Ты еще когда-нибудь мне спасибо скажешь, даже если мы не будем вместе.
Он понимал, что она зря себя сдерживает, лишает себя полноценного счастья, упускает молодость думая, что счастье можно отложить до лучший времен. Она была другого мнения:
- Никогда.
Он остался не понятым.
Воронин Женька наконец освободился. На зоне он познакомился с мужиком, который дал ему адрес своего дома в Барнауле, чтоб он познакомился с его дочерью. Женька так и сделал, только предварительно разогнал всех ее ухажеров и теперь женился. Александр с тетей Машей поехали  к нему на свадьбу. Александр сразу же нашел себе занятие: стал расставлять столы и стулья, пошел на кухню с девчатами готовить, потом сервировал столы. Всех женщин он покорил своими способностями накрывать праздничный стол. Его это немного приободрило. Молодые съездили в ЗАГС, покатались по городу и приехали, когда все было готово. Свадьба была бедненькая. Поздравили молодых, потом танцевали. На танцах сосед Женьки стал толкать Александра, явно провоцируя на драку. Александра это взбесило. Соседу не понравилось, что какой-то приезжий заимел авторитет на свадьбе: и стол красиво накрыл, и не пьет, и танцует, и одет прилично. Александр все это прекрасно понял, но постарался сдержать себя. Затевать драку на свадьбе он не хотел, однако настроение испортилось. Вечером за ним стала ухаживать одна дамочка, широчайших размеров. Она его заинтересовала. Таких габаритов у него еще не было и больше, по-видимому, не будет, поэтому Александр решил опробовать ощущение от такой женщины. Но потом она вдруг сказала, что уезжает домой. Казалось, рыбка сорвалась и Александр пошел в комнату, где сидели все молодые. К нему пристроилась тоже полная, но не настолько, барышня, подруга невесты по институту. Он был и на это согласен, хотя понимал: ни той и ни другой он не нужен, им просто надо, чтоб вечер зря не пропал, но вдруг вернулась та полная, ухватилась цепкой хваткой и Александр предпочел ее ради экзотики. Все стали располагаться спать: кто ушел по своим квартирам, часть осталась у молодых, оставшиеся отправились к соседке. Был там и Александр. Ему с толстушкой постелили на диване, где они, не медля, занялись любовью. Лежать на ней было одно удовольствие, мягко, как на перине. После этого они заснули, сказалась суматоха. На следующий день она уехала к мужу, остальные опять собрались у молодых. После завтрака тетя Маша засобиралась в Тальменку к брату. Александр с удовольствием согласился ее сопровождать. Ему хотелось взглянуть на свою родину, где родился, понять, как все было и увидеть, где был барак, в котором они жили, тот дом, который построил отец, и, конечно же, тот мостик через ручей или хотя бы то место, где его уронила мать, откуда начались все неприятности. Но тетя Маша сказала, что ни того барака, ни ручейка, ни мостика уже нет и дом отца не стала показывать, а напрямую со станции повела его к своему брату. Жаль, что не удалось все это увидеть. Так хотелось.
Встретили их радушно, а когда узнали, кто с ней, тоже обрадовались. Теперь Александр увидел брата тети Маши. Он уже давно знал, что мать всегда обвиняла отца, что изменял ей, приводя в пример одну тетю Аню из Белокурихи и никому не говорила про брата тети Маши. На самом деле, отец начал изменять, когда понял, что ее не остановить и самое обидное, она всегда говорила это так убедительно, что верили ей и сочувствовали, а отца обливали грязью. У брата тети Маши была дочь-инвалид без ног. Александр не злорадствовал, просто констатировал факт. Бог наказал их за отца.
После обильного застолья и радушного приема они распрощались, и опять поехали в Барнаул, с ними и сын брата тети Маши с женой. Они втроем с Женькой ушли от гостей в другую комнату покурить и Александр заметил:
- Вот нас родители родили вместе, видно, у них была договоренность. Мы родились в Тальменке в один год, с разницей через два месяца каждый. Никто не знал, что из нас получится и вот мы встретились через двадцать два года. Каждый прожил свою жизнь. Старший из нас прошел Афган после военного училища и теперь учится в военной академии. Средний пошел в искусство, закончил техникум, бросил пить и поступил в институт киноинженеров, а младший закончил «академию» шестилетнюю. Как интересно сложилась у всех жизнь! Да.....! А если мы еще встретимся через тридцать лет! Что из нас получится? Кем мы будем? Хотелось бы узнать и заглянуть вперед, что нас ждет.
Все поддержали его мысль. Ближе к вечеру пришла соседка - мать друга Женьки, у которой ночевали гости. Она привязалась к Александру, что он отказался, как ей казалось на ее взгляд от хорошей девушки и остался ночевать с такой толстой уродкой.
Вечером молодые пошли провожать тетю Машу и Александра до остановки. Наталья - Женькина жена,  уже забросила институт, запутавшись в гулянках, но Александру говорила, что она будет восстанавливаться, и что она легко его закончит. Он молча выслушал, но знал, что именно она и не закончит, если раньше не смогла, то теперь тем более. Нет, не кончить ей институт, здесь мало разбираться в предметах, здесь еще что-то надо уметь. Он  обязательно закончит, ведь он уже что-то в жизни знает...
С Тамарой так у него все и не наладилось. В очередной выходной он хотел побыть с ней и предложил поехать вместе в Барнаул к Женьке. Она наотрез отказалась сославшись, что поедет в деревню к родителям. Саша сразу заподозрил ложь, но сменил тему:
- Раньше я нищим был, но счастливым, а сейчас денег полно, сто шестьдесят получаю, не знаю, что с ними делать, а счастья нет. Из-за этого решил продлить студенческие годы.
Тем самым он поделился с ней откровенным, попытавшись объяснить, почему он поступил в институт. Она явно хотела остаться без него и еще раз удостоверилась:
- А ты чем будешь заниматься в выходные?
- Я тогда один поеду в Барнаул, - сказал он, хотя у него пропало все настроение. Он собрался вывести ее на чистую воду. Сколько можно? Превратила в мальчика, чтоб ухаживал? С этими мыслями он ушел домой. Утром проснулся с отвратительным предчувствием чего-то плохого, кое-как поднялся с кровати и, собравшись, с твердым решением всему обману положить конец, направился в общежитие.
Оставил паспорт вахтеру и назвал комнату. Вахтерша взяла молча и ничего не сказала. Это его сразу насторожило:
- А Тамара разве дома?
- Да, у нее уже гости собрались.
Сердце вырвалось из груди, ноги стали ватными, но он все-таки пошел к ней в комнату. Когда он еще подходил к общежитию, почувствовал, что его заметили. Так оно и вышло. Навстречу к нему по лестнице, как бы мимо, сбегала ее подруга:
- А, Саша, привет! Ты что, к Тамаре? А ее нет.
Ему противна была очередная их ложь, совсем изолгались красавицы. Тем не менее, чтобы не вызвать предварительных подозрений, он пошел ложью на ложь:
- Да, я знаю. Я к другим знакомым иду.
Она пробежала мимо, а он поднялся на этаж Тамары. Чтобы быть полностью уверенным, тихо подошел к двери и прислушался. Те, уверенные, что подруга отвела встречу с ним, тихо посмеивались, но и это было слышно. Точно удостоверившись, что она дома, он постучался. Внутри сразу смолкли.
- Тамара, открой дверь, - ему не отвечали. - Открой. Я знаю, что ты дома. Открой или я вышибу дверь.
Не дождавшись ответа он стал ломать дверь. Ему надо было увидеть ее, чтобы она не отпиралась потом, что ее не было дома и хотелось увидеть, с кем же она все-таки. Дверь держали изнутри. Александр молча продолжал вышибать. Внутри поняли, что он не успокоится, засмеялись и открыли дверь. От него они этого не ожидали и не смогли предусмотреть, что он так себя поведет. Они всегда его за непьющего мальчика принимали. Открыли дверь, деваться было некуда. Александр зашел, стараясь быть спокойным, а в душе все переворачивалось. Вся их компания была в сборе и ее бывший хахаль, с которым она так и не прекращала отношений, хотя ловко скрывала. Тамара схватила веник, как будто подметала полы. Все сразу заторопились:
- Здравствуй, Саша.
Он не ответил на приветствие. Вначале прошел к окну не зная, как успокоиться. Он решил разбомбить:
- Тамара, пойдем выйдем, поговорим.
Она испугалась, что он с ней что-нибудь сделает:
- Зачем?
- Поговорим вдвоем.
- А ты, что, не поехал в Барнаул? Ты же говорил?, - волновалась Тамара.
- А без тебя скучно было, я и не поехал, - слукавил он. - Почему ты меня не пригласила и почему ты в деревню не поехала?
- Я передумала. Я не пригласила потому, что ты не пьешь.
- Я бы просто с вами посидел. Что, обязательно пить? Не впервой.
- Ну, пошли сейчас.
- Ты меня приглашаешь?
- Приглашаю, конечно же.
- А как твой парень?
- Да это же просто. Парни принесли бутылки, а мы приготовили стол.
- А по какому поводу?
- Просто так. Только ты веди себя нормально.
- Я всегда веду себя нормально.
Парни сидели на ее кровати. Он тоже молча сел в стороне от них. Они пытались с ним заговорить, шутить, он отмалчивался. Потом девчата пригласили за стол, Александр выждал паузу. К нему опять обратились:
- Саша, а ты что? Садись.
Он сел, Тамарин парень налил всем в стопки. Александр не заметил свою стопку:
- Мне наливайте.
- Тебе вот налито.
Он понял, что они его хотят споить и потом, как ненужного, за «бортом» оставить. «Ну что ж, держали меня за мальчика, теперь я научу вас как пить надо, я пойду на вашу игру». Все пили и смотрели, как пьет он, думали он не умеет, а он даже не поморщился. Все накинулись весело на закуску. Саша не притронулся.
- Саша, закусывай. Тамара готовила.
- Спасибо, я не голоден. Наливайте еще.
Тамара сразу сникла, покраснела, уставилась в пол. Она поняла, что он принял условия игры и теперь «переигрывает» их и надумал напиться:
- Ты больше не будешь пить.
- Почему? Все пьют, а я не буду?
- А ты больше не будешь.
- Почему? Тебе, что водки жалко? - прикинулся дурачком теперь уже он.
Она молчала. Он повторил:
- Тебе что, жалко?
- Да, жалко! - взревела она, теперь показывая свою сущность.
Он спокойно полез во внутренний карман, достал пять рублей и подал ей. Она не взяла. Он положил на стол. Все вначале молча наблюдали за происходящим, а тут сразу завозмущались:
- Ну, Саша, зачем же так?
- Саша, забери деньги, - и подруга засунула ему опять их в карман. Он достал снова и швырнул их на пол, схватил бутылку, в которой еще было больше половины и стал из горла пить. Тамара кинулась к нему, он отвел рукой ее в сторону, но ее ухажер все-таки вырвал бутылку, однако было поздно, бутылка была пуста. Александр оделся:
- Будьте счастливы, - повернулся и пошел прочь, но потом спохватился, «Что ж я делаю? Надо продолжить, пусть она знает, что помимо нее у него есть еще девчонки, но он всегда ходил только к ней». Он повернулся и пошел к тем девчонкам, с которыми был на подготовительных курсах. Он им был не нужен, да и они ему тоже, но всегда дружелюбно встречались и здоровались. В комнате у них уже был какой-то парень. Они быстро нашли общий язык. Александр заметил, что ему все-таки как-то умудрились засунуть в карман его деньги. Он сбегал в ресторан и набрал спиртного. После «питья» он почувствовал усталость и с разрешения девчат завалился на кровать. Часов в одиннадцать его разбудили и стали отправлять домой. Он стал шутить, что ему здесь понравилось и он останется с кем-нибудь, а на самом деле собрался и пошел. На вахте ему рассказали:
- Тамара выходила гулять с парнем. Я уже спросила, почему ты у нее остался. Она сказала, что ты давно ушел. Она сказала, что ты ушел и просила отдать ей твой паспорт. Я сказала, что отдам только тебе.
Александр был доволен. Пусть знает теперь, что не только она может крутить хвостом, что у него есть к кому прийти сюда. Домой он шел весь разбитый. На душе было страшно муторно. Это был первый его срыв с пьянкой.
От Хабуриной пришло письмо, что родилась у него дочь, которую назвали Любой, а он так хотел назвать свою дочь Светой.
Еще одно его удручало. В Прибалтике он на базаре купил две американские полиэтиленовые ветровки, очень красивые, по двадцать пять рублей. Решив на одной оправдать дорогу, как всегда говорили мать и тетя Маша, дал Кайзеру задание найти покупателя в общежитии, решил продать за сто пятьдесят. Через несколько дней Шура сказал, что сам хочет взять. Александр не ожидал этого и цену уже назвал. Так и пришлось другу в шесть раз дороже продать. После этого сколько они встречались, он не мог ему прямо смотреть в глаза. Александр поклялся, что больше никогда не станет брать вещи для продажи. Дружба и чистая совесть дороже денег.
Александру очень нравились костюмы-тройки, но в продаже нигде не попадались. Он пошел в ателье мод сшить на заказ. Сердце неровно забилось, когда он увидел за столом приемщика сидящую куклу, настолько была красива девушка, заполнявшая квитанции. Рассчитывать на взаимность он не смел и, тем не менее, решил познакомиться. Выбрав себе ткань, он встал в очередь к ней. Перед ним стояли два видных, уверенных в себе парня. Они тоже не остались равнодушны к красоте и попытались познакомиться с ней. Она сухо отвечала на их вопросы, давая понять, что они ей не интересны, получив квитанции, они прошли дальше. Подошла очередь Александра. Он все это время наблюдал молча за происходящим и думал, как же ему с ней заговорить, если она таких орлов отшила, но все-таки осмелился:
- До скольки вы работаете?
- До шести. - Я приду в шесть.
Она смутилась, не понимая, что он сказал.
- Я думала, вы спрашиваете, до скольки Дом быта работает, - и заулыбалась милой улыбкой. Александр понял: добился своего, и тоже заулыбался. Впереди стоящие парни были поражены - у какого-то невзрачного парня - и такой успех. Он краем глаза заметил, как они были изумлены. Вечером он, как и обещал, ждал ее у выхода. Она вышла. Познакомились. Ее звали Эльмира.
- Ну, куда пойдем?
- Пойдем на танцы?
- Пойдем, - и они поехали на танцплощадку Дворца химиков. Все на них обращали внимание. Александру было приятно, что с ним такая красивая девушка, которая многим не по зубам, ей же нравилось, как он красиво танцует. Танцы подняли им настроение и сблизили. Уже стемнело, когда он поехал ее провожать на трамвае за реку. Они еще долго сидели на лавочке около ее дома, любовались звездным небом, и теплым летним вечером, говорили о себе. Она призналась, что дружит с парнем, который ей изменил с другой. Александр не представлял, как такой хорошенькой можно изменять. Эльмира призналась, что больна сахарным диабетом. Александру было очень жаль эту полюбившуюся девушку, но что сам безнадежно болен, он не сказал. Он рассказал о техникуме, стройотрядах и о том, что поступил в институт. Ее эти рассказы взволновали. Они попрощались, договорившись о встрече. В следующий раз он пришел к ней домой посмотреть, как она живет. Дома никого не было, только потом пришел брат, старше Александра. Он ничего не сказал, но было видно, что он недоволен гостем. Пошли гулять. На следующий день Александр опять пришел к ней на работу и тут явился ее парень. Эльмира рассказала ему, что стала встречаться с другим парнем, тот испугался, представив, что она может быть не только его, но еще чья-то, побоялся ее потерять. Они сидели на разных лавочках, друг перед другом. Александра раздражала эта ситуация, но он сдерживался. Драки он не хотел, хотя имел явное преимущество в силе. Выбор должна была сделать Эльмира. Она, выйдя с работы, не знала, как ей быть. Такую ситуацию они не предвидели. Она сказала своему парню подождать, а с Александром отошла в сторону:
- Саша, я не знала, что он придет. Ты извини, что так получилось. Сегодня мы не сможем быть с тобой, я поеду с ним, а завтра встретимся.
- Но он опять припрется.
- Я ему больше ничего не скажу, и давай, где-нибудь в другом месте встретимся. Давай договоримся где.
- Хорошо, - еле сдерживаясь сказал Александр, он чувствовал, что все их отношения рушатся и надо торопиться добиться ее, а то в памяти не останется, что потом вспомнить.
- Сейчас ты едешь с ним, а завтра встретимся у меня дома.
Она согласилась. На следующий день Эльмира пришла к нему домой и пока не было никого дома, не откладывая в долгий ящик, они занялись любовью. Насколько она была прекрасна! Сама, как куколка, и все у нее кукольное, как у маленького ребеночка. Как он наслаждался ей и как не хотел терять! Но, видно, от судьбы не уйдешь. После этого он поехал ее провожать. За рекой с остановки они пошли по другой улице погулять, но откуда-то про них узнал ее отец, нагнал с братом на своем  «ГАЗ-69». Деваться было некуда, и они остановились. Из машины вылетел разъяренный отец, за ним ее брат, начал хватать и тянуть ее в машину:
- Немедленно садись в машину!
- Не поеду я.
- Садись, я тебе сказал! - Они уже определили ей мужа и другого не хотели.
- Отец, как ты можешь?!
- Ты мне еще поговори!
Александр вмешался:
- Что вы ее тянете? Никуда она не денется. Я ее провожу до дома сам.
- А ты молчи, пока мы тебе шею не свернули!
- Ну, давай, попробуй! - не сдержался все же Александр.
Вмешался брат:
- Она сама не знает, что делает, а ты еще поговори.
- А ты думал, что я молчать буду?
- Ты знаешь, что она больная.
- Ну и что? Я тоже больной, что из этого? Не делайте из дочери посмешище!
- Нам не надо высоких твоих слов.
Они насильно затащили Эльмиру в машину и увезли. Александр остался один на пустынной улице с чувством горечи, что не смог постоять за любимую девушку. Но что он мог поделать? Родители против него. Настроение было мерзопакостным. Вот и опять он остался один, никому не нужный. Дома он яростно накинулся на контрольные, чтобы как-то залечить свою боль. Еще долго не заживала боль, но он молча это переживал. Так было кончено с дорогой сердцу Эльмирой. На работе трудно становилось себя проявить, каждый день слонялся без дела. Как-то надо было пережить неудачи в личной жизни. Он спросил у мужиков, как бы съездить в командировку. Ему ответили, что это элементарно. На заводе всегда ищут желающих для командировок. Надо только сходить в заводоуправление в снабжение и предложить свои услуги. Александр так и поступил.
В снабжении обрадовались ему. Им, действительно нужны были люди. Оформили бумаги для поездки в Новосибирский институт. Надо  было отвезти оборудование. На следующий же день он разыскал длинномерный «КАМАЗ», загруженный оборудованием, и они сразу же отправились в дорогу. Поездка оказалась долгой, но зато он увидел, где находится Бердск, бритвы которого он больше любил и искусственное море. Конечно, его не сравнить с Балтийским, но тоже грандиозное зрелище, творение рук человека. По морю бороздили яхты, на берегу загорали купающиеся. Новосибирск не вызвал эмоций. После прибалтийских городов и Ленинграда, Саша был от него не в восторге. Обычная сибирская дыра, как и Барнаул. Бийск - его родной город, поэтому терпимо. Институт тоже был какой-то серый.
Быстро разгрузив аппаратуру, оформив, как его учили, документы, они с шофером - молодым парнем, быстро объехали магазины и отправились в обратную дорогу, чтобы дотемна доехать домой, даже не искупались в море. Дорога измотала. Оказывается, в «КАМАЗе» сильно трясет и Александр натер спину. По крайней мере, он теперь знал, что такое Новосибирск, о котором с таким восхищением отзывались земляки, не видевшие лучшего.
Однажды написал Тархановой. От нее пришел ответ, в котором она признавалась в чувствах к нему, что она без него не может. Александра это очень задело. Неужели он стал кому-то нужен? Но ведь опять ничего не получится. Зачем ему  сердце рвать? Александр попросил ее писать про учебу, про работу, какими делами занимается. Ему это было намного интереснее знать, чтобы сложить представление о человеке.
Он напросился еще в одну командировку. Его отправили в Елецк Липецкой области за батарейками, которые не дослали по фондам. Тем самым он убивал сразу несколько зайцев:  мир посмотрит, научится решать дела, а, если удастся, заскочит к Ирке и выяснит с ней отношения.
До Липецка он летел самолетом. На автостанции познакомился с парнем, тоже командировочным. Пока ждали свои автобусы, завязалась интересная беседа. Общение с новыми людьми помогало снимать стрессы, внутреннюю закрепощенность. В Елецк он приехал утром. Расспросив людей, нашел нужный завод. Выписал пропуск, зашел в контору, отметил в командировочном день прибытия, оформил место в гостинице и зашел к директору завода. Тот отослал его к начальнику по снабжению, который наотрез отказался выдать несколько пачек батареек, сказал, что нет в наличии. Так неудачно закончилось первое посещение. Александр пошел в гостиницу отдыхать. Проспал до вечера, пока не пришли соседи. Сразу стало шумно. Один был русский, другой – грузин, оба приехавшие за тем же, за чем и он. Было еще пять строителей. Они стали ужинать со спиртным. Познакомившись с новоселом, предложили ему присоединиться. Александр подсел, но пить отказался. Разговоры были обо всем и ни о чем. Вот один из них стал рассказывать о приведениях и домовых, которых он лично видел. Александр слушал с интересом, но ничему не верил. У него не укладывалось в голове подобное, хотя уже знал, что такое наговор, и что есть бабки, которые его лечат. На следующее утро все ушли. Они остались с грузином, стали обсуждать свои проблемы. Грузин рассказал, что выбил два вагона батареек, но только, когда дал на «лапу». Его удивило, что Александр приехал за такой малостью, посоветовал пойти неофициальным путем -  подойти к работягам. Они за бутылку дадут сколько надо. Эта идея Александру показалась приемлемой, но надо посоветоваться со своим шефом. Грузин ушел. Александр стал собираться. Вошла работница гостиницы, стала прибираться в комнате. Александр сразу стал с ней флиртовать, но она вела себя сдержанно. Он узнал, что она будет дежурить вечером и пообещал заглянуть к ней. Позавтракав в столовой с другим командировочным, он заказал переговоры с Бийском. По телефону объяснил сложившуюся ситуацию. Ему дали добро. Таким образом, он нашел выход. Пошел на завод и, уже не оформляя пропуска, узнав все, смело прошел через проходную и направился прямо в цеха, а не в управление. Кругом на полу были рассыпаны батарейки. Налицо была явная бесхозяйственность. Подошел к одному из мужиков, который внушал больше доверия, и прямо, без всяких хитростей, спросил:
- Можешь достать пару коробок батареек, естественно, за плату?
Тот согласился, сказав:
- Никаких проблем, только к кладовщику надо подойти.
Александра повели в отдельную комнату, где он немного подождал, потом принесли упакованные батарейки:
- Большое спасибо. Сколько я вам должен?
- Ну, давай, сколько сможешь. На бутылку.
- Червонца хватит?
- Хватит.
Саша рассчитался и довольный, что выполнил задание, спрятав батарейки, пошел оформлять командировочное, продлив его на четыре дня. В управлении он встретил девушку, которая тоже пришла по делам. Он с ней заговорил. Она охотно отвечала. Так быстро они познакомились, договорились вечером пойти в кино. Весь день Александр проходил по городу, смотрел, как здесь живут. Ничего особого он не нашел. Городок хуже сибирских. Нет, здесь бы он не хотел жить. Все же Прибалтика красивее. Вечером на свидание к кинотеатру пришла та девушка с подругой. После кино он пошел их провожать. Доведя подругу до дома, пошли вдвоем. Дома были родные, поэтому они стали разговаривать в подъезде. Было уже довольно поздно. Понадеявшись, что никто не придет, Александр стал ее «раскручивать» под лестницей прямо около входа. Когда они уже совокуплялись стоя, во входную дверь вошли ее соседи, внимательно посмотрели и поднялись по лестнице. Оставалось надеяться, что они ничего не поняли, хотя надежда была маленькой. Александру было неудобно, что он подвел девушку. Сам-то он уедет, а как быть ей? Но свое «дело» они доделали. Она попросила его написать. Саша взял ее адрес и пообещал написать. Ему очень понравилась эта девушка с мягким характером. Он был очень ей благодарен за любовь. Жизнь повернет так, что они больше не встретятся, однако останется она у него всегда в памяти, как лучшая из лучших. Побрел в гостиницу, а там, как договаривался, отправился в комнату к дежурной. Она его усадила и начала расспрашивать. Александр все пропускал мимо ушей, выжидая свое время. Несколько раз захаживали еще ловцы счастья, но она всех отправляла. Наконец, наступила глубокая ночь, все угомонились. Александр двинул в атаку: закрыл дверь, расстелили кровать и стал раздевать женщину, не обращая внимания на ее уловки. Пришлось попотеть, чтоб она наконец сдалась. Александр опять испытал блаженство. Это уже был не первый опыт с замужними, но он все-таки всегда испытывал мучения совести, что вмешивается в чужую жизнь. Ему было жаль мужа, но с другой стороны, он понимал, что у нее это уже не первый случай и почему должен быть на этом месте кто-то другой, а не он? К тому же, такая сочная женщина! После сладостных минут и она сменила тему:
- Я не знала, что ты такой хороший.
- Так не надо было надо мной издеваться. Мне жаль, что это был первый и последний момент в нашей жизни.
Тяжело понимать, что он многим нравится, пока не узнают, как он неизлечимо болен. Он поразился сам своим способностям, что за один вечер получил сразу от двоих ласку. Ночью ушел от женщины, чтобы не компрометировать ее. На следующий день, закончив с грузином свои дела, они поехали в Воронеж на автобусе и там в аэропорту расстались. Александр полетел до Калининграда, оттуда добрался до Краснознаменска, остановился у сестры и пошел разыскал Ирину:
- Здравствуй!
Она была в растерянности, не ожидала его увидеть. Александр спутал ее планы.
- Здравствуй.
- Я приехал из-за тебя. Давай сделаем так: если ты действительно меня любишь, и, как пишешь, не можешь без меня, то собирайся и приезжай ко мне, если это просто игра слов, то прошу, не пиши мне больше о своих чувствах, не трави мою душу. Приезжай и будем жить, а там посмотрим, что из этого получится. Сейчас пойдем к моей сестре.
Она сопротивлялась, но он с силой затащил ее к сестре. Пришел отец. За столом они делились новостями, обсуждали жизнь. Ближе к ночи прозанимались любовью. Ира дала согласие приехать к нему. Утром он ее проводил до дому, но встречаться с ее родителями не стал.  Попрощавшись  с отцом и сестрой, уехал.
На работе он отчитался за командировку. Он  разочаровался в них и больше не захотел ездить, к тому же, надо было вплотную заниматься контрольными.

ГЛАВА  VI

Со своими врагами по двору Александр не конфликтовал. Он им ничего не забыл. Если  раньше не мог дать отпор, то теперь нечего вспоминать, тем более мстить каждому, зря только тратить силы. Он  со всеми здоровался за руку, весело разговаривал на отвлеченные темы, но уши держал востро, всегда был наготове нанести сокрушительный удар. Однажды Александр спешил на работу, навстречу попался Коневец с собутыльником. Они поравнялись и пожали друг другу руки:
- Здравствуй, Саша.
- Привет.
- Ну, как жизнь.
- Нормально.
- Саш, дай «пятерку», выпить нам с другом хочется.
«Да! Лихо он подходит, знакомые зэковские штучки, накатанные «покупки», рассчитанные на слом психики», - хоть и был Александр готов к такой выходке, но это оказалось неожиданным. Он не смог сориентироваться и дать отпор, поэтому молча повернулся и пошел дальше. Юрка в след произнес:
- Ну, ты и наглый стал.
Настроение у Александра испортилось, но с другой стороны, ему удалось все-таки усыпить бдительность и Юрка первым сделал ход. Раз он пошел в наступление, теперь не успокоится, надо только спокойно выжидать момент. На следующий раз Конь был опять один, вновь поздоровался за руку, спросил о жизни. Александр опять показал свое равнодушие, как будто ничего не произошло.
Но, вот, наконец-то, настал тот день, которого Александр дожидался столько лет. Он уже подошел к своему дому, когда увидел на лавочке Коня с двумя зэками. Конь встал и улыбаясь подошел, пожал руку:
- А, Саша, здравствуй. Дай «тройку», а то нам с ребятами выпить хочется.
Александр, зная эти «покупки», тоже повел игру тактично:
- Юр, я смотрю, ты опять за старое взялся? Только учти, мне теперь не шестнадцать лет. Я сам за себя теперь постоять могу.
Конь не ожидал получить такой отпор от молчаливого, всегда добродушного парня, но не растерялся:
- Что, у тебя нет денег?
- Нет.
- Ты что, жене посылаешь? - откуда-то он знал, что Александр женат на Тулячке, но не знал, что они уже развелись.
- Да, жене.
Они зашли за сарай и вместе оправились. Чувствовалось, Конь хорошо готовился к этому разговору:
- Ну, тогда я все ребятам расскажу, что ты рогоносец.
- Чеши языком, если он тебе на то поставлен, а мне по х.. ты и твои ребята.
Победа была полной. Наконец, он этого козла поставил на место. Конь понял, что потерпел полное фиаско. Больше он не мог жонглировать словами и на драку идти он не мог. Александр очень хотел с ним за все расправиться и показать, на что он теперь способен.
 Александр считал себя сильным математиком и хорошо знал пройденный материал, но с новой программой возникли проблемы. Он ничего не понимал. Ему трудно было без учителя. Выполнение контрольных работ могло затянуться до бесконечности, а надо было торопиться. Пошел к своей преподавательнице по подготовительным курсам, попросил сделать контрольные. Она согласилась, и через некоторое время принесла готовые работы. Александр поблагодарил и ушел. Он еще не знал, что такое везде практикуется, но за это надо платить, а он ушел, не отблагодарив.
Мать обвиняла Александра, что Вовка ушел из-за него.
Александр возмутился:
- Когда я жил в Прибалтике, он тоже из-за меня уходил? Кто вам мешал жить? После каждого скандала он уходил домой и ты за ним бегала, возвращала. Он же сказал, что не его, а тебя бить надо,  у вас разборки начались, а не у меня. Если бы он не полез ко мне, я бы его не тронул. Я далеко не мальчик, чтобы спускать нападки.
Она ненавидяще смотрела на него:
- Ты нас разлучил!
Саша понял, что ей бесполезно что-то доказывать, и он отыгрывался за ее прошлую нападку, когда расстался с Галкой:
- Ну, что обосралась?! - сказал он ее словами.
- Да, обосралась! - теперь она пережила то же, что и он.
Александр не собирался оставаться перед ней в долгу и когда у них произошел очередной скандал, она потребовала вернуть все деньги, что давала ему, на что он спокойно ответил, что ожидал такого поворота ситуации:
- А я все долги тебе отдал.
- Как отдал?!
Саша достал список, когда и сколько отдавал. Мать пересмотрела, действительно, он сполна с ней рассчитался.
От Иры пришла телеграмма, что она приезжает. В день прибытия поезда, Александр пошел встречать. Поезд подошел и в дверях указанного вагона появилась она. Они поцеловались. Взяв ее вещи, Александр повел ее на автобус. Дома был Витька. Мать ушла на работу. Александр собрал на стол и они втроем сели отмечать приезд. Витька с Иркой выпивали и Александр заметил, как они друг с друга не сводят глаз, заигрывая между собой. Он почувствовал себя лишним и сразу понял, что они «сойдутся». Хоть сейчас ее отправляй назад в Краснознаменск. Как объяснить, почему он ее отправил? Во всем будет виноват только он. Ну, что ж, придется теперь все терпеть. Они расположились в зале. Александр занимался работой и контрольными, Ира не собиралась работать. Когда все уходили, она оставалась одна дома. На работе мать сразу же всем разболтала, что к ее сыну из Прибалтики приехала жена. Александр же об этом не хотел распространяться. Уже на второй день прибежала одна подружка, которая частенько приходила к ним в цех, но на него никогда не обращала внимания, а тут с радостным лицом подошла к нему:
- Саша, ты женишься?
Видно было, что только сейчас она разглядела в нем мужчину. Он не стал вдаваться в подробности:
- Кто такую глупость сказал?
Она сразу сникла и отошла. Дал ей понять, что она ему безразлична.
Он не в первый раз пошел в политехнический институт, никак не мог сам сделать начертательную геометрию. У входа его остановила женщина, впоследствии выяснилось, она была зав.кафедрой иностранного языка Инна Евгеньевна. Она предложила ему стать на полставки лаборантом, в ее только что смонтированном лингафонном кабинете. Александр не знал этой работы, но надо было чему-то учиться, к тому же пятьдесят рублей лишними не будут. Он согласился. Теперь после основной работы шел в институт на пару часов: настилал пол под кафедру, делал записи иностранного языка на магнитофоне, изучив лингафон, обучал преподавателей пользоваться им, обслуживал аппарат.
Наступил Новый год. Все вместе отмечать пошли к «Трали-Вали». Собралось много народу. Ирка сразу положила глаз на одного мужика, пришедшего с женой. Она же не обращала внимания на его жену и Александра, внаглую флиртовала. Александр  молча наблюдал за происходящим. Когда все ряженые пошли кататься с горок на елку у «Детского мира», он оторвал ее все-таки от этого мужика и, как она не упиралась, повел домой. Уже подходили к дому, когда навстречу им попались здоровый парень с двумя барышнями навеселе и парень по-сибирски, по-простому широко приветствовал их:
- С Новым годом!
Александр поддержал его, отшутившись:
- С легким паром!
Все засмеялись. У Александра смех был сквозь слезы. Он старался держаться достойно, не показывая, что у него на душе. Дома они сразу же легли и занялись любовью, в этом она была спецом. Однажды он взял ее с собой в институт. Инна Евгеньевна к нему подкрепила одного студента в помощники и, когда Александр был занят работой, Ирка вновь стала флиртовать с напарником. Александр понял: ей все равно с кем, лишь бы затащить на себя. Это было невозможно выдерживать, но Александр продолжал крепиться и все молчал.
Дома, когда они оставались одни, она рассказывала о себе. Когда она училась в школе, у нее был парень, которого она не допускала до себя. Дедушка ее работал в горисполкоме, бабушка - директором или завучем в школе. В детстве Ирка каталась на «Победе» с дедушкой. Мать работала главбухом в лесхозе, отец - прорабом на стройке. По ее рассказам она в Краснознаменске принадлежала к элите. Потом уехала в Ригу учиться в техникум на бухгалтера и там пошла вразнос, превращаясь из хорошенькой девочки в то, что Александру досталось. У них образовалась компания: три парня и двое девчат. Они везде были вместе. Каждый вечер вместе пили, танцевали обнаженные на столах, потом занимались групповым сексом. Рассказывала, как в парк около их общежития приходили парни, кидали в окна камни и когда девочки выглядывали, занимались онанизмом у всех на виду. Александр слушал все это, но о своих похождениях не рассказывал, не считал нужным посвящать ее в свои тайны. Он понимал куда попал, но теперь ничего не поделаешь, надо ждать, когда она сама решится уехать. Вставал в шесть утра на работу, приходил домой часов в шесть и до двух -четырех ночи сидел с контрольными. Ира довольно хорошо знала английский язык и согласилась помочь ему. Он отнес работы Инне Евгеньевне на проверку. Готовые работы отсылал, получал зачетные рецензии или незачеты и исправлял. Так потихоньку двигались дела. Каждый день они занимались любовью. Это хоть как-то снимало стресс. Ради игры он однажды предложил сыграть в дурака на раздевание. Ира с удовольствием согласилась. Вошли в азарт. Как она ни старалась, Александру везло больше и, когда он оставил ее в одних плавках, не выдержал. Как она естественно сидела, сосредоточившись на игре и когда бросала карту, размахивала своими молодыми грудями. Вот, наконец, ей пришлось расстаться и с плавками, и Александр, как будто впервые ее увидел, накинулся на нее, не в силах больше себя сдерживать.
От такой нагрузки он хронически не высыпался, понимал, что себя загонял, но отступать от своей цели не собирался. На  работе во время обеда он в комнатушке на составленных стульях укладывался спать. Это не нравилось многим. Александр терпеливо сносил косые взгляды, ворчание коллег и замечания начальника. Как им объяснишь, что он инвалид второй группы. 
От тещи пришла посылка. Она прислала Ирке шубу, а ему рубашку. Шуба ей не понравилась и она не стала ее носить. Решили продать. Ира с собой привезла пятьсот рублей на свадьбу. На них на базаре купила сарафан, остальные тратила, как хотела. Жили они на его двести десять рублей, которые он получал с двух работ.
Однажды пришел Забродин. Они договорились, что он Восьмого марта придет со своей дамочкой и они отметят вместе праздник.
Во время праздника Александр заметил, как Сергей с Иркой переглядывались между собой, разговаривали, не замечая своих партнеров и под столом давили друг другу на ноги. Потом вместе собрались в туалет. Александр понял, чем все это кончится и пошел с ними. Она так крутилась, желая остаться наедине с Сергеем, но он не дал этой возможности и грубо одернул. Опять праздник был испорчен. Вот он и Сережу проверил, какой тот друг. На этом они расстались. Вечером Ирка заявила:
- Ты - мой нянька.
Да, действительно, за такие штучки ее бы давно здесь убили, хотя он предупреждал ее раньше: «Ты вначале оглядись, куда попала». На что она ответила, что она быстро сходится с людьми, а на самом же деле Ира - просто шалава. Раз уж он привез ее сюда, он отвечал перед родителями за нее, чтоб с ней ничего не случилось. Он только и думал, как бы ее отправить назад.
Через пару дней он уже в институте почувствовал себя плохо. Душа вся переворачивалась, какой-то черный пресс давил на него. Александр чувствовал, что происходит что-то страшное, но объяснения этому не находил. В этот день его отпустили раньше, и он скорее поехал домой. Подошел к своей двери, сердце оборвалось. На всю громкость играл магнитофон и несло перегаром. Он позвонил. Почти сразу дверь открыл какой-то хмырь, протянул свою руку:
- Саша, я твой друг.
Александр растерялся не соображая, что произошло. Дверь в зал была закрыта. Саша не сообразил сразу туда зайти и быстро прошел на кухню, откуда неслась музыка, стоял винный и табачный перегар. На столе все материны запасы, пустые бутылки, окурки по всему столу, никого нет. Он сразу вернулся назад. Дверь в зал открылась и оттуда выплыли Забродин в трико и Ирка в халатике. Видно, впопыхах накинули, что нашли. Александр не вытерпел. Его трясло от гнева и беспомощности. Он взревел:
- Ну, твари! - снял, и швырнул дубленку на разобранный диван. - Ну, козлы, е...... Так. Ты сейчас соберешься, и чтобы духу твоего не было, а с тобой мы еще поговорим.
Он вышел на кухню, за ним проследовали те двое. Незнакомый с протезом левой руки, в черной перчатке. Александр сразу определил - зэк. Так вот с кем теперь Сережа дружит. Тот предложил ему выпить. Александр пытался совладать с собой, только б не наделать глупостей, но в таком состоянии это было практически невозможно. Он еле удерживался на ногах:
- Я не пью... - он понимал, что они хотели его загнать в тупик, и это бы у них получилось, если бы он сделал хоть глоток. «Нет, этим вы меня не купите! Это мы в детском саде проходили!» Он закурил. Безрукий попросил тоже прикурить, Александр дал. Тут же полез со своей сигаретой Забродин. Александр демонстративно затушил спичку. Забродин заскулил, ему не удалось обхитрить Лисейкова.
- Саша, у нас ничего не было.
Александр оттянул ему трико, трусов не было.
- Ты кому мозги е...! Ты хоть понимаешь, что натворил?!
- Понимаю.
- Ты ни х.. не понимаешь! Ты меня потерял!
- Нет, Саша.
- Все, собирайся и уе....., чтобы я тебя больше никогда не видел!
- Нет, я не уйду, - чуть ли не рыдал он.
- Ну, тогда уйду я. Через полчаса придет мать и тогда тебе с ней придется дело иметь.
- Не, не надо.
- Тогда уе..... ты и чем быстрей, тем лучше для тебя.
Александр схватил с дивана штаны Сергея и швырнул за дверь:
- А теперь следуй за ними.
- Саша, ты меня ударь.
- Нет, сучонок! Я за баб не дерусь. Я найду причину, за что тебя угрохать.
Он подошел к Ирке:
- Ну, что, собирайся! Уходи с ним! - она молчала. - Я сказал, ты с ним пойдешь!
- Нет, не пойду, - еле проговорила она.
- Ах, ты еще не пойдешь, сука! - и он ударил ее в дых, а потом спохватился: «Что ж я делаю?» Ира была беременной. Он понял, что ударил по своему ребенку. Тогда он ногой врезал ей ниже колена. Ира всхлипнула и опустилась в кресло. Эти двое не вступались. Забродин все скулил.
- Ты все еще здесь?! Я тебе что сказал делать?! - Александр обратился к безрукому, - забирай его и уе.......! И побыстрей!
Стояли в прихожей,  Ирка тоже вышла, молчала. Забродин никак не мог сообразить, что произошло.
- Саша, у нас ничего не было!
- Что, вам е..... надо? - Он распахнул Ирке халат и сдернул плавки. - На е..
Безрукий замычал:
- Ну, зачем так-то? - Забирай своего кореша и дергайте, или сейчас с матерью столкнетесь. Ирка, сопя носом, натягивала плавки, запахивая халат. Соседи ходили по коридору и видели штаны, валявшиеся на полу, конечно же, сразу поняли в чем дело. Наконец-то, эти двое ушли. Александр закрыл за ними дверь.
Подошел к Ирке, которая уже сидела в кресле:
- Иди, убирай свой сифилис!
Она не слушалась, молча нагло сидела.
- Я кому сказал!
- Так и послушалась.
Тогда он начал бить ее жестоко, по болевым точкам. Он раньше так мужиков не бил. Тут она закричала:
- Не надо! Я сейчас умру!
Александр понял, что добился того, чего хотел, дал, наконец-то, ей понять, если она подлая, то и он шутить не собирается. Ему достаточно было, что она взмолилась о пощаде. Взяв ее за шиворот, протащил на кухню и заставил убирать за собой. Проучив вдоволь Ирину, заставил ее заниматься любовью. Только после этого он начал понемногу успокаиваться и приходить в себя. Вскоре пришла мать. На кухне поняла, что-то произошло. Хотя все было убрано, что-то было не так. Она заглянула в пенал, заметила пропажу.
- Что произошло? Где консервы? Кто был?
- Ладно, иди, - как он мог объяснить, что произошло и что вообще происходит.
- Что, Ирка что-то сделала?
- А что тебе надо? - выступила Ирка.
Александр не выдержал такой наглости, лежала бы молча. Он с размаху локтем ударил ей по почкам. Она ойкнула и замолчала.
- Где, я спрашиваю, консервы?!
- Да подавись ты своими консервами! Сдерни отсюда!
На следующий день пришел Забродин, когда их не было и отдал принесенные консервы матери. О чем у них был разговор, Александр так и не узнал. Потом он приходил при Александре несколько раз. Александр, увидев его, перед носом закрывал дверь, а тот пытался что-то сказать. Потом, когда они с Иркой были на Мясокомбинате, он встретился им и попытался поговорить:
- Саша, ну, постой, ну, прости меня. Мне плохо.
Александр, не отвечая на его слова, молча утянул Ирку на трамвай. Все-таки, ему удалось сделать так, что тот вошел в разлад с собой.
  Придя однажды домой Александр понял, что Ирка была с отчимом. Были долгие разбирательства и с матерью, и с Иркой, и с Витькой. Александр попал в безвыходную ситуацию. И опять он терпеливо все выжил.
Вскоре мать с Витькой пошли в баню, закрыли за собой дверь на ключ. Молодые лежали в кровати. Вдруг не открывая ключом дверь, дверь открылась, и по коридору, тяжелыми шагами «Кто-то» прошел на кухню. У них дверь в зал была закрыта. И они не могли видеть кто «Это». «Он» потоптался по кухне, зашел в спальню матери. По шагам, можно было определить, что этот «Кто-то» необыкновенно огромного роста. Потом «Он» не заходя,  к ним в зал, ушел, захлопнув за собой дверь, не поворачивая ключа. Александру никто и никогда этому бы не поверил. Сочли бы, что у него «крыша поехала»: но с ума кучей не сходят, сходят только по отдельности. Но мало того, что его охватил жуткий страх, но и Ирка страшно напугалась и хватилась за него цепкой хваткой, не понимая, что происходит. Короче, все кончилось. Он еще подошел и специально дернул входную дверь. Она была закрыта. Он не стал ничего никому рассказывать, но теперь он точно знал, что «Это» что-то вроде домового или еще что-то сверхъестественное. Но, что обозначало это знамение?!
  Ирка нашла в переулке такую же алкашку, как и она, они сдружились. Раз, когда Александр пришел домой и не застал ее, он пошел к этой подружке. Там был и ее муж, тоже какой-то ханыга. Александр спросил Ирку и, не получив ответа, прошел по комнатам, разыскивая ее. Хозяева оторопели, Александр чувствовал, что она здесь, но, заглянув везде, не нашел, видно, они спрятали ее. Не найдя Ирки, ничего не оставалось другого, как уйти из этого притона. Где-то через полчаса нарисовалась пьяная Ирка. Она отрицала, что была у них, и не говорила, где была. На следующий день он пришел домой и не застал ни ее, ни ее вещей. Это выбило опять его из колеи. Ведь ее же убьют за эти номера здесь. Так ей и надо. Он сам бы убил ее, но потом его обвинят во всем. «Ох, скорей бы эта шалава уехала». Жизнь превратилась в  кромешный ад.
Когда он в очередной раз пришел домой, он не увидел ее и ее вещей, она ушла. Вновь пошел к алкашам. Они уже разложили вещи. Александр ничего не говоря, прошел в комнату, схватил ее чемодан и сумку, молча стал зашвыривать ее белье. Они ходили за ним и возмущались. Когда он все собрал, спросил:
- Все или еще что осталось?
- Оставь вещи, я никуда не пойду!
- Значит, все, а теперь одевайся.
- Я никуда не пойду.
Он схватил ее за шиворот и толкнул к вешалке. Ирка, пьяная, не удержалась на ногах и расстелилась у порога. Наконец, она поняла: спорить бесполезно и, вспомнив, как он недавно ее избил, подчинилась. Хозяйка пыталась визжать, Александр не обращал внимание на ее вопли. Когда Ирка оделась, она еще пыталась что-то сказать хозяевам, но он вытолкнул ее за двери, схватил вещи и вышел вслед. Когда они вышли в переулок, им повстречалась материна знакомая тетя Зоя. Увидев их с вещами, удивленно спросила:
- Вы откуда?
Александр не хотел говорить, что происходит.
- Да, в гости ходили.
Ирка засмеялась.
После этого, приходя домой он стал замечать подозрительные пятна на полу. Кто-то пользовался бритвой. Он продолжал упорно молчать, бесполезно что-то доказывать, выяснять. Для себя он давно решил, что с ней нечего делать и надо только выждать, когда она сама уедет. Но и на работе Ирка долго не продержалась. Однажды Александр застал ее с Витькой. Это было концом его терпению. Александр заставил Ирину сделать аборт, не хотел, чтобы росла безотцовщина. Вскоре Ира уехала. Ушел из дома и Александр, не мог больше оставаться в такой обстановке.
  Направился к Витьке Дурекову. Витька ничего не знал, что у него произошло, Александр и не рассказывал. Нечем особо было хвастать и надо было, как можно побыстрей об этом забыть Смена обстановки не напоминала о пережитом. Витька тоже был весь разбит, тоже все потерял. Однажды зашел в цех к матери, рассказал о своих дальнейших действиях:
- Ну и сволочь  твой Витечка!
- А причем Витя? Баба не захочет - кабель не вскочит! Она и с Сережей твоим была, и с Сашкой с соседом.
- С Сашкой мы в расчете, с Сережкой тоже. У Сашки он жену обслужил и все так закрутил, что та ушла от него. Так что обмен совсем неравноценный, Александр ничего не потерял, а Сашка  жену и ребенка - свою опору. С Серегой он не так лихо, но тоже посчитался. Пришел к его девчонке, с которой тот приходил к ним на Восьмое марта. Правда, ее не застал, а дома оказался отчим, который почувствовал что-то неладное, стал расспрашивать, что случилось. Александр, ничего не скрывая, рассказал, как Сергей изменил своей девчонке. Отчим сразу вник в проблему и стал убеждать не мстить, сказал, что такие парни на все готовы. Это Александра не напугало. Хотя  ему не удалось тем же отыграться на Сережке, он знал, что тот разговор сделает свое дело. Отчим, конечно же, расскажет все девушке и ее матери и та прогонит Сергея. Таким образом, он загнал Сергея в тупик, из которого ему уже не выбраться.
- Твой Витя тоже у меня должник. Он хорошо все просчитал. Да, видно только с математикой он плохо дружил. Бить его я не могу, тебя «отодрать» тоже. Да и бить его за это мало. Его убивать надо, но тогда я сяду, а у меня и на воле дел невпроворот. Так, что лучше всего я его посажу, чего он больше всего боится.
Мать кипела от ненависти. Она могла простить этого подонка Витю, когда тот так опустил сына и ей изменил. Для этой сволочи ничего не было святого, только собственная утроба. Она сейчас ненавидела ни Ирку, ни Витьку, а его – сына - и готова была совсем раздавить. Александр хорошо ее знал и не боялся даже смерти. После Прибалтики он вернулся совсем другим, и она его не знала. Мать думала, что он, как и раньше, не мог за себя постоять и всего боялся.
Пошел в свой цех, мать заметила - надо Витю спасать, а сына сломать. Она следом прибежала к начальнику и, закрывшись, стала обливать его грязью. Александр не мешал, спокойно сидел и работал. Ему было наплевать на все, что она делает.
После работы в цехе назначили собрание, отчитывались по взятым обязательствам. Вначале выступали двое. Александр, конечно же, понял: все это устроено для того, чтобы разобрать его, очень даже интересно. Витя, мать и Ирка - сволочи, а разбирать будут его. Он готов был ко всему и молча слушал, как те двое зачитывают свои пункты обязательств, говорят, какие они молодцы и как достойно работают. Он не собирался это им доказывать, он все понимал. После предварительной артподготовки перевели разговор на моральный облик Александра:
- Ну, теперь отчитается Лисейков.
- А что отчитываться, все нормально.
- Ну, как ты считаешь, ты выполняешь свои обязательства?
- Считаю, да.
Все внимательно смотрели на него, наблюдая, за что придраться:
- Ну, как? Да ты же спишь на работе, опаздываешь часто, вот мать обижаешь, а мать - такая хорошая женщина.
- Очень.
- А что? Все видят, какая она, и уважают.
- Можете целовать ее.
- Как ты себя ведешь? Так ты считаешь - хороший ты? У тебя такая хорошая жена была.
- Как я могу сам сказать, хороший я или плохой? Это могут сказать только люди.
- Ну, ты так себя ведешь, опаздываешь на работу и спишь. Что с тобой делать?
- Делайте, что считаете нужным. Виноват – отвечу, не в детском саду. Все ужаснулись, никто не ожидал от него такого ответа. Думали, он будет и их обвинять и просить, чтобы его простили, а он поставил их в роли судьи и не боялся наказания.
  Александр не мог простить слов Николая о том, что Ирка хорошая, а он плохой. На следующий день он, не торопясь на работу, с утра пошел к Николаю домой. Открыл калитку и увидел, как его жена в одной ночнушке идет с огорода. Увидев его, она от неловкости засмеялась и быстро прошла в дом. Он поспешил за ней. Они сели на диван:
- Подожди, я хоть накину халат.
- Не надо. Я специально за этим и пришел, - и дотронулся до ее плеча, разыгрывая ухаживание.
- Саша, не надо. Ты какой-то не такой сегодня, - и тут заплакал ребенок. Александру было противно, что он делает, но надо этого умника поставить на место. Пусть он побудет в его шкуре.
- А что, ты не хочешь? Он был с моей Иркой.
- Не надо, Саш.
- Ну, смотри, твое дело, - Александр встал и ушел. Он и не собирался мараться этим, главное, было разыграть. Теперь Николаю станет известен его приход. Как он отреагирует?
На работу он естественно, опоздал, но понимал: все равно его собираются увольнять, так хоть теперь будет за что. Вел себя так, как будто ничего не происходит. На следующий день пришел в ожидании разговора с Николаем. Тот уже был на работе и все рассказал о приходе к его жене. Все молчали, а Николай бесился. Александр спокойно, как ни в чем не бывало, пришел на свое место и стал ждать, когда Николай взорвется. И тот понес:
- У нас ничего с твоей Иркой не было!
- А она говорила - было, - слукавил Александр.
- Да она мне не нужна!       
- Мне твоя тоже.
- Твоя Ирка - б....!
- А ты говорил - она хорошая!
- Я изобью тебя!
- Я к твоим услугам, только скажи где, когда и на чем.
Все молчали, а Николай бесился, чуть не рыдал. Он не понимал, как угодил в безвыходную ситуацию. Александр был удовлетворен. В раздор вмешалась старуха:
- Ладно, перестаньте, пойдемте покурим и помиритесь.
Александр последовал за ней в отведенное место. Молча покурили. Сейчас все его ненавидели, а ему было наплевать, главное - он показал себя.
В политехническом институте Инна Евгеньевна сообщила о том, что она взяла преподавателем мужчину, который приехал из Англии и, чтоб сделать ему хорошую оплату, она передает ему и ставку лаборанта. Теперь он будет обслуживать и лингафонный кабинет. Александр нисколько не возражал. Он не хотел сам признаваться, что его покидают силы, а тут удачный случай отказаться от работы, стать более свободным. Он чувствовал страшную усталость от пережитого.
Дуреков привозил от родителей продукты, а Александр ходил по магазинам и базару, готовил. В очередной раз, когда Витька уехал к родителям, Александр пошел к пединституту и заметил двух девчат, крутившихся около общежития. Он попытался с ними заговорить. Они легко пошли на контакт. Он пригласил их к себе. Те заинтересовались им, задавали вопросы, кто он и что он. Он многозначительно сказал:
- У меня отец - генерал, а мать – генеральша, вот и подумайте, кто выше. Девчата поняли его буквально и смолкли, в раздумье. Он привел их домой, где было совсем пусто. Контейнер с мебелью еще не пришел и они с Витькой спали прямо на полу. Девчата стали рассматривать его фотографии. Он хотел сразу с обеими развлечься, но одна запротестовала и попросила вторую уйти, а ему сказала:
- Ты должен меня хорошо удовлетворить.
Александр сделал все, что мог, но она все равно осталась недовольной. Это он понял по ее виду. До утра она не согласилась остаться, как он ее не уговаривал и выходя, она высказалась:
- Больше я не приду. Ты слишком избалованный.
Александр не стал с ней спорить, что ей объяснишь?
На базаре он встретил Шилкину Таньку. Та была с подругой, видно, выбирали тряпки. Она, увидев его, весело подошла:
- Что ты здесь делаешь?
- За продуктами пришел, - спокойно ответил он.
Ее это развеселило. Парень сам ходит на базар за продуктами, когда это обязанность женщин. Он совсем не похож на беззаботного супермена, которые нравились ей. Александр понял: он никогда не догонит ее, он никогда не станет для нее достойным. Это, конечно, его обидело, но он понял, что и не надо тогда за ней гоняться.
У Витьки начались неприятности в ЖКО. Одна дамочка положила глаз на его трехкомнатную квартиру и вынудила меняться с ней на двухкомнатную. Тот сразу сдался. Как Александр не убеждал его бороться за квартиру, не смог его переубедить. Пришлось переезжать с первого этажа на девятый в другом подъезде. Виктор пригласил своих мужиков с работы, и они таскали мебель, потом обмывали переезд. Витька по-прежнему крепко пил.
В один выходной приехала мать Витьки и стала ворчать, что Александр живет и кормится у него. Александр попытался как-то объясниться, что он ничего плохого не делал своему зятю. Питаются они больше на его деньги. Свекровь замолчала, а Александр сделал вывод, что Витька жаловался на него своим родителям, но некуда было пока перебираться, надо было тянуть время и думать, как быть дальше.
Витька познакомился с какой-то полной женщиной и стал с ней приходить домой. Та узнав, что Александр один, решила познакомить со своей подругой. Однажды они пришли вдвоем со Светкой. Ужинали, выпивали, потом Александр со Светкой уединились на балконе. Там Александр попытался поцеловать ее. Она сделала возмущенное лицо:   
- Я не люблю целоваться.
- А я, наоборот, люблю.
Как ему надоело выслушивать эту трепотню - никогда по доброй воле не сдадутся! Как он ненавидел уже этих баб, сколько на них сил и здоровья тратишь, а все старания, как в песок уходят. Скорей бы настало время, когда они не были бы ему необходимы.
Так начались новые отношения. После работы эти подруги приходили к ним и вчетвером, поделив по комнате, занимались любовью. Витька, почувствовав под ногами устойчивую почву, как казалось ему, стал понемногу чинить Александру мелкие пакости. В один выходной они вчетвером пошли в кинотеатр «Юбилейный». Вдруг у самого кинотеатра Витька решил пойти к подруге домой, не пожелав идти в кино. После сеанса Александр со Светкой пришли домой, но не нашли в условленном месте ключа. Александр разгадал ход мыслей Витьки. Тот заранее забрал ключи, а потом отказался от кино, чтоб Александр не попал в квартиру, дав понять, кто здесь хозяин. Александр проглотил пилюлю. Что сейчас делать, не ночевать же на улице? Он зашел к соседям под ними, попросился по балкону забраться к себе. Ему разрешили и он, трезво оценивая свое состояние и высоту девятого этажа, понимал, что рискует сорваться,  наплевал на все и испытывая в очередной раз свою судьбу, аккуратно влез на свой балкон. Вот и пригодилось умение лазить по деревьям в детстве. Открыв дверь, запустил Светку. Наутро явились Витька со своей подругой. Он был поражен, что Александр ночевал дома. Витька не думал, что тот найдет выход и одолеет балкон. Александр, не показывая своего возмущения таким его поступком, спокойно спросил:
- А ты что ключ не оставил?
- Да я закрутился и забыл.
Александр и не рассчитывал на другой ответ. Немного погодя Витька сообщил, что он начинает со своей дамой жить, и она переезжает к нему с вещами. Александр со Светкой решили, что он переедет к ней. Она жила на «Тресте» в К-9 с матерью, братом и невесткой. Мать спала в одной комнате, а они вчетвером в другой. В квартире была страшная нищета. Все жили на материну пенсию, работать никто не хотел. У Александра сразу пропало настроение заниматься любовью, но деваться было некуда. Он продолжал здесь ночевать. От родственников никуда нельзя было деться, они всегда сиднем сидели дома. Светка не выдержала:
- Ты меня когда-нибудь думаешь е....?
- Я что, при всех тебя буду? Мне свидетели не нужны.
Потом он стал замечать, как она крутится со всякими алкашами, но продолжал молчать и терпеть. Наступил день, когда она заявила, что выходит замуж и чтоб он больше не ходил. Александр был вынужден возвращаться к Витьке, где оставил вещи. Тот тоже недолго прожил со своей.
Из института стали приходить рецензии на контрольные, все были зачтены, кроме черчения. Вернули чертеж для переделок, чего Саша не ожидал. В техникуме у него была «пятерка», а тут что-то не получилось. Обратился к Витьке:
- Слушай, Витька, ты сидел, ты знаешь все эти приемчики, посмотри чертеж. Что им тут надо?
Витька покрутил лист:
- Я не знаю, какие тут стандарты нужны. Ты-то знаешь?
- Знаю, - ничего не понимая, ответил он.
- Ну, вот, тут и тут делай, а вообще, не нужен тебе институт, лучше иди на завод электриком. Институт ничего не дает.
Что Александр мог сейчас ему ответить? Он сам сейчас не понимал, что зачем, знал только, что надо к чему-то стремиться, пока живешь. Ему хотелось знать то, что другие знают больше, чем он. К тому же он понимал: со средним образованием далеко не пойдешь, любой с высшим образованием, глупее его, будет всегда умнее и ничего никому не докажешь. Он твердо собирался превзойти всех своих обидчиков из прошлого окружения.
  Витька часто не ночевал дома и в один из таких вечеров Александр стоял на балконе, курил и пытался разобраться в своих мыслях, любуясь ночными огнями города. Внизу на балконе лежала относительно молодая соседка, мужа дома не было. На улице стояла прекрасная погода. Она, заметив Александра, завела разговор, соблазняя его. Он не заставил себя долго уговаривать и по балкону спустился к ней. Вечер был прекрасный. После долгих взаимных ласк они перешли на ты. Он был от нее в восторге. Одно только мучило, что она не его и никогда его не будет. Такую бы женщину он хотел себе, настолько она была красивой и приятной. Он пробыл с ней до середины ночи, но надо было уходить. Распрощался с ней и опять по балкону перешел к себе. Впервые за последнее время был удовлетворен своей жизнью.

ГЛАВА  VII

Болезнь начала прогрессировать: полезли всякие мысли, но Александру не казалось это болезнью, он не чувствовал изменений, происходящих с ним. Ему вдруг ярко открылось то, о чем в нормальном состоянии и не задумаешься. Представилось, что отец был направлен начальником на алтайскую землю для того, чтобы любить жен рабочих.
Из окна Александр увидел, как около дома Витька крутится с какими-то алкашами, позвал его домой. Похоже было, что тот что-то замышляет и действительно, он привел всю эту толпу домой. Александр стоял на кухне,  готовил обед и понял сразу, что Витька подговорил их, чтоб мужики его выгнали. Они о чем-то поговорили в комнате, потом один зашел на кухню и улыбаясь, заговорил:
- Что ты тут делаешь? - начал издалека. - Пойдем, с нами выпьем.
- Готовлю. Я не пью. Смотрите, мужики, вам жить, но я х.. нож из рук выпущу.
Мужик ужаснулся и ушел. Пришел Витька:
- Сашк, нам нужно выпить.
- Пейте, - и удалился к себе в комнату.
На следующий день Витька как-то сошелся с той бабенкой, которая приходила к Александру и он психанул, когда увидел их вдвоем, располагающихся в комнате. Все отвергали его, сама жизнь отвергала. Становилось невозможным продолжать бороться. Витька, по-видимому, на нем отыгрывался за сестру и мать, делая подлости. Теперь он старался загнать Александра в тупик не соображая, что они могут выбраться из дерьма только помогая друг другу.
Александр чувствовал, как накалилась атмосфера вокруг. Все сосредоточилось на нем. Наступили выходные. Витька предложил пойти на пляж к мосту, Александр не стал отказываться. Он не помнил, как они добрались на место, перестал понимать, что вокруг происходит. Искупавшись, он лег на покрывало и стал наблюдать за людьми. Какой-то невзрачный парень разговаривал с такой красивой девушкой, что у Александра перехватило дыхание. Как он сейчас хотел ее! Он понимал, что она сейчас ему не по зубам. Он завидовал тем, кому везет с такими красавицами. Ему тоже надоели эти бесформенные спившиеся уродины, которые чаще ему попадались. Витька уже успел познакомиться с какими-то алкашками. Те стали и к Александру приставать. Он уже перестал понимать, что от него требуется, только чувствовал отвращение к ним, галлюцинации пеленили глаза и он боялся произнести слово. Неподалеку лежало несколько мужиков с женщинами, наблюдали за ним. Они видели, что с ним что-то происходит и Александр услышал обрывок их диалога:
- Откуда он взялся?
- Через замочную скважину пролез.
Александр именно так себя и ощущал. Он выскочил из западни, а те, кто его туда толкал, сами свалились.
Витька стал собираться и предложил идти с ним к этим алкашкам. Александр отказался. Он, ничего не помня и не соображая, добирался до дома, пришел немного в себя, когда только оказался в квартире. Вечером явился Витька. Александр всю ночь не спал. В шесть утра заиграли «Интернационал», забили колокола по радио. Александру казалось, что он Ленин, а рядом с ним Сталин, и они лежат в Мавзолее. От таких мыслей было жутко. Вскоре проснулся Витька и сказал:
- Мы оба сгорели.
«Может  и сгорели, но, пока я мыслю, я живу», - сдаваться Александр не хотел и, пересилив себя, собрался и пошел на работу, как запрограммированный. В трамвае он увидел своего начальника, который сурово на него глядел. Александр добрался до проходной, но зайти боялся. Ему казалось, что за проходной зона и если он зайдет, его больше не выпустят. Он долго стоял не зная, что делать. Подошли заводские автобусы, он сел в один, который привез его в автопарк. Сошел, а как быть дальше, не знал и стал ходить по территории около мастерских. На стене висел портрет Ленина. Александру опять показалось, что Ленин умер, а его мозг пересадили ему и теперь за ним всегда следят, как он себя ведет. Ему противна была роль подопытного кролика. Он всегда чувствовал, что окружающие следят за ним. Он никогда не обращал внимание, кто как вокруг него живет, а ему постоянно делали замечания, что он не так поступает, всегда учили, как надо жить. Так он ходил взад и вперед. На него стали обращать внимание. Выходили рабочие, разглядывая его, затем, вообще, побросали работу и стали в кучку, смеялись между собой. Александр ничего не понимал, чего от него хотят. Рабочие решили его напугать, наехали на «УАЗике» вплотную, думали, что он напугается и убежит, но Александр встал, как вкопанный, решив: «Пусть давят». Шофер, молодой парень, напугался и затормозил прямо около ног, выскочил из машины. Все растерялись. Тогда на «УАЗике» подскочил какой-то начальник и нервничая спросил:
- Что ты здесь стоишь?! - вызывающе сказал он.
- Друзей жду.
Действительно, он хотел настоящих, а не мнимых друзей. Кругом враги и равнодушные, каждый или проходит мимо по жизни, или норовит сделать ему подлость, никто с добром не приходит.
- Иди отсюда!
Раз они прогнали, значит не друзья и пусть не ищут в нем поддержки.
Он уже не знал, куда ему идти. Ноги сами повели в дом матери. Мать оказалась почему-то дома, открыла дверь. Она заметила, что он стал каким-то не таким, и предложила ему лечь. Он лег. Она продолжала заниматься уборкой, включила телевизор. Шел фильм о Сталине. Начались галлюцинации, связанные с этим фильмом. Александр не знал, сколько времени пролежал молча, боясь выдать свои «тайны». Он отказался от еды, ничего не хотел и чувствовал, что силы его покинули. Мать куда-то выходила. Он потерял счет времени. Вошли двое здоровенных в белых халатах:
- Саша, собирайся, поедем.
Александр повиновался. Он доверял уже людям в белом. Когда шел в «Скорую помощь», его видел Новаторов дядя Юра. Александр успел только подумать «теперь все узнают, что он болен, невыносимо будет жить в этом дворе, когда все известно».
Его привезли в больницу, располагающуюся в бараках около стадиона «Прогресс». Так в первый раз и оказался в бийской больнице, хотя это могло случиться намного раньше.
Завели в приемную. Мать заплакала, говоря что все это от женщин. Врач, особо не вникая, бодро бросил:
- Знаю, знаю, на нем все написано, указывая на его майку с фотографией, где были изображены красивая девушка с парнем на мотоцикле «Ява». Александр молчал, не спорил. Из своего опыта он знал: здесь спорить бесполезно, ничего не докажешь, и можешь никогда не выйти». Заполнили карточку, отвели  вначале в ванную, помыли, переодели в выцветшую пижаму и отвели в «наблюдаловку», где ему ввели аминазин и потом зафиксировали к кровати. В голове был какой-то туман, но уснуть Александр никак не мог.
На следующий день он стал оглядываться, где находится. Убогость была во всем. Да, на больных совсем не обращают внимания, как скотину содержат. Вокруг, на обшарпанных кроватях, кто на вязках, кто уже без них лежали, сидели в застиранных пижамах больные. Принесли еду в железных тарелках. Обед был мало съедобен, но Александр уже успел привыкнуть к этим вещам и знал, главное - вытерпеть все это, выздороветь и выбраться отсюда.
В наблюдаловке постоянно крутился какой-то тип из больных, вышедший уже из нее, выполнял все, что ему приказывали санитары. С ним из больных никто не считался, а ему так хотелось хоть перед кем-то ощутить себя выше. Уколы приходила делать такая превосходная медсестра, что у Александра даже дыхание перехватывало, когда глядел на ее красивые ноги, соблазнительно прикрытые коротким халатом. У нее была бесподобная молодая грудь, выпиравшая наружу из глубокого выреза. На воле она была обычной, как многие, а тут давала оторваться, торгуя своими прелестями перед серой массой больных, наслаждаясь своим превосходством. Александр уже знал эту механику. Здесь таких считаешь недосягаемыми принцессами. На воле же на нее и не взглянешь, зная ее истинное лицо. Рядом лежал парень, как он потом узнал, из медучилища, наркоман. Мать, не справившись с ним дома, спихнула сюда, чтобы оторвать от дурной компании и наркотиков. Это был самовлюбленный маменькин сынок и эта медсестра уделяла ему особое внимание. Когда она в очередной раз пришла делать Александру укол, за ней приперся этот холуй. Александр дотянулся до медсестры и погладил ей ногу. Она от испуга завизжала, обернулась, с ненавистью глядя на него. Холуй подобострастно спросил, что случилось, та негодовала - какой-то наглец посмел до нее дотронуться! Холуй с размаху ударил Александра в солнечное сплетение, но Александр не почувствовал боли и только засмеялся. Пока он здесь никто, но рано или поздно он выйдет отсюда и тогда они станут никто.
На этот раз Александр недолго пролежал зафиксированным. Это было невыносимым испытанием, но перенес и его. Вскоре перевели на первый пост. Теперь Александр мог спокойно оглядеться, изучить помещение, свободно до отбоя ходить курить. Стал приглядываться, изучать окружающих. Ходил со всеми в столовую, имел право на свидание. Жизнь опять изменила русло. Надо было обдумать сложившуюся ситуацию и решать, как из нее выбраться.
Понемногу, он стал знакомиться и сходиться с телевизионщиком - мужиком, который неплохо разбирался в телевизорах и ремонтировал тот, который стоял для всех в столовой. Познакомился с Володей - каратистом, который с детства начал заниматься этим видом спорта. Володя был женат, имел дочь. Его часто навещали крутые ребята на мотоциклах. Володя вел себя достаточно уверенно. На воле бы ему цены не было, но здешней специфики, Александр замечал, он не знал и легко натыкался на «подводные камни». Также он познакомился с одним торгашом, который был каким-то незначительным начальником, но кичился этим. Отношения со всеми были поверхностные. Вскоре его перевели на второй пост. Он стал перебираться на выделенную койку, полез под подушку и не обнаружил носков. Александр стал переворачивать постели других больных и обнаружил их у здорового мужика, лежавшего рядом с ним. Пошел в туалет, где тот курил и обратился к нему:
- Ты что, взял мои носки?
Тот молчал, Александр настаивал на ответе. Мужик вскочил и ударил его со страхом, боясь получить ответный удар. Александр рассвирепел, но сдержался. Мужику ничего не доказать, он просто не понимает, а за драку Александра могут оставить на первом посту и вновь зафиксировать, к тому же он знал, что больных бить нельзя, иначе всегда будет тянуть обратно в больницу. Он это чувствовал после того, как в первой больнице ударил Мишку. Этот инцидент не остался незамеченным больными. Александр не знал, что будет попадать опять в больницы, поэтому не помнил своих лекарств. Теперь об этом пришлось круто пожалеть. Раньше лекарство ему помогало, а сейчас стали давать аминазин, совершенно ему не подходящий. Мало того, Александр ощущал влияние его на потенцию. Были и побочные явления: сонливость, сухость во рту, чесотка. Он знал, что ему неправильно установили диагноз, но здесь никто с больными не считается. Старался успокоить себя, не думать о болезни, все равно понемногу приходил в себя, не было и прежних стрессов, режим, при котором он много спал - все это глушило болезнь.
Второй пост - это уже привилегия среди больных. Здесь больные чувствовали себя людьми.
На очередном обеде Александр остался последним. Со столов убирал молодой парень, который давно Александру не нравился. Вел он себя как-то заносчиво и Саша всегда сторонился его, от греха подальше, стараясь не замечать. Парень сам начал разговор:
- Ешь быстрей! Убирать мне мешаешь!
- А ты куда-то спешишь?
- Мне некогда тебя ждать! Мне тоже есть надо!
- Я тебе не мешаю, садись и ешь. Дай мне спокойно пожрать.
- Что, тебе мало досталось в туалете, даже сдачи не мог дать!
Александр весь побагровел. Сморчок! Первый раз оказался в этой системе, ничего не понимает. Его видно положили от того, что он мочился в постель, чтоб в дальнейшем отмазаться от армии. Жизни не видел и такое говорит ему. Нет, такого простить Александр не мог. Пусть с ним будет что угодно, но он этого подонка поставит на место:
- Ну, хорошо, я дерьмо. Дай только доесть.
Он доел все, не хотелось оставаться голодным, понес в раздатку свою посуду, где вертелся этот подонок. Подойдя сзади, со всей злостью вмазал ему по почкам. Тот, как поросенок взвизгнул и страшно перепугался. Александр спокойно повернулся и пошел, но санитар, молча наблюдавший за происходящим, тут же подскочил и жестоко стал бить Александра:
- Нельзя избивать людей в белых халатах!
Александр не вытерпел обиды. Ничего ему нельзя, даже подонка на место поставить, постоять за себя. Сейчас он не мог дать сдачи, санитары неприкосновенны, за них еще хлеще может достаться, и он заплакал от несправедливости. Будь на воле, он с обоими бы рассчитался, а тут их право. Его достоинство было ущемлено. Ситуация была безвыходной. Он мог только словами за себя постоять:
- Да этот подонок первый начал!
- Он в белом халате!
- А мне плевать! Пусть за речью следит! - и обиженный пошел на улицу, где все были на прогулке.
Мать приходила на свидание, приносила передачи. Это смягчало тяжелый быт. В больнице оказалась материна бывшая подруга, которая работала медсестрой в процедурном кабинете. В те времена, когда Александр учился в школе, они вместе с матерью бегали по ресторанам. Была еще знакомая медсестра, жена родственника Терентьевой Таньки, но Александр, узнав о таком «родстве», не навязывался к ним. Он выжидал, когда они сами им заинтересуются. Тут они не смогли стать безучастными к сыну подруги: говорили, какая у него хорошая мама, рассказывали о молодости, о том, как хорошо сейчас живут. Александр слушал их и отвечал на вопросы. Женщины были хоть и значительно старше, но очень привлекательные. Такие в его вкусе.
В очередной свой приход мать сообщила, что у нее начинается отпуск и она уезжает в Прибалтику к Вале. Александра это убило. Недурно, сын в тяжелейшем состоянии, а она уезжает отдыхать, бросая его. Мать сказала:
- К тебе будет ходить тетя Света.
Это сообщение его немного обнадежило. Он надеялся, что и Танька пожелает посетить. Для этого у нее будет подходящая причина, ведь он не бросил ее, когда она лежала в больнице с аппендицитом и посещал ее, переживая.
На прогулках держались своей группой почти всегда вместе, обговаривали жизнь, свои дела, курили, мечтали, когда кончалась тема для разговоров, старались придумывать всякие шутки, чтобы скоротать и скрасить ожидание свободы, питались одним столом, деля передачки на всех. Одна санитарка злобно сказала Александру:
- Что ты делишься со всеми?! Твои передачки самые большие и вкусные!
Александр молча перенес ее слова, он думал иначе. Конечно же, у него самые добротные передачки и немного жаль, но это чувство он старался гасить. Конечно, они не друзья, но, по крайней мере, держатся друг друга и не обижают, неизвестно, во что выльются эти отношения, но пока они не злоупотребляют добром. Надо и к ним относиться так же, как хотелось бы, чтоб относились к тебе.
Первый раз пришла с передачей тетя Света вместе с Артуром. Таньки не было. Артур молчал, а тетя Света надменно, командным голосом, показывая свое превосходство, вела беседу:
- Зачем ты пошел на завод? Это очень тяжелая работа.
Александр не спорил, что он мог сказать? Что это самая легкая работа, по сравнению с тем, что он работал грузчиком и на стройке? Потом она начала лить грязь на отца:
- Отец у тебя плохой. Он все гулял от матери, пьянствовал.
Александр все знал об отце: и достоинства его, и недостатки, но гордился им. Отец относился к Александру по-человечески, а мать, которую все вокруг считали хорошей, делала сыну подлости. Жизнь Александра с двенадцати лет похожа на ад. Он не выдержал несправедливости, по отношению к отцу и зарыдал от горя:
- Сколько можно нападать на моего отца?!
Только тогда тетя Света успокоилась. Александр не знал, что ему делать. Он любил и отца, и тетю Свету. После разговора с ним тетя Света его отправила гулять и стала болтать со своей подругой-медсестрой. Александр был расстроен встречей, больше не хотел с ней свиданий, понял, что ей он не нужен теперь, следовательно, и ее Таньке. Один из больных заметил:
- Какие красивые к тебе ходят!
- Да, красивые, - с грустью заметил Александр. - Красивые, да бесчеловечные.
Трудно было без дела слоняться по коридору, и он напросился на работу. Его взяли упаковывать сухой спирт. В подвале за длинными столами сидели больные и как конфеты заворачивали в фантики по десять таблеток. Одна девушка собирала и складывала в ящики. Александр скоро понял, что ему с его неусидчивостью тяжеловато заниматься заворачиванием. Он стал собирать готовые «конфетки» и носить этой девушке.
Вскоре понадобилось перевозить оборудование станции переливания крови в новое здание. Несколько больных отобрали для этой работы. После первого же дня многие не выдержали тяжести и отказались. Остались одной компанией - Александр, Телевизионщик, Наркоман. Им было хорошо оказаться на свободе. Новое здание переливания крови находилось рядом с домом Шилкиной. Очень хотелось зайти и сказать, что скоро выйдет из больницы, но он сдерживал себя, не хотелось в этой робе там появляться. Лучше он придет, когда выпишется. Разнося оборудование и мебель, он обратил внимание на одну женщину. Все были в белых халатах, какие-то недоступные, а эта в черном, скоблила пол в морозильной камере и улыбалась больным. В этом что-то в ней было неестественное, а на следующий день, когда они приехали вновь, им сообщили, что эта девушка утром, совсем обнаженная прошла по улице, села в автобус и доехала до вокзала, там побродила, затем на другом автобусе доехала до политехнического института и пришла на работу. К женщинам она не подходила, разговаривала только с шоферами. На нее пытались надеть халат, она скидывала его с себя и говорила, что у нее такая рабочая одежда - ее полное отсутствие. Все же ей накинули халат, посадили в машину и отвезли в психиатрическую больницу. В разговоре с врачом девушка все старалась распахнуть халат, намекая на интимную близость. После приемной ее отвели в «наблюдаловку» и прификсировали к кровати. Когда она поняла, куда попала, стала рваться и плакать. Больные ей сразу дали кличку «Ева», пошучивали над ней. Александр же ничего не находил смешного. Ему было жаль девушку.

ГЛАВА  VIII

Через два месяца Александра выписали. Он сразу пошел к Витьке, того не было дома, мать тоже не приехала. Пришлось идти к тете Маше Ворониной. По дороге, Александр стал замечать, как опять заболевает. Надо было скорей добираться до своих лекарств. Плохо соображая, он дошел до тети Маши, но ее тоже не оказалось дома, и тогда он направился к Перфильеву дяде Яше. Побеседовав о делах Александр дождался, когда его накормят. Было неудобно самому просить. Потом обратился:
- Дядя Яша, можно я прилягу у тебя?
- Конечно, ложись отдохни, - Александр, как подкошенный, свалился на постель и заснул тяжелым сном. Когда он проснулся, в комнате никого не было. Он вышел на улицу. Дядя  Яша разговаривал с мужиком за калиткой. Поблагодарив его, пошел к тете Маше, с ней он тоже обговорил дела. Она собрала на стол и за обедом договорились, что Александр переберется к ней жить и за это будет платить. Потом он пошел к Витьке, его не было. Он зашел к его соседке. Она стала говорить, какой Витька плохой. Александр молчал, слушать не хотел, они друг друга стоили. Он, не слушая ее разговоров, повел в спальню и сделал свое дело. Она преобразилась, стала уговаривать его жить у нее, но зная, что она никому не отказывает, Александр не собирался больше здесь оставаться, когда пришел Витька, ушел к нему. Александр не стал расспрашивать, как тот жил это время, почему не приходил к нему в больницу. Он уже понял, что они теперь совершенно чужие люди, нечего больше ждать хорошего, собрал вещи, поблагодарил за приют, попрощался и ушел.
Устроившись у тети Маши, он на следующий день вышел на работу. Все от него шарахались, как от прокаженного, опускали глаза и не разговаривали. Начальник, ссылаясь на его здоровье говорил, что в режиме с таким здоровьем работать нельзя и он вынужден Александра уволить. Вот какое милосердие в стране! О нем говорится на каждом углу по радио, телевидению и в газетах, а на самом деле никому больные не нужны, в этом Александр еще раз убедился, упрашивать не стал, знал что это бесполезно. Уходил с легким сердцем. Рано они решили его списывать. Собрал свои вещи, которые насобирал за полтора года. Договорившись на проходной с солдатами, как раньше он вынес собранные на свалке целые облицовочные плитки, так и сейчас вынес все. Получив за ранее отработанное время и за больничный, оформил отгулы, покинул свою работу и занялся поиском другой. За это время он кое-чему научился. Александр пошел в отдел кадров и его направили на хлопкоочистку. Там начальник, посмотрев его трудовую книжку и диплом, сказал:
- Ну что, я могу только предложить электриком пойти пятого разряда.
- Я не против, - сразу согласился Александр. Выбирать нечего, да и для изучения своей работы ему это очень пригодится, все ж таки он инженер-электрик и надо практиковаться. Итак, он определился. Теперь можно было потихоньку разобраться с вернувшимися не зачтенными контрольными. Подлечившись своими лекарствами, он быстро справился с недоделками. Тете Маше оплатил за месяц пятьдесят рублей, как они договаривались. После работы стал активно отдыхать. Он ходил к Бессоновой Валентине поболтать, начал с ней встречаться, но они остались просто друзьями. Александр замечал у нее ошибки, указывал на них пытаясь объяснить, что так нельзя делать. Она взрывалась, злилась и говорила, чтоб он не учил ее. Александр замолкал, а потом, по истечении времени, она спохватывалась и заявляла, какая она была дура, что так поступала. К ней часто заходила Иванова Любанька. Она поссорилась со своим мужем и теперь опять жила у матери. Они с Валентиной погуливали по ресторанам.
Александр уже полностью подготовился к сессии и после всего пережитого хотелось устроить душе праздник. Вначале он приглашал к себе Любаньку «помочь делать контрольные», а потом пригласил ее в ресторан, чтобы хоть раз побыть среди людей. Это был и повод затянуть ее к себе в постель. Тетя Маша уехала в Тальменку к своим родным и пользуясь подвернувшимся случаем, он повез ее в ресторан. Они доехали на такси до «Центрального». Любанька стала спорить с таксистом, что тот не подвез к самому крыльцу, хотела показать себя светской дамой. Александру было неудобно за нее и он постарался успокоить. Заняли столик, Александр заказал ей водку и пиво, лимонада не было и он тоже помаленьку тянул пиво. Они разговаривали, слушали музыку, танцевали. Александру  неприятна  была эта разряженная публика, страдавшая от безделья. Он кое-как досидел до закрытия, чтобы увести Любаньку. Повел ее к себе. Она не упиралась. Они улеглись в постель и Любанька оказалась прекрасной в роли любовницы, но оставаться надолго не захотела и после сразу ушла. Александра это обидело.
На работе не все складывалось удачно. Бригада его плохо принимала. Через полтора месяца пересел на электропогрузчик. Обслуживая чекера, Александр познакомился с новенькой работницей. Договорившись о встрече, после работы, они пошли в кино. Потом он проводил ее до дома за рекой, где она жила у хозяев на квартире. Остаться у нее не было возможности, и он в два часа ночи пошел пешком через весь город. Добрел домой к четырем часам утра. Нет, такая любовь ему была не нужна. Через несколько дней хозяева пустили девушку в однокомнатную квартиру на «Табачке», где они не жили, но держали ее. Тогда Александр пришел к ней в гости, вечер был удачным. На второй раз он застал там другого парня с их работы и прекратил с ней не только всякую связь, но и здороваться на работе. Работа на каре доставляла удовольствие, да и платили больше, но эта работа оказалась и опасной. Однажды он брал на клыки кипы хлопка по триста пятьдесят килограммов сверху штабеля. Все время было удачно, а в этот раз верхняя кипа перелетела через стойку и устремилась прямо на него. Благо, в этот раз он был не на «Болгарке», а на «Калининградке», у этой машины руль повыше. Выскочить он не успел, только наклонился и кипа со всего маху ударилась об руль, погнув его отскочила на пол. Александр пришел в чувство от страха, но все равно потом продолжал работать.
На работе начался аврал, надо было работать и по выходным. Он не мог отказаться и к тому же деньги были не лишними. Он согласился, но это настолько оказалось трудным. Он быстро выполнял работу и стремился сразу домой. Один раз его застал начальник цеха Лопатин в раздевалке, когда он собирался домой и возмутился:
- Еще рабочий день не кончился, а ты уже переодеваешься!
- Что, я здесь помереть должен? Я и так без выходных вкалываю!
Лопатин промолчал, и Александр ушел. После этого его уже никто не держал. Необходима была смена обстановки.
С тетей Машей они часто разговаривали о его родителях. Она и ее подруги все удивлялись, какой жестокой нужно быть матерью, бесчеловечной, чтобы жить одной в двухкомнатной квартире, а сын больной, вынужден скитаться по квартирам. Тетя Маша все говорила:
- Да, твои родители хорошо пожили для себя.
Александр молчал, он себя ощущал бездомной дворнягой, но пока он держался за институт. У него теплилась надежда, все будет хорошо. А тут тетя Маша сказала, что видела мать и та злорадно заявила:
- Пусть он не едет в институт, он все равно не сдаст!
Александр сжал зубы и подумал: «Нет, сука, я назло тебе сдам сессию». Обидно только было: ему так тяжело, а помощи не откуда ждать. Александр ненавидел мать, готов был убить, но сдерживался. Этим он ничего не докажет, только себе жизнь исковеркает, а тетя Маша, понимая как ему невыносимо, сказала:
- Ничего, езжай в институт, пусть не все экзамены сдашь, хоть часть, потом еще часть.
Александр был намерен сдать полностью всю сессию. Получив вызов из института, собрался и уехал.  Устроился опять в общежитие. Образовалась группа: он, Фельдман Сергей из Ростова-на-Дону и Володя-русский грузин. Поселились втроем. Сразу определились, как будут питаться. Александр готовил. На занятия уходил весь день. Учеба давалась непросто, но ничего страшного, как он раньше боялся. В один из дней они с Фельдманом пошли на обед в кафе, сели за стол с одними девушками. Александр заговорил с ними и познакомился. Девушки легко пошли на разговор. Договорились о встрече на Аничковом мосту, но в этот день ребята задержались на черчении, и Александр забеспокоился, стал торопить Сергея:
- Слушай, мы опаздываем, давай срываться.
- Не пойду я, если хочешь, иди один.
- Ну, слушай, мы же договорились, они будут нас ждать.
- Ну и пусть ждут.
Александр первый раз заметил за ним, какой тот бесчеловечный:
- Ну, мы же с ними договорились.
- Договаривался с ними ты, а не я.
- А ты где же тогда был?
Александр разволновался. Одному было неудобно идти, девушек же двое, и первый раз в своей жизни ему пришлось не сдержать своих слов. От этого настроение упало. Потом, в выходные, он предложил Фельдману пойти вместе в город. Тот ответил, что по городу будут ходить по одному. Учиться было очень тяжело. Отвлечься решил хождением по магазинам.
  На кухне по вечерам готовило сразу много женщин. Александр - один мужчина и это веселило всех. Александр старался не обращать на это внимания, но не всегда выдерживал их колкости. Другие бы наоборот оценили его способности, умение готовить, а для них это было в новинку. Одна старшекурсница стала над ним насмехаться. Александр грубо стал отвечать. Когда он на минуту отлучился в свою комнату, манная каша, которую он варил, была снята с плиты и оставлена на столе. Александр опять поставил на плиту, а потом отнес в комнату, но есть ее было невыносимо, оказывается, эти проходимки, когда он отлучился, высыпали полпачки соли в кастрюлю. Он разгневался, но промолчал, хотя следовало бы  этим шалавам морды расквасить. Кому только такие жены попадутся?
К Володе-Грузину приехала жена. Красавицей ее было трудно назвать, с заметными усами, бородой и обильной растительностью на ногах. Они уединились в отдельной комнате. К парням она отнеслась снисходительно, между ними сложились неплохие отношения, как потом выяснилось она была выгодной невестой. От этого Володя на ней и женился, долго добиваясь ее. Александру были неприятны такие отношения. Он мог жениться только по любви, без всякой выгоды, но правда, хоть она в его понятии была страшной, но зато она дружелюбно к нему относилась, а Александр не собирался злоупотреблять хорошим отношением. Теперь они в комнате остались вдвоем с Фельдманом. Александр стал замечать, как только он начинал за кем-нибудь ухаживать и приглашал к себе на ночь, Фельдман перехватывал ее и она уже была в его постели. Александра это бесило. Ну, что, девок мало, обязательно перехватывать? Он пока мирился с проигрышами, наблюдая, что же дальше будет.
Наступило седьмое ноября. Они с Фельдманом отметили его. Александр стал пить, чтобы как-то вписаться в коллектив. После застолья они пошли на танцы, которые были тут же, в общежитии. На танцах ничего не клеилось и Александр пошел в комнату, где отмечали электрики. Туда пришла и механичка Таня, хотя ее никто не приглашал. Она уселась в сторонке и стала гипнотизировать Александра. Он никак не рассчитывал на ее коварство и поддавшись, подсел к ней, пригласив к себе. Она не спорила. В комнате Александр предложил выпить, после этого стал ласкать ее, добиваться. Она выкручивалась, стала царапаться. Сволочь, ей надо было унизить парня, чтоб потом выглядеть хорошей. Он, не обращая на это внимания, продолжал добиваться ее. Тогда она вцепилась ему в горло зубами. Он от невыносимой боли стал подниматься, а она на зубах повисла у него на шее, потом отцепилась, выскочила из комнаты. От гнева он не знал, что ему делать, готов был ее убить. Сама же затянула. Александр опять еле сдержал себя, чтобы не наделать глупостей. Он постарался успокоиться и вышел из комнаты с огромным синяком на шее, пошел на дискотеку. Парни, увидев его, засмеялись:
- Ну, у тебя засос!
- Да какой к черту засос, чуть глотку не прогрызла!
- Кто это так?
- Да какая разница, есть одна тварь.
И тут он заметил, как появилась одна очень красивая девушка. Он пригласил ее танцевать. После нескольких танцев пошел провожать в ее комнату. Там уже была подруга с каким-то парнем, которые сразу удалились. Остались вдвоем, но и с этой девушкой ничего не получилось. Он еще раз заметил, как ослаб. Это уже второй раз, когда он не справился с женщиной. Это послужило сигналом, что у него развивается импотенция. На мгновение стало страшно, но Александр старался об этом больше не думать. Он готов принять жизнь такой, какая она будет. На следующий день ему сообщили, что девушка на кухне хвасталась:
-А я с Лисейковым была!
Сессия вымотала Александра. Экзамены было тяжело сдавать и не все сразу удавалось во время. Если заваливал какой-нибудь экзамен или зачет, то уже на следующий день должен был сдавать два-три. После таких неимоверных перегрузок Александр был выжат, как лимон. Но вот, экзамены позади. Теперь он второкурсник. Скинулись, накупили продуктов, спиртного, накрыли столы в освобожденной комнате, стали веселиться. В этот раз нельзя было оставаться белой вороной и Александр тоже пил, но знал, что пить больше не будет ни дома, ни на следующей сессии. На посиделки пришла и одна ленинградка с армянским носом. Но он не портил ее обаяния. Она всегда была изысканно одета. Повеселившись со всеми, она собралась домой, Александр вызвался ее проводить. Она отказывалась, но он настоял. На Невском он поймал такси и, как она ни упиралась, сел вместе с ней. Потом напросился к ней в дом. Она жила на квартире у какой-то бабки, спала прямо на полу.
 Девушка заварила кофе. За разговором Александр узнал, что она замужем за болгарином. Сейчас муж на севере зарабатывает, а потом они уедут в Болгарию. Александра поразила такая предприимчивость. В ванной его поразило ее нижнее белье - «неделька», оно сохло на веревках. Такого утонченного он еще не видел. Это его возбудило, желание обладать ей было огромным. Девушка сказала, что постелет ему отдельно, Александр молча, не споря, выслушал ее, а когда она в прекрасном белье легла, он последовал за ней в ее постель. Долго пришлось уговаривать и бороться, пока она не сдалась и не уступила ему. Александр испытал себя на небесах. Второй раз она больше не позволила и, отвернувшись от него, заснула. Помучившись, он тоже заснул. На утро они распрощались. Александр спешил в общежитие. Они в этот день провожали Вовку - «грузина» с женой. Приехав в общежитие, он в комнате застал Фельдмана с Танькой из Литвы. Было не приятно, но он сделал вид, что ничего не произошло, тем более, что они тоже догадывались: явился от женщины. Тут пришел Володя и стал торопиться. Они еле собрали Фельдмана, который еще после вечера не мог прийти в себя, и поехали в аэропорт. Александра поразили входные двери, которые сами открывались при подходе к ним. Он долго вглядывался, как они устроены. В буфете позавтракали и сели ожидать рейс. Фельдман сразу заснул, а они втроем разговаривали. Проводив друзей, они поехали в город. Настроение понемногу начинало подниматься. Билеты на обратную дорогу куплены. Решили покутить напоследок. Вечером они пошли в бар при гостинице «Советская». Швейцар их не пускал, говорил, что нет мест, тогда Фельдман приложил руку к стеклянной двери и тот из всей толпы, стоящей у двери, пропустил только их. Александра это удивило. Он ничего не понял и спросил у Фельдмана:
- Слушай, почему нас пустили, а других нет?
- Я ему в ладошке через дверь показал рубль, поэтому он нас и пропустил.
- Ничего себе! Такого я еще не видел!
Подошли к раздевалке, там тоже сказали, что свободных мест нет, хотя много вешалок было пустых. Сергей опять подал полтинник и у них взяли верхнюю одежду. Александра поразил этот беспредел.
Несмотря на то, что на улице толпились люди, бар был полупустой. Они выбрали себе место, заказали по коктейлю, легкую закуску и стали наблюдать за публикой. Александру было противно, что одна, очень красивая русская барышня, танцевала с негром, маленьким, невзрачным, на его взгляд, безобразным. Она шаловливо ему улыбалась, тот нагло гладил ее по шикарному заду. Это явно была валютная проститутка. Александр уже не первый раз встречался с этим и ему было противно, но куда от этого всего уйдешь, когда это вокруг тебя? Александр увидел, как один парень, видно сутенер, привел двух девиц. Одну он сразу узнал. Это была девушка которую он провожал до дома, с армянским носом. Она их тоже заметила. Фельдман поприветствовал, Александр был сдержанным. Он не рассказывал Фельдману, что был с ней, он вообще не любил распространяться по этому поводу. Парень подсадил девушек к грузинам и исчез. Александр понял, что был с проституткой. Его брала гордость - это он, дурак, был с такой дамочкой бесплатно, а этим умникам придется за нее платить. Он вообще ненавидел тех, кто продает любовь и платит за нее. Он мог заниматься любовью с чистым сердцем, ничего не требуя взамен. Потом они обратили внимание на двух хорошеньких барышень и пригласили к своему столу, познакомились. Те сказали, что они из Калининграда, Александр сразу оживился:
- Откуда? С самого Калининграда? Я с области, с Краснознаменска, закончил техникум в Советске, сейчас в институте киноинженеров обучаюсь.
- Ну, мы не с самого Калининграда, а с Немана, а сейчас в торговом институте учимся. Наш город маленький, а Краснознаменск - вообще деревня. Это Александра обидело. Девочки держат форс, надо показаться крутыми, но спорить с ними не стал, лишь бы добиться от них своего. Он раньше рассказывал Фельдману, какие легкие женщины в Прибалтике и тот сразу ринулся в бой. После бара они на такси поехали к девчатам в общежитие. Там они включили музыку, напоили кофе, а когда ребята стали предлагать ложиться, они закуражились:
- Мы дружим с армянами. Они придут с ножами. Они крутые ребята.
- Противно было слушать - дешевки, но как вон из кожи лезут, показать крутыми себя.
Александру стало противно унижаться, уговаривать их, он сразу отказался от этого. Раз им не нужно, то ему и подавно. Он попросил выделить «два метра постели», не скромничая разделся при них и лег. Его примеру последовал и Фельдман. Он тоже сдался. Девчата надушились и тоже легли и завели разговор. Александр, с еле скрываемой злобой, бросил:
- Ладно, молчим. Спокойной ночи, девочки.
Все умолкли, но заснуть не могли. Девочки думали, что они настолько неотразимы, что с ними нянчиться будут до утра. Такой реакции на свое поведение не ожидали. Александр уже было задремал под самое утро, как его разбудил шум. Оказывается, Фельдман не смог смириться с тем, что ему отказали и, долго размышляя, чувствуя, что никто не спит, полез к одной из девушек, та применила вольную борьбу. Фельдман оказался на полу. Девушка стала просить свою подругу включить свет, чтобы все видели побежденного противника в нелицеприятной позе. Та включила свет, Александр разозлился:
- Ты что, совсем озверела? Он выключил свет, но уснуть уже не удалось. Уже наступило утро. Мосты свели, пошел транспорт. Не желая больше мучиться, он стал собираться и Фельдман последовал за ним. Барышни оставались в постели. Они открыли дверь и Александр на прощание сказал:
- Спасибо за прекрасный вечер. Счастливо оставаться!
Когда они шли до остановки, Фельдман выразился:
- А ты говорил: с Прибалтийскими женщинами вопросов нет, запросто все получается.
- Ну, что ж, и из правил бывают исключения, да и просто они не в своей стихии. В столице хотят покорить ее, а дома у себя они намного проще.
- Знаешь, я хотел им сказать: - Девочки, так мы будем сегодня е......?
- Нет, такой глупости делать не надо. Пусть лучше они прочувствуют, что нам не больно-то и надо. Пусть лучше они жалеют, что упустили шанс. Теперь фортуна им изменит.
В общежитии быстренько поели и без задних ног свалились спать. Днем поднялись и пошли в Невские бани, заранее купив билеты. Хотелось знать, чем так бани знамениты. И, действительно, таких бань Александр никогда не видел. Мыли там, как в кинотеатре, по сеансам. Они на лифте поднялись на четвертый-пятый этаж, в прихожей со стенами из зеркал, на мягких креслах ожидали своей очереди. В зале не было привычных шкафчиков, раздевались прямо на мягкие кресла. В моечном отделении не было тазов, был просто душ. Они помылись и пошли в русскую парилку, погревшись, опять под душ. Тут же одному посетителю делали массаж. Рядом была дверь в сауну. «Накалившись», они прошли в соседнее отделение. Там был огромный бассейн, в котором не только сидеть, но и плавать было можно. Фигура обнаженной женщины из кувшина лила воду в бассейн. Они долго наслаждались этим блаженством и пошли в раздевалку. Там за пять копеек высушили феном волосы. Тут же был бар, и они, обернувшись в простыни, взяли себе лимонад. Все  это райское наслаждение длилось два часа. Теперь они знали, почему некоторые отдыхать спешат в театр, а кое-кто в Невские бани. Действительно, это небывалый отдых и можно себя ощутить на седьмом небе...
В общежитии они вдвоем, взяв бутылку, отмечали отъезд, обсуждали дела насущные. Александру очень хотелось увидеть Ростов-на-Дону, о котором с восхищением рассказывал Фельдман и Александр пообещал, что приедет к тому в гости. Тут с гитарой зашла Танька, та, которая укусила его за шею. Уселась как ни в чем не бывало, стала играть и показывать свои вокальные способности. Александр был готов ее удушить, но изо всех сил сдерживался. Фельдман ничего не зная, аплодировал ей, угощал водкой. Александр молчал и Танька долго не выдержала, выскочила из комнаты. Они досидели и Александр, пожав руку, пошел на вокзал. Он уезжал в Краснознаменск, к отцу и сестре, страшно соскучившись по ним.

ГЛАВА  IX

Приехав в Черняховск, он пересел в автобус до Краснознаменска. Когда автобус остановился на площади, в него полезли бабки. Одна лезла с ванночкой для новорожденного. У Александра мелькнула мысль в голове: «Это Иркина бабка, наверно Ирка родила». Бабка взяла билет и села позади Александра. Вдруг она через спину обратилась к нему:
- Вы не из Москвы?
- Нет. Из Ленинграда.
- Вы не в Краснознаменск?               
- В Краснознаменск.
- А вы не Лисейкова сын?
- Лисейкова.
- А я Ирина бабушка.
- Очень приятно, - сдержанно ответил он. Так они интуитивно узнали друг друга, ни разу не видевшись раньше.
Значит Ирка родила, понял он, и бабка подтвердила:
- Ира родила мальчика. Хорошенький такой, крупный.
У него от радости страшно забилось сердце. – Вот у него и сын, продолжатель его рода. Как он о нем мечтал! Но он ничем не проявил свою радость, зажал все в себе.
- Вы зайдете к Ире?
- Нет. Она сказала, что выйдет замуж и чтоб я к ней не подходил.
- Нет. Что Вы? Она ждет Вас.
Он понимал, что не его она ждет, а просто так запуталась, никому не нужна стала, и теперь о нем вспомнила, как утопающая за соломинку цепляется. Он готов был ее уничтожить, но теперь - сын. Из-за него Александр теперь ничего не может сделать, но какое счастье, у него теперь сын! Как дорого это слово! Разве он мог когда-либо мечтать, что от него родят и дочь, и сына. Пусть незаконнорожденные, но это его дети! Если дочь Бог послал, насмотревшись на его тоску, то сына не только Бог, он сам родил. Александр знал точно - это его сын, но ненавидел Ирку. Мало того, что теперь сын унаследует его болезнь, она, сволочь, пила и курила, не думая о будущем ребенке. Александр знал уже точно, ребенок будет слабым и больным. Но это его сын и он никому его не отдаст. Они всю дорогу проговорили. Александр помог донести до площадки ванночку. Бабка опять стала упрашивать прийти к Ире.
- Нет. Я не  приду.
- Ну, как же? Там же сын. Неужели Вам не хочется его увидеть? Ира ждет.
Ирка, естественно, ничего не рассказывала, а Саша не мог рассказать то, что она творила в Бийске. Бабка в ней души не чает и не знает, что у нее за внучка. На площади они расстались. Александр пошел к сестре. Она встретила его радостно, сообщила ему уже известную новость, обговорив все вкратце, Александр сразу пошел к отцу.
Вечером пришли Аннушка и мачеха, как он ни упирался, они втроем с сестрой настояли пойти к Тархановым. Они насильно его собрали и повели. Александр знал, все равно из этого ничего хорошего не получится, но раз сестра и Аннушка настояли, он сдался. Родители встретили радушно, но Александр понимал, расслабляться нельзя. Там же была и тетка Ирки с мужем-военным, приехавшие из Германии. Пили за молодых. Старшие настаивали на женитьбе, им не хотелось быть опозоренными в городке, что дочь в подоле принесла. Александр молчал. Потом Ирка поднялась и пошла в спальню, Александр оставил хозяев и последовал за ней. Она достала ребенка из кроватки и развернула. Александру так хотелось взять его на руки и подержать. Он первый раз видел своего новорожденного ребенка, но сдерживался, чтоб не показать слабости, на которой она сыграла. Тогда Ирина сама начала разговор:
- Он совсем не похож на меня!
Александр ничего не понимал в этом: ребенок как ребенок, как можно сейчас понять, на кого он похож. Он решил напомнить, что она творила:
- А чей это ребенок?
Она сникла от неожиданности:
- Главное, что мой!
- Ну, что твой, это точно, но учти, надумаешь мне «кредит» повесить, тебе его пол-Бийска оплатит. Ей не хотелось, чтоб все в городке узнали о ее жизни в Бийске, тогда Саша начал:
- Почему ты родила? Ты же хотела сделать аборт?
- В больнице не взялись, было уже поздно. Мы поехали к литовке, а там я как увидела все эти щипцы, испугалась и не решилась.
Все таки эта сволочь умеет бояться, но черт с ней, главное, у него теперь есть сын. Александр вернулся за стол. Там на него начали наседать, чтоб он женился. Почему он этого не сделал в Бийске? Он не знал, как все можно родителям рассказать. Когда его довели, он вышел в прихожую курить. С ним вышел и военный. Александр не выдержал, решился ему открыться:
- Какой к черту жениться, эта хорошая Ира пол-Бийска на себя дерьма затащила: и друг, с которым мы дружили с детства, и сосед, и материн е.... и другие - все на ней побывали. Она под всех, как под танк, бросалась.
Он говорил, а его трясло. Собеседник сказал:
- Успокойся. Я тебя понимаю.
Видно, он тоже самое испытал от этой родни и на своей шкуре знает, каково это. Как бы там ни было, Александр, проводив свою родню, остался у них. Когда они остались вдвоем с тещей, та спросила:
- Почему ты сразу не сказал, что ты больной?
Александр не ответил, что ее доченька же сама и затолкала его в больницу в этот раз. Что, если бы он сказал раньше, ему бы не дали Ирку? Его опять затрясло и он только сказал:
- Мне тоже как-то надо жить.
Все улеглись спать. Ирка рассказывала о родах, как тяжело перенесла. В разговоре Александр ей сказал одно:
- Учти, раз я тебя привез в Бийск, я за тебя отвечал и поэтому бил, но теперь я тебя не трону. Теперь ты дома и пусть за тебя отвечают твои родители, раз воспитать не смогли. И, вот так, если ты действительно решила жить, давай попробуем еще. Я поеду домой на полгода, сделаю контрольные, заработаю деньги на первое время и приеду.
- А почему на полгода?
- Я тебе еще раз говорю, сделаю контрольные и заработаю деньги.
Ирина совершенно не понимала, что на это нужно время, еще не знала как зарабатываются деньги и не понимала, сколько делаются контрольные.
  Александр еще думал, что ради сына он вернется и опять попробует жить, все терпеть, лишь бы сын безотцовщиной не рос. Наутро ушел к сестре, а там своя трагедия. Сестра потеряла мужа. К ней ходил один - маменькин сынок с богатым приданным, напрашивался к ней, а его все знали как отвратительного мужика. Александр не вмешивался в ее жизнь, смотрел на все сквозь пальцы, к тому же тех денег, которые сестра получала, не то что на «королевскую» жизнь, как она мечтала, а даже на жизнь не хватало. Еще ей отец дрова привез, которые, чтобы заготовить, надо было кого-то нанимать и опять платить деньги. Сестра так запуталась в проблемах, что руки опустились, а Александр так измотался, что сил не было, но сестре плохо и он на следующий день, когда она уехала на работу, собрался с последними силами, перерубил все дрова и сложил. Валька вечером, увидев пустой двор и ровно уложенные в сарае дрова, немного успокоилась. Пришел вечером отец, они поговорили о жизни, Александр, немного собравшись с силами, на следующий день отправился в обратную дорогу.
Приехал он сразу к тете Маше и сообщил, что сдал сессию, о том, как дела в Прибалтике. На следующий же день вышел на работу, поспорил с начальником, что тот не хотел ему вдвойне оплачивать за работу в выходные. Тут же в цехе перешел в аппаратчики, где раньше узнал, что платят по триста пятьдесят. С  первого же дня стал заниматься контрольными, не отдыхая совсем, зная, если сразу не взяться, то потом что-нибудь может помешать, к тому же, объем большой, за год надо успеть.
Самой трудной на этот раз оказалась начертательная геометрия. Александр никак не мог ее понять. Для этого необходимо было абстрактное мышление. Он нашел преподавателя, который смог взяться помочь, за это пришлось заплатить двадцать рублей. За другие работы, которые ему делали, он платил по червонцу, остальные выполнял сам.
Работа стала посменной. Особенно было тяжело в ночную. Александр заметил, если ночью не поспишь, то днем не выспишься. Работа заключалась в том, чтоб разрубать кипы хлопка и пластами забрасывать в чекера. Работа была весь день на ногах, даже покурить невозможно было отойти. Работали сразу два аппаратчика. Когда надо было отойти покурить или в туалет, напарник сразу работал на двух чекерах. Если ночью случался какой-нибудь простой, они сразу падали тут же на мешковину, оставшуюся от кип и засыпали мертвым сном. Платили, действительно, триста пятьдесят в среднем. Таких денег Александр никогда не видел раньше. Из них он платил тете Маше сорок рублей за питание, отдавал за контрольные, оставлял себе на сигареты, остальные откладывал на книжку.
От отца пришло письмо, в котором он говорил, что нашел ему работу в отделе культуры заведующим и пообещал, что будет квартира. Это известие порадовало. Появилась надежда на лучшую жизнь и Александр торопился делать контрольные.
Тетя Маша насобирала дрова. Приехал Женька и они вдвоем, как и в детстве, занялись ими: пилили, кололи и складывали. Женька вернулся из тюрьмы. Раньше на него влиял старший брат, которого убили. Для матери это было большим горем. Женька похвалился:
- Каких я хороших людей встречал на зоне, таких на воле не встретишь!
Александра это обидело. Он тоже кое-что в жизни повидал, но перед ним не рисуется. Александр сказал:
- Ладно, я для тебя никто, но твой брат из армии тебе писал: «Воровать - так миллионы, е.... - так королев». А ты за что сел? Первый раз за проститутку, которую другой бы подбирать не стал, второй раз за значки, открытки, которые в киоске союзпечати украл. За все удовольствие червонец оттянул. Дальше Рубцовки нигде не был и то в спецвагоне. Что ты вообще путного видел и сделал?
Женька не обиделся, но в данный момент задумался и замолчал, действительно, Александр был прав.
Александр шел за учебниками в ДК «Химиков» и проходя мимо стадиона «строителей» боковым зрением увидел, как остановился встречный «Москвич» и из него вышли четверо. Он не придал этому особого значения. Вдруг один из четверых произнес:
- Эй ты, пижон! Куда пошел!
Окрик был до боли знакомым и всколыхнул память о прошлом. Александр не увидел, а скорее внутренне почувствовал и узнал, кинулся на встречу:
- Мишка!!!
Действительно, это был изменившийся до неузнаваемости его «нянька». Как приятно ощутить родного человека, опереться на его сильное плечо. Мишка приехал посмотреть Бийск, вспомнить свою шальную молодость. Он соскучился по племяннику. Александр в суете жизни уже забыл, что у него совсем рядом живет родной человек. Какой бы плохой он ни был для общества, он его родной и любимый. Они крепко обнялись.
- Ты куда побрел?
- Да, за литературой делать контрольные, а заморочек хватает. А ты какими судьбами здесь?
- На племяша приехал взглянуть. Откуда идешь? Тебя по всему городу разыскивать надо.
- А я сейчас у Ворониной живу.
- Ну, поехали домой.
- Едем.
Это был настоящий праздник для души. Саша не обращал внимание на стоящих рядом мать и Витьку, и бабенку, которая была Мишкиной сожительницей. Мать накрыла шикарный стол, Мишка пил по-черному и не пьянел, только становился злым потом начал напирать на сестру:
- Ты что, зажилась!? Сама живешь, как королева, а сын у людей мотается! Сына на е..... променяла! Почему он, как щенок, должен у людей жить?! Витька и мать молчали, не спорили, боялись его гнева. Мишка был взбешен их жизнью и готов был захлестнуть обоих. Мать молчала и обливалась слезой, боясь перечить, - пакостливая, а трусливая. Сожительница тоже пила, как лошадь, и постепенно дурела:
- Да как ты можешь судить женщин? Перестань! Или я сейчас уеду!
Мишка не обращал на ее выкрики внимания. Тоже нашлись - женщины, что одна проститутка, что другая алкашка. Сожительница вскочила, ринулась к двери и стала собираться. Александр кинулся за ней:
- Тебе что надо? Чего ты дергаешься? Тебя все это не касается?! Брат с сестрой разговаривает! Что ты ему рот закрываешь!?
Он отобрал у нее пальто и усадил на место. Мишка побуйствовал и успокоился. Еще некоторое время он сидел за столом, потом они с Александром перешли в спальню. Мишка был возбужден и заплакал:
- Потеряли мы с тобой отца! Если бы был отец, всего этого бы не было!
Александр понимал его слезы, слезы несбывшихся надежд, исковерканной жизни, ушедшей куда-то за горизонт, прошлой удалой жизни. Ему было очень жалко своего «няньку». Он понимал, что Мишка всю молодость потратил за решеткой. Шутка ли, двенадцать лет провести в тюрьме. Александр понимал, что Мишка прожил в жестокости. Он крепко обнял этого плачущего здоровяка и со всей своей добротой успокоил:
- Не плачь, Мишка. Все нормально. Будем жить.
- Сашка, крутись как хочешь, только на зону не попадай.
Да как же туда не попасть? Ему такой тяжелый груз достался: ни одного родственника-академика нет. Все мужики пересидели: и отец, и все родные дядьки, как с таким грузом не сорвешься? Тем  не менее, бросать их никого он не хотел. Это, пусть и тяжелое, но его наследие и от этого никуда не денешься.
Постепенно Мишка успокоился, опять взял себя в руки, и они смогли уже спокойно поговорить. Мишка рассказал, как резали его на зоне, как он чудом выжил, как к их забору подходили девки, мужики забирались на крышу здания, обворачивали деньгами камень, перебрасывали через забор. Девки распахивали халат, под которым больше ничего не было, и мужики, наблюдая за ними занимались онанизмом. Так они справляли бешеную потребность в женщинах. Рассказал о работе на зоне, о взаимоотношениях, об «опускании». Да, не каждому дано это пережить! Особенно Александра поразило в дядьке, что в его разговоре абсолютно не присутствовал мат и жаргон, как будто он никогда не сидел, и ни одной наколки, а ведь человек провел за решеткой двенадцать лет! Насколько огромны мужество и сопротивляемость ударам судьбы! Он восхищался своим дядькой.
Утром Александр, проснувшись, услышал, что пришли гости: Сашка сосед и тетя Маша «Трали-Вали» с дядей Геной. Бабы собирали на стол, а мужики играли в карты. Слышались возбужденные голоса, мат. Через некоторое время в спальню вошел Мишка:
- Что это за мужики! По «четвертаку» отсидели! Зоны и не видели практически, но сидят мат в перемат.
Александр обнял Мишку и постарался успокоить. Ему самому в этом дерьме приходится жить, но им обоим надо быть спокойными, не терять голову:
- Все нормально, Миш. Они нормальные мужики. Ты только с ними не связывайся.
- Если бы не ты, я бы сюда больше никогда бы не приехал, из-за тебя, племянник, я здесь.
- Я знаю.
Они опять стали говорить о прожитой Мишкиной жизни. Александр внимательно слушал трагедию его жизни, но ничего не рассказывал о своей. Мишка так и не узнал, как нелегко живется и его племяннику. До поезда они не расставались. Мишка со своей женой все пил и пил. Александр ни на минутку не отходил от него. Потом Витька, мать и он поехали провожать на поезд гостей. Как хотелось вернуть то счастливое прошлое, когда все были вместе: сестра, мать, отец и Мишка. Как все было хорошо и все мать разрушила. Всех жизнь разбросала. Проводив гостей мать решила, что и Александр поедет домой, но он, молча без объяснений, пошел прочь. Он уезжал к тете Маше. Встретил он гостей, как полагается, но война продолжается. Ей хахаль дороже, чем сын и она ему не нужна. Ему некогда с ними разбираться, надо учиться.
Александр очередной раз отнес деньги на книжку и возвращался домой, как у «Котельного» ему повстречался сын тети Маши “трали-вали” - Денис. У них уже раньше состоялось знакомство. Тогда Денис попытался силой подчинить его себе. Александр отмахнулся от него, показывая свое недовольство таким обращением.
Сейчас, встретившись, они поздоровались и Денис сказал:
- Мы здесь шлюх снимаем, дай червонец, их напоить надо, и давай с нами.
- Слушай, Вовка, я деньги не рисую.
- Я тоже.
В конце концов Александр оказался в этой компании. Через некоторое время их прихватила милиция, привезли в вытрезвитель. Когда Александр осмотрелся вокруг, в какой компании оказался, обратился к медсестре:
- Отпустите меня, я не из этой «компании».
- Все вы не из этой компании.
- Да, я не пью уже три года.
- Установим личность и тогда отпустим. А как ты там оказался?
- Стоял рядом.
- Где живешь? Есть документы?
- Документов нет, вот только сберкнижка.
Она посмотрела. Действительно, у пьющего столько на книжке не может быть. Записала фамилию, проверила по журналу. Ей ничего не оставалось делать, как дать команду отпустить. Александр успел спросить у своего подельника адрес, куда уехал Денис и пообещал сказать ему, чтоб тот его вытянул из этой дыры. По описанию он с трудом разыскал тот дом на тресте и пересказал Денису все, что произошло, но тот и не побеспокоился о своем приятеле. Александру он тем более не нужен был. Денис искал спиртное, без него он не мог заниматься любовью. Одна дама почувствовала, что надо уходить и исчезла, Александр остался со второй. Он пытался завлечь ее, но она хотела остаться верной Денису. «Ну, что ж, сама увидишь, что с тобой он сделает». Денис вернулся со здоровой бабой, одной из своих подружек. Он специально привел ее для того, чтобы купить  Александра. Александр сразу это понял, но сознательно пошел на эту игру. Он должен показать свою способность выкручиваться из таких ситуаций и заодно получить то, что ему необходимо. Накрыли незамысловатый стол, выпили. Хозяин - невысокий парень, разбуянился. Видно было, как он давно попал в зависимость от этих мужиков, но сам он не понимал, из-за чего у него трудное положение. Он схватил топор и стал угрожать. Денис спокойно следил за его выступлениями, потом также спокойно встал и пошел на топор. Парень им махал, но страх сковывал его. Денис спокойно вырвал у него топор и отвел в другую комнату. Оставшись вдвоем, Александр без промедления уложил предназначенную ему утешительницу, но они понимали, что им не дадут спокойно заниматься любовью и пошли к ее подруге. Она привела его в какой-то притон. После небольшого знакомства и разговоров им постелили на полу, где еще раз совокупились. Его напарница оказалась ненасытной, требовала еще, но Александр больше не мог. Тогда она надулась и отвернулась от него. Наутро они поднялись. Александр понял: пора выбираться из этого омута и ушел безвозвратно, но на этом знакомство с Денисом не закончилось. Через несколько дней он опять столкнулся с его компанией. Они предложили Александру присоединиться. Александр не мог им отказать, тем более, что он сам не знал, чем заняться. У «Детского мира» взяли такси и отправились домой к Денису. Александру была противна какая-то зависимость от Дениса, но он знал - рано или поздно он выкрутится. Ему и раньше тетя Маша говорила не путаться с ее сыном. Однако сейчас Александру некуда было деваться. Накрыли стол, принесли выпивку. Александр перекусил, пошел в зал к телевизору и стал рассматривать журналы. Через некоторое время к нему в зал зашла дама и села на другое кресло. Вела она себя вызывающе, чувствовалось, что у нее все решено. Ее незаметно отослал Паря, сказав, чтоб она его ждала. Дама была довольна, что такой мужик ее выбрал и чувствовала себя королевой. Александр попытался с ней по-человечески заговорить, но она высокомерно его отшила. «Ну, что ж, побрыкайся, посмотрим, как потом запоешь», - подумал Александр и продолжал рассматривать журналы. Когда кончилось спиртное, мужики затеяли скандал с одним из пришедших. Его вывели в прихожую и Денис ударил его, затем и остальные стали жестоко избивать своего же приятеля. Тот понял, как с ним бесчестно поступили, утираясь стал собираться и пошел за дверь. Потом досталось и второму. Александр равнодушно смотрел на все это. Ну, вот и этот ушел, преграда была убрана, и самое время разобраться с их девицей. Паря подошел к даме, которая все это время сидела спокойно наблюдая, как разделываются с ее поклонниками, взял ее за руку и повел в другую комнату:
- Ну, что, пошли в опочивальню отдыхать.
Та гордо проследовала за ним. Дверь была стеклянная. Когда они вошли, Паря специально отодвинул шторку. Они разделись и улеглись, остальные поставили стулья напротив двери, уселись и стали смотреть «кино». Паря как паровоз, взобрался на девушку и «заработал» как гидравлика. Александр поражался, как такой «поршень» входит в нее и где он там размещается. Он был поражен увиденным и как всегда при волнении, его начала трясти противная дрожь. Он хотел тоже оказаться сейчас с ней, настолько это поражало воображение. Это не осталось незамеченным. Денис поразился:
- Что это тебя так лихорадит?
- Да, так просто, - Александр, никому не говорил, что у него сломлена психика.
- Ты что, ее хочешь? Будешь ее е.....
- Да, не откажусь. А вы будете?
- Нам она не нужна, мы пойдем лучших найдем. Он сейчас закончит, потом ты пойдешь.
Александр был согласен. Теперь он возбудился и не успокоится, пока не овладеет ею. Паря закончил. Денис зашел к ним:
- Паря, дай ему ее отъе.....
- Да пусть идет.
Александр не стал заставлять упрашивать себя, вошел к ней в спальню и стал раздеваться. Она округлила глаза:
- Ты что здесь делаешь? - и попыталась встать.
- Лежи давай. Смена «караула».
Та забилась в угол кровати. Александр, раздевшись, силой ее уложил и залез к ней. Она поняла, что сопротивляться бесполезно и сдалась:
- У меня такого еще ни разу не было! А кто еще будет? - поинтересовалась она, перепугавшись.
- Не беспокойся, тебе хватит. Вон сколько еще жаждущих.
Он предоставил ей другой секс и поражался: для него она тоже была как раз по «размеру». Он удивился своему открытию, что женская конституция безразмерная, любой найдет приют. Он быстро сделал свое «дело». Девушка попробовала вскочить, но тут зашел Паря с огромным тесаком и, подставив нож к ее горлу, сказал:
- Попробуешь проболтаться, прирежем.
Девушка, наконец поняла, куда попала и страшно перепугалась:
- Нет, нет. Я никому, ничего не скажу. Паря поговорил с Денисом, остался с девушкой, а мужики пошли в кабак снимать других. Денис перед уходом предложил Александру:
- Ну, что, поедешь с нами?
- Да что мне там делать? Все равно я не пью. Я лучше здесь останусь, посмотрю телевизор. Мужики уехали, Паря еще немного поболтал с подружкой и уснул.
Из спальни разносился его зычный храп. Тут появилась девушка, уже одетая и напуганная. Она кинулась к двери, пытаясь ее открыть. Александр проследовал за ней:
- Ты далеко собралась на ночь глядя?
В ее лице уже не было той самоуверенной наглости:
- Отпусти меня.
- Как же, отпусти? А он как?
- Он мне разрешил идти.
- Ну, тогда иди сюда.
Он завел ее в третью спальню, где помещался старик и тут же задрал ей подол, с огромным удовольствием еще раз насладился ею. Но и после этого ему не хотелось ее отпускать. Он разговорился, спросил, где она живет, и пообещал прийти в гости. Александру нужна была какая-то постоянная женщина, с которой бы всегда мог расслабиться. Девушка продолжала умолять, чтобы он ее отпустил. Александру стало ее жаль, и он отпустил. Через некоторое время пришли мужики с двумя крутыми красавицами, растолкали Парю. Тот удивился, что один и обратился к Александру:
- Где эта шкура?
- Ушла. Она сказала, что ты ее отпустил.
- Ты что сделал?!
- Да я откуда знал.
Девицы собрали стол и опять все стали выпивать, а Александр с Паханом пошли на вокзал искать себе девиц, но, промотавшись по городу, ничего не нашли, и Александр предложил наведываться к этой подружке. По этому адресу жили совсем другие люди. Александр понял, что его, как мальчишку, провели. Вернулись назад и завалились спать.
На следующий день он познакомился на работе с одной красавицей и привел ее к Денису, который не мешал им. Александр показывал ей порнографические фотографии и она высокомерно заметила:
- Ты наверное, только по фотографиям и видел все это.
Александра обидело такое замечание. Ну, что ж, придется ей показать, чего он в этой жизни видел. Он повел ее в спальню. Она стала упираться, возмущаться. Александр не обращал внимания и уложив ее на кровать, стал раздевать. Девушка пыталась сопротивляться, упрашивала не делать этого. Александр не слушал ее и, когда она поняла, что вляпалась в историю, была вынуждена сдаться. Добившись своего Александр успокоился, думал, что теперь девушкой воспользуется Денис, но тот спал. Тогда Александр пошел ее провожать. Договорились с ней о встрече, но когда он следующий раз к ней пришел, она грубо прогнала его.
Еще некоторое время Александр жил у Дениса. Однажды застал гостей, среди них и свою мать. Она все-таки вычислила его, разыскивая по всему городу. Накрыли богатый стол, поджидали прихода Александра. Мать все допытывалась, как он живет. Она узнала, что Александр сдал сессию и готовился к следующей. Ее это задело.
Все уговаривали его вернуться домой. Мать плакала, но Александр был непреклонен. Он не собирался ее прощать и жить в ее доме. Денис попытался применить силу. Александр отмахнулся от его руки и продолжал молчать, не соглашаясь. Все поняли, что его не уговорить и пошли по домам, а мужики улеглись спать. На другой день Александр вернулся к тете Маше. Надо было продолжать делать контрольные. За это время он немного разрядился, поднялся на ноги и мог дальше продолжать работать. Больше с компанией Дениса он не хотел иметь никаких дел.
К тете Маше часто приходила довольно молодая подруга Гольцова Валентина. Она постоянно исподволь наблюдала за Александром. Он был ей интересен, непохожий на всех, спокойный, непьющий. Для себя она не находила в нем изъянов. Александр заметил, что она хоть и значительно старше его, но очень привлекательная женщина. Они только здоровались и через тетю Машу расспрашивали друг о друге, однако не осмеливались пойти навстречу друг другу. Она однажды распаренная возвращалась из бани к тете Маше. Саша перехватил ее на улице и непринужденно, шутя заговорил:
- С легким паром.
- Спасибо.
- Можно я Вас сегодня провожу?
Она вначале оторопела от его смелости, но быстро пришла в себя:
- Хорошо, проводи.
После ужина, отдохнув от бани, она стала собираться, Александр - тоже. Тетя Маша была недовольна, но и возражать не смогла. Портить с ними отношения она не хотела. Разговаривая друг о друге, они дошли до дома женщины, и, оставшись у сосны, Саша стал ее целовать. Женщина кокетничала:
- Я же старая, я на двадцать лет тебя старше.
- Все бы молодые были бы такие, как ты старая, - отшучивался он и продолжал настойчиво действовать.
Она повела его домой, но там дочь Лариска стала их выгонять. Лариса тоже была красивой и больше подходила ему по возрасту. Но в ней было что-то отталкивающее. Дочь вывела Александра из себя, но он сдерживался. Тогда Валентина вывела его на улицу и сказала, что сейчас не получится, попросила прийти в следующий раз.
Александр пришел в назначенный день. Лариски не было и они спокойно могли заняться любовью. Ее тело было не совсем свежее, но прекрасное, по-видимому, она не одного свела с ума. Из ее разговоров Александр узнал, что она любит путаться с армянами. Это было неприятно. Он терпеть не мог тех баб, которые кавказцев до себя допускают, однако, Александру женщина все-таки нравилась. Она вкусно готовила, как и мать для друзей, была центром внимания, веселой. К ней часто в гости приходили армяне. Она всех угощала, смеялась, но не давала повода ревновать. Александр неплохо чувствовал себя с ней.
Когда ее пригласили на свадьбу, она решила прийти с Александром. Но в первый день они увлеклись любовью и не пошли, собрались только на второй день. В заводской столовой, где проходила свадьба, их встретили очень радушно, но отчитали, что они не пришли сразу. Ели, танцевали. С Александром все стремились познакомиться. Он чувствовал себя как-то неловко среди незнакомых ему людей, но относился ко всем добродушно. Он обратил внимание на одну старуху, что-то неуловимое опасное в ней было. Старуха с утра всем говорила, что чувствует что-то плохое, наверное, с женихом что-то случится. Ей приснился плохой сон, и ее предчувствие говорило: должно произойти что-то страшное. Всем было сейчас не до ее чувств. Потом вся свадьба перешла в квартиру родителей жениха. Там накрыли для оставшихся гостей стол. У всех кончились сигареты и жених с друзьями, пригласив и Александра, пошли в город. Когда они вернулись, Валентина не расставалась с Александром:
 -Когда ты ушел, мне стало почему-то страшно. Мне казалось, что я потеряю тебя.
Александру было приятно, что наконец-то, им дорожат. Он успокоил, что ничего страшного не произошло и они опять вместе. Сели за стол, потом Валентина предложила идти домой, Александр согласился. На следующий день они узнали, что на их место села та бабка. Подавали телячьи языки. Она откусила один. Вдруг ее глаза закатились, и она упала без чувств. Срочно вызвали «скорую», стали делать искусственное дыхание, но все было бесполезно. Старуха была мертва. Ее отвезли в морг и сразу же стали хлопотать о похоронах и переводе ее квартиры молодым. Да! Такого Александр еще не видел: свадьба и похороны одновременно. Он чувствовал, что не повезет теперь молодым. Плохо у них все кончится. Он сам не знал, почему это понимал.

ГЛАВА  X

Александр уже накопил тысячу и отослал все контрольные. Надо было закругляться и ехать. Он понимал, что отношения с Валентиной не могут продолжаться вечно. Слишком большая разница в годах, к тому же он обещал вернуться в Краснознаменск. Сыну нужен отец, а сына он ни на кого не хотел менять. Александр увольнялся. Он неимоверно устал от учебы и работы, полностью себя исчерпал. Уволиться оказалось не так-то легко. Лопатин, о котором все говорили в превосходной степени, не собирался его увольнять. Александр принес ему заявление, тот не стал ему подписывать:
- Завод в тяжелом положении, а вы увольняетесь.
- У завода всегда тяжелое положение, ну, а я-то тут при чем? Я отработал честно, теперь мне нужно увольняться и уезжать в другой город. Мне-то какое дело до завода, когда у меня свои трудности? Я же их ни на кого не свешиваю. Я здесь живу на квартире, мне отец пообещал квартиру. У меня сын в Прибалтике, да и по состоянию здоровья я не могу здесь работать. Тут же в кабинете был его начальник смены. Он заявил:
- Плохо, что здесь не Америка, сейчас бы тебя вышвырнули за ворота и больше бы никуда не приняли.
- Но мы, слава Богу, не в Америке. К тому же, почему вы меня не отпускаете, раз мне надо? Что я криминального сделал?
- Цех перевооружается. Надо работать.
- В чем проблема? Другие придут. Я уже путевку взял на Телецкое озеро, там ни разу не был и может больше не буду. У меня путевка пропадет. Билет  до Прибалтики взял и вещи все отослал туда. Вы меня без ножа режете.
- Ну, вот, заявление мы тебе подписывать не будем и иди на работу.
Лопатин ринулся к секретарше, у которой было заявление Александра. Александр бросился наперерез, выхватил у секретарши свое заявление:
- Ну, этого у Вас не получится.
- Иди. Давай работай или хуже будет.
- Ну, мы еще посмотрим, - сказал слепой.
Александр уже давно слышал, как начальник бесчеловечно поступает с людьми, а теперь это коснулось и его. Нет, так это просто он не собирался оставлять. Со сволочами надо бороться, но сейчас не оставалось времени. Он пошел в заводоуправление на комиссию в отдел кадров, объяснил сложившуюся ситуацию. Один усмехнулся:
- Опять Лопатин со своими методами руководства.
Ему подписали заявление, но еще долго пришлось бегать, подписывая «Обходной». «Ну, и завод. - Ни устроиться, ни уволиться». Наконец-то,  все сделал. Трудовая на руках. Поставив в известность Валентину, Александр поехал к Мишке. Рубцовск ему не понравился. В квартире у Мишки роскоши тоже не было. Мишка подарил ему ручные часы. Днем они походили по городу, Александр фотографировал его с сожительницей. Александру было по душе побыть рядом с дядькой, оказать своим приездом ему поддержку. Больше он ничего сделать не мог.
По приезду он узнал, что Гальцова ему изменила, объяснив тем, что не хочет оставаться одна. Александр очень огорчился: «И на минуту нельзя оставить без присмотра».
 На следующий день он уже ехал на «Ракете» вверх по Бии туда, к Телецкому озеру. Проплывали мимо скалы с барельефом Ленина на огромной высоте. Гид рассказала, что его выбил наш земляк, скульптор из Бийска. Все восхищались и гордились земляком.
В верховье Бии они пересели в автобусы и доехали до турбазы на Телецком озере. Стали размещаться по комнатам. К Александру подошла женщина и предложила поселиться с ними. Она была с мужем, детьми и подругой. Вот для нее Александр и предназначался. Это обстоятельство порадовало его и он дал согласие. Когда он начал ухаживание за подругой и предложил пойти ночью погулять, она засопротивлялась. Александр плюнул на все и пошел гулять с другой, но добиться ничего не удалось и с той, только не выспался и мошку накормил. Александр поражался как эти, еле различимые твари, и то так невыносимо кусают, от них не было никакого спасения. Это похлеще, чем комары.
На следующий день, после завтрака, они поплыли на прогулочном катере по озеру, захватив с собой сухой поек. Осматривали красоты здешних мест. Экскурсия всем понравилась. Ночью Александр опять гулял и опять «безрезультатно». За четыре дня отдыха ему так и не удалось ни одну барышню раскрутить. Отдых пропал., на зато все красоты он запечатлел на фотоаппарат. Возвращались они тем же путем. Настроение было не лучшим, хотя Александр старался быть веселым. Что там, поездка не удалась - вся жизнь не удается, но он не падал духом, главное, у него есть дело.
Дома уже были собраны все вещи. Александр не пошел не только прощаться с матерью, но даже не предупредил ее о своем отъезде. В последний вечер они разговаривали с тетей Машей о предстоящей жизни:
- Все равно ты вернешься назад.
- Я знаю, но сейчас нужно ехать.
Она пошла его провожать. На душе было как-то тревожно. Небо накрыли страшные черные облака, что-то должно было свершиться страшное. Но что? Александр пока не знал.
  Вот и Краснознаменск! Александр поселился у сестры, попроведовал отца и без вещей пришел к Тархановым. Его встретили хорошо. Вечером все легли спать. Ирка опять без зазрения совести болтала, как ей подруга нашла молодого хлыща, с которым она его «ждала». Александр промолчал. Потом к дому подошли какие-то парни, светили фонариком в комнату вызывая Ирку. Опять Александр промолчал, Ирка не изменилась, но он все-таки решил терпеть и дальше ради сына. На следующий день Александр, по направлению отца, пошел в «ДК» и отдел культуры устраиваться на работу. Ему показали кабинет, автобус, познакомили с шофером, с коллективом, объяснили его обязанности. Так и прошел первый день работы. Вечером Ирка закатила скандал. Александр не стал ни о чем с ней спорить и отвернувшись, собрался спать. Она не ожидала такого от него. Ей очень хотелось близости и она, обняв его, стала приставать. Александр уступил ей. На следующий день тесть и Ирка поехали косить сено. Александр после работы стал около дома собирать смородину. Он заметил, как возвращаясь с работы, теща хватала на руки Женьку и приговаривала:
- Ой, ты, мой внучек! - И таскала по комнатам.
Потом то же самое делал тесть. Все время его таскала и Ирка. Все это бесило Александра, но он молчал. А тут, как-то они с Иркой были на кухне, Женька заплакал, Александр пошел к нему, дал игрушки и усадил на стульчик, подставил ему милиционера. Женька  ударил рукой и сбил его. Александр опять подставил и тот опять сбил игрушку. Александр заметил:
- Правильно, бей Шутика.
Ирка засмеялась, она поняла, что он имел в виду. Она разболтала, что была с тем Шутиком, с которым Александр крутился в молодости, потом тот стал милиционером. Жить становилось все хуже! Однажды Ира заявила:
- Совсем с ребенком не поиграет, на руках не подержит.
Тут Александр не выдержал:
- Какой на руки? Его и так с рук не спускают. Бабка приходит - на руки, дед приходит - на руки, ты тоже затаскала. Это вам не игрушка, а живой человек! Разбалуете, наиграетесь и потом бросите, сломаете игрушку. Он должен расти самостоятельно! Может быть и в армию за ним пойдете? Вон у него игрушки и пусть сидит, разбирается с ними.
Все задумались над сказанным. Вечером Александр с тестем пошли в лесхоз в душ. Тесть начал говорить что-то насчет того, какие они с Иркой умные. Александр заметил:
- Ум и хитрость разные вещи. - Сколько бы они не хитрили, они себя обманут, а он их все равно победит.
Потом тесть попытался воспитывать Александра:
- Зачем ты куришь? Курить плохо. Брось.
Александра взбесило это. О тесте ходила слава, как об алкаше и он что-то не собирается бросать пить, а его учит. Александр одно сказал:
- Бросьте пить, я тут же брошу курить.
Тесть неловко заулыбался, понял, что попался. Он никогда не сможет бросить пить, а Александр смог.
Александр с каждым днем все больше понимал, что ничего хорошего у него с Иркой не получится. Однажды Ирка заявила:
- Я тебя посажу!
Александр возмутился, но виду не показал, но  тут она бросилась с кулаками. Александр не ожидал этого. Сработал инстинкт самозащиты. Он со всего маху вдарил Ирину по голове. Она схватила Женьку на руки и с ним кинулась на Александра. Чтоб не напугать сына, Александр опустил руки и терпел, когда она успокоится. Наконец, Ирина кончила визжать и махаться, и, боясь отпора, побежала к родителям жаловаться, что он ее стукнул. Александр огляделся, ничего не забыл? Благо он с собой и ничего не приносил, захватил сигареты и вышел:
- Ну, что ж, есть у меня дочь, будет и сын.
Никто ничего не понял. Теща спросила:
- Что у вас случилось?
- Ничего, все нормально. Не получится у нас с ней жизни.
Тесть геройски выкрикнул с кровати:
- Не получится?! И чтоб тогда ноги твоей здесь не было!
Глупец, он думает, что Александр уходит для того, чтоб потом прибегать и просить у них прощения. Александр не стал переубеждать его, и молча обулся и ушел. Сами ответят за свои действия и слова. Возомнили о себе черт знает что. Он прекрасно понимал, что любой суд присудит ей сына. Если Александр начнет судиться, всего, чего он добьется, это - алименты навешают. При этом деньги вряд ли  будут доставаться сыну, Ирка все будет прогуливать, как когда-то его мать, а он ходил раздетый и голодный. Нет, такой ошибки Александр не будет делать. К тому же, ему самому нужна помощь. Ему еще придется помотаться по жизни. Здесь бы самому остаться живым, а еще за сына отвечать. Сыну со стариками будет лучше. Они будут за ним смотреть, а он будет его проведывать. Все равно сын подрастет и поймет его, как он понял своего отца. Встречаться с сыном Александру никто не запретит. Они теперь обязаны будут хорошо следить за сыном «соревнуясь» с ним. На работе его встретили не дружелюбно: методисты за мужика не воспринимали, коллега, Беспалов Юрка, сразу начал рассказывать о подпольных домах терпимости в Советске, в которые он вхож. Всем быстро стало известно, что Александр ушел от Тархановых. Стали колоть глаза: бросил мать с ребенком. Александр понимал, что ничего им не объяснить и люди не поверят ему, что Ирка вытворяла в Бийске, и что уже успела здесь натворить. Опять он стал нехорошим и все это надо было терпеть. Только коллега Новиков Володя и методист Инка Романовская, отнеслись к нему по-человечески, с пониманием. Написав первый план работы для заведующей отделом культуры, Александр попросил девчат отпечатать его, а Инка посоветовала ему самому это сделать. Александр признался, что не умеет. Она сказал, что в этом нет ничего сложного, и показала, как это делается. Так понемногу, со страхом, освоил еще одну работу - печатную машинку, и был этому очень рад. Новиков Володя инвалид с кривой ногой. Он тоже с каким-то пониманием относился к Александру, не обращая внимание на общее мнение других о нем. Также нашел общий язык с художником Короленко Александром. К неприятностям в личной жизни добавились неприятности на работе, а из института пришла часть не зачтенных контрольных, но проконсультироваться было негде.
Александр ходил подавленный. На квартире у сестры он не чувствовал себя уютно и пошел к отцу по поводу обещанной квартиры. Тот позвонил заведующей отделом культуры Новиковой. Александру сразу предоставили квартиру в старом немецком домике на трех хозяев. Это было чердачное помещение - девять квадратов комната, девять - кухня и три мансарды: одну - Саша определил под дрова, другую - под хлам, мастерскую и для сушки белья, третью - под продукты. Квартира требовала капитального ремонта: печка была разваленной, окна одинарные, между рамой и стеной огромные щели, заткнутые чулками, трусами, колготками, кофтами, счетчик отсоединен, штукатурка на стенах отлетела, полы качались. В этой квартире никто не хотел жить, но Александр знал, что доведет ее до ума, к тому же, отец внес ее в свой план на капитальный ремонт. Первым  делом, он с Иваном Кондрашом перевез свои вещи и начал после работы заниматься домом. Разобрал печку, очистил и складировал весь кирпич. Мусор выносил и засыпал им ямы  перед входом, в которых в темноте даже каблук сломал. В хламе нашел сломанную электроплитку, купил к ней спираль. Напряжение почему-то часто отключалось и Александр на свой страх и риск, улучив момент отключения, подсоединил силовой кабель к счетчику и укрепил его.
Новикова, чтоб хоть на время избавиться от него и для «галочки» в отчете, отправила его в Калининград на курсы повышения культработников. Александр же, напротив, был рад еще раз пожить в Калининграде, пообщаться с новыми людьми и пожить в гостинице. Днем с такими же, как он, ходили на занятия, а вечером были предоставлены себе. Саша проведал Прошу и Вадима, побывав у них дома, но они уже там не жили, разъехались по другим городам. Он только  встретился с Ириной, с которой гулял. Она дружила со старшим братом Вадима и собиралась уже за него замуж. Это известие его огорчило, но он бодро шутил,  только когда с ней расстался, смог стать естественным, расстроенным. Потом познакомился еще с одной девушкой, договорились о встрече на следующий день. Она была землячкой - из Белоруссии, на следующий день он с ней расстался.
По приезде с курсов Саша стал встречаться со Светланой - соседкой сестры. Им пришлось скрываться от ее матери, которая была против встреч. Она была очень стильная, романтичная десятиклассница и очень хорошенькая. Александр поражался, что она в нем нашла и достоин ли он такой красавицы. Он приходил к ней на пастбище, где она с отчимом посла коров. У сестры в комнате попытался добиться ее, но не получилось, хотя ему и так с ней было хорошо. Они ходили на танцы, где все на нее заглядывались. Раз вечером они собрались гулять. Пришла ее двоюродная сестра с мужем. Они стояли у дома, договаривались, куда идти, но вышла мать и позвала. Он присел на корточки, спрятавшись за их фигуры. Сестра поразилась его сообразительности:
- Такой тебя не упустит.
Вечера проходили замечательно. Однажды Света пришла со своей подругой - дочерью заведующей отделом культуры,  к нему на квартиру. Они просто сидели, разговаривали. Новикова откуда-то узнала, что дочь с подругой ушли к нему, прилетела, выгнала свою дочь и накричала на Александра. Ему от рыжей ее дочки ничего и не надо было. Настроение опять испортилось. Александр шел по городу и встретил Инку, которая всегда проявляла к нему интерес, но он не обращал на нее внимания. Саша не знал теперь, чего ожидать от окружающих и был настороже.
- Саша, можно поселиться к тебе на квартиру, а то хозяйка меня выселяет.
Александр не знал, что делать, но отказать в помощи, когда его просят, он не мог. Да и куда ей деваться? У нее никого здесь нет, не к кому обратиться за помощью и Александр согласился. Ничто не могло в нем сломать способности помогать людям, оказавшимся в сложной ситуации. Инка вынесла чемоданы и они, избегая любопытных глаз, дворами перенесли вещи к нему. Инка готовилась поступать в институт культуры и тоже в Ленинград, но Новикова удерживала ее:
- Зачем тебе высшее образование? Женщине надо выходить замуж и рожать, да быть на кухне.
Александра это возмутило до глубины души. Сама стерва с высшим образованием и дочку свою родную готовит в институт:
- Правильно, Инка, что не слушаешь ее, учиться надо, но это очень тяжело.
Что эта рыжая сволочь удумала! Ей все подавай, а других вперед себя пропускать не хочет.
Особо им располагаться было негде - предремонтный бардак и одна постель. Они сидели на кровати, обсуждали дела насущные, когда в дверь постучали. Александр пошел открывать. Пришла Светлана, принесла ему поесть. Он был тронут таким отношением к себе и пригласил ее наверх в комнату, не зная, как быть и как им обеим объяснить, что он дружит с одной, а другой не мог отказать в помощи. Света удивилась, увидев другую девушку у него, но овладев чувствами, стала торопиться домой. Александр пошел проводить ее и как-то постарался объяснить ситуацию, но Светлана его не слушала:
- Я думала, что тебе одиноко и с питанием трудно, приплелась, как дура, а ты не скучаешь.
Александр постарался как можно подробнее объяснить в чем дело, но она не стала слушать и ушла прочь. Александр не стал удерживать ее. Что с того, что он влюблен в нее? Она ничего не знает о нем, а когда узнает, он станет ей не нужен. Придется мириться со своей судьбой. Женщины приходят и уходят, но надо не терять себя. К тому же, Светлана много внимания требовала к себе, а у него пока оно есть, а потом его не будет. Александр понимал, что обидел Свету, но не специально же, так жизнь повернула. Светлана, можно было считать, потеряна. Представить Инку своей попутчицей он, конечно же, не мог. Он вообще уже не верил, что у него когда-нибудь может что-то быть серьезно. Делать было нечего, и они легли вдвоем на одну постель. Лежать рядом с женщиной и ничего с ней не иметь, об этом можно сильно пожалеть и Александр, сломав упорство, добился Инки. Она заплакала, оказывается, она была девочкой. Он опять поразился. Как можно?! Когда у него за плечами такой богатый опыт, девчонки только вступают в жизнь, но он не чувствовал себя виноватым. Инка не говорила, о чем плакала, да он и не спрашивал. На следующий день Инка постирала ему белье, он починил ей единственные туфли. Она напросилась исправить контрольные по обществоведению. После этого они пошли к ДК, где на задворках Инка выискивала дикий щавель. Насобирали щавеля, в магазине купили яйца, хлеб, сметану, консервы. Дома перебрали щавель, приготовили холодник и пожарили картошку. Вдвоем было интереснее, но Инке пора было ехать поступать в институт. Она прожила у него с неделю. За это время собрала все необходимые документы, освежила свои знания, починила с его помощью все свои вещи, помогла ему с контрольными. Вот настал день, когда Александр взял ее чемоданы, проводил на остановку, посадил в автобус и, пожелав удачи в наступающей ее новой жизни, сдержанно проводил ее в Питер. Любви он к ней не ощущал, но все-таки, с ней было хорошо, чувствовалась поддержка. Вот еще одному человеку в своей не большой жизни он помог. Было грустно, но поддаваться этому настроению нельзя.
Однажды Александр съездил на работу к Вальке. Там шофер разгружал товар. Увидев Александра, он как-то сник. Потом они вместе на его машине поехали домой. Александр один залез в кузов-будку. Дома Валька рассказала, что это Толик Катасонов, очень популярный в торге, и она хочет его женить на себе, но он еще «девочка» и никак не поддается, а сейчас сильно расстроился, когда увидел Александра в ее магазине, подумав, что это ее ухажер. Она смеялась, когда услышала это и сказала, что он ее брат. Только тогда Толик успокоился за свое мужское достоинство. Александр еще не знал его и ничего не сказал. Это его не касается, это сестры дело.
  Прошло много времени, и теперь Валька с Толиком жили уже вместе. Все они решили поехать к его родителям на хутор. Родители жили в огромном немецком доме, на котором висела табличка «Почетная доярка». Старики были простыми, изработанными людьми. С ними жил младший сын Вовка. Собрали простой стол из здоровых деревенских продуктов, все стали пить. Александр так плохо чувствовал себя, что капнул капельку водки в рюмку и смочил губы. Настолько невыносимо становилось ему, что хотелось нажраться до поросячьего визга, упасть и больше не бороться с жизнью. Как он плохо себя чувствовал! Как болела душа! Сил не было никаких, он был молчалив и угрюм. Ирка давно уже бегала по ресторанам, забросив сына родителям. Ей было хорошо, ее выпнули из техникума с дипломом. Теперь она, сидя на шее родителей, могла на детские не вылазить из ресторанов. Скоро Ирка стала попадаться Александру на глаза. Однажды он шел к мосту и увидел ее впереди, идущую под ручку с младшим братом «Шнапса». Саша, не теряя самообладания, спокойно, ничего не говоря обогнал их и пошел дальше своим видом показывая полное равнодушие. Ирка, заметив его, даже отшатнулась, испугавшись. Александр нашел на работе у отца одну женщину-моляра и стал к ней ходить, чтоб хоть как-то удержаться на плаву. В очередной раз направляясь к ней, он заметил Ирку уже с другим парнем. Они выходили из-за угла интерната, увидев его поспешили скрыться. Александр опять молча прошел мимо них и не оглянулся. Все эти испытания выводили его из равновесия. Уже не помогали лекарства, которые он забыл у Ирки дома, а возвращаться не хотел и послал за ними Наташку Кондратьеву, с которой они опять стали встречаться, как друзья.
Однажды он стал обирать у сестры вишню. Стремянка, на которой Александр стоял покачнулась и он, вроде бы с небольшой высоты, упал, но на раскрытую ладошку. Резкая боль пронзила все его тело. Александр думал, что вывихнул пальцы, стал дергать их, но страшная боль мучила его. Тогда он обратился к соседу Володьке, но пальцы скривило. Он, превозмогая боль, пошел в больницу, где определили перелом двух пальцев и наложили гипс. Раньше ему Наталья нагадала больничную койку. Александр не знал, что с ним произойдет, а вот поди и случилось. К душевной боли добавилась и физическая. Он взял бюллетень, но чувствовал, что все эти неприятности неспроста. Все это «происки» Ирки. Наташке он честно признался, что ему нужна женщина. Ему нужна была не столько физическая близость, сколько душевная опора. Наталья поняла по-своему и, договорившись с дедом на его квартиру, там отдалась Александру.
Через несколько дней Александр стоял на крыльце у дома сестры и дожидался Светлану. Ирка, брошенная всеми, шла из города и, увидев его, подумала сблизиться:
- Саша, что у тебя с рукой?
- Золото, бриллианты.
Отрубил попытку с ним заговорить, отшутился. Она не смогла удержаться и засмеялась, но он знал: смеяться ей осталось немного.
Работа нравилась Александру. Он вывозил хор в поля, на фермы, в клубы лекторов из армии, литераторов, ездил с фильмами на передвижке, но убивало безденежье. Оклад был девяносто рублей, пятнадцать рублей добавляли, если в месяц сделаешь двенадцать выездов. Александр привык уже свободно обращаться с деньгами, а тут с трехсот пятидесяти свалиться до ста. Денег хватало только на сигареты и питание. Одеться же за такие деньги было невозможно, тем более заводить семью, детей. Нет, не о такой жизни он мечтал. Без подсобного хозяйства нельзя было прожить. Ну, что ж, он мог бы посадить огород, развести сад, завести пчел, но это бы потребовало много сил и времени. Тогда бы пришлось забыть об институте, а это в его планы не входило. К тому же завести животных на мясо он бы не смог. Единственное, он мог приютить бездомного кота и собаку. Убивать животных он так и не научился. Александр хотел по другому пути пойти: начать вести кружки.
В Доме пионеров он уже набрал группы на электро- и фотокружки за тридцать рублей, но Новикова не дала и месяца прозаниматься. Она мстила за свою дочь, когда их застукала, хотя ее дочь его не интересовала. Директор не принимала никаких аргументов. Свою же тысячу, которую привез, он тратить не хотел. Она ему слишком трудно далась, чтоб легко потратить, тем более Александр уже чувствовал, что не сможет здесь полноценно жить. Вначале он занял эти деньги Короленко, а потом ему подсказали положить деньги на книжку, чтобы шли проценты. Так он и поступил.
Проблемы, проблемы, и все не удавалось решить. Как-то он, сидя со всеми в кабинете директора, стал рассматривать листики, лежащие на столе и увидел план ремонта зданий, и выделенные на это деньги. Он сразу ухватился за это. Что он еще может в этой жизни, так это строительные работы. Александр спросил у директрисы, с кем вести переговоры насчет этих работ. Она сразу закипела:
- Ты где взял эти документы?!
- Где? Здесь на столе.
- Ты почему их читаешь?! Это секретные документы! - закричала она на него.
- Ты посмотри-ка, надо же, военная тайна. Если они секретные, должны в сейфе лежать, а не на столе у всех на глазах валяться.
Ну и идиотизм, нашла секретность. Он на военном секретном заводе работал, там ничего секретного нет, а тут ремонтные работы. Не дай Бог про это ЦРУ узнает. Директриса обвинила во всех грехах и, не найдя больше слов, крикнула:
- Пошел вон!
Александр не стал спорить и пошел к себе в кабинет, где сидел Новиков. За ним залетел Юрка:
- Да ты знаешь! Тебя здесь убьют!
Александр давно ощущал ненависть к себе, однако, вот и настало время дать всем отпор. Кого он пытается напугать, когда сам десятой доли в этой жизни не видел. Что видел он? Александру хотелось сейчас разнести всех этих сволочей, но изо всех сил сдержался и спокойно ответил:
- Кто убьет меня - того убьют и десять невинных.
  О нем здесь ничего не знали, что у него знакомых больше, чем у них блох и покруче ребята, не то что эти фигляры и болтуны, к тому же, он сам здесь всех может поубивать, он не видел себе достойных противников. Смерть ему не страшна, он с ней уже встречался и не раз.
Юрка не ожидал такого поворота и уже более спокойнее начал:
- Ну, а что ты против меня скажешь?
- Ты, что, Юрка, меня за фрайера держишь? Ты что, думаешь я не знал, что ты мне каждый раз туфту гонишь про проституток, дома терпимости? Не было у меня никаких девочек. Это уже я тебе лапшу на уши грузил в ответ на твою ложь.
Юрка не ожидал такого поворота дел, оказывается сам попал на крючок. Он весь покраснел от стыда. Кроме того, Юрка трусил, физически расправиться с Александром не мог. Он, опозоренный, выскочил из кабинета Александра. Володя, доселе спокойно наблюдавший за происходящим, тоже был сильно удивлен такому повороту Александра:
- Правильно ты с ним, так.
Так он первым из всех поставил на место всю эту мафию, дал достойный отпор.
Возвращаясь домой, он заметил на автостанции двоих шикарно упакованных девиц. Он с ними заговорил, те охотно пошли на контакт  и Александр пригласил их к себе в гости. Одна оказалась  из белорусской деревушки, другая - здешняя, из под Краснознаменска. Теперь они жили под Ленинградом и сейчас туда уезжали. Они оставили свой адрес, а местная девушка пообещала к нему приехать, а он к ним, когда будет на сессии. Александр проводил их на автобус. Понемногу распутавшись со всеми, можно было полностью заняться восстановлением квартиры, постоянно содействуя с отцом. Замерив окна, отец подобрал на работе двойные оконные рамы, убрал старые и подогнав, установил новые. Отец оплатил печнику и тот за несколько дней сложил занимавшую мало места уютную печку. Александр взял у отца провод и проложил проводку. Было неудобно заходить в квартиру, поднимаясь по лестнице в темноте. Александр посидел немного и придумал: один выключатель остался наверху, а другой он установил у входа, соединив их последовательно. Александр хотел сам поштукатурить, но отец облегчил ему работу, дал бригаду строителей. Александр у сестры спросил списанные картонные ящики, Толик насобирал их и привез. Он разобрал ящики и обил стены на кухне, тем самым утеплил и добавил звукоизоляцию. Купил обои и сам все наклеил. Квартира получила жилой вид. Весь мусор он так и стаскивал в ямы перед домом, сделав ровную дорожку, а из оставшегося от печки кирпича выложил очень красивый тротуарчик. Плиткой было неудобно все время пользоваться и Александр через отца, вне очереди приобрел газовую плиту. Потом достал большой лист фанеры. Из  привезенных из Тулы цветных облицовочных плиточек выложил мозаику в виде самовара и повесил над плитой, чтобы не забрызгивать стены жиром. Потом отец привез отходы на дрова и Александр, не откладывая в долгий ящик, перерубил их и стаскал наверх в мансарду. У сестры на работе купил стеклянные банки под продукты. Инка, уезжая, оставила ему на хранение небогатую свою посуду и таз для стирки. Она уже поступила в институт культуры имени Крупской, приезжала увольняться и завершить свои дела, и обещала еще приехать к нему в гости.
Первого сентября Александр взял фотоаппарат в ДК, фотографировал первый класс Оксанки. Там на него обратила внимание одна женщина из деревни, потом пришла к нему на квартиру. Красавицей ее нельзя было назвать, но ему выбирать не приходилось. Ей было неудобно заниматься любовью и она пошла в ресторан за бутылкой, но через полчаса вернулась расстроенной, с разбитой губой. Она считала себя очень крутой и в ресторане так себя повела со знакомым парнем, тот оказался недовольным и ударил ее, расхлестав верхнюю губу. Она огорчалась, что у нее не получилось, всех винила, в том числе и Александра. Он терпеливо выслушивал ее обвинения. В таком состоянии оказалось сложным уговорить ее успокоиться и заняться любовью. Она расстраивалась, что теперь навсегда останется такой страшной и хотела идти в больницу зашивать губу. Саша убедил ее, что все пройдет само и показал свою губу, которую ему разбили в стройотряде. Постарался успокоить ее и уговаривал теперь набраться терпения, пока не заживет. В конечном счете, он убедил ее. Она ему поверила, только после этого отдалась. Александр понимал, что ей не нужен, и на следующий день спокойно пережил ее отъезд. Все это было не для него. Он продолжал поиски и на улице познакомился со швеей из Дома быта. После близости они обсудили ее возможности и она предложила ему перешить его куртку из кожзаменителя в пиджак, Александр согласился. Швеей она оказалась никудышной, но дело сделано, пришлось платить, но отношения их сразу закончились.
Отец не выдержал, чтоб не похвастаться, как он и сын сделали ремонт и привел на экскурсию всех Беловых и Дурековых. Все, особенно мачеха, поражались, как все преобразилось и стало возможным для жилья. Никто не ожидал от него - дурочка таких способностей. Александру нечем было угощать гостей, он питался в сухомятку. Отец заметил это и на следующий день с Кондрашом привез мешок картошки, банку соленых помидоров, тушенку, варенья и в гневе отчитал сына, что тот не попросил сам, молчит и голодает.
  Как и договаривались, приехала Люда из Ленинграда. Это было удобное знакомство. Теперь в Ленинграде будет женщина, чтоб поддерживать физически и морально. Время с ней проходило отлично. Всю  ночь они отводили душу, беседовали, мечтали о встрече. На следующий день гуляли по дороге за городом. Прохожие  заглядывались на Людмилу и завидовали Александру, что он отхватил такую богатую барышню. На следующий день она поехала в Черняховск за билетами на поезд и видно заходила к старому знакомому, напилась и попала в милицию. Она кое-как выпуталась из сложившейся ситуации и вернувшись к Александру, обвинила во всех своих неприятностях его. Глупо было ей доказывать, что во всех своих неприятностях она была виновата сама из-за своей пьянки. Люда плакала и успокоилась только после того, когда он занялся с ней любовью.
Все случилось в один момент. Приехала в гости Инка, а тут Люда. Она прощалась с родителями и вот-вот должна была приехать. Александр представления не имел, как выпутается из этой ситуации, но все произошло удачно. Инка оставила у него вещи и, немного поговорив, поспешила в ДК. Александр не удерживал, сказал, что придет попозже. Она только ушла, приехала Люда от родителей. Подождав полчаса на остановке, он проводил Люду и отправился в ДК. Все это видела Талолина Маринка. Она никогда не обращала внимания на Александра. Она пришла к нему в кабинет и лукаво смеялась, поглядывая на него и на Инку. Инка заподозрила что-то не то:
- Что она смеется?
Александр, как можно спокойнее, сдерживая себя, постарался ее успокоить:
- Да она сама не знает, чего смеется, не обращай внимание.               
Он ни в чем не чувствовал себя виноватым, Инка ищет поддержки, он ей оказывает. Как женщина она его не интересует, друзьями рано называться, а ему необходимы женщины. Он должен думать не только о ней, но и о себе. Ни одна женщина не удерживалась около него, поэтому он на них и не рассчитывал в своей борьбе. Талолина его не выдала, но она отнеслась высокомерно к Инке. Инка привезла ему красивые рубашку и свитер, как он просил. Он с ней рассчитался, поблагодарил. Они опять прожили несколько дней у него, Александр снова подремонтировал ей обувь. Инка рассказала, что ездила в экспедицию и там до нее добрался женатый мужик, наобещав золотые горы, а добившись, растворился в безызвестности. Александр молча выслушал ее признание. Она ему не нужна как женщина, она должна устраивать свою жизнь, учиться любви и нести потери, что неизбежно на этом поприще. Время прошло с покойно и хорошо. Они договорились о встрече в Ленинграде, когда он приедет в институт.
  Ирка, узнав, что он встречается с ленинградками, пришла к Кондратьевой на телефонную станцию и со злобой заявила, что знает, что он встретился с женщинами и теперь пусть к ней не смеет подходить. Наталья передала ему эти слова. Александр выслушал молча и не отреагировал.
Мать Ирки приходила к отцу Александра. Отец выслушал все обвинения как должно. Он воспитывал самостоятельности своего сына и знал, что Александр зря не уйдет, тем более ему, как никому другому, нужна жена. Именно жена, а не проститутка, которую они воспитали. Отец на все претензии сказал одно:
- Не маленькие, сами разберутся.
Тогда теща ушла недовольной. Вскоре Ирка вышла замуж.
Все дела были закончены. Пришел вызов из института, Александр занял у сестры сто семьдесят рублей на сессию, своих он не смог скопить с такими заработками и начал собираться в дорогу. Встретились с отцом. Отец  наблюдая, как он собирается, спросил:
- Ты все-таки поедешь в институт?
Отец думал, что еще сыну надо? Есть квартира, есть работа, ну и все, можно успокоиться. Чего не хватает?
- Да, поеду, - ответил Александр.
Он же был неудовлетворен своей жизнью. В квартире которую он создал, можно было жить только одному, но никак не с семьей. Он  по-прежнему хотел и машину, и хорошую обстановку в квартиру, чего ему и до конца жизни здесь не дождаться, а еще надо детям помогать.

 ГЛАВА  XI

Настал день, когда Александр поехал. Уже на вокзале он начал ощущать «преследование», как-то подозрительно на него смотрел милиционер. Саша не помнил, как доехал до Ленинграда. Ему казалось, что он Ленин и его кто-то ведет. Скоро его будут встречать. У входа в метро к нему подошел мальчуган и попросил пятак на метро, Александру показалось, что это «связной» и он приведет его на конспиративную квартиру. Александр дал ему пятак и пошел следом, но парень потерялся в толпе. Кое-как добрался до нужной станции. В общежитии его встретил Фельдман. Когда Александр был еще в Бийске, написал Фельдману письмо, что хотел бы приехать к нему в гости, хотелось посмотреть, что такое юг. Фельдман пренебрежительно ответил, что его друзья будут смеяться над ним, с кем он в институте учится. Александра это очень задело. Вот, ничего себе, друг! Он его на сессии кормил, постоянно был с ним, все его выходки прощал, а тому, оказывается, стыдно с ним показываться на глаза в обществе. Он не собирался с ним больше иметь каких-либо дел, но сейчас Александр уже ничего не понимал. Ему необходима была поддержка, и он ее искал, но все действовали уничтожающе. Тут он встретился в коридоре с Владимировым Генкой, тот сейчас учился старше Александра на курс. Они  после окончания техникума вчетвером поступили в институт: он, Андрюха, Юрис и Витька, но все в силу всяких обстоятельств сошли с дистанции, и остался один Генка. Он пригласил Александра к себе в комнату и стал угощать салом. Они долго разговаривали о жизни в техникуме, об общих знакомых, о делах в институте. Генка был поражен, увидев его здесь, ведь его давно все списали со счетов. Однако от встречи Александр не испытывал радости, но Александр не выдал свои мысли и скорее ушел. Он от старшекурсников узнал, что Генку в группе никто не уважает и насмехаются над ним. Александр был рад, узнав про это.
Фельдман с грузином взяли хорошее спиртное, организовали девочек, чтобы те приготовили изысканную закуску, взяли у кого-то магнитофон, устроили вечеринку и пригласили к столу Александра. Тот уже начинал терять голову и не понимал, что происходит вокруг. Он сел за стол, ему налили и он, забыв, что больше пить нельзя, выпил стопку. В голове помутилось еще больше. Александр сидел, не произнося ни слова, уставившись в одну точку. В голове муть. Он уже ничего не понимал, что вокруг происходит. Он знал только одно: ему надо бросать это окружение, дальше здесь «хода» ему нет. Все пили, рассказывали пошленькие анекдоты, смеялись. Фельдман был на первом плане, гвоздем программы, затеняя остальных. Никто не понимал, почему молчит Александр, ждали от него чего-то. Он же молчал. Все начали танцевать. Полная Таня, не дождавшись от него прежних ухаживаний, почувствовала себя ущемленной:
- Саша, посмотри, как мы танцуем.
Он пропустил это мимо ушей. Тут заиграла «Свеча» «Машины времени» и до слез растрогала Александра. Он плакал и думал: нет пока он еще не мертв, он еще что-то может сделать. Но что? Он так сейчас беспомощен. Молча просил: «Сын, будь сильней меня! Все я потерял, но еще не все потеряно, пока не меркнет свет, пока горит свеча...»
Он при всех встал и раздевшись на глазах у всех, лег в постель. Девчонок шокировала такая естественность, Фельдман опешил. Все были вынуждены покинуть комнату.
На следующий день Александр автоматически пошел в институт. Он ходил за всеми по кабинетам, не в состоянии сам разобраться в расписании. На лекциях ничего не понимал, о чем говорят. Мысли витали в каком-то другом измерении. На лабораторной по физике старая преподавательница зачем-то сказала, что ему нужно идти в библиотеку и постоянно становилась своим задом к его носу. Александру казалось, что где-то за его спиной все занимаются проституцией, а он не видит и все это проходит без него, а над ним просто смеются. Он заглядывал в каждую щель, в каждый кабинет, стараясь засечь, где это происходит. Ему выпала простая работа чернорабочего. Он выпал из общей системы. Из-за этого болезнь еще больше прогрессировала и опять она была на почве секса. В заочном отделении Александра послали в фотографию сделать снимки. Ему показалось, что здесь ему не дадут женщин, пока он не пройдет это «испытание» на конспиративной квартире. Не понимая, что лекции еще не закончились, пошел в гардероб. Все вокруг как-то странно на него смотрели. Гардеробщик, небольшой мужичонка, угодливо подал ему дубленку:
- Вот ваш генеральский френч.   
Александр возомнил, что он уже «добился» этого «звания» и окрыленный, пошел в фотографию. Там он видел, как фотограф заходит с очаровательными девушками за темные шторы. Он никак не мог подумать, что они просто там фотографируются. В его воспаленном мозгу возникали эротические сцены. Он ждал, когда ему предложат женщину, но этого не произошло. Не дождавшись того, что ему «обещали», пошел бесцельно по Фонтанке. Заплутавшись, как в лесу, не понимал, где находится и куда идет. Не помнил, как дошел до общежития, завалился в постель. Вечером вернулся Фельдман с грузином. Фельдман сказал, что Александру надо идти в кафе. Александр подумал, что его там ждут женщины и пошел, но там оказалось обычное кафе. Он долго стоял не понимая, что здесь делает. Ему что-то предложили, он махнул головой. Подали кофе и булочку. Перекусив за весь день первый раз, он пошел куда-то не понимая, как он через некоторое время оказался на Невском проспекте. Он дошел до Аничкиного моста, и свернул на свою Фонтанку. В общежитии раздевшись, он пошел в туалет. Там «особенного» ничего не было и Александр встал к стене, как монумент. Студенты входили и выходили, а он, ничего не понимая, стоял молча. Вдруг он увидел Подачева - преподавателя из техникума. Тот, видно, тоже его узнал, но Александр не мог с ним заговорить и тот, видно, не пытался. Постояв еще немного, Александр пошел в комнату. Из мужской комнаты вышла полная Татьяна и увидев его напугалась, что скомпрометировала себя. Александр прошел к себе. Фельдман заявил:
- Ты бродишь, как привидение по ночам, тебя все боятся.
Александр молчал. Тот куда-то ушел и вернулся уже с сибирячкой, откуда-то появившейся на их курсе. Она легла на кровать, а Фельдман стал ее целовать. Александр понял: надо ставить этого фраера на место. Он поднялся со своей кровати, подсел к ним, взял девушку за обнаженную грудь и тоже стал ласкать. Фельдман оторопел от такой наглости, вскочил разгневанный. Александр спокойно встал, лег на свое место. Фельдман не знал, что ему делать. Он понял, что его унизили, но на драку пойти не мог:
- Да я его изобью! Вон, иди проституток е..!
Александр молчал. Он ждал, когда тот ударит его, лежащего. Сибирячка встала соблазнительно сказав:
- Видно, мне придется сегодня обоим готовить «ужин», - и ушла.
Сережа еще побушевал и выбежал следом. Через некоторое время вернулся и лег спать.
  На следующий день Александр автоматически пошел в институт. Он уже не помнил, что с ним происходило. Он понял одно: сессию ему не сдать. Закинув все в чемодан, вышел сопровождаемый изумленными взглядами и поехал на вокзал. Как в таком состоянии он добрался до него, как приобрел билет, он ничего не помнил. Найдя место на скамейке, Александр сел напротив часов и стал ждать поезд. В голове вертелась формула, которую он вывел на уроке. Александр был удивлен, как она пришла ему в голову: она объясняла его жизнь, какую-то закономерность. Александр пытался разобраться в ней, понять что-то главное. Потом ему представилась схема в виде того, что Советский Союз окружен врагами, которые накапливают оружие, а потом в подходящий момент всей страной надо улететь в космос на одну из планет и оставить остальных в хламе оружия, без пищи. И еще одна схема счастья ему явно вырисовывалась: он вылетает с грешной земли к яркой звезде, оставляя за собой все грехи человечества, становясь чистым, как но Александр не мог с ним заговорить и тот, видно, не пытался. Постояв еще немного, Александр пошел в комнату. Из мужской комнаты вышла полная Татьяна и увидев его напугалась, что скомпрометировала себя. Александр прошел к себе. Фельдман заявил:
- Ты бродишь, как привидение по ночам, тебя все боятся.
Александр молчал. Тот куда-то ушел и вернулся уже с сибирячкой, откуда-то появившейся на их курсе. Она легла на кровать, а Фельдман стал ее целовать. Александр понял: надо ставить этого фраера на место. Он поднялся со своей кровати, подсел к ним, взял девушку за обнаженную грудь и тоже стал ласкать. Фельдман оторопел от такой наглости, вскочил разгневанный. Александр спокойно встал, лег на свое место. Фельдман не знал, что ему делать. Он понял, что его унизили, но на драку пойти не мог:
- Да я его изобью! Вон, иди проституток е..!
Александр молчал. Он ждал, когда тот ударит его, лежащего. Сибирячка встала соблазнительно сказав:
- Видно, мне придется сегодня обоим готовить «ужин», - и ушла.
Сережа еще побушевал и выбежал следом. Через некоторое время вернулся и лег спать.
  На следующий день Александр автоматически пошел в институт. Он уже не помнил, что с ним происходило. Он понял одно: сессию ему не сдать. Закинув все в чемодан, вышел сопровождаемый изумленными взглядами и поехал на вокзал. Как в таком состоянии он добрался до него, как приобрел билет, он ничего не помнил. Найдя место на скамейке, Александр сел напротив часов и стал ждать поезд. В голове вертелась формула, которую он вывел на уроке. Александр был удивлен, как она пришла ему в голову: она объясняла его жизнь, какую-то закономерность. Александр пытался разобраться в ней, понять что-то главное. Потом ему представилась схема в виде того, что Советский Союз окружен врагами, которые накапливают оружие, а потом в подходящий момент всей страной надо улететь в космос на одну из планет и оставить остальных в хламе оружия, без пищи. И еще одна схема счастья ему явно вырисовывалась: он вылетает с грешной земли к яркой звезде, оставляя за собой все грехи человечества, становясь чистым, как ангел и счастливым. Казалось, все это должно произойти с ним и его страной. Время не бежало, не шло, а тянулось невыносимо медленно, Александр третий день был без пищи и ему казалось, что весь вокзал куда-то движется, как огромный космический поезд. Наступило утро. Объявили посадку на львовский поезд. Александру показалось, что специально калининградский назвали львовским, чтоб он не уехал. Александр решительно направился к поезду, зашел в свой вагон, сел на свое место. К нему подошел проводник, спросил билет, посмотрев его, велел пересесть в последнее купе. Там сидела молодая женщина и перекусывала, не обращая на Александра внимания. Ему казалось, что его специально подсадили к ней, и у них будет любовь, но она поела и легла спать, отвернувшись. Александр не знал, что от него надо и стал поедать ее продукты, посчитав, что она специально для него оставила. Пришел проводник и опять посмотрев билет сказал, что у Александра билет не на тот поезд. Проводник ушел, но через некоторое время опять подошел к Александру. Александр молчал, боясь сморозить что-нибудь не то. Через некоторое время проводник пригласил Александра с собой, он послушно последовал за ним. Проводник спросил опять:
- Где твой билет?
Александр не понимал, что тот от него хочет, ведь давал он ему билет, а может ему что-то другое надо? Так как болезнь его развивалась на сексуальной почве, Александру казалось, что проводник просит показать его «достоинство». Александр расстегнув ширинку, достал свою «прелесть». Это взбесило проводников и они начали его избивать. Александр заплакал от обиды.
- За что?
Они открыли дверь в тамбуре и на полном ходу выкинули его из поезда. Александр вылетел боком, каким-то чудом устоял на ногах, и не увидел, а скорее почувствовал какой-то свет с небес, который его сковал как в тисках. По встречному пути неслась электричка. Александр оказался в узком проходе и чуть носом не зацепился за встречный поезд. Но вот электрички пронеслись. Сила, сдерживающая Александра, «отпустила» и он, покачиваясь, ничего не понимая, побрел. На него с удивлением смотрели люди проходящие мимо. Он оценивал происходящее. Не  мог он остаться живым. Что-то его спасло от смерти. Но что? Что это за луч света?
Александр оказался в какой-то деревушке в распахнутой дубленке, без шапки, с разбитым лицом. Чемодан с документами и вещами уехал. В деревушке он заметил магазинчик. Александру показалось, что это магазин на Мочище в Бийске, где работала сестра. Он зашел в него. Там было потеплей, вкусно пахло. Александр вспомнил, что давно не ел. Он ждал, что сейчас выйдет сестра Валентина и поведет его домой. Продавцы и покупатели смотрели на него, как на чумного. Вдруг в окно Александр увидел «Икарус», на котором было написано «Ленинград». Он поспешил на него. Это наверное, тоже было неспроста, ведь автобус здесь проходил раз в день и мог ехать не в Ленинград, а обратно. Ленинград все-таки ему хоть немного знаком, а если бы он приехал совсем в чужой город? Александр быстро сел в автобус. Кондуктор обилечивая подошла и к нему, но увидев, что он разбит, не спросила денег и  повернувшись ушла на свое место. Автобус двигался мимо населенных пунктов. Они были не знакомы, и от того вызывали страшные мысли. Вот наконец и Ленинград. Уже темнело. На автостанции все стали выходить и Александр последовал за всеми. Шофер заметил ему:
- Иди, тебя здесь ждут.
Эти слова совсем сбили Александра с толку. Казалось, что он такой значимый человек, что его сейчас будут встречать члены правительства. Он вошел в здание вокзала. Никто его не встречал. «Опять обманули». Он стал изучать помещение, куда попал. Подошел к расписанию. Там были рейсы за границу. Александру показалось, что он находится за границей. Мысли все время меняли направление. Он оглядывал все закоулки, пытаясь что-то понять. Зашел в туалет: одна дверь вела в мужской , другая - в женский. Александр задумался в какой идти и для начала зашел в мужской. Ничего необычного. Перед входом в туалет стоял автомат скорой фотографии. Туда время от времени заходили люди. Александру показалось это подозрительным и он тоже зашел. Посидел в ожидании, но ничего не произошло. Затем стал заходить в женский туалет.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, но к Александру подошел милиционер. Александр вышел из туалета. Александр последовал за милиционером в дежурку. Его поместили в КПЗ, где уже сидели двое. Через некоторое время его повели к дежурному.
Там оказались люди в белых халатах. Врач начал задавать вопросы:
- Откуда ты?
- Из Бийска, но сейчас живу в Калининградской области. Мне отец сделал квартиру.
- Он не мог тебе сделать.
Александра это возмутило, но он промолчал.
- Как ты оказался в Ленинграде?
- Приехал в институт.
- Ты здесь учишься? Где?
- Да. В ЛИКИ.
Врачу показалось, что Александр фантазирует и задавая следующий вопрос мимикой показал чтоб тот сосредоточился и говорил правду:
- Ты был в армии?
Александр насторожился напрягая память, стараясь вспомнить и не ошибиться. Все сейчас зависело от его слов:
- Нет, не был.
- Почему? У тебя статья?
- Да.
- Какая?
- Не помню, первая или четвертая, - вспомнил две цифры в военном билете. Тогда врач с облегчением вздохнул, обрадовавшись:
- А, это наш клиент. Ну, собирай вещи, поедем с нами.
Александр вспомнил, что у него при помещении в КПЗ забрали деньги при обыске и он сказал, показывая на дежурного:
- Он взял у меня деньги.
Тот возмутился:
- Ничего я у тебя не брал.
По документам передал врачу то, что у Александра было изъято. Залезли в «Скорую помощь» и поехали. Завели в приемную, оформили, раздели и направили в душ. Потом переодели в пижаму и повели в палату. За Александром захлопнулась дверь. Прямо в коридор выставили стол, постелили и уложили. Александр успел заметить только мужика с усами и челкой под Гитлера, явно было, он им себя и ощущал. Александру на самом деле показалось, что это Гитлер. Опять подумал, что находится по ту сторону жизни, где после смерти живут избранные, но долго размышлять он не мог. Ему поставили укол и он уснул мертвецким сном.
Александр не знал сколько спал. После пробуждения его перевели в наблюдаловку, дали таблетки, накормили и он опять уснул. Проснувшись, он стал осматриваться Ему все еще казалось, что он на том свете. В рядом лежащем соседе, Александр узнал Михайлова дядю Васю. Ну, вот и встретились. Разговаривать Александр все еще боялся. Восстановление памяти происходило медленно. В наблюдаловке он пролежал недолго, дня три-четыре, поднимаясь с постели только чтоб выйти в туалет, таблетки и пищу приносили прямо в кровать. Наконец, понемногу начал понимать, куда попал, вспоминать, что с ним происходило и ужасался тому, что с ним могло произойти. Но он не столько боялся смерти, сколько что никто бы не нашел его могилы и никогда бы не пришел к нему положить цветы. Его бы просто порезала электричка и никакого документа с собой. Просто бы поставили крест с номером. Наблюдая за Александром, что он ведет себя спокойно, его вывели из наблюдаловки в первую половину. Из окна через решетки был виден проспект. Александру один больной объяснил, что это знаменитый Лиговский проспект, где в свое время хозяйничал знаменитый преступник. Александр не считал преступников знаменитыми, он их ненавидел. Город ему безумно нравился, особенно девушки.
Питание было не ахти какое, но все же получше, чем в Бийске. Один мужик из хлеба, смешивая его с пеплом от сигарет делал черные кубики. Когда они подсыхали, спичкой просверливал дырочки, натирал зубной пастой. Потом лишнее смыл и получил крепкие кубики для игры. Александр поразился, как из ничего сделал мужик вещь.
Обходов врачей не было. Однажды Александра вызвали к врачу. Хоть узнал, кто его ведет. Оказалось, это очень красивая женщина.             Александр втайне ею любовался, но не уважал, как специалиста. Он чувствовал, что она неправильно поставила ему диагноз и лечила чем-то не тем. Он ощущал ухудшение состояния, стал скованным, по минуте доносил ложку от тарелки до рта. Все валилось из рук. Больше всего бесило Александра, что она специально прописала ему лекарства, которые влияли на потенцию, а он и так в последнее время ощущал мужскую слабость. Врач совсем не хотела с ним общаться. Александр ее ненавидел, но спорить с этой себялюбивой высокомерной женщиной, понимал, бесполезно. Он в ее власти, и она может с ним сделать все, что захочет. На приеме врач спросила, откуда приехал Александр, для каких целей, где лежал до этого. Он попросился съездить в общежитие, где он забыл паспорт, сдав его на прописку. Это единственный документ, который у него уцелел. Больше врачиха ничего не спрашивала, выпроводила его из кабинета.
Вскоре их повели в душ. Больных мыла молодая девушка. Александру так неудобно было сверкать перед ней своими прелестями, зато она испытывала огромное удовольствие, находясь в обществе обнаженных мужских тел...
Александр мучился без сигарет. Сигарет негде взять, а просить - это значит залазить в долг, потом  неизвестно чем придется расплачиваться.
В отделении появился нерусский, по-видимому, армянин. Вел он себя уверенно, видно было, его сюда поместили, спасая за какие-нибудь проделки от зоны или он скрывался от армии. В его поведении просматривалось брезгливое отношение к окружающим, но думая о своей безопасности, он сдружился со Славкой, с самым мощным из больных, заручился его поддержкой и после этого вел себя, как хозяин. Александр сразу заметил его гнилую душенку и ни в какие отношения с ними не вступал. Однако произошел случай, когда удержаться было невозможно. Сидели за столом, обедали  и волей судьбы оказались рядом. Александр поел и собрался выходить. Попросил армянина пропустить его, на что тот пренебрежительно бросил:
- С той стороны выйди.
- Почему с той? Я с этой хочу, пропусти.
- Выйди там.
Александр, до сих пор сносивший молча его выходки и не собираясь подчинятся этому дерьму, встал и пошел в его сторону. Мягко поднял его за локоть, освобождая себе путь. Армянин, чувствуя за собой безнаказанность, зарученный поддержкой Славки и пользуясь какой-то странной любовью у женского медицинского персонала, нагло вскочил и схватил Александра за грудки. Александра это совсем взбесило. Он применил прием Джиу-Джицу, отбив его руки. Армянин, презиравший всех, тут от страха вылупил глаза. Он не ожидал такого отпора от дурачка. Увидев это, сразу засуетились санитарки, заволновавшись за своего любимчика. Прибежала врач:
- Ты что дерешься?!
- Он первый начал, я только постоял за себя.
- Он никого не мог обидеть!
Александр понимал: этим проституткам ничего не докажешь, тем более, он в их власти и они могут с ним делать все, что захотят. Так и получилось. Его заставили пока идти к себе в палату. Славка, узнав, что его друга обидели, рвался рассчитаться с обидчиком, но его не пропускали санитарки, предупреждая, что он будет за это отвечать. Александр боялся, что ему придется разбираться со Славкой. Он знал, что не сможет противостоять его гневу и силе, но спокойно ожидал своей участи. Случилось иначе - его вызвали в процедурную. Он понимал, что бесполезно сопротивляться и с шутками пошел на эшафот:
- Я на санитара учусь! На воле я «уколы» ставить буду!
- Учись, учись.
После укола моментально свалил его тяжелый, беспокойный сон. Он только успел добрести до кровати и свалился, как подкошенный. Не знал, сколько проспал. Однако вскоре больные разобрались, кто чего стоит. Если раньше все окружали армянина, выслушивая его крутые разговоры, то теперь потеряли к нему интерес. Даже Славка перестал с ним общаться. Александр, наоборот, заработал авторитет, и к нему стали относиться с вниманием и уважением.
  Александр стал проситься, чтоб его перевели во вторую половину. Врач отказала. Александр не смог сдерживаться и заплакал:
- Да вы поймите, как женщина, как мать, у меня отобрали сына, облили грязью, я потерял институт и в итоге - чуть не погиб, а сейчас вы не переводите меня во вторую половину.
- Но тебя рано переводить еще, ты агрессивен.
- Какой там агрессивный? Если меня повсюду долбят.
Врач долго размышляла, но потом все же сдалась:
- Хорошо, я скажу, чтоб тебя перевели.
Наконец-то перевели в элиту. Это дало хоть малейшую передышку. Здесь можно было отдохнуть, не думая о последствиях. Он вновь закурил, с жадностью глотая дым. Наконец-то, напряжение отпустило его тело и душу, никотин одурманил, опьянил, так стало легко и хорошо. Выкурив самокрутку, обессилев пошел к себе в палату и первый раз уснул здоровым, счастливым сном.

ГЛАВА  XII

С переходом во второе отделение снялись многие ограничения. Теперь Александр мог общаться с более здоровыми, гулять в коридоре раздумывая, как дальше строить свою жизнь. Питание было отвратительное, только чтоб с голоду не умереть. Этого  Александру не хватало, и он, как и еще некоторые больные, забирал после еды оставшийся хлеб и складывал под подушку, когда голод становился невыносимым, съедал, но организм требовал витаминов, мяса, сладостей, приходилось терпеть. Александр стойко держался. Самое невыносимое было, когда к остальным приходили родные и приносили продукты. Аппетит у Александра разыгрывался со страшной силой. Он заметил, как один парень ест апельсины, а шкурки выбрасывает. Александр обратился к нему:
- Слушай, ты не выбрасывай шкурки, отдавай мне, я смотрю, ты их не любишь.
Парень оказался добрым:
- Да на апельсин, - и отломил несколько долек.
- Нет, нет, не надо. Это твоя передачка и тебе самому нужны витамины. Мне только шкурки, все равно ты их выбрасываешь.
- Да на, держи. - Ну спасибо, но больше не надо, ешь сам, а мне только шкурки.
Так Александр решил вопрос с витаминами. Собирая бычки, он сошелся с тем мужиком, которого принял поначалу за Гитлера.
- Слушай, зачем ты «косишь» под Гитлера? Сбрей эти усы, не нужно этого.
Они разговорились. Гитлер оказался интересным собеседником. Усы он потом, действительно, сбрил и оказался вполне приличным человеком.
  Из разговоров с больными он узнавал их подлинное лицо, кто есть на самом деле. Так был один молодой Коммунист который запутался в своей «политике» и сжег свой партбилет, и его с института где он учился за это положили в больницу. Был Артист закончивший в Ленинграде институт и работал в провинциальном театре. Молодой парень приехал в Питер, чтоб стать каскадером, попал в КПЗ и стал «косить под дурака», чтоб от туда выбраться. Был Полковник. И даже один сам врач психиатр, общаясь с больными он и сам заболел и всем говорил, что у него отец Гитлер, а бабка Каплан. Славка оказался тоже яркой личностью: учился в институте, там двое его сильно доводили и он их убил, отлежал за это 10 лет на «спецухе» и после этого поступил в аспирантуру «перегрелся» и заболел. Он рассказывал, как они балдели на «спецухе»: сделали погоны и ордена и ходили, как в армии отдавали честь, и подчинялись друг другу, чтоб пережить страшное свое заключение.
Александр ухохатывался над его рассказами. Они с ним подружились и вместе на трудотерапии зарабатывали себе сигареты, делая коробки под детскую игру «хокей».
В этой больнице нашелся свой гармонист. Он попросил у санитарок гармонь и начал наигрывать знакомые мелодии. Больные вначале как-то не организованно, потом соперничая друг с другом, все больше входили в раж, выбивая коленцы. Не участвовавшие в концерте понемногу подходили поглазеть на зрелище. Все веселились, аплодировали. Тут на импровизированную сцену выскочил еще один армянин - здоровенный парень, бывший боксер. В спорте ему так настучали по голове, что у него «съехала крыша». Армянин начал такое вытворять, что забил всех остальных и они были вынуждены уступить ему сцену. Под общее одобрение смешил и радовал всю публику. Выступление длилось около получаса. Это встряхнуло на некоторое время монотонную сонную жизнь отделения, приподняло настроение, сблизило людей.
Александр заметил спокойного парня, который имел выход на волю и работал на улице, но тут, что-то он заволновался. Александр обратился к нему узнать, в чем дело. Парень оказался осетином, тоже учившемся в одном из ленинградских институтов. Он рассказал, из-за чего попал в больницу. Его девушка не дождалась и от переживаний он заболел. Теперь с институтом придется распрощаться. Александру была близка эта трагедия. Он понимал все чувства парня. Александр не смог пройти мимо трагедии и проникся участием.
- Знаешь, у меня неусидчивость, давай побродим поговорим.
Они обнялись и стали ходить по коридору. Когда осетин совсем унывал и даже начинал плакать от нестерпимой душевной боли, Александр возился с ним, как с ребенком, гладил его, успокаивал:
- Ну, что ты? Все будет нормально. Это здесь тебе плохо и кажется все рухнуло, а на волю выйдешь и на свежем воздухе, на здоровой пище, в кругу родственников, столкнувшись с реальной жизнью, ты опять оживешь, найдешь себе новую девушку, продолжишь учебу в институте, все будет нормально. Ты не падай духом, это здесь тяжело, оторванным от нормальной жизни и от скотского отношения, а на воле опять почувствуешь себя человеком.
Осетин не верил и сомневался. Александр интересовался жизнью парня, старался понять, кто такие осетины, какие народности еще есть на Кавказе. Когда они в обнимку бродили по коридору, санитарки посмеивались над ними, обзывая «голубыми». Александра бесили их тупость и бесчеловечность, но он понимал, что этим проституткам ничего не доказать и мужественно терпел все их насмешки. Осетин понемногу становился уверенным, повеселел и начал верить в себя и свои силы.
Появлялись новые больные. Одного сразу поселили в палату к Александру на второй пост, минуя наблюдаловку. Ходил он как-то со страхом, чувствовалось, что он был первый раз в этой системе и был здоровым. Как-то они разговорились:
- А ты то, что тут делаешь?
- Да так, «споткнулся».
- Ну, ты говори, что с тобой случилось.
- Я не знаю, что здесь можно говорить, чего нельзя.
- Можешь говорить все, что хочешь - это же дурдом.
Тогда новичок поделился, в чем его трудности. Сам он оказался тоже из Калининграда, служит на торговом корабле. Капитан с приближенными занимались какими-то неблаговидными делами. Мужик не смог терпеть их дела и начал с ними борьбу. Когда их корабль пришел в Питер, они по-особому с ним расправились, затолкав в больницу, чтобы он больше ничего никогда не смог доказать. Они знали, что после больницы ему, дурачку, никто не поверит. Так Александр первый раз столкнулся с тем, как расправляются с неугодными. Такого мужика надо поддержать. Со свойственным ему юмором дал мужику кличку:
- Ну, что ж, ты будешь моим отцом.
Теперь у него здесь появились и «брат», и «отец». Они обсуждали вместе жизнь, как в ней выжить.
Однажды врач сообщила, что скоро Александра будут переправлять в Калининград и познакомила с женщиной, которая будет его сопровождать. Та, когда узнала, что Александр учится в институте киноинженеров обрадовалась, рассказала, что она там преподавала физкультуру. Женщина забрала из общежития его паспорт, который он, к счастью, там забыл. Александр уже был на чемоданах, с нетерпением ожидая отъезда. Перед отъездом в Калининград к Александру впервые подошел главный врач.
- Ну, все-таки, скажите, что с Вами произошло, что вы заходили в женский туалет?
- Видите ли, я не в туалет заходил. Мне казалось, что там совсем другое и мне стыдно об этом сейчас говорить.
Врач напугался:
- Так мы Вас не оттого лечили?!
- Конечно же, не от того.
Врач поразился, как Александр мужественно перенес их эксперименты. Сделавшись совсем скованный, он проникся к нему уважением. Врачу было стыдно, что они считали себя отличными специалистами, так измывались.
Александр не упрекал никого ни в чем, ему хотелось только быстрей оказаться на воле. Как он уже устал от унижений, оскорблений, беспредела этого медперсонала.
 Вот, наконец, настал день отправки. Снял ненавистную ему пижаму, переоделся в любимую гражданскую одежду. Женщина и здоровенный парень вывели его и «отца» из больницы, посадили в микроавтобус «скорой» помощи. Всю дорогу Александр жадно смотрел в окно, любуясь архитектурой, людьми, столичной атмосферой. Женщина заинтересовалась:
- Что ты там рассматриваешь? Чего хорошего увидел?
- Да как же можно не любоваться этой красотой? К тому же, увижу ли это еще когда-нибудь!
Приехали на Варшавский вокзал. Парень угощал Александра сигаретами. То, что Александра не тем лечили, сразу начало сказываться, у него опять началось помутнение сознания. Наконец, сели в вагон и поезд тронулся. Они все вместе съели сухой паек, который дали в больнице. За «отцом» приехали его жена и сын с дочерью. Они ехали в отдельном купе. Александра пытались разговорить, но он ничего уже не понимал и только молчал. Покурив, вернулись в купе. Александр опять захотел есть и стал без спроса брать лежащие на столе продукты. Жена «Отца» возмутилась:
- Вот нахал, хватает чужое и даже не спрашивает.
Александр не понимал, в чем его вина и поев, полез на верхнюю полку спать. «Отец» заступился за него. Пытаясь ей объяснить, что он не виноват, что просто заболел. Он хороший парень, сделавший для него многое в больнице. Александр не знал, сколько проспал.
Прибыли на Южный вокзал Калининграда. Пути находились на горе и в город надо было спускаться вниз. Женщина, пошутив сказала, что город находится под землей. Александру показалось, что они приехали в какой-то секретный город, о котором никому неизвестно и он в действительности находится под землей. На площади их тоже ждал микроавтобус «скорой» помощи, разместившись, поехали в больницу, Александр уже ничего не видел вокруг себя. Ему только казалось, что они важные персоны и их везут на какое-то заседание. Скоро галлюцинации прошли, когда он увидел, что их привезли в больницу и завели в приемную врача. После некоторого изучения историй болезней и сопроводительных документов, врач отпустил «отца», а Александру сообщил, что ему надо немного еще подлечиться. Тут Александр не выдержал:
- Да меня уже вылечили. Я целый месяц провалялся в больнице! Сколько еще нужно?
Он завидовал «отцу». Счастливец! Случайно попал сюда, совсем немного побыл и его отпускают. Врач был непреклонен. Он понимал Александра, но отпустить его не мог.
Александра опять переодели, отобрали любимую одежду и поместили, как всегда, в наблюдаловку. Весь его организм протестовал. Александр занял отведенную ему койку и отказался от еды, объявив голодовку. На следующий день врач понял это и поручил санитару разрешить проблему. Санитар стал направлять всех на завтрак. Молодой парень, студент института, спортсмен, приказал идти и Александру за стол. Он не пошел и санитар его ударил. Александр знал, чем это кончается, молча перенес удар и вернулся на свою кровать. Санитар растерялся не зная, что делать дальше, оставил Александра в покое. Тут подошел медбрат - пожилой мужчина, которого Александр помнил еще по первому приводу. Он принес ему таблетки, от них никак не откажешься. Александр был вынужден принять:
- Как твоя фамилия?
- Никак. Вы меня знаете.
- Я знаю, но забыл, - не сдержался мужчина. Потом сходил к себе и посмотрев, вернулся. - А Лисейков! Теперь я тебя запомню.
Все это время санитар порывался поставить его на место, но санбрат не разрешил. Александра оставили в покое, только давали лекарства и наблюдали за ним. Теперь он мог спокойно оценить ситуацию. Александр понимал, умереть ему здесь никто не даст, но и не отпустят, пока не добьются своего. Есть он будет вынужден начать, но он вспомнил, как ему постоянно мешали здесь курить. Александру запретили курить и тогда он решил: или ему дают курить, или он продолжает голодовку и, не прикасаясь к еде два дня, он решился на свой план. Подошел к дежурившим санитарам:
- Дайте сигарету.
Они сразу же предложили ему свои сигареты: мужчина - «Приму», а женщина - «Ту-134». Это были самые любимые сигареты Александра. У женщины он брать не стал, терпеть не мог курящих женщин и попадать в зависимость от нее не захотел. Взял «Приму» у мужчины и пошел в туалет, жадно выкуривал сигарету. После курилки он пошел за стол и первый раз поужинал. Потом Александр понял, что врачи ни в чем не виноваты, они вынуждены его здесь держать. Александр стал замечать, как лекарство помогает ему. Вскоре Александра выпустили из наблюдаловки, предложили самому выбирать себе место. Александр помнил, как ему было хорошо в шестой палате и занял там койку.
Он опять начал собирать бычки. Ходя в больнице встретил старых знакомых: Горелова, Юрку, Кукольника, но самой радостной была встреча с Мишкой. Тот тоже был не в лучшей форме, но Александр вспомнил все, как они с ним дружили, как он ему помогал во всем, как учил всему и Александр пришел к нему в палату. Мишка уже привык и хорошо себя чувствовал в больнице. Александр пытался его расшевелить, хотел увидеть его тем Мишкой-баламутом, каким он был раньше, но Мишка был серьезен. Он рассказал, как у него идет сейчас жизнь. Они с женой все-таки получили хорошую квартиру и выбрались из своего сырого подвала, дети учатся в школе и хорошо учатся. Мишка по-прежнему собирает бутылки на пляже и содержит этим свою семью, но что-то в его жизни стало не так. Мишку добила такая жизнь. Больше Александр не общался со знакомыми. Все чувствовали себя плохо, у каждого были свои проблемы. Надо было думать о себе, но Александр знал твердо: он никому не даст в обиду дорогих сердцу - Юрку и Мишку.
По прибытии его в больницу врачи сразу же сообщили об этом отцу. Тот не знал, что сын вновь заболел. И вот свидание. Александр вышел в коридор и увидел Ивана Кондраша и отца. После всего пережитого он не верил, что опять видит своего друга и до боли в сердце любимого отца. Он бросился к отцу и расцеловал его. Немного отойдя, он крепко поздоровался с Иваном. Сели и разговорились. Отец привез большую сумку продуктов и сигареты. Отцу уже рассказали, что с сыном произошло. Отец плакал, что чуть не потерял сына. Александр не выдержал, тоже заплакал:
- Все, отец, я больше не могу! У меня больше нет сил! Я устал!
Так они долго сидели обнявшись и плакали каждый о своем. Иван поддержал его:
- Ничего, Саша, все будет нормально, тебя подлечат, выпустят, и все будет нормально. Бросишь институт и без него жить можно.
Иван не понимал, что для Александра значил институт. Тому было приятно, что его друг и отец опять рядом. Понемногу Александр успокоился. Поговорили о делах дома. Александр узнал, как его сестра, племяши и ему немного стало легче на сердце. Александр завидовал отцу с Иваном, что они на свободе. Теперь он знал, что ему никуда не избавиться от больницы. Он постоянно будет попадать в больницу. Такая у него теперь судьба. Трудотерапию вела другая женщина, а предыдущая - получила повышение. Александр больше не стал клеить конверты. Была возможность отдохнуть, и Александр ей воспользовался. Он теперь просто ел, спал, курил и общался в коридоре с другими. Врачи удивились такой перемене, но не заставляли работать. Когда  повели отличившихся больных в кино, то взяли и Александра. Он был удивлен, но и рад, что наконец-то и ему что-то приятное стали делать. Приятно было пообщаться с женщинами, пусть и больными.
Главным врачом был теперь лечащий врач Александра, поэтому сейчас попал к новому врачу, к которому еще не привык. Тот все обещал перевести Александра в районную больницу, поближе к дому, но не сдержал своего слова. Однажды Александр заявил медсестре:
- Ваш этот врач, наверное, двоечником был!
- А ты что, на пятерки учишься? - съязвила она.
Александр опять сдерзил:
- Как умею, так и учусь!
Как бы он не учился, а слова на ветер не привык бросать, если говорил что-нибудь сделает, значит сделает, а держать в напряжении человека обещанием, выматывать силы -  это не позволительно.
Александр заметил тихого парня. К нему никто не приходил и не приносил передач, но парень мужественно переносил невзгоды, ни у кого не просил и никого не обижал. Александр зауважал его. Они разговорились. Оказалось, парень учится в мореходке. Приехал из другой области, мечтая о море, и на практике заболел. Александр посадил его с собой и стал с ним делиться. На его взгляд, такие парни должны жить.
По сравнению с прошлыми временами, теперь вместе с больными стали класть и наркоманов и токсикоманов. Вели они себя высокомерно.
Рядом с Александром лежал один такой, у которого мать была учительницей. Александр уже знал, что у врачей - самые больные дети, у педагогов - самые дурные дети. Парень был из деревни, но не приучен к труду, мечтал жить в городе. Он потребовал от родителей джинсы, кроссовки. Ему шли навстречу, баловали, но ему тесны показались рамки деревни и он приехал в Калининград покутить на родительские деньги. Познакомился в баре с красоткой покатил с ней в такси, но деньги кончились, девица исчезла. Парень не смог рассчитаться с таксистом, предлагал ему в оплату кроссовки, а шофер за это свез в больницу. Александр сразу проникся к нему неприязнью. Парень не больной, а дурачок по природе.
В больнице объявили карантин, никого не пускали на свидание. Однажды к Александру подошел медбрат и обрадованный сказал:
- Пойдем, к тебе приехали!
- Кто приехал?
- Пойдем, увидишь!
Александр не ждал никого, отцу не время было приезжать, к тому же карантин. Когда его выпустили за дверь, он не поверил своим глазам:
- Инка?! Как ты здесь оказалась?
Инка, не дождавшись Александра в Ленинграде, нашла его институт, там узнала, что он уехал домой, нашла возможность и деньги, примчалась в Краснознаменск. На работе о нем никто не знал. Инка разыскала его сестру, от которой узнала, что Александр попал в больницу и, несмотря на карантин, выпросила у врачей свидание с Александром и ей не отказали. Александр не мог не оценить человечности врачей и Инкин порыв. Единственный человек на свете, который не забыл его. Александр был переполнен чувствами:
- Как ты меня нашла?
Инка все ему вкратце объяснила.
- А я думал, ты меня бросишь. Я тебя ничем не обидел?
- Нет, ничем!
- Спасибо, что ты меня посетила. Как у тебя дела? Учеба?          
- У меня все нормально. Обо мне не думай. Выздоравливай и все будет хорошо.
- Что врачи говорят?
- Они говорят, все будет нормально. Подлечат тебя и все.
- Ну, ладно со мной. Ты только учись. Не бросай институт.
- Я учусь. У меня все хорошо. Я не брошу учебу.
- Ну и молодец! Я выйду, позвоню тебе, а потом приедешь, обо всем поговорим. Александр понимал, что ей надо возвращаться. Он поцеловал Инку на прощание и проводил, а сам был безгранично счастлив. Нашлась в его жизни женщина, которая его поняла, оценила, и только случилась с ним беда,  она не испугалась трудностей, приехала к нему.
Медбрат не удержался от вопроса, все были поражены ее поступком:
- Кто это такая?
- Это мой друг! - уверенно сказал Александр. Он теперь был уверен, что ее никогда не предаст и в любой ситуации будет сражаться за нее. Она была не в его вкусе, как женщина, но он знал, что все сделает для нее, чтобы она была счастлива. Такой человек имеет право на счастливую жизнь!
В больницу привезли старика со старухой и поместили в разные отделения. Александр был поражен их судьбой. Жили старики в Калининграде и стали совсем беспомощными, решили поехать жить к дочери в Москву. Продали дом, приехав к дочери отдали все деньги ей. Она выжила из них все и прогнала. Старики были вынуждены вернуться в родной город, но деваться было некуда и они устроились в больнице, где их приютили. По  специфике больницы разделили их по отделениям, и остаток жизни они провели одинокими. Старуха не выдержала и умерла, ее похоронили за счет больницы. Возили старика попрощаться с женой. Александра до глубины души поразила эта история. Разве они когда-нибудь могли подумать о том, что так закончат свою жизнь. Александр, конечно, ничем не мог помочь им, но знал одно: этой дочери боком выйдет такое отношение к беспомощным родителям, жизнь ее покарает. Александра записали в группу аутотренинга. Это новшество, введенное в больнице для адаптации больных. В группу попало очень мало человек: трое-четверо женщин, парень и каким-то образом Александр. Это говорило о том, что врачи его уважают, болеют за него и стараются всем, чем могут помочь. Александр был благодарен врачам. Еще одно обстоятельство его радовало, если его уже направили на аутотренинг, значит, он уже пошел на выписку. Конечно, на легкую жизнь Александр не рассчитывал, но это будет жизнь, а не прозябание.
Занятия напоминали детскую игру. Каждый рассказывал, пытались разобраться в причинах заболевания, рассматривали стрессовые ситуации, как из них выходить. Все напоминало игры в детском саду. И, действительно, больные были как малые дети. Чувствовалось, что здесь врачи не зря зарплату получают, все делают для больных. Александр чувствовал медленное улучшение. Он постарался запомнить теперь то лекарство, которым его здесь лечили. С тем парнем, с которым он попал в группу аутотренинга, говорили об этих занятиях. Тот относился к ним высокомерно, считал, что они ничего не дают, а вскоре перестал ходить вообще. Александр считал иначе. Это нововведение, которое потом получило распространение по всей стране, необходимо, а главное, разнообразит монотонную жизнь, позволяет сменить об обстановку и дает возможность пообщаться. Александр замечал, как становится веселее и общительнее.
  Отец приезжал точно в назначенное время, и Александр был всегда ему рад. Он очень скучал и по сестре, но опять она не соизволила к нему приехать, зато приезжал его зять Толик. Он приехал в Калининград за товаром и нашел время приехать к Александру. На прием он не попал, но передал передачу к Новому году, которую искусно собрала сестра. Толик сообщил врачам, что будет ждать его под окнами, чтоб поговорить. Александр, разговаривая с ним через решетки в туалете, узнал домашние новости. На Новый год группу больных, куда попал и Александр, повели в женское отделение на елку. Картина была не из лицеприятных: елочка убогая, наряженная кое-как, примитивно украшенное помещение, играла музыка., больные танцевали, знакомились, разговаривали, строили планы, желали счастья друг другу в Новом году и в жизни. Для Александра это не было убогостью. Он  был счастлив, как ребенок, на елке в Кремле. Здесь была дружелюбная обстановка, никто никого не травил, было так легко и радостно. Александра только печалила мысль, что приходится встречать Новый год в больнице. Он уже знал: как встретишь Новый год, так его и проведешь, значит, предстоящий год не будет легким.
ГЛАВА  XIII
  Александр мучался вопросом как выбраться из замкнутого круга в котором он постоянно вертится и спросил у больных как быть. Его  послали к Юрке. Он стал последнее время совсем доходным, но Александр его по прежнему уважал и подошел к нему в туалете:
-Юрка, скажи, что делать? Я все время рвусь куда-то вверх и все время «падаю».
-Тебе надо идти на большой заработок, два года отработать и потом сказать врачам, что ты больше не можешь работать и взять группу инвалидности.
Александр поразился как все просто, но никто из врачей и родных ему этого не сказал. Он поразился до чего же Юрка умный мужик и был благодарен ему за добрый совет.
  Привели на экскурсию молодых красивых девчонок из медучилища. Трудно было не восхищаться этими молодыми красавицами. Александр украдкой, чтоб не выглядеть дикарем и не показывать огромного желания любить эти прекрасные создания, наблюдал, как они ходили по отделению со здоровенным пожилым врачом. По виду можно было понять, врач еще тот кабель. Он рассказывал об особенностях и специфике работы, заболеваниях, поведении больных, назначении помещений. После обходов он попросил лечащих врачей для практики пригласить несколько больных для беседы, чтоб будущие медики могли глубже понять свою работу. В число этих счастливчиков попал опять Александр. Его пригласили для разговора в коридор, где проходили свидания, усадили напротив этих красавиц и их врач начал задавать вопросы: где он учится, кем работает. Александр старался отвечать честно. На вопрос, где он работает, Александр сказал:
-Зав.автоклубом.
-О! А у меня машина есть, поможешь мне с ремонтом?
-Нет, я зав.автоклубом в другом смысле, работаю при ДК. У меня автобус с шофером, на котором я вожу механизаторам, дояркам, сельским жителям наш ансамбль с концертами, всевозможных лекторов, демонстрирую кино, в общем, несу культуру и развлечение на село.
  Александр понимал, что эти вопросы на проверку его умственных способностей. Александр воспользовался подвернувшимся обстоятельством и рискнул попросить, чтоб за него замолвили слово и скорей выпустили, так как на воле он лучше восстанавливается. Врач пообещал   поговорить с лечащим врачом. Девчата все это время или внимательно слушали, или смеялись. Александр понимал, что он им не пара. Это было обидно. Такие красавицы девчонки и не для него.
  При очередном обходе он опять стал проситься на волю:
-Отпустите меня пожалуйста, все равно я через полгода к вам опять попаду.
Это он рассчитал сам, потому что второй раз Александр попал через два года, третий через полтора года, а четвертый - через год, чем больше он пытался вырваться из замкнутого круга, тем чаще попадал. Он уже не видел выхода для себя.
-Зачем через полгода? Давай встретимся через шесть лет.         
У Александра сверкнула надежда. Значит, не все еще потеряно. Если это возможно, попасть не через полгода, а через шесть лет, сколько за это время можно всего сделать и он, как ловя на слове, сразу отреагировал:
-Я согласен.
-Давай через двадцать четыре года.
-Я согласен.
Теперь Александр знал, что может быть длительная ремиссия. Называя шесть лет и двадцать четыре, врач имел в виду, что есть какая-то закономерность, цикличность в болезни Александра, надо будет в этом разобраться, но здесь ничего понять не мог, мешало сосредоточиться и проанализировать все это окружение. Он мог сосредотачиваться только наедине с собой, на природе среди любимых ему кошек и собак.
  Выписывался Мишка и Александр знал: нельзя подавать руки, чтоб не взять груз «на себя», поэтому Александр стоял в стороне и наблюдал, как Мишка переодевается и превращается в красивого человека. За эти годы он приоделся и теперь выглядит очень даже ничего. Мишка был счастлив концу своих мучений. Александр тоже был безумно рад за него. «Будь счастлив, Мишка, пусть все, о чем ты мечтаешь, сбудется, и дай Бог меньше перенести тебе невзгод!»
  Настал тот день, когда приехал отец. В очередной раз ему сообщили магические слова:
-Лисейков, за вещами. На выписку.
Какое же это счастливое мгновение, как очередное рождение и огромный мир опять зовет и манит. В этот момент не думается о плохом, кажется, все будет прекрасно, а рядом дорогие любимые люди, по которым он страшно соскучился  и главное, при нем отец -самый стойкий, умный и верный друг, дороже которого не будет на всем белом свете.
  Александр мысленно со всеми попрощался, желая всем счастья и вышел с отцом из больницы. За оградой в обговоренном месте они дождались машину, на которой отец за ним приехал. Подошел «ЗИЛ», шофер поздоровался с Александром.
  Наконец, долгожданная свобода. Он любовался проносящимся  живописным пейзажем. Как он по всему этому соскучился.
  Приехали к сестре, отметили его возвращение. Александр вернул ее деньги. Как бы не было тяжело, он их сохранил! Для него долг - это долг чести. Скованность не проходила, и Александр с трудом перемещался. На следующий день он появился на работе, получил начисленные за бюллетень деньги. Все разглядывали его. Александр знал, что за его спиной они перемывают ему кости, но никто не расспрашивал, что с ним произошло. Вечером они встретились с отцом у него на работе, и отец заговорил:
-Поедем на ВТЭК добиваться тебе группу. Ты у меня действительно больной. Вон некоторые бугаи, на них пахать нужно, инвалидами ходят. Именно сейчас у тебя полгода хороший заработок был, правда эти последние полгода подпортили, но все равно, приличная пенсия будет и хватит с тебя учиться, мозги ломать. Будешь, как все жить, хозяйством заниматься и пенсию получать.
Александр не спорил. Он сам не знал, что делать, но чувствовал, что уже не может сопротивляться, тем более бороться. Через несколько дней они поехали в Советск к тому врачу, который впервые его принимал. Врач был поражен последними успехами Александра. Его уже списали со счетов, а он закончил техникум, поступил и учиться в институт, да еще работает. Врач с уважением и вниманием отнесся к нему. Александр признался:
-Я буду бросать институт. Сказал он обреченно.
Врач запереживал:
-Зачем! Не надо бросать институт. Мы тебе сделаем академический отпуск, годик отдохнешь, и с новыми силами опять поедешь, и на ВТЭК тебя направим, будешь пенсию получать.
Александр поразился его участием, желанием помочь. Раз  так о нем заботятся, он еще попробует:
-Спасибо, если поможете.
В назначенный день отец надел праздничный костюм, собрались и утром на первом автобусе поехали в Калининград. ВТЭК находилась в этой же больнице, на первом этаже. Александр боялся, что вместо группы его опять в больницу положат. Отец успокоил:
-Не бойся, в этот раз они тебя не положат, я им не дам.
На приеме были ребята из интерната слабоумных. Александр наблюдал за ними выслушивая, как они отвечают на вопросы врачей. Они мечтали работать кто шофером, кто трактористом, и ему было искренне жаль этих ребят. Их мечты уже никогда не сбудутся. Им никогда не дадут права, сейчас им назначали пенсии. Всю жизнь они проведут по всевозможным интернатам, вплоть до интерната престарелых. А собственно, чем он от них отличается? Он тоже полностью сломан. Врачи отказывались давать ему группу, хотя и было направление на вторую. Запросили из стационара историю болезни, говорили с его лечащим врачом, с отцом. Александра при этом выставили в коридор. Александр так и не узнал, о чем они там говорили, но в конечном счете удалось выбить только третью группу. Александр понял, насколько трудно добиться пенсии.
Вернувшись домой, он заказал переговоры с Инкой:
-Ну, как у тебя дела?
-У меня все хорошо, а как у тебя?
-Я буду бросать институт.
-Саш, подожди меня, я приеду к тебе, и мы обо всем поговорим. Только не бросай институт.
Александр поразился, как она за него болеет.
-Ну, ладно, приезжай, поговорим, может, что и решим.
У него сверкнула искорка надежды. Ожидая приезда Инки, Александр обратился к сестре.
-Вальк, давай я у тебя питаться буду, все равно ты всем готовишь и стираешь, но и мне заодно, я тебе платить буду.
 -Нет! Питайся и стирай сам! Я не хочу зависеть от тебя!
Александра совсем убило это. Когда ей было плохо, он никогда не бросал ее, старался во всем помочь, а когда он оказался под забором он оказался ей не нужен. Вот это сестренка!
  Приехала Инка. Она ему все перестирала. Готовили еду вместе и все разговаривали. Инка убеждала его не бросать институт. Александр согласился с ней. Инка недолго погостила, но поддержала его. Александр дал ей слово, что не бросит учебу. Проводив ее, он целыми днями думал, как действовать дальше, ходил молчаливым, почти ни с кем не общаясь. Александр вспомнил Юркины слова, что надо пойти на высокооплачиваемую работу, два года поработать, чтобы получить хорошую пенсию и взять себе инвалидность. Но что он может? Самые большие заработки у моряков, но это не подходит, Александра туда никто не возьмет. Таксистом  - тоже отпадает. В Бийске много зарабатывают токари, сварщики. Его опять же туда никто не возьмет. Еще же грузчики получают много, но Александр тогда боялся этих мужиков. Работа их была невыносимой и все таки он стал обдумывать этот вариант. В грузчики  можно было пойти с любым образованием.
 Неожиданно приехала мать. Александр не пошел к сестре, чтоб с ней встретиться. Они сами пришли к нему домой и мать кинулась к нему и зарыдала, прося прощения. Александр знал, что уехал для нее неожиданно, не попрощавшись. Это не прошло ей так даром. Подруги матери ее осуждали за такое отношение к сыну и она все это время не находила себе места. Александр знал, что простить матери не может. Дал ему бог родню! Но он понимал, что никуда ни от кого не денется так же, как и они. Он успокоил ее:
-Ладно, перестань. Слушай, мне надо вернуться в Бийск.
Удачный случай и он его использовал. Теперь, когда он ее как бы прощает, она не сможет отказать.
-Ты с Витей будешь воевать.
-Да нужен он мне.
У него была другая цель, но  Вите он прощать не собирался. Специально мстить он ему не хотел, но он знал, что тот рано или поздно сам попадется ему в руки. Сейчас  ему надо освободить себя от забот стирать, готовить ходить по магазинам, он будет заниматься только учебой и работой, и Александр сказал:
-Я тебе буду платить.
Он знал, на что ее купить, от денег мать не могла отказаться. Она согласилась. Александр попросил ее узнать, требуются ли грузчики в ЖелДорЦех на Химкомбинате. Мать уехала. Александр стал получать пенсию и ожидая письмо копил на дорогу.
  Перед отъездом собрались у отца. Александр подвел итоги года своего проживания здесь. Это предназначалось для Игоря Ивановича. Александр похвалился:
-За год у меня было двенадцать женщин.
Игорь Иванович не нашелся, что ответить. Он всегда недолюбливал Александра. Александр был доволен, что поставил его на место, хотя Игорь Иванович ему, как-то сказал:
-Ты много думаешь и все на вред себе.
Отец догадался, что сын собрался опять продолжить учебу, со злостью бросил:
-Куда ты ломишься, перед тобой же все двери закрыты.
Что Александр мог ему на это ответить? Он и сам все прекрасно понимал, но пока он дышит он будет продолжать биться со своей судьбой.
На следующий день Александр , замкнув свою квартиру, уехал. Проводить его пришел отец. Ехать Александру совсем не хотелось. Он представлял, что его ждет в Бийске, но уже сделал выбор и отступать не собирался.
ГЛАВА  XIV
  Дома Александр и не заметил Виктора, не до него. Есть задача и посерьезней, но и отчима он не будет выпускать из поля зрения. Рано или поздно Витя сделает оплошность и тогда Александр его раздавит.
  Сразу же на следующий день он пошел в заводоуправление устраиваться на работу. К его удивлению, его сразу же направили в цех. Он сразу же вышел на работу, в ожидании допуска. Пока документы ходили в Барнаул, Александр и еще двое вновь устроившихся, работали в цехе, делали теплушки, работали на путях и изредка ходили на склады грузить лак и краску. Они сразу ощутили невыносимую тяжесть работы. Потом эти двое перешли на другую работу. Александру деваться было некуда и он вошел в службу грузчиков. Над ним стали подсмеиваться, выживали с работы. Юрка, по кличке Самовар - мужик, сразу окрестил Александра Студентом и Молодым. Особенно измывался Суров - главный авторитет среди грузчиков. Его все ненавидели, за спиной посмеивались над ним. Он был непьющий и некурящий, здоровенный, кулаки чуть больше, чем голова у Александра, и он часто махал ими перед носом Александра, играя мышцами, подгонял его: «Тужься как срать». После выгрузки вагона все выходили на проходную, где оставляли сигареты и, расслабившись курили, а Александр чистил вагон, закрывал двери, прятал лом. К концу работы, он не чувствуя ни рук, ни ног, шел домой и падал на кровать, перед глазами плыли разноцветные круги. Александр не выдерживал и готов был сорваться в любую минуту, но он понимал: тогда все задуманное рухнет, он не кончит институт, завалится в больницу и работу потеряет, но все время терпеть эти унижения он не мог. Задумываясь над своим положением, нашел простой выход; надо над всеми их издевками просто смеяться, воспринимать как шутки. Он так и поступил. Его приняли теперь за дурочка.
  Александр явился в военкомат восстановить военный билет, который уехал вместе с другими документами Александра, объяснил, что с ним произошло. Ему дали временную справку, в которой не было штампа со статьей о непригодности к армии. Тут в газете на глаза попалось объявление о курсах шоферов на личный транспорт. Александр вспомнил, как лежал в больнице с мужиком, который имел машину и ездил несмотря на болезнь. Это он воспринял, как дар судьбы и не мог не воспользоваться моментом, иначе потом будет поздно. Александр быстренько взял справку из диспансера, и тут повезло. Его личное дело ушло в архив. В регистратуре сменилась женщина, она его не помнила и дала справку, что он не состоит на учете. В четвертой больнице он не без трудностей, но прошел медкомиссию. Занял деньги у дяди Гены Трали-Вали, а сейчас он жил в долг у матери, не мог заплатить даже ей за питание. Решив все эти проблемы, он поступил в автошколу. Условия учебы были жесткие. Надо было держаться! Александр договорился все время работать в первую смену, поэтому поочередно работал то в одной бригаде, то в другой и от всех ему доставалось. Он сразу решил дать себе побольше нагрузки, чтоб потом, в дальнейшем, было легче. Так он, изнеможденный, после работы шел в автошколу, заставляя себя сидеть на занятиях и конспектировать. Приходя домой, садился делать цветомузыку, превозмогая боль и усталость. В автошколе он встретился с Сергеем Логовым, с которым познакомился в поезде еще давно, когда ехал в Москву. Жизнь их потом часто будет сводить вместе, а сейчас они вспомнили ту поездку, встречу в ДК «Строителей», где один работал киномехаником, а другой - руководителем ансамбля. По-немногу Александр сходился и с другими. Это человеческое отношение давало хоть какую-то передышку, тем не менее никакой личной жизни не было. На работе, когда ему задавали вопрос, зачем все ему это надо, он сказал, что накопит денег и купит машину, направив всех по ложному пути. Больше всего возмутился Суров. Он еще больше стал издеваться над ним, чтоб жизнь медом не казалась: «Красиво жить хочешь?! Не видать ему этого!» Александр сжал зубы и терпел нападки, все время отшучиваясь, весь этот период становления. Пять месяцев, у него была только одна женщина, с которой познакомила его Гальцова Валентина. Можно ли было выдержать все эти нагрузки?! Он сам не знал, как держался. Пришло время ехать на сессию. Александр отдал долг за питание матери. Мать была страшно рада, что у нее появился дополнительный доход. Перезанял деньги у Вовки, сто семьдесят рублей и отдал дяде Гене, потому что тот уже начал волноваться. Женька пригрозил ему:
-Смотри, чтобы отдал!
Александр, как можно мягче сказал, что приедет и сразу вернет.
ГЛАВА  XV
  Собравшись, тронулся в дорогу. Наконец-то он мог отдохнуть от физической работы. Всю дорогу пластом лежал на своей полке, совсем не было желания двигаться. Один мужчина обратил на него внимание, а когда узнал, что он едет в институт, сказал:
-Молодец, правильно делаешь, что учишься.
Это была первая духовная поддержка.
  Приехав в институт, он поселился в свободной комнате. Конечно, для всех он был чужим. Встретился с Сергеем. Тот тоже по какой-то причине отстал от своей группы. Они разговорились и Сергей предложил объединиться с Анатолием из прежнего курса. Александр был не против, хотя и понимал, что может поэтому им и будет трудней. Ему было легче идти теперь отдельно от всех. Они нашли комнату для троих и объединились. Александр сразу занялся восстановлением утерянных документов. Ему выдали новый ученический и зачетку со счастливым, как он считал, шифром 5555. Было ли это проведением судьбы. Александр поверил, что теперь у него все будет на «пять» и очень радовался, не показывая своих чувств. В институте потребовали справку с больницы о том, что он болел. Он  позвонил в больницу на Липовке. Его врач была удивлена, что он жив, опять в Питере и звонит ей. Она пообещала, что все сделает, что необходимо, потом спросила:
-А как ты себя чувствуешь. - Чувствуя свою вину перед ним.
-Плохо, - но институт кончать надо!
 Он сразу же позвонил Инке и она объяснила, как добраться до ее общежития. Первый раз, долго путаясь, спрашивая прохожих, он в конце концов нашел общежитие и Инку. Был рад видеть уже ставшей родным человеком. Он познакомился с ее девчонками по комнате. Инка гостеприимно накормила его. Потом делились новостями. У Инки все было хорошо и Александр радовался за нее, но Александр чувствовал, что как женщина, она слаба для него, и тем не менее он не обижал ее, терпел. Это была вынужденная необходимость. Зато, как другу, ей цены нет и ради дружбы надо было чем-то жертвовать. Инка после долгой встречи проводила его до метро. Александр с уважением ее поцеловал и они расстались, договорившись о встрече.
В группе не было до сих пор старосты и Сергей с Толей предложили выборы, собравшись в читальном зале. После долгих споров выбрали Сергея. Сергей был доволен своим положением, а Толя потом признался Александру:
-Пусть потянет лямку.
Александр был рад, увидев вновь Таньку - Швабру и ее мужа Мишку. Разговорился с ними в коридоре. Они тоже были вроде рады. Александр не узнавал, почему они не приехали тогда на первый курс, но рад был, что они опять вместе, хоть кто-то знает его с хорошей стороны. Он стал заходить к ней в комнату поболтать. Там Александр узнал Наталью с Херсона. Она вначале приняла его радушно, а потом стала показывать свой норов. Александр старался постоянно отшучиваться. Раз, когда он опять зашел к ним, Наталья стирала. Шутя Александр, стал над ней подтрунивать. Она нетерпимо махнула рукой и замарала его мыльной пеной. Александр стал вытирать свою руку об ее халат, касаясь ее тела, сделал невинное выражение. Девчонки дружно засмеялись над его нескромной шуткой и Наталья не сдержалась. После этого она была недоступной и Александр стал обходить их комнату. Единственный раз, когда ему нужна была помощь в учебе, он подошел к Тане и попросил дать списать. Она отказала ему:
-Нет, не дам!
-Ну, что тебе жалко?
-Я с Вами в психбольницу попаду!
Александр все понял. Он возненавидел ее, перестал с ней здороваться и разговаривать.
  Инка пришла к Александру в гости. Теперь он ее накормил и они пошли гулять по городу. Зашли в кафе-мороженое и прекрасно, как никогда, посидели за столиками, набрав всевозможных сладостей. Потом долго гуляли по заснеженным улицам.
  Выходные пролетали быстро. Наступали дни тяжелой борьбы с «гранитом науки». На помощь не приходилось рассчитывать, каждый был сам за себя.
  Однажды встретился с ребятами из Ростова-на-Дону. Одна девушка поразила Александра своей красотой. Он через других узнал, что зовут эту королеву неземной красоты - Люда. Александр втайне любовался ей, но не решался подойти, чтоб не получить отказ, а вот с ее подругой, более простой, он попытался завести знакомство, заигрывая и шутя с ней, но та возомнила из себя невесть что. Когда он в очередной раз за ней ухаживал, добиваясь от нее взаимности, она высокомерно бросила:
-Я вначале завлекаю мужчин, потом бросаю.
Александра взбесили эти слова. «Счастлива должна быть, что ее из всей толпы заметили и ухаживают за ней. Она думает, что одолжение делает, что принимает ухаживание. Ей просто надо повыделываться с ним и найти более «достойного». Ну, нет, дорогая, не на того нарвалась. Ты еще поймешь, что тебе сделали «одолжение», что за тобой ухаживали, а не ты одарила счастьем, разрешив ухаживать за собой. Теперь посмотрим, как ты дальше будешь умничать, когда за тобой перестанут ухаживать! Больше я к тебе не подойду, пудри мозги другим, если еще охотники найдутся».
Разговаривая с ростовчанами но отметил:
-Да, красавица у вас Люда! Чья она?
Одного из них, Володю, это взбесило:
-Она замужем и на нее глаз не клади!
Александр проглотил пилюлю. Еще один начальник нашелся, решает, что ему делать, чего не делать. Потом парень, чтоб подтвердить свою силу и авторитет с гордостью похвастался среди мужиков:
-У меня отец грузчиком работал!
Александру было противно, а сам то ты чего стоишь? Горлом только и можешь себя показывать. Теперь он вспомнил Фельдмана, и понял какие Ростовчане пижоны. Они все рисовались Одесса-мама, Ростов-папа. «Ну посмотрим кто ж тогда Прибалтика и Сибирь».
  С учебниками Александр не мог работать, поэтому он непременно ходил на все лекции, как бы трудно не было и засыпал на лекциях, облокотившись на стол. Все равно, он что-то улавливал из книг и из лекций, предметы становились ему доступнее. Он сохранял все конспекты. На контрольной по математике он заметил, что все обращаются за помощью к одной нерусской барышне, разбиравшейся в этом предмете. Она всем помогала, а после контрольной, с ней перестали общаться. Когда объявили субботник в общежитии, никого невозможно было заставить работать, а она работала. И Александр не мог не заметить ее порядочности и ума. Проходя мимо нее, он заметил:
-Как математику списывать, так всем нужна была. А теперь никому до тебя дела не стало. Все сразу «хорошими» стали.
Она смущенно приняла его слова. Разговорились, девушка оказалась из Азербайджана. Он знал одно, такую девчонку нельзя бросать. «Талантам нужно помогать, бездарности и так пробьются». После уборки он зашел к ней в комнату. Они разговорились.
  У них зашел разговор об Алиевой, с которой она жила и помогала  ей учиться. Он рассказал, что как то в столовой, он стоял в очереди. Алиева с одной подружкой пришли есть, и стала высматривать к кому пристроиться, чтоб встать без очереди и вперед, высокомерно игнорируя его. Хотя  она далеко не дура, ему не понравилось ее поведение, и он ей заметил:
-Не мылься, не мылься - бриться не придется.
На что она высокомерно, с издевкой, что он вроде для нее не мужчина, проявляя свой «ум», бросила:
-Да действительно с тобой «бриться» не придется.
На что он ответил:
-Именно со мной и не «придется».
Его собеседница сказала, что это дочь того самого Алиева, который сидит в президиуме, и на всех плакатах его фотография всегда находится второй после Брежнева, избранного, как бы от их Алтайского края, которого Александр не «припомнит» когда «выбирал». Теперь он понял, что эта за штучка, и почему она себя так ведет самоуверенно и самовлюбленно, и все таки не до конца этому поверил.  Тут Алиева сама забежала в комнату, отделываясь от очередного своего поклонника, которого оставила за дверями. Александр задал ей вопрос:
-Ты что, действительно дочь того Алиева, который в кремле?
-Да. Я могу паспорт показать.
-Да ладно, не надо, я и так верю.
-Нет, нет ты посмотри.
Она быстро достала свой паспорт и протянула ему. Александр действительно удостоверился, и стал задавать возникшие с этим вопросы:
-А где вы живете? В Москве?
-Нет, у себя на родине!
-а как же вы так живете?
-А он постоянно в разъездах, и мы его больше по телевизору видим.
-Интересно, что это за семья такая?
-И поступила я сама. Мы только сюда приехали, он ни к кому не ходил я сама сдавала экзамены.
Но ему-то «мозги пудрить» не надо, он знал как они «сами» такие сдают экзамены. Папе не надо было ходить по кабинетам, ему достаточно было из кремля поднять трубку телефонную, да и на экзаменах не «дураки» сидят, фамилию читать умеют, и знают кто к ним поступает, ни как он поступал. Естественно, он ей этого не сказал. Алиева продолжала:
-Из-за этого все парни со мной хотят познакомиться и жениться на мне из-за моего папы, чтобы получить привилегии!
Александр не мог дальше терпеть эту самовлюбленность, самодостаточность, безнаказанность привилегированной «пустышки», и ее «зарисовки» перед ним, который не имея ничего, столько в жизни уже повидал, и переворочил:
-Знаешь, мне по херу, и кого какой, и кто папа. Мне от женщины нужно только «то», «что» она «имеет», остальное, что мне нужно, ясам добьюсь.
Она не привыкла к такому отношению. Это было для нее неожиданностью, она не нашлась что ответить и разговор на этом прекратился. Мог ли он когда-нибудь предполагать, что будет учиться с такой «элитной» девочкой, скажи кому тогда в школе, что он будет учиться в единственном в Союзе институте вместе с дочкой Алиева и другой «элитой», иностранцами, его бы на смех подняли, и вообще бы «заклеивали». А вот она действительно не сказка, а быль, и они, оказывается такие же люди с руками, ногами, грудями, и прочими «принадлежнастями». С кем приходится тягаться. Но где ж тут будет по силам?
  На следующие выходные Александр поехал в «Молодежный» к Любе, которая приезжала к нему в Краснознаменск. С трудом, но нашел ее. Сама она мылась в ванне. Дверь открыл парень. В этой ситуации девушка чувствовала себя неуютно, но потом все разрешилось. Она вышла из ванной, объяснилась с парнем и он ушел. Они остались вдвоем и после завтрака занялись любовью. Александр, конечно не думал, что она его ждет, но ему было и наплевать. Главное - добиться своего. В следующий раз, когда он приехал, она открыла ему:
-Я подхватила от тебя вошь лобковую.
-А что это такое?
Она объяснила. Александр поразился, а то он мучился последнее время и не знал, что это такое. Люба попросила показать ей, что у него там. Он показал, она ужаснулась:
-Да как ты терпишь?! У тебя же все кишит!
Александр сам испугался этому открытию, с этим еще не сталкивался. Зуд изводил до изнеможения. Это он поймал от молодой вдовы с которой его познакомила Валентина. Вот и думай после этого на кого еще лезть, чтоб не подхватить ничего. Теперь Александр знал, что это такое и по возвращению в Ленинград разыскал венеролога, тот направил на лечение в больницу. Александр, пропустив занятия, пошел в больницу. Стыдно было идти с такой проблемой, но потом ничего, обвыкся, когда попал в круг таких же, как он. Когда подошло время, всех ожидающих своей очереди, пригласили зайти в душ. Многие были очень даже солидные люди. Удивительно, где же они нахватались этого добра, но в бане все равны. Когда все разделись, женщина всем дала какую-то жидкость с запахом керосина и приказала тщательно намазаться, и стоять полчаса. Мужики уже освоились и стали хохмить на любовные темы. Спокойно стоять было невозможно, все тело горело. Наконец разрешили включить душ и вымыться. После этого стало так легко и хорошо. На улицу Александр вышел с курсантом Нахимовского училища, по дороге разговорились. Дошли до площади и пожелав друг другу успехов, расстались. Когда Александр вернулся в общежитие, Толя накинулся на него:
-Где ты был?! Почему пропускаешь занятия?!
-А тебе что за дело, где я был и чего я был?
Толя завидовал ему, думал, что тот развлекался. Александра взбесило это. Даже, если бы и развлекался, ему до этого не должно быть дела, а тем более Александр отсутствовал по уважительно причине, не такой Анатолий-начальник, чтоб перед ним отчитываться.
   С Толей возник спор и тот бросил Александру:
-Дурак!
Александр вначале было кинулся, но потом сдержался и решил, он еще покажет ему кто на самом дурак, а кто умный.
  В очередной раз, приехав к Любе, он сказал, что вылечился, и они с огромным удовольствием занимались любовью, пока отсутствовала ее подруга, которая жила с ней в комнате. Вечером подруга стала что-то искать, а потом возмутилась, что у нее пропали сережки, с ненавистью бросая взгляд на Александра. Александр долго терпел, но у него появилось подозрение, что она намекает на него:
-Ты что, считаешь, что я стащил твои сережки?
-Конечно, ты!
-Ты, что, совсем чокнулась? Я пришел к бабе и у нее бы тащил?! Тем более, что золото меня вообще не интересует!
-Они были простые, не золотые!
-Тем более я работаю грузчиком, зарабатываю по триста-пятьсот рублей и буду красть какие-то железки. Я их куда нацеплю?
Однако сережки не найдены и подозрение ее не прошло, а Люба просила Александра успокоиться, но успокоиться он уже не мог. Он уедет из Ленинграда и больше здесь не появится. Делать ими нечего, такими красавицами. Александру надо было и своим мужикам доказать, что у него есть куда податься. С Любой они договорились, что будут вместе встречать Новый год.
  Начались экзамены и опять нервотрепка, завалы, потом сдача двух трех экзаменов в  день. Эта процедура выжимала соки. После экзаменов сразу поехал к Любе отмечать Новый год. Александр взял бутылку болгарского шампанского. Люба приготовила закуску. Нарядили принесенную сосенку и стали отмечать. Болгарским шампанским они проводили старый год, а чешским встретили новый. Потом пришел парень, с которым Александр ходил по магазинам и Люба начала вешаться ему на шею и хотя ночь они провели вдвоем, ходили по поселку, катались на горках, Люба опять вешалась всем мужикам на шею. Александр убедился, что делать ею нечего.
Проснувшись утром, он попрощался с ней, поцеловал и уехал. Он опять осуждал себя, что дал волю себе и пил с ней. Нет, больше он ни грамма в своей жизни не примет. Боялся признаться ей, что не пьет. А ради чего? Все равно жизни не получилось. Приехав в общежитие, Александр взял свои вещи и не прощаясь с парнями, пошел на вокзал. Те смотрели в оба глаза на него, были удивлены его поступком.
Приехав в Краснознаменск остановился у сестры, увидел племянников и поспешил к отцу, страшно соскучившись по всем. Вечером отец пришел с Иваном отметить сдачу экзаменов. Вдоволь наговорившись, Александр пошел провожать отца с Иваном. Отец от переполненных чувств сделал глупость - ударил Ивана кулаком по лицу. Александр остался недовольным его выходкой:
-Отец, что ты творишь?
Отец понял, что некрасиво поступил и стал дурачиться:
-Иван, вдарь меня!
Иван вначале обиделся, а потом понял, что Петр Афанасьевич осознал свою ошибку, подыграл:
-Ух ты! На тебе! -
И, шутя заехал ему в челюсть. Они вместе все рассмеялись, как бы там ни было, Иван - их друг и Александр обоих их любит. Все было хорошо. Александр на следующий же день пошел в больницу, поставил укол. Прожил он около недели, встретился на своей квартире с Мицуковой Ольгой соседкой Вальки. Она заметила:
-Ты, как и прежде, ласковый, не изменился.
-А что со мной сделается?
Александр молча ходил по городу, наслаждаясь красотой природы и ставшим дорогим городом. К сыну сходить у него еще не было сил. Раздумывая, как себя вести, Александр понял: следующий раз он должен приехать к нему с подарком, чтоб тот был рад встрече, и так понемногу приучать его к себе. Сестре Александр сказал:
-Я зарабатываю десять тысяч, а потом видно будет, где буду жить.
Сестра посчитала его слова за хвастовство, за бред больного:
-Ну, как же, заработаешь ты десять тысяч!
Александр не стал спорить, жизнь покажет. Завершив последние дела, он отправился в дорогу. Провожать его пришел отец.
По приезду в Бийск, Александр сразу же вышел на работу, оформил документы и получил деньги за сессию. Пошел в автошколу сдавать на права. Все это тяжело, но отступать было нельзя. В автошколе преподаватель отвозил его на гору на автодром, где он потом выполнял необходимые упражнения. Потом ездили по городу, запоминая правила. Водить машину было очень волнительно, но это доставляло огромное удовольствие. На экзаменах Александр сел за автоматы, старался взять себя в руки и сосредоточиться только на заданиях. Вот объявили, что время закончилось и на панели засветились результаты. Александр пришел в автошколу и они поехали в ГАИ за инспектором. Потом поехали по старому городу. Александр так переволновался, что допустил грубейшую ошибку. Его на этом «зарезали». Пришлось уговаривать преподавателя уделить ему еще раз время на пересдачу, тот возмущался, что ему некогда. Пришлось пообещать, что Александр поставит бутылку, тогда преподаватель согласился. В следующий раз Александр сидел только с инспектором и так лихо провел машину возле ГАИ, что экзамен защитили и наконец, выдали долгожданные права. По приезде из института Александр вернул долг за автошколу, заплатил матери, наконец, смог начать откладывать на книжку получку, жить на аванс. Опять в его жизни ничего не переменилось. Его выжили из бригады, объяснив, что он «не тянет» и обрабатывать его никто не собирается. Это была наглая ложь и он был вынужден три месяца работать один в невыносимых условиях. Два раза Киселева - начальница пыталась сломать его работой, давая невыносимые задания и он все выдержал, два раза выгружал по 100 тонн и три месяца зарабатывал больше всех, тем самым опроверг их ложь и подлости, все выдержал. После тяжелой физической работы Александр, наконец-то, получил первый отпуск. Он хотел отдыха. Теперь мог отдохнуть физически, но от контрольных отдохнуть не мог. За отпуск Александр сделал очень многое, так что отпуска он почти и не увидел. Так хотелось нормально отдохнуть, съездить куда-нибудь, походить в нарядном и просто ни о чем не думать. Александр вновь вышел на эту каторгу, в которой было только два праздника в месяц: аванс и получка. Киселева на этот раз поставила его в «передовую» бригаду Сурова. Александр не сопротивлялся, шел шутя, куда его посылали. Суров и другие рабочие донимали его, издевались, оскорбляли, все старались унизить. Суров часто подкалывал:
-Бойтесь его, он дурачок, -
И подгонял:
-Тужься как срать! Недоносок!
Александр понимал, к чему они клонят, но твердил про себя: «Только не сломаться. Только не сломаться».
 
Все контрольные были закончены, зачтены. До сессии оставалось два месяца и теперь Александр мог себе позволить после работы ходить по гостям. Он ходил к тете Маше, стал заходить к Бессоновой Валентине. Она не вылазила из кабаков и Александр, подрядившись с ней, решил за весь год хоть раз сходить с ней в ресторан, расслабиться, почувствовать себя человеком. К Валентине сразу приклеился ее давний знакомый , который был здесь завсегдатаем, потом объединились с какими-то двумя подружками. Веселились, Александр был сдержанным, больше молчал и танцевал. После закрытия все пошли к Валентине на квартиру. Александр разговорился с одной барышней. Дело шло к тому, что они заинтересовались друг другом, но тут обратился к нему приятель Женатика, попросил поменяться подружками. Александра это взбесило. «С бабой справиться не может! Посчитал, что с этой получится!» но спорить не стал, чтоб не портить вечер. Так они обменялись подружками. С ней ничего не вышло, и у того, так ничего не получилось.
До сессии оставалось немного, когда в городе произошло ЧП. Было тепло. На Тэц  не обратили на это внимания. На 30 ноября вдруг за ночь погода изменилась: подул сильный ветер, затем плюсовая температура опустилась до минус тридцати. Такой шутки от природы никто не припоминал. Из-за этого перепада температур полопались трубы в теплоцентрали. Люди грелись отопительными приборами, какие были в наличии. У кого были знакомые или родные, переселились к ним в частные дома. Многие заводы остановились, прекратили работать и учебные заведения. Срочно были вызваны аварийные бригады из ближайших краев и областей, которые меняли отопительные системы. Однако, вагоны шли, допускать простой было нельзя и грузчики шли на работу. Хотя у Александра дома отапливались кочегаркой, которая уцелела от морозов и было относительно тепло, но на работе невыносимо от холода. Нигде в цехах невозможно было отогреться и так весь день на холоде, а потом и в не отапливаемых вагонах трамваев добирались до дома, но пережил и эту трагедию.
  Пора было ехать на сессию. Александр опять пробежал все инстанции, оформил документы. Билет был заранее взят и Александр тронулся в дорогу. В вагоне он опять, заняв полку, отлеживался всю дорогу, поднимаясь только по нужде, покурить и поесть, приходил в чувства от физической усталости.
  С этого года студентов переселили из старого района в новый, в благоустроенную девятиэтажку. Теперь в каждой комнате размещались только по двое - трое человек. В этом же году отстроили и новое здание института, большое белое.
  Александр сразу навестил Инку. Инка Александру связала шарф. Это был самый дорогой для него подарок, который он с особой гордостью повязал на шею. Улучив момент, когда все девчата вышли, они занялись любовью. Оба уже «застоялись» и нужна была разрядка. После этого Инка проводила его на метро.
Началась учеба. К Александру в комнату поселился еще один парень. Начало было вроде неплохим. Потом появился Миша, тот, который терся в техникуме всегда около директора, с трибуны помахивал им рукой, когда они натруженные приезжали со стройотрядов, сам же ручки не пачкал, был в комсомоле. На первом курсе, чувствуя свою слабость, Миша примкнул к Александру, а когда тот попал в больницу, ни разу к нему не пришел. Теперь и он слетел с курса, и опять искал в Александре поддержку. Нет, такие друзья ему не нужны. Между ними возник спор:
-А ты что сюда пришел?
-Саша, что ты?
-Ты думаешь, я с тобой нянчиться буду?
-Если ты так будешь себя вести, я уйду в другую комнату.
-Этого я и хочу. Давай, дергай.
Миша ушел. Да, Александру было вначале тяжело, трудно отрывать от сердца старое, но надо сразу с этим кончать, чтоб потом хуже не было.
  Через несколько дней Александр шел с соседом на занятия, и тот хвастался, какой он хороший, что он в жизни всех добивался сам. Александра смутило такое самолюбование. Чего же он достиг? Только то, что так же, как и многие другие, в институте учится? Так не он один. А кроме учебы, что есть еще у него? «Эх, его бы в бригаду, к нам, «цены» бы ему не было, посмотрел бы он, на что этот орел способен», но Александр сказал только:
-А я с помощью людей.
Да, именно людей, которые повстречались ему на пути. Этим нелицеприятным разговором у них дело не кончилось. Александру понадобилось списать лабораторную. Сосед отказал. Александр поразился таким эгоизмом, но промолчал и пошел к другим. Так он начал понимать, на что способен сосед. Через несколько дней Александр зашел в комнату, там сидел сосед с ростовчанками. Сосед спросил:
-Ты сделал лабораторную?
-Нет, мне дали.
-Дай списать.
-Еще что выдумаешь?
Люда, в которую он был влюблен, заинтересовалась:
-Ты что, бросаешь тех, кто тебе отказывает?
Она имела ввиду тот случай, когда ее подружка похвасталась, что вначале кружит голову парням, а потом отворачивается. После этого Александр перестал с ней общаться и здороваться. Сейчас он просто сказал:
-Я не вам не даю списать, а ему, а он знает почему. Я не виноват, что вы с ним.
После этого разговора сосед нашел себе комнату и ушел незаметно, но Александр еще не думал, что тот решил мстить до конца. Однажды, зайдя в столовую, увидел его стоящего в очереди и встал рядом. Сосед всем своим видом показывал, что они незнакомы, шутил  с девчатами. Ну, что ж, по крайней мере он сам выбрал эти отношения. Эту сессию сосед выглядит победителем. Как он будет выглядеть на следующей? Ведь ему это безнаказанно не пройдет.
  А тут еще одна неприятность. Старшая преподавательница по заочному отделению, стала ругать за его оплошность с контрольными:
-Почему вы не выслали исправленную контрольную? Все нормально поступили, а у вас что?!
Александр не стал говорить, какие у него неприятности на работе и дома с матерью, и Витькой. Он только сказал:
-У нас город заморозило, даже дети в роддомах умирали.
-А где справка? Предоставьте справку!
-Справки у меня нет.- В действительности, кто такую справку даст. Об этом в газетах писали и по телевидению передавали.
Ей нечего было сказать или она не хотела показывать, что не читала и не видела по телевидению, или зная о такой катастрофе, не ожидала, что он оттуда, однако, сменила гнев на милость. На этот раз опять обошлось.
А Сережа с Толей решили в этот раз отделаться от дурочка и по селились отдельно от Александра, в двухместной. Хотели его наказать одиночеством, но забыли, что он в прошлую сессию помогал им и кормил. Да, Александру было тяжело в одиночестве, но он знал, что выкрутится, еще не все двери перед ним закрыли. Парни ожидали, что он будет бегать, проситься, чтоб его взяли обратно. Раз дурачок ему деваться некуда. Александр считал иначе: пусть пока остаются хорошими. Все-таки, Александр решил попроведовать своих умников Сергея и Толю. В комнате у них было весело. Они с радостью выяснили, кто первым, а кто вторым был с Таней - Толстушкой, которую Александр обхаживал на первом курсе. Александр знал, что она только перед ним выделывалась, а так уже под кем только не была. Теперь парни выяснили, кто из них старший, кто младший «молочный» брат Их было человек пять и таких веселых. Александр прошел и сел на кровать, почувствовав, что там подложена чертежная доска. Он уже знал, для чего это делается, чтоб эффективнее любовью заниматься. Спросил шутя:
-Вы что здесь е.....?!
Молдаванин - Володя решил съумничать:
-Да, е....., Мы можем и тебя отъе...!
Александр постарался удержать себя от глупостей. Он знал силу слова и поэтому сказал:
-А старшего брата Вы в х.. не ставите?! -
Повернулся и ушел. После этого они перестали шутить, затихли, появилась информация к размышлению. Правду он сказал или нет? Для них это было неожиданностью.
На следующий день Александр напомнил Сергею о его обязанностях старосты и попросил сходить к преподавателю за контрольными, тот сходил, сказав:
-Ну, что, с тебя бутылка, Лисейков!
Александр постарался быть спокойным:
-Я вам всем на шестом курсе бутылки поставлю.
Потом, когда вышел на перемене из лабораторной покурить на площадку, к нему подбежал молдаванин и Володя попросил прикурить. Он был один, и Александр решил проверить, каким героем теперь окажется. Он дал прикурить и сказал ему:
-Не маленький и х.. пососешь.
Тот напугался, обезумел:
-Как тебе не стыдно?
-Стыдно, у кого видно, а у нашего брата все подобрано.      
 Пусть учится за свои слова отвечать, не в детском саду. Тот, не докурив, бросил сигарету и отошел.
Вечером Александр опять зашел к ним в комнату. Сергей и толя были теперь одни, сидели грустные. Толя, когда Александр сел на кровать спросил, пытаясь напугать:
-Ты кто такой? Что-то я тебя не понял?
Александр принял вызов и нагло ответил:
-Я? Максималист! Х...., что ты со мной столько проучился, так меня и не понял!
Встал и удалился. Действительно, физически с ними разделаться для него не составляло труда и за словом он тоже в карман не лазил, о первым их никогда не обижал. Да, тем более эта грызня отвлекала бы его от главного, для чего он здесь находится - от учебы. После этого, Александра оставили в покое.
Он давно уже заметил, в заочном обучении есть одна особенность: если дома нормально, то и в институте в порядке, если все дома рушится, то и в институте аналогично, и как его на работе выжили из бригад, так и здесь он остался один, все от него отвернулись.
  На их курсе появилась новенькая. Девушка обращалась ко всем за контрольными, так же и к Александру подошла. Он, бескорыстно дал, а потом предложил ей заняться любовью, попытался ухаживать, но она отвергла его попытки:
-Что Вы со мной делаете?!
Буквально через день он увидел, как она сама бежала к ловеласу Юре. Тот своего никому не хотел уступать, а когда увидел, что у него соперник, сразу поспешил облить его грязью:
-Он хоть и пьет, но работяга!
Александр опять стерпел унижение и что у него нагло увели барышню, промолчал, однако, про себя подумал: «Вот тут, ты немного ошибся, да, я работяга, но не пью. Вот на этом ты и проколешься». Потом эта девица, обхитрив всех, экстерном сдала курс, не особо вникая в то, что сдавала и сразу ушла выше курсом в ту группу, где Александр начинал учиться. Это опять был сильный удар ниже пояса и опять пришлось все терпеть. Александр знал: напрасно все думают, что бить можно только в одном направлении, жизнь представляет и другие ходы. В одном месте не получилось, надо использовать другой момент, случай и неизвестно, кто еще останется в выигрыше.
  На одной лабораторной к Александру присоединился Генка - одессит, работающий художником комбинированных съемок на одессфильме, юморной и обаятельный, но и хитрый. Он разошелся на перемене и Александр шуткой, с силой стал его заставлять идти готовиться к лабораторной. Тот упирался. Когда Люда - ростовчанка спросила, куда его тянут, он отшучивался:
-Да, я с самим Лисейковым лабораторную делаю! Вот он меня из-под палки заставляет.
Александр тянул этого болтуна в лабораторию, пытаясь объяснить, что надо немедленно сдавать. Генка решил поиграть мышцами, уперся.
-Я культурист! - набивал он себе цену.
Александр не мог ему объяснить, что у него сил мало и ему надо как можно быстрей сдавать все зачеты и экзамены, что он долго не выдержит, подыграл ему:
-Тем хуже для тебя. Я атлетист.
Но, попытавшись его еще раз сдвинуть с места понял, что Генка не поймет, и пошел без него. Так они опоздали в этот день на защиту и Александр, как ему Генка не нравился, больше с ним никаких дел не имел. Итак силы покидают, еще его капризы терпеть.
  Александр думал только об учебе, как бы все сделать, поэтому он как-то выделялся из всех. Однажды, ожидая лекции, девчонки - Лариска, дружившая с Зиновьевым из Львова и Люда из Ростова - решили расшевелить его, подшутить над ним. Это бы нарушило его равновесие, и Александр отшутился:
-Ня нядо, Низя, Ай-яй-яй...
Девчат это очень рассмешило, а ему было грустно, что у них только шутки, серьезные же отношения они поддерживают с другими. Это было обидно. Они были красивыми девчатами, но, к сожалению, ему не по плечу, а он их страстно желал, поэтому лучше никаких дел с ними не иметь, чем себя мучить.
Не оставляла Александра в покое Наташа из Херсона. При каждой встрече она на него нападала, повышала голос, старалась унизить. Александр поначалу старался сгладить ее выпады. В очередной раз, когда они готовили на кухне, она заявила, что перешла каким-то начальником на завод, о чем всю жизнь и мечтала. Потом загадала загадку о своем городе, которым она так гордилась, «что любят женщины и обожают все люди Хер и сон, так и называется ее город Херсон». Так же она похвасталась, что у нее есть сын дома. Тогда Александр слукавил:
-Давай, приглашай к себе в гости, я познакомлюсь с твоим сыном. Потом, я тебя приглашу в Прибалтику, познакомлю со своим.
Дав понять, что она зря пыжится, что такая деловая, у него тоже есть сын. И чего он еще ей не сказал, что у него и дочь есть.
Наташа растерялась и сразу переиграла:
-Познакомил бы меня с сыном. Я бы у него научилась твоему терпению.
-Да, у меня бабье терпение, сейчас у баб такого нет, - со злостью ответил Александр.- Давая понять, сколько он уже терпит все ее выходки, но опять сказал так, чтоб она не поняла, что он имеет ввиду:
-А я познакомился бы с твоим сыном и научился у него настырности. Если бы я сразу не поступил в институт, я бы больше не пытался.
Он имел в  виду, что она с первого раза не поступила. Наташа стала что-то говорить  о преимуществе женщин перед мужчинами и Александр культурно ее послал:
-Женщин и собак водят с левой руки и вообще, женщина - друг человека.
На этот раз Александр от нее отделался, но на этом не прекратились их перебранки. Наталья постоянно, когда его видела, старалась зацепить побольше. Александр продолжал терпеть ее укусы молча или отмахиваясь, как от назойливой мухи, но доставала она крепко.
  От всех неприятностей Александр спасался тем, что каждый день ходил на дискотеки, которые проводились тут же в общежитии, на первом этаже. Здесь он мог себя показать с лучшей стороны, потому что танцевал намного красивей других. Прекрасная музыка, движения в ритм, девушки, снимали стресс. После танцев он опять ощущал себя человеком. Правда, с девицами у него не получалось и здесь.
  Александру нужна была еще одна лабораторная. Он стал ходить по комнатам и спрашивать, зашел и к ростовчанам:
-Мужики, дайте лабораторную содрать.
Опять его появление всех разозлило и Володя напыжился:
-Мы тебе с парнями п.....дадим!
Александр не стал связываться, но ему так противно стало и тоже мне мужик, но сказал бы и...дам, а то дадим. Я б хоть тебя как мужика уважал. Как и дома, его выжили из всех, так и здесь все от него шарахались, Александр был в одиночестве. Успокаивала мысль, что все-таки Инка думает о нем и он знал, она его никогда не подведет, не предаст. С ней в выходной он ходил в кино, в театр на спектакли, в кафе-мороженое, они прогуливались по достопримечательностям Питера. Александр финансировал все культурные мероприятия. В прошлом году они все-таки сходили в Кунсткамеру и Петропавловскую крепость. Надо было посетить такие места. Александр сразу почувствовал, что после этих экскурсий дома будет тяжело, так и случилось. Теперь эти неприятности тянулись, поэтому ходить в мрачные места он больше не хотел.
  Начались экзамены и зачеты. Опять страшные волнения, снова не гладко все шло: то завалит, то на следующий раз идет, оптом сдает два-три экзамена и зачета, но никогда Александр не жаловался. К тому же,  жаловаться было некому, только злился на себя, что такой неудачник. Александр все пускал в ход: и шпоры, и испытанные студенческие уловки, приметы, которые считалось помогают, и пятаки подкладывал под пятки, и подкладывал учебники и контрольные под подушку, и обходил черных кошек, и пустые ведра. Напряжение было страшное.
 Вот кончились и очередные экзамены. Очередная маленькая победа! Но заботы не отступили. Надо сына приучать к себе и хоть раз в год привозить подарки, иначе, потом бесполезно требовать от него любви к себе. На этот раз Александр твердо решил, что будет с ним встречаться. До него дошло, раз он не платит алименты, он обязан для сына что-нибудь делать. Что купить, у Александра не возникало вопроса. Конечно же, велосипед. Он помнил, какая была радость, когда ему отец купил велосипед. Александр выбрал в Гостином дворе самый красивый красный велосипед и принес его в комнату. Володя из Молдавии забежал к нему в комнату, увидев велосипед, посмеялся:
-Что ты, домой на велосипеде поедешь?
Александр не ответил, но когда тот, с важным видом купил себе колеса на свою машину, тут уж наступил момент уколоть его:
-А ты что на этих колесах домой поедешь?
Владимира это вывело из себя, он потерял равновесие:
-Да, на этих колесах!
Опять последнее слово осталось за Александром.
Все дела были завершены, билет взят. Они с Инкой последний раз сходили в кафе-мороженое, отметили его успешную сдачу сессии и на следующий день Инка проводила Александра на поезд в Краснознаменск.
Пригодилось по жизни, что прожил в Прибалтике. Теперь у Александра была отдушина, куда он мог сбежать, отдохнуть от всех неприятностей и перегрузок. Остановился опять у сестры и больше ни к кому из друзей не ходил. Александр, как тень, ходил по Краснознаменску. Он узнал, что Женьку отдали в ясли, знал, что рано или поздно они так поступят и он спокойно будет встречаться с сыном. Александр пошел в детский сад, чтоб познакомить его с двоюродными братом и сестрами. Дома он показал ему велосипед, который привез. Ребенок молча радовался подарку, так же сдержано, как когда-то радовался Александр. Это было приятно сознавать, что сын похож на него, такой же сдержанный. После непродолжительного общения они вышли из дома. Александр усадил Женьку на велосипед и повез его придерживая, назад в детский сад. Ему было достаточно пообщаться с сыном, душа перестала ныть от тоски. Было такое ощущение, что он приехал из заключения на побывку и скоро опять уезжать. Большего для сына он ничего не мог сделать.
Тарханиха теперь жила в Добровольске - маленьком городке Краснознаменского района. Ее мужа перевели туда начальником телефонной станции. Она стала главным бухгалтером в сберкассе. Им предоставили квартиру, но при всем том, это было ее падением. Это ей не Рига, а она Бийск считала деревней. Вот пусть теперь в настоящей деревне поживет. Теперь ей отсюда никогда не выбраться. А для сына лучше, пусть в деревне детство его пройдет, хоть без присмотра отца, но это сдержит его от плохих городских соблазнов. Сын вырастет на свежем воздухе и на здоровых продуктах, а это полезно будет, при его слабом здоровье.
  Гуляя по городу, Александр встретился с Анкой. Она пригласила его к себе домой. Как он мог ей объяснить, что ему тяжело на душе и что он рад ее видеть, но из-за ее муженька Игоря Ивановича, у Александра нет желания к ней в гости идти. Александр просто отказался от приглашения. Анку это обидело, и она бросила:
-Ну, и пошел ты на х..!
-Вот туда я и пошел, - спокойно ответил он.
Его обидело, что он о ней хорошего мнения, но она его так и не поняла. Это было для него дополнительным ударом, но и это стерпел.
Александр пару раз приходил к отцу на работу, повидать дорогого, любимого ему человека. Как ему дома тяжело без него! К отцу постоянно кто-нибудь заходил в кабинет и прерывал их разговор и все-таки, они говорили о самом важном для них. Перед отъездом отец пришел к Вальке проводить Александра. Приятно было побыть хоть немного в кругу родных людей, повозиться с племянниками. На следующий день отец проводил Александра на автобус и он опять уехал переживать кошмары, которые его ожидали впереди.

ГЛАВА  XVI
  В дороге Александр опять отлеживался на полке, набирался сил перед очередным длительным марафоном. По приезду сразу вышел на работу, оформил все документы и сел на уколы, восстанавливая утраченные за сессию силы. С первого дня, не отдыхая, взялся и за контрольные.
  В столовой знакомились со страховым агентом, соседкой Женьки. Женька заболтался с ней и начал сватать ей Володьку, но как-то у них все было неопределенно и Александр попробовал сам заговорить с ней: спросил адрес и на его удивление, она из них двоих предпочла его и дала адрес. В назначенный день Александр пришел к ней и они сразу перешли на «ты». Он без ума был от этой женщины, которую звали Руфина Георгиевна. Она была метиской: мать-русская, а отец-алтаец. Жила она с родителями. Чуть позже пришли они и не были против, чтоб Александр остался у них ночевать. Руфина была на три года старше и побывала замужем, имела сына, но лучшей женщины Александру не надо было, она его устраивала. Так он начал с ней встречаться. Когда Руфина узнала, что он учится в институте, тоже загорелась желанием учиться в пединституте. Александр ее всячески поддержал. Когда она поступила, они, возвращаясь с прогулки мечтали о прекрасном. Руфина сказала:
-Мне приснилось, что мы с тобой...
Александр не понял:
-Что со мной?
-Ну, что мы в постели с тобой и так было прекрасно.
-Что в постели? Мы с тобой и так в постели? - не понял опять он.
-Да нет, по-другому.
-Как по-другому? Минет, что-ли брала?
-Ну, да.
Александр знал уже, насколько это приятно, но сам не мог предложить, боялся обидеть этим. А тут она сама предлагает - это было подарком.
-Ну, а в чем дело? Сейчас придем и пожалуйста, все в нашей власти.
Они зашли домой и сразу же пошли в спальню, не сдерживаясь  от желания. Так профессионально у него никто еще не брал минет, даже в Прибалтике. Она все из него высасывала, образовался даже вакуум в животе и Александр не выдержав, кончил ей прямо в рот. Она проглотила и наигранно возмутилась:
-Что ты сделал?
Александр не стал оправдываться:
-А что?
Немного отдохнув, они опять занялись любовью. С этой женщиной невозможно было спокойно лежать. На этот раз они легли валетом и занялись взаимными ласками. Это было что-то неописуемое. Каждый день секс их изводил до изнеможения и так снимал стресс. Вот теперь, после каторжной работы и контрольных, появилась отдушина, которая одновременно выматывала и восстанавливала все силы. Наступил относительно благоприятный период.
На работе появился новичок и попал в бригаду Сурова, и сразу стал пресмыкаться перед ним. Никто его не трогал, и он стал вести себя уверенно. Когда в очередной раз мужики нападали на Александра, он все отшучивался. Новичок посчитал, что раз его не трогают, и он может нападать. Он что-то оскорбительное сказал Александру. Этого уже Александр терпеть не стал и  резко его остепенил, сказав сквозь зубы:
-А тебе слова никто не давал!
Тот сразу осекся, и мужики заступаться за него не  стали. Какой бы тот здоровый не был, а язык проглотил, рановато он себя показывать начал. После этого парень не проработал и недели, уволился.
Был еще один новичок. Он пока работал два месяца, махал метелкой на территории, ожидая допуска, все в грудь себя бил, и такой-то он крутой, и там-то был, и то-то видел. Мужик лет за сорок и с высшим образованием, работал в детской колонии в звании капитана, первый день вышел в бригаду и сразу же попал на «гробы» - ящики с продуктами. После смены пришел в раздевалку, раздал уже полученные талоны на молоко и сказал:
-Да, ребята! Деньги у вас хорошие, но работу такую, ну ее начисто! - и пропал в неизвестном направлении.
Приходили и еще здоровенные мужики: боксеры, самбисты. Некоторые, даже не приступая к работе, уходили , другие с метлой дожидались допуска и уходили в цеха, где полегче.
Тут пришло сразу шесть человек. Киселева знала, что распределять их по бригадам нет смысла, не выдержат испытаний со стариками. Вызвав к себе Александра, поставила в известность, что ставит его «бугром» у этих новичков. Александр не возражал, но и не радовался; с одной стороны, он смог себя так проявить, что ему поручали «молодежь», с другой - это ответственность за людей и нервотрепка, а ему бы самому спокойно, незаметно проработать, чтоб не заболеть и не сорваться, дойти до последнего курса института. Если этого он не сможет, все его старания и терпение насмарку, а сил у него и так нет. Александр сам не знал, как еще держится на ногах, но надо было и здесь себя проявить, надо было натаскать «молодежь» и всех сохранить, чтобы все увидели его человечность, поэтому в душе Александр не соглашался, но и не возражал. Так он принял бригадирство.
Парни были здоровые, крепкие, но и хлопот они доставляли. Рома - детдомовский парень, был широк натурой, недалекий, неугомонный, шутник, но и пакостник. Он пришел от цеховых грузчиков. Там он на их цеху написал огромными буквами свое имя и старался хоть чем проявить себя: то на такси всех подвезет на работу, то принес в цех водку. Александр понимал, что ему нелегко по жизни одному, без родителей и прощал его выходки, только изредка старался предостеречь от глупостей. Раз они разделились и пошли на разные вагоны. Трое ушли на краску и трое на ХЦ. Они вдвоем упирались, а Рома больше балдел и пытался показать свой гонор. Тогда Александр не выдержал. Он видел, как Роман себя ведет. Так он ничего в жизни не добьется и только сожжет себя, а главное, он этого не понимает и Александру хлопот доставляет. Тогда Александр, как бы обратился к третьему:
-Ну, что с ним делать? Убить или дать еще помучиться?
Тот засмеялся:
-Пусть еще помучается.
Рома напугался и забился в углу вагона, видно было, что в детдоме ему приходилось переносить побои, но, увидев, что дальше слов не пошло, успокоился, перестал балдеть, стал спокойно работать. Больше он не злоупотреблял хорошим отношением и стал показывать себя с хорошей стороны, и к работе относиться серьезнее. В принципе, Александру было жалко этого парня. Тот жил в общежитии, деньги не копил, чтоб выбраться из нищеты, голову приклонить некуда, ни одной родной души на всем белом свете. Все-таки, Александр подобрал к нему ключик и парню было хорошо в бригаде.
Как-то опять втроем выгружали вагон с крошкой: Александр, Юрка и Володя-художник. Юра был деревенским парнем, вскормленным на парном  молоке. Крепыш, он лихо тянул лямку. Они вдвоем упирались, таскали по два мешка, старались быстрее закончить, а Володя прохлаждался, таскал по одному, из них выкладывал красивые фигуры, стараясь показать, какой он художник, веселился. Александру надоело это терпеть и он намекнул ему:
-Правильно делаешь, мы будем вкалывать, а ты художеством занимайся, а потом жене много денежек принесешь...
То ли совесть в нем проснулась, то ли он чего-то напугался, но сразу спохватился и начал наравне с ними трудиться. Так Александр пресекал бездельников и заставлял их работать, при этом не ущемляя их достоинства и не выживая, не возносясь над ними.
  У одного парня отчим работал на складах основного продукта, и иногда вагоны загружали цеховые грузчики, а отчим данные отдавал им в общий котел. Это частично облегчало работу, в итоге они неплохо зарабатывали. Александр смог всех сплотить, никакой грызни не было, каждого было за что-то уважить. Отношения сложились дружескими, доверительными, основанные на взаимовыручке. В душе Александр был рад и горд, что все выдержали, никто не ушел и ему удалось создать такой микроклимат в своей бригаде. По заработкам они только иногда уступали бригаде Сурова, а вторую оставили далеко позади. Никого Александр ни разу не наказал, его слушались с полуслова, но все равно, было много нервотрепки, после которой приходилось еще и контрольными заниматься. Усталость была невыносимой.
Со всеми «молодыми» были хорошие отношения и только тот, который работал раньше уходил, и теперь пришел опять в бригаду Сурова, доставлял неприятности. Александр понимал, что именно он строит все козни, но поймать его не мог. То в его кабинке появлялись грязные чужие вещи, то, наоборот, что-нибудь пропадало. С Александром он вел себя вызывающе, постоянно нападал. Александр терпел и смотрел, где его подловить, чтоб нанести сильнейший удар, чтоб сломать его напрочь. В очередной раз парень стал издеваться над Александром. Тут не выдержал уже тот парень, у которого отчим работал на складе. Он решил вступиться:
-Что ты на нашего бригадира выступаешь?
Тот чувствовал за собой защиту Сурова и всех грузчиков, надеялся, что за него заступятся, его поддержат:
-Да, он охламон!
Больше Александр терпеть этого хмыря не хотел. Пусть кончится, чем кончится:
-На глаза ты мне не попадаешься.
Тот самоуверенно спросил:
-А что будет, если попадусь?
Александр невозмутимо ответил:
-Потом увидишь...
С того момента сразу весь налет с него слетел. Парень пакостил, но не ожидал такого отпора. Все мужики ждали, что он сделает, а он спасовал перед вызовом, хотя знал, что ему за него ничего не будет, а Александр знал, потеряет не только работу, но и институт. Ставка была очень высока, но он больше не мог терпеть, чтоб не поставить на место этого подонка. Уважение его в глазах бригады моментально возросло и они с таким бригадиром почувствовали сильнее и увереннее себя, а этот деятель, не смог долго проработать после такого разгрома, он почувствовал, в какие силки попал, потерял свой дешевый авторитет и спустя месяц, уволился. Это была очередная победа Александра. Мужики начинали иначе на него смотреть. У них уже появилась опаска, хотя он еще никого из них не трогал.
Александр стал замечать непорядки на работе и никто за это ответственности не несет, наоборот, ордена на грудь вешают. Суров висел на Доске почета, хотя все знали, как он издевался над новичками и перед грузчиками себя вел. Дома же у него с женой такие отношения: жена, чтобы выдавить с него деньги каким-то образом, брала с него на питание и за каждую ночь с ней. Родного сына он забил, загнал его в психушку, а потом довел до того, что тот сел. При  всем этом Суров был уважаемым человеком.
  Инженер по технике безопасности - подружка Мамочки, никакой техникой безопасности не занималась и вообще, видно было, в этом ничего не понимает и занимается этим не хочет. Только подписи собирала в своих бумажках, следила, чтоб порядок в документации был, а то, в каких условиях работали люди, ее не волновало: нет трапов, переломаны тачки, нет положенного освещения на объектах. Главбух постоянно срезала расценки с грузчиков, вела экономию. Люди работали, как черти стараясь заработать, она же раздевала их. Ее не волновало, что грузчики ломались, теряли здоровье. За эту экономию ее перевели главбухом в управление, на больший оклад и работу чище. Грузчики работали сверхурочно, но это никого не касалось. Секретарша-красавица, недотрога, с крашеными ноготочками сидела на окладе путейца, что мужики зарабатывали на свежем воздухе, ломая хребты, она эти деньги имела, постукивая на машинке и разнося сплетни, высоко держа бестолковую свою головку. У мастера в коптерке на стене появилось красочное соцобязательство. Бригада Лисейкова взяла обязательство выполнить план работы на сто шестьдесят процентов, обязалась работать без брака, прогулов и нарушения трудовой дисциплины. На самом же деле, Александра даже не спрашивали об этих обязательствах и не интересовались его мнением. Все это была показуха.
  Киселева вызвала Александра в свой кабинет и сказала:
-Сегодня надо остаться после смены на вторую, загрузить основной продукт, чтобы не было простоя.
Весь день не было нормальной работы, а тут надо оставаться еще на одну смену. Она-то пойдет домой отдыхать, а грузчики будто многожильные и у них нет личной жизни. Александр не стал больше терпеть произвол. Есть Суров – дурачок, старавшийся выслуживаться и остальные за пьянку купленные, вот пусть их и оставляет. Александр жестко высказал, что наболело на душе:
-Я сам не останусь и бригаду не оставлю!
Такого ответа она не ожидала:
-Я тебя с бригадирства сниму.
-А я и не напрашивался.
После этого разговора Киселева сняла его с бригадиров, а он не расстраивался: хлопот меньше будет, можно будет спокойно заниматься контрольными, отвечать только за себя. Главное - он себя доказал, что работать может больше других и всех молодых сохранил, не потерял, дал им окрепнуть и реализоваться. Все остальные, кто попадал в другие бригады, ни один не удержался. Его бригаду передали Сурову и он, гордый, зашел в раздевалку, решив опять покрасоваться перед Александром. Тот его укусил:
-Герой! Чужую бригаду забираешь. На готовенькое-то. Ты сам попробуй бригаду взрастить, вынянчить.
Александра же перевели в отстающую бригаду, которая почти вся состояла из бывших бригадиров. На доске в соцобязательстве бугром числился Витька - литовец, безграмотный мужик, который всю жизнь проработал грузчиком. Теперь его тянули до пенсии. Распоряжался же всей работой Юрка - Самовар, тоже когда-то бывший бригадир, но провинился чем-то перед Мамочкой. Мужик, неглупый, юморной. Он здесь и был организатором работы. Еще двое немного числились бригадирами - Володька и Женька. Теперь к ним добавился и Александр, который продержался бригадиром четыре месяца и только один в их бригаде никогда не был им, Вирц. Он был деревенским, неграмотным мужиком, с поврежденной речью. Невозможно было понять, что он говорит. Александр, когда пришел работать, не понимал его, ни единого слова, все просил других: «Переведи, что он сказал», - но никто не обижал его за убогость. Зато с Александром никто не нянчился, не спускали ему болезни.
   Дома Витька и дальше продолжал творить дела. Мать уезжала к Валентине в Прибалтику, а он пропадал из дома, жил у других баб, только иногда приходил поесть, заражая мать лобковой вошью. Один раз они сидели за столом на кухне, пригласили Грудина Васю, пили. Виктор разбушевался, схватил нож и, прижав мать к стене, приставил нож к горлу. Та перепугалась и только твердила:
-Ты здесь хозяин! Ты!
Вася - тоже псих еще тот, выхватил у него нож и с ним накинулся на него. Александр занимался контрольными в зале и вышел на шум, увидел перепуганную мать и возню этих быков, не стал вмешиваться. Александр всех троих ненавидел. Пусть сейчас они хоть поубивают друг друга. Он понимал, что косвенно причастен к этой драке. Серьезно не воспринимал Витю никто. Он начинал терять свой дешевый авторитет, а упускать свое влияние  не хотелось, вот он и сорвался на матери, не понимая, в чем его истинная беда. Александр внутренне не был рад своей силе, а его сила была в том, что не было ни капли праздной жизни, которая растрачивает человека. Только титанический труд, постоянная работа над собой и естественно, трезвый образ жизни - это было главное его оружие. После своего выпада Витька понял, что в конец запутался в своих подлостях и ушел к другой женщине. Это было хоть какое-то облегчение для Александра.
Наступил очередной отпуск и опять никакого отдыха, целыми днями работа над контрольными. Александр написал письмо Хабуриной, интересуясь жизнью ее и своей дочери. Перед этим он, наконец, получил первую страховку и положил тысячу на книжку Теперь стало полегче, все-таки платить каждый месяц по тридцать пять рублей - тяжеловато. Наталья написала о жизни, писала о том, что жалеет теперь о разрыве с ним, о том, что сводила дочку к врачу и проверила. Врач не нашел никаких отклонений, но Александр знал, что его дети унаследовали от него болезнь, как и он от отца. Это осложнит их жизнь. Он также знал, что если родители из разных регионов, дети рождаются более здоровыми. Александру говорили, что надо иметь детей только от здоровых женщин, а она была очень здоровой. Это давало возможность надеяться, что его дочь будет более крепкой. В конце письма Наталья обидела его тем, что он им не нужен. Александр уже знал, на что она способна, и был готов к ее выпадам, и он написал: «Поздно ты решила со мной расправиться, даже если я никогда не увижу своей дочери и со мной что-нибудь произойдет, мои дети получат по тысяче, которые я на них все же заработал, так что, этим ты меня не сломаешь, я давно плюнул на свою жизнь». На этом их очередная переписка прервалась. Он иногда шел в грузчики понимал, что может погибнуть и на карты поставил свою жизнь. Или пан - или пропал.
В пединституте Александр нашел хорошего преподавателя по электротехнике Ивана Васильевича, который делал ему огромное количество контрольных по электротехнике. Александр за каждую контрольную платил по червонцу. У них сложились очень дружеские отношения, онибыли нужны друг другу и взаимовыгодны. Не только контрольные и деньги их связывали, но и теплые дружеские отношения, и взаимопонимание, и уважение.
После отпуска Александр вышел на работу и по делам заглянул в бухгалтерию за начислением пенсии. Он ее не получал потому, что заработок превышал назначенную пенсию, а тут, получил мало и ему полагалась пенсия. Главбух с презрением бросила:
-Такой молодой, а уже пенсионер.
Что Александр этой сволочи мог сказать. Конечно, он сейчас никто, его никто не знает, он сейчас последний грузчик, над которым издеваются и смеются. Александр со злостью ответил:
-Попробовали бы Вы в свое время то же самое сказать Юлию Цезарю, Петру Первому, Ленину, Гитлеру, Маяковскому, Гоголю.
Повернулся и вышел, оставив ее в недоумении. Юлий Цезарь и Петр Первый были эпилептиками, остальные – шизофрениками, но этих людей знает весь мир, а кто знает ее, здоровую, умную, хорошую?
Александр работал уже третий год. Он не спешил называть себя стариком. Однажды на вопрос художника, кто он, ответил:
-Я черпак.
-Ты что, в армии служишь?
-Ага.
-А в каких войсках?
-В подводном флоте.
-А какое звание?
-Старлей.
-А почему старлей, а не капитан?
-Вон Юрка-Самовар - капитан, а бугор-майор.
Все хохотали над его раскладом по должностям. После того, как они выгрузили вагон и шли один за одним в цех, Александр продолжал шутить. Приказал:
-Стройся по росту!
Художник спросил:
-А кто за кем?
-Ну, как кто? Вначале майор, затем капитан, потом я старлей, а уж потом вы молодежь.
«Самовар» отказался от такого предпочтения:
-Нет, ты выше меня званием.
Александр не стал спорить, ему было приятно , что Самовар, первый дав ему кличку молодой, признал его силу и ум. Значит, он все же добился заслуженного, а не дешевого уважения у «Стариков».
  С Руфиной Георгиевной все было нормально, пока они встречались у родителей, но потом, когда она получила квартиру и он помог ей переехать, она сразу начала изменять с соседями. Александр уже был ей не нужен. Она загнала его в тупик, как  Попова Наташка и другие женщины. Он понимал, что Руфина его купила, но у него уже был опыт, как выбираться из таких ситуаций. Руфина навсегда теперь его потеряет. Этого он никогда ей не простит. Все она разрушила своими руками и сейчас тешится тем, что сломала его и тем не менее, ему жалко было такую горячую женщину терять. Такой он больше никогда не найдет. Сейчас  было опять ощущение, что он вообще, никогда больше никого не полюбит. Это была первая женщина, с которой встречался четыре месяца, других же хватало только на неделю, на два дня, на ночь.
    Каждое воскресенье Александр ходил к тете Маше. Он чувствовал ее родной. Ей мог все рассказать, поделиться с ней своими делами, выслушать совет, мнение, хотя они не всегда были верными. Так она постоянно говорила, что у него нет детей. «Дети те, которых воспитываешь сам, а не дядя». Здесь Александр смолчать не смог, он со злостью бросил:
-Дети мои и я их никому не отдам. Я тоже отца всю жизнь не видел, то по командировкам, то на зоне, то со своими женами разбирался и тем не менее, он из меня человека сделал, воспитал. У  меня по союзу тьма всяких матерей и отцов, но я признаю и люблю только одного, своего отца, хренового, как вы все считаете, но отца. Для меня он самый лучший! Ну, ладно, моих детей чужие дяди воспитывают, они мне не дети, ну, а что ж ты за своих внуков держишься, их тоже чужие дяди воспитывают? Кольку убили, теперь его жена живет с Женькиным подельником, теперь Витька воспитывает твою старшую внучку. Какая же, она теперь тебе внучка?! Что ты за нее цепляешься?! Женька развелся со своей бабой и младшую твою внучку теперь воспитывает чужой дядя. Что ж ты ее постоянно привозишь с Барнаула на лето к себе и туда ездишь?! Или твои внуки - это твои внуки, а мои дети - не мои дети?! Мать издевается: «Чей бы козлик не прыгал, а тебе воспитывать». Шилкина тоже нарожала от разных и мужиков своих со свету сжила, их детей считает своими. А моих детей, видите ли, тоже считает не моими. Трали-Вали того же мнения. Да, жизнь - не простая штука, тем более у меня, но у меня нет дороже на свете моего отца и моих детей! Хоть  мы и все врозь.
-Но они этого не оценят.               
-А мне наплевать, главное - я их всех люблю и ни на одну проститутку не променяю! Мне от них ничего не надо! Я обязан выполнить отцовский долг и я выполню!
-Что ты им делаешь?
-Многое! Им завещание лежит на две тысячи, и если я не сдохну, я им мозги вправлю и еще больше сделаю. Я им счастливую судьбу сделал. Им по генам перейдет моя жизнь, а я прожил жизнь так, что мне пока стыдиться нечего! Хотя и ничего не было дано и вместо того, чтоб мне не мешали мне все рушили, ломали меня, но меня сломать невозможно! Меня можно только убить!
У них постоянно возникали жаркие споры по этому поводу. Теперь, когда он стал посвободнее, он мог зайти и к Бессоновой. Душа требовала праздника, а она, как и прежде, не вылазила из кабаков. Собрались и сходили в ресторан, но на этот раз безуспешно. Снять никого не удалось, но зато посидели за праздничным столом, послушали прекрасную музыку и потанцевали.
  Александр в очередной раз пришел в медпункт ставить уколы и на кушетке увидел начальника. Тот у медички потом спросил с усмешкой:
-Что, Лисейков тоже ставит уколы?   
Она передала это Александру. «Ладно, он инвалид, ставит уколы, а этот бугай из-за своей глотки луженой уколы ставит». С медичкой сложились теплые отношения во всем цеху. Она узнав, как к нему относятся грузчики и что он еще учится в институте удивлялась, как Александр с таким заболеванием все это выдерживает, сочувствовала ему, предложив больше отдыхать.
-Да ты что? Где ж здесь отдохнешь? До отдыха еще далеко. Подохнуть некогда!
Вот, проставлены опять все уколы, заранее взят билет, уложены все вещи и готовы контрольные, можно ехать на новое испытание. Хватит ли ему сил?
ГЛАВА  XVII
  В этот раз Александр решил ехать через Новосибирск. По дороге он обратил внимание на то, что их проводница - самая красивая, но пытаться с ней что-либо предпринять, он боялся. Вдруг откажется, а сил для борьбы нет, а те, которые есть, надо беречь для учебы. Поезд остановился в поле. Вдоль вагона ходили бригадир, машинист, носился пастух на лошади и что-то они горячо обсуждали. Александр заинтересовался и пошел в рабочий тамбур посмотреть, что произошло. Там у открытых дверей стояла расстроенная проводница. Александр решился заговорить:
-Что произошло? Что стоим-то?
-Корова с теленком под поезд попала.
Александра это известие взволновало. Ему было жаль невинных животных. Пошел к туалету курить, чтобы успокоиться. Мужики взволнованно обсуждали случившееся. За окнами носился пастух. Он расстроился, что теперь ему придется платить за животных, которых не уберег. Что-то темное, страшное давило сердце и Александр произнес:
-Что-то плохое должно произойти.
Услышав это, все засмеялись над его суеверием. Александр не стал ничего говорить, спорить. В курилке был еще один парень, неухоженный. Было видно, что его жизнь дала трещину, он искал у окружающих поддержку и обратился к Александру. Парень здоровый, а с жизнью не справился. Он стал рассказывать, что живет в одном месте, а переехал в другое, где познакомился со своей будущей женой и жил одно время, работал шофером. Родилась дочь. Потом у них пошли неприятности и дело дошло до развода. Теперь он, разбитый, потеряв жену и дочь, все нажитое за эти годы, уезжал с одним чемоданчиком, практически без денег, искал, чтоб кто-то разделили с ним горе, утешил. Александр сам еле держался на ногах, а впереди очередное испытание. Он восемь месяцев не имел женщины, внутреннее напряжение было страшное и брать чужую боль на себя он не имел сил. Выслушал чужую исповедь, но ни чем помочь не мог, докурил и пошел к себе в купе. На душе так было тошно, что он не мог усидеть на месте, и пошел к проводнице поболтать. Не желая никому навязывать своих проблем, он стал балагурить и шутить с проводницей. К его удивлению, она оказалась приветливой и он напросился к ней в купе, покурить. Она пригласила присесть. Поболтав, он предложил ей перекусить. Она по-хозяйски стала накрывать стол. Александр принес все , что взял с собой в дорогу, выложил на стол и поставил бутылку лимонада. Она принесла свои продукты, налила чай и нарезала половину арбуза. Только собрались есть, как пожаловал один верзила из соседнего вагона и стал в дверях, потом начал просить, чтоб проводница продала ему бутылку водки. Было видно, что бутылка - это только предлог. На самом деле, он хотел того же, что и Александр. Парень игнорировал то, что у нее уже занято, сидит человек. Александру это очень не понравилось, но он до поры не вступал в их разговор. Все-таки это, ее работа отхаживать клиентов и к тому же, ее право выбирать. Парень уже был нетрезв. Татьяна Терентьева, как Александр потом узнал, стала его культурно выпроваживать:               
-У нас нет в вагонах водки, это фирменный поезд и у нас с этим строго, но тот не понимал человеческих слов, и продолжал настаивать. Видно было, что у него кулаки чесались, приключений искал. Александр продолжал молчать. Тогда Татьяна сказала более категорично, сделав свой выбор:
-Уйдите, я не люблю пьяных.
-А что, любишь с арбузами? - опять вызывающе повел себя парень.
Александр понял, что выбор пал в его пользу и усмехнулся:
-Нет, с лимонадом.
Тот проглотил язык. Он понял, что этот посетитель не полезет в карман за словом. Его эта смелость обезоружила. Он, наконец, замолчал и был вынужден уйти. Теперь они спокойно могли приступить к ужину. После того, как они перекусили, убрали со стола и мирно закусили, болтая, Александр начал проявлять инициативу, обнял ее и поцеловал. Она для приличия отреагировала:
-Сиди смирно, а то я тебя выгоню.
-О, о..! Так я и ушел! - показал решительность своих намерений. Она сдалась и стала стелить постель. Прекрасно было заниматься любовью, когда весь вагон спал. День они проехали спокойно, а на следующий вечер, когда Александр сидел у нее в купе, а она разносила вечерний чай, Александр почувствовал себя плохо. Опять какая-то страшная темнота давила на душу, не хватало воздуха, и Александр решил выйти на свет и постоять. В это время он увидел, как Татьяна что-то ответила какому-то парню и пошла мыть стаканы. Александр ничего, до этого не знавший стал смотреть на происходящее. Как выяснилось потом, в Перми сел этот парень, и начал вести себя вызывающе. Его кто-то пытался угомонить, но он всем высокомерно затыкал рот, вроде того, что все дерьмо, а он суперчеловек. Он подсел к двум армянам, те известно, как себя с превосходством ощущают перед русскими. Они нашли спиртное и стали пить сполошив весь вагон. Тот «опущенный» парень, который разговаривал с Александром, сетуя на свою жизнь, его звали Жора, ища общения подсел к ним и заговорил. Супермен спросил:
-Что тебе надо? Пива хочешь?
-Ну, не откажусь, если нальете.
Тот налили ему стакан, «купил» его пивом и потом стал грязью поливать, что он дерьмо, а они суперкрутые ребята. Жора перенес «удар» судьбы, и понимал, еще один ему не пережить. Он навязывался со своими разговорами ко всем, но плохого никому не делал, и здесь не выдержав напора, был вынужден отступить, и утершись, ушел опять в тамбур. Нажравшись, супермен, стал ходить по купе всех унижать и затыкать рты. В его купе дед сказал ему:
-Успокойся сынок. Выпил, и ложись спать.
-Что ты, наоборот, когда выпьешь надо ходить выступать.
Всего этого пока Александр не знал. Он стоял у самовара и размышлял, что с ним происходит, что так на него давит. Когда Татьяна мыла стаканы, тоже с испорченным суперменом настроением, но Александру ничего не рассказывала. Александр, стоял в дверях попытался пошутить, но тут подошел этот тип, и не обращая внимание на Александра, стал ей на прямую говорить, «чего» он от нее хочет, и вроде как Александра не существует, минуя его, положил руку ей на талию и попытался притянуть к себе. Александру страшно не понравилось: «Его оказывается не замечают». Александр левой рукой пошлепал ласково по щеке этого пройдоху и стараясь, как можно спокойнее, не показывая, что тот его «достал» уже:
-слушай, ты мне уже наскучил.
Тот сразу переключился на него, ему и нужен был повод:
-Ну, что, пойдем в тамбур.
Александр понимал к чему он клонит. Случись там что угодно, он потом повернет так, как ему надо, а Александр ходит и так с «меткой» и потом не «отмыться» - он во всем будет и виноват. Это была тонкая ловушка. Нет ему нужны свидетели, чтоб сказали, как на самом деле было, он постарается сдержаться, ничем себя не скомпрометировать. Хотя его как всегда покрыла, противная мелкая дрожь, и он еле управлял собой; он собрав всю волю, сдержался:
-Да знаешь, мне как-то и здесь не тесно.
-Тут проходил обиженный им Жора:
-Что ты, уже и тут выступаешь?
Супермен достал из кармана носовой платочек, стал утираться, и так по пижонски, давя на психику:
-Я вначале его, а потом тебя.
Александр понимал, что у Жоры и так хлопот много, ему этого не надо, да и самому ему волноваться тоже нельзя, это для него плохо может обернуться, к тому же он не знал с кем он, и что оказывается он весь вагон под себя успел «подмять», но уступать этому подонку Александр ни в какой мере не хотел, чем бы это не кончилось:
-Да зачем его? Давай уж меня.
Супермена это сбило с толку, и он на какое-то время замолчал. Татьяна все это время слушая их разговор, поняла, что сейчас может произойти, что-то не поправимое:
-Написать, что ли заявление бригадиру поезда, на высадку его.
Эта была идея, надо было еще больше пристраховать себя:
-Пиши обязательно.
Она быстро набросала заявление:
-Ну, что я понесла?
Но супермен видел как она писала, решил ее опередить и сам ушел к бригадиру. Александр боялся за нее:
-Пошли, я тебя провожу, а то этот придурок сделает чего-нибудь с тобой.
Они, пошли вместе. В бригадирском поезде, тот уже ожидал, когда освободился бригадир, пока тот разговаривал с проводницами. Когда бригадир зашел к себе в купе, он начал на него наезжать:
-У Вас проводницы спят с пассажирами. - Вроде он сам бы этого не желал.
-Что тебе надо? - Изумился бригадир. Это для него не было новостью.
-У Вас проводницы спят с пассажирами.
Бригадир, коренастый мужик, ответил:
-Иди в свой вагон ложись спать, я не люблю пьяных.
-А я где выпил? Я сел трезвый! Я у Вас в вагоне выпил1
Татьяна через плечо супермена передала бригадиру заявление, тот прочитал и чтоб закончить разговор повторил:
-Иди спать.
Александр спросил:
-Ну, что делать?
-Ты с ним?
-Нет.
-А что делать?
-Ну, высаживать можно?
-Высаживай.
Александра злило, как ему объяснить, что у него уже восемь месяцев не было, так для него необходимых, женщин, а ему если надо, видишь же занята барышня, но в вагоне еще есть замечательные красавицы, но и выбирай если и тебе надо, тебе же никто не запрещает. Они шли следом за суперменом, по вагоном, поезд стоял в поле, тот убегал от них впереди. В одном вагоне он перекрыл дверь, выпрыгнул и побежал вдоль вагонов. Татьяна своим ключом открыла дверь, и они дошли до своего вагона. Супермена еще не было на месте. Татьяна сказала:
-Сейчас попросим кого-нибудь, чтоб помогли высадить.
-Ничего, я сам его высажу.
Он пошел дальше в соседний вагон, и увидел супермена, как он шел по проходу навстречу ему. Александр облокотился на верхние полки, перегородив ему проход:
-Ну, что доездились?
-что доездились?
-Ну, что? Выходить сейчас будем.
Супермен прошмыгнул у него под рукой, и пошел в свой вагон. Александр проследовал за ним. Супермен встал в «бойцовскую стойку в своем купе:
-Ты кем работаешь?!
-Грузчиком. На какие вопросы еще ответить?
Александру было наплевать, кем работает этот тип и какую социальную лестницу он занимает. Ему было достаточно, что он ведет себя не «красиво», а супермен не ожидал в своем противнике встретить грузчика, которых похоже ненавидел, но «уважал» и опять не знал, как себя вести, замолчал. Татьяна спросила:
-Что делать?
-Ты знаешь его вещи?
-Да. Вот его один дипломат.
-Забирай и выноси.
-Она наклонилась, чтобы взять дипломат, Супермен ее схватил и швырнул на постель, к лежавшему мужику. «Ну, все! Вот ты и допустил еще одну непоправимую ошибку». Больше Александр не мог стоять. Теперь он имел право. Александр сразу же накинулся на него, и провел удушающий прием. Вот где еще раз, ему пригодилось знание, пусть и слабое, Джиу-Джицу. В глазах его помутнело от ярости. Он только заметил как мужики в купе с ужасом, замахали ему отпустить. Александр разжал «замок», и супермен как мешок повалился на пол, обоссался, и потерял сознание. Александр испугался, что совсем его удушил, и теперь ему придется другой «университет» кончать, но тот, через какое-то время, захрапел. Но, раз захрапел, значит отойдет. Мужики посоветовали ему:
-Свяжи его.
-Да, зачем? Пусть дальше повоюет.
-Свяжи, свяжи.
Александр понял, что это мудрый совет, зачем, действительно, дальше доводить, и он попросил Татьяну дать веревку. Она достала бумажную веревку:
-Но вот.
-Нет эта не подойдет.
Ему посоветовали:
-возьми полотенце.
Татьяна подала длинное полотенце. Александр согласился:
-Ну давай. Я потом заплачу.
-Не надо, я сама заплачу.
-Ну, смотри.
Он сам удивился, на сколько ловкие наручники изобрел из этого полотенца. Все время в больницах его вязали, а тут он первый раз сам взял, и на столько надежно. Наконец супермен очухался, с выпученными глазами, не понимая, что он связан, и вообще что произошло, стал прыгать назад, пытаясь и дальше буйствовать. Александр зашел сзади и подставил ногу, чтоб тот не прыгал дальше. Супермен поднялся по его ноге, и связанными руками схватил его за задний карман джинсов. Тут появился Жора, и стал бить его по почкам, отвечая за свою обиду. Александр сказал:
-Зачем ты так слабо его бьешь? Его слабо бить не надо.
И с яростью стал проводить второй удушающий прием. Жора напугался:
-Зачем ты его так страшно давишь?
-Да он меня за карман держит.
Александр не собирался упрашивать, чтоб тот отпустил. Жить захочет отпустит. И тот действительно понял, что прощать его никто не собирается, и отпустил. Тогда Александр повел его к проходу. Супермен еще раз дернулся, и упал. Тут подоспели спасатели - те армяне, которые с ним пили:
-Ребята не надо так. Мы с ним поговорим. Я с ОБХС.
-Да он не понимает человеческих слов.
-нет, нет он меня послушает. Валера...
тот не дал ему договорить, и его же пнул ногой. Армян напугался. Александр сказал:
-Ну, что я говорил? Что он не понимает человеческих слов.
-Тогда высаживай.
-где я его, в поле высаживать буду? Сейчас доедем до станции, там и высажу...
Поезд тронулся, и через несколько минут прибыл на какую-то станцию. александр вывел его на перон, и принял от Татьяны дипломат. Кто-то крикнул, что это не его дипломат. Он открыл его, и увидел воинский билет на старшего лейтенанта Якунина Валерия:
-Как зовут?
-Якунин Валера.
-Его.
Александр поставил дипломат, и тут стояли двое здоровенных путейцев, он попросил их подержать его. Но те перепугались, и от греха подальше, ушли. Валера кинул ему в лицо:
-Ты ответишь за меня!
Александр понимал, что это «покупка», и успел отреагировать:
-Обязательно.
Оставив его на перроне и дипломат, Александр стал залазить в вагон. Поезд стоял две минуты, и сейчас должен был тронуться, а ему крикнули, что он под поездом. «Ах, сволочь, что придумал! Сооброжаловка работает четко!» Александр соскочил с вагона. Валера со связанными руками лежал головой под колесами. Александр за «шкирку» достал его от туда. Валера сыграв на его человечности, пнул его ногой. Тут Александр опять сорвался, и стал его пинать, но Валера вертелся как волчок, и Александр почти, серьезно, ему никуда не попал. Успокоившись, от гнева Александр взял дипломат, и понес на первый перрон, подальше от вагона. Из диспетчерской вышел плотный парень-путеец. Александр бросил ему:
-Вызывай милицию!
Тот по селектору вызвал дежурного. Александр сразу повернул за Валерой, а его опять, второй раз вытащили из под колес Жора и Армян, пока он относил дипломат, били по почкам и вели к дипломату. Тут тронулся поезд, и они на ходу попрыгали в вагон. Из всей борьбы, Александр понял, что его противник был очень хитер, и хотя был одет как Александр в джинсах, весь фарцовый, по воинскому билету, это был не офицер, и раз сел в Перми, где были политические зоны, значит «краснопогонник», и сильно подготовленный.
Весь вагон был возбужден от двух подряд происшествий за дорогу. Жора разговаривал с Александром возле самовара. Александр был не разговорчив, его мучило, как он теперь после всего этого выдержит тяжелейшую для него сессию, и что-то еще тревожило его, и он не ошибся. На следующей станции к их вагону подъехал воронок, и спустились «архангелы» - двое в форме, и один по гражданке. Видно Валеру расспросили, и он слишком подробно описал Александра. Вошедшие сразу, не смотря на Жору, обратились к нему:
-Как зовут?
-Александр.
-Собирай вещи, и на выход. Ты сделал сотрясение головы.
Александр помнил, что даже когда пинал его, не попал по голове:
-Не мог я сделать сотрясение. Я не бил по голове.
-Выходи. Иначе тебя в Москве встретят.
-слушайте, я целый год как каторжный работал ради того, что бы сдать сессию. Дайте съездить в институт. А потом делайте со мной, что хотите. Я же, никуда не денусь от вас.
-Документы есть?
-Есть. Но там женщина спит.
-Ничего придется разбудить.
Александр сходил в свое купе, попросил подняться женщину, достал все документы, которые у него были, паспорт, зачетку и студенческий билет, и принес старшему. Тот посмотрел, видит, не врет, и обратился в гражданке:
-Ну, что оставляем тебе?
-Оставляйте.
После этого поезд тронулся. Парень такого же возраста, как и Александр, в штатском, обратился в первое купе:
-Кто свидетель?
Отозвались мужики. Жора тоже отозвался, он когда и милиция зашла сразу же свой паспорт предъявил, не испугался, видно было, что он простой, но честный парень. И Татьяна. Все получили по листу, и начали писать свидетельские показания. Мужик постарался успокоить Александра:
-Не бойся. Я напишу хорошо.
-Пишите правду.
Все трое написали показания. Милиционер прочитал и проникся к Александру уважением, все говорило в его пользу. Он вышел к Александру, и они разговорились, уже не официально, а по дружески:
-Я тоже учусь заочно в институте.
-В юридическом?
-Да.
Они выкурили по сигарете и распрощались. Александр был счастлив, что встретился с таким человеком. Они стали с Жорой опять около самовара. Жора разговаривал, а Александр перебил его:
-Ты грязно выглядишь, но у тебя чистое сердце.
Только ради этого можно было умереть, чтоб хоть раз в жизни быть понятым и получить такое признание, когда все люди вступились за него, пошли за ним, он заработал вымученное уважение. Пусть даже никогда не встретится с этими людьми, но они всегда останутся в памяти у него, как что-то чистое, светлое в его жизни. Но он знал, что этим еще дело не кончилось, будет процесс, с ним, или без него. Как все обернется7 И предстоит тяжелейший шаг сессия, и встреча с москвичами, которые до четвертого курса учились в филиале в Москве, и теперь приезжали на четвертый курс к ним. Хватит ли теперь после всего этого у него сил?
Когда вагон опустел, Татьяна пошла проводить. Они вышли из вагона и увидели Жору, который совсем был убитый. Пока он был в их вагоне к его неприятностям добавилось еще одно,  у него украли последние его вещи, и он остался совсем без денег, а ему надо было ехать еще дальше.
Александр смог только выразить ему сочувствие:
-Ну, что ж ты Жора?
Тот ничего не ответил, и расстроенный пошел прочь. Александр с Татьяной пошли закомпостировали билет, и поехали в столовую перекусить. Татьяна пошла брать поесть, а он стоял ждал. На глаза наплывала пелена, он потерял ориентировку, не соображал зачем здесь находится, волнение сказалось, начинала «ехать крыша». Тут появилась откуда-то Татьяна и пригласила к столу. Поев они вернулись на Ленинградский вокзал, и она проводила его на поезд. Ему было жалко расставаться с этой девушкой. Она дала адрес и телефон. Он не показывая своего состояния, и настроения крепко поцеловал ее и поезд тронулся.
ГЛАВА  XVIII
  Всю дорогу Александр спал или сидел молча. Он добрался до института, оформил все документы, поехал в общежитие, устроился в комнате, где сразу же появился новичок. Он смотрел больше на Александра, чем на условия жилья, осторожничал. Александр сразу заметил его неуверенность:
-Ну, где будешь жить? Здесь или еще куда пойдешь?
Почему-то Александр вызвал у него доверие.
-Здесь.
Новичок оказался тезкой, уже закончил один институт, правда, механическое отделение, теперь для работы ему нужно было электротехнический факультет. Было видно, что он очень слабый человек, но большой умница, такой и нужен был Александру, чтоб получить поддержку. Давить на него он не  собирался, между ними стали складываться взаимовыгодные партнерские отношения.
  Устроившись, Александр поехал навестить Инку. У Инки были неприятности с очередным мужчиной. Александр понимал, что она жертва. Улучив момент, когда оставались на некоторое время одни, они занялись любовью. Инка была потерянной, но дать «свалиться» ей Александр не имел права, ведь она когда-то вытянула его из больницы, не бросила. Когда Александр стоял на кухне, а Инка готовила ужин, красивые девчонки, которых здесь было вдоволь, стали посмеиваться над его видом:
-Что он у тебя такой хмурый, плохо «кормишь?» Отдай его нам, мы его хорошо «накормим».
Александр устало выдавил из себя болезненную улыбку. Конечно, же девчата соблазнительные, но эта сфера деятельности Инки. Он не имеет права ставить кого-либо выше ее. Александру было жаль, что он не имеет права, хотя ему это так надо, чтобы, наконец, «развернулась» душа. Побыв вместе, поделились новостями и обстоятельствами дел. Инка расплакалась. Александра взяла злость. Он все делает для того, чтобы ей облегчить жизнь, а она же в благодарность за это на него же все и свешивает и тогда от обиды Александр не выдержал и сам заплакал:
-Да сколько можно все терпеть? Ни на кого нельзя положиться. Все самому приходится делать. Да до каких это пор? Сколько я еще могу выдержать? Ну, куда меня еще ломать, я и так весь сломанный.
Инка не поняла, что он имел ввиду, но угомонилась и стала успокаивать его. Александр понял, насколько она глупа. Жизнь прожила, а так ничему и не научилась. Ему приходится не только свои, но и ее проблемы решать. Единственная ее помощь - это контрольные по гуманитарию. Она может изложить то, что прочитала, а своего ума нет. Они распрощались.
  Настал момент, которого он так долго ждал и боялся, выжидая. Это слияние с москвичами. Александр понимал, что не все приехали в Ленинград, а самые сильные или обеспеченные. Остальные отсеялись. Теперь авторитет всем придется зарабатывать по-новому. теперь надо прикладывать все силы, которых и так не осталось.
На лекции все присматривались друг к другу. После звонка отправились на площадку курить. Александр встал, подтягивая свои новые джинсы, которые еще не сели и постоянно сползали. Одна из девушек сделала ему замечание:
-Ну что ты за джентльмен? Джинсы подтягиваешь. Не люблю таких мужчин.
Александр почувствовал азарт предстоящей борьбы за место под солнцем, просто отшутился:
-Подождите меня, я же Ваш, буржуинский. Я только штаны подтяну.
Показал себя разудалым парнем. Девушка хотела его унизить, а он повернул так, что им заинтересовались те, кто его не знал. Даже дамы обратили на него внимание.
Занимались в комнате учебой. К ним лихо ворвалась москвичка, стала без умолку говорить, хотя ее об этом никто и не спрашивал, что она, только что приехала из Москвы и вот познакомилась с мужчиной. Ей не нашлось места в гостинице, и она была вынуждена поселиться в общежитии. Она режиссер на «Мосфильме», и ей нужна контрольная. Потом пригласила к себе в гости. Александр понимал, что она с ходу решила их «купить», превратив в мальчиков на побегушках, но такие дешевые трюки ему уже известны. Через день, когда она распрощалась со своим мужчиной, который приехал сюда в командировку, Александр воспользовался ее приглашением и решил поставить ее на место. Он пришел к ней, как ни в чем не бывало. Девушка сделала вид, как будто рада его видеть. Они завели беседу:
-Ты сам откуда?
-С родины космонавта Титова, Роберта Рождественского, Михаила Евдокимова, Панкратова-Черного, Золотухина, Шукшина, с Алтая.
-А я не люблю алкоголиков. Золотухин и Шукшин - пьянь. Я родила дочь от известного режиссера!
- и она назвала фамилию. Александр подумал, какая же перед ним бездарность. Ей только нужно использовать мужскую слабость и выгодно себя подставить, а еще лучше - родить дочь. Чтобы не уступить ей, ответил, глядя, как она курит:
-А я не люблю курящих женщин. Александр не стал говорить, что для него трезвенника, она алкашка. -Вот ты режиссер, но я не знаю ни одного твоего фильма. Шукшин-алкоголик, но в его доме на родине - музей, наша центральная библиотека носит имя Шукшина, и каждый год проводят у нас Шукшинские чтения.
Девушка не ожидала, что так опростоволосится, и в начале опешила:
-Главное для женщины - родить ребенка!
Сколько же в ее голове было всякого мусора. Своим женским чутьем поняла, что не на того нарвалась и сразу сникла:
-Ты зачем сюда пришел?
-Ты приглашала.
-Вон зайди в комнату к нашим мальчикам, они тебя научат!
-Чему они меня, грузчика, могут научить? Ну? Чему?
Александр понимал, что она имела ввиду. Они такие крутые и физически с ним расправятся. Сказать больше было нечего, и она от бессилия со злостью бросила:
-Пошел вон!
Этого Александр и ждал. Она сама сделала выбор, от него отказалась и теперь ей придется умничать среди себе подобных. Теперь пусть походит своими ножками и попросит контрольные у других. Александр со спокойной душой ушел от нее.
В этот же вечер к ней пришел  и Ходак, так как она и его приглашала тоже. Потом тот рассказал Александру, что заходил к ней. Москвичка была потерянная, глаза затуманенные, несла что-то несуразное. Они стали играть в дурака, кто проигрывал, залезал под стол кукарекал. Так и развлекались два дурочка. Сергей не смог от нее ничего добиться, москвичка оказалась не в форме. Александр не признался, что до Сергея он там побывал и какой у них состоял разговор. Бывший его сосед, возносившийся над ним в прошлом году, приехал изнеможденный, с дикими глазами. Его выходки, самолюбование и превосходство над Александром привело к тому, что он заимел дома серьезных противников и его жена, которую он, как «джентльмен» голубой крови, нашел в ресторане, подыскала ему достойную замену, так что он потерял голову, но как-то смог выбраться на сессию. Его любовь, Наташка Херсонка с которой он крутил на первом курсе, не смогла бросить его и героически кинулась на его спасение.
  С новым соседом Шурой Александр поступил по справедливости заметив, что тот большой умница, но безрукий, привыкший жить с родителями. Александр на лабораторных собирал схемы, снимал показания, а Шура все писал на черновик, рассчитывал, вычерчивал. Потом, приходя  в общежитие, Александр сразу же шел на кухню и готовил ужин, полностью освободив того от этих забот, а Шура переписывал лабораторную начисто, оформлял, потом они ужинали. Александр переписывал готовую лабораторную, тем самым они экономили время. Удавалось ложиться спать в два часа ночи. Если бы они каждый по отдельности делали одну и ту же работу, им бы не хватало времени и до четырех ночи. Это позволяло сохранить здоровье и выдержать сессию. Шура пытался показать, насколько он хороший, что он все знает, что он не курит, но перед этим ездил в город к тетке, где обмывал встречу. Как ему мог объяснить Александр, что ему повезло, что он попался именно к нему в комнату, а не к другим. В другом месте его бы давно задолбили и он бы навсегда распрощался с мыслью закончить институт. Парень слаб, а Александр обладает огромной «положительной энергетикой», которую он не пускает против него, а бережет его и дает возможность утвердиться, но Шура все продолжал бить себя в грудь. Тогда Александр, пошел на последнее:
-Ну, я же тоже ведь чего-нибудь могу, допустим, в лоб зае...., но я же этого не делаю.
Шура понял: против этого аргумента он выстоять не может. На этом все и кончилось. Тем не менее, через несколько дней Шура возобновил спор, кто из них лучше. Это было на лабораторной, при всех. Александр больше не стал ему объяснять, что ходить по магазинам, запасать продукты, готовить и вести монтаж, не менее накладное занятие. А он от этого Шуру полностью освободил и нянчился с ним. Александр при всех показал его сущность:
-Тебе мои тройки не нужны?
-Нет.
-Так вот, мне не нужны твои щи.
На этот раз Шура заткнулся. Ему не хотелось, чтоб все знали, что он не приспособлен к жизни. Все молча выслушали их спор, но поняли, кто чего стоит.
Преподаватель по светотехнике заметил на лекциях, как умно рассуждали Толя с Сережей и на лабораторных занятиях предложил им собрать осцилограф из комплектующих, за что пообещал отличные оценки и освобождал от лабораторных. Александр посмеялся такой близорукости преподавателя. У этих дельцов кроме умной болтологии дальше дело не шло. Так и получилось. Они все лабораторные спорили друг с другом, кто из них умнее и как по научному надо делать, но так и не смогли ничего предоставить в готовом виде. Александр их возненавидел еще больше.
  Раз, когда было хорошее настроение, Александр лихо зашел в лабораторию, где работали с приборами в темноте. Пошутил:
-Гасите свет, я идет!
Толя, выступил из угла:
-Все знают, какой ты развращенный!
Александр ответил:
-Ты говори, говори, я тебя слушаю...
Тот не нашелся, что ответить.
Все знали, что Толя был здесь с женушками, а что Александр с кем был никто не знал.
На одной из лабораторных преподавательница предложила им с Шурой:
-Ну, что, может вы пойдете, пока я свободна?
Шура съежился:
-Нет. Я еще ничего не знаю. Я не готов.
-Ну, подготовьтесь еще.
Александр не выдержал. У него силы на исходе, а этот как красная девица сидит:
-Все он знает, он просто стесняется.
Силой притащил его и они сдали на «четверки». После того, как вышли из лабораторной, Александр бросил Шуре:
-Ну, вот и все, а то прикидывался валенком. «Не знаю, не знаю», ну недотепа. - Шура, счастливый, заулыбался.
  На очередной лаборатории к ним подсела Алиева с таким видом, что ей кто-то должен. Она все время сидела рядом демонстрируя свои красивые ноги, не вникая в работу, и только трещала языком с подругами. Она вела себя так, будто эти двое ребят должны ей чего либо делать. Это отношение бесило Александра. Наступил день зачета. Они сели защищаться. Предварительно она все у них списала, и когда смотрела на листы, увидела схематически обозначенные витки и спросила:
-Это, что, трансформатор?
Александр просто и сдержано ответил:
-Двигатель.
На другой лабораторной, она опять показывая уже на «живой» двигатель, спросила:
-Это трансформатор?
Александр опять еле сдерживая гнев, спокойно ответил:
-Двигатель.
«Черт побери, она до этого курса работала инженером в кинотеатре, а сейчас папа ее устроил на киностудию инженером, а она хоть бы в чем-то разбиралась! А Александр всю жизнь промечтает, но никогда не попадет в эту сферу! Вот тебе и сюрпризы судьбы.»
Когда преподаватель стал спрашивать, ребята отвечали на вопросы, Алиева не могла ответить не на один вопрос. Шура получил четверку. Александр тройку, а Алиевой преподаватель ничего не смог поставить, и предложил им:
-Вы займитесь ей. Помогите подготовиться.
Александр был возмущен. Этой здоровой, обеспеченной кобыле должен еще и помогать. Если б она не знала, но хотя бы стремилась что-то познать, а то просто отсиживала занятия. Она думала, что Александр как все ее ухажеры, будет терпеть ее капризы. Как он предполагал так и случилось. На этот раз он проходил на следующий день мимо этой лаборатории, и она перед преподавателем действительно пустила слезу. И он после этого поставил ей пятерку.
  Ходак Сергей решил унизить Александра. Но Александр уже давно знал, что все его неприятности в жизни, которые приносили, - это Сережи, Вити, Володи и Юры. Поэтому хоть и вел себя с ним дружелюбно, но всегда был на чеку, ожидая от них по отношению к себе подлости, и готовый в любую минуту отразить их нападки. И в этот раз Сергей, ни с того, ни с чего, как всегда, зашел к нему в комнату, Александр лежал на постели с конспектами, готовился к занятиям. Сергей стал над ним, расстегнул ширинку, достал свой сморчек, и сказал смеясь:
-На, соси!
Александр взбесился от его наглости, но сдержался, и наоборот включился в игру. Он, как бы приподнялся, и сделал вид, как будто в воздухе сосет:
-Чмок. Чмок. Чмок.
Сергей рассмеялся и довольный своей победой вышел. Шура присутствующий при этом, спокойно наблюдал не вмешиваясь. Сергей наслаждаясь за дверью своей победой, походил по геройствовал, и решил, что одержал верх, не предвидя ничего плохого опять вернулся:
-Дай-ка мне конспект!
Вот тут пришло Александра время действовать. Он знал, рано или поздно, тот его еще коснется:
-Не маленький, и х.. пососешь.
Сергей сразу растерялся, не зная что делать, геройская поза сразу сменилась растерянностью. - Его обидели, но он понимал, что сам первый напакостил. Выбежал из комнаты, не соображая что делать. Александр понимал, что этим дело не кончилось. Жаль только, что теперь он из-за подонка может потерять институт. Но его он поставит все-таки на место. Долго не пришлось ждать. Сергей скоро вернулся, придумав ход6
-Пошли на танцы.
Александр знал, что сегодня нет танцев.
-Так сегодня нет танцев.
-мне один сейчас поднимался снизу, сказал, что там идут.
Александр понимал, что он вызывает его на драку:
-Правда?! Ну пойдем, повеселимся!
Встал с кровати и они пошли. Спустившись в низ, дверь в актовый зал была закрыта, а на вахте сидел милиционер. Ну, тут уже где схватишься? И Александр опасаясь, что мент их загребет, повернул сразу назад. Сергей последовал за ним, Начал хитрить, думая, что нарвался на просточка:
-Я бы тому «кто» мне сказал, что идут танцы, п..... бы дал
Александр,  как бы в продолжение диалога, на самом деле выразил свое мнение, так же как и он, в его сторону:
-Нах.. трогать! Сам подохнет!
И не дожидаясь, когда тот опомнится рванул в верх по лестнице не оставив выбора ему, как только драку. Он почувствовал как какая-то черная сила его притягивала к земле, но он преодолев ее, рванул и зашел к себе в комнату. Весь возбужденный он схватил свой нож, теперь, если тот дернется, он может его резать. Теперь он в своей комнате и у него есть свидетель, как тот себя вел6
-Ну, лед тронулся, господа присяжные!
Через несколько дней Сергей пришел в себя, и зашел к Александру поговорить. Виновато улыбаясь, он спросил:
-А, что произошло?
Александр скрыл то, что он его «опустил2 без единого удара и если бы это было в замкнутом пространстве - на зоне, он бы уже никогда не пришел в себя.
-Ну, а почему ты не применил со мной свою Джиу-Джицу?
-видишь ли Сережа у меня хуже подготовка твоей, я занимался подпольно, с плохой методикой. У тебя прекрасная реакция, учеба дается легко, поэтому ты можешь не задумываться об этом. Ты и так кончишь этот институт. И ты слишком хорошо разбираешься в мелочах, это я заключил из наблюдений за тобой.
-А ты что за мной наблюдал?
-я за всеми наблюдаю, и знаю у кого какие слабости.
-Ну, а что ты не бьешь по ним?
-Видишь ли Сережа, если бы я тебе дал п.....Ты же через некоторое время очухался, и отомстил бы мне? Да?
-Конечно! - обрадовался он.
-Так вот. На х... мне таких противников за спиной заводить? Я бы дождался, чтоб ты первый кинулся на меня, сложив, тем самым, вину на себя. Рано или поздно я бы пришел в себя. Я бы просто прирезал бы тебя, и все, и у меня бы больше не было за спиной противников.
Сергей засмеялся над его логикой.
В выходные пришла Инка, и они отправились готовить на кухню. Инка рассказала, что у нее был один парень в деревне, который погиб или умер. Потом начала рыдать, что ее здесь не понимают. Она явно болела манией величия. Александр уважал ее сердце, но тупость ее выводила. Если что-то у нее в жизни получается и она еще не запуталась, то это заслуга Александра. Он ее поддерживает и поступает с ней по-человечески, а она этого не замечает. Какое дело ему до того парня? Александр его не знал абсолютно, может быть, и от него бы ему досталось в свое время, к тому же его уже нет, он в его смерти не виновен. Да мало ли кто умирает. Он сам на грани смерти был неоднократно и сейчас жизнь на «кон» поставил, и не трясется за свою шкуру. Но, что теперь? Слезами горю не поможешь. Она же тоже пострадает. Александр, не выдержав, прервал ее:
-Прекрати скулить!
Он знал, что ее обидел, но сколько она может злоупотреблять его терпением?
Заметив за Александром неравнодушие к женщинам, Шура сделал ему замечание. Что ему мог ответить Александр? Что ему по состоянию здоровья нужны женщины, иначе он не выдержит. Александр просто со злостью ответил:
-Слушай, это мое дело! Мне женщины необходимы! И кончим на этом!
Им заинтересовалась одна москвичка, как потом выяснилось, дочь академика. Александр ей был приятен тем, что он ни на одну девчонку не обращал внимания, обращался только по учебе. Она решила превратить его в своего мальчика на побегушках, как она уже поступила с одним  москвичом. Девушка пришла к Александру в комнату, как будто интересуясь контрольной, а сама стала гипнотизировать его. Александр сразу понял, к чему она клонит, но все таки включился в игру, делая вид, как будто ничего не понимает. Девушка была аппетитно сложена. Александр, обезоруживая ее, обнял и прильнул головой к ее шикарной груди. Она не ожидала от него таких действий. Александр предложил ей прийти перед сном к нему, она согласилась. Когда Шура улегся спать, девушка пришла. Александр без особых разъяснений уложил ее в постель. Она позволяла себя ласкать, однако большего не позволяла. Александр измучился, но и нежить ее тело было большим удовольствием. Когда она поняла, что он настроен решительно и она может не сдерживаться, попросилась в туалет. Александр понимал, к чему она клонит, и пошел вместе с ней. Она зашла в туалет, а он стал ее сторожить. Девушка дождалась, когда он, устав ожидать, на секунду отошел от двери, выскочила и убежала. Александр понял, что она добилась, чего хотела, обманула его. На следующий день после занятий он поднялся к ней на этаж и вызвал из комнаты. Теперь надо было кончать с ней все отношения. Ну, что ж? Она сама выбрала это. Александр многозначительно сказал:
-Знаешь, у нас разные «весовые категории»... У тебя папа - академик, а у меня всего лишь зам.начальника по строительству.
Сказав это, он повернулся и ушел. Пусть себя считает королевой, что смогла его провести. Это не ее заслуга, а ее папы, что она стоит выше на социальной лестнице.
  На восьмое марта Александр пошел к Инке в общежитие, где в одной комнате собрались ее подруги со своими парнями. Было семь человек: Лилька со своим парнем, Александр с Инкой, парень, который добился Инки и бросил. Александр, зная это, чувствовал себя дураком, но делал вид, что ничего не происходит. И еще одна девица со своим вьетнамцем, с которым дружила, презирая русских парней. Александр раньше и мечтать не мог, что будет сидеть рядом с вьетнамцем. Выпивали. Александр налил себе лимонада. Это всех шокировало. Как такой мужик, учащийся в институте киноинженеров, работающий грузчиком и живущий в Сибири, не пьет? Этот факт вызвал нездоровый интерес: что, как, да почему? Александр отшутился:
-Да, мамка денег не дает.
Затеяли игру. Инке выпало произносить тост. Она была не специалистом по этой части и передала слово Александру. Он не стал долго упрашивать себя:
-Хорошо, хорошо, а публика перенесет?
Все хором стали настаивать:
-Перенесем.
-Ну, ладно, у меня есть тост, соответствующий сегодняшнему дню. Давайте выпьем за женщин! Только не за тех, которые на западе занимаются проституцией, а за наших! Которые, к тому же, учатся и работают.
Все ахнули, не ожидав такого откровенного тоста, а вьетнамец аж в бутылку полез:
-Ты что, хочешь сказать, что наши женщины плохие?
Александр совсем забыл, что среди них иностранец.
-Я ничего не говорю, это всего  лишь шутка.
До того это дошло с трудом. Больше с вьетнамцем они не общались. Он занялся своей подружкой, остальные, поднявшись из-за стола, начали танцевать, фотографироваться на память, после этого сходили на общую дискотеку на первый этаж общежития. Еще немного повеселившись, Инка проводила Александра до выхода. После этой вечеринки у них стали собираться чисто безалкогольные посиделки и застолья. Все-таки Александр положительно повлиял на всех.
  В институте шло горячее сращивание москвичей с иностранцами. Александр же, в первую очередь думал об учебе, только бы не завалить экзамены.
   В очередное воскресенье Инка взяла билеты на концерт местных певцов. Очень хотелось в живую увидеть легендарных Хиля, Пьеху и, как Инка сказала, нового Высоцкого - Александра Розенбаума. В антракте они зашли в бар и в прекрасной обстановке позволили себе кофе с бутербродами из икры. После посещения концерта, появились необъяснимые чувства, как будто это происходило не с  ними. Разве они когда-либо могли мечтать, что увидят сразу столько знаменитостей?
  На одной из лекций преподаватель подал списки, в которых надо было расписаться. Все расписались, пока список не попал Таньке Швабре. Она, по сложившейся ситуации, должна была передать список Александру, но не передала, показывая полное презрение к нему. Александр, соблюдавший какую-то вежливость и прощавший все ее выходки, престал сдерживаться. Сколько можно эту тварь терпеть? Сквозь зубы процедил:
-Ну, «Швабра»! Ведьма!
Пусть все знают теперь его отношение к ней. Александр поднялся, подошел к преподавательнице и поставил свою подпись. Никто ему не сделал замечания, а ей пришлось это проглотить молча.
Ожидая в коридоре, когда придет преподаватель и откроет дверь в аудиторию, Херсонка ни с того ни с сего решила при всех унизить Александра, как тигрица набросилась на него:
-Что этот за Лисейков? Никто никак не может поставить его на место!
Почему все решили, что он слабак? Чем он кому мешает? Собрав всю волю промолчал и пошел в туалет курить, чтоб сдержаться и не натворить глупостей, но от напряжения тряслись ноги, перегрузок больше не выдерживал.
На лабораторных армянину, который пользовался авторитетом среди женщин, преподаватель стал задавать вопросы по работе. Тот не знал, о чем даже говорить, однако начал умничать:
-А зачем мне это нужно? Мне это абсолютно не нужно!
Александра это разозлило. Зачем тогда в институте учишься, если знания не нужны?! Вот такие потом выходят дипломированные безголовые пустышки.
  На дин зачет Александр попал с первого захода. Преподаватель отметил, что подобралась сильная команда, однако с неодобрением посмотрел на Александра. Он понял, что к этой категории не относится. Билет ему попался незнакомый. Александр думал, что обречен на провал, но помогла случайность. Лаборантка помогла, которая училась в группе. Александр шепотом попросил ее передать конспект. Она незаметно передала. Александр списал нужный вопрос. Преподаватель или все-таки не заметил, как это ему казалось, или отнесся снисходительно, но Александр работал скрытно. Потом спрятал конспект в брюки, под свитер, и как ни в чем не бывало вышел защищаться, понимая, что рискует завалить экзамен. Преподаватель посмотрел, что Александр написал по теме и начал задавать вопросы. Александр так переволновался, что лепил невпопад. Казалось все, сейчас он провалится, но преподаватель его пожалел и спросил:
-Вы делали лабораторную?
Александр сразу оживился:
-Да!
Кинулся было к тому стенду, но преподаватель успокоил его. Он помнил, что Александр делал все самостоятельно и добросовестно и он поставил ему долгожданную «тройку». Александр вышел выжатый, со смешанными чувствами. За дверью он понял, что от него хотел преподаватель, но Александр так переволновался, что все из головы по вылетало. За это он и злился на себя и злился на то, что голова уже переставала его слушаться. Александр был благодарен преподавателю, что он к нему с сочувствием и пониманием отнесся. К этому примешивалась и радость, что еще один зачет скинут с плеч долой.
На очередном зачете Александр опять слабо отвечал и преподаватель, возмущенный спросил:
-Кем вы работаете?
-Киповцем, - быстро отреагировал Александр.
 В его личном деле он так и числился киповцем, а если бы узнали, что он работает грузчиком, было бы не сдобровать. Он ничем бы не смог доказать, почему вынужден работать. Вечером, когда Александр зашел в комнату, Толя сделал ему замечание:
-О, киповцем работаешь! Не сказал правды, что грузчиком!
Александр, сдержался, чтоб не наделать глупостей.
-Это для своих я грузчиком работаю, а для чужих – киповцем, -   
 И вышел, оставив их в глубоком раздумье, что он этим хотел сказать.
  На зачете по правоведенью, Александр чувствовал себя увереннее. Для него что было связано с законодательством, все было понятно и ясно, он нутром чувствовал, что справедливо, что нет. Рядом с Александром оказалась та москвичка - режиссер, которая выгнала его из своей комнаты. Теперь она пыталась загладить перед ним свою вину. Она пыталась проявить к нему внимание,нНо Александр с ней не разговаривал, он уже понял, что она за штучка, и понимал, что с ней ему не по пути. Преподавательница вызвала отвечать, Сергей, поглядывая на него, хотел выйти первым, Александр ему сказал, что пойдет, все-таки, он. Тут его некстати приспичило в туалет, и он не мог больше терпеть, а выходить на экзамене нельзя. Александр, не обращая на намеки Сергея, вышел первым отвечать. Еще сдерживая себя, он ответил по билету и получив «четверку» быстро ринулся в туалет и только потом, смог успокоиться и обрадоваться, что сдал очередной экзамен.
   К концу учебы, Александр сошелся с одной москвичкой, которую многие уже поимели. Теперь она досталась Александру. Она запуталась в любовных интригах и хотела отдыха. Александр тоже уже устал от борьбы. Они быстро нашли общий язык и, не требуя ничего друг от друга, объединились. Москвичка стала ночевать у него в комнате таким образом он почувствовал почву под ногами и успокоился. Теперь можно было спокойно завершить все дела. Девушка от него ни к кому больше не бегала, ей тоже была нужна в этой ситуации надежность. Шура засыпал рано и спал крепко, а они в это время занимались любовью, снимая стрессы.
  Но вот и кончилось все. Инка пошла на вокзал провожать его и радостно сообщила, что она забеременила. Александр попытался по-человечески объяснить, что он больше не в состоянии ее удовлетворять, что у него даже от насилия над собой что-то внутри «лопнуло» Он понимал, что тем самым обидел ее, но лучше признаться честно, чем обманывать. Жить с ней Александр не собирался. Рожать безотцовщину он не хотел и он от усталости и ее безумия произнес:
-Да сколько вы из меня подонка будете делать! Из-за этого они из друзей могли превратиться во врагов. А этого он позволить не мог.
Девушка его не поняла, но послушалась и избавилась от ребенка. Весь разбитый, непонятый, с тяжелыми мыслями, Александр опять уезжал в Краснознаменск, чтоб прийти хоть немного в чувство и «перевести» дух.
  В Краснознаменске он сразу пошел в дом сестры, положил вещи и отправился к отцу на работу. Они обнялись и расцеловались. Отец поинтересовался его делами дома и в институте с тревожным ожиданием, что у Александра все плохо. Александр устало рассказал о жизни с матерью и ее хахалем, что в институте, наконец-то, состоялась встреча с москвичами и что он полностью на нулях. Отец слушая, поражался, как же Александр все это терпит и ничего не говоря, прослезился. Отец был горд за сына. После работы отец пришел к сестре и протянул стопку Александру. Александр взбесился:
-Ты что, вообще ни хрена не понимаешь?
Эта ложная «доброта» была смертельна для Александра. Ему для «полного счастья» сейчас не хватает только ста грамм и тогда его так скрутит, что потом вообще не «подняться». Да ему потом никто не сможет помочь. Он сам поражался, на чем дух держится. Не объясняя своего гнева, вышел из кухни. Через минуту отец его опять позвал:
-На, выпей, это твое, -
Подал бокал. Александр принюхался, это был компот:
-Ну, вот, это другое дело. Это по мне.
На следующий день поехал в Добровольск к сыну, где теперь жила Тарханова. Он специально брал подарки в Питере, чтоб его ребенок пользовался тем же, чем и столичные дети. Александр приехал в Добровольск и разыскав детский сад, нашел Женьку. Тот тихо бродил среди детей. Как он был рад увидеть своего дорогого наследника, маленького, беспомощного. Он поговорил с воспитательницами, как его сын по сравнению с другими детьми. Его появлению все были удивлены. Воспитатели ни разу не видели отца и не знали о его существовании, однако, разрешили побыть с сыном, и сказали, что он растет нормальным ребенком. Однако, Александр понимал, что у сына слабое здоровье. Александр взял Женьку, повел в беседку, посадил его на колени, достал ему подарки и сладости. Женька, не разбирая, совал конфеты одну за другой в рот. Детям было интересно. Они собрались вокруг и стали просить сладости. Женя стал раздавать. Александр был рад, что у сына сложились с детьми хорошие, дружеские отношения. Прогулка закончилась и детей повели на обед. Александр проводил Женьку, посмотрел, где они спят, едят и играют.
Воспитательница спросила у Жени:
-Ну, как хороший папа? Женя молчал. Александр сказал:
-Я сейчас не говорю, что я его отец, маленький еще, не понимает.
Тогда воспитательница изменила свой вопрос:
-Хороший у тебя дядя?
Он с любовью вспомнил свой детский сад. Как бы он хотел вернуться  в эти счастливые времена, где они любили всех и мгновенно забывались все обиды, жили одной семьей.
  Когда он выходил из детского сада, ему попались одна зрелая воспитательница и молодая которая, игриво сказала:
-Я хочу к этому молодому человеку.
Александру было приятно, что он такой прелестной девушке понравился. Для него это было неожиданным. В другое бы время он не упустил такой счастливой возможности, хотя понимал, что ей ничего серьезного-то и не нужно от него.
  На следующий день он поехал в Советск, побродить по дорогим сердцу местам, где, по сути, был его второй дом. Александр бродил по городу, потом зашел в психдиспансер. Старая уборщица вспомнила его и очень обрадовалась. Стала расспрашивать, как у него дела, и узнав о его успехах, была поражена. Он не рассказал ей всей подноготной. Уборщица решила познакомить Александра с красивой девушкой, которая тоже, как он, больна, училась в институте в Риге, но не закончила, заболев. Александр согласился. Ему не помешает здесь женщина. Потом Александр зашел к врачу. Тот выписал ему лекарства, был рад его видеть и узнать о его достижениях. Александр понимал, что он обязан этому человеку и был ему благодарен.
Когда Александр шел вдоль озера, то на скамейке увидел знакомый профиль и огурцеобразную голову:
-Ромашка!
Александр ненавидел этого человека. Много тот подлости сделал за время учебы и все-таки, почему-то, был рад увидеть его. Может потому, что мог похвастаться своими успехами. Тот сидел понуро. Ромашка рассказал, что у него жена - Танька, которую он когда-то отбил у Солнышки, родила двойню. Ромашку освободили от армии. Он вернулся не дослужив, получил хорошую благоустроенную квартиру и купил «Запорожца», на котором ездит на дачу. Это Александр уже знал от Лидии Ивановны, у которой побывал в гостях. Ромашка всех заставил работать на себя: и родителей, и общественность, используя льготы, и дошел до тупика. Вроде, все имеет, а счастья нет. Александр похвалился, что перешел на 5 курс института, и еще добавил о себе:
-Самое страшное уже позади.
Он имел в виду, что вырвался из небытия, теперь с ним вынуждены считаться. Для Ромашки все это было неожиданностью. Александру было приятно, что через столько лет он смог поставить самого главного своего врага на место. Александр уехал со спокойной душой в Краснознаменск.
Еще побродя, как тень по Краснознаменску, он полюбовался природой, получив положительные эмоции для своей изболевшей души. Все-таки, прекрасно, что у него есть место, где он может просто отдохнуть, побыть среди красот наедине с самим собой и увидеть знакомые лица. Без этого он не смог бы выдержать и половины того, что переносит. Однако, надо было ехать домой.
  По приезде Александр сразу же, не откладывая в долгий ящик, вышел на работу, начал делать контрольные и отчитываться за учебу. Организм воспротивился, но Александр заставлял себя продолжать спокойно и методично работать, ломая себя. Он уже отработал два года, но не спешил признать себя дедом, вызывая огонь на свою персону, усыпляя бдительность грузчиков. Он вел учет своего заработка и первые полгода, когда он ходил до допуска, у него почти не было заработка. Теперь надо было еще поднатужиться из последних сил, выложиться до конца и заработать, как можно больше и только после этого пойти начислять пенсию.
Начальника старого, за его воровство, аморальное поведение и пьянки, уволили и приняли нового, со студенческой скамьи. Когда ему доставалось от выше стоящего начальства, он искал помощи у грузчиков, обращался к Александру зная, что тот учится в институте, что тот его поймет. Александр недолюбливал его. Не знает, что такое работа и сразу в начальники полез, и теперь думает, что он, Александр, который переносит такие тяжести судьбы, должен ему сочувствовать, поддерживать. Он ему не мамочка, с ним никто не нянчился и он ни с кем нянчиться не будет, пусть сам выкручивается. Когда начальник, понурый, в очередной раз начал жаловаться, что его по-видимому уволят, Александр отшутился:
-Ничего, пойдешь к нам в грузчики.
Того напугала такая перспектива, он сник еще больше и после этого никогда не жаловался им.
Поступили платформы с щебнем, которые выгружали краном, требовалось срочно выгрузить, чтоб не допустить простоя. Начальник не смог организовать кран, решил прикрыть свою неспособность грузчиками, чтоб они вручную выгружали -  лопатами. Мужики ворча, сели в дежурку и поехали на «Полимеры», на дальнюю проходную. Александр, пользуясь моментом, не смог упустить случая, чтобы не зайти на первую его работу, к киповцам и не порисоваться перед грузчиками, что он здесь работал, где им никогда не работать. Он сказал, что знает эту площадку, где стоят вагоны, чтоб все шли, а он потом подойдет. Мужики ему позавидовали, но молча пошли. Александр поднялся в бывший свой цех, который когда-то сам строил, но кроме Николая, с которым он раньше схватился, никого не было. Александр повел себя так, как будто между ними ничего не было.
-А где все? Почему ты один?
Николай смутился такой встрече. Перед ним стоял Лисейков в полном здравии, возмужавший. Николай почувствовал себя неловко:
-Все в главном цеху на собрании.
-Ну, что у Вас новенького? Я смотрю, у вас ничего не меняется?
Николай рассказал, что из старых почти никого не осталось: кто ушел на пенсию, кто на другую работу, выработав вредность. Пришли новенькие, которых Александр уже не знал. А так, больше ничего не произошло в их размеренной жизни. Зато Александру, было что рассказать. То, как Александр изменился за это время, Николай заметил это сам, а когда-то, он его называл молодым. Теперь он его боялся, как бы тот чего не сделал с ним. А Александру было достаточно показать свое превосходство над этими умниками, которые его когда-то не признавали и уволили. Он не сломался, превзошел их во всем. Они со своим умом не достигли и половины того, чего достиг он.
  Разгружали платформу. Эта работа была дурная. Щебенка почти не убывала, хотя прикладывали все силы. Крану бы хватило три раза зачерпнуть, и платформа была бы пуста. Но раз начали работу, надо было заканчивать платформу, а выгрузить предстояло восемь платформ. Затратив уйму времени и закончив с одной платформой, они не взялись за другую. Пусть у них пропал день даром и они ничего не заработали, но и за тупость начальника они отвечать не будут. Тут  они неожиданно увидели на том месте, куда выгружали щебенку, маслята и рыжики. С шутками стали собирать грибы, чтоб и время зря не проходило. На этой площадке, где по сути росло три деревца, они собрали по полведра, уселись на борт платформы, стали смеяться, рассказывать смешные истории и подкалывать друг друга. Тут появился начальник - чистенький, благополучный. Увидев, что они выгрузили только одну платформу, накинулся на них:
-Что вы остановились?! Пока не закончите, не отпущу!
Мужики стали объяснять, что это работа для крана. Начальник отрезал:
-Крана не будет, он сломан, так что вам выгружать, иначе я вам не оплачу.
-Черт с этими деньгами! Если такой умный, бери лопату и нажваривай сам! - вскипятился «молодой» Юрка.
Александр сдержал его, чтоб тому не пришлось потом расплачиваться. Юрка уже был готов кинуться в драку на начальника:
-Ничего, пусть поорет, это ему на пользу, а делать мы все  равно не будем.       
Начальник еще поорал, попугал, а потом сам испугавшись, что мужики могут на него накинуться, удалился. Настроение было испорчено. Грузчики поднялись и пошли к проходной. По пути нашли еще одну площадку с грибами, насобирали в фуфайки подтопольников, получилось по ведру грибов, заготовили их, не сходя с работы. Ожидая дежурку, Александр прошелся по краю леса у проходной и нашел еще пару груздей и сыроежки. Когда они приехали в цех, увидели Сурова - грозу всех грузчиков. Тот накинулся на них:    
-Почему вы бросили вагоны!?
Ему пытались объяснить, что это невыносимая, дурная работа. Убили столько времени, и только с одной справились со своей бригадой прилично. Тот не хотел слушать. Накинулся больше на Александра, чем на других, по привычке, что всегда одерживал над ним победу, унижая его:
-Ну, недоноски малохольные! Я бы за это время, что вы дурака там валяли, все бы выгрузил!
Александр не стал на сей раз молчать, хотя знал, что для него это может плохо кончиться. Он постучал по часам:
-Ты говоришь, выгрузил бы за три часа все вагоны? Ну вот, у тебя до пяти уйма времени, иди и упирайся! Мы тебе дарим эти вагоны! Нам не жалко!
Суров проглотил пилюлю и замолчал. Мужики поразились, как Лисейков, поставил на место того, кого они все боялись. Все молча пошли мыться. Суров оказался героем на язык, а на деле не решился себя проявить, знал, что при всей его помощи и он не справится бригадой с этой работой.
ГЛАВА  XIX
  Как каждого преступника тянет на место преступления, так и Витька тянулся в их дом. Однажды он пришел к соседу Сашке. Пили, потом он вздремнул, а когда проснулся, не нашел у себя денег в кармане. Сашка отказывался, что брал. Они заспорили. Витька знал, что Сашка его обчистил, но доказать ничего не смог. Расстроенный, позвонил к ним в квартиру. Мать открыла и обрадовалась, что он вернулся к ней. Они прошли на кухню. Витька начал жаловаться на судьбу. Видно было, что он запутался в бабах. На работе от него уже все шарахались, узнав его сущность. Мать с сочувствием слушала  его, жалея бедалагу. Тут же они придумали подать заявление в суд на Сашку. Александр проснулся от звонка, все слышал и обрадовался. Наконец, он дождался звездного часа. Два года терпел эту сволочь и его унижения. Вот настал момент, когда он может рассчитаться с этим подонком. Теперь главное - не наделать глупостей. Он лежал в кровати, курил сигарету за сигаретой, волнуясь. Александр слушал, как мать с Витькой пили и жрали на кухне, сочиняли заявление в суд на Сашку и радовались, предвкушая победу. Александр размышлял по-своему: с Сашкой они в расчете. Александр обслужил когда-то его жену и тем самым развел их. Мать с Витькой писали черновики, переписывали и наконец, сочинили жалобу. Выходя из квартиры, Витька, воодушевленный поддержкой матери, не чувствуя опасности, которая ему грозит, победоносно бросил:
-Я его посажу!
Когда дверь за ними закрылась, Александр спокойно встал, оделся, убрал постель, зашел на кухню и взял один из черновиков. Все обвинения против Сашки не могли «перевесить» того компромата, какой Александр насобирал против Витьки. Александр пошел за стол и стал писать на имя того же судьи, по-видимому, он был уже им знаком и они надеялись на его поддержку, что Витька, как призналась ему Ирка, изнасиловал ее. Так же он написал, что заражал мать лобковой вошью и бросался на нее с ножом. Александр ничего не сочинял и знал давно, что правда страшнее всякого оружия, против нее не попрешь. Потом дописал, что Витька постоянно пьянствует. Так он заткнул все щели. Теперь ему не оправдаться и не выскочить из «ловушки», к тому же, Александр написал, что Витька живет без прописки. Закончил заявление фразой: «Прошу принять меры, в противном случае я за себя не отвечаю».
  Александр выждал время, сколько им хватило для того, чтобы побывать у судьи и потом пошел относить свое заявление. Важно было использовать и фактор неожиданности, чтоб на него это свалилось неожиданно. Жалости к Витьке он не испытывал. Александр приехал в Приобский РОВД и разыскал судью, у которого побывали мать с Витькой. Судья спросил:
-Это какой Слюсарев? Это который только что был, и с ним была твоя мать?
-Да.
Только что мать с Витькой обвиняли так яростно одного, а сами выглядили как ангелы во плоти. Судья им поверил! Теперь узнал, с какими подонками только что разговаривал. Выписал повестку Александру на тот день, когда назначил им встречу.
Два дня мать с Витькой праздновали победу пьянствуя, чувствуя свою безнаказанность. Александр терпеливо молчал, занимаясь своими контрольными. Наступил назначенный день. Александр вышел пораньше из дома, как будто на работу. На улице было холодно и он зашел в ДК «Химиков» погреться. Через окно он увидел, как мать с Витькой гордо последовали в милицию. Александр выждал время и отправился сам.
  Зашел в здание. К нему сразу кинулся Сашка, протягивая руку, ища в нем помощь. Александр не стал отмахиваться, поздоровался с ним. Мать, ничего не подозревая, стояла около двери в ожидании, когда ее вызовут для дачи «свидетельских показаний!». Она счастлива была, что еще одному на свете сделает подлость. Это была ее стихия и Александр знал, что самое лучшее лекарство - это отвечать тем же: на подлость - подлостью, на драку - дракой. Мать увидела сына и смутилась:
-А ты, что здесь делаешь?
-Не знаю, вызвали.
-Ты, наверное, написал сюда заявление?
-Ты, как всегда, догадлива.
-Подонок! Что ты там написал?
-Только правду и всего лишь. Что ты так переполошилась?
Мать заткнулась. Она не знала, что Александр написал, но понимала, что ему то, есть что писать. Мать почувствовала, что находится в каком-то замкнутом пространстве, ей не хватало воздуха от гнева и страха. Она чувствовала, что все пропало. Мать побледнела. Александр сам ощущал страшное волнение и мелкую противную дрожь, чтоб хоть как-то успокоиться стал ходить по коридору, ожидая результатов своей деятельности. Через несколько минут вышел Слюсарев скомканный, поникший. Витька чувствовал, что произошло что-то страшное, что уже невозможно исправить. Он дрожащими руками закурил сигарету не с первого раза , увидел Александра, молча прогуливавшегося по коридору и не обращавшего на Витьку внимания, как будто ничего не произошло. Витька хотел что-то сказать, но был не в состоянии. Витька подошел  к матери, его трясло. Вызвали Сашку. Тот через некоторое время вышел. Через некоторое время мать с Витькой ушли, ничего не сказав. Александр из окна видел, как они под ручку, еле передвигая ноги, как пьяные, жалкие шли прочь. Былая уверенность и удаль с них слетела, не оставив и следа. Александр, без вызова зашел к следователю:
-Ну, и что дальше?
-Ничего.
Александр понимал, что не добьется правды, раз на нем клеймо дурачка. Очень-то не надеялся, что правда восторжествует, поэтому он сам расправился с Витей, сломал ему психику. Александр постарался сохранить спокойствие:
-Так зачем вы меня вызывали?
-Думали, что понадобишься. Кем ты работаешь?
-Грузчиком.
-Давай отмечу повестку.
Александр вышел разочарованный, нигде не добьешься правды,нНо ничего, главное он себе задницу прикрыл. Он не даст этой сволочи больше существовать. Вечером придя домой, не смог заниматься контрольными, был взволнован. Александр взял огромный нож и стал ожидать эту парочку. Они где-то ходили весь день. Главное было, чтоб Витька бросился на него. Он с ним теперь долго церемониться не будет. Пусть потом будет, что будет.
  Мать с Витькой пришли поздно. Ничего не говоря, прошли к себе в спальню. Мать ходила по кухне, готовя всякие припарки, доставала лекарства, согревала Витьку своим телом. Всю ночь приводила его в чувства. Александр не стал вмешиваться, положил нож под подушку и лег спать. Утром он проснулся и обнаружил, что нож исчез. Видно, когда мать раньше встала, увидела торчащую ручку из-под подушки, вытащила нож, испугалась и спрятала. Александр не боялся, что они ночью что-нибудь с ним сделают. Стал собираться на работу. Зашла мать.
-Ты родную мать хотел прирезать! - завизжала она.
-Если бы я хотел это сделать, я бы давно разобрался с тобой, но не хочу. Если даст бог пережить тебя, чтоб я стоял у твоего гроба и сожалел, что когда-то сделал тебе подлость. Лучше я сдохну и ты навсегда потеряешь покой, что всю жизнь мне подлости делала! А эту мразь я уничтожу!
Тут зашел Слюсарь:
-Да ты знаешь! Я же тебя, что у тебя будет в руках, тем и прикончу!
-Ну-ка, давай! Я этого и жду, с нетерпением! Ты что, паскуда думаешь, я на работе не таким мозга вправляю ухарям, думаешь с тобой не справлюсь?!
  Витька не нашелся больше, что сказать. Они удалились на кухню. Александр оделся, не дождавшись выпада, и пошел на работу. На душе было тяжело, но никому сказать всего Александр не мог. Вечером суровый, вернулся домой. Витька понял, чтоб он теперь не сделал, кругом будет виноват. Такой жизни он не выдержит. Идти было некуда, поэтому, собрав вещи, вместе с матерью ушел к тете Маше. Александр не знал этого. Дома он чувствовал себя неуютно и пошел к тете Маше поговорить, облегчить душу. Уже темнело, когда подошел к ее дверям. Через окно увидел, как эта святая троица сидит за столом. Александра взбесило. Это ведь она-то знала всю подноготную и приняла эту сволочь к себе на квартиру. Александр увидел знакомого парнишку с матерью, которого он когда-то «крутил». Эта была удача - встретить ее сына. Он был вхож к тете Маше. Александр попросил его зайти и вызвать тетю Машу, но незаметно. Парнишка вышел и сказал, что у нее гости и она не выйдет. Такого предательства Александр не ожидал от нее. Он уже многое терпел от тети Маши, но такую подлость -  первый раз. Александру надо было как-то узнать адрес Мишки, на тот случай, если он не справится все же с этим подонком. Мишка сядет еще раз из-за своего племянника, но сотрет Витьку в порошок. Через некоторое время, стоя с грузчиками на площадке, Александр увидел Витьку. Александр понимал, что Витька растерял себя. Долго не проработал, а вскоре ушел к какой-то бабе от тети Маши. Александр пытался у нее узнать адрес, чтоб трахнуть ту бабу, навешать Витьке рога. Тетя Маша так и не сказала адреса говоря, что новая хозяйка - хорошая женщина. У нее были все хорошие, кроме него - Александра. Все же, через некоторое время, Витьке ампутировали ногу и он приходил к тому же Сашке, на протезе. Потом и вторую. Так Александр наказал подонка.
  На работе Женька похвастался, что его лучший друг - «Конь». Александр сравнил, где живет Женька и куда переехал жить Коневец. У него закралось подозрение:
-Какой «Конь»? Коневец что ли, Юрка?
-Да, Коневец. Крутой парень!
-что?! Да это мой самый главный враг! И я у тебя в молодых ходил?!
Александр заиграл желваками, но что он теперь мог поделать? Скорей бы срок его заточения в грузчиках прошел, чтоб больше никогда не иметь с этим дерьмом никаких дел:
-Теперь его на зоне в петуха превратят! Он у меня додергался уже!
Все как-то сразу замолчали.
Прогуливался за сараями, вдали от чужого глаза - это единственное место, где можно было пробыть наедине с самим собой, но и тут покоя он не нашел. В свой огород пришли Новаторовы, а вот Сашка - сосед, который появился, доставил ему неприятности:
-А ты что, действительно, нож взял?
Неизвестно, откуда это он уже знал, но Александр не собирался об этом у него выспрашивать. Этот извращенный, аморальный тип ему был неприятен и он не хотел с ним даже разговаривать:
-Ну и взял, что здесь такого?
-Ты что, серьезно бы его прирезал?
-Нет, шутки ради.
-Ну, Ирка же у тебя была шалава!
Он, видно, хотел рассказать, кто с ней был, но Александр не хотел слушать об этом. Все уже пережито, она уехала к себе домой и пусть живет счастливо, поэтому Александр сказал:
-А я ей что, ладошкой прикрою? Кому хотела, тому и давала.
На этом разговор закончился. Направляясь на работу, встретил троих: одного он знал приблизительно, тот живет в этом переулке, но никогда раньше с ним Александр не общался. Он хотел пройти мимо, но тот его остановил, протянул руку:
-Здравствуй.
-Здорово.
-Ну, как жизнь? Кем работаешь?
-Грузчиком.
-Ну, что, женился?
Александр понял, на что тот намекал. Знал про Ирку и решил посмеяться. Александр принял вызов:
-Да зачем жениться, когда друзья женаты.
Тот, который у него перед этим спросил сигарету, попытался вначале дернуться, но потом что-то его напугало. Все замолчали и Александр пошел прочь. Их он отшил от себя, они больше никогда к нему не подходили.
  У Витьки -литовца умерла жена, как все с уважением говорили, коммунистка. Александр был рад, все-таки жизнь дала и у них трещину. Киселева попросила помочь копать могилу. Александр отказался, просто отшутился:
-Ага, потом меня хоронить придется.
Желающих и без него хватило. Все грузчики пошли на похороны и только Александр с Суровым выгружали вагоны. До этого, на издевки Сурова Александр заметил:
-Не плюй в колодец, может напиться придется.
-А я не плюю - самодовольно заулыбался Суров.
-Вот и не плюй!
Сейчас они вдвоем пошли на работу. Суров стал ломом открывать ворота, но их заклинил ящик и Александр стал помогать. Ящик сорвался и полетел вниз, с трехметровой высоты, прямо на голову Александру. Из глаз посыпались искры, поплыли круги, хорошо, что Александр был в шапке. Чудом он не потерял сознание. Это было уже четвертое или пятое крупное сотрясение в его жизни, последствия этого Александр уже знал. Затошнило, стала кружиться голова, а Суров, не имея ни к кому и ни к чему жалости, рыкнул:
-Ну, вот, иди еще голову перебинтуй!
Деваться было некуда и Александр продолжил работу, чувствуя слабость. Они выгрузили два вагона и открыли третий. В нем оказались большие ящики по восемдесят-сто килограммов, обитые металлом, с мощными крюками. Александр полез в вагон подавать, а Суров стал вымащивать место для ходьбы и таскать ящики. Подавая очередной, Александр потерял равновесие в проходе, ящик потянул за собой. Удержаться было не за что, оставалось только выпустить его или лететь на Сурова вместе с ним. Александр только успел крикнуть Сурову:
-Вовка, отойди!!
-Но тот, не сообразив, что происходит, только махнул рукой, мол «отвяжись» и наклонился, поправляя доски. Ящик с небольшой высоты полетел на него и крюком разбил голову. Суров обезумел от неожиданной боли, отскочил и схватился за голову. Александр про себя позлорадствовал: «Ну, что ж, бог не фрайер, все видит». Суров дольше, чем Александр, очухивался, но ему было неудобно перед каким-то студентом показывать свою слабость. Через некоторое время пришел в чувства. Тоже не обращая внимание на боль, стал работать, но теперь у него уже появился страх. Суров начал осторожничать. Они закончили работу, добрались до бытовки, помылись, переоделись и пошли пешком, так как машина была на похоронах. Александр всю дорогу шутил по поводу того, что они сегодня крестные братья.
  В бытовке Суров рассказывал, как одной девице, за ее любовь подарил золотой перстень. Александра это взбесило:
-Если бы ты знал, что зэки говорят, ты бы такого не сделал. Меня учили иначе - нельзя бабам дарить, но только разве цветы и то лучше не купить, а своровать, тем самым, ты себе яму роешь, тем более при живой жене!
-Ну, Студент, тоже мне, нашел кого слушать. Всякое дерьмо!
-К этому дерьму, не мешало бы и тебе прислушаться, может, что-нибудь умного набрался.
-Да ты знаешь, каких я баб е..?
-Каких я е.., тебе таких не е.....
Все молча слушали их разговор, а потом Самовар спросил:
-Студент, а скольких ты баб отъе..?
-Да уже шестьдесят четыре.
-А ты что, счет ведешь?
-Ну, а как без этого. Везде должен быть «учет».
-Так ты уже два взвода отъе..!
Все захохотали, но у Александра смех был, сквозь слезы. Как кому объяснить, что он с восемнадцати лет все собирается жениться, и ничего путного из этого не получается. Он просто старается этому не придавать особого значения, медленно, но верно идет к своей намеченной цели, осуществляет свою мечту.
  Домой возвращался опять пешком вместе с остальными! Их обогнали две машины с солдатами из охранки, краснопогонники. Увидев грузчиков, они зашумели, приветствуя их. Настроение у всего народа было наплевательское, в связи с быстрой сменой правительства. Страна зашла в тупик. Народ потерял веру во все. Вот к власти пришел Горбачев. Начались какие-то перемены. Горбачева народ принял неоднозначно. Это было заметно даже у них, в глубинке. Один складской грузчик, напившись, схватил топор и закричал:
-Где этот Горбатый!
  Перемены ему оказались не по нутру. Киселева в бытовке вывесила плакат о вреде питья. Грузчики повозмущались. Им запрещают пить, а себе на этаже такой плакат не повесили, грузчикам нельзя пить, а им можно. Рома, ради хохмы заклеил этот плакат этикетками от бутылок. Киселева свирепо налетела, разбираясь, кто это натворил, но все молчали. Потом Суров выдал ей Ромку, сам же, как ни в чем не бывало, хохмил в бытовке:
-Вот Рома, какой Орел, вот как отхохмил! Ни у кого так не получится!
Лисейков не выдержал:
-Мы объединимся с Самоваром и еще Юрка из отпуска выйдет, он сейчас черпаком будет. Нас х.. кто переплюнет.
Все знали, насколько юморна эта троица, а Александр еще и остер на язык. Суров не нашелся, что Александру ответить и вообще, Александр заметил, какие шли перемены. Все, рвущиеся к власти, уже не были авторитетами.
 Сейчас, когда солдаты ехали, браво выкрикивая приветствия, Александр вспомнил приколы Ромашки и повторил их. Он выкинул вперед руку и прищелкнул каблуками, как приветствовали гитлеровцы. Какой-то нерусский солдат отозвался на приветствие, тоже выкинул руку и крикнул:
-Хайль-Гитлер.
Все солдаты и грузчики захохотали. Александр засмеялся:
-Наши в городе.
Эта выходка не осталась незамеченной, кто-то донес опять Мамочке и она доложила об этом ЧП всем, отмечая лояльность к власти. Однако, сделать Александру, ничего не смогли.
  Александр понимал, что все перемены, которые начал Горбачев те, которых он ждал. Ему была приятна демократия и гласность, в стране к этому времени уже никто не работал, все, сломя голову и задрав штаны бежали за комсомолом любыми путями, чтобы вырваться наверх, занять положение, пост, кресло, захватить портфель. Не работой доказывали себя, а интригами, подсиживанием, ублажая начальство и раздавливая окружающих. Как все это было противно Александру. Те единицы, кто старался не терять человеческого образа, невзирая ни на что, занимались просто работой, оставались в тени. Александр мечтал дойти до Кремля и вести там борьбу со сволочами. Он понимал, что рыба гниет с головы, а здесь он общество не переделает. Когда к власти пришел Горбачев, он наконец-то вздохнул с облегчением: пришел тот человек, неравнодушный и начал наводить порядок. Теперь можно было успокоиться. Надо вступить в партию, чтоб попасть в ряды коммунистов и вести там с ними борьбу. Когда Александр сидел в столовой в цеху, инженер по технике безопасности стала что-то говорить о его будущем после окончания института. Для этого Александр должен вступить в партию, что очень сложно. Александр со злостью ответил:
-Рекомендацию в партию, я буду брать здесь!
Он понимал, что это нереально. Его за человека не считают и никто ему рекомендации не даст, но этим отказом он всех купит и свяжет в один пучок. Горбачеву он написал письмо с благодарностью за его реформы и пожелал ему всяких благ, сравнив его начинания с семнадцатым годом. Благодаря этому человеку, страна начинала пробуждаться от спячки. Вспомнили, наконец, об инвалидах, что они тоже, оказывается, люди. Оказалось, что в нашей стране есть и наркомания, и проституция, чего никогда не могло быть при социализме. Заниматься без разбора любовью оказывается опасно, по стране свирепствует СПИД - западная зараза, чума двадцатого века. Рухнула стена в Германии объединив народ, воспряли духом политические заключенные и пострадавшие ни за что от предыдущей власти. Открылись границы. Закрылся Афган. Александр был счастлив, что наконец-то, в политике появились порядочные люди, и первый, кто начал, был Горбачев. Александр влюбился в этого человека. Все-таки он дожил до таких времен!
  Пришло время действовать. Александр написал в Министерство о проблемах грузчиков, которые надо решать глобально, в рамках страны. Он написал, что временно вынужден работать грузчиком и скоро его уже не будет это касаться, он заканчивает институт и уходит работать по специальности. Но сколько можно работать дедовскими методами? За границей все автоматизировано, как он заметил по фильмам. Есть прекрасные болгарские погрузчики, не Калининградские, которые облегчают труд, но выполнять ими можно только десять процентов всей работы, а в остальном такая автоматика, что нажал на кнопку и вся спина в мыле. Профессиональная болезнь грузчиков - хандроз от непосильной работы.
  Александр написал это письмо, не ожидая ответа, но надеясь, что постепенно благодаря и его письму в том числе, все-таки, когда-нибудь изменится жизнь страны. Он не мог равнодушно смотреть на происходящую бесхозяйственность в стране, но через некоторое время его вызвал к себе начальник:
-Тебе пришло письмо из Министерства. Ты даже туда пишешь?
Видно, он ознакомился с содержанием и аккуратно опять упаковал. Александр не стал говорить, что в конце концов это его работа, а не грузчики должны об этом думать, просто ответил:
-А что здесь удивительного?
В письме заместитель министра писал, что они тоже когда-то были грузчиками и им тоже известны эти проблемы, но у них много важных дел и без этого, хотя работы ведутся в этом направлении. Александр знал, какие у них там дела, не о работе думают, а только о себе, как бы продвинуться, удержаться на своем месте, побольше получать и детишек своих устроить. Никто не хочет заниматься работой, все увлеклись интригами, своим благополучием, иначе бы эту проблему давно бы решали. Главное - он побеспокоил этот муравейник и может кто-нибудь там, наверху, всерьез задумается над происходящим.
  На работе Александр давно заметил материну знакомую. Он ее помнил совсем маленьким. Она тоже, когда-то работала в старом универмаге продавцом. Через некоторое время она и дочь свою устроила сюда же диспетчером у составителя. Красивая девчонка, она весело пробегала мимо грузчиков, завлекая собой. Александр однажды осмелился и подшутил:
-Осторожней бегай, не на балу. Сломаешь такие красивые ноги, разводить нечем будет!
Действительно, через некоторое время она добегалась, сломала ногу и ходила уже понуро. Здесь не то место, где можно, не задумываясь себя вести. Ей было в кого быть такой. Мама ее тоже весь рабочий день строила мужикам «глазки», уже не раз побывав замужем. Один раз она шла по пути с грузчиками. Александр, используя знакомство, за болтовней предложил ненавязчиво, как бы невзначай:
-Познакомила бы что ли меня со своей дочкой.
Та решила показать свое превосходство:
-Да что, моя дочка-уродка?!
Александра это обидело. Что они из себя с дочкой корчат? Что они потом скажут, когда он уволится отсюда?
-Да что я - х.. на помойке нашел, чтоб уродов е..... вот потому, что она красавица, поэтому и прошу познакомить!
  Женщина была нужна и он нашел ее в магазине. Не красавица, но молодая, стал заинтересовывать собой:
-Давно здесь работаете?
-Не очень.
-Тото я смотрю, никогда не видел Вас. Хорошо здесь работать, есть что поесть.
-Да, действительно, - улыбалась она.
-А я предлагаю на обед прийти ко мне. Кофе попьем.
-А где ты живешь?
-Прямо над Вами, четвертая квартира. Ну, так что? Я жду?
-Хорошо, я приду.
Действительно, когда начался обед, она пришла. Александр накрыл на стол. Они хорошо перекусили. Потом зашли в зал и Александр попытался добиться ее, но она не уступила. Тогда Александр напросился проводить ее после работы, она согласилась. Жила на тресте, в КА-9 вместе с братом, который был женат и имел сына. Жили они не шикарно, но это было неважно, Александр ни за этим пришел. Они остались ночевать. Все домочадцы отнеслись к нему спокойно и дружелюбно. Так Александр проходил к ней с неделю, но потом женщина стала куда-то пропадать на ночь. Александр плюнул и перестал ходить, не разбираясь в чем дело. Главное - он немного восстановился и сможет какое-то время выдержать.
  Михайлова тетя Аня вела себя удивительно. За ее горло ее не любили все соседи, даже ближайших домов. Все расходились когда она появилась, стараясь не слушать ее «умные» речи. Она же не давала никому открыть рот, на всех орала. Александр по-прежнему старался к ней по хорошему относиться, в благодарность полюбившемуся ему дяди Васи и Наташки, с которой они были, как брат с сестрой. Александр тайно любил ее. К сожалению, жизнь их развела. Наташка закончила Томский институт, вышла замуж и там осталась. Она была более благополучной. Разве Александр мог на нее претендовать? Когда он приехал с Прибалтики, тетя Аня со слезами бросилась его обнимать:
-Как он плакал, когда дядя Вася умер!
Александр не помнил уже этого, но в памяти он всегда возвращался к тем дням, когда они вместе с дядей Васей проводили спокойные вечера. Когда тетя Аня просила в чем-нибудь помочь, он никогда не отказывался, и выключатель чинил, и телевизор смотрел, да и так приходил в опустевшую квартиру. Они обсуждали жизнь, политику. Тетя Аня всегда хвасталась своими дочерями и внуками, но никогда не говорила плохо об отце Александра и детях, но любила ни за что, ни про что наорать на него. Александр терпел ее, как и покойный дядя Вася. Что поделаешь? Скандальная баба! Александр стал возмущаться, когда она с соседом Сашкой разговаривала спокойно, сочувствовала ему, при всем при том, что он был аморальный тип. Александр его, как и Грудиных, вписал в разряд своих врагов и не общался с ним, а тетя Аня с ними вела себя дружелюбно. Александр от всех перегрузок еле держался на ногах, его везде долбили: и грузчики, и студенты, и мать со всеми хахалями. Ему так было необходимо доброе слово. Все дочери приехавшие в гости, были поражены, когда узнали об Александре:
-Да как он при этом еще и в институте учится?!
Они тоже все получили высшее образование. Старшая дочь окончила даже два института. Александр дал слово себе, что проучит тетю Аню за это, но не сейчас. Он больше не выдержит дополнительной вражды, он и так против всего света сражается. В очередной раз Александр выходил на улицу, Михайлиха дружелюбно разговаривала с Сашкиной женой, которая мыла полы. Увидев Александра, она сразу же накинулась на него ни с того ни с сего:
-Ну, что ты ходишь! Не видишь полы моют!
Александр еще был не готов вступить с ней в бой и только пока отшутился:
-Орешь, прямо как на родного.
Тем самым он дал понять, что хорошие отношения у них кончаются. Она решила как бы оправдаться:
-Да, вот, больше орать не на кого стало! Вот и на тебя кричу!
Александр подумал про себя: «Вот бы и орала на этих Грудиных и Сашку».
  Проходясь по магазинам, Александр зашел в «Мелодию» и там заметил, что одна из продавщиц ему чем-то знакома и когда увидел, что она хромает, узнал - это же Тонька с Женькиного двора. Он около ее дома тогда танцевал «Лебединое озеро». Александр с ней заговорил. Она тоже узнала его. Разговорились, и Александр напросился к ней в гости. Жила она в гостинице. Как ей туда удалось устроиться, непонятно. В комнате все было утонченно и изысканно. Да, неплохо она устроилась! Из разговора Александр узнал, что Татьяна знакома с Шилкиной Танькой. У них знакомые - крутые бармены, официанты, таксисты. У Таньки была современная музыка, а Александру уже своя приелась. Он договорился с ней переписать музыку, потом пригласил к себе и пока не было матери, они ночевали вместе. Всю ночь они провозились, но Танька так и не уступила. На утро Татьяна захотела понежиться в постели, но Александр ей не дал, насильно поднял. Раз не дала, нечего разлеживаться. Танька решила показать общество, в котором вращается и пригласила Александра на свой день рождения. Он понимал, что это ловушка, но пошел. Правда, прежде времени подарок решил не брать. Пришел он, когда все уже были за столом. Его усадили, все рассматривали его исподтишка, с интересом, что он из себя представляет. В этой компании оказалась и Танька с новым мужем. После первого развода она не уподобилась с Александром сложить отношения, нашла «упакованного», из благополучных и здоровых. Здесь все сразу узнали, что Александр учится в столичном институте и не пьет. Пили редкие вина. Стол был накрыт с шиком. После торжественной части начали танцевать. Танька с подругой стали задирать подолы, показывать свои красивые ноги, но потом, посмотрев на Александра, что он трезвый, одумались и стали в его присутствии стесняться. Александр понимал, что чужой на их празднике. Танцы не получились, пошли курить. Александру было противно, что такие красавицы состоят из одних пороков. Он неуверенно чувствовал себя среди этой разряженной, разбалованной публики. Тут к нему привязался муж одной из дам. Он, видно, уже всем надоел со своими рассказами, ему необходим был новый слушатель. Рассказывал, что он афганец, играл мышцами, показывая свое превосходство над ним. Он был героем в Афгане, когда ему давали автомат в руки, а в быту и проявить себя не смог. Там была безнаказанность, а здесь за такие дела надо отвечать, поэтому уже не геройствовать приходилось, а пресмыкаться перед всеми, ходить под каблуком жены. Гости стали расходиться. Ушли все, осталась только одна красавица, которая была без мужа. Александр понимал, что она ему не по зубам и все равно предложил ее проводить. Она аж вспыхнула от гнева. Что за предложение? Они уже все знали, что он болен, но Александру это и надо было. Он понимал, что его, как больного, непьющего и человека не их общества, больше сюда не пригласят.
ГЛАВА  XX
  В цехе появилась новенькая стрелочница. Как и все новички, она тянулась ко всем работающим, пытаясь влиться в коллектив, была приветлива. Александр не стал упускать шанса. Когда после работы уже ждали автобуса ехать домой, они случайно оказались вместе. Вовка стал ухаживать за ней, но рядом с ней крутился ее сын. Александр наблюдал, как Вовка тужится, строя из себя рыцаря. Александр понимал, что из всего этого у него ничего не получится, здесь нужна другая тактика. Александр начал атаку через сына.
-Ну, что, усыновить тебя? Хочешь такого папку?!
Парень спокойно к этому отнесся и почему-то потянулся к нему. Александру понравился этот простой спокойный мальчишка. Видно, ему не хватало мужского тепла. Это чувство было знакомо Александру.
-Ну, вот мы все и решили! Усыновляю!
Тактика была правильной. Женщина откликнулась на его доброту, разговорились. Александр предложил выйти на «Стройке», и съесть по мороженному. Володька позавидовал ему и поразился, как Александр быстро, буквально ничем, заинтересовал собой женщину. Втроем они вышли у «Детского мира» и пошли брать мороженное. Парнишка сразу бесцеремонно взял его за руку и Александр с барышней рассмеялись:
-Ну, вот, видишь, все нормально! Мы уже родные!
-Он никогда ни к кому так не тянулся,  что с ним произошло?
Александр взял всем по мороженному и напросился в гости на чай. Женщина сказала, что дома сейчас сестра и она не может к себе пригласить. Договорились, что она оставит сына и они пойдут к нему домой, пока матери нет. Александр знал, что это ненадолго, но он не хотел об этом думать, главное - сейчас хорошо, сейчас он ей нужен и слава богу. Она была доброжелательной женщиной и видно, уязвимой злу. Александр не мог играть на ее открытости, ее слабость была приятна. Мать пришла, когда они уже управились. Поздоровались, но Александру было неприятно, что они увидились и не задерживаясь, он пошел женщину провожать. Он давно заметил, если с женщинами все было хорошо, то стоило им увидиться с его матерью, все начинало рушиться. Что-то в ней есть такое, что отворачивает от него всех женщин и сразу портит отношения со всеми?
  Когда в следующий раз Александр пришел, она поблагодарила за любовь, но сказала, что из-за сестры не может устроить свою жизнь. Сестра у ней, действительно, была курвой еще той, хоть и была моложе ее. Она хозяйничала в квартире и только орала на всех и на своего мужа – афганца, все почему-то ее боялись. Она долго приглядывалась к Александру, а потом заявила:
-А ты, что приперся?!
Александр не собирался терпеть, как все, ее выходки:
-А тебе что надо?! К тебе пришли?!
-Вот и выматывайся!
-Ты, что распетушилась? За речью хоть немного следи, соплячка! Ты как здесь со всеми разговариваешь? У тебя мужик - афганец, это то же самое, что герой Советского Союза, а ты жизни не видела и на него орешь!
Барышня извинилась и попросила уйти. Что оставалось делать? Александр ушел. Тетя Маша «Трали-Вали» решила его познакомить с соседкой, с мастером по меховым шапкам. Александр начал встречаться с ней. Красивая девчонка, молодая, но тело настолько было дряблым, видно, она не любила физических нагрузок и всегда увиливала от спорта, но это Александра не так сильно смущало. Надо же с кем-то жить. Они успели съездить за грибами, заготовить их на зиму. Александр, пользуясь моментом, попросил ее сшить шапку из нутрии. Две шкурки подарил ему отец. Через некоторое время она стала его прогонять говоря, что возвращается ее муж, и она будет с ним жить, стала требовать с Александра деньги за сшитую шапку. Александр разозлился:
-Тогда отдавай деньги за грибы.
Он не чувствовал себя чем-то обязанным. Они только искали друг к другу подходы, но не нашли, не о чем и разговаривать, если бы прожили вместе и что-нибудь нажили, тогда бы и разбирались. У нее на уме были только деньги. Собственно и жалеть-то не о чем и Александр, после небольшого скандала ушел.
  На работе произошел опять скандал. Одна из новеньких, как-то заметила, когда грузчики зашли в мастерскую погреться:
-Что вы здесь расселись, дерьмо!?
Все зашмыгали носами и начали собираться выходить. Александра же взбесило такое отношение и он полез в драку:
-Ты на кого это так, принцесса?
-Ты что, еще выступать будешь?! У меня брат-прокурор! Я тебя посажу, а они - показывая на грузчиков, ко мне в свидетели пойдут! Я институт закончила, а ты мне чего-то корчишь!
-Зато у меня в роду все пересидели.
Александр не стал говорить, что сам учится в институте, к тому же не в политехе, который она закончила, а покруче. Мужики напугались и стали его просить выйти. Они не ожидали этого от Александра. Вторая женщина вышла за ними вслед и стала просить успокоиться:
-Не надо с ней связываться, неприятности будут.
-Да мне наплевать! Сволочь, корчит из себя невесть кого, пусть научится по-человечески себя вести с людьми.
Мало того, что свои задолбили, еще посторонняя, к которой они не имеют никакого отношения, права качать будет и оскорблять.
Когда они выгрузили вагон и пришли в цех, Александра вызвали к начальнице. Киселевой не было, и табельщица сквозь зубы процедила:
-Ты что женщине нахамил?!
Александр понял, что та сволочь уже позвонила и исказила все, но объясняться, в чем дело, он не стал, все равно ему никто не поверит. Он виноват и все:
-Значит, заработала.
-Я бы тебе по морде дала!
-Вас за меня посадят, а мне за вас ничего не будет!
-Пошел вон!
-Вот когда я к Вам приду домой в гости, тогда и будете прогонять. Только я к вам не приду...
Сколько надо было иметь терпения сдержаться, не кинуться, не вцепиться ей в глотку!
Зашла «Мамочка» и сказала коротко:
-Что ты там в цеху выступил?
-Я не выступал.
-Ладно, завтра будет суд.
-А это, пожалуйста, ваше право.
На следующий день Александра пригласили в буфет. Там уже сидел какой-то новый из начальства. Три барышни из бухгалтерии, считающие, что имеют право судить его, привели молодых грузчиков, которых и рядом не было в этом конфликте. Сразу было видно, что истина им не нужна была, а главное - осудить Александра. У него все кипело от ненависти внутри, но он сдерживался, собрав всю волю в кулак. Начальник начал:
-На вас поступило заявление о том, что вы оскорбили начальника службы. Мы должны провести судебное разбирательство.
-Пожалуйста, я не против.
Все с ненавистью смотрели на него, предвкушая победу.
-Судебные заседатели в количестве четырех человек, - начальник перечислил присутствующих, - Вы не против заседателей?
-Нет.
-И свидетели. Если вы не против, мы бы хотели начать разбирательство.
-Пожалуйста, только я буду вынужден обжаловать ваше решение в вышестоящем суде.
Его не хотели слушать, но все-таки задали вопрос:
-Почему?
Заседатели есть, «свидетели» есть, обвиняемый есть, «потерпевшей» нет!
-Ну, почему же? Вот законодательство, в нем сказано, что в судебном разбирательстве должны принимать участие заседатели, свидетели, обвиняемый и - он сбился, - потерпевшая.
Александр молчал ожидая, что дальше говорить будут. Как все кусали губы от злости. Уже почесывали руки от предстоящей победы и вдруг все сорвалось:
-Ну, что ж, суд мы переносим на другой день, о котором вам сообщим дополнительно.
-Я могу идти, а то работа ждет.
-Идите.
Александр зашел в бытовку. Все грузчики смотрели на него растерянными глазами, что он скажет. Он ничего говорить не стал, только про себя подумал: «Но и проститутки, сами не смогли за себя постоять».
  Как и следовало ожидать, повторного суда не было. Вся компания провалилась. Когда грузчики опять пришли в тот цех на работу, начальница уже виляла перед ними, пытаясь выглядеть хорошей. Было видно, что ей уже сообщили о результатах суда, и она поняла, что со всеми связями и образованием не удалось расправиться с каким-то грузчиком. Идти сама на суд боялась. Там бы вскрылась ее ложь.
После работы ехали домой. В кузове сидел Вовка и Александр. Вовке было стыдно начать разговор, раньше он посмеивался над ним, когда тот говорил, сколько женщин добился:
-Ага, глазами е.., носом спускал.
А теперь Вовка просил у него помощи:
-Слушай, научи, как ты с бабами крутишь?
Да, конечно, он так и сказал этому быку, который его травил, издевался, к тому же, есть жена и держись, раз нашлась дурочка, которая терпит тебя. Александр объясняться не стал, только отрезал:
-Тебе это не пригодится!
-Ну, вот обиделся. Я тебя по-человечески спросил.
Нашлись человеки, привыкли, что он на их зло добром отвечает, не строит им козни.
Александр, наконец-то, дотянул до хорошей получки, которая перекрывала первые полгода плохого заработка. Можно было, наконец переначислять пенсию. В свободное время пошел в заводоуправление брать справку о заработке за последние два года. С этой девицей, которая начисляла зарплату для их цеха, тоже не сложились отношения. Когда он попросил справку, она сказала:
-У вас были плохие доходы, когда вы ездили в институт, и они не заработанные.
Сидит на своей работе и не знает, что заработано, что не заработано. Спорить Александр с ней не хотел, и так уже прослыл скандалистом:
-Считайте все, что положено.
Через день он пришел забрать справку. Бухгалтер разобралась наконец, что была не права и составила весь список. Да! Сколько ради этой бумажки было пережито! Хоть сессии значительно уменьшили общий доход, все равно, общий итог получился в среднем триста двадцать семь рублей. Да, большего он добиться не сможет. Отдал справку в Собес для переначисления пенсии. Ну, вот, он и пенсионер. Теперь можно и вступить в драку со своими обидчиками, главное у него тыл теперь закрыт. Теперь оставалось дождаться очередного выпада со стороны обидчиков инвалиду.
  К Петьке относились с сочувствием, но всерьез его никто не воспринимал. Александр заметил, как над ним с превосходством обращаются и под хорошее настроение он, не собираясь его обидеть, подметив отношение всех к нему, подшутил:
-Ну кто еще Петьку не е...?!
Все засмеялись, а Петька кинулся на него с угрозами. Александр побежал от него, как бы спасаясь от гнева, смеясь. Петька знал, что тот шутит и начал что-то ворчать. Он понял, что это не со зла, это только шутка. Александру эта шутка прощалась, потому что он сам выдержал все издевки.
  В складе крошки мужики отдыхали, ожидая вагоны. Суров, привыкший быть в центре внимания и выглядеть самым умным, рассказывал, как он изобрел одну штуку, используя для нее детали от кинопроектора КН. Он так разошелся, не подозревая о том, что кто-нибудь понимает, о чем он говорит, а потом опомнился, вспомнил, что Александр закончил кинотехникум, а сейчас учится киноинженером в институте и однако с превосходством обратился к нему:
-Студент, ты знаешь кинопроектор КН? А! Что ты можешь знать?! Ты же дурачок!
Александр знал, что его не переспорить, да и тратить силы на споры нет смысла. Он просто ответил:
-Вот тут-то меня е.... не надо.
Суров сразу заткнулся. Он понял, не в ту сферу попал со своей болтовней. Александр может его заткнуть за пояс по всем статьям. Все поняли, Александр тоже кое-что знает, но никогда об этом не говорит, здесь надо работой заниматься, а не болтать.
Мужики последнее время за уважали Александра за то, как бы они не издевались над ним, не делали подлости, не считали его дурачком, он молча тянул свой воз, никого при этом не трогая. Со временем начинали понимать, что не он дурачок, а они. Александр не злорадствовал над неудачами грузчиков, но и не принимал меры к оказанию помощи и не предостерегал их от ошибок. Пусть, раз такие умные, сами и отвечают. Самовар начал проникаться к Александру уважением, но все же решил подколоть:
-Ну, что, ты скоро купишь машину?
-Я куплю скоро черный «ЗИЛ» с личным шофером! - отшутился Александр. - Я же специально бросил утку, что хочу машину взять, чтоб вы меня били в этом направлении, а мне машина не нужна, мне главное - детям на свадьбы накопить.
  Мастерица, к которой Александр в принципе относился хорошо, сказала:
-Саша, привези тачки, ты же здесь самый молодой.
Его это взбесило, что есть множество молодых и по возрасту, и по рангу, а она обращается ни к кому, а именно к нему, так как он не привык никогда никому отказывать:
-Проспала ты. Я уже дед! Найди помоложе.
Она обиделась, не поняла, что эти слова обозначаю,.а мужики поняли, что Александр претендует на равные с ними отношения и теперь откажется им прислуживать. Поняли - это вызов. Начали погрузку. Володя стал пугать Александра, делать боковые выпады, провоцируя его на драку. Александр это понимал, но надо, чтоб вся его вина на него легла. Спускать им Александр больше не собирался. Если они хотят драки, они ее получат. Александр хитро, шутя, бросил вызов:
-Сам дурачок, видел дурачков, но такого в первый раз!
Володя вначале опешил, он не ожидал от него такого хода. Если Александр от всех терпел такие унижения, то и сам в праве также к ним относиться. Мужики настороженно смотрели на Александра, а он как ни в чем не бывало продолжал работать. Первый раунд был выигран. Они не смогли, «смельчаки», на него толпой накинуться, понимали: за ним правда. Это заставило их задуматься.
Через некоторое время, опять его попытались поставить на место. С этого момента Александр решил больше не давать никому спуска. В столовой Володя - художник и раньше задевал Александра своей тупостью, но он всегда молчал, не трогал его, а тут попросил у Александра денег, что-то себе купить. Александр не мог ему объяснить, что не носит с собой денег, берет только на обед. Александр просто ответил правду, что у него нет, но тот опять начал доставать его:
-Ну, и жадный же ты. У тебя никогда не допросишься.
-Молод ты еще рот открывать, - спокойно сказал Александр. Хотя Володя по возрасту был старше его на три года. Тут решил вступиться Женя. Они уже все спелись.
-Что ты на него выступаешь?!
-Пусть место свое знает.
-Слушай, дое......и до столба можно.
Александр почувствовал: вот его еще один звездный час, пора и Женю на место ставить, а то он себя слишком крутым считает.
-Жень, а ты что лучше столба?
-Знаешь, за это и пи... можно получить!
-Слушай, а если я ломом зае..? То самое обидное, что отвечать за это не буду.
Жене такая перспектива не понравилась и он замолчал, обдумывая. А ведь, действительно, Александр убьет и будет спокойно потом ходить на свободе. Александр же знал, что не так все просто и ему придется потом отправиться на спецуху,  он потеряет институт, но он пошел все-таки на это, чтобы наконец уничтожить своих обидчиков. Он так переволновался, что после столовой не смог со всеми пойти к вагонам, отправился на проходную перекурить, чтоб успокоиться. За ним пошел и Юрка, посмеиваясь над ним. Он понимал, куда Александр вляпался, ему теперь не простят, но за этот поступок уважал. После этих разборок, работать уже не хотелось, но Александр все же пошел, заставил себя выгружать. В этот раз мужики косились на него побаиваясь, что же он дальше предпримет. Александр не обращал на них внимания и продолжал работать. За спиной Александра грузчики рассказали все Сурову, что произошло в столовой. Уж, ему-то, он ничего сказать не сможет, ведь это самый крутой и его все боятся. Грузчики уже помылись и переоделись. Суров, до этого разглагольствовал о другом, узнав о случившемся, начал опять показывать свое превосходство:
-Ну и дурачок! Ну и дает! Бойтесь его!
Александр больше не намеревался терпеть унижения. Он был готов на все . Хватит его в «черное тело» вгонять.
-Я дурачок со справкой. Ты дурак- просто так! Чувствуешь разницу?!
Как Александру хотелось, чтоб он сказал, что «чувствует». Тогда бы Александр сказал, что «чувствуют», а что «предполагают».
Суров не ожидал от него такой выходки, он сжал кулак и решил накинуться на Александра. Его аж затрясло от злости, но он сообразил, чем для него это может обернуться. Получилось так, что он все время стращал, а как до дела дошло, ничего сделать не смог. Мужики, наблюдавшие всю сцену, обалдели. Сурова затрясло от злости, он почувствовал, как его студент купил. Бросил вызов и кому? Ему! А он ничего не может поделать, сразу вся вина ляжет на него:
-Мне такое еще никто не говорил!
-Я тебе сказал!
Суров совсем растерялся не зная, как выйти из этой ситуации. Молча погрузились в машину и всю дорогу не произнесли ни слова, обдумывая, что произошло, что изменилось. Все оказались в тупике, и во всем виноват дурачок.
  На следующий день в бытовке Суров, видно, всю ночь обдумывал, что произошло, не хотел мириться с потерей авторитета. Опять махнул своими маховиками у лица Александра, опять пытаясь запугать его. Александр, как обычно, отмахнул его кулаки. Суров продолжил домашнюю заготовку:
-Ух ты! Да я врежу и сразу челюсть раскрошу!
-Я, что ли, смотреть буду? Ломом из-за спины наверну, а там твое счастье - выживешь так выживешь.
Сурову такая перспектива была не по вкусу, и он отошел, больше не испытывая судьбу.
  Александр, наконец, заставил с собой считаться, но все равно приходилось находиться среди грузчиков. Самое лучшее было уйти из этого стада, но еще рано, не доделаны дела. От перегрузок и нервного срыва, у Александра опять начала «съезжать крыша». Александр под влиянием галлюцинаций, как в тумане, добрался на работу. В этот день мужики были веселыми. Они проанализировали все поступки Александра и поразились его способностям. Таких качеств они не наблюдали ни в одном из себя, хотя и считали себя настоящими мужиками. Переодевшись, шли на работу и упражнялись в шутках. Женька, пораженный, говорил:
-Я его попытался тогда тронуть и «обжегся!»
Самовар подтрунивал над ним.
-Эх ты! Не мог раскусить, на кого нападаешь! Это хорошо, он такой добрый, жизнь тебе подарил!
Юрка - тоже тот еще хохмач, слушая их сказал:
-А я свою дочь отдам за его сына!
Все хохотали. Александр, тоже не держал на них зла, смеялся со всеми, но он уже потерял реалии. Пришли на место и Александр, по отработанной за эти года привычке, взял тачку и начал возить груз, перегружая его с одного вагона в другой. Делал он это с огромным трудом, тело сковывало. Перенесенные стрессы сказались. Тело не слушалось, но Александр не жаловался и пытался отстоять смену. Одной тачки не хватило и Вовка, заметив, что с ним, что-то происходит, решил его заменить, помочь6
-Дай тачку, а ты постой или займись своим делом.
Александр стал в стороне и осмысливал какое его «дело»? Чем он важным должен заниматься? Какая его «работа»? Ему казалось, что он должен быть в Кремле, как выходец из народа. Его фантазии прервал какой-то парень, подошедший к их вагону. Он не знал никого из грузчиков, но знал по слухам, ходящим по заводу, что это крутые ребята. Мужики работали и разговаривать с парнем было некогда. Он возомнил, что его уже приняли в свои и увидев, что все работают, а Александр стоит в углу и ничего не делает, кинул:
-А ты, что стоишь, когда все работают?!
Александру этот тип был неинтересен. Если уже такой умный, встань и попробуй сам.  Александр настолько плохо чувствовал себя, что не собирался ввязываться с ним в полемику и объяснять, что к чему. И только отшутился:
-Не только здесь нае....ют, везде нае....ют.
У того не нашлось, что ответить, он замолчал, постоял еще и ушел.
После этого еще выгрузили в другом цеху несколько вагонов и вышли из проходной, сели на лаки и закурили в ожидании машины. Александр «пробил темноту». Его галлюцинации теперь «тянули» в неизвестную даль. Мужики ожидали, что он еще скажет, а он им открывал свою золотую мечту:
-Поехали в Москву грузчиками работать!
Юрка всерьез отреагировал:
-Поехали!
Действительно, все устали от этой каторжной работы, хотелось повидать немного света, пожить, как люди живут. Вовка решил показать свое превосходство:
-У меня отец был жесток. Жестоко со мной обращался. Он был владельцем, магазина. Богатый был!
Александр не хотел обсуждать, у кого, кто был, главное, кто сейчас есть. Он гордился своим отцом и любил за то, что - тот в него вложил человечность, мужество и любовь к окружающему его миру. Александр отшутился:
-А! Ты из недобитых.
Мужики засмеялись.
Кое-как день был отработан. Александр еле добрался до дома. Он чувствовал слабость во всем, больше ничего не мог.
  Он понимал, что ему сейчас нужна только женщина, иначе больница, но вокруг никого у него уже не осталось. Александр пошел по последним своим знакомым. Может, все-таки, они его пожалеют, примут. Ему казалось, что его ждет Шилкина Танька, его, как и прежде, при заболеваниях тянуло к ней. Александр уже практически ночью пошел к тете Свете. При встречах на улице она выражала показную радость, а сейчас, когда открыла дверь, была недовольна его приходом, но впустила. Она сразу заметила, что он заболел. Когда он, раздевшись, прошел в комнату и сел у телевизора, она строго предупредила, чтоб он ничего  не брал в руки. Потом, когда не дождался Таньки, и когда тетя Света хотя бы накормит его, он пошел. Она с силой захлопнула дверь за ним показав этим свою ненависть к нему. Он понял его больного прогнали. «Нет рано вы меня хороните! Я землю жрать буду, но докажу кто есть кто!»
ГЛАВА  XXI
  Александр не спал всю ночь под влиянием галлюцинаций. Потеряв время и пространство, он не помнил, что ему надо идти на работу. Когда рассвело, он отправился к Детскому миру. Хотелось побыть среди нарядных детей, красивых девушек и как ему казалось, счастливых людей. Он никого не узнавал, все расплывалось перед глазами. Вдруг к нему подошел Юрка. Александр сразу узнал его. Оказывается у них был выходной и Юрка без жены ходил культурно отдыхать. Он был деревенским парнем. В городе им купили дом. Юрке все было интересно. Он купил Александру мороженное и предложил пойти в выставочный зал, посмотреть экспозиции. Александр с удовольствием согласился. Он тоже хотел праздника душе, тем более, когда есть напарник. Юрка взял два билета и они прошли в зал, стали смотреть картины и фотографии про отечественную войну. На одной карикатуре военных лет было изображено, как Гитлер, расплескивая слюни, ел кость на карте СССР. Вокруг него были его помощники, а один подглядывал за ними из-за угла. Александр показал на него и назвал его кинооператором, подразумевая, что специфика того наблюдать за происходящим и снимать. Когда они посмотрели все выставленное, вышли на улицу. Александр спросил, что делать дальше. Юрка ответил, что поедет домой, а Александр предложил пойти к нему в гости. Юрка, поразмыслив, согласился:
-Только тебе не понравится у меня.
-Не бери в голову, понравится, непременно понравится.
Они добрались на Зеленый клин и вошли во двор деревянного дома. Навстречу им выбежали пушистые красавцы-щенята и с ними кот, радостные от встречи с хозяином. Видно было, Юрка жил в согласии с животным миром, был добрым. Александр обрадовался и стал ласкать этих пушистых созданий. Вот его родственники, которые его всегда любили и никогда не предавали:
-А ты говорил, что мне у тебя не понравится! Мне очень у тебя нравится!
Жил Юрий очень скромно, но Александр завидовал ему, все-таки у него свой дом, жена, ребенок с ним и любимые животные. Как он бы хотел жить в такой идиллии, у него этого никогда не будет. Прошли в дом, стали смотреть детский спектакль по телевизору. Опять Александру казалось, что о нем этот спектакль. Ему вдруг показалось, что его опять мать ударила головой об лед и он вслух сказал Юрке:
-Вот с этого момента все и началось.
После спектакля они поехали на мотоцикле Юрия на вокзал, пошли по магазинам, зашли в кулинарию. Юркина жена купила три пирожных, а на выходе Александр, думая, что одно полагается ему, взял из ее рук и стал есть. Супруги были недовольны выходкой наглеца. А Александр не понимал, что творит. В здравом рассудке он бы себе не позволил такую выходку. Когда они вернулись домой, мужики опять сели к телевизору. Хозяйка готовила на стол, а потом присела рядом. Александр что-то сказал, и она грубо спросила:
-Чего тебе надо?!
Александр мимикой показал, что желает ее. Как это нахальство выдержали Юрка и его жена, непонятно, наверное, они ничего не поняли.
Стол был накрыт и все сели за него. Откуда-то появилась еще женщина, их соседка. Они выпивали, шутили по поводу, что есть невеста, есть жених, и хорошо бы объединиться, Но сватовство сорвалось. Александр только ел чувствуя, как он страшно проголодался и не понимал, что вокруг него происходит. Они, замечая, что с «женихом» что-то не так, отказались от знакомства. Юрка предложил отвезти Александра домой. Александр послушно сел в люльку и объяснил, где его дом. Юрка довез его. Александр стал приглашать его зайти в гости, но Юрка наотрез отказался. Он почувствовал облегчение, что избавился от навязчивого друга, завел мотоцикл, уехал. Александр зашел домой, поел, что было, но спать не мог, хотя было уже довольно поздно.
Потом вспомнил про Дениса, решил зайти к нему, дома того не оказалось. Была только жена Валька. Александр, вспомнив, что Денис был когда-то с Иркой, заявил жене:
-Я хочу сына.
-Что, от меня? Прямо сейчас?
-Да. Вовка взял у моей Ирки «банку», а я хочу взять «кружку».
Валентина ничего не поняла из его намеков, нашла выход из положения:
-Если я тебе дам кружку, ты уйдешь?
-Да, уйду.
Валька подала ему кружку и Александру ничего не оставалось, как уйти восвояси. Зашел домой, мать вышла из спальни. Она поняла, что с Александром что-то не то и накинув пальто вышла, как будто по делам. На самом же деле она пошла к автомату и вызвала «Скорую помощь». Потом пришла, села на стул в ожидании. Александр, ничего не подозревая ходил по комнате и думал, что она его понимает, говоря ей:
-Ничего, тебе лучшего найдут.
Он имел ввиду мужика. Александр чувствовал, что с ним все кончено, а она пусть и дальше живет счастливо. Вдруг открылась дверь, по звукам было понятно, что за ними кто-то здоровый и не один. Оказалось, это были санитары. Они услышали, что Александр спокойно разговаривает, закрыли дверь и уже пошли обратно. Александр подумал, что пришел Денис и не решившись с дружком зайти, пошел прочь. Александр рассвирепел, он был готов к последней схватке.
-Что, обоссались?
Санитары вернулись и тогда Александр увидел, кто это. Они вели себя спокойно понимая, что в таком состоянии Александр способен на все:
-Что случилось?
-Все нормально.
Мать сразу стала объяснять:
-Вот не спит уже какую ночь и только ходит по комнате, курит, ничего не ест.
-Как тебя зовут?
-Его Саша зовут.
-Он состоит на учете? Лежал в больнице?
-Да.
-Ну, что, Саша, собирайся, поедем.
-Куда, в диспансер? В больницу я не поеду!
Он оделся и пошел. Около дома стояла «Скорая». Они сели в машину. Александр из последних сил старался сосредоточиться, чтоб не терять сознание и следить, куда его везут. Машина сразу повернула не в ту сторону. Александр возмутился:
-Диспансер в другой стороне!
Санитары понимали, в каком он сейчас состоянии, и старались говорить спокойно и убедительно, чтоб не возбуждать его:
-Ну, сейчас же ночь, диспансер не работает, сейчас поедем в больницу, а потом в диспансер. Ты у кого лечишься? У Шевченко?
-Да, у Шевченко.
Сейчас Александру показалось, что его врач Шевченко. На самом деле это известный писатель. Они возили его по переулкам, Александр уже потерял ориентир, в глазах стало темнеть, и он уже ничего не видел вокруг. Машина остановилась во дворе больницы, Александра завели в здание и закрыли за ним дверь. Он не узнавал, куда попал, ему показалось, что здесь где-то Слюсарь, и он стал искать глазами его среди любопытно наблюдавшим за ним больных, которые здесь прогуливались. Александр расвирипел:
-Я убью эту паскуду!
Все шарахнулись от него. Александр увидел совсем дряхлого мужичка, который еле держал обмусоленную сигарету. Ему показалось, что тот что-то знает и хочет ему сказать. Он тоже обижен Слюсарем. Александр подошел к нему, взял дымившийся бычок у него из рук и стал курить. Это его успокоило. Он обмяк и успокоился. Через некоторое время пришли санитары, повели его мыться в ванную, вещи забрали, дали до основания вылинявшую, протертую пижаму и потом отвели в наблюдаловку. Санитарка поставила укол. Организм медленно успокаивался, внутреннее возбуждение боролось с сильнейшим снотворным. Вскоре организм сдался и Александр уснул тяжелым сном. А на воле развивались другие события. Мать, сдав его в больницу, вернулась домой и тут налетел взбешенный Денис:
-Где этот недоносок?!
Мать, не понимая, что происходит, не ожидала его проявления. От Дениса она узнала, что Александр натворил и перепугалась. Денис требовал от нее вернуть чашку и обещал убить Александра. После этого он помчался в больницу и стал рваться во внутрь, но этот дурачок не знал, что это закрытое учреждение и туда никого не впускают, а если и впустят, то потом не выпустят. Денис играл бицепсами, угрожал разнести всю эту богадельню, но добраться до Александра не смог.
  Через несколько дней Александр начал приходить в себя. На обходе к нему подошел новый врач, которого он еще не видел и поразился тому, что врач, изучив его старые дела, не смог прийти к определенному заключению. Врач полагал, что Александра не правильно лечили и решил спросить у Александра, чтобы определить, что же у него за болезнь:
-Какие твои лекарства?
-Можептил.
Александру его сразу прописали, хотя и были таблетки очень тяжелые, с побочными явлениями, но Александр знал только их, они действительно помогали. Он хотел подлечиться и выйти дальше продолжать борьбу. Собственно, на воле его не ждало ничего хорошего и здесь хорошего мало, но, по крайней мере, почти за те же деньги, по больничному можно было отдохнуть от тяжестей. Александра вскоре вывели на первый пост. Он узнал несколько знакомых, с которыми уже приходилось здесь лежать. Один из них тот, который работал в торге начальником, разъезжая с проверками по магазинам. Александр разговаривал с ним и замечал, какие глупости тот несет, но никогда не спорил с ним, понимая, что его не переубедить. Потом Александр перестал совсем с ним общаться. Александра вскоре перевели во вторую половину, это улучшило его положение, расширилось пространство и хотя здесь было невыносимо, но и на волю не хотелось, там его пока не ждало ничего хорошего. Александр изучал тех, кто вокруг него и чего уж он никогда не мог ожидать, рядом с ним на кровати спал великий скульптор - бывший работник горкома, тот самый, о котором говорила гид, когда он плыл на «Ракете» на Телецкое озеро, показывая выбитое на скале изображение Ленина. Да! Если бы кто-то знал, какие люди здесь лежат, наверное, у всех бы переменилось мнение о таких больных. Александр не общался с ним, но присматривался, пытался разобраться, что это за человек, в чем же его проблема. Со временем ему стал понятен механизм его падения. Скульптор был, как все талантливые, очень слабым, в этом его трагедия. Он не старался развиваться физически, занимался своей карьерой и все бы ничего, но попал в лапы людей интриганов, которые его и подвели. Пока скульптор был уважаемым человеком, у него все было, а когда скатился с горы - от него ушла жена, отвернулись дети, а он бессильным оказался в борьбе со злом. Да. Не лучшим образом он построил свою жизнь. Нет. Александр давно понял, как жизнь зыбка.
  Александру выписали огромную дозу лекарства. Дома он принимал по одной таблетке и то по выходным, потом два дня приходил от них в чувство. Однажды Суров, как всегда, начал над ним насмехаться:
-Ну и вялый ты, как баба! Лекарства еще принимает!
-Ты хоть представление имеешь, что я пью? Я их перепил килограммы, и еще работаю, а тебе, быку, хоть одну дать попробовать, что ты сможешь? Сможешь ли вообще шевелиться? Тебя не надо будет на вязки ложить, это лучше вязок будет.
Сейчас Александра скрутило страшно, не помогал даже циклодол. Александр искал поддержки, просился к Галке - материной подруге и спасибо ей, она с пониманием к нему относилась и выслушивала его жалобы. Потом, когда мать пришла на свидание, Александр не выдержал своей тяжести, упал ей на руки и заплакал:
-Не могу я больше жить! Я устал!
Он не ждал от матери жалости, но никого вокруг не было, кому он мог пожаловаться на свою жизнь. Как все невыносимо. Александр понимал, что мать злорадствует, что все же сломался он, но надо было кому-то сказать, невыносимо было носить все в себе.
  Можептил благотворно влиял на голову, но сковывал все тело. Какой Александр попал буйный и какой стал смиренный, подавленный. Он ни с кем не мог входить в контакт понимая, даже здесь он никому не нужен. В больнице была элита, собственно не больные, а алкоголики или наркоманы. Они с превосходством вели себя с больными, глотали «колеса», устраивали себе «банкеты» с чефиром, к ним присоединялись и санитары. Александр и не стремился общаться с такими, они ему были не интересны. Хватит с него того, что курить не сможет никогда бросить. Один из больных сам к нему подошел и, насмехаясь, сказал:
-Ну, что, убить больше никого не хочешь?
С ним был циркач-эквилибрист, который упал из-под купола и разбился. Его «сшили», но он стал инвалидом и понятно, как сюда попал, но он был очень высокого мнения о себе и эти орлы его уважали. Он им рассказывал, какие он тяжелые лекарства пьет и мужественно их переносит. Было конечно, за что уважать его, но не он один пил эти лекарства, Александра тоже ими травили, но он это в заслугу себе не ставил и никому об этом не говорил. Какая разница, чем здесь кормят и как живешь, главное - как будешь жить, когда выйдешь на волю. Об этом у него голова болела.
-Но, почему? Напросится - убью.
-А кого ты убьешь?
-А какая разница? Кто напросится.
-Ты еще не успокоился? А выглядишь ты совсем не бойцовский сейчас. Что ты пьешь? Вот человек можептил пьет, ему намного тяжелее.
-Я тоже можептил пью.
Оба сразу растеряли превосходство над ним:
-Что, правда?
-Ну, иди, спроси у санитаров.
-А ты что, не первый раз сюда попадаешь?
-Какой там первый! Я уже только здесь второй раз, лежал в Повалихе с убийцами, в Калининграде два раза, в Питере с профессорами, психиатрами.
Они не ожидали такое услышать, оказывается, которого они ни во что не ставили, «авторитет» похлеще, чем кто-нибудь из них, а ведет скромно. После этого разговора больные зауважали Александра и перестали с превосходством относиться к нему.
Для врача не осталось незамеченным, что Александра «скручивает» от этих лекарств и он пригласил к себе в кабинет:
-Я смотрю, для тебя тяжелое это лекарство?
-А что я поделаю, если только оно одно мне помогает?
-Я подобрал тебе более легкое лекарство - «Лепонекс». У нас осталось немного, но тебе на курс хватит.
-Ну, давайте  попробуем, а то невыносимо, а они не наподобие «Аминазина»?
-Нет, нет, оно по твоему заболеванию.
Александр, действительно, почувствовал облегчение. Лекарство оказалось мягким. После него хорошо спалось, скованность постепенно проходила, стало подниматься настроение, наладился сон.
Александр приметил одного здоровенного мужика, вроде Дениса и Сурова. Он попытался с ним заговорить, но тот начал плакать, как ребенок. Видно было, что он запутался в жизненных перипетиях, не справился с ними. Такой бык был беспомощным и звал маму. Александр по себе знал, что это такое. Ему стало жаль мужика и он ласково начал успокаивать его, гладил по голове, говорил, что он хороший. Кто бы ему так помог? Александр сам нуждался в этом.
Состояние было переменчиво. Однажды Александр обратился к сестре по какому-то вопросу. Она с насмешкой отнеслась к нему, не считая его за человека. У Александра не было сил терпеть. Он больной, столько лопатит, она, здоровая, просиживает задницу, держит себя королевой, а его за дерьмо считает. Да была б хоть молодая, а то старуха. Александр не выдержал и бросил ей в глаза, о чем втайне думал:
-Я застрелюсь!
-Ну, конечно, застрелишься! Чем же ты застрелишься?
-Не расстраивайся, найду чем. У меня отец-охотник, так что есть чем!
-Это уже серьезно.
Сестра перестала насмехаться, после этого стала более терпимо относиться к Александру.
Больничные стены съедали, давили, и он искал себе занятие. Работал на раздаче, а потом стал проситься ходить за обедом, хоть на  мгновение покидать постылое здание. Врач вначале отказывал ему, но потом разрешил.
  Для сотрудников больниц пришел вагон с луком. Набрали грузчиков среди больных. Александр с удовольствием согласился поехать, хотя под действием таблеток было тяжело. Он на работе тоже купил мешок лука, который матери отвез Юрка на своем мотоцикле. Теперь Александр помогал всему здравоохранению. От работы он сильно устал, зато набрался луковиц. Организм требовал этот продукт. Потом Александр каждый раз за столом ел его с солью и хлебом, как ел бы на воле бутерброд с икрой. Кормешка была отвратительной. Обычно готовили уху из ласт отвратительной рыбы, с залежалой перловкой, без капли намека на жир, а на второе жареную рыбу от этих плавников, тоже с перловкой или лапшей. На третье всегда чай, практически, с полным отсутствием сахара. Александр сравнивал с тем, как кормили в Калининграде - земля и небо. Александр не возмущался, что толку дергаться, этим он не изменит положения дел. Он терпеливо нес свой крест, который выпал ему на долю, ожидал своего освобождения. Когда там врачи решат, что он выздоровел?
  Чтобы еще как-то разнообразить серую больничную жизнь, Александр напросился на работы. В этот раз открылась швейная, где шили верхонки. Александру нравилась работа с машинкой и с тканью, но от действия лекарств у него была неусидчивость, и он часто выходил курить в туалет, где были и девчата, с которыми можно было пообщаться. Тут он встретился с отцом Погодина Сергея, с которым познакомился у Ворониных в детстве,с Васькой Вирцем, с братом которого он сейчас работал в грузолях. Это был шепелявый Петька. У них сразу завязались дружеские отношения. Александр от него узнал, почему Петька шепелявит. Васька рассказал о своей жизни, что когда-то работал на мощных дизелях и кранах, был уважаемым, но после первой болезни его стали пинать отовсюду. Васька докатился до инвалидности. Двух женщин обеспечил и обоим стал не нужен, не нужен и своим дочерям, которых матери настроили против него. Потом по болезни Васька совершил убийство, попал на «спецуху» и теперь влачит жалкое существование в общежитии. Александру было интересно с ним, они сдружились, договорившись о встрече на воле.
Сестра-хозяйка была недовольна работой Александра, что он часто бегает курить. Ей нужен был план. Как ей объяснить, что у него «неусидчивость».
 Вот настал день, когда Александр пошел на выписку. Александр, зная, что сестра-хозяйка наживается на их труде, присваивая заработанное, сказал:
-Мои деньги отдашь Ваське.
-А какие ты деньги заработал?
-Какие бы не заработал, ему на сигареты пригодятся.
-Какой же ты мелочный.
-Я плевать хотел на эти деньги! Я работаю грузчиком и получаю по триста пятьдесят - пятьсот рублей, а Ваське они сгодятся! Я их не своровал, а заработал!
Сестра поразилась, что он получает больше ее, это тот, кого она и за человека не считала.
  И, вот, Александр на свободе. Получив деньги по больничному, он отдал все матери за передачи, которые она ему носила. Хотя к больному бесплатно приносят гостинцы, он не хотел зависеть от нее. В этот раз Александр, как никогда пролежал мало, только месяц, но это все равно здорово выбило его из колеи. Хотя он продолжал работать, был сонным, заходил к Сисястой тете Маше и Трали-Вали, но, поговорив немного, он просился поспать и ложился на диван. Один раз у Трали-Вали он проснулся и увидел, что пришел Денис со своей женой. Они сидят за столом, трапезничают. Александра продолжало мучить подозрение, что Вовка все-таки был с Иркой, но доказать ничего не мог. Теперь, после выздоровления, он не хотел возобновлять этого разговора, хотя доверия к нему у него не было. Денис сам начал разговор:
-Ну, за какой ты «чашкой» приходил?
-Я по болезни оказался у тебя.
-Ну, конечно, по болезни.
Александр не хотел начинать «разборки» при жене и родителях, чтоб они узнали о его похождениях и что их любимый сынок, и муж вытворяет. Александр только расвирипел:
-Я тебе еще раз говорю! Это по болезни!
Обстановка уже была недружелюбной, Александр оделся и ушел, не желая с Денисом иметь каких-либо отношений. Нет друзей, но это тоже не друг.
ГЛАВА  XXII
  К матери пришла подруга Нина и мать, как всегда, в присутствии своих подруг, стала унижать Александра показывая, что он полностью в ее власти, и что она может убить или помиловать. Александр попытался ее образумить:
-Ты можешь меня не в больницу ложить, а в диспансер отвозить. Там мне дадут больничный, проколят и я на воле лучше отойду. После этой же больницы невозможно очухаться.
  Но она знала, что делала. За все время, мать ни разу не была в диспансере, ее не волновало, что сын сломался. Она, наоборот, хотела совсем его доконать, показать, что она без института умнее всех на свете. Александр не выдержал. Ведь она же прекрасно понимает, что уничтожает его, что теперь, после больницы, его выживут с работы, и институт не дает закончить. Александр процедил сквозь зубы:
-Еще раз меня положишь, я тебя посажу!
Это моментально отрезвило мать. Она поняла, что сын не шутит. Такого она не могла от него ожидать. Она чувствовала себя в безопасности, а оказывается, с ней тоже можно легко расправиться. Поразмыслив, мать, наконец, угомонилась.
В один из дней пришла тетя Маша Трали-Вали с дядей Геной, с ними были и Вовка с женой. После застолья Александр и Денис уединились на кухне, пошли покурить. Атмосфера была накаленной. Денис произнес:
-Как мне тогда хотелось тебя замочить.
Александр ничего не ответил. Сейчас его опасно злить, к тому же, что сделано, то сделано. Денис все равно никогда не признается, что был с Иркой. На работе стало еще невыносимее, но Александр держался из последних сил. Тут, как на зло, заболела тетя Маша Сисястая. Александру было невыносимо трудно, но бросить ее он не мог. При всех отношениях с ней, она нянчилась с ним в детстве и не отказала в квартире. Теперь его очередь поддержать ее. В столовой он набрал блинов, которые ему очень нравились и он знал, что их любит тетя Маша. Без гостинца в больницу нельзя ходить. Мужики спросили, кому он набирает, Александр объяснил. Его поступки никто не понимал, а Женька спросил:
-Почему ты так ведешь себя? Почему ушел с бригадиров, и вообще не рвешь вперед?
-Жень, ты же служил в армии и знаешь солдатскую заповедь - подальше от начальства, поближе к кухне. Я знал, что сунувшись сюда я понесу потери, а главное для меня - вырваться отсюда с наименьшими потерями. Мужики задумались над его философским умозаключением.
Александр пришел к тете Маше в больницу. Она не сильно обрадовалась его приходу, сказала, что к ней приходят и другие, но блины взяла с удовольствием.
Мужики не угомонились и продолжали травить Александра. Как всегда, изощрялся больше всех Суров. Конторские, вообще, игнорировали Александра, выражая всеобщее презрение, и он опять начинал заболевать, но пока еще был в сознании. Александр понял, что надо идти в диспансер. Шевченко слушал его внимательно. Александр был разъярен, он не мог владеть собой, все внутри у него клокотало, тряслось:
-Я убью этого подонка Сурова! Я только что подлечился хорошо, он меня опять заталкивает в больницу, сволота.
Шевченко единственный понимающий его, отнесся к нему душевно, старался помочь:
-Ничего, Саша, я тебе дам больничный, выпишу лекарства, ты проколешься, отдохнешь и все будет нормально.
Александр чуть не заплакал от такого теплого отношения:
-Если бы я был миллионером, я бы вам золотой памятник поставил.
К сожалению, врач его не понял, думал, что у Александра мания величия и предложил ему прийти с матерью на ВКК. Александр от чистого сердца ему это сказал, как он благодарен за доброту. С матерью он никак не мог прийти. Александр напряженно думал, с кем прийти и решил обратиться к Анне Михайловне, ведь она единственная знает все его проблемы и может справедливо сказать, что по чем. Он обратился к ней с просьбой сходить с ним на ВКК и она согласилась. На ВКК сидели двое - мужчина и женщина. Михайлиху спросили только, кто она ему приходится и знает ли она Александра. Она подтвердила, что он говорил. Александру особо вопросов не задавали, только спросили, почему он такой. Он ответил, что вырос на «Мочище». Что он мог им объяснить все? Когда они вышли на улицу, Михайлиха высокомерно заявила:
-Причем тут, что ты живешь на «Мочище»?
Александр не стал ей ничего объяснять, она его не поймет. Дура - баба, не понимает, что ей и ее девчонкам намного было легче, благодаря ее партийности, а главное - мужу  дяде Васе. Однако, Александр не стал с ней спорить. Слава богу, что она согласилась с ним пойти и на этом спасибо.
Грузчики давили на Александра, но надо довести дело до конца, аА там, после окончания института, пусть он никогда больше ничего не сможет, но он будет иметь высшее образование и этим сможет многим заткнуть рты.
  В один из последних дней грузчики работали на одном складе. Рядом стояли женщины, болтали на бабские темы, не могли найти другого места для своей болтовни. Только мешали и раздражали грузчиков, отвлекая от работы. Когда Александр, надрываясь, нес мешок с краской, они оказались на его пути. Он не выдержал:
-Что вы здесь встали, трещотки? Не видите, что здесь работают?!
-Ну, какой же ты. Мы же тебе в матери годимся.
Александр рассвирипел. Были бы матерями, так помогли бы:
-Не напрашивайтесь ко мне в матеря! У меня только одна мать - тетя Маша!
-Кто же она такая? Познакомил бы, - съехидничали женщины.
-Не могу. Она будет ругаться, что я с плохими вожусь.
Это застало их врасплох.
-Ах, какой ты!
-Смотрите, какой! У меня последние гастроли! - и запел, -
По приютам я с детства скитался, не имея родного угла.
Ах, зачем,я на свет появился? Ах, зачем, меня мать родила?
Женщины не нашлись, что ему сказать, ушли, а грузчики пораженно смотрели на него. Вот разошелся!
Прошел только месяц, как Александр вышел из больницы и его опять довели. Обострилась чувствительность, Александр потерял сон. Выбор был небольшой - опять молча попасть в психиатрическую.
У «детского мира» он встретился со своим одноклассником Совчуком Юркой. Тот закончил уже пединститут и поработал директором на спиртзаводе, капитаном в детской колонии и сейчас был начальником на «Сипприбормаше». А позавидовал почему-то Александру:
-Напиши о себе книгу.
Александр знал, как Брежнев и ему подобные, писали свои книги. Народные писатели! Он просто отшутился:
-Я себе секретаря-проститутку найму.
Они засмеялись. Александр потом задумался, а ведь действительно, есть же о чем написать. Жизнь прошла тяжелая, но прекрасная и можно вспомнить детство. Ведь когда-то он поражал одноклассников своими стихами и сочинением на выпускных экзаменах. Но где взять время и силы? Нет, это ему не по плечу. Сейчас, когда он опять чувствовал, что уперся лбом в непробиваемую стену, знал, что эту ночь не уснет. Дорожка привела его опять в больницу. Александр стал писать:
«По указу Деда Мороза – Сурова ( он припомнил разговор с ним по поводу того, что Ромка заклеил приказ о трезвом образе жизни этикетками от бутылок), Снегурочка - Лисейков шлет Вам привет и поздравляет с Новым годом.
  Разыскивается преступник! Он вооружен и очень опасен! Он одинаково хорошо владеет: ( припомнив тренировки в детстве, метание ножа и топора и результаты стрельбы в техникуме)-огнестрельным оружием, топором, ножом и «карандашом», а также острым критическим пером:
Осень золотая во дворе у нас,
Дождик поливает каждый день и час.
Золотыми кроется листьями земля,
Птицы собираются в дальние края.
И, конечно, долго будут они там,
Но когда соскучатся, прилетят все к нам.
Это раннее его сочинение. Он хитростью проник в наш «дружный» коллектив для «подрывной деятельности» и «разложения» нашего «почетного», «дружного» коллектива. Он всегда работает под высоким «напряжением», со «страховочном поясом». Вы только представьте, кого он уважает: Горбачева, Михайлова дядю Васю, бывшего начальника с мелькомбината, который не пил и не курил, а от рака помер (припомнил, как над ним смеялись, что он не пьет и свои пьянки ставят в превосходство над ним), его жену тетю Аню, которая совсем не носит кроссовки, джинсовую юбку, и, не имея портрета Горбачева, вырезала его фотографию из газеты и держит его на видном месте - дура! И нашу путейку, которая хоть и пьет, но работяга  (а это пожалуй, единственная женщина, которая трудом зарабатывала деньги, отлично знала свою работу, тяжелейшую для женщины. Когда  не было работы у грузчиков и их бросали к ней в помощь, она по-человечески с ними обращалась. Правда, она тянулась к руководству и устраивала в своей квартире для них гулянки, с их оргиями, была в качестве служанки, где начальник Мартынов встречался со своей любовницей - поварихой из цеха. Она знала все их дела и воровство, но хранила в себе и при всем этом, она никогда не задира нос перед простыми рабочими и единственная из всех, которая ни разу Александра не обидела). Его срочно надо поймать и «обезвредить». Тогда на престол опять вернется Романов (тот, который закатил свадьбу своей дочери во дворце в Питере и побил «фамильную» царскую посуду, при этом сказав: «Чем я не тот Романов»» - имея в виду династию царской фамилии. После этого его «пожурили» и отправили на повышение.)- В шахматном турнире опять победит Карпов  (ставленник Брежнева родом из Тулы, где жена Александра осталась).  Возродится Наш уважаемый Брежнев (идол, которому эти сволочи поклоняются, а нормальных людей затравливают, задрав штаны бегут за комсомолом. Он «задыхался» от такой тупости людской, не понимающих, что «творят» и куда бегут считая, наоборот, себя умными, а его дураком). Сбылась его детская мечта работать ассенизатором, кем он сейчас и работает, «дерьмо за всех глотает». Надо его срочно «выследить» и «поймать», а то он опять будет один у телевизора отмечать Новый год. Его приметы: рост - метр семьдесят пять, вес наилегчайший - шестьдесят семь, размер обуви - сорок второй. В общем - «красавец!»  В конце своего «доклада» Александр приклеил две фотографии, как у них собирали на пропуска, требовали глянцевые и он одну подписал «глянцевая», другую «матовая» намекая, что без мата с ними невозможно общаться. Ему так хотелось всех этих «умников» послать по дальше. Потом  добавил внизу: «При взятии будьте осторожны!»
  Свое послание он прописал всю ночь. Объем получился в семь - девять страниц. Все равно было не уснуть, а он хоть с пользой провел время. Усталость косила с ног, но он все же собрался и пошел на работу. На трамвайной остановке опять встретился Савчук Юрка:
-Здорово.
-Здорово.
-На работу?
-Да! Вот «доклад» приготовил.
Юрка, не зная, что в нем написано, сразу понял, что Александр приготовил какую-то «бомбу» и напугался:
-Не надо этого делать, тебя уволят.
Александр не ответил на его пожелания, он решил дать последний бой и от этого не отступит, чем бы ему это не грозило. Он перевел разговор в другое русло. Все чаще после провозглашения Горбачевым свободы слова, все стали не по делу языками чесать. Действительно, добро не остается безнаказанным, «первопроходцам» всегда всех больше достается. Все теперь стали смелыми». Где они только раньше были?. Александр решил заступиться за человека, который разбудил Россию от спячки:
-Ничего, я женюсь на дочери Горбачева, и меня опять примут.
Расстались с Савчуком, Александр не помнил, как добрался до цеха и на доске объявлений повесил свои «труды». Кто заходил, сразу обращал внимание и начинал читать. Минут через десять его сочинение исчезло со стенда - «процесс пошел». Администрация напугалась, что все ознакомятся с текстом и о них испортится мнение. Срочно собрали совещание, вслух зачитали: кто напугался, кто хихикал, но равнодушных не было, поражены были все. Понимали - это мина. Александр, обессиленный, с трудом переоделся и собирался все же идти на работу, как в раздевалку влетела напуганная Мамка, за ней нарисовался начальник цеха. Александр уже давно все выяснил с Киселевой и не собирался тратить на нее последние силы. Александр нанес удар первым начальнику:
-А, «главный врач» пришел.
Тот не знал, как с ним разговаривать и чего от него ждать:
-Да. Ты что плохо себя чувствуешь?
-Почему? Как никогда превосходно.
-Может тебе пойти домой отдохнуть?
-Некогда, работать надо.
-Тебе помочь надо?
-Ага, повесить мою фотографию на доску почета, вместо Сурова.
-А какую фотографию?
-Да хоть ту, из доклада моего.
-А за что я тебя повешу?
«Надо ж, не знают, за что вешать! За что Сурова повесили? «Ударника», в бога мать»:
-Если вы не снимите фотографию Сурова, я ему губы накрашу и ресницы подведу. Теперь мне некогда, мне спортом идти заниматься надо.
Александр встал и покачиваясь от усталости, еле передвигая ногами, пошел в склад на работу. Ну, что ж, он достиг главного, он заявил о себе. С ним, конечно разделаются, но теперь им это будет хлопотно, теперь, главное - не наделать глупостей, держать себя в руках. Александр пришел на склады и начал заниматься привычной работой. Мужики уже давно работали, но на этот раз они ничего ему не сказали. Вскоре прибежал Копай-нога - мастер шестерка, первый у начальства:
-Лисейков, пойдем, тебя начальник вызывает.
-Как я пойду, работу что ли брошу? Доделаю, потом приду.
-Нет, он сказал срочно.
-Зашевелился гадюшник.
Александр оставил работу и последовал в цех. Мужики молча проводили его взглядом, Копай-нога прихрамывал за ним. Александр зашел в кабинет начальника. Тот разговаривал по телефону с заводоуправлением. Александр молчал. Он понимал, что это конец его трудовой деятельности в этом цеху. Они теперь все входы и выходы перекроют. Но поздно. У него и самого нет желания их больше обрабатывать. Не оценили его пока имели. Ничего, еще у них будет время оценить. В кабинет все забегал и выбегал услужливый Копай-нога. Потом сообщил, что приехала машина. Зашла медик - молодая девочка, не знающая, что происходит. Ей просто велели сопроводить Александра в больницу. Она была одна из всех светлой личностью, к которой Александр относился по-доброму. Начальник сказал после всего, выяснив по телефону, пройти в машину. Сказал, что Александра отвезут Тот усмехнулся:
-В «Кремль»?
-Да, да.
Начальник боялся уже запутаться в его словах. Неизвестно, чего от него ожидать и что он имеет в виду. Александр не собирался сопротивляться, главное - сейчас себя ничем плохим не скомпрометировать. Он вышел из здания в сопровождении девочки-медички и Копай-нога. На дороге стояла «Скорая». Александр схохмил:
-Карету мне! Карету!
Послушно залез в машину. «Вот и сбылась мечта идиота. Он, наконец-то, «купил» себе машину с личным шофером. Вот на такой ему теперь всю жизнь и ездить». Копай-нога суетился, не зная, как еще угодить:
-Мне что, с ним ехать?
-Да, с ним.
Девушка советовалась с водителем, куда ехать: в больницу или в диспансер и потом решила, что в больницу его не за что. Врачи должны решить, что с ним делать. Поехали в диспансер. Шевченко не оказалось на месте и Александра направили к врачу, которого Александр не очень любил. Что было делать? Он в робе в сопровождении вошел к врачу в кабинет. Девчушка стала объяснять, что их направили сюда. Врач почему-то переволновался, напугался и со злостью спросил Александра:
-Что случилось?
-Вам звонили.
-Да, мне каждый день сотни звонков.
Врач приказал Александру выйти в коридор, обождать. Врачу дали читать произведение Александра, которое уже обошло не только цех, но и заводоуправление. В известность поставили и спецотдел, страшная махина закружилась против него. Врач напугался, отправил всех везти Александра в больницу. По дороге медичка разговаривала с шофером. Александр грубо пошутил:
-Не разговаривай с ним, он без «руля».
Они напугались, умолкли. Привезли в знакомый дом. Перед приемной Александра задержали, выяснили, что с ним делать. Тут же сидел капитан и заигрывал с медичкой. Александр не выдержал. Какой-то капитанишка, закончив только училище и не пожелав учиться в академии, ведет себя так, будто пуп земли Алтайской. Александру захотелось наказать зарвавшегося капитанишку:
-Ненавижу капитанов.
Тот умолк. За Александром пришел санитар и завел его в корпус. Медичка пожелала выздоровления и пошла на работу. Александр зашел к врачу, который ознакомился уже с его «бестселлером»:
-Что мне делать, раздеваться?
-Да, раздевайся.
Александр привычно сменил рабочую робу на больничную, ознакомился со своим местом в наблюдаловке, вышел и радостно поздоровался с неплохим санитаром, который ему был приятен, но тот, почему-то, решил, что-то не в порядке и сказал:
-Пошли, я тебя прификсирую.
Александр не стал спорить и последовал на свое место. Его повязали и сразу поставили укол. Александр, мучаясь с навалившейся дремотой, сдался и заснул тяжелым сном.
  На этот раз, Александр недолго пробыл в наблюдаловке, дня два-три и его перевели на первый пост. Через два дня пришла материна подруга Нина. Мать не решилась. Александр сказал, что сейчас не она его положила, а с работы и она может приходить. Ничего он ей не сделает. На самом же деле, если бы она была человеком, он не заболел бы, и если бы она его первый раз не положила, то и на работе не было основания его класть. Теперь Александр прекрасно понимал, что назад дороги нет. Сейчас все сделают, чтоб он на заводе не работал, но в принципе, Александр и не собирался больше туда возвращаться, хватит, потянул лямку за всех.  Александр только что пролежал месяц. На месяц его хватило для работы. Теперь остался месяц до сессии. Александр боялся не успеть вылечиться и пропустить ее, а это бы было катастрофой. Он, не говоря никому о своих опасениях, попросился зайти к врачу:
-У меня скоро сессия. Вы отпустите меня сдать ее?
-Вызов придет, отпустим.
-Понимаете, вызова может и не быть, но мне все равно в январе надо будет ехать.
-Хорошо, отпустим.
Через несколько дней пришла к нему тетя Маша Сисястая в не приемный день. Ее не впустили. Она позвала Александра через решетку курилку в туалете. Его пригласили больные. Она через решетку передала ему передачу и сказала что теперь все, наверное., рухнет у него. Так рвался в институт, а попал в больницу, на что Александр бодрым голосом ей ответил:
-А нам все едино, что сметана, что мякина.
Во всем есть свои достоинства и недостатки. Александр сейчас за решеткой, но зато больше не работает и не тянет всех этих обидчиков за собой. Через некоторое время о том, что он опять лежит, узнал и Васька Вирц. Появляясь на работе, стал подходить к окну и вызывать Александра поболтать. Александр был благодарен, что они стали к нему ходить. Врач поинтересовался:
-Кто это к тебе ходить стал?
Александр просто объяснил, не вдаваясь в подробности:
-Друзья.
Он попросил тетю Машу сказать Бессоновой Вальке, чтоб и она заходила, вВедь он тоже к ней ходил, когда та попала под машину и лежала в «БОЗовской» больнице. Валька  в благодарность ему, стала приходить к Александру.
  Вскоре Александра перевели на второй пост. Особо он ни с кем на этот раз не сдружился, так, разговаривал со всеми ни о чем. Все говорило о том, что предстоящий год будет тяжелым. И, вот, Новый год. Все шло хорошо, но часов в восемь вечера пропал свет. Зажгли на постах керосиновые лампы и после ужина всех уложили спать. Это был невозможный Новый год. Все веселились дома, ходили на елку, любили, а тут, под действием таблеток, без света и телевизора, даже погулять не дали. Настроение было подавленным у всех. К тому же, это был единственный праздник для Александра, который ему больше всего нравился, и хоть последнее время он все время встречал один у телевизора дома - не с кем было.
  На первом же обходе врачей, Александр попросился у врача, чтоб его, как некоторых других, отпускали на выходные домой:
-Знаете, когда вы здесь, еще терпимо переносить эти условия, а когда вы уходите на выходные, хоть волком вой. Отпускайте меня тоже на выходные домой.
-Я боюсь, что ты сбежишь.
-Да куда же я от Вас денусь.
-Ну, ладно, хорошо, попробуем.
В первые же выходные Александра отпустили. Это было сверхжелание и огромная радость, побыть одному у телевизора, не видеть около себя больных, хорошо поесть. Александр никуда не ходил. Насколько было хорошо оказаться дома. В понедельник он, как положено, вернулся назад в больницу. Врач был доволен, что Александр оправдал его доверие. В принципе, это он ввел такой порядок в больнице и за это больные были врачу благодарны. В очередной приход мать принесла вызов из института и Александр с ним прошел к врачу:
-Ну, вот и пришел мне вызов. Вы обещали отпустить на сессию.
-Ну, конечно, раз обещал, значит сейчас подготовлю документы  и можешь идти за вещами.
-Большое Вам спасибо.
Он прекрасно понимал, что он не долечился, и врач на свой страх и риск его отпускает понимая, насколько для него это важно и необходимо.
И, вот, он, наконец, пролежал в этих больницах, в общей сложности два года, можно считать армию отслужил, наконец-то, в очередной раз покидал эти опостылые стены. Спустился в склад, переоделся. И, вот, он свободный!
  Первым делом зашел домой, почувствовав себя опять человеком, потом на работу получить за два месяца деньги. На «пятачке» стояли мужики. Они молча смотрели на Александра, а Суров, как всегда, решил его опять унизить, думал, что раздавил его и теперь он не кончит институт. Александр рассвирепел:
-Не пи..... была команда!
«Зря вы думаете, что я сломался. Если я больше не буду с Вами работать, то не потому, что вы меня выжили, а я так захотел. Теперь  еще одного такого дурочка найдите, кто бы терпел ваш гнет».
  На работе на него смотрели, как на прокаженного, никто не хотел здороваться, обходили стороной, усмехались за спиной. Александр соблюдал спокойствие, оформлял документы и наконец, получил деньги. Все! Больше ему здесь было делать нечего.
Александр не полностью еще был готов к поездке, срочно нужна была женщина. Он стал перебирать, куда ему сходить и вспомнил, что с Жуковой Танькой они не разругались, а просто он ушел, когда не застал ее дома. Александр решил ее попроведовать. Каково было его удивление, когда она открыла дверь. Он увидел ее с животом. Александр с подозрением спросил, когда прошел на кухню:
-Это от кого?
-От кого же еще?!
-От меня что ли?
-От тебя.
-А почему ты не сделала аборт и, вообще, зачем тебе ребенок, если мы не собираемся жить?
-Мне ребенок нужен.
Анализируя все, Александр пришел к выводу, что даже, если она была с другими, то все равно решила забеременеть от него. Ей понравилось, как богато живет его мать, а он учится в институте и относится к ней по-человечески. По ее мнению, она нашла хорошего отца для своей дочери. В конечном счете, Александр признает этого ребенка. Если она наврала, ей же придется всю жизнь за это расплачиваться. Такой камень носить на душе!
Танька накрыла на стол, стала угощать Александра. Ему очень понравилась жирная соленая рыба, но после нее его почему-то вырвало. Так, стошнило и все. Они пошли в спальню и несмотря на живот, занялись любовью. Ночью Танька начала стонать. Александр не понимал, что с ней происходит, однако, заснуть она уже не дала и попросила вызвать «скорую». Александр пошел  к Трест-122, там оказалась дежурная, его знакомая, когда-то он один раз встретился с ее подругой. Александр срочно вызвал Скорую, пошел назад. Вскоре приехала машина. Медик стал ощупывать и осматривать Таньку. Александру было как-то не по себе, что мужик так откровенно ее лапает, но он молча снес эту процедуру. Медик сообщил, что начались схватки и Таньку надо везти в больницу. Александр стал ее собирать. Татьяна отдавала последние команды. Александр проводил ее в больницу, забрал вещи и вернулся доспать. Бессонная ночь была, как нельзя кстати. На утро он пошел к матери Татьяны и сказал, что отвез Таньку в роддом. Отдал ключи от квартиры. Дома Александр не стал ничего говорить об этом матери. Взял яблоки и конфеты не зная, что можно передавать, и пошел узнать, как Татьяна. У больницы он вызвал ее, она выглянула из окна. Александр спросил, как дела. Татьяна сообщила, что родилась дочь. Александр был счастлив, но сожалел, что не увидит ее до сессии. Поговорив немного он сказал, что уже вечером уезжает в Питер.
Дома он занимался последними приготовлениями. Матери отдал деньги за передачи, чтоб не быть перед ней в долгу. Пришла Гольцова Валя, с которой они теперь были подружками, сели за стол. Он немного поел и его опять вырвало. Пока он корячился над ведром, мать опять стала показывать свое превосходство перед сыном. Она надеялась, теперь – то, он точно не сдаст сессию. Александр не вытерпел и подняв голову сказал:
-Ты, вообще-то, понимаешь хоть, что я больной человек?
Она заулыбалась думая, что сейчас он будет просить пощады:
-Понимаю.
-А лямку за десятерых тяну!?
Она заткнулась, а он собрался и уехал.
ГЛАВА  XXIII
  В поезде ему опять стало плохо. Александр никак не мог понять, что с ним происходит. Сколько бы он ни ел, результат был один и тот же. Все было вкусно, хотелось есть, но он не мог. Даже вода «выскакивала» наружу. Александр обратился к проводницам. Те подумали, что он «перебрал» и получил отравление, посоветовали прочиститься и дали марганцовку. Александр развел трехлитровую банку воды и выпил. Опять не помогло. Тогда проводница предложила вызвать «Скорую», Александр согласился. В Перми к поезду подъехала «Скорая». В вагон зашел мужчина-медик и начал обследовать Александра:
-У! Так это у тебя печень. Надо ложиться в больницу. Ну, что, будем выходить?
-Не могу я в больницах валяться. Я на сессию еду в Ленинград. Ладно, на место прибуду, там видно будет, если можете, сделайте что-нибудь.
Врач поставил укол «Но-шпы», и дал с собой несколько таблеток. Поезд тронулся дальше, но поесть Александру так и не удалось. Только в Москве он проглотил шоколадку. В поезде Москва-Ленинград рядом с ним сидела прекрасная женщина - ленинградка в возрасте. У них завязался разговор. Она стала говорить о здоровье и Александр рассказал, что с ним произошло в поезде. Она призналась, что у нее тоже печень барахлит. Александр удивился, а она бодро пошутила:
-А как же?! Без лекарств не ездим!
Она дала Александру импортного лекарства. Насколько приятная, прекрасная, как и все ленинградки, женщина! Александр ее очень полюбил и сожалел, когда они расстались на вокзале.
Он устроился в институт и начал учебу. Попроведовал Инку, а в институте встретился с парнем, с которым начинал учиться. Их дорожки опять пересеклись. Они в этом году кончали учебу, а у Александра была предпоследняя сессия. Увидев его замученного, с серым лицом, парень заметил:
-Зачем ты приехал? Ты не сдашь сессию
Александр, действительно, чувствовал себя не лучшим образом, но сдаваться не собирался. Он промолчал. Теперь уж, как получится.
Тут же, на лестнице, в курилке, встретился и Фельдман. Они с Сергеем Ходаком вышли покурить и Фельдман осторожно протянул Александру руку поздороваться. Фельдман уже тоже слетел со своего курса и теперь боялся, что Александр отомстит ему за прошлое. Александр подал ему руку. С Сергеем Ходаком, оставшись один на один, он сообщил, что перед самой дорогой у него родилась дочь. Тот поразился:
-Ну, ты и даешь! Сколько у тебя их?
-Трое.
Ходак был поражен. Рожают же от него, как кошки, все! Чем он только их берет?!
Шура почему-то не приехал на эту сессию. Когда Александр по делам зашел в заочное отделение, там увидел его зачетки по контрольным. Он попросил их себе, чтоб поступить с ним по-человечески, отослать ему их, чтоб не потерялись. Жалко, что он не приехал, сейчас его помощь нужна была как никогда. Когда Александр сидел в столовой, неожиданно появился Шура. Александр был рад встрече:
-Ну, черт, а не ребенок! Молоко выпил, а соску на х..! Ты что, друг, филонишь?
Тот заулыбался и сказал, что так получилось, не смог приехать. Шура спросил, где его рецензии. Александр сказал, что он забрал их, и они у него в общежитии. После занятий Шура зашел к нему, и Александр отдал ему зачетки. Они разговорились. Шура не ожидал от него, что так позаботился о нем. Александр пожалел, что такого помощника ему не найти, а помощь ему сейчас чрезвычайно нужна. Шура только сейчас оценил мужество, силу духа и человечность Александра. Поговорив, они расстались. Шура уехал, а Александр дальше продолжил борьбу.
На одной лабораторной их преподавательница распределила так, что Александр попал в подгруппу с семьей Швабры. Это было смертельно, но он не стал спорить с преподавательницей, чтоб не привлекать к себе особого внимания. Швабра проигнорировала его, объединившись со своим мужем и с подружкой, которую она считала «достойной». Они укрывали от Александра все действия и результаты, фыркали на него, ничего не давали делать. Александр и сам разбирался с работой, стараясь сохранять спокойствие, а они между собой перессорились, не желая друг другу ни в чем уступать. Так же они сдавали потом и зачет. Александр спокойно все выполнил и молча сдал. Потом все смеялись над ними.
По - прежнему свирепствовала и Херсонка - Наталья. Она не могла угомониться, что не может раздавить Александра. Александр и это терпел.
Все свои нагрузки он снимал на танцах, только там он мог получить удовольствие.
Инка тоже в этом году сильно пострадала, расстроившись тем, что Александр ей объяснил, что больше не может быть с ней. Она решила покончить с собой, наглотавшись таблеток. Но ее успели спасти, отвезли в психушку. Там ее научили любить жизнь. Наконец, она приземлилась и у нее прошла мания величия. Познакомилась с больными женщинами. Когда  Александр приехал, она предложила ему попроведовать одну больную. С ними пошел еще один парень из ее группы. Александр его уважал - это был отличник. Он работал дворником, чтоб иметь деньги для жизни и вырабатывал лимит, чтоб остаться в Ленинграде, но при этом держался очень скромно и по-человечески. Когда они шли в больницу, парень спросил, откуда они знакомы с Инкой. Александр не стал вдаваться в подробности и коротко объяснил, пошутив:
-Мы с ней «однополчане».
После больницы решили приготовить поесть. Парень спешил по делам, а Александр с Инкой сказали, что пойдут готовить и потом пригласят его. Пошли на рынок за продуктами, Александр финансировал. Потом оккупировали кухню. Александр чистил, приготавливал все, Инка закидывала и варила красный из свеклы борщ. Александр, из оставшейся свеклы сделал салат, правда забыл, что для этого надо было отварить вначале свеклу. Потом прибежала голодная парочка, которую Александр уже знал. Они пошли готовить второе: картошку с котлетами. Забежали еще два друга, моложе их курсом, но дружившие вместе. Один решил показать и свои кулинарные познания. Практически, из ничего, пробежав по комнатам, выпросив все необходимое и испек торт. Так получилась веселая, дружеская компания и без всяких бутылок. Уселись за стол, закатили такой пир! Все были очень довольны состоявшемуся празднику.
  В очередное воскресенье Инка взяла билеты на концерт Рики-э-Повери, и опять Александр финансировал: и билеты и бар.
  Подготовившись к очередному учебному дню, Александр искал общения и зашел в комнату, где потом, как оказалось, живет его земляк из Новосибирска, работавший на киностудии. Тот перерисовывал через «дралоскоп» чертеж. По нему  и из разговора Александр сразу определил, что парень на грани психологического срыва. Он попытался поговорить с ним и выяснить, в чем причина. Оказалось, парень запутался в веселой жизни, в куреве, пьянке, а главное - в женщинах,.но помочь ему Александр был уже не в силах, потому что сам еле держался на ногах. В конце концов парень весь покраснел, покрывшись красными буграми и его отправили в больницу.
  Был еще один психологический срыв, известный всем в институте. Одна девица, надеясь на свою привлекательность, сдружилась с одним развитным парнем, хорошо игравшем на гитаре. Парень не воспринял ее всерьез и стал с другими девушками также вести себя. Девица не перенесла измены и переволновалась. У ней тоже «поехала крыша». Она, не найдя выхода, решилась отомстить парню, покончить с собой. Открыв окно, решилась выкинуться, но в самый последний момент ее успели схватить и затащить в комнату. Она уже не смогла дальше учиться. Да, серьезные события происходили в институте!
  Инку отправили в творческую экспедицию. У них часто проводилась такая практика. Она уже выступала в театральных массовках, в концертных и цирковых шоу, чему была бесконечно рада и счастлива. Александр тоже был горд за нее, что у него такой друг. На этот раз они поехали собирать народный фольклор в пригород Ленинграда. Предварительно говорили о появившихся в продаже индийских прекрасных дипломатах, который бы он хотел, но в Питере они уже пропали и чтоб Инка посмотрела в поездке. Действительно, вернувшись, она достала ему такой дипломат. Для Александра это был огромный подарок от нее. Он расплатился с Инкой.
  Наступило Восьмое марта. Опять отмечали среди Инкиных друзей, и опять праздник был без спиртного. Накрыли праздничный стол, говорили женщинам комплименты, посвящали дифирамбы, а потом танцевали под магнитофон и играли. Одна из барышень решила совратить Александра. Он был бы этому рад и ему сейчас это было необходимо, но это было бы предательством по отношению к Инке. Александр, собрав все свое мужество в кулак, не поддался искушению. Подставить Инку - значит сломать ее, тем самым потерять такую поддержку в жизни. Этого Александр не мог себе позволить.
  Наконец, учеба закончилась. В один из выходных Ходак пришел к Александру и остался ночевать. Застелена была только одна постель и они легли вместе. Ночью Александр проснулся от того, что Сергей принял его за девицу и стал обнимать, прижиматься. Александр не стал будить его, ушел на свободную кровать, лег на один матрац и укрылся вторым. На утро, когда они проснулись, Сергей удивился, что спит один и спросил:
-Ты что ушел?
-Да, ты слишком «ласковый».
Тот засмеялся и спросил почему. Александр рассказал, как тот его тискал. Серый еще больше рассмеялся:
-Так, что же ты тогда ушел, надо было остаться.
Началась сессия. Александр то шел, заваливал экзамен, то в один день сдавал два-три. Только один экзамен он не смог сдать в первый раз за все время учебы. Александр, конечно, имел право пересдавать, но преподаватель был настолько противный. Он в институте выжил с завкафедрой одного прекрасного преподавателя - доктора наук и Александра невзлюбил. Александр понял, что исчерпал себя всего и ему не осилить этого карьериста. Он опустил руки. Инка принесла гороскоп, первый, очень умный и правдивый, не те, которые распродавали на фотографиях в поездах. Александр сравнил описания со своей жизнью, которую он ярко помнил с шестнадцати лет, когда ему пришлось самостоятельно жить в общежитии и принимать самому решения. Он помнил те проблемы, которые на него тогда сваливались и как он их решал, и все подтвердилось. Так вот, он не пошел пересдавать экзамен, а целыми днями переписывал гороскоп.
  Наконец, наступил день отъезда. Заранее, Александр купил подарки сыну и младшей дочери. Теперь они уезжали вместе с Инкой. Она в этом году уже заканчивала свой институт и теперь ехала в ДК на последнюю практику, туда, откуда и получила направление на учебу. Ехать было хорошо вдвоем, весело, чувствовалась поддержка друга. Александр полностью полагался на Инку. Приехали в Краснознаменск и пошли вместе к Вальке. Вечером пришел отец. Валька накрыла на стол. Она предложила Инке выпить, и та не отказалась, хотя Александр потребовал этого не делать. Ему было наплевать, когда другие женщины пили, в конце концов они сами отвечают за себя, а что Инка позволяет себе выпить, ему небезразлично. Им идти в одном направлении и если она сопьется, Александр уже ничем не сможет ей помочь, а она не оценит его трезвого образа жизни. Вот еще одна причина, по которой они должны расстаться. Пусть поживет с пьющим и оценит, как они жили, и без пьянок проводили время. После застолья поговорили и Инка с Александром проводили отца. Спать легли на разные кровати. На следующий день Валька дала им задание - произвести расчеты в ее бумагах. Александр сразу отказался. У него в голове была «полная стерильность», а этого Валька не понимала. Взялась Инка, но из записей Валентины ничего не поняла. Вечером Валька пришла с работы и спросила, сосчитал ли он. Александр прямо сказал, что они ничего не поняли. Валентина посмеялась:
-Тоже мне, с высшим образованием оба и разобраться не смогли.
-Мы, что на торгаша учимся? Черт знает, что у тебя там за цифры, разделенные чертой.
-Да, это же, одно число надо помножить на второе.
-А где здесь видно, что их надо перемножить, где знак умножения, здесь черта?
-Это не черта, а дробь, значит, надо умножить.
-Вот именно, что дробь, а не умножить. А дробь, что обозначает? Деление!
Валька поняла, что она влезла не в ту степь и замолчала.
  От нее Александр узнал, что уже должна приехать мать. Александр не хотел, чтобы она встретилась с Инкой и потом обсуждала ее. К тому же, места бы не хватило и Валька показывала свое недовольство. Сам приехал и еще бабу свою привез в нахлебницы. Александр стал думать, куда на время практики определить Инку. Вспомнил Генки Сахаревича мать, которая всегда выручала Александра. Александр обратился к ней с просьбой. Она и на этот раз не отказала ему и Александр помог Инке перебраться. Когда они остались вдвоем, Инка попросила «остаться», но Александр отказался, не смог себя переломить, хотя понимал, как ей сейчас трудно. Да и ему тоже было нелегко. Инку он предупредил, чтоб она только рассчиталась с хозяйкой, хотя у нее огромные финансовые проблемы у самой. Устроив Инку, поехал повидать сына и отвезти подарки. Автобуса, как обычно, не стал дожидаться, на попутке добрался по уже знакомому маршруту и пришел в детский сад. Дети играли на улице. Александр поздоровался с воспитателями и спросил, где Женька. Сын уже смелее отнесся к его приезду и сам подошел. Опять уместились в беседке, их окружили любопытные дети. Александр еле держался на ногах и понимал, что свою отрицательную энергию отдает сыну, но ничего, выносливее будет. Если раньше Ирка запрещала воспитателям давать сына, то теперь молчала, потому что не смогла справиться с настойчивостью Александра. Побыв немного с сыном, он поехал назад. Что бы с ним не происходило, а сын живет и здравствует.
Приехала мать с Гольцовой Валей. Она и тут решила разделаться с Александром, нашептала что-то Вальке. Александр не связывался с ними, лежал на диване и смотрел телевизор. Они вышли втроем, и Валька накинулась на Александра:
-Вот, ты делаешь контрольные, а мать тебе бумагу приносит! А посчитай, на сколько ты здесь ешь?!
Александр чуть не упал. Он не ожидал, что родная сестра подсчитывает, на сколько он ест! Он и так не обращает внимания на то, что он матери платит за кастрюлю щей в неделю, а она сестре дарила золото, а ему на день рождения то носки подарит, то пуловер, который вязала своему хахалю. Чтоб не пропадало добро, Александру подарила, когда разбежались Александр попытался образумить сестру:
-Ты, что, совсем чокнулась?! Кусочки сахара подсчитываешь родному брату?! А сколько я тебе сделал? Ты этого не учитываешь?! И звонки, и антенны, и люстры, и сарай, и дом, и дрова?!
-Да, что там копейки! Я могу тебе заплатить!
Александр совсем обезумел. Он не стал ничего доказывать, просто резанул:
-Ничего, мне осталось немного жить, лет до сорока, но я с вами, проститутками, еще успею рассчитаться!
Они заткнулись. Гольцова стала сторонкой выбираться от них, чтобы не брать на себя ответственность. Александр начал быстро собирать вещи и пошел с ними к матери Сахаревича, где уже поселил Инку. Пусть без него побарствуют. Он пошел поговорить с Иваном, не возьмет ли он его в следующий раз на квартиру, когда он приедет, но Иван ему отказал:
-Ты потом помиришься с сестрой, а я виноват буду.
В принципе, он прав, хотя Александра обидел его отказ, но и мешать ему жить он не мог. Ничего, это надо пережить. Инке он сказал:
-Ничего, и на нашей улице будет праздник! Доживем!
Отцу рассказал о случившемся. Тот почувствовал удачный момент и вылил на жену с дочерью все, что у него накопилось на душе. Так они вдвоем дали отпор. Потом отец признался, что он в молодости болел эпилепсией. Александр спросил его:
-Так, почему, когда я первый раз вышел из больницы и спросил, лежал ли ты в этих заведениях или нет, ты сказал, что не лежал? Я же мучился подозрениями! Неужели ты думал, что я тебя из-за этого брошу?!
-Я не лежал в больнице. Меня бабка вылечила.
Александр теперь понял, почему все же он такой, отличный от всех и всегда это чувствовал. Мало того, что он унаследовал от отца болезнь, но и мать его крепко грохнула головой, чуть не насмерть и потом, сколько сотрясений он пережил: и мать била по голове, и головой об стенку сам ударялся. Его жалеть некому было, но Александр жалел отца.
Переночевав у Сахаревича, Александр поехал домой. Отец его проводил на автобус.
Александр сидел в вагоне, глядя в окно. Как только увидит товарняк, под горло подкатывает тошнота от воспоминаний, как его выгружать. Все, он дошел до кондиции, самое подходящее время расстаться с вагонами навсегда!
По приезде, Александр сразу пошел на завод получить деньги за сессию, решил сразу и уволиться. Его встретила Киселева и сказала, что и все грузчики написали, что отказываются с ним работать, поэтому Александра увольняют. Александр понимал, что это ее инициатива, а мужики так от нее «зависят», что не смогли ей отказать. Они героями были, когда толпой, на него одного навалилис,.а тут одной бабы напугались. Да и не смогли ничего поделать, когда он по отдельности с каждым разбирался. Вот и вся их удаль, а вроде умными себя считали! Александр не стал ничего доказывать, спорить, он знал, что и сам не собирается больше там работать, с этими людьми. Он только сказал:
-Мне положен отпуск, так что, я пишу заявление об отгуливании отпуска с последующим увольнением.
Киселева не смогла возразить. Александр начал бегать с обходным и сразу стал подыскивать себе работу. Он пришел в киносеть. Ему сразу предложили работу в кинотеатре «Октябрь», где давно уже не было инженера. Работа была далеко от дома, добираться с двумя пересадками, но Александр согласился. Надо было как-то начинать проявлять себя в работе. Когда Александр оформил обходной лист, он понимал, что ему никто не даст рекомендацию в партию. Надо сделать так, чтоб ему отказали в рекомендации, чтоб потом, когда он встанет на ноги, ни один не смог при встрече протянуть ему руку. Александр обошел всех ярых коммунистов. Как и ожидал  - ни один не дал ему рекомендации. В последний момент зашел к начальнику и у него спросил. Тот ответил, что Александра он не знает и давать ему рекомендацию должна Киселева, то есть те, кто с ним непосредственно работал. Ах, значит ты меня уже не знаешь? Ну, что ж, это мне на руку. Ты меня еще узнаешь! Зам.начальника увидел у него дипломат, на котором Александр из букв выложил «Мицубиси» и загорелся желанием иметь такой же, спросил:
-Это японский?
-Да, - схитрил Александр. На самом деле дипломат был индийский.
-А в каком институте ты учишься?
-В ЛИКИ.
-А что это такое?
-Ленинградский институт космических исследований, - опять схохмил Александр.
Нашелся один, который дал ему рекомендацию в партию. Это был помощник с тепловоза. Ему Александр был благодарен. Но одна рекомендация роли не играла. Когда Александр в последний раз уходил из цеха, зашел по делам к мастеру. Та посочувствовала ему. Александр, в принципе к ней неплохо относился и теперь открылся:
-Все нормально. Чего я хотел, добился. Пенсию переначислил, до шестого курса института доскребся, пять тысяч накопил. Он уходил с работы понеся еще потери. К основному заболеванию добавились Хондра в семи местах, геморой, сорвал печень, заработал еще сотрясение одно и одно только поправил - раскачал сердце, теперь оно его не беспокоило.
Она поразилась его решению своих проблем и потом передала это грузчикам. Они тоже были страшно удивлены:
-Ничего себе! Лисейков дал!
Они проедали и пропивали все свои деньги, с каждой получки и аванса долги раздавали. Как он смог? Да, оказывается, он здесь не просто так работал, но и пенсию переначислял! А Александр понимал, что он не выдержал бы всего этого, если бы у него не было такого широкого поля деятельности. Он не мог скрыться и зализывать раны в Ленинграде, потом то же самое делали в Бийске и Прибалтике. Его били везде, но Александр в каждом месте успевал что-то сделать, что давало ему почву держаться. Таким образом, он построил очень крепкий фундамент, на котором теперь можно держаться.
Надо было решать с личной жизнью, ведь у него родилась дочь. Хотя Александр чувствовал, что жизни не будет, но решил ради дочери все стерпеть. Он перебрался к Таньке, которая к этому времени попала под снос и получила отдельную однокомнатную квартиру в одном доме с братом. По соседству жила ее мать. Пока был отпуск, Александр плодотворно работал над контрольными, потому что выйдет на новую работу, там будут другие проблемы. В этот раз он быстро справился со всем, только  одну контрольную никак не мог сделать. Мать вдруг решила поддержать сына, говорила, что у нее есть очень умные знакомые, которые помогут, но ни один из них тоже не смог разобраться, настолько это было сложно. Пришлось работу оставить до института. По окончании отпуска он вышел на работу в кинотеатр. Старое начальство в дирекции все сменилось и никто теперь не знал, что Александр болен, но все сразу узнали, что он заканчивает институт по профилю. Кто был поражен, а кто-то стал завидовать. Александр оформлялся неделю, осваивался на новой работе, а киномеханица стала сразу его подсиживать. Она была подружкой директрисы, тоже бывшей киномеханицы, стала наговаривать, что Александр ничего не делает, и когда в очередной раз он пришел на работу, директриса накинулась на него, стала строжиться. Александра это задело. Какая-то серая мышь, облаченная властью, на него накидывается, сотой и сотой доли не пережила того, что пережил Александр. Он стал защищаться, вначале спокойно, но когда она ему кинула:
-Я все равно тебя выживу! Я не дам тебе здесь работать!
Александр возмутился. Это для него не лучший вариант работы, но он пришел сюда - работать. Они же замучились искать инженера и так его приняли! Нет, хватит, поработали:
-Быстренько отдали мои документы!
Директриса, как-то сразу, замолчала и пошла в кабинет. Александр забрал документы, в которых она не успела еще сделать пометки и поехал в ДК «Химиков», где ему всегда нравилось, да и было поближе к дому. Раньше Александр встречался с инженером Бабушкиным Алексеем. Он ему показался нормальным парнем. Теперь пришло его время действовать. Он написал про то, что инженер по технике безопасности ничем не занимается на работе, только бумажки от всех собирает для отчетности, чтобы свой зад прикрыть, а что травмы происходят, ее не волнует. Работать приходится, постоянно нарушая технику безопасности. Инженер, вместо того, чтобы прекратить работы, толкает грузчиков на нарушение ради плана. Главный бухгалтер постоянно срезала расценки, тем самым экономила, за что прослыла «лучшим бухгалтером» на заводе. В цеху множество «подснежников», работающих на легкой работе, а получающих за путейцев, грузчиков, когда те работают за гроши. Начальство прогуливает, пьет - им можно, но не дай бог, если рабочий опоздал на работу или пришел с похмелья, его «научат родину любить». Сами машинами с завода вывозят, а рабочий, не дай бог, ржавых гвоздей на земле бесхозных насобирал и вынес. Так не только в цеху, но и по всему заводу. Все это, благодаря заслуженному, уважаемому директору Химкомбината - Карпову, который за всю эту работу ордена на грудь хватает. Где бы Александр ни работал, но такого бардака нигде еще не видел. Все это он написал с полными подробностями, примерами и фактами. Первым делом отправил в прокуратуру и райсполком. В прокуратуре подтвердили факты и дали ответ, но мер никаких не приняли. В райсполкоме, чтобы не портить отношений с руководством, собрали собрание в цеху, но Александра не пригласили. Он узнал об этом от железнодорожника, который не первый год вел с ним борьбу против всего этого бесправия. Александр пришел все-таки на это собрание и постарался затеряться в толпе, чтоб не привлекать к себе внимания. Присутствовал и тот «комуняка» из райсполкома, которому писал Александр. Он открыл собрание, изложил совершенно другие темы, не коснувшись жалобы Александра. Александр понимал, что все в городе «повязаны» и орел орлу не выклюнет глаза, но не понимали, что как бы они не поступили, Александр на этом не закончит. Выступил тот мужик - железнодорожник, но ему сразу закрыли рот и обсмеяли. Тут Киселева, осматривая всех в зале высмотрела Александра и выйдя на трибуну заявила:
-Собрание дальше не может продолжаться, здесь присутствуют чужие, которые в цеху не работают.
Все завозмущались! Кто этот наглец?! Она указала на Александра:
-Вот он.
Все потребовали, чтоб Александр покинул зал. Александр вначале выдержал время, потом сказал, что он не посторонний, а его жалобу будут рассматривать. Никто не хотел его слушать. Александр не стал очень спорить, поднялся и ушел. Потом он явился в райсполком и спросил, как его дело. Там дали письменный ответ, что факты не подтвердились. Александр тонко намекнул:
-А как бы они подтвердились, если вы меня даже не пригласили на собрание, а когда я сам узнал о нем и пришел, вы позволили меня выгнать и не включили в повестку дня рассмотрение моей жалобы. Так, что же, не подтвердилось?
Конечно, Александра оболгать легко. Дурачок - и все этим сказано. Посмотрим, что дальше будет? Александр написал письмо, подробно изложил все по новой, также написал, что прокурор выявил все нарушения и злоупотребления, но мер никаких не принял. Председатель же райсполкома, сделав массу правонарушений, мало того, что не пригласил Александра на собрание, но позволил, чтобы Александра выгнали с собрания. После всего этого Александру дали ответ, что факты не подтвердились. Это полная противоположность тому, что ответил прокурор. Приложив к этому письму оба ответа, Александр пошел к железнодорожнику, чтоб тот поставил подпись под письмом, но железнодорожник изменился. Из его разговора Александр понял, что тому надо было просто прославиться, как правдолюбцу и заиметь вес. Напоследок он сказал:
-Больше не приходи ко мне.
Александр понял его мелкую душонку, не выдержал:
-Ну, и пошел ты на х.., друг такой!
Александр пошел к детдомовской, которая его поддерживала, но и она, когда узнала о его планах, напугалась, ей захотелось мирно дожить до пенсии. Александр понял ее, все же баба, глотку драла, а когда на серьезное дело ее потянули - струхнула. Он не стал ее уговаривать. Поставив только свою подпись, отправил письмо в Министерство. Пусть теперь там сложится мнение о работе председателя райсполкома, директора завода и их холуев. Теперь они получат по башке за свою правду. Может и покачнется кресло под ними. Не ожидая результатов, Александр занялся земными делами. Кому надо, тот поймет.
Таньке не нужен был такой мужик, который весь отпуск сидит до ночи с контрольными и с бумагами какими-то возится. Ей надо было вертеться, как и другим женщинам. Все хотели легко и беззаботно жить, не учиться не работать, а только бегать по подружкам и кабакам. Александр старался не обращать на это внимания.
  Пришло письмо от Инки. Она уже закончила институт и вернулась в ДК Краснознаменска. Ей выделили квартиру. Сейчас за ней ухлестнул парень и предложил жениться. Она просила совета, не зная, как ей быть. Александр не мог ее больше держать около себя, ничего не давая ей взамен. Александр написал Инке, чтоб она быстренько выходила замуж и пожелал ей огромного счастья. Теперь он остался совсем без поддержки.
  Начав работать киномехаником он понял, что хронически отстал в практике, убежав при этом в теории. Пришлось ему по-новому учиться работать. Из всех работающих рядом, ему больше понравилась Светка Южакова. Именно у нее Александр учился по-новому работать с пленкой, монтировать, склеивать. Теперь надо было теорию совмещать с практикой, нарабатывать мышечную память.
Своим появлением Александр произвел революцию: прекратились выяснения, кто лучше, кто хуже. Появилась неординарная личность, физически с которой невозможно было расправиться. Для укрепления своего положения надо было завести женщину. Самая подходящяя для этого - кандидатура Светки, красивой, знающей свою работу, очень человечной и умной. Она в свою очередь заметила Александра, но Светлана была замужем, однако, изменяла мужу. Для своих амурных приключений Александр ей тоже подходил. Светлана пришла в его рабочий день, хитро втянула в любовную интрижку, чтобы Александр начал ее добиваться. Он же повел себя решительно, чего она даже не ожидала. Однако, сославшись, что она не может, ушла. Прошло еще несколько дней и они сошлись прямо тут же, в киноаппаратной, под грохот кинопроекторов, во время сеанса. После этого у них сложились дружеские отношения. Александр стал готовить Светлану на сдачу экзаменов на высшую категорию. В киноаппаратную приходил школьник Славка. Его обучали работе с кинопроекторами, с пленкой и он с удовольствием крутил сеансы. Это облегчило и работу киномехаников, было взаимовыгодно. Потом Славка поступил в училище на киповца. Ему не нравилась эта профессия, он тянулся к кино и Александр взялся подготовить и его к экзамену на третью категорию киномеханика. Правда, заставить его учиться было сложно, Славка ленился. Александру пришлось проявить много терпения и настойчивости, обучая этого бестолочь. Так-же, в киноаппаратную приходили и другие девчата, подруги Светланы и ребята посмотреть кино и поработать на кинопроекторах. Среди них был и парень из политехнического техникума. У них складывались приятельские отношения. Это было намного лучше, чем враждебное отношение грузчиков. Душа Александра понемногу стала оттаивать. Девчата были легкого поведения. Для любовных похождений Александр им подходил и он перебывал со всеми в отдельности. Светлана знала это и не ревновала. Она имела от мужа на стороне романы, и спокойно переносила амурные похождения Александра. Если дома Танька им не интересовалась, бегала от него, то и он не обращал на это внимания и гулял по себе.
  Александр познакомился с электриками в ДК, хотел найти себе подработку на полставки. Когда уволился из грузчиков, он сразу получил приличную сумму и смог положить пятьсот рублей на книжку, на сессию и оставил на жизнь на два месяца. По его расчетам ему предстояло накопить две тысячи с лишним, чтобы прожить полгода в Ленинграде. Узнал, что нужен еще аккумуляторщик. Все запущено и никто не хочет заниматься делом. Александр решил взять все в свои руки и после беседы с директором, тот дал добро, Александр яростно взялся за дело. Первое, что он сделал, поехал доставать дистиллированную воду, которая давно закончилась. Оформляя пропуск на хлопкоочистку, он встретился со своим бывшим мастером, который когда-то перед ним умничал. Он увидел, что Александр не «пропал», когда ушел от них, а наоборот, выглядит свежим. Мастера это заинтриговало:
-Кем ты теперь работаешь?
-По специальности, киномехаником и вот подрабатываю аккумуляторщиком.
Мастера это поразило. Александр был счастлив, что он утер ему нос.
Потратил несколько дней, чтоб заправить аккумуляторы и навестипорядок, на этом практически и закончил работу. Оставалось только следить за работой механизмов, периодически заглядывая туда, а деньги шли, больше, чем он получал киномехаником. Это сразу укрепило его бюджет. Жил Александр по-прежнему на семьдесят рублей, отдавая теперь Таньке на питание, а сам тратил только на сигареты. Тяжело было с маленькой дочкой. Она часто просыпалась и плакала. Александр постоянно не высыпался. Только дочь заплачет, он просыпался, больше не мог заснуть. Состояние было на грани срыва, но Александр терпеливо переносил все. Это же его дочь!
Собирая деньги на сессию, Александр экономил на всем, однако, при всех его стараниях у него никак не выходили две тысячи, необходимые для учебы. Тогда Александр договорился с тетей Машей, что когда на сессии кончатся деньги, он даст телеграмму и она вышлет, сколько сможет. Александр готовился в дорогу и в другом направлении. Он купил газеты со службой знакомства и отобрал все ленинградские адреса, подходящие ему. По всем адресам написал письма. Ответила одна. Завязалась переписка. Александр все же надеялся «закрепиться» в Ленинграде или в Москве. Его здесь ничего не держало: с матерью никогда жизни не будет, Таньке он тоже не нужен. Морально Александр уже был готов к сессии и старался под конец, как можно добросовестней и лучше работать понимая, что ему все это зачтется в институте. Времени свободного теперь было предостаточно и Александр приходил в Светкино дежурство или она приходила в его. Они играли в «Тысячу» с другими гостями, конечно, не на деньги, а на интерес и чтоб развивать интеллект. Ну и про «любовь» не забывали. Александр набирался сил перед предстоящим испытанием.
  С Танькой все не клеилось, но Александр терпел ради дочери и думал, что когда закончит институт, он сможет все же заставить ее задуматься прекратить свои гулянки и начать жить ради дочери, создавая крепкую семью, если нет, то уедет в любую из намеченных столиц, а главное - сейчас не брать в голову и думать только об учебе. Когда было еще относительно тепло, Александр вышел на площадку снаружи и стоял отдыхая, любовался уходящим летом. Внизу он увидел, как идет Киселева. Александр понимал, что она способна на всякие подлости и лучше поберечься от нее, спрятаться, чтоб она не видела его и не узнала, где он работает. Александр презирал ее и не стал прятаться. Пусть увидит, кем он был и кем он стал. Пусть теперь делает все, что вздумается ей. Как он и ожидал, это вышло ему боком. На работе испортились отношения с директором. Видно было, что он что-то знает об Александре, но молчит, ведет себя с ним уже осторожно и недоброжелательно. Пришло время сессии. Александр уже купил билет и собрался в дорогу, а вызова все не было. Александр понял, что тут поработала Киселева, но она не учла одного, что теперь Александра ничто не заставит потерять институт. Перед самым отъездом он пришел к директору и сказал, что он знает по времени, когда начинается сессия, но вызова почему-то нет, на что директор ответил:
-Придет вызов, отпущу, без вызова - нет.
-Я не знаю, почему нет вызова из института. Так же было у меня и на вступительных экзаменах. Я не знаю, что они думают, но я взял уже билеты на второе января и независимо от того, придет мне вызов или нет, я поеду.
-Я тебя уволю.
Александр не поддался на испуг, не очень-то престижная для него работа.
-Делайте, что хотите, а институт я терять не собираюсь.
Александр повернулся и вышел из кабинета.
  Второго января Александр уехал. В этот раз в поезде было мало народу. Александр познакомился со своим соседом. Тот оказался журналистом из Ленинграда. Проводником у них был армянин, которых Александр так ненавидел. Он к этому бы не имел бы претензий, если бы не одна деталь - проводник всех девок красивых затаскивал к себе в купе. На одной из станций, скромные на вид родители посадили свою доченьку в вагон, с любовью заглядывая в ее глаза. Девчонка, действительно, была красавицей, на вид воспитанной. Только поезд тронулся, этот проводник был уже тут как тут и стал ее «затаскивать» к себе в купе, девушка вроде не соглашалась. Тогда Александр предложил ей:
-Барышня, идите к нам.
Она сразу сделала выбор, почувствовала, что всем нравится, и русских можно превзойти. Она смело пошла к этому проводнику. Александра опять это возмутило. Но что делать, если все бабы - дуры? Ни ужели она не понимала, что она ему не нужна и даром? С журналистом вместе добрались до Москвы, потом вместе до Питера, тот дал Александру свой адрес и телефон. Они расстались на Московском вокзале, пожелав друг другу успехов.
Когда Александр поднимался в общежитие, первая, кто ему встретилась, была Наташка из Херсона. Александр поздоровался первым:
-Здравствуй. Что, опять воевать будем?!
Наталья проглотила слюну, не ожидая от него такого хода.
Инки больше не было. Теперь Александр не имел поддержки. Надо было завести себе подружку на черный день, и Александр поехал к той Ленинградке, с которой познакомился по объявлению. Он первым же делом наведался к ней, чтоб навести мосты. Приняла она его радушно, и после того, как они перешли на «ты», она начала понемногу показывать свою сущность. Александр понял: ситуация становится неуправляемой. Если он зачастит к ней, она же за его счет подымится и потом все обратит против него, поэтому, не стоит «злоупотреблять» ее терпением, главное, что все получилось. Теперь надо оставить ее в покое и заниматься учебой, а потом, напоследок, она сгодится. Жаль, что семью сложить здесь все равно не удастся.
Учеба началась. У Александра еще не было той контрольной, которую ни он, ни кто в Бийске не смог сделать. Александр искал свой вариант, которые повторялись и нашел у одного москвича. Парень оказался добрым и дал ему переписать. После того, как ее зачли, Александр зашел к нему поблагодарить:
-Огромное тебе спасибо. Ты спас меня. Теперь я твой раб до гроба.
Москвичи поразились его честности, порядочности и самопожертвованию. Александру захотелось поговорить с той женщиной, которая преподавала у них «Правоведение». Сейчас она у них уже ничего не вела. Он пришел к ней. Состоялся разговор. Говорили о России, о русских девушках, что стали  падкими до африканцев. Преподавательница осуждала таких.
  Встретились с Фельдманом на кухне, тот поздоровался, Александр проигнорировал его.
В институте к Александру подошла женщина из заочного отделения и строго сказала:
-Вам на заочное отделение пришло письмо с работы. Вас увольняют.
Дала прочитать. Письмо было от директора ДК. Александр понимал уже, почему ему не было вызова из института. Они рады были с ним разделаться, но оснований пока не было. Александр вел себя тихо, ничем не вредил. Учеба шла стабильно. Александр спокойно прочитал: « В связи с тем, что Вы уехали без вызова в институт, мы ставим вам прогулы!. Александра, это конечно задело, но из равновесия не вывело. Да наплевать, никуда Вы там не денетесь. Тем более, Александр позаботился заранее, прихватил адрес ДК. Теперь ему, главное - сдать сессию и он вышлет вызов. Тогда им крыть нечем будет.
  Для некоторых расчетов понадобился калькулятор, Генка - одессит рассчитывал сам и не дал Александру , посоветовав поискать калькулятор в другом месте. Александр пошел по комнатам искать. Увидел калькулятор у одного парня и попросил его, тот без всяких требований дал. Александр заинтересовался этим парнем. Они познакомились. Оказался этот парень из Казахстана, работал киномехаником на правительственной даче и крутил кино там в просмотровом зале. Он имел ряд рационализаторских разработок, которые опубликовывались в журнале «Киномеханик», но с учебой у него не ладилось. Он был очень умным парнем, но запутался в интригах. Вот уже второй раз «слетал» со своего курса, поэтому Александр видел его первый раз. Этого парня было за что уважать, ему необходим был этот институт. Александр решил его поддержать. Были и еще выдающиеся личности, прекрасные инженеры, художники, фотографы, но их были единицы. Некоторые неизвестные художники разрисовывали стены в своих комнатах. Так у этого казахстанца, неизвестный художник нарисовал красивейшую обнаженную барышню, качающуюся на качелях прямо на стене. Один фотограф - Москвич публиковался во многих престижных центральных газетах и журналах, показывал фотографию Высоцкого, которую он сам сделал и предоставил на телевидение. Еще один фотограф имел персональные выставки не только в Москве и Ленинграде, но даже в Париже. Однако, самым умным Александр считал Женьку - Ленинградца, который, как и он, отстал от своей группы. Из всей массы студентов очень выгодно отличались ленинградцы. Они были очень воспитанные, утонченные, красивы душой и телом. Александр влюбился в Женьку, такой умница, и прекраснейший человек, но свою дружбу Александр не навязывал. Таким необходимо было учиться в институте, они еще много сделают в своей жизни для страны и людей.
ГЛАВА  XXIV
  Начались экзамены, один за одним Александр сдавал их. На одном зачете, проведя работу с москвичами, преподаватель посмотрел на расчеты Александра и сделанное им, сказал:
-Ну, что, всем я поставлю зачет, но не рассчитывайте, что экзамены будет сдавать легко.
Александр, чтоб не показать страха, пошутил:
-Это все?! И теперь можно идти?!
Преподаватель смутился, москвичи засмеялись, а одна из студенток съязвила:
-Невинная простота.
Александр проглотил это, не портя другим настроение.
Начиная ходить на лабораторные по кинотехнике, Александр опоздал на первую работу. Преподаватель начал строжиться:
-Еще раз опоздаете, за допуском пойдете в деканат.
Александр, попытаясь объяснить причину опоздания, сказал:
-Ничего особого страшного не произошло, я закончил кинотехникум и мне это знакомо, многое я не пропустил
-Так Вы такой умный? Может, сдавать сразу будете?
-Нет, я лучше немножко похожу.
Преподаватель смягчился и определил Александра в подгруппу. Александр знал уже этот предмет по техникуму, но отказываться повторить не собирался, надо повышать свой уровень, к тому же, неизвестно, что преподаватель надумает спросить. Лучше не спорить с ним. Александр быстро и качественно выполнял все работы и когда проводили юстировку оптики, Александр был бодр и подметил, что в их группе собрались спецы:
-вот три представителя: Львовский кинотехникум( - указывал на Зину), Загорский (- показывая на Китаева Шуру) и Советский кинотехникум(- говоря о себе). Все поразились его предприимчивости, а некоторые впервые узнали, что он закончил. Александр продолжал веселиться. В их подгруппе ребята были с редкими именами - это Зиновий и Берута - ленинградка. Александр отметил свое пристрастие к редкостным именам:
-Я рожу себе мальчика и девочку и назову сына Зиной, а дочь Берутой.
Всех поражал его оптимизм. Откуда шла из него энергия? На зачете преподаватель дал схему темнителя света и попросил рассказать принцип работы. Пока все отвечали, Александр мучился, стараясь понять работу схемы. Мозги, как и прежде, работали медленно. Александр не смог понять, где обозначение «земли» и спросил:
-А где же здесь «земля»?
-Вот она, подписана.
-А причем тут надпись, должен быть значок, а я на надпись и не смотрю. Ну, этого бы деятеля, кто разработал эту схему, ко мне в бригаду грузчиком, ему бы цены не было. Преподаватель возмутился, но сдержал себя:
-А вы хоть знаете, кто это разработал?
-Что, я могу быть свободен?
Преподаватель стерпел его наглость, не выгнал. Александр, долго соображая, все же разобрался в схеме и произнес:
-Эврика, я изобрел.
До преподавателя дошло, что Александр просто балагурит, а не со зла говорит и когда все засмеялись, сам улыбнулся:
-Ну, рассказывайте, как эта схема работает.
Александр четко ответил, и преподаватель, простив его бесцеремонность, поставил ему «четверку».
Все быстро выбрали темы для дипломов по вывешенному списку. Александр попытался себе подобрать, но что бы он не выбрал, кто-нибудь кричал, что эта уже занята. Споры доходили до оскорблений. Александр не стал «связываться», скандалить, в принципе, самое главное - сдать сессию, а там видно будет, а то нахватаешься, а потом не выйдешь на диплом и все тогда. Плохая примета, заранее не то что выбирать, а даже спорить. Александр полностью занялся сдачей сессии. На одной консультации даже преподаватель завел разговор о том, что его сосед тоже, как и он, закончил институт и пошел работать грузчиком, запил и с каждой получки приходит занимать деньги у него на бутылку. Один москвич уже зная, что Александр работает грузчиком, показал в его сторону и стал насмехаться, что и он тоже такой же не зная, что Александр уже уволился и он не такой, как все грузчики. Он не пропивал свои деньги, а копил. Александр сделал вид, что не заметил насмешки и стал поддерживать преподавателя:
-Да, грузчики при своих огромных заработках каждый аванс и получку долги раздавали. Им даже этих больших денег не хватало на пропой.
Преподаватель понял, что его ум здесь был неуместен. Он знал эту проблему поверхностно, а Александр прожил это сам. Это помогло Александру в дальнейшем сдать без особых проблем экзамен по этому предмету, так как заработал себе уважение преподавателя.
  Завершилась сессия. Александр удачно сдал все экзамены. Остался «хвост» по акустике. Александр не мог идти к преподавателю. Тот давил ему на психику, непонятно чего добиваясь. Александру подсказали лазейку: надо сходить к проректору по заочному отделению, между преподавателями были не дружелюбные отношения. Этот преподаватель Вахитов, при всей своей сволочной натуре боялся проректора, который очень нравился студентам и Александру в особенности. Проректор был молод, красив, видно из благородной семьи, он уже закончил аспирантуру и был доктором наук. Чистоплотен, красив, понимал беды студентов и не раз помогал разобраться с Вахитовым. Александр объяснил ему ситуацию, что уже все сделал, но никак не может обойти Вахитова. Проректор сказал, когда идти сдавать и Александр ушел. В назначенное время он пришел к Вахитову и поразился переменам. Тот вел себя дружелюбно, принял без нервотрепки. Должников было четверо. Александр был последним. Вахитов отметил:
-Ну, вот, этот, видно, готовился.
Погоняв его еще по нескольким вопросам, с удовлетворением поставил Александру зачет и отпустил. Гора с плеч свалилась! Ну, вот, наконец, Александр закончил всю учебу без остатка и вышел на диплом! В общежитии он сел в лифт с москвичкой - подружкой Фельдмана. Конечно, от того она уже знала о болезни Александра и заигрывая, спросила:
-Ну, что, сдал сессию?
-Сдал.
-Молодец.
Александр понимал, что это простая игра. Она хотела, чтоб Александр обратил на нее внимание, но Александр, сразу поняв, куда она клонит, просто подыграл ей:
-Служу Советскому Союзу!
Она поняла, что он ее «послал», и даже ойкнула, испугалась, а потом обиделась. Александру было наплевать на нее. Вся эта публика становилась теперь ниже его. И Александр это чувствовал, что какая-то черная пирамида сплетенная из подлостей и интриг сваливалась сего плеч и уходила под ноги.. Да и все замечали. Теперь бы все были рады с ним подружиться, но Александр уже никого не подпускал к себе. Когда он однажды выходил из комиссионного магазина, заметил, как на него заворожено смотрит дочь академика. Она поразилась, каким Александр стал, не понимая, как это произошло. Она теперь жалела, что когда-то отвергла его.
  Наконец, Александр завершил все дела, получил задним числом вызов на сессию и направление на защиту диплома, и все это выслал директору в ДК. Теперь те будут вынуждены угомониться. Руки у них оказались коротки, остановить и сломать Александра, тем более напугать. При этом Александр себя подстраховал, оставил квитанции в случае, если они захотят «потерять» эти документы.
  Теперь Александр мог заняться дипломом. Темы уже все разобрали. Ехать домой готовить дипломную он не собирался, знал, что без руководителя не справиться, поэтому, лучше остаться в институте, где всегда можно проконсультироваться и воспользоваться необходимой литературой, и Александр стал искать на кафедре, где больше понимал специальность. Зашел к декану, очень культурному и вежливому, и попросил что-нибудь ему дать. Тот обратился к Уварову взять Александра к себе:
-Возьмите себе помощника. Он остался без темы.
Уваров с удовольствием взял Александра. Тот напугался, было страшно неизведанное. Оказалось, один прекрасный преподаватель сделал открытие, написал докторскую, но его сместил Вахитов, заставив уйти на другую кафедру. Уваров на этой докторской защитил кандидатскую, переложив все эти выкладки и формулы в схемы. Теперь Александру предстояло, по этим электросхемам разработать платы и создать действующие модели, подобрав по необходимым параметрам микросхемы. Ощущение того, что только они во всем мире занимаются этой проблемой и еще человек пять из научно-исследовательского института, было бесподобным. Мог ли он когда-нибудь мечтать, что такое ему выпадет в жизни? Что он тоже внесет свой маленький вклад в науку?
  Началась сессия у пятого курса. Александр очень ждал этого момента, не смотря на то, что Шура уже имел один институт за плечами, имел жизненную подготовку, тем не менее он не справился с ситуацией и свалился с курса, отстал. Александр не смеялся над этим, старался не помнить, как он вначале был им недоволен, все равно ему понравился этот слабак, не плохой парень и большой умница. И, вот, у них состоялась встреча. Александр спускался по лестнице, а Шура поднимался навстречу. Александр обрадовался ему и обнял:
-О! Шура! Здорово! Пошли жить ко мне!
Александр все это время прожил один. Ему не хватало общения. Шура не ожидал, что Александр рад его приезду, что не мстить ему собирается, а помочь. Он, как ребенок, был счастлив, все его вопросы сразу решились. Александр, по поводу окончания учебы и выхода на дипломную, приурочив к приезду Шуры, он решил закатить пир. Скинувшись с Шурой на питание, набрал продуктов. Вспомнив все свои кулинарные способности, приготовил коронные блюда, расфасовав в посуду, которая переходила по наследству с курса на курс. Посуду и покупали, и привозили из дома, и воровали в столовой, потом, когда уезжали, оставляли все, и она, как переходящий вымпел, переходила по наследству следующим. В большей степени это были алюминиевые ложки, вилки, кастрюли, граненые стаканы, потускневшие чайники. Используя все это, Александр постарался придать столу шарм, собрал тех, кто еще не успел наделать ему подлостей: был Шура, .пришел Казахстанец - Сергей, один очник и двое москвичей. Застолье получилось незаорганизованным. Все вели себя дружелюбно, много шутили и смеялись. Ведущую роль на этот раз, взял Александр. У него оказалось в этот день хорошее настроение и шутки сыпались, как из рога изобилия. Все от чистого сердца смеялись. Ужин удался на славу.
  Александр ожидал около заочного отделения и ходил по коридору взад-вперед. Там же стояла пятикурсница, москвичка Спичакова Таня. Александр сразу обратил на нее внимание. Она ему очень нравилась, но подойти он не решался зная, чем все это кончается, а рвать душу он себе уже устал, хотя соблазн был великий. Произошло невообразимое - она сама долго на него смотрела, а потом завела непринужденный разговор, как бы ни о чем. Потом они дождались друг друга, когда зайдут на прием и вместе пошли в общежитие. Разговор завязался легкий. Александр о такой и мечтать раньше не смел. Таня рассказала, что у нее папа-кандидат, у него дача, машина, у нее своя квартира. Это было значительным для Александра, простого киномеханика, но не это его прельщало, а чувства, которые он испытывал, ощущая ее рядом. Александр жаждал ее, но держал себя в руках, не показывая вида. Потом в общежитии на кухне они долго разговаривали, ожидая, когда заснет Шура. Таня рассказала, что только что развелась, у нее двое близнецов-мальчишек. Александр ее внимательно слушал, но о себе ничего не говорил. Потом, когда подошло время и Шура заснул, Александр начал ее жадно целовать, чего уже давно хотел. Задрал кофточку и освободил прекраснейшую грудь. Таня с удовольствием позволяла с собой все это делать. Александр не мог оторваться от такой молодой пышной груди, жадно целуя ее. Стоять было невыносимо, и когда они оба дошли до экстаза, он повел ее в комнату. Таня, не сопротивлялась, пошла с ним. Не включая свет, они разделись и улеглись. Александр сразу спросил:
-Минет брать будешь?
-Буду.
И сразу начала ласкать его. Александр был на седьмом небе. Как давно он не испытывал такого блаженства от женщины. Он не спешил исполнить свой долг, целовал ее с ног до головы. Как он давно мечтал о такой женщине! Экстаз достиг верхней точки, они были на седьмом небе. Это была его Танюшка и как он боялся потерять ее, но знал, что это счастье ему не дано, рано или поздно, все кончится, и она у него останется в памяти, как одна из самых лучших его женщин, какой его наградил бог за все его мучения, страдания и ожидания. Пока все было прекрасно! Александр не хотел думать о предстоящей потере. Успокоившись, они еще долго не засыпали. Таня рассказывала, что у нее раньше на руках были лягушечьи перепонки, над ней все издевались, но потом сделали операцию. Хотя руки были немного искажены, Александр целовал их, они были ему самые дорогими на свете. Он же не говорил ей о своем заболевании, такой он никому не нужен. Он может любить, но никогда не будет любим, и с этим надо как-то жить.
Утром, Татьяна, не выспавшись, очень рано ушла, чтоб не увидел Шура. Расставаться даже на минуту было тяжело. Александр так не хотел ее отпускать, но что поделаешь, дела есть дела. Как он был поражен, когда вечером она пришла к нему, показала бумагу сказав, что съездила в ЗАГС и подала заявление на регистрацию. Александр поразился, как она в чужом городе разыскала ЗАГС и не спрашивая мнения Александра, сама все сделала, да еще на занятиях при этом побывала. Отношения их стали ровными. Таня каждый вечер приходила к нему и оставалась до утра. В выходные они ходили в кафе, в кино. Александру нравилось, что с ним такая красивая, любимая женщина. На них обращали внимание и это приносило счастье. Александр с ней был нежен и ласков, старался быть интересным, постоянно шутил.
  Дипломную работу Александр начинал делать один. Что он плохо знал, так это измерительную аппаратуру и Уварову пришлось приложить много сил и терпения постоянно ему объяснять. Александр с трудом понимал, что от него требуется, но понемногу стал разбираться и на первом этапе подбирал микросхемы по характеристикам, первый раз имея с ними дело. Пришел еще один «бесхозный», которого тоже дали в помощь Уварову. Они начали работать уже вдвоем. Этот «Орел» Александру не нравился, он вел себя раньше высокомерно. Самовлюбленный, он возвышался над всеми тем, что ему нашли ленинградку, которую он не любил, но женился, чтоб потом говорить, что он такой крутой, что за него даже ленинградка замуж вышла. Жена возненавидела его, подала на развод, забирая сына. Не успев появиться, он сразу отпросился у Александра:
-Я схожу к сыну в детский сад?
Александр не стал мешать ему делать свои дела. В принципе, по-человечески понять можно, только теперь его жизнь дала огромную трещину и теперь ему все равно не залатать уже дыры. Вредить ему Александр не собирался, как тот ему раньше. Месть - не его метод борьбы. Тот пропадал пару дней. Все это время Александр работал над общим дипломом, не мелочась по пустякам. Окончив свои дела, парень удивленно поблагодарил его:
-Я не думал, что ты меня отпустишь. Спасибо, что по-человечески поступил.
Александр ничего не ответил, он продолжал работать. Впереди еще было пять месяцев и неизвестно, что может произойти.
  После подбора микросхем, Уваров предложил разрабатывать по схеме платы, изготавливать, сверлить и вытравливать. Вот тут-то и пригодился опыт работы в киповцах. Александр с напарником изготовили по плате. Уваров сравнил их работу. Хотя недолюбливал Александра почему-то и благосклонно относился к напарнику, отдал предпочтение работе Александра:
-Вы будете изготавливать две следующие платы, а второй будет настраивать их и регулировать.
Таким образом, Уваров пошел по наиболее удобному пути. У Александра, действительно, платы получались умней и красивей, чем у напарника, а работа с измерительной аппаратурой ему давалась тяжело. Александр молча порадовался, что все-таки и его за что-то оценили.
  Через несколько дней явился Сергей, запутавшись в сдачи своих «хвостов». Он хотел попасть к ним в бригаду. На последнем курсе Сергей стал начальником. Он и раньше серьезно не относился к учебе. Когда Александр собирал все свои конспекты, Сергей выбрасывал свои и надсмехался над ним:
-Зачем они тебе нужны?
Он думал, что закончит институт, получит диплом, станет начальником и больше ничего не нужно. Пусть подчиненные знают работу, а он ими будет руководить, но эта «теория» его и подвела. Увидев работу Александра, напугался всего этого, чем они занимались, Сергей работы не знал и с ужасом смотрел на Александра. Сергей сказал Уварову, что будет работать с ними, но еще сходит на другую кафедру, однако, исчез навсегда. Уваров потом удивлялся, почему тот, успев ему уже понравиться, не явился. На что Александр прозрачно ответил:
-Он хочет и рыбку съесть, и сесть....
Уваров понял все.
Занимались платами в маленькой мастерской, когда к ним заглянула Наташка - Херсонка и нагло заявила:
-Сашка, иди отнеси мне аппаратуру!
Александр, не обращая на нее никакого внимания, молча продолжал работать. «Нет, стерва, ты всегда хотела меня поставить на место, а другие подонки для тебя были хорошими и ты им «подставляла», вот теперь эти твои «джентльмены» пусть тебе и таскают.» Наташка рассвирипела, что Александр не обращает на нее, такую королеву, никакого внимания, она начала угрожать. Александр продолжал молча работать. Наташа побежала жаловаться к декану, который его определил на этот диплом и вернувшись с ним гневно сказала:
-Вот, он, не хочет мне аппаратуру принести!
Александр продолжал, не обращая внимания, молча работал. Декан, увидев такое отношение понял, что Наташа, что-то сделала Александру такое, что его ничем не напугать и мягко ей ответил:
-Ну, а что я поделаю, если он не хочет?
Напарник не выдержал и побежал ей помогать, чтоб выглядеть хорошим в глазах начальства. Александр был счастлив, что смог этой сволочи доказать, «кто» есть «кто». На следующий день, встретившись с деканом в коридоре, Александр с любовью и уважением поздоровался с ним, что тот правильно разобрался в критической ситуации и нашел выход, не принимая никаких наказательных мер.
  Обедая в столовой, Александр увидел Женьку-Ленинградца и подозвал к себе:
-Я, вполне возможно, женюсь и если все будет удачно, пойдешь ко мне в свидетели?
-Хорошо, пойду.
Но потом Женька пропал и Александр, забеспокоившись, позвонил ему. Трубку подняла его жена. Александр узнал, что Женька закончив шестой курс, не вышел на диплом. Александр сильно запереживал. Он так любил этого парня, умного, обаятельного, культурного.
  У Шуры кончалась сессия. Он, благодаря Александру, успешно ее закончил, втянулся , сошелся с новыми ребятами из своей группы. Шура уже ничем не мог помочь Александру. Александру нравился этот парень, он получал дружескую поддержку, было хоть с кем-то поговорить, его так мучило одиночество и сознание того, что никому до него дела нет. В конце Александр организовал Шуру и Сергея на генеральную стирку. Принесли охапки грязного белья и вместе начали стирку. Каждый нашел для себя дело. Все было без унижения, на доверии и прачечный день для них стал маленьким праздником. Парни поразились организаторской способности Александра, самостоятельности и человечности, и после этого, веселые с шутками пошли сушить белье.
  Перед отъездом Александр спросил у Шуры, что напоследок приготовить. Шура сказал:
-Пожарь картошку, чтоб хоть домом запахло.
Александр с удовольствием выполнил его просьбу, напоследок, набрав лимонада, отметили расставание, ведь больше, наверное, никогда не придется свидеться. Оставшиеся от питания общие деньги Александр поделил поровну, вернул Шуре остаток. Они в последний раз вместе зашли в институт завершить дела.
Вот и настало расставание. Так было тяжело терять полюбившегося парня, что комок к горлу подобрался, но Александр мужественно сдержался и напоследок они пожелали друг другу всего хорошего. Пока был Шура, Александр сходил с ним в комиссионный магазин и советуясь с ним, приобрел себе кожаное пальто. Сбылась мечта, о которой он мечтал несколько лет. Тут уже и Татьяна уезжала и Александр проводил ее на Московский вокзал вместе с подругами. Вот и вообще остался один.
  Немного спустя пришел его напарник по дипломной работе и попросился к нему в комнату, хотя были свободные места в других. Раньше он все время на сессиях жил в городе у жены, а теперь они развелись и он наконец-то перешел в общежитие. Александр не смог отказать, прогонишь - себе хуже сделаешь, придется теперь терпеть этого идиота. Когда тот перенес свои вещи, Александр предложил ему поесть. Парень сказал, чтоб Александр ел сам и на него не обращал внимания, он будет питаться отдельно. Александр понял, что тот хочет держать его на расстоянии. Для чего тогда, вообще, селиться к нему? Александр не стал концентрировать на этом внимание, полностью сосредоточился на работе. Они жили раздельно, врозь ходили на работу и в отдельности занимались каждый своим делом, иногда они перебрасывались несколькими словами о чем-нибудь, при этом Александр не рассказывал о себе.
  В диплом отдельным пунктом входил курс по технике безопасности. Преподавательница перечислила рекомендуемую литературу и назвала городскую библиотеку, где можно было ее взять или поработать в читальном зале, но это было очень неудобно и пришлось бы тратить много времени, поэтому студенты начали доставать необходимые дипломы правдами и не правдами в архиве, и кто где мог. Александр тоже хотел достать, но не представлял как это можно было бы сделать. И тут Александру повезло. Один из студентов сам предложил Александру работу по технике безопасности.
  Дни пролетали мгновенно. Александр переписал работу по технике безопасности и пошел защищаться. Преподавательница, ознакомившись с работой, возмутилась:
-Ну, у всех почему-то одно и тоже идет! Где вы все эти работы берете?!
Александр слукавил:
-Так все же одной и той же литературой пользуются.
Она еще придралась:
-Ну у Вас и почерк! Ничего невозможно разобрать! Каракули какие-то! Еще с высшим образованием называются!
Александра это обидело, однако, он только спокойно сказал:
-У Ленина тоже плохой почерк был и тем не менее...
Это ее сразу остановило. Что там брать Ленина, она своему начальнику прощала правописание.
  Уваров постоянно был недоволен Александром, но тот все терпел и молча делал работу, что приближало его к защите диплома. Тут Уваров решил еще показать над ним свое превосходство и когда пришел Вахитов, показал свое недовольство:
-Убил бы я за такую работу.
На что Александр засмеялся и пояснил Вахитову:
-Это он меня хочет убить.
Потом в присутствии второго дипломника Уваров опять попытался утвердиться:
-Когда я учился в аспирантуре, а подрабатывал грузчиком и даже раз выгрузил целый вагон!
У Александра появился шанс уесть его, за живое он задел.
-А для меня вагон-два была каждодневная норма и два раза я выгрузил по четыре вагона, в общей сложности по сто тонн!
Уваров не ожидал такое услышать и был поражен. Спор на этом и закончился, но, все равно, Уваров продолжал недолюбливать Александра.
ГЛАВА  XXV
  Подошли государственные экзамены. Работу над дипломом пришлось отложить и начать готовиться к ним. Обложившись литературой по философии, Советской истории, трудами Ленина и Маркса, Александр пытался «въехать» в написанное, но как и раньше, ничего в этом не понимал. Контрольные-то раньше он, просто конспектируя, переписывал, не понимая, что пишет, а иногда ему их делала Инка. Для Александра это была темная наука, а его сосед достал приобретенные шпаргалки и почитывал, стараясь произвести впечатление. Александр попросил его дать шпаргалки на экзамен, тот отказал. Александра это взбесило. Ах, сволочь, он приперся к нему в комнату, он отпрашивался у него к сыну и Александр, зная его, все же шел ему навстречу, а ему жаль шпоры, которые он бы вернул. Александр сдержался, промолчал, затаив против зло. «Ну ничего, у меня тоже найдется ход конем!. Еще будет возможность отомстить, удержись только потом «каратист» на ногах. Готовиться уже не было сил и Александр пошел к Сереже и Толе посмотреть, как эти орлы готовятся. У них был еще один студент. Он был ходячей энциклопедией по карьере членов Политбюро. Где только этого он набрался? Студент о каждом рассказывал, кто где родился, где учился, кем работал, на ком женат и как добрался до вершины пирамиды. Александр сказал ему:
-Ну, тебе сразу «пять» поставят.
Студент возгордился, что наконец-то, его оценили и что он умнее их всех. Александр понимал, что и он не сдаст. Он никогда не пользовался своей справкой об инвалидности, видно, пришло время воспользоваться ею, иначе придется приезжать пересдавать через год. Это самый ответственный экзамен перед дипломом. Действительно, когда он зашел на экзамен и стал готовиться, понял, что ничего не понимает и не помнит. Все-таки, он что-то написал. Когда преподаватель вызвал его отвечать, Александр вышел и стал говорить, но этого было мало. Преподаватель, пытаясь, еще что либо вытянуть из него понял, что это бесполезно и уже хотел ставить «двойку». Александр пошел на последний шанс, не стесняясь. Он положил перед преподавателем свою справку об инвалидности. Тот посмотрел на нее и спросил:
-Что это такое?
-Видите-ли, я инвалид.
Ну, что же? Не на голову же вы инвалид!
-Вот именно, что на голову. Вы почитайте внимательно. У меня плохо с памятью. Я теперь даже четверостишье запомнить не могу.
Все сидевшие заухмылялись, а преподаватель был доволен, что оказался сильнее и выше экзаменуемого. Он смягчился:
-Ну, что ж, получайте свою «тройку».
Александр пережил унижение. Черт с ним, главное - он без задолжности вышел на диплом.
  От Татьяны не было известий и Александр позвонил ей. Она стала уклончиво с ним разговаривать, держа его в неведении. По разговору Александр понял, что все рухнуло. Он потребовал от Татьяны объяснений, но она говорила загадками. Тогда Александр сказал, что приедет к ней и на месте разберется. Она запретила ему приезжать, на что он ответил:
-Сорок рублей, для меня не деньги и повесил трубку.
На следующий же день Александр поехал в Москву. Спрашивая у прохожих и милиционеров, он добрался до дома Татьяны. Дверь открыл отец. Александр с Татьяной вышли на улицу и гуляя вокруг дома, разговаривали. Оказалось, ее муж, с которым она развелась, ехал на своих «Жигулях» к детям и влетел под «КАМАЗ» насмерть. Теперь предстояли похороны и Татьяна не могла выйти замуж. Надо было сохранить хорошие отношения с его родителями и оформить документы на пенсию для детей.  Квартиру она продала и теперь будет жить у родителей. Все рухнуло. Сейчас нельзя, а год она его не дождется. Как было жаль терять такую женщину, но, ничего не поделаешь! Хотя с другой стороны, Александр, впоследствии, мог попасть так крепко под каблук, что и пикнуть бы не смел, так же как в Туле и «превратился бы в тряпку». Разобравшись во всем, они распрощались и Александр поехал назад.
  Александр сидел у казахстанца, когда к ним пришла с факультета механики Москвичка и уселась болтать с ним. Александр только глянул на нее, на ее грудь, ноги и у него аж перехватило дыхание. Он еле сдерживался, стараясь быть спокойным. Александр завел разговор, умеет ли она гадать. Оказалось, она прекрасно гадает и Александр уговорил ее погадать ему. Карты предвещали все хорошее. Девушка заинтересованно смотрела на него. Раньше они как-то не встречались, а тут, увидев друг друга, заинтересовались. После некоторого разговора Александр пригласил ее к себе, а она отказалась. Ей надо было уходить. Александр вызвался проводить ее. Проходя по своему этажу, не обращая внимание на ее сопротивление, буквально насильно затащил ее в свою комнату. Девушка стала бросать в него, что под руку попадало показывая, как «возмущена» его поведением. Александр, отшучиваясь, продолжал действовать, постепенно раздевая ее. Видно было, что сопротивление ее наигранное. Наконец, Александр справился с ней и она , уже раздетая, раздетая, решила сама лечь. Ну, бывают же на свете женщины! Какое наслаждение Александр получил, лаская ее. Потом они стали разговаривать по душам. Девушка рассказала о своей трагической любви. Ее бросил один парень и она хотела приворожить его, но мать сказала, что все равно они тогда несчастливы будут, лучше пережить это. Александр подтвердил слова матери и рассказал, что все равно ничего не вышло, когда его приворожила Наташка. Потом девушка рассказала, как они «балдели» на пятом курсе. Александр догадался, что она наверняка и с Юрой побыла и с остальными лидерами. Потом больше он с этой девушкой не встречался.
  Во время учебы они еще находили время и для игры. Александр чувствовал, как его силы понемногу «исчерпываются». Он ходил играть в шахматы, но ему, главное надо было развивать свое мышление и общаться.
  Еще по приезде в Ленинград Александр положил все деньги на книжку, оставив себе на месяц жизни сто рублей. Потом присматривал, что еще купить, кроме пальто, потому что больше не сможет сюда приехать и надо хоть немного одеться. Предварительные расчеты показывали, что Александру не хватит денег на осуществление всего задуманного, и он, как и договаривался с тетей Машей, дал ей телеграмму, чтоб она выслала как можно больше. Вскоре, от нее пришло триста рублей.
  Голова понемногу освобождалась от житейских проблем. Все уже самое трудное оставалось позади. Вдруг Александр спохватился: сыну он покупает подарки, а о дочери старшей совсем забыл. Пока он поблизости от Архангельска, надо обязательно съездить попроведовать ее, хоть раз увидеть. Наталья раньше выслала пару фотографий, но так Александр дочь ни разу не видел. Александр в Архангельске не был и не знал, с какого вокзала туда ехать. Он все разузнал, накупил всем подарки. Уваров затягивал с дипломом. Александр уже разработал и изготовил все четыре платы, получил зачет по охране труда, произвел экономическое обоснование и переписал научную часть, и все же Уваров держал его на привязи, хотел, чтоб Александр помог напарнику в измерениях и настройке этих плат. Александр попытался убедить, что он часть своей работы выполнил, что ему необходимо сделать шесть чертежей, а времени нет. Александр должен за неделю до зачета все закончить, но объяснить он так ничего и не смог. В конце концов он плюнул на все и сказал:
-Как хотите, а мне некогда. Работу, я считаю, свою выполнил и мне надо делать чертежи.
Александр ушел в чертежный кабинет, где работал часами. Вот, наконец, он, как и рассчитывал, за неделю до защиты закончил всю работу и аккуратно все сложил у себя в комнате, чтоб готовым идти на проверку. Потом отправился на поезде к дочери.

ГЛАВА  XXVI
  Поезд мчал Александра в неизвестность. Александр не знал, что его ждет, но он должен был увидеть свою дочь. Он понимал: он нужен дочери и как ей тяжело без него. Александр ехал по незнакомым местам и боялся проехать свою станцию. К вечеру следующего дня доехал до Плисецка, попрощался с проводником и быстро вышел на станцию, чтоб узнать, как добраться до Савинска. Стоявший на перроне парень сказал, что отсюда автобус будет только утром и Александру лучше опять сесть в поезд, пока он не ушел и проехать одну остановку, а там уж пересесть в автобус, который всегда подходит к проходящим поездам. Александр быстро сориентировался, вернулся в свой вагон и вовремя успел. Александр объяснил все проводнику и извинился, что так получилось, попросил довести его еще одну станцию в тамбуре. Проводник оказался мировым парнем, отнесся к нему с пониманием. На следующей станции, действительно, ждал автобус. Уточнив, что он едет в Савинское, Александр сел рядом с мужиком, который заговорил с ним, расспрашивая обо всем. Александр откровенно, без утайки все рассказал, зачем и к кому едет:
-Дочь у меня здесь, ни разу не видел, жизнь такая была, не продохнуть. Грехи молодости еду замаливать. Так вот не знаю, как меня примут. Замужем, не замужем она? Наверное, дверь не откроет, а сейчас ночь, не знаю, куда деваться буду. Ну, что будет, то будет, а дочь я должен увидеть.
  Мужчина знал жизнь и не осуждал Александра. Он не знал Хабуриных, но знал улицу и подсказал, куда ехать и где искать. Мужчина выходил раньше, что огорчило Александра, но мужчина сказал на прощание:
-Ну, если тебя не пустят, придешь ко мне, переночуешь и дал адрес. Александр даже опешил. Он поблагодарил мужчину и сказал, если не придет, значит все нормально. Такого отношения людей к себе он еще никогда не встречал. Александр вышел на последней остановке и расспрашивая редких прохожих, нашел дом и квартиру. Весь поселок спал, у Натальи тоже нет света, но на улице было так светло, что цвет глаз можно было разглядеть. Стояли белые ночи. Такой красоты Александр еще не видел. Он постучал. На веранду вышла Наталья, выглянула в окно и охнула, быстренько открыла дверь. Как она его только узнала в сумерках, после стольких лет? Александр не ожидал такого приема. Он зашел, оглядываясь вокруг. Дом был бревенчатый, на четырех хозяев, с печным отоплением.
Наталья провела его посмотреть на дочь. Дочь спала в детской, на не по росту маленькой постели. Александр посмотрел на нее, спящую, полюбовался родным существом, таким желанным его сердцу. На диване лежал еще мальчик. Наталья была замужем,нНо, как она утверждала, они с мужем собираются разводиться, а сейчас муж уехал в Архангельск устраиваться жить и работать. Наталья быстро накрыла на стол, накормила Александра и они всю ночь, не зажигая огня проговорили. Александр не рассказывал, как прожил все эти годы, про свое заболевание. Он только рассказал, что до защиты диплома ему осталась неделя и он приехал на четыре дня. Наталья поведала, что тоже ездила поступать в этот институт, но ей что-то не понравилось, она бросила все и уехала. Вспомнили техникум, общих знакомых, кто и как по жизни пошел. Александра огорчило, что Украина уехал куда-то в Подмосковье, работает по специальности, но спился. Да! Не справился Игорек с жизнью, так же, как и Попов Игорь. Устав от разговоров, они, измученные, пошли спать. Наталья постелила разные постели, но Александр бесцеремонно затянул ее к себе и начал добиваться взаимности Натальи. Она начала вначале говорить, что у нее муж. Александр нашел оправдание:
-Не будет шариться, где попало.
На самом деле он не хотел зла неизвестному ему мужику, но ему необходимо было разрядиться. Заснул Александр мертвым сном.
  Проснулся он ближе к обеду. Дочь тихо ходила по квартире и разглядывала его. Александр быстро стал собираться, достал ей подарки. Дал ей один детский, но настоящий телефон, а со вторым вышел на веранду, чтоб показать, как он работает. Когда дочь ему позвонила, он спросил:
-Ты знаешь, кто я?
-Да. Папка.
Как приятно было это слышать, но Александр вел себя сдержанно, не поддаваясь нахлынувшему, наконец, счастью.
  Начался будничный день. Наталья спросила, что приготовить. Растопила печь, натаскала воды со скважины у реки. Александр к еде всегда относился с безразличием, что есть, то и есть, но ему многое, что нравилось, а она одна с двумя детьми крутится и сейчас не работает. Что она может? Выход - щавелевый суп, но щавеля нет. Александр спросил:
-Ты из крапивы умеешь суп варить?
-Умею.
-Свари, говорят, он очень вкусный, а мне еще ни разу не приходилось его пробовать.
Наталья приготовила. После завтрака они опять начали заниматься домашними делами. У Натальи делали ремонт. Пришли электрики проводить свет, в комнате установили одну розетку. Александр понимал, что этого мало и попросил у электриков провод, провел еще одну. В соседней квартире не было жильцов. Когда Александр зашел за электриками, увидел кошку с тремя маленькими котятами. Он сказал о них Наталье. Она налила котятам разбавленного порошкового молока. Тогда Александр узнал, что они всегда пьют такое молоко, настоящего здесь не бывает. Александр ужаснулся. Это его дочь, которая унаследовала его болячки, которой нужно отменное питание, растет на этом заменителе, но что он мог поделать.
  Вечером они с Натальей гуляли по поселку. Александр знакомился с местностью. На следующий день, пока Наталья ходила к родителям, он на тачке съездил к скважине. Там они с дочерью прогулялись и привезли воды. К вечеру на «смотрины» пришли родители Натальи, познакомились, все вели себя сдержанно. Дед перешел сразу к делу, предложил свои талоны на водку, чтоб взять бутылку за знакомство. Александр сказал, что не пьет. Александр заметил, что это прекрасные простые люди и что рады его видеть. Поговорив обо всем, родители ушли, оставив их. Александру родители понравились. Время пролетело незаметно. Надо было уезжать. Он был счастлив, что повидал, наконец-то, свою любимую дочь, что его все прекрасно встретили. Александру раньше казалось, что северяне - суровый народ, но сейчас он убедился, насколько это открытые, радушные люди. Как бы он хотел жить с ними, но это не в его власти. Александр влюбился в этот дремучий, нищий, старинный край.
  На остановку Наталья пошла провожать и хотела взять в коляске спящего сына. Александр сказал, что не надо беспокоить его, а Любку надо взять обязательно. Наталья оставила сына у соседки. По дороге Люба вдруг сказала со злостью:
-Я папку побью!
Александр чувствовал за собой вину, но быстро нашелся, как выйти из этой ситуации:
-Если догонишь. Я быстро бегаю.
На автовокзале они еще немного постояли, поговорив на прощание и Александр, поцеловав их уехал.
ГЛАВА  XXVII
  Приехав в институт, он заметил большие изменения. На защиту диплома съехались те, кто дома готовил свои работы. Александр делал вид, что ничего не замечает и не понимает, а сам злорадствовал про себя, ликовал: «Они отстали от него».
  Первым диплом защищал квартирант Александра. Уваров волновался за своего птенца, которого он слепил: сам дал платы для лучшей иллюстрации его «таланта». При всей исключительности, он защитил на «четыре», ходил важный, еще больше возвысясь над Александром. Вот настал конец длительного марафона. Александр был на выдохе. Однако на финишной прямой Александр выложился до конца, собрав в комок всю свою волю, терпение, выдержку. У Уварова он попросил платы. Тот начал отказывать, ссылаясь на то, что Александр сломает их( почему-то и дальше Уваров хотел Александру все испортить). Александр не стал с ним долго разговаривать сказав, что ничего с ними не случится и что за это отвечает, сложил платы в сумку и ушел. На следующий день он пришел на защиту. На него смотрели во все глаза, особенно Херсонка. Она знала уже, что от него можно ожидать все, что угодно. Александр, забыв обо всем, старался выглядеть бодро, весело, будто ничего не происходит. Подошла его очередь, Александр развесил свои чертежи и схемы, которые были сделаны не худшим образом, приготовился рассказывать, суть своей работы. Александр сам до конца не все понял, поэтому говорил о том, что уяснил, и читал по тексту, что выучил. Затем привел экономическое обоснование этих разработок и показал платы, сказав, что за время преддипломной работы они вдвоем их сделали. Один из членов комиссии остался не доволен качеством плат. Александр пояснил:
-Так это же не на заводе делалось, где все необходимое есть, а в институте, в лаборатории,. о руки, не на станках, с помощью всяких изобретенных приспособлений. Допустим, отверстия приходилось сверлить не сверлом, такого размера не нашли, а заточенным под трехгранник гвоздем.
-Ну и что, эти платы работают?
-Да. Они не только изготовлены, настроены, но и прошли первые испытания в НИИ. Это испытательный образец, для исследований и доработок этого устройства.
Руководитель по экономическим расчетам, который тоже находился в этой комиссии, уже знал Александра по работе и почему-то проникся к нему уважением. Сейчас же одобрительно покачивал головой, что Александр молодцом держится и все правильно говорит. Тот, требовательный, спросил:
-Вы откуда?
-Из Бийска, с Алтайского края.
-Да! Это родина Шукшина, я был там у Вас на Шукшинских чтениях, в Сростках кажется?
Александра от неожиданности даже «подкинуло». Он  не ожидал, что разговор перейдет в такое русло. Вот что значит человек, прославивший край, и ему даже после смерти помогает:
-Да! А когда вы там были?!
-Ну, ладно, это к делу не относится.
-Да. Просто я на чтениях тоже раз был и может, там Вас видел.
Комиссия сразу смягчилась, не стали задавать даже лишних вопросов, а может, не все понимали, что он «натворил». Александра отпустили, а сами пошли курить и совещаться. Александр, собирая свои бумаги, забрал свои «поделки», увидел на столах оценки: были и «четыре», и «пять», и «три», и какие-то плюсики, минусики, галочки, из чего он смог понять только одно, что он защитился все же, наперекор всему. Члены комиссии вернулись и общим решением объявили, что Александр защитился на «четыре». Александр остался невозмутимым, но все внутри ликовало - вот он порвал красную финишную ленту! Все плохое и страшное уже позади. Усталый, обессиленный, Александр пьяной походкой поехал в новое здание отвести платы. Уварова не было. Он оставил их и ушел, придя заперся в комнате со своими смятением и мыслями.
  На следующий день Александр пошел в институт сдавать литературу и завершить оставшиеся дела. Александр зашел в туалет покурить и тут увидел Уварва, а тот поинтересовался:
-Ну, как, сдали.
-Сдал.
-На сколько?
-На «четыре».
Уваров промолчал, но Александр, чтобы дать понять, что он знает не доброжелательное отношение преподавателя к нему, что для него это не секрет, теперь мог до конца выяснить их отношения:
-Я понимаю, что Вы расстроены, что я получил «четверку».
-Я расстроен, что первый студент получил «четверку».
-Да!!! Много крови Вы у меня попили и тем не менее, я рад, что именно у Вас диплом делал.
Уварова такая прямолинейность и смелость смутили. Он и раньше видел, что Александр не боялся никаких наказаний и решительно брал на себя ответственность, не боясь последствий, а теперь его власть над ним окончена.
  Сдавая книги в библиотеку, Александр обратил внимание, как на него смотрит Алла, работавшая там. В прошлом году она хотела, но не решилась иметь с ним дело, а теперь она видела, какой Александр стал. Было видно, что сожалела о том, что у них ничего не получилось.
  Александр видел, что никто не собирается организовывать выпускной вечер, фотографироваться на память и договариваться о встрече через десять лет, поэтому взял это в свои руки. Трафаретом написал объявление, но наделал ошибок, над которыми смеялся Юрка, вместо того, чтобы написать самому. Никто не пришел поговорить о выпускном. Александр решил плюнуть на все это. Никому не нужно, то и ему это не надо. На следующий день он сидел в фойе. Юрка крутился с последней своей барышней. Юрка с насмешкой спросил:
-Ну, когда мы будем встречаться?
На что Александр спокойно ответил:
-Пожалуйста, встречайтесь. Только без меня.
Тот не ожидал такого ответа и даже завизжал:
-Почему?
Александру так хотелось ответить: «Думай сам», но промолчал.
Лидеры-москвичи собирались пойти на развод мостов, и Александр напросился к ним:
-Возьмите меня на хвост?
Они уже снисходительно к нему относились и согласились взять с собой.
Они ходили на празднование «Белых ночей». Это было кульминацией всего пережитого. Теперь можно было увидеть Ленинград в другом свете. Сердце пело и рвалось из груди.
  Перед отъездом Александр решил попрощаться с ленинградкой, с которой познакомился по приезде по объявлению. Решил воспользоваться моментом. Они по-домашнему провели вечер и Александр остался у нее. На утро ленинградка сказала, что это была последняя совместная ночь в их жизни и чтоб Александр больше не приходил. Видно было, что она уже кого-то нашла. Александр попрощался с ней, пожелал счастья и поехал собираться в дорогу. По пути он зашел в столовую, поел перед дорогой. По дороге в общежитие ему встретился «квартирант», который поздоровался с ним. Александр ничего не ответил ему, он больше не хотел это дерьмо видеть. В общежитии сдал постельное белье, забрал заранее приготовленные вещи и уехал на вокзал.
  В этом году закончил институт и Валерка Леонтьев. Конечно как этот «голубой» учился и Александр с Инкой это было земля и небо. Из всех поступающих в их группу поступило где-то сто пятьдесят студентов, а закончили около пятидесяти. Многие забывали об оплачиваемых отпусках уже с первого курса, а Александр только на шестом курсе из-за задолжности по «Вахистике» не получил. Не помогли не «лохматые лапы», секретари обкомов, горисполкомов, кандидаты наук, не их красные дипломы, не их здоровье, и что на всем готовом. Был один который тринадцать лет учился уже в этом институте. Были некоторые, заканчивали учебу и не выходили на диплом или потом «заваливались» на госэкзамене. Александр же инвалид, заскорузлый троечник без какой-либо помощи, под постоянным «перекрестным огнем» со всех сторон, сражался со всем миром. Не благодаря чему-то, а вопреки всему! Мало того, что закончил учебу. Истратив на учебу своими руками заработанный, как и некоторые «Запорожец», но и на «Запорожец» накопил, сделав себе платформу, и «родил» троих детей, помогая материально им. Как бы его не ломала жизнь. И закончил никакой либо провинциальный институт, а единственный в Советском Союзе, столичный, самый тяжелый факультет. Только пятеро хорошистов из его класса закончили институты, двое ростов и Пельковская политехнический, Савчук пед., Дурякин единственный отличник на три класса Барнаульский дорожный. На многих «ставились большие ставки» и только Александра «списывали в школе». Дай бог, чтоб закончил какое-либо училище, и в техникуме «Дай бог», чтоб приткнулся, неся страшные потери в здоровье, деньгах и личной жизни, добился «своей «голубой мечты». Он был первый и единственный теперь такой специалист в своем городе и ему было труднее как всем первопроходцам. И работая на самой тяжелой работе среди грузчиков в городе, подведя под себя мощную платформу, которая теперь будет его держать «на ногах», не давая свалиться в больницу. Стал не только умнее, но и сильнее, что позволит и в дальнейшем справляться с невыносимыми жизненными ситуациями. Превзошел и опустил всех своих противников и врагов. Теперь он за все предыдущие годы имел полное право первый раз в своей жизни отдохнуть. А им теперь не помогут не высокопоставленные родители, ни деньги, не их дипломы.
  Он отослал письмо в ДК, чтоб ему предоставили очередной отпуск и решил всех объехать, узнать как живет его родня. Он  страшно по всем соскучился и поделиться своими успехами, при том, что все его «похоронили».


часть 4

ЧАСТЬ 4
ГЛАВА  I
  Несмотря на неприязнь к сестре, все же остановился у нее. Пусть она знает, что вопреки всему, Александр все же закончил институт. Александр сразу сообщил ей об этом, потом показал диплом, значок показал для того, чтоб сестра посмотрела, сколько предметов было и сколько всего Александр изучил, чтобы она хоть немного почувствовала то, что он перенес и пережил. Сестра тут же решила: вот такой диплом должна получить Оксанка, а с Ромки и Маринки достаточно и диплома техникума. На что Александр ничего не сказал, но подумал, что Оксанке диплом будет проблематично получить, а вот Ромке это по силам.
  Александр пошел разыскивать отца, ведь для него и своих детей он старался? Надо было поделиться с отцом радостью, порадовать старика. Александр встретил отца с Иваном. Они проезжали на машине. Сел к ним в кабину и, пока ехали, Александр сказал:
-Ну, вот, я «открыл еще одну дверь».
Отец вспомнил их давний разговор и обрадовался, как ребенок. Он был горд своим сыном. Иван тоже обрадовался достижению своих друзей. Потом отец пошел по своим делам. Александр сказал Ивану:
-Теперь я «куплю» черный «ЗИЛ», а ты будешь моим личным шофером!
Иван засмеялся, как всегда шутя:
-А место для моего сына найдется?
На что Александр ответил:
-В моей «машине» всем место найдется.
Теперь Александр, наконец-то, мог попроведовать и Генку Сахаревича, и его мать. Александр испытал огромное счастье, пообщавшись с ними. Все-таки, они также верны ему, любят по-прежнему и он не растерял их по жизни. Эти люди ему были бесконечно дороги.
  Поделился своей радостью с еще одним своим крепким другом - с Инкой. Решил посмотреть ее мужа и ребенка, который уже родился. Александр без труда ее разыскал. У Инки родился сын. Замуж она вышла за детдомовского нерусского «духовика». Он  работал в ДК. Александр был доволен, что помог Инке закончить институт, дал выйти замуж, не сломав ей личную жизнь. Она довольно неплохо устроилась в жизни. Инка была счастлива и Александр радовался за нее. Муж его принял тоже хорошо, хотя и настороженно. Болтали с Инкой обо всем: об общих знакомых, о том, как жить дальше. Инке по-прежнему хотелось жить в Ленинграде или в Калининграде, а Александру - в Москве. Эх! Если бы им это удалось!
  Александр, наконец, твердо решил, что не сможет больше жить в Краснознаменске, квартиру свою надо сдать. С Иваном они перевезли все оставшиеся вещи, которые еще не разворовали, к Вальке на чердак.
  Денег не хватало на то, что задумал Александр. Он занял у отца еще сто пятьдесят рублей и сказал, что объедет всю родню. Для этого у него есть теперь основания: родственников он не видел уже девять лет. Оставив вещи у сестры налегке, поехал в Быхов. Остановился у Любы Новиковой. Отметили его приезд и окончание института. Не было только Витальки дома, его посадили за изнасилование. Александр вспоминал, что когда-то он, близняшек - Вальку и Витальку - на санках вез из детского сада. Нормальные дети были иИ вот Тесельская натура вылезла - привычка жить ярко, считать себя выше других. Елена с Валентиной стали яркими женщинами. Такие Александру нравились, но он уже знал, что делать ими нечего. Он немного ухлестнул за своими сестрами, но они его проигнорировали. Им тоже нравились «крутые» ребята, к которым они своего брата не относили. Тетка с мужем жила плохо, называя его «фашистом». В их разладе Александр винил, конечно, тетку, но вслух, свое мнение не высказывал. В конечном счете, это не его дело.
  На следующий день Александр пошел к тете Наде Лисейквой. Она жила в военном городке. С трудом разыскал ее и поцеловал. Он очень любил ее и знал, что и она его любит. Жила она, как и прежде, бедненько, но сразу приготовила на стол. Они позавтракали, обсудив все дела и новости, пошли к брату Лисейкову Сашке. Тот получил благоустроенную квартиру в новом микрорайоне. Братья встретились хорошо. Жена засуетилась на кухне. В разговоре Александр пошутил по поводу того, что он купит себе «ЗИЛ» и Сашка будет у него личным шофером. Сашка вспыхнул, обиделся. Отцовы родственники хорошие люди, но с чувством юмора у них было неважно. Потом Сашка отвез их на машине, Александр вышел недалеко, у «Пяти углов» и пошел к Любе отдыхать. На следующий раз он поехал к Тесельской бабке. С трудом разыскал ее и узнал до боли знакомый и родной дом, где было проведено столько счастливых дней в детстве. Бабка встретила его радостно:
-Лисейченок приехал!
Они обнялись и как у них велось, поцеловались. Бабка засуетилась, а Александр ходил оглядывая дом, русскую печку, где когда-то спал с тетками, двор, сарай, сад. Дом, когда-то полный народу, опустел и не было такого дорогого доброго пса Мальчика.
  После завтрака вышли в сад. Не было уже той бани, в которой они мылись с дедом, и груши, которую они гурьбой собирали. Бабка кормила его клубникой и жаловалась на внучку Ленку, которая бегает к ней на базар, где она торгует клубникой, потому что на пенсию не прожить и постоянно требует то три рубля, то пять. Александр гневно молчал. Приучила их Любка к красивой жизни, а зарабатывать на эту красивую не научила. Ленка до сих пор не учится, не работает. Александр в ее годы уже работал грузчиком и мотался по стройотрядам, а если приезжал к бабке, то старался помочь ей. Ленка в мужья метила себе не меньше, как офицера, простые парни ей были скучны.
  Александр с бабкой сидели на грядках, разговаривали. Тут бабка сама вспомнила их давнишний спор, когда она приезжала к Вальке на свадьбу в Бийск. Хотя всю жизнь она верила в бога, проходила много времени в церковь, тут сказала:
-Да, бога нет, но все же, что-то есть.
Александр согласился с ней:
-Здесь я с тобой согласен - бога нет, но все же, что-то есть. К примеру, если будешь делать добро, оно не останется безнаказанным, но в трудную минуту, через года, оно вернется и выручит, а будешь сеять зло, в нем и запутаешься.
 Потом бабка заплакала. Александр тоже не смог сдержать слез и обнял ее. Неизвестно, от чего плакала бабка, но Александр четко понимал, что видит ее в последний раз и на похороны не сможет к ней приехать. Александр всю жизнь прожил без бабок и дедок. Может и жизнь была бы легче и лучше, будь у него старики. Эти баловни судьбы, сестры и братья этого не оценят.
  Потом они пошли к тете Нине Сысалиной та все вспоминала, как Александр рассказывал сколько кошек держал, как их лечил, ухаживал за ними, как у бабки шалаш построил и ей поделки из желудей наделал, а она их долго берегла, а потом спросила про мать, на что Александр ответил:
-Я ее ненавижу.
Александр не стал вникать во все подробности. Не надо родным всего знать. Они ее любят, как свою сестру и пусть любят. С дядей Федей вспомнили, как Александр потерялся в детстве и как дядя Федя за ним приехал на велосипеде. Алка его сестра сказала, что они в детстве сильно ссорились. Александр этого не помнил. Он только сказал, что не любил отличниц с детства, может из-за этого у них были разногласия. Алка - единственная из сестер и братьев двоюродных, закончила техникум, по направлению проработала в Сибири немного. Тянулась к Александру, с удовольствием даже целовалась от избытка чувств при встрече.
  Этот дом тоже напоминал ему о детстве и Александр обошел его и баню, и свинарник, и блестящий от чистоты туалет. Тетя Нина, всюду наводила блеск. Александр всегда поражался, как ей это удавалось и как на все она находила время, но спать у них было невыносимо - как в гробу. Они на ночь закрывали ставни,  наступала полная темнота и тишина. Этого Александр не мог переносить, привыкнув дома и в студенческие годы к шуму вокруг. Луна его укладывала спать, а солнце будило.
  Погостив, они втроем: тетя Нина, бабка и Александр, пошли на кладбище, где была похоронена вся родня. Бабка с тетей Ниной уже заняли себе здесь место. Александр не терпел ничего, что было связано со смертью, но поборол любопытство и интерес посмотреть на свои корни.
  Александр еще один день побыл в Быхове и уехал в Брест к Жемерикиным. Он не помнил уже, где дом тети Аллы и поэтому зашел в отель, где она работала администратором. Александру объяснили, но дома он никого не застал и вернулся назад, попросил себе комнату, так как валился от усталости с ног и страшно хотел спать. Ему, как родственнику администратора, дали номер и Александр завалился спать. Проснувшись, он позвонил. Тетя Алла уже была дома. Она встретила его радушно и вместе с дядей Витей они пошли к Олегу в гости. Тот уже женился и с женой, и ребенком жил в своем доме на окраине города. Братья обнялись. Олег был самым любимым двоюродным братом Александра  - баловень судьбы и такой франт, но к Александру всегда относился по доброму. За столом Александр заметил, что Олег много пьет. Это до добра не доведет. Он об этом сказал тете Алле. На следующий день Олег свозил его в Брестскую крепость. Они побродили по развалинам, посетили музей, побывали на раскопках древнего города Бересце, который откопали около крепости. Александр первый раз долго изучал находки. Интересно, как их в будущем будут оценивать потомки?! Ведь он потомок кого-то из них.
  На следующий день Александр, распрощавшись с родными, уехал, а дядя Витя и Олег пошли провожать его на автобус.
  Гродно. Спрашивая прохожих, нашел нужный дом, но в квартире никого не оказалось. Он стал ждать. Александр знал, что Динка вышла замуж за осетинца. Увидел его, когда тот поднимался с сыном по лестнице. Александр спросил, тут ли живет Динка. Мужчина подтвердил, но воспринял Александра подозрительно, не дружелюбно. Александр объяснил, кто он. Тогда муж Динки немного смягчился и запустил его в квартиру. Раньше они были знакомы только заочно. Муж позвонил Динке на работу и сообщил, кто приехал. Вечером пришла тетка и кинулась целовать Александра. Раньше в детстве она как-то сторонилась его, а теперь была рада племяннику. Они ужинали, разговаривали, каждый рассказывал о своем. Тетка расспрашивала о Мишке и Александр понял, еще: к нему надо будет съездить. Не успел оглянуться, как уже шесть лет прошло с их последней встречи. Потом муж лег спать. Динка и Александр болтали на кухне вдвоем. Александр сказал, что он всю жизнь прожил вдалеке от родственников, без бабок и дедок. У него была только одна «нянька» - Мишка, но какая это «нянька», можно судить по тому, что он рецидивист и отсидел двенадцать лет. На следующий день пошли гулять по парку, находившемуся неподалеку от дома. Было очень красиво. Наслаждавшись красотами летнего леса. Потом дома играли в теннис с мужем Дины и с двоюродным братом. Динка, как наседка, переживала, что сын проигрывает. Александра даже бесило, что она боится на него дышать. Парень рос умным, воспитанным, но уж больно изнеженным, хилым. На следующий день Александр вернулся в Краснознаменск.
  Александр поделился с отцом дальнейшими планами сказав, что заедет в Тулу и к Даниленкиным. Отец наказал, чтоб с женой не возобновлял отношений. Александр ответил, что едет похвалиться своими успехами.


II ГЛАВА
  В Москве Александр зашел к Спичаковой Татьяне, первый раз побывав у нее в квартире. Татьяна вела себя как-то отчужденно, по ее поведению Александр сразу понял, что она подобрала ему замену. Он не показал вида и сказал, что навестит тетку, а на обратном пути зайдет попрощаться. Оставив вещи в камере хранения, Александр отправился в Тулу. Он забыл, что ехать восемь часов, а не четыре и страшно проголодался. трамвай шел в «Криволучье» и дошел только до парка, дальше Александр добирался пешком, не узнавая города. Он расстроился так, что в темноте еле нашел дом Саргановых, по памяти подошел к нужной двери и позвонил. Через дверь спросили:
-Кто там?
-Саргановы здесь живут?
Дверь открылась:
-Здесь!
Засуетилась Люба. Она думала, что так шутил сам Сарганов, а потом увидела Александра, пораженная его приездом. Проснулась мать. Александр ел потихоньку, стараясь не показывать, как он проголодался, но съел все, что она перед ним поставила. Люба пошла спать, а они до полночи разговаривали с ее матерью. Оказалось, что Саргановы уехали на родину Кольки. Он поступил в ЛИКИ. Правда, они там не встречались, и неизвестно, кончит Колька институт или нет.
  Потом мать постелила ему постель в отдельной комнате. На следующий день, когда Александр проснулся, пошел к Любе на работу. Она закончила Тульский торговый институт и теперь работала в овощном магазине. Да! Та прежняя беззаботная красотка с нее слетела и вела она теперь себя попроще, обабилась. Они договорились, что вечером пойдут к бывшей жене Александра в гости, хотелось все же ее повидать.
  Дверь отворила теща и сразу от неожиданности засуетилась, пригласила пройти в комнату, вызвав Галку из спальни. Все сели за стол. Галка, как и прежде, была красавицей. Александр отвечал на вопросы, констатируя факты. Галка постоянно переспрашивала Любу, правда ли он закончил ЛИКИ, накопил пять тысяч? Отметила:
-Какой же он стал!
Александр не думал, что произведет такое впечатление на них, и перед уходом захотел посмотреть комнату, где когда-то жил., но Галка аж завизжала, не желая ему ничего показывать, но Александр и так видел, что у них по-прежнему в квартире бардак. Они стали с Любой собираться. Теща засуетилась:
-Саша, напиши письмо.
-У вас теперь есть, кому писать.
Пожелав счастья, они ушли. Теперь Александр успокоился. Он дал понять: да он больной, но добился чего хотел.
  На утро Люба ушла на работу, а Александр по пути доехал с ее матерью и внучкой до вокзала. Дождавшись поезда, поехал к Даниленкиным в Узловую.
  Встретили его дядя Петя, тетя Надя и Наташка. Витька подженился и жил у жены. Наташа тоже вышла замуж, но жила с родителями. У нее родился сын.
  Обстановка у них почти не изменилась с тех пор, как они уехали из Бийска. Во время завтрака много говорили обо всем, потом пошли к Виктору. Тот, обобрав всех родственников жены, купил себе «Жигули». На деньги отца построил гараж и уже кончал Тульский институт, работал шофером на «Вышке». Договорившись, они вчетвером поехали на дачу, потом, вдвоем ездили по городу, оглядывая его. Вечером пришла жена, сели ужинать, потом, заглянула подруга, вернувшаяся из Сочи. Выпивали, разговаривая. Когда подруга собралась домой, Витька вызвался проводить ее, а потом, заявил, что подработает ночь, занимаясь частным извозом. Александр остался вдвоем с его женой. Она дала рассматривать фотографии, прозрачно намекая на близость, говоря, что Витька - балбес, что она собралась с ним разводиться. Александр знал, какой Витька, но наставить ему рога не посмел: все же брат. Тот на следующий день, вернувшись, по секрету похвалился, что провел ночь с подругой, восхищаясь ее способностями и загаром, даже несмотря на то, что у него в гостях брат, он думал о другом. Александр лишний раз убедился, что брат его - дерьмо.
  Виктор ушел на работу, а Александр пошел с тетей Надей в парк выгуливать внука. Ее речь была безобразна. Наконец, Александр до конца разобрался в ней и не находя больше слов сказал только:
-Я ненавижу Вас!
-Кого?!
-Вас, Тесельскую подлую породу! Больше я сюда никогда не приеду.
Тете Наде удалось задолбить дядю Петю и Наташку и воспитать из Витьки сволочь порядочную.
  Александр ждал, когда закончится день и он уедет, наконец, из этого опостылевшего дома. Вечером после ужина подъехал Витька и Александр сказал Наташке:
-Я о тебе помню.
А дяде Пете:
-Я тебя очень уважаю.
Они распрощались. Тете Наде Александр ничего говорить не стал. Неизвестно, кто подлее - тетя Надя или его мать. Обе паскуды, пробы ставить негде.
  Витька отвез его на вокзал.
ГЛАВА  III
  По приезде в Бийск Александр первым делом пошел на работу Больше, чем за полгода отсутствия, ему начислили около тысячи рублей зарплаты и пенсии. главный бухгалтер - сволочная баба, наотрез отказалась оплачивать дорогу в один конец, а это порядка тридцати рублей. Александр зашел к директору и сказал, что он мог бы через суд выбить эти деньги, но он не будет связываться с ними. Этих денег, которые ему набежали, хватит рассчитаться с долгами. На этот раз директор промолчал, а потом, через несколько дней предложил Александру полставки за образование. Александр сразу понял, куда тот клонит и ответил:
-Что мне эти семьдесят рублей? Они меня не устроят.
Нет, не те отношения у них сложились, чтоб хорошо к директору относиться. Вначале, не мог относиться по-человечески, а теперь «купить хочет», не получится этого.
  Еще до сессии к ним устроился киномехаником, приехав с Новосибирской киностудии, как он хвастался оператор. Напыщенности его не было предела. Он без конца хвастался перед киномехаником, где и с кем работал, что видел, возвышаясь над всеми. Александр терпеливо молчал. Но он от других узнал, что из себя представляет Александр. Он пытался «подмять» Александра, не понимая с какой силой имеет дело. И теперь когда Александр приехал, Светка радостно ему сообщила, что тот повесился, не справился с «западней» Александра.
  Получив деньги, Александр отослал долг отцу, отдал долг тете Маше, оставив на жизнь и остальные положил на книжку.
  Надо было что-то решать с Танькой. Любви никакой не было. Александр знал, какая она шалава, но ведь рядом дочь. Ради нее Александр решил перейти к Татьяне. Поговорил с ней, она вроде бы согласилась. Александр перенес свои вещи к ней. С месяц ему пришлось выставлять ее приятелей, которые чередой валили к Татьяне. Наконец, Александр отвадил всех, но теперь Танька сама стала пропадать, вначале на ночь, на две, потом, вообще, исчезала на неделю. Александр все терпел ожидая, когда она одумается.
Пошли грибы. Конечно, надо было запастись на зиму. Александр предложил Татьяне и она с удовольствием согласилась сходить в лес. Александр договорился с дядей Геной с машиной. В назначенный день Танька исчезла опять из дома, но Александр не мог сорвать поездку и один пошел к дяде Гене. Они съездили за грибами. На обратном пути в лесополосе нашли подтопольники. Александр первый раз узнал, что это за грибы и как они растут. Рядом  на колхозном поле накопали картошки. Дома сходил к теще, взял специи и пошел заниматься заготовками. Танька всегда, когда исчезала, дочь оставляла у бабки. Александр был хоть спокоен за нее, что она под присмотром. Через несколько дней Танька все же заявилась. Александр избил ее. Сволочь, совсем не думает о доме и дочь ей не нужна, зачем только рожала?
  Подошло время копать картошку. Теща по здоровью не смогла ехать, Танька опять исчезла. Пришлось ехать вдвоем с ее братом. Выкопав картошку, засыпали в погреб родственников, по мешку привезли теще, брату и Таньке. Через несколько дней она опять явилась. Александр не выдержал:
-Ты, что ж, паскуда, делаешь?! Я что, один должен заготовками заниматься, о семье думать?! Ты сколько шалавиться будешь?!
Опять избил ее. Ночью, когда они легли спать, дочь заплакала. Татьяна ее ударила, что она еще мешает ей отдыхать. Александр взревел:
-Не трожь дочь!
Татьяна поняла, что сейчас может опять нарваться на кулак и перестала бить. Когда появилась в очередной раз с «прогулки», Александр, не разговаривая, с порога начал ее бить. Она взвыла:
-Да ты хоть знаешь, откуда я пришла? С КПЗ!
Оказалось, они кого-то убили и Таньку со всеми «друзьями» забрали, продержали в клетке ночь и ее отпустили. Александра это еще больше разозлило. Он всю жизнь с таким дерьмом борется, а она с ними трахается, ставя их выше его:
-Тварь! Жаль, что тебя не посадили или не убили! Сколько ты будешь подлости творить! Когда ты о дочери думать начнешь, паскуда?!
Он чувствовал, как у него начинает «съезжать крыша». Эта тварь, Танька, доведет его до больницы. Александр решил пойти прогуляться, осмыслить, что происходит и как дальше быть, но ничего придумать уже не мог, нужен чей-то совет. Тут Александр увидел идущих четырех парней. Он окликнул их и подошел:
-Мужики, скажите, что делать?
И он вкратце описал, что с ним происходит. Парни, выслушав его, однозначно сказали, что Александру надо уходить от Таньки и пригласили пойти с собой. Александр решил прогуляться, но заметил, что у них тоже в семьях ничего нет хорошего и думают они только о пьянке. Он попрощался с ними и ушел. Теперь Александр точно знал, что надо уходить, но куда? Опять к этой матери? Приходилось выбирать из двух зол. Танька нигде не работала. Александр давал ей только на питание пятьдесят рублей отлично понимая, что на это не прожить, но сказал:
-Если тебе мало, иди и зарабатывай.
Она, здоровая телка, не хотела ни работать ни учиться, а он, инвалид, должен вкалывать за двоих. Хорошо устроилась! Александр добился, чтобы она устроилась в детский сад, нянечкой. Он хотел устроиться туда же электриком, чтоб подрабатывать, но вмешалась теща:
-Что ты моей дочери не даешь житья, не даешь спокойно работать?! К ней же на работу устраиваешься?!
Александр оторопел. Он старался подработать, чтоб лучше жить и его же в этом обвиняют.
  В очередной раз, «натаскавшись», Танька пришла домой, но привела с собой мать. Теща с порога навалилась на Александра, что он обижает ее дочь. Александр еще спал и когда услышал в свой адрес обвинения, взбесился. Ну, вот, все кончено! Теща стала требовать, чтоб он выметался и отдал ключ. Александр заявил:
-Увезу свои вещи и получите свои ключи, а сейчас - пошли вон!
Теща победно произнесла:
-Дурак!
Александра это взбесило. «Он у них «сторожем» находится и он же дурак! Ну хватит. Даже дочери не будет лучше если он еще здесь останется». Он с трудом сдерживал себя, чтоб не наделать «глупостей».
Танька с матерью ушли, а Александр стал собираться, еле сдерживая себя. «Нет, хватит людей смешить». Незадолго до этого он в автобусе познакомился с одной женщиной - перенес ей все банки с грибами. Может, сколько-нибудь продержится у нее. Единственное, что оставил Александр - это электронные часы, которые успел купить, и теще сказал:
-Часы я оставляю. Это дочери.
На что теща ответила:
-Правильно. Это плата за квартиру, что ты прожил.
Женщина, которой он отнес грибы, тоже долго не стала его держать. Так Александр остался один. Теперь можно было успокоиться. Наконец, Александр мог дышать полной грудью, но вместе с этим он ощущал разочарование. Все было позади. А дальше что? Куда идти? Ведь не для того он все перетерпел, чтобы пожинать в одиночку лавры. Самоуспокоенность - страшная вещь. Что делать дальше? Просто работать рядовым киномехаником и ожидать, когда что-то свалится на голову? Нет! Александр не находил ответа. Встречаясь с Вирцем, тот ему постоянно говорил:
-Чего тебе еще надо? Работаешь на хорошей работе и держись, не упускай, пойми, большего ты уже ничего не сможешь, работаешь ты потихоньку и работай.
 Александр все же был неудовлетворен своим положением. Никто ему ничего не мог сказать умного. Надо было встретиться с отцом. Что он посоветует?
ГЛАВА  IV
 Южакова Светка первой поехала в Барнаул в управление кинофикации и сдала на высшую категорию. Затем Славка, получив направление от ДК, сдал на третью. Если бы там директор управления знал, у кого принимал экзамены. Александр гордился тем, что имеет своих учеников. Многие ли из «умных» этим могут похвастаться?
  Из аккумуляторщиков директор его уволил и больше не хотел допускать. Александр нашел свободное место грузчика в продовольственном магазине «Чайка». Вначале, необходимо было пройти медосмотр. Такого унижения Александр не испытывал даже на призывных комиссиях. Надо было обойти кучу кабинетов, сдавая всевозможные анализы, со всех «дыр» по несколько раз. Наконец, закончилась эта экзекуция, приняли на работу. В ДК Александр завел такой порядок, что каждый работал без ущерба в разное время, имел еще и выходные.
  В магазине работал молодой парень - эстонец. Он очень понравился Александру. Хозяйственный - мог починить и кассовый аппарат, и тележку, обаятельный - не зря его любили все женщины  продавщицы, правда жена у него тоже была хорошая курва, та же проблема, что и у Александра, но парень всегда был спокойный, уравновешенный, не пакостный и Александр тянулся к нему.
  Одновременно устроились на эти обе работы два братца. Один пришел из ЖКО киномехаником и сразу проявил себя. У него тоже, как и у всех, было только училище киномехаников за плечами, но мнил себя уже инженером. Самоуверенный, он поделился с Александром своими, далеко идущими планами:
-Я уберу Алексея и стану инженером!
Александру тоже хотелось, наконец-то, стать инженером, но с Алексеем он плохо поступить не мог, все же он его подобрал и поначалу по-человечески отнесся. Он ответил этому ухарю:
-Я сам не трону Алексея и тебе не дам.
Разговор на этом закончился, но видно было, как тот возненавидел Александра и понял, что первым устранить надо именно его. Александр не обращал на это внимания. Он и так знал, что долго здесь не продержится, слишком уж хорошо «помогли доброжелатели» и теперь за ним «ходит слава». Черт с ним, потеряет эту работу, но все равно себя надо реализовывать.
  Второй братец работал пожарником и тоже подработать устроился грузчиком в «Чайку». Держал себя нагло и уверенно. Александр приударил за одной продавщицей из молочного отдела. На глазах у всех он вел себя пристойно, а когда заходил с ней в подвал, в холодильник, откровенно домогался ее. Она первое время держала его «на поводке», вроде строжилась, но и улыбалась, потом начались откровенные разговоры.  После длительного ухаживания за ней, она все же сдалась и пригласила Александра к себе домой. Надоело ей ему отказывать.
  Жила она в маленьком своем доме, который ей купили родители. Приехала она из деревни покорять Бийск. Жила с сыном от первого брака, но в этот день она его отвезла к родителям. Женщина была скованна, но Александр провел незабываемую ночь. Правда, еще только раз у них состоялась встреча, и женщина прекратила отношения. Александр воспринял это спокойно, но его мучило: «Ну, что бабам надо?». Относишься к ним по-нормальному, не пьешь. Нет, ведут себя, как с мальчиком и бросают, а с омерзительными потом живут и, на всю страну жалуются: «Муж пьет, гоняет? Кто вам виноват?» Александру таких нисколько не было жаль; из-за своей тупости страдают. Вот и вся их пресловутая интуиция, «дальше пупка своего не видят».
  В конце концов произошла стычка с братцами. В начале с грузчиком, когда разгружали машину. Братец бросался, а Александр приемами Джиу-Джицу отбивался. Когда директриса позвала их в кабинет для объяснения, Александр честно признался:
-Я только защищался.
И директор уволила братца. Потом схватились с киномехаником.
 Слово за слово, и Александр ударил своего обидчика. Затем стал бить его с остервенением, прощать больше ничего не хотел.
 Потом , отскочив от своего обидчика, сказал:
-Теперь можешь идти жаловаться директору.
Повернулся и пошел. В горячке сначала не заметил, что сломал палец об этого подонка. Пошел в больницу. На следующий день сняли рентген и определили перелом. Врач, накладывая гипс, спросил, не в драке ли он повредил палец. Александр сказал, что поднимался в киноаппаратную, подскользнулся и упал. Когда Александр возвращался из больницы, его увидел братец, и опять вызывающе окликнул. Александр послал его и пошел дальше. Он больше не собирался с ним связываться. Александр получил бюллетень по травме, с работой решил расстаться, получил страховку и решил отдохнуть, прийти в чувство, и отработав три месяца в магазине грузчиком, уволился.
  На первом этаже ДК где мужики стояли курили состоялась еще одна стычка с замом директора Разиным Шурой, прихлебателем Емельянова, карьеристом. Он начал высокомерно унижать под общее одобрение Александра. И Александр нанес ему удар:
-Ты за свои слова отвечаешь?!
Разин не искушенный в таких делах, не замечая западни, победоносно заявил:
-Отвечаю.
После этой стычки «светлый путь» его на вершину оказался «закрытым».
ГЛАВА  V
  У матери завелся очередной муж - Толик. Она увела его у жены. Когда он первый раз появился, Александр сказал матери:
-Он к тебе ходит, пусть ходит, но учти, не дай бог он на меня дернется! Ты уже знаешь, что бывает в этих случаях.
  Мать ничего не ответила, но видно все поняла и предупредила мужа. Они жили сами по себе, он сам по себе. Когда Толик ссорился с матерью, шел к Александру и просил поиграть в шахматы. Александр соглашался, все же это развивает мышление, тренирует память. Как правило, Александр проигрывал, но не расстраивался, хотя эти победы и давили на него. Однажды все же ему удалось обыграть Толю. Александр устал, что больше не стал играть, хотя Толик просил еще, Александр наотрез отказался. С матерью опять начались разлады. Она требовала деньги за питание, за жилье, тридцати рублей для нее было мало. Все только Вальке и ее детям. Александру никто ничем не помогал, даже отец. А ведь у него тоже дети.
  Жена Толика бушевала, когда узнала, что он ей изменяет, а потом он совсем перебрался к матери. Жена несколько раз приходила и закатывала скандалы. Однажды разбушевавшись, разбила стекла в дверях, которые вели в зал. Александр спокойно переносил все эти скандалы не вмешиваясь, пусть сами разбираются, но это не лучшим образом отображалось на его самочувствии. Мать еще всегда спекулировала на базаре: купив джинсы в Бресте за сто рублей Александру продала за двести, гнала самогон и продавала. Все ей было мало денег. За самогоном к ней шли днем и ночью. От звонка Александр просыпался и уже не мог больше заснуть, но все терпел.
  В отпуск приехала Михайлова Наталья. Александр так рад был ее видеть, но разговаривал с ней сдержано. Они без слов, в общем, понимали друг друга. Александр знал, как она живет в Томске. Она знала, как он живет с матерью и как ему достается. Наталья его жалела и поражалась, как он все это выдерживает. Александр старался вести себя с ней бодро, не показывать, как ему тяжело. Ему хотелось исполнить свою мечту - добиться ее, даже несмотря на то, что она замужем. Она , именно, по этой причине и отказывала ему, сказав, что теперь у нее семья. Было очень жаль, что его Наталья навсегда для него потеряна. Когда она уезжала, Александр стоял на крыше «Холодильника» и восстанавливал электропроводку. Тетя Аня провожала Наталью с сыном. Александр весело пожелал ей счастья, когда она скрылась за углом дома, загрустил.
  На элеватор приехали москвички: - мать и дочь, тетя Пана и Галка. Тетя Маша познакомила их. Оказалось, они раньше жили в этом поселке и тетя Пана хорошо знала Александра маленьким, знала и его отца. Галка, поговорив с Александром, подробно описала свой адрес и рассказала, как лучше до них добраться. Это знакомство было, как нельзя кстати. Теперь Александр мог останавливаться в Москве.
  Любовные отношения Александра так и продолжал со Светланой и ее подружками, но это было редко. Тут мать уехала к Вальке. Толик, на время ее отпуска исчез из квартиры. Александр со Светланой решили заняться групповым сексом. В назначенный день она пришла с Любой. До этого Александру не удавалось ее уговорить. Они прошли в комнату и Александр без особых вступлений стал раздевать Любу, а Светлана уселась напротив в кресло, наблюдая. Люба поначалу еще смущалась и Александр чувствовал себя не совсем удобно обнаженным, но преодолев это в себе, раздев Любу, занялся с ней любовью. Света, вначале, безучастно наблюдала, а потом, подошла и стала помогать Александру. Затем, то же самое Александр сделал со Светланой. Теперь Люба с наслаждением наблюдала за ними. Ощущение было необыкновенным. Со Светланой он занимался любовью и ласкал Любу. Заранее Александр повернул зеркала у трельяжа так, чтобы было хорошо видно происходящее. Обзор был прекрасным. После этого, чтоб набраться сил, они пошли есть. Светлана обнаружила флягу с брагой и хотя Александр не хотел быть с ними с пьяными, но она выпросила и Александр был вынужден разрешить им выпить. Девушки крепко набрались и после этого опять пошли в комнату. Мать перед отъездом оставила ключи своей подруге Нине, чтобы та ходила поливать цветы. Нина пришла именно в это время и увидела всю эту картину, восприняла это она спокойно и, поговорив со всеми, ушла. Они опять начали «заниматься любовью», в начале с Любой, а потом, когда Александр отдыхал, Светлана ходила перед ним, демонстрируя свои прелести и любуясь в зеркале собой. Александр думал, что больше у него нет сил, но насмотревшись на Светлану, опять завелся и, втащив ее на постель, поставил в позу, «как мама полы моет». Перегрузка оказалась большой. Весь разбитый, насытившись доверху, Александр лег между девушками, наслаждаясь полученным удовольствием. Отдохнув, они пошли к Светлане, к ее матери. Всю дорогу Светлана вела себя смело, вызывающе. Все чувствовали подъем настроения и сил. Довели Любу до ее подъезда и поднялись к матери Светланы. Мать была расстроена, что ее дочь так набралась:
-Ну, что ж ты так напилась? Вот твой парень совершенно трезвый. Ему же неприятно с тобой пьяной находиться.
Светлана стала говорить, что они поженятся, но Александр понимал, что он не выдержит ее пьянок, поэтому ничего не сказал. Светлана, уже по пьянке несла, что ей только в голову взбредет. Ей надо было отдохнуть и Александр, объяснив эй это, оставил ее с матерью и ушел.
  Один раз, идя на работу Александр увидел, как в этом же направлении идет молодая красивая девушка. Догнав ее, он спросил, куда она идет, предложил ей пойти с ним посмотреть кино. К его удивлению, она согласилась. Они поднялись в аппаратную. Она была моложе на четырнадцать лет. Вначале, девушка поражалась увиденному и осматривалась, потом они разговаривали. Девушка призналась, что попала под влияние и стала наркоманкой. Александр жалел ее и уговаривал прекратить этим заниматься. Лучше заниматься любовью. Это они и сделали тут же, в аппаратной. Насколько это было приятно с молодой девушкой. Она была полностью раскрепощена. Им обоим понравилось, повторили это еще два раза, но вскоре девушка ушла. Хотя они договорились о встрече, больше Александр ее не дождался и не встретил. Было очень жаль терять такую девочку.
  Вот и отпуск. Александр договорился со Светланой, что отработает за нее, а она потом за него, чтоб увеличить себе дни, предупредил, что если опоздает, чтоб Светлана еще вышла отработать, чтоб не сорвался сеанс. Уладив все дела, Александр уехал. Необходима была встреча с отцом.
  Александр остановился в Москве у Земляковой. Они жили в районе Перова, в квартире на двух хозяев. Приятно было ощущать себя гостем столицы. Отсюда Александр позвонил Спичаковой Татьяне:
-Угадай из трех раз, кто тебе звонит?
-Угадала.
Александр понимал, что она не признала его и он, чтобы ошарашить ее, признался.
-Лисейков.
Не дождавшись от нее слов, пожелал ей счастья и положил трубку. Пусть знает, что он в Москве, помнит о ней, но не заедет. Съездил на красную площадь, походил по магазинам. Дома с тетей Паной вспоминали прошлую жизнь в Бийске, общих знакомых. Александр познакомился с соседом, неплохим мужиком. С Галкой прошлись по району, любуясь новостройками. Побыть в столице даже четыре дня для него было наслаждением. Раньше он такого и представить не мог. После этого он поехал в Краснознаменск.
  Отец оказался в больнице в Калининграде. Александр купил продукты, Валька собрала передачку. Приехал к отцу. Он разыскал больницу, нашел кардиологию и вызвал отца. Александр перепугался за него. Отец не думает о смерти. Не дай бог, он помрет и все достанется Игорю Ивановичу, что-то Валька вырвет, Александру ничего не достанется, а ведь он его главный наследник. Александр откровенно заявил, чтобы отец приватизировал квартиру и сделал на Александра завещание, но это отец понял по-своему. Потом он Вальке сказал, что Сашка хочет его смерти.
  Вернувшись в Краснознаменск, Александр пошел к старикам Тархановым повидать Женьку. Его там не оказалось. Мать Ирки гневно сказала:
-Не хотел раньше жить, теперь не ходи, не травмируй ребенка.
Александр ничего не ответил, но ему было страшно обидно. Их дочь - Проститутка, а он виноват. «Ну, нет, все равно вы не отберете сына!» хоть в этот раз он не увидел его, отступать от него Александр не собирался. Своих детей он не отдаст никому!
Разговаривая с отцом, Александр признался, что куда-то «бежал» и как бы никуда «не пришел», на что отец сказал:
-И дальше ничего не будет. Тебя никуда брать не будут и не доверят работу, пока ты не поработаешь начальником или ИТР и это не отметится в трудовой книжке. Только после того, когда ты поработаешь кем-нибудь из них, только после этого, уже несмотря ни на что, тебя везде будут брать. Александр теперь понял, как ему быть, но спешить увольняться не надо, надо дождаться, когда сами его уволят. Посетив своих друзей - Сахаревича, Кондрашова и Романовскую, Александр поехал в Советск.
  К Лидии Ивановне он пока не хотел заходить, не с чем еще было к ней идти. Что того, что он закончил институт, а работает ниже тех, кто после техникума стал работать, поэтому, Александр пошел в свой диспансер, рассказать о своих успехах врачу, который за него побеспокоился, поддержал в трудное время. Еще Александр хотел увидеть санитарку, которая ему дала адрес больной его же «болячкой» Риты. Они этот год с ней переписывались и Рита выслала фотографии, на которых выглядела как королева, поблагодарив эту женщину, что она познакомила их. После этого Александр пошел к Рите.
  Там он встретился и с ней, и с ее братом, и матерью. Мать суетилась вокруг Александра. Она знала его по письмам. Александр ей понравился, она хотела, чтоб у них все было хорошо и они жили вместе. Рита жила в отдельной квартире, до больницы она была отличницей. Потом поступила в институт в Ригу. Там, как Александр понял из рассказа, она была впереди, но попала в больницу после первого или второго курса и дальше уже учиться, не смогла. В домашних условиях Рита выглядела не совсем так, как на фотографиях, но тело было бесподобным. Переночевав первую ночь у нее, Александр получил огромное удовлетворение. В благодарность он хотел сделать для нее что-либо хорошее. Решили съездить к ее подруге, с которой Рита лежала в больнице, в Калининград, к тому же, Александр уже вечность не ходил свободно по любимому городу, не считая поездки в больницу к отцу. Приятно было путешествовать вдвоем. Приехав к подруге, решили отметить встречу и пошли по магазинам, набрали сладостей и лимонаду.
  Накрыв простенький стол они разговаривали о своем положении. С ними была и мать этой девушки. Александр поделился своими планами сказав, что он тоже практически на второй группе, но закончил техникум, институт и получил права автолюбителя, уже накопил восемь тысяч, собирается брать машину. Все были удивлены, как же он смог всего этого добиться?! Немного побыв в гостях, поехали в Советск, а потом в Краснознаменск. Александру хотелось показать, какая у него барышня.
  У водопада горожане отмечали праздник «Березка», который проводили его коллеги Инка и Юрка. Они со стороны любовались праздником. Там встретили Кондраша. Он был в стельку пьян, и Александр решил его проводить домой. По дороге Иван кокетничал с Ритой, та тоже обратила на него внимание. Александр проводил его до дома и оставил спать, переживая за то, что себе Иван позволяет. Ведь Александр никогда на его жену не «покушался». Это жена его друга, а Иван позарился. Позже Александр серьезно поговорил с Иваном:
-Ну, ты хорош гусь! На бабу мою «полез»! Она, конечно же, тварь, но это моя женщина, и ты нос свой к ней не суй! Ее любой другой может тронуть, но не ты! Я тебе ничего пьяному не сказал, а сам думал: Ну, давай, давай, замочи свой «рог». Я ж твою жену мухой «обслужу»! Что я такую бабу потеряю, черт с ней, у меня таких тьма, а вот ты, жену потеряешь!»
На что Иван виновато молчал.
С Ритой отношения стали портиться. Она уже освоилась с Александром и вела себя королевой, желая еще иметь мужчин. Когда они вернулись к ней домой, Александр, не обращая внимания на ее поведение, шутил и балагурил. Она заявила:
-Как ты глупо себя ведешь! Ерунду всякую несешь!
Александр обиделся. Он может, неумно выглядит, зато умно поступает. Он просто отшутился:
-А о чем нам с тобой разговаривать? Ну, давай о высшей материи, высшей математике, о космосе поговорим, а о любви пусть другие говорят.
-Давай.
Вроде с ней и об этом можно было говорить. Она в жизни-то запуталась, еще куда-то в сверхъестественное лезть. Вначале бы выучилась, кончила бы институт  потом умничала.
В эту ночь Рита его не подпустила к себе, а наутро заявила:
-А что ты мне за это подаришь?! Вот ко мне один приходил, кроссовки подарил! А ты что?!
Александра это убило. В письмах она писала о высокой любви, а здесь упростила все до проституции. Ей было мало, что он повозил ее по городам, развеял и кормил сладостями за свой счет, стараясь сделать ей приятное. Ответил вопросом:
-А ты что мне подаришь?
Александр заметил, что подхватил от нее лобковую вошь и сказал ей об этом, стараясь не упрекать ни в чем. Тут она стала немного поскромнее, забеспокоилась. Александр подсказал, как от этого избавиться. Рита собрала все постельное белье, плавки и закипятила. Рита начала во всем обвинять Александра, унижать, выгонять из дома. Александр пытался стерпеть, но она привела соседку - пенсионерку, с которой дружила, и при ней стала выгонять Александра.
-А чем ты мне заплатишь за ночевки?!
Тогда Александр не выдержал и, чтоб знала соседка, в чем дело, и не защищала ее, бросил:
-А чем ты мне заплатишь за мандавошек, которыми ты меня наградила?
Соседка удивилась и сказала, что она больная женщина и что они ей нервы портят. А зачем тогда надо было идти и разбираться, заступаться за свою хорошую подружку? Александр решил, что он сделал все, чтобы примириться. Но когда это не удалось, пусть жалеет сама. Он ушел и вовремя, успел на последний автобус из Калининграда. Побыв еще немного в Краснознаменске поехал в Бийск.
  Время на дорогу Александр немного не рассчитал, приехал в день своей смены. Он быстро добрался до дома, бросил вещи и тут же побежал на работу. Все  же опоздал на три часа. Светка, молодец, не подвела: она вышла на смену. Поговорили обо всем, как съездил Александр, что за это время произошло на работе. Все бы прошло замечательно, да «Братец» доложил Емельянову. Директор вызвал Александра к себе и начал его отчитывать. Наконец, появилась «зацепка» подвести Александра под статью об увольнении. Он пытался объяснить, что отпуска восемнадцати дней мало и конечно, он продлил его, отработав смены за Светлану, а теперь она за него отработала. Но директору нужна была зацепка и он ее нашел, к тому же, Александр до отпуска был инициатором по повышению зарплаты. По указу Горбачева киномеханики должны были получать больше директора. На это начальник пойти не мог, и теперь он был полностью готов избавиться от Александра несмотря на то, что в работе ему никого равных не было, кроме Светки. Директор собрал консилиум. Все проголосовали за увольнение Александра, даже Бабушкин, за которого Александр когда-то заступался. Александра пригласили в кабинет и зачитали об увольнении по тридцать третьей статье. Александр молча выслушал постановление и после сказанного пошел в суд, там его попросили принести протокол заседания, Александр вернулся назад и попросил протокол. Бухгалтерша быстро побежала к директору и тот пригласил Александра к себе. Александр зашел, директор слегка заволновался:
-Зачем тебе протокол?
-Да в суде требуют.
Директор заерзал, чувствуя себя не совсем ловко в кресле:
-А зачем в суде протокол?
-Пусть решат кто из нас прав.
 Я знаю, куда писать и о чем писать. Через год! С меня снимут две горбатые, а вы кресло потеряете.
  Директор не на шутку разволновался. Он-то прекрасно понимал, что вытворяет Александр. Начал оправдываться, дошел до унижения. Александру, честно говоря, не хотелось этой ерундой заниматься, он думал о другом: о детях, деньгах и хорошо, что это случилось. Это хороший предлог уйти на ИТРовскую работу.
-Да, кстати, палец я сломал, не поднимаясь по лестнице, а в драке с «Братцем», вдруг заявил Александр.
Директор возмутился, потом совсем растерялся. Александр видел, что вывел его из спокойного состояния, и предложил компромис:
-Хорошо. Вы меня увольняете переводом. А я продолжаю молчать обо всем и дальше.
Директор обрадовался, что из безвыходной ситуации нашелся выход. Его это устраивало и он вызвал бухгалтера:
-Мы с Лисейковым поговорили. Он попросил уволить его переводом. Переделайте приказ.
Александр бесился внутри. «Вот же проститутка, - Лисейков его «просил». Ну, черт с ним». Александру так не хотелось отвлекаться от своих дел и планов, к тому же, он уходил победителем, а не побежденным. Теперь, оставалось найти, «куда переводом» уйти. Он понимал, что это нарушение закона. Вначале, надо было иметь договоренность с другим учреждением или предприятием.
  Александр разыскал дочь в детсаду. Таньку уже выгнали с работы оттуда и она перешла в другой,  потащив за собой дочь. Александр был вынужден ради дочери разговаривать спокойно с Танькой. Он чувствовал тяжесть после этих общений, но знал, что в течение года он «поднимется», придет в чувство.
  Потом начались поиски работы. Александр съездил в дирекцию киносети и предъявил свои дипломы, заранее вынув вкладыши со своими «тройками». Директором киносети был Шиндин Николай Федорович. Разговор с ним получился коротким. Приходу Александра никто не был рад. Во-первых, директрису из «Октября» забрали в дирекцию. Во-вторых, главный инженер, Чуфенева Ольга Викторовна закончив техникум, занимая это место понимала, чем ей это грозит, работать рядом с человеком с высшим образованием, к тому же, директор имел педобразование. Александру отказали в киносети и он поехал в прокат, где директором был Степанов Алексей Яковлевич, человек с политехническим образованием. В газете было объявление, что требуется главный инженер проката и Александр сразу объяснил, кем он пришел устраиваться. Директор сказал, что любит дисциплину, на что Александр ответил:
-Я тоже люблю дисциплину.
Какую он испытал дисциплину, такой директору и не снилось. Он привык к своему привилегированному положению, позволяя себе все: и пьянки, и любовниц, не много соображая в кино. Он так же, как и Шиндин, был номенклатурой и не терпел, кто его превосходил в чем-либо. Долго в прокате никто не задерживался. В Александре директор почувствовал серьезного конкурента, велел прийти на следующий день. Александр пришел, но ему сообщили, что уже принимают одного хорошего специалиста. Воевать бесполезно, здесь одни враги и ни одного друга. «Что ж, напугались сволочи!» Что ж надо проявлять себя в другом месте. Александр торопился, надо в течение трех недель устроиться, иначе потеряешь больничные, а это потеря денег. Копить до десяти тысяч надо, раз дал слово! Александр решил, что должен поработать на котельном заводе. Конечно, закон с его здоровьем не позволял там работать, но Александр рассчитывал на российскую расхлябанность и на человеческий фактор, что всего учесть невозможно. Действительно                , так и оказалось. Начальник отдела кадров посмотрел его документы и спросил:
-Куда бы вы хотели?
-В ИТР.
-Открывается новое производство, формируется новый цех электрокотлов и автоматики. Пойдете инженером-технологом?
-Да, пойду.
Александр был счастлив, что нашел, наконец, инженерную должность. Хотя был страх, что он ничего в котлах и технологии их не понимает, но главное, как говорил Мишка в институте: «Главное - влезть в драку, а там разберемся». Начальник направил Александра в цех, чтобы встретился и поговорил с начальником цеха Фокиным Георгием Михайловичем, необходимо было обговорить все и после этого вернуться, если все уладят, оформляться.
Александр, расспрашивая людей, разыскал цех и Фокина Георгия Михайловича. Тот посмотрел на его диплом, сказал что Александр подходит. Александр был рад, наконец-то, он нашел себе место, но боялся, как теперь его примут, оформляя документы. При оформлении его спросили, военнообязан он или нет. Александр ответил, что невоеннообязанный. Женщина, как-то растерянно посмотрела на него, но не послала в психдиспансер за справкой, состоит он на учете там или нет. Александр прошел всю бюрократию без сучка и задоринки. Приняли его инженером второй категории, с окладом сто шестьдесят рублей. Он получил свой стол, кабинет, телефон, это было сверхсчастьем. С Фокиным у них сразу же сложились прекрасные отношения. Это был первый на пути Александра толковый начальник, умница, к тому же директор завода был его родным братом, но не из-за этого он полюбил Фокина. Он был на своем месте, хорошо разбирался в работе, был человечным и никогда не отдавал глупых приказов. Ему подчиняться было одно удовольствие. Он не боялся грязной работы, хотя и закончил пединститут. главное, что нравилось Александру в этом человеке, что он тоже бросил пить и курить, занимался спортом. Это был единственный человек, которого Александр узнал - трезвенник в Бийске.
  Однажды Александр встретился с Савчуком Юркой, тот спросил:
-Ну, где теперь работаешь?
Александр сказал. Савчук поразился: для него это было неожиданностью. Александр, так никогда и не узнал, что тот в этот момент подумал, все же Юрка себя всегда ставил выше других. Юрка «слетел» со всех должностей и теперь работал преподавателем - трудовиком в школе-интернате для слаборазвитых.
  Александр, наконец-то, успокоился. Он работал инженером, но это счастья не приносило, все оказалось таким обыденным. А что дальше?! Александр долго размышлял, чего ему в жизни надо. Одно он понимал теперь, что долго не продержится на этой работе и надо о тылах думать. Деньги копить - это одно, но где жить? Здесь он квартиру не успеет получить опять.Голова его уже была свободна от учебы. Вдруг Александра осенило: «Черт побери! Он же имеет право встать на очередь на квартиру в горисполкоме на правах инвалида. Если бы он сразу, после техникума встал на очередь, давно бы ее уже получил и решил бы сразу множество своих проблем, но главное - он бы отделался от ненавистной матери. Александр быстренько собрал все необходимые документы, сбегал в горисполком, встал на очередь. Наконец-то, у него появилась надежда на лучшее будущее. Теперь оставалось только ждать и спокойно работать. Он жалел, что уже потерял впустую восемь лет и все во круг зная как он живет. Не один не подсказал ему встать на квартиру, хотя сами этими квартирами «крутили» как хотели. И мать все время его прогоняла то на квартиру, то в общежитие, паскуда не подсказала.
  Постепенно, входя в курс работы и свои обязанности, бегая со всевозможными поручениями по цехам и заводам, Александр знакомился с людьми, с производством. Из всех, он привязался к сыну начальника снабжения на заводе, Ткаченко Шуре. Тот работал просто токарем и теперь перевелся в электромонтажники. Это был красивый, уверенный, порядочный парень. Уважал Александр Фокина. Потом пришла сразу бригада профессиональных монтеров, двое из которых были с высшим образованием, очень крутые монтажники и с ними сложились у Александра хорошие отношения. Но были и те, с которыми не находил общий язык. Мастер на равных был с Александром, но такая бездарность и карьерист. Он одновременно учился в пединституте. Его напыщенность выводила Александра из себя, но Александр терпел.
  Часто у них посиживал в цеху безрукий снабженец и хотя был инвалидом без одной руки, и вроде бы его надо было жалеть, но Александр этого не мог. Когда снабженец узнал, что Александр не пьет, он при Фокине сказал, что это подозрительно. Александр промолчал. С Фокиным работалось хорошо. Он никогда не давал тупых, ненужных заданий. Прежде, чем дать, он подробно объяснял, куда идти, к кому обратиться и что сделать. Александр с удовольствием и оперативно выполнял его поручения и Фокин всегда оставался им доволен.
  Однажды пришла машина с контейнером под продукцию и Фокин послал Александра замерить его, чтоб рассчитать, какие необходимо изготавливать ящики для котлов. Александр быстро залез в кузов и начертил толковый чертеж, но когда он спрыгнул с кузова, в пояснице щелкнуло. Он еле дошел до цеха, отдал чертеж и сказал:
-Все, Георгий Михайлович, ухожу на больничный.
-Что с тобой?
-Спину сорвал.
-Ну, ты уж вообще, - как-то цинично произнес он.
Потом понял, что это не шутки, ведь Александр из грузчиков пришел и никогда не жаловался, пока не прихватило.
  После болезни Александр опять вышел на работу. Вскоре, к нему домой прибежал Славка, которого он обучил и подготовил киномехаником третьей категории. Он закончил свое училище, но по специальности не хотел работать, да и ничего в этом не понимал, когда освободилось место киномеханика, по просьбе Александра перевели его в аппаратную, но так как он ничего в этом не понимал и боялся один работать, Славка пришел предложить работать с ним в паре, чтоб он его обучил и следил за аппаратурой. Александр обрадовался возможности подработать, да и к тому же, по своей специальности. Это пойдет на пользу, так и наберется практики. После работы Александр стал ходить в ДК, здесь он себя все же лучше чувствовал. Теперь он был за старшего и ответственность вся ложилась на его плечи: и обслуживание техники, и подбор репертуара, заказ фильмов и график работы, все шло за его подписью. Александр сам принимал решения. На работе он стал приглашать своих мужиков к себе в аппаратную, и только Шура один раз пришел и посмотрел фильм. Он был в восторге, впервые находясь в «сердце» кинотеатра. Шуре все было интересно и необычно. Он не понимал, как со всей этой аппаратурой Александр управлялся, а Александру это было приятно. Облегчало работу то, что они со Славкой крутили фильмы по графику.
  Когда Александр сорвал спину, он вспомнил про Руфину Георгиевну. Вот теперь он может «порисоваться» перед ней. Пусть она теперь увидит, каким он стал и подумала на кого она его променяла. и после процедур в больнице, Александр зашел к ней домой. Руфина поменяла комнату, но Александр все равно ее нашел,.она оказалась дома. Видно было, что она была после очередной приятной ночки, в одном халатике на голом теле. Александр вошел без стука, как к себе домой и с трудом уселся на стул, напротив нее, но держался бодро и смотрел, как бы равнодушно. Александр ни в чем не обвинял Руфину, только поделился своими успехами перед ней. Александр знал, какой эффект произвел, встал кряхтя, пожелав ей счастья и ушел. Потом он видел ее еще раз на автобусной остановке, но не подошел к ней, только проводил взглядом. Хотя было жаль потерять такую женщину, Александр вычеркнул ее из своей жизни.
  Однажды приехал оператор. Он снимал Котельный завод, создал рекламный фильм о нем и его продукции. Все управленцы пришли в кинозал на просмотр. Заместитель начальника удивился узнав, что инженер-технолог работает еще и киномехаником, и поблагодарил за хорошее качество показа. Они подружились. Приятно было сознавать, что наконец, его узнают и с хорошей стороны. С оператором много говорили о творческих планах. Это был самый счастливый момент в работе Александра на заводе и в ДК.
  Фокин начал сдавать: появилась бессонница, начало беспокоить сердце. На очередную планерку он послал Александра, а сам ушел домой объяснив, какие вопросы надо поднять. Было удивительно, что он поручил это не мастеру, а Александру. Это было большое доверие и Александр не мог не оправдать его. Фокин остался им доволен, но не выдерживая больше нагрузки, он был вынужден перейти в управление разрабатывать новую продукцию, ушел на менее ответственную работу. Тринадцатый цех объединили с десятым и его начальник, молодой парень тех же лет, что и Александр, но с барскими замашками, стал руководителем цехов. Александр последнее время тоже сдавал. Он уже не выдерживал восьмичасовой работы и после работы уходил под разными предлогами домой спать. Он почувствовал, что был «под крылом» Фокина, а с его уходом, от нового начальника стал получать неприятности. Александр старался держаться до последнего. В ДК он переговорил с директрисой, чтоб она взяла его к себе киноинженером. Она вначале согласилась. Славка первый не выдержал и ушел. На его место пришла киномеханица. Александр и ей предложил свои «услуги», но она отказалась. Она нашла «общий язык» с директрисой и Александра скоро уволили.
  Александр не смог больше работать с новым начальником. От всего пережитого у него «поехала крыша» и он пошел к Шевченко, тот дал ему бюллетень, назначил курс лечения. Оклемавшись, Александр взял заработанные еще при Фокине отгулы и уволился.
ГЛАВА  VI
  Александр по объявлению познакомился и переписывался с москвичкой в надежде, что может с ней что-то получится. Теперь настал момент, когда можно выяснить с ней отношения. Время было мало. Александр позвонив ей, вылетел самолетом. Встретила она его неплохо, он остался у нее ночевать, но они не понравились друг другу ни как мужчина и женщина, ни как люди. Потом она дала адрес своей знакомой, сама легла в больницу. С подругой, вообще, ничего не получилось, только отметили восьмое марта и она вечером его проводила на автобус. Вернувшись к своей подружке домой, Александр еще пару дней пожил в квартире один. Сходил к этой барышне в больницу, попроведовал, принес передачку, вернул ключ и улетел домой. Надо было торопиться устраиваться на новую работу, иначе потеряешь непрерывный стаж. Александр не представлял, куда ему идти и нервничал. Время уходило. Даже мать заметила, как он переживает, хотя старается ей не показывать свое настроение. Решил вновь сходить в ДК «Химиков». Директор стал говорить:
-Вот видишь, ты какой непримиримый.
И отказал Александру. Александру и нужен был ответ.
В конце концов с помощью Вирца удалось устроиться грузчиком в магазин. Работа, конечно, по сравнению с ЖДЦ, была легкой. Впятером - вшестером выгружали за день две-три тонны и разносить товар по прилавкам, но когда заметили, что во время передышки, он сразу заходит в бытовку и ложится спать, поползли слухи и недовольства, однако, Александр старался не обращать на это внимание. Получал Александр здесь так же, как на заводе, а ответственности никакой, к тому же, отпускали их раньше, чем закончится рабочий день. На этом бы можно было и успокоиться, но душа рвалась, хотелось большего. Александр ломал голову, куда себя направить и решил, что надо теперь квартиру попытаться заработать. Неизвестно, по очереди получит или нет, а ему надо отделаться от матери и ее гнета. Проработав месяц, Александр начал устраиваться в трест на любую должность, лишь бы получить квартиру. Александра уже согласились взять электриком, но стоило ему показать документы, на предоставляемые льготы, как тут же отказали в работе. Пробегав неделю, Александр попросился назад в грузчики, его приняли. Все шло не так, как хотелось, но Александр постоянно думал, как же быть дальше и продолжал добросовестно выполнять работу.
  Его лежание в бытовке, вынудило директрису собрать коллектив, включить вопрос об отношении Александра к работе. Все обвинение сводилось к тому, что он вроде бы не проявляет интереса к общей жизни магазина. Решили наказать Александра за отдых в бытовке, высчитать с него пятьдесят рублей. Александру было обидно, что он не может признаться в своей инвалидности и он только оскалился:
-Да лишайте! Я плевать хотел на ваш полтинник! У меня восемь тысяч на книжке!
Было обидно. Как он ни старался все в хорошие попасть никак не может.  Сколько можно лишать его заработанных с таким трудом денег? Каждая копейка у него на счету, а его обворовывают и обворовывают. Директриса напугалась агрессивности Александра и потом подумав, наказывать не стала.
  Появился магазин «1000 Мелочей». Часть продавцов и Александра перевели туда. Александр понимал, что он неудобен и от него избавляются, но он к этому отнесся по-иному: для него было интересно сменить работу, это вносило элемент разнообразия. Перевозили часть инвентаря, потом стали собирать горки вместе с молодым грузчиком. Александр сразу разобрался в конструкции горок. Это оказалось не так сложно и все руководство по сборке взял на себя. Его толковость сразу разглядели, стали обращаться и советоваться с ним. После подготовки помещений стал поступать товар. На помощь прислали грузчиков и уборщиц с бывшего магазина. С одним мужиком Александр был в очень хороших отношениях. При встрече они оба очень обрадовались и Александр обнял старика. Все были поражены таким сердечным отношением и завидовали, что не к ним у него такие добрые чувства.
  В этом магазине выбрали новую директрису из продавщиц. Так уж она лезла на эту должность, обещала, что превратит магазин в оазис. Она развила бурную деятельность, загребая жар руками грузчиков, используя их не только по назначению, однако и оплачивала некоторые работы хорошо. Пришел устраиваться грузчиком здоровый парень, работающий пожарником на химкомбинате, на хлопке. Директриса не знала, что делать и обратилась к Александру, он уже был бригадиром, брать его или нет. Александр по душевной доброте, не подозревая ничего плохого сказал, что можно брать. Тот с первого дня начал проявлять себя, лезть не в свои дела. Александр вначале относился спокойно к его номерам.
  Однажды, когда выгружали товар, его увидела Светлана с новым своим мужиком, обрадовалась встрече. Она удивилась, что Александр работает опять грузчиком:
-А что ты не пришел в ДК работать?
-Я приходил, но Емельянов не взял меня, а теперь, пусть сосет ...
 Действительно, когда кинофикация стала разваливаться, первую уволили Светлану за пьянку. Бабушкин остался один в аппаратной киномехаником и потом, и его уволили. Полетел и Емельянов за свои делишки. Развалилась дирекция киносети, потеряли работу все: и та директриса с «Октября», и оба Чуфеневы, и их обожаемый Шиндин.
  Открыли маленький магазинчик на тресте и несколько продавщиц перешли туда работать. Александра, как большого специалиста, пригласили за отдельную плату собрать витрины. Это была интересная творческая работа, как в детстве, когда собирал конструктор. Александр с удовольствие взялся за это, но денег ему не заплатили.
  По всей стране все превратилось в дефицит, выдавали только по талонам. В магазины завозились и накапливались порошок и мыло. Продавали только по команде, как на параде собирались толпы людей. Продавали сразу в четырех точках. Грузчиков и техничек распределяли и прикрепляли в помощь к каждой продавщице. Александр встал в одном из складов, с одной веселой молодой продавщицей, пожалуй, с единственной, с кем у него было хорошее отношение. Им обоим понравилось друг с другом работать. Она расторопно продавала, он быстро, оперативно таскал, распечатывал коробки и подавал пачки. У них быстрее всех шла торговля. Попутно оставляли запасы для себя и своих знакомых. Александру не зачем было, но он хотел достать для тети Маши. Через толпу пробрался Женька Воронин, приехавший из Барнаула. Он последнее время, когда приезжал, перестал к Александру ходить, а сейчас узнал, что тот работает в магазине и в этот день торгует моющими средствами, вот и пришел с Витькой, своим подельником и попросил достать для них порошок, заодно пригласили к Витьке на день рождения. Александр был обижен на него за то, что Женька стал от него отдаляться. Александр частенько к нему ездил и всегда ему во всем помогал: то найденную тушу барана ему отдал, то занимался у него ремонтом в квартире, то помогал переезжать на другую квартиру. Александр с детства любил Женьку, а тот всегда доставлял ему только неприятности. Это не могло до бесконечности так продолжаться, рано или поздно это должно было закончиться. На этот раз Александр опять стерпел и приготовил для них много пачек порошка и мыла. Было поразительно: неделю забивали все склады, подвалы, подсобки, а разошлось все меньше, чем за один рабочий день. Еще остались, кому не хватило, обиды и ругани было много.
  Вечером Александр пришел к Витьке. Ему хотелось повидаться, побыть с Женькой. Отдал порошок, но Женька вел себя опять не лучшим образом. Он все время разговаривал с Витькой. Александр терпеливо отнесся и к этому, но на душе было плохо.
  Свои запасы: коробку порошка и коробку мыла, Александр за свою цену продал тете Маше. Ему это все не нужно было, а тете Маше доброе дело сделал, вернув свои деньги. Потом материной подруге Нине достал утюг. Однажды тетя Маша пришла к нему на работу и попросила перетаскать ей уголь, который привезли. Александр, уставший от своей работы, пошел прямиком к ней и перетаскал машину угля и конечно же, бесплатно. Это его обижало, хотя он об этом молчал. Женька - родной сын, каждый раз приезжая, гастролировал по городу, пьянствовал, потом брал у матери деньги, подарки, ею приготовленные и уезжал. Витька с Динкой пропадали у нее на всех праздниках, и так заходили, чтоб она им стопку налила, но никто не думал ей помогать, а Александру ничего от нее не надо было. Он просто приходил скрасить ей старость и был вынужден помогать, ни в чем ей не мог отказать. Она же все время ворчала на него, что он плохой, а они хорошие. Александр пока молчал и терпел, но обстановка накалялась. Он был уже готов разорвать с ней все связи, но еще не торопился, наблюдал, чем это дальше кончится.
  На работе директриса надумала обновить спуск в подвал, пригласила специалистов и поручила Александру заниматься этим. Бык - один из грузчиков, не мог не влезть, не проявить и здесь себя. Александр рабочим подробно объяснил, как надо сделать скат. Мужики уже приступили к работе, но тут вмешался Бык, настаивая сделать по-другому, чтобы получился, как он сказал «накопитель». Александр видел, что он вообще не понимает ничего в этом, ни в скольжении, ни в трении: Александр спросил мужиков, которые уже стали склоняться на сторону Быка:
-Вы хоть сами-то понимаете, что он бред несет?
-А, вы сами разбирайтесь между собой.
В принципе, Александру что, больше всех надо? И он плюнул: пусть делают, как хотят, не у него дома и ладно. Потом, когда спуск был готов, стали выгружать машину. Товар застревал на полпути и Бык старался протолкать рукой коробки. Александр теперь дал волю своим чувствам, оценив его ум при всех:
-Ну, как твой «накопитель» работает? Ну, как прямо на транспортере.
Все разобрались, наконец, кто был прав. Из-за изобретения Быка, приходилось работать вдвое больше. Александр плюнул на этого умника и на всех, кто его таковым считал:
-Дураков работа любит.
Александр вновь стал искать себе подработку. Около его дома кооператоры строили пятиэтажку. Потребовался еще один сторож. Александр устроился, какие-то копейки да появились. Перебегая с работы на работу, Александр пришел к выводу: необходимо перевести пенсию на почту. Никто на работе теперь не знал, что Александр инвалид. Первый сторож работал два дня, Александр - один. На стройке прикормили собаку Альфу. Потом появился щенок, и пугливый, с маленькой головкой, пес, так что за воровство можно было не бояться. Собаки были добрыми, ни на кого не кинутся, но при появлении чужого поднимут лай, поэтому Александр заваливался ночью  в бытовке на диван со щенком, оставляя больших собак на улице для охраны. Конечно, сном это было трудно назвать, все равно, как следует не выспаться, но все же он, как в детстве, чувствовал себя хорошо в обществе любимых дворняг. Александр старался все время приносить из столовой и из дома побольше еды. Второй сторож тоже их кормил, подбрасывали рабочие, соседи из близлежащих домов. Это для собак была самая счастливая пора. Мать обрадовалась, что Александр работает на стройке, приперлась в его очередное дежурство своровать доски для своей дачи. Александр повел себя сдержанно, он обомлел от такой наглости. Ему платят за то, чтоб ничего не пропало, а она решила его посадить или по крайней мере, чтоб его оштрафовали. Собаки лаяли на нее. Мать пыталась с ними ласково разговаривать, хотела погладить, Александр съехидничал:
-Ну, погладь, погладь, если без штанов решила остаться.
Александр ненавидел ее. Везде, где могла, воровала, всех обкрадывала и все ей мало. Никак не нажрется, сволочь. Мать психонула, разозлилась и фыркнув, недовольная ушла. Настроение у Александра уже было испорчено.
  Привыкнув к двум работам, он чувствовал еще в себе скрытые резервы и договорился с председателем кооператива, чтоб ему выделили одну квартиру штукатурить. Александр уже начал подготавливать выделенную квартиру, но тут мать с Толиком начали строить себе дачу. Она попросила достать мастерки. Александр принес. Вскоре, тут Александр проштрафился. Он никогда рано не приходил на работу зная, что днем никто не полезет, да и собаки не пустят, а тут председатель задержался на работе и, не дождавшись Александра, пришел сам к нему домой и с порога заявил:
-Давай ключи! Ты уволен!
Александр, конечно, считал себя виноватым, но тем не менее он знал, что делал. Ведь в его дежурство не пропало ни шурупчика. Ему было первый раз стыдно за свою работу, раньше его не в чем было упрекнуть. Он не стал оправдываться, только проследовал за начальником на работу, извинился, что так получилось. Председатель заставил вернуть мастерки, робу, которую он дал для работы. На следующий день Александр сказал матери, что должен вернуть мастерки, не объясняя почему, да она и не поинтересовалась. Решил помочь матери с дачей. Толик клал кирпичи, мать велела Александру подавать ему, а сама руководила стройкой, в которой ни черта не понимала. Александр до этого привез с ней блоки, сделал опалубку под фундамент. Александр сказал, что они с Толиком будут класть кирпич, а она пусть им подает. Она психнула и убежала. Мужики приступили к работе. Александр стал класть стенку в том месте, где мать намечала баню. Александр уже выложил прилично, когда мать вернулась и удивилась, как профессионально все сделано, но потом накинулась на Александра, что он не там кладет. Александр не споря, стал перемещать стену. Мать подбежала и ногой все разрушила. Александр взбесился. Еще помогаешь этой сволочи, она же и рушит! Ну, хватит терпеть:
-Быстро отдала мастерки!
У него и так неприятности, увольняют с одной работы, на другой тоже идет к этому, а она еще на него «наезжает», даже не поинтересуется, почему он спешит. Александр переоделся, забрал мастерки и вышел за забор. Мать недовольная, что не смогла его подчинить себе, крикнула:
-Дурак!
Ах, дурак? Мать и раньше издевалась над ним. Он, вначале, остановился, гнев переполнял все его существо, но при соседях, не стал делать глупости, повернулся и ушел домой. Пусть она еще хоть раз, произнесет это, Александр ее захлестнет. Отнес мастерки на работу, забрав свою робу. Председатель сказал высокомерно и с обидой:
-Можешь и дальше отдыхать.
Конечно, он не знал, что Александр - инвалид. Александр не стал ничего объяснять, повернулся и ушел.
Вечером пришли мать с Толиком, вели себя тихо. Александр не стал сам начинать, знал, что мать еще сорвется. Александр затаил зло. Сейчас они с ним не разговаривали, занимались своей жизнью, поели и уселись на диван напротив телевизора, и дружно захрапели. Александр молча, терпеливо сидел в кресле ожидая, когда они выспятся и уйдут к себе в спальню, а он наконец-то посмотрит что хотел.
  Пришла беда - открывай ворота. Раз началось рушиться, то везде по швам расползается. Не поработалось и в грузчиках. Схлестнулся с Быком. Дело дошло до драки. Вначале Александр не выдержав больше унижения схватил его за руки, потом опомнился, что здесь для него не «то» место. Потом Бык, накинувшись на Александра, стал лупить его кулаками, завалив на стулья. Александр только и сумел крикнуть:
-Ну, паскуда, я тебя посажу!
Бык, действительно, пуще огня этого боялся. Он уверовал в свою безнаказанность и творил все исподтишка, а тут испугался, отпустил Александра.
  Александр не привык бросаться словами и, не переодеваясь, сразу пошел в милицию. Нет, надо раз и навсегда проучить этого подонка.   Пусть он хоть пятнадцать суток посидит за решеткой и потом «отмоется», как Александр все это пережил. В милиции дежурный сказал, если бы Бык ударил Александра, тогда бы можно было принимать меры. Александра бесило то, что «Бык» его постоянно в грязь втаптывает и ему, действительно, ничего сделать нельзя. Он пошел к юристу. Тот тоже оказался инвалидом, был на протезе и отлично понимал проблему Александра. Действительно, пока нормальный и отношение к тебе более менее хорошее, а стал инвалидом, каждая падла тебя унижает. Юрист составил заявление в суд за оскорбление личности, за то, что Бык дураком назвал Александра:
-Хоть ничего ему не сделают, но напугают.
Александр, благодарный своему «собрату», отнес заявление в суд. После этого вернулся и ничего не говоря, принялся за работу. Видно, этот жлоб что-то наплел директрисе и та собрала весь персонал у себя в кабинете. Она давно уже ныла, что надо новый запор на дверях сделать и теперь опять подняла этот вопрос. Александр ей говорил, что не имеет понятия, как ставить замок, однако, поручили сделать ему. Он просто сказал:
-Я не умею.
-Что ты не умеешь? Здесь же ничего сложного нет
-Ну, нет, нет, а я не умею. Вон «крутые» у вас сидят, они умеют.
Директриса начала обвинять Александра в том, за что другим ордена дают. Александр не оправдывался. Он понимал, куда она клонит и ждал, когда она доведет до конца начатое посмешище. Бык подал голос:
-Он еще зачем-то в милицию ходил.
«А, паскуда, струхнул!» Александр пропустил это мимо себя. Придет время, узнаешь, зачем в милицию ходят. Директриса, как хотела, так и подвела разговор к увольнению. Проголосовали за увольнение единогласно. Александр молча все это снес, а когда приняли решения, встал:
-Счастливо оставаться.
ГЛАВА  VII
  Александр поехал в торг устраиваться инженером по оборудованию. Он больше не хотел в работягах ходить, но это место было занято и Александра не взяли. Возвращаться на заводы он не хотел. Пошел в «Продторг», там все же почеловечнее публика. Ему предложили быть инженером по сантехнике. Александру была омерзительна эта работа, к тому же, он в ней ничего не понимал, но согласился. Куда деваться? Главное - не на заводе. Поехал с испорченным настроением домой, чтоб на следующий день начать оформляться. Проезжая мимо вокзала, Александр вдруг опомнился от тяжелых мыслей: «А, ну-ка, зайду в бюро по трудоустройству». Там  приветливая девушка посмотрела его трудовую книжку и диплом, обрадовалась:
-В пединституте требуется инженер по ТСО, пойдете?
-А что такое ТСО?
-Это технические средства обучения.
Александр обрадовался. Он еще не представлял, что это за работа, но он так хотел работать а институте, тем более, что он любил педагогов и врачей:
-Ну, давайте.
Девушка написала направление и Александр волнуясь, пошел в новое здание в отдел кадров. Там обрадовались, что нашли того, кого искали. Александра сразу повели к проректору по учебной части Жихареву, а тот в свою очередь - к ректору Колтакову. Александр осматривался. Первый раз он выходил на такой уровень и волновался. Жихарев представил его, показал документы и они вдвоем обсуждали его кандидатуру. В кабинете сидела женщина, как Александр потом узнал, зав.кафедрой иностранного языка. Она сразу же сказала:
- Как хорошо, что вы к нам пришли, сделайте нам два лингафонных кабинета?
Александр ничего не ответил. Он не знал, куда еще попал, что здесь есть, до конца работу понять не успел, только одно сказал:
-Посмотрим.
Пришли к выводу, что Александра надо брать и он пошел знакомиться со своим кабинетом, работой. Благо, справку из психдиспансера не потребовали и военный билет не спросили. Через два дня Александра пригласил в свой кабинет Жихарев и сообщил:
-У нас отдел свободный и мы Вам хотим предложить должность начальника. Скажите, кто бы из тех, где Вы работали, мог бы Вас рекомендовать.
-Ну, вот, я из грузчиков пришел, можете туда позвонить, а сам подумал: «Не дай бог он позвонит, там ему точно наговорят».
-Ну, что грузчики. Еще откуда могли бы о Вас сказать, где вы работали на должности?
Александр обрадовался:
-Фокин может сказать. Я у него инженером-технологом работал. Кстати, он кончил Ваш институт.
Жихарев обрадовался и позвонил Фокину. Александр удивился, откуда Жихарев знает его телефон? Тот заговорил:
-Добрый день, Георгий Михайлович. Вот мы хотим поручить Лисейкову небольшой отдел, как Вы считаете, справится он? Что Вы можете о нем сказать?
-С отделом он справится. Он абсолютно не пьет.
-Да! Совсем не пьет?! Это хорошо!
-Но любит женщин.
-Ну, что это за жизнь без маленьких радостей!
Поговорив еще на свободную тему, Жихарев радостный, что ему удалось найти на вакантное место такую «удачную кандидатуру», сообщил:
-Ну, что ж, мы принимаем Вас на должность начальника ТСО. Идите оформляйтесь.
Александр обрадовался. Вот, фортуна и к нему повернулась лицом. Александр понимал, что долго не продержится на этой должности, рано или поздно откроется правда о состоянии его здоровья и конечно же, его «уберут». Необходимо за это время, которое ему отпущено, показать себя и именно в работе, а ни в чем-либо другом, чтоб никто до него и после него не смог так работать.
  Александр получил свой кабинет на втором этаже нового здания. Там стоял единственный стол, пара стульев, несколько аппаратов и штабеля кирпича. Первое время очень часто наведывался предыдущий начальник Бессонов Витька – Бес, успешный выпускник этого же института, который проработал до Александра пару лет и его «съели». Он был популярной личностью, его многие знали в городе. Бессонов многое знал, был начитанным и многое умел, как инженер, но ничего существенного сделать не смог. Большую часть времени он тратил на «умные разговоры». На первых порах Виктор многое объяснил Александру, рассказал об обстановке в институте.
  Кабинет надо было поделить на две части, поэтому и находился здесь кирпич, из которого необходимо выложить стену. Для этого надо нанять студентов; - предложил Виктор - Александр решил иначе: он сам выложит стену и сварит стеллажи, но отдельно, за наряд. Это будет его первым калымом. Говорить Виктору об этом Александр пока не стал, неизвестно, как может получиться. Первым делом, надо решить кадровый вопрос, подобрать стоящих ребят, которые бы что-то умели. При очередной встрече с Бесом они зашли в кадры и увидели, что выпускник этого же института Лепилин Толик, который хорошо знал Беса, писал заявление на должность лаборанта в ТСО. Это смутило Александра. Его назначили начальником и за его спиной, даже не посоветовавшись и не послав к нему разобраться, набирали ему кадры. Лепилин оказался «позвоночным» - земляком Жихарева и тот по блату пристраивал его, что впоследствии и подтвердилось. Он был бездарем, ему ничего нельзя было поручить.
  Четкого плана у Александра не было, но надо было с чего-то начинать. Сразу же ему в качестве подработки позволили вести лабораторные по ТСО. Надо было быстро оборудовать лабораторию, оснастить ее, чем можно и начать обучение студентов. Александр на ходу все организовывал и тут же учился сам, осваивая кинопроектора, передвижки, «Украину-5» и «Радуга-2» вспоминая по-новому, чему учился, совмещая теорию с практикой. Он сейчас даже не помнил, как монтировать «Украину» и схему зарядки, диапроекторы, графопроекторы, эпипроекторы, с которыми еще не приходилось иметь дело, установил магнитофоны, проигрыватели для подключения записи и воспроизведения для обучения учащихся. Освоив досконально аппаратуру, Александр начал проводить лабораторные работы и одновременно занялся строительством стен у себя в кабинете. Лепилин был болен ДЦП и при каждой бездарности ссылался на свое здоровье. Александр же не делал скидки на свое состояние и молчал об этом. Нарядившись в грязную робу, они таскали раствор с улицы в носилках. Затем Александр разметив, вел кладку, а Лепилину поручил размешивать раствор и подавать его, и кирпичи.
  В первый же день пришел Бес и раскритиковал Александра, что они ерундой занимаются. Александр давно заметил, что они с Лепилиным могут только чистенькие ходить. Александр только сказал:
-Раньше ты был начальником и делал то, что хотел. Теперь я начальник и буду делать то, что считаю нужным.
Это произвело на Беса впечатление. Он умолк, наблюдая за их работой. Александр первый раз в своей жизни вел кладку и как он ни старался, у него все же вылез небольшой «живот». Стена покачивалась, как он ее не укреплял. Потом, через несколько лет, Александр только узнает, в чем была ошибка. Тем не менее, стена получилась. На каждой планерке по пятницам Колтаков предъявлял претензии Александру, настраивая всех против него, говоря, что ТСО не работает, хотя ни разу не был у Александра в кабинете. Александр все прекрасно понимал, к чему тот ведет, но молчал. Он делом себя покажет. Было тяжело на планерках получать выволочку. После кладки стены принялись за штукатурку. И Александр опять взял на себя самое тяжелое и ответственное. Он забрасывал на стену раствор и ровнял, а Липилин за ним затирал, но даже этого он не мог по-человечески сделать, оставались раковины. Александр только разводил руками. Ну, что с него спросить можно? Что ему поручить можно? С горем пополам они закончили и эту работу. Лепилин ходил недовольный, он не думал, что его работа будет связана с этим. Он предполагал ходить в галстуке и умничать, девок любить и водку пить, был недоволен Александром, но молчал. Потом стену побелили и Александр пригласил комиссию по проверке. Отметили плохую штукатурку и досталось опять Александру. Александр заполнил и сдал ведомость о проведенных лабораторных. В конце месяца бухгалтер схватилась за голову и побежала к ректору не зная, что делать. Зарплата Александра оказалась выше, чем у ректора. Тот тоже поразился и остался недовольным наглостью Александра. Но деваться им было некуда и были вынуждены оплатить все, однако, часы на лабораторные урезали. Так, первый раз, Александр утер ректору нос и постоял за себя. Лепилин теперь только понял Александра и приободрился, когда помимо зарплаты получил и по наряду столько же, что и Александр. Оказывается, еще помимо своей работы можно подрабатывать. Это было неожиданной приятной новостью. Лепилин ходил довольный. А сколько за это пришлось Александру перетерпеть?
  Александр как всегда пришел к ,Сисястой в баню, где она теперь работала кассиром. Пришла и ее сноха Динка, которая когда-то побыв с ним два раза поменяла на Витьку, подельника Женьки. Долго смотрела с ненавистью на молчаливого Александра, что «простилась» с ним, заявила:
-Я тоже могла закончить институт!
Александр собрал в комок все свое терпение, спокойно ответил:
-Ты могла закончить институт, да не закончила, а я не мог, но закончил.
На язык они все герои, а на деле ничего никто не смог. Ни Динка, ни Женькина Наташка, ни Любанька - хваленые всеми, здоровые, лучше его учились в школе и имея лучшие отношения в своем доме. Позапутались в своем «уме» перед ним и ничего не смогли. Не выполнили даже десятой части того, что он. Теперь они удивлялись  как он всего достиг, каким он на голову выше их стал, а они со своими алкашами замучились и свои пьянки не прекращали. Где они были раньше, когда он подыхал от перегрузок.
  Колтаков стал требовать оборудовать лабораторию розетками, упрекая Александра, что он долго тянет с этим. Александр пытался объяснить, что это не делается так быстро, необходимо достать розетки и провод, которых нет на складе, надо найти человека, который бы это сделал. Колтаков, не принимая объяснений требовал, чтоб Александр сам это сделал. Александра это возмутило, но он, все-таки, вышел из положения - договорился с электриком, а сам занялся организационными вопросами, доставая все необходимое. Электрик был опытный и высококвалифицированный, быстро и отлично выполнил работу. В это время Александр опять составил наряд на изготовление стеллажей, послал Лепилина нарезать под них уголки. Вместе с ним был лаборант с физмата, который тоже входил в ТСО. Лепилин на этот раз охотнее согласился на работу. Ему понравилось получать дополнительные деньги. Привезли доски для них, а пока все занимались своей работой, на которую Александр их поставил. Сам, не теряя времени, собирал мебель, от которой отказывались и выбрасывали, приобретая новую, стаскивал к себе и восстанавливал. Эту работу Александр тоже не мог поручить Лепилину. Так он собрал: три стола, шифоньер, прикрепив к нему зеркало, шесть мягких новых стульев, на которые кладовщица растеряла митизы, установил себе телефон, доставал вешалку. Когда каждый справился со своей работой, Александр пригласил двух сварщиков с кооператива, работавших по соседству и попросил сварить стеллажи, договорившись об оплате. Сам не стал варить, устал, да и опыта у них было больше. Мужики провозились день и сварили крепкий каркас, по разработанным Александром чертежам. Получилось очень даже пристойно. Подперли этим корпусом стену и она перестала качаться. Александр поблагодарил парней за работу и с Лепилиным они заплатили по десять рублей. Настелили на каркас доски, привинтив их и покрасив. Наконец-то, они навели порядок у себя в кабинете, расставив все ненужное на стеллажи и растолкав по столам и в шифоньер. Александр, взвалив на себя всю основную работу, все-таки справился быстро с порученным. Колтаков отстал, наконец-то, от него. Александр старался, чтоб Лепилин учился всему, н0о тот больше занимался посторонними делами. К нему приходили девочки, с которыми он без умолку болтал, стараясь понравиться. Дружил он с Алексеем - председателем студенческого профкома и Женькой - председателем комсомольской организации, племянником Фокина. Если Александр уважал Фокина, то Женьку и Алексея он уважать никак не мог. Они красиво умели говорить, но ничего не умели делать, призывали студентов к одному, а сами делали обратное. Ни в одном из них не было «стержня». Александр раз попытался образумить Лепилина:
-Ты присматривайся к работе, кто как делает и учись.
-Сколько можно учиться?! - Считая себя уже академиком этого бездаря.
отпарировал тот. Тут Александр не выдержал:
-Всю жизнь!
На работу, опять без согласия Александра и его ведома, приняли стоящего фотографа и инженера по оборудованию. Они сразу не подчинились Александру. Подчинялись только Жихареву, а Александра игнорировали и отказывались от его поручений. Одно он смог поручить только инженеру приобрести обои. Она достала и перестала являться на работу. Александр ее и предупреждал, что станет ставить прогулы и требовал, чтоб она была на работе, все бесполезно. Однажды в столовой Александр оказался с Колтаковым и Жихоревым за одним столом, решил посоветоваться:
-Я не знаю, что мне делать? Инженер неделями не появляется на работе и никак не могу заставить ее быть на месте, и работать.
Колтаков сказал, чтоб для начала Александр ставил ей прогулы, а потом подал докладную об увольнении.
  Александр уставал обрабатывать стольких бездельников, отчитываясь о выполненном, а они над ним издевались, насмехались, но за счет него получали зарплату. После разговора с Колтаковым Александр так и стал делать, ставил ей прогулы и ничего при редких встречах не говорил. Инженерша не чувствовала опасности. Когда прошел месяц и она пришла получать деньги, получать-то было нечего. Ее вызвать к себе Жихарев, предложив написать объяснительную. Она не смогла ничего вразумительного сказать. Пришла в кабинет к Александру разгневанная, с претензиями, думала, что Александр начнет выворачиваться:
-Кто сообщил Жихареву, что я не работаю и поставил мне прогулы?!
-Как кто? Я!
-Как ты посмел?! - Думала ей поможет ее блат.
-Я тебя предупреждал.
Потом Жихарев вызвал Александра к себе:
-Может надо простить ее? У нее ребенок?
-Ей эта работа не нужна и эти деньги. Она строит себе гараж и «фарцует».
-Эта правда?
-Да.
-Ну, тогда конечно, надо ее увольнять.
Инженерша была недовольна, что Александр не «клюнул» на ее красоту, заставлял ее работать, оказался не «джентльменом» по отношению к даме. Затаив, против него зло, она уволилась.
Общаясь по хозяйственным делам, Александр обратил внимание на комендантшу корпуса - Очень сексуальная женщина. Хотя она была замужем, Александр не считал это помехой добиться ее. Отношения у них сложились доброжелательные И в один день он предложил ей сходить в сауну на «Электропечь». Она с удовольствием согласилась. Пришла в назначенное место, где они договорились встретиться. Дождались, когда освободится их номер и вошли внутрь. Александр все это время сдерживал свои чувства боясь, что все сорвется. Стал спокойно раздеваться. Она как-то не решАлась, стеснялась, потом, посмотрев, как он смело раздевается, тоже решилась. Александр наблюдал, как она обнажается, предвкушая наслаждение. Женщина осталась в нижнем белье и дальше не решалась раздеваться. Тут Александр начал действовать. Он стал ее целовать и ласкать, снимая остатки белья. Это было что-то неземное! После длительного воздержания и огромных нагрузок он, наконец-то, ласкал такое прекрасное тело! Как Александр боялся потерять ее! Он хотел «иметь ее» всегда! Главное - сейчас он ею владел! Он положил, ее тут же в прихожей на полу. Какое же он получит огромное удовольствие! Не хотелось, чтоб эта минута небесного наслаждения и счастья проходила. Он «добился» этой красивой женщины. После этого женщина освоилась с ним и стала спокойнее. Они пошли мыться под душ, потом в парилку. Александр ласкал ее, тем самым возбудив себя вновь и в душе более спокойно занялся с ней опять любовью, растягивая наслаждение ласкал ее. После этого они купались в бассейне. К сожалению, отпущенные им два часа, быстро пролетели. В завершение, они посидели за столом в комнате отдыха, попили чай любуясь друг другом. Только горе бывает большое и непреодолимое, а счастье - мгновенное. И их счастье подошло к концу. Они оделись и пошли пешком, наслаждаясь снежной ночью, освещенной редкими огнями новостроек. Александр думал, что их отношения дальше продолжатся, но она отделалась после этого от него, желая помучить. Ей-то было проще, она могла это позволить, имея всегда рядом мужа. Александр воспринял все спокойно ничего ей не сказав, но начал быстро новые поиски, чтоб найти, если не жену, то хотя бы постоянную женщину.
  К нему в кабинет шли девчонки, но они относились к Александру, как к подружке, а для наслаждений выбирали других парней, которые тоже не вылазили от него. В этом обществе появилась новенькая. Она приехала из Барнаула. Жила в Заречье в квартире, что досталась ей от бабки. Училась заочно в Барнаульском пединституте, а в их институт устроилась гардеробщицей. Александру надоело смотреть, как все сходились у него в кабинете, а его за мужика не считали. Однажды он пошел провожать эту гардеробщицу домой. Она была моложе его на восемь лет. Они не дождались автобуса и остановив попутку, доехали до ее дома. В квартире был хаос. Девушка, быстро приготовила легкий ужин. Вели светский разговор. Потом Александр начал «действовать». Девушка ничего еще в жизни не значащаяся, вела себя так высокомерно, с амбициями, как будто она не гардеробщица, а премьер-министр. Она ожесточенно сопротивлялась. Завязалась борьба, но Александр так желал это молодое тело, настойчиво шел к своей цели и овладел ею. Потом стал по-человечески ей объяснять, что не для обиды он это сделал, а хотел бы быть с ней постоянно, но она на правах хозяйки стала выгонять его. Девушка обвинила его во всем. Александр понял, что бесполезно этой самовлюбленной дуре что-то втолковать, плюнул на все, оделся и ушел. Он никому не рассказывал об этих женщинах и не выгонял их из своего кабинета, когда они приходили повертеться перед ним с другими парнями, но ,однако, теперь не предлагал им своих услуг, а просто игнорировал, думая о работе. Главное - он все же «был» с ними.
  Наступил Новый год. На начфаке организовали застолье. Александр обеспечил музыкой и наверное, впервые, за все это время он сидел нарядный, среди такого большого общества красивых дам. К сожалению, он еще не вызывал к себе интереса, поэтому было только застолье и танцы. Однако, все узнали, что он непьющий, восприняли его неоднозначно, но обратили на это внимание и задумались. Такого они на своем веку еще не встречали и наконец-то, заинтересовались им. Закончив более-менее свой кабинет, Александр, наконец-то, смог заняться лингафонными кабинетами. Он знал, что не сможет сам разобраться. Александр задумался, как быть? Он пришел к выводу, что с этим успешно справятся его орлы с «Котелка». Встретился с ними и предложил калым. Мужики с удовольствием согласились, обсудили стоимость работ и Александр начал составлять договор, выписывать наряд и оформлять необходимые бумаги, решая все вопросы. Дело его застопорилось из-за инженера АХЧ. Кроме интриг и разговоров о том, какая она сексуальная, она ничего не могла. На очередной планерке, зав.кафедрой иностранного языка взорвалась по поводу того, что уже несколько месяцев действует отдел ТСО, а начальник не хочет делать ей лингафонные кабинеты. Александр в ответ тоже взорвался, что обвиняют его при всех, когда можно было зайти к нему в кабинет и поговорить с ним персонально, посмотреть, чем он занимается:
-Я уже начал заниматься этим вопросом! Все рычаги задействованы!
Заведующая, не владея ситуацией и не зная сути дела, была вынуждена замолчать.
  Наконец-то, Александр оформил все документы, смог пригласить своих ребят и заняться монтажом. Они работали за деньги, а он просто так задерживался с ними, стараясь во все вникнуть, разобраться, научиться, пропадая с ними до десяти - одиннадцати часов вечера. Смонтировали два лингафонных кабинета - на Начфаке и Физмате. Александр был благодарен мужикам за выполненную работу, а они ему, что дал подзаработать.
Зав.кафедрой иностранного языка была удивлена, смягчилась:
-Спасибо за лингафонные кабинеты. Я не думала, что вы так быстро их сделаете.
Александр был доволен, что его старания отметили.
На физмат пришла новая преподавательница иностранного языка. Она пригласила его показать, как работают в лингафонном кабинете, и помочь разобраться с аппаратурой. Они сразу приглянулись друг другу и Александр пригласил ее к себе в гости. Он провожал ее до дома и уговаривал, она долго не соглашалась, и все же потом, используя и силу, и уговоры, Александр сломал ее сопротивление и она поехала с ним. Попив кофе, он уложил ее в постель. Она все время чувствовала себя неуютно. Ее мучила совесть перед мужем. Александр понимал, что это было у них в первый и последний раз. А жаль! Все было превосходно и не хотелось расставаться с такой женщиной, но делать было нечего, и он потом ее проводил на автобус.
  Александр начал монтировать радиоузел, договорившись опять с мужиками с Котельного завода. Теперь согласились двое других и Александр сам включил себя в наряд. Он уже разбирался сам и ему нужны были только толковые помощники. Спланировав все, посоветовавшись с «Бесом» и мужиками, как лучше сделать, они быстро, оперативно смонтировали и настроили радиоузел, развесив по всему зданию динамики, оборудовав ими и микрофонными выводами актовый зал. Установили «колокол» на крыше, над входом, где проходили линейки.
 
  Неувязка получилась при получении денег. Колтаков не подписал ведомость и Александр на свою ответственность, подделал его подпись через «дралоскоп», на просвет через окно. Его злило такое отношение ректора. Все было обговорено перед началом работы, а когда она выполнена, он начинал срезать заработанные деньги. Для него договор и наряд были не авторитетами. Судиться и доказывать - уйдет много времени, испортить только отношения - работа застопорится. Мужики обидятся, что пообещал заплатить, а сам деньги даже не смог выбить. Несколько раз срывалось получение денег. Мужики отпрашивались с работы, а с бухгалтерией не ладилось и в конце концов, получать деньги пришел только один. Пришлось на ходу переписывать ведомость на двоих, при этом много денег потеряли. Пришли в кабинет Александра и начали делить эти деньги. Александр поделил поровну на три части. Мужик пересчитал и прибавил себе с напарником, обделив Александра. Александр, решил спокойно разобраться:
-Это почему ты так считаешь?
-Мы больше работы выполнили.
-Вы больше монтажных работ выполнили, а сколько я нервов положил на организационную работу, ты не знаешь? Составить и подписать все необходимые бумаги, все согласовать, а деньги мы потеряли не из-за меня, а то, что вас на работе нет и не пришел второй, а не я. Ты знаешь, что в конце ректор уперся и я пошел на криминал - поддел его подпись, и что у меня от этой нервотрепки сердце прихватило. Да и без меня у вас бы не было этого калыма и этих денег. Я, вообще, должен больше вас получить, как бугор, но я с вами поделил поровну. В чем моя нечестность?
Наконец, до того дошли слова Александра. Поделили все поровну, но у Александра остался неприятный осадок. Он решил, что с этими двоими у него никогда больше общих дел не будет. На следующий день он пришел на Котельный завод. Второй мужик напившись, налетел на него:
-Верни моих сорок рублей!
Александр не выдержал:
-Может, тебя еще и посрать сносить?
Тот сразу бросился искать поддержку, желая натравить на Александра мужиков. Обратился к самому здоровому, который мог за себя постоять:
-Слышишь, Борода?!
-А что ты, сразу Борода, если у тебя претензии ко мне? Пожалуйста, к барьеру.
Мужики засмеялись, как он его на место поставил. Естественно, Борода видел, кто виноват в этой ситуации. Александр попрощался с мужиками и ушел.
  Неожиданно для Александра, когда он занимался работой, зашел Жихарев. Он никогда у Александра не бывал, а тут появился, спросил о делах. Потом перевел разговор на ту тему, из-за которой, собственно и пришел:
-Говорят, ты уже пол-института «перетаскал»?!
Александр знал, откуда эти разговоры идут. Он увидел Татьяну-комендантшу, как она утром приехала с одним лысым преподавателем. Меняла других мужиков. Александр наедине ей как-то сказал, на кого она его променяла, на какого-то плюгавого. Она начала на него орать, что это не его дело и Александр сказал:
-Шлюха же ты, все-таки!
Ее это, конечно обидело и она натрепала поварихе, за которой Александр ухаживал. Александр терпимо к этому относился, ничего ей не говоря, а Жихареву в этот раз ответил:
-Да ну, глупости. Это злые языки. - И он был прав.
  В институт приехала кандидат наук из Киева читать лекции. Александр не думал, что у него что-либо может с такой красивой женщиной получиться и все же, попытался познакомиться с ней. Она пошла на знакомство. Он стал ходить к ней в центральную гостиницу, где она остановилась. Какие это были встречи! Незабываемые! Она приехала с дочерью.  Сын учился в лесхозтехникуме. Муж работал учителем в школе на Телецком озере. Они и приехали повидать сына и мужа, а заодно она подработала в пединституте. Александр возил их на трамвае в лес, где рвали вербу. Женщина собирала одуванчики на салат, которым потом угощала в номере у себя. Все было так превосходно, но потом приехал ее муж и отношения прекратились. Александр был счастлив, что такая женщина обратила на него свое внимание.
ГЛАВА  VIII
  Из газет Александр узнал, что открылось и начало работать общество инвалидов и он, одним из первых встал на учет, чтобы общаться среди таких же, как и он, и пользоваться льготами, которые для них представлены. Он заметил такой парадокс: среди здоровых он выглядел хуже всех, уступая во всем им и не вписываясь в общую картину, а среди инвалидов - лучше всех. Он не сломался, не опустился, вот, что значит работать и бороться с трудностями. Хоть его так же гнули к земле удары судьбы, он не жаловался, принимал все на себя и окреп. Александр чувствовал, что для него нет места в обществе. С ограниченной жизнью инвалидов он не хотел мириться, но и здоровое общество его не принимало. Александр был одинок, находясь между наковальней и молотом.
В городе образовался клуб «Кому за тридцать» и Александр с удовольствие стал туда ходить. Он себя почувствовал в своей тарелке. После первого собрания, когда решали все организационные вопросы, вскоре состоялась первая встреча в Драмтеатре. Все сидели вдоль стен зала, играл ансамбль, поднимались танцевать. В руководителе ансамбля Александр узнал  Лозового Сергея, с которым ехал в поезде, когда учился в техникуме. Они оба обрадовались встрече. В ансамбле на ударнике сидел Забродин - злейший враг Александра. Когда они вышли в антракте покурить, Александр вкратце рассказал о Забродине, что он за человек. После танцев вшестером отправились к одной девушке. Сергей, по дороге прихватил три бутылки. Квартира находилась у «Детского мира» - трехкомнатная, огромная для одинокой женщины. Девчата быстро приготовили на стол, включили музыку и веселье продолжалось. Танцевали, шутили, рассказывали анекдоты. Далеко за полночь угомонились. Каждой паре досталось по комнате. Лучше всех провел ночь Александр со своей женщиной. Александр еще продолжал некоторое время с ней встречаться, пока не выяснил, что у нее таких, как, он на каждый палец по десятку.
  К Александру стал «прилипать» проректор по науке - Берулава. Александр сразу заметил, что его отношения не бескорыстны и сразу решил сказать, что он подчиняется только Жихареву и никому больше. Александр знал, что в институте руководит мафия в лице ректора, проректоров и главбуха. Вся власть была в руках «черного монаха» Берулавы, который, оставаясь в тени, за спиной Колтакова творил страшные дела. Он взял себе на должность секретаршу, достал докторскую, и она ему ее перепечатывала. Открыл в институте всевозможные коммерческие лавочки, кооперативы и «кормился» с них. Ничего не соображая в науке, открывал дутые факультеты, не подкрепленные методической и кадровой базой. В дальнейшем, пользуясь своими связями, Берулава получил докторскую и стал Членом корреспондентом, заставляя всех и все работать на себя.
  Осипов - проректор по заочному отделению, творил не менее страшные дела, пользуясь властью и незащищенностью студенток. Он в наглой форме, насильно склонял их к близости за задолжности по предметам и хоть тут же работала его жена, и ей говорили про это, она молча все это терпела. Жихарев был носителем их воли, что они скажут, то он и разносил, не имея своего мнения ни в чем, и прятал, как страус, голову в песок. Он был лояльным. Самым толковым был проректор по хозяйственной части - немец Вольф. Он тоже участвовал в их дележе, но с ним мало считались и «обижали». Ректор получал деньги по всевозможным документам. Так Александр сам видел ведомость за проведенные, как бы, им часы. В действительности, Колтаков никогда никаких лекций не читал. Все они искали подходы к Александру. Занимаемая им должность представляла для них определенный интерес, но он держался особняком. Пока Александр копил компромат против них, готовясь к последней драке, когда это настанет, и себя грязными делишками запачкать нельзя, он старался, как можно больше работать и зарабатывать деньги честным трудом.
  У ректора кончился срок правления и он выставил безальтернативно свою кандидатуру. Александр уже познакомился, но пока не сошелся с человеком, о котором ходили по институту хорошие отзывы, самостоятельным, умным честным и порядочным деканом ИПФ Зязиным Анатолием Орестовичем. Многие были склонны его выбрать ректором. Александр с Алексеем, Женькой и другими активистами проводили работу по выбору Зязина. Когда они состоялись, все молчали, Жихарев зачитывал приготовленную речь и только Анатолий Орестович и его заместитель бросили вызов обществу, пытаясь остановить этот беспредел. Больше их никто не поддержал. Не все участвовали в этих выборах, приглашены были только лояльные. В неблагоприятных оказался и Александр. По специфике своей работы он сидел в своей аппаратной, озвучивая это собрание и из окна смотрел за происходящим. Естественно, прошел единственный кандидат - Колтаков. По окончании Александр поехал на ИПФ и они долго возмущались с Зязиным и его сторонниками, происходящим в институте. О какой работе и учебе может идти речь?!
  От всего происходящего вокруг, настроение было отвратительным. Все тяжелее Александр себя чувствовал и домой приходил, не ощущая доброжелательности.
  Уже около года мать не трогала его, общаясь только со своим мужем. Это было лучше, чем терпеть от нее унижения. Тут она решила, что прошло достаточно времени, Александр забыл прошлое ее оскорбление. Она решила напомнить, кто в доме хозяин. Накинулась на Александра ни с того ни с сего, стала обзывать и оскорблять. Нет, хватит прощать ей все, что она ему сделала. Ну, хотя бы не мешала, не ломала все, что он с таким трудом создает, если не желает помогать! Хватит, надо все-таки дать ей понять, что он уже в институте работает и ни кем либо, а начальником , его там на «Вы» называют, а дома она его постоянно унижает, в грязь втаптывает, он не желает так жить. Мать прошла в кладовую. Александр встал и проследовал за ней. Она ничего не подозревала, Александр размахнулся и ударил ее, потом, второй раз с такой силой, на которую был способен, но убивать не стал. У матери хлынула кровь изо рта. Александр не знал, что сделал: разбил ей щеку или выбил зуб. Мать вытаращила обезумевшие глаза, завизжала, до смерти испугавшись, все бросила и полетела к Михайлихе. Она не ожидала такого от сына. Бросила ему:
-Денег больше мне не плати! Не нужны они мне!
Александр был согласен. Хватит платить ей и терпеть унижения, лучше по столовым питаться. Он ждал, что мать теперь предпримет: вызовет скорую или нет. Чтоб отправить его в больницу. Мать осталась ночевать у Михайлихи. На другой день Михайлиха бросила:
-Ты мать ударил!
Ну, хватит и ее терпеть! Сколько можно?! В детстве от нее натерпелся и теперь «умничает» перед ним, орет. Нет, Михайлиху, бить конечно, не будет, с ней он по-другому распутается. Она ему в конце концов никто. Александр встал и ушел и с этого момента перестал с ней здороваться и разговаривать.
ГЛАВА IX
  У студентов началась практика, и их повезли на Аю, направили с ними и Александра. Он  озвучивал мероприятия и фотографировал. Эта работа была отдыхом. Правда, на танцах произошла драка между студентами с обслуживающим персоналом - парнями из деревни. Драку затеяли деревенские, чтоб порисоваться перед девочками. С их стороны это было безрассудно. Студентов было значительно больше. Александр оказался в эпицентре драки. Он пытался остановить ее, опасаясь за аппаратуру. Ему и самому хотелось влезть в эту «чехарду», но его опять подвела отвратительная память. Он не знал, кто из них кто. Он не помнил своих. Долго еще говорили о случившемся. Один студент обратился к Александру:
-Только не говорите в институте о случившемся.
 Александр и не собирался об этом рассказывать. Ребята были на высоте, сумели постоять за себя, Александр одобрял их поступок. Так с подонками и надо расправляться.
  Днем проводили всевозможные мероприятия, катались на лодках, загорали, гуляли. Несколько студенток проявляли к Александру интерес, но ничего у него не получалось с ними. Они почему-то разочаровывались в нем.
  Через десять лет, впервые, приехала домой в отпуск Валька со своей семьей. Александр был рад видеть племянников и зятя. Мать рассказала своей дочери, что Александр ударил ее и Валька разозлилась. Все ели за столом, Александра не приглашали. Он сходил в городскую столовую, потом зашел на кухню, где Валька мыла посуду. Увидев его, она рассвирипела:
-Это, надо  же, мать ударил! - схватила нож и оскалилась. - Да я тебя убью, потом справки соберу, и мне ничего за тебя не будет.
Александр промолчал: «Ну, что ж, мамочкина дочка, ты сама сделала выбор! Тебе не надо собирать справки, ты и без них дура! Тебе-то как раз и сделают, а вот мне справки собирать не надо, именно мне и ничего не сделают, если я Вас перережу! Но, черт с тобой, я научу тебя отвечать за свои слова!»
Валентина и на этом не успокоилась. На следующий день в комнате она победоносно заявила:
-Тебе от матери достанется только шифоньер и диван, на котором ты валяешься, остальное - мне.
Александр, наконец-то, решил с ней поделиться своим давними планами:
-Как я и обещал, над чем ты тогда надсмехалась, я  накопил десять тысяч. Ты глубоко ошибаешься. Я уйду отсюда с одним чемоданчиком, как и всегда отсюда уходил, все уходили, и отец, но через год! У меня будет то, о чем ты и не мечтала!
Сестра не ожидала такого ответа:
-А я думала ты больной...
-Да, я инвалид по существу второй группы!
  Пока Александр был на работе, Валентина с матерью обсуждали его и готовили очередные пакости, настраивая племянников против него. Когда вечером он вышел к племянникам во двор, где они играли. Ромка с Маринкой начали над ним насмехаться и говорить гадости. Александр кое-как сдержал свой гнев:
-Значит, у вас дядька плохой?
Они хором ответили:
-Да, ты плохо! А бабушка хорошая!
Оксанка засмеялась:
-Маринка, Ромка! Вы что, с ума сошли!
Александр больше не мог терпеть:
-Ну, хватит, детки, с Вами баловаться! Вы уже ничего не помните, что я для вас сделал! «Купила вас бабка шелагушками!» Ну, Вы уже не маленькие, пора бы и научиться отличать плохое от хорошего! В конечном счете, у меня свои дети, и я им меньше дал, чем Вам! Я научу Вас отвечать за свои слова.... Он повернулся и ушел домой.
А когда Ромка сдал  старые ненужные журналы и бутылки, чтоб заработать, бабка страшно на него наорала. Ромка еле выдержал и замолчал. Александр воспользовался этим, пусть теперь знает, что дядька заступаться не будет:
-Ну, что хорошая у тебя бабушка?
Ромка все прекрасно понял и промолчал насупившись.
  Перед отъездом Валька пригласила Александра сфотографироваться на память. Он спокойно ответил:
-А я тебе что брат, сват, чтоб со мной фотографироваться? Вон у тебя хорошие бабушка с дедушкой. Вот с этими родственниками и фотографируйся.
Александр не пошел их и провожать на вокзал, когда они уезжали, попрощался только с зятем. Они уехали, и у Александра как камень с души свалился. Мать только теперь угомонилась. К ней пришла тетя Зоя, ее подруга, и спросила Александра:
-Ты поедешь в Прибалтику?
-Конечно, а почему же нет?
-Ну, увидишь Валю, передавай ей привет.
-Боюсь, что я ее больше не увижу.
Тетя Зоя напугался:
-Как так?!
-Да вот так.
Мать, присутствуя при их разговоре, не понимала, что он имеет ввиду и тоже растерялась, но спрашивать не стала.
  Наконец-то,  у Александра настал отпуск и он, молча собравшись, ничего не говоря уехал.
Перед отъездом Александр сходил к младшей дочери с подарком. Все эти года он разыскивал ее по всему городу. Таньку через каждые полгода выкидывали с работы за пьянки, прогулы и нежелание что-либо делать. Она переходила в другой детский сад и перетаскивала за собой Наташку. Увидев его в последний раз, Танька заявила:
-Дура я! Надо было тебе алименты присудить.
Александр собрал все свое терпение в кулак:
-Ну, попробовала бы. Ты думаешь, до тебя менее крутые были? Они тоже пытались кредит мне повесить, нажиться на мне, но до сих пор своими ножками ходят. Вы, проститутки, от меня ни копейки не получите. Если я чем и смогу помочь, то все моим детям достанется. А Вас пусть Ваши хахали поят и наряжают, вы у меня сдохните, я Вам руки не подам.
В этот раз ,Татьяна уже, вообще, нигде не работала и бабка устроила Наталью рядом с домом в детский сад. Александр «вычислил»ее и на этот раз, но когда пришел, Наташа не пошла к нему на руки, боится, плачет. Как Александр и воспитательницы не уговаривали ее, она убегала. Тогда Александр пошел к Таньке. У нее была, как обычно, компания. Александр зная, что рискует, вызвал ее:
-Пошли к дочери, она в руки мне не дается, а мне ее надо сфотографировать.
Мужики сразу «всполошились», кто это там пришел. Танька им объяснила, оделась и пошла с ним. Александр по дороге сказал:
-Вы, что ж, суки, делаете?! Настраиваете дочь против меня! Бабкина, по-видимому, работа? Я обоих вас прирежу, но дочь не отдам! Сами для нее ничего хорошего сделать не можете и от меня отворачиваете.
Танька вскрикнула:
-Только тронь мать! Она ни при чем!
Пришли в детский сад. Дочь стала жаться к матери, немного успокоилась. Александр смог с ней поговорить, отдал подарки и сфотографировал. Настроение от встречи испортилось. Дочь его не принимает. Ничего, все равно он изменит ситуацию. Дочь еще поймет, кто он для нее, и разберется, кто хороший, кто плохой. После таких встреч, Александр получал столько отрицательных эмоций, что в течение года с трудом приходил в чувство. Спасали  его каторжная работа, трезвый образ жизни и частично, отношения с женщинами.
  Со своими неприятностями и проблемами Александр забыл совсем, что незаметно пролетело три года, как он не был у старшей дочери. Теперь, первым делом, он поехал повидать ее, оказать ей поддержку, дать почувствовать, что он ее любит и думает о ней. Александр каждый год присылал ей подарки, но этого было мало. Как Александр по ней соскучился!
  В Плесецк он, как и в первый раз, приехал в белые ночи. Наталья поменяла квартиру, и Александр, расспрашивая редких прохожих, узнал, где живут старики Хабурины и как до них добраться. Поднялся на пятый этаж и позвонил в дверь. Через несколько минут за дверью мужской голос спросил:
-Кто там?
-Это я, отец Любы.
За дверью зашуршало. Дед обрадовался приезду Александра и открыл дверь. Александр был поражен такой встречей. Он сразу понял, что дед в нем души не чает, хотя видел-то его, всего только один раз. Дед пригласил Александра пройти, раздеться, а сам пошел на кухню готовить ужин, сообщив Любе, что ее отец приехал. Люба заспанная, раздетая, поднялась с кровати и не поняв до конца происходящего, легла опять спать со своим двоюродным братом. Александр не стал беспокоить ее, пусть спит, с утра он с ней пообщается. С дедом они долго беседовали за ужином. Александр все расспрашивал, какие у них новости, о Любе. Оказалось, что Наталья уехала в отпуск. Неизвестно, может Александр чем-то повлиял, но дед, раньше запивавшийся, тоже бросил пить и этому Александр безмерно был рад. Сейчас к ним в гости приехала старшая дочь, которой дед был отчимом. После длительной беседы дед постелил Александру.
  На утро все проснулись. Люба не очень льнула к отцу. Александр правильно все понимал: она не привыкла к нему, у нее не было особой тяги. Ну,. ничего, он не торопил события. Главное -  соблюдать терпение и спокойствие. Люба поспешила домой. Мать уехав, поручила ей кормить цыплят. Александр собрался с ней посмотреть, где теперь они живут. За ними увязался Любин брат. Александр сказал, что они быстро придут, кое-как смогли его уговорить остаться. Александру так хотелось первый раз побыть с ней наедине. Выйдя из дома, он взял дочь за руку. Какое счастье было идти с ней рядом, держать в руке ее маленькую ладошку, ощущать себя отцом. По дороге Люба нашла 20 копеек, подняла и решила отдать отцу, на что он сказал:
-Оставь себе, что-нибудь купишь. Все, что нашла -  это твое.
Они зашли во двор, прошли в дом. Александр прошелся по комнатам. Потом дал дочери переснятые на ксероксе фотографии с позами интимной жизни. Он понимал, что рано это делает, но не знал, когда еще приедет, а половое воспитание ребенка вести надо. Дочь бегло посмотрела и положила под матрац своей кровати. Александр не хотел, чтоб она выросла холодной и не испытывала счастья от любви. Потом они вышли во двор. Александр нашел общий язык с привязанной на цепи доброй и ласковой собакой. Дочь увидела, как он любит животных. Она накормила цыплят, закрыла дом и они пошли обратно. Бабка ночевала на даче, дед поехал за ней, чтобы подменить . Александр хотел как-то разнообразить скудную пищу и предложил сходить в лес за грибами. Хотелось посмотреть, какие у них здесь грибы. С трудом уговорил старшую сестру Натальи, и на следующий день они поехали на дачу, чтобы пригласить деда, но он без энтузиазма встретил их предложение. Он не был грибником. Грибов было много, да каких! Они быстро собрали три ведра и поспешили выйти из леса. Дошли до перекрестка, бабку посадили на проезжающий мотоцикл, чтоб он довез ее до остановки, а сами пошли пешком, разговаривая по дороге. Старшие дошли до остановки, а Люба с братом отстали. Александр потеряв ее из вида, забеспокоился и пошел назад искать их. Люба, держав своего брата за руку, спокойно шла в низине вдоль дороги. Александр успокоился, увидев их. Люба, покусанная комарами, сказала:
-Я больше не пойду за грибами.
-Ну и зря!
Немного раздраженно ответил отец, потом понял, что напрасно он так с ней. Люба просила купить красивую стирательную резинку. Александр спросил, что у нее нет что ли резинки? Любе хотелось красивую. Денег у Александра лишних не было, он привез их на велосипед. Александр, сколько радости ему доставлял велосипед подаренный отцом хотел, чтоб у всех детей он был, чтобы дети не швыряли деньги на что попало. На следующий день Люба похвасталась:
-А мне бабушка купила резинку!
Александр омрачил ее счастье:
-Чтоб этой резинки тебе хватило до окончания института.
Александр спросил, где у дочери часы, которые он ей подарил в прошлый раз. Она сказал, что мать забрала себе. Александру было не по себе. Он из последних сил старается все сделать дочери, а мать у нее забирает. Не в состоянии сама себе купить что ли?
  Взрослые занялись перебором грибов. Вообще, дочь тянулась к отцу и они все время были вместе. Она рассказала все семейные тайны. Бабка два дня кормила всю ораву грибным супом и жареной картошкой с грибами, хотя Александр хотел замариновать их на зиму.
  Александр собрался в дорогу. Бабка собрала ему продукты и хотела проводить, но Александр отказался. Ему хотелось, чтоб провожала его только дочь и чтоб это осталось и у него, и у нее в памяти:
-Меня проводит Люба.
Они шли на остановку. Александр тащил свои вещи, Люба резвилась, стреляя из пистолета. На остановке он любовался своей дочерью - самостоятельная девочка и веселая. Как не хотелось прощаться, но что делать, ей надо учиться. Подошел автобус, Александр поцеловал дочь и сказал:
-Ну, в общем, ты неплохая девочка растешь.
Когда автобус тронулся, Люба помахала вслед. Сердце ныло от разлуки. Как он любил свою дочь!
  После дочери, Александр поехал к сыну и отцу. В Краснознаменске остановился в гостинице и так ему понравилось в ней! Все чистенько, каждый день убирают номер. Только больше расходов на жилье и на питание. Зато, никто не заглядывает ему в рот, не считает, на сколько он наел. Валька увидела его в городе и позвонила отцу, что Александр приехал. Она была поражена, что он остановился не у нее, а в гостинице. Встретились с отцом. Отец был в гневе. Он всегда считал Александра слабаком, безденежным. Александр пошел на такие неимоверные расходы: каждый год к нему ездит, институт сам закончил, тратит на гостиницу. Где он такие деньги берет?! Отец решил сделать выволочку:
-Ты что, такой богатый, что в гостинице останавливаешься?!
-Вот потому, что я небогатый, поэтому я и решил останавливаться в гостинице. У Вальки жить мне «дороже» обходится. У меня «нет таких денег».
-Вы же брат с сестрой! Два моих ребенка! Ведь мы помрем, у Вас никого родней на свете не будет!
-Тебе она дочь, а мне никто! Хватит, понянчился я с ней! Пусть теперь своими ножками походит. Каждый получит то, что заработал!
Александр рассказал, что она ни разу у него в больницах не была, когда ее мужики находили на это время. Как она отказала ему в помощи, когда он вышел сломленный из больницы. Как она представила ему счет, на сколько она его накормила и последнее, что она вытворила дома с матерью. Отец, вначале, пытался спорить, но потом, разобравшись полностью, согласился с ним.
Александр поехал в Добровольск. Сын пошел уже в первый класс. Разыскал школу. У учительницы Александр пытался выяснить, как он учится и отличается ли от своих сверстников. В этом учительница его успокоила, сын был, как все, но рассказала, что проезжал тракторист и выбросил недокуренную сигарету в окно, а Женька подобрал ее и докурил. Александр разволновался от этого поступка, но взял себя в руки и попрощавшись с учительницей, вышел во двор школы, где Женька играл с ребятишками. Подозвал его и присел на корточки, чтоб быть равным, заговорил:
-Женя, ты веришь, что я желаю тебе добра?
Женька обрадовался, не подозревая, что за этим последует:
-Да!
-Никогда ни пей и не кури!
Радость у Женьки слетела, он замолчал, задумавшись. Александр, попрощавшись с ним, поехал назад.
В Краснознаменске он обошел Ивана и Генку. Зашел выяснить отношения с Инкой. Она перестала отвечать на его письма, решил выяснить в чем дело. Инка ссылалась на то, что ей некогда и она обленилась. Александр предупредил ее:
-Не спеши меня бросать. Я тебе еще тысячу раз пригожусь.
Поссорившись с Инкой, ушел.
  В этом году он через газету завязал знакомство с девушкой из города Советска. Александр написал ей, началась переписка. Теперь, уладив все дела в Краснознаменске, он поехал в Советск. Вначале, зашел в Кинотехникум, прошелся по зданию, вспоминая свои юношеские годы. Сколько всего пережито в этих стенах?! Как Александру был дорог этот второй его дом! К сожалению, ничего уже вернуть нельзя и теперь остались только воспоминания. По техникуму ходила уже новая молодежь. За десять лет в техникуме многое изменилось, и не в лучшую сторону. Теперь в основном здесь учились из области, не так, как раньше со всего Союза. Многие преподаватели уволились или ушли на пенсию. Не стало тех знаменитых стройотрядов, которые Александр так уважал, где многому научился. Куда все ушло?! Какая противная штука - жизнь! Александр чувствовал себя разбитым. Бежал к намеченной цели, чего-то достиг в этой жизни, а радости нет, от того что все прошло.
  Александру хотелось зайти к первой несостоявшейся любви в этом городе, к Катьке. Дверь открыла ее мать и когда Александр напомнил, кто перед ней стоит, она пригласила в квартиру. Побеседовали, рассказывая о себе. Александр узнал, что ее муж – капитан, уже умер. Катька вышла замуж за летчика и живет в другом городе. Они приезжают в отпуск и собираются в скором вернуться домой жить.
  Александр решил попроведовать Ромашку. Разыскал его в новой квартире. Вспомнили о прошлом, о своих однокашниках. Ромашка во многом преуспел с помощью жены и родителей. У него были уже квартира, машина, дача и он тоже поступил в Ленинградский, только электротехнических институт, отошел от кино, работал преподавателем в училище.
Обойдя всех, отправился к своей новой знакомой. Встретила она его радостно. Жила она в неважной квартире, которых много в Прибалтике: в старом немецком доме с двумя детьми, взяла еще содержание девчонку из бедной семьи, на обучение и содержание. Женщина накормила Александра. Рассказали о себе друг другу. Вечером пошли в гарнизонную баню, в ванную. Перешли на «ты». Все начиналось хорошо. Ночью легли вместе, а на следующий день поехали в Таураги, оставив детей на мать, к ее знакомым, которые занимались изготовлением мебели и ее продажей. Они жили в финском трехэтажном особняке. Встретили их хорошо, угостили, провели по дому, показывая свое жилье. Александру все понравилось. Как он хотел бы так жить, но видно, это не судьба. Ему такого никогда не добиться и в большей степени из-за того, что он не может решить свою личную жизнь. После этого погуляли по городу, походили по магазинам. Александр на свои деньги набрал продуктов на всех, и они вернулись в Советск. На следующий день вдвоем опять поехали в Клайпеду, к ее знакомой. До чего же прекрасный, красивый этот портовый город! Александр не мог налюбоваться красотами и чистотой, надышаться здоровым воздухом. Они провели некоторое время у знакомой, позавтракали, потом на пароме переплыли на Куршскую Косу. Все поражало воображение: и вид моря, и чайки, кружащие над паромом, выпрашивающие хлеб, и рыбаки, рыбачащие тут же на берегу косы, и природа, и старые деревянные кораблики, установленные на постаментах для обозрения. Сходили в аквариум морских рыб, устроенным в старом замке, сходили на пляж, правда на общий, а не на женский, где загорают обнаженными. Такой музей на открытом воздухе. Нагулявшись по пляжу, потом по городу, отправились в обратную дорогу, любуясь проносящимся мимо окон пейзажем. Александру не верилось, что все это происходит с ним. Впервые, он ощутил себя человеком: ни о чем не надо думать, ни для кого ничего не делать, расстаться со всеми заботами и ощутить себя полностью свободным и счастливым.
  В Советск они вернулись, когда наступила ночь. Женщина говорила, что она поняла, как необходимо образование и как бы она хотела закончить кинотехникум. Александр одобрил ее решение и он пообещал ей помочь во всем для поступления и в дальнейшем с контрольными, которые он хорошо знает. На следующий день они пошли в техникум. Благодаря хлопотам Александра, ей простили неграмотное написание диктанта, сделав снисхождение, что она литовка. Александр ее подготовил по математике и помог изготовить шпаргалки. Было видно, что женщина слаба во всем. За то время, пока она поступала, он терпеливо ожидал ее дома. Когда она была в техникуме и когда надоедало быть в квартире, он выходил во двор. Соседки давно его приметили и одна сказала:
-Что Вы сюда заездили? Помогаете «такой» во всем.
Александр, пока не знал, что она имела ввиду, но он понимал, что его подругу терпеть не могут. Она отвратительный человек, к тому же они завидовали ей. Он, не привыкший верить чужим словам, должен был во всем разобраться сам и только тогда делать выводы. Главное - она сейчас его приняла неплохо. Благодаря ей он многое увидел и узнал, а дальше видно будет, как она себя поведет.
  Отпуск кончался, надо было возвращаться назад.
ГЛАВА  X
  Вернувшись в Бийск, Александр конечно, ничего не рассказывал дома, сразу же вышел на работу. Его опять ждал неприятный сюрприз. Прибытков с победным видом сообщил ему:
-Передайте ключи от лаборатории ТСО. Там теперь будет Худграф.
Александра аж подкинуло. До каких пор за его спиной будут за него все решать? Почему же он в конце концов должен страдать из-за них? Александр хорошо отдохнул и был готов на драку, но только надо сделать все по-умному. Прибыткову он ответил, что разберется в ситуации и тогда будет решать, как поступить. Александр не попал к ректору на прием. Тот для него постоянно был занятым. Он пошел к Жихареву:
-От меня Прибытков требует ключ от лаборатории ТСО под свой Худграф.
-Да, конечно, отдай ему лабораторию.
-Извините, но почему все решалось за моей спиной? Я же отказывался делать эту лабораторию, пытался разобраться, зачем необходимо дублировать такой же кабинет, который есть на Физмате. Вы же с Колтаковым не давали мне рот открыть, требовали монтировать проводку и оборудовать лабораторию, жизни мне не давали, торопили. Когда я потратил столько сил, чтоб приспособить эту аудиторию для занятий вы, не посоветовавшись со мной и не узнав мое мнение, передаете теперь Прибыткову. Неужели нельзя ему выделить для этого другую аудиторию? Ведь ему совершенно не нужно столько розеток. Где мне теперь проводить лабораторные?
Жихорев не дал вразумительного ответа. Александр дождался планерки, потом задержался, чтоб поговорить с Колтаковым. Тот, освободившись, выслушал Александра. На вопрос, где ему теперь проводить лабораторные, он ответил:
-Проводите в своем кабинете.
Александр возмутился. Как в кабинете?! Он и так находится вместе с лаборантом. У него материальные ценности, документы, которые могут пропасть. В кабинете он не только сидит, но и работает, и производит записи, и занимается ремонтом аппаратуры, к нему идут люди, с которыми он решает производительные дела и ему надо место, где он должен и отдохнуть. Александр спокойно спросил:
-А где же мне размещаться  работать?
-У Вас есть склад, там поставите себе стол и будете там сидеть.
Это совсем убило Александра. Ректор ни разу не был у него в кабинете и не видел, что у него творится. Склад весь забит аппаратурой и там не то, что стол, но и стул поставить некуда. Александр еще раз убедился в несостоятельности ректора. Он не споря вышел из кабинета. Теперь все выяснил до конца и надо принимать меры. Александр поговорил с ректором, теперь надо натравить на него людей, которые заинтересованы в этой лаборатории, ведь она была многофункциональная. Когда там не было лабораторных, Александр убирал аппаратуру и там, из-за нехватки аудиторий, проводились занятия, совещания, а летом -  размещалась приемная комиссия. Так Александр попросил сходить к ректору и поговорить с ним декана Начфака Уланскую, председателя приемной комиссии, Сеношенко, Беса и еще одного преподавателя. Прибытков все это время наседал на него, но Александр не реагировал, пока все не побывали на приеме ректора. Ректор никого не слушал. Поведение Лисейкова его взбесило. Только когда все меры были исчерпаны, Александр отдал ключ от лаборатории. Отношения с ректором накалились. Александр этого и добивался. Он пошел войной, зная заранее, что проиграет, но все потом разберутся, кто есть кто.
  После этого случая Александра начали подсиживать, следить во сколько он приходит и уходит, но Александру было наплевать. Он уже устал каждый день отвечать не только за себя, но и за бездарей, которых ему натолкали. Сам он не уйдет, пусть выживают, чтоб потом не он, а они жалели об этом. Быстро они с ним не расправятся, а в течение года надо заработать последнюю тысячу, самую легкую, потому что уже на его вклад шли большие проценты.
  Александр встретился с Зязиным. Тот попросил смонтировать ему радиоузел и оборудовать киноаппаратную. Александр не стал говорить ему о своих проблемах и решил хоть что-то сделать для этого человека, пока это в его власти. Он пошел в городской радиоузел, заключил договор на монтаж. Два инженера, которые там были, согласились подработать. Александр оформил все необходимые бумаги, сдал в ремонт переговорное устройство, чтоб из него сделали усилитель, запустил работу, а сам договорился с Домом пионеров и начал вести кружок кинодемонстраторов.
  Жихорев пригласил Александра к себе в кабинет. Как бы между делом зашел Колтаков и стал объяснять Александру, что тот не прав. Александр понимал, что бесполезно с ним спорить, что-либо доказывать, все равно ему не дано понять. Александр отвечал резко. Колтаков решил намекнуть, что с ним так разговаривать не надо, что Александр потеряет свою должность, сказал:
-Неумный Вы человек.
Александра это взбесило. Он все прекрасно понял, куда тот клонит. Если Колтаков думал, что Александр будет жалеть, что все потеряет, он глубоко ошибается. Нет, выждав необходимое время, Александр уйдет, но терпеть весь этот бардак не будет! Ему уже надоело видеть, как толковые мужики – работяги, увольняются. В ответ на унижения Колтакова, Александр яростно ответил:
-Да лучше я дурачком подохну!
Колтаков оторопел, но быстро пришел в себя:
-Ну, все. Можете идти.
Надо же, какой царек?! Он еще будет разрешать Александру уходить с чужого кабинета! Александр обратился к Жихореву, непосредственному своему начальнику, которому он имеет право подчиняться:
-Я могу быть свободным?
Жихорев, все это время молчавший, не понимающий, что происходит, скромно ответил:
-Идите.
Через несколько дней Жихорев опять пригласил к себе Александра и сообщил, что на его должность они объявили конкурс. По закону Александр тоже может выставить свою кандидатуру. Александр знал, что его должность неконкурсная, просто его начали выживать, как он и рассчитывал, но он пошел на эту игру. Пусть они сделают свой выбор сами, обвинят его. Александр был спокоен. Теперь он так проявил себя, что никакому, самому крутому «отличнику», его не переплюнуть.
  Он решил поставить точку в отношениях с Шилкиной Танькой. Сколько можно жить и мучится, думая о ней? Он пошел на ее работу, в магазин «Спорттовары» на Зеленом клину. Там сообщили, что она уже работает на складах в центре города. Александр поехал туда. По его расчетам, она только что закончила свой институт. Александр знал, что она испытывает сейчас опустошение. Это самый удачный момент для их разговора. В этот день он не нашел ее на месте. В следующий раз вызвал ее на улицу поговорить. Там же он встретил и Таньку, с которой был, когда жил у тети Маши «Сисястой». Она поздоровалась, но Александр с ней разговаривать не стал. Александр начал издалека:
-Ну, как поживаешь?
-Хорошо! Вот работаю, хоть маленьким, но начальником!
-Давай встретимся. Приходи ко мне в гости.
-Зачем?!
-Попьем кофе, поговорим.
-Хорошо. Позвонишь.
Ей так не терпелось показать свое превосходство над ним. Александр спросил:
-Ну, как закончила институт?
-Знаешь, как трудно учиться в институте!
Александра это поразило. Это она ему говорит? Он инвалид учился без какой-либо поддержки, под страшным гнетом, а ее муж прекрасный себя этим не утруждал.
-Ты это своему мужу расскажи, а мне не надо.
Татьяна опять пыталась унизить его и показать свое превосходство:
-Что толку, что ты закончил институт по специальности,  но ты не работаешь! Татьяна ничего не знала о его последних достижениях. Александр опять проявил жесткость:
-Это, кто тебе сказал такое? Я работаю начальником отдела и не где-нибудь, а в пединституте.
Татьяна не унималась:
-Я,  то, закончила в перестроечные времена! У нас все было намного сложнее!
-А я, по-твоему, в какое время?
Видно было, что она заочно готовилась к этому разговору. Татьяна стала говорить о том, какая она верная, не изменяла и не изменит мужу.
-Не надо мне этого говорить. Я сам учился в институте и знаю, как там себя ведут и сам не безгрешен.
Тогда Татьяна решила сменить тактику:
-Да, покружили мы там! Хотели и на последнем курсе закрутить, но мой суженый явился и все расстроил.
-Ну, ладно, что об этом говорить, встретимся у меня, там и поговорим.
Танька согласилась встретиться с ним, договорились, в какой день Александр позвонит. В назначенное время, когда он позвонил, ему ответили, что она взяла отгулы. Александр понял, что Татьяна решила окончательно порвать с ним. Ну, все, она теперь сделала свой выбор! Александр перезвонил ей через несколько дней, когда она была на работе:
-Ну, и где ж ты была? Почему не пришла?
-Да, мне нужны были отгулы, дела были... - начала лукавить она.
-Ну, все, рано или поздно, ты очень круто об этом пожалеешь, но это может оказаться слишком поздно!
-Не пугай! У меня есть кому заступиться!
Дура! Совсем не соображает, что несет, и уже не в первый раз. Хватит! Сколько можно мучиться с ней? Она решила его грузчика чем-то напугать! Да он любого из ее заступников уложит. Но он думал о другом может на самом деле есть жизнь после смерти и они там никогда не встретятся раз не были «вместе» на земле ни когда, уже ничего не исправишь.
-Ты, хоть когда-нибудь, следи за своей речью, думай что несешь.
Через несколько дней Татьяна прибежала, как будто к его матери. Александр днем спал. Услышав ее голос, поднялся. Татьяна прошла в комнату и стала напрашиваться  у матери, чтоб та ее взяла с собой в Прибалтику. Александр закурил и ушел на кухню. Татьяна вдогонку произнесла:
-Саша, а что ты не здороваешься?
Он не отвечал, главное - теперь не произнести ни одного слова. Все кончено. Мать решила выйти из ситуации:
-Да, он еще не проснулся.
Так Татьяна ушла, с ней было покончено навсегда.
  На работе Александр с достаточным уважением относился к проректору по АХЧ Вольфу, немцу по происхождению. Он тоже участвовал в делишках ректора, любил выпить, у женщин пользовался особым уважением. Александр даже завидовал ему, как он лихо с ними управлялся. Александр его уважал за работу. Такой эрудированный и знающий свое хозяйство человек, умеющий достойно управлятьсвоими подчиненными. С ним можно было делать любую работу.
  У Александра в кабинете подрабатывал мастер по ремонту пишущих машинок. Александр не стеснялся, садился радом, и наблюдал, как он работает, задавал вопросы. Он учился ремонту машинок, зная, что в жизни ему все пригодится. Также, с помощью Беса, Александр разбирался в телефонах и кое в чем преуспел, тем самым он пополнял свои пробелы в знаниях, совмещая теорию с практикой.
ГЛАВА  XI
  Пришел Новый год. В институте организовали вечер. Случайно Александр оказался за столом с кафедрой по музыке. Отношения у них сложились дружелюбные. Ведущие проводили разыгрывание заданий. Их столу досталось «цирковое представление». Все сразу оживились. Один сказал, что он может держать на носу палку. Александр признался, что может жонглировать, но нечем. Тогда  Юлия Викторовна вышла и поискав у себя в кабинете, принесла указку и разновесы. Александр выбрал три. Когда очередь выступать дошла и до них, они вдвоем вышли и показали свои номера. Напарник держал на носу указку, а Александр начал жонглировать, вначале тремя предметами, потом, когда один упал, дожонглировал двумя, пока еще один не выронил. Конечно, этими вещами было невозможно работать, тем не менее, Александр продержался с минуту, чтоб все оценили его способности. Вот и пригодились его тренировки в детстве, хотя Александр потерял форму. Потом начались танцы. Александр приглашал довольно значимых женщин и предлагал провести один из вечеров вдвоем, но как-то все уходили от его предложения. Так вечер и закончился ничем.
  Незадолго до нового года в клубе «Кому за тридцать» Александр познакомился с красивой женщиной. Ее звали Матюхиной Надеждой. После вечера Александр поехал ее провожать. В автобусе они смеялись, шутили и Александр, не зная почему, с грустью произнес:
-Как мало пройдено дорог! Как много сделано ошибок!
Каждый взгрустнул о своем. Надежда жила в «Голубой мечте» - в общежитии у тридцать четвертого училища и работала там мастером. Она сказала, что не может его пригласить в квартиру, Новый год будет справлять с родными. Предложила встретиться после праздника. Александр остался недоволен. До каких пор он будет один у телевизора праздновать самый любимый и важный для него праздник? Он сдержался, не стал жаловаться и скандалить, слишком хотелось добиться этой красавицы. Напоследок, она попросила поцеловать ее. Александр отказался сказав, что когда она допустит его до себя, тогда все и будет, а сейчас это ни к чему, травить душу. Вечер пропадал. Александр пошел пешком к той подружке, которая оставила ему свой адрес на вечере. Она явно ему не откажет и может хоть с ней ему удастся отметить Новый год. Она уже легла спать, когда Александр позвонил в дверь. Они поужинали и легли спать, но после всего разругались и переночевав, Александр ушел. Так и пришлось опять встречать Новый год одному  у телевизора. Зато после праздников его судьба одарила. На работе к нему подошли Юлия Викторовна с подружкой и заговорили, с восхищением вспоминая его жонглирование. Когда подружка пошла по делам, они вдвоем зашли в кабинет. Александр предложил ей сходить в сауну, Юлия сразу же согласилась. Потом Александр заметил, что не складываются у них дела с сауной, а Юлия может остыть за это время. Он пришел к ней в кабинет и когда они остались вдвоем закрыл дверь и они тут же на полу, подстелив старые шторы, занялись любовью. Хоть Александр приложил немало сил чтобы уговорить ее, он остался в восторге. Хотя Юлия Викторовна была замужем и старше его на тринадцать лет, но такая слабенькая и хорошенькая, что Александру хотелось носить ее на руках, защищать и оберегать ее. После этого у них завязалась дружба.
  Долго мучая и издеваясь над ним, наконец-то, сдала свою крепость и  Матюхина Надежда. Между ними начались трудные правда, редкие встречи. Она изводила его своей недоступностью. Однажды ,возвращаясь от нее, Александр вошел в трамвай и увидел Сурова. Тот первым подскочил и, радостный от встречи, протянул Александру руку. Они разговорились и Суров жаловался тому, над которым издевался:
-Теперь я на «перекладных», с женой развелся.
Александр, смеясь ему ответил:
-Ничего страшного. Я всю жизнь на «перекладных» и нормально.
Александр, ходя по вечерам в столовую у «Детского мира», часто видел там Бабушкина. Он не мстил ему, но и не разговаривал с ним. Тогда Бабушкин сам не вытерпел и решил подсесть к нему за стол:
-Здравствуй, Саша. Ну, как у тебя дела?
-Помаленьку.
-Саша, почему ты со мной не здороваешься? Я же, все-таки, тебя старше!
-Некоторые даже подыхают подонками.
-Ну, почему ты на меня обижаешься?
-Я на тебя не обижаюсь. Ты для меня просто больше не существуешь и ты знаешь за что.
-Нет, не знаю.
-Я не дал тебя в обиду, когда тебя Братец хотел выжить. За тебя делал работу твою, добивался, чтоб нам повысили зарплату, а ты проголосовал за мое увольнение и после того, когда я приходил к Светке, ты ей говорил, чтоб меня больше не пускали. Этого недостаточно?!
-Ну, Саша, если бы я не проголосовал, тогда меня бы уволили.
-А мне проститутки по жизни не нужны.
-Ну, прости, Саша, меня. Ты, вообще, работал, как никто никогда, а теперь, после тебя пошли какие-то все инвалиды, ничего не могут.
-Я тоже инвалид.
-Ну, какой же ты инвалид?!
-Вот такой! Второй группы! Работай ты так, здоровый!
Они еще долго выясняли отношения, Бабушкин добивался прощения. Александр ответил:
-Ну, раз тебе надо, чтоб я с тобой здоровался, пожалуйста, к учти, теперь прежних отношений не будет, ты их «потерял».
Связи с Юлией Викторовной и Надеждой Александру не хватало. Они редко предоставляли ему возможность с ними расслабиться и реализовать себя. Александр продолжал ходить в клуб «Кому за тридцать» и ни разу не уходил «холостым», но все эти встречи были только на ночь, на неделю не больше. Однажды, Александр познакомился с Верой. Вера была старше его на семь лет. На вечере она ухлестнула за Александром, он не особо рвался с ней знакомиться, но потом разглядел ее. Пошел провожать ее с подружкой домой. По дороге встретили Романа, грузчика. Александр обрадовался этому здоровяку. Рома теперь работал и жил в Барнауле, но было видно, что он недоволен своей жизнью, но с огромным уважением вспоминал своего воспитателя - бугра. Александру было по душе, что он оценил все его старания для него и зауважал.Поговорив, они распрощались.
  Проводив подружку, с Верой пешком прогулялись до ее дома, но она хотела отправить Александра не соло хлебавши. Он, не особо церемонясь, втащил ее в ее же квартиру, переводя все на шутку. Дома была дочь с мужем и маленький сын. Поздоровавшись, они прошли на кухню. Хозяйкой она была отменной. После вкусного ужина они пошли в одну из четырех комнат и сразу занялись откровенным сексом. Теперь, когда Александр завел сразу троих женщин, он был удовлетворен.
  Как-то, зайдя в кабинет к подруге Юлии Викторовны, он увидел главного врача психбольницы Овчинникова. Они лично не были знакомы, но Александру его показывали больные, когда он проходил по двору больницы. Александр знал уже, какой он бабник, но его это не волновало. У Александра созрела мысль. Он, поздоровавшись с врачом, заговорил:
-Я бы хотел с Вами поговорить. Вы меня не знаете, но я Вас знаю.
-Ну, говорите.
-Нет, я бы хотел наедине. Вы говорите, а я вас подожду в коридоре.
-Хорошо, подождите.
Александр ждал долго, наконец, Овчинников вышел из кабинета:
-Вы хотели поговорить со мной? О чем? Откуда вы меня знаете?
-Видите ли, я Ваш «пациент».
Врач округлил глаза:
-Как, Вы лежали у нас в больнице?!
-Да, и знаю, что вы главврач этой больницы.
-Ну, вы хорошо выглядите!
-Да, я «поработал над собой».
-Ну, и что бы Вы хотели?
-Видите ли, в марте у меня ВТЕК. Я пока опять возьму третью группу, но меня ненадолго хватит. Помогите, пожалуйста, получить мне вторую группу, когда я совсем выдохнусь.
-Так мы можем сейчас.
-Нет, спасибо, сейчас я как-нибудь постараюсь продержаться.
-Ну, хорошо, когда нужно будет, зайдете ко мне. Знаете, где меня найти?
-Знаю.
Врач решил выяснить давно его мучавший вопрос:
-Вы знали врача, которого убили?
-Да. Прекрасный врач! Он меня последний раз лечил. Когда я его о чем-то просил, он мне во всем помогал и когда мне надо было ехать в институт, он меня, не долеченного, на свой страх и риск отпустил на сессию. Потом мы часто с ним встречались. Я к нему с огромным уважением относился. Не знаю, какой подонок его убил!
Овчинников поверил, что Александр говорит искренне.
  В назначенный день произошли выборы на должность начальника ТСО. Кандидатуры было две. В соперники Александру поставили кумандинца - Тукмачева Леонтия Михайловича. Первое слово дали Александру, по совету Беса. Он все время записывал работу, проведенную и теперь свел все сделанное в один отчет. Председатель профкома подверг сомнению его работу. Александр предложил проверить, кому что он и когда делал. Потом дали слово сопернику. Какой он видит предстоящую работу? Александр сразу понял, что это пустобрех. Он и десятой части не сделает того, что наобещал, но Александр молчал. После их выступлений слово взял Жихорев. Он сказал:
-Сколько было до Лисейкова начальников ТСО, только при нем что-то появилось.
Александр про себя думал: «До меня ничего не делали и после меня рухнет то, что я создал, и нового ничего не создадут.» Жихорев, также отметил заслуги Леонтия Михайловича. Все проголосовали за него. Александр презирал всех. За спиной они все высказывались против Леонтия Михайловича. Начальник отдела кадров, которая тоже голосовала за снятие Александра, чувствовала себя победительницей. Она накричала на Александра, что он высиживает на вахте в место того, чтобы работать. Александру хотелось убить эту тварь тупорылую. Зашла бы в кабинет, посмотрела бы, чем занимается ею избранный Леонтий.
  Отношения в институте со всеми трещали по швам, этого и следовало ожидать. Александр отказался на отрез выполнять задания нового начальника, продолжая свою работу. Потом он напишет отчет за год. Тогда и пусть сравнивают, что и сколько он сделал один, и сколько весь отдел.
Он подрабатывал пол года в Доме пионеров, вел кружок кинодемонстраторов.
  Из-за не финансирования стали сокращать кружки в Доме пионеров, под сокращение попал и Александр. На директора Александр не обижался, понимал ее безвыходное положение. Но он опять устроился на подработку столяром в детский сад. Он чинил совсем развалившиеся кабинки, столы, стулья, аппаратуру ТСО, лавочки на улице, домики, беседки, машинки, кораблики. За некоторыми инструментами и материалами, он иногда обращался в столярку от ЖКО, к которому относился детский сад. Один столяр узнав, где он работает, т что в детском саду подрабатывает, решил изрыгнуть умную речь:
-Сейчас конечно можно подрабатывать, а раньше этого было нельзя!
Александр, устав уже слушать этих «умников» здоровых, которые всегда на его пути стояли, знали как надо, и его всю жизнь учили, как жить. Но они раньше и не сейчас делать ничего не хотят. «Кто хочет работать, тот работает. Кто не хочет ищет причины». Но всегда и везде с умным выражением лица. Он в очередной раз «выпал в осадок», но как всегда сдержался:
-Не знаю, я всю жизнь, сколько себя помню, работаю на двух-трех работах.
Столяр перестал с ним больше разговаривать, давать инструменты и материалы. Но Александр и здесь выкручивался. Все дети говорили про одного мальчишку, который все ломал, и эти гребаные педагоги ничего не могли с ним сделать. Когда все дети бегали на улице, Александр чинил опять сломанный шкафчик, и там в одиночестве, тихо сидел парнишка. Александр спросил:
-А ты что со всеми ребятишками не гуляешь на свежем воздухе? Там-же хорошо, тепло.
Мальчик беспомощно, жалостно сказал, что он не хочет, и опять его обижает тот сорванец, и он хочет домой, что за ним придет мама.
У Александра хлынули слезы и он отвернулся, чтоб не показать ему их. Как он понимал этого бедного ребенка, тихого, хорошего, спокойного. Он украдкой вытер слезы, повернулся к мальчугану, обнял его:
-Ничего, ничего страшного. Конечно же, твоя мама за тобой придет, все будет хорошо. Никто тебя не будет обижать. И все-таки ты бы пошел погулять, на улице так хорошо.
  Потом ему поручили ремонтировать стол, который, по словам воспитателей, опять сломал этот черт. Александр занялся работой, около него кружили дети. И этот сорванец «маячил на глазах» стараясь, чтоб его заметил большой дядя, чтоб все видели ка5кой он авторитет. Но Александр молча работал не обращая на него внимания. Тот решил похвалиться:
-Я тоже вчера дом прибил два гвоздя.
Александр спросил:
-Так ты дома у себя тоже большой работник, все делаешь?
-Да я все умею!
-Да я уже знаю, что ты умеешь уже делать, и ломать стол, и домики, и лавочки. Значит дома все надо делать и хорошо. А в детском саду надо все ломать и крушить, и всех обижать?
Мальчишка не нашелся, что ответить. И дети все поняли, и расступились от него. Дети все правильно поняли, он оказался уже в «изоляции».
Это ему был первый жизненный урок, что не все сила решает, и как правильно себя вести надо.
Вскоре его уволили и с этой подработки.
Все же, Александр успел положить на книжку десятую тысячу, в общей сложности, как он и планировал. Накопив денег, теперь ломал голову, где приобрести новую машину. Этих денег теперь хватало на машину, гараж, дачу и обстановку в квартире, но с прилавков все, как корова языком слизала. Ничего невозможно было достать и Александр не торопился тратить на ерунду.
  Наконец-то, сделали усилители и Александр установил на ИПФ радиоузел, доделал киноаппаратную с просмотровым залом, снабдив аппаратурой. Выполнил просьбу Зязина работая в таких нечеловеческих условиях.
  Колтаков настаивал на увольнении Александра. Жихорев пригласил Александра вместе с начальником к себе в кабинет и предъявил все обвинения, о которых ему докладывали. Неожиданно, Жихорев сказал, что переводит Алекскандра в лаборанты. Такого унижения Александр терпеть не стал:
-Попробуйте перевести.
Жихорев, принял это за угрозу:
-Что! Немедленно перевести его в лаборанты! - приказал он начальнице отдела кадров.
Александр, не раскрывая своих планов, сдержанно сказал:
-У меня третья группа инвалидности, так что, я имею право на неполный рабочий день.
Жихорев заявил:
-Как так третья группа, наверное, Вам и преподавать нельзя!
-Ничего, я со своей группой работал и не в этой шараге, а на военном заводе и ничего.
Ну, вот и все. Наконец, они сделали ошибку: - начали открыто с ним войну. Александр зашел в отдел кадров списать приказ. Начальница, сказала:
-Я боюсь потерять это место.
Сволочь, свое место боится потерять, а других нарушая закон увольняет ничего не боится. Александр носил заявление в профком, чтобы разобрались в конфликтной ситуацией с администрацией. Председатель только услышал, с кем Александр решил разбираться, ему сразу стало некогда. Александр отправился в суд, но там попался новоиспеченный судья, который не захотел этой работой заниматься. Хотя Александр ему объяснил, что его просто выживают с работы без оснований, тот нашел, что заявление составлено неправильно. Александр попросил:
-Ну, помогите. Видите же, что идет беспредел.
Судья не хотел спорить с сильными мира сего и Александр не стал и с ним церемониться:
-Как я понял, истина вам не важна. Вам нужна зарплата и спокойная гавань. Судья возмущенно сказал:
-Правда только одна.
«Юнец не знающий жизни, поставлен еще судьбы людей решать».
Александр пошел к юристам, объяснил все там. Его поняли и помогли правильно составить заявление. Заплатив за помощь, он отнес опять заявление в суд и попросил, чтоб его дело рассматривал другой судья. Александр знал, что выиграет спор и это будет началом для его дальнейших действий через Москву. Раз такой порядок, все поэтапно делать надо. Месяц, пока все это длилось, Александр вел себя спокойно, молча делая работу. Наконец, пришли повестки в суд. Все заерзали, страшно перепугались, избегали на него смотреть. С таким в институте еще не сталкивались, привыкли благополучно всегда уходить от наказания. Александр пришел в назначенное время в суд. Из института никого не было. Александру дали повторные повестки. Он занес одну в отдел кадров. Начальница побледнела:
-Вы меня посадить хотите?
«Перепугалась, сволочь». Теперь Александр позволил сказать, что о ней думает:
-Зачем же. Умные - за решеткой, дураки - на воле.
Там ей делать нечего. Процесс Александр выиграл, его восстановили в должности инженера. Теперь можно писать в Москву.
  На время давление на работе прекратилось. Противники Александра с трудом перевели дух и задумались, как поступить с ним дальше.
  Александр возвращался домой и подъезжая к своей остановке, увидел идущего отца с тетей Машей Сисястой. Какое Александр испытал огромное счастье! Это было настолько неожиданным. Отец не был в Бийске двенадцать лет. Когда автобус остановился, Александр, как ребенок, от счастья побежал за отцом. Догнав, неожиданно для отца бросился на шею. Отец тоже обрадовался, но как- то мягко отстранил сына. Оказывается, он приехал в Новосибирск, сделал операцию на сердце и завернул в Бийск. С тетей Машей Александр поссорился, натерпевшись от нее несправедливости и сейчас она пыталась опять командовать. Александр не обращал на нее внимания.
  Втроем они пошли к дяде Косте - старому другу отца. Хоть отцу категорически запретили пить, он опять надрался. Александр ничего не мог с этим поделать. Отец завалился спать. Александр не стал его беспокоить, пусть у друга поспит. На следующий день Александр, отработав пришел домой. Отец уже был здесь, трезвый. Приятно было опять побыть с отцом. Откуда ни возьмись явилась и Новикова с новым хахалем. Они раньше никогда друзьями не были. Александр не терпел ее и ее деток. Она в детстве с брезгливостью дала ему кличку Кошатник, а теперь узнала, кем стал Александр. Она попыталась по-доброму разговаривать с Александром, но тот оборвал все ее попытки. Мать накрыла на стол, но Александру не поставила тарелку, пытаясь в очередной раз его унизить. Александр думал, хоть при отце она свою подлую натуру показывать не будет. Александр собрался и ушел к Верке, она его и накормит. Отец все поймет и не осудит его. У Верки Александр остался  ночевать.
  На следующий день Александр с отцом и дядей Костей пошли голосовать. Перед этим Александр всех убеждал не голосовать за Ельцина. Он и на референдуме проголосовал за Советский Союз и Российского Президента, но подписал: «Только не в лице Ельцина». Александр сразу раскусил, что это за идиот. Таких уже встречал в жизни, горлопанов, которые только красиво говорят и ничего неспособны создать, только разрушают.. По дороге разговаривал с электриком из института, мечтавшим стать миллионером, хозяином. Александр пытался его образумить:
-Какой ты миллионер? Ты при этой жизни ничего не смог добиться, капиталистом решил заделаться! Я со своими одиннадцатью тысячами, может, и удержусь на плаву, и то сомневаюсь, а ты, как был нищим, так им и останешься. Миллионерами будут те, кто и во время войны миллионером был, те, кто был у кормушки, те и будут миллионерами, а ты так нищим и подохнешь и если ты сейчас еще человек, то потом будешь бомжем или рабом! Александр проголосовал за Рыжкова.
Сидели втроем на лавочке, возле дома. Отец был доволен тем, чего достиг Александр. Брал это на себя:
-Это я для Сашки сделал!
Александр не выдержал:
-Что ты для меня сделал? Других учат, женят и машины дарят, а ты вроде, что-то мне сделал?
Александр дал отцу с мачехой жить, перетерпев, хотя мог все разрушить. Единственное, что отец не давал, так это с голоду подохнуть. Они с матерью соревнуются друг с другом, стараясь делать все для своей дочери. Отец ей помог квартиру получить, помог рабочими, материалами, внукам подарки прет, а детям Александра - ничего. Ну, ладно, одни дети живут от деда далеко, а Женька – то, рядом. Он ему ничего еще не купил за всю жизнь.
  В назначенное время Александр пришел на вокзал. Отец. Опять перепутал местное время с московским и у них оказалось четыре часа свободных. Отец съездил в Белокуриху к тете Анне, с которой когда-то поступил не по-человечески, но она его любила, приняла хорошо, потом собрала ему в дорогу. Александр очень уважал эту женщину и был рад за них, что они встречались и побыли вместе. Сходили в столовую на вокзал. Отец рвался взять бутылку. Александр строго запретил. Уже операцию сделали на сердце, здесь попил, все угомониться не может, а тут в дорогу пьяный решил ехать. Потом отца проводили на поезд.
XII ГЛАВА
  Ну, вот и долгожданный отпуск. Все-таки, Александр дотянул и теперь съездит в Прибалтику, наберется немного сил, отдохнет, чтоб довести свою борьбу до логического конца.
Александр сходил с подарком к младшей дочери, послал подарки старшей, взял с собой подарок для сына. В очередной раз остановился у бийчан в Москве, позвонил от них Спичаковой Татьяне, но заходить к ней не стал. Пусть пока поживет без него. Походил по магазинам, купил себе красивую джинсовую кооперативную куртку, трое брюк в комиссионном магазине, хоть немного приоделся, а то истаскался за последние годы. Александр чувствовал, как побывав в Москве или Питере, он заряжается какой-то энергией, которая потом держит, не дает сломаться в Бийске.
  Приехав в Краснознаменск, Александр опять остановился в гостинице. Когда он подошел к телефону-автомату позвонить сыну в Добровольск, его окликнул знакомый голос. Александр был приятно удивлен. Это была его старая подружка Ольга Мицукова. Где она только не работала? Теперь была администратором этой гостиницы. Все было, как нельзя кстати. Они всегда дружно встречались и ее дружеская поддержка придаст Александру силы. Поговорив, как кто живет и договорившись встретиться позже, Александр пошел к отцу. По дороге он встретился с Инкой. Она обрадовалась, хотела пойти ему навстречу, но Александр не собирался сейчас с ней мириться. Обида за то, что она перестала писать, была глубокой. Александр прошел мимо зная, что этим он глубоко заденет ее и обидит. Что ж, пусть переживет то же, что он пережил. Вернулся в гостиницу. В одной из комнат с Ольгой занялись любовью. Александр был рад, что, как бы у него жизнь не шла, она всегда хорошо его, с любовью встречала и тянулась к нему. Александр сам не знал, чем заслужил ее внимание. После этого Ольга спросила, хочет ли он для секса познакомиться еще с одной дежурной. Александр не стал отказываться, раз сама предлагает. Александр уже знал, что в гостиницах это просто и лишним для него это не будет. Ольга пригласила Татьяну и познакомила их. На следующее утро Александр на попутках уехал к сыну. Ирку он нашел в сарае, занималась стиркой. Александр спросил, где ему найти Женьку. Она теперь уже не запрещала встречаться с сыном, поняла, что бесполезно с этим бороться, Александр не отступит от него. Ирка сказала, что сын с подружкой катаются на велосипедах, подсказала, где найти его. Александр пошел по указанному адресу и увидел сына с подружкой. Увидев его, Женька смутился, а Александр обратился к девочке:
-Можно у тебя жениха забрать?!
Девочка обиделась и показала свой характер:
-Он мне не жених!
Александр засмеялся:
-Ох, ох, ох!
Женька доверительно к нему подошел, и потом повел отца в свое любимое место - к родничку. Александр в этот раз привез сыну гитару. Александр не мог отдать его в музыкальную школу, так хотя бы гитару подарил, чтоб он приобщался к музыке. Перед тем, как прийти сюда, Александр решил, что теперь настало время признаться, чтоб сын понемногу попытался разобраться:
-Ты знаешь кто я?
-Нет.
-Я твой отец.
-Я знаю, мне об этом мама говорила!
-Ну, вот и хорошо. Только давай договоримся как мужчина с мужчиной, что у тебя будет два папы, все-таки ты со вторым живешь, он воспитывает тебя и кормит. Пообщавшись с сыном, Александр проводил его домой и поцеловав, попрощался.
  По дню потратил на посещение своих друзей, обсудив жизнь и пообещавшись не только с ними, но с их женами и детьми. Очередную ночь Александр провел с Татьяной, но после этого у них как-то сразу все разладилось. Александр от нее ничего не хотел, кроме любви.
  Завершив все свои дела, Александр уехал в Советск. Он, заранее купив билеты, остановился у знакомой, но отношения с ней уже были не те. Александр постарался не обращать внимание и пока она бегала по делам, он делал ей контрольные и ходил по знакомым.
  Отношения с литовкой, резко портились. Началось с того, что она под различными предлогами не стала с ним спать, уходя к дочери. Потом заставила заготавливать дрова. Александр отказался и не смог объяснить, что у него спина сорвана и он не может больше физической работой заниматься. К ней приехали двое парней-литовцев, гонщиков, приехавшие на соревнования в Калининград, затем ночью приезжал еще один залетный шофер, она выходила к нему. Потом пришли в гости литовки с Панемуне и она решила «продать» его им. После застолья и танцев они пошли провожать их по домам через границу, но у них оказались дома мужья и им двоим пришлось вернуться домой. Когда приходили сваты из Клайпеды и остались наедине с Александром, он от них много узнал, какая она, эта женщина. Александр понимал, что пора уезжать отсюда. Заметил, как девчонку которую она взяла на «воспитание» превратила в дом-работницу, называла ее нищенкой. Девчонка от обиды и от безысходности расплакалась. Александр ничего не мог поделать, понимал, в какой она безвыходной ситуации и чтобы как-то сгладить ее жизнь, он дал ей деньги на мелкие расходы. Когда они остались вдвоем, он приударил за ней, но она этого не поняла, только обиделась. У него пропала красивая ветровка. Александр решил уехать. При этом он прихватил срамную ее ветровку, которая ему не нужна была, но за все проделки литовки, он должен был наказать ее. До него полностью дошли предостережения ее соседей. Он теперь убедился, насколько она подлая. Собравшись, когда женщины не было дома, ушел в гостиницу. Проходя через двор, Александр увидел Ромашку, разговаривавшего с парнем. Около Ромашки стоял уже не «Запорожец», а «Жигули». Александр поприветствовал не подав руки, и сел поболтать.
-Ты что, машину перекрасил? - засмеялся он.
-Нет, изоленту приклеил. (На машине, действительно, по бокам была приклеена изолента, видно, от старого хозяина.)
-А я себе «Тойоту» взял, - сказал Александр, намекая на японские очки, которые сейчас висели у него на груди.
Ромашка от зависти растерялся, а потом прочитал надпись на очках «Тойота». Александр, продолжал шутить:
-Теперь приеду - гараж буду брать.
-Для этой?
-Ну.
Он накопил не за счет родителей одиннадцать тысяч и не на шугку решил брать и гараж.
-Да. Ну, как институт?
-Уже на последнем курсе учусь.
-Ты же в прошлом году только поступил и уже на последнем курсе? Ты что, экстерном прешь?!
В их разговор вмешался парень:
-А он у нас как Владимир Ильич Ленин! Он же Володя.
«Ромашка» с трудом выдерживал шутки:
-Да, и работаю в училище, преподаю электротехнику.
Александр уже знал, какой из него работник, он всегда умел только правильно себя поставить, этот бездельник. Чтоб дать ему понять, что между ними все давно кончено, не говоря кем он дурачок сейчас работает, после того, как они его предали. Весело сказал:
-А я здесь не умею работать. Я умею здесь отдыхать.
Так же зашел к Катькиной матери и во время разговора когда она спросила женат ли он. Он ответил шутя:
-Ага! Аж на трех.
И он не лукавил, считай как хочешь или то, что от трех имеет детей или то что сейчас сразу с тремя крутит.
  На обратном пути он опять ехал с Терентьевой Татьяной проводницей «сибиряка». И она сообщила, что даже спустя два года к ней подходили  двое в штатском в Москве и просили рассказать как все было в той известной поездке. Когда она сказала сколько можно ее тревожить по этому делу. Они успокоили ее:
-Не бойся с Вашим парнем ничего не будет.
Так долго но все же уладилась та драка в поезде.
ГЛАВА  XII
  Выйдя на работу, Александр не скрывал свою неприязнь. Его предали подчиненные, в частности, Лепилин. Александр не знал, что делать дальше. Теперь он поставил цель - выстоять, сколько еще сможет. Дни его истекали.
  Александр встретился со своими женщинами, вручил им подарки. Пришел к Верке. Наутро она сообщила, что познакомилась с одними мужиками и ездила с ними в сауну. Александру надоело ее слушать, и он сообщил ей:
-Ну, раз ты не хочешь молчать, тогда и мне молчать нет смысла. Ты у меня третья, с одной  встречаюсь на работе, с другой - в будни и к тебе прихожу по выходным.
  Вера испуганно ойкнула. Придя в очередной раз, Александр не застал Веру дома, а соседка передала записку, в которой Вере сообщила, что устроила свою жизнь и чтоб Александр оставил ключи. Александр исполнил все, как она просила. Конечно, жалко было ее терять, все же какая-то, да помощь. На этой же неделе и Надька начала выступать, унижая Александра. Скоро выходил из заключения ее муж. Александр понял, что держаться за ее особенное нечего. Красотой своей она его не привяжет, он уже успел, и покрасивее повидать на своем веку. Потом ему отказала Юлия Викторовна и он для себя сделал вывод: сколько бы не заводил женщин, когда начиналось все рушиться в одно мгновение он терял всех.
  О работе Александр больше не думал. Он уже ничего не мог делать и ему не давали. Главное теперь в его тактика было состояться очередной ВТЭК. Александр собирался взять вторую группу. Все отвернулись от него, предали, теперь не скрывали своей неприязни, отворачивались от него, нападали, презирали. Только один Зязин его принимал, как и прежде, по-человечески. Александр уезжал к нему и они в кабинете вели долгие разговоры о том, что творится в институте. Зязин рассказывал такое, что волосы становились дыбом. Александр старался все запоминать, делать выводы и при этом вести себя спокойно, хотя все внутри у него кипело ненавистью. Нет, пусть это будет его последняя драка в жизни, но он пойдет на это! Александр своими методами расправится с ними, они еще на таких «не нарывались»! Он использует те же способности, которыми его научили «дураки». Александр твердо решил бороться. У Зязина была другая тактика., благородная, и Александр знал, что уйдет, но должен кто-то остаться в институте, кто бы продолжил борьбу и снабжал его информацией. Анатолия Орестовича нельзя было втягивать в эту драку, к тому же он привык бороться чисто, благородно, и не знал приемов Александра. Александр произнес непонятную для Анатолия Орестовича фразу:
-Я пошел на «сжигание». Я знаю, что не «прошибу эту стену», но я «свяжу» их в один «узелок». Мне так и так придется уходить.
Анатолий Арестович не хотел скрывать их отношений. Он не знал, что Александр задумал. Однажды, после разговоров у него в кабинете на ИПФ они поехали на Начфак. Анатолий Орестович собирался подъехать с Александром к зданию, Александр отказался. Никто не должен был знать, что они заодно. Александр должен один пострадать, а Зязин остаться ни причем. Он отказался, вышел заранее из машины, добрался пешком.
  Новый заведующий ТСО «пошел в Атаку». К этому его подвинули ректор и проректора, да и ему самому лавры Александра не давали себя проявить, ни с какой стороны. Он подал заявление в профком. Когда Александр писал в профком, возглавляемый Шаталовым Виктором Максимовичем, тот приводил всевозможные причины о невозможности рассмотреть его жалобы. Для Александра это не было новостью. Профсоюзы сплетались общими делишками с начальством. Карманный профком по заявлению начальника собирал комиссию. Поражение Александра было очевидным. Шаталов начал:
-Вы ознакомились с заявлением, поступившем на Вас?
-Впервые об этом слышу и понятия не имею, кто мог его написать.
Шаталов, уверенный в том, что разделается с Александром в одно мгновение оторопел, обратившись к Поваренко, Вере Васильевне, начальнице отделом кадров:
-Вы что, не ознакомили его?
Та начала оправдываться. Шаталов зачитал заявление, в котором говорилось, что Александр отказывается выполнять задания начальника отдела, что он ничего не делает на работе, отвратительно смонтировал лингафонные кабинеты и радиоузел, низкой квалификации инженер, уходит рано с работы, не докладывая, где бывает весь день, угрожает, пишет в суды. После этого спросил:
-Вы согласны с обвинениями?
Александр знал, что бесполезно что-либо доказывать, Ооравдываться было бы смешно, лишний раз над ним бы посмеялись. Поэтому, лучшая защита - это нападение и Александр пошел в атаку, соблюдая спокойствие, сдерживая противную дрожь и злобу:
-Разговор у нас беспредметный. Обвиняемый есть, он тут, на месте. Обвинителя нет.
Это всех обескуражило. Собрание вынуждены были перенести. Медлить больше было нельзя, надо было действовать. Александр аккуратно переписал весь собранный на начальника ТСО компромат,  после этого поехал к своему главврачу на прием. Вот и пришло время разговаривать с ним, обратиться за помощью. Александр приехал в новый комплекс, где еще не лежал, но, по-видимому, еще предстояло, узнал, где кабинет врача. Овчинников был на месте. Александр подождал в приемной вместе со знакомым врачом, которого не любили больные, называя его «Хохлом». Когда Овчинников освободился, Александр зашел к нему. Тот был удивлен:
-Ну, как у тебя дела?
-Нормально. Ну, вот и настал момент, когда пришло время обратиться к Вам, как я и говорил при прошлой встрече с Вами. Я не знаю, с чего начать, но расскажу по порядку. У Вас есть время?
-Ну, говори, с чем пришел.
Александр вкратце рассказал о своем жизненном пути. Врач заговорил, пораженный услышанным:
-Я понимаю, что ты не все и вкратце рассказал, но и этого хватило на десятерых! А как ты относишься к врачам?
-У меня отличные врачи были, особенно первые, в Калининграде и здесь, которого убили. Правда, который у Вас сидел в приемной, я не помню, лечился ли я у него или нет, как-то меня аминазином закармливали, может это и он, но я знаю только, что его больные не любят. В Ленинграде мне попалась одна вертихвостка, которая мне неправильно поставила диагноз, и «закормила» меня. Главврач там не плохой был.
                -А в какой ты больнице лежал?
-Я сейчас не помню, кажется, четвертая. Я только помню, что она находится на Лиговском проспекте, где в свое время контролировал ситуацию известный шакал, тоже не помню, как его звали.
-А я там на семинаре был, но этой больницы не помню. Как ты относишься к Шевченко?
-О, это же мой лечащий врач, прекрасный врач. Он единственный ко мне здесь хорошо относился и он же мне лекарства мои подобрал. Раньше я всякую ерунду колол и по пять наименований, теперь одну ампулу на три месяца. Правда, он меня раз неправильно понял. Я ему от чистого сердца сказал, что если был бы я миллионером, я ему бы золотой памятник бы поставил. Он меня на ВКК направил, а там мне стали шить «манию миллионера», что ли? Я считаю, что очень правильно его поставили главврачом диспансера. Также я знаю, что все очень уважают Кабакова, тоже очень хорошо к больным относится. К Шевченко я не стал обращаться, потому что он еще новый человек и не имеет еще такого влияния на ВТЭК, как Вы. К тому же был там во ВТЭК один недалекий, который жизни не знал. Сейчас он открыл какой-то кооператив. Я к нему не обращался с просьбой, но при мне одна женщина говорила ему, что она не может работать больше и видно было, какой с нее работник, что все на нее нападают. Он же говорил, что это особенности ее характера, что она с людьми ладить не может. Побывал бы он в нашей шкуре! Когда любому легко нас грязью облить и потом уже не отмоешься. Даже милиция за нас не заступается, приходится каждому самому за себя заступаться. Посмотрел бы я, как он потом бы поговорил.
-Да, я знаю этого врача, на него постоянно больные жаловались. Мы ему часто говорили, что с больными нельзя так обращаться, но он не понимал, пришлось с ним распрощаться.
-И очень правильно. Он случайный здесь «попутчик». Ну, вот я и попытался объяснить, что и как со мной получилось. Все думали, что мне институт нужен был для того, что бы далеко пойти, а мне нужен был институт для того, чтобы хоть, где-то работать со своим здоровьем, я нашел место спокойное, по своему состоянию здоровья.
-Да, конечно же, я понимаю, зачем.
-Ну, вот, я больше не могу по специальности работать. Так, может, где вахтером. Я все до донышка из себя вычерпал. Вот и пришел Вас просить помочь мне получить давно полагающуюся мне вторую группу. Правда, я не смогу дотянуть до марта, меня «обложили» уже и я не дотяну.
-А зачем мы будем до марта тянуть? Мы можем сейчас, в ноябре, на ближайшей ВТЭК все это сделать.
-А разве это возможно? Ведь ВТЭК проводится раз в год?
-Почему? Мы можем в любое время. Идите к Шевченко, пусть он оформляет все необходимые документы, а я ему сейчас позвоню еще и переговорю с ним.
-Хорошо. Большое Вам спасибо.
Александр не обращал уже внимания, что прогуливает работу, все равно в институте уже не работать. Шевченко встретил Александра сдержанно. Он был удивлен, как Александр добрался до Овчинникова и немного расстроен, что Александр шагнул через его голову. Александр сразу это понял и чтобы врач не обижался, и правильно его понял, он объяснил:
-Валерий Дмитриевич! Вы извините, что я пошел к Овчинникову, а не к вам. У него больше влияния на ВТЭК, а я, наконец-то, решил взять положенную мне группу. Вы-то знаете, что я не симулянт.
-Да, знаю.
-Ну, я больше не тяну, у меня больше нет сил бороться с подонками, оформляйте меня на вторую группу, на ближайшей ВТЭК. Это самый удачный для меня момент, пока я работаю в пединституте. Выше мне уже не забраться, а с него, я буду льготами приличными пользоваться.
Шевченко удивился, как Александр умно решил все:
-Хорошо. Я все сделаю, а ты с работы возьми характеристику.
-Да, там мне, пожалуй, сейчас такую характеристику дадут.
-А тебе, чем хуже характеристика, тем лучше.
Александр поехал на работу. Он не знал, у кого просить теперь характеристику. Он не хотел связываться ни с Жихоревым, ни с начальником ТСО, но, пересилив себя, обратился все-таки к последнему:
-Мне нужна характеристика.
-Зачем?
-В аспирантуру поступать буду.
-Я хорошей написать не могу.
-Пиши, что напишешь.
Через несколько дней, посоветовавшись с Жихоревым и сообщив, зачем Александру нужна характеристика, он написал такую, как  Александр и ожидал. Да! С такой характеристикой не только в аспирантуру, на зону не возьмут! Александр, взволнованный, поехал к Шевченко и показал ему характеристику:
-Эта сволочь - сам бездарность и ничего не может, а пишет, что я смонтировал отвратительные лингафонные кабинеты и радиоузлы. Это ложь! Если бы я монтировал это, тогда можно было бы меня в этом обвинить, я бы ничего не доказал, а то это делали огромные спецы, один даже на Байконуре работал, там дурачков не держат.
-Успокойся. Это же и хорошо.
-Я понимаю, но не могу эту ложь вынести.
Вскоре состоялось второе заседание профкома, на котором присутствовал начальник, ему и дали слово. Он обвинял Александра в одном и том же. Александр все это время молчал, сдерживая себя с трудом. Когда, наконец-то, дали ему слово, он сквозь зубы произнес:
-Ложь! Вот мой отчет за время, отработанное при нем. Теперь он пусть покажет, что он отделом наворочал за это время. Когда я куда-нибудь ухожу, я предупреждаю Лепилина, так что, он прекрасно знает, куда и зачем я ухожу. Ложь, что некачественно смонтированы мною лингафонные кабинеты! Мы можем сейчас пройти в кабинеты и проверить и монтаж, и работу их. Радиоузел вы слышите каждый обед, как работает. Теперь пусть он скажет, что он сделал, и что у него работает. Он раскурочил селектор и не собрал. Теперь его уже не отремонтировать. Угрожал и бросался на меня с кулаками, вроде мы с ним на ринге, а не в учебном заведении, это при том, что я от него сухого места могу не оставить. Он сам не только уходит неизвестно куда, но бывает, что вообще с перепою на работу не выходит и часто бывает пьяный на работе, пьянствует прямо в кабинете.
  Все были шокированы услышанным. Из обвиняемого Александр превратился в обвинителя. Начальник не ожидал этого, не готов был что-либо вразумительное ответить в свое оправдание и опять у них все сорвалось. Обвинения вынести не смогли. Передали все дела на верх, начальству. Жихорев пригласил Александра к себе в кабинет:
-Где Вы были прошлую неделю?
-Я работаю на Филфаке и на Физмате, выполняю там работу.
-Ну, напишите объяснительную.
Жихорев старался быть спокойным, добреньким, но Александр разгадал ход его мыслей. Написал объяснительную и сказал:
-Ну, что ж, поработаем, теперь так... Вы «флюгер», а откуда «ветер дует», я знаю.
Жихорев ничего не понял из сказанного им.
Ну вот, он и дождался, когда вышла в бой их «тяжелая артелерия», теперь он мог действовать.
  Александр начал описывать все, что он знал о делах института, но допустил ошибку, написав в основном о Колтакове. Письмо было не одно. Копит их Александр отдал Зязину, чтоб тот знал, о чем он писал и был в курсе. Анатолий Орестович был поражен, как Александр круто взял. Вновь собрали профком. Шаталов наигранно рассердился:
-Опять, Лисейков, с тобой разбираться приходится.
Опять обвиняли Александра в том же. Александр документально подтвердил компромат на начальника ТСО. Шаталов отшатнулся, не желая рассматривать его факты. Александр стал вручать написанное членам профкома, но и они боялись взять в руки. Александр заявил:
-Берите, берите. У меня еще есть, а Вам пригодится.
Шаталов продолжил намеченное ранее по сценарию обвинение:
-Где Вы были вчера?
-Печатал в библиотеке.
Заведующая библиотекой аж ахнула. Она испугалась, что Александр сейчас проговорится, чем она в это время там занималась, пьянствуя в рабочее время. Но Александр промолчал, «купив» ее своим молчанием. Опять были вынуждены Александра отпустить, не вынеся никакого обвинения, но Александр понимал, что это все.
  ВТЭК состоялась, Александр получил группу, что хотел. Александр не смог больше ждать, когда приедет комиссия по его письмам. Он уже «шел» прямым ходом в больницу. Этой радости он не хотел доставлять институту. Александр сам написал заявление об уходе по собственному желанию, и его первого отпустили без положенной отработки. Он сделал свой дело, связав всех в один узелок своими письмами, «поставив крышку» над ними своим увольнением выбьет теперь «почву» из под ног, все силы сконцентрировав на себе. Теперь они никуда от него не денутся. Запутаются в своих подлостях, интригах и начнут «сыпаться». Взрослые дяди, а на что жизнь растрачивают, мышынная возня, ничего в жизни не сделали и растратили себя только на интриги и карьеру. Грузчиков по крайней мере можно было уважать за работу.
  Наконец, оказавшись на пенсии, Александр задумался. Проработав четырнадцать лет после первого назначения второй группы. А что дальше? Ведь без работы он уже не умеет жить. Наконец, Александр понял, что так и не научился отдыхать. Ему и в отдых надо чем-либо заниматься. Теперь он, дурачок, имел около трехсот своих учеников, которых обучил в ДК, институте и в Доме пионеров. Кто из этих здоровых, которые его уничтожали, мог этим похвастаться!
  Пенсию начислили не плохую. Благодаря усилиям в грузолях. Но что дальше, как без движения? И он поклялся, что будет работать до тех пор, пока не придет к постели. Александр устроился инженером в политехнический институт.
Колтаков со своей свитой ликовали, празднуя победу над Александром, как вдруг повалили всевозможные проверки. Комиссия из Москвы не приехала, как и следовало ожидать. Письма Александра переправили в крайсовпоф, крайисполком, в городскую прокуратуру. Вот где они заерзали: подключали все свои связи, откупались, прятали концы, теперь только поняли, что не все у них куплено и схвачено. Конечно, все уладили. Александру пришло извещение из городской прокуратуры, что его факты не подтвердились. Он на следующий день пошел к прокурору города. Зайдя к нему в кабинет, показал подписанный им ответ:
-Так вы меня во лжи обвиняете?
Тот посмотрел на бумагу, сообразил, о чем идет речь:
-Да, мы провели проверку, факты не подтвердились. С Вами же разговаривали.
-В том-то ваша и ошибка, что со мной никто не разговаривал. Теперь я могу доставить Вам значительные неприятности. Вы не имели права, не встретившись со мной, писать мне эту промокашку.
-Пожалуйста, пишите в Москву.
-Да, ладно, не стану. Чего я хотел, того добился. Счастливо Вам оставаться, -
И Александр вышел от прокурора. Можно, конечно, еще писать, но это значило - еще больше на себя сгрузить, а Александр уже не мог. Александр теперь мог спокойно умереть, не сожалея ни о чем. Он не зря прожил свою жизнь. Как бы он не держал « в тени» Зязина, его все таки «вычислят» и снимут с деканства, и опустят до доцента. Но он устоит на ногах и будет опять «подниматься по склону». Но ни что не спасет теперь его обидчиков. Со временем сказывалась его «работа». Развалилась киносеть в городе, потеряли работу: Емельянов - директор ДК и Разин - его заместитель, добравшись до заведующего отделением культуры, а Бабукин превратится в пожизненного безработного, больше никому не пригодится его хозяйство. Через шесть лет после драки в пединституте, Колтакова снимут с ректоров, но настолько был там гнилой коллектив, что они его вновь изберут. Но он уже сильно поплатится здоровьем. Наконец-то против Берулавы, проректора по науке заведут уголовное дело. Он сбежит на юг все потеряв, но и там его «достанут». Осипова - проректора по заочному обучению, наконец-то, уличат в аморалке, «прославят» на весь город. И хотя его уволят по собственному желанию, он уже не сможет жить в городе и тоже сбежит все потеряв. Шаталов - председатель профкома сбежит на Олеумный завод. Главного прокурора отправят на «пенсию». Так Александр расправился с этой мафией. Хотя и сам потом был в затяжном
 двухлетнем, тяжелом падении. Он все-таки найдет «почву под ногами» и свою нишу. Их не спасло ни купленные звания заслуженный учитель, ни Члнен-корреспонденство, ни докторские, ни кандидатские, ни их посты, ин их деньги, ни связи, ни родственники. Так один дурачок расправился со всеми, «сильными мира сего». В последствии он закончит курсы астрологии и просчитав себя он узнает в чем у него проблемы. У него всегда будут проблемы с учебой. И действительно у него всегда шло не так как хотел, но он двадцать два года с ними пока не закончил институт, неся страшные потери. У него всегда будут поражения с работой. И действительно к сорока годам у него будет исписана вся трудовая книжка. У него всегда будут женщины и всегда с ними будут проблемы и действительно, желая жениться с восемнадцати лет, иметь свою семью, к сорока годам и не связав ни скем семейной жизни. Пьянка действительно бы его завела под забор, поэтому он с ней расстался на всегда. Раньше он все это чувствовал интуитивно, теперь не расстраивался, а принимал жизнь такой, какая она есть. Первая жена, через тринадцать лет, когда его выгнала, побывав уже второй раз замужем имея второго сына, спохватится не о втором муже, а о нем, когда он будет женат уже второй раз. Подтвердятся слова Натальи Хабуриной, что «все девчата которые с тобой были и тебя бросали, все об этом сильно жалели по Александру» Все равно это не принесет счастья, когда он с ними был и старался сложить семью, они им не дорожили, меняя на более «достойных», делая ему подлости, и когда он начинал их ненавидеть они спохватывались о нем. А он так и оставался по жизни одиноким не желая им прощать. Живя всю жизнь в стане врагов, он все же нашел себе четырех верных друзей которые знали его и уважали.
Вечером приехав в Краснознаменск и пришел в ДК, где союз с Беспаловым и с Инкой теперь называл «Клубом трезвенников»
  .Александр, дав побыть Инке без него. Подарил ей кухонный набор и шкатулку, выполненные им самим, написав: «Самому стойкому и верному другу с любовью. И пусть они оберегут тебя от трудностей и принесут тебе счастье». Инка была поражена, что он так ее ценит. Александр постарался ей объяснить:
-Да, так я тебя и считаю, но мне нравятся женщины другого порядка и я ничего не могу с этим поделать. Поэтому я дал возможность тебе выйти замуж и как-никак, у тебя теперь прекрасный сын. Знаешь, может когда-нибудь, когда мне не станут нужны женщины, мы с тобой будем потом вместе, будем радоваться всем нашим детям, ты для меня как мать, как сестра.  Но ты же знаешь, у меня этого никогда не было. Все бабы держались за меня только, когда я был на плаву и только залетал, куда они только девались вместе с их «любовью». Ты, единственная, осталась благородной и не думая о себе, своих потерях, как орлица, кинулась за мной в омут.
-А что здесь такого? Разве можно как-то иначе?
-Нет, Инка, в этом и сеть все, и по другому можно.
Инка теперь получила огромную известность, не только в Краснознаменске, но со своим хором во всей области стала популярной. Новикова, теперь из кожи вон лезла, ставя себе это в заслугу:
-Это моя ученица! Я ее посылала учиться!
Над этим Александр с Инкой вместе весело смеялись:
-Ну и курва! Ничего, Инка, главное - мы с тобой знаем, благодаря кому, мы с тобой такие!
Не титулованных, а именно ее с хором каждый год приглашали с концертами в Германию. Инка завела там множество друзей. Александр до крайности был счастлив за нее, однако, спросил:
-Ну, а как ты, теперь, к пьянке относишься?
-Я теперь, категорически, противник этого.
-Ну, вот и молодец. Знаешь, Инка, мы с тобой два посланника Нашего Питера. Я рад, что мы оба движемся в одном направлении,. правда, ты более в мелком направлении, а я глыбы ворочаю. Знаешь, я делаю нашу страну трезвенником, конечно же, не я один отрезвляю общество, но и я свою каплю вношу.
Инка была поражена его абстрактным мышлением. Александр решил выяснить еще один вопрос:
-Ну, а как ты относишься к тому, что побыла много раз в Германии. Смогла бы ты туда, при всех наших испытаниях, уехать жить?
Инка сказала, что не смогла бы там жить, приведя свои доводы. Александр опять был рад, что они с ней до такой степени единомышленники:
-Да, я тоже. Как бы здесь ни было, но я не могу работать ради денег, я работаю для своей родины, а там мне не для чего будет жить, там меня ничего не держит, все чужое. Здесь у меня все корни, здесь мой род положен и я сдохну вместе со своей гнилой Россией, разделю все, что на ее долю выпадет.
Если скажет рать святая,
Кинь ты Русь! Живи в раю!
Я скажу: Не надо рая.
Дайте родину мою.
Инка прекрасно все понимала, о чем он говорил, что он имеет ввиду.