Записки диверсанта. Пролог

   Пожалуй, всем известно, что диверсантам и разведчикам настрого запрещено вести какие бы то ни было личные заметки. А потому, когда уж все участники войны – конечно, кто того хотел, - сумели высказаться от души, я только начинаю собирать воспоминания в одно.
   Прошло уже полгода с момента краха Галактической Империи, и жизнь моя, так или иначе, стала в колею. Я бросила скитанья по галактике и поселилась на Кореллии, связав судьбу с таким же бывшим повстанцем, как и я – но прошлое до сих пор является ко мне в ночных кошмарах и все никак не хочет отпустить... Я чувствую, что попросту обязана дать воду моим мыслям.
   Итак, с сегодняшнего дня, я каждую ночь, когда опять не будет спасться от фантомов прошлого, буду заносить обрывки мыслей в датапад. И пусть пока никто не знает об идее...
Имя: Тария Эйхани.
Раса: забрак.
Возраст: 22.
Профессия: бывший диверсант.
   Хотя, поверьте, диверсанты никогда не будут бывшими...
   Собственно, как я угодила в ряды вооруженных сил Альянса? Наверное, так же, как и многие другие – просто потому, что было нечего терять...
  Все детство я жила на шумном Корусанте – кошмар, скажете вы, ну а я привыкла и даже полюбила это место. В конце концов, в таком огромном городе всегда можно найти что-то по душе. Лично для меня, такой отдушиной всецело стали гонки – сколько помню эти годы, только и творила, что ковырялась в карах и моталась по гигантскому мусоропроводу на нелегальных состязаниях, за что мне крепко влетало от отца. Ну да, люди, это у вас равенство полов, а у нас все чуточку сложнее – в общем, не положено девочке возиться по уши в машинном масле с железяками. Недаром говорят, что имя – это отпечаток на судьбе: меня назвали так в честь давней родственницы, которой я и родилась едва не полной копией; сколько себя помню, тонкие русые косички через голову, два рожка на бледной, как у северянок, коже лба, да только лишь глаза не голубые, а ярко-зеленые, что, впрочем, совсем не умаляло наше сходство. Тария Эйхани, легендарная гонщица Старой Республики, а, вдобавок ко всему, и дочь того, кто создал Генератор Массовой Тени... Помня об этом, я тысячи раз думала, прежде чем что-нибудь скрутить – вам смешно, а эти истории об уничтоженьи мандалорцев надежно вклинились в мой детский мозг. Впрочем, он свою вину загладил целиком, став первым из джедаев возродившегося Ордена...
   Мне были жалкие двенадцать, когда вдруг, будто бы из ниоткуда, пришли известия о Чистке и Империи. Моя семья решила улетать – куда угодно, только бы подальше от цивилизации. Мы запросто нашли свой тихий уголок на самом краю галактики и несколько лет чувствовали себя вполне комфортно. Что правда, я лишилась всех своих знакомых – которых, тем не менее, один лишь махом заменил Тей'Ан.
   Я встретила его совсем случайно: один из выживших джедаев, знакомых нам еще по Корусанту, часто виделся с отцом, зная его навыки в оружейном деле - он мог почти на глаз, по малому обломку рассказать, откуда то взялось и даже кто носил его на поясе. Как только стали слышны новости о Чистке, он, захватив ученика, сумел укрыться на планете и долго еще совершал с ним вылазки, пытаясь разыскать остатки Ордена.
   К несчастью, это было быстротечно – в один ужасный день судьба опять продемонстрировала спину, и это еще мягко говоря. Тогда я находилась очень далеко от поселения – кажется, полезла разбирать обломки упавшего на землю корабля – но вдруг, совсем внезапно, заметила Тей'Ана. Обрадованная нежданной встречей, которые и так все становились реже, короче и как-то напряженнее, я ринулась к нему... и побледнела до мертвецкого. Мой бедный падаван уже с трудом держался на ногах, а плащ его, словно крыло подбитой птицы, тщетно зажимал багряный ручеек... Я, как могла, пыталась дать ему надежду, однако тот, лишь отрицательно кивнув, упал на землю как подкошенный. Последнее, что я запомнила о друге – его глубокий взгляд, невероятно добрый и смирившийся с судьбой, и левую, на последних силах протянутую руку, что дала мне свой маленький клинок, с которым я больше никогда не расставалась...
   - Мой мастер только что погиб, - даже сейчас, слышу я его глухой, но бесконечно мягкий голос. – Не выживу и я... Просто беги. Беги, предупреди своих – имперцы будут в городе..., - и после он, взглянув на небо, безмолвно влился в силовой поток...
   Еще почти минуту я стояла не дыша, а глаза мои слезились то ли от эмоций, а то ли от короткого клинка, что ярко горел в моей руке зеленым лучиком...
   Что было дальше, помню лишь с трудом – под звуки бластеров и артиллерии, под гул летящих истребителей и вопли раненых, летела я как будто подожженная, еще надеясь застать своих родителей. Тогда я двигалась как будто в вакууме, среди развалин и под перекрестною стрельбой, не видя и не слыша ничего. Быть может, я так бы и осталась лежать там навсегда и дикими глаза, с безжизненной надеждой смотрела в пасмурное небо – но, к счастью, чья-то сильная рука, дернув меня за ногу, буквально перебросила к себе за баррикаду.
   - Лежи и не высовывайся, - кинул мне повстанец, еще не зная, что одним простым движением определил мою дальнейшую судьбу...
   Тогда мы отступили с поражением, а мой спаситель, увидев, что мне некуда идти, забрал меня на базу, не ставя никаких условий. Однако, прекрасно понимая, что должна хоть как-то отблагодарить Альянс, я внаглую примкнула к немногочисленным механикам - чему они, однако, были только рады...
   Казалось бы, я так и должна была остаться в их составе. Но нет, опять мой юношеский перфекционизм создал дополнительных проблем. Я краем мозга уловила что-то про разведотряд и - какой же наглой я тогда была! – прямо заявила о своем желании к ним присоединиться. А что, бетонные джунгли Корусанта многое мне дали – от умения бесшумно лазить по чему попало до первых навыков стрельбы и рукопашной. И, если еще припомнить публику всех мастей и видов... Естественно, в открытую меня никто не посылал – сказали только, что у них нет времени на то, чтоб проверять мои способности и, в случае чего, их совершенствовать. И тут мне в голову пришла одна безумно хитроумная идея...
   - Но постойте – известно ведь, что диверсант – это, прежде всего, особый склад ума. Дайте мне какое-то задание на базе, и я клянусь его исполнить, - о, сколько юношеского пафоса, мне и до сих пор за это стыдно...
   - Ну хорошо, - сжалился надо мной один сержант. Делай что хочешь, но до заката вычисли троих, кто уже принят. Сами они, конечно, ничего тебе не скажут – я строго это запретил, а званием те дорожат. Любыми способами, - звучало уже вслед, а я, как ни странно, ободренная, пошла мотаться по развалинам.
   Повстанцев на виду здесь было более пятидесяти – и ситхи его знают, сколько я убила времени, просто подходя к отдельным кучкам и задавая глупые вопросы. Как они терпели, не пойму – лично бы меня вид праздно шатающейся девушки, что лезет ко всем будто по очереди, просто ввел бы в шок и ступор. Однако...
  - Все сделано, как вы и просили, - бодро рапортовала я с рукою у виска. – Все трое так или иначе выдали себя.
  - Называйте, - дал он знак согласия кивком.
  - Вон тот, - махнула я в сторону не слишком высокого, темноволосого и загорелого солдата в уголке. – Кажется, Диган...
   - И почему вы так решили? – заметила я с трудом приглушенное удивление.
   - Во-первых, судя по размерам кулаков, он даже без оружия сумеет вломить кому угодно. Во-вторых, он слишком весел как для рядового ополченца – значит, явно скрывается под маскою весельчака, дабы располагать к себе знакомых. И, в-третьих, что важнее, я заметила под курткою ракетницу, на правом запястье, кажется. Простым солдатам такое не дают, ведь она в толпе может нанести вред и своим и чужим, а потому-то идеально подходит только для одиночных вылазок, - естественно, спасибо моему отца за эти нехитрые познания...
   Я думала, что у того сейчас глаза взорвутся – услышать сию тираду от девчонки, которая уж и сама не ожидала... Вот она, школа многолюдного пестрого Корусанта...
   - Да, вы угадали, - холодно ответил он и нова замер в ожидании. – Еще догадки?
   - Вон та, - тыкнула я пальцем в миниатюрную тви'лекку с лазурно-голубою кожей. – Мина. Она на вид достаточно гибка и изворотлива – и, что немаловажно, держит у себя в кармане курительную палочку. Откуда та ее достала, я не знаю – но в наше время и на нашем месте для того нужен талант...
   - И то верно, - кивнул сержант и снова посмотрел на наглую забрачку. – И кто же будет третьим?
   - Я не совсем уверена... но этот, - попал в обзор худой пилот с курчавой светлой головой, что прикрывал свои глаза прозрачным визором. – Уж слишком безобидный он на вид, а это и должно отвлечь вниманье от его персоны. К тому же, я пару раз заметила, что он, присматриваясь к горизонту или к датчикам, снимал свой визор – который ему, похоже, и нужен лишь для маскировки...
   Сержант почти минуту глядел на меня с каменным лицом – а после, мягко улыбнувшись, промолвил:
  - Годны, - и ободряюще прихлопнул по плечу.
   Итак, ровно в семнадцать я стала членом диверсионного отряда – а те самые напарники, кто волей и неволей выдал себя при нашей первой встрече (я часто задаю себе вопрос – не специально ли, из жалости к самоуверенной девчонке?) – моею новою семьей.
   Теперь, когда расставлены все точки, мне можно смело начинать свои воспоминания. Из хаоса событий, быть может, что-то и получится...