Министрель

   Легкой, чуть подпрыгивающей походкой, придворный министрель буквально ворвался в королевскую спальню. Королева сидела на розовом пуфике, и чуть гримасничая, пудрила носик. Впрочем, делала она это так забавно и в то же время с такой истинно королевской грацией, что упрекать её даже мысленно за ужимки перед зеркалом не поворачивался не только язык (могли и отрезать), но даже подобная мысль не приходила в голову.
    Изогнувшись в глубоком поклоне министрель застыл.
  - Что случилось Гаспар? – голос королевы обволакивал и пьянил.
  - Ну, подойди же негодник, что за спешка, я ещё не выходила, не мог подождать?
  - Нет, Ваше Величество, не мог, новость, которой я хотел бы поделиться с Вами, не терпит отлагательств, более того, она очень деликатного свойства, и я хотел бы не только рассказать её Вам, но и получить совет.
 Произнеся такую длинную, на одном дыхании речь, министрель сам слегка офанарел. Дело в том, что Гаспар хоть и исполнял должность главного дворцового поэта, к стихосложению относился весьма прохладно. Вследствие отсутствия природного дара, оратором он не был. Ну, а должность, должность – не всегда за талант – бывает и господин Великий Случай.
   Королева тоже не привыкла к подобному обращению, её Величество резко повернулась и уставилась на министреля немигающим взглядом кобры готовящейся к атаке. Вся её прелесть улетучилась сразу и вдруг.
   - Если ты насчёт моей фрейлены, то можешь не рассказывать, и так все всё уже знают. – произнесла она полушепотом, и немного подумав добавила – Козёл.
    Такой несколько неожиданный поворот заставил министреля застыть в ступоре. Он то наивно (впрочем, не от большого ума), считал, что о его любовных приключениях знает кто угодно, но только не королева. Попав в этот «придворный курятник», Гаспар долго и придирчиво выбирал себе курочку, а выбрав, стал методично добиваться от неё взаимности.
   Влюбился ли он в эту дурочку фрейлину, вряд ли, скорее он позволил ей влюбиться в себя, полагая, что даже утруждаться ухаживаниями не стоит. Всё и так шло хорошо, так чего же перенапрягаться? Одного не учёл, девушка оказалась действительно дурой. Проще говоря, даже его обленившиеся в конец сперматозоиды достигли цели своей жизни. Фрейлина понесла.
    Под немигающим, чуть прищюриным взглядом  королевы министрель лихорадочно соображал.
   Значит знает. Скверно. Настроения нет. Ещё хуже.
А королева молчала. Пауза уже перестала быть неловкой, а со стороны Гаспара стала просто хамской, ведь по закону диалога раскрыть рот и ответить должен был именно он.
- Я тебе помогу, - неожиданно прервала молчание Её Величество.
Она встала и подошла к придворному министрелю.
- Ты наверно хочешь спросить, что же тебе КОЗЁЛ делать? А ничего, ты уже всё сделал,- королева говорила негромко, с какой-то мурлыкающей интонацией. Одновременно она запустила пальцы правой руки в шевелюру Гаспара, и стала перебирать его волосы (что последний кстати ненавидел).
  - Сыграем свадьбу, жёнушка родит в положенный срок, её обратно ко мне, ты с ребёночком сидеть. А что бы на сторону не заглядывался, первопричину уничтожим.
   Ужас – не то слово, что подходит под чувства овладевшие Гаспаром. Сознание ещё пыталось барахтаться, но тщетно. Министрель брякнулся под ноги довольной королевы. (Конечно её Величество шутила, довести до обморока – это высший пилотаж.)
   Но тут случилось неожиданное, хотя, наверное, предполагаемое, зная заячью суть придворного рифмоплёта. Из закатившего глаза тела. Из той части, что пониже спины и сзади, булькая и распространяя по королевским покоям – потекло. Медвежья болезнь – она и у министреля – медвежья болезнь.
  Конечно, карьера была кончена, наш герой с позором изгнан из покоев, но затаив обиду министрель посвятил мести всю свою жизнь.
  Маленькие негодяи способны на чудовищные вещи. И ещё – они умеют ждать.
  В дальнейшем только одна мысль тревожила его – только бы королева не умерла раньше времени …
   
                Роман Романцов