Любовь. часть 4

ХВАЛА ЛЮБВИ!
Несмотря на физические страдания, в первых числах февраля 1940 года Он завершил окончательную правку своего романа, а Она переписала его начисто. Как и герой романа, Он обрел долгожданный душевный покой.
В последних коротких записях ее дневника есть строки, отражающие это состояние: 6 февраля Утром, в 11 часов. «В первый раз за всё пять месяцев болезни я счастлив. Лежу, покой, ты со мной. Вот это счастье. Сергей (сын – Г. С. ) в соседней комнате». 12.40. «Счастье – это лежать долго в квартире любимого человека, слышать его голос, вот и все, остальное не нужно». Последняя запись в ее дневнике сделана 10 марта – «16.39. Миша умер».
За два дня до смерти, 8 марта, Он сказал ей прощальные слова: «Пойди ко мне, я поцелую тебя и перекрещу на всякий случай... Ты была моей женой, самой лучшей, незаменимой, очаровательной... Когда я слышал стук твоих каблучков... Ты была самой лучшей женщиной в мире... Божество мое, мое счастье, моя радость. Я люблю тебя! И если мне суждено будет жить, я буду любить тебя всю мою жизнь. Королевушка моя, моя царица, звезда моя, сиявшая мне всегда в моей жизни! Ты любила мои вещи, я писал их для тебя... Я люблю тебя, я обожаю тебя! Любовь моя, моя жена, жизнь моя!».

ПОСЛЕСМЕРТИЕ
В письме к брату М А., рассказывая о его последних днях и смерти, Она напишет такие слова: «(...) Он умирал так же мужественно, как и жил. Вы очень верно сказали о том, что не всякий выбрал бы такой путь. Он мог бы, со своим невероятным талантом, жить абсолютно легкой жизнью, заслужить общее признание. Пользоваться всеми благами жизни. Но он был настоящий художник – правдивый и честный. Писать он мог только о том, что знал, во что верил. Уважение к нему всех знавших его или хотя бы его творчество – безмерно. Для многих он был совестью. Утрата его для каждого, кто соприкасался с ним, – невозвратима».

Ей любовь сохранила его. Он постоянно жил в ее сознании, он являлся к ней во снах, горестно-сладких, незабываемых. Она их записывала и составила даже подборку, которую озаглавила «Письма на тот свет». Вот одно из них:
«Ташкент. 17 февраля 1945 г.
Все так, как ты любил, как ты хотел всегда. Бедная обстановка, простой деревянный стол, свеча горит, на коленях у меня кошка. Кругом тишина, я одна. Это так редко бывает. Сегодня я видела тебя во сне. У тебя были такие глаза, как бывали всегда, когда ты диктовал мне: громадные, голубые, сияющие, смотрящие через меня на что-то, видное одному тебе. Они были даже еще больше и еще ярче, чем в жизни. Наверное, такие они у тебя сейчас. На тебе был белый докторский халат, ты был доктором и принимал больных.  А я ушла из дома после размолвки с тобой. Уже в коридоре я поняла, что мне будет очень грустно и что надо скорее вернуться к тебе. Я вызвала тебя и где-то в уголке, между шкафами прячась от больных (пациентов), мы помирились. Ты ласково гладил меня. Я сказала: «Как же я буду жить без тебя?», понимая, что ты скоро умрешь. Ты ответил: «Ничего, иди, тебе будет теперь лучше».

Ее последние дневниковые записи, в силу понятных обстоятельств, отрывочны, конспективны, часто без указания даты. Одна из них, помеченная 5 февраля, состоит из одной фразы — «Будь мужественной». Можно, с определенной уверенностью, предположить, что этот призыв Он соотносил не столько с приближающейся своей смертью, но скорее с ее будущей жизнью.
Прощаясь с ней, Он благословил ее не только на жизнь, но и на подвиг.
В одном из писем к его брату Она писала: «(…) Я обещала ему многое перед смертью, и я верю, что я выполню все... Это – цель, смысл моей жизни».
Она прожила после его смерти 30 лет, и все эти годы были посвящены выполнению данного ему обещания. Учитывая условия, в которых приходилось ей жить, сделанное ею вызывает величайшее уважение. Она сохранила рукопись романа, к которому Система проявляла специфический интерес еще при жизни писателя, сохранила и пополнила его архив, долгие годы добивалась и все-таки добилась публикации его произведений.
В 1961 году, радуясь его первой посмертной публикации («Жизнь господина де Мольера» – Г.С.), она писала: «Я должна сказать, что, действительно, это стоило больших трудов – добиться согласия на издание. Ведь я бьюсь над этим двадцать один год. Бывало, что совсем-совсем, казалось, добилась. И опять все летело вниз, как Сизифов камень. В этом моя жизнь».
При ее жизни были опубликованы почти все его произведения, в том числе и последний роман, получивший вскоре мировую известность.

Посмертная любовь читателей к его творчеству, к его личности была огромна. Ей судьба даровала возможность пережить этот триумф любви и признания. Рассказывая в одном из писем о вечере, посвященном его памяти, она с гордой удовлетворенностью писала: «Я сидела в МХАТе, в фойе и, глядя на портрет Миши, думала: «Ты слышишь, Миша? Это о тебе так говорят. Это тебе играет Рихтер, это для тебя поет лучший тенор Большого театра (он пел по моей просьбе – любимую Мишину «Эпиталаму»).

ЭПИЛОГ
Достойно завершив дела земные, Она ушла к нему в 1970 году.
Прах их покоится рядом на Новодевичьем кладбище, под глыбой морского гранита, в высеченном контуре изображающей Голгофу. На камне, столь трудном для обработки, лаконичная надпись:

Писатель Михаил Афанасьевич БУЛГАКОВ 1891-1940
Елена Сергеевна БУЛГАКОВА 1893-1970

Души их соединились навсегда в том, верится, лучшем и светлом мире, откуда  они иногда нисходят на нашу грешную землю, озаряя ее своей Любовью.