Глава 7. Вояка

Ястреб же, восседающий на старой высоченной ёлке в соседнем лесу, поражался тому, что Ворона по сей день не сидит с ним рядом. Мысль о том, что он мог бы не понравиться Вороне, даже не закралась ему в голову. Ястреб привык получать всё желаемое – моментально. Его никогда не волновало, что кто-то может быть с ним не согласен.

Вот и теперь, он решил, что Вороне просто что-то помешало его рассмотреть.

- Возможно, она подслеповата, - думал Ястреб. – Это, конечно, скверно. Придется подлететь поближе. Разглядит – сразу поймет, какое счастье чуть было не прозевала.

Он был уверен, что как только Ворона, наконец-то, присмотрится к нему, это нелепое недоразумение разрешится.

Недолго думая, Ястреб принялся воплощать своё решение. Очень медленно, он пролетел перед носом у Вороны и направился к своей ёлке, в полной уверенности, что Ворона следует за ним... даже оглядываться не стал. Каково же было его удивление, когда, опустившись на ветку, он никого рядом не обнаружил. 

- Не понял… это как? – сказал сам себе Ястреб, - она, что: совсем дура? Счастья своего не понимает? Ну, – так и черт с ней, …найдем себе и получше. Пусть катится, раз совсем слепая.

Кто же спорит? Можно было найти себе другую птичку, вон их целое озеро – чайки, утки… горлицы, в конце концов… да мало ли. Но из головы не шла именно эта.

Ястреб вдруг сообразил - если он не добьется расположения Вороны - над ним будет потешаться вся озерная публика. Становиться посмешищем округи в планы Ястреба никак не входило. А мысль, что озерному народу не больно-то и дело есть до него самого и его амбиций, – возникнуть в голове вояки не могла.

Повторив вечером – так же безрезультатно – своё дефиле,  расстроенный Ястреб тревожно засыпал, дав себе клятву заполучить Ворону любой ценой, ведь иначе – и сам он себя уважать перестанет.

Ворона тоже никак не могла угомониться на своей березе. Мучило любопытство: что это с Ястребом стряслось и что за дела у него здесь: с чего он вдруг повадился на озеро? Вскоре Ворона всё же уснула, утешив себя мыслью, что, наверно, он просто съел несвежую мышь.

На следующее утро Ястреб решил сменить тактику и блеснуть перед Вороной охотничьими талантами. За пару дней он очистил окрестности озера от мышей… затем пришла очередь кротов… наконец – ловить стало совершенно некого. Но Ворона оставалась по-прежнему безучастной, даже в отношении подвигов. И тут отчаявшийся вояка углядел утят, которых мамаша прогуливала на берегу озера. Камнем сорвавшись вниз, уверенный – «ну, теперь-то она меня заметит!», Ястреб не успел понять: что же произошло и почему он, кувыркаясь, падает на берег… Ворона падала вместе с ним.

Увидев манёвр вояки, всегда совершаемый им перед падением на добычу, Ворона поняла вдруг, что следующей жертвой должен стать утёнок, и, сорвавшись с ветки, ринулась Ястребу наперерез. Откуда только силы взялись развить такую скорость, в которую сама бы не поверила? – невероятно, но Ворона успела. Ястреб, получив неожиданный удар, закувыркался, …но и причина его падения кувыркалась рядом, падая вместе с ним.

Придя в себя первым, не глядя и ничего ещё толком не разобрав, Ястреб набросился на противника. Полетели перья… Утка, на глазах у которой произошла драка, бросилась на Ястреба, и её удар привел вояку в себя. Мотнув головой и слегка опомнившись, тот разглядел под собой Ворону… вернее то, что от неё осталось… взмахнул крыльями и улетел. На озере он больше не появлялся; по крайней мере, никто его с тех пор не видел.

А Ворона… Ворона потом много дней приходила в себя. Потеряв половину перьев, она долго не могла летать и лишь ковыляла по берегу, ночуя в покинутом наседками гнезде. Перья потихоньку отросли, и она вернулась на свою березу. Вспоминая иногда о Ястребе, Ворона думала:

- Совсем тухлую мышь, наверно, тогда сожрал… Вот ведь – права была мама, когда говорила: «Никогда не ешь что попало».