Бордовый джемпер

Шкаф Александра Каховского поражал разнообразием содержимого. Три дюжины рубашек, полсотни галстуков, с десяток костюмов разного покроя - всё это удивило бы любого гостя. Каховский считал, что успех любого карьериста заключался в одежде. “Одежда делает карьеру” - любил говорить он. На работу Александр ходил только в строгом: летом облачался в рубашку и брюки, а зимой надевал костюмы.
Прохладный октябрьский ветерок приоткрыл форточку и с быстротой воришки пронёсся по комнате, чуть задержавшись на кудрявой макушке кареглазого брюнета: “Проснись, Кафка, проснись! Ты не забыл, что сегодня - твой день рожденья?” Его все звали Кафкой. Он и сам не помнил, кто дал ему это прозвище. В детстве, буквально живя в книгах, он читал всё подряд. “Что читаешь, Саня?” - спрашивали его одноклассники и с любопытством захлопывали книжку, чтобы посмотреть красивую обложку. “Ка-ф-ка. Про-о-цесс”. Какое смешное имя - Кафка! Ка-ф-ка!..”
“Сегодня же мой день рождения!” - он спрыгнул с кровати. Получилось по-мальчишески бодро и радостно - как в детстве. Окунув лицо в ведро с холодной водой, Кафка с удовольствием фыркнул и накинул халат.
Таким - небритым и в халате - его застал неожиданный звонок в дверь. Глядя в глазок, Кафка поморщился. В день своего двадцатипятилетия парень не хотел видеть его - нового коллегу по работе. Новичок В. пришел в их фирму месяц назад. Кафка недолюбливал его. Временами ему казалось, что во взгляде коллеги мелькает жесткий угрожающий огонёк. К тому же всякое утро В. делал Кафке комплимент и насмешливо сверкал глазами. Но этим утром В. учтиво извинился за вторжение и от имени коллектива фирмы поздравил именинника. “Коллеги поручили мне передать вам подарок” - улыбнулся В. и протянул Кафке внушительный, но лёгкий свёрток. Проводив незваного гостя, парень осторожно, не без любопытства развернул газету. Перед ним лежал аккуратно свёрнутый джемпер. Слегка разочарованный, Кафка смял газету и швырнул её под журнальный столик. Подарок не понравился ему. “Неужели они надеялись, что я и впрямь наряжусь в этот свитер?! - подумал Кафка, но тут же одёрнул себя, - Дареному коню в зубы не смотрят... Ладно, пусть висит в углу шкафа. Может, одену как-нибудь”.
Кафка распахнул дверцы и замер - шкаф был пуст. Одеть было нечего. Растерянный парень поправил себя: почти нечего. Молодой человек осмотрел подарок. Незамысловатый узор вязки, круглый ворот и две пары тряпичных заплаток - на локтях и плечах. Кафка, пообещав себе не подходить к зеркалу, нырнул в джемпер. Вязаный джемпер был ему впору, будто его вязали, заранее зная мерки. Только рукава оказались чуточку коротки. Выходя из квартиры, парень всё же бросил взгляд на свое зеркальное отражение и - крепко выругался.
В свои двадцать пять Кафка считался одним из лучших частных сыщиков агентства. На его счету было несколько десятков раскрытых дел. Он брался лишь за “безнадёжные” дела, которые годами лежали в столах государственных следователей. Приехав на работу, он первым делом поблагодарил коллег за джемпер. “Здравствуй Александр, - откликнулся на его слова его напарник Панов, - Свитер хорош и тебе идёт, но это не наш подарок. А кто такой В.? В нашем отделе таких нет”. Слегка раздражённый, Кафка пошёл в отдел кадров взглянуть на личные дела сотрудников. Фамилия В. нигде не значилась. Сыщик был в недоумении: “Что за чертовщина! Не дьявол же ко мне приходил?” Кафка понял одно - он остался “с носом”. Точнее с джемпером. Дела не клеились, и весь рабочий день именинник потратил на поиски, у кого занять денег. Потом он набрал номер друга - владельца магазина одежды - и попросил подобрать ему пару английских костюмов, несколько рубашек и галстуков. Когда вечером продавец упаковывал покупку, Кафка с горечью вспомнил, что каждый из украденных галстуков был куплен в стильном московском “бутике” и стоил дороже, чем вся сегодняшняя покупка.
Приехав домой, Кафка с полчаса повертелся перед зеркалом. Удовлетворенный костюмами, он бережно повесил одежду в шкаф и запер дверцу на ключ, предварительно убедившись в прочности замка. Наутро парень первым делом кинулся к шкафу. Замок был в целости и сохранности. Позавтракав, Кафка распахнул дверцу и победно взглянул на нетронутую одежду. Он снял с вешалки один из костюмов. “Чёрт!” - через мгновение костюм полетел на пол, за ним другой. “Как можно быть такими вандалами!” - воскликнул Кафка. Одежду украшали тряпичные заплатки бордового цвета, устроившиеся на плечах и локтях костюмов и рубашек - точь-в-точь такие, как на злополучном джемпере... Вооружившись ножницами, парень стал осторожно отпарывать заплатку с плеча одного из костюмов. Отпоротый уголок обнажил дыру на плече. Кафка сплюнул сквозь зубы и натянул бордовый джемпер. Приехав в офис, он отправился прямиком к начальнику, чтобы отпроситься на денёк. Ему казалось, что, если он ещё раз появится на работе в таком виде, сотрудники засмеют его. Денег занимать не имело смысла - не было никакой уверенности, что новая одежда избежит “заплаточной” участи. Перед сном он заехал к родителям и захватил единственный оставшийся костюм, хранимый “про запас”.
“Я не дурак, чтобы верить во все эти “стивенкинговские” и “эдгаропошные” страшилки со свитером!” - тем не менее он тщательно запер свитер в шкафу, а пиджак с брюками повесил на стену вместо картины Дали. “Коллеги бы очень позабавились, узнав, что утром я не пошел на работу из-за какой-то чёртовой кофточки, а ночью нанялся в охранники к собственному костюму”, - проворчал Кафка. Он сел на стул рядом со шкафом и, чтобы не уснуть, стал считать проезжающие под окнами машины. Авто тарахтели все реже, глаза начали слипаться... Лёгкий шорох вывел Кафку из состояния полудрёмы. В комнате висела тьма, и парень сразу отругал себя за то, что, не задумываясь, выключил вечером свет. Он попробовал было встать и нажать на выключатель, но так и остался пригвождённый к стулу. Дверцы шкафа не спеша отворились, и из его черной пасти выплыл джемпер. В темноте джемпер и вешалка почему-то слегка светились. Кафка не был трусом, но на миг у него перехватило дыхание. Этого мига свитеру было достаточно, и он закружился по комнате, размахивая рукавами, сверкая заплатками и источая сладковатый запах... Кафка потянулся за пистолетом...
Утром он очнулся от настойчивого телефонного перезвона. Звонил Панов. “Я в порядке”, - соврал Кафка. На самом деле он еле поднялся со стула. Дверцы шкафа были заперты. И кто был действительно в полном порядке, так это бордовый нахал, висевший на вешалке. В комнате не было никаких следов ночного кошмара, и Кафка счел бы всё за глупый сон, если бы не исчезнувший костюм. Последний костюм.
Смирившись с реальностью, парень облачился в джемпер. Он знал, что начальник не одобрит его решение недельку отдохнуть, но решил написать заявление. Уходя, спросил шефа о В. Да, был такой. Устраивался временно, был принят по рекомендации. Имел хорошее протеже и блестящий послужной список. Однако не справился с испытательным сроком, и день назад был уволен.
Чувствуя себя полным болваном в этом бордовом джемпере, Кафка вылетел из кабинета, с облегчением накинул куртку и залез в свой “Фольксваген”. Он ни на секунду не поверил в мистическое происхождение джемпера. “Хорош подарочек! Кто-то шутит надо мной. Либо хочет отвлечь от чего-либо. Видано ли - я ушёл с работы!.. Кому выгодно мое отсутствие на работе? Кому?” - он начал тщательно перебирать в памяти все дела, над которыми работал в последнее время. Профессиональный несчастный случай-убийство; взломщик банковских электронных счетов и крупные хищения спирта с местного комбината. И только две улики: даритель и подарок, смело украшающий торс следователя.
Первые дни отпуска Кафка провел в гараже: его капризный “иностранец Фолькс” требовал постоянного ухода. В багажнике парень нашёл чемодан, который он брал с собой в командировки. Помимо прочего в чемодане лежали вполне приличные рубашка и брюки. Даже жирное пятно на левой штанине не омрачило радость Кафки. Одолжив машину напарника, он отправился в еврочистку. “Девятка” Панова претерпела все новомодные веяния тюнинга. Сплошь заграничные внутренности, смешной кенгурятник и тонированные плёнкой стекла приподняли настроение Кафки. В такой машине его бы не узнала и родная мама. У химчистки “девятка” замерла, Кафка потянулся за пакетом на заднем сидении... Когда он вытаскивал брюки, из дверей химчистки вышел мужчина в шикарном пальто с кейсом в руках. Из кейса доносился писк, похожий на мелодию из оперы “Кармен” - пейджер или сотовый телефон, надрываясь, требовал внимания хозяина. Мужчина остановился в нескольких шагах от машины Кафки и вытащил сотовый. Обычный уличный разговор. Сквозь приоткрытое окно до Кафки долетел гогот, мгновенно привлёкший его внимание, и несколько фраз: “Этот глупый разряженный петух едва не получил разрыв сердца. Наша выдумка с кофтой свела его с ума... Хо-хо-хо! Копается, наверно, в гараже - что-то его тачки не видно на улицах”. Кафка впился глазами в говорящего. Отсмеявшись, мужчина добавил: “”Помню - сегодня, как и договаривались, у гаражей. Земля обещает быть плодородной”. Спрятав “трубку”, тип с кейсом подозрительно зыркнул на “девятку” и закурил сигарету. “Это лишь пешка. Но кто же ферзь? - почесав небритый подбородок, подумал сыщик и, вздохнув, включил зажигание, - Придётся вечер прожить без химчистки”.
Джемпер висел на стене на месте картины Дали. Кафка вполне привык к нему. И в этот вечер он рассматривал каждую ворсинку вязки, безуспешно ломая голову, где могут быть нужные гаражи, и как может быть связано плодородие с джемпером. Будто поняв, что именно он - предмет столь мучительной головоломки, свитер свалился со стены, свернувшись за журнальным столиком. Кафка пошарил рукой под столиком и нащупал смятую неделю назад газету. Чтобы сбавить напряжение, стал читать объявления - он любил это занятия. Частные рекламодатели часто давали глупые и до коликов в животе смешные объявления. Вот, например, это - ну разве не глупое? “Отдам чайный гриб в добрые заботливые руки” или другое: “Садоводническое товарищество №9 считает себя уполномоченным заявить своим членам, что земля в этом сезоне плодородная, урожая хватит всем”. Ха-ха-ха! В ноябре - урожай! Даже неискушенный в таких делах Кафка знал, что огородный сезон давно закончился. Он специально проверил дату номера - газета была недельной давности. Сезон закончился. А земля плодородит, урожай... Стоп! К. начал читать все объявления подряд. В колонке “Услуги” нашел такое: “Вяжу на заказ”. Он набрал номер телефона. “Алло?” “Здравствуйте, я по поводу вашего объявления. У моего друга чудесный свитер, - Кафка ухмыльнулся, взглянув на висевший джемпер, - не ваша работа? Да, с заплатками. Хочу точно такой же”. Приятный женский голос сообщил, что неделю назад действительно поступил срочный заказ на джемпер. Странный заказ щедро оплатили...
Кто бы мог отвлечь от своих проделок прилипалу-следователя, ловко сыграв на его слабости красиво одеваться? Такое мог сделать только очень опытный противник. Крупная птица, которая опасалась быть разоблаченной именно в эти дни. Да. Это могла быть только она! “Мёртвое” трёхлетнее дело наконец встрепенулось...

* * *
Девятое садоводство пугало редких прохожих пустыми окнами. Вид обнаженной земли навевал тихую грусть. В сумерках, грузовая “Газель” свернула на разбитую дорогу к садам. Тихо проехав несколько сот метров, она остановилась у длинного ряда летних гаражей. Фары погасли. Всполыхнула зажигалка, но докурить сигарету водитель не успел: донёсся еле слышный гул мотора, и в воротах, подскакивая и матерясь на ухабах, появилась иномарка. Кафка помнил, что в городе была только одна машина этой марки. “Весьма опрометчиво!” - шепнул ему Панов.
Кафка никогда не верил в героев-одиночек, которых показывают по телевизору. Он сообщил о своих подозрениях начальнику и своему напарнику. Звонок друга застал Панова в ресторане. Напарник не успел переодеться. Приехал в садоводство сразу из “Японского гороскопа” и теперь, путаясь в галстуке, тихо чертыхался где-то внизу, в теплице. “Ш-ш-ш, козявка! Кому сщас легко?” - шикнул на него Кафка, который уже два часа лежал на заиндевевшей крыше сарая. В полутьме на дороге появился “камаз”, за ним другой, третий... Фары машин осветили ворота летних гаражей...
Внезапный выстрел прервал размеренное течение ночи. Со стороны напарника Кафка услышал злобный вскрик, приправленный классическим матом: “Вот тебе и крышка,...! Ишь вырядился!...” Сердце Кафки ухнуло в желудок и пригвоздило его к крыше. Он понял - дело провалилось. И именно он, Александр Каховский, в то время когда по плану нужно было передать ночное садоводство в распоряжение нелюбимых им ментов, провалявшись на сарае, завалил всю операцию и погубил друга. Второй удар сердца сбросил Кафку с сарая. Он рухнул на стеклянную покатую крышу теплицы. Провалившись внутрь, сыщик свалился на чьё-то тело, вслепую ударил его и, не обращая внимание на боль, бросился к Панову.

* * *
На четвёртый год Каховский взял на месте преступления заместителя главы администрации города Валентину Земцову. Когда-то эта уважаемая дама была осуждена за махинации с государственными земельными участками на юге России. В городе у Земцовой была безукоризненная репутация, тем не менее она жила явно не по средствам. Александр давно подозревал её в подлоге служебных документов. На этот раз Земцова взялась помочь “братве” перегнать украденные иномарки, которые предназначались для высокопоставленных чиновников.
На допросе Земцова по-женски разрыдалась, а В. сплюнул в сторону Кафки: “Жаль этот слепец попал не в тебя. Ты был не при параде. Видать, понравился подарочек, - и добавил, - зато мы квиты: я наказан за твои моральные страдания. Удовлетворен?”
- Нет!
- Что-то ещё? - удивленно приподнял бровь В.
- Верните костюмы и галстуки.

* * *
Если любопытный гость Каховского поймает момент и потихоньку заглянет в его шкаф, среди стильной одежды он обнаружит бордовый джемпер с немыслимыми заплатками на рукавах и плечах. Хозяин терпеливо объяснит гостю, что спасает жизнь и “делает” карьеру подчас не деловой костюм, а обычный заплатанный джемпер. Когда Каховский идёт на лекции по “Уголовному праву”, которые он преподает в колледже, он одевает именно этот бордовый джемпер, словно говоря студентам: “Смейтесь-смейтесь. Ведь вы не знаете всю историю этого джемпера...”
Посвящается моему преподу по информатике, который все время читал лекции в бордовом джемпере с заплатками на плечах и локтях...
2003 год.