Золотая пыль

Он вышел на берег,  путаясь в высокой траве, поскользнулся на какой-то кочке, упал на колени, испачкал штаны и руки, тихо ругаясь, встал, и, наконец, огляделся. Похоже, то, что надо. По крайней мере,  вон те два зеленых островка, похожие на полузатопленную задницу решившего понырять великана – налицо. И ива эта горелая справа тоже, точь-в-точь, как Дед рассказывал.  А он уж думал, надул его старый врун, скормил ему перед смертью свою последнюю байку.  Наврал – и спрятался, да так,  что хрен теперь достанешь. Ан, нет, похоже, не соврал, - он даже с какой-то нежностью вспомнил постоянное Дедово брюзжание по поводу комаров, ночного холода, дневной жары, неизменной гречки каждый день (тут он, кстати, прав) и препирательства по поводу того, кому идти за водой для чая. Вспомнил и прокрутил воспоминания до момента последней ссоры, когда старый засранец вывел-таки его из себя и получил по башке поленом, на что давно напрашивался…
Надо было конечно  похоронить его по-людски, но в тайге и без лопаты, одним тесаком много не накопаешь. Ничего, если все сбудется, то он вернется и отгрохает Деду мавзолей не хуже, чем у Ленина. Образ стоящего на таежной полянке куба из красного гранита с золоченой надписью «Дед» на фронтоне, настолько его рассмешил, что он не удержался и заржал вслух.  Вообще, за неделю, что  шел один, он стал замечать за собой странности. Смеялся, разговаривал сам с собой и с дохлым уже Дедом…. Ничего, дело сделает, на материк вернется, там все само поправится.
 Однако,  хватит развлекаться, пора начинать искать тайник. Что Дед там бредил про примету? «На прямой линии от горелой ивы до правого острова-жопы, в десяти шагах от ивы под водой затопленная металлическая лодка, набитая камнями, чтоб не снесло течением». Вроде – так.  Он уперся спиной в почерневший ствол и начал отмерять шаги сперва по колено, потом - по пояс и, наконец, по грудь в воде. На девятом шаге (шаги-то у него побольше, чем у Деда будут) он наткнулся под водой на что-то твердое и ребристое.
Лодка! – сердце у него зашлось. Да так сильно, что он вынужден был остановиться и несколько раз вдохнуть полной грудью, чтоб успокоится. Теперь – поднырнуть, пошарить в носовом отсеке и найти  алюминиевый молочный бидон, который Дед, в бытность свою приемщиком на прииске, под завязку набил золой крупой и мелкими самородками. Бидон Дед припрятал, когда на него завели дело, и, как не старался следак из районной прокуратуры, не раскололся и не выдал. Хотя обещали ему, по его словам, снизить до ниже нижнего, да еще и с отбыванием в колонии-поселении по соседству.
Но дед не сдал, получил по полной, отмотал, сколько мог, и отмотал бы остальное, да здоровье у него стало ни к черту. Понял, что богатой жизни может и не дождаться, вот и вышел на Серегу с деловым предложением. С месяц присматривался, убедился, что Серый не из беспредельщиков, что мужик крепкий, ломом подпоясанный, и что не кинет…
- Ну, тут Дед ошибся малек, с кем не бывает, - усмехнулся Серега, пытаясь нащупать нос лодки  ногой.
А еще в бидоне была спрятана дедом «штука». Что за «штука», Дед упорно не кололся, говоря, что Серый сам все увидит, когда бидон найдут. Серега подозревал, что это особенно большой самородок. За такой богатые придурки в десять раз больше веса платят, потому что, говорят, что удачу приносит! Подозревал, но Деда расколоть так и не смог. Так расколол ему башку, старому пердуну!
- Во, оно! – Серега наконец-то нащупал носовой отсек и, зажмурив глаза, нырнул в ледяную воду. Бидон был там! Тяжелый, как сто чертей, скользкий от налипшей ряски, со сломанной от старости ручкой. Серега еле допер его до берега. А когда вытащил, лег без сил на траву, легонько придерживая его рукой, как любимую, но ветреную женщину.
Отдохнув чуток и согревшись, достал из мешка специально приготовленный чистый платок, постелил его на землю, срезал тесаком прикипевшую к резиновой прокладке крышку и стал потихоньку вытряхивать содержимое бидона.
Один за одним, на платок выкатывались пузатые холстяные мешочки, перетянутые суровой ниткой – песок, натыренный Дедом с прииска за всю его трудовую жизнь. 
- Господи!- Серегу аж передернуло от ощущения дурацкого счастья. – Недаром давно еще, до суда, нагадала ему одна тетя на вокзале, что в конце жизни будет он купаться в золоте. Так ведь с опережением сбывается, блин! И жизнь, считай, еще в самом разгаре, и золото – вот оно!
Бидон становился все легче и легче, пока совсем не опустел. Последним их него выпал крупный мешочек и со стуком ударился о горку, выросшую на платке. – Вот оно, «штука», - подумал Сергей, ткнув мешочек пальцем. – Твердый какой! Точно, самородок!
Негнущимися пальцами он сорвал нитку и, стоя на коленях, вытряхнул мешочек на свободную часть платка.
Из мешочка выпало….. ребристое зеленое яйцо, от которого тотчас со звоном отвалилась тонкая металлическая скобка. Граната, - со странным спокойствием подумал Сергей. – Ф-1, радиус разлета осколков – 200 метров, время задержки – 3 секунды…. И, как бы проверяя гранату, посчитал про себя: один, два, три….
В принципе, это было даже красиво: в сизом тротиловом дыму летала золотая пыль, загадочно мерцая в ярких лучах заходящего солнца. Красиво… Жаль, что оценить эту красоту было уже некому.