Ах ты елки палки блин

«Ах ты елки палки блин»

Пашка Еров недоумевал, да даже злился. Сегодня в их больницу должен был придти патриарх, и из-за этого незаурядного, конечно, события, приходилось каждые полчаса протирать пыль на тумбочках и вытирать полы. Работал Пашка санитаром, и работа обычно не слишком затрудняла ему жизнь, но сегодня…

  - Ах ты елки палки блин (любимое ругательство Пашки), из-за какого-то старого священника  приходится потеть, дабы начальство могло пустить пыль в глаза, - бубнил он себе под нос. К концу дня Пашка вымотался весь, и что его еще больше разозлило, так это то, что визит перенесли на завтра.

  - И какого же черта я так убивался сегодня, ах ты елки палки блин, ведь теперь и завтра такое же безобразие будет – ругался Пашка. Он так психовал из-за трудного дня, что сломал стул, за который с него еще теперь и с зарплаты вычтут.

  - Да что ты выступаешь,  - пытался его остудить Колька Безрогов,  - не ты же один устал…
 но Пашка не стал его слушать, хоть и успокоился, тем более что рабочий день подошел к концу.
На следующий день опять пришлось вылизывать вверенный ему участок. Пашка уже не сдерживаясь, ругал патриарха, на чем свет стоит, видя в нем причину всех своих неурядиц. Патриарх опять не пришел, его визит снова перенесли на завтра.

  - Ах ты елки палки блин, я тут с ног валюсь от усталости, а этот гад все завтраками кормит,  - Павел обрушил целую тираду ругательств, тем более что он нашел благодарного слушателя. Слушатель этот был пациентом больницы, звали его Егор Зеверзев, и он аж расцветал, слушая Пашкину ругань.

  - Слушай, Павел, а ты можешь яд достать,  - вдруг спросил его Егор.

  - Яд, а для чего,  - недоуменно спросил Пашка.

  -  А  патриарха отравить, если он, конечно, придет,  - спокойно произнес Егор. Пашка даже ухмыльнулся, и не думая, сказал:

   – Да достану, не вопрос. Продолжал работать Пашка уже в хорошем настроении, хоть работы было и много, но он предвкушал завтрашнюю месть патриарху.

   - Получишь ты завтра гостинца,  - шептал он себе под нос, в который раз протирая полы,  - получишь, шептал, вытирая пыль с табуреток…

Улучив момент, он сумел стянуть сильнодействующее лекарство, и перед уходом, отдал его Зеверзеву.

Утром Пашка уже с нетерпением поджидал прихода патриарха, и, ухмыляясь, думал – приоделись все в новые халаты, все чистенько, для кого стараетесь – (в своей язвительности он уже забыл, что и он старался) – для покойничка.
И вот – момент настал. Патриарх со своей свитой посетил, наконец, больницу, ходил по палатам, общался с персоналом и пациентами, вот уже вошел и в палату к Егору Зеверзеву, где тот предложил патриарху стакан морсу. Не отказался патриарх, выпил морс. Вот  только, поморщившись, произнес:

  – Горьковат морс, что-то. И тут ему стало плохо. Не успели подбежать врачи, как он скончался. И тут Пашка впервые осознал, что же они наделали…

  - Брр, проснувшись,  - пробурчал студент медицинского института Павел Еров,  - жуть, и приснится же такая чушь.

Наскоро приняв душ и выпив чаю, он понесся из общаги в институт. После института он с приятелями пошел в больницу сдавать кровь. Приятели его и раньше сдавали, а он шел впервые. Зайдя в больницу, он поразился сходству ее коридоров с теми, которые он мыл во сне. И, когда ему (вместе с приятелями, конечно) предложили – а почему бы вам не поработать санитарами, деньги не лишние, Павел, с диким криком:

  – Не-е-е-е-ет,  - выбежал из больницы.
КОНЕЦ