Чужая культура - потемки

    (Продолжение Антропологического эксперимента).
   
    В субботу мы должны были ехать в деревню, на «дачу» к моему дядьке, где он собирался отмечать свое шестидесятилетие. Я не зря поставила слово дача в ковычки потому что то ветхое строение, что мой родственник приобрел по случаю, много лет назад,  даже с большой натяжкой, нельзя было назвать дачей. Дом этот, по всей видимости, являлся ровестником завоевания Сибири и сейчас, представлял из себя жалкую хибарку, с покосившейся крышей и накренеными полами. Возможно, что в  другом, более продвинутом обществе, это здание могло бы служить прекрасным образцом архитектурного стиля Модерн, так как в нем не было ни одного прямого угла и ни одной, параллельной плоскости. Печная труба – вот единственное, что выглядело крепким в этом лачужном комплексе. Она, как стойкий оловянный солдатик, возвышалась над крышей и создавалось такое впечатление, что дом только потому и не падал, что еще каким-то чудом цеплялся за нее, как цепляется за телеграфный столб пьяный мужик, стоящий на шатких, ослабленных алкоголем ногах.
     Но к сожалению, в этом захолустье почитатели столь высокого авангардизма не проживали и поэтому никто не мог оценить по достоинству сей редкий образчик. Что касается Кармена, то он тоже не был приверженцем стиля Модерн, однако его, несомненно поразило обилие всех тех архитектурных находок в этом строении, что создавали у зрителей ощущение сюреализма.
- Вот, это дом! – только и смог произнести он. Видимо, не нашедший подходящих слов для выражения  своего крайнего восхищения. Но когда мы вошли в не менее ветхий крытый двор, то у нашего интуриста, в буквальном смысле, отпала челюсть.
     Посреди убогой, подстать дому, дворовой обстановки, стоял праздничный стол. Он был неширок, но начинался у ворот, заканчивался где-то в глубине темного двора. Незамысловатая клеенка, покрывающая его, почти не просматривалась из-за обилия тарелок с закусками и прочей снедью, над которыми, как небоскребы, возвышались многочисленные бутылки с вином и запотевшие графины с водкой.
- Вот, это стол! – воскликнул, явно не баловавший нас сегодня красноречием, Кармен.
Действительно, полу-темный крытый двор, пристроенный к полуразрушенному дому и шикарный стол по-середине казались, в силу своей внешней несовместимости, какими-то нереальными, словно декорации к фильмам Тарковского.
     И тут, мне на память пришла картина, которую можно было бы назвать: «В гостях у Тиффани». Но нет- нет, не подумайте, что это кадры из знаменитого фильма, сюжет здесь был абсолютно другой.
     Однажды в Сан Диего, мы получили приглашение на вечеринку, которая устраивалась специально для русских. И хотя я понятия не имела, кто была пригласившая нас дама, но любопытство и желание пообщаться с соотечественниками, заставили меня прикупить в местном гастрономе торт и поехать на другой конец города, по указанному в письме адресу. 
      Дверь открыла худенькая, миловидная женщина приблизительно тридцати пяти лет, которая и являлась организатором. Звали ее Тиффани. Я с удивлением узнала, что  оказывается ни она, ни ее родители никакого отношения к России не имели, да и по-русски, Тиффани ни слова ни понимала. На мой закономерный вопрос: «Зачем ей все это нужно?», она ответила, что является почитательницей русской культуры, и поэтому хотела бы непосредственно пообщаться с ее представителями. Звучало прямо скажем, несколько странно, особенно учитывая то, что любителей русской культуры здесь днем с огнем не сыщишь. «Какая разница,» - подумала я, - «Любительница она или еще кто. Главное со своими пообщаться». 
      Я была первым  гостем из двадцати приглашенных и Тиффани радушно провела меня по дому, показывая комнаты. При этом, она упоминула, что вообще-то, живет в другом городе, а здесь, гостит у своего жениха, которого кстати, нигде не было видно. Видимо не разделяя ее культурных увлечений, он заблаговременно слинял, предоставив своей невесте  веселиться в одиночку.
  За время экскурсии подошло еще несколько гостей и проводив всех в большую комнату, Тффани принесла нам вина, воды и фруктов, а сама ушла куда-то, что было и понятно -  при таком количестве визитеров, ей явно не до болтавни.
     Время шло, гости все прибывали и прибывали. Вино, стоящее в комнате, было выпито, фрукты сьедены и разговоры тоже уже не клеились. Все понимали: пора бы и за стол, но хозяйка в гостинной больше не показывалась. Я с сочуствие думала, что она наверно, сейчас носилась из кухни в столовую с тарелками закусок и бутылками выпивки в руках, торопясь приготовить застолье. «Нет, надо ей определенно помочь, - решила я, - «А, то мы так и не дождемся званного ужина». Однако, в этот самый момент, нас позвали к столу и начинавшая уже закисать от бездействия публика, которая на шестьдесят процентов состояла из несомненно голодных на вид  мужиков, радостно оживилась, поднялась со своих кресел и повалила в гараж, когда-то переделанный мастеровитым женихом, под столовую.
     Народ шумно ломанулся в двери, но неожиданно застыл в изумлении и на какой-то момент наступила тишина. В гараже-столовой царил полумрак. Там не было окон и это, довольно большое помещение освещалось только свечами, стоящими у одной торцовой стены. Из всей мебели, здесь господствовал огромный стол, стоящий по середине комнаты. Однако ни изысканность интимной обстановки и ни вопиющий размер стола привели публику в такое изумление, а то количество угощений, что было им предложенно.
     Представьте себе: стол был абсолютно пуст, если не считать двух жалких тарелочек с колбасой и оливками, да моего торта, возвышающегося над ними. И все.... В первый момент, я не поверила своим глазам, подумав, что может, где-нибудь в углу гаража, существует другой стол, который из-за темноты, просто не видно? Но, осмотревшись по сторонам, к своему крайнему удивлению поняла - ничего другого, кроме выпивки, в этой комнате не было. Ну, а что касаемо последней, то надо отдать должное, она присутствовала в большом количестве и в довольно приличном разнообразии.... Видели бы вы лица наших мужиков!
      Мне cтало страшно неловко за Тиффани, как-будто это не стол, а она сама предстала перед нами в таком обнаженном виде.... Однако «хлебосольная» хозяйка думала видимо иначе, потому что с бокалом в руках, прогуливалась меж голодных гостей без малейшей тени смущения на лице. Странно все это и непонятно. Короче, чужая культура, как известно – потемки.
     Вот, какие воспоминания навеял на меня заставленной едой, праздничный дядькин стол, смотрящийся ну, просто неприлично, на фоне остальной убогой обстановки. 
      А когда все закончилось и мы ехали обратно, Кармен высказал свое удивление по поводу дня рождения, дескать, что-то он не припомнит, чтобы кто-нибудь из его знакомых отмечал это событие так весело и сытно. А потом, еще добавил.
-  Странно видеть это буйное веселье здесь, в России.
- Почему? – спросила я.
- Вы русские такие угрюмые.
- Вот, те раз. С чего это ты взял?
- На улице не здороваетесь. В общественном транспорте сидите мрачные. Никто не улыбается.
- Кармен, ты пожалуйста не путай угрюмость с отрешенностью. Как только пассажиры достигли сидений, они моментально погружаются в свой внутренний мир. Одни мысленно прокручивают вчершние события, другие - готовятся к завтрашним, а кто-то просто медитирует с открытими глазами. Но в любом случае, люди сидят не угрюмо, а отрешенно, как йоги. Это, если хочешь, один из видов отдыха трудящихся. И потом, у нас не принято улыбаться всем подряд. Могут подумать, что ты либо пытаешься завести транспортное знакомство, либо с головой не дружишь, а это одинаково негативно воспринимается обществом.
     То же самое, насчет приветствия. У нас здороваются только со знакомыми. Например, если я в одиночестве бегу по лесу, а навстречу мне идет незнакомый мужик и он начинает смотреть на меня, улыбаться, а потом говорит: «Здравствуйте», то думаешь, какая здесь может быть самая вероятная ответная реакция?
- Ну, чего тут гадать - улыбнуться в ответ и поздороваться.
- Ага, как бы не так. Улыбаться ему еще. Чтобы, потом невозможно было от него отвязаться. Нет уж, лучше я сделаю вид, что ничего не слышала и моментально переключусь со второй беговой скорости на четвертую, чтобы по-скорее смыться.
- Зачем? - удивился Кармен, - Что здесь плохого, если ты скажешь: «Добрый день», незнакомому человеку?
- Это у вас можно со всеми здороваться без последствий, потому что многие приветствия не несут своего изначального смысла, а у нас - все по другому.
 - Вот например, - продолжала я, - Если кто-то спросил меня: «Как дела?» Это значит, что человека действительно интересует, что в данный момент у меня происходит и я спокойно могу пуститься в пространное излияние своих проблем, не боясь при этом быть навязчивой. Но если я то же самое буду делать у вас в Америке, уверенна, меня начнут избегать, чтобы не тратить время на выслушивание опусов из моей жизни. Верно?
- Ну, до этого навряд ли дойдет, но репутацию странной личности ты себе, вероятнее всего обеспечишь.
 - Вот видишь, а ты приобретешь эту репутацию здесь, если будешь со всеми подряд здороваться! – воскликнула я, - А что касаемо мужика в лесу, то в свете американской культуры - это будет просто приветствие. Не проходить же молча и невежливо делать вид, что мы не замечаем друг-друга. А в свете российской культуры, это можно трактовать следующим образом:
Мужик: «Дама, не хотели бы провести время со мной?»
Я: «Не хочу! Дурак! И не вздумай ко мне привязываться».
Кармен засмеялся, ему показалось забавным такое непростое прочтение столь банальной ситуации.
- Чего ты смеешься? – продолжала я,- Так оно и есть. Более того, если представить, что кто-то поздоровается со мной не в лесу, а посреди улицы, то в этом случае, я скорее всего отвечу на приветствие, но потом, целый день буду мучиться, стараясь вспомнить – откуда этот человек меня знает? Короче, с какой стороны ни посмотри, а от американской вежливости на русской земле будут только одни неприятности и беспокойства.
- Черт подери, до чего вы, русские, любите усложнять жизнь! – воскликнул Кармен, - У нас сказал: «Как поживаете?» и забыл, а здесь, из простого привествиия целая научная работа по аналитической психологии получается.
«Ой! Можно представить, что у вас все так просто», - не без язвительности подумала я, вспоминая свои приключения в краях далеких.
     А начались они уже на второй день после приезда. Стою в супермаркете у кассы и отбиваю покупки. Стою скромно, никого не трогаю, как вдруг подходит здоровенный детина и начинает мои покупки складывать полиэтиленовые пакеты. Я разумеется удивилась, но в панику не впала.  Думаю: «Ну, перепутал человек. С кем не бывает?  Сейчас распознает ошибку и извинится». Смотрю на него очень дружелюбно. Он тоже смотрит на меня приветливо. Улыбается. И я ему улыбаюсь. «Дескать, отношусь к вам с пониманием. Все может в жизни произойти и зла на вас не держу». Кассир смотрит на нас и тоже улыбается. Короче, стоим как три идота – рты до ушей. А мужик все складывает и складывает мои продукты. «Какого черта, - думаю, - Ослеп он, что ли?» Но скандалить пока не решаюсь. Во-первых, и главном  – почти полное отсутствие языковых навыков разговорной английской речи, не позволили бы мне точно выразить свои мысли, а во вторых, я ведь только что приехала и не хотелось бы начинать новую жизнь со скандала. Поэтому, продолжаю улыбаться, хотя из-за нарастающей как снежный ком тревоги, улыбка уже напоминает оскал. Однако американцу это похоже до лампочки. Он, как ни в чем ни бывало продолжает засовывать мои продукты в очередной пакет «Во, дает!» - думаю, - «Видала я наглых, но таких еще не встречала. Можно сказать, грабит посреди белого дня и в густо населенном районе города.»
- С вас тридцать долларов, - говорит  кассир.
Но мне уже не до расчета, все внимание сконцентрированно на этом нахале. Когда же он, черт подери, оставит в покое мои покупки? Но тот хапал все подряд, так уверенно, словно имел на это законное право. Ну, я тогда не выдержала -  подскочила к нему со словами: «Это мое» - единственно что я могла произнести по английски и цепко ухватила пакет.
Мужик от неожиданности, тут же, без малейшего сопротивления, выпустил его из рук.
- Sorry, - сказал он почему то обиженно и отошел. Я отдала деньги и подхватив свои кульки быстренько покинула магазин, думая про себя: «Ну и криминальная обстановочка у этих капиталистов, прямо хоть наган покупай для самообороны...»
     Через несколько дней узнала, что ни какое это было не ограбление, а обычный сервис, с которым я столкнулась первый раз в жизни. Принятый же за вора, магазинный клерк  просто пытался мне помочь уложить покупки в пакеты и если бы пожелала, то он бы и до машины их донес. Но к сожалению, в свете моей культуры, его сервисный порыв был неверно  истолкован. Там, где я жила, в магазинах подобные услуги не предлагали. Вот отсюда и все нелепости. Представляю, что они обо мне подумали. Признаюсь честно – было стыдно за себя: зря клерка обидела.
     Интересно, что спустя всего несколько месяцев, в этом же магазине произошел другой случай, который буквально поверг меня в состояние настоящего культурного шока - есть такое понятие в антропологии. Это когда заезжие туристы, от некоторых местных порядков или обычаев, впадают в крайнюю степень удивления, граничущую со ступором или наоборот, с истерикой и которую наши соотечественники, кратко определяют емким выражением: «Ни хрена себе!» или еще крепче.
     Ну, так вот, пришла я как-то опять в этот супермаркет за продуктами. Хожу вдоль стоек заваленных всякой всяченной, пытясь найти то, что мне нужно и забредаю случайно в винные ряды.  Покупателей здесь не было, если не считать какого-то подростка, который явно не относился к этой категории, в силу того, что продажа спитрного ему была запрещена законом. И я определенно бы не зафиксировала свое внимание на нем, если бы, вдруг, этот малый, воровато оглянувшись по сторонам, неожиданно ухватил со стойки бутылку с вином и спрятав ее под футболкой, с невинным видом направился к выходу.
      Конечно же, вы понимаете, дорогой читатель, что не нужно быть легендарным Шерлоком Холмсом, чтобы сразу догадаться о преступных намерениях этого несозревшего отрока. Видимо, он решил воспользваться ослабленной бдительностью своих сограждан, внимание которых, как и у меня, было всецело поглащено процессом заполнения потребительской корзины, и беспрепятственно покинуть магазин, с неоплаченной бутылкой вина, нанеся компании Альбертсонс, таким образом, материальный ущерб.
      Ну, вот, вы мне скажите, что мне эти Альбертсоны друзья или родственники какие? Мне вообще нет дела до их финансов. Более того, уж если быть честным - подумаешь  бутылка вина при их то миллиардных доходах? Но, как это ни пародоксально, в безбожной и вороватой России, я была взрощенна на почти библейских идеях, которые в то время назывались идеями Ильича и в которых было прописанно, что воровать – это нехорошо по отношению к собственной совести и несправедливо по отношению к своему народу. Это потом, я с удивлением узнала, что оказывается заветы касались только простых граждан, а небожители руководствовались куда более примитивными и менее высокопарными принципами. Однако, не смотря на позднее прозрение, переделать себя я уже не могла и при виде столь наглого покусительства на чужую собственность, во мне что называется, взыграло ретивое. Ожил эдакий атавизм пионерского детства и не думая о последствиях, я бесстрашно выросла на пути молодого воришки.
- Поставь бутылку на место, - попросила я вежливо, но довольно твердо.
Вьюноша абсолютно не отреагировал на мои слова. Более того, он даже сделал вид, что вообще ничего не заметил. Глядя поверх моей головы, а это было совсем не трудно, учитывая его рост, он просто обошел меня и как ни в чем не бывало, продолжил свое движение к выходу.  Я проворно обогнала его и опять повторила свою просьбу.
- Поставь бутылку на место!
Прозвучало это уже в более эмоциональной тональности, от чего некоторые покупатели вышли из состояния сомнамбулы и с удивлением уставились на нас. 
     В такой ситуации,  далее притворяться, что меня не существует, преступнику было уже не выгодно. Тогда он изобразив на своем юнном лице выражение крайнего удивления, посмотрел сначала на меня, потом обвел взглядом уже начинавшуюся собираться толпу, как бы говоря: «Граждане, вы не знаете, чего эта тетка ко мне пристала?»  и надо отдать ему должное, проделал это с таким искусством, что я поняла – молодого человека ждало большое криминальное будущее.
     Толпа зевак оставалась абсолютно нейтральна, словно она наблюдала нас не живьем, а с экрана своего ТВ. И видя пассивность сограждан, в отношении совершаемого им правонарушения, этот негодяй понял, что только я и являюсь досадной, но совсем не опасной помехой для его преступных намерений.
     С высоты своего роста, хулиган насмешливо и вместе с тем снисходительно, глянул на меня  и опять двинулся к выходу, полагая, что я отстану сама собой. Но он еще просто не знал с кем связался! Я крепко вцепилась в его футболку. Если у него и было несомненное преимущество в росте, то мое преимущество, определенно, выражалось в весе и это обстоятельство, значительно поубавило ему резвости, с какой он еше несколько минут назад пытался выскочить из магазина.
- Пусти! – сказал он негромко, но довольно озлобленно. Видимо, моя гражданская сознательность изрядно ему поднадоела.
- Поставь бутылку! – не сдавалась я.
 Он остановился и схватив меня за руки, попытался освободиться. Безуспешно – я намертво прилепилась к нему.
- Да отвяжись ты! – уже почти прокричал он и, сжав мои запястья, стал нервно трясти их.... Все напрасно. Я висела на нем как бульдог. Тут, на какой-то момент, в нашей борьбе наступило состояние динамического равновесия и в самый бы раз подоспеть кому-нибудь на помощь, но толпа, как и прежде, индифферентно наблюдала за потасовкой....
     Не знаю, на сколько бы хватило моих сил удерживать молодого человека на пути истинном, но вдруг раздался оглушительный звон. Это не выдержав тряски, злосчастная бутылка, выскользнула из-под футболки и ударившись об пол, разбилась. От неожиданности, я ослабила хватку и хулиган пулей вылетел из магазина.
     И вот стою я посреди толпы, и тупо пялюсь на разбитую вдребезги бутылку. Винное пятно кроваво растекается на светлом блестящем полу. А все вокруг - пялятся на меня и я бы не сказала, что взгляды посторонних были восторженными, а скорее наоборот, я чувствовала - народ явно не одобрял моего нестандартного поведения. И что  интересно, я и сама начала ощущать себя неловко и даже, как-то преступно, как-будто не мальчик, а я пыталась украсть эту бутылку.
     Мне уже было не до размышлений над покупками и поэтому, втянув голову в плечи и стараясь быть незаметной, я подошла к кассе расчитаться. Кассир тоже смотрела на меня с нескрываемым интересом, словно перед ней стоял экзотический экспонат и немой вопрос явственно витал в воздухе.
- Парень хотел украсть бутылку, - удовлетворила я ее любопытство, - А я пыталась его задержать. Если бы мне хоть кто-нибудь помог, то он никуда бы не удрал.
- Зря, вы с ним связались, - произнесла она с тем мягким сочуствием, с каким обычно говорят с больными людьми, - Он мог быть вооружен. Пырнул бы вас ножом или выстрелил из пистолета...., зачем вам жизнь портить из-за какой-то бутылки вина? Мы никогда этого не делаем.
Да, логики железная! Трудно даже, вот так сразу, что-либо противопоставить, но зато, это хоть как-то объясняло непонятную для меня, пассивность толпы.
- Но, он же вор! – словно защищаясь, выдвинула я неоспоримый, на мой взгляд, аргумент.
- Ну и что что вор, а почему вы, должны страдать из-за этого? Более того, он ведь может вас засудить за то, что вы схватили его, не спросив на то разрешение.
- Да, какой же вор даст такое разрешение?! – воскликнула я в состоянии почти экзальтированном от удивления, - он ведь от того и убегает, чтобы его никто не схватил!
- Согласна, однако вас никто не уполномочивал ловить воров. Для этого у нас существует полиция.
- Но полиция не может успеть за всеми правонарушителями, - возразила я, уже довольно вяло.
- Все равно, вы не имеете права это делать, - упрямо повторила кассир.
     На меня накатило чувство какой-то нереальности. Впервые столкнувшись со столь извращенной логикой, я ощущала всю бесполезность моих доводов, понимая - мы смотрим на одни  и те же вещи под разными углами зрения. Виданное ли дело, чтобы вор судил честного человека за то, что этот человек пытался его схватить? Ну, чем вам не Зазеркалье из детской сказки?
    Ошарашенная, сделанным открытием, я грустно поплелась к выходу. А в это время, на месте произошедшей баталии, магазинный клерк уже собирал осколки той гнусной бутылки, из-за которой разгорелся весь сыр-бор. Сметая с пола покрасневший, от пропитавшего его вина, специальный чистящий порошок, клерк посмотрел в мою сторону, как мне показалось, с укоризной и хотя я понимала, что это было незаслуженно, но и осуждать его тоже не могла. Ведь если разобраться, то ему от моего позыва честности - только одни проблемы. Как ни крути, а бутылка все равно утерянна, однако, если бы ее тихо унес вор, то по крайней мере, это было бы менее заметно для покупателей и менее хлопотно для него, клерка, чем после моей незаконной попытки возложить на себя обязанности полицейского.
      После этой истории в магазине, я даже всплакнула. Мне было до чертиков обидно. Разумеется, я не расчитывала получить медаль за героическое поведение, но и незаслуженного общественного порицания тоже...
  Вот и получается, с какой стороны ни посмотри, а чужая культура, впрочем как и душа -  потемки.