Кузнечик

21.10.2007

          Вчера во время прогулки я встретила кузнечика. Он пел.
          Я шла по Жемчужной вверх, в сторону дома. Большой прогулочный круг – маршрут как раз для того, чтобы перед сном нагуляться вдоволь. Домов на улице мало, и по преимуществу это коттеджи. Место чем-то напоминает Америку – я только сейчас поняла.
          Я шагаю себе в среднем темпе. Вижу осенние звёзды и облака – серую дымку на фиолетовом своде. И вдруг справа слышу сильный звук. Я смотрю в сторону звука. Определённо, я что-то хочу увидеть там. Я хочу увидеть звук. Сначала мне кажется, что это какой-то механизм вроде лебёдки.
          Я подхожу ближе – звук продолжается. Еще ближе – в нём становятся слышны небольшие сбои ритма. Теперь я вполне уверена, что это животное. Вспоминаются огромные американские цикады. Не знаю, почему, но именно цикады - ярко и в деталях.
          Подхожу совсем близко. Звук рождается где-то в тридцати-сорока сантиметрах от меня, однако я не вижу автора. Я закрываю глаза и слушаю его песню. Почему-то думаю о том, что это - брачная призывная песня. Удивляюсь – почему так поздно? И внезапно словно вплываю в песню, будто она, песня, сама по себе обладает качествами пространства. Словно это пространство само расступилось и приняло меня, как принимает иногда проточная вода – река или ручей.
          Через некоторое время слышу голоса за спиной: мужчина и женщина. Слов не разбираю, да мне и не хочется слышать сейчас какие бы то ни было слова. Кузнечик замолкает. У меня возникает чувство лёгкой тревоги и мысль, что он как-то испуганно замолк.
          Люди обходят меня слева. На самом деле их не двое, а трое – молодая пара, и с ними вместе пожилая женщина. Я понимаю, что это семья – молодые супруги  и свекровь. Мужчина высокий, крупный и сутулый, голова словно вдавлена в плечи. Пожилая женщина – идеально квадратный силуэт, такая же глубоко посаженная голова. Молодая женщина, напротив, очень фигуристая и воздушная. Вся – полёт и струна, земли почти не касается.  Я думаю о том, как эти люди будут взаимодействовать друг с другом лет эдак через пять-шесть… Неожиданная для ситуации мысль, ага…
          Люди проходят, кузнечик снова поёт. Я слушаю.
          Мои глаза открыты, но не сфокусированы на чем-то конкретном. Я вижу слева, чуть в стороне – фонарь. Его тень - нет! - тень от куста сирени ложится на траву чудным орнаментом.
          Слева тишина и тишина.
          А справа от меня поёт кузнечик.
          Я достаю свой мобильник и хочу с помощью подсветки экрана увидеть певца. Тщетно! Экран практически не даёт направленного пучка света. Пока я вожусь с экраном, приходит мысль, что можно, в принципе, позвонить Игоревичу – узнать, что это за прямокрылое, как оно называется и почему поёт так поздно. Мельком думаю о том, что кузнечика можно «поймать и заспиртовать».
          Я наблюдаю, как сменяются мысли. Я просто наблюдаю их. Местами они вызывают эмоциональный отклик. Но какого-то определённого намерения в их связи не рождается, и ни к какому конкретному действию они не приводят. Это скорее радует. И я понимаю, что намерение у меня всё то же, что и раньше – я хочу увидеть певца. Оставляю в покое свой мобильник и вспоминаю, что у меня есть фонарик! Попутно, словно в нагрузку, вспоминаю, что совсем не помню, где у меня ключи. Это, в свою очередь, рождает беспокойство. Я начинаю ощупывать карманы в куртке и джинсах. Я чувствую своё тело и, чтобы побыть в этих ощущениях чуть подольше, еще раз тщательно ощупываю карманы. Я снимаю рюкзак с термосом и тщательно проверяю его содержимое. Моё беспокойство растёт. Через расстёгнутую куртку недвусмысленно ощущается прохлада октябрьского вечера.
          Слышу ли я песню сейчас? Скорее нет, она уходит куда-то «на задворки восприятия». Это уже само по себе странно и удивительно: я не слышу песню, потому что не помню о ней, или я не помню о ней, потому что перестала слышать ее на первом плане?
          Потом я вспоминаю про внутренний карман куртки и к своей большой радости нахожу там заветные ключи. Я радуюсь - вид ключей и прикосновение к ним рождает во мне сильное «чувство дома».
          Настраиваю луч фонарика и продолжаю искать певца в осенней траве. Пока я возилась с ключами и фонариком, мимо меня прошли еще два человека – молодая пара. Они шли, играя друг с другом, даря друг другу объятия и шутливую возню. Несмотря на то, что они были заметно нетрезвы, я отметила, что у девушки хороший контакт с землёй, мягкая и уверенная походка. Это было почему-то приятно. Я улыбнулась.
          Пока я смотрела на этих людей, певец мой несколько раз словно споткнулся, но не замолчал.
          Вскоре мимо нас с ним прошла и третья пара – мужчина и женщина лет  примерно сорока. Их, точнее женщину, заметно заинтересовало мое поведение. Они отошли чуть подальше и тоже стали наблюдать - совершенно, очевидно, что за мной. Я улыбнулась. Я чувствовала их присутствие, но ошиблась в дистанции – они оказались дальше, чем мне показалось сначала. Песня всё звучала и даже стала немного громче. Я слышала, как женщина сказала своему спутнику: «С ума сойти! Это же кузнечик! Так поздно…».
          Я продолжаю водить лучом света по траве в том месте, где все еще надеюсь увидеть певца. Однако вижу лишь опавшие листья, причём вижу их как монолитную массу, без различения отдельных форм. Цвета и оттенки искажены светом придорожного фонаря и лучом моего карманного фонарика. Жёлтый и коричневый еще различимы, а зелёный цвет видится почти чёрным, как при микроскопировании.
          Я не понимаю, чем же мне важно увидеть это насекомое. Зачем-почему-для чего мне так нужно его увидеть?!.  Ловить и спиртовать певца я точно не собиралась. Однако он, видимо, всё равно никак не хотел показывать себя. Сейчас, записывая это впечатление, я подумала, что мне словно бы зудело удостовериться в том, что кузнечик существует на самом деле. В том, что он действительно есть там, где-нибудь под засохшим листом борщевика или сныти. Не может же звук кузнечика быть без самого кузнечика! Но тогда, «под фонарём с фонариком» мысль у меня в эту сторону совсем не двигалась. Она вообще никуда не двигалась: я просто искала объект по звуку. Искала методично, тщательно, но всё равно не нашла.
          Через полчаса, не раньше, я покинула это место и отправилась дальше по дороге. Я шла и слушала звук, пока он совсем не затих. Я почему-то думала о том, что кузнечик пел свою брачную песню. И кто сказал, что не для меня?  А ну и что, что мы с ним разных видов и даже разных типов. И вообще, разные. Он пел, я слушала ;. И это само по себе было замечательно. Я думала так и смеялась, потому что думать так было странно – непривычно, даже диковато, однако приятно и смешно. Что-то большое коснулось меня в этот октябрьский вечер. Словно взяло в руки, подержало и выпустило. Очень бережно, к слову…